Королева Марго

Поверхность озерца чувствительно приложила меня по ногам, я нырнула, и тут же заработала руками, устремляясь к поверхности. Усыпанный крупной черной галькой берег был недалеко. К нему я и поплыла, удивляясь странной легкости движений и практически отсутствию сопротивления воды. Впрочем, последнее обстоятельство не могло не радовать. Платье не облепляло ноги, куполом паря в районе пояса. Странная вода, странный водопад.... Только мне не до загадок. Выбираться отсюда бы и побыстрее.

Под ногами зашебуршала галька. Я вышла на берег, отряхнула абсолютно сухое платье и натолкнулась взглядом на странное существо. Почти нагое, с короткими оттопыренными ушами, маленькой головой, пуговками-глазами, большим плоским носом и широким ухмыляющимся ртом оно застыло в паре метров от меня. Серая кожа была покрыта свалявшимися длинными рыжими волосами, пах прикрывала грязная кожаная тряпица. В одной руке оно сжимало большую увесистую каменюгу, явно прицеливаясь заметнуть в мою голову, но что-то останавливало его от броска.

Я тоже замерла, не зная, что предпринять. Этот участок берега был единственным пологим, вокруг высились скалы без малейшего намека на возможность их покорения. А вот за спиной рыжего угадывался вход в пещеру, и её следовало проверить в первую очередь. Она вполне могла вести на поверхность.

Я окинула убивца оценивающим взглядом. Тот почему-то занервничал, часто-часто задышал, втягивая носом воздух, словно принюхиваясь. Затем злобно прошипел что-то непонятное и медленно поднял руку с камнем, словно пугая.

— Заметнешь — убью, — хладнокровно пообещала.

— Чш-еловек, — с трудом выговорило чудо-юдо, указывая на меня грязным, с загнутым ногтем пальцем.

— Ты пальцами в меня не тыкай. И камень отпусти.

— Чшеловек, — упрямо повторило оно и добавило, — жшивой. Не мершвый.

— Ну, извини, — я развела руками. Ситуация становилась забавной, — не сдохла.

— Посему? — вопросило оно с какой-то обидой.

— А должна была?

— Сшмотри, — и рыжий ткнул пальцем мне за спину.

Я аккуратно обернулась, не выпуская из вида камень в его руке. Честно, не ожидала увидеть ничего нового — разноцветные потоки смешивались в одно целое, принимая абсолютно неприглядный серо-буро-черный вид. Волшебство творилось наверху, внизу реальность вносила свои коррективы, и поглощенные друг дружкой цвета выглядели бурлящим болотом.

Вот только меня ждал бооольшой сюрприз. За спиной оказалось сухое русло реки. Когда-то здесь была вода, но она давно ушла отсюда. Дно было покрыто черной и серой галькой, встречались и крупные валуны, валялись сухие обломки деревьев. Я задрала голову — водопад тоже исчез. Видны были лишь голубое небо и нависающие над ущельем корни деревьев.

— Вфея? — вопросили за спиной.

— Да, — ответила, честно думая о той сволочи, которая меня сюда столкнула. Надо же, какую подлянку устроила, пакость малолетняя!

— Чшеловек! — усомнился рыжий и вдруг резко заметнул в меня булыжник. Отклониться я не успевала, а потому просто махнула рукой, словно она могла остановить летящий в меня камень.

Дзынь! Булыжник изменил направление, выбил искры о большой серый валун, и, срекошетив, о скалу упал на середину лже-реки. И, словно в насмешку над моим бедным сознанием, с явственно слышимым всплеском опустился на дно.

Не понимаю, есть там вода или нет? Но проверять как-то не хочется.

— И что это было? — произнесла, оторвав взгляд от коварного русла.

Рыжий недоубийца побледнел, маленькие глазки поблекли, и в них промелькнул страх.

— Ты не ушмирать, я помогать, — попытался он объяснить.

— Прибить меня захотел, гаденыш? Раз сама об дно не убилась, помочь решил, добренький какой.

— Все, что падшает сюда — еда, — настаивал на своем рыжий.

