— Гадаешь, как я узнала? Так вариантов у тебя немного. У твоей матери родственников среди волшебников нет, ты сам сказал, что её родня маглы. Значит, ты будешь искать кого-то со стороны своего отца Джеймса. Единственный Поттер, который мне известен на данный момент — это ты. Других Поттеров в роду нет. И даже по женской линии, никакой другой род давно уже не брал себе девиц из рода Поттеров. Остаются дружки Джеймса. А тут и гадать не надо: четверо их было — сам Джеймс, мой непутевый сын Сириус, еще Ремус Люпин и четвертый — Питер Педигрю. Джеймс и Питер Педигрю сейчас в могилах. (Ну, на счет Педигрю она, конечно, ошибается, но знать об этом ей, пожалуй,не стоит, во извежание так сказать). Сириус в Азкабане. Остается Ремус Люпин. А теперь скажи что я не права?
— Не скажу, Леди Вальбурга. Вы действительно правы — покаянно выдавливаю я из себя эти слова.
— А теперья послушай меня мальчишка. Неужели ты решил следующие два года жить у оборотня? А? Ты хоть понимаешь...
— Достаточно Леди Вальбурга. — срываюсь я — Ремус, пусть даже он оборотень, замечательный человек, т.е. я хотел сказать волшебник. Ваш сын дружил с ним десять лет, дружил все время обучения в Хогвартсе и потом эта дружба не прекратилась. Ремус и Сириус были рядом в самое трудное для Поттеров время, вплоть до их гибели. Мне не важно, что он оборотень. В конце концов, есть аконитовое зелье.Достаточно вовремя принять его, и проблема решена.
— Вот значит, что ты надумал, — ох, не нравится мне этот тон — А ты хоть знаешь, что аконитовое зелье стоит денег и немалых? Или ты по-малолетсву решил, что зелье всем оборотням раздают бесплатно? (а это действительно довод... денежки конечно есть у меня, да только ключик от моего сейфа сейчас у Дамблдора, аэто все равно что никаких денег у меня нет). Где твой Ремус достанет себе денег, если им даже постоянной работы никто не может предоставить? А? Молчишь теперь? ...Подумать только, сначала мой сын дружил с оборотнем, да не где-нибудь — в Хогвартсе... Теперь ты — крестник моего непутевого сына тоже заявляешь, что общение с оборотнями — это нормально. Ах, как тебе будет хорошо с этим... с этим чудовищем...
— ТЫ... ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ — я уже кричу в голос, эмоции бьют через край — Ремус никакой не чудовище. Он получше многих из вас Блэков. Он и Сириус — это лучшие волшебники, которых я знал. К твоему сведению Вальбурга, то что Сириус сейчас в Азкабане не тронулся умом от постоянного присутсвия дементоров — это заслуга той самойего дружбы с оборотнем... Беллатриса -та точно чокнулась, сдурела, совсем умом тронулась... Но не Сириус. Ему конечно тоже сейчас тяжело, но, во всяком случае, полегче, чем другим узникам Азкабана. И все это только благодаря его другу обортню...
— О чем ты? — тон Вальбурги совершенно переменился, сделался холодным и расчетливым, все эмоции скрылись за маской жесткой старой ведьмы — Ну? Что такого ты знаешь о Сириусе, чего не знаю я? Говори, — она внезапно вскочила и в два шага оказалась возле меня, схватила меня за плечи и начала трясти, словно куклу — ГОВОРИ МАЛЬЧИШКА, что с Сириусом и Белатриссой? ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О МОЕМ СЫНЕ?
Вот зря она ТАК, честное слово зря... Вальбурга и вчера мне показалась немного того: если и не сошла с ума, то одной ногой уже на пути к этому, а сегодня своим срывом просто наугала меня. Вдруг ей сейчас взбредет в голову мысль побеседовать со мной с помощью волшебной палочки и различных заклинаний для развязывания языка, и что я ей противопоставлю? Да НИ-ЧЕ-ГО. Поэтому...
...Может я был плохой воришка, но кое-чему все-таки научился. Пока Вальбурга хотела вытрясти из меня душу, пытаясь узнать что-то про Сириуса, моя рука уже обшаривала карман её мантии. Помню, откуда она палочку доставала... ЕСТЬ! Выхватываю ЕЁ ПАЛОЧКУ И...
— ПРОТЕГО — щит отбрасывает Вальбургу на пол. Хлопок за спиной. Ага, это Кикимер тут как тут...Резко поворачиваюсь к нему лицом.
