Королева Марго

— Да, как можно! — пухленькая, чуть постарше Вики, служанка по имени Гардерика, эмоционально всплескивала руками и закатывала серые глаза с роскошными ресницами, — распустить волосы и все? Но так же нельзя! Вы же не на прогулку идете, а на прием. Уж, поверьте мне, мужчин в залах сегодня будет больше, чем женщин, а они любят, чтоб покрасивше, да поярче было.

От страстного монолога хотелось спрятаться куда-нибудь подальше, но Вика, стиснув зубы, мужественно кивала. Она знала ради кого сегодня стерпит все издевательства, позволит навертеть на голове что-нибудь эдакое, странно-загадочное и даже не будет возражать против той зеленой горы бархата, которую прислал его светлость в качестве парадного платья для приема.

На деле все оказалось не так уж и страшно. Прическа получилась довольно милой, лишь пара шпилек неудобно колола кожу, да в шею, словно воткнули кол — боязно было лишний раз потревожить прическу — результат часового труда Гардерики. Вплетенные в волосы изумруды образовывали на голове некий абстрактный рисунок, чем-то напоминающий силуэт короны. В тон им было платье из тяжелого бархата, с расходящимися от лифа воланами и декольте, скромно прикрытое тонким белым кружевом — строго и, одновременно, волнующе.

Леди из Вики вышла совсем уж было принцессная, но классическому образу мешал дерзкий, можно даже сказать, вызывающий взгляд ярко зеленых глаз.

В дверь комнаты несколько раз стучали, но Гардерика суровым тоном посылала всех лесом, ибо леди сильно занята и отрываться не может. В итоге к началу приема Вика немного опоздала и спустилась вниз, лишь когда приемная зала была уже полна народа.

Фигуру князя в серо-зеленом костюме она заметила издалека и уверенно направилась к нему. Рядом с его светлостью стояли двое мужчин невысокого роста, с грубовато-крупными чертами лица и широкими плечами.

При появлении Вики оба принюхались, забавно поведя носами, а затем склонили головы в поклоне.

— Ваша светлость, — немного удивленно произнес правый.

Вика про себя чертыхнулась, не зря она терпеть не могла все эти сборища народа из-за таких вот нелепо-неудобных ситуаций, и кинула на князя вопросительный взгляд в надежде, что тот все объяснит правильно. Но этот... сын скунса и шакала не просто объяснил, а взял и кардинально решил проблему... в свою пользу. Да, лучше бы он просто промолчал.

С легкой улыбкой и по-особенному загадочным взглядом своих совиных глаз, его светлость произнес:

— Позвольте представить леди Виктория, моя невеста и будущая княгиня Лахарии, — Вика замерла, не веря своим ушам, а сердце просто решило пропустить пару ударов от шока, — Виктория, это глава трибы Тиррак-Дер-Ромул, — правый оборотень кивнул, но девушка этого даже не заметила. Представление второго оборотня она уже не слышала. Звуки приема потонули в волне гнева, нарастающей внутри.

"Невеста, значит. Княгиня. А любовницей неприлично назвать было? Что, князюшка, от этих нюхачей не скроешь, кто с кем переспал? Решил, свою репутацию невестой прикрыть, чтобы перед оборотнями не стыдно было? А меня спросить, стало быть, лень? Или от таких "великих" предложений не отказываются? Может, мне в ножки бросится, с воплями "Облагодетельствовал, отец родной!". Нет, лучше не в ножки. Лучше вон ту вазу и на голову, чтобы по самые желтые зенки вошла".

Ярость бушевала, ярость едва сдерживалась, ярость томилась, ища выход наружу.

— Прошу мне нижайше извинить, — голос Эльзара с трудом пробился к разгневанному сознанию Вики, — но я обещал леди Виктории рассказать о её кровнике Маррке. Позвольте, я похищу вашу драгоценную невесту на пару минут, ваша светлость.

И под посмеивающиеся взгляды оборотней и невинные шутки: "Ох, князь, смотри в оба", Вику потащили прочь. Причем натурально так потащили, локоть, словно в тиски зажали, не вырвешься.

— Поговорим, а потом делай, что хочешь, — прошипел на ухо упирающейся Вике ловчий.

Слуга предусмотрительно распахнул перед ними дверь и закрыл, отрезая шум залы. В темной галереи было тихо и немного жутковато. Но ведь только что названную невесту не убивают? Или?

