Осенний реквием

Я чуть было не взвыл от досады. Вот, что с моей головой происходит? Мне что? Трудно было сделать три шага и запереть эту проклятущую дверь вместо того, чтобы возиться с окном? Вот тебе и последствия 'замедления времени' голова после таких свистоплясок совершенно не варит. Немудрено, что все учителя предпочитают пользоваться этим трюком только в самом крайнем случае. Хотя... Разве это был не самый, что ни на есть, крайний случай?

— А... — завис парень, едва только увидев меня склонившегося над трупом.

Лицо его приобрело нездоровый оттенок, мгновенно составив конкуренцию скорбному лику Эльфордо, он несколько раз открыл рот, пытаясь выдавить из себя нечто осмысленное, но столько пялил на меня вытащенные, казалось готовые вывалиться глаза. — А... А...

— В туалете ещё одно тело! — крикнул кто-то в коридоре. — Я сломал дверь, а он там лежит.

Раздался топот бегущих ног и полный боли девичий крик наполнил коридор.

— О боги... Франко! За что! За что!

Я хотел было сказать парню, что-нибудь успокаивающее, но юнец, завизжав как поросёнок, упал на зад и теряя тапки начал отползать от двери.

— Убийца! Он здесь! Помогите скорее! Здесь все мертвы! — заверещал он голосом полным неподдельного ужаса.

Поздно. К четырнадцатому номеру уже сбегался народ.

— Спасите, он убьёт меня... — слабым, голосом всхлипывал парень.

Люди кто в одежде, кто в ночных рубашках, держали в руках кто что: оружие, и как они его достали из окованных сундуков, палки, мётлы, какую-то утварь. У большинства из них дрожали руки. Злые испуганные глаза сверлили меня взглядом, желваки играющие сведённых в оскале челюстях и полные ненависти возгласы. Им было страшно, войти эту комнату, где их ждал перепачканный кровью своих жертв убийца. Не среди них того, , кто решился бы сделать первый шаг, но, тем не менее, они храбро толпились возле входа, подбадривая себя выкриками и говорить им что-либо, а тем боле объяснять, было сейчас абсолютно бесполезно.

— Попался падла!

— Убийца! — визжит из-за мужских спин дама средних лет в расшитой розочками ночнушке.

— Болтаться тебе на виселице тварь!

— Развелось в стране душегубов. Куда органы смотрят — возмущается усатый мужик лет сорока с кустистыми бровями и аккуратной бородкой.

— Мужики! Да что же мы стоим! Вяжи подонка!

— Не пущу!

— Тебе надо ты и вяжи. А мне ещё шкура моя дорога. — ответил хмурый и очень крупный мужчина.

— Пусти меня! Пусти меня женщина! Щас я эту суку на которианский флаг порву! — скорее для проформы пытается высвободиться руку их вцепившихся в ней пальцев супруги щуплый человечек с огромным гротескным носом.

— Никуда ты не пойдёшь! И не вздумай! Я тебе запрещаю!

Я, молча стоял посреди комнаты, внешне спокойный и самоуверенный, хотя внутри я судорожно искал способ выкрутиться из сложившейся ситуации. Испуганной толпе нельзя показывать слабость, тогда она осмелеет, вспомнит, что за ней сила и разорвёт тебя, каким бы великим воином ты не был. Хотя, я без труда могу перебить всех этих крестьян, горожан, торговцев и клерков, вот только стоит ли?

— Мужчины, что ж вы ждёте то! Вас же много, а он один.

— Франко! Франко, да что же это такое! Ариса, Софи помогите ему... Да сделайте же кто-нибудь, что-нибудь Эзмор вас побери... О боги... он не дышит тут везде кровь... Почему ты меня оставил дуралей! — захлёбывался слезами девичий голос за спинами хмурых людей. — Я же, я так и не сказала тебе что люблю... Люблю тебя!

— А чего он не убежал то. Вон окно открыто...

Вот он мой шанс. Кто-то из толпы задал правильный вопрос и этим нужно воспользоваться.

— Потому что я, такой же постоялец, как и вы. — громко произнёс я и слегка пнул лежащее у моих ног тело. — А вот это — убийца.

— А что ты вообще здесь тогда забыл. — крикнул кто-то из толпы.

— Я солдат и не привык отсиживаться за закрытой дверью, когда рядом со мной убивают человека! — произнёс я настолько пафосно, насколько только мог, но меня уже не слушали.

— Когда там стража уже появится.

