Эти бессмертные

6

Вечером Павел еще раз вышел на прогулку. Ивернес следовал сзади неслышной тенью, он повсюду таскался за Павлом, исполняя приказ графа Хортона не оставлять демона без присмотра. Ивернес был один — после зачистки Фанарейской волости граф сократил эскорт демона, очевидно, перестал бояться, что демон выйдет из-под контроля и начнет всех убивать. Павел предполагал, что через месяц-другой сможет всюду ходить вообще один. Впрочем, один-единственный мастер смерти в качестве конвоя — это несерьезно, длинного ножа, болтающегося на поясе Ивернеса, Павел не боялся, а магией Ивернес точно не владеет. А Павел, возможно, уже владеет.

Именно это Павел и собирался сейчас выяснить. Он направлялся к тому самому ручью, у которого произошла их первая встреча с Бригиттой. Если спуститься к самой воде, кусты и склон оврага образуют маленький уютный закуток, где никто не увидит, чем именно ты занимаешься. Разве что Ивернес может подсмотреть, если специально захочет, но этот риск Павел считал оправданным. Мастер смерти никогда не проявлял излишнего любопытства, Павел был уверен, что упражнения в запретной для рабов магии останутся незамеченными. А если вдруг что-то пойдет не так, Павел не сомневался, что легко справится с Ивернесом.

По дороге Павел сорвал нераспустившийся красный цветок, точно такой же, какой он подарил Бригитте несколько часов назад. Надо было, кстати, спросить у Бригитты, как он называется. Для полноценной тренировки хорошо было бы сорвать два-три цветка, но Павел заметил у дороги только один, а специально искать цветы Павел не хотел, незачем возбуждать у Ивернеса нездоровое любопытство. Тем более, уже начинало смеркаться, Павел не был уверен, что сможет найти цветы достаточно быстро.

А вот и ручей. Павел остановился и подождал, когда Ивернес приблизится к нему вплотную.

— Я хочу посидеть у воды в одиночестве, — сказал Павел. — Не надо сопровождать меня, я никуда не денусь из оврага.

— Хорошо, — сказал Ивернес. — Но будь осторожен.

— Почему? Тут есть какая-то опасность?

— Нет, — ответил Ивернес. — Никакой опасности нет. Мне просто показалось... — он резко осекся. — Не бери в голову, просто показалось.

Несколько секунд Павел ждал продолжения, но его не последовало. Мастер смерти, казалось, потерял к Павлу всякий интерес, отошел в сторону и уселся на упавшее дерево.

— Иди, — сказал он. — Я буду ждать тебя здесь.

Павел спустился вниз. Как-то странно Ивернес себя ведет. Впрочем, он и раньше говорил странные вещи... Однако не следует терять времени.

Павел уселся на траву, повернувшись так, чтобы видеть тропу, по которой только что спустился в овраг. Тропа заросла высокой травой, если Ивернес вдруг проявит нездоровое любопытство, трава начнет колыхаться и Павел это заметит. Не нужно беспокоиться, никто не увидит, чем занимается Павел.

Он сосредоточился на цветке и попытался воспроизвести то, что делала Бригитта. Неуловимое дуновение ветра, колеблющего не воздух, а самую ткань мира, как будто силовые линии, пронизывающие все сущее, сдвинулись и заколебались, заставляя вселенную меняться по воле заклинающего. Впрочем, почему как будто? Они действительно сдвинулись, вселенная действительно изменилась. Бутон распустился прямо на глазах, а затем, повинуясь следующей команде Павла, свернулся обратно. Магия работала.

Теперь Павел ощущал магическое силовое поле во всей полноте. Все очень просто, надо открыть пустоту, которая на самом деле совсем не пустота, взять ее, потянуть и преобразовать так, как ты считаешь нужным. Не все преобразования допустимы, если начать дергать силовые линии случайно и бестолково, эффект будет такой же, как если бестолково теребить струны лютни или гитары — много шума, но никакого толку. Но если дергать струны не абы как, а в нужном порядке, рождается мелодия, а если колебать в нужном порядке магические струны, рождается заклинание. Придумать новую мелодию трудно, для этого надо иметь талант композитора, но повторить чужую мелодию может каждый, обладающий музыкальным слухом. Так же и в магии — повторить чужое намного проще, чем придумать свое.

