Сначала я прощупывала кочку дрыном, и лишь затем ставила туда ногу, иногда совершая довольно длинные прыжки, опираясь на шест. Идти было трудно, вещевой мешок на спине стал мешать так же, как и факел в руке. В неверном свете я пыталась разглядеть растения под ногами.
Неожиданно впереди показался яркий огонек, который скорее светил, чем горел. Сначала я думала, что это болотный огонек, но потом решила, что вряд ли, болотный огонек должен светиться мертвенным зелено-голубым светом, а здесь — яркий золотистый. Подойдя поближе, я увидела небольшую кочку, покрытую широкими листьями, по форме напоминающими звездочку, среди которых светились золотым светом крохотные цветки.
Как красиво!
Я присела на корточки рядом с кочкой и пригляделась. Шесть сияющих лепестков образовывали чашечку. Я потянулась к цветку и почувствовала, что от него довольно ощутимо разливалось тепло.
Удивительно, он греет!
Жалко было срезать это удивительное растение, но именно за ним я и пришла.
Воткнув в зыбкую почву оба факела, чтобы было светлее, я сняла со спины вещевой мешок. Развязав его, я достала серебряный нож, бережно завернутый в мягкую тряпочку, перчатки из тонкой кожи и холщовый мешочек, куда собиралась уложить собранную траву. Бережно расправив ползучий стебель первого растения, я осторожно срезала его у самого корешка. Венчик цветка на мгновение вспыхнул и стал гаснуть. Я зашептала слова заговора, чтобы духи травы и болот не сердились на меня.
Срезав необходимое мне количество огнецвета, я собрала и уложила обратно в мешок вещи, предварительно достав из него заговоренный хлебец. Положив его на середину кочки, я поклонилась обитателям болота в пояс и, прихватив факел, пошла в обратный путь.
Не знаю, прогневила ли я болотных жителей, или мне просто не повезло. Во время очередного прыжка зыбкая почва у меня под ногами куда-то ушла, и я провалилась по грудь, успев лишь взмахнуть руками. Как только я оказалась в воде, факел зашипел и погас. Теперь меня окружала тьма, лишь слабый свет месяца пробивался через облака.
Какое счастье, что я догадалась взять с собой шест!
Положив его горизонтально на поверхность, я, осторожно опираясь на него, попробовала подтянуться, но что-то упорно меня держало. Я повторила попытку. Безрезультатно. Мне даже показалось, что я погрузилась немного глубже.
Мне стало страшно. Не так я хотела окончить свою жизнь!
Сразу вспомнились слова из песни:
" Вернулась Наталья с купанья домой —
Собаки на хуторе подняли вой.
Холодная кожа, в ладонях вода,
За что же, за что же такая беда?"
Я в отчаянии зашептала молитвы всем известным богам, потом перешла на заговоры, раз за разом повторяя попытки выбраться из болота. Не знаю, что помогло, но вдруг меня как будто подтолкнули снизу, и я выбралась из топи. На четвереньках, таща за собой шест, я выбралась на твердую почву и в изнеможении села, прислонившись спиной к ближайшему дереву.
Немного успокоившись и передохнув, я встала, чтобы идти дальше. В лесу было так темно, что я с трудом различала препятствия. К сожалению, больше факелов у меня не было: один я забыла на болоте, а другой то ли утопила, то ли потеряла, когда барахталась в воде. Выбор был невелик — либо сидеть на одном месте до утра, рискуя замерзнуть, так как ночь была холодной, либо идти в село. Подумав, я выбрала второй вариант, в мокрой одежде я настолько замерзла, что мне стало все равно, съедят ли меня по дороге или я благополучно доберусь.
Идти в почти полной темноте было тяжело и страшно. Я постоянно цеплялась за ветки, спотыкалась о корни. В неверном свете месяца шевелились тени, и шорохи казались очень подозрительными, от каждого звука я в ужасе вздрагивала.
