Тварь была решимости отомстить. По-змеиному стелясь по земле, она поползла к принцессе. От страха у той вспотели ладони.
Некоторое время чудовище, не нападая, кружилось вокруг Стеллы, а потом неожиданно исчезло из виду.
— Спорю на любое желание, что девчонка отсюда не выйдет, — потирала руки Марис. Она с довольной улыбкой подалась вперед. — Митха — прелесть!
— У нас с тобой разные представления о прекрасном. По мне — это омерзительная тварь.
— Но ведь в этом-то всё очарование! Она её прикончит, зуб даю!
— Посмотрим, — Жарджинда лениво опустошила бокал с багряным напитком. — Но зубы, на твоем месте, я бы приберегла для более важного случая.
— Ты думаешь, она справится? — удивилась богиня обмана.
— Понятия не имею. Просто я не спорю по пустякам. Лучше скажи, зачем тебе понадобилось поднимать такой переполох?
— Ты о той бумажке? Но ведь я предлагала им сделку.
— Ты вела себя вызывающе, они этого не любят.
— Вызывающе? — хмыкнула Марис, плеснув себе вина. — По-твоему, требовать восстановления справедливости — это дерзко?
— Да ладно тебе, кто тебя притеснял? Веди себя тише — и всё будет хорошо, — Жарджинда последовала её примеру и откинулась на подушки.
— Они меня ненавидят, Жарджинда, только ты разговариваешь со мной по-человечески.
— По-человечески? — хихикнула рыжеволосая богиня. — Скорее уж по-божески. Просто мы с тобой похожи. Меня Амандин тоже не жалует, а Алуру я раздражаю. Слишком серьёзные они, не любят что-то менять — стоит ли на них обижаться? Отдай им ту вещицу, ничего хорошего всё равно не выйдет. Поиграла — и хватит.
— А я не играю, Жарджинда. Мне всё это надоело, и Амандин тоже надоел. Давно пора сменить старика.
— Не рассчитывай на меня, — Жарджинда плотно сжала губы. — Пошалить — это одно, а предательство — совсем другое. Знала бы, не соглашалась.
— Разве я предлагаю тебе что-то противозаконное? Я всего лишь попросила у тебя на часочек Лямлир. Не переживай и просто наслаждайся зрелищем.
Что-то зашипело у принцессы за спиной. Она обернулась и увидела Митху.
Размахнуться мечом Стелла не успевала, оставалось надеяться на помощь богов и верить в то, что им не безразличная тонкая ниточка её жизни.
Принцесса отскочила в сторону, сжав ладонью талисман. Митха вцепилась ей в руку, разорвав рукав. От резкоё пронзительной боли Стелла выронила Камень богов.
Почувствовав слабину жертвы, Митха ринулась в атаку, метя клыками в горло.
Чудовище брало вверх, а Стелла с каждой минутой слабела, с трудом отбиваясь. На последнем дыхании, изловчившись, принцесса несколько раз всадила в Митху кинжал, перекатилась на другой бок и, нащупав талисман, вонзила его в глаз чудовищу.
— Умри, умри же! — шептала Стелла словно молитву.
Густая жёлтая слизь брызнула из пронзённого глаза.
Митха испустила душераздирающий стон, дёрнулась и рухнула на землю. Пару минут длились судорожные конвульсии, и вот она затихла. Навсегда.
— Неужели оно мертво, неужели талисман помог? — Стелла не верила, ожидая подвоха. Рана не смертельная, чудовище должно было лишь ослепнуть...
Была ли в этом заслуга Камня богов, или повреждения оказались смертельными? Как бы то ни было, всё закончилось. Во всяком случае, пока.
Убедившись, что ей ничто не угрожает, принцесса перевязала раны, утёрла кровь и попыталась сориентироваться, куда попала. Странное мистическое место без определённого времени года. Во всяком случае, с реальным оно точно не совпадало. Да и на Лиэну не похоже.
Может, её перенесли в сопредельное государство?
Подняв голову, Стелла убедилась в ошибочности всех догадок: ровное мягкое свечение, одновременное присутствие на небе двух солнц и одной луны. Значит, это другой мир.
