— Лооскам точно не отдам! Целителей... нет, чем дольше в беспамятстве, тем лучше. Не знаю, не решил еще. Два дня ехать, придумаю. Ты метку поставить можешь?
— Увы, не мой уровень. Мне собственно без разницы, но не советую. Тот, кто вышел из пятна с трофеем не может быть простым оборванцем. Я бы повременил.
— Без тебя знаю, — буркнул купец.
И это ему не нравилось. Просто так держать в доме, без всякой привязки? Вся купеческая не очень честная натура восставала против этого. А куда сдать, не боясь потерять бивни? Некуда. Придется держать и держать без метки. Вдруг все же архей. И не убьешь — поздно и опять-таки, могут оказаться родственники. По астральному следу найдут и с честным купцом Дигоном свяжут. Благородные часто и свои, и всей родни отпечатки хранят, даже давно покойных. Ничего, бивни того стоят, покормит пока. А не вспомнит, пристроит к делу. Выйти из пятна — не шутка, сгодится хоть для той же охраны. Стоит ли пригласить мага мысли прочесть? Есть знакомый, но... нет. Чем меньше знают, тем лучше. Андрей, хоть и противный молокосос, но трепаться не станет. Дигон его еще, перед тем как взять в поездку изучил. Позлить — поязвить, посочинять перед публикой любит, но далеко не болтун, а теперь они и вовсе в одной лодке. Ладно, пусть пока поживет, а дальше решим.
Не стоит удивляться такому свободному общению простолюдина и благородного. У археев одна привилегия, не считая вступление в ордена — владение землей. Только они могут быть полноправными хозяевами, остальные — арендаторы. Пусть и вечные, но не хозяева. Стать археем невозможно, им надо родиться. За редким исключением. Всего несколько раз в истории цари награждали подданных архейским достоинством. В обычной же повседневности на Гее, как и везде, миром правило золото. Богатый простолюдин чувствовал себя вполне на равных с бедным безземельным археем. В неподкупных судах царило правосудие денег. Так что Андрей не зря испугался собственных векселей. Несмотря на то, что благородный и к тому же почти маг — загремел бы в долговую яму. Орден бы вытащил, но так спросил бы с ученика, что... возможно, легче посидеть годик — другой, а то и десять. С родни брать нечего. То, что археи имеют право владеть землей, не значит, что все владеют. На всех не хватает, а делом заниматься — увы, не все способны и склонность к Силе далеко не у всех.
Горгона — большой город. За сотню тысяч жителей, а то и все двести. Круговая каменная стена со рвом с возможностью быстрого затопления, двух-трех этажные дома из желтого кирпича, мраморные храмы всевозможным богов в купе с орденами, большое Древо Лоос, арена на десятки тысяч мест и дворец царского наместника, совмещенный с торгово-ремесленной палатой. Многочисленные рынки, кривые мощеные улочки, район богатых торговцев. В просторечье — "Пятно". А трущобы бедноты — "Чертоги". Жителям не откажешь в юморе. Ремесленники жили-работали в отдельном районе, купцы торговали в лавках — на рынках, студенты учились в зданиях орденов, а рабы... рабы жили и пахали везде. Становой хребет экономики! Типа того. Большей частью неотличимые от свободных, но встречались и в ошейниках. Их хозяева, если позволяли средства, предпочитали жить в "Пятне".
На одной из улочек этого района за кирпичным забором стоял трехэтажный дом. Утопающий в зелени, с многочисленными хозяйственными постройками. Дом купца Дигона Богатого ничем особенным от соседних домов не отличался. Разве что был наполовину заложен, но об этом мало кто знал, очень мало. Большинство завидовали такому богатству.
Бивни купец припрятал в тайнике — во время операции лоосок им не место на рынке, а пока приступил к распродаже остального груза, в особенности "носителей силы". Их надо сбывать быстро, аккуратно, через массу подставных лиц. Этим искусством он владел мастерски, чем и занялся с тревожным удовольствием. Именно так: и страшно, и любимое дело, и прибыль.
