— Эй! Девушка, ты меня слышишь? Ты жива? — Вовчик опустился перед ней на колено, боясь прикоснуться. Откуда страх, откуда свет, откуда взялась на пустой дороге? Наконец, где грязь, которая должна была заляпать хотя бы платье — эти мысли старательно гнал от себя, оставлял на потом.
Женщина не обращала на него внимания.
"Без сознания? Может, вовсе мертва? Как убедиться?"
С трудом преодолев иррациональный страх, буквально продавливая ставший невероятно плотным воздух, Вовчик прикоснулся к идеально чистой шее. Сердце девушки бешено колотилось. Приложив еще немало усилий (вдобавок и руки отказывались слушаться) ветеран боевых действий вяло хлопнул её по щеке. А хотел дать увесистую пощечину. Обдумать эти чудеса не успел.
Взгляд женщины приобрел осмысленность и сконцентрировался на нем. Вдруг она резко села, скривив лицо в брезгливо — презрительной гримасе, бросила к нему правую руку с блеснувшим на пальце перстнем и со словами:
— Канданаверо, брегон! — по крайней мере, так послышалось Вовчику, прикоснулась ладонью к его голове.
Он и хотел было дернуться, но не смог. Мир перестал существовать. Как лампочку в подвале разбили или глаза лопнули — кому как удобней.
— ...твою мать! — закончил длинное ругательство обалдевший Роб.
Он только что открыл дверку, опустил одну ногу на землю и так и застыл в полу скрюченной позе с открытым ртом.
Сверкающая женщина в поразительно белоснежном легком платье коснулась головы Вовчика и тот тоже засверкал почище новогодней елки. Спустя несколько мгновений оба полыхнули еще ярче и исчезли. Совсем. Испарились, улетели, растаяли, да вообще хрен знает куда подевались, но факт остается фактом: фары освещали пустое место, выхватывая долгожданный поворот направо.
Дорога пересекалась с трассой под острым углом, врезаясь с почти параллельного направления. Крутой поворот.
Глава 2
Флорина, верховная жрица Месхитопольского храма богини Лоос, вывалилась из дверей подалтарной комнаты и прохрипела:
— Заберите варвара, — приказала и, потеряв сознание, упала на руки испуганных служек.
Девушки резво понесли начальницу в её спальню, по пути приказав первым встреченным рабам забрать варвара из подалтарной и поместить в темницу. Служки, самые молодые орденские ученицы не удивились, откуда в закрытом помещении взялся варвар. Наверное, зацепила на каких-нибудь островах.
Подалтарная комната всегда использовалась как алхимическая лаборатория. Какие только опыты там не ставились! А про идею фикс Флорины — найти родной мир Альганов и Каганов знали все жрицы ордена. В то, что ей в принципе удастся покинуть благословенную Гею, не верил никто. По крайней мере, в Месхитопольском храме. Добраться до неизвестных земель — пожалуйста. Да и это чудо — не та специализация. Занималась бы как все нормальные лооски целительством с плодородием, было бы больше пользы, а то растрачивает силы на глупости. Пусть не совсем глупости, но сильно уж не по профилю. Этим Ищущие занимаются давно и упорно. Говорят, есть большие подвижки. Ой, что-то очень много сил потеряла нынче Верховная, похоже, действительно куда-то сходила. Придет в себя — расскажет. Хоть бы рассказала, вразуми её Пресветлая! Любопытно — ужас!
Примерно так рассуждали девушки, пристраивая жрицу на пышной кровати. Ей нужен только отдых.
Для остальных обитателей храма, а заодно и центральной резиденции ордена Родящих вечер прошел спокойно. К излишним выбросам Силы из алхимической лаборатории обитательницы давно привыкли.
Старшая жрица Томила привычно поморщилась: "Чтоб ты сгинула однажды от своих опытов, Флорина! Прости Пресветлая за эти мысли", — а в глубине души затеплилась надежда: может сегодня это случилось? Она мечтала поменять серую тунику на белоснежную и для этого во всем поддерживала глупые начинания Верховной, одновременно забрасывая ареопаг Верховных жриц Лоос анонимными письмами об истинных и не очень прегрешениях Флорины. К сожаленью, таковых было мало.
