| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Эй-эй, — отшатнулась я.
— У тебя щека мерцает, — пояснил Роди, и глаза его, как мне показалось, стали еще темнее.
— Что она делает? — не поняла я.
— Морок слабеет в местах повреждений. Тебя кто-то ударил?
— Да уж, — вздохнула я и отпила из чашки.
А ничего так, даже вкусно. Я посмотрела на занесенную над моим лицом руку и, коротко кивнув, подставила ноющую и ощутимо опухшую щеку.
— Расскажешь? — Роди осторожно размазал жижу по моей щеке, при этом по его лицу бродили мрачные тени, отголоски его мыслей, но каких именно знать мне не хотелось — своих хватает.
— Нечего рассказывать, — сморщилась я, уже полностью взяв себя в руки. — Перенервничал он, вот и психанул сверх меры. Да, и я хороша.
— Дилан?
Кивнула. Внешнее спокойствие давалось нелегко, Дилану удалось вывести меня из душевного равновесия.
— Это из-за него ты плакала? — нахмурился Роди.
— Скорее от осознания собственной беззащитности.
— Н-да, братец у тебя..., — скривился Роди, но неожиданно его осенило: — Он ведь не твой брат, да?!
Сонная ленивость уже начала нападать на мой вымученный разум и от того я честно качнула головой:
— Нет. Дилан не мой брат. Но брат морока.
Усмешку, появившуюся на лице алхимика, я бы назвала шкодливо-плутовской, а в темных глазах забегали веселые чертики.
— Так-так. Как все интересно, — по-мальчишечьи озорно улыбнулся алхимик, помыл руки в тазике с водой и заботливо накрыл моё разомлевшее тельце отвоеванным у книг, пледом. — А ты спи, спи. Отдыхай.
Усталость последних дней, а может и месяцев навалилась на меня, погружая в глубокий тревожный сон, в котором я снова и снова искала выход из сказки. Я искала зеркало, искала его везде, где только можно, но не находила. Вроде я даже плакала. Снова.
Глава 7
— Римма, Римма, просыпайся, — настойчиво звал меня чей-то голос, но сонливое безразличие отказывалось понимать, зачем просыпаться, если нам и здесь хорошо — тепло и уютно. Тем более, я не Римма.
Но голос продолжал звать. В нем не было раздражения или злости, скорее веселое возбуждение, которое постепенно передалось и мне. А вдруг там что-нибудь интересное!? Надо посмотреть. И я с трудом разлепила тяжелые веки.
— Наконец-то! — радостно улыбнулся мне невероятно бодрый, но все такой же встрепанный алхимик. — Как спалось? Глаза, как посмотрю, посветлели. Проснись и пой!
Глаза Роди лучились весельем, а весь его вид словно кричал о том, что ему нравится то, что сейчас происходит. А что происходит-то?
— Доброе утро, — осипшим со сна голосом, прохрипела я, и попыталась встать, но занемевшее тело отозвалось болью и судорогами.
— Не спеши. Ты крепко спала, — подошел Роди. — Зелье я разбавил, но оно почему-то подействовало как не разбавленное. Подруга, ты, когда в последний раз отдыхала?
Я только отмахнулась. Раньше-то я считала, что на работе зашиваюсь по десять-двенадцать часов в сутки, но попав в сказку, поняла, что это еще цветочки, вот двадцать часов, а лучше все двадцать четыре часа — это да. Но тут главное, чтобы днем слуги не пугались, когда меня в очередной раз вырубит за моей горе-вышивкой. Единственное занятие, которое официально дозволено королеве Ринари, и которое я использую как тихий час. На час меня и хватает, после чего просыпаюсь с чувством, что если сейчас же не начну искать зеркало или хотя бы не займусь чем-нибудь важным и нужным, то обязательно сойду с ума. Это напряжение растет день ото дня, словно кто-то невидимый стоит за моей спиной и зорко следить, чтобы я, не дай Светлый, не заленилась, а продолжала трудиться и еще раз трудиться, если не в свое благо, то во благо королевства. Кто бы знал, как же я, на самом деле, устала!