Так, значит, он людей, которые с ложного водопада падают, подъедает. А если, кто остается после падения в живых, просто добивает. Пищевая цепочка, твою мать.

— Слышь, я тебя сейчас самого в еду превращу. Ты у меня...

Договорить не успела, левую руку начало немилосердно печь. Глянула — мамочка, дорогая. Файрбол! И приличных, таких размеров. И что мне с ним делать?

— Шкидай! — заорал трупоглот, сам ныряя под камень.

Я и шкинула. За спину. Огненный шар почему-то с дымным хвостом плюхнулся на середину русла.

— Дур-р-ра! — на тонкой ноте взвыл рыжий, — не тшуда!

"Не тшуда". Передразнила мысленно. А куда надо было? В пещеру что-ли? Так в замкнутом пространстве еще как бабахнуть может, на пол обрушенной горы. А за спиной, пусть и странная, но вода. С огнем дружить не должна.

Только эта пакостная цветная гадость с огнем дружила и еще как. Вначале мой файрбол завис в метре над дном, затем от него начало распространяться желтоватое сияние, побежали ярко-красные языки пламени. Дальнейшее я наблюдала, уже поднимаясь над ущельем. Меня все-таки нашла курицообразная Солли, ухватила за шиворот платья и, что-то гневно курлыкая, потащила наверх. Под ногами разворачивалась огненная феерия. Огонь разрастался, превращаясь в большой желто-красный бутон, на берегу металась темная фигура, вопя что-то гневное и размахивая кулаками.

Последнее, что я видела — разросшийся бутон с огненным ореолом и удирающего в пещеру трупожора. Дальше меня швырнули на землю в паре метров от края ущелья. Упала я неудачно, отбив колени и ладони. Солли уселась сверху на ближайшую ветку. Грудь у нее ходила ходуном. Видно было, что птица, хоть и волшебная, но вытаскивание моей персоны из ущелья далось ей с трудом.

В следующее мгновенье раздался громкий хлопок, камни подо мной ощутимо вздрогнули, в спину мягко толкнуло, и я, не успев встать, растянулась в полный рост. Волна обжигающего жара пронеслась над головой, сбоку жалобно курлыкнув, свалилась с ветки Солли. Часть перьев на хвосте тлела, их пришлось срочно тушить, засыпая землей.

Глава шестнадцатая

На поляне около дома феи я появилась с Солли подмышкой. Птица, несмотря на свою волшебность, воняла палеными перьями не хуже настоящей.

— Марго!!!

С высокого крыльца, прыгая через ступеньки, ко мне рванул Натан. Он переоделся в черные штаны и свободную серую рубашку (строгая монохромность после приевшейся розовой сладости), волосы забрал в хвост и стал, наконец, похож на очень хорошенького мальчика.

Меня обняли, затормошили, убедились, что цела и облегченно выдохнули: "Я так за тебя испугался".

— Маргарита, что случилось? — тетя Натана появилась на крыльце следом за племянником, окинула меня встревоженным взглядом, не упустив из виду помятую и испачканную одежду, взъерошенные волосы и слой сажи на руках и лице — перемазалась, пока Солли тащила.

Ответить мне не дали. Солли рванулась из рук, в несколько взмахов подпаленных крыльев преодолела лужайку, села на перила крыльца и разразилась бурной речью. Из щелчков, курлыков и трелей я не поняла ни слова, а вот у Фабианы проблемы с пониманием не возникло. Густые брови феи удивленно взлетели вверх, там и оставались по мере рассказа птицы.

— Прыгнула в Радужный водопад? Нет, что шею не сломала, я и сама вижу. А поганец Шних еще жив? Надо же... думала, он сдох после той грозы. Ругались? Ах, даже так. И огонь она специально в воду кинула? — птиц закивал всем телом, едва не свалившись с перил. В его глазах я, наверное, жуткая преступница — сожгла целый водопад, да и ему самому неплохо досталось.

— Я все понимаю, — Фабиана ласково погладила Солли, попутно исцеляя и возвращая былой блеск и окраску пострадавшим перьям, — но она наша гостья. Ты должна была так поступить.

