Следующего предка на его собственной мануфактуре затянуло под ремень механизма. Его сына убило разорвавшимся в время стрельб ружьём, а сына того разрезало пополам разбившимся во время грозы стеклом огромного окна... Его сестра, кстати, в ту же грозу развлекалась с пастухом на сеновале и, спасаясь от дождя, спрыгнула на грабли, на которых лежали вилы. Собственно, те вилы и отправили её на тот свет.
— М-да, интересная закономерность.
— Есть среди предсказателей такое суеверие...
— Невозможно предсказать собственную смерть?
— Да. Но вернёмся к нашим баранам. А предки наши, воистину, были бараны! И вот, уже время, когда жили мой дед и твой прадед. Не тот, что волшебник...
— У нормального человека, вообще-то, прадедов должно быть четыре!
— Какое виртуозное владение арифметикой! Ну да, двое твоих прадедов были магами и двое — магглами. Тот, о ком я говорю, был магглом по имени Свансон. Так понятно?
— Да.
— Ну вот, мой дед учился в Хогвартсе на одном курсе с дедом твоего врага. Мой — на Когтевране, тот же был слизеринцем. И ещё там же, на Слизерине, учился дед твоего того, кого ты защищаешь. Что-то они там не поделили. Как водится, девицу с Хафлпаффа. Было дело, кстати, на последнем курсе. Девица благоволила когтевранцу, но была помолвлена со слизеринцем. Тогда когтевранец составил план, как он сможет добиться близости от дамы своего сердца. К несчастью, другой слизеринец оказался в состоянии просчитать план и поставить приятеля в известность. Слизеринец сыграл на опережение, изнасиловав суженную. Когда родственники девушки потребовали наказать слизеринца, который, к тому же, был сыном влиятельного человека, аврорат отказался принимать на себя ответственность и передал дело в Визенгамот. Визенгамот почти единогласно постановил, что слизеринец был в своём праве. Тогда когтевранец составил другой план, к тому же, принимавший во внимание способности второго слизеринца. В общем, так получилось, что отскочившая от щита во время ЗОТИ Сектумсемпра попала насильнику прямо в детородный орган, а целительница из больницы, как назло, в тот день оказалась в Министерстве. По несчастному стечению обстоятельств время было упущено, и орган навсегда остался отдельно от остального тела. Так его и похоронили в табакерке. Орган, то есть.
Тем не менее, второй слизеринец сразу понял, откуда пришла беда, и рассказал об этом своему приятелю-скопцу. Тот, окончив школу, составил свой план, вполне простой по сути, — через три года после акта, так сказать, членовредительства нанял боевиков и атаковал замок. Как водится, мой дед не смог предсказать своей смерти. В полностью разграбленном замке осталась моя бабка с годовалым ребёнком на руках. Командиром маггловских боевиков был твой прадед. Так же, было известно, что на моего деда указал дед твоего подзащитного. Когда мой отец подрос, он составил масштабный план по уничтожению трёх семейств и продажных членов Визенгамота...
— Так они же к тому времени все умерли...
— И их семей тоже.
— Святой Единорог, у меня голова кругом идёт!
— Отчего же?
— От запредельного идиотизма происходящего! Это же насколько ударенным на голову нужно было быть всем участвующим сторонам, чтобы устроить такую бойню.
— А ты? Ты бы не разрушил весь мир ради прекрасных глаз любимой? Молчишь? А я знаю, что разрушил бы! Впрочем, оно ведь и так происходит. В этот самый момент, не правда ли?
◅─◈─▻
После завтрака у Паркинсон оставалось десять минут на то, чтобы успеть заскочить в больницу навестить подругу. Та, всё ещё бледная, сидя в кровати, доедала свой завтрак с выражением меланхолии на лице. Увидев подругу, Дафна приветливо улыбнулась, отставляя недоеденный пудинг в сторону.