* * *
Когда-то, до Великого Сумрака орден Родящих был очень слабым, являлся простым придатком культа богини плодородия и деторождения Лоос. Все изменилось с уходом Сумрака.
Проникновение иного Мира, мира Каганов с Альганами вызвало возмущение энергетических потоков, нарушились незыблемые соотношения магических сил, настал долгий холодный Сумрак. Одни боги усилились, другие ослабли. Возможно, сами боги этого не заметили, но законы взывания к их Силам на благословенной Гее сильно изменились. Когда сошел Сумрак, когда снова стало тепло, выяснилось, что кое-где чужой мир дал всходы. Появились леса Альганов и степи Каганов — места обитания двух непримиримых рас иного мира, который назывался совсем не оригинально: Земля, то есть Гея. Эти "пятна Сумрака" раздвинули коренной мир, сделав неверными многие "до сумрачные" карты и хвала всем богам, что их появилось немного, всего шесть на всей ойкумене*.
Нет худа без добра. Плотность магических потоков после Великого Сумрака значительно возросла, ордена приспособились к новым законам, жрецы заново научились взывать к силам своих богов. Не сумевших приспособиться, поглотили более сильные. Прогремела скоротечная "Война Орденов" с полным переделом "сфер влияния". Например, орден Пылающих усилился за счет поглощенных им орденов Искрящихся и Бурлящих, их бог Пирений с успехом заменил сгинувших Герметия и Борея. Кроме поддержки Божественных Сил, пятна оказались кладезем ценнейших алхимических ингредиентов, редких металлов, магических кристаллов и многого другого.
Орден Родящих, издревле занимавшийся жизненной и целительской магией, расцвел. Единственный орден, где все жрецы — маги, а жрецы — исключительно женщины, то бишь жрицы. Кроме того, хитрые бабы сумели выкрасть у растерянных после Сумерек Альганов семена Древа Жизни, посвятили их своей богине, и та приняла дар! Изменила чужую Силу, сделав доступной для своих жриц. Теперь в каждом храме Богини Лоос, в открытом алтарном зале росло ни на что не похожее дерево с корой дуба и зонтичной кроной эвкалипта. Правда, плодоносило только одно, в Месхитопольском храме, раз в пятьдесят лет.
Больше подобный "подвиг" не удался никому из орденов. Не хотели растения из пятен жить на коренной земле Геи и все тут. Да и Альганы давно опомнились, просто так из их леса ничего не вынесешь. Зато Каганские степные животные, которые без примеси магии, спокойно вышли из пятен и легко "одомашнились".
Все бы ничего, благословенная Гея оправилась, жизнь закипела с новой силой, но только жадным царям, да орденским магам "пятна Сумрака" мозолили глаза. Не могли они спокойно смотреть на почти недоступные богатства: ни Альганы, ни Каганы не пускали к себе людей и сами не желали с ними общаться. За пять сотен лет многочисленные войны между людьми и пришельцами так и оставили напряженное статус кво: есть пятна, есть остальная Гея. Да и сами пришельцы подливали масла в огонь людской ненависти частыми войнами друг с другом. Им без разницы на чьей земле воевать, а предугадать когда и где состоится очередная стычка, оказалось практически невозможно. Люди вынужденно держали на границах пятен многочисленных наблюдателей с единственной целью — успеть эвакуировать население с места будущего сражения. Как ни странно, эти постоянные войны ни сколько не ослабевали надменных пришельцев.