— А что происходит-то? — взглянула я на алхимика, услышав гул голосов у приютившего меня дома.
— Осада, — радостно сообщил Роди.
— Что? — вытаращилась я на него. — Какая осада? Зачем?
— Ты же просила никого не впускать, — еще шире улыбнулся алхимик. — Я не впускал, — и заговорщически понизив голос: — Хочешь посмотреть?
— Хочу, — тут же вырвалось у меня.
— Пошли, — взяв меня за здоровую руку, Роди потянул меня на второй этаж, точнее на чердак, который как выяснилось, тоже был захламлен до неузнаваемости. — Вот.
Алхимик подсадил меня на подоконник и ткнул пальцем в окно. Я посмотрела в круглое окошко и удивленно приподняла брови.
— Красота, не находишь? — Роди дружески потрепал меня по плечу. — Здесь почти вся стража города.
— Не поняла? Что это еще за мобилизация войск? — нахмурилась я. — Кому здесь делать нечего?
— Это твой приятель, — хихикнул алхимик.
— Дилан??
Хотя, о чем это я, какой он мне приятель, в самом деле?
— Не-ет, — покачал головой Роди. — Мастер Ирон.
— А-а! — расслабилась я.
Ну, да Ирон, он такой — он может. За что и любим, несмотря на все свои недостатки.
— А как ты?...
— Логика, — Роди поднял указательный палец к потолку, посмотрел на меня и озорно подмигнул. — Он, когда с твоим братом здесь с утра встретился (его Рэй привел) и выяснил, как так получилось, что ты заперлась вместе с трупорезом в одном доме, такой разнос устроил, что стены тряслись.
— Трупорез? — поморщилась я.
Роди пожал плечами.
— Так меня называют.
— Фу-у, — скосила взгляд на толпу, собравшуюся у дома алхимика, — чтобы они понимали.
— Согласен, — вздохнул Роди, — но другим не докажешь. Рей меня покрывает, но если об этом моем увлечении узнает Леонард — плахи мне не избежать.
"Средневековье, блин", — поморщилась я, а вслух сказала:
— Я что-нибудь придумаю.
Алхимик грустно улыбнулся.
— Что именно?
— Поговорю с лордом Лейкотом, — повела плечом. — В крайнем случае, с Величеством.
— С Натаном Лейкотом? — как-то невесело усмехнулся Роди.
Я посмотрела на мужчину.
— Ты его знаешь?
— Кто его не знает?! Верный пес короля Николаса Ристанского — его правая рука.
— Угу, — кивнула я, — правая. И что такого? Что не так?
— Римма, неужели ты думаешь, что граф Лейкот захочет помочь такому как я? — в тёмных глазах алхимика я увидела саркастическую усмешку.
— Ну-у, смотря как это преподнести, — неуверенно улыбнулась я. — Не переживай, я сделаю все, чтобы ты переехал в наше королевство. Переговоры беру на себя.
Его ответная улыбка была какой-то натянутой.
— Ты слишком добра ко мне.
Я его понимала. Сколько он себя помнил, Роди чувствовал себя одиноким и непонятым. Алхимик стремился к знаниям, но окружающие видели только его желание резать человеческие тела. Он желал понять, найти причину, выяснить. Но многие ли хотят знать правду? Нет, большинству достаточно того, что подсказывает им жизненный опыт, и не важно, что вот этот страшный мужик со шрамом на лице, на самом деле пытался спасти эту хрупкую девушку, которая поскользнулась на мокрой дорожке, а этот красивый парень, садист и чудовище, который избивает свою немолодую жену, на которой женился только ради ее наследства.
— Пойду, что ли, попугаю народ, — озорно улыбнулась Роди, прекрасно понимая, что здесь и сейчас мало что могу для него сделать.
— Пойди, попугай, — взбодрился он. — Только слишком не усердствуй, ладно.
— А что так? — сощурилась я, словно, в самом деле, подумывала перепугать там всех до сердечного приступа.
— У нашего лекаря в доме только две койки, — усмехнулся алхимик, помогая мне слезть с подоконника. — Кстати, как твоя рука?