Внезапно я ощутила, что за мной кто-то следует. Я остановилась, но ничего подозрительного не увидела. Стоило только продолжить путь, как за спиной опять почудились мягкие шаги. Я огляделась и вдруг заметила, что вокруг меня смыкается кольцо из светящихся в темноте глаз. Тут нервы у меня не выдержали, и я бросилась вперед, не разбирая дороги.
Я бежала, думая о том, чтобы только не закричать, может тогда мне удастся оторваться от преследователей и спрятаться. Кто меня преследовал, мне было все равно. Обернувшись на бегу, я не заметила, как на кого-то налетела. Я от страха открыла рот, чтобы закричать, но ладонь незнакомца сразу же заглушила вырвавшийся крик. Другая рука плотно обвивала мою талию, прижимая к телу мужчины.
— Что ты, дурочка, делаешь одна в лесу, да еще и ночью? — раздался над ухом знакомый голос.
Болотная жижа хлюпала в сапогах, волосы давно выбились из косы, и сейчас моя голова напоминала разоренное воронье гнездо. Мокрая и грязная одежда облепляла тело. Мне было холодно, и даже куртка, любезно предоставленная оборотнем, не спасала.
— Ну, где ты там? Шевелись! — раздался его голос из темноты.
Я с ненавистью уставилась ему в спину. Следовать за мужчиной было чрезвычайно трудно, иногда приходилось догонять его едва ли не бегом, а он даже и не думал остановиться или, хотя бы, замедлить ход. А мне не хотелось ему показывать, как я устала. Сжав губы, я старалась не отставать, но, в отличие от Вульфа, ночного зрения у меня не было.
— Нам сюда, — сказал оборотень, сворачивая в густой кустарник.
Он продолжал идти вперед, отводя рукой гибкие ветки. Как только он отпустил руку, ветки сразу же заняли прежнюю позицию, больно хлестнув меня по лицу.
— Будь поосторожнее с ветками, — посоветовал он, обернувшись через плечо, — они очень упругие.
— Я обратила внимание. — Я вынуждена была резко наклониться, чтобы избежать следующего удара.
Неожиданно я налетела на его спину. Отвернувшись, я и не заметила, что оборотень внезапно остановился. Дождавшись меня, он легко перепрыгнул через лежащий поперек дороги поваленный ствол дерева и протянул руку, чтобы помочь мне перелезть через бревно. Перебираясь через дерево, я почувствовала рывок и услышала звук рвущейся ткани. Большой клок ткани от юбки остался на сучке.
— Зараза! — я поглядела на разодранный подол и вздохнула. — Неужели нет другой дороги?
— Так короче. Потерпи, осталось недолго идти.
Я глубоко вздохнула и пошла дальше, пристально глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться о корень.
От оборотня помощи не дождешься! И надо же было сказать, что последую за ним повсюду, если он выведет меня домой!
Я уже готова была запросить передышку, когда впереди послышалось журчание воды. Тропинку пересекал узенький, поросший папоротником ручеек. У ручья меня ждал Вульф.
— Что теперь? — спросила, взглянув на извивающуюся ленту воды.
— Повернем направо и пойдем вдоль ручья.
— Может, отдохнем? — не выдержав, жалобно попросила я.
— Выберемся из леса, тогда и отдохнем, — он уже двигался по берегу ручья.
Как назло, берег был глинистый и мокрый от росы. Я уже еле передвигалась, поминутно оскальзываясь, и с завистью смотрела, как он ловко преодолевает препятствия. Его движения были неосознанно грациозными.
Только я собралась сказать оборотню, что не могу больше сделать ни шагу, как невдалеке послышался волчий вой. На большой камень противоположного берега ручья запрыгнул крупный волк и посмотрел на нас. Мы остановились. Волк поскуливал, нетерпеливо перебирая лапами и порываясь куда-то бежать. Мне показалось, что он звал нас за собой.
Нас или оборотня?
— Что случилось, Туманный?
Поскуливая, отрывистым лаем волк ответил мужчине. Выслушав, тот нахмурился. Видимо, полученные вести не были хорошими. Он обернулся ко мне:
— Верена, мне надо ненадолго уйти. Жди меня здесь, никуда не уходи! Я скоро вернусь, — и, не слушая возражений, скрылся вслед за убежавшим волком.