Их культура, вера и большая часть магии до сих пор оставались загадкой. Из длительных наблюдений за войнами стало понятно, что расы бьются "просто так" без видимой цели ожесточенно убивая друг друга, словно специально стремились к наибольшему количеству жертв. Толи это изощренное жертвоприношение, толи так жестоко тренировали молодняк. Что-то типа посвящения в воины. Особого колебания Божественных Сил, характерных для принятия богами жертвенных душ, не замечали. Зачем и почему воевали — вопросы без ответа. Немногочисленные пленные альганы и каганы не открывали рта, их мысли прикрывались надежными щитами, а вскоре они умирали. Всегда, кроме редких случаев успешного порабощения каганов жрицами Лоос и то это происходило фактически после смерти: рабы забывали все, кроме воинских навыков и теряли способности к магии. А на альганов сила исковерканного Древа Жизни не действовала даже после смерти, поэтому их поработить не удавалось. Надо сказать, что и Альганы, и Каганы оказались непревзойденными воинами. Раб — каган уделывал практически любого человека — не мага и оружие у них — загляденье.
* * *
Флорина встала в прекрасном расположении духа. Еще бы, она впервые побывала в другом мире! Пусть не в том, куда стремилась, пусть он был странным, совершенно без магии, но он был иным! Она выходила за пределы Геи!
Любовно оглядела себя в дорогущее стеклянное зеркало и осталась довольна. Древо Лоос продолжало хранить её. В семьдесят лет выглядеть на двадцать — дорогого стоит. Идеально сложенная фигура, упругая грудь с небольшими чувственными сосками, нежная бронзовая кожа, густые темные шелковистые волосы и большие, искрящиеся от отличного настроения зеленые глаза на идеально красивом лице. Игриво провела руками по мгновенно затвердевшим вишневым соскам и, едва сдерживая восторженный визг, сбежала по мраморным ступеням в бассейн. Чисто девчонка, а не Верховная Жрица Месхитопольского Храма, самая влиятельная женщина Месхитинского царства, а поговаривают и всей Геи.
Утреннее купание — одно из немногих удовольствий, которое могла позволить себе Верховная жрица. К сожалению, верховное служение накладывает кучу запретов. Самый болезненный из них — запрет на мужчин. Как она отрывалась, когда была просто Старшей! Нет, лучше не вспоминать.
Вдоволь наплававшись, наигравшись в бурлящих пузырьках (в дне бассейна находился специальный воздуховод), Флорина позвонила в серебряный колокольчик. Молоденькая служка не заставила себя ждать. Красивая, как все лооски (значит Древо Лоос приняла будущую жрицу), лет четырнадцати — пятнадцати, еще чуточку нескладная, в черной тунике — первый год обучения. Белый пояс просто для красоты. В руках аккуратно свернутые белоснежные туники. Нижняя и верхняя.
"Бедная девочка", — почему-то подумалось Флорине, — "ты еще не поняла, на что обрекла себя. Хотя, причем здесь ты. Наверняка твои родители, бедные археи избавились таким образом от бесприданницы. Богиня тебя приняла. К сожаленью". Нахмурившись собственным неприятным мыслям, Верховная ждала, когда заговорит служка.
Еще одно ограничение для Верховной — утром не заговаривать первой. Служка, похоже, об этом забыла. Такое настроение испортила, мерзавка!
"Да у тебя что, одни кавалеры на уме!?", — мысли резко поменяли тональность. Жрица завелась, от мимолетной жалости не осталось и следа, — "Сучка похотливая! Говори же! Правильно, что не познаешь ты радость материнства! Справедлива к таким как ты Пресветлая!", — Флорина в злости не заметила, как выплеснула в мыслях свои сокровенные переживания.
Орден Родящих часто дразнили орденом "не родящих". Богиня забирала у своих жриц детородную силу, чтобы передать другим: людям, скоту, посевам. Или не передать — от настроения богини да усердия молящихся зависит. А еще жриц Лоос по праву обзывали шлюхами. Богиня приветствовала совокупления своих служительниц — вроде как плодородие надо осеменять. Вообще, про лоосок ходило много слухов, сплетен, анекдотов. Одно выражение "лоосская любовь" чего стоит! Любовь женщины к женщине, срам какой! А ведь под этим есть почва. Некоторые Верховные не выдерживали, спали с молоденькими жрицами. Да и другие, рангом поменьше и без запретов — тоже бывало. Слишком уж все красивы, невольно тянет к такой чувственной красоте.