А я понимаю, что пернатый на меня крупно наговаривает, вот и туши после этого перья некоторым...

— Маргарита! — фея повернулась ко мне. Все, мне конец. Сейчас зажарят в воспитательных целях, чтобы не повадно было водопады уничтожать.

— Тетя, она не нарочно! — вступился за меня фей.

— Натан, я и сама могу все объяснить.

Еще не хватало, чтобы малолетний меня выгораживали.

— Не нужно объяснений, Маргарита, — покачала головой Фабиана, — неужели, я не могу сама обо всем догадаться? — мягкая улыбка осветила лицо феи, делая её удивительно привлекательной, — Солли сказала, что по пути к водопаду встретила младшую Ильхарру. Та была чем-то очень довольна. А до этого к живому источнику, он рядом с нашим домом, приходил один из единорогов с раной на шее. Ильхарра опять охотилась?

— Разве это не запрещено? — вырвалось у меня.

— Скажем так, её просили этого не делать, — подбирая слова, осторожно ответила Фабиана. Натан презрительно фыркнул.

— У нас разные взгляды на воспитание, — призналась честно, — и если ребенок, попавшись на нарушении запрета, идет на убийство, чтобы его скрыть или отомстить за срыв развлечения... В моем мире, однозначно, за такое по головке не гладят.

— Ильхарра считает себя равной феям, — гневно пояснил Натан, беря меня за руку, — она заигралась, забывая, что сама человек. Поэтому не считает преступление против людей чем-то плохим. Обещаю, просто так я этого не оставлю.

— Нет, Натан, — я сжала его ладонь, и заглянула в потемневшие от негодования глаза фея, — не вмешивайся. Я сама.

— Дети, дети, — покачала головой Фабиана, — против старшей Ильхарры вам не выстоять даже с условием твоего возросшего потенциала, Маргарита.

— Возросшего потенциала? — спросили хором.

— Ах, да, все время забываю, что ты из пустого мира. Мы так называем миры без магии, — пояснила она, — ты ведь из открытых? — пришлось кивнуть, — Маги не ходят с блоком, значит, тебя открыли недавно. Удивительно, как ты выжила..., — Фабиана с нехорошим интересом принялась мне разглядывать, словно увидела впервые, — Радужный водопад служит нам, феям, подпиткой в случае перенапряжения сил, но вам, людям, он дает увеличение магического потенциала в несколько раз. Почти каждый месяц кто-нибудь из этих несчастных глупцов приходит сюда, чтобы сломать себе на камнях шею. Единицы получают силу, но остальных это не останавливает. Скажи мне, дитя, какого цвета потоки ты видела?

— Всех семи. Он же Радужный, — пожала плечами. Вот только не надо больше плохих новостей. Если сейчас выяснится, что по ночам я смогу превращаться в бабочку — это будет уже перебор.

— А черные или серые? — с напряжением спросил Натан.

— Нет, я же сказала — только семь цветов радуги.

— Универсал, — кивнула Фабиана, — это многое объясняет. Универсалы — редкость, но как ни странно, их гораздо больше среди открытых, чем среди рожденных с даром. Можешь вспомнить, какие потоки преобладали?

— Красный, фиолетовый, — напрягла я память, — чуть меньше зеленого и желтого.

— Огонь, воздух — отличный набор боевого мага. Целительство — весьма полезный дар. Землю тебя сложно будет освоить, пожалуй, это наименее ценно. Натан, я должна тебя поздравить. У тебя отличный друг. Со временем, если доживет, она станет одним из величайших магов.

"Со временем и если доживет" — не внушали оптимизма в мое будущее. Я, безусловно, была не против стать магом, но величайшим — увольте. Где набраться такого терпения и хладнокровия, чтобы контролировать свалившуюся на меня силу, "спасибо" младшей Ильхарре? Кстати, о фее.

— Фабиана, извините, но я не могу оставить свое недобровольное падение в водопад просто так без внимания.

При мысли о девчонки правая ладонь начала нагреваться.