Изучать беспамятного пришлось, кто бы сомневался, Андрею. Дигон, скрепя сердце, уговорил его пожить в своем доме "до выздоровления" бродяги, обещая скостить последние сто драхм. Ученик для вида поломался в своей извечной манере, отдельно вытребовал стол (из развлечения, и так ясно, что на полном столовании) и, разумеется, согласился. Жить на постоялом дворе накладно, особенно когда на тебе неслабый долг висит, а жить в орденской школе — увольте, прощай свобода.
Раны на незнакомце зажили как на собаке, всего за неделю, оставив лишь небольшие рваные рубцы в паре мест: на спине, груди и правом бедре. Его лицо оказалось похожим на Этруска, только малорослого. Они все как один высокие и мощные, а он так, срединка на половинку. О себе он не вспоминал или не хотел говорить, поэтому версию о своем Этрусском происхождении не подтверждал и не отрицал. Андрей и так к нему заходил, и эдак — не помнил. А жаль, версия красивая. Этруски — немногочисленный загадочный северный народ на самой границе с варварскими землями, с другими "просвещенными странами" почти не общались. Знали о них мало. По старой неофициальной легенде все археи пошли оттуда. Официально — прибыли из-за моря, завоевали все подряд и возглавили покоренные, тогда еще варварские народы. Чуть позже появились Гелины и пошло "просвещение".
— Наш добрый хозяин предлагает тебе четвертый вариант...
— Стой! Как ты сказал? — перебил Андрея Чик, — кажется, это мое прозвище... не уверен...
— Какое именно? — спросил студент, затаив дыхание.
— Четвертый, сокращенно — Чик.
— Я так и знал! — Андрей вскочил от волнения, — ты точно Этруск! Не шевельнулось? Жаль. Понимаешь, у них часто к именам числительные приставки, царями себя считают все через одного. Был у меня знакомый Этруск, пропал куда-то, так он звал себя Герионом Пятым, представляешь? Правда, пил изрядно, ну да дело не в нем. Да, называл себя не Этруском, а Русом. Не шевельнулось? Они любят сокращать. Как красиво сходится! Четвертый, да еще и сокращенный...
— Что за вариант, — перебил его Чик, "любопытно, надо подробней о тех Русах-Этрусах узнать, как легенда вполне себе... и звучит для меня приятно"
— Какой вариант?
— Ты говорил наш добрый...
— А! Чтоб ты значит, не зря свой хлеб жевал...
— Ага, бивней у меня не было.
— Каких таких бивней? — удивленно, но с хитрым подмигиванием поддержал его Андрей, — "это которые оборванец у лоосок стащил?", — сказал, понизив голос, передразнивая Дигона.
— "И которые наш добрый хозяин не передал хозяевам", — поддержал игру Чик, сказал тоже низким, как у купца, голосом, — точнее хозяйкам.
Андрей весело рассмеялся:
— С тобой приятно иметь дело! Ты точно архей, поверь мне.
— Наверное, но к лооскам за памятью идти не хочется, бивни сильно жалко.
— Можно подумать они сейчас у тебя.
— Один мой, выбью я его у Дигона. А память вернется, никуда не денется.
— Верю и в первом и во втором случае. Только защиту желательно снять, я почитал — при потере памяти часто мешает.
— Ну уж нет, не хочу, чтобы в мозгах ковырялись. В конце концов, они мои, родные.
На третий день после приезда, Андрей воспользовался украденным у купца "носителем силы". Ох, и вони было еще там, во Флакии, где Дигон покупал "носители" но, как говорится "не пойман — не вор". Хитрого ученика даже не заподозрили, купец свалил недостачу на жуликоватых Флакийцев. Перед приемом кристалла сходил в библиотеку и перерыл все, что можно найти о чтении мыслей при помощи Силы Гидроса — бога воды, которую использовали Текущие. Нашел, как показалось, достаточно. Помолившись Гидросу, одновременно прося у него прощения, проглотил кристалл.