Неужели Маргулай сумел расшифровать свиток, привёл заклинание в действие, и пространства перемешались? Тогда её вполне могла засосать какая-нибудь временная дыра.
Но ведь её ударили по голове. Человек, потому что нелюдь убила бы. Ударили и притащили сюда. Всё опять упиралось в магию.
Попытаться выбраться отсюда всё же стоило: вдруг это не так страшно, как кажется на первый взгляд? В любом случае, сидеть здесь и ждать, пока явится очередная Митха, Стелла не собиралась. И принцесса устало побрела прочь.
Дорожки сада петляли, извивались, словно змеи, не желая выпускать из своих цепких объятий. Раз за разом Стелла забредала в тупик и, отчаявшись после очередной, сотой неудачи, бессильно опустилась на землю у зелёной ровной стены.
— Стелла, Стелла, с тобой все в порядке?
Она вздрогнула и обернулась. Маркус!
Вспотевший, покрытый слизью принц опрометью бросился к ней, порывисто обнял и закружил на месте. Принцесса вскрикнула, когда он случайно надавил на одну из ран.
— Никара, живая! Что они с тобой сделали? У тебя кровь...
Маркус отпустил её и встревожено уставился на ржавые пятна на плечах подруги. Самого его тоже потрепали: широкая царапина на щеке до сих пор кровоточила, а бок предательски ныл, но за себя он боялся гораздо меньше, чем за неё.
— Там была какая-то тварь, она напала на меня... Да неважно, заживёт! Боги, Маркус, я так рада тебя видеть! Прости, прости меня! — шептала Стелла, хлюпая носом. — Я не хотела... Я не думала, что говорю, несла всякую чушь... Конечно, ты мой друг, самый лучший друг. Я такая идиотка, Маркус!
— Я тоже виноват. У меня ведь есть голова на плечах, должен был понять, что твои слова — всего лишь эмоции. А сам... Но как ты здесь оказалась? Тебя перенесла Жарджинда?
Стелла удивлённо взглянула на него и покачала головой.
— Я не помню, — честно призналась она.
— Ладно, нужно отсюда выбираться. Пойдём, по моим расчётам выход где-то рядом. Надеюсь, — пробормотал принц, — богиня сдержит слово.
Они долго шли, напряжённо ожидая нового нападения, но его не случилось, и друзья благополучно вышли к открытым настежь воротам.
Принц первым пересёк неведомую черту и утонул в густом тумане.
Стелла шагнула вслед за ним, не желая оставаться одна.
Сад медленно таял в сгустках белесых хлопьев. Очертания его искажались, а сам он сжимался, пока не превратился в крохотный шарик в руках Жарджинды. Легко ступая по воздуху, она подошла к друзьям и, скупо похвалив: 'Признаться, не ожидала. Немногим так везёт', растворилась в тумане.
Когда марево рассеялось, Маркус и Стелла оказались у въезда в рыбацкую деревню, возле которой принц повстречал рыжеволосую богиню.
Связанными поводьями лошади мирно щипали траву неподалёку.
Глава 9
Принцесса не поменяла решения вернуться домой. Она поняла, что поступила легкомысленно, не прислушавшись к доводам сестры.
Ненависть, безусловно, придаёт сил, но её не хватит, чтобы убить заведомо более сильного противника. Мудрее было бы не нестись сломя голову неведомо куда, а сесть и подумать, где найти хорошего наёмного убийцу. Армию посылать неразумно, а работник плаща и кинжала — то, что надо. Особенно для мести.
Стелла планировала продать часть украшений, если понадобится, то все, заложить королевский охотничий домик, и через Маркуса попробовать выйти на какой-нибудь клан. Желательно не лиэнский, а восточный: они профессионалы, имя жертвы не отпугнёт.
Принц уже дал согласие помочь в нелёгком деле.
Посовещавшись, повернули к Лиэрне.