— ДЕПУЛЬСО — эльфа отбрасывает аж НА СТЕНУ. Это я не расчитал чего-то. Он сползает по стене на пол, но щелкает пальцами и... Теперь уже я кувырком лечу в дальний угол комнаты. Главное не выпустить палочку.
— ПРОТЕГО — щит теперь передо мной. Я в углу, спина прикрыта, впрочем, спину мне прикрывает пол, я ведь валяюсь сейчас, хе-хе... А эльф-то не успокоился. Щелчек. Ох, ты силен зараза... Меня вместе с моим щитом просто сносит в самый угол, дальше просто мне уже некуда сдвинуться... Щит-то выдержал, это я просто такой легкий: улетел, как пушинка.
— КОНФУНДУС — воот, теперь тебе ХОРОШО, родной, Ух как глазки в кучку собрались.
— СТОЙ. Остановись Гарольд, — это Вальбурга, пока мы с эльфом друг дружку об стены кидали, в себя пришла, — Приношу свои извенения, Гарольд Эванс. Я поступила в высшей степени неподобающим образом для Леди Блэк.
Держу пока щит на всякий случай . Чего-то я побаиваюсь из под него вылазить.
— Теперь всегда так будет, да? Обязательно любой разговор с тобой Вальбурга превращается в что-то подобное? — ехидство в моем голосе так и сквозит — Нельзя было без этого обойтись? Что ты взорвалась? Лечится тебе надо. — а вот эту фразу я вполне серьезно произнес. Похоже, к старухе действительно подбирается безумие: пока что она только из себя выходит запросто, но это только пока. То ли еще будет. Помню я портретик, на нем она вообще сумашедшая, какой, наверное, и стала перед смертью.
— Кикимер — голос Вальбурги уже спокоен, я бы даже сказал, она сейчас реально за эльфа волнуется — с тобой все в порядке? — ну да об эльфе она волнуется, а обо мне кто волноваться будет?
— Добрая Хозяйка эльф Кикимер в порядке — зря он так думает, вон, как об ножку стола, прям лбом, тюкнулся — сын грязнокровки только оглушил Кикимера.
— Сделай что-нибудь Гарольд? — Вальбурга точно ВОЛНУЕТСЯ — ох тыж, она за эльфа ПЕРЕЖИВАЕТ — ВОТ ЭТО ДА. ВОТ ЭТО ДЛЯ МЕНЯ, ПРЯМ, ОТКРЫТИЕ.
— Что я сделаю? Разве что сейчас приложу эту тварь Круцио. Ему точно не помешает.Для прочищения мозгов, он видимо забыл ВАШ приказ.
— НЕТ — Вальбурга аж взвизгнула — Нет Гарольд, пожалуйста, не делай этого.
Но тут видать до Кикимера дошло, что он приказик-то нарушил, потому как мы оба услушали глухие удары. Эльф стукал своей головой об стену, приговаривая: — Кикимер, плохой. (БУМ.) Плохой. (БУМ). Плохой. (БУМ). Кикимер (БУМ) должен (БУМ) наказать (БУМ) себя (БУМ).
— Эдак он себе последние мозги выбьет, — нехотя вырвалось у меня. Направляю палочку на эльфа — ИНКАРЦЕРО — веревки обвили эльфа, и тот грохнулся на пол, но продолжал дергаться, выгибаясь и катаясь по полу.
— СОМНИУС, — спи болезный, ну не знаю я как от Конфундуса избавить. Само как-то проходит.
Надо, пожалуй, его в койку доставить, пусть проспится, надеюсь, очухается. Помнится жил он на кухне, за маленькой дверкой.
— ЛОКОМОТОР КИКИМЕР — эльф подлетает в воздух и направляемый моей волшебной палочкой перемещается на выход из гостиной.
— Куда ты потащил его Гарольд? — вот еще на мою голову, объясняй, что ничего плохого с её эльфом я не собираюсь делать.
— Успокойся Вальбурга, на кухню я его тащу. Там ведь у него жилище?
Она кивает.
— Я скоро. Оставлю его там и вернусь.
Положив Кикимера в его гнездо в кладовке на всякий случай колданул на него Релашио. Веревки спали с эльфа. Старенький он,вдруг веревки ему где-то кровоток пережали, а спать ему часов несколько. Так мне спокойней.
Возвращаюсь в гостиную. Вальбурга с потеряным видом сидит все за тем же столом. Пытаюсь успокоить её, рассказав о том, что эльф спит. Веревок на нем нет.
Чайник все также стоит на столе, как и наши с Вальбургой пустые кружки. Наливаю себе и ей чаю по-новой.
— Пейте, Леди Вальбурга. Чай успокаивает.