— Эти дармоеды везде одинаковые...

— Да молчи лучше старый дурак. Они тебе что прилетят? За ними послали только.

— Разойтись! Да двинься ты!!! — сквозь толпу продирались вышибалы.

Двое. Красное лицо Пиппилио искажала гримаса ярости. Протиснувшись в дверь он не теряя ни секунды с рёвом бросился на меня занеся над головой свою маленькую каплевидную дубинку, оглашая этаж неким подобием боевого клича. Вторым был Роже. На его одноглазом, опухшем от побоев лице, читалось непонимание. Он застыл в дверях, переводя взгляд с меня, на труп Серого, затем на тело учёного и снова на меня.

— Что за! К Эзмору! А это кто? — прошепелявил он разбитыми губами. — Пипи, стой придурок!

Однако, видя, что его напарник, то ли не слышит, то ли не собирается выполнять его приказания, бросился следом за ним.

Племянник хозяина гостиной оказался около меня в пару длинных шагов. Не знаю, с какой стати человек, храбро убегавший от меня в драке на кулаках, вдруг превратился в берсерка, увидев в моей руке кортик, но он явно вознамерился покончить со мной одним молодецким ударом.

Поймав опускающийся мне на голову кулак, дубинка в котором казалась маленькой палочкой, я протянул его за себя и на обратном движении наотмашь врезал кулаком парня по зубам. Он отшатнулся, но куда же он денется из подводного колокола! Уплывёт разве что, да только водицы вокруг нас не было только кровушка.

Удержав Пипи за рубаху, я сильно дёрнул паренька на себя, и тут же слегка толкнул его в грудь. Пытаясь сохранить равновесие, парень, ошарашенный первым ударом, подался вперёд.

Пинок под колено и тут же сапог впивается в живот неосторожно приблизившегося к нам Роже, от чего одноглазый с хрипом валится на пол. Удар коленом по почкам и из скулящего слизняка можно вить верёвки. Перевернув массивную тушу Пиппиллио так чтобы он оказался между мною и дверью, я медленно приставив кортик его к его горлу.

— Тише, Пипи. Тише. — прошептал я ему на ухо. — Не дёргайся, а то рука может и соскользнуть. Знаешь, я ведь сегодня ещё не спал...

— Ты, что ты.. — он немного повернул голову, так чтобы видеть меня и в его маленьких глазках отразилось восходящее солнце. — Отпусти, ты!

— А зачем? — я кивнул, на приободрившуюся было, но быстро сникшую толпу постояльцев. — Что бы они разорвали меня на кусочки? Или за какие заслуги? Я же говорю тебе, я сегодня не спал, а потому слышал под своей дверью пару увлекательнейших историй из мира животных.

Говорил я мягким голосом, которым обычно разговаривают с непослушными детьми и душевно больными. Я держал парня за шиворот левой рукой, а лезвие, болезненно щекотало его горло. Пиппилио был уже достаточно трезв и кажется, сразу понял, про что я говорю. Он побагровел, дёрнулся, заработав глубокий порез, от чего резко побледнел.

— Понимаешь-ли какое дело Пипи. Мне так понравились ваши истории, что я намеревался до конца сегодняшнего дня, попросить вас по очереди рассказать мне их ещё разок уже приватно, в каком-нибудь укромном местечке.

— Тебе не сойдёт с рук... — просипел парень. — У нас много влиятельных друзей...

— Ты действительно так думаешь? А я вот уверен, что и об этих друзьях вы бы мне с удовольствием бы рассказали. Возможно, что уже у моих 'друзей' к ним могли бы возникнуть некоторые вопросы.

— Ты убил Карлоса и Ферзя!

— Возможно! — я незаметно для заложника скосил глаза на тело Серого.

Интересно, что там у них случилось? То, что это дело его рук, я ни секунды не сомневался.

-Ты знаешь Пипи, а ведь твоим друзьям очень сильно повезло... — актёр из меня аховый, но паренька пробрало. — Но, ничего страшного! У меня ведь теперь есть ты.

Белый как мел бандит тоненько пискнул, вообще перестав сопротивляться и я даже испугался, что он грохнулся в обморок. Одно дело, когда подобная туша сама удерживает себя в вертикальном положении, другое дело, если её придётся держать мне.

Роже, корчившийся возле стены всё это время, с кряхтением кое как поднялся на ноги. Хорошо ему прилетело, хотя жалеть его было бы глупо. Собравшиеся за дверью постояльцы, испуганно гудели. Говорил я так, чтобы было слышно только бритому вышибале, но изменившийся в лице и побледневший Пиппилио пугал их даже сильнее чем я.