Проклиная оборотня, который завел меня неизвестно куда и бросил, я забралась по склону ручья наверх и, выбрав пригорок посуше, в изнеможении села на землю. Идти неизвестно куда, пока не наступил рассвет, не имело смысла. Зато можно отдохнуть, а потом подумать, как быть дальше.
Стоило только поудобнее устроиться на траве, как почувствовала невыносимую боль в ногах. С трудом стащив мокрые насквозь сапоги, я вылила из них воду. Сняв порванные носки, я увидела, что ноги покрылись кровавыми мозолями. По-видимому, я стерла ноги в мокрых сапогах и даже не заметила этого, выбираясь из болота, да и позже, когда старалась не отстать от оборотня, умудрилась ничего не почувствовать. Оглядевшись вокруг, я заметила знакомые контуры листьев подорожника, благо, это растение не является редким. Поплевав на листы, я приложила их к ранам. Как идти дальше с такими ногами, даже думать не хотелось.
К моему удивлению, не успела я как следует, отдохнуть, как вернулся Вульф.
— Чего расселась? Пошли.
— Я не могу, — сказала я и указала на свои ноги, — в таком состоянии идти не возможно.
— Мда, так ты не дойдешь, — признал он.
Подойдя ко мне, он с легкостью поднял меня на руки. Я попыталась вывернуться, но он пресек мои попытки:
— Не дергайся! Будешь брыкаться, оставлю тебя здесь.
— А мои сапоги? — спросила я.
— Сапоги твои я не потащу, ты и без них отнюдь не пушинка.
Через четверть часа я была вынуждена признать, что у подобного способа путешествий есть свои плюсы. Что ни говори, весьма приятно, когда тебя несут на руках.
— Слушай, Вульф, ты с волками умеешь разговаривать?
— Угу.
— А зачем к тебе волк прибегал?
— По делам.
— Ну неужели так трудно сказать? — я даже обиделась.
Вульф вздохнул, но, видимо поняв, что от меня не отвязаться, все же ответил:
— Туманный показал мне следы, которые ему показались очень подозрительными. Что-то странное в последнее время происходит у вас в селе.
— Что тебе, то есть вам, показалось в этих следах странным?
— Да так. Не бери в голову, — он попытался увильнуть от ответа, но отмолчаться я ему не дала.
— Как это "не бери в голову"? В этом селе я живу и должна знать, что происходит.
— Ну, хорошо, хорошо, — немного раздраженно сказал он. — По следам выходит, что у вас в селе ходит нежить, только по следам получается, что он рубил деревья.
Я потрясенно молчала.
Нежить! Рубит деревья! Похоже, что я не заметила наступления конца света.
Пока я переваривала новость, Вульф остановился:
— Все, больше не могу, надо отдохнуть, — и поставил меня на ноги. — Ну и тяжела же ты.
Я задохнулась от возмущения. Я тяжелая?! Да у меня ни грамма лишнего веса!
Не обращая на меня внимания, он махал затекшими руками, делая разминку. Пока мужчина разминался, я села на землю там же, где меня поставили, и сняла с плеча мешок. Несмотря на то, что он весь был покрыт грязью, внутри было сухо, собранные травы не пострадали. Это подняло настроение, все-таки поход на болото был предпринят не зря, хотя рисковать своей жизнью мне больше не хотелось. Я погрузилась в мечты, как приду домой, вымоюсь, поем, высплюсь, а затем вплотную займусь новым рецептом.
Я так размечталась, что даже вздрогнула, когда над ухом раздался голос оборотня:
— И долго ты так сидеть собираешься?
Я быстро завязала веревочки мешка, закинула лямки на плечо и вопросительно посмотрела на мужчину. Он повернулся ко мне спиной и немного присел:
— Полезай, захребетница.
Я поднялась на ноги и послушно залезла на спину, обхватив руками за шею. Он руками прижал к бокам мои ноги, подпрыгнул, чтобы удобней перехватить, и двинулся вперед.