Для записи мелодий придумана специальная нотная грамота, для записи заклинаний ничего специального не придумано, местные воители обходятся обычными словами. Да и не нужно здесь никаких особенных слов или знаков, все и так понятно, надо лишь разобраться, что такое "открыть пустоту". А отдельные термины, "квадрант" и тому подобные, должны быть понятны по контексту. Проверим-ка, кстати.

Открыть пустоту. Захватить силовые линии и сформировать вокруг себя шаровой кокон — сделано. Пока ничего не изменилось. Теперь надо кое-что сделать с первым квадрантом. Квадрант, судя по названию — четвертая часть чего-то. В данном случае что-то — это шаровой кокон, а квадрант — четвертая часть его поверхности. Или объема? Нет, скорее поверхности, кокон — это не шар, а сфера. Или, может быть, квадрант — часть сферы, ограниченная прямым углом? А, впрочем, какая разница? И так понятно, что надо в одной части кокона изменить свойства силовых линий так, чтобы они блокировали ультимативную силу, надо придать им непрозрачность, так сказать. Что такое ультимативная сила — интуитивно ясно, надо лишь понять, что такое первый квадрант. Ну, здесь всего два варианта — он или сверху, или снизу, вряд ли автор этого заклинания имел настолько извращенное сознание, чтобы начать отсчитывать квадранты откуда-то сбоку. Попробуем сверху.

Павел воздействовал на силовые линии должным образом, ничего не произошло. Значит, первый квадрант снизу. Попробуем так... Опять ничего не произошло. Что за черт? Эта штука должна заблокировать гравитацию, почему ничего не работает? Вот, если, например, подпрыгнуть...

Павел подпрыгнул, неведомая сила подхватила его и повлекла вверх, с каждым мгновением ускоряя и ускоряя движение. Павел рефлекторно сгруппировался и вовремя — его внесло головой в крону дерева, нависающего над обрывом, тонкие ветки лупили его по щекам, острый сучок воткнулся под лопатку, затрещала ткань хламиды, а заклинание все толкало и толкало Павла вверх. Тело приняло горизонтальное положение, ногу ударило о ствол, Павел закричал, его рвануло еще раз, теперь его тащило вверх за ноги, он болтался вниз головой и все, что он смог сделать — уцепиться двумя руками за очередную ветку. Она изогнулась и захрустела, Павел закричал громче, извернулся совсем уже немыслимым образом, обхватил ногами толстый сук и наконец-то остановился. Неведомая сила продолжала выталкивать Павла вверх, как архимедова сила выталкивает пузырек из кипящей жидкости, Павел понимал, что долго не продержится в этом положении, десяток-другой секунд, и заклинание оторвет его от ветвей, рванет вверх, вынесет из древесной кроны... И в этот момент Павел сделал то, что следовало сделать уже давно. Неведомым шестым чувством он уцепился за силовые линии кокона и отменил заклинание.

Он рухнул вниз, ломая ветки и сучья, каждое мгновение ожидая удара о землю, но удара все не было. А потом, когда удар состоялся, он оказался намного мягче того, чего ожидал Павел. Павел упал на склон оврага, покатился вниз, влетел в грязную воду, подняв тучу брызг, и лишь после этого остановился.

С трудом поднявшись на четвереньки, Павел встретился взглядом с мастером смерти Ивернесом и услышал:

— Я же говорил, осторожнее надо.

7

С легким скрипом дверь отворилась, секундой позже скрипнула ступенька крыльца. Ивернес улыбнулся — он не ошибся в демоне. Если в ближайшее время с ним не случится ничего непредвиденного, этот парень войдет в легенды. А уж Ивернес постарается, чтобы ничего непредвиденного с демоном не случилось. Не зря он убедил Флетчера ограничить наблюдение за пришельцем из иной вселенной. Очевидно, что демон не опасен, повелитель перестраховывается, но ты сам понимаешь, коллега, как много работы у подмастерьев в дни зачистки, позволь мне изменить форму, но не суть приказа повелителя. Спасибо.