В большом селении неподалёку от Мари их встретили недружелюбно. Особенно принцессу. Если на Маркуса смотрели равнодушно, то Стелла привлекала повышенное внимание. Прохожие подозрительно косились на неё, собирались в группки и шушукались, замолкая, когда принцесса оборачивалась. Стеллу это нервировало, несколько раз она порывалась узнать, в чём дело, но принц благоразумно удерживал её от выяснения отношений. Он справедливо полагал, что не следует провоцировать местных жителей агрессивным тоном, лучше расспросить кабатчика, который, несомненно, в курсе событий.
Может, здесь просто не любят девушек с мечами? Или Стелла им кого-то напоминает?
— Я одна на улице не останусь, — принцесса напряжённо всматривалась в лица всё прибывавшей толпы. — У меня нехорошее предчувствие, кажется, будто они сейчас нападут.
— Да ну, не преувеличивай! Это же твои подданные.
Стелла промолчала, но на всякий случай проверила оружие. Хотя бы напугает, сумеет убежать.
Тут, определённо, было что-то не так, но вот что?
Принцесса первой переступила порог таверны, не обратив внимания на липкий пол, чад и неприятные запахи. Здесь, внутри, даже при всех недостатках деревенской едальни, было гораздо уютнее, чем снаружи.
Хозяин начищал медный кран бочки, из-под усов хитро улыбаясь посетителям. Им тоже кивнул, а не поспешил скрыться в подсобке. Может, Маркус прав, и у неё просто больное воображение? Или невежественные жители селения и вправду не одобряют ношения женщинами оружия? Хотя, его никто не одобряет.
— Элю? — услужливо поинтересовался содержатель таверны, ловко выудив из-под стойки деревянную кружку. — В качестве закуски могу предложить вяленую рыбу или вчерашние бараньи рёбрышки.
И тут, разглядев спутницу потенциального клиента, он побледнел и разом стушевался, невразумительно пробормотав, что заведение закрывается, а ему нужно проверить счета.
— Что здесь происходит? — принц решительно взял хозяина за плечо и развернул к себе. Теперь и он видел, что творится что-то неладное.
— Ничего, — быстро ответил содержатель таверны и шёпотом добавил: — Вам лучше уехать.
— Почему? — вступила в разговор Стелла.
— Потому что... Как бы это сказать? Не рады вам тут. Друг ваш может остаться, а вот вы... Поторопитесь, а то кто-нибудь солдат позовёт.
Принцесса опешила. Она вдруг стала преступницей? Но почему?
От трактирщика не удалось добиться ничего путного. Всё, что он знал — то, что девушка с приметами Стеллы объявлена вне закона, и всем видевшим её надлежало немедленно сообщить властям.
Бросив на стол медяк, Маркус вывел подругу через чёрный ход и, игнорируя протесты, велел немедленно уезжать и дожидаться его возле моста, который они миновали с утра. Сам он намеревался съездить в Мари и прояснить сложившуюся ситуацию.
Стелле пришлось согласиться: слова трактирщика и поведение жителей деревни свидетельствовали о том, что в Лиэне творилось что-то неладное, а её пытались устранить. Грубо и нагло.
Убедившись, что принцесса вняла голосу здравого смысла и не увязалась следом, Маркус пустил коня в галоп и уже через полчаса въехал в Мари.
Первое, что попалось принцу на глаза, — прибитый к городским воротам указ о лишении Стеллы Акмелур всех титулов и лиэнского подданства. За подписью королевы она была объявлена самозванкой, демоном, убившим настоящую принцессу и занявшим её тело, подлежала поимке и высылке из страны. В случае сопротивления Стеллу требовалось уничтожить.
Маркус раз за разом перечитывал ровно выведенные на холстине строки с подробным описанием принцессы и не мог поверить, что Старла могла издать такой указ. Но факсимиле подписи и печать подлинные... Что же произошло, неужели Старла сошла с ума?
Нечего было и думать, чтобы возвращаться в столицу вдвоём. Да в одиночку тоже. Стелле, понятное дело, из-за этого указа, а ему — как потенциальной жертве. Скажи он слово в защиту опальной принцессы. Да просто заикнись о дружбе с ней — разделил бы её судьбу.