— Пусти, я сама, — дернулась девушка.

— Не здесь, — проговорил Эльзар, — слух у наших гостей, что надо, а разговор будет шумным.

Он быстрым шагом повел Вику по галерее. Они поднялись на второй этаж и оказались в небольшом кабинете. Здесь Эльзар облегченно выдохнул, словно проволок на себе мешок муки, стащил парадный черный мундир с зелеными вставками.

— Садись, — кивнул на диван, сам устроился в кресле напротив, — вот, говорил я его светлости, что надобно выгнать служанку из комнаты и поговорить заранее. "Неудобно мешать, она же там неодета", — передразнил он князя, — а мне теперь расхлебывай. Ох, и взгляд у тебя был... Убить, хотела, да?

— А если и так? — вскинулась Вика, — в тюрьму посадите?

— Ну, какая тюрьма, — укоряюще проговорил Эльзар, — будущую княгиню и в тюрьму? Ты о чем думаешь?

— О том, что сейчас ему выгодно назвать меня невестой, а уедут эти... лохмастики и что тогда? — угрюмо спросила Вика.

— Так, разбирайтесь без меня, — вскинул руки, сдаваясь ловчий, — я этот бред слушать, не намерен. Прошу лишь об одном: пока эти, как ты их назвала, лохмастики здесь, не убивай его, а? Подожди до ночи, а там делай, что хочешь. А если надо, так я помогу, — Эльзар подмигнул, расплываясь шаловливой улыбкой, — подержу, чтобы бить было удобнее, а?

— Дурак, — выругалась Вика, вставая, — так и быть, спасу ваши задницы от скандала, но должны будете оба!

Эльзар поморщился, но кивнул.

— И да, — девушка остановилась перед дверью, — я еще ничего не решила по поводу обручения, ясно?

— Ясно, ясно, — тяжко вздохнул ловчий.

— А что там с Маррком? — спросила Вика, когда они шли по коридору к зале.

— Все с ним в порядке. Завтра сам расскажет, когда придет. Он же теперь твой кровник. Ты с ним еду и кров разделила, вот и обзавелась лохматым братишкой. Только у оборотней собратом не по пролитой крови становятся, а по оказанному гостеприимству, чтобы люди не боялись, что им во сне горло перегрызут.

Солнечный лучик просочился сквозь зеленую листву и задрожал на щеке. Вика прижалась к шершавому стволу дерева, прикрыла глаза. Изогнутый ствол широколистного дерева образовывал удобное сидение, а пышная крона и густые заросли кустов вокруг делали это убежище почти идеальным.

Последние три дня дворец мало напоминал привычную сонную громадину. Оборотни метались между базаром, где спешно продавали шкуры и закупали вещи для племени, и дворцом, где обсуждали детали предстоящего похода. Ловчие в почти полном составе перебрались из казармы на окраине города во дворец, поселившись в левом крыле. Оборотни предпочли жить в таверне, где останавливались все эти годы во время редких визитов в столицу.

От мельтешащих по коридорам черных мундиров ловчих и темно-серых курток оборотней дворец становился похож на муравейник, лихорадочно готовящийся к войне. И везде темно-серые куртки как-то незаметно сопровождали черные мундиры. Ловчие следили за гостями, оборотни следили за всеми подряд, не забывая об осторожности — слишком много кровавого было в прошлом этих двух народов. Впрочем, былые разногласия не помешали отдельным зверолюдам посетить спальни служанок, жаждущих острых ощущений.

На кухне почти непрерывно жарили мясо и активно делились последними новостями.

— Говорят, половину ихнего племени пожрал.

— Да, хоть бы и всех, не жалко, — худощавая девица изящным взмахом ножа отправляет кусочек моркови под стол.

— Дура, — припечатывает её хлебник, отдуваясь после очередного замеса, — он оборотней пожрет и никуда не денется, только сильнее станет. Или думаешь, ему ума не хватит с гор спуститься и начать нас жрать? Так лучше мы его вместе изловим, чем он нас потом поодиночке вырежет.

— Говорят, черный весь, когти во, глаза огнем горят и хвост длиннющий с шипами, а пасть-то, пасть — вся в зубах.

— А я слышала, что тело он потом, для удовольствия разрывает, а перво-наперво душу пожирает.