Флорина не страдала "лоосской любовью", у неё была другая всепоглощающая страсть — наука. Иногда, очнувшись от составления схем, она со стыдом замечала свою левую руку зажатой между ног. А найти удачное решение проблемы, для неё такое же удовольствие как получить любовную разрядку. Даже больше! Потому и пропадала в подалтарной комнате. Там у неё находились и кабинет, и лаборатория.
— Д-доброе утро, с-сестра, — служка, опомнившись, заикалась от страха.
— Чего застыла, мерзавка! — дала волю чувствам Флорина, — одни мужики на уме!? Клади одежду на кресло и вон к своей настоятельнице! Пусть найдет тебе самое грязное место на кухне, заменишь двух рабов! Вон! — девочка пулей вылетела из апартаментов Великой.
Флорина, машинально накинув заклинание отторжения влаги, вышла из воды совершенно сухой. Успокоилась быстро, не успев надеть нижнюю тунику.
"Зря я так на девочку. Какие первые три года мужики? Не до них. Так загоняют, что только до подушки добраться", — вспомнила, улыбнувшись, далекую молодость. Как давно это было! Лучше не вспоминать.
"Какая же я молодец!", — великолепное настроение вернулось, как ни в чем не бывало, — "иной мир, иной! Надо будет не забыть отметить Томилу. Её совет сверить новые астрологические карты с "до сумрачными" очень помог, очень! Молодец она. Возможно, выйдет из неё толк. Так, по старым картам время было самое подходящее, но мир оказался не тот. Надо подождать...", — с этими отрешенными мыслями вышла из собственных апартаментов и направилась в алтарный зал к Древу Лоос на утренний ритуал Восхваления Богини. Там её, не смея поторопить, давно ждали Старшие и Срединные жрицы. Потом будет завтрак. К сожалению исключительно вегетарианский — очередной запрет для Верховной.
После завтрака в одиноких раздумьях над изменением схемы структуры (две прислужницы из числа служек — второгодок не считаются), к Флорине подошла Томила.
— Разреши спросить, сестра, — обратилась к ней с легким поклоном.
— Томила, дорогая, спасибо тебе за совет, он мне очень помог! — Верховная вспомнила о данном себе обещании.
— Я рада, что угодила Верховной, но разреши поинтересоваться, как прошел опыт?
— Ты не угодила, сестра, ты помогла. Я решила подарить тебе любую безделушку из моей коллекции украшений, выбери сама, — ну неохота Флорине придумывать благодарность, сама выберет. Любая вещь из личной сокровищницы Верховной — большая ценность.
— Благодаря тебе, опыт прошел на удивление удачно! Я побывала на неизвестном острове. Там была ночь, — уже начав говорить, Флорина неожиданно переменила решение рассказать правду. Сама не поняла почему. Наверное, чтобы не сглазить. Удача — богиня крайне капризная.
— Конечно, это не мир Альганов, но так далеко я еще не была. Жалко, что все же на Гее.
— Спасибо за щедрый дар, поступок, достойный лишь истинной дочери Пресветлой! Не обижайся, сестра, но ты гениальна! С нашей Силой и такого быть не должно! — восторженно произнесла Томила, — с твоим упорством ты скоро достигнешь цели! Эх, мне бы хоть толику твоего таланта! — высказалась с четко отмеренной восторженной завистью.
Всегда приятная лесть сегодня резанула Флорину. Переборщила жрица.
— Ах, сестра, тебе упорства не занимать, не принижай свои достоинства. Пресветлая не любит излишне скромных. Вот и я, чтобы доказать, что была на неизвестном острове, прихватила оттуда местного варвара.
— Твои слова не нуждаются в доказательствах, сестра! — привычно польстила Томила.