"Носитель силы" запрещен многими орденами, а с их подачи — государствами. Этот белый, похожий на алмаз кристалл на короткое время делает крутым магом любого ученика. Да что ученика — любого не склонного к Силе человека. Только простой человек не знает, что с этой Силой делать, даже с характером не определится: огонь, вода, воздух и так далее. После следует отдача. Минимум головная боль. Нет, не так: Головная Боль, которая не снимается ничем, кроме нового кристалла. Максимум — смерть. Труп очень характерный — исхудавший до скелета. И масса переходных состояний. Боль можно перетерпеть, если выживешь, но привычка к заемной силе останется. Многое зависит от силы воли или особенностей организма или еще дарки знают от чего, но среди учеников упорно ходили слухи о некоторых личностях, которым эти "носители" в смысле последствий по барабану. Андрей, как все авантюристы или студенты перед экзаменом, отнес себя к этой категории.
Проглотил, легко скользнул в транс. Не успев удивиться легкости проваливания, почувствовал мощные потоки тягучей изменчивой плотной Силы Гидроса. Боясь впустую потерять эти приятные ощущения, наслаждаясь всемогуществом, опустил ладонь на голову Чика. Мысленно зашептал выученные наизусть мантры, помогая направлять волю к результату, проследил за причудливым скручиванием голубых потоков, успел удивиться-порадоваться созданной им сложной структуре и направил эту красоту в голову Чика. Тогда еще просто "беспамятного".
Как читаются мысли, Андрей знал исключительно теоретически, для Текущих — это уровень мастера. Должны были появиться чужие образы, чувства, знания или, если хорошая защита, должен был уткнуться в стену, которую надо было, либо тупо ломать, что практически бесполезно, либо находить ключики, пытаясь раскрошить по крупинке. В реальности не увидел ничего. То есть абсолютно ничего, голова бродяги оказалась пустой. О такой защите он и не слышал. Не может любая голова, даже потерявшая память, быть совершенно пустой. Тогда и закралась ему мысль об архейском происхождении "беспамятного". Она возникала и раньше, но больше в виде шутки, сейчас мысль получила твердую основу. Уникальные разработки обычно семейные, о них не распространяются. Простолюдину поставили бы обычную, из арсенала разных орденов. По принципу они схожие — стена в разных вариациях. Так что бродяга — архей, причем из влиятельного семейства.
Чик согласился на чтение памяти только потому, что понимал — рано или поздно придется с чего-то начинать. Таков этот мир, ничего не поделаешь, так пусть лучше первым будет Андрей. Если что, с ним можно договориться. Парень любознательный, рискованный и тайны хранить умеет. На примере каравана убедился. Слов лил много, но ни разу не упомянул о грузе, от вопросов ловко уходил. А не зря такой богатый караван шел по запущенной дороге, это он еще из опыта прошлой жизни прекрасно понимал.
Прошлая жизнь! Как хотелось её вернуть! Не менее опасную, бессмысленную, но свою, родную. С этой античностью, магией, богами он совсем запутался. Держался исключительно на злости, которую непрестанно подпитывала ненависть к Флорине. Ничего, она ответит за все, за весь этот мир и особо — за унижения. Но перед этим вернет его обратно. Не захочет — заставим! А для этого необходимо подниматься наверх. В каком качестве пока не ясно, но только ввысь. Процесс долгий и начинать придется с нуля. Вот и первое испытание — чтение мыслей. Как удачно подвернулось, Андрей — почти свой, а на счет ковыряния в мозгах у Чика кое-какие соображения появились. Прекрасно помнил, как в его мозгах копалась Флорина. Студент — ни чета ей, попробуем.
