— Непременно, дорогая! Я побежал, — он поцеловал жрицу в щеку, — а кто меня проводит, я не знаю города.
Вместо ответа, Феба позвонила в колокольчик. Зашла служка.
— Выдели этому господину смышленого мальчишку из наших сирот. Немедленно, — служка поклонилась и вышла.
— Что за дурацкие законы в ваших городах, не ездить верхом! — в который раз возмутился Гарант.
— Если хочешь, я распоряжусь, и тебя понесут рабы, — усмехнулась жрица.
— Вот еще! Но, дорогая, я быстро, не скучай без меня. Туда и обратно. Только посмотрю и задам пару вопросов.
— Смотри не убей! — предупредила его глава Горгонского ордена Родящих, — мне очень трудно будет замять это дело, не подставляй меня.
— Что ты, дорогая, я очень кроткий, исключительно пара вопросов! — в этот момент после стука зашла служка:
— Мальчишка ждет, сестра.
"Убьет — не страшно, наместник закроет глаза. Отношение с Этрусией важнее какого-то гладиатора, а уж я своего в постели добьюсь. Сообщит он царю о раскрытии заговора с помощью Родящих, никуда не денется", — является ли на самом деле гладиатор представителем борющейся династии, её абсолютно не волновало, а в то, что может погибнуть сам Гарант, не верила ни на мгновенье.
Чик с Леоном возвращались домой по одному из переулков под светом редких масляных фонарей. Они всегда срезали дорогу, уходя с многолюдных извилистых центральных улиц освещенных магическими изделиями Светящих. Южные сумерки короткие, поэтому пока напишешь слово "смеркалось" уже и стемнеет. Вдруг из темного проулка вышел здоровый мужик с полуторником на перевязи под правую руку и кинжалом на поясе с другой стороны. Полуторник смотрелся на нем, как игрушка, хотя и был на ладонь длиннее Леоновского. Мужчина перегородил путникам дорогу и сразу заговорил на непонятном языке.
— Эй, ты кто, ну-ка посторонись, — сказал Леон, положив единственную руку на эфес меча.
Горгона в целом город спокойный и такие наглые ограбления — редкость. Тем более почти в центре.
Чик сразу понял — перед ним настоящий этруск и пришел он к нему. Поговорить? Вечером на пустынной улице? Действительно, лицом похож и только. В остальном ничего общего.
— Леон, это ко мне, не мешай. Пожалуйста, — добавил более твердо, так как друг распалялся все сильнее, — но последи, — это уже прошептал и шагнул к незнакомцу.
Тот и не думал подходить. Он замолчал и скрестил на груди руки, всем видом показывая: пока разговор. Но глаза пылали праведным гневом, как это бывает у фанатиков. Или у абсолютно уверенных в собственной правоте психов, что в принципе одно и то же.
— Я не понимаю по-этруски, чего ты хочешь, — спокойно сказал Чик, подойдя на два шага. До собеседника оставалось столько же.
— Щеночка спрятали так далеко, что забыли научить речи предков? — насмешливо спросил незнакомец, не меняя позы.
— Щеночек, это как понимаю — я. Ты все сказал? Тогда дай пройти.
— А щенок так и не вырос в волкодава, — этруск продолжил вещать, словно пустому месту, — хотя и твои гнусные родители не отличались сложением, но не до такой же степени! Кто тебя от участи папочки спас, не подскажешь? Где их найти? Тогда я тебя отпущу. Может быть.
— Скажи прямо, за кого ты меня принимаешь? — Чик старался выяснить хоть что-то перед неизбежной битвой. Она будет. Кровь заполнилась адреналином под завязку, своего зверя удавалось сдерживать с большим трудом.
— За того, кто ты есть и не пытайся улизнуть от ответа! Соскучился по папе? Он давно бродит в Аргольте*, могу устроить аудиенцию. Ха-ха! Грусс, возомнивший себя Третьим и сыночек — недомерок. Вот это картина! Отвечай, кто тебе помогает?!
— Он кто, царь?
— Настоящий царь Гросс Пятый и ты это прекрасно знаешь, щенок! — Гарант не в силах сдержать заклокотавшую ненависть выхватил меч, одновременно входя в боевой транс с призывом Духов.