Странно, но лорд Хортон до сих пор не понял, кого именно призвал из-за грани миров. Он до сих пор уверен, что третье призвание прошло неудачно, что Павел не обладает никакими способностями к магии. Повелитель забыл, что у многих законов природы есть исключения и одно такое исключение позволяет освоить магию самостоятельно. Сказано ведь: "Грядет великий, промчится по пути солнца от заката до рассвета, слепящий, как падающая звезда, и имеющий уши да услышит, а имеющий разум да сочтет". Много столетий назад произнесены пророческие слова, воистину слепым надо быть, чтобы не разглядеть творящегося перед самым носом. Но люди не любят присматриваться к очевидному, принято считать, что историю творят короли и герцоги, а сказки простонародья, предвещающие явление ничтожного, кому суждено стать великим — просто глупые сказки, не нужно принимать их всерьез. Рабы любят мечтать о несбыточном, вот и сочинили историю о великом рабе, что потрясет мир.

Четыреста лет тому назад, когда Муралийским Острогом правил лорд Тоден, лорд Хортон еще не был рожден, а Ивернес был молод, юный мастер смерти какое-то время всерьез полагал, что предсказанный великий воитель — это он сам. Ивернес много раз пытался сделать то, что сделал демон сегодня днем. Юный воитель по имени Тири хвастался перед мастером смерти, смотри, говорил он, я умею метать файрболы, повелитель меня научил. Лицо Ивернеса было непроницаемо, он очень старался, он боялся, что Тири заметит подвох, но Тири, охваченный щенячьим восторгом, не замечал ничего. И тогда Ивернес впервые попытался ощутить силовые линии.

Он делал это много раз, одни волшебники сменяли других, иногда это были воители, иногда забракованные юнцы, изредка матери незачатых, так продолжалось на протяжении столетий, и, в конце концов, Ивернес признался самому себе — он не тот, кому суждено сотрясти все сущее. Поначалу это было горько и обидно, потом Ивернес смирился. Сила, пронизывающая вселенную, совсем рядом, надо всего лишь протянуть руку и зачерпнуть, но ты не сможешь сделать это, если у тебя нет руки. У Ивернеса не было той нематериальной руки, которая творит заклинания.

А у демона она была. Когда Бригитта показала ему идиотское заклинание с цветком, демон с первого раза сделал то, что так и не удалось Ивернесу — захватил силовые линии, перевернул их и обратил назад. Цветок скукожился, а юная красавица даже не догадалась взглянуть на лицо демона, на котором в тот момент ясно отображалась вся глубина постигшего его потрясения. А дурочка ничего не поняла.

Какое-то время Ивернес всерьез размышлял, не следует ли сообщить о случившемся повелителю. С одной стороны, это прямая обязанность мастера смерти, лорд Хортон ясно сказал, что Ивернес обязан немедленно докладывать обо всем необычном в поведении демона. Но стоило Ивернесу ясно сформулировать эту мысль, как он понял, что никогда не донесет на демона Павла. Потрясатель вселенной — не просто ценный, но неосторожный раб, за которым надо присматривать, потрясатель вселенной стоит вне любых законов и правил, он сам установит законы и правила, когда придет срок. А срок этот совсем близок, Павел быстро развивается, очень странно, что этого не замечает ни лорд Хортон, ни Флетчер. Ничего, скоро они поймут. Будем надеяться, к тому времени помешать потрясателю вселенной будет уже невозможно.

Демон огляделся по сторонам и, кажется, не заметил прячущегося в тени мастера смерти. Затем демон направился по тропинке, ведущей к оврагу размышлений. Ивернес улыбнулся. Все идет по плану, возможно, Павел поймет свое предназначение в ближайшие минуты.

По дороге Павел сорвал цветок, снова огляделся по сторонам и на этот раз увидел мастера смерти. На мгновение Ивернесу показалось, что демон сейчас вернется в замок и его самоосознание не состоится сегодня, а задержится еще на некоторое время. Но нет, Павел все же решил не откладывать на завтра то, что намечено на сегодня. Это неудивительно — невыполненное предназначение сжигает душу демона изнутри, ему не достичь внутреннего покоя, пока он не начнет исполнять пророчество. Впрочем, и потом внутренний покой ему тоже не светит.