— Ну. как ты? — спросила Панси, усаживаясь на краешек кровати.
— Ничего, — пожала плечами Гринграсс. — Могло быть и хуже. После того, как Хорёк попал мне в глаз, я из-за шока не почувствовала последствий ударов Гойла в живот...
Когда накануне Панси дотащила уже потерявшую сознание подругу, заляпанную в крови, идущей изо рта, до больницы, мадам Помфри после быстрого осмотра сказала, что большой ошибкой было идти в клинику на своих двоих... Разрыв селезёнки, отёк печени и правого лёгкого, ушиб сердца, пара сломанных рёбер... Дафна резким движением схватила подскочившую побледневшую Паркинсон за руку:
— Спокойно, всё в порядке! Ты — молодец! Хорошо их... Жаль, Хорёк ушёл. А ещё — мадам Помфри минут двадцать орала утром на Снейпа по поводу происшедшего... — она хихикнула, сбрасывая свою бесстрастную маску. — Иногда я разделяю, скажем так, ироничное отношение некоторых гриффиндорцев к нему... — она мечтательно уставилась в потолок: — А знаешь, мне иногда сны снятся...
— Какие сны? — насторожилась Панси.
— Разные... Только, вчера плохой приснился... — нахмурилась Дафна. — Его поймали Пожиратели.
— Кого? Снейпа?
— Панси, не тупи! — Гринграсс выразительно вытаращила глаза: — Его!
Паркинсон тоже нахмурилась. С некоторых пор сны подруги начали сбываться, вот, только, ей требовалась сильная встряска, чтобы этот дар начал работать.
— И что? —— напряжённо спросила она. — Что с ним?
— Я так и не поняла. Зато, сегодня, когда, наконец, под утро заснула... — её лицо озарилось мечтательной улыбкой.
— Ну же, что, не томи! — нетерпеливо дрыгнула ножкой Панси.
— Ну, сначала... — Гринграсс запнулась и покраснела.
— Что, что? — Паркинсон аж подпрыгнула. Потупившись и отведя глаза в сторону, Дафна тихим голосом произнесла:
— Сначала я видела вас... — и опять замолкла.
— Кого? А, нас! Ну и? Ну же, ну! — Панси принялась теребить подругу за рукав.
— Па-анси! — Дафна ещё сильнее смутилась и добавила почти шёпотом: — Панси, у тебя есть родинка над правой ягодицей у копчика?
Паркинсон открыла рот, заливаясь краской. Потом она вскочила с кровати, приговаривая:
— О, Мерлин! О, святой единорог! О, Мерлин! — и забегала по комнате, обмахиваясь ладошками. Потом уселась обратно, по прежнему махая одной рукой:
— Ф-фух! Предупреждать надо! И что? Что ты ещё рассмотрела?
— Больше, чем мне хотелось! — пожаловалась Дафна. — Это был очень долгий и подробный сон. В красках и со звуковым сопровождением! — тут обе девушки начали краснеть одновременно. — Мне ужасно хочется забыть, что я видела, но — никак! — она аккуратно сложила руки на коленях. Паркинсон, глядя в никуда, глотала воздух ртом. — Да что ты беспокоишься, тебе это ужасно нравилось! — тут Панси стала уже свекольного цвета и вскочила опять. Пару минут она бегала по комнате, стеная и причитая, а потом внезапно остановилась, и краска схлынула с её лица:
— Так это значит... Мы, значит... Значит, мы... — бессвязно забормотала она.
— А потом я видела нас. — безжалостно перебила её Дафна
— Кого это нас? — машинально переспросила Панси.
— Его и меня! — девушки, глядя в глаза друг другу, начали медленно краснеть по-новой.
— Ах, кобель! — первой опомнилась Паркинсон.
— Это — точно! — отозвалась подруга. — А мы с тобой — дуры!
— Именно! — с энтузиазмом согласилась Панси. — Мы с тобой должны действовать сообща! Никакой фривольности с этим... мужланом! — решительно рубанув рукой воздух, она закусила губу и отвернулась.