На кухне повисает тревожная тишина. Пожиратель душ — невидимый, неубиваемый, неумолимый, вечно соперничающий за души со своей Светлоликой сестрой. И если не успеть перед смертью, обложить умирающего по кругу светлыми камнями, то его душу заберет Пожиратель, чтобы наполнить свою ненасытную утробу. Ну, а если вдобавок к камням охраняющие медальоны на шею повесить, да отгоняющие заклинания прочитать, тут уж точно душа при отлете попадет в ласковые и любящие объятия Светлоликой.

Потому-то под кроватями лахарцы выкладывают защитный круг камней, на шее носят охранки, а предсмертники учат еще в детстве. Никто же не знает, когда и где настигнет его смерть.

На ветке мелькнула тень — рыжая красавица прискакала в надежде на лакомство. Вика улыбнулась старой знакомой и протянула лесной орешек. В этом убежище она скрывалась от надоедливого внимания. Быть невестой князя оказалось весьма утомительно. Служанки теперь чуть ли не медом растекались при виде госпожи. Ловчие почему-то решили, что кроме пушистиков им стоит приглядывать и за Викой, так и маячили повсюду, ну а сами оборотни проявляли обычное в таких случаях любопытство, вот только девушка после их разговоров чувствовала себя выжатой тряпкой.

Вика улыбнулась, вспомнив ночь их с князем примирения. Сколько раз они тогда примирялись? Три или четыре? Не важно. Главное, она сумела настоять на своем праве, расторгнуть помолвку в любой момент. И он, наконец-то, признался в любви, хотя вначале и получил кольцом по лицу. Тяжелым, фамильным, с крупным изумрудом. А вот нечего было пытаться просто так кольцо на палец нацепить, без положенных в таких случаях слов. Вика была уверена, что Шэрналь уклонится от брошенного кольца, но тот даже глазом не моргнул, так до сих пор с маленьким синяком на скуле и ходит. И... сердце девушки не выдержало, дрогнуло от жалости. Оно вообще последнее время дрогало регулярно, а в ту ночь, так просто сошло с ума — от раскаянья, от нежности, от страсти, от любви...

Ветки раздвинулись, и в них показалась рыжая голова Ёрки.

— Идут сюда, — прошептал оставленный присматривать за подходами к убежищу слуга.

Вика поспешно выбралась наружу, отряхнула платье, и с приличествующим леди видом уселась на скамейку, мол, так тут все время и сидела.

— И что ты предлагаешь? Взять её с собой? — князь сорвал сухую травинку, сломал пополам, затем еще раз и еще, — Эльзар, ты с ума сошел! Я не потащу её в горы, это опасно.

— Здесь, твоя светлость, еще опаснее будет, — не согласился с ним ловчий, — мы лучших с собой берем. Те, кто останется, надежные люди, но их мало, да и самые надежные имеют свою цену, сам знаешь.

— Знаю, — раздраженно дернул уголком рта Шэрналь, — сколько уже покушений было?

— Сегодня утром четвертое.

— Сволочи, — князь пнул камушек, лежащий на дороге, — и что им так неймется?

— Так ты стольких семей надежды прахом пустил. Теперь все обиженные объединятся, чтобы чужачку на трон не пустить.

— Пора напомнить, о княжеской воле. Я уже не мальчишка, чтобы мною командовать. Виктория станет княгиней, пусть ради этого мне придется пол страны в пропасть спустить.

— Половину, думаю, не потребуется, а вот пару десятков явно не помешает. Твой дед регулярно оглоедов кормил.

— Ничего, Эльзар, — князь положил руку на плечо друга и крепко сжал, — вернемся из похода, обязательно покормим. Как думаешь, уследим за княгиней?

— Обижаешь, — притворно нахмурился ловчий, — чтобы мы за одной девчонкой и не уследили?

— Кстати, где она сейчас?

— В дерево свое полезла. Мои давно это место вычислили, да делали вид, что о нем не знают. Да, вот и она сама. На лавочку перебралась. Видать, рыжий нас заметил и предупредил. Кстати, толковый парень. Думаю, подучить, можно и в отряд взять.

— Бери, — разрешил князь, с тревогой вглядываюсь в худенькую фигурку Вики. Освещенная солнцем она казалось такой хрупкой, такой беззащитной. Сердце сжалось от волнения и нежности.

— Солнце моей души, — он протянул руки, и Вика птичкой вспорхнула в его объятия, — ты поедешь с нами к оборотням?