Они приблизились к оврагу. Демон остановился, глядя на Ивернеса и недвусмысленно ожидая, что мастер смерти подойдет ближе и вступит в разговор.

— Я хочу посидеть у воды в одиночестве, — сказал демон, когда Ивернес приблизился на расстояние шага. — Не надо сопровождать меня, я никуда не денусь из оврага.

— Хорошо, — сказал Ивернес. И внезапно добавил, неожиданно для самого себя: — Но будь осторожен.

— Почему? — удивился демон. — Тут есть какая-то опасность?

— Нет, — ответил Ивернес. — Никакой опасности нет. Мне просто показалось... Не бери в голову, просто показалось.

Произнося эти слова, Ивернес вдруг понял, что пытается изменить предначертанное. Но кто он такой, чтобы менять ненаписанную историю? Если Павлу суждено покалечиться от своего первого настоящего заклинания, это предначертание не изменить обычному рабу, будь этот раб хоть трижды мастером смерти.

Ивернес отошел в сторону и сел на поваленное дерево. Он не будет вмешиваться в происходящее, пусть сбудется то, чему суждено сбыться, а если здесь присутствуют незримые духи, пусть они помогут демону пройти первое испытание на пути от заката до рассвета. Впрочем, незримые духи почти никогда не вмешиваются в дела людей. Тем бессмертным, что лишены тела, глубоко наплевать на дела тех бессмертных, что облечены плотью.

Демон скрылся в кустах, и около четверти часа ничего не происходило. А потом вдруг захрустело, затрещало и заскрежетало, земля вздрогнула и встрепенулась, что-то массивное взлетело вверх, как камень из пращи, и врезалось в крону дерева, склонившегося над оврагом. Дерево закачалось и затряслось, листья и мелкие ветки посыпались вниз и в стороны, а неведомая сила все трясла и трепала его. А потом неведомая сила отступила и спряталась, из ветвей выпал демон, покатился вниз по склону и рухнул в ручей, забрызгав все вокруг водой и грязью.

Он был избит и исцарапан, его хламида порвалась в лоскуты. Он глядел на Ивернеса безумным взглядом, за долгую жизнь мастер смерти видел такой взгляд десятки тысяч раз. Так смотрели в его глаза те, чья жизнь оборвется в следующую минуту. Но эти люди не имели сил, чтобы дать отпор, у демона же силы было хоть отбавляй.

Ивернеса пронзил страх. Очень глупо будет, если первой жертвой потрясателя вселенной станет друг, а не враг. Ивернес открыл рот, чтобы сказать демону что-нибудь обнадеживающее, но неожиданно для самого себя произнес:

— Я же говорил, осторожнее надо.

Недоуменный взгляд демона был ему ответом. Ивернес понял, что эту ночь он, кажется, переживет.

8

— Вот такие дела у нас происходят, — закончил Хортон свою речь. — У тебя есть вопросы, Трей?

И уставился на барона Трея вопросительным взглядом.

Барон явно не знал, что говорить. Вопросы-то у него есть, это у него на лице написано, но задать их своему повелителю он не решится. Плохо. Получается, Хортону так и не удалось придумать достаточно правдоподобную версию случившегося, ведь если уж этот тупица усомнился в рассказе графа, то герцог Хин усомнится тем более. Интересно, что именно сообщил лорду Хину его осведомитель? Гонец, прибывший час назад, передал Хортону повеление немедленно прибыть в резиденцию герцога, при этом демона с собой не брать, зато обязательно взять все тексты заклинаний, обнаруженные в замке Хайрона. Хортон не понимал, почему герцог отдал такой приказ, Хортон на его месте непременно захотел бы взглянуть своими глазами на живого демона, пусть даже и неудачно призванного. То ли лорд Хин сильно изменился за последние тридцать лет, что маловероятно, то ли действует какой-то неучтенный фактор. Например, Стефан случайно попался на глаза барону из соседнего графства, тот задержал беглеца, передал для суда своему сюзерену, а тот передал беглеца герцогу. Или случилось что-нибудь еще такое же невероятное, сейчас нет смысла гадать, что именно — все равно не угадаешь.