— К-к-к-то ты? — голос моего объёмистого заложника напоминал предсмертный писк комара.

— Я? Можешь считать меня очень нехорошим и злым дядей. Попробуй угадать кто я?

Парень несколько секунд молчал, а затем еле слышно просипел, скорее утверждая, чем спрашивая.

Т-т-ты Рыцарь 'Сгунувшей'! Тёмный рыцарь? Ты же пришёл в ночир. Ты пришёл окружённый смертями, пришёл покарать нас за содеянное? — пот градом катился по лицу Пипи и он задёргался с новой силой, зарабатывая всё новые и новые порезы.

— Тише. — я невольно улыбнулся.

Легендарный Катехизис Тёмной Лилии окружённый ореолом мистики, как и всё, что было с ним связано всегда пугали обывателей.

— Ну, возможно ты и угадал... — О Претор, о Ноэль!!! Я, я... Спасите!!! — взвизгнул во всю мощь своих лёгких парень. — Это Тёмный Рыцарь! Катехизис пришёл за нами! Они уже... Роже! Роже он всё знает! Он всё о нас знает!

Пришлось слегка стукнуть его по затылку рукояткой кортика. Всё пошло немножко не так как хотелось бы. Паренёк обмяк, а постояльцы в ужасе отхлынули от двери.

О Тёмных Рыцарях Аэрэль 'Сгинувшей' говорили всякое. Но в основном как обычно ерунду. Кто-то считал их единственными поборниками справедливости в Империи. Кто-то — кровавыми убийцами. Но в одном люди на всём пространстве нашего огромного государства были уверены на все сто — Тёмные Рыцари, не приходят просто так и никогда не трогают тех, кто невиновен. Этакие стереотипные не принятые обществом герои.

Одноглазый Роже, побелевшим лицом даже больше чем был, рванулся к дверям. Одновременно из коридора послышались шлепки босых ног, короткий тоненький вскрик, сменившийся стуком от удара грузного тела о пол.

— Стоять! — рявкнул я.

Роже не слушал, он, в панике спасая свою шкуру, врезался в толпу но тут же отлетел назад. Постоялец, совсем недавно сетовавший на то, что: 'Своя шкура ему ещё дорога!' Бешено вращая глазами, потирал разбитый кулак о голову беглеца кулак.

Роже, затравленно озираясь, перевернулся на живот, напоминая какую-то злобную ящерку, а совсем не человека. Застыл на пару секунд с ненавистью глядя с ненавистью посмотрел на отказывающихся выпускать его постояльцев и повернувшись ко мне злобно ощеряясь отступил в угол..

— Всем бросить оружие. — рявкнул я.

Приказ тут же был выполнен. Роже, как и все, шустро отбросил дубинку, как будто она жгла его руку. Нижнее веко его единственного глаза, подрагивало. Он то и дело, затравленно озирался, постоянно вытирая вспотевшие ладони о свои широкие штаны с меховой обивкой.

— Где хозяин? — собравшихся можно было как глину, брать в руки, а затем мять и лепить из них всё, что угодно.

'Может всё и обойдётся'. Подумал я.

Постояльцы недовольно зароптали поглядывая в коридор.

— Мессир. Он только што сбежал! Мессир!

— Тогда найдите и приведите его.

Сквозь толпу постояльцев пробилось несколько людей из первых рядов. Хастучали сапоги, но, не сделав и десятка шагов, остановились.

Происходило, что-то не то и я вновь напрягся. Наверное, лезвие кортика царапнуло горло Пипи и он вновь заскулил, затрясшись всем телом.

— Не надо девочка! Себя пожалей! — говорил немолодой, но высокий мужской голос.

— Брось ты это! Он тёмный! — хриплый, уже знакомый бас задыхался от бессильной ярости. — Убьёт он, не глядя.

— Вот-вот! Тёмный, шо ночь безлунная! Я зря трепаться не буду! Сама видела, как часть души добра молодца заглотал! — старуха голоса которой я ранее не слышал, врала уверенно и убедительно. — А тот, как понял кто пред ним — так закричал: 'Рыцарь тёмный здесь! Спасайтесь, честны люди!'

— Врёшь ты всё ведьма старая. Не так всё было... — напустился на лгунью какой-то юноша и в этот момент толпа расступилась.