Я посмотрела на руку. Из-за морока ничего не увидела, но ощущение было такое, словно ее в гипс закатали, причем в качественный гипс.
— Трудно сказать, — пожала я плечами.
— Утром я попытался посмотреть, не нужно ли добавить еще мази, но твой морок изменился — он стал словно вторая кожа. Я не разобрался, что это.
— Я знаю даже меньше твоего. Но, да, утром морок становится почти реальным, — обхватила я свою грудь четвертого размера и немного ее помяла, отметив адекватную реакцию алхимика на сеё непотребство.
— Знаешь, а ведь это похоже на..., — глубокомысленно начал Роди, но замялся, снова зацепившись взглядом за аппетитные округлости Ринари, вероятно, представляя, как это будет — держать мою наколдованную грудь в руках.
Мысленно хихикнув, покачала головой. Дойдя до двери, обернулась и весело объявила:
— Нечем хвастать.
— Что? — не понял алхимик.
Я скрестила руки под грудью и сделала глубокий вдох. Роди надрывно закашлялся.
— У меня гораздо меньше, так что хвастать нечем, — хихикнула я. — А ведь какой отвлекающий фактор, я даже немножко завидую.
— Римма-а! — то ли простонал, то ли провыл мужчина, вытирая выступившие от смеха слезы.
— Ага, пойду отвлекать, а кто не отвлечется, придется пугать, так что валерьяночку ты все-таки приготовь... На всякий случай.
Боже, какое это удовольствие быть собой! С этой приятной мыслью сбежала по лестнице, и распахнув входную дверь, криво улыбнулась, точно зная какой эффект это произведет. Стражи, дежурившие у самой двери, волной отхлынули от нее, давя стоящих позади. Начались гвалт и паника. Те, кто увидел и оценил, освещали себя знамением Светлого, кто не видел, но услышал, предпочли даже не смотреть, а драпануть, пока, не дай Светлый, ведьма не обратила на них свой взор, дабы ни сглазила или того хуже, ни прокляла.
— Отставить! — рявкнул Адкинс командирским голосом. — Разойтись!
— Римма! Риммочка, девочка моя, ты как?! — тут же подлетел ко мне Ирон, игнорируя недоуменные взгляды обращенные на него. — Что он с тобой сделал этот трупорез смердячий?!
— Спокойно.. кхм, — опомнилась я. — Прошу прощения, мастер Ирон, что заставила вас поволноваться, но все уже хорошо. Пройдемте внутрь, и я всё вам расскажу. Капитан?
— С тобой точно все в порядке? — нахмурился Адкинс, цепким взором отмечая прижатую к груди руку.
— Эм-м, — сдвинулась я в сторону, — проходите, разговор будет не из простых. Мне удалось кое-что выяснить. Не знаю, как вы к этому отнесетесь... А где Дилан?
— Ты действительно хочешь его видеть? — приподнял брови Ирон, при этом смотрел так пристально, словно хотел в душу заглянуть.
Я отвела взгляд. Я не хотела его видеть, но узнать, где сейчас следопыт, мне было необходимо.
— Он в трактире, — сдал брата Ринари, капитан, и одной только фразой, а точнее интенцией крайней брезгливости, выразил свое недовольство поведением оного субъекта: — И он пьян.
Я раздраженно закатила глаза. Нашел время. Вот не понимаю я некоторых. Что за радость "заливать за шиворот", вместо того, чтобы просто попросить прощения?! И, хотя это еще не значит, что сразу возьмут и простят, но начало-то будет положено. А в нашем случае что? А ничего. Вот как мне теперь с ним общаться? Я не знаю.
Тяжело вздохнув, пропустила капитана и, на прощание, скорчив стражам страшную рожу, закрыла дверь на ключ.
— Они все равно не зашли бы, — усмехнулся Адкинс.
— На всякий случай.
— Твой "всякий случай", — Ирон настороженно покосился на исписанную мелом дверь, — будет лежать горсткой пепла, только перешагнет через порог этого дома.
— А-а? — нахмурилась я, и вопросительно посмотрела на спускающегося к нам алхимика.
— Ты их пригласила, — объяснил Роди. — Поэтому они и вошли.