Ну и я заодно попью, тоже нервишки успокою. А чаек-то остыл уже... Вальбурга, посидев некоторое время в задумчивости, тоже тянется за кружкой, но, пытаясь поднять, опрокидывает её на стол. Эк. Да она еще руку повредила, когда падала. Вот это не хорошо.
— Что с рукой, Леди Вальбурга? Болит? Позвольте взглянуть.
Она как-то странно на меня посмотрела, но руку протянула. Ого. Похоже с запястьем что-то. Нехорошо оно вспухло. Достаю волшебную палочку из СВОЕГО кармана школьного пиджака.
— Позволите? — я еще не направил на неё волшебную палочку, но вежливость требует непременно спросить разрешения, прежде чем применить заклинание к другому волшебнику.
Она молча кивает.
— ЭПИСКЕЙ — заклинание, вправляющее конечности, тут самое-то будет. Тонкс научила, когда Малфой мне нос на бок свернул, — Так лучше?
— Да, Гарольд. Спасибо.
— Не за что? — буркаю я себе под нос.— Итак. На чем мы остановились? — преувеличенно бодро пытаюсь возобновить разговор. Не по душе мне старушек об пол бросать.
Вальбурга наконец-то сбрасывает с себя потеряный вид.
— А ты неплохо колдуешь Гарольд. В девять лет такой уровень волшебства мало кому бывает доступен.
— Ну да есть такое, — я не отпираюсь.Хуже от того что она знает о том что я колдую явно не будет,— Жаль палочки нет, а так мог бы и побольше колдовать.
— Мы остановились на том, что я пыталась убедить тебя отказаться от намерения сделать своим опекуном оборотня и жить с ним под одной крышей. (я уже воздуха набрал, чтоб ей ответить, но Вальбурга опять меня удивила). Стой, подожди Гарольд, не перебивай. Сначала я выскажу до конца свою мысль, а потом послушаю твои возражения. Хорошо? (Киваюв ответ). Итак. Первое что ты должен понять: ОБОРОТЕНЬ ОПАСЕН. Он опасен, даже если в своей человеческой форме относится к тебе самым наилучшим образом. Но ведь ты знаешь, что в своей зверинной форме, оборотень не может себя контролировать. Случаев, когда оборотень убивал своих близких сколько угодно. Еще хуже, если оборотень не просто убьет, но заразит тебя, и ты сам станешь оборотнем. Достаточно одного укуса и твоя жизнь перевернется. Ты станешь изгоем. Многие, если не все двери будут закрыты для тебя. Второе. Конечно, как ты сказал, существует аконитовое зелье, позволяющее оборотням сохранять разум во время полнолуния, но как я уже упоминала, бесплатно это зелье никто не даст оборотню. Нужны деньги, чтоб регулятно покупать это зелье. А денег у оборотней как раз нет. Так уж получается, что высокооплачиваемой работы оборотню никто не предоставит, потому что это и опасно и запрещено министерством. И где твой Ремус возмет денег? Может у тебя? Нет? Вот видишь. Нет денег — нет аконитового зелья. Нет аконитового зелья и раз в месяц ты будешь подвергать свою жизнь смертельной опасности или еще хуже: опасности самому стать оборотнем. Третье. Там, где живут оботни, места глухие. Как правило, они сторонятся людных мест. Кого-то изгоняют, кто-то сам уходит от греха подальше. Оборотни сбиваются в небольшие общины, а это значит, опасность для тебя увеличится в несколько раз. Ведь там будет не только твой Люпин, там будут и другие, такие же, как он. Ремус может быть будет относиться к тебе хорошо, но можешь ли ты сказать тоже самое про остальных? Нет? Вот видишь. Были случаи, когда не-оботней, попавших в такие общины, кусали специально, чтоб превратить в оборотней. Не стоит ждать от них доброты и благоразумия. Они озлоблены на весь мир, превративший их в изгоев, изгнавший их. Ты этого хочешь? Два ближайших года прожить в глухом лесу, в постоянном страхе или умереть или самому стать оборотнем?Ремусу еще повезло, он вырос среди обычных волшебников, а не среди оборотней, но поверь, остальные оборотни совсем не таковы: обычные волшебники вызывают у них только раздражение или ненависть. Подумай Гарольд. Даже жизнь среди маглов, куда лучше, чем жизнь среди оборотней?