— Битый небитого везет, — тихонько, чтобы оборотень не услышал, прошептала я, вспомнив детскую сказку.
— Еще слово, и пойдешь своими ножками, — недовольно прорычал он.
— Молчу-молчу! — я украдкой улыбнулась.
Буквально через четверть часа мы выбрались на тропинку и приближались к окраине села.
Когда мы вышли из леса, стало заметно, что наступил рассвет. Я и не думала, что мой поход за огнецветом займет всю ночь, понадеявшись вернуться до того, как домашние проснутся.
Подойдя к крайнему дому, мы с удивлением отметили, что дом открыт, а внутри, по-видимому, никого нет. Странно, и привычной утренней суеты на улице нет. Село словно вымерло. Я услышала, как Вульф тихонько зарычал.
— Ты чего? — спросила я.
— Неужели мы опоздали и нежить уже в селе? — прошептал он и прибавил шагу.
К аптеке он уже почти бежал. Я боялась, что моя семья пострадала, но ничего не могла предпринять. К нашему облегчению, впереди послышались громкие голоса. Судя по доносившимся крикам, что-то случилось, раз все село, бросив свои дела, собралось. Интересно, если я не ошибалась, то спорили именно около аптеки. Неужели что-то с бабушкой?
— Это ты виновата! Замуж вышла, и тут же о ребенке совсем забыла. Не мать, а кукушка, — услышала я гневный бабушкин голос.
Слава Единому, с ней все в порядке! Но о чем они спорят?
— Это я кукушка?! Это я виновата?! Она у меня росла послушной, я ее замуж за хорошего человека собиралась выдать. Если бы не ваше с Вегисом вмешательство в жизнь девочки, она была бы сейчас жива! — это уже мама.
— Всем доброе утро! А что случилось? — приблизившись к спорящим, которые не заметили, как мы подошли, спросила я.
Появление незнакомого молодого мужчины с моей грязной с головы до ног персоной на закорках вызвало легкий переполох. Оказывается, бабушка, плохо почувствовав себя ночью, пришла ко мне, чтобы попросить капли, и обнаружила мое отсутствие. По заправленной кровати она определила, что спать я не ложилась, и пошла меня искать. В аптеке меня не было, дядя Лука на расспросы ответил, что я приходила, послушала приезжих менестрелей и ушла. С тех пор, как я ушла из таверны, больше в селе меня никто не видел. Бабушка даже не сдержала своего слова, что ее ноги не будет в доме моей матери, разбудив ее среди ночи вопросом, знает ли она, куда пропала ее дочь. Остаток ночи половина села провела в поисках моего тела, скорее всего, бездыханного.
Бабушка с мамой наперегонки побежали к нам, да так резво, что Вульф инстинктивно отпрянул назад. Осторожно поставив меня на ноги, он отступил на пару шагов. Я покачнулась и едва не упала, но почти сразу же попала в объятия родных.
— Деточка! Верена! Родная! Жива! — плача, обнимали меня родные.
— Конечно, жива, — обескуражено сказала я.
— Где же ты была? — высморкавшись в батистовый расшитый платочек, начала расспрашивать бабушка. Мама недовольно поморщилась, глядя на такое бесцеремонное использование своего платка, уже жалея, что одолжила его свекрови. — Я ночью проснулась, а тебя дома нет, даже постель не смята. Я уж и в аптеке посмотрела, и в таверну сходила, нигде тебя нет. Думаю, пропала.
— Бабуль, ну куда я могла пропасть? — попыталась растолковать я. — Если меня нет дома, то где-нибудь я все же есть. Надо было просто подождать до утра.
— Верена, ты не отговаривайся, а лучше скажи, где ты была и кто этот молодой человек? Посмотри на себя, на кого ты похожа? Вся в грязи! — вмешалась мама, недовольно поджимая губы.
Когда мама в таком состоянии, нужно отвечать быстро и четко, иначе последствия могут быть фатальные. Чем сильнее ее гнев, тем спокойнее и тише она начинает говорить. Только бабушке удается довести ее до такой степени, что она утрачивает над собой контроль.