— Панси! — позвала Гринграсс.
— М-м? — не поворачиваясь, ответила погружённая в свои мысли подруга.
— Панси, я уже всё видела! — с укором сказала Дафна. — Так что, не зарекайся!
Ещё через пару минут Паркинсон спросила, глядя в окно:
— Ну, и как тебе... Когда вы...
— Панси! — жалобным тоном протянула Гринграсс. — Отстань!
— А ещё что-нибудь видела? Кроме моего... нашего падения?
— А ещё, — Дафна подняла голову, — я видела, как умер Гойл!
Опешив, Панси закрыла рот руками.
— Огромный чёрный зверь с зелёными глазами и длинными клыками выпрыгнул на него из темноты и за один клац откусил ему голову!
Паркинсон округлила глаза от ужаса:
— К-как это — от-ткусил? — спросила она, запинаясь.
— А так, клац зубами — и нет головы!
— Какой ужас! — в прострации покачала головой Паркинсон.
— И не говори! Ам — и съел Колобка!
1 апреля. Вечер
— Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказала на этот раз?
— Вы не закончили историю про моего прадеда.
— Да. Разграбленный замок моей семьи... Моя бабка очень любила моего деда, и единственное, что удерживало её на этом свете после того, как его истерзанный труп был вывешен на распахнутых ветром воротах родового гнезда — мой отец, тогда ещё пускавший слюни... Это было тяжелое время. Хотя, казалось, мы живём отдельно от магглов, но, тем не менее, кризис, охвативший весь мир, отразился и на нашем существовании. Как ты понимаешь, враги выгребли всё подчистую, и бабке приходилось браться за любую работу, чтобы раздобыть хоть немного пропитания. Как ни странно, но и в этом жестоком мире нашлась добрая душа, приютившая бедняжку. Хотя, конечно, приютившая — это сильно сказано. Жене главы одного из тогдашних семейств понадобился управляющий...
— Кто-то, кого я знаю?
— Не торопись... В общем, у бабки появился вполне приличный доход и работа, которая, в отличие от мойки посуды в кабаках, требовала знаний и умений... Мой отец проводил дни в играх с наследником рода. Древнего и богатого рода... В один день самому главе попалась на глаза красавица, заправлявшая делами в замке, и он начал правдами и неправдами склонять её к близости. Долго ли, коротко ли склонял, но в один проклятый день терпение его лопнуло, и он застал неуступчивую красавицу врасплох и изнасиловал её. И ещё раз, и ещё. В конце концов, она сдалась и в течение пары лет удовлетворяла прихоти хозяина, пока в один прекрасный день всё не раскрылось. Хозяйка бросила мужа и с детьми поселилась в нашем замке, ибо уже давно сдружилась с бабкой. Сын хозяйки по достижении совершеннолетия отказался от отца и от всего рода и проклял свою кровь...
— Предатели крови?
— Да, те самые... Кровь там, надо сказать, и вправду, была дурная. Мужчины в роду отличались вспыльчивостью, нетерпимостью, отвратительными манерами и, к тому же, частенько заканчивали свои дни на плахе, попавшись на изнасиловании. Женщины славились распутством, даже бешенством своего рода. Одна из наследниц в XVII веке устраивала массовые оргии, никогда не носила одежд и совокуплялась со всеми твёрдыми предметами, за что её в конце концов сами маги сожгли на костре. Такие вот дела. Да что ты краснеешь, как девица? Я, между прочим, не рассказываю ничего такого, что ты не мог бы прочитать в Хрониках. Неудивительно, что они пытаются откреститься от своего рода, как могут. Хе-хе, кровь не обманешь!
— М-да, досталось же вашей семье!