Вот это она на меня вывалила. Нет, я конечно и раньше знал все это, но... Для меня все заслонял положительный образ Люпина. Люпина, который был другом моих родителей и другом Сириуса. Люпина, который был моим профессором в Хогвартсе. Люпина, который был рядом со мной в Ордене Феникса и погиб, как герой, защищая меня и весь Хогвартс. Но он был один такой. Остальные оборотни как раз были среди наших врагов. Были среди тех, кто пришел убивать меня и остальных. К ним я не испытывал ничего хорошего, наоборот, сейчас к ним я питаю только отрицательные чувства. Если это и не ненависть, то где-то близко. А что я знал про жизнь Люпина ПОСЛЕ убийства моих родителей и ДО ТОГО как он появился в моей жизни в вагоне Хогвартс-экспресса? Да ничего, в общем-то. Где он жил? Как он жил? Ничего этого я не знаю. Получается, Вальбурга права: где же ему было жить, как не среди таких же, как он, оборотней. И что меня ждет в такой общине? Никого, кроме Люпина, я там знать не буду. Никто, кроме Люпина, не будет обращаться со мной по-доброму. Хех. Решил, что Люпин как-то устроит мою жизнь на ближайшие два года? Ага, как же. Обломись. И опять же, для того чтоб ему жить среди волшебников понадобятся деньги, которых у Люпина, судя по его одежде в которой он приехал в Хог, нет. Нет денег и у меня. Не пойду же я к дедушке Альбусу за ключиком от сейфа. Равносильно, что я сам ему сдамся. Получается... А получается что вопрос на самом деле закрыт. Люпин ничем мне не поможет. И что теперь? Куда теперь мне податься?
— Леди Вальбурга, наверное, я многое сам себе напридумывал — совсем тихо начинаю я, -мне казалось, что Люпин может что-то сделать для меня. В том смысле, он может стать мне вместо отца. Ведь на самом деле он не такой как остальные оборотни. Он сохранил в себе человечность. Сохранил в себе доброту и не возненавидил всех за то, что сделался оборотнем. Ваш сын Сириус очень ценил дружбу с Ремусом, не потому что он оборотень, а потому что став оборотнем, Люпин не перестал быть человеком. Не сделался таким как Фенфир Сивый.Этот Сивый... превратился в настоящего зверя снаружи и внутри. Много людей пострадали из-за него... Клянусь, если Фенфир попадется мне в руки, умирать он будет очень долго, — палочка внезапно полыхнула магическим сиянием, как будто я зажег Люмос, — Это что сейчас было?
— Магия приняла твою клятву Гарольд — также тихо ответила мне Вальбурга
— А, ну ладно — как-то не без равнодушия ответил я, никакого раскаяния: желание разделаться с Сивым шло изнутри меня, не только из-за того что он давн-давно сделал Ремуса оборотнем, но за то что Сивый творил во времена возвращения Тома Реддла.
— Знаете, Леди Вальбурга, почему дружба с Ремусум обернулась сейчас для Сириуса настоящим подарком Судьбы?
— Расскажи Гарольд, пожалуйста — Вальбурга сама вежливость
— Когда мой отец, Сириус, Ремус и Питер Педигрю еще учились в Хогвартсе, то, разумеется, друзья вскоре узнали о проблемме Люпина. Но они не только не отвернулись от него, наоборот. И мой отец и Сириус и даже Педигрю постарались, как могли, помочь своему другу. Для этого все трое стали усиленно заниматься анимагией и все трое сделались анимагами. Оборотни почему-то не агрессивны к волшебникам в анимагической форме. Не знаю почему, но они не нападают на анимагов принявших форму животных. Каждое полнолуние все четверо покидали Хогвартс и уходили в Запретный Лес. Утром трое возвращались, а Ремус оставался в Визжащей Хижине. И так они сопровождали Ремуса по нескольку дней, пока очереднойприступ не прекращался. Они не регистрировались в министерстве и вообще о том, что трое учеников сделались анимагами, не знал никто кроме Альбуса. А теперь Сириус в Азкабане. И спасается от дементоров он только тем, что перекидывается в свою анимагическую форму. Дементоры слепы. Они способны чувствовать только чувства людей. Но пес ведь не человек. Он по-другому чувствует и мыслит.Из-за этого дементоры не трогают пса. Сириус, перекинувшись в пса, конечно, испытывает страх, но это нельзя сравнить с тем, что испытывают остальные. Только благодаря дружбе с Люпином у Сириуса сейчас есть возможность хоть как-то спасаться от дементоров. Не будь дружбы с оборотнем и вероятнее всего Сириус так и не стал бы анимагом. А, не будучи анимагом, там, в Азкабане, он давно бы уже сошел с ума. Я видел дементоров Леди Вальбурга, также близко как вас. И даже еще ближе. Я знаю, что значит находиться рядом с ними. И я даже представить себе не могу, как узники в Азкабане моут оставаться годами вблизи этих существ, — непроизвольно мои плечи передернулись, как при ознобе.