— Маргарита, Совет не вмешивается в воспитание чужих детей, но этот случай затрагивает всех, живущих в долине. Не думаю, что старшую Ильхарру обрадует перспектива провести целый месяц, восстанавливая по крупицам Радужный водопад. И успокойся, прошу тебя. Мне не хотелось бы, подобно Ильхарре, заниматься восстановлением, только уже своего собственного дома и сада.

Я покраснела. Мысленно сосредоточилась на правой ладони, заставляя её вернуть обычную температуру.

— Солли, милая, принеси браслеты Натана, боюсь, нам без них не обойтись.

Птиц курлыкнул, бросил на меня многообещающий взгляд и просто исчез, чтобы через секунду возникнуть на том же самом месте с парой золотых браслетов в руках.

— Это поможет тебе держать дар под контролем, — пояснила Фабиана, передавая мне украшение, — я их создавала для Натана, чтобы он мог справляться с нестабильностями.

Я не без опасения взяла браслеты. Идея с очередным блокиратором мне не нравилась, но и ходить пороховой бочкой с зажженным фитилем вариант не лучше. К тому же Натан шепнул, чтобы я не боялась. Браслеты — вещь нужная, полезная, хоть и не всегда приятная, но, мол, сама во всем разберешься.

Одела, полюбовалась неизвестными письменами, чья тонкая вязь гравировки неширокой строчкой делила браслеты пополам, застегнула, затаила дыхание и.. ничего.

— Их нужно активировать, — Фабиала протянула руку, коснулась блестящей глади браслетов, и меня скрутила волна боли, заставив охнуть, повалиться на траву. От запястий вверх протянулись щупальца холода, сердце истошно заметалось и... замерло. Сознание окутала странная легкость, словно что-то сокровенное вытряхнули из мешка костей, лишив телесной оболочки.

Я напряглась, пытаясь понять, что со мной приключилось, одновременно начал просыпаться страх, первый предвестник шока, но тут легкость сменила привычная, а потому неощущаемая скованность, "тумс" проснулось сердце и застучало, отбивая ритм жизни. Затем и мир пожаловал, оглушая какофонией звуков.

Я открыла глаза.

— Марго, ты как?

Моя голова покоилась на коленях Натана. Бледный фей выглядел испуганным, а вот Фабиона, наоборот, слишком довольной. Деловито проверила пульс, заглянула в глаза и улыбнулась своей ослепительной улыбкой.

— Я же говорила, все будет отлично. Просто у людей слишком слабая привязка души к телу, вот и мрут от любого чиха. Браслеты отлично укоренились.

Это я, значит, мру? От любого чиха? Во-первых, не от чиха, а от нацепляемых на меня магических артефактов, во-вторых.... Что, простите, в меня укоренилось?

Нервно дернулась, поднося руки к глазам.

— Марго, не будь ребенком, — фей зашипел, и удержал мою правую руку, которая пыталась снять левый браслет, — сейчас они освоятся и исчезнут. Ты их даже видеть не будешь.

Исчезнут, в смысле, сольются с кожей, проникнут под кожу или прорастут в меня... А-а-а!!! Помогите!!!

— Марго, перестань, — Натан, ругаясь, пытался удержать мои руки подальше друг от друга, — им нельзя мешать. Они очень чувствительны к любому воздействию.

Зато я очень чувствительна к прорастанию. Кто знает, чем они там внутри меня заниматься будут и во что выльется это фейическое безобразие.

— Люди — такие смешные. Боятся полезных вещей, зато без страха кидаются в самое опасное место.

Холодный голос Фабианы подействовал на меня отрезвляюще. Я замерла, не отводя глаз от браслетов. Те вели себя вполне прилично. Кожа под металлом едва ощутимо нагрелась, первым исчезла затиеватая надпись, а затем стали расплываться контуры украшения.

— Они уже внутри, — "порадовал" меня фей, — то, что ты видишь — это перенос защитной фразы на кожу. Если сейчас стронуть браслет с места, она прервется и придется начинать все заново. Умоляю, не дергайся. Не уверен, что твое сердце выдержит вторую остановку за сегодня.