Чика обдало огненным вихрем, не причинившем ему никакого вреда. В нем самом запели разные голоса, но пока он их придавил, пока хватало мечей. Он легко уходил от стремительного этруска, у которого полуторник летал чуть ли не легче его близнецов. Гладиатора обдавало холодом, страхом, пронзало непонятной тьмой, но никакого вреда, лишь легкий сбой с ритма. Вскоре в глазах здоровяка появился страх, и это решило его судьбу. Френом не любит слабых духом. Он стал пропускать удар за ударом, покрылся кровью с головы до ног. Мастерства хватало только на то, чтобы не получить смертельные ранения и он зашептал... открытие Звездной тропы. Постыдное бегство, но он им воспользовался, успокаивая себя тем, что важную весть надо передать самому царю.
Гарант вывалился в покоях Фебы — первые координаты, пришедшие ему в голову. Да и на более длинное расстояние у него сейчас не хватало сил. Он и по этой тропе еле доковылял. В принципе, угадал. Кто лучше окажет медицинскую помощь? Разве только Исцеляющие.
— Сволочь! — орал Чик, брызгая слюной и топая ногами, — трус! Сбежал!
— Кхе, — за спиной раздался кашель, и Леону пришлось отскочить от брызнувших кровью клинков друга. Чик мгновенно успокоился, — прости, друг, это я в запале. Ну не сволочь ли он!? Сбежать!
— Что это было, — тихо поговорил Леон.
— Что? Бой конечно, а что, — и только сейчас обратил внимание на спаленные брови "продюсера" и покрасневшее от ожога лицо.
— Осмотрись вокруг, — еще тише сказал друг.
Окружающие кусты и столб с масляным светильником были обуглены и покрыты инеем.
— Это... бежим, вот что это! — и друзья припустили. Не засекали, но олимпийский рекорд на средние дистанции наверняка побили.
В пансионе Леона лечила сама хозяйка. Любовно намазала бальзамом и велела лежать до утра. В своей спальне. Больной нуждался в непрерывном присмотре лично её, вдовы Галатеи.
Чик вбежал в комнату Андрея. Друг сидел, обложенный свитками, что-то учил.
— Послушай меня, мой друг и попробуй объяснить, — начал говорить, бесцеремонно сметя свитки на пол, — я встретил этруска и он на меня напал.
— Это не повод отрывать меня от учебы, — проворчал друг, — у меня по твоей милости завтра очередное испытание.
— Сдашь, — беспечно отмахнулся Чик. Андрей так и продолжал считать его виновным в резком повышении своего потенциала, — тот этруск на меня напал. Посчитал сыном какого-то Грусса Третьего, но не в этом суть. Нет, в этом тоже, но главное: вокруг нашей битвы все оказалось сожжено и одновременно заморожено. Как такое может быть?
— Ну-ка, подробней, — заинтересовался Андрей. Чик рассказал о сражении как можно подробней, умолчав о собственных Духах.
— Это была знаменитая магия Призыва, ей владеют только этруски и некоторые варварские шаманы. Ходят слухи про каганов, но там не совсем понятно, — Андрей заходил по комнате, — эх, мне бы самому посмотреть, как интересно! Что ж ты меня не позвал! — возвел руки к потолку и продолжил взволнованное хождение, — отличительная особенность призыва Духов — относительно маленькое расстояние их действия от призывающего и относительная слабость. Да, да не удивляйся, те же Пылающие могли такого жару задать, что... не важно. Зато универсальность. Сам заметил — и жар, и холод и многое другое. И еще Духи обладают неким подобием ума и воли, им можно приказывать более абстрактно, чего нельзя, например, Силе Гидроса. В ней надо расписывать все, но и Силы, с позволения Бога, может быть столько, что то мое копье — швейная иголка. И снова все упирается в тебя. Почему ты не пострадал, склонности к Силе в тебе нет, я вижу, — сказав это, в упор посмотрел прямо в глаза Чика.
— Потому, что я — этруск, — нашелся тот.
— Ха и еще раз Ха. Вы друг друга жарите, аж вонь стоит. Не прошло, извини.