— Занятно, — сощурился Ирон и тоже посмотрел на хозяина дома. — Меня упорно пытались убедить, что местный алхимик не практикует.
— Не практикую, — поморщился Роди, проглотив оскорбление.
— Тогда, что это, — Ирон, как-то непривычно серьезно указал на дверь и в глазах мага вспыхнул гневный огонь, — такое? Если не ошибаюсь...
— Хватит, — резко прервал его хозяин дома. — Ты не ошибаешься, но вслух говорить этого не надо.
Мужчина затравленно глянул на меня, выдав себя с головой, но зря испугался, я не собиралась и не собираюсь судить его, для этого слишком много неясностей, да и нравится он мне, чисто по-человечески, уж не знаю почему, но вот понравился и все тут.
— Мальчики, мальчики, успокойтесь, — встала я между ними. — У нас сейчас совсем другая задача.
— Римма, отойди, — приказал Ирон, смотря только на алхимика, который так же безотрывно смотрел на мага.
Эх, как же все невесело. Я развернулась к магу и, сменив тон, холодно отчеканила каждое слово:
— Даже не подумаю.
— Римма, ты не представляешь, с кем связалась, — сверля Роди тяжелым взглядом, произнёс маг.
— Ирон, тебе напомнить, зачем мы здесь? — мой голос опустился на несколько тонов ниже, став физически осязаемым. — Мы здесь, чтобы расследовать убийства. Эта задача первостепенна и обсуждению не подлежит. Идите в комнату...
— Римма.
— Ри.
— ОБА, — махнула я рукой, указывая им направление, и тут же скривилась от боли.
— Осторожнее, — предостерег Роди.
— Все в порядке, — отмахнулась я. — Просто мышцы еще болят. Расхожусь, и сразу полегчает.
Выражение лица алхимика отразило его сомнение на счет моего необоснованного оптимизма. Я и сама не была уверена, что быстро оклемаюсь, но времени для зализывания ран не было, следовательно, скрепим зубами и терпим.
Мужчины напряженно переглянулись, но перечить не стали. Уже хорошо. Я шла следом — капитан замыкал.
— Сурова ты со своим хозяином.
— Ироном? — усмехнулась я. — Он мне не хозяин.
— Темнишь ты что-то, девочка, — в голосе мужчины сквозило недовольство.
— Темню, — кивнула ему. — Но иначе нельзя. Вы встречались с Тенью?
— Да, — коротко ответил капитан. — Интересный мальчик. Он передал тебе список?
— Да, — очередной кивок. — Сейчас о нем поговорим.
В комнате возникла заминка. Кроме кресла, на котором я спала, в гостиной все так же было некуда ни то, что сесть, встать затруднительно, так что пришлось сперва разобрать завалы, и лишь после этого рассесться. Сидеть мужчинам пришлось на том, что отыскалось под кипами толстенных фолиантов — кресло снова досталось мне.
— Римма ты ранена? — соизволил обратить внимание на мою прижатую к груди руку Ирон.
Я печально вздохнула.
— Увы, в родне кошек не имею.
— В каком смысле? — приподнял брови капитан.
— В том, что кошки всегда приземляются на четыре лапы, а я, вот, на одну и то неудачно. Хорошо еще, что не сломала.
— Но я не вижу повреждений.
— Магия, — взглядом указала я на Роди, тем самым вызывая того на диалог с капитаном. Самой врать представителю закона считаю неразумным, да и Роди надо проверить, готов ли он играть по моим правилам или его, как и Ирона, придется держать на расстоянии, хотя и на коротком поводке.
Ирон подозрительно сощурился, словно подслушал мои мысли и с прищуром посмотрел на Роди, тот же, без подсказки, смотрел на капитана и активно кивал.
— Римма не хочет пугать брата, так что я на время прикрыл травмы иллюзией.
— Роди, — посуровел Рэй. — Ты нарываешься.
— Я же не для себя, — тут же определил свою позицию алхимик.
Капитан тяжело вздохнул, машинально огладив свои колени, что могло означать одно из двух, либо они у него болят, либо это признак беспокойства.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