Да и Стеллу нельзя оставлять одну, бросать на произвол судьбы.
На принца начинали подозрительно коситься — слишком долго и пристально он вглядывался в указ, — поэтому Маркус поспешил въехать в Мари и раствориться в толпе.
Разговаривать с местными жителями и властями — бесполезно, а дату на указе он и так видел. Подписан две недели назад. И достиг Мари только вчера-сегодня.
Севернее об указе ничего не знали, друзей принимали радушно, не шушукались за спиной. Значит, необходимо двигаться вглубь страны, туда, куда ещё не добрались королевские глашатаи. Но места там безлюдные, неприветливые, да и Маргулай под боком... Может, попробовать пробраться в Страну гор? Принц верил, что отец приютит опальную принцессу, поможет разобраться в сложившейся ситуации.
А пока ему нужен служитель богов. Город крупный, портовый, кто-то найдётся. Жрецы — люди не предвзятые, им можно довериться, и им известно больше, чем простым людям. Вспомнить бы, есть ли в Мари храм...
— Маркус! — кто-то неожиданно окликнул его, и чья-то рука ухватила лошадь под уздцы, заводя в тёмный проулок, пропахший рыбой. — Слава богам, они вас не поймали!
Голос показался принцу знакомым, и он с настороженным любопытством вгляделся в укутанную в серый плащ фигуру. Лицо тонуло в складках капюшона — человек не желал быть узнанным. Видимо, прятался.
— Ваше высочество, простите мою фамильярность, но там, на улице, я не мог поступить иначе. С её высочеством всё в порядке?
Маркус кивнул. Теперь он вспомнил, что голос принадлежал одному из помощников Дейры. Значит, в Лиэрне всё действительно плохо, раз жрица Амандина отправила на их поиски своего человека — одного из немногих, не подчинявшегося королевской власти.
— Здесь небезопасно. Я знаю один кабачок, давайте, поговорим там.
Улочка, где располагалось вышеозначенное заведение, лежала в непосредственной близости от порта, поэтому основным контингентом непритязательного кабачка в деревянном бараке были моряки. Пристроить там лошадь было негде, поэтому её пришлось оставить у коновязи одного из постоялых дворов, наняв для охраны околачивавшегося поблизости паренька. Тот, конечно, мог оказаться прохвостом и 'приделать' лошади ноги, но без его услуг Маркус бы точно превратился из конного в пешего.
Увернувшись от подвыпившего морячка, вывалившегося из двери на улицу, принц вслед за провожатым вошёл внутрь.
Помощник жрицы устроился в уголке и заказал элю: отказ от выпивки привлёк бы ненужное внимание. Дождавшись, пока тощая, как вобла, подавальщица принесёт кувшин, две кружки и нехитрую закуску, он, оглядевшись, шёпотом пересказал Маркусу последние новости.
Вскоре после отъезда Стеллы королева тяжело заболела. Королевский врач куда-то накануне уехал, и его место занял якобы ученик достопочтенного мэтра с кучей рекомендательных писем. Он не отходил от её величества ни днём, ни ночью, и королева пошла на поправку, только стала другой. Она будто начисто лишилась эмоций, едва не распустила Совет за то, что один из его членов высказать своё мнение по вопросу, сослала ряд приближённых в имения, запретив возвращаться в столицу и вести общественную жизнь.
Королева больше не выходила к народу, целыми днями сидела в кабинете, сочиняя указы. Все они шли вразрез с целями и убеждениями прежней Старлы Акмелур.
Заподозрив неладное, Дейра попросила королеву зайти в храм. Старла в резкой форме отказалась. Тогда жрица сама без приглашения явилась во дворец и, воспользовавшись статусом, прошла в личные монаршие покои. То, что она увидела, потрясло: за рабочим столом Старлы сидел не человек, а фантом. Внешне он был точной копией королевы, двигался и разговаривал, как она, но на самом деле являлся бездушным сгустком материи, управляемым чужой волей. Другие, не обладая тайными знаниями жриц, увы, не могли этого разглядеть.