— Разве? — Чик поскреб в затылке, — тогда это... спасибо, что рассказал, я пошел.
— Ага, счастливо. Семейный секрет, ну-ну. И еще, — сделал паузу и снова посмотрел другу в глаза, — Я рад, что ты жив, Этруск, воспитывавшийся у не этрусков, — на это криво ухмыльнулся, — и запомни, я всегда с тобой, — это уже абсолютно серьезно.
— Я знаю, друг. Спасибо.
— А завтра в библиотеке прочту об Этрусии все, что найду. Ты же этого хотел?
Чик засмеялся:
— Ты как мысли читаешь! Но как-то неприятно, когда в тебя за твое происхождение железом тычат.
Чик не говорил о себе, потому что понимал: если говорить, то от начала и до конца. Андрей и Леон к этому не готовы. Очень надеялся, что только пока. Они искренне считали его своим другом, а вот они для него... Сомневался и ничего не мог с этим поделать. Земной комплекс Вовчика прижился и в новом мире.
— Как раз в твоем происхождении я сильно засомневался, но не стану надоедать вопросами. Сам расскажешь, уверен.
Феба лично залечила все раны любовника и теперь, лежа рядом после бурного секса, водила пальчиком по его мужественному лицу.
— Значит, ты уверен, что он сын самого Грусса?
— У него их фамильная защита, я не смог её пробить, — он лукавил, оправдывая собственное малодушие. Гарант ничего не знал о фамильной защите вторых претендентов на корону Этрусии.
— А если я смогу от него избавиться, то... ты сможешь обеспечить открытие нашего представительства у вас?
— Дорогая, — мужчина оперся на локоть, — я не Гросс Пятый, но моего влияния при дворе вполне достаточно. Сделаю все, что могу, клянусь.
"Ого! Крепко достал его гладиатор, если поклялся. М-да... и раны были серьезные, если бы не сбежал, то искать мне другого любовника. Что ж, помогу. Скоро Лоосалии, если вовремя подсуетиться, то..."
— — — — — — — —
* Аргольт — в мифологии этрусков ледяная пустыня, куда Френом сбрасывает души грешников.
Глава 13
Главное, что уяснил Чик из подробного рассказа Андрея — его приняли за сына претендента на престол и что "на родине" идет постоянная вялая гражданская война между партиями "Груссов" и "Гроссов". От захвата чужеземцами государство спасало расположение. На юге горы, на севере море, на востоке пустыня. Лишь на западе неспокойные варвары — кочевники. Они неоднократно пытались, но непримиримые противники всегда объединялись против внешнего врага. После, к сожалению, снова принимались резать друг друга.
Звание "принца" нисколько не обрадовало, только лишняя головная боль. Не становиться же ему, в самом деле, царем Этрусии? Бред какой-то. Но как тот этруск узнал о гладиаторе? Засадник популярен, но только в городе. Теперь, может быть, его узнали на острове Сезария и все, известность кончилась. Откуда? Этого ни он, ни Андрей с Леоном не понимали.
Настали веселые лоосалии. Город окрасился яркими красками, народ поили бесплатным вином, кормили бесплатной едой, играли оркестры, выступали бродячие труппы. Цирк в первый день праздников заняли актеры, и гладиаторы отдыхали с народом.
— Не напиваться, — предупредил Деместос, — завтра серьезная работа. У нас гости и Арес с пятью мечниками в отьезде. Смотрите у меня!
Андрей с симпатичной сокурсницей, Леон с Галатеей и Чик с Орифией (не жрицей, рабыней) гуляли среди пестро одетых людей, слушали музыку, смотрели красочную иллюминацию, пили, ели, танцевали в меру умения. Веселились, как могли. Всюду сновали лооски в украшенных цветами разноцветных туниках, славили Богиню и раздавали детям сладости. Казалось, на улицы вышли служители всех Храмов Лоос. Почему казалось, так и было. Чик не включал "персонажа", привыкал к гадливости и в конце дня добился — воспринимал лоосок вполне нормально. Что значит сила воли!