— А ты поражаешься жестокости моих планов! Это, кстати, не мои планы. Да, ещё забыла сказать. Тот хозяин замка тоже погиб совершенно нелепо... Провалился в канализационный люк и ударился при падении головой, потеряв сознание. Обглоданный крысами скелет, найденный через двадцать лет, опознали по родовому перстню, который магией был прикован к останкам, и волосам фирменного родового цвета. Как бы они не желали отречься от прошлого, но дети у любого из них всегда будут рождаться с такими волосами. Ну, и со всеми остальными родовыми заморочками. Не смотри на меня так, я тебе только правду рассказываю, можешь у своей мерзкой зверушки спросить!
— Это теперь ваша зверушка!
— Будь ты проклят! И эта полоумная с её зоопарком!
— Не кипятитесь! Альтернативой было бы подстроить вам какой-нибудь несчастный случай с гарантированным уничтожением мозга. Например в момент, когда вы гуляете по крепостной стене, левитировать вам на нос капельку птичьих экскрементов и, когда вы отвлечётесь, слегка подвинуть ногу. Или той же левитацией отправить вам весло в лоб, когда вы катаетесь на лодке...
— Да что ты такое говоришь?
— Раз уж вы упомянули зоопарк...
— Ты хочешь сказать...
— Да. Лавгуды в течение многих веков пользуются своими уникальными способностями по управлению существами с изнанки мира. Вовремя вытащенный оттуда наргл способен дать атакующему достаточно времени, чтобы воспользоваться обстоятельствами.
— Как это чудовищно!
— Чудовищно — это организация планомерного истребления магов и их семей, чтобы отомстить за отдавленную почти сто лет назад мозоль.
— Не забывай про изнасилованную девушку!
— Вы мне ещё про слезинку ребёнка напомните! Вы ничем не лучше старого п... С его общим благом. Только тот был готов положить одну или несколько невинных жертв, чтобы гипотетически кому-то там в отдалённом будущем лучше жилось, а вы готовы вырезать тысячами за одну невинную жертву в прошлом.
— Хватит мне читать мораль! В конце концов, я почти вдвое старше тебя!
— Вы об этом вспоминайте, когда мне непристойности предлагаете! Ну, ладно, давайте, лучше про наших родственников.
— Хорошо... Начну с маггла Свансона. Во время нападения на замок он отличился беспредельной жестокостью. Собственно, он и с моим отцом хотел поступить, как ты рассказывал... За ноги... Ты думаешь, я это придумала? Я знаю, где можно взять воспоминания очевидцев о штурме. Запасись только тазиком и полотенцем, а лучше вообще это всё смотреть в обнимку с унитазом. От моей бабки его оттащили, когда он порвал на ней всю одежду и уже забирался сверху... Всем раненым он приказал выпустить кишки. Мой отец всего этого помнить не мог, но увиденное тогда годовалым ребёнком так его потрясло, что он страдал энурезом до восьми лет. По иронии судьбы, Свансон после штурма был покрыт царапинами, и в одну из попало содержимое кишечника какой-то из жертв. В общем, дальше понятно — ранку вовремя не промыли, как следствие — заражение крови и мучительная смерть в течение нескольких дней.
После возвращения в родовой замок моя бабка, побитая жизнью и сломленная, завещала моему отцу все свои воспоминания. Когда он ещё учился в Хогвартсе, он начал составлять план. Точнее, План с большой буквы. Дед и прадед, нужно сказать, уже успели сделать пару закладок, так сказать, в наследство будущим поколениям. Прадед умудрился устроить так, что один сильный светлый волшебник заразился христианством. Дед устроил встречу некоего маггловского дворянина с лесной ведьмой. Злые языки говорят, что ведьма опоила маггла приворотным зельем, но в реальности всё было иначе. Невзрачный помещик в годах встретил ослепительной красоты девушку и влюбился. Получив отпор и осознав, что так просто он её на получит, он обратился за помощью к другому колдуну, который подарил магглу амулет, который полностью подавлял магию ведьмы.