Обойти "пальцы" Андрея удалось удивительно легко. Всего-то убирать от них мысли. Собственная голова, с момента возложения не неё руки ученика, стала представляться ему библиотекой, где на полках лежат знания. Он ни капли не удивился такому образу, хотя это чистейшая импровизация. Надеялся представить что-нибудь наподобие стены, но библиотечный образ сразу посчитал более удачным. Оставалось просто убирать книги от чужих рук, словно их нет вовсе. В смысле книг. Вскоре следить за чужими ловкими пальцами надоело и Чик, точнее Вовчик, вспомнил, как летали спичечные коробки с волшебными спичками в какой-то детской сказке. По телевизору смотрел, там еще робот был, и спички надо было ломать, загадав желание. Фильм его вдохновил, и он просто сломал воображаемую спичку с желанием "мыслям не даваться в чужие руки". Главное, как в детстве — поверить и он поверил. Искренне, всей душой. Тут же усмехнулся: "Как это по-детски!", — но... мысли-книги послушались! Чик облегченно вздохнул, покачал головой и заулыбался. Внутренне. Внешне — сама серьезность.
"Как-то глупо все, ну что за мир!", — эта легкая мысль сняла напряжение, и он понял, до какой немыслимой степени был напряжен, как трудно, оказывается, давалась ему борьба с собственной ненавистью. Долго бы так не протянул. Ирония во многих случаях спасительна, этот — не исключение. В конце концов, был же он веселым парнем, почему бы не стать снова? Никуда эта кукла Флорина не денется.
Но глупо — не глупо все в этом мире, а от "летания книг-знаний" сознание путалось, что доказывало серьезность испытания. Он совершенно упустил из вида главное — собственную уверенность в результате. Не обратил внимания — все перекрыла спасительная ирония.
Когда "носитель силы" прекратил свое действие, Андрей забился в судорогах. Голову, показалось, разорвет изнутри, он бы схватился за неё, но руки-ноги корежило вместе со всем телом. Зубы клацали, так и норовя откусить шевелящийся сам по себе язык.
Чик недоуменно посмотрел на судороги, подумал позвать на помощь, но сперва решил вставить в рот палку, чтобы язык не прикусил. Подобрал какую-то веточку, навалился сверху, чтоб не дергался, разжал ножом зубы и вставил между ними ветку. Челюсти сомкнулись, чуть не перекусив её пополам.
— Тише, тише Андрюша, сейчас все пойдет, — зашептал, удерживая голову.
Если бы кто-нибудь заглянул в это время в дальнюю садовую беседку, то не отмыться бы им вовек. Один мужик лежит на другом и гладит ему голову. К пи..., простите, гомосексуалистам здесь относились предвзято. Ну, не дотянулась сюда политкорректность, а боги жили рядом и они почему-то не в восторге от подобных отношений. Одна Лоос закрывала глаза на собственных жриц, но это другая история.
Судороги действительно прошли, не пришлось звать на помощь. Андрей в очередной раз убедился в собственном везении и собственной исключительности. Он оказался из тех, кому "по барабану"! Но от следующих опытов все же решил воздержаться. Неприятно страдать от Головной Боли и суставы чуть не вывернуло, до сих пор болели. Нет, все-таки прием "носителя" прошел не совсем бесследно. О роли Чика в благополучном исходе он не задумался.
А была ли она, эта роль? Была, никуда не денешься. От последствий приема "носителя", никто ранее так легко не избавлялся. Только об этом ни Чик, ни Андрей не подозревали.
Бывший землянин отвык размышлять о собственных странностях еще на Земле, после того боя в Афгане. Как он тогда поломал голову! Не могли цели сами "подсвечиваться"! Додумался до экстасенсорики, сам же раскритиковал, в итоге на самом деле заработал головную боль и плюнул. Отложил, как водится "на потом". Как и случай в Лесу с избавлением от рабства. Не сказать, что совсем отказался от разгадки, будет собирать информацию откуда возможно, а пока просто жить. Решать проблемы по мере их возникновения. Кстати, и кое-какие мысли о дальнейшей жизни уже появились.