Дамы затащили на мистерию. Скучное представление о Великой Верховной Жрице Алексии, которая, скрываясь от злобных альганов, утащила плод Древа Жизни и посвятила его Богине. Сама Лоос в обрамлении красивых световых эффектов (Светящие постарались) спустилась на хитрых веревочках и окропила огромный бутафорский финик разноцветными искрами. В конце представления жрица при помощи Силы Древа Лоос (оно выросло необычайно быстро) раскидала приехавших в храм альганов. Они хотели срубить юное деревце. И эта тягомотина шла три часа!
Зрители устроили овацию. В принципе актеры играли неплохо, но сюжет Чику не понравился до нельзя. Почему, так и не понял.
Утром Деместос огорошил сообщением:
— Завтра будешь драться с каганом, и мне это не нравится. Я попробую выяснить что к чему, но не обещаю. С лоосками общаться, что со змеями. Поулыбаются и тут же ужалят. Готовься серьезно. Сегодня свободен, — хозяин старался не смотреть на Чика, словно ему неудобно. Будто с покойником разговаривал. Это гладиатору не понравилось больше всего. Значит, сговора не будет, а выстоять против кагана... попробует! Чем черт не шутит! Чик с силой, до белизны в костяшках, сжал кулаки.
Вслед за Деместосом Чика поймал Тантал. Он не попал в шестерку Ареса только по причине свежего вывиха плеча с сильнейшим растяжением связок.
— Помнишь, что ты мне должен? — спросил он в лоб.
— Конечно.
— Так вот, выполни мое желание. Наш целитель, Пандор тоже кое-что мне задолжал, подойди к нему.
— Зачем?
— Метка может испортиться. Ты меня понимаешь?
— Спасибо, друг, — Чик хлопнул здоровенного бугая по плечу, — ты настоящий товарищ, но я откажу тебе в своем обещании. Я — Этруск и никогда не бегал от опасностей.
— Это верная смерть, ты это понимаешь!? Каганы никогда не выступали на аренах с гладиаторами, ты понимаешь, что это значит!? Их воины-маги с трудом убивают!
— Прекрасно понимаю! Но ты еще плохо меня знаешь, — Чик открыто посмотрел глаза в глаза, — хочешь совет? Ставь на меня, не прогадаешь, — сказал и поверил в собственные слова. Только беспокойство никуда не ушло. Пусть не впитал с молоком матери веру в несокрушимость каганов, но и того что видел достаточно для понимания — выжить почти невозможно. Зацепился за это почти. А есть еще и авось и самое главное... если не справится с рабом-каганом, то какой смысл бросать вызов Флорине? Пан или пропал.
Тантал, покачав головой, ушел. Жаль, но что толку говорить с самоубийцей? Это его выбор. Досадно. Только-только почти вся алия привыкла к хорошему товарищу и Тантал, как и многие гладиаторы не видел ничего зазорного в бегстве от неминуемой гибели. Это не состязание более-менее равных, это убийство.
"Вот откуда этруск узнал обо мне, от лоосок! Раз вызвали кагана, то я наступил ему на больную мозоль и местная Старшая жрица его поддержала. Ты смотри-ка, договорилась, прислали сюда раба. До праздников ни одного кагана в городе не было. Интересно, это тот же самый Каган или другой? Да какая разница! Решено, выступаю с Ромулом и Ремом, это уже не игрища. Интересно, она в курсе, что я типа претендент...", — рассуждал Чик, отвлекаясь от тревожного ожидания. Шел домой в сопровождении неразлучного Леона, который не остался смотреть битвы, а ведь ему очень хотелось. Ромул и Рем, надеюсь, понятно — альганские клинки. Названия сами напросились, едва мечи оказались в руках у хозяина.
Последствия его драки с этруском для города прошли почти незаметно. Разрушения списали на пьяных учеников Пылающих и Текущих. Мол, они повздорили. Искали среди них виновных и не нашли. Глашатаи объявили решение магистрата: премия за выдачу хулиганов, а им штраф. Власти меж тем наняли лоосок и те быстро привели кусты в порядок. Ремесленники починили столб и мостовую. В числе других к магистру ордена вызывали и Андрея. Самому магистру было глубоко на...плевать на мелкие городские проблемы, но порядок есть порядок:
