Новая жизнь Гарольда Эванса. Общий файл

Пролог. Битва за Хогвартс.

Продираюсь между сражающимися волшебниками, заскакиваю, наконец, в Большой зал. Волан-де-Морт тут, в самой гуще схватки. Он в ярости крушит всё, что попадается ему на пути. Из-за кипящей схватки я даже не могу подступиться прямо к нему и с трудом прокладываю себе путь под мантией-невидимкой. В Большом зале совсем тесно — все, кто еще мог держаться на ногах, рвутся внутрь. Вижу, как Джордж и Ли Джордан валят на пол Яксли, как Долохов падает замертво от руки Флитвика, как Хагрид швыряет через всю комнату Уолдена Макнейра и тот, врезавшись в противоположную стену, мешком скатывается на пол. Вижу, как Рон и Невил сбивают с ног Фенрира Сивого, как Аберфорт бьет оглушающим заклятием Руквуда, как Артур и Перси одолевают Толстоватого, а Люциус и Нарцисса Малфой, даже не пытаясь сражаться, бегут сквозь толпу, выкрикивая имя своего сына. Волан-де-Морт сражается разом с Макгонагалл, Слизнортом и Кингсли. С холодной ненавистью Том смотрит, как эти трое, пригибаясь, мечутся вокруг него и никак не могут нанести решающий удар...

Беллатриса в нескольких шагах от Волан-де-Морта. Как и ее повелитель, она в одиночку сражается с тремя за раз: Гермиона, Джинни и Полумна напрягают все силы, но не могут одолеть Беллатрис...

..Внезапно сбиваюсь с шага и замираю под мантией в самой гуще сражения... Словно в замедленной съемке, вижу, как зеленый луч заклятья Беллатрисы ударяет в Луну Лавгуд... Вижу, как Луна спиной валится на пол. Ее голова чуть поворачивается на бок после падения. Глаза все еще открыты, но теперь в этих глазах цвета неба больше нет жизни...

Безумный смех Белларис возвращает времени его обычное течение... Всё плохо. Они и втроем не могли справиться с Баллатрисой, а смерть Луны еще больше ухудшила ситуацию: руки Гермионы начинали дрожать, её заклинания летят мимо Беллатрисы.

Вижу, как палочка Беллатрисы снова полыхнула зеленью Авады. И снова время замедляет свой бег... На этот раз заклятье нацелено в Гермиону. Зеленый луч медленно впивается в неё... втягивается и словно растворяется...

На миг прикрываю глаза, не веря в происходящее...

Теперь против Беллатриссы только Джинни, но в этот момент к ней уже пробилась миссис Уизли.

— С ДОРОГИ! — кричит миссис Уизли своей дочери, бросаясь в бой.

До сознания доходит запоздалая мысль: Поздно... Слишком поздно... Гермиона теперь тоже лежит на полу, как и Луна. Они мертвы и... НИЧЕГО УЖЕ НЕ ИЗМЕНИТЬ...

Беллатрисса и Молли не остаются на месте. Вижу, как в пылу схватки они удаляются от тел Гермионы и Луны, оставляя их лежать там, где они упали... Двенадцать шагов... Ровно столько я сделал, чтобы подойти к ним... Мне не хватило двенадцать шагов, чтобы быть рядом с ними и помочь им...

Они лежат совсем рядом, буквально в паре шагов друг от друга. Замираю над ними в ступоре, так и оставаясь под мантией-невидимкой. В голове, словно нехотя, медленно, но неотвратимо крутится одна единственная мысль: Гермиона... Она... Её... ГЕРМИОНЫ больше НЕТ... И Луны нет... Их никогда больше не будет... Они навсегда ушли... Мысль эта крутится все быстрее и быстрее, а в душе поднимается ТОСКА... Поднимается, чтобы затопить все сознание, чтобы изгнать все остальное... Взгляд упирается в тела Гермионы и Луны... И хочется только выть... Ноги перестают держать. Медленно валюсь на колени... Рядом кипит битва, мелькают лучи заклятий, но это уже не важно... Словно из-за стены доносятся приглушенные далекие голоса. Звуки от пролетающих рядом заклятий почти не слышны...

Даже не знаю сколько проходит времени, когда слышу вскрик Тома громкий, досадный, полный разочарования и злобы... Оторвав взгляд от Гермионы и Луны, оглядываюсь... Белла мертва и лежит на полу, пораженная заклятьем Молли Уизли, а Макгонагалл, Кингсли и Слизнорт в этот момент буквально отлетают прочь от заклятий Волан-де-Морта, вертясь в воздухе, как сухие листья. Это ярость Темного Лорда при виде гибели последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы. Меня встряхивает, словно по мне прошла ударная волна...

И я вдруг понял, КОГО ПОТЕРЯЛ СЕГОДНЯ... Не просто друга... Самого близкого человека больше нет... Раньше я гнал от себя мысли о том, что Гермиона могла быть мне не только другом... Гермионе понадобилось умереть, чтобы все вдруг стало на свои места, стало со всей очевидностью понятно — Я ЛЮБИЛ ЕЁ.

Необычайно громкий нечеловеческий тоскливый то ли вой, то ли вопль вырвался сам собой из горла, перебив все прочие звуки...

Схватка на миг застыла. Даже Волан-де-Морт, уже нацелившись палочкой на Молли Уизли, застыл.

Сбрасываю с себя мантию невидимку. Раздавшиеся возгласы изумления, приветственные крики со всех сторон: "Гарри!" и "Он жив!" — стихают почти мгновенно. В Зале воцаряется полная тишина.

— Прости меня Луна... меня не было рядом, когда я был вам так нужен..., — провожу рукой по лицу Луны, закрывая её глаза.

Поворачиваюсь к Гермионе. Дрожащей рукой тянусь к мягким каштановым волосам и провожу по ним... Касаюсь все еще теплой щеки кончиками пальцев.

— Как же так Гермиона... Я снова жив, а тебя уже нет... Как же я буду... Теперь... Теперь без тебя... Храбрая моя львица...

Беру её руку в свои... тонкие пальцы... такие холодные... прожилки вен на белой коже... Прижимаю её ладонь к своей щеке...

За спиной слышатся шаги, затем раздается каркающий голос Волан-де-Морта:

— Больно Поттер?

— Больно, Том — тихо, почти шепотом, отвечаю ему

Не спрашивая, а утверждая Волан-де-Морт продолжает:

— Твоя грязнокровка умерла и тебе больно...— голос его полон злорадства — Это хорошо, что тебе больно. Я рад, что тебе больно...

Дальше слышу только его хохот, такой же безумный как у Беллатрисы.

Наклонившись, в последний раз целую Гермиону...

— ХВАТИТ! — кричу Волан-де-Морту, вскакивая с колен и одновременно разворачиваясь, — Пора все прекратить, — смотрю прямо в его красные нечеловеческие глаза, — Пусть никто не пытается мне помочь, — в мертвом молчании мои слова раскатываются по Залу, как трубный глас.

— Поттер, конечно, шутит? — Волан-де-Морт буквально шипит слова как змея, расширив красные глаза, — Это ведь совсем не в его стиле...

— ТЫ СЛЫШИШЬ, ЧТО Я ГОВОРЮ? — резко перебиваю Волан-де-Морта — Хватит слов Том. Мне нужно только чтоб всё прекратилось.

Волан-де-Морт прищурился, а потом молниеносно направил палочку мне в лицо. Я буквально почувствовал, как зреет его заклятие, как оно растет внутри Бузинной палочки...

Слышу крик звучного голоса — Авада Кедавра! — палочка Волан-де-Морта вспыхивает зеленой вспышкой, смертельное заклятье летит ко мне...

...Жизнь проносится заново передглазами, мелькая картинками... Все закончится здесь и сейчас. Потому что я этого хочу. Потому что в душе поселилась ТОСКА, такая, что жизнь УЖЕ НЕ ВАЖНА... Но я должен закончить то, ради чего погибло столько людей, столько знакомых и незнакомых, близких и далеких... Столько потерь... Стольких не вернуть никогда... тех, кто был мне так дорог... дороже жизни... Их смерть не должна быть напрасной...

— Авада Кедавра — тихо шепчут мои губы.

Громкий крик не нужен. Нужно хотеть убить. И я этого хочу, больше жизни... Уже нет мысли защитить себя и уклониться от смертельного заклятья Тома... Всю свою магию, всё желание убить я вложил в одно единственное заклятие, которое срывается с моей палочки и устремляется к Волан-де-Морту. А зеленый луч Авады Тома уже касается моей груди... Умирать от Авады не больно... Последнее, что видят глаза, как мое проклятье настигло Волан-де-Морта... ТЕМНОТА...

Глава 1. Опять Кинг-Кросс.

Опять Кинг-Кросс. Странная штука. Почему я каждый раз оказываюсь именно здесь? Ведь Дамблдор говорил, что все это происходит в моей голове? Хотя на этот раз есть и отличия. По крайней мере, сейчас я одет. Одежда та же, что была на мне в Большом Зале Хогвартса, когда Том в третий раз приложил меня своей Авадой.

Оглядевшись, вижу знакомую платформу, которая кажется бесконечной. Где-то вдалеке опять вижу знакомые кресла и силуэт человека в белом, сидящего в одном из них.

Подойдя ближе, понимаю, что в знакомом кресле меня ждет вовсе не Дамблдор, там сидит женщина. Незнакомка.

— Хм, неожиданно, — тихонько говорю сам себе, рассматривая женщину.

Трудно сказать о её возрасте, скорее она уже не молода, но старухой её тоже не назвать. Никаких морщинок на лице. Овал лица чем-то напоминает Полоумну, а тонкая линия губ такая же, как у профессора Макгонагал, когда та злится или недовольна. Её глаза — про такие говорят 'черноокая'. Зрачка в радужке глаз даже не рассмотреть. Вместе с длинными прямыми абсолютно белыми или скорее седыми волосами ощущение завораживающее. Белая мантия в пол, из-под которой видны изящные белые сапожки. Ни украшений, ни чего-то еще. Впрочем, женщина одним своим видом создает ощущение изящества и ауру недосягаемой высоты своего положения.

Хех, Люциус Малфой сдох бы от зависти — совершенно внезапно пришедшая мысль, заставляет губы, самые уголки, дернуться в подобии улыбки.

— Здравствуйте Леди — вежливо пытаюсь заговорить.

— Здравствуй Гарри.

Приходит четкое понимание: ждала она именно меня.

-Присядь для начала, я не кусаюсь, — легкая улыбка появляется на её губах.

Усаживаюсь в знакомое кресло. Теперь уже меня рассматривали очень внимательно.

— Эм-м-м. Позвольте узнать, кто вы, Леди? — никогда эту женщину не видел.

— Попробуй догадаться Гарри.

— Раз я умер, нахожусь на том свете и повстречал здесь женщину, то... Может вы Смерть? — улыбаюсь, произнося эту фразу.

— Это правильное предположение. Хотя я и не всех встречаю лично, но отказать себе во встрече именно с тобой не могла. Поговорим?

— Я не возражаю.

— Не боишься меня? — произнесла женщина.

— Нет. Не боюсь. А должен?

— Решать тебе, — улыбка опять появилась на её лице.

В разговоре возникла небольшая пауза.

— Что теперь? Что со мной будет? Снова отправите меня обратно, как Дамблдор? Или заберете с собой... куда-то там? — само собой вышло, как-то неопределённо покрутить рукой, не зная как правильно сформулировать мысль.

— Я могу дать тебе вечное забвение и покой. Могу отправить обратно. Что лучше — решать тебе.

Снова возникла пауза в разговоре.

Не спешу отвечать. Задумываюсь... Право решать... Право выбора... Было оно у меня когда-нибудь такое право? Мою судьбу решали другие. Практически всегда. А теперь у меня есть право самому решить свою судьбу. Вернуться? К чему возвращаться? Сами собой всплывают воспоминания недавних событий, хотя здесь и сейчас, сидя напротив Смерти, та беспросветная тоска, что овладела разумом, после гибели Гермионы и Луны чуточку поутихла, но она никуда не делась. А ведь были и другие погибшие: Нимфадора Тонкс, Рэмус Люпин, Фред, Колин Криви и еще многие и многие чьих имен я даже не узнал. Уже 50 погибших учеников насчитали до того как я отправился в Запретный Лес. Не всех их даже можно было увидеть во время битвы, все-таки сражение шло не в одном месте Хогвартса. Сколько еще имен. Сколько новой боли добавится... С другой стороны, будет ли кто-то ждать меня там? Джинни? А так ли крепки наши отношения с ней? Что-то действительно серьезное с Джинни началось совершенно недавно. Да и началось ли на самом деле? Зная, что скоро предстоит отправиться на поиск крестражей я сам же и не стремился к сближению с Джинни. А та девушка, которая действительно была рядом долгие годы и которую, как оказалось, я любил не как подругу, а... как девушку... Её больше нет. Гермионы нет... Вместе с Гермионой потерял и Луну, такую... чудную девчонку. Добрую, необычную, милую, смелую, протянувшую мне руку даже когда все были против меня... Больно... Это чертовски больно. В этом Том был абсолютно прав. И эта боль будет со мной всю оставшуюся жизнь. Не успел... оказался не там и не тогда... Не защитил... Не смог спасти, тех, кто был бесконечно дорог и занимал такое важное место в моей жизни... в моем сердце. За победу будет расплата... Я не увижу тех, кто был мне так дорог... Так и зачем возвращаться? К кому возвращаться?

— Гарри, вижу, ты не хочешь возвращаться? Даже то, что я чуточку притупила боль твоих утрат, не помогает.

— Все верно. Мне... У меня... на самом деле действительно нет желания возвращаться обратно, — появившийся комок в горле не давал нормально говорить, — трудно объяснить, но... Слишком много я потерял в этой войне. Что меня там ждет? Очередная порция славы победителя Темного Лорда? Так она мне не нужна, никогда не была нужна. Я бы обменял её на то чтоб все они остались живы. Так много потерь: мои родители, мой крестный — Сириус, мои близкие друзья — Луна, Люпин и Тонкс, Фред, просто знакомые как, например, Колин, Седрик или Аластор Грюм. Тот же Снейп, как оказалось, не такой уж злодей, на самом деле. Даже он не заслужил смерти... А теперь вот еще и Гермиона...

— Эта девочка стала важной частью твоей жизни... Расскажи мне о ней, Гарри, — с улыбкой попросила моя собеседница, — Я умею слушать. Увидишь, тебе станет легче.

— Она ведь была моей первой девушкой. Никто не знал. Когда мы искали крестражи, сначала втроем... Потом Рон ушел, и мы остались только вдвоем... Этого не могло не случиться. Парень и девушка только вдвоем. Кругом опасность и враги. Казалось, мы одни против всех. Некому помочь, некому поддержать, надежда только друг на друга. Все вышло случайно в одну из ночей, после неудачного похода в Годрикову Лощину... Как-то само собой получилось. Потом Гермиона попросила меня наложить на неё Обливейт. Она уже начала встречаться с Роном в это время... С её слов, после такого она просто не сможет смотреть Рону в глаза. А после выкрутится, соврет что-нибудь или скажет, Виктор Крам постарался... Но я-то знаю, что ничего у них не было. Я был у неё первым... Но я не смог ей отказать, послушал её. Она все забыла. Внушил ложные воспоминания, что она уснула и проспала всю ночь, ночь, во время которой между нами ничего не было... Мне казалось между нами только дружба, пусть даже эта дружба зашла несколько дальше. Казалось, я полюбил Джинни. Все удачно: я с Джинни, Гермиона с Роном. Дружбе это не мешало. Но... когда я увидел, как она умирает... словно я очнулся... осознал, как же я любил её на самом деле... Слишком поздно.

— Гарри, твое заблуждение легко объяснить. Обычная амортенция. Не ты первый, не ты последний, кто стал жертвой этого зелья, забыл одну девушку, обратил внимание на другую. Молли — мать. Ей казалось хорошей идеей, устроить браки своих детей. Немного зелья тебе, немного твоей Гермионе — вот уже дети Молли нашли свою пару в жизни.

— Не может быть... С Джинни из-за амортенции? Но... Нет... Я ведь доверял им. Доверял Уизли.

— Да Гаррри, ты был слишком легковерным.

Новость была для меня просто ошеломительной.

— Позвольте вопрос, Леди?

— Спрашивай, Гарри.

— А Джинни и Рон, они знали? В том смысле, что... мы с Гермионой из-за амортенции с ними.

— Да, — коротко, как отрезав, произнесла моя собеседница.

Коротенький ответ, перечеркнувший годы дружбы. И Разочарование с большой буквы. Пожалуй, так я ощущаю теперь своё отношение к Уизли.

— Теперь уже неважно на самом деле — устало вздохнул я — теперь уже поздно сожалеть. Даже если я расстанусь с Джинни, Гермиону уже не вернуть, никого не вернуть.

— А ты хотел бы вернуться к ним Гарри?

— Разве такое возможно? — робкий огенек надежды затеплился где-то глубоко внутри меня,

— Я бы не стала спрашивать, будь иначе

— Но... Как?... Дамблдор говорил...

— Остановись, — меня внезапно перебили, — Сначала, для ясности, я кое-что расскажу тебе о Дамблдоре, о тебе самом и о твоих предках. Ты всю жизнь слепо верил Альбусу Дамблдору. И даже теперь продолжаешь это делать. Разве ты не понял? Часто ты слышал от него даже не половину правды, а только самый её краешек. Ты слышал от него только то, что он хотел, чтобы ты услышал. Даже твой профессор Северус Снейп оставил тебе воспоминание об этом. Вспомни.

Точно. Было такое в воспоминаниях Снейпа. Этот эпизод я особо запомнил.

— Значит, мальчик... мальчик должен умереть? — спросил Снейп очень спокойным голосом.

— И убить его должен сам Волан-де-Морт, Северус. Это самое важное.

Опять настало долгое молчание. Потом Снейп сказал:

— Все эти годы... я думал... что мы оберегаем его ради неё. Ради Лили.

— Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу. — Дамблдор по-прежнему не поднимал плотно сомкнутых век. — Тем временем связь между ними всё крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нём, он устроит всё так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волан-де-Морта.

Дамблдор открыл глаза. Снейп смотрел на него с ужасом:

— Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?

— Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах?

— В последнее время — только те, кого я не мог спасти. — Снейп поднялся. — Вы меня использовали.

— То есть?

— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя...

— Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьёзно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику?

— Иногда полуправда даже хуже чем ложь, — с ноткой печали заметила Леди, — Тебе это должно быть хорошо знакомо. Том Реддл напал на семью Поттеров и развоплотился, назовем это так. Мальчик-Который-Выжил был объявлен избавителем от Темного Лорда. Но ты ведь не убивал его, ты был слишком мал для этого. Тебя спасла кровная защита, созданая твоей матерью. Но даже это полуправда. А, правда, в том, что твоя мать не просто создала эту защиту, но использовала кровную магию Певерелов. Посвятила тебя мне, чего не случалось уже многие столетия. Я защитила тебя. Ты в ту ночь тоже умер и первый раз встретился со мной, но был слишком мал, для того чтобы принимать решение: уйти навсегда или остаться. Я вернула тебя обратно, ведь ты Певерел, последний Певерел — к ним у меня особое отношение.

Подняв взгляд на сидящую напротив меня женщину спросил

— Почему так важно, что я Певерел? Я ведь Поттер, я даже узнал о Певерелах совсем недавно.

— На самом деле Поттеры ветвь Певерелов. Других потомков этого Рода не осталось. Могу рассказать тебе о них немного, если пожелаешь.

Я кивнул.

— Когда-то давно три брата Антиох, Кадмус и Игнотус встретились со мной, также как ты сейчас, и поклялись служить мне за себя и своих потомков. Я приняла их клятвы и вручила им свои Дары. Старший из братьев Антиох, к сожалению, плохо распорядился моим Даром и умер глупо. Ему следовало бы помнить, что Бузинная палочка была дарована ему для того, чтобы побеждать моих врагов. Тех, на кого укажу я. А не разить ею без разбору, побеждая всех подряд, кто ему не по нраву. Антиох умер, не оставив потомков.

Мне вдруг вспомнился домик Лавгудов, когда Гермиона читала вслух сказку Барда Бидля. Её слова всплыли сами собой:

— Один волшебник пробрался к старшему брату, когда он лежал и храпел, пьяный вдрызг, на своей постели. Вор унёс волшебную палочку, а заодно перерезал старшему брату горло.

А Леди между тем продолжала.

— Второй из братьев, Кадм, которому я подарила Воскрешающий Камень, тоже распорядился моим Даром плохо и закончил свою жизнь плохо. Но у Кадма остались потомки, которые унаследовали Камень. Когда ветвь Рода Певерелов происходящая от Кадма пресеклась, Воскрешающий Камень достался Гонтам, потомкам дочери Кадма. Гонты вставили камень в родовой перстень. У Морфина Гонта перстень украл его племянник Том Реддл, сделав из него крестраж. Дамблдор разыскал крестраж, разрушил его и после смерти завещал Камень тебе. В Запретном лесу именно Воскрешающий Камень спас тебя от смерти второй раз.

— Но Камень никого не воскрешает. Отец и мама, Сириус и Ремус, когда они появились, то были не призраками и не живой плотью — это было видно. Больше всего они были похожи на Реддла, вышедшего из дневника: тот Реддл был памятью, ставшей почти осязаемой. Так и тела моих родных, возвращенных магией Камня, были не столь вещественные, как живых, хотя гораздо ощутимее, чем призраки. Я посчитал Камень бесполезным. Это обман. Поэтому потом я просто выбросил его, там, в Запретном Лесу... Уронил его с ладони, и отец с мамой, Сириус и Ремус растаяли в воздухе. Камень так и остался валяться в траве, в Запретном Лесу, когда Хагрид понес меня в Хогвартс.

— Ты сделал ту же ошибку что и Кадмус — вздохнув, произнесла Смерть, вспоминай.

И, да. Опять вспомнился домик Лавгудов, и слова Гермионы из сказки Барда Бидля:

Взял он Камень, что мог вызывать мёртвых, и три раза повернул в руке. Что за чудо — стоит перед ним девушка, на которой он мечтал жениться, да только умерла она раннею смертью.

Но была она печальна и холодна, словно какая-то занавесь отделяла её от среднего брата. Хоть она и вернулась в подлунный мир, не было ей здесь места и горько страдала она. В конце концов средний брат сошёл с ума от безнадёжной тоски и убил себя, чтобы только быть вместе с любимой.

— На самом деле повернув три раза камень в руке, ты применил магию Камня к себе, хоть и не понял этого. Воскрешающий Камень возвращает в мир живых только того, кто держал его в руках и никого больше. Остальным уже не дано вернуться обратно. Но на будущее помни, Камень не может создать новое тело, только вернуть душу обратно в её бывшее вместилище, да и то если тело способно поддерживать жизнь.

— Понятно. Я не знал этого. И рассказать об этом было некому. Может быть, знал Дамблдор, раз он оставил Камень мне. Но ничего о том, как и для чего, использовать камень, он мне не говорил. Получается, что тогда в лесу я избежал смерти по чистой случайности?

— Случайности не случайны, Гарри. Я решаю, кому позволить вернуться, а кто лишен всякого выбора и дорога у них одна — небытие. У тебя есть право выбора. Для остальных Воскрешаюший Камень был бы бесполезен. Мои дары предназначались только братьям Певерелам и их потомкам и никому больше. Я уже упоминала об этом — ты прямой потомок Игнатуса. Вдобавок, ты стал Повелителем Смерти. Вспомни, Альбус говорил тебе об этом.

Всплыло очередное воспоминание из недавнего разговора с Дамблдором тут же на этом месте:

— Ты — настоящий Повелитель смерти, потому что настоящий повелитель не убегает от неё. Он сознаёт, что должен умереть, и понимает, что в жизни есть вещи намного худшие, чем смерть.

А Смерть меж тем продолжила:

— Это не значит, что они могут повелевать мной, но у таких людей есть право самим решить: уйти со мной или остаться. Из троих братьев только Игнотус оказался достоин стать Повелителем

И опять вспомнились слова Гермионы из сказки Барда Бидля:

Третьего же брата искала Смерть много лет, да так и не нашла. А когда младший брат состарился, то сам снял мантию-невидимку и отдал её своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга, и своей охотой с нею пошёл, и как равные ушли они из этого мира.

— Теперь ты понимаешь, Гарри, почему я встретила тебя здесь и почему дала тебе право выбора?

— Потому что я Певерел и Повелитель Смерти.

— Верно. Братья клялись за себя и своих потомков служить мне, но они не рабы, они вассалы. Отношения вассала и сюзерена таковы, что у сюзерена тоже есть обязанности перед вассалами. Сюзерен может требовать службы от своего вассала, но и сам обязан прийти к нему на помощь при необходимости. Не все клятвы можно обойти, Гарри, запомни это. Особенно если это магические клятвы. Хоть ты и не приносил никаких клятв, но это не значит, что у меня нет никаких обязательств перед потомком Игнотуса. Хочешь ли ты вернуться обратно, решать только тебе, Гарри.

Я задумался. Смерть не спешила прервать мои размышления.

— Леди, позвольте вопрос, возможно, он покажется вам бестактным, но я не могу не спросить. Вы ведь сами хотите, чтобы я вернулся? Зачем вам все это? Зачем вам я? Пусть я даже и потомок Игнотуса Певерела, но что с того? Простой мальчишка. Простой смертный. Я не понимаю, отчего вы возитесь со мной. Вы, чьё могущество я даже не могу осознать. Вы, которая рано или поздно заставит уважать себя любого из живущих. Я получу жизнь, а что получите вы?

— Ты стал задавать вопросы? Это радует. И да, ты прав: никогда и ничего не дается даром. Певерелы служили мне в бренном мире, выполняли мои приказы или поручения... Удивлен? ...Напрасно. Сама я, как ты, наверное, понял, не всегда могу появиться в вашем мире, — опять улыбка появилась на её лице — Видишь ли, для живых это всегда плохо заканчивается. Но, бывает так, что люди творят вещи, которые мне не по-вкусу. Я очень не люблю тех, кто хочет от меня ускользнуть. Например, таких как Том Реддл. А это значит, мои вассалы в бренном мире должны вспомнить о своих клятвах и выполнить свой долг.

— Вы хотите, чтоб я служил Вам, также как служили Вам братья Певерелы и их потомки?

— Ты тоже их потомок Гарри, пусть Поттеры и старались всячески забыть об этом. Но ты и так на самом деле служил мне, даже не называясь Певерелом.

— Вы про поиск и уничтожение крестражей?

— Да, именно так. Такие вещи мне не по-вкусу. А теперь я хочу, чтоб ты возродил Род Певерелов, такое право у тебя есть.

— Как это сделать?

— Воспользуешься алтарем Рода Певерел. Игнотус поможет тебе.

— Игнотус Певерел? Но он же давно мертв?

— Гарри, ты забыл, что существуют портреты? Портрет Игнотуса все еще существует. Ты найдешь его там же где и алтарь — в Певерел-меноре.

— Но никто наверно уже и не знает, где был Певерел-менор. Вероятно, он вообще не сохранился до настоящего времени. Я только видел могилу Игнотуса в Годриковой Лощине. Не очень-то похоже на Певерел-менор.

— Гарри, конечно Певерел-менор существует, и ты даже знаешь о нем. После смерти Игнотуса Певерелы многие поколения служили мне. При этом делали ужасные вещи по вашим меркам. Подумай, какое самое ужасное место существует сейчас в Британии?

— Азкабан... — по спине буквально нехороший холодок потянулся.

— Правильно, Азкабан. Это и есть Певерел-менор. Замок Рода Певерел, служащих мне, самой Смерти. Перевелы давно уже не живут там, но это не значит, что их замок стал менее ужасней, по-вашим меркам конечно.

— Но, как? Туда же не проникнуть просто так, там сотни дементоров несут свою службу, даже если не учитывать простую охрану. Обойти такое число дементоров вообще нет возможности. Даже патронус не спасет.

— У тебя есть Мантия-невидимка, ты ведь не забыл? Мантия — мой Дар Игнотусу. Она укрывает как от взоров волшебников, так и от взоров дементоров. Если ты захочешь попасть в Азкабан, то воспользуешся мантией. Дементоры не увидят и не почувствуют тебя под Мантией. Останется только обычная охрана, но, думаю, с этим ты справишься. А станешь Лордом Певерел, сможешь сам управлять дементорами. Собственно поэтому они подчинялись Тому Реддлу, ведь он тоже потомок Певерелов, точнее потомок Кадма Певерела, среднего из братьев.

— Леди, вы сказали... хм, то есть вы спросили меня, хотел бы я вернуться обратно к Гермионе... вернутся к остальным... Это очень важно для меня. Скажите, разве такое возможно?... Простите, Леди...

— Ах, Гарри, не обижай меня недоверием. Хотя к живым родителям я точно не смогу тебя возвратить. Прости. Но остальных, про которых ты упоминал в разговоре, если захочешь, то сможешь увидеть. Ты умирал трижды: один раз в день гибели твоих родителей и дважды сегодня. Трижды ты был в моей безраздельной власти. Я хозяйка Посмертия. Хозяйка во всем, даже во времени. Время бренно, в посмертии оно не властно. Я дарую тебе не только право выбора: уйти или вернуться. Но право выбрать время, в которое ты можешь вернуться. Ты можешь вернуться обратно в Большой Зал Хогвартса, или назад в Запретный Лес, или в Годрикову Лощину в себя годовалого. Решай, Гарри.

— Леди, а вернувшись в себя-младенца, я все забуду?

— Ничуть. Ты будешь помнить все. Знать все, что узнал за свои 17 лет жизни.

Ох, вот это подарок. Возвращаться в Большой Зал мне не хочется. Вернуться в Запретный Лес? Гермиона, да и Луна еще живы, но... Ведь кроме них были и другие погибшие, тот же Сириус, например? Могу ли я хотя бы попытаться изменить что-то в их судьбах? У меня есть знания о том будет. Хотя... А есть ли на самом деле? Столько еще тайн, вокруг меня... Впрочем, выбор очевиден...

— Я сделал свой выбор, Леди. Пожалуй, самым лучшим для меня будет начать все сначала.

— Хорошо, Гарри. Осталась решить, возродишь ты Род Певерел или нет? Возобновим ли мы старые клятвы и обязательства?

— Это очень важно для вас? Если я откажусь, вы не станете ничего для меня делать? — чувствую себя неблагодарной свиньей, но внутри что-то протестует и упирается ответить согласием.

Есть тут подвох. Не знаю пока какой, но сама же Леди и упоминала, что Певерелы буквально ужас наводили на всех. Дурная моя интуиция с чего-то твердит не делать этого.

Смерть чуть склонила голову на бок и внимательно посмотрела на меня. Её черные глаза буквально придавили меня к креслу. Вот теперь я действительно почувствовал, с кем беседую. Это не то что не человеческая сущность, это кто-то бесконечно древний: вечное существо такого могущества, которое в уме не укладывается. Я рядом с ней даже не букашка, а так это... на уровне микроба какого-нибудь или еще хуже. Она решила, что микробы Рода Певерел могут быть ей полезны, но оказалось что микробы эти с норовом. Вот и решает, стоит ли дальше возиться или поэксперементировать с другими.

— Хорошо. Я не заставляю тебя. Никто не служит мне по принуждению, только добровольно. У тебя будет еще время подумать. Если будешь согласен, найди меня, — тут Смерть позволила себе коварную улыбку, — Игнотус расскажет тебе, как это сделать. Только не забудь на встречу Воскрешающий Камень.

Лицо Леди вдруг сделалось необычно серьезным, — И помни, всё, что ты сделал для борьбы с Томом Реддлом, ты обязан сделать вновь. Ты не можешь просто сбежать.

— Леди, я и не собирался этого делать, поверьте.

— Крестражи должны быть уничтожены Гарри. Даже если тебе снова придется всех потерять. Иначе... Иначе все вернется на круги своя. Этого разговора не будет, а ты просто умрешь в Большом Зале Хогвартса.

— Я буду очень стараться, Леди.

— Чтож, я рада. Ты правильно понимаешь свой долг. И... Береги свою девочку Гарри. Она очень помогла тебе. В уничтожении крестражей её немалая заслуга. Я оценила это.

— Конечно, Леди...— но Смерть внезапно перебила меня

— Знаешь Гарри — задумчиво протянула она, — я решила изменить твой характер.

— А? Что простите? — как-то она сбила меня с толку, — Изменить мой характер? Но мне нравится мой характер... Я... Я не хочу менять свой характер

— Не спорь Гарри. ТАКОВА МОЯ ВОЛЯ. Думаю, характер Игнотуса лучше подойдет тебе. Мы всегда находили с ним общий язык.

— Но, Леди...

— ГАРРИ — вот этот тон был у Макгонагал, когда мы с Роном очередной раз получали отработку, — ТЕБЕ НЕЧЕГО БОЯТЬСЯ. Ты не представляешь, насколько вы схожи на самом деле. Ты не заметишь разницы. Когда мы впервые встретились с Игнотусом, он был не намного старше тебя. К тому же, такая перемена будет тебе только на пользу и... Я УЖЕ ПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ, Гарри. Всё. Тебе пора.

— Хм. Спасибо Вам Моя Леди. Я... я не подведу вас. Клянусь.

— До свидания Гарри. Мы с тобой еще увидимся.

— До свидания Леди — светлый туман уже окутывал фигуру женщины, размывая очертания.

— Ах да Гарри, совсем забыла. После того как Философский Камень будет уничтожен, если ты вдруг встретишь Николаса Фламеля, скажи ему, что я прощаю его.

— Но как мне найти его?

— Не ищи его специально, Гарри. Николас слишком долго ускользал от меня. Могу же теперь и я не спешить и чуточку покапризничать. Я все-таки женщина...

Последнее, что мне удалось расслышать, был смех, похожий на звон хрустальных колокольчиков...

Глава 2. Холод.

Холод. Пронизывающий холод. Я лежу и не могу даже говорить, не могу ходить... черт я и встать не могу. Да даже попытка перевернуться провалилась... В глазах теперь только темнота вокруг. Но темнота с пятном света, мутного такого света. И мне холодно. Руки меня не слушаются, как и ноги, как и тело, как все остальное, даже голова. Пытаюсь пошевелить руками или ногами, получаются только дерганые какие-то нервные движения, совсем не то, как если бы вы хотели пошевелить рукой или ногой. Пожалуй, все, что мне подчиняется — это веки. Наверное, я бы сошел с ума, если бы не мог открывать или закрывать глаза по своему желанию. Почему же я вижу только это пятно и темноту, ничего кроме темноты? Ответов нет. И мне холодно, я жутко мерзну. Я тупо лежу и замерзаю. Я пытаюсь говорить и ничего не получается. Даже мой язык не может делать то, что мне нужно. Вместо слов просто какие-то звуки... Черт, да горло вообще не может произносить хоть что-то отдаленно похожее на слова... То, что оно выдает в ответ на мои попытки издать хоть какой-то звук — это больше похоже на лепет вперемежку со стонами и всхлипами... Пытаюсь мыслить логически... Пытаюсь не впасть в панику... Что со мной? Где я? ...Почему я в таком положении? Паника накатывает волнами: в таком беспомощном положении я ни разу не был... Кричу, хотя это даже криком не назвать. Скорее попытка издать звук погромче, в надежде, что буду услышан хоть кем-то. Бесполезно. Нет никого и ничего кроме темноты и пятна серебристого света в этой темноте.

И нет магии. Вообще нет. Я её не чувствую. Я пытаюсь хоть что-то сделать, а отклика нет... Вообще нет. И мне становится от этого страшно. Я так привык к моей магии, что просто не понимал, насколько привычна она для меня. А тут ничего...

Сколько я уже так лежу, непонятно. Я пытался продолжить кричать. Бесполезно. Если вначале звуки были достаточно громкими, то теперь это даже не крики и всхлипы. Звуки, которые я могу издавать, больше похоже на хрипы. Я уже не чувствую ни рук ни ног... Накатила аппатия... Я читал, что при переохлаждении так бывает... Сил не осталось. Я проваливаюсь в сон.

Периоды сна и бодрствования сменяют друг друга. Или не сна, а забытия. Скорее бессознательного состояния. Меня как будто выключают. За короткие периоды бодрствования делаю попытки пошевелиться, но теперь не получается даже это. Холод внутри меня... Мысли такие вялые, что связно мыслить не получается. Зато заметил, что пятно света оказывается медленно-медленно, но двигалось по темноте. Сначала оно было вверху сбоку, теперь прямо и снизу. А потом и оно начало тускнеть, перестало ярко светить своим серо-серебристым светом и как бы начало растворяться. Зато сама темнота стала несколько светлее. Темнота стала серостью, а потом стала наливаться светом. И тут пришла догадка... Темнота была, потому что была ночь. Но что тогда было за пятно света? Что может давать свет ночью? О Мерлин, это... Это Луна вероятнее всего. Луна, которая двигалась по небу... Мое зрение ни к черту — это я и так знал. Но чтоб оно настолько было ни к черту, что даже Луна была не более чем мутным пятном света — это было и вовсе плохой новостью... Я не вижу нихрена кроме неба. То, что я догадался, что это небо спасибо рассвету. Впрочем, зрение даже хуже чем было. В глазах попросту калейдоскоп мутных пятен, которые обретают разные оттенки серого и местами алого цветов. И это была относительно хорошая новость, поскольку холод я уже не чувствую. А это, насколько я читал, очень плохо... Дыхание хриплое. Дышать вообще тяжело... Хотя... Скорее даже дышать попросту больно... Радуюсь теперь даже этому. Мне больно, значит, я хоть что-то еще чувствую. Пытаюсь подумать еще над тем, больно ли мне еще где-либо. И понимаю что, оказывается, болит голова. Только болит она не так как легкие, она словно пульсирует, как бьется сердце, так и боль пульсирует в голове: тук-тук-тук. А еще я понял, что осознал эту боль, потому что раньше она была много-много сильнее. Я попросту весь был болью. А теперь, наверное, от холода, боль отступила. Боль тоже замерзла. Боль стала хоть как-то ощущаться... Где ощущаться? — приходит вялая мысль. Ах да — это лоб. Там боль сильнее всего. Пытаюсь дотянуться рукой и понимаю, что кроме вздрагивания, причем обеими руками, ничего так и не сделал... Тело меня просто не слушается... Проваливаюсь в очередное забытие...

Открываю снова глаза. Темнота отступила. Темноты нет. Надо мной одна сплошная серость. Серое небо — приходит догадка. Не голубое, а именно серое, хмурое серое небо. И, кажется, идет дождь. Потому что я ощущаю сырость, холодную сырость, прикасающуюся к моему лицу холодными точками. Впрочем, сырость я ощущаю не только лицом, но и телом, только тело ощущает эту сырость как-то менее остро. Отмечаю, что дышать все труднее, каждый вздох — это усилие, каждый вздох — это борьба. Я как будто тону в воде, каждый вздох теперь подобен награде. Я хватаю этот сладкий воздух как утопающий... Сил нет... Опять накатывает беспамятство...

Из очередного забытия меня выводят какие-то звуки. Понять, что за звуки нет сил. В ушах словно вата... Как будто хлопнули дверью... И тут перемена: я вижу над собой тусклый силуэт... Муть в глазах... И вообще изображение оказывается перевернутое... Надо мной нависает явно человек, но кто не могу понять... Как будто в глаза плеснули чем-то... Пытаюсь произнести хоть что-то, но даже на хрип это уже не похоже, потому что хрипы теперь большое достижение оказывается...

И тут меня поднимают резко вверх и огромное лицо, хотя скорее силуэт лица, оказывается очень близко от меня. Меня пытаются рассмотреть — понимаю я сквозь аппатию. Лицо кажется мне большим, а потом силуэт руки (а это рука? — очередная вялая мысль приходит в голову) тянется ко мне... Рука тоже кажется огромной, но это не пугает... Кажется, меня вообще уже ничего не пугает. Страха нет. Уже нет даже боли... Прикрываю глаза... Меня хватают — именно так хватают... Меня несут — эта болтанка что-то новенькое. Похоже, человек бежит со мной на руках... И Мерлин, какой огромный этот человек, даже Хагрид казался меньше... Или это я меньше...

ВЕРНОН!!! — ооо, этот крик мне знаком... Так может кричать только тетя Петунья

— Пети?... Пети что случилось? — странно, но эти слова, слышимые мной как будто сквозь вату не вызывают того забытого уже чувства антипатии к Дурслям...

-Вернон, это... Это Гаррольд...,— так это Петунья меня схватила и это она показалась такой огромной... А еще она теплая. От нее мне тепло и это мне нравится — приходит любопытная мысль. Я не вижу её. Вообще даже глаза открывать теперь уже лень, но этот голос может принадлежать только тете...

— Боже Вернон, да он же ледяной, он совершенно промок и... Он же замерз в усмерть, — в голосе явно Петуньи ощущается паника. — Я перед приходом молочника открыла дверь, как обычно, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки, а он на крыльце ... лежал в корзине, под каким-то тряпьем, уже вот такой... у нас перед домом... (Петунья явно в растеренности, Петунья сбита с толку — еще одна ленивая мысль).

— Петунья, что делать-то теперь? Это же Лили ребенок, я правильно понимаю? — голос Вернона тоже далек от спокойствия.

— Он... Воды нужно теплой... Надо его отогреть... Вернон, да быстрее же... Набирай ванну Дадлика.

Топот ног убегающего человека подобен землетрясению... Меня явно освобождают от холодного... Меня вытирают... Меня растирают... Но холод не становится меньше. Наоборот. Холод как будто просыпается от этого... Судорги пронзают все тело... Петунья что-то бормочет. Слов не разобрать. Слишком тихо она говорит. Но тон её я знаю хорошо. И в этом тоне нет радости, нет ничего хорошего...

— Пети, готово, — слышится как-то глухо крик Вернона.

Меня опять хватают и куда-то несут, а потом опускают во что-то бесподобно теплое и ласковое... Да... Так гораздо лучше... Долгожданное тепло... Меня поливают, меня растирают, но мне все также холодно. Только теперь этот холод внутри меня, а не снаружи. И холод не сдается... Не уходит...

— Вернон, там было какое-то письмо — снова голос Петуньи, — Выпало, когда я его раздевала. Осталось в спальне. Принеси сюда. Надо прочесть.

Пытаюсь открыть глаза. Бесполезно. Они просто слиплись. Один глаз кое-как приоткрывается. Даже скореее это щелочка света... Бросаю эту бесполезную попытку... Накатывает сонливость и снова появляется боль. Дышать снова становится также трудно, а боль в голове усиливается....

— ПЕТИ!!! — о, опять этот рев, даже сквозь 'вату' его слышно — ТУТ ПИШУТ, ЧТО ТВОЯ СЕСТРА И ЕЁ НЕНОРМАЛЬНЫЙ МУЖ ВЧЕРА ПОГИБЛИ И РЕБЕНКА ОСТАВЛЯЮТ НАМ...

— Да что же это... Как же это..., — голос Петуньи дрожит. Голос близок к панике — ВЕРНОН!!! — теперь уже Петунья орёт так, что даже я взрагиваю и... О чудо, из горла вырывается то ли всхлип, то ли хрип. Хотя, вероятно, это была попытка заплакать, — Вернон возьми... возьми его... я... у меня... руки дрожат и... ГДЕ ЭТО ЧЕРТОВО ПИСЬМО? — Петунья на грани истерики...

Слышу всхлипы... Вероятно, Петунья плачет — догадка, скорее логики, чем констатация факта и голос Вернона надо мной

— Пети, ты слышишь, как он дышит? Он же хрипит, а не дышит. Нужно срочно вызвать врача...

Это последние слова, что ловит мой слух. Холод забился в самые глубины моего я. Но так гораздо лучше. Мне гораздо теплее... Накатывает сонливость и благословенная тьма уносит меня в свои объятья. Спать...

Глава 3. Дурсли.

Сегодня меня впервые закрыли в чулане. Вот так вот. ВПЕРВЫЕ. До этого у нас была одна с Дадли спальня на двоих. Было ли также в моей первой жизни, я уже не помню. Вообще говоря, я мало помню те первые года своей первой жизни. Как, наверно, и все люди мало помнят свои года раннего-раннего детства.

Осознание? Я не помню, когда я осознал себя. Наверное, мне было около двух с половиной лет. Каково быть младенцем? Этого я тоже не помню. Как я учился говорить или ходить? И этого я не помню. То, что жизнь началась с начала — вот это понятно совершенно точно. Вообще из той первой жизни я помню как раз этот чулан, но мне уже шесть лет, а в чулане я впервые. Случилось то, что должно было случиться — первый стихийный магический выплеск и это стало моей первой проблемой.

Вообще говоря, Дурсли относились ко мне совсем не так, как я помню, они относились до Хогвартса в той первой жизни. Да чего там, эта жизнь, вторая жизнь, полна открытий. Дядя Вернон оказывается успешный бизнесмен, постоянно пропадает на работе, но вопрос с деньгами перед Дурслями не стоит настолько, что Петунья может позволить себе быть домохозяйкой и не работать. Она занимается нами: мной и Дадли. А вообще она превосходная хозяйка. На самом деле, мне есть с чем сравнить, я помню Нору. Мы сыты мы одеты. Нет, не так. Мы (и даже я) ХОРОШО ОДЕТЫ. Я, также как в той, первой жизни, иногда донашиваю вещи Дадли. Но это, вообще говоря, от того что он крупнее меня, а дети просто не успевают износить вещи, до того как вырастут из них. На самом деле я не в обиде на Петунью. У меня даже есть СВОИ вещи, которые она покупает именно мне. А старьё регулярно выкидывается или Петунья отдает наши с Дадли вещи своим подружкам, тем, у кого дети еще меньше, чем мы. Больше того, у меня даже есть СВОИ игрушки. Вот так вот. Петунья покупает по две игрушки каждый раз, одну Дадлику, одну мне. А я и не помнил такое в той первой жизни. Но есть кое-что, что не дает мне покоя: я стараюсь не говорить с ними со всеми, кроме Дадли. От моего голоса они как-то слишком быстро нервничать начинают. А попытка спорить и вовсе приводит к крикам. Хотя, как я могу заметить, Дурсли вообще на крик почти никогда не скатываются, я ни разу не слышал, чтоб Петунья и Вернон между собой ругались с криками, а Дадли они любят какой-то всепоглощающей любовью... Я сначала не мог понять в чем дело, потом как-то раскопал мед.книжку Петуньи: роды были тяжелые, Дадли крупный ребенок, и единственный, теперь навсегда. Что-то там по женской части у неё нарушилось. Диагноз — бесплодие — это даже я понял.

Что еще раскопал? Допустим, документы о моем усыновлении. Да-да, самое настоящее решение суда. Оказывается, был суд и через суд Дурсли получили на до мной опеку. То, что в магическом мире было какое-то там завещание родителей, тут это все не имеет значение. Лили Эванс признана пропавшей без вести, а Петунья и Вернон мои опекуны согласно решению суда. Отец? А нет у меня отца — вот так вот. Джеймс Поттер? Какой Джеймс Поттер? Покажите свидетельство о браке. Мало ли с каким парнем Лили Эванс нагуляла ребенка. Мало ли, что где-то там, в другом мире, у них была свадьба, и они заключили меж собой брак. В суд Вернон ничего не мог предоставить. Ох, чувствую, пришлось ему побегать. Ведь даже мое свидетельство о рождении сделано уже после того, как я начал жить у Дурслей. Ну, то есть, там моя дата рождения, но само свидетельство выдано много позже. Но еще любопытней, что по этому свидетельству я оказывается Гарольд Эванс. Никаких Гарри Поттеров. Эх, как же много прошло мимо меня в той первой жизни...

— Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя — так Петунья однажды высказалась, услышав, как Дадли назвал меня 'Гарри'.

Из той прежней жизни помню, что в школе я уже был Гарри Поттером, все называли меня Гарри. Впрочем, все — это в основном учителя. А дома у Дурслей я был 'эй, мальчишка' и 'марш в чулан'. Казалось, что они даже имя мое старались лишний раз не произносить. А тут такой поворот: я — Гарольд Эванс и все по официальным документам.

Вообще, странностей вокруг меня хватает. И самая главная из них — это адекватные Дурсли. Нет, не так — АДЕКВАТНЫЕ Дурсли. Хех, а ведь я даже не помню их такими. Главное поменьше с ними говорить, с Дадли мне не интересно, как может быть не интересно с совсем еще ребенком, потому нам собственно с ним и не о чем говорить. Зато говорить с Петуньей и Верноном попросту чревато. ЛЮБОЙ РАЗГОВОР скатывается в скандал. Проверено на опыте. Стараюсь отвечать односложно: да-нет или строить предложения короткими фразами. С Петуньей легче. Если молчать, и молча делать какую-то работу по дому или в саду, иногда даже можно видеть в её глазах нечто вроде сожаления и раскаяния. Стараюсь успокоить её, если что, убегая в её любимый садик перед домом и ковыряясь там. Объяснять мне ничего не нужно. Все наставления уже сказаны в той прошлой жизни. Петунью это успокаивает, настолько, что меня иногда даже могут потрепать по моим непослушным волосам и сказать что-то доброе, например: 'ты молодец Гарольд' или 'спасибо, Гарольд'.

Привычный мирок рухнул, когда случился мой первый магический выплеск. Я ведь даже и не помнил из первой жизни, как это произошло ТОГДА. Собственно я вообще спал если честно.

У Петуньи была привычка, уложив нас спать, потом обязательно зайти и проверить, что мы спим. Она могла поправить одеяло любимому Дадлику и, О ЧУДО, она даже мне поправляла это самое одеяло. Только после этого сама она ложилась спать. В этот раз Петунья как обычно зашла к нам...

А меня разбудил панический визг Петуньи, голосившей на одной высочайшей ноте: — И-И-И-И-И — потом сразу и без перехода с визгом бензопилы — ВЕРНОН!!! СЮДА-А-А-А!!!

Мда, парящие и крутящиеся в воздухе игрушки, мои и Дадли... ничего страшного, по-моему. Но это на МОЙ взгляд. А вот во взгляде Петуньи я прочел чуть ли не приговор себе, она меня БОЯЛАСЬ... Это какой-то не поддающийся логике страх, животный ужас — вот что читалось в её глазах... Петунья была в ПАНИКЕ, Петунья была в шоке.

Залетевший в нашу с Дадли спальню Вернон, уже с появившимся животом, дышал как загнанная лошадь и еще он совершенно не мог ничего добиться от Петуньи, а игрушки в этот момент уже осыпались из воздуха на пол. Ну, в самом деле, разбросаные игрушки — это еще не повод для ТАКОЙ реакции.

Я и Дадли, который тоже проснулся к тому времени, уставились на Петунью и Вернона, а Петунья только лепетала что-то бессвязное, вроде того что Гарольд такой же 'ненормальный', он 'ненормальный', как и его отец, как и его мать, как Джеймс и Лили... он 'НЕНОРМАЛЬНЫЙ'... Вот так впервые спать меня отправили в чулан, который только позже стал местом моего постоянного проживания.

А вечером следующего дня в доме Дурслей ВПЕРВЫЕ появилась эта дура-кошатница миссис Фигг. Чулан еще не имел огромного числа замков, он вообще не запирался, так что мне не составило труда тихо подкрасться и из-за двери подслушать, о чем миссис Фигг говорит с Петуньей. Это было... хм... зло распирает, это было познавательно... Эта дура Фигг рассказала Петунье, что, так как я ребенок волшебников, то, несомненно, и сам тоже волшебник, а такие случаи будут происходить и дальше и что она, Петунья, НИЧЕГО не может с этим сделать. Схлипы Петуньи были слышны даже из-за закрытой двери. А вот дальше я вообще был сражен, она посоветовала Петунье для уменьшения подобных случаев кормить меня поменьше и заставлять побольше работать, когда организм будет находиться в состоянии хронического недоедания, развитие будет задерживаться и в том числе развитие магического дара тоже. Как следствие случаев, подобных вчерашнему, будет происходить в разы меньше... А-р-р-рх... тварь, ненавижу эту тварь, так это её советы превратили мою жизнь в каторгу, сделали меня домовым эльфом Дурслей.

Но дальше было еще интересней. Витиевато и велеречиво кошатница стала уговаривать Петунью, подать документы на то чтоб Дурсли поменяли мне имя, на то которое у меня было при рождении. Доводы были такими, что логика тут вообще не работает. По словам Фигг нечего марать такую хорошую семью Эванс таким ненормальным выродком как я. И поскольку я Гарри Поттер то им и должен быть. У неё (кошатницы), мол, есть знакомые, которые с легкостью все устроят. Петунья что-то там тихо отвечала, похоже, этот разговор стал для неё еще одним шоком. Впрочем, учитывая то как всегда реагировала Петунья на любые проявления магии, думаю, семена упали на подготовленную почву. По той прошлой жизни помню, что Дурсли никогда ничего не хотели иметь общего с любым проявлением волшебства или волшебным миром. Что вызвало такую реакцию пока не понятно, но даже если бы было понятно, то моего положения это никак не улучшит.

Когда разговор стал подходить к концу, тихонько вернулся в свой родимый и такой знакомый чулан. Было над чем подумать. Строго говоря, решение по моему имени надо бы и мне тоже принять. Сейчас у меня есть возможность поехать в Хогвартс Гарольдом Эвансом, а не Гарри Поттером, чертовым-мальчиком-который-выжил. А такой поворот, как другое имя, возможно, станет той 'выручалочкой', которая поможет мне спрятаться от всей этой славы убиванца Темного Лорда, к которому я, ну вообще, не имею отношения на самом деле. Нелюбовь к этой славе досталась мне от той первой жизни и, черт её подери, эта самая слава ВСЕГДА была только одним огромным фактором отравления моей жизни. А тут появился шанс как-то изменить ситуацию. Вот уж не воспользоваться этим будет ошибкой с моей стороны. Это с одной стороны, а с другой не хочется еще раз становиться 'домовым эльфом' Дурслей на следующие пять лет, но о том как предотвратить сползание своего житья к результату: кухня-чулан, сад-чулан, школа-чулан, да, при этом, живя впроголодь — ну его, такую жизнь, буду думать. Но с именем надо поспешить.

Официальное 'освобождение' из мест заключения, последовало очень быстро, по-моим меркам. естественно. Сразу решил настроить Петунью на добрый лад. Переделал прорву работы по дому в саду на кухне. Результатом моих усилий была робкая мимолетная улыбка на лице тети, проскользнувшая ближе к вечеру. Вот он шанс.

Дождавшись пока Петунья устроится у телевизора, подошел к ней, на всякий случай встал подальше, чтоб не раздражать. Разговор коротким не будет. Зато такая дистанция позволяет чуть снизить скорость скатывания Петуньи в крик.

Тетя Петунья — робко начинаю я — у меня к вам просьба, очень-очень важная просьба. Пауза, жду реакцию Петуньи, пока ничего страшного, только легкий интерес на лиц. Ухаю с обрыва в воду, продолжая свою речь — Я не хочу становиться Гарри Поттером, пожалуйста, не делайте так как говорила миссис Фигг. Если вы хоть чуточку, хоть немножко любили мою мать, свою сестру Лили, ради неё позвольте мне остаться Гарольдом Эвансом.

Вижу опять на лице Петунии шок. Это не к добру. Это она не дай Мерлин решит что я её подслушал злым колдунстовм прям из чулана. Не даю её и слова вставить

— Извините тетя — и голос потише, побольше раскаяния в голос, голову вниз — я прокрался к двери и слышал весь ваш разговор.

Всё. Я уже превысил задел прочности терпения Петуньи. Без перехода она разразилась гневно-визгливой тирадой. Черт-черт-черт. Это не поможет мне добиться своей цели. Но странность в том что впервые я сам ХОТЕЛ ОРАТЬ В ОТВЕТ. Хотел спорить. Хотел перечить чертовым Дурслям превратившим мою жизнь в ад, отравившие самое мое детство.

Резко разворачиваюсь спиной к Петунье и сажусь прямо на пол, зажимаю ладонями уши и начинаю на одной ноте негромко: — Н-н-н-н-н-н-н-н—

О, наконец-то, Петунья успокоилась, вообще говоря, я её сильно сбил с толку своим поведением. Не встаю с пола, так и сижу к ней спиной и даже говорю глядя в пол:

— Тетя — обращаюсь к вновь к Петунье (нельзя орать, нельзя-нельзя-нельзя) , говорю тихо как можно спокойней — я не обижусь если вы будете меня меньше кормить, я не обижусь если буду постоянно сидеть в чулане, я не обижусь если буду делать всю работу за себя за Дадли за вас, но тетя пожалуйста, ради памяти вашей сестры, оставте мне возможность быть Гарольдом Эвансом.

Чуть поворачиваю голову чтоб краем глаза рассмотреть Петуью. На её лице застыла маска то ли раскаяния то ли неудовольствия, толи того и другого вместе. Жду её реакции. Молчу и просто жду. Целую минуту а может и больше она переваривает мой поступок.

— Гха-рольд — а голос хриплый не может даже имя мое выговорить — я... — она умолкает, а на глазах появляются слезы. Да что же это. Она плачет. Я такого никогда не видел НИ-РА-ЗУ за всю ту первую мою жизнь.

— Тетя вы хорошая на самом деле женщина, я это знаю — вновь начинаю разговор — это очень-очень важно для меня, быть Гарольдом Эвансом а не Гарри Поттером. Пожалуйста тетя... — разговор опять затихает, мне больше нечего добавить и я боюсь что просто все испорчу просто открыв рот. А Петунья... она в каком-то ступоре так как-то. Молчит и только смотрит на меня, вернее на мою спину и голову повернутую так что всего лица она не может рассмотреть.

— Я... — голос Петунью странно тихий — я обещаю тебе это — теперь иди к себе.

Черт она плачет. Давить дальше? Была-не-была. Подхожу к ней совсем близко, сажусь прямо на пол у её ног так что оказываюсь своей головой на уровне её колен и прижимаюсь головой к ней.

— Спасибо, тетя. Это было очень важно для меня. Вы даже не можете себе представить на сколько это было важно. Тетя чтобы не случилось, помните что вы обещали, даже если все колдуны мира будут вас просить помните что я не хочу быть чертовым Гарри Поттером.

Встаю и ухожу в свой теперь уже чулан. Впрочем, на другой день Петунья меня удивляет не меньше: из чулана меня отправляют в ту самую маленькую спальню, что в моей первой жизни стала моей только после первого письма из Хогвартса.

Глава 4. Новый поворот.

Прошло два года с тех пор. Мне восемь. Жизнь моя вернулась на круги своя, то есть я теперь окончательно и бесповоротно поселен в чулане.

В этом можно винить мои спонтанные магические выбросы. Можно винить Дурслей, но, как бы там ни было. винить их мне почему-то не хочется. Петунья сдержала свое обещание, и в школу я все-таки пошел под именем Гарольд Эванс. Меня это несказанно радует и за это я готов многое простить Дурслям, особенно Петунье.

Но есть и плохие новости. Как-то контролировать свои 'детские' проявления магии я никак не могу. Магия по-прежнему мне недоступна. Логично предположив, что можно не допустить выбросов неуправляемой магии, вовремя её сливая каким-либо колдовством, был жестоко разочарован. Я по-прежнему никак не могу ей управлять. Я её не чувствую. Её нет во мне на постоянной, если можно так говорить, основе. То есть её нет-нет-нет, а потом вдруг что-то происходит и словно наводнение: магия появляется, да так что переполняет все условные реки и каналы внутри меня, как следствие происходит неконтролируемый процесс какого-то волшебного действия. Я уж себе всю голову сломал, пытаясь разгадать эту загадку. Старался из-за этого поменьше отсвечивать в доме. Задерживался в школе. Кстати в школе приличная библиотека и классная тетка-библиотекарь, не чета миссис Пинс в Хоге, школьная библиотекарша не строит из себя Цербера и получить у неё книги на дом проще простого. Как только начал ходить в школу, так и стал таскать книги в свою комнату. Читаю я на удивление для самого себя, много. Это и школьные учебники и просто книги различных писателей. В той первой жизни этот момент я совершенно упустил. Почему я так себя веду? Так ведь я одиночка в школе. Детям постарше я не интересен, поскольку я для них маленький. А мои ровестники... хм... мне с ними скучно, как может быть скучно с детишками взрослому парню. Ну о чем с ними говорить? Вот именно, не о чем.

Жизнь у Дурслей по-малу скатилась от отметки 'терпимо', к отметке 'взаимная ненависть'. Страх рождает ненависть — так говорят. Они боялись колдовства, потом они стали бояться меня, а потом они стали меня тихо ненавидеть. Ненависть по-тихому стала взаимной. Я только стараюсь не включать в свой список ненавистных людей тетю Петунью. С Верноном отношения никакие. Любое мое появление ему на глаза, даже если я просто молчу, вызовет хоть малый, но упрек. Потому сначала старался убежать к себе в комнату или вовсе уходил побродить на улице. С Дадли рассорился окончательно. Он, на мой взгляд, все больше превращается в того Дадли, каким я его помню из той жизни. Жирный нахальный избалованный. Чем хуже Дурсли начинали относиться ко мне, тем больше баловали Дадли. Это какой-то взаимосвязанный процесс. Как сообщающиеся сосуды. В настоящее время Дадлик со своей бандой ведет за мной что-то типа охоты. Ловят и избивают. Силушкой богатырской наделен скорее Дадли, а я так — доходяга. Впрочем, стараюсь хоть одному, но успеть зарядить, пока не наваливаются всей толпой. Из-за этого я даже перестал гулять в нашем квартале. Стать очередной раз жертвой охотников мне явно не доставляет удовольствие. Впрочем, есть и результат, Дадли один на один как-то уже не стремится показать свою силу. Был опыт. Он конечно крупнее меня, но злости во мне реально к нему столько, что жалость даже не вякает: бью сильно и в самые больные места. Расплата за это скандал в доме Дурслей и очередная загонная охота на меня банды Дадлика.

Сестра Вернона Мардж отдельная история. Во время её приезда домой меня можно загнать только силком. Я её не перевариваю и это взаимно. Подготовка к её приезду, как оказалось, для Петуньи целый ритуал. И тёте реально приходится вкалывать, чтоб дом блистал к приезду ревизора. Мне жалко Петунью и я ей молча помогаю. Правило 'молчи и делай много работы и тогда Петунья будет к тебе добра' еще работает. Я стараюсь это хрупкое положение не свалить в ситуацию — как я ненавижу вас всех. Впрочем, все идет к тому, что скоро и это закончится. Мои стихийные выбросы продолжаются и как следствие отношения с Дурслями раз от разу портятся. Чулан — здравствуй родной я вернулся — это первая перемена, а вторая Петунья все же приняла на вооружение формулу предложенную миссис Фигг 'кормить его поменьше— заставлять его работать побольше'. Реально иногда хочется сильно есть, даже не так, хочется жрать. Рецепт борьбы с этой бедой я, казалось, нашел. Какой? У меня появились кое-какие деньги, и я стал попросту покупать себе еду, не так много, но лучше чем ходить голодным. Эту 'свою' еду я старался съесть на улице. Откуда деньги? Я их ворую. Вернее воровал до недавнего случая. Мне казалось это хорошей идеей, прокатиться на общественном транспорте в час пик, зайти в супермаркет, потолкаться на оживленной улице. Не всегда не каждый день, а я старался быть осторожным, но кое-что мне перепадало. Наверное, это не мое — воровать. Собственно, на этом я и попался. Меня ведь интересовали только деньги. Воровать вещи? А куда я их потом дену. Я слышал, что есть целые банды малолетних воров, но мне не приходилось с ними встречаться и, как говорят, в таких бандах всегда есть тот, кто прикроет малолетнего вора. Меня прикрыть было некому, и я попался, и, естественно, оказался в полиции.

Ох, как орал Вернон. Этот рев 'марал во время гона' слышал, наверное, весь квартал. И это был первый раз, когда на чулане появился наружний замок. Все приплыли. Дальше все будет только хуже.

Из первой жизни помню, что выбросы, как правило, были проявлением реакции на Дурслей. Наверное, это какой-то неизвестный мне закон жизни или закон подлости, в общем, как бы я не старался, мне никак не удавалось 'слить' магию и не быть при этом не на глазах хоть у кого-то из Дурслей. Свитерок я уменьшил на глазах Петуньи, случайно аппарировал на крышу на глазах Дадли. С волосами отдельная история — запихнули меня в чулан почти лысым с одним только чубчиком, а проснулся я с вихрами во все стороны и Вернон был первым, кто ревел на весь дом, сообщая о том, что со мной что-то случилось. Это реально обидно. Знать что я волшебник, но не иметь ни малейшей возможности что-то колдануть. Как отрасли мои волосы за ночь понятия не имею, пока Вернон не стал орать раненным слонопотамом я и сам понятия не имел, что волосы за ночь отрасли. Нет, я понимаю, что это вроде способности Тонкс к метаморфизму, но моя беда в том, что эта фигня происходит сама по себе, без моего так сказать участия. Жаль, хорошая штука метаморфизм. В этой жизни надо будет заставить Тонкс со мной заняться этим вопросом.

Помню что беспалочковая магия штука затратная, без палочки колдовать в разы тяжелей. Но палочки у меня нет, и еще года три не будет. Эх, где ж 'моя прелесть' (да-да я читал в этой жизни книжки Толкиена) из остролиста с пером феникса... Но буду пробовать. Начинать надо с простейшего, Люмос есно. С него все начинают. Наименее затратное и самое видимое заклинание.

Так что сижу в чулане и пытаюсь колдануть без палочки такой простой Люмос. Тц, пока бесполезно естественно. Три дня в чулане. Вчера Вернон снимал дверь и сделал нечто вроде окна, куда Петунья даже дважды за день просовывала мне поесть. Меня выпустили в понедельник. В школу крался как диверсант. Рассуждения Дадли и его дружка о том, что надо бы меня отловить и наказать, как следует, я слышал даже в чулане. Впрочем, Дадли и сам сбивает у малышни деньги в школе. Так что мы недалеко ушли друг от друга. Вернувшись со школы, задался целью угодить Петунье. Работал много даже по моим меркам. И на следующий день и еще через день. А потом понял — бесполезно, Петунья, вероятно, для себя что-то такое решила, и я теперь, что бы не делал, так и остаюсь в её списке неблагонадежных и опасных.

За этой мыслью последовала другая — это что, вот так теперь до самого Хога? Со мной не разговаривают. Меня ненавидят. Меня терпят, вообще непонятно зачем в этом доме. И тогда само собой стало необходимым попытаться разорвать этот круг. Помню, впереди будет еще случай в зоопарке, когда стекло испарилось. Вернее я его трансфигурировал тогда, но это сейчас я понимаю, что случилось, а тогда оно просто исчезло и все. И тогда Вернон как то особенно меня невзлюбил. Вероятно, была 'тогда' реальная опасность для его любимого Дадлички, как следствие виновник сего действа, то есть я, должен был быть наказан за свою вину... К черту такую жизнь. К чёоор-ту...

Попытка поговорить с Петуньей провалилась. Она не стала меня слушать. Попытка поговорить с Верноном оказалась еще хуже. Вернон даже в одной комнате со мной не может находиться. Куда уж там до разговора. Вот еще один замкнутый круг: как донести свою мысль до тех кто даже не хочет тебя выслушать? Будь что будет — решил изложить Вернону свой взгляд на жизнь в письменном виде. Еще в школе после уроков сел в библиотеке и написал, может быть сумбурно, может быть глупо, но я просто не знал что предпринять. Если ничего не получится решил про себя тогда постараюсь убежать от Дурслей. О чем было письмо? В общем я своими словами выразил то как я существую в этом доме и более того просил Вернона отказаться от опеки надо мной, попросту сдать меня в приют. Пытался привести хоть какие-то доводы что так будет лучше нам всем. Так-то Вернон мужик не глупый, да и в какой-то мере порядочный. Надо сказать в доме Дурслей руку на меня никто не поднимал ни разу. Дадлик не в счет есно. А вот ни сам Вернон ни Петунья меня ни разу даже пальцем не тронули.

Вечером дождавшись когда Вернон окажется в своем кабинете (а у него дома есть свой кабинет) акуратно постучался, услышав ответ 'да', вместо того чтоб войти не менее акуратно снизу просунул письмо под дверь и быстро юркнул в свой чулан. Буду ждать.

Реакция на мое письмо последовала той же ночью, но не такая какую можно было ожидать. Дом деревянный слышимость приличная и проснулся я от того что в спальне Вернона и Петунии кто-то плачет. Прислушался. Петунья плакала. Вот казалось бы взрослая женщина а тут... Еще раздавались бормотания Вернона, вроде как попытки её утешать, но слов было не разобрать.

На следующий день мне крупно не повезло. Дадлик таки отловил меня возле школы. Собственно дракой это не назвать, тупо избили, зато мои очки теперь приобрели такой знакомый вид — замотаны скотчем — все как положено. Возвращаться домой не хотелось особенно сильно, слонялся по улице, накручивая себя на побег. Ждать чего-то не было никакого желания. А что? Погода благоприятствовала. На дворе весна. Скоро лето. Дни становятся теплее. Зимнюю одежду давно поснимали. Решено. Постараюсь накопить хоть немного денег старым способом. Дождаться начала лета и в путь.

Вернулся поздно. ОЧЕНЬ поздно. Плевать. Будут ли орать или нет — уже не важно. Судя по всему, Дадли уже успели даже отправить спать. Встречал меня Вернон. Прошел мимо него сразу в чулан. Думал, будет крик, что-то странное, Вернон промолчал. Потом дверь в чулан отворилась и услышал голос Вернона.

— Живо ко мне в кабинет.

Тц, будет серьезный разговор, раз Вернон зовет к себе и не пытается орать сразу. Такие разговоры изредка случались раньше, еще до того как произошел мой первый магический выброс. Тогда нам с Дадли доставалось за какие-то проделки. Впрочем, как уже упоминал, Вернон давил морально, не бил, но это когда было.

Поднимаюсь на второй этаж, стучу, слышу знакомое 'да', захожу. Вернон уже сидит за своим столом в кресле. Молчу. Жду, что он скажет.

— Я прочел твое письмо, мальчишка. Что ты можешь на это мне сказать?

А что я могу ему сказать, что еще добавить-то.

— Дядя Вернон — главное не взбесить его, приходит мысль — понимаете, я устал. Не в смысле сейчас, а вообще, в целом. Я подумал, что на самом деле вы ведь тоже совсем не радуетесь от моего присутсвия в этом доме

— О чем ты говоришь? — тон весьма строг, но это еще не крик.

Продолжаю.

-Только ОДИН показательный факт. Можно?

Вернон кивает. Начинаю подходить к нему, медленно. Подхожу близко настолько что протянув руку могу коснуться Вернона. Он такого не ожидал и что интересно, Вернон вскакивает и пытается сделать шаг назад. Кресло ему мешает. Он двигает его задом, кресло противно скрипя ножками резко отодвигается.

— Стой где стоишь — в голосе слышу предвестники скорого скандала — я не разрешал тебе подходить.

— Дядя Вернон успокойтесь — я говорю пытаясь придать голосу нотки уверенности — Сядьте пожалуйста где сидели.

Вернон нехотя садится на свое место, а я тяну к нему свою руку. Медленно моя ладонь приближается к его лицу, осталось чуть-чуть. Вернон смотрит на ладонь как кролик на удава. И когда я уже вот-вот коснусь его, голова как бы инстинктивно отшатывается.

— Немедленно отойди от меня мальчишка, встань, где стоял — Вернон уже готов сорваться в крик. Резко отхожу от него к самой двери. Дальше просто некуда.

— Вот это я и хотел вам показать. Вы понимаете, что это не нормально. Я ребенок. Нет ничего плохого, если ребенок, живущий в вашем доме, подойдет к вам и прикоснется своей рукой к вашему лицу. Я не прокаженный, не больной, не заразный, я не кусаюсь и не кидаюсь на людей. Я не сделал ни разу вам ничего плохого. И эта ситуация сложившаяся в вашем доме, дядя Вернон, — это можно назвать ненормальность... Я не знаю её причины. Возможно, тут уместно говорить про 'ненормальность', также, как это говорит тетя Петунья, когда речь заходит про моих мать и отца. Она же постоянно называет их ненормальными. Ненормальность, в её понимании, это не сумасшествие, это признак того что человек вовсе не человек. Как бы там ни было я не вижу на самом деле, почему вы относитесь ко мне так, как относитесь. Более того я вам честно скажу я отношусь к вам точно также. Мы живем в одном доме, но ни вас, ни меня это отчего-то совсем не радует. Более того чем дальше тем все становится еще большим мучением как для вас так и для меня. Вы же умный человек дядя. Я сейчас уйду, а вы подумайте над тем, что происходит и нужно ли что бы это происходило дальше. Поверьте лично мне это совсем не нужно. Поэтому я прошу вас, выкиньте меня из своей жизни. Сделайте доброе дело и себе и мне. Откажитесь от этой проклятой опеки, пусть я уйду в приют, пусть даже вы переживете некоторые неудобства от этого отказа. Говорите всем что хотите, что я уголовник, что я вор, что я не поддаюсь воспитанию и заставляю ночами на пролет рыдать тетю Петунью. Но дядя лучше один раз вы это все перетерпите и я навсегда вас покину, чем мы и дальше будем отравлять друг другу жизнь. Я на самом деле не знаю какая там процедура отказа от опеки. Может быть будет суд, но если вы действительно захотите, я пойду в суд и там скажу все так как будет нужно чтоб избавить вас от лишней нервотрепки. Вы ведь меня научите, если нужно, что и кому говорить? Поверьте, я очень хочу покинуть этот дом.

Впервые я говорю дяде такую длинную речь. Где-то что-то сдохло, наверно. Он сидит в раздумьях.

— Иди спать, я подумаю над тем, что ты сказал.

Закрываю дверь и ненусь в свой родной уютный чуланчик. А ночью слышу, как Петунья очередной раз плачет. На этот раз борматание Вернона совсем тихое.

Утром Петунья удивляет меня новостью о том, чтобы я не задерживался после школы, потому как ей тоже надо поговорить со мной. Дадли сидевший с нами за столом по ощущениям струхнул. Синяки на мне еще не прошли. Вообще у нас негласный договор по лицу не бить, так лучше для него и для меня, но если что, побои легко найдутся под одеждой. Сейчас синяки наоборот самые цветастые. В школе он один (ОДИН!) подходит ко мне и пытается уговорить не рассказывать ничего матери о том, что было вчера. Обещаю подумать.

За много дней впервые иду домой спокойно, не опасаясь Дадли и его дружков. Странное ощущение, когда не нужна ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ.

Петунья встречает меня на кухне. Потом ничего не говоря уходит и вскоре возвращается с непонятной коробкой и, положив её на стол передо мной, говорит:

— Это тебе.

— Что это?

— Ну — (ой-ой-ой Петунья места себе не находит, вон как теребит руками передник) — в общем тут вещи, которые остались от Лили, когда этот ненормальный Поттер забрал её к себе. Не все конечно, но так кое-что по мелочи... Я думала, тебе будет интересно. Это вещи, которые Лили не забрала с собой. Они так и валялись в доме наших родителей. Мама, твоя бабушка, собрала их и они хранились там, в доме наших родителей.

Вот тут мне стало очень интересно, почему в той жизни Петунья так этого и не сделала. Раз она сейчас мне это отдает, что тогда ей мешало сделать тоже самое. Есть над чем подумать.

— Спасибо тетя, огромное вам спасибо. Пусть вы не отдали мне их раньше, но я все равно вам благодарен. Вы хороший человек.

Забираю коробку. Прижимаю к себе как самую большую драгоценность. И для меня это действительно так.

— Гарольд... мне Вернон расказал вчера о вашем разговоре. Скажи, ты действительно нас ненавидишь?

ОП-ПА. И что ей ответить? В голове крутится какая-то каша. Я просто не знаю что ей ответить и не обидеть. Петунья принимает мое молчание по-своему. Она решает, что была права. Хотя... а ведь я решаю также...

— Понятно — она произносит слово с какой-то обреченностью, словно приговор для себя.

— Нет тетя, ничего вам не понятно. И мне ничего не понятно. Я не хочу вас ненавидеть. Честно не-хо-чу. Но и оставлять все как было и как есть не хочу еще больше. Отпустите меня тетя Петунья. Может быть когда-нибудь потом, через много лет я приду к вам, но ради Бога жить так дальше я тоже не хочу. Вы не понимаете, что я просто могу сорваться... мне все это надоест и я в лучшем случае убегу (не будем говорить, что это решение уже фактически принято), а будете держать силой... я даже представить не могу, чем это все закончится.

Через неделю Вернон, проходя мимо чулана и не открывая дверь в мою обитель, прямо сквозь неё пробухтел:

— Эй, мальчишка, я нанял адвоката, завтра он подаст заявление в суд о нашем с Петуньей отказе от опеки над тобой.

Ох. Это была, пожалуй, самая приятная новость за те годы что я здесь прожил. Дядя не заморачиваясь уточнить понял ли я его или нет, протопал дальше. На мое лицо наползла глупая улыбка. С такой хорошей новостью можно патронус вызывать. На радостях решил попробовать колдануть.

— Люмос. ...Ау-ч. Нокс. Нокс. ...Черт... Больно.

Фу-у-у... Фу-у-у — дул я на свои пальцы, кончики которых покраснели, как будто их ошпарили. И тут еще одна не менее глупая улыбка наползла на мое лицо... Магия вернулась. Я снова могу нормально колдовать. Или не вернулась, а вновь появилась... та-а-а... не важно. Важно, что мой беспалочковый Люмос вполне сработал, засветив кончики пальцев на ладони, ну и, попутно, сумев их чуточку обжечь.

Поздно вечером я поднялся к кабинету Вернона, постучал и, услышав привычное 'да', как обычно подсунул под дверь записку с одним единственным словом — 'спасибо'.

Глава 5.

Через пару недель в дом к Дурслям нагрянул инспектор по делам несовершеннолетних. Дядечка все пытал меня на тему как мне живется у Дурслей. Есно я молчал как партизан и временами по-мальчишечьи упрямо вставлял — 'я не хочу здесь жить'. Синяки, наставленные Дадли и к* уже сошли, смело глядя в глаза подтвердил, что никто меня не бьет и вообще тетя хорошая. На вопрос 'А дядя?' не ответил...

Вернон провел инспектора в мою комнатку, ах да меня же вернули обратно в малую спальню, вероятно ожидая чего-то подобного, хотя... мне плевать, но если надо, смело могу сказать что никогда, НИКОГДА Дурсли не держали меня в чулане, не закрывали этот чулан на замок и не просовывали мне в чулан еду как в местах не столь отдаленных, хехе...

Как прошел суд и был ли он вообще и кто туда ходил понятия не имею, Вернон большой ему виднее, а я маленький, мне о таких сложных вопросах не положено задумываться... У меня вон контрольные за год в школе каждый день, ведь скоро конец года.

Так не шатко не валко, закончил год, наступило лето — красота, гуляй не хочу. Дадлик заинструктирован в усмерть ни пальцем меня не трогать ни рукой ни ногой. Он вообще от таких речей в шоке, как это ему не дозволяется бить Гаричку, а иначе будет Дадлику наказание. Такое ОГРАНИЧЕНИЕ ЕГО СВОБОДЫ вообще нонсенс — ему что-то ЗАПРЕЩАЮТ... Мне смешно... А у Дадлика разрыв шаблона, он аж меньше есть стал, переживает...

Первую неделю лета слонялся на улице, правда опасаясь кабы Дадлик не сорвался и не дай Мерлин не решил отыграться на мне, предпочитал сбегать подальше... Что называется не вижу— не страдаю. Нашел прекрасный дом (на мой взгляд прекрасный), заброшенный есно, но мне там нравится: никого нет, никто не мешает, устроил там нечто вроде своего лежбища. Потихоньку перетащил туда свои ценные вещички, припрятав их под половицей. Попробовал даже сверху накарябать пару рун гвоздем, составив нечто вроде примитивного артефакта отвлечения внимания, рассеивания внимания. Эх говорила мне Гермиона учи уроки, так мне все квидич в голову лез. Как пытался напитать их магией отдельный вопрос. Смех сквозь слезы. Даже на одну руну силенок не хватило. Пришлось руны корябать совсем маленькие, чтоб они не столько жрали магии для запитки (эх... резерв у меня сейчас просто мизер, да и тот без палочки совсем почти бесполезен). А доску половицы на всякий случай поменял. Вышло не так чтобы очень, но лучше чем ничего. Авось, если кто набредет случайно, именно к этой доске не полезет.

Просмотрел кстати вещи моей мамы. Из ценного, несколько самых обычных фотографий, не колдографий, а именно фотографий. Видно, что делались до Хога, а парочка даже во время обучения, на них маме явно не 11 лет, немного постарше... Так же в коробке были какие-то девчачьи примочки-фенечки и что еще интересно дневник... Оказывается, был у неё дневник. Пролистал первый раз, мама оказывается еще и неплохо рисовала. Уж во всяком случае, разобрать в мальчишке с выдающимся шнобелем моего будущего профессора я сумел без труда. Дневник девчонки о своем, о женском. Вела она его с 11 лет, еще до Хога начала. Видно, что Снейп её просветил, что предстоит им попасть в прекрасную сказку, ах-ох, и ждет она не дождется, когда её заберет прекрасный волшебник. Видно, что записи делались и во время учебы, разрыв по пол года. Понятно, что во время каникул изредка что-то добавлялось. Последние записи про её пятый курс. Про Джеймса Поттера на удивление вообще так мельком, мол, есть такой болван, крутится где-то рядом. Точнее болванов четверо, но Поттер особо выдающийся болван. Про Снейпа и то не в пример больше упоминаний. А вот заканчивается дневничек фразой о том что её пригласили на пару дней в Поттер-менор. Собственно на этом все. Дальше про дневник забыли. Бабушка видать потом нашла и сберегла для себя на память.

Ну что сказать? Хоть какая-то память о маме. Буду беречь.

Интересная вещь дневник. Человека нет давно, а читаешь и как будто с ним пообщался. Хорошо что мама вела этот дневник. Хоть так могу её чуточку узнать.

Эта мысль потянула другую: а не попробовать ли и мне своим дневником обзавестись? Решено. Попробовать можно, хотя я этого раньше и не делал. Просить Дурслей купить мне подходящую тетрадь бесполезно. Поэтому буду в мамин записывать. Так вот и накропал первую запись про предстоящий вскорости поворот в жизни.

Решил кстати с собой ничего не брать из того что Петунья мне отдала, если что потом вернусь и заберу. А то мало ли как там в приюте будет. Присмотреться сначала надо.

И вот тот день настал. Как всегда неожиданно. Придя домой вечером был ошарашен новостью что завтра Вернон отвезет меня в Лондон, в приют для беспризорников, а Петунья уже собрала мне в мешок все мои вещички (из разряда 'выбросить не жалко', но 'мы заботимся ведь как можем о тебе мальчишка'). Мешок, прямо скажем, получился совсем не большой. Та плевать, можно вовсе всё тут оставить.

Но гложет какой-то червячек изнутри, про всякое нехорошее. Как-то легко у меня получилось с Дурслями разойтись. На всякий случай накропал записку про тайник в заброшеном доме. У меня еще тайничек и в чулане был, тоже под полом (с Дурслями иначе нельзя). Там и деньги бывало хранил, которые 'зарабатывал'. Туда же и записку положил. Это какая-то параноя разыгралась. Но поверить в то, что с этим самым моим худшим периодом в жизни я завтра навсегда так легко распрощаюсь просто не могу...

Вернон привез меня с утра в Лондон к невысокой двухэтажке, заросшей плющем. Небольшая табличка на двери 'Приют для несовершеннолетник детей под патронажем монастыря Святого Эндрю'. Зашли в здание поднялись на второй этаж. Там меня завели в кабинет и представили пред очи благообразного дядечки в возрасте за 50. Сам дядечка представился нам как отец Николас. Что сказать? Нормальный дядечка, мне понравился. Вернон явно хотел все побыстрей закончить, аж упарился от волнения (он вообще за последнее время в весе сильно прибавил). Дядечка его понял правильно и тоже решил не тянуть кота за хвост. Чего-то там они друг дружке подписали. Вернон быстренько свои экземляры бумажек собрал в кучу и убрал в портфель. Взглянул на меня на последок и не прощаясь нас покинул. Ну и скатертью дорожка как говорится.

— Здравствуй Гарольд Эванс.

— Здравствуйте отец Николас.

— Надеюсь, тебе у нас понравится.

— Я тоже на это надеюсь. Ну, или во всяком случае, здесь мне будет лучше чем... в общем лучше...

— Пройдемся Гарольд, покажу тебе и расскажу что тут и как. Где будешь жить, где спать и прочее.

Пропустив меня вперед, отец Николас вышел из кабинета, закрыл дверь на ключ и устроил мне на полчасика ознакомительную экскурсию.

Приют Святого Эндрю мне понравился. После Дурслей жизнь в любом ДРУГОМ месте не может не нравиться. Это если б я жил с нормальными родителями или на худой конец с нормальными опекунами была бы видна на контрасте явная перемена. А так все замечательно. Сначала прошлись по жилой части, отец Николас попутно все пояснял. Комнаты как в Хоге: одна на четверых. Единственно нет домовых эльфов, чтоб убираться, но ведь нет и Рона, чтоб засрать всё так, что даже домовые эльфы не всегда успевали порядок навести. Уборкой занимаются сами дети, но жизнь у Дурслей меня приучила не бояться работы. На дворе лето и занятий пока нет. Начнутся с 1 сентября как положено. Мне объяснили, что совсем малышни тут нет. Приют состоит как бы из двух частей. В одной дошколята, а в другой, т.е. там, где мы находимся школьники. Ходить мы будем в обычную школу.

Оказывается, кроме самого здания, к приюту относится еще и неплохой кусок территории. Есть площадки для игр, есть футбольное поле, небольшое правда, но мне понравилось. Зато сад в приюте огромный. Не такой как у Петуньи, у тети и не сад, скорее цветник, а тут именно сад с деревьями с тропинками. Еще видел теплицу, повеяло чем-то родным, вспомнилась миссис Спраут...

Еще есть хозяйственная пристройка, там парочка пацанов крутилась еще с одним дядечкой. Представили его как мистера Данкви. Ну, понятно, что-то вроде местного завхоза Филча. Походив по улице, вернулись в здание. Заглянули в столовую, она же сообщается с кухней. Вышла некая мисис, которая оказалась местным поваром. Эх, не выйдет тут, как в Хоге выпросить еду у эльфов. Тетя строгая и пара девчонок при ней лет по 13-14. Ага, помогают тете готовить, но не на постоянной основе, а строго по графику. Еще в приоткрытую дверь углядел пару пацанов с кислыми лицами, чистящими картошку... Это надо полагать 'добровольные' помощники, отрабатывают свои залеты.

Потом был еще спортзал на первом этаже. Небольшая библиотека, ключ от которой отец Николас носил на той же связке что и ключ от кабинета. Была классная комната, назначение которой было не особо понятно, учитывая, что на учебу нам ходить в обычную школу. Была еще гостиная с телевизором, столиками и стульями. Зеленый попугай в клетке был дополнением к обстановке. Крякает-каркает он весьма противно, кстати.

По-моему жить можно. Хог ведь тоже школа-интернат, по-хорошему. Я другой жизни и не знаю, вернее не знал.

Вообще, со слов отца Николаса, тут не у всех детей родителей нет. Приют что-то вроде интерната, ну или Хога. Живешь в отрыве от родственников, иногда тех детей, у которых есть родня может на время забирать: на выходные или там на каникулы. Приводят сюда детей понятно не от хорошей жизни, я бы сказал наоборот. Причин много и разные, у кого-то как у меня родня-то есть, но я, мягко говоря, им не нужен. У кого-то вообще никого нет. А у кого-то ведь и денег нет, чтоб свое чадо даже одеть обуть накормить и прочее. Если родители пьют — это для ребенка всегда плохо, таких вот тоже сюда везут, не спрашивая родителей. Финансируется приют или из средств англиканской церкви или на пожертвования частных лиц. Благотворительность в чистом виде.

Завершилась наша экскурсия заходом в одну из комнат, где отец Николас тыкнул пальцем в железную кровать и сказал, что тут я теперь буду спать. А матрас подушку одеяло и прочие простыни наволочки мне нужно самому получить, найдя некую миссис Сомер. Он, мол, ей уже сообщил про прибытие новенького.

— С соседями по комнате познакомишься через пару часов. Да и со всеми остальными тоже. Сейчас детей повезли на экскурсию в Лондон. У вас намечены и походы в кино и в зоопарки, и еще экскурсии по музеям. Лето прекрасная пора, занятий нет, и грех упускать возможность посмотреть на мир — с улыбкой добавил отец Николас — Еще немного потеплеет, отвезут вас на озеро, покупаетесь там. Теперь беги в комнату 214 знакомься с миссис Сомер, получай постельные принадлежности. Располагайся, обживайся, если что, мой кабинет ты знаешь где. Вопросы?

— Отец Николас, а можно я библиотекой буду пользоваться?

— Конечно Гарольд, на то и нужны книги, чтоб их читали. Жаль только не все это понимают. Но вечером подходи, заглянем в библиотеку, можешь там брать любую книгу. А сейчас извини, мне пора идти.

С этими словами отец Николас вышел, оставив меня одного.

Ну что, здравствуй новая жизнь!!! Осматриваюсь. Комната 5 на 9 метров. Два окна. В комнате стоят четыре койки в ряд, через равные промежутки изголовьями к стене. У каждой койки своя тумбочка. Напротив окон стена с дверью. Вдоль этой же стены стоят два одинаковых шкафа для одежды. Три койки заправлены. Одна моя пустая. В комнате еще есть настенные часы прямо по центру стены напротив кроватей. Все на этом. В Хоге поуютней было. Но если с чуланом сравнивать, то эта спартанская обстановка еще ничего так. Тут, по крайней мере, светло и в целом в комнате довольно тепло (это уже в сравнении с Хогом, где сквозняки обычное дело).

Закидываю мешок под кровать и отправляюсь искать кабинет 214. Он с противоположной стороны коридора. Стучусь. Представляюсь и говорю, что меня направил отец Николас. Стопочка для меня уже подготовлена. Перетаскиваю все барахло на свою койку в два захода, но эта миссис и не думает оставить меня в покое. А дальше попадаю в оборот. Сначала осмотр у медика. Потом мыться. Потом сдать свои вещички в прачечную и только потом мне положено будет заправить кровать и увалиться на неё. При этот миссис Сомер БЕРЕТ МЕНЯ ЗА РУКУ и начинает водить из кабинета в мед.пункт из мед.пункта в душевую из душевой в прачечную. Мда. Никакой самостоятельности. Мне всего-то восемь, но выгляжу вообще мелким. Вот она и умиляется, проявляет заботу и прочее. Ладно, не будем людей расстраивать, для меня мелочь, а им может приятно так себя вести.

Мне кстати еще комплект одёжки выдали, местной приютской, и полотенце с мылом и даже зубную щетку с пастой. Пока бегали туда-сюда, часы уже пол первого показали. Наконец, меня в покое оставили в комнате. Велели дожидаться каких-то Пола и Дэвида, а они меня на обед проводят. Ладно. Эт не трудно. Теперь и вздремнуть можно. Впечатлений много.

Проснулся от грохота типа: 'стадо носорогов бежит к водопою'... спросонья подскочил... тут еще дверь с размаху настежь открылась, бумкснув об стену и в комнату буквально хлынул народ... Дальше на рефлексах действовал... Перекатываюсь и падаю с кровати. Тут же поддеваю плечом край кровати и резко переворачиваю её на бок... как заправский партизан сбоку выглядываю... Упс... народ, вернее кучка детей в ступоре... на лицах вопрос — 'Это чё сейчас было?'... Все безмолвствуют... Я в том числе... Тревога ложная, аднако... Встаю на ноги... Улыбаемся и машем, Хе-хе...

-Хай. Всем привет (машем ручкой еще чуток). А я вот тут... Новенький...

Вперед выходит пара пацанов примерно моего возраста. Один из пацанов сумбурно начинает:

— Ну, ты блин даешь!!! Прям как этот, как его там... из фильма... — пацан не успевает закончить мысль, как его тут же перебивает товарищ.

— Та не парься, в общем... Я Дэвид. Дэвид Куппер. Как писатель, который Фенимор Куппер. А это (палец безжалостно уперся в соседа) Пол. Пол Ильински. Мы тут живем в этой комнате. Вообще он Павел, потому что поляк, но мы его Пол зовем. С нами еще Майкл живет, но его отец забрал, он у него дальнобойщик, когда в рейс уезжает, Майкла тут оставляет, когда приезжает, забирает домой.

— А я Гарольд. Гарольд Эванс. Сегодня с утра приехал.

— Так мы и поняли. Тут, в общем... познакомиться с тобой хотели все... ты извини, что так все вышло...

Ну понятненько, позырыть всем надо на новичка... вот и ломанулись всей гурьбой... а тут я такой весь из себя... решил следовать заповедям Аластора Грюма... Таки и мне, кстати не помешало бы сделать тоже самое — ага, позырить на всех. Вот еще бы очки свои теперь найти...

— Эммм, парни, вы очки мои не поищите? Я их один долго искать буду... — просьба возымела прямо таки магический эффект, вся толпа (я-то только двоих подразумевал) ломанулась на поиски очков... закономерно создали больше неразберихи, чем пользы... еще более закономерным стал характерный 'хрусь', возвестивший мне о том, что очки можно больше не искать... 'Ой' — таким возгласом моя догадка подтвердилась — 'Я, кажись, на них наступил' — Финита... Рассмотреть никого не получится теперь... Можно просто поболтать...

— На, возьми, — с этими словами мне отдают то, что осталось от моих бывших очков, стекла всмятку, даже можно и не примерять...

— Та не переживай, они все равно сломаны были, я их скотчем заматывал — успокаиваю малолетнего вредителя остатков моей и так невеликой собственности.

Тут Дэвид опять берет инициативу в свои руки... вернее берет кровать и переворачивает её обратно на ножки. Пользуясь моментом, присаживаюсь на краешек...

— А ты к нам как попал? Родители есть?

— Не, родителей нету. Их один маньяк убил, когда мне годик был. Меня тетке отдали на воспитание, но там у неё свой ребёнок и муж... И я им как бы и не нужен... В общем, они отказались от опеки, и меня сюда отправили.

— А правда, что ты в полицию попадал? Нам Бекки сказала, а она слышала от нашей кухарки, а та говорила с отцом Николасом. А за что? (мдя, сарафанное радио — это сила, степной пожар распространяется куда медленней).

— Было дело. Попался копам один раз за воровство. Дяде за меня пришлось штраф платить.

— Свой чувак — тут меня ощутимо так хлопнули по плечу — только ты это, здесь не воруй, это наше правило.

— Да я вообще теперь не ворую.

— Да не, ты главное, наших не трогай, а так, за забором, если что, дело твоё. Но вообще, лучше не попадаться, иначе у отца Николаса будут проблемы. Он ведь за нас отвечает. В общем, я предупредил, самое главное у своих ничего не брать. Мы тут все с таким правилом живем.

-Ладно, понял. 'Свои' — это свои.

— Ну вот, и я про то же. А еще, кроме тетки, у тебя есть кто? Вот у меня вообще никого нет, я круглый сирота. Жил сначала в другом приюте, а потом тоже в полицию за хулиганку попал, а там меня отец Николас нашел и сюда привел. Он часто сирот в полиции ищет и забирает для перевоспитания, — парень как пулемет строчил сведения, мне аж, на вопрос не ответить, — а у Пола есть родители, но он не знает, где они. Они из Польши сюда работать приехали, а Пол у них уже здесь родился, а потом они ушли из дома куда-то, и не вернулись. И Пол не знает, куда они делись, и не знает есть ли у него родня в Польше, он там не был ни разу..., — парень умолк на секундочку, Оу, просто воздух у парня закончился, поэтому возникла пауза.

— Есть еще крестный, но он не может меня забрать, он вообще сейчас сидит в тюрьме.

— А за что сидит?

— За убийство... Но я точно знаю, что он этого не делал. Парни... давайте замнем эту тему... Не люблю об этом говорить.

— Ну, ты даешь, парень. Крутой мужик у тебя крестный, — это Пол свои мысли подкинул.

-Ты не подумай Гарольд, — опять взял слово Дэвид — мы тебя не допрашиваем, если не хочешь, можешь не говорить. А шрам у тебя откуда?

Ну, началось. Мало мне Хога с этой фигней было. Ладно, никто не знает, что я 'чертов-мальчик-который-убил-темного-лорда-и-при-этом-выжил'.

— Про это тоже не хочу говорить... Если коротко, тот маньяк, который родителей убил, меня он тоже хотел, но... Мама меня спасла...

Чет я болтлив не в меру стал, ну ляпнул бы им про автокатастрофу, так, мол, и так. Ох, дурак, Ох, дурааак... Эт все спросонья и из-за этой дурацкой побудки я такой болтун стал... Сбили с панталыки.

— Всё. Закрыли эту тему — решительно пресекаю дальнейшие вопросы.

— Ну, ладушки, закрыли, так закрыли. А те сколько лет-то, вообще?

— Восемь.

— Чет ты мелкий какой-то для восьми.

— Кормили плохо, вот и мелкий. Будут хорошо кормить я и вырасту.

— Кормят тут нормально. Не ресторан конечно, но хватает — это опять Пол

— О, кстати, давай я тебе всех представлю — Дэвид снова перехватывает разговор. Парень начинает тыкать пальцем в окружающие нас моськи: — Это Чарли, Фрэнк, Мэри, это Дик, это брат Дика Вилли, Саманта, Даниэль, Джеки, еще один Джеки. Вот этот, который маленький — это 'Большой Джек. А вот этот дылда — это 'Маленький Джек'. Все наоборот. На кухне еще Роберт с Тедом, они вчера курили в туалете ночью и попались. А в подсобке Бен и Джони, они к обеду подойдут. На кухне еще Кэт и Бекки, они тебя, кстати, уже видели. Сейчас здесь еще мало народу. На лето многих разбирают, у кого есть к кому поехать. Остаются те у кого вообще никого нет. После обеда еще подтянется народ. Те, кто старше. Они еще учатся сейчас... в разных местах. Отец Николас нас старается в колледжи отправлять, чтоб мы с бандитами не связывались и была профессия после того как совершеннолетними станем и из приюта уйдем. Я тебе потом других покажу. К осени остальные подъедут. Наверное, только Майкл скоро появится. Так-то у него отец есть, я тебе говорил, а мать у него умерла. Потому отец его на время здесь оставляет, больше не с кем. Но он Майклу говорил, что как только Майкл подрастет, чтоб одному надолго оставаться, то он перестанет его в приют отдавать. Майкл будет все время дома жить... Везет же ему.

— Это точно. Хорошо, когда есть дом.

— Гарольд можешь о себе рассказать? Ну, это... Нам интересно всем...

— Да нечего рассказывать. Жил у тетки. Ходил в школу. Теперь к вам сюда попал. Ничего необычного, в общем.

— А воровал зачем?

— Есть хотел, вот и воровал.

— Тебя тетка не кормила чтоль?

— А по мне заметно, что я хорошо питался?

— Да не, не заметно. Скорее, наоборот.

— Ну вот.

— А тогда пошли в столовую. Мы как раз есть должны были идти, — заметил у Дэвида привычка перескакивать неожиданно с одного на другое неожиданно, — Эх, жаль ты вчера не приехал, тогда бы с нами на экскурсию попал.

— Эт, да. Было бы здорово, с вами куда-нибудь съездить.

— Не переживай, еще поедем. Нам отец Николас обещал, а он обещания держит.

Народ потянулся на выход, а я занялся своей кроватью. Матрац, подушка одеяло заняли свои законные места. Впрочем, Пол и Дэвид остались и мне активно помогали. Подушка, оказывается, отлетела, аж, к одёжным шкафам. Кое-как придав постели заправленный вид, махнул рукой, и был утянут за рукав из комнаты. Компанейские парни. Отличное начало новой жизни.

Глава 6.

Потопали обедать. Всё это перемежалось с пояснениями: что, где, как, когда и кто. Дэвид казался неиссякаемым источником всевозможной информации обо всем и обо всех. Изредка Пол вставлял свою фразу. Пол вообще оказался, куда молчаливей, но это если сравнивать с Дэвидом. А так, тоже был не прочь перекинуться словечком.

Разговоры за обедом, перетекли в разговоры после обеда, когда нас добровольно-принудительно отправили на улицу в парк. Потом, ближе к ужину, двинули обратно в комнату. К ужину подтянулись новые лица, упомянутые парни и девчонки постарше. Эти не особо мной интересовались, мелок я для них, Ну да, мне это и по школе знакомо. Неинтересен таким взрослым, как они, такой мелкий, кая я. В общей сложности, оказалось, сейчас в приюте 26 человек. Еще 15 деток подъедут к осени или по мере того как. Про взрослых детишек Дэвид был куда менее многословен. Ограничивался представлением: 'это тот-то — имя-фамилия', учится там-то и там-то. Но без очков и на делёком расстоянии, подробнее, мне было никого не разглядеть, так что, ограничивался устной информацией.

Вечером, перед сном, к нам в комнатушку заглянул отец Николас. Про библиотеку я забыл... Вот дырявая башка. Но и так, с потерей моих 'велосипедов', угроза похода в библиотеку отпадала сама собой... Чтец я теперь никакой. Показываю дяденьке 'остаток роскоши' и стеснительно мямлю, что книжка теперь без надобности. Отец Николас хмыкает, и в ответ выдает тираду, про то, что завтра повезёт меня в 'Оптику' за новыми очками. Эх, судьба моя, быть очкариком... Хотя... Кидаюсь в догонку за нашим классным папой.

-Отец Николас. Отец Николас — ору на весь коридор, опасаясь, что дядьку не догнать, потому как в коридоре пусто.

Ан, нет. Дверь от соседней комнатки распахивается и оттуда выходит искомый 'падре'. Так он кажись всех обходит, не только персонально ко мне пришел... Ну и ладно, не жалко, манией величия не страдаю.

— Отец Николас, я..., — пауза и печальку в голос, я маленький... надобно чтоб жалостливо вышло, — Это моих очков касается, кое-что попросить хотел...

— Да-да — слышу заинтересованность в голосе, мужик реально за нас волнуется, не просто номер отбывает.

— Я читал, что есть такая штука, называется 'контактные линзы', -теперь еще добавим смущение, — Меня... Меня в школе дразнили постоянно... 'Очкариком' называли... А тетя и дядя мне даже взамен этих не хотели ничего покупать. Хотя, они и сломались еще раньше, чем я к вам попал... Вы не могли бы помочь мне. Конечно, если очень дорого, то тогда и простые очки можно купить. Но, если не особо... Может тогда без них обойдется. Я даже не знаю, куда идти, и где узнать про такие штуки. Их ведь, если носить, то очки не нужны будут... Вы не могли бы... Ну... Это... Узнать у кого-нибудь прежде, чем мы купим..., — замолкаю, главное не переиграть.

— Не волнуйся Гарольд. Завтра я сначала позвоню и все разузнаю, а потом уже поедем за покупкой. Хорошо?

— Спасибо, отец Николас. Огромное вам спасибо.

Щаз, реально, ему благодарен. Не то, чтоб я комплексую по этому поводу, на самом деле, но очки в Хоге стали, почти что, моей визитной карточкой. А, кроме того, кое-кому из старых профессоров... Да, такое чувство, что они все там старые... В этих очках я очень уж напоминал своего отца, Джеймса Поттера. Но, мне-то как раз и нужно, этого избежать. Все, что касается Поттеров, теперь крепко завязано на бренд 'мальчик-который-мать-вашу-выжил'. И это меня сейчас жуть как раздражает. А в будущем будет отравлять существование. Так что, если есть возможность еще чуточку отодвинуть от себя роль 'мировой звезды', то, непременно, надо эту возможность использовать.

Ночь. Все уж спят. Мне вот не спится. И думка моя тяжкая о моей магии. Тренировать мне её надобно, ибо, сейчас я в ней если и не полный ноль, то где-то близко. Почему? А потому что палочки у меня тю-тю. И никто мне её не продаст. У Оливандера все палочки на учёте. А в Лютный соваться, мне боязно. Тюкнут по башке и... Поминай, как звали. Не убьют, так еще продадут куда-нить. Тьфу-тьфу-тьфу... В общем, палочки нет, и это все усложняет. Потому как, с таким мизером магии, как у начинающего волшебника-ребенка, весь резерв вылетает, как в трубу. Раааз... И пустой уже. И нечего уже, на второй раз использовать. Тупо, Люмос-Нокс светить на ладошке? Так, жжет зараза. А на что-то большее, вернее, посерьезней Люмоса, нифига не хватает. Но и без дела сидеть, ждать, когда оно всё само собой подрастет: и я, и резерв... Уй-ё... Этож, еще три года, почти, сквибом быть... Теперь понимаю Филча... Каково это, быть сквибом. Знать, и не мочь. Ощущать, и не иметь возможности, что-то сделать. Подведем неутешительный итог. Без палочки мне мало чего доступно. Но, пойдем по пути программы Хога, будем тренировать, от меньшего к большему. Пресловутое 'Вингардиум Левиосса', ждет меня. Программку в Хоге тоже не дураки делали. Отработана система на тьме поколений. Невил, вон, и с палочкой, за год Левиоссу с трудом осилил. У меня-то потенциал получше. Значит, ищем перышко и пробуем, пробуем, пробуем. Кстати, о перышке, его и искать не надо. Попугай в гостиной нам на что? Правильно. Пусть отрабатывает свой харч. И радуется, что в суп не отправили. Хе-хе. Что еще у нас есть? Есть руны и я уже их пытался использовать. Через мать-вашу и прочие препятствия, но тут что-то, да вышло. Эт мне плюс. К Левиоссе добавляем еще попытки кропать руны и сливать в них остаток резерва. Собственно чего рисовать роли не играет, так если память освежить. О, кстати о памяти. Вот эт я подзабыл. Окклюменция — она ведь тож беспалочковая. Это Легилиментс требует затрат побольше и потому волшебник использует палочку. Хотя Снейп скотина мог и без палочки в бошку залезть, но это скорее у него Дар к магии разума. Средний волшебник без палочки даже простенький щит не продавит. Вывод? К кому-то в голову лазить мне еще не светит, а вот поработать над защитой — на это даже моей мизерной силушки хватит. Щит ставить это не только сила это вообще комплексный подход к своему разуму, на одной только магии защитить свою головушку не получиться. Следовательно, добавляем еще окклюменцию третьим пунктом моего списка магии, которую буду осваивать. Таки наверно хватит. Это бы осилить. Хотя окклюменция сама по себе полезная штука, серьезные маги разума даже могут обливейт преодолеть. Не сразу по времени и не весь за раз по объему, но по-малу восстановят что там из их памяти пытались стереть. Да и вообще эта система позволяет память и разум держать в тонусе, это как порядок наводить в доме, вот тож самое в голове, когда знаешь где что лежит и за чем и куда лезть, а что лучше никогда и не кому не показывать. Вот-вот. У меня такая тайна в голове, всем тайнам тайна. И делиться этим я совершенно ни с кем не хочу. Так что тренировка и еще раз тренировка, чтоб я хоть к Хогу мог простенький щит держать. Не обольщаюсь и не буду обманывать сам себя, таким акулам как Снейп или дедушка Альбус или ни дай Бог Волан-де-Морт, я на один укус. Раздавят и не заметят. Но эта тройка — лучшие маги разума в Британии из ныне живущих, или вернее один из них скоро будут ныне живущими... Но именно им-то мне и предстоит противостоять в попытках залезть ко мне в голову. Эх, да, прям, мои враги и не-друзья, птицы высокого полета. Хех, на мелочи не размениваюсь...

А теперь пора баюшки. Завтра будет новый день.

Глава 6. Часть ІІ.

Ох, как же меня утомляются иногда эти чертовы дети. От них НИГДЕ не спрячешься. Почему надо прятаться? Так все та же тренировка требует, чтоб никто не мешал и не отвлекал, с одной стороны. А в другой, а как для них будет выглядеть пацан, сидящий на земле в позе 'ёг', гипнотизирующий зеленое попугайское перышко, и иногда махающий перед ним ладонью, и говорящий абра-кадабру? Вернее, говорил я 'вингардиум левиосса', но это для них все равно абра-кадабра...

Дела мои продвигаются прямо скажем не очень. В простецкой левиоссе я добился того что перышко теперь самое чуточку даже вздрагивает. Или это я ветер рукой создаю? В общем пытаюсь быть оптимистом и уговариваю себя что это именно я заставляю перышко чуточку дрогнуть, Я И МАГИЯ, а не моё махание руками. На следующее утро после того как я разработал Великий План (оба слова с большой буквы, хе-хе) попугай был подвергнут принудительному отбору пера. Процедура ему явно не понравилась. Ну, да он и не Фоукс, чтоб его спрашивать, согласен он отдать перо или нет. Поорал и заткнулся. Побежал я в лесок положил перед собой перышко и началось. Вернее начались мои учения-мучения. Первые три для перышко, ну не в какую, не хотело шевелиться. Я подумал... И еще подумал... И решил... Наверное, именно это перышко слишком тяжелое. Надо бы у попугая выдрать другое, поменьше. Сказано-сделано. Попугай снова не хотел делиться перьями. Подлец. Но, ради всеобщего блага... Кто ж его будет спрашивать? Кусается, зараза, больно. Прошло еще три дня в бесплодных попытках залеветировать дурацкое перо. Черт-черт-черт. Вот как без палочки заниматься колдунством? Этож, ведь, как обычная лейка с носиком и простое ведро. Когда есть палочка, ты льешь магию точечно. Туда, куда надо и без лишних потерь. А без палочки, это, как из ведра плеснуть. Раз плеснул, два плеснул и... уже ведро пустое. Вылил много. Расход полный. Туда, куда нужно, попало чуть, да маленько. КПД (да-да, я даже знаю это слово, читаю, по-тихоньку, вумные книжки) беспалочкой магии — хуже не придумаешь. Моё самомнение уже и так упало ниже плинтуса: да как так-то? Ведь, я должен, ну, хоть что-то мочь? Ведь, Левиоссой, да с палочкой поднимают, ну очень огромные вещи. Не просто огромные, а прямо скажем весьма тяжелые. А тут полный затык. И ведь есть магия у меня, Люмос-то иногда зажигаю, чтоб совсем в себе не разочаровываться. Ладно, будем идти по пути самого наименьшего сопротивления. Возьмем сааамое маленькое перо, какое можно будет взять у попугая, и попробуем хоть его поднять. Трепещи попугай. Я иду! Хотя... Сегодня, уж наверно, не стоит животинку ощипывать... на предмет добычи нового учебного пособия для меня любимого. Тц... Я уж пустой. Остатки сливаю в новую руну отвлечения внимания. Я их тут корябаю под любимой сосной. Пытаюсь количеством взять. Ну а что? Будь у меня возможность, накорябать одну большую и напитать её, так бы и сделал. Да вот, не получается её залить до рабочего состояния. И за несколько раз, тож это не дается: или сразу и всю, или никак. Иначе не работает рунная магия. Потому пытаюсь взять числом. Вместо одной большой много-много совсем маленьких, точнее мелких.

Вот так как-то и проходит занятие моё: полчаса бесплодных попыток и... пора заканчивать. Бегом обратно. А руны рассеивания внимания, как оказалось, мне нужны. Парк всеми детьми изучен, хожен перехожен. А дети они такие дети. Нет Гарольда? Ну, пошли его найдем. Никакой личной жизни и вообще личного пространства. Нет, я не обижаюсь. Но у Дурслей привык уже, что я особо не нужен никому. Нет и нет Гарички на глазах. Наоборот, замечательно, что его нет.

День седьмой, наконец, увенчался успехом. Победа. Ага. Перышко у меня сегодня даже вздрагивает. Утречком попугай был безжалостно подвергнут тщательному осмотру. Решил брать даже не перо, а пух, т.е. самое маленькое из того, что на нем росло. В ходе осмотра эта зараза так сопротивлялась, что уже захотелось поискать скотчь, и замотать ему его дурацкий клюв. Чтобы не орал дурниной, собирая всех кого можно и нельзя, своим криком. И еще, чтоб не клевался, сволочь. Плюнул и решил, что это процедура последняя. Выдрал так, без дополнительной работы над жадным уродцем. Перышко было настолько маленькое, что пришлось даже заворачивать его в бумагу. Предыдущие два, просто запихивал в карман, не боясь, что могу потом и не найти их в кармане. А тут пришлось... Настроения моего, это не улучшало.

Потом завтрак. И вот, удается ускользнуть в парк. Заабегаю за знакомую сосну. Присаживаюсь в позу 'ёг'. Достаю бумагу. Разворачиваю и...

— Вингардиум Левиосса... Есть! — дрогнуло перышко. Я красавчик.

Пробуем еще разок. Есть! Ай, молодец. Ай, умничка. А еще разок. Мдя. Что-то слабовато. Отдираю от старой сосны кусочек, корябаю старым еще от Дурслей привезенным гвоздем руну на этом кусочке. Остаток сил заливаю в неё. Оп, заработала. Бросаю в паре шагов от себя. Тут уже 6 таких кусочков валяется. Этот будет седьмой. С завтрашнего дня буду кропать маглоотталкивающую руну. Хочется чтоб мое местечко стало как можно меньше заметней. А то меня на второй день почти нашли. Пришлось врать, что за сосной я делишки свои делал.

Сосну эту я выбрал не просто так. На ней нашлось небольшое дупло, куда я и закинул свои магические учебные пособия: три попугайских пера (одно из которых в бумаге) и один гвоздь, не ржавый, наоборот я его заточил еще у Дурслей, он теперь не хуже стила работает в деле начертания рун на поверхность коры.

Всё. Бегу обратно. А то еще снова потеряют.

Вообще неделя была насыщенной. Особенно если сравнивать с обычным не школьным днем во времена Дурсли-жизни (эт я такой термин ввел сам для себя). Утречком еще после первого дня, отец Николас взял меня с собой и отвез таки в Оптику. Подобрали мне там так желаемые мной контактные линзы. Дядя-окулист был строг и весьма долго распинался за то что линзы — это не панацея, но наоборот есть жутко капризный способ замены очков. И вообще за линзами надо тщательно следить, просто снял и бросил как очки тут не канает. Просто носить завсегда как очки не канает. Надо снимать, надо чтоб глаза отдыхали и прочая прочая прочая. Уж какими глазами я смотрел пытаясь доказать что мне они очень нужны. Уж, как старался убедить в первую очередь отца Николаса, доказывая, что я сам способен выполнять правила ношения линз и правила их хранения... В общем, меня и стращали, что тут если не буду ухаживать будет мне еще большая бяка. В конце концов отец Николас послушал меня и купил мне эти самые линзы, со всеми сопутствующими принадлежностями. Но доктора он тоже послушал и заодно купил мне еще и очки, стильные такие с затемнением на солнце. Во дает мужик. Как за родного заботу проявляет. А тут дал же Бог родню. Или это они потом такими стали, не нормально реагирующими на мою 'ненормальность'?

И потекла моя жизнь в приюте. Утром завтрак. После завтрака мы или на улице или в гостиной (эт если дождь). Спортзал у нас регулярно. Завхоз оказывается бывший вояка, кроме того что завхоз. Поэтому пацанов он гоняет в спортзале будь здоров. Девчонки вот по желанию. Разобрался кстати зачем учебный класс — там оказывается делают домашку те кому это необходимо. Сейчас это старшие дети, мы малышня уже отучились. Забавно, в Хоге не заморачивались на эту тему, с отдельным классом для самостоятельной работы, все в общей гостиной делалось и приснопамятные эссе выдавливались до нужной длинны и тут же остальные маялись кто чем может. Иногда реально мешали, а если не мешали то пытались всячески отвлечь и позвать куда-нить, допустим на метёлках полетать... Потом обед. Потом опять или на улицу или можно даже в библиотеку заглянуть. Отец Николас старается нам привить любовь к знаниям, то есть заставить нас хоть чего-то почитать. Хех, пока с переменным успехом, мягко говоря. Я как любитель почитать такой оказался чуть не единственный. Остальные, особенно пацанва, лучше футбол погоняют или в картишки сыграют на природе на щелбаны. Впрочем в футбол с нами и девчонки не прочь сыграть. Я, как оказалось тот еще хиляк в беге. Час футбола меня выматывает, что готов не идя на ужин спать завалиться. Сказывается дурсли-жизнь. Полчасика выкраиваю на магию днем после завтрака или после обеда, на тренировку Левиоссы, но эт ведь чертовски мало. Остальное время кручусь вместе со всеми. А там и ужин. Я как правило стараюсь в это время с книжкой поваляться на койке. Потом вечерний обход отца Николаса и все баиньки. Но у меня сразу после отбоя еще тренировка, по окклюменции. Где-то час терзаю свой мозг, вспоминаю, чему там учил меня Снейпушка и вообще пытаюсь для начала вспомнить и разложить по полочкам свою первую жизнь. Наверное результат тож пока не очень, но, как тут самому себя проверить, не понятно.

Кстати приехал Майкл. Вернее его отец привез. Ничего так пацан. Так что нас теперь четверо в комнатке. Но Майкл говорит его через месяц опять заберут. Ну заберут и заберут, никто не в обиде.

Коллектив в приюте вообще говоря дружный. Благодарить за это нужно во-первых отца Николаса, он как оказалось неплохой детский психолог, а еще фактором, который нас сплачивает, является необъявленная тихая война приютских с пацанами из окрестных кварталов. Нас, мягко говоря, не любят, естественно мы отвечаем тем же. С этим как-то так все просто, есть свои и чужие. Свои — здесь, чужие — там за забором. Старшие оказывается своих девчонок провожают и встречают. А по одному за забором лучше не ходить. Ну да мне это до боли знакомо. Дадлик и к* мою жизнь в нечто подобное превратили в свое время. Но тут легче, тут я не один. Тут своих не бросают. А если, вдруг что, все бегут на разборки. Но, это любой заметивший взрослый тут же фиксирует, и отец Николас работает на опережение. Первый раз я не понял, что стряслось, когда все вдруг срываются и бегут за забор куда-то по кривым улочкам... мне аж интересно стало... В общем мы хоть и мелкие, а тоже кое что можем... Прибежали, а там уже машинка знакомая и отец Николас пару наших пацанов постарше в машину усаживает, а у тех губы в кровь и моськи расквашены. Ну мы обратно всей толпой, а с нами вездесущий завхоз для порядка. Подробности происшествия после ужина поведал Дэвид: наши не разошлись на дороге с местными, слово за слово... Бдительная бабуля из окон углядела и позвонила в приют. Тут если серьезная драка, без наших не обошлось, звони в приют не ошибёшься. Как-то так.

Лето прекрасная пора. Тепло. Милое дело. Раз в неделю нам, как и было обещано, устраивали выезд в большой мир. И первой моей поездкой оказалось посещение... хм... театра... Вот вообще ни разу не ходил. В той далекой жизни это мимо меня проскочило ни разу не затронув. Мы, пацаны хотели так-то в кино, но отец Николас умудрился с дирекцией театра договориться и те в виде благотворительности приюту бесплатные билеты выдали на всех. Может это спектакль такой был, может еще чего, но впечатления не произвело это дело. Ну ладно, зато хоть опыт получил и всегда готов заявить, что в театре я был.

Были еще поездки. Веселее этой, первой. Вообще смотря на ситуацию более взрослым взглядом все упирается в деньги. Ладно там музеи, туда нас и бесплатно пускали. А вот аттракционы ведь бесплатно не работают. Поэтому туда мы один раз за лето съездили и хорош. Киношки другое дело. Стабильно раз в неделю. Тоже благотворительность, тоже бесплатно. Всегда в один и тот же кинотеатр. Видать там знакомые или связи или еще чего-то подобное. Зато в конце июня начальство решило, что водичка уже достаточно прогрелась и можно нам в местной заводи от ближней речушки плюхаться. Вот это дело мне понравилось. Уходим часов в 12 дня и до ужина там. Клааасс. Пришлось вспоминать свои бултыхания во время турнира. Плавать как оказалось я не умею, но учусь изо всех сил, а то мало ли.

31 июля для меня устроили праздник. Это было... НЕОЖИДАННО. Не привык я отмечать свой ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. Лето я ведь у Дурслей проводил, в Хоге как раз в это время каникулы. А от них разве дождёшься праздника на свой день рождения. Для них, пожалуй, это было ежегодным напоминанием о том, что я нежданно нежеланно появился у них. В этой ВТОРОЙ жизни, на мои пять лет Петунья еще устраивала застолье с тортом и вкусностями, но это было последнее день рождения, которое мне справляли.

А тут проснулся как обычно. Прихожу в столовую, а там... МЕНЯ ЖДАЛИ ВСЕ... Специально для меня был испечен сладкий пирог, который мной был разрезан и поделен на всех поровну. Отметили мои 9 лет скромно, но от души. Отец Николас даже мне подарок подарил: новенький школьный ранец. Ну а что? Это я как птичка беззаботная — живу днем сегодняшним. А отец Николас о дне завтрашнем думает. У него новый воспитанник, которому через месяц в школу. Вот и совместил приятное с полезным. И мне приятно, и он позаботился, чтоб мне было с чем в школу ходить. Так-то у Дурслей мой старенький ранец еще валяется наверное, но что-то нет желания его забирать.

Так как-то и проходило мое лето. Весело. С кучей друзей-товарищей, которые если и ищут тебя, то вовсе не потому что собираются устроить очередную гадость... просто может ты с ними поиграть захочешь... или с собой тебя хотят позвать на речку или футбол погонять... И как прикажете соблюдать статус секретности? Они ж ко мне всей душой, так неужто я их буду посылать... Ну уж нет. Лучше я свои руны буду и дальше клепать и сделаю местечко скрытым, чтоб ни у кого обид на меня не было.

А в последнюю неделю лета нас повезли в зоопарк. Да-да, я там уже был. Ага, когда стеклышко из-за меня раз и испарилось в никуда. На этот раз меня никто так по-свински не пытался от разных животинок отталкивать. Экскурсия прошла куда как более радостней. Кормили жирафа. Смотрели как мишки плюхаются в огромный бассейн. Прошлись к обезьянам. Флегматичный слон и львы, тигр и прочие зверушки, что еще надо детям?

Эх, а как там мой знакомец? Ну тот, которого я тогда отпустил? Проведать его что ли?

Сходил. Нету там еще пока моего знакомца из Бразилии. Удав это был, кажется. Зато получил возможно на других змейках проверить работает ли мой парселтанг. Подоотстав от своих, останавливаюсь напротив довольно крупной змеюшки

— П-ри-ве-т — шиплю за стеклом

— Шшшш, гхо-воря-щий... — ты пх-кор-мишь меня? — слышу в ответ.

— Нет-сш, с сшо-бой у ме-ня -шшш ни-че-го-сш нет-сш — перехожу на обычный — Прости.

Мдя, работает подарочек от Темного Лорда. Эх, а я ведь стал забывать про то что было или будет. А будет впереди войнушка и непременно встреча с этим самым Лордом. Потому как, 'Не может жить один пока жив другой'. Тьфу... Ей богу лучше б не пошел в этот змеюшник. Все настроение испортил сам себе...

Благо мы уж обошли почти всё и скоро обратно ехать.

А на следующий день после этой поездки в зоопарк ко мне подлетел запыхавшийся пацаненок и сообщил, что меня ждут в кабинете отца Николаса и что по мою душу приехал инспектор по делам несовершеннолетних. Ну и зачем я им понадобился? Че им надо? Пытаюсь выспросить посыльного пацана, но он только пожимает плечами. Его вообще отец Николас из окошка углядел и ко мне отправил, а так он больше ничего не знает. Всеведущий Дэвид тут же поясняет, что такой тип может приходить проведать тех кто в полицию попадал, за всякое разное. Так что особо можно не переживать, поспрашивает что да как и свалит. Раз зовут надо идти. Поднимаюсь на второй этаж к кабинету отца Николаса. Стучусь. Открываю дверь... Эммелина Вейнс... собственной персоной!!!

Глава 7.

Эммелина Вэйнс. Та-да-да-дааам — ПЕСЕЦ КОТЁНКУ, мне то есть. Эту тётечку я хорошо знаю. Она такой же инспектор по надзору за малолетними бандюганами, как я обычный магл. Вот и настиг меня привет из прошлого. С ней вместе мы на Гриммо 12 в Ордене Феникса кашку, сваренную Молли Уизли, кушали. А это значит, вспомнил обо мне один дедушка... вспомнил и нашел... А зачем я дедушке? А чтоб мне жизнь раем не казалась и чтоб жил я так как жил — под пресловутой 'кровно-защитной' крышей маглов Дурслей. Эт я потом, долго думавши, пришел к выводу, что если Лили Поттер, моя мама, и сделала мне какую-то там защиту, то тут одно из двух: либо это самая защита прям на моё тельце наброшена (к чему я сам больше склоняюсь) и от перемены места жительства эта самая защита никак не изменится — помню Квирела нехило-досмерти приложило в Хоге, никаких домов Дурслей и рядом не стояло; второй вариант — если уж Лили Поттер не на мое тельце защиту кинула, а на целый дом, то этот дом явно не Дурсль-свенцим, филиал О-свенцима, а тот дом, что в Годриковой лощине, где и состоялись все события незабвенной ночи на Хэллоуин. В общем, как не крути, а у Дурслей мне всяко делать нечего и любой разговор про то, что я непременно должен жить с кровными родственниками, отравляя этим те немногие дни вне Хога, что у меня были — это всё таааакая хирня... Нет, против самой Вэйнс я ничего не имею. Она мне даже импонирует. Что о ней помню? На пару лет (кажется) младше моих родителей, была в Ордене Феникса, как в Первую так и Вторую Волан-де-Мортовскую войну. Сражалась не за страх, а за совесть. И более того сложила свою голову, геройски погибнув, защищая Амелию Боунс, к коей была приставлена в качестве охраны. Но Томми, который Рэддл, их обеих разом на тот свет отправил. Сам конечно не присутствовал, но... так, слышал разговоры, которые до меня доходили больше в виде слухов. Сейчас гляжу на живую Эмеллину и вспоминаю, что первое знакомство вышло очень запоминающимся. Меня вытаскивали из дома тех самых Дурслей, где я сидел после нападения дементоров на меня и Дадлика, потому как весь Орден упорно продолжал верить в сказочку про 'кровную защиту'. Вот и досиделся, пока простой переезд от Дурслей в дом (МОЙ дом) на Гримо 12 не превратился чуть ли не в спец.операцию. Дальше больше, уже и создатель этой сказочки дедушка Альбус помер, а вера в непогрешимость его слов была жива. Второй 'побег из Шоушенка' ровно через год больше напоминал американский вестерн, все как положено: на хвосте погоня, мы убегаем, нас почти догоняют, но в последний момент удается скрыться. Еще обидней, во время этого самого переезда, если б не моя сова, быть бы мне совсем мертвым с этой историей. ...Да чтоб вас всех... Хедвиг — умничка и красавица, совушка моя — жалко аж, как человека, до чего была предана мне, что собой закрыла и мне дурню жизнь спасла от Авады... Ну вас всех с вашими Дурсль-свенцимами... пусть даже только Хедвиг погибла, но это для вас сова, а для меня родное существо, которое много для меня значило и в этой жизни я её не намерен терять так глупо (пусть годиков через дцать помрет от старости лучше) и вообще не намерен я жить-плясать под чужую дудку... Потому что планчик ваш, дедушка Альбус, — полное гуано... Мда, Эмелина. Хоть ты и хороший человек, меня легковерного дурачка спасала когда-то (ну или будешь спасать когда-нибудь потом), но ты мне вот именно сейчас будешь причинять добро и наносить справедливость, а мне этого жуть как не хочется. Знала бы ты весь расклад... Но видать тебя в темную решили использовать и отмазка, вероятно, закинута в оборот та же самая: мальчик должен жить у Дурслей, мальчику нужна 'кровная защита', давайте вернем его обратно ради всеобщего блага и т.д. и т.п. И Вэйнс повелась... да чего уж там... в прежней жизни ВСЕ на этот развод повелись.

— Проходи Гарольд. Присаживайся. Позволь представить тебе мисс Джонсон — отец Николас, вежлив как всегда. (мдя, мисс Джонсон, ага верим, конечно верим, улыбаемся и внемлем) — Мисс Джонсон инспектор по делам несовершеннолетних и у неё к тебе есть серьезный разговор (да, да снова верим и улыбаемся, мы маленькие, мы глупые, а Дэвид красавчик, ему бы к Сивилле, так на прорицаниях цены бы не было). Падре меж тем продолжает: — Дело в том Гарольд, что твои бывшие опекуны, мистер и миссис Дурсль считают что совершили ошибку. (ох, мать же вашу, мне теперь самому уже впору к Сивилле, так на прорицаниях цены бы не было). Что поделать Гарольд, люди иногда ошибаются. Так вот, они решили, что было ошибкой с их стороны отказываться от опеки над тобой и что тебе будет лучше, если ты вернёшься в семью. В семью Дурслей я имею в виду. На самом деле тетя и дядя не чужие для тебя люди. Что ты об этом думаешь?

Что я думаю? Что, мать вашу, я об этом думаю? Оглядываю кабинет, стол, сидящих за столом отца Николаса и Эммелину Вейнс. А еще что-то не дает покоя, что-то такое... легкий аромат чего-то знакомого... и эти чайные чашки на столе... чаёк пили пока меня ждали... ага. Запах, запах, запах... Чебрец. Запах чебреца. Легкий такой, ненавязчивый аромат... Чебрецом пахнет в кабинете... и они пили чай, отец Николас и Эммелина уже некоторое время общаются, настолько что успели выпить чай... СУКА... эта сука ему в чай плеснула зелья, чебрец — так пахнет зелье доверия... она ему в чай подлила эту дрянь. Он щас ничего не станет слушать, он ей верит как родной матери и даже больше.

И что я думаю? Пауза затягивается. Да ни о чем хорошем я не думаю. Нечего мне у Дурслей делать, как не крути, тут и думать нечего.

— Не думаю что это хорошая идея отец Николас. — в голос неуверенность, а ведь хочется орать и крушить (сука, да так я вам и поверил что Дурсли вдруг раз -и передумали, прям раскаялись, прям жаждут мне добра) и ровно тем же неуверенно-спокойным голосом продолжаю — мне здесь понравилось, отец Николас, у меня тут новые друзья, у меня все хорошо. Я не хочу возвращаться к Дурслям.

— Гарри — обращается ко мне Вейнс (а это имечко режет слух оказывается, здесь я уже привык к обращению Гарольд, даже друзья так обращались) — твои бывшие опекуны, Петунья и Вернон очень раскаиваются и надеются исправить свою ошибку. Ты можешь вернуться к ним домой прямо сегодня. Я уже договорилась с отцом Николасом и мы решили, что так будет лучше для тебя. Документы твои опекуны потом привезут, когда все формальности будут урегулированы. То что они были чуть более строги к тебе, после того случая с полицией, еще не повод считать их злыми или недобрыми. На самом деле они не плохие люди, а наказывая тебя, они, на самом деле, не желали тебе зла, но таким образом пытались сделать все, чтоб ты вырос нормальным человеком.

Вейнс, эх Вейнс, лучше б ты вообще помалкивала, настроение и так было отвратное, а упоминание про 'нормальность'... видно побывала у Дурслей, подцепила словечко там... к Дурслям обратно? Да хрен ты угадала, не поеду... И как выкручиваться теперь?

— Мисс Джонсон, — (истерику что ли закатить или не поможет?) — то что мои опекуны передумали, не значит,что я тоже передумал — (пока попробуем быть спокойным ребенком). Я не хочу возвращаться, это не обсуждается и с вами я не поеду (ох, как моська у неё скривилась, будто лимон съела).

— Гарри (рррр, злит уже своим Гарри), ты не понимаешь (есно, я не понимаю, ктоб спорил), так будет лучше для тебя (ню-ню). Это для твоего же блага (вот это точно дедушки Альбуса словечки).

— Мисс Джонсон, уезжайте (в голос уже на самом деле прорывается злость). Уезжайте и скажите Дурслям, чтоб забыли обо мне. Я НЕ ВЕР-НУСЬ. ВЫ ПОНЯЛИ? (оп, как-то она не ждала такой реакции от меня, как-то она чуточку в недоумении). Или вы СИЛОЙ будете тащить меня обратно?

— Гарольд. Мисс Джонсон, — это уже вмешивается отец Николас. — Мисс Джонсон, позвольте мне поговорить с Гарольдом наедине?

— Что? (эх, Вейнс, совсем ты ситуацией не владеешь, каково мне было у Дурслей, вон как тебя обескуражило). Ах да. Я подожду за дверью. (вот он шанс... так, так, так... думай голова... срочно надо что-то придумывать).

Вейнс выходит. Пока отец Николас не начал говорить, кидаюсь к двери, убеждаюсь, что дверь точно захлопнулась и тут же разворачиваюсь и, подскочив совсем близко к падре, начинаю полушепотом тараторить:

— Отец Николас, отец Николас она не та за кого себя выдает (одна надежда на то, что в отсутствии Вейнс зелье чуть ослабило свой эффект). Я это точно знаю, отец Николас. Вы её документы смотрели? (у Николаса на лице проявляется некое пока еще легкое недоумение).

— Документы? — отец Николас не может понять, о чем я

— Да-да. Документы. Удостоверение инспектора там. Она же забрать меня хочет. Вот так вот взять и просто увезти. (ох, помогает, чувство ответственности за нас у падре выше крыши, уже и проблески разума на лице). — отец Николас, ну же, очнитесь. Эта девица неизвестно кто, приехала сюда и хочет меня увезти.

— Ты говорил, что знаешь её — (ну воот... отлично, вопросы хоть появились) — Откуда знаешь?

— Я её точно знаю, отец Николас. Она воровка (ну а что я скажу? что она, мать его, волшебница?). Я там... до того как меня поймали (раскаяние в голос срочно)... Мы с ней в одной банде были. Я поэтому её знаю. Она точно воровка (главное уверенней говорить) Теперь обратно меня хочет в банду завлечь, а я не хочу воровать, отец Николас. Помогите мне, отец Николас. Мне нельзя возвращаться. (от теперь падре заволновался, нужное состояние отрезвления наступает, давим дальше... нельзя останавливаться... чертово зелье). — Отец Николас, у неё талант особый, она любого может заговорить. У неё мать цыганка, а они знаете, как могут, заболтают любого и тот им сам все деньги отдает. Это что-то вроде гипноза. Вот она там в банде этим и занималась, ну а я там тоже воровал. (фуууу, наврал с три короба, авось поможет, кажись, отпустило падре).

Отец Николас встал. Прошелся к двери и негромко позвал

— Зайдите мисс Джонсон.

Зашедшая Вейнс ждет, ну а я помалкиваю, мне и так неплохо пока.

— Мисс Джонсон — начинает отец Николас — я совершенно забыл проверить одну мелочь. Хотелось бы посмотреть на ваши документы. Например, на удостоверение инспектора (падре молодец, ответственностьза нас посильней зелей будет).

— Что простите? — Вейнс несколько растерялась.

— Говорю, документ ваш покажите, удостоверяющие, что вы являетесь той, кем назвались: инспектором Джонсон, занимающейся делами несовершеннолетних.

— Да-да, сейчас. Конечно. — Вейнс начинает открывать сумочку, запускает туда руку и...

ПЕСЕЦ.

— СОМНИУС. — палочка в руке Вейнс уже направлена на отца Николаса, а я ничего не успеваю. Падре кулем валится на пол.

Да это полный ПЕСЕЦ. Вейнс ТЫ НАРУШИЛА СТАТУС СЕКРЕТНОСТИ. Да мать же вашу она и не собирается останавливаться. Вейнс поворачивается в мою сторону. Поворачивается, держа палочку в 'полной боевой'... Вейнс, сука, чтоб тебя... Отпрыгиваю в сторону, а потом бешенным зайцем рву к двери.

— КОЛЛОПОРТУС — дверь захлопывается прямо перед носом, дергаю ручку бесполезно.

Медленно поворачиваюсь. Вейнс не спеша подходит ко мне, так и не убрав палочку. СУКА. Будет Обливейтить, иначе не избежать ей за нарушение статуса большой задницы.

— ПЕТРИФИКУС... — начинает Вейнс

От безысходности пытаюсь закрыться руками и совсем уже бездумно на автомате выкрикиваю

— ПРОТЕГО

— ...ТОТАЛУС — заканчивает Вейнс своё заклинание...

Оседаю на пол, сползая по той самой двери спиной. От волнения даже вспотел в один миг. Утираю пот рукавом. В этот момент Вейнс с характерным 'бумс' падает на пол. Готова милочка. Парализована, одни глазки только туда-сюда бегают. На корачках быстро-быстро ползу к ней и выдергиваю из руки палочку. Направляю её же на Вейнс. (а что это у нас глазки забегали еще быстрее?)

— КОНФИНДУС.

От теперь хорошо. От теперь можно и подумать.

В кой-то веке мой 'детский' стихийный выплеск пришелся на тогда когда это нужно. Хотя... если подумать, они именно так и происходят. Стресс, адреналин сильные переживания и вуаля — получите стихийный выплеск магии от юного создания. Но теперь мне это было на руку как никогда. Мой беспалочковый 'протего', вызванный стихийным выплеском, родил худо-бедно щит, но 'протего' тем и хорош, что не просто щит, он так-то отражает заклинания противника. Когда волшебники на дальней дистанции заклинаниями перекидываются, особой роли не играет, куда там рикошет улетит, но тут Вейнс была буквально в трех шагах от меня, куда бы она делась с подводной лодки. Словила своё собственное заклинание парализации. А потом я ей еще добавил 'конфиндус' — ступор. Пока мысли в кучку не соберет, колдовать не сможет.

Вернемся к нашим баранам. Со своей магией я засветился по полной. А это плохо. На ум ничего больше не приходит, как обливейтить теперь Вейнс. Стереть ей нахрен память о том, что здесь произошло. На что-то большее... даже не знаю. В магии разума я, если честно не силен. Защита, чтение мыслей, да обливейт. Так что быть вам мисс Джонсон с дыркой в памяти. Идем дальше. В общем и целом надо куда-то Вейнс еще деть потом будет. Не убивать же её. Потому отца Николаса надо будить, пусть думает, он большой, но это мелочи. Он, небось, и не успел ничего понять. Тут Вейнс его четко баиньки отправила. Легенду ему втюхиваем туж самую. Гипноз бла-бла-бла, она его тупо усыпила и никакого колдунства. Идем дальше. В руках у меня палочка Вейнс. Работает зараза. То ли с перепугу, то ли еще как, но конфиндус на Вейнс сработал. Ощущения конечно не те, что было от моей родной из остролиста и пера феникса, там палочка продолжение руки была, сейчас похоже на то, как если бы через силу из себя нужно что-то выдавливать. Оставлять или не оставлять? — вот в чем вопрос. Хочу магию развивать — значит надо оставлять. А то кроме ничтожного Люмоса и хилой Левиоссы не получается нифига — это уже достало, если честно. Решено, палочку забираю, как трофей. Будет мне служить пока, как взятая в бою. Значит, для перестраховки обливейтить Вейнс придется на более длительный период, во избежание, так сказать. Недели, думаю, хватит. А там, поди разберись, где она за эту неделю палочку успела потерять. Дальше самый поганый вопрос и ответ на него вообще не радует. МЕНЯ НАШЛИ и, так понимаю, меня решили вернуть обратно Дурслям. Спокойной жизни не будет. Вейнс сейчас провалила задание, но в покое ведь не оставят. А значит? Эх, а мне тут понравилось в этом приюте. Но теперь надо думать, куда буду отсюда улепетывать. К Дурслям однозначно нет. Кто у нас еще? Да собственно в людском мире и не к кому. А в волшебном? Да тож не много знакомых есть к кому могу обращаться. Сириус в Азкабане. Люпин? Ну, может быть. Но поди его еще найди. Да и с дедушкой Альбусом Люпин в непонятных отношениях, зависим он от Альбуса, не самостоятелен. Кто ж оборотню отдаст ребенка? Вот то-то. Эх, выбора-то особо и нет. Из тех, кого знаю, в кого не ткни, сразу меня дедушке Альбусу сдадут. Есно ради моего блага. Это щаз понимаю, насколько узок был мой круг общения. Так что в маг мир пока лучше не лезть. Значит? Остается обычный мир людей. Будем пробовать как-то прожить самостоятельно. Благо теперь есть у меня палочка, так ведь и на еду можно деньги 'насобирать', хе-хе. Значит решено: ВАЛИМ ОТСЮДА. И чем быстрее, тем лучше. Ну а пока надо здесь прибраться и все подозрения от себя отвести, а то вон у Вейнс в глазах проблески здравого смысла стали появляться.

— ФИНИТЕ ИНКАТАТЕМ — отменяю паралич и ступор на Вейнс. Та начинает вяло шевелить рукой. Отлично. Парализованная мисс Джонсон нам не надобна. А теперь, та-даам:

— ОБЛИВЕЙТ. Сейчас ты уснешь, а когда проснёшься, забудешь последнюю неделю. Просто забудешь. СОМНИУС. Спи Вейнс, надеюсь, за последнюю неделю с тобой ничего важного не случилось.

Так, а теперь пора будить отца Николаса.

— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ.

Палочку за пазуху. Ох, чет мне тяжко.

— Отец Николас — пару пощечин для ускорения процесса — отец Николас проснитесь.

Тааак, зашевелился родной. И еще парочку раз хлопнем по щекам. Я ж мелкий, вреда не будет.

— Гарольд... кх-м, хк-м.... что со мной? Что случилось? — приходи уже в себя родимый. А то мне что-то хреново становится.

— Эта вот — тыкаю пальцем в Вейнс — я вам говорил, что она может людей гипнотизировать. Вот она вас и загипнотизировала и вы заснули. (эх слезу бы пустить, да вот сил что-то совсем мало). — а я её потом по башке тюкнул...

— Чем тюкнул?

— Так это. Ну... толкнул в общем со всей силы с разбегу, она упала и там как-то тюкнулась об что-то (ну а что я скажу, если отец Николас акуратист такой на столе ничего не держит? На столе все те же две кружки и больше ничего).— Вот как-то так в общем. (не говорить же ему что я её заклинанием приложил). Она без сознания сейчас, отец Николас и не знаю, сколько еще такой пробудет.

— Ладно, Гарольд. Понятно.

Отец Николас чуточку неловко поднимается. Ну и я вместе с ним. А то так полусидя или на карачках и передвигался по кабинету.

-Ох. Да чтоб вас...,— меня слегка повело, после того, как встал на ноги. — Плохо мне чего-то, —

Вру отцу Николасу. Но признаки эти мне хорошо знакомы. Ноги подкашиваются. Коленки дрожат. Общая слабость. В глаза как будто песка сыпанули. МАГИЧЕСКОЕ ИСТОЩЕНИЕ во всей своей красе. Да что за жизнь такая. Пяток заклинаний и я уже словил магическое истощение. Не ну, первое ладно, беспалочковое 'протего', но потом-то ведь фигня фигней. Вот что значит маленький ребенок — резерв никакущий, как котенок чихнул. Даже с палочкой совсем не так много могу, как было в Хоге, вот не даром туда детишек с 11 лет берут.

МАТЬ ВАШУ. Меня уже ощутимо качает. В уши как будто ваты наложили. В бытность мою в первой жизни вопрос с магическим истощением решался легко. Марш к миссис Помфри. Получить кучу склянок с зельями, того сего для восстановления маг.резерва выпить и спать. К утру как огурчик. А тут никаких зелий нет.

— Гарольд — слышу эхом отца Николаса — Гарольд что с тобой? Тебе плохо?

Пол вдруг подпрыгивает и бьет меня по голове... или мне это так показалось? Тц. Не показалось. Лежу на полу. Упал, оказывается. Подбегает отец Николас. Переворачивает. Осматривает. Губы его что-то говорят, но я уже ничего не слышу. Жутко хочется спать. Глаза сами закрываются. Проваливаюсь в беспамятство.

Открываю глаза. Белый потолок надо мной. Верчу головой. Зрение не четкое. Кто-то позаботился и снял с глаз мои контактные линзы. Так, кровать — это понятно. Тумбочка рядом. Шарю по ней рукой. ЕСТЬ. Мои очки на тумбочке. Так-то я их ношу, но только, когда линзы снимаю. А это, как правило, только ночью. Днем в основном хожу в контактных линзах. Но эт так, отвлекся. Оглядываюсь. Понятно, я в нашем мед пункте. Кровать моя родная, видать из комнаты перенесли. Здесь не принято держать лежачих пациентов в местной обители эскулапов. Если что серьезное просто увозят в обычную больницу. Встаю с койки и иду к двери, в туалет хочется. Состояние отвратительное, надо сказать. Все еще качает от слабости. Но то что я очухался уже плюс. Вспоминаю последние события. Черт, мой гениальный план — валить отсюда нахрен — похоже пока не возможно реализовать. Меня, что называется, ветром качает. Интересно, сколько я проспал?

— Гарольд. Ты очнулся? — а вот и наша медичка нашлась, стоило только подойти к двери. (у них наверно есть особое чутьё, ощущать пациентов ровно тогда, когда те пытаются незаконно покинуть медицинское учреждение). — Куда это ты направился?

— Ээээм, мисс Норман, мне тут срочно надо. Ну это... в туалет.

— Тебе еще нельзя вставать. Сейчас я принесу горшок. (тьфу ты, только этого не хватало).

— Мисс Норман, не беспокойтесь, мне гораздо лучше и тут буквально пара шагов...

— ГАРОЛЬД ЭВАНС! НЕМЕДЛЕННО вернитесь в кровать. Вы беспробудно двое суток провели в койке, а теперь уже собираетесь куда-то идти.

— Сколько? ДВОЕ СУТОК!!! Я двое суток проспал?

— Именно так. Ложитесь в кровать, а горшок я сейчас занесу.

Медичка выходит, а мне ничего не остается кроме как лечь обратно. Не прошло и минуты, как мисс Норман возвращается, в руках у неё новенький эмалированный горшок... (позорище-то какое), который она и протягивает мне в самым серьезным, точнее даже грозным видом.

— Мисс Норман... не могли бы вы... выйти? Мне не хотелось бы... при вас...

— Хм. Хорошо я сейчас позову отца Николаса, а вы уж тут как-нибудь постарайтесь управиться самостоятельно. (ну да я ж для неё ребенок, эт только для самого себя уже взрослый).

Сделав свое мокрое дело, оставляю горшок за дверью и укладываюсь обратно в койку.

— Здравствуй Гарольд. Как ты себя чувствуешь? — (эт я что задремать успел?, да чтож меня так в сон тянет?). Передо мной уже сидит отец Николас на стуле.

— Спасибо отец Николас. Мне уже лучше.

— Тебя осмотрел доктор. Никаких травм или повреждений не нашел. Ты просто спал. Причин для того чтоб тебя уложить в больницу не нашлось. Доктор сказал, что сон может быть вызван нервным стрессом. Все бы ничего, вот только люди от стрессов не спят по двое суток подряд. Да и с той девушкой, что по твою душу приходила тоже ничего не ясно. Полиция забрала её, но допросить не успела. Сначала она спала, а потом как-то сумела бежать из камеры предварительного заключения. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Сбежала, значит. Из камеры, которая закрыта и которая как раз создана для того, чтоб просто так бежать из неё было не сильно-то возможно. Но это для обычных людей, а вот для Вейнс — как раз ничего сложного. Очнулась, огляделась, поняла, что попала в полицию, да и аппарировала куда-нить. Всего делов. Палочка для аппарации вовсе не нужна. Ну и ладно. Это даже хорошо, что у Вейнс проблем не возникло.

— Что молчишь Гарольд? Не хочешь рассказывать? — терпению отца Николаса можно только позавидовать.

— Я вам уже все рассказал, отец Николас... Что мог, рассказал. Эти люди... они скорее всего не оставят меня в покое. И я НЕ ХОЧУ, ЧТОБ У ВАС ИЗ-ЗА МЕНЯ БЫЛИ НЕПРИЯТНОСТИ. Вам лучше обо всем забыть и не вспоминать. Полиция не найдет эту девушку. И думаю этот визит был не последним.

— Хочешь сказать за тобой снова придут эти бандиты?

— Да, отец Николас. Что-то мне подсказывает, нового визита не избежать, поэтому мне лучше вообще уйти отсюда.

— Что они вообще хотят от тебя Гарольд?

— Возможно, это покажется вам смешным, но хотят они вернуть меня моим дяде и тёте. А те в свою очередь терпеть меня не могут и сделают все так, чтоб моя жизнь превратилась почти в ад.

— И зачем же им это, позволь спросить?

— Я не уверен точно, могу лишь предполагать, но как я считаю, они хотят, чтоб меня ничего не связывало с ЭТИМ миром. Чтоб ничего хорошего ЗДЕСЬ у меня не было. Тогда в один прекрасный день они заберут меня к себе, помогут мне избежать того что мне уготовила семейка Дурслей, ну а я буду им жутко благодарен за это.

— Стой, стой, стой... ты же говорил, что эта девушка всего лишь воровка? Что она хочет вернуть тебя в ту банду, где ты был раньше?

— Эта девушка в действительности не воровка, тут я вам честно говорю, соврал. Но она из той самой банды, которая хочет забрать меня отсюда и отправить меня обратно к моим бывшим опекунам. Тут я вам не соврал. Еще вернее будет сказать, что девушку эту использовали, не посвятили в детали о том, как на самом деле мне жилось у дяди и тети.

— Продолжай.

— Послушайте отец Николас, чем меньше вы будете знать, тем лучше. Не пытайтесь выведать у меня подробности, вам это ни к чему. Вы все равно не сможете ничем мне помочь. Самым лучшим вариантом для меня будет убежать и куда-нибудь спрятаться, желательно так, чтоб никто не знал о моем местонахождении. Эти люди умеют искать. То что целых три месяца я прожил у вас скорее результат того что они не ожидали что я вообще куда-то денусь от Дурслей. А может сами Дурсли куда-то уезжали. У дяди Вернона есть сестра, которая живет отдельно. Они могли уехать к ней на лето. Ну а когда Дурсли вернулись и стало понятно, что меня с ними нет, тогда меня быстренько нашли. Как-то так я думаю.

— Давай-ка заново Гарольд с самого начала. Теперь я буду говорить, а ты, если что, поправь меня.

— Хорошо. — киваю в ответ.

— Существует некая банда, которая хочет, чтоб ты воспитывался у твоих дяди и тети, которые на самом деле не желают тебе ничего хорошего. Цель всего этого в том чтоб, впоследствии забрав тебя из не самого приятного общества, получить твою благодарность к этим людям. Более того, эти люди следили за тем чтоб ты проживал именно у твоих бывших опекунов. Так?

— Да, так.

— Позволь спросить, а зачем им это? Чем же ты так важен этим людям?

— Могу только предположить, что эти люди хотят, чтоб я непременно был на их стороне и в дальнейшем участвовал в их борьбе против... (да отец Николас действительно умеет без Верисератума язык развязывать, что-то я разболтался излишне).

— Отец Николас, говорю же, вам не нужно знать больше. Давайте закончим этот разговор. Я лишь хотел предупредить вас о том что вероятно в скором времени покину этот приют. Или сам сбегу или меня заберут обратно к Дурслям. Это если я не успею сбежать. Я и так потерял уже целых два дня. И потеряю еще парочку, потому что я не в состоянии прям сейчас куда-то убежать. Просто я хотел сказать что мне было не плохо у вас, совсем даже наоборот, и чтоб вы не беспокоились о том что я сбежал отсюда из-за того что здесь мне было плохо. Вы хороший человек, отец Николас, но все равно ничем не поможете и поэтому, мне нужно будет покинуть приют.

— И ты, значит, не веришь в то, что я или полиция, способны тебе помочь?

— Отец Николас, вы на самом деле не понимаете, но ДА вы ничем не сможете мне помочь.

— А если я предложу тебе на время переехать в другой приют?

— Вы всё им расскажите отец Николас, ДАЖЕ НЕ СОМНЕВАЙТЕСЬ, если конечно будете знать, где я нахожусь. И не только расскажите, вы их сами привезете ко мне, в то место, куда вы хотите меня отвести.

— Позволь еще кое-что уточнить? Ты говорил про то что 'ЗДЕСЬ' тебя не ждет ничего хорошего, так как будто эти люди потом заберут тебя в другую страну.

— Можно и так сказать.

— Разве ты иностранец? В твоих документах сказано, что ты родился и вырос в Англии, как и твоя мать.

— Я англичанин отец Николас, как и мои родители.

— А теперь еще вопрос и ответ на него мне обязательно нужно получить от тебя Гарольд.

— Слушаю отец Николас.

— Ты упомянул о том что люди, которые впоследствии хотят забрать тебя сначала отсюда к твоим бывшим опекунам, а потом от твоих опекунов заберут в какую-то другую страну, так вот эти люди ведут какую-то борьбу. Я прав?

Отвечать не хотелось. Отец Николас и так вытянул из меня куда больше, чем мне хотелось бы ему сказать.

— Скажи мне Гарольд, ты ведь хотел бы избежать участия в этой борьбе, так?

— Боюсь, у меня ничего не получится. И тут от моего желания или нежелания мало что зависит отец Николас. Хочу я того или нет, но мне придется во всем этом участвовать.

— Во что же ты ввязался парень...

— Я не ввязывался отец Николас... я таким родился...

— Прежде чем продолжить наш разговор, позволь я кое-что расскажу о себе. До того как стать священником я жил совсем другим человеком. Я работал в полиции, вернее не совсем в полиции, но в близкой им структуре. Так вот мы там занимались борьбой не с уличными преступниками, бандитами там или ворами. Все было серьезней. Те, с кем мы боролись, были террористами, главным образом из Ирландской Республиканской Армии. Хотя не только оттуда. Твой рассказ очень уж напомнил мне подготовку тех самых боевиков ИРА. Там тоже лидеры старались создать для будущих террористов некие условия воспитания, при которых вырастали новые боевики, преданные только своим лидерам. Очень часто такие вот боевики нужны были своим лидерам не более чем для одного единственного раза — потому что они были камикадзе смертники. Намеренно их делали такими, чтоб ничего и никто не могли привязать их к ЭТОМУ миру, такими чтоб в нужный момент их ничего не могло заставить передумать и остановиться. Вначале я подумал про другую страну, куда тебя могли бы забрать. Но ты сам говоришь, что не иностранец. Потом я подумал про гангстерские войны. Но и тут есть нестыковки. А вот конфликт в Ирландии самый подходящий в твоем случае. Хотя ИРА в последние годы затихла и с ними даже заключили некое перемирие, но там всегда было много непримиримых, несогласных сложить оружие. Дело в том Гарольд, что я знаю о тебе несколько больше, чем ты думаешь. Сведений о твоем отце нет вообще: кем он был, откуда, как и когда познакомился с твоей матерью. Все что официально известно — это то что твоя мать погибла при невыясненных обстоятельствах, а тебе так и вовсе сообщили о том что твои родители погибли в автокатастрофе. Но ты, прибыв сюда, сам рассказал своим товарищам, что твоих родителей убили и также сообщил о том, что твой крестный так же сидит за убийство. Согласись это несколько отличается от того что мне сообщили, твои же родственники, когда привезли мне твои документы. Сначала я думал, ты все это выдумал. И не смотри так. Это на самом деле не редкость, когда дети сообщают про своих родителей совсем не то, что было или есть на самом деле. Вскоре я понял, что ты не стал бы этого делать. На самом деле ты несколько отличаешься от своих сверстников. И это еще мягко говоря. Все мы, т.е. те, кто здесь работают и занимаются вами, отметили про тебя некую странность — ты не больно-то похож своим поведением на ребенка, вернее ты очень серьезный ребенок с совсем не детским образом мышления. Так вот теперь я думаю, ты не врал про своих родителей и действительно знаешь кто и за что их убил. Это, а еще то что ты мне сейчас сообщил, заставляет меня думать, что ты попал в сети террористов из ИРА, из тех кто не сложил оружие, и эти люди готовят из тебя очередное поколение боевиков, вернее даже боевиков-смертников...

Я признаться обескуражен. Отец Николас по самому минимуму информации на основе лишь предыдущего опыта своей работы сумел настолько обрисовать мне моё будущее и также цель моего существования, что я просто не могу в это поверить. Я смертник — я это точно знаю. Мне предстоит умереть. Вернее предстояло, не будь я Певерел. То что Леди дважды вернула меня в этот мир, не более чем просчеты двух сильнейших волшебников современности. Том не ожидал, что его Авада не убьет меня в младенчестве. Ну а старик Альбус с самого начала готовил меня в смертники, и именно Том, по мнению Альбуса, сам своими руками должен убить свой крестраж во мне, конечно вместе со мной — только так и не иначе. Это дедушке Альбусу было понятно с самого начала. Можно было прикончить меня по-тихому еще тогда в Годриковой Лощине и свалить еще одно убийство на Тома, но вот крестраж во мне... Или я не прав? Или я ошибаюсь и крестраж погиб бы вместе со мной, доделай тогда Альбус работу начатую Волан-де-Мортом? Где слабое место этого предположения? Что не позволило Альбусу грохнуть меня прямо там, в Годриковой Лощине в 1981 г. Ведь сколько бы жертв удалось бы избежать. Второй войны тогда бы не было. Или Альбус знал о других крестражах? Или подозревал об их существовании? Тогда крестражем больше, крестражем меньше, роли не играет. Предположим, что о других крестражах Альбус не знал. И вот он посещает дом Поттеров в Годриковой Лощине сразу после того как погибли мои родители и Том Реддл. Видит меня, чувствует темную магию во мне, понимает, что у меня не просто шрам, но туда залетел кусок души Темного Лорда. Теперь я крестраж, я якорь, не позволяющий душе Темного Лорда покинуть этот мир. Ну так Аваду в меня и все закончится здесь и сейчас. Я погибаю, но это мелочи в масштабе тех потерь, что были за 11 лет войны, подумаешь еще один ребенок погиб, сколько их было таких, важнее, что крестраж во мне погибает, и дух темного лорда лишается привязки. Должен ли он уйти к Вечной Леди после уничтожения крестража? Этого я не знаю. Информация скудная по крестражам. Известно что крестраж точно выполняет свою функцию в самый момент смерти того кто его сделал, т.е. не позволяет покинуть душе этот мир. Но нужен ли впоследствии крестраж, т.е. необходимо ли наличие крестража все то время, какое душа существует в виде бесплотного духа. Или же крестраж в это время уже не нужен, он отыграл свою роль. Вопросы, вопросы, одни вопросы. Или дедушка Альбус так верил в пророчество, по которому только я могу грохнуть Тома Реддла, что предпочел сохранить мне жизнь, очевидно зная, что крестраж во мне не позволил Тому умереть совсем. А значит рано или поздно он вернется. Но опять же, почему только именно я могу грохнуть Волан-де-Морта? Что Авада от меня чем-то отличается от Авады от Альбуса или любого другого волшебника? По-моему ничем не отличается. И если бы Альбус сразился с Томом, как ранее с Гриндевальдом и сумел попасть в Тома своим смертельным заклятием, думаю Темный Лорд этого не пережил бы. Разумеется, надо было бы в таком случае грохнуть меня раньше, чтоб уж никаких шансов на перерождение не оставить Волан-де-Морту. Альбус, да чтоб тебя черти в аду мучили, ну почему ты не мог меня просто грохнуть? Почему ты не уничтожил крестаж Темного Лорда во мне, вместе со мной? Почему сам не можешь грохнуть этого очередного Темного Лорда, но я и только я непременно должен это сделать? Когда-нибудь я вытрясу из тебя ответы на эти вопросы, старый ты интриган. Для всего у тебя есть план. Всем ты подбираешь их роль и место. Вот только я не хочу действовать по твоему сценарию. И это не моя заслуга, сама Вечная Леди вмешалась в твой сценарий и внесла в него свои коррективы.

— Гарольд ,ты так и будешь молчать? — Эт отец Николас вернул меня на грешную землю из моих размышлений.

— Отец Николас, вы... я... я так вам благодарен. Мне многое стало чуточку понятней благодаря вам. Спасибо вам за это большое.

— Не хочешь мне пояснить, что тебе стало понятней?

— Вы и правы и не правы. Не правы в том, что решили будто мои родители были связаны с ИРА, НО... скорее всего вы правы были в том, что из меня растили смертника, того кому предстояло умереть ради всеобщего блага. Давайте прекратим этот разговор отец Николас, я устал и хочу отдохнуть... И я прошу Вас отец Николас, даже не думайте обращаться в полицию. Во-первых вы им ничего не докажите, а во вторых это на самом деле бесполезно. Просто живите так как будто ничего не произошло, так будет лучше всем. Самое худшее что может произойти — это возвращение меня к Дурслям, убивать меня никто не будет. Тем людям, о которых мы говорили, я не нужен мертвым.

— Чтож Гарольд, даже если ты не веришь в возможность как-то помочь тебе, я все равно попытаюсь.

— Вы главное помните отец Николас, что ваш приют мне скоро предстоит покинуть и в этом нет вашей вины.

Отец Николас встал и тихонько вышел за дверь. Но тут же появилась мисс Норман с подносом с едой, и я понял, насколько я проголодался за эти два дня.

На следующий день мне разрешили покинуть мед.пункт и вернуться в свою комнату. Я по-тихоньку стал набираться сил. Ходил уже по приюту, но на улицу меня так и не выпускали. Было еще два дня постельного режима, когда мои передвижения ограничивались моей комнатой, туалетом, столовой и гостиной. Что действительно в это время меня буквально морально раздавило, так это то что я опять не могу магичить. Даже простейший люмос, который я попытался сделать на второй день, после окончания двухдневной спячки не получался. Этот неудачный опыт ввел меня в состояние какой-то подавленности. Первое что пришло на ум — я стал сквибом. Но дальше больше. Отчего-то вспомнился мне случай Арианы Дамблдор, родной сестры Альбуса. А это вообще жуть. Она ведь тоже в очень юном возрасте (в шесть лет, кажется) пыталась магичить, но во время этого попалась на глаза соседским мальчишкам, которые устроили Ариане жесткую трепку. Что-то в ней надломилось, колдовать она не могла больше, зато стала превращаться в обскура. А это приговор. Обскур — смертник похлеще меня, они не живут больше 10-12 лет, самое большее прожила Ариана — до 14 лет, хотя и погибла в результате несчастного случая. Но как бы там ни было, обскур это ребенок потерявший возможность колдовать, но не потерявший магию, рано или поздно магия найдет, как вырваться, и ребенок погибнет. При этом обскур становится неким разрушителем, существом которое трудно оставить и которое может уничтожить очень и очень много, до тех пор пока его не уничтожат.

Вот это перспективы нарисовались: или сквиб или обскур. Да черт бы вас всех побрал. Трудно было меня оставить в покое? Нет обязательно нужно доводить ребенка до состояния магического срыва? Даже наличие волшебной палочки Вейнс никак не меняло общего настроения. Что толку от этой палки если магии во мне опять нифига нет.

1 сентября все мои новые знакомые по приюту отправились в школу. Мне же пока разрешили еще остаться в приюте и пропустить начало учебного года. Ладно. Я не в обиде. Полностью физически здоровым я себя действительно не чувствовал. Так по парку побродить недалеко могу, но не более. Отнес свою (теперь уже свою) палочку в заветный тайник в сосне и припрятал там. От мыслей что палочка возможно мне теперь вообще не понадобится становилось на душе вовсе хирово. План свалить отсюда отодвигался все дальше и дальше, поскольку в своем здоровье я был вовсе не уверен. А ну как свалюсь еще где через пару-тройку часов, как покину приют. Приходилось ждать. Совершенно некстати вспомнилось что визит Вейнс был явно не последним приветом от дедушки Альбуса и вскоре может еще кто-то появится. Да только я теперь и бежать не могу и колдовать не могу, так что меня тут и прихватят прям как подарок, осталось только на мне ленточку бантиком завязать...

В воскресенье, а это уже третьего сентября. С утра опять поплелся к своей сосне. Достал палочку

— ЛЮМОС.Да, да, да— юх-хууу...— слабенький такой люмос на самом кончике волшебной палочки возвестил мне что самое страшное что может случиться с волшебником — стать сквибом или не дай бог обскуром — чаша сия меня минула. — Уфффф— теперь можно вздохнуть с облегчением. Хорошо что у меня теперь палочка есть. Без неё я в обычном (для меня теперь) беспалочковом режиме не получил бы даже этого. Если уж с палочкой у меня засветилось какое-то подобие на самый слабый люмос всего на две секунды и сразу погасло, то без неё родимой я вообще ничего бы не изобразил. Ладушки, палочку в заветное дупло и бегом обратно в приют. Мне еще нужно написать кое-что. Я тут решил, что раз уж есть угроза мне попасть в заботливые руки команды Дамблдора, то у них могут быть ко мне вопросы. А я не очень хочу на эти вопросы отвечать. Как этому противостоять не знаю, но... кое-какой планчик у меня начал зреть на эту тему. Опасно конечно для меня, но выбора нет. Собственно угроза того что мне еще и Обливейт устроят при 'задержании' тоже есть, перестраховываюсь на этот случай. Решил вот некий дневник вести. Записать в обычную тетрадку о своем житье-бытье. Эх мне бы еще пару-тройку дней для лучшего восстановления моей невеликой силушки...

Да чтоб вас всех, да что за невезуха-то такая... Эту морду я узнаю из тысяч из десятков из сотен тысяч из миллионов... длинные черные волосы и итальянский такой шнобель, вечно хмурая мина на лице... одет кстати в черный костюмчик тройку... СНЕЙП... ну как же не вовремя-то... чтоб тебе икалось... чтоб у тебя на слизерене одни Уизли учились... явился не запылился... Мой забег от заветной сосны в приют завершился видом моего будущего профессора мирно беседующего с отцом Николасом... Не добежав буквально пару десятков метров, разворачиваюсь и мчу обратно. От быстрого бега уже запыхался, но некогда, бегу к той самой сосне, хватаю палочку, ага еще и гвоздь свой не забыть прихватить...Что есть сил бегу дальше... Палочка... во всей этой истории самое ценное моё имущество — это появившаяся у меня палочка. Снейп — он же гад такой у меня в головешке непременно поковыряется, как же это не узнать что с Вейнс произошло. И не здесь ли это произошло ... а может и палочку найти... оно конечно Оливандер запросто новую продаст, но волшебники привыкают к своим палочкам, не очень любят их менять... Но мне-то никто палку-выручалку не продаст, а значит нужен ход конем...

Добегаю до нашей любимой речушки, туда, куда мы всё лето бегали купаться, там мелко, потому собственно нам никто и не запрещал там плюхаться. Речушка эта в ширину метров пять, в самом широком месте хорошо если семь, а в глубину чуть больше метра — самое-то для детворы... Но я собственно к ней не купаться бегу, у меня тут дельце на миллион...и даже не одно... Так вот наш пляж, бегу дальше вдоль бережка по течению, там дальше мосток есть. А вот и он. Забегаю на мосток, достаю палочку и...

— ПЛЫВИ РОДНАЯ. — разжимаю пальцы и палочка падает в воду с характерным 'бульк'... о, вот она всплыла 'моя прелесть' и подхваченная течением неспешно от меня уплывает вниз по течению... Зачем? Так мне нужно ведь убедить Снейпушку, что от палочки я избавился, от я ему и подсуну это воспоминание... Я ж не волшебник (хи-хи), мне эта палка не надобна, потому я и выкинул её... нету теперь у меня никаких палок... Заберу... потом... может быть... когда-нибудь...

— ГАРОЛЬД — а это Пол меня нашел, вон как призывно руками машет.

Но я сажусь прям на мосту в привычную для меня колдунскую позу а-ля 'ёг' и начинаю приводить свой планчик в действие... Жаль силушки у меня сейчас кот наплакал, но что есть то есть... В своей башке я копаться никому не дам... лучше сдохнуть... собственно это и есть мой 'гениальный' (ага в кавычках конечно) план. Тут сам Снейп пожаловал, будь кто другой я может еще побрыкался бы, но тут его высочество собственной персоной Принц-полукровка... я не обольщаюсь: со Снейпом мне не тягаться в магии разума еще очень и очень долго. Собственно весь план строится на том что я ставлю на кон свою жизнь... или жизнь или инфа из моей башки... верю, что я им нужен живым, больше чем то, что варится в котелке у меня на плечах... Это Том меня жалеть не будет, жахнет со всей дури и плевать ему будет что от такого добывания информации я сдохну. Но до встречи с Томом еще надо дожить, еще два года до Хога и четыре курса Хога... За шесть лет поди немало воды утечет, а там глядишь сумею и от Тома придумать защиту и ОЧЕНЬ надеюсь, что сумею от Тома отбиться, а тот же Снейп в этом мне поможет... А пока только так буду играть в эту игру: ставка жизнь — кроме неё мне ставить больше нечего, нет у меня ничего за душой пока...

— Гарольд, ты глухой чтоль? Я тя зову-зову, а ты будто не слышишь.— Пол хороший парень, и друг хороший, только мне сейчас некогда политесы разводить с ним.

— Заткнись Пол, просто заткнись и слушай. Сегодня скорее всего я уеду... НЕ ПЕРЕБИВАЙ! (а то Пол уже набрал воздуха, желая в праведном возмущении все мне высказать). Просто послушай. Может быть потом когда-нибудь, не знаю точно когда я вернусь. Вероятно я не узнаю тебя когда вернусь, но ты не удивляйся, ладно Пол. Так вот когда ты снова увидишь меня ты мне скажи, что сюда приезжал Северус Снейп. Запомнил? ПОВТОРИ.

— Северус Снейп — пробубнил Пол

— Еще скажешь мне, что палочка в отстойнике. Запомнил?

— Гарольд ты сдурел. Какая палочка? Какой Северус Снейп? Тебя вообще отец Николас ждет, там опять по твою душу приехали.

— Пол... ты главное запомни: палочку я вот прям с моста выкинул, палочка в отстойнике... эх... я ж даже не буду знать где этот отстойник... Пол ты мне должен будешь показать этот самый отстойник, проводишь меня туда ладно...

— Гарольд че вообще происходит? Ты че несешь тут?

— Еще одно Пол, ты сейчас, вот прямо сейчас бежишь в нашу комнату, там у меня под подушкой тетрадь, спрячь её. НИКОМУ НЕ ПОКАЗЫВАЙ Пол, вообще никому. Тетрадь такая обычная, нет там ничего... (ага для тебя нет Пол, так-то я её рунами давно всю исчиркал, для магла тетрадка просто чистая). А сегодня тебе лучше всего будет в приюте не появляться. Пока этот тип, что у отца Николаса здесь, ни в коем случае не попадайся ему на глаза.

— Гарольд, это как-то связано с тем приездом полиции, да? Тебя бандиты ищут чтоли?

— Пол ты главное, сделай как я тебе говорю. Просто поверь мне Пол, пожалуйста. Не спрашивай ни о чем, сделай и все как я говорю. Это очень важно для меня, возможно для меня это вопрос жизни и смерти.

— Э, паря ты помирать собрался чтоли?

— Не боись Пол. Не собрался. Этим типам я живым нужен. Ладно поболтали и хватит.

Достаю свой гвоздь-стило из кармана. Размахиваюсь и бью по своей собственной ладони... Кровь, мне нужна кровь... Творить я собираюсь магию крови

— Я Гарольд Эванс, наследник рода Поттер своей кровью и жизнью непреложно клянусь, что не позволю никому и никогда извлечь из моего разума любые сведения против моей воли и ПУСТЬ МОЯ МАГИЯ БУДЕТ МНЕ СВИДЕТЕЛЕМ. — всё... теперь всю мою невеликую силушку в ту ладонь, что уже полна моей крови... Свет в глазах как будто моргнул... По голове будто пыльным мешком шибанули. Кровь на ладони засветилась и это свечение стало быстро расползаться по моему телу, пока не охватило его всё и тут же угасло... Опять темнота...

...Опять белый потолок. Оглядываюсь. Понятненько — я в больничке нашей. Шарю рукой на тумбочке в поисках очков. Есть. Интересно Снейп свалил или нет. Пытаюсь встать. О, да мне куда получше чем в прошлый раз... Интерееесно... такое чувство что в меня зелье влили, какое обычно при магическом истощении используют... неужто Снейп постарался. Ладно. Нам сейчас с этим разбираться не с руки, потом все уточню, если будет у кого...Крадусь к двери, тихонько открываю и воровато оглядываю коридор. Пусто. Эт хорошо. Теперь в свою комнату бы пробраться, там одежка моя, гражданская-не приютская. Она у нас только на случай выхода в 'большой мир'. Тихонько шлепаю босыми ногами по полу. Вот она моя комнатушка. А вот и шкафчик для одежды. Пижаму быстро скидываю и натягиваю то барахлишко в котором я приехал от Дурслей. Да, надо бы еще проверить дневник. Откидываю подушку. Пусто. Пол молодец, припрятал тетрадочку. О а что эт за шаги в коридоре. Так, проверять некогда. Быстро окно настежь. Переваливаюсь через подоконник и висну на руках, цепляясь пальцами за невеликий подоконник снаружи...Ногами пытаюсь нашарить заросли плюща, которым оплетен наш приют. Есть. Отпускаю руки и скольжу вниз, по дороге пытаясь хоть как-то замедлить падение за счет все того же плюща... Помогает, хотя и не очень. Но тут и высота не великая. Наш второй этаж. Мои метр с кепкой отнять, да кое-какое подспорье плетущийся плющ... Разбиться бы не разбился, но подвернуть ногу мне меньше всего охота. А так плюхнулся на ноги, не удержался и шмякнулся на задницу. Есть контакт. Слышу звук открывающейся двери в нашу комнату. А чего я расселся. Ходу, ходу... Бежать можно только в наш приютский парк, а там уж тропка выведет... Слышу за спиной хлопок аппарации, на ходу оглядываюсь... ах-ты ж Снейп... Это вам не милая девушка Вейнс. Снейп у нас ветеран ПС, матерый волчара, БЛИЖНИЙ КРУГ Темного Лорда, а этих он лично натаскивал, хоть ты зельевар, хоть кофевар, а боёвку они учили у лучшего учителя, какой только мог быть в наше время... Это в плане стратегии Том сбрендил, а как боевик он от того что у него крыша поехала только еще опасней стал...

— СТУПЕФАЙ — заклинание бьет в спину. Я аж закувыркался, эдак как в американских боевиках, прежде чем на землю упасть. Мдя, Снейп на мелочи не разменивается... Работает по принципу: лучше перебдеть чем недобдеть...

Слышу шаги подходящего ко мне Северуса.

— Где палочка, мальчишка? — а голос такой же (вот же прям ностальгия от встречи).

— Да пошел ты... урод. — (мы ж тут как бы роль отыгрываем) — шиплю ему в ответ.

— По хорошему спрашиваю, где палочка? — (и это все что ты узнать хочешь?, дааа... не любишь ты меня Снейп, сильно так не любишь) — голос Снейпа по-деловому спокоен, вот только палочку он уже прям мне в лоб направил.

Молчу в ответ.

— ЛЕГИЛИМЕНС — слова такие спокойные. Когда он меня в Хоге натаскивал, то тон был скорее злым.

Ну, это я как раз предполагал. Нате кушайте на здоровье, господин профессор. Вытаскиваю на передний план картинку того как я швыряю палочку в воду с моста... поплыла родная... Что? Тебе мало Северус? А вот хренушки тебе от меня, а не чего-то больше. НЕ-ХО-ЧУ... Темнота...

Очухиваюсь от того что кто-то вливает в меня какое-то зелье... Что сейчас было? Так помирал я, чтож еще. Такая вот у меня защита теперь. Клятва на крови и жизни, а моя магия меня же и контролирует и убивает, если вдруг несанкционировано проникновение в мою головешку. Снейп хотел лезть дальше, тут я помирать стал... отступился Снейпушка, не стал меня к Вечной Леди отправлять... еще вон какое-то зелье в меня влил, чтоб мне болезному полегчало. А как иначе? Ставка в игре — жизнь.Другой ценности у меня нет и долго еще не будет. Я ж Певерел, смерть для меня не самое худшее...

— Очнулся? — а Снейп тут как тут.

— Я тебя запомню. Встретимся еще потом. — мой голос хриплый, но злости в нем хоть отбавляй.

— ОБЛИВЕЙТ — это было последнее что я расслышал.

Отступление.

Северус сидел прямо на земле, возле сына Поттера и Лили. Остекленевшие глаза мальчишки смотрели в небо. Кое-что не давало Северусу сейчас покоя. Прежде чем мальчишка потерял сознание в его разуме удалось кое-что рассмотреть ... Северус увидел себя... Простой рисунок карандашем... на котором точно был он, только еще совсем молодой... и этот рисунок был в голове у мальчишки...

Так. Хватит терять время. Работу надо доделать. Завтра его ждут студенты в Хогвартсе...

Глава. А как я провел лето?

ОСЕНЬ. Сижу и смотрю в окно. На дворе чертова ОСЕНЬ. Да как так? Последнее что помню, что было буквально вчера — это весна. ГДЕ ТРИ С ПОЛОВИНОЙ МЕСЯЦА? Три с половиной месяца моей жизни просто исчезли... Мать вашу... Это плохо... И это меня напрягает. Жутко напрягает. Очень уж похоже на Обливейт.

На кухне что-то ворчит Петунья. Даже разговаривать с ней не хочу. Ни с кем не хочу разговаривать в этом доме. Сегодня проснулся как обычно в родном чулане. Но это мне только казалось, что все как обычно, ровно до тех пор пока я не посмотрел в окно... А еще на что я с начала не обратил внимания, но теперь заметил — у меня другие очки... Странно это.

Иду на кухню.

— Здравствуйте тетя.

Петунья даже не удостаивает меня ответом. Продолжает возиться над плитой. Ох, да ни фига себе: передо мной поставили тарелку с супом... Что случилось в этом доме?

Странности на этомне закончились. В обед со школы пришел Дадли. Что-то в нем изменилось, не очень заметно, но как будто похудел что ли. Впрочем, Дадлик тоже предпочел со мной не разговаривать. Ну и отлично. Мне же лучше. А вечером был разговор с Верноном. По его словам я угодил под машину и три месяца провалялся в коме — так себе версия, но это если не учитывать что я не ребенок 9 лет и не учитывать что я вполне себе представляю себе что такое Обливейт. Для маленького ребенка, не знающего ничегошеньки про волшебство, такая лажа вполне бы сгодилась... Кроме того Вернон мне объявил, что еще пару дней домашнего режима и я снова пойду в школу... А мне что? В школу так в школу.

Но червячок внутри меня свербел, зудил, не давал покоя... Чтож со мной НА САМОМ ДЕЛЕ СЛУЧИЛОСЬ?

Ситуация слегка прояснилась на следующий день, когда я решил проверить свой тайничек в чулане. А тут меня ждало письмецо от самого себя... Забавно это... Завтра у меня еще денек свободен, надо разыскать тот домишко...

Сказано сделано. Нашел я свою ухоронку. Значит, дело к тому шло, что от меня Дурсли избавятся, или я от Дурслей — смотря с какой стороны посмотреть.

По пути обратно заметил что всю дорогу меня сопровождал один из кошаков миссис Фиг, вернее даж не кот, самый что ни есть настоящий книзл... От оно как теперь. За мной налажено прям постоянное наблюдение.

Теперь надо бы узнать, вышло что из этой затеи с отказом Дурслей от опеки надо мной или нет? Набег на сейф Вернона, где у Дурслей хранились все документы, ничего не дал. Ну как ничего? В том смысле, что в сейфе я нашел все те же документики о том, что Дурсли самые что ни есть мои опекуны. Ладно, будем пока условно считать, что затея не удалась... А ночью, когда я всяко разно крутил в голове события предшествующие моему пробелу в памяти, меня и осенило... вернее всплыла одна фраза Вернона: 'Мальчишка, я нанял адвоката...'. ВОТ ОНО. Адвокат. Кто как не адвокат должен знать всё об этом деле, было ли оно вообще и чем все закончилось. Теперь вопрос как мне этого адвоката собственно найти, если я ничегошеньки не знаю о том кто и когда этим занимался? Ну не к Вернону же идти в самом деле. Если мне один раз Обливейт устроили, то могут и повторить, только в таком случае все концы упрячут так, что я вообще их не найду. Значит это не вариант, искать нужно самому. Думай, думай, думай... Адвокат... Нанял адвоката... Так, так, так... нанял... Вернон в денежных делах педант еще тот, все то у него лежит и не выкидывается, а это значит если он нанял, то платил адвокату денежку, должен быть как максимум договор, как минимум хоть платежки денежных переводов через банк... Уже лучше... Предстоит еще один набег на сейф Вернона, всё вверх дном переверну, но эту фигню найду. Даже если договорчик тю-тю, то бесконтрольно денежку в никуда заплатить... хм, не таков Вернон.

Удача улыбнулась мне только через три дня. Все никак не получалось одному остаться в доме. То Петунья одним глазом в телевизор, однимна меня, то Дадлик в доме, если Петуньи нет... Но вот возможность таки подвернулась. Есть. Нашел. Две платежки на адвокатскую контору 'Смит и сыновья'. Ни адреса ни телефона, но и то что есть удача неимоверная. Теперь надо бы искать контакт этих самых 'Смита и сыновей'. Несусь вниз к телефонной книге. Юх-ху... Снова есть. Даж не думал что так легко будет. Заветный номерок записываю. Вопрос теперь откуда звонить: с дома или перестраховаться и сделать звонок со школы? Ладно, не будем удачу дразнить, а то как-то все слишком вышло легко. Завтра со школы попробую адвокату звякнуть.

Кстати путь мой в школу и обратно теперь проходит с почетным эскортом. Парочка книзлов почти всегда крутится в пределах видимости.

После уроков добрался до школьного телефона. Разговор продумал заранее. Я некая мисс, желающая нанять адвоката и наводящая справки. Почему мисс? Так голосок мой на мужика не тянет, а с ребенком какие могут быть дела? Так что вариант представиться юной мисс Тонкс (так первое что на ум пришло) показался мне более работоспособным, нежели прямо заявить что я мол Гарольд Эванс и хочу узнать было ли вообще дело с отказом Дурслей от опеки надо мной. Ну вот такой кривой дорожкой теперь решил пойти, а ну как этот адвокат свяжется с Верноном, а тот начнет мне ненужные вопросы задавать... Нет уж, нет уж...

Набираю номер. Приятный женский голос с той стороны провода.

-Здравствуйте, вы позвонили в адвокатскую контору 'Смит и сыновья'. Чем мы можем вам помочь?

-Здравствуйте, меня зовут мисс Нимфадора Тонкс. Мне требуются услуги адвоката. Но прежде чем вы непосредственнозайметесь моим делом я хотела бы уточнить что в вашей конторе действительно работают профессионалы и я не потрачу свои деньги впустую.

— Что вас интересует мисс Тонкс?

— Если это не является секретом, не могли бы перечислить те дела, которые вы вели за последние три-четыре месяца. Я потом постараюсь сама уточнить у этих людей, ваших бывших клиентов, были ли у них к вам претензии. Ничего личного. Если вы откажите мне, вероятно, тогда я просто обращусь к другим адвокатам.

— Мы все понимаем, мисс Тонкс. Никаких претензий. Наши дела — наша гордость. Мы не собираемся скрывать свою работу от будущих клиентов. (фуууу, можно выдохнуть, самое хрупкое место моего плана).

— Записываю. Так. (не то) Так. (не то). Так. (тож не то). А. Так-так. (вот оно...). Достаточно. Четырех ваших клиентов будет вполне достаточно для того чтоб я получила полное представление о вашей работе. В самое ближайшее время я вам перезвоню.

— До свидания мисс Тонкс.

— До свидания. — ложу трубку. Пожалуй сразу с ходу пытать их на предмет дела Гарольда Эванса не стоит. Перестраховываюсь я. Не хочу рисковать.

На следующий опять после уроков бегу к телефону. Набираю заветный номер.

-Здравствуйте, вы позвонили в адвокатскую контору 'Смит и сыновья'. Чем мы можем вам помочь?

-Здравствуйте, я мисс Нимфадора Тонкс. Я вчера уже звонила вам.

— Да-да я вас помню. Так что вы узнали все что хотели, мисс Тонкс?

— Не совсем. По трем вашим делам отзывы вполне положительные, но вот что касается дела мистера и миссис Дурсль, то они вообще сообщили, что ни от какой опеки они не отказывались и знать ничего не знают. Это знаете ли несколько странно, так как вы заявили что вели это дело.

— Ошибки быть не может мисс Тонкс. Я помню это дело, ничего сложного там не было. Речь была об отказе четы Дурсль от опеки над Гарольдом Эвансом. Суд состоялся 21 мая... Так подождите на линии я сейчас подниму это дело...

— Ало, мисс Тонкс, вы слушаете?

— Да, да, я внимательно слушаю.

— Так вот суд вынес решение, по которому чета Дурслей была лишена прав опекунов. Ребенок отправлен в приют Святого Эндрю. Повторю. Ошибки быть не может.

— Хорошо. Я вас поняла. Возможно, просто миссис Дурсль из личных соображений не пожелала разговаривать со мной на эту тему. Будем считать, что произошло небольшое недоразумение не по вашей вине. Как бы там ни было, завтра я собираюсь заехать к вам и там уже при личной встрече обсудить мое дело.

— Так вы согласны воспользоваться услугами нашей адвокатской конторы?

— Да, именно это я и сказала. До свидания.

— До свидания мисс Тонкс.

Гора с плеч... Все-таки Дурсли от меня избавились весной. Эт хорошо. Эт очень хорошо. Но то, что я вернулся непонятно как обратно — вот это плохо. А то что вернулся обратно с дыркой в памяти — это ОЧЕНЬ ПЛОХО... Сдается мне тут не все так радужно с моим возвращением, да чего там, странностей в доме Дурслей хоть отбавляй. Раньше хоть орали на меня, а теперь меня стараются не замечать... Хорошо это или плохо? Да это какая-то мутная история вообще-то. Что-то я уж стал таких отношений даже побаиваться, а ну как они меня грохнут по тихому... Не нравится мне все это...

Лежу в чулане. Балуюсь по-маленьку волшебством. Люмос-Нокс. Кончики пальцев едва успевают нагреться. Люмос-Нокс. Думаю думу тяжкую. Люмос-Нокс. Звонить или ехать в этот самый приют? Люмос-Нокс. Беспалочковый Люмос получается вполне себе успешно. Вот только что-то большее тренировать в доме Дурслей не получается. А ну как что-то не так пойдет. И какова тогда будет реакция Дурслей? По той еще жизни, да и по этой тоже ясно что реакция у Дурслей будет самой что ни есть отрицательной. Пару раз пытался в том заброшенном домишке поколдовать, да толькот эти мои походы стали известны Вернону. Хех, на меня НАОРАЛИ (ну хоть что-то знакомое, дожился уже радуюсь если на меня наорали) и запретили там бывать. Спалили меня надо полагать вездесущие книзлы. Поскольку прискакал за мной Дадлик со своей шайкой. Из его воплей выяснил, что в гостях у Дурслей только что побывала кошатница Миссис Фигг а еще жирный такой котяра-книзл ошивался в это время на улице. Хорошо хоть Дадлик и к* тайничек не нашли, недаром я на него маглоотталкивающие руны набросал. Люмос-Нокс. Жизнь стала скучно-однообразной. Люмос-Нокс. Школа-Чулан. Чулан-Школа. Люмос-Нокс. Теперь вот решаю, ехать в этот приют лично или ограничится звонком? Уехать в Лондон — это для меня суть великое достижение. Всяко разно эту поездку Дурсли не допустят. А значит придется от них сбегать. Но как тут сбежишь если книзлы каждый мой шаг вне дома контролируют. Люмос-Нокс. Эх, жизнь моя тяжкая... Решено. Сначала позвоню. Вдруг что узнаю. А если будет возможность чуть попозже и съезжу.

Мдя. Звонок НИЧЕГО НЕ ДАЛ. Это странно. В адвокатской конторе мне про этот именно приют говорили, а тут некий отец Николас ни про каких Гарольдов Эвансов знать не знает. И этот отец там за главного... Надо ехать. Если мне был Обливейт, возможно и там кое-кто поработал и память кому-то почистил. Но ведь там не только взрослые. Там ведь и дети быть должны. Мож кто что подскажет...

Загвоздка в реализации плана возникла сходу. Книзлы мне и шага не дают ступить на улице без своего сопровождения. А значит? А значит пора устроить ОХОТУ... охоту на котов... Я мальчик добрый (хе-хе), великий гуманист понатуре и все такое прочее... поэтому смерть даже этих моих тюремщиков не мой метод, но то что мне мешает должно быть убрано с дороги. Потому охотанепременно БУДЕТ, НО... только исключительно с причинением вреда здоровью различной степени тяжести... Ах да, оказывается как запросто можно манипулировать детьми... это просто песня какая-то... Дадлик меня спалил в гараже Вернона в процессе работы над моим антикошачим оружием — да-да — банальная рогатка, универсальное антикошачье оружие всех времен и народов... Мда, Дадлик иногда даже меня может до глубины души поразить... Пара слов тут, намек там, демонстрация уже почти доделаного экземпляра моего новейшего оружия... Как он загорелся идеей получить себе такую же... Этож фанатик какой-то в деле открытия новых возможностей по причинению гадостей всем и каждому... Мне устроили настоящий допрос с пристрастием на тему изготовления такого крутого девайса, подробно расспросили об тактико-технических характеристиках данного вида оружия дворовых хулиганов...А когда я со вздохом поведал, что результаты поражения можно значительно повысить путем приобретением одного качественного жгута или на худой конец вырезать жгут из старой автомобильной камеры, то уже вечером я лицезрел театр одного актера для двух зрителей... Дадлик закатил целый концерт Вернону убеждая последнего выдать своему сыночке старую дырявую б/у шину... Камеру нам отвалили от отцовских щедрот, резина жёсткая тугая, самое то для увеличения дальности стрельбы...

С моей стороны всего-то потребовалось еще раз полазить по кустам и найти еще одну рогатину, которую мы с Дадликом и спилили... Признаться с него была только пила, честно утащенная из инструментов Вернона, а я занимался чисто физическим трудом, но свою собственную заготовку мне вообще пришлось полтора часа срезать кухонным ножиком, на время позаимствованном с кухни Петуньи...

И вот две рогатки готовы, идем проводить полевые испытания. Шайка Дадли объявилась уже на месте предполагаемого действа... Наши рогатки весьма и весьма заинтересовали всех участников... мне поступил дополнительный заказ на производство еще трех единиц оружия... А мне что, мне даже лучше, если охотников будет не один, а ПЯТЬ... БОЙТЕСЬ КОТЫ... ближайшие выходные вам не пережить без ущерба для здоровья...

Камера у нас есть, один вечер затратим на поиск подходящих заготовок в ближайших кустах-деревьях, вуаля... процесс производства уже отработан... Так что на следующий день за послеобеденное время еще три рогатки готовы...

Пустые банки? Та это скучно... Фонари? Чревато, но днем можно... А потом подаю идею отработать меткость по движущимся мишеням. Идею принимают с невиданным энтузиазмом... Воробьи? Птичек было даже чуточку жалко... Но юркие и самое главное мелкие цели очень тяжелая мишень для начинающих снайперов... Низкий процент поражения целей гасит энтузиазм масс... Вот он момент истины... Объявляю о наличии новых целей для охоты и даю наводку на домик миссис Фигг... О, да... Какая прелесть (ха-ха-ха)... Давлю в массах порывы идти и прямо сейчас начать охоту... Нет уж, нет уж...день к закату, пора по домам... ЗАВТРА, все будет завтра... Народ с неохотой соглашается, но и так предстоящая охота вызывает в детишках азарт и предвкушение.

Котов было откровенно говоря даже жалко. Но вот себя мне было жаль еще больше. Для миссис Фигг этот день станет поистине трагическим. Не люблю я животину мучить, но давлю в себе всякое проявление жалости. Но у детишек восторг зашкаливает. Охотничий азарт и даже счет боевых побед, благо кошек у миссис Фигг ну очень много. Обычные кошки меня не интересуют. Моя цель книзлы. Их у миссис кошатницы аж четверо. Вот моя добыча. Охотились по всем правилам: с засадами, с элементами загонной охоты... За сегодня мой личный счет — ТРИ книзла. Животные слишком умны, чтоб попасть под обстрел детишек Дадли и к*. Но и я ведь не ребенок на самом деле. Меткость у меня отличная, в корпус им не бью, мне ж не просто попасть надо, но как минимум вывести из игры на пару дней...Остался всего один, когда заходящее солнце возвести об окончании охоты... Чтоб вас, мне и одного хватит, чтоб не успев уехать спалиться, надо что-то придумывать.

Решено, сегодня будет продолжение охоты для меня одного. Предстоит мне НОЧНАЯ ОХОТА.

К двенадцати ночи Дурсли наконец угомонились. Крадусь на кухню. Окошко предварительно проверено на предмет открытости и возможности выйти на улицу. Вылезаю из дома через окно. Рогатка заранее припрятана на улице в садике Петуньи. Хватаю и бегом к дому миссис Фигг. Котик не может не выйти на прогулку. Книзлы в лоток, как обычные кошаки, не любят ходить. Надо только выждать.

Это было чертовски, для меня, долгая ночь. Только в шесть утра из дома выскочил через маленький лаз внизу двери дома миссис Фигг нужный мне экземпляр семейства кошачих. Тренькнула глухо тугая резина моего оружия и камешек полетел... громкий 'мряв' возвестил мне, что все получилось...

А теперь домой. Быстро. Бегом. Скоро уже Петунья может проснуться.

Я едва успеваю. Только я закрываю дверь в чулан как слышу что на верху открылась дверь из спальни Вернона и Петуньи...

Проходящая мимо чулана Петунья колотит в мою дверь громко восклицая

— Просыпайся мальчишка. Завтракать и в школу.

Эх Петунья не будет у меня сегодня школы. Только ты об этом не знаешь. Просто посчитал наилучшим ехать прям с утра. Мне еще предстоит на поезде до Лондона поездочка, а там пока найду и доберусь до нужного адреса...Только знать об этом тебе не обязательно. Ну а там пока вы спохватитесь, пока то сё, глядишь я уже на месте буду...Дальше пока решил не заглядывать, ктож его знает что меня там ждет.

Беру свой ранец и выхожу из дома. Все как обычно. Бегом догоняю Дадли, у меня к нему разговор.

— Слушай Дадли ты заработать хочешь? (на лице кузена тут же появляется заинтересованность).

— Хочу.

— Тогда к тебе дело будет. Я тебе заплачу, а ты кое-что для меня сделаешь. Идет?

— Че надо?

— Дадли ты в школе скажи что я заболел опять и сегодня меня тетя Петунья дома оставила. За это я тебе плачу те деньги, что от твоих дружков получил за рогатки что я им сделал. Идет?

— Так ты че в школу не пойдешь чтоли?

— Даже если так, тебе что, деньги не нужны? (деньги Дадлику всегда нужны, да только Вернон в этом деле прижимист. Если какую вещь купить сыночке — это он запросто, но наличку в руки дать — это уже под контролем и всегда с выяснением на что деньги будут потрачены. А тут я Дадли предлагаю неучтенку...)

— Ладно, давай деньги.

Тут же осаживаю кузена.

— Половину сейчас. Половину вечером. Вдруг ты обманешь: деньги заберешь, а самучителям расскажешь, что я сам решил в школу не пойти. (Дадлик на это только хмыкнул. Это я значит угадал с его мыслями... вот же уродец).

— Ладно давай половину. А вечером вторую. Так и быть скажу учителям что ты заболел. А ты чего задумал а?

— Вечером узнаешь. И деньги отдам и все расскажу. Ну все, бывай. Вечером встретимся кузен...

Портфель закидываю в свой полюбившийся заброшенный дом. Брать или не брать мои 'сокровища' — это я так про те вещи что мне Петунья передала? Хрен с ним, возьму с собой. Вытряхиваю из портфеля все школьное барахло вроде учебников и тетрадей. Туда ложу своё (а только это я и считаю своим) имущество. Если искать будут волшебники, для них мои маглоотталкивающие руны на тайнике не препятствие. Про этот домик знает миссис Фигг, значит непременно расскажет, что я сюда бегал. А если сюда заглянет волшебник, но руны мои наоборот только интерес вызовут. Потому туда кидаю учебники и тетради, а фотографии матери, её дневник и прочую мелочёвку с собой.

Еще полчаса плетусь пешком до вокзала. Можно конечно и на автобусе, но у меня денег и так не много. Мне еще на поезд билет купить надо.

Час и я в Лондоне. А вот дальше пришлось труднее, но карта Лондона, честно купленная на вокзале, стала моей путеводной звездой на ближайшее время. Автобусы еще мне знакомы, а вот метро для меня зверь малоизвестный. Так-то Вернон нас на машине всегда возил. Но ничего из той первой жизни кое-что помню. Кое-как разобрался и даже доехал до нужной станции. Теперь снова автобус, а потом опять пешком. Деньги на транспорт утекают как вода между пальцев. Посчитал и решил, что лучше мне пройтись ножками, иначе на обратную дорогу точно не хватит. На все про всё ушло еще три часа. Скоро обед, а я только на место прибыл. Табличка на двери 'Приют для несовершеннолетних детей под патронажем монастыря Святого Эндрю' возвестила мне, что я достиг своей цели.

Ну и что теперь? Стучать и спрашивать: Здрасте я Гарольд Эванс, вы случайно не помните я у вас жил или нет? С таким вопросом мне не только не ответят, кабы меня самого вопросами не засыпали. Да потом добрые люди еще и в полицию меня сдадут. Так на всякий случай: по совокупности странностей на одного маленького мальчика.

Следовательно? Нужно мне как-то так поговорить с местными, вот только лучше с детей начать. Возможно, кто-то меня видел, кто-то знает.

Да еще и время поджимает. Уроки в школе поди закончились. Дадлик скоро дома окажется, следовательно, у Петуньи возникнут вопросы, где это шляется непутевый племянничек. Хорошо если Дадлик ради денег предпочтет Петунье соврать, мол, я в школе остался в библиотеке, но про это договора не было, так что может и всю правду о моем отсутствии в школе выложить Петунье, с него станется...

Эй, ты кто такой? Тебе чего тут надо? — мои размышления прервала группа школьников, появившаяся из-за угла улочки (у детей школьные сумки, чтож еще думать?, по домам идут после уроков).

Хотел с детьми пообщаться? Нате вам Гарольд Эванс детей. Только уж больно не дружелюбно они ко мне настроены. С чего бы это? Да и вообще чет никто не узнает меня в упор и вообще знать не знает. Но эт ладно... тут дело поважнее нарисовалась, вернее явно намечается трепка одного никому не известного пацана, меня естественно. Может именно с этими я не общался, мне бы побольше аудиторию зрителей. Желательно вообще всю детвору приюта. Эх мечты. Но от меня все еще ответаждут, а как разговор повернуть не знаю...

— Я вам чо мешаю? Стою, никого не трогаю. — вежливость в улично-пацанской среде признак слабости. Мне и так очки весь пацанский авторитет портят.

...Вот так и бывает. Слово за слово и уже никуда мне не деться от драки. Убегать я не собираюсь, я не ради того сюда приехал, чтоб отступаться. Значит...

— А НУ ПРЕКРАТИТЬ!(а кто это такой грозный?) — с такими словами кучу-малу, центром которой, есно, был я, начали за шкирку поднимать и ставить на ноги. Замесили меня. Собственно особо других вариантов для меня не было. Побоище устраивать я не собирался, а значит, ничего кроме шишек и синяков своим оппонентам старался не ставить. Не нужны мне ни сломанные носы, ни другие травмы, которые обычно тянут за собой вызов полиции.

Зато толпа вокруг нас заметно прибавилась. Это плюс. Пока меня под улулюканье и подбадривающие выкрики зрителей на земле валяли, народ набежал в куда большем числе, чем это было до начала 'разговора' (назовем это так). Из минусов: неизвестное число синяков и ушибов, которые пока не очень болят, но это пока, еще кровь из носа, очки не понятно где и не понятно в каком состоянии, но главное портфель, не вижу его. А там всё, что мне дорого. Так главное портфель. Кручу головой, а вот вроде он, у стеночки валяется. Вырываюсь из хватки незнакомого мужика и в два шага подскакиваю к портфелю. Точно мой. Уже хорошо.

Пока я совершал этот маневр, незнакомый дядька начал распекать своих (а тут явно слышно что эти все для него свои) подопечных. Стою пока, жду. Мне еще очки искать, а эти как раз все столпились точно на том месте где мы валялись. Ну не ходить же мне между ними, как ни в чем не бывало?

Так, разбор завершен. Попытки местных оправдать своё поведение тем, что зачинщик всего именно я провалились. Дядька не поверил, что я такой мелкий вдруг кааак взял и напал на всю толпу разом. Справедливый дядька.

— Пойдем, надо тебе кровь остановить. Наш доктор тебя осмотрит и помощь окажет— с такими словами меня берут за руку.

— У меня очки здесь где-то валяются — шмыгаю носом в ответ (кровь никак не останавливается) — надо найти сначала.

Дядька осматривает место и тут же находит мои очки. Мне бы тут на карачках лазить минут десять, проверяя на ощупь все вокруг.

— Твои?

— Мои. (эх, хана очкам, а мне они нравились, ладно хоть линзы целы). А у вас скотч можно попросить, я бы их склеил

— Пойдем. Будет тебе скотч. Меня кстати отец Николас зовут (знакомое имечко).

Иду за священником куда-то на второй этаж. Оказывается меня в местный мед.пункт привели. Местная докторша тут же принялась за меня.

— Мисс Норман, как закончите, проводите молодого человека ко мне в кабинет — с этими словами отец Николас выходит из кабинета.

Две ватки в носу, я протерт спиртом на месте ссадин и царапин. Собственно вот и все лечение. В таком виде докторша отводит меня в кабинет к тому дядьке что пожелал со мной пообщаться после медика.

— Присаживайтесь молодой человек. Не стесняйтесь. Вот кстати скотч. Наверно лучше я сам вам помогу, будет быстрее. — отец Николас берет мои очки и соединив дужку в центре, обматывает место скотчем. — Так лучше? Примерьте. К сожалению, не могу вам прямо сейчас выдать замену.

Так и правда можно хоть как-то нацепить мои пострадавшие очки.

— Есть у меня к вам вопросы, молодой человек — с этими словами на стол передо мной легли с пяток фотографий. — Не поясните мне, почему вдруг я вижу вас вот на этих фотографиях?

— Оп-па (я что это вслух сказал?).

Вот это недоработка с чьей-то стороны. Ктож там пропустил такую улику.

— Понимаете, какое дело, молодой человек. Мы, работники приюта, стараемся, чтоб у наших воспитанников сохранилась хорошая память об этом приюте. Мы устраиваем дни рождения КАЖДОМУ, не богато конечно, но делаем все, что в наших силах. Так вот, кроме застолья есть еще обязательное фотографирование этого события. Не много, но пять фотографий каждый получит о своем празднике. Эти вот фотографии как оказалось ничьи. Никто не знает, чей же день рожденье и когда мы отмечали. Никто об этом просто не помнит. А тут совершенно случайно главный герой этих фотографий сам приходит ко мне. Теперь я хочу услышать от вас, как такое возможно? Вы кстати так и не представились.

— Гарольд Эванс — вздыхаю я. — только мне на самом деле нечего вам пояснить отец Николас. Собственно я и сам приехал сюда, думая что мне удастся выяснить про себя хоть что-нибудь. Дело в том что Я НЕ ПОМНЮ, ГДЕ Я ПРОВЕЛ ЭТО ЛЕТО.

— Тааак... Гарольд Эванс говоришь... подожди ка меня здесь — с этими словами отец Николас чуть не бегом выбежал из кабинета.

Через пять минут, отец Николас вернулся, только не один, а с мальчишкой примерно моего

возраста, которого подталкивал вперед себя, заходя в кабинет

— Узнаешь Пол?

— ГАРОЛЬД? (меня узнали, меня по имени назвали— вот это да). Гарольд ты вернулся. Помнишь меня? Я Пол.

Мотаю головой.

— Извини Пол. Но не помню.

— Да. Ты говорил, что так и будет.

— Мне столько нужно тебе сказать Гарольд. А еще у меня твои вещи остались. Я сейчас, я принесу.— только отец Николас не позволяет проскочить пацану мимо себя.

— СТОЯТЬ Пол. (строгий дядечка). Сядь за стол и рассказывай. Все что знаешь рассказывай. А мы с мистером Эвансом послушаем.

Пацан неуверенно сел на стул напротив меня, а отец Николас прошел и сел в свое кресло во главе стола.

— Я же вам уже все рассказал отец Николас.(а мальчишка нервничает, заметно нервничает).

— Ничего я еще раз послушаю.

— В общем, в тот день, когда я убежал из приюта, к нам в приют приехал незнакомый мне мистер. Мне потом Гарольд сказал, что этого мистера звали Северус Снейп (вот тут я напрягся).

— Ты его знаешь Гарольд?

Молча киваю в ответ.

— Продолжай Пол.

— Мы тогда в футбол играли. А потом прибежал Джек маленький и сказал, что вы ищите Эванса срочно. Он и попросил нас ему помочь, найти Гарольда. А я видел, как он в сторону речки побежал. Ну я и побежал за ним. Прибегаю к реке, там Гарольд на мосту, я его зову, а он не идет. Потом сел прям там на мост и дальше начались странные вещи. Сначала Гарольд мне говорит, мол, его сегодня из приюта заберут и что, возможно, потом он приедет, но ничего не будет помнить. Потом он сказал, что за ним Северус Снейп приехал. Еще повторить заставил. А еще сказал, что палочка в отстойнике и это важно. Потом попросил из-под подушки у него забрать тетрадь. А потом самое странное началось, потом он как размахнется и себя гвоздем по ладони почти насквозь — нна. Потом забормотал что-то, что я не расслышал, только конец фразы громко сказал 'пусть магия будет мне свидетелем'. А потом у него ладонь засветилась, как-то так не ярко, белым таким цветом, даже не знаю с чем сравнить. А потом он весь засветился и сознание потерял. А мне так страшно стало, что я сначала даже боялся к нему подойти. Потом подошел, проверил он живой или нет. Вижу живой, ну я и побежал обратно в приют. В нашей комнате из-под подушки достал ту тетрадь, про которую Гарольд говорил, только пустая она, но я все равно забрал.Переоделся в обычную одежду и сбежал. А потом вы знаете. Вернулся через два дня, а тут никто про Гарольда уже не знает. И вы не знаете отец Николас. Это страшно на самом деле. Жить с человеком все лето, а потом — бац! и никто про него ничего не помнит. Вот примерно так и было всё.

Сижу, рассматриваю свой новый шрам на ладони. А я все гадал, откуда он у меня взялся. Ну не в аварии же, которой не было, я его заполучил? Теперь все выяснилось. Но оказывается все еще интересней. ПАЛОЧКА. Неужто я как-то сумел раздобыть себе палочку? Надо непременно в этот отстойник попасть и поискать там. Палочка мне лишней не будет.

— Пол, сходи, куда ты там собирался. Принеси вещи Гарольда. — у отца Николаса тоже вопросы есть, но видно что не хочет при Поле спрашивать.

Как только дверь за Полом захлопнулась, отец Николас тут же насел на меня.

— Ничего не хочешь мне сказать Гарольд Эванс? Ты на фотографиях есть, а тебя никто не знает и о тебе ничего не помнит. Один только Пол вдруг узнает тебя и даже называет мне имя, да вот беда никаких документов о прибытии нового воспитанника в приюте нет. Более даже звонок моему начальству ничего не проясняет. Там тоже никто тебя не знает, и никаких документов на тебя нет.

Вздыхаю тяжко. ...Проверяю нос, осторожно вынув ватки. Вроде перестала кровь идти... Да чего уж тут... Они и так знают больше чем им положено...

— ЛЮМОС — дожидаюсь пока боль на кончиках становится ощутимой — НОКС. Заклинание, которое к нам применили, называется Обливейт, оно стирает память за какой-то период, но может и вообще всю память стереть. Опытный волшебник может не только стереть, но и подменить воспоминания. К сожалению, я пока не могу. И да отец Николас — я тоже волшебник. Люди, которым я понадобился, конечно же тоже волшебники. Это долгая история отец Николас. Всю её рассказывать вам не собираюсь. Ни к чему вам это.

— Волшебник значит... — задумчиво тянет отец Николас — да, это многое объясняет.

— Не советую вам ничего предпринимать или что-то со мной делать, отец Николас. А лучше вообще забыть обо всем. Я сегодня просто уйду, и это для вас будет самым лучшим вариантом. Поверьте. Могут пострадать люди. Я может своими силами и не смогу с вами справиться, но меня будут искать, обязательно будут. И если узнают, что какой-то магл навредил мне, последствия для вас могут быть очень плохими. Например, вас проклянут. А еще вы даже не будете об этом помнить. Очередной Обливейт. Я не хочу, чтоб так было, для этого мне просто надо исчезнуть отсюда. Я пытаюсь сбежать, назовем это так, от тех людей, вернее волшебников, что приходили сюда. Как вы понимаете, первая попытка оказалась совершенно неудачной. Чтож, такой вариант я предполагал. Но у меня есть надежда, что получив палочку, я смогу немного больше. К сожалению, я еще слишком мал, чтоб пытаться противостоять взрослым волшебникам. Поэтому мой единственный шанс — это затеряться где-нибудь. Ни полиция, ни кто-либо еще ничего не решат. Только число людей,которых подвергнут Обливейту, станет несколько большим.

— То есть ты предлагаешь мне забыть все? Взять и просто забыть?

— Именно так. Просто забыть. Или вам помогут с этим. Но предупреждаю, Северус Снейп, упомянутый здесь, весьма опытный волшебник. Но бывают и не такие. Все как у людей, приедет какой-нибудь дилетант или торопыга, кривой Обливейт и вы овощ — не помните вообще ничего, по разуму сущий младенец. И это еще не самое страшное, что может случиться с вами или с этим мальчуганом Полом. Поверьте, жизнь обычных маглов...

— Маглов? Ты уже дважды это слово произнес?

— Маглы — так мы называем обычных людей. Так вот жизнь магла, в глазах волшебника, стоит очень и очень мало. Убить магла — для некоторых волшебников это даже не преступление. Конечно не все волшебники такие, но... Оно вам надо?

— Ха... ха-ха... ха-ха-ха... — внезапно падре расхохотался — передо мной сидит мальчишка и с самым серьезным видом угрожает мне. И ты думаешь я поверю тебе? — тон отца Николаса мне не понравился.Что-то такое в нем проскользнуло, такое угрожающее... Чтож его так напрягло? Нормально же говорили?

— Я вам не угрожаю. Я пытаюсь взывать к вашему благоразумию. Вам нужны доказательства?

— Только не говори мне что фокус с засветившейся ладошкой должен убедить меня...

Тут в дверь постучали. Показалась макушка Пола:

— Разрешите отец Николас? Я тут вещи Гарольда принес. На стол передо мной легла обычная школьная тетрадка. О, да тут еще кое-что. Что это интересно? Вот это да. Контактные линзы в эдаком пеннальчике и жидкость для иххранения. Неужто это мне тут прикупили?

— Хотите доказательств отец Николас? Могу их вам предоставить, с вашего разрешения. А Пол нам поможет. Он упоминал про какой-то отстойник, где якобы находится палочка. К сожалению, самому мне не отыскать это место.

Отец Николас вопросительно посмотрел на Пола.

— Ну, это... Мы так называем одно место на речке, где купаемся летом. Там, если вниз по течению идти, река изгиб делает. Размыло там прилично, вот там и скапливается всякая дрянь или её там на берег выносит. От пляжа недалеко, минут пять ходьбы.

— А без палочки ты что, ничего не можешь? — вдруг задал мне вопрос падре. Пол при этом очень заинтересованно посмотрел на меня.

— Могу. Но я маленький еще. Взрослые и без палочки могут, только это затратно очень.

— Ладно, будь по-твоему. Пойдем, сходим в этот ваш отстойник.

— Можно? — смотрю на падре и получив одобрительный кивок закидываю мою тетрадь и линзы в свой портфель. Прибарахляюсь однако.

— А фотографии?

— Бери, чего уж там.

— Спасибо, отец Николас.

Вышли втроем. Прошли через парк, который мне кстати понравился. Особенно мне тропки лесные пришлись по вкусу. Так-так, а вот это интересно... Неприметная сосна. Только вот наличие на ней маглоотталкивающих чар, для меня сейчас скорее наоборот, фактор притягивающий внимание. Подхожу ближе. Обхожу по кругу. Оп, да тут дупло есть. Смотрю внутрь. Два зеленых перышка.

— Этож с нашего попугая перья -радостно восклицает Пол. А зачем ты их сюда положил.

— Не знаю. Потом тетрадку почитаю, может пойму.— закидываю перышки в портфель.

Идем дальше. Пляж. Осенняя погода мешает прочувствовать всю прелесть этого места. Проходим еще дальше вдоль берега по неприметной тропке. А вот похоже и упомянутый мостик.

— Тут все и было. Ты сказал, что здесь палочку с моста выкинул.— махнув рукой по направлению течения — Нам дальше.

Через пять минут подошли к изгибу реки. Скорость течения тут явно замедляется. Речка расширилась с одного берега, образовав нечто вроде заводи. Мда. Грязи и прочего бурелома тут полно. Будет нелегко тут что-то отыскать. Снимаю пиджак, скидываю обувь. Закатываю рукава рубашки выше локтя и штаны выше колена. Лезу в тинистую воду. Начинаю выкидывать из воды всякую дрянь, от пустых пластиковых бутылок, до веток давным давно занесённых сюда течением. Сначала крупняк. Потом и до мелочи дошло. Пятнадцать минут работы и заводь более менее очищена. По идее палочка и в тине может быть. Рискнуть заклинанием её поискать? Так ведь может не хватить силёнок. Ладно, еще руками пошарю в тине минут пять, потом попробую. Заодно еще повылавливаю разную дрянь, что помешать может моему слабому заклинанию вытащить палочку.

Через пять минут выхожу на берег. Вдыхаю-выдыхаю. Протираю об штанины мокрые ладони (эт от нервов ей богу).

-АКЦИО ВОЛШЕБНАЯ ПАЛОЧКА — направляю в ладонь словно бы все тепло из себя. Так. В руки мне не прилетело ничего, но... вооон там, почти у берега всплеск был, как будто рыба прыгнула в воде. Иду снова в воду и начинаю шарить руками в тине.

-ЕСТЬ. — чувствую пальцами резную поверхность. Есть. Достаю из воды заветную палочку. Выхожу на берег. Продрог уже. Одеваю свой пиджачек обратно. Оливандер все же мастер своего дела: палочка провалялась в воде пару недель, а древесина не набухла. Оттираю грязь и тину, все тем же пиджаком. На радостях даже не думаю, как буду выглядеть.

— ЛЮМОС. — кончик палочки засветился неярким светом — НОКС. Работает. РАБОТАЕТ, черт побери.

— Ну это ты и раньше показывал — скептически произносит отец Николас.

Снимаю очки. Отдираю свеженький скотч. Ложу две половинки на землю рядом друг с другом.

— РЕПАРО — половинки очков сходятся и срастаются. Трещина тут же затягивается. Очки как новенькие.

Затем скидываю свой пиджак, поворачиваю его тем краем, об который только что вытер палочку.

-ЭКСКУРО— вуаля, пиджак опять чистый.

— Это самые простые заклинания. — надеваю пиджак обратно — Что-то большее я пока опасаюсь делать. Сил у маленьких волшебников немного. Но надеюсь, я вас чуточку убедил.

Отец Николас весьма странно смотрел на меня. А на лице Пола читался восторг и удивление.

— Пора мне пожалуй. — раскатываю штаны обратно, Одеваю носки и свои старенькие кеды.— Отец Николас, вы главное помните о том, что я говорил. Забудьте обо мне. Так будет лучше для всех. Это не то дело, в которое вам надо лезть. Волшебники живут в своем особом мирке и очень не любят, когда их тайны становятся известны маглам. Поворачиваюсь к Полу.

— Спасибо тебе Пол. Ты настоящий друг. Когда-нибудь мы встретимся еще раз, и я постараюсь за все отплатить тебе по-настоящему. А сейчас прости... ОБЛИВЕЙТ — а всё рефлексы той еще жизни — Ты забудешь последний час Пол. Ты не видел Гарольда Эванса сегодня. Просто занес отцу Николаса его вещи и всё. Потом вы решили прогуляться сюда с отцом Николасом.

— НЕ ДЕРГАЙТЕСЬ. — резко поворачиваюсь к отцу Николасу и направляю на него палочку, потом уже спокойнее продолжаю— Вот как-то так это и работает. Через минуту он придет в себя, не беспокойтесь. Я не хочу вам зла, клянусь. Но... ОН РЕБЕНОК, в отличие от вас, а дети не всегда способны хранить тайны. Особенно ТАКИЕ тайны. Потому Обливейт только на последний час. Маленький период — это не опасно для него и это только моя и ВАША перестраховка. Просто поймите, что никто с вами не шутил и все на самом деле очень серьезно. Возможно, я потом восстановлю свои воспоминания отец Николас, мне не очень нравится, что кто-то за меня решает, что мне помнить, а что нет. Тогда мы возможно еще встретимся и поговорим. Спасибо вам за все и до свидания отец Николас. И еще, пожалуйста, не сердитесь на меня.

Проскакиваю мимо отца Николаса и легким бегом познакомой дорожке направляюсь к зданию приюта. Мне еще обратно ехать к Дурслям, а время и так поджимает. А вот и знакомый теперь уже приют. Пробегаю через здание и выхожу из внешней двери. Пора домой.

Глава. Догонялки.

Сначала к остановке. Полчаса ножками. Черт, показалось или нет... Такое чувство, что за мной кто-то идет. А может сам себя накрутил, всеж еще до вечера далеко. Еще пришлось нужный автобус подождать некоторое время. В автобусе решил почитать свою же тетрадь.

Мда, такое лето а я его забыл. Да тут событий побольше, чем за всю мою невеликую вторую жизнь у Дурслей. Теперь прыгаем в метро. Да чтож такое... что-то на грани ощущений... будто мне спину взглядом сейчас просверлят... Не к добру это... Опять достаю тетрадочку, стараюсь бегло просмотреть: так-так, вот и прояснилось за чем нужны были перышки.Хех, а ведь было их три раньше было, да только третье, самое маленькое, я сумел поднять аж на пол метра без всякой палочки, за три месяца тренировок. Да только слабенькая Левиосса вдруг закончилась и перышко того, ветром куда-то подхватило и унесло. Ага, вот и прояснилось, чья эта палочка, Вейнс Эммелина. С меня извинения и тортик, ладно торт БОЛЬШОЙ, а доберусь до сейфа еще и 7 галеонов. Но главное, что Снейп меня уже во второй заход сумел из приюта вытащить, в первый Вейнс со мной просчиталась, да все просчитались. Да чтож такое... Неужто я уже спалился и сейчас это чувство чужого взгляда не мои мнимые страхи... Параноиком так стать не долго.

Незаметно палочку из портфеля в рукав пиджака.

— ГОМЕНУМ РЕВЕЛИО — в метро конечно не особо разобрать можно что говорят, но я на всякий случай в полголоса произношу заклинание, при этом как бы случайно взмахнув рукой...

Да чтоб вас. Заклинание, позволяющее обнаружить присутствие другого человека в помещении, выявляет новое действующее лицо: в паре метров от меня ровно напротив сидит черный человек. Почему черный? Потому что негр. Знакомый такой негр — Кингсли собственной персоной...Тож видились с ним когда-то в ТОЙ жизни. Орден Феникса небольшой, все всех в лицо знали. ...Внутри все оборвалось. Я ж его даже и приложить чем-то опасаюсь. Буквально только что прочитал про свое магическое истощение во время визита Вейнс. А я тут дурилка уже выбрал безопасный лимит заклинаний за сегодня. На сколько меня еще хватит? На одно? На два? Хорошо еще кроме Обливейта заклинания не очень затратные были.

Так, так, так... Как действовать-то? Встаю и готовлюсь на выход... Попробую в метро 'потеряться'.

Двери открываются, выскальзываю и бегом пока люди толпятся за ближайшую колонну, и еще поворот... ага вот эта группа японцев для меня самое то... Проскальзываю за них... Так осмотреться... Кингсли вертит головой, меня выглядывает... Стараюсь чтоб между мной и им был всё время кто-нибудь... Да куда ж вы прёте бестолковые иностранцы... Спиной отхожу к противоположной платформе... Эх как он заметался... Не расслабляться, мне еще нужно дождаться поезда... Где ж ты родимый? ...Не суетить... Так, свет из тунеля показался, а что это Кингсли там рассматривает... Черт, на мне видать следилка... Ну же ну, быстрее паровозик едь сюда...

Запрыгиваю в вагон, но и Кингсли уже точно в моем направлении смотрит... СЮДА бежит, мать твою, не успеет поезд отъехать... Продвигаюсь по вагону к другому выходу и выпрыгиваю из вагона... так а теперь снова на противоположную сторону... Кингсли где? Теперь я его не вижу... Плохо, очень плохо... Прячусь за колонну... Пытаюсь выглянуть с краю...

МАТЬ ТВОЮ... МЕНЯ ХВАТАЮТ СЗАДИ ЗА ШИВОРОТ...

— ИММОБУЛЮС — вот честное слово, само вырвалось. Нельзя ж так меня маленького пугать, ятак инфаркт получу... Кингсли присадим вот на эту лавочку... Отдохни малость, пока на тебе заклятье парализации висит,а то совсем меня загонял...и ходу отсюда. Бегом на выход. Вверх по эскалатору это тяжко, честно признаюсь... На выходе притормаживаю... Надо бы определиться я вообще где... Схема нужна. Кручу головой. Да я в самом центре почти... Ищем остановку ближайшую... Или? И тут до меня доходит, что я конкретно так засветился... Одно дело если у Альбуса будут только подозрения, что я магичу, но вот с Кингсли я конкретно так засветился...

— Что ТЕПЕРЬ делать? — я аж вслух произнес эту фразу. Надо бы подумать обо всем об этом. Иду по улице. Портфель в руке еще за целый день надоел если честно... Этот супермаркет мне подойдет, чтоб было где присесть и спокойненько поразмыслить.

Собственно что мне грозит? Очередной Обливейт? Но на способность магичить это ведь не влияет. А если не магичить? Будут детские выхлопы магии. Вернее уже не детские. Значит? А значит, Дурсли вовсе с ума сойдут. Возвращаться к ним нет никакой возможности, да и желания если честно тоже нет. Куда податься? Сириус в Азкабане. Остается Люпин. Не к Узли же пытаться попасть. Они конечно меня не выгонят, но, что-то такое не позволяет с прежним доверием к ним относиться. Кто еще? Нифандора? Так она сама ребенок. Сейчас в Хоге учится. По-сути обращаться придется не к Нимфадоре, а к Андромеде. Что я знаю про Андромеду? Да мало знаю. В ордене она не была, в отличие от её дочери. С одной стороны это хорошо. С другой, собственно, почему она не была там? Тот же Тед, её муж, ведь погиб из-за егерей, когда мы с Гермионой крестражи искали. Пыталась не примыкать ни к одной из сторон до этого? Осторожная? Да и кто я для неё? Это Сириус мне крестный, а она никто. И я для неё тоже никто. Получается, что только к Люпину и можно обратиться, чтоб сходу человек принял участие в моей судьбе и так чтоб это участие не свелось к моему лишь возвращению обратно к Дурслям.

Итак Люпин. Как его найти? Лично для меня никак, но есть совы, а они находят любого человека в любом месте, даже если это место под Фиделиусом. Помню на Гриммо 12 совы прилетали даже когда дом под этим заклинанием был. То есть мне нужна сова. Где её взять? Только в волшебном мире. А это означает, что нужно ехать в Дырявый котел.

РЕШЕНО. Вот только сову мне еще нужно купить. И гоблины мне на неё денег не дадут, поскольку ключик мой сейчас вероятно у Альбуса. Мне его до 11 лет даж не увидеть... И где же интересно мне деньги взять? Вопрос естественно риторический, поскольку вариант только один — надо их у маглов 'взять',в кавычках естественно 'взять'. Это я удачно зашел в такой хороший магазин. Легкий конфундус — заклинание спутывания мыслей, думаю, мне поможет 'заработать' деньги.

Теперь осталось подобрать в этом супермаркете магазинчик, подходящий для моих целей. И чтоб камер видеонаблюдения там не было. Ага, а еще я НЕ ЗНАЮ, сколько стоит сова. Мою Хедвиг мне Хагрид подарил. Только до этого еще два года. Сейчас даже не знаю, где вообще моя Хедвиг, а может её и природе пока нет: не снесла еще сова-мать Хедвиг то яйцо, из которого моя любимица вылупится. Но вопрос открытый: сколько стоит сова? Помнится на третьем курсе, когда мы хотели Гермионе купить сову, а вместо неё купили Живоглота, у Гермионы в кармане было десять галеонов. Следовательно, ориентируемся, что на 10 галеонов мы могли бы и сову купить. Галеонов нет, будут только фунты. Один галеон во время моей учебы стоил пять фунтов. То есть на сову мне нужно 50 фунтов. Накидываем еще сверху плюс десятку на всякий случай.Ну и так на дорогу еще надо что-то... Фунты, думаю, мне гоблины поменяют. Хоть к моему сейфу меня и не пустят, но ничего им не мешает обменять фунты на галеоны. Вот и еще причина тащиться в Косой переулок.

Ладушки, прогуляемся пока, посмотрим что тут и как...Нужны магазинчики, где продавец один, т.е. небольшие. Много людей мне конфиндусом не запутать.

Осмотр трехэтажного здания супермаркета занял минут сорок. То продавцов было несколько, то камера наблюдения присутствует... Как не странно, но наиболее подходящим магазином пригодным для моих целей оказалось два: цветочный магазинчик, застекленный и с отдельным входом и магазинчик женского НИЖНЕГО белья. Увы грабануть ювелирный мне не светит, уж с охраной там все по серьезному. Второй заход в магазин женского белья породил у продавщицы резонный вопрос, что мне тут собственно нужно. Пришлось оправдываться тем что ищу маму... Ладно начнем с цветочного.

— КОНФУНДУС — жаль даже продавщицу, милая такая девушка, улыбчивая...

Пока девушка недоуменно моргает, тяну руку через прилавок к кассе. Ключ уже был вставлен в замок... Поворачиваю. Ящичек сам отъезжает. Хватаю только бумажки и на выход. Поднимаюсь на этаж выше, тут кафешка, сажусь за столик. Пересчитываю 'добычу'. Эх, только 35 фунтов. Явно меньше, чем мне нужно. Не богаты цветочные магазинчики. Чтож, предстоит еще один заход в мир женского белья.

— Да-да мисс я потерялся — упрашиваю продавщицу разрешить мне тут постоять, поскольку с мамой мы якобы договорились, что я сюда подойду после того как закончу просмотр всех новинок в магазине игровых приставок.

На самом деле в отделе крутятся две женщины, а при них мне ничего не сделать. Уходят, наконец.

— КОНФУНДУС — и снова тяну свои ручки к кассе. Здесь даже не заперто. Хватаю только крупные купюры и бегу на выход. На входе с разбегу налетаю на какого-то мужика. Оба падаем на пол...

Мать-мать-мать Наземникус Флимонт — еще одна знакомая рожа. Да чтоб вас. Ничего умнее не придумываю, чем резко вскочив еще раз с разбегу налететь на него, пока он еще только пытается встать на ноги. Помогает отчасти. Наземникус снова валится на пол. И с ноги ему под дых сколько есть моей мальчишеской дури. Отдохни тут пока. Отдышись.

Бегу со всей возможностью на выход. Там поворот и лестница. Буквально скатываюсь по перилу и сразу к общему выходу.

Оп-па, да тут ОПЯТЬ Кингсли. Двое их теперь. Пол ровный, на диво гладкий, даже в кедах не могу остановиться сразу. Только развернулся и обратно наверх, на второй этаж. Навстречу мне ковыляет Наземникус. Лыбится гад.

— СТУПЕФАЙ — этого волшебника никогда терпеть не мог, даже тени сомнения не возникло приложить его оглушающим. Чтож ты перестал улыбаться. И снова под дых ему с ноги со всей дури. Я тебя отучу из МОЕГО дома вещички воровать. Пусть ты этого еще не сделал, но эт на будущее, чтоб даже мысли не возникало ПОТОМ. А ТЕПЕРЬ БЕГОМ ДАЛЬШЕ, вон уж Кингсли показался на лестнице. О, знакомый цветочный магазинчик.

— ФЛИППЕНДО — стекло в магазинчике разлетается вдребезги. На весь супермаркет звенит сигнализация. Да-да. Мне девушку жалко. Вот как она объяснит, куда деньги делись? А так в суматохе глядишь и поймет что её ограбили...Тут еще бегают всякие: один мальчишки, а за ним два мужика... А мне то куда теперь? О лестница на третий. Бегом вверх. Так теперь в туалет.

Вроде от Кингсли оторвался... Надолго ли? То что он меня нашел, явно говорит — на мне следилка. Теперь он уже не попадется глупо на мои заклинания. Поскольку точно знает, что я МОГУ колдовать. Это вообще чудо, что я еще не свалился с магическим истощением. Почему? Может потому что в тот первый раз я действительно был слабее, а такой стресс меня, вернее мою магию немного подстегнул к росту. А может, потому что сегодня мои заклинания по времени не подряд одно за другим летят, но с приличным таким перерывом в пару часов. Первый Люмос отцу Николасу я где-то в обед колданул. Но это мелочи. Главное было у отстойника. Потом часа через полтора в метро. Теперь вот еще через час здесь в супермаркете. Возможно, это меня и спасает. А возможно, и то и другое вместе взятое. Но сейчас отбиться от Кингсли вообще не представляется возможным. Он взрослый волшебник, а я с еще одного двух заклинаний вообще могу свалиться. Да ему одного Протего хватит. Закроется, и ничего я с ним не сделаю, не хватит мне силенок ему щит пробить... Ну не Аваду же мне в него кидать... Не стоит моя свобода такой жертвы. Да и после Авады кто я буду? А правильно — УБИЙЦА. Пусть меня по-малолетсву в Азкабан и не отправят, но тут и без Азкабана всем планам ПЕСЕЦ. В Хог НЕ ВОЗЬМУТ — это точно. Кингсли сотрудник Министерства, должностное лицо. Чего бы там дедушка Альбус не накрутил на счет меня, но с таким пятном мне вход в волшебный мир будет заказан. Преднамеренное убийство министерского чиновника — это крест на всем.

Черт, черт, черт — ситуация хуже не придумаешь. Туалет этот без окон, отсюда даже бежать некуда. Вход только один. Думай башка... Ррррр... Да чтоб вам всем удавиться... Эх, мне бы как Нимфадоре — раааз и другой человек... Стоп. Как Нимфадоре... Нимфадора — метаморф. А я? Ведь смог я как-то лечь спать почти наголо стриженным, а проснулся обратно с прической 'а-ля поттер'... Значит и я ДОЛЖЕН что-то такое суметь сделать... На много конечно рассчитывать не приходится. Тедди Люпин, сын Нимфадоры, с рождения мог цвет волос менять с черного маминого на русый отцов, а вскорости на классический для Тонкс розовый. Значит, поменять цвет и структуру волос и их длинну — это первое что может метаморф. Мои навыки считаем начальными. Но даже так надо попытаться. Кингсли меня видел — черноволосого, с растрепанными как обычно волосами.

Подхожу к зеркалу. Самое простое Тедди поменял цвет от маминого к папиному. Значит и мне можно тоже самое, вернее нужно. Смотрю на свою физиономию в зеркало. Представляю мамины каштановые волосы, мягкие и прямые... представляю как провожу по её волосам рукой, какие они могли бы быть... Тянусь к своей патлатой голове...Представляю что под моей рукой точно такие же... каштановые... мягкие... прямые... ЕСТЬ. Я ИХ ЧУВСТВУЮ ПОД РУКАМИ... Смотрю в зеркало. ДА, да, да... у меня МАМИНЫ волосы.

Что еще? Очки. У меня же линзы контактные есть. Отец Николас, вам еще раз спасибо. Хватаю портфель. Открываю, достаю футлярчик. Вставляю по одной линзы. Очки в портфель. Сделано.

Что еще? Да блин... ШРАМ. Этож моя визитная карточка. Это я так привык к нему, что забываю, что он вообще-то знаком всем и каждому. Есть шрам? О, да ты Гарри Поттер, БЕЗ ВАРИАНТОВ. Поможет мне мой начальный метаморфизм в этом случае? Пусть хоть на время? Надо проверить. Смотрю в зеркало. Шрам в виде молнии... Провожу пальцами по нему... Провожу пальцами по коже рядом со шрамом, чтоб ощутить разницу... Теперь снова по шраму... И опять по коже рядом... Четко представляю какой ДОЛЖНА стать кожа на месте шрама... Смотрю в это же время на себя в зеркало... Ох да не может быть... Под пальцами НЕТ ШРАМА... Интересно надолго?

Сменить бы еще лицо, вот только это уже совсем другой уровень сложности. Кости не шутка. Тедди к этому так и не перешел, в свои полгода. До Нимфадоры ему еще расти и расти. А уж мне и подавно.

Теперь еще внешний вид. Пиджак явно надо снимать. Снимаю, кое-как сложив, запихиваюв свой портфель. Буду в рубашке. Выправляю рубашку из штанов на выпуск. Вот только теперь бы еще сам портфельнадо убрать куда-то.

— ДИМИНУЕНДО — уменьшаю школьный портфель до размера кошелька и в карман штанов его.

Ладно. Считаем, что над маскировкой сколь возможно я поработал. Палочку в рукав рубашки и на выход. Открываю дверь — НА ВХОДЕ КИНГСЛИ. Рука его тянулась к дверной ручке, я его опередил буквально на мгновение... Смотрит на меня внимательно. Но молчит...

— З-здрасте... (робость в голос) — опасливо обхожу черного человека... Кингсли заходит в туалет. Дверь за ним закрывается, а я мчусь к лестнице. Второй этаж. Первый этаж. Выход. Проскакиваю через двери. Шумно выдыхаю. Я на улице. Кстати Наземникуса нигде не заметил. И лучше не выяснять где он. Бегом отсюда. Что за день-то такой. Я еще, кстати, не спал всю ночь. Подремал часок в поезде и все. Эдак я не с магическим истощением свалюсь, а с самым обычным.

Бегу. Бегу и думаю. Как добраться до Косого переулка быстрее всего? На автобусе. А если?... Есть же Ночной Рыцарь.. Или он только ночной? Не попробую — не узнаю. Как там? Махнуть палочкой? Так не положено мне пока палочки... Тьфу... Надоело уже бегать. Весь день бегаю. Достаю палочку и делаю отмашку. В рукав её обратно. Я маленький. Чуть не наезжая на меня резко из ниоткуда появляется автобус. Колеса огромные настолько что выше меня. Воняют паленной резиной. Колесо так близко от меня, что запах отчетливо забивает все прочие запахи.

Открывается дверь. Оп-паа эти мне не знакомы. Когда я впервые воспользовался Ночным рыцарем в начале третьего курса и водитель и билетер были совсем другие.

— Ты чтоль Ночной Рыцарь вызывал?

— Ээээ, это... это моя сестра, она... ей срочно нужно было уйти... сказала в Дырявом Котле меня найдет... там её ждать... махнула палочкой и аппарировала куда-то...

— Тебя как звать то? (а правда как меня звать-то? Не Гарольд Эванс ведь и уж не Гарри Поттер точно)

— Тедди. Тедди Тонкс (Ну а что? Я только что, как Нимфадора сам себя переделывал, мысли еще вокруг всего этого вертятся...)

— А сестру как звать?

— Нимфадора Тонкс.

— У тебя хоть деньги есть?

— А вы магловские фунты принимаете? Других все равно нет.

— Ну ладно заходи. Так куда говоришь тебе?

— В Косой переулок. Вернее в Дырявый Котел. Дальше я сам.

Вытаскиваю из кармана брюк мятую пачку фунтов. Выдергиваю первую попавшуюся бумажку и протягиваю билетеру. Мне еще сдачу дают золотыми и серебряными и бронзовыми монетками. Ага галеоны, сикли и кнаты. Кстати, эти волшебники мне так и не представились.

— ДЕРЖИСЬ — манера вождения и адские рывки все те же, к которым я так никогда и не привык еще в той жизни.

Пытаюсь кое-как добраться к вожделенным койкам. Вот и свободная. Заваливаюсь и с блаженством вытягиваюсь на ней... Через минуту глаза закрываются и я погружаюсь в сон.

— Эй мальчуган, ПРОСНИСЬ... — меня трясут за плечо — ПРИЕХАЛИ.

— А? Что? — с просонья не могу ничего понять — Где мы?

— Приехали говорю. Вон Дырявый котел.

— А сколько времени? — я уже поднялся.

— Почти восемь вечера, малец.

— Ага. Спасибо Вам.— выпрыгиваю из автобуса и направляюсь к пабу.

Открываю знакомую дверь. Ничегошеньки тут не изменилось. Все тот же старина Том.

— Ты чего хотел мальчик? — Том кого попало, вернее маглов не пропустит. Да они и не заметят Дырявый Котел. Его паб вообще только волшебники видят, а маглы только тогда, когда с ними волшебники.

— Мне бы в Косой Переулок попасть. Вы не могли бы мне проход открыть?

— А чтож ты один?

— Ну это... заблудился я... мы с сестрой были... а потом она куда-то ушла... и вот (начинаю хлюпать носом)... меня наверно мама ищет... ТАМ...(махаю рукой в сторону прохода к заветной арке)...

— Э малец, не плачь — Том он вообще добрый, отзывчивый. Я у него летом до третьего курсе даже жил в Дырявом Котле. — Пропущу я тебя, ты только не плачь, ага. (сама собой на лице у меня расплывается глупая улыбка).

Иду за Томом. Тот достает палочку. Несколько ударов по нужным кирпичам... Ну здравствуй ВОЛШЕБНЫЙ МИР, Я ВЕРНУЛСЯ.

— СПАСИБО. Большое спасибо, Том. — по привычке пытаюсь пожать ему руку двумя своими маленькими ладошками.

— Да чего уж там. Беги малыш. Мама небось волнуется.

Ух, как же здесь хорошо. Как приятно пройтись по славному Косому переулку. Все такое знакомое. Все вокруг вызывает ностальгию... Видно еще мой организм совсем мал, потому что на глаза сами собой наворачиваются слезы... Останавливаюсь.Вытираю слезы рукавом рубашки...

— Мальчик, ты что потерялся? — сердобольная немолодая колдунья смотрит на меня — Где товои родители?

— Нет. Не беспокойтесь миссис. Мои родители в банке Гринготс. Это мне в глаз что-то попало. — с этими слова направляюсь ко входу в Гринготс.

Гоблины. Какие же они зануды и бюрократы. Всего-то и нужно обменять фунты на галеоны. Что проще-то? Ну к чему вам знать кто я? С кем я? Кто мне деньги дал? Папа дал. Потому что он магл, а мама ведьма. И папа зарплату в фунтах получает, потому мне деньги тоже в фунтах дает. А мамы сейчас нет, а папа в Дырявом котле остался, не любит он сюда ходить. Потому и не любит, что не волшебник. Вы разве не знаете, как некоторые волшебники относятся к маглам?

Уф-ф-ф. Простейшее дело, а полчаса времени как не бывало.

Где там мне Хагрид сову покупал? Магазинчик тут должен быть где-то. Потом надо будет еще письмо написать и вероятно опять к Тому идти. Пока сова долетит к Люпину, пока Люпин приедет. Этож надо его будет дождаться. Придется у Тома комнату снять. Благо в магазине женского нижнего белья все купюры были крупного достоинства, не то что в цветочном. Так что получилось взял я с запасом. Легенду буду втюхивать все ту же: заблудился, мои не понятно где, отправлю сову домой и буду ждать родственничков. По-моему вполне себе правдиво звучит. Не должен Том меня вытурить.

Иду по переулку. Кручу головой во все стороны. Как же хорошо что меня никто не знает, не рассматривает как занятную диковинку, не окликает. КРАСОТА. О, вот и знакомы магазинчик. Тихо звякает колокольчик над входом.

— Что желает молодой мистер?

— Сову. Я хочу купить сову?

— Ну чтож вы попали по адресу. Любые виды сов и не только сов. У нас есть и другие животные: крысы, жабы и даже книзл.

— Живоглот?

Продавец озадачен моим вопросом.

— А вы откуда знаете? Наверное, бывали у нас?

Вот это я прокололся.

— Ну да. Бывал — раскаяние в голосе самое что ни есть искреннее.— А можно мне на книзла посмотреть?

Хозяин ведет меня в дальний угол к окну, где без всякой клетки развалился (по другому не скажешь) знакомый мне котяра. Руки сами тянутся к нему. Как же я по тебе скучал.

— Живоглотик. — мягкая кошачья шерсть под руками. Руки сами потянулись к книзлу.

— Желаете его купить, молодой человек?

— А? Нет. Не сейчас, но обязательно куплю.

Наклоняюсь к самому уху книзла и шепчу

— Ты ведь дождешься меня, Живоглотик? Я куплю тебя для одной замечательной девушки. Сейчас еще девочки. Она будет сильно любить тебя. У тебя будет замечательная хозяйка.

Книзлы вообще говоря разумные. Только не говорят. Но эти животные все понимают.

— Жди Живоглотик. Ты здесь так долго жил, потерпишь еще два годика. А потом мы обязательно придем за тобой. Заберем в Хогвартс. Там здорово. Там рядом Запретный Лес. Там огромное озеро. Жди.— все это я шепчу книзлу на ухо, а он урчит у меня в руках.

— Вы хотели выбрать сову молодой человек. Поторопитесь я скоро закрываюсь.

— Да, конечно — с неохотой отрываю руки от книзла, который смотрит на меня по человечески умными глазами — Конечно. А скажите у вас есть полярные совы? (ну чем черт не шутит? А вдруг и Хедвиг уже здесь)

— Нет, полярных сов у нас нет к сожалению

— Жаль... — в этот момент на входной двери звякает колокольчик. Мы оба: я и владелец магазина оборачиваемся чтоб посмотреть кого еще занесло в магазин в столь поздний час.

— АЛАСТОР ГРЮМ — торжественно восклицает владелец магазина, а у меня внутри все словно оборвалось. — Что привело вас в мой магазин?

— Хм, хм. У меня дело вот к ЭТОМУ молодому мистеру. Мистеру Эвансу надо полагать? — это уже мне вопрос... На душе становится совсем тоскливо. От Грозного Глаза мне точно не уйти. Этот половину сидельцев Азкабана переловил, я ему вообще не соперник.

Грюм ковыляет ко мне, подволакивая свой протез. А я стою словно в ступоре.

— Ты что-то хотел здесь Эванс? — голос все тот же, с хрипотцой

— Уже ничего — мою тоску можно на хлеб мазать (какая уж тут сова)...

— Ну пошли тогда — его рука ложится на моё плечо железной хваткой.

Уже на выходе, Грюм перехватывает меня за предплечье, как раз то где в рукаве лежит палочка. Звякает колокольчик и мы выходим на улицу.

— Проводишь меня в Дырявый Котел Эванс.— Грюм посмотрел на меня своим 'фирменным' тяжелым взглядом— Или Поттер?

— Эванс. Гарольд Эванс — угрюмости в моем голосе не меньше чем у Грюма

— Там в Котле тебя кое-кто дожидается Эванс. — Грюм вытаскивает палочку Вейнс из моего рукава и со своей 'улыбкой', больше напоминающей оскал продолжает — Далеко же ты забрался. Родственники тебя ищут, беспокоятся. А ты вон где, птичек рассматриваешь. Мы все с ног сбились тебя разыскивая.

Идем не спеша по Косому обратно в сторону Дырявого котла. В голову ну ничегошеньки не приходит. Теперь еще и палочку забрали. Рисковать колдануть без палочки? Да и так сегодня всякий предел разумности превысил. Лучше подождать. А вдруг... Вдруг удача улыбнется.

Не улыбнется. Кингсли и Наземникус. Уже поджидают у Арки. Теперь их вообще трое. Наземникус вдруг бросается ко мне и схватив за ухо начинает выкручивать. Больно же сука.

— Ты... ты дважды сегодня... ты мне за это сейчас заплатишь гаденыш — шипит он явно наслаждаясь моими мучениями.

— Да больно ведь, урод— от злости и обиды прям слезы наворачиваются

— ОТПУСТИ ЕГО НАЗЕМНИКУС — это Грюм строго так осаживает Флетчера. Его рука отпускает моё предплечье и тянется уже к моему мучителю. Тот в испуге отпускает моё многострадальное ухо.— Сам виноват. Какой-то мальчишка дважды сегодня сумел тебе задать трепку.

Тааак. А меня-то никто не держит. И Арка вот она рядом. Прыжок. Поворот. Заклятье 'Инкарцеро' от Грюма пролетает рядом, чуть-чуть не задев меня. Влетаю в паб Тома. Куча посетителей со всех сторон оборачиваются на меня. Позади топот ног Кингсли и Наземникуса, а отборная брань Грюма, летящая за ними их поторапливает. Затравленно оглядываюсь. КАМИН. Где порох? Да вот он в горшке. Появляются Кингсли. За ним Наземникус. Буквально летят ко мне. Руку в карман, не глядя выхватываю и швыряю на прилавок Тома несколько монет. Хватаю горсть пороха и прыгаю в камин.

— Гриммо 12 — бросаю порох себе под ноги, руки Кингсли чуть-чуть не дотягиваются до меня. ЗЕЛЕНАЯ ВСПЫШКА. МЕНЯ ЗАТЯГИВАЕТ КАК БУДТО В ТРУБУ. Крутит. Вертит, будто в стиральной машинке или на американских горках. Я падаю. Верчусь. Кувыркаюсь. А потом меня вышвыривает из камина на пол вместе с кучей сажи и пепла. Как же мне тошно.

Отступление.

— ИНКАРЦЕРО — кидаю в мальчишку связывающее заклятье.— Мимо. Ну надо же какой шустрый.

Кингсли и Наземникус тут же бросаются за пацаном. Проклятый протез. Я-то не такой прыткий. Слышен отчего звон монет. Выскакиваю из-за угла и вижу только вспышку зеленого пламени в камине. Руки Кингсли хватают пустоту.

— УШЕЛ! УШЕЛ ОТ МЕНЯ!

Кингсли и Наземникус виновато смотрят на меня.

— Расслышал адрес? — спрашиваю Кингсли.

— Нет, Аластор. Слишком все быстро случилось.

Подхожу к камину, зачерпываю горсть пороха и кидаю в камин:

— Хогвартс. ...Альбус ты там?

— Да.

— Я в Дырявом Котле сейчас. Жду тебя здесь, Альбус. Тебе нужно будет многое мне объяснить. Как так получилось, что мальчишка, который, ПО ТВОИМ СЛОВАМ, все время жил у маглов и понятия не имел о волшебстве, сбежалЧЕРЕЗ КАМИН.

Кингсли в это время достает поисковик.

— Он... он следилку уничтожил Аластор. Мы больше не сможем его отследить.

— А мальчишка молодец. Да Кингсли?

Глава 9. Ошибочка вышла.

— Кикимер. КИКИМЕР, прОклятый эльф, где ты? — кричу, даже не поднимаясь с пола. Что-то меня сегодняшние догонялки уже порядочно так утомили.

С хлопком появляется старый эльф Блэков. Щелчек его пальцев и я не могу пошевелить ни рукой ни ногой.

— Неизвестный в доме древнего и благородного рода Блэк. Неизвестный знающий имя домового Кикимера. Незваный неизвестный мальчишка. Скажи, почему мне не убить тебя прямо сейчас?

— Р-рех-регу-х-лус — дышать нечем, я даже вздохнуть не могу

Щелчок эльфа. Дышу, просто дышу. Вдох-выдох. Это все что мне позволил эльф. Дышать и говорить.

— Регулус дал тебе вещь, прОклятый эльф. Ты не можешь её уничтожить. Я могу. Помоги мне. Меня ищут. На мне следилка, уничтожь её немедленно иначе я не смогу помочь тебе и ты никогда не сможешь уничтожить ту вещь, что дал тебе Регулус Блэк.

Щелчек.

— На тебе больше нет заклинаний, позволяющих следить за тобой неизвестный незваный мальчишка.

— Спасибо Кикимер.

— Говори, как уничтожить то, что дал мне молодой хозяин Регулус.

— Освободи меня Кикимер. Я хочу поговорить с портретом Леди Вальбурги. Мне нужно спрятаться. Меня преследуют.

— Сначала скажи, как уничтожить злую вещь.

— Ты не сможешь сделать этого сам. Сейчас я тоже не смогу. Но я ТОЧНО ЗНАЮ, как её уничтожить. Мне нужна помощь. Поможешь мне, и я помогу тебе.

— Жди. — Хлопок. Эльф исчез.

Хлопок. Появился вновь.

— Кто ты и почему пришел в этот дом? От кого ты прячешься?

— Я Гарольд Эванс. Сын Джеймса Поттера и Лили Эванс. Сириус Блэк мой крестный. Мне нужно спрятаться от Альбуса Дамблдора.

Хлопок. Кикимер снова исчез. Хлопок. Щелчек. Наконец-то я могу пошевелиться.

— Леди Вальбурга ждет тебя. Иди за мной, сын грязнокровки.

С трудом поднимаюсь на ноги. Весь в копоти и саже. Мда. Видок тот еще, особо, если вспомнить что я сегодня в приютедаже подраться успел... Ладно, надеюсь, не выкинут на улицу эльф с портретом. Заходим в какую-то комнату, гостиная, если не ошибаюсь. Странно я же помню — портрет висел недалеко от входной двери, НЕ В КОМНАТЕ ТОЧНО.

Оглядываю стены, не вижу никаких 'живых' портретов на стенах. Зато в центре комнаты стоят стол и четыре кресла. И сейчас из-за того кресла, которое ко мне спинкой стояло, встает немолодая уже женщина. Черт. Да это же ВАЛЬБУРГА... Это точно не портрет. ЭТО ЖИВАЯ ВАЛЬБУРГА... Ну как же так я ошибся-то? Я ж помню гобелен. Я ж помню дату её смерти — 1985 год. Она уже четыре года назад должна была умереть...

— Кикимер сказал мне, что ты хочешь говорить со мной Гарольд Эванс. — ухмылка появилась на лице Вальбурги — Я внимательно слушаю тебя.

Ох, Мерлиновы дранные портки, сумасшедшая старуха ЖИВА... Чтож делать-то? Она же таких как я полукровок или грязнокровок на дух не выносит. Нашел, называется тихое местечко, чтоб отсидеться. Стоит, зыркает своими глазищами, ответа ждет... Да она сама меня сейчас прикончит, ведь я же тот кто их Темного Лорда грохнул... Спасибо Альбусу, об этом каждая собака знает... Кажется называется такое из огня да в полымя... Плевать ей что я крестник Сириуса, она и сына своего мягко говоря не любила...

— Когда ты звал Кикимера, твой крик я услышала даже здесь. Что же ты теперь молчишь?

А палочка-то у неё в руке... Бежать? От неё может и успел бы, да только Кикимер пальцами опять щелкнет, я и шага не успею сделать. Чем её пронять? Напугать? Задобрить?

— Итак, что привело тебя в мой дом? Отвечай мальчишка, не испытывай моего терпения? — а Вальбурга еще крепкая старуха, помирать такая явно не собирается.

Набираюсь смелости и начинаю:

— Простите леди Вальбурга за это вторжение. Честное слово, я не знал, что в доме кто-то живет. Иначе никогда не позволил бы себе так без спросу вторгаться сюда (ага, дураков нет, лезть в дом к типам вроде Белатриссы Блэк, ну или к её родной тетке, пусть даже она мать Сириуса).

— Иначе говоря, если бы дом пустовал, то ты бы непременно забрался сюда? И что дает тебе право на это? Ты воришка?

— Нет-нет Леди Вальбурга я не вор, клянусь вам — начиная я поспешно — Просто... просто мне некуда было податься.

— Ты сказал, что ты сын Джеймса Поттера. Так?

— Да, Леди Вальбурга

— Но Кикимеру ты представился как Гарольд Эванс?

— Эванс девичья фамилия моей матери Лили Поттер. Гарольд Эванс моё имя в мире маглов.

— Постой-ка. Уж не хочешь ли ты сказать, что ты Гарри Поттер, ТОТ САМЫЙ— Мальчик-Который-Выжил?

— Да, Леди Вальбурга, в волшебном мире я, вероятно, известен всем под именем Гарри Поттер.

— Я слышала, Джеймс женился на грязнокровке... — задумалась она — Любопытная история. И как же получилось, что Мальчик-Который-Выжил скрывается от Дамблдора? Да еще бежит не куда-нибудь, а в дом Блэков?

— Нууу... это долгая история Леди... На самом деле, как я уже говорил, Сириус мой крестный... А если дом пуст, то Кикимер не выгнал бы меня...

— С чего бы это? — резко спросила она — С чего ты вообще решил, что ДОМ ПУСТ? Откуда ты вообще знаешь про домового эльфа Блэков?

— Меня не правильно информировали...

— Кто информировал? — перебивает она меня.

— Нууу... я не могу об этом сказать, но поверьте, я ничего плохого вам не хотел...

— КТО ПОДОСЛАЛ ТЕБЯ МАЛЬЧИШКА? ПРИЗНАВАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО? — лицо Вальбурги ничего хорошего не предвещало. А её палочка смотрела прямо на меня.

Лихорадочно оглядываюсь. Мда, убежать из ВОЛШЕБНОГО дома точно не светит...

— Меня никто не подсылал. Клянусь. — начинаю конючить жалобно — Я от Аластора Грюма сбежал в Дырявом Котле через камин. А кроме вашего адреса мне больше некуда было, я не знаю, где еще мог бы укрыться...

— ВРЕШШШШЬ — буквально шипит она — ТЫ? Ты сбежал от Грозного Глаза? Ха-аха-ааха— ха... Безумно хохотать у неё получается не хуже чем у Белатриссы — некстати приходит мысль.

— ИНГАРДИО. ИНКАРЦЕРО — валюсь на пол. Заклинания Вальбурги обездвижили меня и еще теперь я связан. Блеск.

— Кикимер, проверь еще раз дом, — меж тем продолжила она — А потом принеси мне Верисератум — дело для меня вообще принимало скверный оборот...

— Леди Вальбурга — чуть не кричу я — не надо Верисератум, я и так вам расскажу что могу...

— Конечно расскажешшшь мальчишка. — снова шипит она рассерженной кошкой — Ты все мне расскажешшшь. Только это будут не те сказочки, которые я только что слышала...

— В доме никого больше нет — с хлопком появляется Кикимер, с его маленькой ладошке пузырек с зельем.

— Пожалуйста, не надо, Леди Вальбурга, если вы еще в своем уме не делайте этого — паника в моем голосе самая не поддельная, чокнутая старуха сейчас из меня столько вытащит... а она ведь Блэк, помешанная на чистокровности ведьма из такой же помешанной семейки... Да Том Реддл с такими знаниями не только возродится, его потом и убить-то не будет никакой возможности...

Кикимер и Вальбурга переглянулись. Кикимер откупорил пузырек и еще раз взглянул на хозяйку. Та в ответ только кивнула

— Лей.

Кикимер ловко разжал мне зубы и перевернув пузырек мне в рот. Противное зелье полилось в меня. Пытаюсь отплевываться, но Кикимер щелкает пальцами. Мои губы словно склеились. Я даже выплюнуть не могу. Следующую минуту они ждут, пока зелье подействует.

Вальбурга подходит ко мне близко близко. Кикимер щелкает пальцами и кресло из-за стола подъежает прямо к ее ногам. Вальбурга усаживается, не сводя с меня глаз, потом кивает Кикимеру. Тот снова щелкакет пальцами, а я чувствую, что могу разлепить губы.

— Имя? — уже спокойно начинает она

— Гарольд Эванс.

— Сколько тебе лет?

— Девять.

— Ты сын Джеймса Поттера?

— Да.

— Ты на самом деле Гарри Поттер? — удивленно произносит она

— Да, я сын Джеймса и Лили Поттеров.

— Вот как. Не соврал. Ты тот самый Мальчик -Который-Выжил. Ты действительно бежишь от Дамблдора?

— Да.

— Почему?

— Он хочет вернуть меня обратно к маглам, у которых я рос.

— Ты рос у маглов?

— Да.

— Как же это получилось, что Герой (тут она хмыкнула) Магического Мира рос у маглов?

— Альбус Дамблдор отдал меня им, когда Том Реддл убил моих родителей и пытался убить меня на Хэллоуин 1981 года.

— Кто такой Том Реддл?

— Лорд Волан-де-морт.

— Какое отношение эти маглы имеют к тебе?

— Тетя Петунья родная сестра моей матери. Дядя Вернон её муж, а Дадли их сын. Других родственников у меня нет.

— Почему ты сбежал?

— Они не хорошо обращались со мной из-за того что я волшебник. Они вообще ненавидят магию в любом проявлении.

— И Дамблдор отдал тебя этим маглам? (последнее слово она буквально выплюнула)

— Да.

— А ты сбежал от них?

— Да.

— А потом тебя ловил Аластор Грюм?

— Да, но не только.

— И ты прибежал сюда в дом Древнего и Благородного Рода Блэк? Почему?

— Сириус мой крестный. Я думал, что он в Азкабане и в доме никого нет.

— А ты знал, что он в Азкабане?

— Да.

— А ты знаешь мальчишка, что это он выдал, место, где находятся твои родители Темному Лорду? Что это он открыл местонахождение Поттеров? Он предал их? — голос её буквально звенит от напряжения.

— Он не виновен.

— Что? Повтори? — казалось, Вальбурга была сбита с толку.

— Он не виновен. Он не предавал моих родителей. Местонахождение Поттеров в Годриковой Лощине Тому Реддлу выдал другой человек.

— Кто? Имя?

— Питер Педигрю.

— ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО МАЛЬЧИШКА? ГОВОРИ? -Вальбурга наклонилась ко мне со своего кресла и буквально прокричала мне это в лицо...

— Мне... я... хр... ска... зс-ал... хххр....— что-то происходило со мной, сердце сбилось с ритма, в глазах расплывались круги... не хватало воздуха... я задыхался, но не мог вздохнуть — сс— си-ххх— сири— у...с...

ТЕМНОТА...

Отступление.

Стоило задать вопрос, откуда мальчишка узнал про невиновность Сириуса, как начались странности. Сначала он задышал резко и прерывисто, а потом резко побледнел. Смертельно побледнел.

...— сс— си-ххх— сири— у...с... — прохрипел мальчишка и замолк

Протягиваю руку к шее, проверить пульс. Нет пульса. Чтоооо?Он... Он умирает...

С самим мальчишкой стали происходить странные метаморфозы: волосы из каштановых, вдруг сталичерными и растрепанными, а на лбу появился шрам в виде молнии. Про этот шрам писали в Ежедневном Пророке, тогда в 1981 году...Темный Лорд действительно пытался убить его, применив Аваду, но мальчишка тогда, как было написано, отделался только шрамом.

— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ.— снимаю действие заклятия обездвиживания — РЕЛАШИО. — веревки слетают с мальчишки — ВУЛНЕРА САНЕНТУР. — теперь заклинание для залечивания ран, но как раз видимых-то ран нет — АНАПНЕО — на всякий случай прочистить дыхательные пути.

— КИКИМЕР! ОН НЕ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ...— в панике кричу на эльфа.

Тот щелкает пальцами,но потом спокойно произносит

— Он еще жив хозяйка Вальбурга, но сердце остановилось.

— КРУЦИО — одно из трехнепростительных заклятий ударяет в грудь мальчика.Глупцы, если бы они только знали для чего было создано заклинание... Мальчишку трясет и выгибает дугой. Кикимер снова щелкает пальцами.

— Сердце забилось хозяйка Вальбурга. — с этими словами Кикимер с хлопком исчезает, а потом снова с хлопком появляется. В руках несколько склянок с зельями, которые он по очереди начинает выливать в рот...

— Бха-вба-неожиданно зелье выплескивается изо рта мальчишки с кашлем — КХА-КХ — откашливается он...

Позволяю себе вздохнуть с облегчением.

БОЛЬ. Болит каждая клеточка тела. С такими ощущениями небытие отступает, но на смену ему приходит невыносимая боль. Мне снова льют в рот какие-то зелья. Пытаюсь вдохнуть, но именно в это время еще одно зелье льется в меня.

— Бха-вба-чуть не захлебываюсь я — КХА-КХ — не могу вздохнуть, только кашляю... Меня что Круцио приложили?

— А ты попадал под действие Круцио? — слышу голос Вальбурги.

Черт, я снова озвучил свою мысль. Впрочем, действие Верисератума похоже закончилось. Никакого неистового желания ответить на вопрос Вальбурги нет и в помине.

— Теперь-то точно можно говорить, что попадал — как-то страх резко прошел, наоборот хотелось грубить этой... этой сумасшедшей старухе — Все вы Блэки сумасшедшие, то Белла приложит Круцио... теперь похоже отведал Круцио от её безумной тетки— тихо бурчу себе под нос. Сил говорить почти нет...

— Вот как... И когда же Белатрисса успела применить к тебе Круцио? — похоже слух у Вальбурги совсем даже не старческий и моё тихое бормотание она отлично расслышала.

— НЕ УСПЕЛА — о, я уже могу даже голос повысить — Зато отлично поработала с Френком и Алисой Лонгботомами. Они до сих пор в Мунго валяются...

Последние слова превращают лицо Вальбурги в застывшую маску. Ледяная королева без тени эмоций.

— Ты только что почти умер, мальчишка — сообщает она мне ровным ледяным голосом — Я спасла тебя.

— Мне жаль... — после Круцио на это детское тело, даже шевелиться не хочется, только лежать и не вставать.

— Тебе жаль? У тебя теперь ДОЛГ ЖИЗНИ перед родом Блэк — так же холодно и ровно произносит Вальбурга — ты знаешь об этом?

— Вытащу Сириуса из Азкабана и расплачусь. Тебе я ничего не должен, Вальбурга. Сначала чуть не убила, потом сама же и спасла. (к черту приличия).

— Ты говорил, что мой сын не виновен в смерти Поттеров. Это правда?

— Я же под Верисератумом был.Соврать невозможно. — Вальбурга похоже до сих пор поверить не может.

С трудом поворачиваюсь на бок. Опираясь на руки, пытаюсь приподняться, чтобы хотя бы сесть. Теперь подтягиваем ноги. Чувствую слабость во всем теле. Надо попытаться встать. Медленно пытаюсь повернуться еще... Руки дрожат... Кое-как получается только оказаться на карачках. Хватаюсь за подлокотник стула, на котором сидит старуха. С этой опорой удается потихоньку подняться. Вальбурга молчит, только внимательно на меня смотрит. Меня шатает как пьяного. Иду на выход из комнаты. Мельком проскальзывает мысль — еще ведь придется спускаться по лестнице.

— Кикимер. — негромко зову я, эльфу без разницы, он везде услышит. — Открой дверь.

Хлопок. Появляется Кикимер.

— Сын Грязнокровки уходит?

Наклоняюсь к самому уху элифа и шепчу.

— Злую вещь, которую дал тебе Регулус Блэк можно уничтожить клыком Василиска Салазара Слизерина, живущего в Тайной Комнате Хогвартса или мечем Годрика Грифиндора, который тоже хранится в Хогвартсе. Прости Кикимер, в Хогвартс я попаду только через два года, не раньше. Потом я вернусь вместе с Сириусом, и мы уничтожим медальон. Тебе придется подождать прОклятый эльф. У тебя нет другого выбора. Можно попробовать Адское пламя, но сомневаюсь, что у тебя и тем более у меня хватит сил на это заклинание. Других способов я не знаю. -и уже нормальным голосом продолжаю — А теперь выпусти меня, пойду я пожалуй...

— КУДА ЭТО ТЫ СОБРАЛСЯ МАЛЬЧИШКА? — Вальбурга подошла, а я и не заметил — НИКТО НЕ ОТПУСКАЛ ТЕБЯ.

— Вальбурга НЕ ОРИ. У меня голова и без твоих криков болит. Станешь портретом тогда хоть заорись (да что это со мной). На счет того, что меня никто не отпускал. Так ведь меня никто и не приглашал. А незваным гостям Блэки не рады — это я уже понял. Пока Сириус в Азкабане мне в этом доме делать нечего... Ты же убедилась, что я попал сюда случайно. Я не шпион и не вор. Чего тебе еще надо Вальбурга? Убить меня? Так Альбус все равно меня найдет... Ну или могилку мою... Хи-хи... (вот это отходняк). Ты уж извини Вальбурга, но против Дамблдора ты долго не протянешь... Видела бы ты, как они с Реддлом сражались... (упс, не нужно ей знать где и как Альбус с Томом успели сразиться)...

Стоим все трое перед выходом: шатающийся на ногах я, Вальбурга с такой прямой спиной будто ей к спине доску привязали и Кикимер попеременно смотрящий то на меня то на Вальбургу.

— Кикимер, да выпусти ты уже меня, пока я еще на ногах могу стоять — что-то мне вообще хреново становится. Да и вообще, я ж второй день на ногах, без нормального сна. Вчера днем и ночью книзлов гонял, потом в приют успел съездить, потом от орденцев бегал пол дня, тут еще Вальбурга со своей параноей... Я опять это вслух сказал, да? Что за хрень со мной происходит?...— Ты чего мне влил прОклятый эльф?

— Гарольд Эванс, наследник Благородного рода Поттер — Вальбурга переходит на какой-то казенный тон — правильно ли я поняла, ты просишь убежища у рода Блэк?

— Вроде того — бурчу я — Но теперь я уже сильно сомневаюсь, что это было правильно.

— Я Леди Вальбурга Блэк Регент Древнего и Благородного Рода Блэк предоставляю тебе право убежища в Блэк-меноре. Да будет магия мне свидетелем — при этих словах Вальбурга достала палочку — ЛЮМОС. Нокс.

— И что это значило? — ничего не могу понять я — Что? Я опять вслух сказал?

— Род Блэк защитит тебя и не выдаст тем, от кого ты убегаешь — ровно,'обычным' ледяным тоном ответила она.

— Вальбурга, это даже не смешно. Как ты меня защитишь? Не сегодня-завтра меня найдут. Кикимер конечно следилку снял, но есть и другие заклинания поиска.

— У них есть твоя плоть или кровь?

— Откуда я знаю, что у них есть илинет, они мне не докладывали. Но Альбус тот еще пройдоха, всегда узнавал раньше, где меня найти (опасно прошелся, буквально по краю, не к чему ей знать, что находил он меня даже в Лондоне, только это было еще в первой жизни).

— Тогда немедленно нужно провести ритуал отречения от плоти. Прямо сейчас.

— Мне бы поспать прямо сейчас, больше я уже ничего не хочу.

— Кикимер, подготовь алтарную комнату. БЫСТРО.

Дальше я уже помнил как в тумане. Вальбурга потащила меня в какой-то подвал. Ничего там не было кроме огромной черной каменюки на полу и портретов на стенах. Живых портретов. Потом Вальбурга что-то говорила и требовала повторять за ней. Я повторял, не вникая, почти засыпая стоя. Портреты что-то у неё спрашивали, она отвечала. Спрашивали у меня, но сил им отвечать не было вообще никаких. Зато одного из них я узнал. Финеас Найджелус Блэк — помню этого дядьку впервые видел еще в кабинете Альбуса. Он тоже когда-то был директором Хога.

— ФИНЕУС — меня вообще развезло, язык заплетался, меня как пьяного качало — ты только не ляпни Альбусу, слышишь? Не ляпни, что я здесь. Видел я, твой портретик у него... Иначе будет всем нам... вам полный КАПУТ... хи-хи... Прибежит дедушка Альбус и устроит всем ЛЕГИЛЕМЕНС, а потом ТОТАЛЬНЫЙ ОБЛИВЕЙТ... Не посмотрит, что вы портреты... Конечно все РАДИ ВСОБЩЕГО БЛАГА... И тебе тоже Вальбурга... Не... Не смотри на меня так... После Белатриссы -твой взгляд даже добрый... кажется...

Потом меня куда-то перенес Кикимер. КРОВАТЬ. НАСТОЯЩАЯ. Меня раздели и уложили...

— Эй, Кикимер... у меня там, в глазах линзы... ты вытащи их, слышишь — на остатках сил произнес я — в кармане штанов портфель. Фините Инкантатемна него... в нем футляр такой есть, особый... с водичкой... Туда их положи... Мне линзы еще пригодятся...

СПАТЬ.

Отступление.

Вальбурга стояла в дверях спальни Сириуса и смотрела на спящего мальчика... Теперь ей было очевидно семейное сходство найденыша с Джеймсом Поттером. Она не раз видела Джеймса в своем доме, пока Сириус в 16 лет не убежал жить к Поттерам. До этого друзья Сириуса бывали в доме Блэков на рождественских или летних каникулах... Мальчик был почти копией отца:те же черные вечно растрепанные волосы, особенно подчеркивали сходство...

— Что же мне делать с тобой Гарри Джеймс Поттер? — сама себе вслух задала она вопрос...

Мальчишка был одной сплошной загадкой. Хотя она никогда его не видела, но то, что он её видел и УЗНАЛ — это было несомненным. Но как? Если мальчишка рос у маглов. Откуда он мог знать о ней. Или он наврал ей? Но как тогда быть с Верисератумом? Возможно взрослый еще мог бы отчасти сопротивляться действию зелья, но ведь это ребенок... А то что он верит, в невиновность Сириуса? Как это понимать? Весь волшебный мир уверен — её сын предатель... Да что там, она и сама в этом была уверена до сегодняшнего дня, а тут буквально на голову валится сын Поттеров и утверждает что предатель Питер Педигрю... Откуда он вообще свалился на её голову? Но в одном он прав — если его ищет Альбус Дамблдор никаких моих сил не хватит, чтобы предоставить ему надежную защиту... Если конечно его найдут... Значит... Надо сделать так чтоб не нашли... Надо действовать не силой а хитростью...

-Далось же мне обещать тебе убежище... Однако слово сказано, магия приняла СЛОВО. Обратного пути нет. Тебе обещано убежище и оно у тебя будет, даже если теперь я готова пожалеть о сказанном сгоряча...

Мальчишка заворочался на кровати... Перевернулся на другой бок и снова засопел...

Как же давно в этом доме не было детей... Как же давно в этом доме не было вообще никого, кроме неё и старого эльфа, много старее чем она сама... Ее младший сын Регулус умер 10 лет назад. В том же году умер Орион — её муж. Через два года старший сын Сириус оказался в Азкабане. А затем в этом же году в Азкабанеоказались её брат Сигнус и старшая дочь Сигнуса Беллатриса. Средняя дочь Сигнуса Андромеда сбежала из дома еще в 1973 и вышла замуж за грязнокровку.Скандал был громкий: Андромеда сорвала помолвку с Люциусом. Тогда, чтоб уладить вопрос, Малфоям была обещана самая младшая дочь Сигнуса — Нарцисса. Девочка, конечно, вышла замуж за Люциуса Малфоя, но проклятье — сейчас это означало, что род Блэк вскоре прекратит своё существование. Продолжить род просто некому. В Азкабан не попали лишь старики: её свекр Лорд Арктурус Блэк, которому в этом году исполнилось 88 лет, и который сейчас почти не выходит из Мунго. Её отец Поллукс Блэк, которому уже 77, он же двоюродный брат Лорда Арктуруса. Её 74-летняя тетка Кассиопея Блэк, родная сестра её отца. И она сама. Ах да, была еще Лукреция, дочь Лорда Арктуруса, её ровестница, ныне покинувшая род Блэк, выйдя замуж за Игнотуса Прюэтта, но её брак так и остался бездетным. Сириус — её сын, Сигнус — её брат и Беллатриса — её племянница осуждены на пожизненное заключение в Азкабане. Надежды на их освобождение нет. Андромеда изгнана из рода за брак с грязнокровкой, её дети не могут продолжить род. Осталась одна Нарцисса, дети которой могли бы унаследовать титул и возродить род, но... на роду Малфоев проклятье ... проклятье одного наследника... уже четыре поколения у Малфоев рождается только один ребенок... Может они и хотели бы скрыть свое проклятье, но не четыре же поколения подряд, когда в роду только ОДИН ребенок... А это значит у Нарциссы больше не будет детей. Это значит — у Нарциссы не будет еще одного младшего сына, который унаследовал бы род Блэк. Обычный порядок — старший сын наследует род отца, второй сын наследует род матери. Но только не в случае с Малфоями: у них не будет второго ребенка ни в этом поколении, ни в следующем, ни позже. А значит, род Блэк никогда не отделится от Малфоев, если сын Нарциссы окажется единственным, кто может наследовать род Блэк...

Род превыше всего — она знала это с рождения. Как же она радовалась, что её мужем станет Орион Блэк — её троюродный брат, ведь ей не придется покидать род, не придется становиться чужой для своего рода, сделавшись женой наследника в другом Роду. Все что она делала, все к чему стремилась — все было на благо рода. И сколько же разочарований преподнесла ей жизнь, сильнейшими из которых были судьбы её сыновей: один мертв, второй почти мертв... Даже более того, жизнь её фактически разбита, ей только осталось влачить свое существование до тех пор пока смерть не постучится к ней в дверь. Уйти самой? НЕТ. Блэки не сдаются. Блэки уходят с поднятой головой. Если ей суждено быть последней из Блэков — так тому и быть.

А сегодня ей на голову упала НАДЕЖДА. Этот... ЭТО... выпало в буквальном смысле из камина... Этот мальчишка стоял и рассуждал, о том что он вытащит Сириуса из Азкабана... Рассуждал так как будто Азкабан — дешевый кабак для маглов... Вот он сейчас туда сходит и выдернет её сына как какого-то пъянчужку из этого кабака... Будто вообще речь не про Азкабан, из которого никто и никогда не сбегал... ДА. Именно ЭТО заставило её на миг потерять голову — БЕЗУМНАЯ НАДЕЖДА НА ЧУДО — пусть Сириус непутевый, пусть он совершил в жизни столько ошибок, за что она сама изгнала его из рода, НО ОН БЛЭК...И если он не предавал Поттеров.... И если бы случилось ЧУДО, и её сын оказался бы на свободе, тогда возможно у рода появилась бы НАДЕЖДА. Ведь даже у такого как Сириус, мог бы родиться свой сын, который, возможно, мог бы возродить род Блэк. Она ухватилась за эту призрачную надежду, как утопающий хватается за соломинку.Ради Рода, она готова была на многое. Даже переступить через саму себя и простить Сириуса, своё главное разочарование в жизни. Сириус — он теперь не столько её сын, сколько единственный наследник всего рода. Многие и многие поколения Блэков проклянут её с того света, если она не сделает всё для того чтоб род продолжался... Род превыше всего. Род не должен прерваться. И если для этого ей нужно будет противостоять сильнейшему волшебнику современности Альбусу Дамблдору... Чтож... Она готова на это. А терять ей все равно нечего. Ни одному из Блэков терять уже нечего. Если у неё ничего не получится — род перестанет существовать. Но тогда она хотя бы сможет сказать своим предкам, что сделала все что могла, сделала всё, что было в её силах. Если же у неё получится — тогда род получит НАДЕЖДУ И ЕЁ ЖИЗНЬ НЕ БУДЕТ НАПРАСНОЙ.

Или... Или я сама напридумывала себе эту призрачную надежду... Ну как может какой-то мальчишка спасти Сириуса? Что он вообще может? Правильный ответ — НИЧЕГО. Вот ведь старая дура... Стою тут и рассуждаю о несбыточном... Пусть даже мальчишка утверждает, что Сириус ни в чем не виновен, да только кто в это поверит? Мальчишка вообще беглец. Беглец от самого Дамблдора. Ни один суд не примет показания такого свидетеля. Стоп. Да он вообще говорил, что этоСИРИУС рассказал ему о том, что Поттеров предал Педигрю. Но... СКОЛЬКО ТОГДА БЫЛО МАЛЬЧИШКЕ? Год? Чуть больше? Неужели он запомнил? Хорошо, пусть даже запомнил, но нельзя же тащить мальчишку в суд, где он скажет, что Сириус не виновен, потому что он сам ему так сказал. А ведь мальчишка верит именно Сириусу. А вдруг Сириус соврал ему? И на самом деле все было именно так, как решил суд — мой сын предатель лучшего друга? Предатель и убийца Питера Педигрю. Если он не предавал Поттеров, то понятно за что он убил Педигрю — это так похоже на Блэков. За это пожалуй предки могли бы даже гордиться Сириусом — найти и убить предателя, а с ним разнести еще пол улицы, случайно при этом убив еще и маглов... Да было бы лучше если бы Сириус оставил Педигрю в живых, сейчас его можно было бы допросить, но что сделано то сделано. Педигрю мертв.

Получается, доказать невиновность Сириуса нет никакой возможности. На что же ты надеялся мальчишка? Почему же твоя заразительная уверенность в том, что Сириус окажется на свободе спутала даже меня? Пусть на краткий миг, но ведь было? Или это обычная детская уверенность не подкрепленная ничем? Как дети верят в чудо. А я старая тогда совсем из ума выжила? Все слишком странно, слишком неожиданно и случайно... Но на самом ли деле случайно... Выпасть из камина и звать на весь дом Кикимера, так как будто он его хозяин? Он что тут бывал? Не может этого быть... Или Лорд Арктурус приглашал Сириуса с Джеймсом в наш дом в мое отсутствие, скрыв от меня эту встречу? Неужели они притащили сюда даже этого мальчишку? А ведь мальчишка сам говорил, что он крестник Сириуса. Но, как и главное когда? Чтобы что-то запомнить мальчишка должен был быть постарше младенца. Но это должно было быть до убийства Поттеров, после которого Сириус уже оказался в Азкабане... Не получается. Никак не получается. Ничего не сходится.

Да как же я забыла... он же не только видел Сириуса... да он ведь и Беллатрису ВИДЕЛ и даже Финеуса узнал...Ты мальчик полон загадок... И ты доверяешь Сириусу... Доверяешь настолько, что прибежал в его дом...

Мальчишка опять заворочался, но не проснулся...

Спи Гарри Поттер. У меня еще будет время получше узнать тебя. Хотелось бы мне верить, что ты не заставил старую дуру поверить тебе напрасно.

Вальбурга развернулась и тихо закрыла дверь. Потом прошла в ту же гостиную где сидела, до того как в доме появилось это недоразумение. Сев за стол она негромко позвала эльфа:

— Кикимер.— с негромким хлопком эльф появился у её кресла

— Хозяйка Вальбурга звала эльфа Кикимера?

— Кикимер, скажи Сириус был в этом доме после того как убежал жить к Поттерам в 16 лет?

— Нет, хозяйка.

— А Джеймс Поттер был в доме незадолго до смерти?

— Нет, хозяйка.

— И мальчишку ты ни разу не видел?

— Нет, хозяйка

— Что ты скажешь о нашем новом госте Кикимер?

— Сын грязнокровки странный, хозяйка Вальбурга. Он знает то, чего не может знать,— на это Вальбурга только кивнула.

— Завтра с утра я отправляюсь в Мунго, Кикимер. Хочу навестить Лорда Арктуруса. Несомненно, появление этого мальчишки в доме надо обсудить с Лордом Блэк. Надеюсь, завтра здоровье позволит ему побеседовать со мной. Приготовь мою одежду.

— Сделаю, хозяйка.

Вальбурга ненадолго задумалась.

— Прикажите подавать ужин хозяйка Вальбурга — спросил эльф.

— Да, Кикимер. После ужина я сразу отправлюсь спать. Ты мне будешь не нужен.

Глава. Милые родственники.

Просыпаться в ТАКОЙ кровати — ЭТО БЫЛО НЕОБЫЧНО. На такой кровати уместилось бы не меньше чем пятеро, таких как я, а может и еще больше. Моя койка в чулане у Дурслей не шла ни в какое сравнение.

Моя одежда, отчищенная от грязи и аккуратно сложенная, была рядом с кроватью на стуле. Там же и мой портфель стоит возле стула с моим имуществом. Одеваться сразу не стал. Вместо этого побрел сначала в туалет, а потом в ванную. Объяснять мне, в общем-то, ничего было не нужно. В мою первую жизнь дом я изучил, как следует. Во всяком случае, где находится туалеты, ванные комнаты, кухня я знал. Особых перемен не было. Ни Сириус, после своего побега из Азкабана, ни я, в мою бытность владельцами этого дома, ничего существенно поменять просто не успели. Там где я ночевал — спальня Сириуса. А вон то спальня Регулуса. А там жил Клювокрыл — значит это спальня Вальбурги. В той стороне библиотека. Можно будет заглянуть попозже.. Там где мы вчера беседовали с Вальбургой — это гостинная.

Как же хорошо после вчерашних догонялок и прочих приключений с драками и крициатусами от Вальбурги просто полежать в горячей ванне. Класс. У Дурслей-то мне перепадал быстрый душ. Как было в Приюте я не знаю, за что надо благодарить Северуса. Ладно. Может быть, когда-нибудь сумею что-то вспомнить. В ванной комнате, взглянув в зеркало, обнаружил, что все мои метаморфические средства маскировки отсутствуют. Черные волосы торчат во все стороны как обычно, а шрам там, где ему и положено быть. Надо полагать ТАКИМ Вальбурга меня уже видела. Стоит паниковать? Решил, что не стоит.

После ванны сменил халат Сириуса, который, кстати, нашел в его шкафу, в комнате Сириуса, на свою одежду и решил поискать Вальбургу. Спустился в гостиную — никого. Поднялся к её спальне, постучал — нет ответа. Это что, она меня одного в доме оставила?Доверяет? Или проверяет? После этого поплелся на кухню.

Мда. Когда тут Молли хозяйничала, все выглядело как-то по-другому. Уютней что ли. А сейчас кухня казалось вообще нежилой. Мне ТОГДА нравилось проводить время на кухне. Рон никогда не прочь был что-то перекусить, да и я тоже, а Молли всегда готовила замечательно (чего у неё не отнять, так это умения вкусно готовить). Теперь же готовкой, вероятно, занимался исключительно Кикимер, а эльфу нет никакого дела до уюта в кухне.

Поищем продукты? Или позвать эльфа? Решил не наглеть.

— Кикимер. — хм, никто не появился. — Кикимер, ты где? — опять никого... ну пусть, зато теперь могу сказать, что полез искать продукты, потому что эльф меня не кормит.

Ага, нашелся хлеб и сыр. Уже лучше. Кружка нашлась тоже. А огонь тут зажигают заклинанием, оказывается. И как я его без палочки сделаю? Даже спичек и тех нет. Обойдусь без чая. Взамен вода из крана подойдет.

Вполне так себе получился завтрак. Собственно у Дурслей завтраки всегда были легкими для меня и Петуньи. Это Вернон и Дадли могли и на завтрак поесть как на обед.

Позавтракав поднимаюсь на второй этаж и направляюсь в библиотеку. Библиотека Блэков с разрешения Сириуса всегда была для меня открыта. С Хогом по числу книг не сравнить, конечно, но в библиотеке Блэков было и такое что в Хоге и не встретишь, даже в запретной секции. Особо сложное мне сейчас не нужно, но то, что в Хоге будут преподавать, не плохо бы припомнить. Лучше конечно чары вспомнить. Предмет мне всегда нравился. Да и Флитвик как учитель очень хорош.

Прохожу мимо полок. Рассматриваю корешки, некоторые книги отсюда я даже помню. Вероятно, Гермиона запомнила куда больше, чем я. Оп, а вооот эта книжица мне будет интересна. Магия разума — такое вот простенькое название. Беру книгу и сажусь в огромное и жутко удобное кресло. Я в него с ногами весь помещаюсь. Какой же я маленький еще. В той жизни впервые, кресло это не показалось мне таким уж огромным.

Зачитался я. Сколько времени интересно? Мнеж даже Темпус не наколдовать, а обычных часов у Блэков нет. Есть, конечно, те сломанные, что во всех стреляли стрелками, будто из арбалета. Их ремонтом потом Ремус занимался. Но это в той жизни было, а в этой жизни, я к ним подходить не хочу. Вдруг они уже сломались. А ну как прилетит в меня из этих часов такая стрелка... Ставлю книгу на место и опять направляюсь на кухню.

А Кикимер тут похоже похозяйничал. Плита еще горячая. Значит, что-то к обеду готовил.

— Кикимер. — опять никого — Да чтоб тебя, прОклятыйэльф, самого так кормили...

Так... Зато чайник горячий. И что интересно я нашел кофе. Люблю кофе, только с сахаром, а еще лучше с молоком. Сахар все-таки нашелся. А вот молоко нет.

Значит опять хлеб, сыр и теперь еще кофе. Надеюсь Вальбурга скоро появится. Иначе я ей весь сыр съем, да и хлеб тоже. Зато кофе тут много.

После обеда опять в библиотеку и снова за чтение той же книги. Но где-то через час передо мной с хлопком возник Кикимер.

— Леди Вальбурга приглашает тебя на обед, сын грязнокровки.

Достал уже.

— Ты, уродец, назовешь мою мать грязнокровкой еще раз и полезешь в тайную комнату в Хогвартсе добывать клык Василиска сам, ПОНЯЛ?

Вместо ответа Кикимер с хлопком исчез. Чтоб тебя. Ставлю книгу на место и иду искать Вальбургу. Гостиная похоже её любимая комната.

— Здравствуйте Леди Вальбурга — пытаюсь быть вежливым

— Сегодня я уже Леди? — это она вместо того чтоб поздороваться — Вчера ты не утруждал себя таким обращением.

— Простите Леди Вальбурга, я плохо помню вторую часть нашего разговора. Это когда я в себя пришел. У меня вообще подозрение, что ваш эльф что-то не то мне подлил, для развязывания языка, кроме Верисератума.

— Я уточню у него позже. А ты пока присаживайся за стол Гарри.

— Гарольд.

— Что?

— Я Гарольд Эванс, Леди Вальбурга.

— Вот как? Но ведь это магловское имя. Почему же ты стесняешься своего настоящего имени?

— Гарольд Эванс мое настоящее имя. Честно говоря, быть Гарри Поттером я не то что бы стесняюсь, но... правильней будет, если я буду Гарольдом Эвансом. Гарри Поттера НЕТ. Считайте, что ОН УМЕР, Леди Вальбурга — смотрю ей прямо в глаза — Он умер, когда Том Реддл кинул в него Аваду Кедавру, он умер, когда Альбус Дамблдор принес сверток с ребенком Джеймса и Лили Поттеров и подбросил на крыльцо дома маглов. Два величайших волшебника современности сделали всё, чтоб Гарри Поттера не стало в магическом мире. Считайте, что они своего добились.Если вы не хотите общаться с Гарольдом Эвансом, сыном Лили Эванс, которую ваш эльф уже несколько раз назвал грязнокровкой я немедленно уйду. В таком доме мне нечего делать... Мне уйти?

— Гарольд Эванс — Вальбурга перешла на повышенный тон — Древний и Благородный Род Блэк предоставил тебе убежище в этом доме. Это не пустые слова. Сама магия засвидетельствовала их. Я не желаю, чтоб ты показывал свой характер или выяснял мое отношение к грязнокровкам. Никто не гонит тебя — ЗАПОМНИ ЭТО. И я обещаю не называть так Лили Поттер.

— Но это будет делать ваш эльф, а если это делает ваш домовой эльф — это все равно, что если это делаете вы. Волшебники отвечают за все, что делают их эльфы.

— Хорошо. Я запрещу ему называть твою мать грязнокровкой. И ты все еще не сел за стол Гарольд. Хочу напомнить, я позвала тебя обедать, а не спорить.

Сажусь за стол.

— Спасибо Леди Вальбурга.

— Кикимер. — хлопок и появляется эльф. — Ты слышал наш разговор?

— Да, хозяйка.

— Я запрещаю тебе называть Лили Поттер грязнокровкой. Ты понял?

— Да, хозяйка.

— Теперь можешь подать обед.

Можно сказать — обед прошел в гробовом молчании. Как-то не было у меня особого желания к беседе, после такого начала разговора. Вальбурга тоже думала о чем-то о своем. Когда Кикимер принес Вальбурге и мне по чашке чая, она решила возобновить разговор.

— Как прошел твой день Гарольд? Кикимер сообщил мне, что ты заходил в библиотеку.

— Да Леди Вальбурга: и в туалет и ванную и на кухню и в библиотеку — несколько раздражённо ответил я

— Что-то не так?

— Кикимер не захотел появляться, когда я позвал его.

— Вот как? Что скажешь Кикимер?

— Хозяйка не приказывала мне являться к Гарольду Эвансу, когда он будет звать меня.

— Чтож, это моя ошибка. Я задержалась на несколько больший срок, чем ожидала. Кикимер, отныне Гарольд будет находиться в доме в качестве гостя. Как обходиться с гостями ты знаешь.

— Да, хозяйка Вальбурга.

— Как тебе библиотека Гарольд? Выбрал что-нибудь почитать?

— У вас прекрасная библиотека, Леди Вальбурга. И, да, я уже выбрал одну книгу, чтобы почитать.

— Гарольд,теперь я хотела бы задать серьезный вопрос. Что ты думаешь делать дальше? У тебя есть какие-то планы на будущее?

— Планы на будущее? Да, Леди Вальбурга, у меня есть планы. Через два года, когда мне исполнится одиннадцать, я собираюсь отправиться учиться в Хогвартс. До того как попасть к вам, я планировал, что проведу эти два года в мире маглов. Я только хотел уйти от своих опекунов, хотел, чтобы они отправили меня в обычный приют для сирот, но, к сожалению, этого не получилось. Из приюта меня вернули обратно к моим опекунам.

-Тебя вернули из магловскго приюта обратно к твоим опекунам, но ты сбежал от них?

-Да, я вчера говорил об этом.

— Отсюда следующий мой вопрос Гарольд. Что ты ТЕПЕРЬ планируешь делать до своего поступления в Хогвартс?

Вообще она странная старуха. То устраивает мне допрос с Верисератумом, то даже не спросит, как это так получилось, что я бегал от Дамблдора, от Грозного Глаза. Никаких тебе расспросов и выяснений что и как, когда и зачем. Оставляет меня одного дома, даже без присмотра. Нет, конечно есть Кикимер, но припоминаю, не больно-то Кикимер смог помешать Наземникусу вынести из дома все более менее ценное... Урод, мать его... Это я про Наземникуса... Еще бы разок приложить его хорошенько чем-нить тяжелым да по всему лицу... Ухо до сих пор синее из-за него... Ладно. Проехали, как говорится... А старуха не мешает, ждет, только зыркает своими глазищами... Сириус на неё очень похож, оказывается... Мда... Сириус. Вытащить бы его с Азкабана и все бы было куда как проще. Уж он бы меня не бросил. Уехали бы вместе из Англии на парочку лет, до Хогвартса. Сириусу так и так здесь делать нечего. Пока я от Рона Коросту неполучу, Сириусу не видать никаких оправданий. Впрочем, еще большой вопрос, его вообще хотят оправдать? Нужна ли правда хоть кому-нибудь? Сам же Сириус и сказал, что запихали в Азкабан его без суда и следствия. Барти Крауч особо не разбирал тогда правых и виноватых, паковал всех в Азкабан. Может время такое было, что некогда было разбираться... Как там у маглов епископ сказал веке эдак в тринадцатом: Убейте их всех, Бог узнает своих. Вот с Сириусом примерно также получилось: попал в самое неудобное время под паровой каток Министерства... Что-то я отвлекся чутка. Вернемся-ка лучше к текущей ситуации... Старуха меня не гонит — это плюс, даже клянется что в этом доме мне предоставлено убежище — это тоже плюс. Вот только я ей не доверяю и это огромный минус. Блэки, вообще говоря, сплошь сторонники Тома. Сириус и Андромеда тут не правило, а исключение из правил, а значит делать мне у них, в общем-то, нечего. Она вообще думаю приютила меня только исключительно чтоб Альбусу хоть чуточку навредить... Впрочем, сейчас мне это даже выгодно. Значит надо пробовать реализовать тот же планчик, что я на скорую руку состряпал, когда убегал от Кингсли и Наземникуса, т.е. искать Люпина. Значит, мне опять нужно как-то заполучить сову и отправить её искать Ремуса. Плохенький планчик на самом деле, ох плохенький... Люпин, он сам голь перекатная, оборотень ведь. Вспоминая его одежку, когда приехал к нам преподавать ЗОТИ — хех, МЯГКО ГОВОРЯ, не с иголочки одет был... Только что не нищий из подворотни, но где-то к ним уже близко. Тяжело наверно Люпину и с деньгами и вообще с такой-то заразой... Да вот только мне выбирать не приходится. Сириус, да Люпин — никому я больше и не нужен. Это конечно если не считать дедушки Альбуса, но тот меня снова запихает к Дурслям, а это не жизнь. Это существование какое-то будет. Я или их поубиваю или сбегу... Впрочем, я и так сбежал, ну не хочу я их в одно не прекрасное утречко жахнуть вдруг своим детским выхлопом магии прям об стену, да посильнее, да несколько раз... С ними, с Дурслями этими, вообще странно получается, будто им кто закладочку поставил: раздражаться от одного моего вида, слова, дела...

Значит определились: ищу сову и пусть несет письмецо к бывшему мародеру.

— Леди Вальбурга — заканчиваю затянувшуюся паузу — мне нужна сова. Вы не могли бы помочь мне с этим?

— Для чего же тебе вдруг потребоваласьсова, Гарольд?

— Конечно, чтоб отправить письмо Леди Вальбурга. Я надеюсь, что волшебник, к которому я собираюсь обратиться, сможет в некотором роде стать мне опекуном на ближайшие два года. Конечно министерство, с большой долей вероятности, не позволит ему стать моим опекуном официально, но для меня это не столь важно. На самом деле ситуация вокруг меня не располагает к законным действиям. Если Альбус меня разыщет, боюсь, ни какие бумажки из Министерства мне не помогут и меня возвратят обратно, моим родственникам-маглам.

— А имя у этого волшебника есть?

— Вам оно не понравится Леди Вальбурга. Поэтому, я лучше умолчу о его имени.

Старуха сердито поджала губы и ненадолго задумалась.

— Уж не Ремус ли Люпин тот волшебник, которому ты собираешься отправить письмо?

Вот КАК, как она догадалась? Удивление на моем лице, наверное, само за меня ответило. Она прям засветилась торжеством, от того что её предположение подтвердилось.

— Гадаешь, как я узнала? Так вариантов у тебя немного. У твоей матери родственников среди волшебников нет, ты сам сказал, что её родня маглы. Значит, ты будешь искать кого-то со стороны своего отца Джеймса. Единственный Поттер, который мне известен на данный момент — это ты. Других Поттеров в роду нет. И даже по женской линии, никакой другой род давно уже не брал себе девиц из рода Поттеров. Остаются дружки Джеймса. А тут и гадать не надо: четверо их было — сам Джеймс, мой непутевый сын Сириус, еще Ремус Люпин и четвертый — Питер Педигрю. Джеймс и Питер Педигрю сейчас в могилах. (Ну, на счет Педигрю она, конечно, ошибается, но знать об этом ей, пожалуй,не стоит, во извежание так сказать). Сириус в Азкабане. Остается Ремус Люпин. А теперь скажи что я не права?

— Не скажу, Леди Вальбурга. Вы действительно правы — покаянно выдавливаю я из себя эти слова.

— А теперья послушай меня мальчишка. Неужели ты решил следующие два года жить у оборотня? А? Ты хоть понимаешь...

— Достаточно Леди Вальбурга. — срываюсь я — Ремус, пусть даже он оборотень, замечательный человек, т.е. я хотел сказать волшебник. Ваш сын дружил с ним десять лет, дружил все время обучения в Хогвартсе и потом эта дружба не прекратилась. Ремус и Сириус были рядом в самое трудное для Поттеров время, вплоть до их гибели. Мне не важно, что он оборотень. В конце концов, есть аконитовое зелье.Достаточно вовремя принять его, и проблема решена.

— Вот значит, что ты надумал, — ох, не нравится мне этот тон — А ты хоть знаешь, что аконитовое зелье стоит денег и немалых? Или ты по-малолетсву решил, что зелье всем оборотням раздают бесплатно? (а это действительно довод... денежки конечно есть у меня, да только ключик от моего сейфа сейчас у Дамблдора, аэто все равно что никаких денег у меня нет). Где твой Ремус достанет себе денег, если им даже постоянной работы никто не может предоставить? А? Молчишь теперь? ...Подумать только, сначала мой сын дружил с оборотнем, да не где-нибудь — в Хогвартсе... Теперь ты — крестник моего непутевого сына тоже заявляешь, что общение с оборотнями — это нормально. Ах, как тебе будет хорошо с этим... с этим чудовищем...

— ТЫ... ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ — я уже кричу в голос, эмоции бьют через край — Ремус никакой не чудовище. Он получше многих из вас Блэков. Он и Сириус — это лучшие волшебники, которых я знал. К твоему сведению Вальбурга, то что Сириус сейчас в Азкабане не тронулся умом от постоянного присутсвия дементоров — это заслуга той самойего дружбы с оборотнем... Беллатриса -та точно чокнулась, сдурела, совсем умом тронулась... Но не Сириус. Ему конечно тоже сейчас тяжело, но, во всяком случае, полегче, чем другим узникам Азкабана. И все это только благодаря его другу обортню...

— О чем ты? — тон Вальбурги совершенно переменился, сделался холодным и расчетливым, все эмоции скрылись за маской жесткой старой ведьмы — Ну? Что такого ты знаешь о Сириусе, чего не знаю я? Говори, — она внезапно вскочила и в два шага оказалась возле меня, схватила меня за плечи и начала трясти, словно куклу — ГОВОРИ МАЛЬЧИШКА, что с Сириусом и Белатриссой? ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О МОЕМ СЫНЕ?

Вот зря она ТАК, честное слово зря... Вальбурга и вчера мне показалась немного того: если и не сошла с ума, то одной ногой уже на пути к этому, а сегодня своим срывом просто наугала меня. Вдруг ей сейчас взбредет в голову мысль побеседовать со мной с помощью волшебной палочки и различных заклинаний для развязывания языка, и что я ей противопоставлю? Да НИ-ЧЕ-ГО. Поэтому...

...Может я был плохой воришка, но кое-чему все-таки научился. Пока Вальбурга хотела вытрясти из меня душу, пытаясь узнать что-то про Сириуса, моя рука уже обшаривала карман её мантии. Помню, откуда она палочку доставала... ЕСТЬ! Выхватываю ЕЁ ПАЛОЧКУ И...

— ПРОТЕГО — щит отбрасывает Вальбургу на пол. Хлопок за спиной. Ага, это Кикимер тут как тут...Резко поворачиваюсь к нему лицом.

— ДЕПУЛЬСО — эльфа отбрасывает аж НА СТЕНУ. Это я не расчитал чего-то. Он сползает по стене на пол, но щелкает пальцами и... Теперь уже я кувырком лечу в дальний угол комнаты. Главное не выпустить палочку.

— ПРОТЕГО — щит теперь передо мной. Я в углу, спина прикрыта, впрочем, спину мне прикрывает пол, я ведь валяюсь сейчас, хе-хе... А эльф-то не успокоился. Щелчек. Ох, ты силен зараза... Меня вместе с моим щитом просто сносит в самый угол, дальше просто мне уже некуда сдвинуться... Щит-то выдержал, это я просто такой легкий: улетел, как пушинка.

— КОНФУНДУС — воот, теперь тебе ХОРОШО, родной, Ух как глазки в кучку собрались.

— СТОЙ. Остановись Гарольд, — это Вальбурга, пока мы с эльфом друг дружку об стены кидали, в себя пришла, — Приношу свои извенения, Гарольд Эванс. Я поступила в высшей степени неподобающим образом для Леди Блэк.

Держу пока щит на всякий случай . Чего-то я побаиваюсь из под него вылазить.

— Теперь всегда так будет, да? Обязательно любой разговор с тобой Вальбурга превращается в что-то подобное? — ехидство в моем голосе так и сквозит — Нельзя было без этого обойтись? Что ты взорвалась? Лечится тебе надо. — а вот эту фразу я вполне серьезно произнес. Похоже, к старухе действительно подбирается безумие: пока что она только из себя выходит запросто, но это только пока. То ли еще будет. Помню я портретик, на нем она вообще сумашедшая, какой, наверное, и стала перед смертью.

— Кикимер — голос Вальбурги уже спокоен, я бы даже сказал, она сейчас реально за эльфа волнуется — с тобой все в порядке? — ну да об эльфе она волнуется, а обо мне кто волноваться будет?

— Добрая Хозяйка эльф Кикимер в порядке — зря он так думает, вон, как об ножку стола, прям лбом, тюкнулся — сын грязнокровки только оглушил Кикимера.

— Сделай что-нибудь Гарольд? — Вальбурга точно ВОЛНУЕТСЯ — ох тыж, она за эльфа ПЕРЕЖИВАЕТ — ВОТ ЭТО ДА. ВОТ ЭТО ДЛЯ МЕНЯ, ПРЯМ, ОТКРЫТИЕ.

— Что я сделаю? Разве что сейчас приложу эту тварь Круцио. Ему точно не помешает.Для прочищения мозгов, он видимо забыл ВАШ приказ.

— НЕТ — Вальбурга аж взвизгнула — Нет Гарольд, пожалуйста, не делай этого.

Но тут видать до Кикимера дошло, что он приказик-то нарушил, потому как мы оба услушали глухие удары. Эльф стукал своей головой об стену, приговаривая: — Кикимер, плохой. (БУМ.) Плохой. (БУМ). Плохой. (БУМ). Кикимер (БУМ) должен (БУМ) наказать (БУМ) себя (БУМ).

— Эдак он себе последние мозги выбьет, — нехотя вырвалось у меня. Направляю палочку на эльфа — ИНКАРЦЕРО — веревки обвили эльфа, и тот грохнулся на пол, но продолжал дергаться, выгибаясь и катаясь по полу.

— СОМНИУС, — спи болезный, ну не знаю я как от Конфундуса избавить. Само как-то проходит.

Надо, пожалуй, его в койку доставить, пусть проспится, надеюсь, очухается. Помнится жил он на кухне, за маленькой дверкой.

— ЛОКОМОТОР КИКИМЕР — эльф подлетает в воздух и направляемый моей волшебной палочкой перемещается на выход из гостиной.

— Куда ты потащил его Гарольд? — вот еще на мою голову, объясняй, что ничего плохого с её эльфом я не собираюсь делать.

— Успокойся Вальбурга, на кухню я его тащу. Там ведь у него жилище?

Она кивает.

— Я скоро. Оставлю его там и вернусь.

Положив Кикимера в его гнездо в кладовке на всякий случай колданул на него Релашио. Веревки спали с эльфа. Старенький он,вдруг веревки ему где-то кровоток пережали, а спать ему часов несколько. Так мне спокойней.

Возвращаюсь в гостиную. Вальбурга с потеряным видом сидит все за тем же столом. Пытаюсь успокоить её, рассказав о том, что эльф спит. Веревок на нем нет.

Чайник все также стоит на столе, как и наши с Вальбургой пустые кружки. Наливаю себе и ей чаю по-новой.

— Пейте, Леди Вальбурга. Чай успокаивает.

Ну и я заодно попью, тоже нервишки успокою. А чаек-то остыл уже... Вальбурга, посидев некоторое время в задумчивости, тоже тянется за кружкой, но, пытаясь поднять, опрокидывает её на стол. Эк. Да она еще руку повредила, когда падала. Вот это не хорошо.

— Что с рукой, Леди Вальбурга? Болит? Позвольте взглянуть.

Она как-то странно на меня посмотрела, но руку протянула. Ого. Похоже с запястьем что-то. Нехорошо оно вспухло. Достаю волшебную палочку из СВОЕГО кармана школьного пиджака.

— Позволите? — я еще не направил на неё волшебную палочку, но вежливость требует непременно спросить разрешения, прежде чем применить заклинание к другому волшебнику.

Она молча кивает.

— ЭПИСКЕЙ — заклинание, вправляющее конечности, тут самое-то будет. Тонкс научила, когда Малфой мне нос на бок свернул, — Так лучше?

— Да, Гарольд. Спасибо.

— Не за что? — буркаю я себе под нос.— Итак. На чем мы остановились? — преувеличенно бодро пытаюсь возобновить разговор. Не по душе мне старушек об пол бросать.

Вальбурга наконец-то сбрасывает с себя потеряный вид.

— А ты неплохо колдуешь Гарольд. В девять лет такой уровень волшебства мало кому бывает доступен.

— Ну да есть такое, — я не отпираюсь.Хуже от того что она знает о том что я колдую явно не будет,— Жаль палочки нет, а так мог бы и побольше колдовать.

— Мы остановились на том, что я пыталась убедить тебя отказаться от намерения сделать своим опекуном оборотня и жить с ним под одной крышей. (я уже воздуха набрал, чтоб ей ответить, но Вальбурга опять меня удивила). Стой, подожди Гарольд, не перебивай. Сначала я выскажу до конца свою мысль, а потом послушаю твои возражения. Хорошо? (Киваюв ответ). Итак. Первое что ты должен понять: ОБОРОТЕНЬ ОПАСЕН. Он опасен, даже если в своей человеческой форме относится к тебе самым наилучшим образом. Но ведь ты знаешь, что в своей зверинной форме, оборотень не может себя контролировать. Случаев, когда оборотень убивал своих близких сколько угодно. Еще хуже, если оборотень не просто убьет, но заразит тебя, и ты сам станешь оборотнем. Достаточно одного укуса и твоя жизнь перевернется. Ты станешь изгоем. Многие, если не все двери будут закрыты для тебя. Второе. Конечно, как ты сказал, существует аконитовое зелье, позволяющее оборотням сохранять разум во время полнолуния, но как я уже упоминала, бесплатно это зелье никто не даст оборотню. Нужны деньги, чтоб регулятно покупать это зелье. А денег у оборотней как раз нет. Так уж получается, что высокооплачиваемой работы оборотню никто не предоставит, потому что это и опасно и запрещено министерством. И где твой Ремус возмет денег? Может у тебя? Нет? Вот видишь. Нет денег — нет аконитового зелья. Нет аконитового зелья и раз в месяц ты будешь подвергать свою жизнь смертельной опасности или еще хуже: опасности самому стать оборотнем. Третье. Там, где живут оботни, места глухие. Как правило, они сторонятся людных мест. Кого-то изгоняют, кто-то сам уходит от греха подальше. Оборотни сбиваются в небольшие общины, а это значит, опасность для тебя увеличится в несколько раз. Ведь там будет не только твой Люпин, там будут и другие, такие же, как он. Ремус может быть будет относиться к тебе хорошо, но можешь ли ты сказать тоже самое про остальных? Нет? Вот видишь. Были случаи, когда не-оботней, попавших в такие общины, кусали специально, чтоб превратить в оборотней. Не стоит ждать от них доброты и благоразумия. Они озлоблены на весь мир, превративший их в изгоев, изгнавший их. Ты этого хочешь? Два ближайших года прожить в глухом лесу, в постоянном страхе или умереть или самому стать оборотнем?Ремусу еще повезло, он вырос среди обычных волшебников, а не среди оборотней, но поверь, остальные оборотни совсем не таковы: обычные волшебники вызывают у них только раздражение или ненависть. Подумай Гарольд. Даже жизнь среди маглов, куда лучше, чем жизнь среди оборотней?

Вот это она на меня вывалила. Нет, я конечно и раньше знал все это, но... Для меня все заслонял положительный образ Люпина. Люпина, который был другом моих родителей и другом Сириуса. Люпина, который был моим профессором в Хогвартсе. Люпина, который был рядом со мной в Ордене Феникса и погиб, как герой, защищая меня и весь Хогвартс. Но он был один такой. Остальные оборотни как раз были среди наших врагов. Были среди тех, кто пришел убивать меня и остальных. К ним я не испытывал ничего хорошего, наоборот, сейчас к ним я питаю только отрицательные чувства. Если это и не ненависть, то где-то близко. А что я знал про жизнь Люпина ПОСЛЕ убийства моих родителей и ДО ТОГО как он появился в моей жизни в вагоне Хогвартс-экспресса? Да ничего, в общем-то. Где он жил? Как он жил? Ничего этого я не знаю. Получается, Вальбурга права: где же ему было жить, как не среди таких же, как он, оборотней. И что меня ждет в такой общине? Никого, кроме Люпина, я там знать не буду. Никто, кроме Люпина, не будет обращаться со мной по-доброму. Хех. Решил, что Люпин как-то устроит мою жизнь на ближайшие два года? Ага, как же. Обломись. И опять же, для того чтоб ему жить среди волшебников понадобятся деньги, которых у Люпина, судя по его одежде в которой он приехал в Хог, нет. Нет денег и у меня. Не пойду же я к дедушке Альбусу за ключиком от сейфа. Равносильно, что я сам ему сдамся. Получается... А получается что вопрос на самом деле закрыт. Люпин ничем мне не поможет. И что теперь? Куда теперь мне податься?

— Леди Вальбурга, наверное, я многое сам себе напридумывал — совсем тихо начинаю я, -мне казалось, что Люпин может что-то сделать для меня. В том смысле, он может стать мне вместо отца. Ведь на самом деле он не такой как остальные оборотни. Он сохранил в себе человечность. Сохранил в себе доброту и не возненавидил всех за то, что сделался оборотнем. Ваш сын Сириус очень ценил дружбу с Ремусом, не потому что он оборотень, а потому что став оборотнем, Люпин не перестал быть человеком. Не сделался таким как Фенфир Сивый.Этот Сивый... превратился в настоящего зверя снаружи и внутри. Много людей пострадали из-за него... Клянусь, если Фенфир попадется мне в руки, умирать он будет очень долго, — палочка внезапно полыхнула магическим сиянием, как будто я зажег Люмос, — Это что сейчас было?

— Магия приняла твою клятву Гарольд — также тихо ответила мне Вальбурга

— А, ну ладно — как-то не без равнодушия ответил я, никакого раскаяния: желание разделаться с Сивым шло изнутри меня, не только из-за того что он давн-давно сделал Ремуса оборотнем, но за то что Сивый творил во времена возвращения Тома Реддла.

— Знаете, Леди Вальбурга, почему дружба с Ремусум обернулась сейчас для Сириуса настоящим подарком Судьбы?

— Расскажи Гарольд, пожалуйста — Вальбурга сама вежливость

— Когда мой отец, Сириус, Ремус и Питер Педигрю еще учились в Хогвартсе, то, разумеется, друзья вскоре узнали о проблемме Люпина. Но они не только не отвернулись от него, наоборот. И мой отец и Сириус и даже Педигрю постарались, как могли, помочь своему другу. Для этого все трое стали усиленно заниматься анимагией и все трое сделались анимагами. Оборотни почему-то не агрессивны к волшебникам в анимагической форме. Не знаю почему, но они не нападают на анимагов принявших форму животных. Каждое полнолуние все четверо покидали Хогвартс и уходили в Запретный Лес. Утром трое возвращались, а Ремус оставался в Визжащей Хижине. И так они сопровождали Ремуса по нескольку дней, пока очереднойприступ не прекращался. Они не регистрировались в министерстве и вообще о том, что трое учеников сделались анимагами, не знал никто кроме Альбуса. А теперь Сириус в Азкабане. И спасается от дементоров он только тем, что перекидывается в свою анимагическую форму. Дементоры слепы. Они способны чувствовать только чувства людей. Но пес ведь не человек. Он по-другому чувствует и мыслит.Из-за этого дементоры не трогают пса. Сириус, перекинувшись в пса, конечно, испытывает страх, но это нельзя сравнить с тем, что испытывают остальные. Только благодаря дружбе с Люпином у Сириуса сейчас есть возможность хоть как-то спасаться от дементоров. Не будь дружбы с оборотнем и вероятнее всего Сириус так и не стал бы анимагом. А, не будучи анимагом, там, в Азкабане, он давно бы уже сошел с ума. Я видел дементоров Леди Вальбурга, также близко как вас. И даже еще ближе. Я знаю, что значит находиться рядом с ними. И я даже представить себе не могу, как узники в Азкабане моут оставаться годами вблизи этих существ, — непроизвольно мои плечи передернулись, как при ознобе.

Стоп. Я вдруг осознал, что сейчас ляпнул. КАКИЕ ДЕМЕНТОРЫ? Нет, я их, конечно, видел, но не в этой жизни. И с чего меня ВДРУГ понесло на такие откровенности? Поднимаю голову и смотрю прямо в глаза Вальбурге.

— ТЫ... ТЫ ОПЯТЬ ПОДПОИЛА МЕНЯ КАКОЙ-ТО ДРЯНЬЮ, — мой голос буквально звенит, я сильно зол, я очень сильно зол сейчас на Вальбургу. Вскакиваю из-за стола, — Ты, похоже, разучилась общаться с людьми Вальбурга. Я даже поесть просто так не могу в этом доме. Ладно, вчера ты использовала Верисератум, желая уточнить правдивость моих слов. Но потом твой эльф подпоил меня еще какой-то дрянью, чтоб развязать мнеязык, а сегодня ты, вот так запросто, сделала тоже самое. ТЫ НЕ МОГЛА ПРОСТО ПОГОВОРИТЬ СО МНОЙ? Возможно не сразу, возможно не сегодня, но, про Сириуса, я бы и так разказал тебе все что знаю. Нужно было только немножко подождать. Ты разве не понимаешь, что я хоть чуть-чуть сначала должен был научиться доверять тебе? РАЗВЕ Я ПЛЕННИК, из которого непременно нужно вытрясти всё, что он знает, и чем быстрее тем лучше. Ты, похоже, забыла об этом... Хотя... о чем это я, для таких как вы, такой как я только грязь под ногами, я ведь всего-то полукровка, а родители моей матери вообще презренные маглы, почти животные. Чего уж там церемониться. Не получилось с Верисератумом, попробуем что-то другое... Да? Чем пытаться искать убежище у таких как ты, пойду я лучше искать Люпина. ...Знаешь Вальбурга, может Люпин и оборачивается в зверя, но так он бы никогда со мной не поступил, потому что он на самом деле человек, а вот ты.... К черту такое убежище, если я не могу доверять хозяевам, поэтому Я УХОЖУ...

Остановившись у двери и не оборачиваясь, кидаю за спину: — Палочку верну, потом... Вероятно с совой.

Вальбурга не проронила ни слова, пока я выходил из гостиной и когда я поднимался в свою, а вернее Сириуса, комнату. Сборыне долгие. Все моё барахло так и простояло в школьном портфеле. На последок решил завернуть в ванную и попытаться проделать тот же фокус, что в супермаркете, т.е. поменять внешность.

Так, линзы снова в глаза, это легче всего. Теперь волосы. Впоминаю свои вчерашние действия и ощущения. Действую опять по тому же алгоритму: представляю мамины каштановые волосы, мягкие и прямые... представляю как провожу по её волосам рукой, какие они могли бы быть... Сам веду рукой по своим волосам и представляю что они сейчас... каштановые... мягкие... прямые...И? Да. Получилось. Теперь шрам. Провожу пальцами по коже рядом со шрамом, чтоб ощутить разницу... Теперь по шраму... Четко представляю какой ДОЛЖНА стать кожа на месте шрама... Ух, здорово быть метаморфом, пусть даже уровня Нимфамдоры Тонкс мне никогда не достичь... Но даже так под пальцами снова нет шрама. Смотрю в зеркало. Отлично. Лоб чистый, прическа изменилась вместе с волосами. Не забыть очки бросить в портфель.

Так, теперь портфель в левую руку, палочку на всякий случай в правую: мало ли что Вальбурге в голову стукнет... Вперед на выход.

Спускаюсь на второй этаж, заглядываю в гостиную. Вальбурги нет. Жаль. Я хотел попрощаться,перед тем как уйти. Ну и черт с ней. Не хочет меня видеть и не надо.

Уже подхожу к двери и тянусь к ручке... В этот миг Камин вдруг полыхнул пламенем. В доме Блэк гости. Из камина выходят двое.

— ПРОТЕГО — щит ставлю как само собой разумеющееся, приучен уже не ждать ничего хорошего и той первой жизнь и последними событиями этой второй,

— Гарольд стой, — ага, одна точно Вальбурга и с ней еще старушка какая-то,причем явно старше Вальбурги, но щит я лучше подержу, старушки они тоже могут приложить не слабо, — Прежде чем ты уйдешь, позволь я тебя кое с кем познакомлю. Это Леди Кассиопея Блэк, моя тетя, Гарольд, — торопливо тараторит она.

— Очень приятно Леди Кассиопея, а я Гарольд Эванс, к сожалению, я уже ухожу, за что прошу меня извинить, — щит я так и продолжаю держать перед собой, отгораживаясь им от двух старушек Блэк.

Пячусь, спиной к двери и, поставив портфель между ног, освободившейся левой рукой пытаюсь нащупать дверную ручку.

— Боже мой, Вальбурга, чем ты так напугала мальчика, что он разговаривает с нами, только отгородившись защитным щитом? А вы молодой человек, уберите палочку, это, в конце концов, неприлично.

— Может и не прилично, зато безопасно. С Блэками наверно по-другому нельзя, — буркаю я едва слышно. О, а вот и ручка на двери нашлась. Тяну её вниз. Дверь открывается...

— ГАРОЛЬД, — в голосе Вальбурги почти что паника, — ДА СТОЙ ЖЕ ТЫ. Послушай... Тетя Кассиопея не просто так сюда пришла. ОНА ХОТЕЛА ПОГОВОРИТЬ С ТОБОЙ.

— Достаточно уже было разговоров Леди Вальбурга. Я только зря теряю время.

— Молодой человек, вы дурно воспитаны, — ох, уж эти старушки, тетка Молли Уизли Мюриэль Прюэтт точно также себя вела: самоуверенно и почти высокомерно, на грани оскорбления, — Вероятно, мне теперь придется лично заняться вашим воспитанием.

Угрожает что ли, не могу понять. Да нет, вроде палочку не достает. Ну, хорош, поговорили и будет. Хватаю портфель и пячусь спиной,уже выходя на крыльцо.

— Гарольд, тетя Кассиопея — РОДНАЯ СЕСТРА ТВОЕЙ БАБУШКИ — буквально выкрикивает Вальбурга, когда я уже пытаюсь захлопнуть дверь.

— Чтооо?... Леди Вальбурга, вы, пожалуйста, все же сходите в Мунго... Я совершенно точно знаю, что обе мои бабушки мертвы и совершенно точно знаю, никаких сестер у них не было.

— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР — это у же Кассиопея, берет разговор в свои руки, тон её ничего хорошего мне не сулит, сейчас будет буря... если только я рискну здесь остаться, — Да будет вам известно, что ваш отец Джеймс Поттер, родной сын моей сестры Дореи Поттер, урожденной Блэк, а, следовательно, мой родной племянник, — судя по тону, гром и молнии сейчаспадут на мою голову.

— Леди Кассиопея,— надоел мне уже это цирк, — Не морочте мне голову. Матерью моего отца была Ювфимия Поттер, к сожалению, я не знаю её девичью фамилию, но совершенно точно она не имела никакого отношения к Блэкам.

— ОШИБАЕТЕСЬ, молодой человек! — ооо, меня уличили прямо таки в святотатсве, судя по тону Кассиопеи, — Ваш отец, Джеймс Поттер, был сыном Карлуса Поттера и Дореи Блэк, и только через семь месяцев после своего рождения был усыновлен Флимонтом и Ювфимией Поттерами. У Флимонта и Ювфимии никогда не было своих детей, и они с радостью приняли в свой дом сиротку Джеймса. К тому же Флимонт и Карлус Поттеры были двоюродными братьями, и Джеймс в любом случае оказался бы на попечении своего двоюродного дяди Главы рода Поттеров.

— Бред какой-то, — это все что я мог заявить на такое утверждение.

— Естественно никто не афишировал этот факт. А те, кто знали, предпочитали помалкивать. Джеймс вырос, окруженный любовью своих приемных родителей, которые души в нем не чаяли.

— А что же в таком случае случилось с его настоящими родителями?

— Молодой человек, уберите уже свой щит, наконец, и мы просто побеседуем — не сдается Кассиопея

Да уж со стороны наверно глупо выглядит: стою спиной к улице и держу щит на двери.

— И чтобы окончательно развеять ваши сомнения, — Кассиопея достает палочку, — Клянусь своей магией, всё, что было мной сказано о происхождении Джеймса Поттера истинная правда. ЛЮМОС, — палочка засветилась, магия засвидетельствовала клятву, — Нокс.

А вот это уже серьезно. Это уже не шутки. С магическими клятвами шутки вообще не проходят. Убираю щит, хотя продолжаю держать палочку в руке.

— Пройдем обратно в дом Гарольд — Вальбурга напомнила о себе, — очень прошу тебя.

Послушаю, пожалуй, что они там мне скажут. Захожу обратно в дом...

Ну вот ОПЯТЬ... Передержал я щит. Слабоват я еще кучу заклинаний сотворить практически одно за другим, а потом еще непрерывно держать щит несколько минут, мило беседуя при этом со старушками Блэк. Опять чувствую в себе признаки магического истощения. Ноги делаются ватными, пробивает холодный пот. Как же не вовремя-то... Мне теперь не слушать их, мне теперь выпить бы хорошенького зелья от мадам Помфри и спать часиков десять-двенадцать... Да чтоб вас всех... И как теперь быть? Накатывает сонливость (быстро-то как). Щаз ведь просто вырубит и всё.

— Клятву Вальбурга — направив палочку на младшую Блэк, говорю я.

Вальбурга явно в растерянности. Не понимает про что речь.

— Немедленно клянись магией, что ни ты, ни твой эльф ничего мне не сделаете и не будете мне постоянно подливать всякую дрянь, пытаясь что-то выведать у меня. БЫСТРЕЕ Вальбурга у меня мало времени.

Сам я уже стою только потому, что привалился плечом к стене. Портфель сам собой выпал из левой руки. Правая рука уже дрожит вместе с палочкой. Обе старушки смотрят на меня недоуменно.

— Леди Кассиопея, дайте ей свою палочку, пусть клянется, только ради бога быстрее. Что вы уставились на меня? Делайте, как я говорю. Ну? ... На одно заклятье меня еще хватит, — последнюю фразу я говорю скорее сам себе.

Кассиопея сует в руки Вальбурге свою палочку и шипит: — Делай, как он говорит, ЖИВО.

Вальбурга повторяет слова магической клятвы.

— Люмос, — произносит она, и кончик палочки светится ровным магическим светом.

— Хорошо, — произношу я, сползая по стене, — Зря только линзы одевал... и Кикимер дрыхнет... Как же не вовремя...

Глаза закрываются. Сонливость уже сильнее меня. Чувствую еще как меня подхватывают заклинанием Локомотор, как несут наверх, как раздевают и укладывают на кровать... Спать...

Глава. Воспитанник рода Блэк.

Отступление.Кассиопея.

— Хорошо, — бормочет мальчишка, сползая по стене, — Зря только линзы одевал... и Кикимер дрыхнет... Как же не вовремя...

Да он засыпает. Подхожу к мальчику. Бросаю на него диагностическое заклинание. Так и есть.

— Надо же, колдовать в таком возрасте, — удивляюсь я.

— Что с ним? — растерянно спрашивает Вальбурга.

— Похоже на магическое истощение. Уснет сейчас.

— Это хорошо, — облегченно вздыхает Вальбурга, а потом в ответ на мой недоуменный взгляд добавляет, — Вчера он вообще чуть не умер.

В этот момент с мальчиком происходит странная метаморфоза: на лбу проступает шрам в виде молнии, а волосы меняют цвет и структуру: чернеют и начинают топорщиться во все стороны... (мальчишка вероятнее всего метаморф, — приходит догадка).

— Да. Таким он куда больше похож на Джеймса, — говорю сама себе, потом перевожу взгляд на стоящую рядом племянницу, — Ну что так и будешь стоять? Неси его в кровать. Не будет же он здесь валяться.

Вальбурга сама не своя. Спохватывается, поднимает палочку, выпавшую из рук мальчика (так у мальчишки была, оказывается, палочка Вальбурги, ну надо же) и заклинанием Локомотор несет его наверх (как интересно... она его, оказывается, в комнате Сириуса разместила, даже не в гостевых покоях — еще раз удивляюсь я).

— Я подожду тебя в гостинной, — говорю уже в спину поднимающейся по лестнице племяннице.

Минут через десять в гостинную входит Вальбурга.

— Ну а теперь, моя дорогая ты мне ВСЕ раскажешь. Подробно и с самого начала. Не так как было у меня дома: 'Касси, помоги', 'Касси, он сейчас уйдет', 'Касси, быстрее', 'У меня дома сын Джеймса — Гарри Поттер', 'Он вчера ко мне пришел. Некогда объяснять'. И ради Мерлина и Морганы, объясни, что ты с ним делала, если он вчера чуть не умер, а сегодня смотрел на нас почти как на врагов.

— Все началось с того, что вчера вечером он буквально вывалился из нашего камина, — начала Вальбурга...

— Арктурус знает? — первое, что спросила я, когда племянница закончила свой рассказ.

— Да. Разумеется, знает. Я с утра в первую очередь наведалась в Мунго.

— И что он?

— Долгого разговора не получилось. Лорд Арктурус был плох сегодня. Но выслушал внимательно. С моим решением предоставить право убежища наследнику рода Поттер он согласился. Велел все проверить тщательно.

— Еще что-нибудь?

— Ну, я побывала в Дырявом Котле. Мальчишка действительно сбежал от Грозного Глаза.

— Ты ведь допрашивала его с Верисератумом?

— Да, допрашивала. А ты бы как поступила моем месте? Но все пошло не так. Еще и Кикимер странно себя повел. Без моего приказа влил Гарольду зелье доверия. Мальчишка очень странный Касси. ОЧЕНЬ. Ты бы слышала его разговоры, не поверила бы, что ему всего девять. Он рассуждает,как взрослый. Ну, почти как взрослый. Он просто выбил меня из колеи своим поведением. И вчера и сегодня. Он иногда проговаривается о таких вещах, о которых даже я не имею не малейшего понятия.

-Знаешь милочка, сбрось-ка ты мне все свои воспоминания о ваших разговорах. С самого начала. Наведаюсь я завтра к Нарциссе. Посмотрю своими глазами у Малфоев в Омуте Памяти, как вы тут беседовали. Что еще выяснила?

— Завещания нет, Касси. Кто опекун Гарольда я не выяснила. Сам он утверждает, что все время рос у маглов. Как такое возможно не представляю. Подумать только: волшебника отдали маглам. Хотя, если честно, с трудом верится, что так и было. Кто-то его все-таки учил. И волшебству в том числе.

— Придется, наверное, просить помощи Люциуса. Одно к одному. Вот и еще причина навестить Малфоев. По-другому не получится все сделать тихо в министерстве. Не может такого быть, чтобы в архивах не было копии завещания.

— А если на самом деле нет завещания, Касси?

— Если не найдем завещания есть вариант сделать Гарри воспитанником рода Блэк. ДжеймсПоттер мой племянник и твой двоюродный брат, других родственников ближе нас у мальчика нет. В крайнем случае, даже без согласия Министерства, можно провести обряд принятия в род. Конечно, потребуется согласие Гарри и благодаря тебе, дорогуша, это не будет просто. Ты уже успела безответственно испортить дело, настроив его против себя и рода.

— Касси, он про Сириуса рассказывает такие вещи... Я вдруг подумала... А вдруг он действительно знает способ вытащить сына из Азкабана. Для рода Блэк это очень важно Касси.

— Все у тебя так Вальбурга. Даже твои сыновья у тебя всегда были на втором месте, после пользы роду. Может потому, сейчас, Регулус мертв, а Сириус в Азкабане. Вот о чем действительно тебе стоит подумать. И если мальчик действительно может помочь роду, то ты своими действиями, наоборот, делаешь всё, чтоб он этого НЕ сделал.

— Касси, как ты можешьтак говорить... (ну только слез не хватает). Я...

— Хорошо, что в последний момент у тебя хватило ума позвать меня. Это единственное, что ты сделала правильно сегодня. Не обижайся, но молодым Поттером я займусь лично.

— Эвансом, молодым Эвансом ты хотела сказать.

— Что?

— Он представился Эвансом, Касси, Гарольдом Эвансом. Завтра, ты сама все увидишь в Омуте Памяти Малфоев...

Просыпаться не хотелось. Но есть слово 'надо'. Надо вставать, проверять свое состояние, приводить себя в порядок. Искать Вальбургу и Кассиопею. Еще и Кикимера. Вот он-то ни в чем не виноват. Надо извиняться перед ним. Да-да. Эльф этот еще в бытность мою в первой жизни ясно показал, что возможности его не так малы, как кажется. Сириус, своим дурным отношением к Кикимеру, довел эльфа до того, что он убежал к Нарциссе, при первой возможности, пользуясь всего одним неосторожно брошенным словом-приказом: 'Вон'. А дальше случилось то, что случилось. Я получил от Тома ложное видение, в котором тот пытает Сириуса в Отделе Тайн, от чего совсем потерял голову. Гермиона здраво рассудила, что прежде чем врываться в Министерство, проще будет распросить Кикимера, дома крестный или нет. А Кикимер просто соврал мне, сказав, что хозяина нет, при этом он точно знал, что Сириус дома и точно знал, что я собираюсь пробраться в отдел тайн. Но именно, что эльф хотел подставить и меня и Сириуса и все у него получилось. В итоге Сириус погиб. Свою вину отрицать не собираюсь, но эльф не вещь — это я уяснил точно. Другой пример прямо противоположный, опять же про Кикимера. Наземникуса он мне нашел за три дня. Сам бы я не известно, сколько этим занимался. А уж когда Кикимер уяснил мое намерение уничтожить медальон, то буквально преобразился. Куда только делся тот неряха, коим я впервые увидел его. Отношение к домовику я уже переменил к тому времени, четко уяснив: если ты к нему по-хорошему, то и он к тебе со всей душой. Только так и не иначе. Что Добби плохих хозяев подставил, что Кикимер. Поэтому...

— Кикимер, — эльф услышит везде, хоть на другом конце света, — появись, пожалуйста.

С хлопком в моей (Сириуса) спальне появляется старый эльф... Интересно, сколько ж тебе лет? Домовики живут очень долго, куда больше людей, много больше. Он, наверно, еще Финеаса, прапрадеда Сириуса, в пеленках нянчил. Всех пережил, всех Блэков до последнего. В итоге достался мне по завещанию Сириуса. Так что, некоторым образом, я его считаю своим. Пусть это было в той первой жизни, но почему-то осталось у меня ощущение: этот домовик мой. Не как моя собственность-вещь, а как сова-фамильяр Хедвиг.

— Кикимер выслушай меня, пожалуйста, — начинаю я покаянно, — вчера я погорячился сильно, ударил тебя заклинанием... сначала об стену, потом еще Конфундусом. В общем, я хочу попросить у тебя прощения за это.

Молчит... В той первой жизни он беспрестанно бурчал, жаловался на Сириуса и прочих, кого Сириус пустил к себе в дом, а тут помалкивает. Ворчание эльфа, наверное, тоже следствие долгого проживания в одиночестве, как никак, десять лет прошло от смерти Вальбурги и до появления Сириуса в доме Блэков. Десять лет эльф был совершенно один в пустом доме. Хотя... может дело не только в одиночистве... Есть у меня смутные подозрения на этот счет. Чертов крестраж. Эта дрянь сильно влияет на разум. На своей шкуре прочувствовал, когда с медальоном Слизерина на шее приходилось жить. Крестраж сводит с ума или вызывает ощущения, близкие к этому. Тогда конечно медальон у меня прямо на шее висел, из-за чего действовал куда сильнее, но тут, даже если воздействие намного слабее, зато гораздо длительней. Регулус погиб в 1979 году, т.е. десять лет назад. Прибавим к этому еще семь лет до гибели Сириуса. В общей сложности эльф прожил рядом с медальоном 17 лет, пока я его не отправил на кухню в Хогвартс. Если даже медальон с крестражем самую малость сейчас воздействует своей магией на окружающих, то за 17 лет это воздействие что называется 'накопилось'. Стоп. А если медальон не только на эльфа, но и на Вальбургу действует? Собственно, а почему нет? На меня, на Рона, на Гермиону очень даже действовал, значит и на Вальбургу не может не действовать. Но опять же, не сильно и не сразу, но отравляет ей разум по-малу по-тихоньку... Вот она и чокнулась под конец жизни. Вполне даже может быть верное предположение. За два дня уже успел убедиться: с поведением у Вальбурги есть проблеммы, есть резкие срывы, когда она очень даже сойдет за сумашедшую... А то что я видел на портрете, в той первой жизни — сумашедшую старуху истерящую по поводу и без — это уже конечный результат. Живой портрет ведь своеобразный слепок с волшебника перед смертью. Следовательно, с крестражем надо что-то делать и чем быстрее, тем лучше... Не было печали... сейчас-то что я могу с ним сделать? В тайную комнату пробраться, попросить у василиска клык? Больше на самоубийство похоже... Не могу я сейчас уничтожить крестраж и говорить никому про него не хочу. Единственный, кому мог бы сказать — это Сириус. Кроме него и довериться больше некому. Остальные меня прихлопнут просто: одни чтоб не мешал возродить их Темного Лорда, а другие, чтоб не мешал Темного Лорда упокоить окончательно, поскульку я сам тоже еще один крестраж. Дедушка Альбус об этом не может не знать...Дедушка Альбус мне показал, как-то, воспоминания Морфина Гонта, а этот тип в 1943 году, стараниями своего племянника сел пожизненно в Азкабан и, по словам Вечной леди провел там 47 лет. Умер он в 1990 г., вернее умрет. Но как не крути нестыковочка выходит. Не мог Альбус взять воспоминания у мертвого Морфина, тольку у живого. Я еще даже в Хогвартс не пошел, а Альбус уже искал всё про эти самые крестражи. Потом только мне песенку пел, мол, дневник Тома, который я клыком василиска продырявил, ему глаза открыл...

Получается со всех сторон тупик. Крестраж уничтожить не получится, ни клык Василиска, ни меч Грифиндора мне не доступны, а Адское пламя я еще долго сам не смогу наколдовать. Попросить кого-то уничтожить крестраж тоже не могу. Но здесь и сейчас крестраж своё темное дело делает не спеша...

Мда, как иногда полезно молчание старого домовика. А всего лишь хотел извиниться. И до чего додумался в итоге. А эльф так и молчит. Как будто меня здесь нет. Это что, он сейчас про меня ни одного хорошего слова вымолвить просто не может, в голове только плохие? А приказ хозяйки не позволяет плохие слова мне сказать? Хе-хе. Вполне возможно так и есть. Вот и поговорили...

— Слушай меня внимательно эльф Кикимер, слушай, а потом думай над тем, что я тебе скажу, очень хорошо думай. Кстати, кто сейчас в доме Кикимер?

— Никого, неблагодарный сын... сын...— грязнокровки он хотел сказать, только не может.

— Достаточно, Кикимер. Где Вальбурга, где Леди Кассиопея?

— Хозяйка Вальбурга и хозяйка Кассиопея с утра убыли по своим делам. Они не сказали эльфу Кикимеру, куда убыли.

— Тем лучше. Можно спокойно поговорить.

— Хозяйка Вальбурга велела передать неблагодарному Эвансу, нашедшему приют в стенах дома Древнего и Благородного Рода Блэк, что прибудет к обеду. Добрая хозяйка еще вчера должна была выкинуть неблагодарного Эванса из дома Блэк, за то, что он напал на неё...

— Стой. Клянусь, что я не нападал на Леди Вальбургу. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС, — кончики пальцев слегка засияли магическим светом, — Нокс. Послушай Кикимер. Я не могу напасть на Вальбургу, понимаешь? Она мать моего крестного отца Сириуса. Я не могу сделать ей что-то плохое, тем более напасть. Как я потом буду в глаза Сириусу смотреть. Случайно вышло, что из-за меня она упала на пол и повредила запястье. Сначала она набросилась на меня, а я поставил щит, который её отбросил. Но потом я вылечил ей запястье. Клянусь, все сказанное мной, правда. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС, — кончики пальцев снова полыхнули светом, — Нокс. Теперь веришь?

— Неблагодарный Эванс говорит правду. Эльф Кикимер видит это. Но Кикимер все равно считает мерзкого Эванса неблагодарным пащенком, недостойным милости благородной Хозяйки Вальбурги.

— Считай, как хочешь, прОклятый эльф. Ты ведь прОклятый. Ты знаешь об этом? Ты и твоя Хозяйка. Хочешь узнать почему? — эльф задумался, — Как надумаешь узнать обращайся...

— Эльф Кикимер не боится тебя...

— Я тут непричем Кикимер. Клянусь своей магией. Люмос... Нокс. Видишь?

— Мерзкий Эванс не врет. Но Кикимер не понимает, о каком проклятье ведет речь неблагодарный гость Древнего и Благородного Рода Блэк.

— Так уж и не понимаешь Кикимер. Хотя... может, действительно, не понимаешь. Та злая вещь, которую дал тебе хозяин Регулус... она сводит вас с ума Кикимер. Тебя и Вальбургу. Не замечал? А я вот заметил и даже на себе прочувствовал и вчера и позавчера. Знаешь, чем все закончится? Ты — существо волшебное, в каком-то смысле, посильнее обычного человека будешь... Так вот, ты в скорости сделаешься самым отвратительным эльфом, которого я когда-либо видел. Ты будешь ходить в грязной замызганой наволочке, спать в вонючем гнезде, больше похожем на помойное ведро, и все время будешь разговаривать сам с собой, будешь бормотать себе под нос разные гадости, даже не замечая этого... У тебя не останется даже сил, остановить воришку, который проберется в дом и ты будешь только взирать как он забирает отсюда все что ему понравится, но ты будешь бессилен помешать ему... Вальбурга же... Хм, люди оказывается послабее эльфов будут в устойчивости к темной магии... Злая вещь вскорости совсем сведет Вальбургу с ума... Безумная старуха будет устраивать истерики, при этом душераздирающе визжать, вопить надсаживая горло, выть от яростной ненависти ко всем и вся. Она ведь пока еще не ведет себя так? Ничего Кикимер, скоро ты все это услышишь своими ушами. Не веришь? Клянусь, сказанное мной, правда. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС, — проняло наконец домовенка, по роже его вижу, проняло — Думаешь вчера она просто так на меня набросилась? А я вот думаю, совсем не просто. Я думаю, это как раз первые признаки подступающего безумия в Вальбурге о себе дают знать. Теперь понимаешь, почему ты и твоя хозяйка — оба прокляты? Я хочу вам помочь Кикимер, не считай, пожалуйста, меня своим врагом или врагом своей Хозяйки. Еще раз, я прошу прощения, за то, что применил заклинания, причинившие тебе вред... Что скажешь?

— Кикимер должен подумать. Кикимер помнит, что гость Древнего и Благородого Рода Блэк клялся магией.

— Думай Кикимер, только помни, злую вещь Хозяина Регулуса может уничтожить клык Василиска Салазара Слизерина или меч Годрика Грифиндора или заклятье Адское Пламя. Другие заклинания бессильны, ну или я просто не знаю других, достаточно мощных заклинаний, чтоб уничтожить медальон. Клянусь в этом своей магией. ЛЮМОС... Нокс. Теперь иди Кикимер. Если мне будет что-то нужно, я позову тебя.

Раздался хлопок. Эльф исчез. А мне пора заняться собой.

Умылся, позавтракал на кухне, потом решил еще раз перечитать свои дневники и прочие записи из дома Дурслей и из приюта. Теперь уже не на скорую руку, а основательно. Тем и занимался до обеда в библиотеке на понравившемся кресле.

В обед ненадолго появилась Вальбурга. Пригласила есть. Ели в молчании. Я теперь с ней говорить опасаюсь. Отделался дежурными фразами. Потом опять отправился читать свой дневничек. А вечером снова пришла Кассиопея, о появлении которой мне сообщил Кикимер. Кроме того, он просил меня от лица обоих старушек спуститься вниз для разговора. Это я запросто. Разговор этот я ждал. Собственно для этого вчера здесь и остался.

Спускаюсь вниз. Ждут уже. И Вальбурга и Кассиопея — обе здесь.

— Прежде всего, Гарольд, я хочу кое-что показать тебе, — Кассиопея взяла на себя главную роль в дуэте старушек.

И что ж такого я увижу?Пересёкаем комнату и подходим к гобелену во всю ширину стены. ХА. Знакомая вещица. На гобелене ветвистое родословное дерево. На самом верху гобелена крупными буквами значится: 'БЛАГОРОДНЕЙШЕЕ И ДРЕВНЕЙШЕЕ СЕМЕЙСТВО БЛЭКОВ'. Чуть пониже девиз: 'Чистота крови навек'.

-И что же я должен здесь увидеть, Леди Кассиопея.

— Как ты понял — это родословное древо рода Блэк. Смотри Гарольд, вот главная ветвь рода Блэк. Это Лорд Финеас Найджелус Блэк, которого, как оказалось ты уже знаешь. Он же был директором Хогвартса. Это его старший сын Лорд Сириус II-й Блэк, а это действующий Лорд Арктурус III-й Блэк, старший сын Сириуса II-го. К сожалению, сейчас Лорд Арктурус находится в Мунго на лечении. Да чего уж там, в Мунго он проводит куда больше времени, чем дома. Поэтому, назначен регент Древнего и Благородного Рода Блэк — Леди Вальбурга, невестка Лорда Аркуруса, жена его покойного сына Ориона. Вот, кстати, дети Лорда Арктуруса, сын Орион, уже, к сожалению, умерший, и дочь Лукреция. Это уже дети Ориона и Вальбурги— Сириус III-й, твой крестный, который сейчас находится в Азкабане и Регулус, тоже, к сожалению, умерший, — говоря все это, Кассиопея использовала волшебную палочку как указку, — А теперь посмотрим боковые ветви рода Блэк. Это Cигнус II-й Блэк, второй из сыновей Лорда Финеаса Найджелуса Блэка и его потомки. Именно эта ветвь в нашем случае представляет наибольший интерес. Здесь уже дети Сигнуса II-го старший сын Поллукс Блэк, а вот я -Кассиопея Блэк, а вот моя сестра Дорея Блэк. К ней мы еще вернемся. Теперь смотри — это дети Поллукса: дочь Вальбурга, жена Ориона, и сын Сигнус III-й. А это внучки Поллукса, от его сына Сигнуса: старшая Беллатрис, средняя Андромеда и младшая Нарцисса. Смотри, вот двойная линия золотого шитья соединяет Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, и другая линия, одиночная, идет от их имён к имени Драко Малфой. Это означает, между волшебниками заключен магический брак и детей рожденных в этом браке. Если Сириус так и останется пожизненно в Азкабане, то фактически род Блэк скоро прекратит существование. Других потомков по мужской линии в роду больше нет.После смерти всех ныне живущих членов рода титул Лорда Блэк наследует Драко Малфой, как ближайший родственник правящего Лорда. Но сейчас не об этом. Вернемся к моей сестре Дорее Блэк. Вот опять двойная линия золотого шитья соединяет Дорею Блэк с Карлусом Поттером, что, как я уже говорила, означает магический брак. Теперь смотри. Видишь, одиночная линия идет от их имён к некоему мистеру Поттеру. И никакого имени этого самого мистера Поттера на гобелене нет. Как нет никаких дат: ни даты рождения, ни даты смерти. Вот этот неуказанный мистер Поттер и есть твой отец, Джеймс Поттер.

— Откуда это следует?

— А ты знаешь еще каких-то Поттеров? А может у твоего отца был какой-то кузен? В таком случае, Гарольд, у тебя был бы сейчас опекун. Совершеннолетний член рода Поттер непременно должен был взять на себя опеку над тобой и получить регентство над родом Поттеров до твоего совершеннолетия. Так что, Гарольд, есть еще какие-то Поттеры, кроме тебя? Не знаешь? Вот и я не знаю. Вернее точно знаю, что после смерти Флимонта, кроме его приемного сына Джеймса других Поттеров не было.

— Это ничего не доказывает, Леди Кассиопея. Откуда мне знать, почему на вашем гобелене нет имени этого самого неизвестного мне мистера Поттера. Может он умер давным давно, задолго до рождения моего отца. Я понятия не имею, как вы вообще добавляете новые имена на гобелен.

— На последний вопрос ответить проще простого. Гобелен связан с магией рода, с родовым алтарем и с книгой Летописи рода. Действующий Лорд или регент рода имеет право добавлять новые имена на гобелен.

— Или убирать с него, — пробормотал я, но Кассиопея расслышала.

— Правильно, или убирать с него.

— И что мешает Лорду, добавить лишнего человека на эту тряпку.

— Гарольд, на эту тряпку, как ты выразился, новые имена добавляет сама магия. Ты же не думаешь, что Лорд берет иголку и нитку, садится вот тут и начинает вышивать. Или жену просит об этом. Каждое новое имя Лорд вписывает в книгу Летописи рода. Книгу приносят на алтарь, проводят нужный ритуал. После чего магия исправляет гобелен. Лорд не может соврать перед магией рода. Да в этом даже смысла никакого нет. Это все равно, что соврать самому себе. Теперь, что касается имени этого неизвестного Поттера. Конечно, самым лучшим способом, убедить тебяв том, что это действительно твой отец, было бы заглянуть в Летопись самих Поттеров. Гобелена я у них не видела, но в Книге Летописи непременно должны быть отражены все члены рода, живые и умершие и все родственные связи. К сожалению, у нас нет доступа к книге твоего рода. Гоблины не допустят в хранилище Поттеров, где хранится Летопись, никого кроме тебя и то после достижения частичной дееспособности...

— Что такое частичная дееспособность?

— В 11 лет, в год поступления в Хогвартс, считается, что ты достигнешь частичной дееспособности и можешь получить доступ к детскому сейфу. Ты также можешь после этого прочесть Летопись рода, Книгу заклинаний Рода и КодексРода. Только прочесть, но не выносить из банка. Вынести эти книги из банка ты сможешь только по достижении магического совершеннолетия, т.е. в 17 лет.

— А кроме детского сейфа есть еще какой-то другой сейф?

— Конечно Гарольд. Помимо детского сейфа есть и родовое Хранилище. Не обязательно там даже будут лежать деньги. Есь вещи много ценнее простых денег. Например, ценные бумаги: закладные или долговые расписки, документы на право собственности над чем-то или родовые артефакты. У всех по-разному, Гарольд. Мало ли что твои предки посчитали ценностью Рода. Возможно, там тебя ждут книги. Знания тоже ценность. Например, самые ценные книги рода Блэк хранятся в нашем родовом Хранилище, а вовсе не в библиотеке этого дома. Но мы отвлеклись.

— Подождите Леди Кассиопея, ответте, кто еще вместо меня может получить доступ к моему Сейфу?

— Очевидно, что твой магический опекун мог бы получить доступ к твоему детскому сейфу. Если опекун одного с тобойрода, то и в Хранилищерода он получил бы доступ. Но вернемся к Джеймсу Поттеру. У нас нет доступа к книгам твоего рода, зато мы можем спокойно заглянуть в книгу Летописи рода Блэк. Видишь ли, в данном случае на гобелене сознательно не указано имя этого неизвестного Поттера. Значит, проводился ритуал сокрытия имени.

— И зачем же его проводили, позвольте спросить Леди Кассиопея?

— Это надо справшивать у Лорда Арктуруса. Скорее всего, Флимонт просто договорился с ним. Ребенком Джеймс часто бывал в этом доме и мог увидеть себя на гобелене, но при этом также он мог увидеть совсем другого отца и совсем другую мать. Это могло больно ударить по ребенку. Как я уже говорила тебе, Флимонт и Ювфимия усыновили Джеймса, когда тому было без малого всего-то семь месяцев.

— Что случилось с Карлусом и Дореей Поттерами, вчера вы так и не ответили, Леди Кассиопея.

— Нападение вампиров, Гарольд. Поттеры, как ты знаешь, были мастерами-артефакторами. Всевозможные загадки, неизвестные артефакты влекли их как свет мотыльков. Только если Флимонт предпочитал сидеть дома, то Карлус занимался поиском неизвестных загадочных артефактов. Собственно братья неплохо дополняли друг друга. Флимонт вел дела здесь, Карлус выезжал из страны, вел дела рода за границей. После женитьбы на Дорее он нисколько не переменил свой образ жизни. Да и Дорее тоже нравилось путешествовать. В одну из таких поездок они забрались куда-то в джунгли в Латинской Америке. Искали какой-то храм местного неизвестного божка. Нашли. Храм давно оказался заброшен и сделался жилищем выводка вампиров. Все это расказал нам Флимонт, когда отправился на поиски брата. Потом вампиров уничтожили совместно Поттеры и мы Блэки. Ну а Джеймса в ту злополучную поездку не взяли, оставили Ювфимии. Своих детей у них с Флимонтом не было, и она души не чаяла в ребенке. Конечно Джеймса сразу же усыновили. Возражений не было.

— Зачем же им нужны были все эти артефакты, ради которых приходилось так рисковать жизнью?

— А зачем гоблины нанимают волшебников разрушителей проклятий? Требуют от них лезть в весьма сомнительные места? Деньги, Гарольд. Карлус рисковал, но не просто так, он искал артефакты, которые приносят деньги. Иногда важен даже не сам артефакт, а принцип его действия. Удачная идея, которую можно повторить и развернуть производство подобных артефактов. Карлус искал старинные артефакты, Флимонт, в случае удачи, запускал их производство. Для примера, ты видел прытко пищущее перо (киваю в ответ). Не Поттеры его изобрели, но Карлус привез одно такое перо из своей поездки в Индию. А Флимонт сумел повторить артефакт и развернуть его массовое производство в Британии. В любом случае с большими деньгами всегда сопряжен некоторый риск, зато Поттеры в четыре раза увеличили свое состояние. Конечно, не только из-за найденых артефактов они так разбогатели. Флимонт, вообще говоря, был весьма деятельным предпринимателем и волшебником. Платформа 9 ¾, кстати, тоже работа Поттеров. У вас у Поттеров родовой Дар артефакторика Гарольд. Кому еще как не вам было создавать в центре Лондона целый магический вокзал. Потом прочтешь об этом в книгах своего рода.

— Осталось доказать мне, что все что вы сказали, не пустые слова. Мне позволят заглянуть в вашу книгу Летописи рода.

— Не только позволим Гарольд. Вальбурга, как регент рода сейчас, вполне может получить в Гринготсе Летопись рода Блэк. Мы даже можем снять на гобелене сокрытие с имени твоего отца. Если конечно ты не против. Судя по всему, новость о том, что ты внук Дореи Блэк тебя не очень-то расстроила.

— Неожиданно конечно, но оказывается что Сириус не только мой крестный, но и мой троюродный брат. Я бы даже сказал — это хорошая новость. Нечего тут расстраиваться, Леди Кассиопея. Но радоваться пока тоже не буду торопиться. Вы сначала сделайте, то, что обещали.

— Завтра Гарольд. Мы сделаем это завтра. А теперь не откажись с нами поужинать.

Кикимер за ужином к обоим старушками был до неприлия услужлив. На меня просто не ворчал — это уже радует. Неизменным 'спасибо' на любое его действие, я даже удивил старушек Блэк. Но... Ласковое слово, оно и кошке приятно.

За чаем Кассиопея вежливо попросила рассказать о себе, о своей жизни до того как я оказался в доме у Блэков.

Собственно, особых секретов в ЭТОЙ своей жизни у меня нет. Но кое о чем лучше умолчать. Поведал им, о том, как дедушка Альбус принес меня на крыльцо дома Дурслей. Так и так мол, было со мной письмо от него. Рассказал о том как я жил в не очень-то приятной обстановке до нынешней весны. О том, что нынешней весной Дурсли, в конечном счете, отказались от опеки надо мной и я оказался в обычном приюте для сирот. Разумеется, не стал им сообщать, что мне из памяти вырезали эти три с лишним месяца. Но коротенько только сказал, что опекуны передумали и решили забрать меня из приюта обратно, а я попросту сбежал от них. Потом рассказал, что меня ловили неизвестные мне волшебники, а я был вынужден, спасаясь от них, прыгнуть в камин.

Старушки меня не перебивали, только многозначительно переглядывались. Но... не заслужили они ВСЕЙ ПРАВДЫ. Не только о ТОЙ первой жизни, но даже об этой. О первой жизни я вообще никому говорить ничего не собираюсь. Слишком много в этой информации такого, что меня или в Мунго упекут, в палату для умалишенных, или Авадой приложат, от греха подальше...

После моего рассказа, распрощались, и я отправился в теперь уже свою спальню, дочитывать свой дневничек. Не дает мне покоя мой шрам на ладони и вообще что же я такого сотворил на том мосту...

Отступление.

— Ну что скажешь Касси?

— Он нам не врал, скорее не догаваривал. Его рассказ явно не полный и вообще не объясняет, откуда Гарольд знает так много. Кто, в конце концов, учил его колдовать. Я не стала использовать Легилименцию. Только поверхностно посмотрела. Мальчик нам нисколько не доверяет. И причины не только в тебе. Давай не будем спешить Вальбурга. К тому же напомни мне, какую книгу Кикимер у него видел?

— 'Магия разума', Касси. По словам Кикимера, он читал в первый день в билиотеке книгу 'Магия разума'.

— Не находишь это странным? Он хочет побольше узнать о магии разума. Зачем? Уж не для того ли чтоб научиться закрывать свой разум?

— Ты думаешь, он знает про Легилименцию и Оклюменцию?

— С ним ни в чем нельзя быть уверенным. Не удивлюсь, если он и об этом знает.

— Загадка на загадке. И что нам теперь делать?

— Самым верным действием для нас сейчас будет не спешить. Пусть оттаит. Пусть научится нам доверять. В конце концов, я не хочу, чтоб он сбежал. Он внук Доры. Могу же взять на себя заботу об этом ребенке, просто затем, что мне этого хочется, независимо от того какие тайны он скрывает.

— Даже так, Касси. Решила на старости лет побыть бабушкой?

— Не смешно Вальбурга. Твой подход во всем видеть только выгоду для рода на этом мальчике не сработал. Ты не заметила? А что ты вообще заметила? Мальчик полон предубеждений относительно всех Блэков. Единственный из Блэков, к кому Гарольд относится хорошо — это твой сын Сириус, которого ты сама же изгнала из Рода. А если я решу быть этому мальчику бабушкой, твое согласие для этого мне не понадобится, уясни себе это.

— Касси, ты не так меня поняла...

— Не начинай, Вальбурга. Согласись, ты никогда не умела находить общий язык с детьми. Сириус сбежал от тебя в шестнадцать. Гарольд уже на второй день знакомства с тобой, решил сделать тоже самое. Раз уж ты позвала меня, теперь не обижайся. Или ты будешь делать так, как я скажу. Или я уйду и заберу Гарольда с собой.

— Вот как? Ты всегда потакала Сириусу. Ты и мой братец Альфарад все сделали, чтобы он даже не пытался раскаяться и помириться со мной. Зачем ты позволила Альфараду завещать его половину дома Сириусу? Зачем не вышвырнула Сириуса вон, когда он приехал от Поттеров, вступить в наследство. Против тебя он бы не пошел.

— Ты была не права Вальбурга. Это все понимали. Сириус не заслужил быть изгнаным из рода. Даже Арктурус ни слова не возразил, когда узнал о завещании Альфарада. Ты ведь знаешь, Лорду Рода достаточно было сказать 'нет' и имущество Альфарада отошло бы в собственность рода. Формально к тому времени Сириус уже был изгнан.

— Зачем же Арктурус позволил мне изгнать Сириуса? Почему не остановил меня? Почему не отменил моего решения?

— Это надо спрашивать не у меня, а у Арктуруса. Он мне не докладывал о том, почему он что-то делает или не делает. Он и Андромеду позволил изгнать, но почему-то на гобелене появился её муж, маглорожденный волшебник Тед Тонкс. А это значит, в Летопись рода запись об этом браке он все-таки сделал. И брак кстати магический. Ты ведь понимаешь, к чему я клоню?

— ДА. У грязнокровки НЕТ РОДА. Нет рода — НЕТ АЛТАРЯ. Значит, заключить магический брак они могли, только воспользовавшись нашим Алтарем. Магия Алтарного камня Рода Блэк скрепила их брак. А это значит Арктурус, уже после изгнания Андромеды, позволил ей и её будущему муженьку побывать здесь...

— Нууу, милочка, теперь ты понимаешь, что не все так просто, как тебе представлялось?

— У Арктуруса от всех есть тайны, даже от меня... Как же я устала от этого, Касси. Устала от интриг, устала везде видеть врагов, устала подозревать всех...

— Ты ли это Вальбурга?Всегда гордая, всегда несгибаемая, всегда непреклонная... Дааа, неожидала от тебя услышать таких слов.

— Ты поможешь мне Касси?

— Иначе и быть не может. Пожалуй, ради этого я даже с завтрашнего дня перееду жить к тебе. И не благодари, Вальбурга... Ха-ха-ха-ха... К тому же мальчик мне понравился, есть в нем характер.

Следующее утро было похоже на предыдущее. Меня оставили одного дома. И Вальбурга и Кассиопея обе ушли куда-то еще до того как я проснулся. Мне же проще. Не тянет меня набеседы с ними, будут душу из меня тянуть, все выспрашивать. Одного разговора хватило.Хорошо еще вчера не стали никаких вопросов задавать, чего я с опасением ожидал.

Дневник я, кстати, дочитал тоже вчера, после ужина. Ясности относительно того что же я сотворил на мосту больше не стало... Чтоб скоротать время до обеда,решил возобновить тренировку Левиоссы, благо перышки у меня уже заготовлены. Палочки у меня снова нет, и когда появится не понятно. Наверное, как обычно перед Хогвартсом.

Мда, прибавился мой резерв, причем явно. Самое большое перышко уверенно отрывалось от пола и зависало на высоте полметра от пола на целую минуту. Не бог весть какой результат, но это, когда в руках палочка. А так, я даже не знаю с чем сравнить. Если с собой прежним, то очень даже неплохо. Но, все равно, надо дальше работать. Достало меня уже бухаться в обморок от магического истощения, каждый раз. Просто бесит такое ограничение. Привык в той жизни, колдовать и даже не задумываться над тем, что могу словить откат, потому что выложился полность. Такое со мной в первой жизни было-то всего пару раз, когда я Квирела и Тома в небытие отправил и когда меня Василиск достал.

А в обед Леди Кассиопея меня порядком удивила. Она, оказывается, сегодня решила меня приодеть в одежку волшебников. Никаких тебе примерок. Ни каких походов в Косой переулок. Просто принесла целую кучу всего, начиная с нижнего белья и так далее, включая несколько мантий, рубашек, штанов и даже новых башмаков. Спору нет, мою одежку давно пора в стирку, а просить у старушек Блэк что-то мне совесть не позволяла... На завтра уж решил, завернусь в халат Сириуса и все с себя перестираю, а тут вот как получилось...

Поблагодарил искренне. Мою грязную магловскую одежду Кикимер молча утащил куда-то. Он со мнойстарается не разговаривать. Но хотя бы гадостей про меня не бурчит и то хорошо.

Переодевшись, стал похож на Драко Малфоя, каким я его помню в нашу первую встречу. Все же мода в мире волшебников, как бы сказать, застряла в годах 40-х где-то. Покажись я в таком виде в Лондоне, не то чтобы буду белой вороной, но скорее посчитают старомодным. Это еще мужская одежда не такие сильные изменения претерпела, будь на моем месте девчонка, ей бы наверно труднее пришлось. Ну а мне Дурсли еще в той первой жизни вкус к моде убили. После старых огромных штанов, безразмерных свитеров, размера, эдак, на четыре больше моего, и растянутой от долгой носки футболки, разумеется, всё с Дадлиного плеча, любая новая и по-размеру одежда мне казалась приличной.

Вальбурга появилась только после обеда. Вместе с Кассиопеей они пошушукались и попросили меня еще немножко подождать. Где-то через часок Кикимер привычно позвал меня из библиотеки вниз.

Спускаюсь. Кассиопея и Вальбурга уже ждут меня в комнате с гобеленом. Хм, а гобелен явно претерпел изменения. Теперь на нем совершенно точно есть мой отец, Джеймс Поттер и даты жизни: 1960-1981 гг.

Разговор, начала Кассиопея.

— Извини Гарольд, что заставили тебя ждать. Вальбурге и мне пришлось посетить Лорда Арктуруса в Мунго и просить разрешения на снятие сокрытия с имени твоего отца. Потом Вальбурге надо было посетить Хранилище рода Блэк в Банке Гринготс, забрать Книгу Летописи Рода Блэк. А кроме того нам еще понадобилось время, чтоб провести сам ритуал снятия сокрытия. Тебя не приглашали, поскольку ты не принадлежишь к роду Блэк. Родовая магияне для посторонних. Как видишь, мы не врали тебе. Джеймс Поттер на самом деле сын Карлуса Поттера и Дореи Блэк.

— А где же тогда моя мама и я?

— Чтобы ваши имена отразились на гобелене необходимо внести в Летопись рода Блэк новые записи, но пока это излишне. Ты не находишь?

— Да, так будет лучше, — соглашаюсь я.

— У тебя есть какие-то вопросы, Гарольд?

— Вопросы... вот прямо сейчас мне нужно переварить новость, Леди Кассиопея (ага, нужно второй раз жить, как оказалось, чтоб некоторые тайны вылезли на белый свет).Вопросы появятся, конечно, но не прямо сейчас...

— О, у тебя обязательно будет время над этим подумать, Гарольд. Но, видишь ли, это не все что мы хотели бы тебе сообщить. Теперь уже у нас с Вальбургой есть к тебе вопрос... Нет-нет, не подумай, ничего такого... Это не столько даже вопрос, сколько предложение. Мы его выскажем, ну а ты заодно, пока будешь думать над своими вопросами, подумаешь и над нашим предложением.

— Гарольд, — это уже Вальбурга, — сегодня мы разговаривали с Лордом Арктурусом о тебе, и он согласился с нашими доводами. Поэтому, сейчас я регент рода Блэк Леди Вальбурга от лица действующего Лорда Блэк предлагаю тебе Гарольд Эванс, наследник Рода Поттер стать воспитанником Рода Блэк, — после паузы она добавила, — Ты согласен?

— Подождите, не так быстро, Леди Вальбурга. Я не совсем понял, что вы мне предлагаете. Что значит стать воспитанником рода Блэк?

— Воспитаником или воспитаницей называют детей, обычно сирот, взятых на воспитание в приемную семью. Иногда также называют и внебрачных детей волшебников, о воспитании которых заботятся отцы, поскольку часто такие воспитанники живут в семье отца-волшебника, будучи записанными на фамилию матери.

— А мать в таком случае обычная магла, надо понимать?

— Ты правильно всё понял, но, тем не менее, это не твой случай. В законности твоего происхождения никто не сомневается.

— Мы предлагаем тебе стать воспитанником Рода Блэк, поскольку твоей бабушкой была Дорея Блэк, Гарольд, — вмешалась Кассиопея, — это все упрощает. Даже с точки зрения законов магической Британии для тебя нет препятствий быть принятым в род Блэк в качестве воспитанника. Получается так, что на данный момент твои ближайшие ныне живые родственники именно Блэки. Ты ведь не забыл, что твоя бабушка была моей родной сестрой, а значит, ты приходишься мне внучатым племянником? Поскольку в тебе есть кровь Блэков, самый простой способ для тебя способ обзавестись новой семьей — это быть принятым в род в качестве воспитанника.

— И чем мне это грозит? Ну, в смысле, что мне грозит, если я стану воспитаником рода Блэк?

— Что значит 'грозит'? Это честь стать воспитанником рода Блэк... — с возмущением начала Вальбурга, но Кассиопея её перебила.

— Подожди Вальбурга, не горячись, — потом обратилась ко мне, — Видишь ли, Гарольд, сначала нужно тебе кое-что пояснить, — вздохнув, Кассиопея продолжила, — Начнем с того, что ты сейчас скрываешься. Так? (Киваю в ответ). Ты просил убежища в доме Рода Блэк. и ты его получил. Так? (Будем считать так. Снова киваю). Следовательно, просто взять тебя и пойти в Министерство, чтобы Визенгамот определил тебе опекуна, у нас не получится. Иначе о твоем местонахождении будут знать все и в том числе Альбус Дамблдор, Верховный чародей Визенгамота. Ты же этого не хочешь? (Естественно, не хочу. В отрицании, мотаю головой вправо-влево). Значит, через Министерство, в официальном порядке у нас нет возможности действовать. Согласен? (Куда же я денусь, согласен. Снова киваю).

Решаю уточнить:

— Леди Кассиопея, вы так говорите, будто я уже согласился, стать этим самым воспитанником. Но я то, еще своего согласия не давал. Вы мне так и не пояснили, что мне грозит, если я соглашусь. Может у вас тут порядки хуже, чем у маглов с которыми я жил.

Ну что поделать, терпите меня таким, какой я есть. И не надо так морщить лицо Вальбурга.Лучше все точки над 'и' сейчас расставить, чем попасть в ситуацию хуже, чем была. От волшебников сбежать труднее, проверено уже.

— Прежде всего, Гарольд ты обретешь семью, — терпеливо принялась объяснять мне Кассиопея, как маленькому, впрочем, я как бы и есть маленький — Обретешь тех, кто позаботится о тебе вплоть до твоего совершеннолетия. Статус воспитанника предполагает, что ты станешь членом Рода Блэк.Но не на всегда, а только на время, до достижения 17-летия. Дальше ты волен в своей судьбе. Если бы ты был внебрачным ребенком кого-то из Блэков, наилучшим вариантом, конечно же, было бы остаться в Роду, но так как у тебя уже есть свой род— род Поттеров, то ничего не помешает тебе стать Главой Рода Поттер. Или ты отказываешь от того, чтобы становиться Поттером?

— Не отказываюсь, конечно, но в Хогвартсе учиться мне лучше под фамилией Эванс. Потом как-нибудь, после учебы в снова возьму фамилию отца. Слишком много легенд и баек вокруг имени 'Гарри Поттер'. Не хочу, чтоб во мне видели не меня такого, какой я есть, а Мальчика-Который-Выжил. Легенду. Убийцу Темного Лорда и прочее... Им же не докажешь, что я его не убивал.

— Будучи принятым в род Блэк в качестве воспитанника, ты можешь жить хоть под фамилией Поттер, хоть Эванс. В данном случае это только опека, а не усыновление. Ты получишь магическогого опекуна. Кровное родство с Блэками позволит тебе стать воспитанником Рода Блэк даже без решения Визенгамота. Решение будет принято самой магией Рода. Это значит, нет необходимости обращаться в Визенгамот. Твоя тайна будет сохранена в ближайшие два года, а через два года ты, в любом случае появишься на глаза Альбусу. Ты ведь собираешься отправиться в Хогвартс, так?

— Собираюсь, Леди Кассиопея. В Хогвартс я поеду обязательно.

— Вот видишь, для тебя наше предложение подходит как нельзя лучше. Ближайшие два года поживешь здесь. Потом будешь приезжать сюда на каникулы, а большую часть года проводить в Хогвартсе. Признаться, я была в ужасе, узнав, что ты собрался провести ближайшие два года с оборотнями. Вальбурга мне рассказала...

Непроизвольно морщусь от её слов и Кассиопея, что удивительно, сразу сворачивает эту тему. Чуткая старушка. Мигом умеет уловить настроение собеседника и не обострять ситуацию. Но только помимо оборотней, она еще одну тему затронула, которая меня не меньше расстроила. По рассказам Сириуса, он, сбежав из Азкабана, никого в доме уже не застал. К тому времени все Блэки старшего поколения уже умерли. Остались только сам Сириус и три его двоюродные сестры Беллатриса Лестрейдж, Андромеда Тонкс и Нарцисса Малфой. Так что не ездить мне сюда на каникулы. Не знаю я, когда кто умер, и память из первой жизни тут, как оказалось не всегда помогает, но к моему третьему курсу дом точно был пуст и причем, уже давно. Хотя у Касиопеи вроде свой дом есть, но Вальбурга точно умерла к тому времени, когда Сириус сбежал. Еще подвис вопрос, почему в моей первой жизни на гобелене значилась дата смерти Вальбурги — 1985 г. Из-за чего собственно я сюда и полез. А сейчас на дворе 1989 г. Но, вот она Вальбурга, живая предо мной стоит. Хотя, если через книгу можно изменения вносить... Мог кто-то внести другую дату смерти Вальбурги? Не знаю, надо разбираться... Ладно. Есть вопросы поважнее. Сейчас надобно думать над предложением старушек Блэк. Заманчиво с одной стороны. Вытащить бы еще Сириуса из Азкабана и тогда мне вообще было бы замечательно. Но даже так, если все на самотек пустить, не так уж плохо получится. Помню, Сириус ко мне в виде собаки прибежал еще на каникулах после окончания второго курса. К Дурслям я не хочу возвращаться в любом случае. К Люпину мне, как оказалось, не вариант соваться. Сожрут. Не сожрут, так покусают. Не известно еще, что хуже. Если покусают, Хогвартс мне, вероятно, тогда не светит. Я так понял, с Ремусом, с его обучением в Хогвартсе — это было что-то вроде эксперимента. Личный эксперимент Альбуса Дамблдора, не больше не меньше. В тайну сию он ни кого в известность не ставил. Но если бы кто узнал, вылетел бы Ремус из Хогвартса, как он вылетел оттуда в моей первой жизни, будучи преподавателем. Моя личность и так у всех на слуху, внимания ко мне будет много, ни дай Мерлин стану оборотнем, тайну сохранить не удастся.

Итого в остатке. Если принимаю предложение, на ближайшие два года закрываю вопрос с тем, где, как, у кого жить. Кассиопея не кажется типичной Блэк. Под её опекой я бы согласился ближайшие два года прожить. Вальбурга? Тут все сложнее, но пока еще она не та истеричка, что визжала с портрета на всех и каждого. Думая я, есть способ не допустить скатывания Вальбурги к состоянию помешательства. Проклятый крестраж надо уничтожить. А если и не уничтожить, то, как минимум, из дома Блэк его нужно убрать. Особенно, если я тут жить буду. Но при любом развитие событий для меня, Кикимера я постараюсь уговорить спрятать крестраж куда-нибудь, даже если не сложится остаться здесь. Кикимер-то, всяко, доживет до конца всех событий. Значит, пусть уносит крестраж, хоть обратно в пещеру к инферналам. Том в эту пещеру полез буквально накануне штурма Хогвартса. Ничего крестражу там не будет, если он некоторое время полежит на островке. Инферналы еще и охрану обеспечат. Только пусть в чащу не бросает. Я эту дрянь, что Том в чашу налил, боюсь пить, откровенно говоря. Рядом на камнях пусть крестраж положит. Пусть там медальон полежит и подождет, пока я клык Василиска смогу добыть.

Значит и Вальбурга не настолько уж неподходящий вариант в качестве опекуна. Или я ошибаюсь?

Что из минусов? Пока здесь Кассиопея, она гасит порывы Вальбурги начать очередной скандал — это я успел заметить.А если вдруг Кассиопея помрет в ближайшее время? Что делать-то буду? Опять сбегать? Не выдержу я Вальбургино гостеприимство долго. Так ведь нет вариантов. Или Дурсли или бродяжничать. С приютом мне один раз перекрыли выход, перекроют и еще раз. Им то что, знай себе обливейт на маглов бросай. Да и на меня заодно. Потом меня обратно к Дурслям, с дырой в памяти. Только раз за разом будут стирать по-больше. Чтобы самое, тот день стереть, когда я задумал от Дурслей уйти. Но так мне можно до самого младенчества все стереть. Личность-то свою я получил из той жизни, и житье у тетки помню ох, как хорошо. Это значит или мне, как Локансу, сотрут вообще все, или я так и буду от Дурслей убегать каждый раз, ибо решение не жить в таком гадюшнике не спонтанное, но вызвано всей логикой и знаниями из первой жизни.

Мне бы только эти два года протянуть, дай Мерлин Кассиопее здоровья. А там действительно большую часть года буду в Хоге. Уж одни каникулы я как-нибудь у Дурслей выдержу. А там, на вторых каникулах и Сириус появится. Только нужно будет Коросту ему помочь стащить. Глядишь, и оправдают Сириуса. В общем, буду надеяться, что старшие Блэки еще пару лет проживут.

— Леди Кассиопея, позвольте вопрос. А кто будет моим непосредственным опекуном? Если им будете вы, то я, пожалуй, соглашусь с вашим предложением.

— Во-первых, не опекуном, а магическим опекуном.

— А что есть разница?

— Видишь ли, Гарольд. Это у маглов у тебя были просто опекуны. В Волшебном мире опеку над тобой возьмет на себя весь Род. Таким образом, получается, что магическим опекуном, ну или же, как ты выразился, непосредственным твоим опекуном будет не кто-нибудь, а Лорд Рода Блэк. Все серьезно, Гарольд. Если ты совершишь какое-то преступление, отвечать за тебя будет именно Лорд Рода. Нам придется не просто получить бумажку из министерства, по которой ты будешь отдан под опеку мне или Вальбурге, но будет проводен обряд принятия в Род в качестве воспитанника. Раньше, когда никакого Министерства не было, только так и делали. Но это слишком большая ответсвенность. Зато, при совершении такого обряда оспорить принятие в род воспитаника через Визенгамот уже не возможно. Сама Магия в данном случае примет решение, никакая бумажка не может быть большим основанием для опеки, в сравнении с этим. Все, что останется Визенгамоту, в этом случае, это только формально подтвердить решение Магии Рода. Не сделать этого, значит пойти против самой Магии.

— Вы говорите о магии, Леди Кассиопея, как будто она живая.

— Магия в целом — это стихия, Гарольд. И некое подобие разума у Магии есть. Что касается Магии Рода, то... Ты сам все увидишь. Магия Рода, способна думать, рассуждать и принимать решения. Потом еще устанешь от этого сборища.

— А это разные понятия? Магия вообще и магия рода?

— Ох, Гарольд, какие же у тебя дыры в знаниях. Впрочем, в твоем-то возрасте это не удивительно. Коротко отвечу. Когда ты клянешься магией, ты обращаешься к магии как к стихии. Эта общая магия, она слепа, она беспощадна, она не обладает разумом подобным человеческому. Но даже эта магия обладает способностью распознать ложь. Твое подсознание даст ей ответ. Что касается магии рода, повторюсь, ты все увидишь своими глазами и поймешь, если конечно будешь согласен войти в род Блэк.

— Я правильно, Вас понял, Лорд Арктурус будет моим магическим опекуном?

— Именно так.

— А если с ним что-то случится? Ну, он ведь старенький очень.

— Значит, магическим опекуном будет следующий Лорд Рода Блэк или Регент Рода.

— А то, что Сириус мой крестный это ничего не значит, да? Хотя он в Азкабане, но ведь, он мог бы стать моим магическим опекуном?

— Вопрос с опекой над сиротами решается или на основании завещания, оставленного родителями ребенка или, если такого завещания нет, Визенгамот, малым составом рассматривает, кому можно передать магическую опеку над ребенком. Случай с тобой, когда опеку над тобой получили маглы, вообще говоря, можно считать вопиющим.

— Почему?

— Маглы не могут воспитывать волшебника. Это исключено по закону магической Британии. Обязательно должен быть назначен магический опекун. Это все равно, как если бы маглы взяли и выкинули на улицу своего ребенка.

— А что в Волшебном мире нет никаких приютов?

— Такого в Волшебном мире нет. Все волшебники, так или иначе, связаны с каким-то родом, даже полукровки, а род своих не бросит.

— А маглороженные?

— Ну, они тоже стараются завязать по-больше связей в магическом мире. Обычай привлекать крестных из магического мира, как раз связан с этим.Даже если у маглорожденных нет своего рода, тогда ребенка маглорожденных могут взять на воспитание крестный или крестная. Но, вообще говоря, очень мало пар, где и муж и жена оба маглорожденные. Как правило, маглорожденные создают семьи с полукровками, а у тех есть Род.

— Понятно. Значит, это только мне так не повезло, — последнюю фразу я скорее самому себе сказал, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ошибаешься Гарольд. Принять опеку над наследником рода Поттеров согласились бы многие волшебники. Мы сейчас пытаемся разобраться, как такое стало возможным. Когда Люциус...

— ЧТО? -непроизвольно я даже закричал, — КАКОЙ ЛЮЦИУС? УЖ НЕ МАЛФОЙ ЛИ? ВЫ ЧТО СООБЩИЛИ ОБО МНЕ ЛЮЦИУСУ МАЛФОЮ?

Вот это они мне удружили. Даже не знаю, что делать теперь. Если обо мне узнал Люциус, есть нехилая вероятность, что до Хогвартса я и не доживу. Может Дурсли и не лучшие опекуны, но моей жизни в их доме действительно ничего не угрожало.

— В чем дело, Гарольд? Люциус Малфой, уважаемый всеми волшебник. У него большие связи в Министерстве. У меня или у Вальбурги не хватит влияния поднять сейчас все архивы...

— ПЛЕВАТЬ НА АРХИВЫ, ЛЕДИ КАССИОПЕЯ. Ответте на мой вопрос. ВЫ СООБЩИЛИ ЛЮЦИУСУ МАЛФОЮ О ТОМ, ЧТО Я НАХОЖУСЬ В ВАШЕМ ДОМЕ?

— Нет, Гарольд.

Ну, хоть прямо сейчас можно не срываться по-новой в бега. Или... Люциус ведь не дурак. Далеко не дурак. Сложить дважды два ему проще простого.

— В чем заключалась ваша просьба? Что вы вообще ему сказали? В чем Люциус Малфой помогает вам?

— Что за тон Гарольд? — позволила себе возмутиться Кассиопея, — Что такого в Люциусе Малфое, что ты так реагируешь? Он, между прочим, наш родственник. Его жена Нарцисса твоя троюродная сестра...

— Вы действительно не понимаете? — честно говоря, идея стать воспитанником мне теперь уже не кажется такой замечательной, как было буквально минуту назад, — ОН ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ, У НЕГО МЕТКА ВОТ ТУТ (показываю обоим старушкам Блэк на своей руке место, где Том метил своих подчиненных) ОТ ВАШЕГО ТЕМНОГО ЛОРДА.

— Мой сын Регулус тоже был пожирателем Гарольд, и у него тоже была метка Темного Лорда, — вмешивается, молчавшая до этого Вальбурга.

— Да что ты вообще знаешь о Регулусе, Вальбурга? Ответ — НИ-ЧЕ-ГО. ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ОН ПОГИБ, ПОТОМУ ЧТО ЗАХОТЕЛ ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ ПОЖИРАТЕЛЕМ? — последнее я говорю на очень повышенных тонах, — То, чем ты так гордилась, как же твой сын один из пожирателей смерти, на самом деле было не так. А знаешь что еще хуже? Можно сказать, что Регулуса убил Темный Лорд. Понимаешь Вальбурга? Твой сын Регулус погиб не просто так. Он погиб, потому что пошел против Тома Реддла. Оба твоих сына и Сириус и Регулус НА САМОМ ДЕЛЕ сражались против Темного Лорда. Не смей сравнивать своего сына Регулуса и Люциуса Малфоя.

На Вальбурге просто лица нет. Она побледнела. Руки стали дрожать. А попытка что-то мне ответить неудалась: она только разевала рот, как рыба, но не могла вымолвить ни слова.

Я пытался осмыслить свое поведение. Не знаю, что на этот раз со мной. Вроде, никакого зелья мне никто не подливал, но... Наверное, я сознательно решил идти на пролом. Мы или придем к какому-то договору между собой или разбежимся сейчас раз и навсегда. С пожирателями и с теми, кто заодно с пожирателями, мне не по-пути. Здесь я изменить ничего не могу и самое главное -НЕ ХОЧУ. Том должен умереть, и вся его банда Пожирателей тоже. Слишком многое я потерял из-за них и слишком многих я потерял...

— Гарольд, — это Кассиопея дипломатично вмешивается, — расскажи, что ты знаешь о смерти Регулуса. Это очень важно.

Рассказать им о крестражах? Ну уж нет. Этого они из меня даже пытками не вырвут.

— Дайте мне палочку Леди Кассиопея. Ненадолго. Пожалуйста.

— Тебе нечего бояться Гарольд.

— А я и не боюсь, Леди Кассиопея. Она не для защиты. Для клятвы.

Кассиопея передает мне свою волшебную палочку.

— Люмос, — работает, не так хорошо конечно как с палочкой Вальбурги, — Нокс. Я предупреждаю, скажу то, что могу и не больше. Не спрашивайте, как я узнал. Важно то, что я не буду вам врать. Клянусь, Регулус Арктурус Блэк, погиб потому что совершил действия направленные против Темного Лорда известного также под именем Волан-де-Морт или ранее Том Реддл. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС. Нокс. Клянусь, Регулус Арктурус Блэк сделал это сознательно, четко понимая, что его действия направлены против Тома Реддла. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС. Нокс. Том Реддл однажды попросил твоего сына Регулуса Леди Вальбурга об одолжении. Разумеется, Регулус, будучи Пожирателем Смерти, посчитал это одолжение честью для себя, да и показалось оно ему пустяшным. Но совершенно неожиданно, Регулус узнал кое-что о Томе Реддле. Вернее Регулус узнал об одном деле, которое совершил Том Реддл. Дело это так не понравилось Регулусу, что он решил для себя уничтожить его последствия. Зная, что впереди его может ждать смертельная опасность он, тем не менее, не изменил своего решения и сознательно рисковал жизнью. Том Реддл постарался хорошо защитить то место, куда хотел проникнуть Регулус. В итоге Регулус погиб. Погиб, сражаясь ПРОТИВ Тома Реддла. Цели своей он достиг только частично. Но даже так — это не меняет главного. В конце своей жизни Регулус Арктурус Блэк уже не был последователем Темного Лорда. Он сражался с Волан-де-Мортом и погиб в этой борьбе. Клянусь своей магией. Все что я сказал, правда. ЛЮМОС. Нокс.

Возвращаю палочку Кассиопее. Темнота...

БОЛЬ... ВСЕ БОЛИТ. ВСЕ ТЕЛО... От кончиков волос, до кончиков ногтей на ногах. Они что опять меня Круцио приложили? Чертовы Блэки. Психи ненормальные. Семейка садистов. Ох, как же мне плохо. И я собрался здесь жить? Да ноги моей не будет в этом доме. Как только чуть оклемаюсь, уйду сразу.

Открываю глаза. Я на полу валяюсь. Надо мной, сидя на коленях, склонились и Вальбурга и Кассиопея и даже Кикимер уже здесь. Вон рядом опять стоит с какаой-то склянкой в руках. Ага, судя по привкусу на языке, в меня снова вливали какое-то зелье буквально только что. Я что снова бухнулся в обморок? И отчего на этот раз? Я ж только Люмос колдовал. От нескольких Люмосов мне точно ничего не могло быть. Пытаюсь подняться... Да чтож я так ослаб? После Круцио, конечно ощущения самые отвратительные, но не до такой же степени, чтоб себя чувствовать как будто я присмерти...

— Прости, прости Гарольд, — хех, а Кассиопея плачет. Чего это она? Ух ты... Да тут все в три ручья слезы лили, похоже. Даже Вальбурга. Утону сейчас в слезах...

— Вы на меня Круцио опять применяли? ЗА ЧТО? Что я вам сделал? Проклятая семейка, правильно Сириус вас всех ненавидел. Ничего другого вы не заслуживаете. Только и умеете, что людей мучить. Приятно наверно ребенка Круцио пытать. А? — голосок у меня еще слабый, еле шепчу, — но злоба и ненависть сейчас переполняют меня, — Беллатрисе вот нравилось Круцио напрво налево кидать. Она таким волшебством наслаждалась... Уроды... Все вы здесь моральные уроды. Всем вам в Азкабане место. Чтоб вас дементоры до конца жизни пытали...

— Гарольд у тебя сердце остановилось. Была клиническа смерть, — это Кассиопея, пытается со слезами пополам рассказать, что же сейчас случилось, — Кроме Круцио, нет заклятья, способного запустить сердце, если оно перестало биться.

— Я что умер, что ли минуту назад? — интересно получается, — С чего бы мне умирать? Всеж нормально было? Что вы мне сделали? Аваду в меня всадили? Или это не вы? Или это Вальбурга сделала? Не вынесла, что её любимый Регулус, оказывается не такой приверженец чистоты крови, как она думала?

— Гарольд остановись, — ну вот не люблю я женские слезы, а тут еще обе проливающие в три ручья слезы старушки, — мы не такие чудовища, какими ты нас рисуешь. Мы бы не стали тебя убивать, нам это не нужно... И даже Круцио на тебя применили от безысходности.

— Не стали они, как же, ага... Волки в овечей шкуре. Думаете, я вам поверю? Вас темных даже могила не исправит.

Переворачиваюсь на живот. Ну, до чего же я ослаб. Даже в сравнении с последним разом, когда в первый день на меня Круцио бросила Вальбурга, я себя куда лучше чувствовал. Сейчас мне вообще хирово. Какой там встать, мне даже приподняться, даже руку поднять тяжело...

— ЛОКОМОТОР, Гарольд, — это Кассиопея меня подняла заклинанием. Пытаюсь перевернуться, чтоб взглянуть на неё, но только трепыхаюсь бессильно.

Меня несут, вернее левитируют из комнаты с гобеленом... Куда? Ага, в гостинную. Акуратно кладут на диван. Кикимер тут же под голову пихает подушечку и заботливо накрывает одеялом. Вальбурга тоже уже здесь.

Спать хочется. Прикрываю глаза.

— Это я виновата Гарольд, — опять Кассиопея под ухом со всхлипами пытается что-то мне рассказать, — Мне нужно было сразу понять, еще, когда впервые в Омуте памяти Малфоев увидела, что с тобой произошло после заклятья Легилеменс...

Открываю глаза. Сонлвость малось уходит.

— Вы что из моей головы попытались что-то вытащить? Но когда? Впрочем... уже не важно. Палочку вам вернул, а вы меня... Видеть вас не могу. Уйдите с глаз моих долой. Еще и Малфоев сюда впутали...

— Я невербально применила к тебе заклятье Легилеменс. А у тебя на разуме защита. Я должна была догадаться. Такую защиту ставят в редких случаях. Как правило, в преступных гильдиях, чтобы преступник, даже если попадет в руки авроров, не смог выдать своих подельников. Или если волшебник может попасть в руки врагов и выдать какие-то тайны, но эти тайны дороже его жизни. Такая защита разума незаконная. Её раньше к рабам применяли. Чтоб они не могли выдать секретов своих хозяев. Раб умирал, но ничего не мог сообщить. У тебя что-то подобное. Одна только попытка проникнуть в твой разум и твоя магия тебя убивает. Не знаю, кто применил к тебе такую защиту, но для тебя это очень опасно. Любая попытка прочитать твой разум и в лучшем случае ты получаешь клиническую смерть, а вхудшем, спасать тебя никто не будет и ты просто умрешь...

Ну вот, теперь все на свои места становится. Понятно теперь откуда у меня этот шрамчик на ладони. Магия крови. Вообще, о таком способе защиты разума мне Тонкс рассказала. А ей, в свою очередь, на курсах авроров все это рассказывали. Мол, так и так, есть у преступников такой нехороший способ защищать свой разум от легкой возможности узнать от пойманых преступников об их темных преступных замыслах. Так что пойманого воришку или другого какого-нибудь участника преступной гильдии ни в коем случае не должно подвергать немедленной Легилеменции. Так можно важного свидетеля на тот свет отправить и аврорат запросто потеряет возможный источник информации. Нет. Нужно доставить пойманого в аврорат, а там уже преступником займутся другие специалисты, которые в уровне магии разума разбираются получше обычных авроров. Такие, например, как Грозный Глаз. Ну а ритуал в общих чертах я для себя уяснил, пользуясь как раз книгами из этого самого дома. Книгами, помимо программы Хога из здешней библиотеки я начал интересоваться, только после того как дом в мою собственность перешел. В более ранние посещения этого дома меня в библиотеку только необходимость написать заданные в Хогвартсе на лето эссе загоняла. А когда оказался фактически заперт здесь в мой последний год жизни, тогда и стал от нечего делать даже книги читать.

И что теперь мне делать? В оклюменции я, откровенно говоря, ничего из себя не представляю. Мне еще повезло, что я сейчас слаб, как маг. Моя детская магия сразу меня убить не может. Не хватает ей силенок меня сразу на тот свет отправить. А будь яна уровне себя прежнего, перед смертью в Большом Зале Хога в миг бы умер. А так только магическое истощение. Все же убийство чистой магией требует большых затрат этой самой магии. Правильно Барти Крауч Младший (в образе Аластора) нам на четвертом курсе говорил: 'Вы можете сейчас все направить наменя свои волшебные палочки и сколько угодно кричать 'Авада Кедавра'. Ничего мне не будет!! Недаром Аваду сотворить не так просто и в плане психической готовности и в плане магических сил и способности сотворить такое затратное заклинание. Не возможно до бесконечности использовать Аваду. Это только такой монстр в плане магической силы, как Том Реддл, мог Авадами кидаться почти непрерывно пока Хогвартс пытался захватить. Обычному-то волшебнику пару-тройку раз за час кинуть Аваду еще вполне нормально. Если больше, уже может и не хватить магии на что-то другое. Только поэтому волшебники одной только Авадой в смертельном бою не пользуюся. Кто его знает, что твой противник из себя представляет, в плане силы, а ты уже выложился. Поэтому швыряют друг в друга все что могут, приберегая Аваду до нужного момента в качестве козыря или если другого выхода уже не осталось.

Как же хочется спать. Глаза сами закрываются. А Кассиопея с Вальбургой все еще рядышком стоят. Вижу, переживают. Что-то еще мне пытаются сказать, но я их уже не слушаю.

— Касси, Вальбурга, уйдите, а...Очень прошу вас. И так вы сегодня мне столько хорошего сделали... Прям чуть жив остался..., — буквально шепчу я, готовый уже провалиться в сон, — Эх Касси, а я тебе уже даже чуточку доверять начал...

Посплю немного... Надо теперь срочно оклюменцию учить ... Просто жизненно необходимо. Иначе меня прихлопнут случайно или Дамблдор или Снейп... Или Том, совсем даже не случайно...

Отступление.Кассиопея.

— Посплю немного..., — сонно бормочет мальчишка, -Надо теперь срочно оклюменцию учить... Просто жизненно необходимо... Иначе меня прихлопнут случайно или Дамблдор или Снейп... Или Том, совсем даже не случайно...

Как же с ним не просто. Простая попытка невербального применения Легилеменции обернулась в буквальном смысле почти катастрофой. Второй раз за несколько дней мальчик едва не умер. А я тоже хороша. Старая дура, ведь видела своими глазами в Омуте памяти, как было дело, когда Вальбурга пыталась применить к нему Легилеменцию. И что мне стоило догадаться раньше. Хорошо хоть на этот раз сообразила бысрее Вальбурги. Да и сама Вальбурга, наученная горьким опытом действовала куда быстрее. Тут же вызвала Кикимера с зельями. Только Кикимер влил нужное зелье, тут же бросила лечебное заклятье 'Вулнера санентур', а потом сразу 'Круцио'. Мальчика тут же выгнуло дугой, но мое диагностическое заклинание тут же определило, что сердце вновь бьется. Хотя налицо был факт магического истощения.

Чтоже такого он скрывает? Хотя даже то, что он рассказывает уже говорит за себя... Какие еще тайны хранятся в его голове? Кто поставил ему такую защиту? Одни сплошные загадки вокруг него?

— Пусть спит Касси, — потянула меня за руку Вальбурга, — Пойдем. Сегодня, пожалуй, мне стоит откупорить бутылку огневиски. Не откажешься выпить со мной стаканчик? То, что он сказал про Регулуса, совершенно меня из колеи выбило.

— Если только один Вальбурга. Мне о многом нужно подумать. Этот мальчик умеет преподносить сюрпризы. А всего-то хотели уговорить его вступить в Род Блэк в качестве воспитанника.

— Да уж уговорили, — задумчиво протянула Вальбурга, — Так уговорили, что едва не убили ребенка. И что ты ляпнула про этого Люциуса, могла бы промолчать...

— Случайно получилось. Кто ж знал, что так получится. Непонятно откуда он вообще знал про Люциуса, если рос у маглов. Откуда эта нелюбовь к Малфоям.

— Он нас всех ненавидит, — тяжело вздохнув, сделала вывод Вальбурга, — И Блэков и Малфоев. И остальных, кто поддерживал Темного Лорда в той войне.

— А мы только укрепляем его в этой ненавести. Уже дважды на тот свет чуть не отправили. Дважды применили к мальчику Круцио. И ЭТО ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ЗНАКОМСТВА. Думаю, не стоит завтра его оставлять одного. Проснется, увидит, что никого нет, да и сбежит пока нас нет. Как же я ошиблась, Вальбурга. Показалась хорошей идеей узнать чуточку больше, чем он рассказал. Состояние у него было самое подходящее для этого. Разгорячился. Чуточку вышел из себя. В таких случаях Легилеменция просто отлично срабатывает. Волшебник перестает плотно контролировать защиту разума. Если не лезть глубоко, то получается сверх сказанного узнать какие-либо подробности. А тут... Толькопопыталась, а он потух, как свеча, которую задули.

Пробуждение на этот раз произошло не в одиночестве. Рядом с моей кроватью стояло то самое кресло из гостинной. А на нем дремала Вальбурга.

За окном темно. Видно на дворе ночь. Не буду будить. Пусть спит. Надо бы в туалет сходить. Пытаюсь тихонько встать. Но не тут-то было. Хлопок. Рядом тут же появляется Кикимер. От хлопка его аппарации тут же просыпается Вальбурга.

— Ты очнулся Гарольд?

— А не заметно? Сколько сейчас времени?

Вальбурга колдует 'Темпус' и сообщает: — Пол седьмого утра.

— Я что двенадцать часов проспал? — помню меня на беседу пригласили после обеда, ближе к ужину. Сколько-то мы разговаривали. Там уж время ужинать почти подошло. Теперь вот утро.

— Нет Гарольд, ты проспал не двенадцать, ты проспал тридцать шесть часов. Мы с тобой говорили последний раз позавчера.

— Фь-ююу, — аж свистнул я от удивления, — Ну ничего себе. Вот это я выдал.

— Гарольд, послушай, мы с Кассиопеей...

Перебиваю её, пытаясь встать с кровати.

— Ты извини Вальбурга, мне немножко некогда. Я как бы это сказать тороплюсь сейчас.

— Торопишься? Куда торопишься? Я тебя никуда не отпущу? — тут же заводится Вальбурга

— Что, даже в туалет не отпустишь? — сбиваю её с толку.

— В туалет... Ах ну да в туалет... Нет, в туалет конечно... — запуталась она, но сразу вскинулась — Ты что сам туда идти собрался. Ты же еще слаб очень. Кикимер тебе поможет. КИКИМЕР, — без перехода прешла она на крик, будто домовой сейчас не рядом с ней стоит, а неизвестно где в доме и надо до него докричаться, чтоб он непременно услышал, — помоги Гарольду попасть в туалет.

Эльф протянул мне свою маленькую ручку. Беру его за руку. Хлопок. И я падаю на задницу. А надо было сначала на ноги встать. А то домовой подленько так сделал мне маленькую гадость. А я как был полулежа на кровати, так и переместился. И тут же потерял равновесие.

— Может выйдешь? — сердито смотрю на эльфа, — я тебя позову потом.

Эльф выходит через дверь. Не аппарирует как обычно.

Поднимаюсь на ноги.

Мда, тридцать шесть часов. Это еще хорошо я в тот день себе линзы не одевал. Так и ходил в очках. На такой длительный срок нельзя линзы на глазах держать, — приходит случайная мысль.

Закончив дела, зову Кикимера. Прошу также меня переместить в ванную теперь. На этот раз все более удачно проходит. Теперь я уже на ногах был. Хлопок. И я также стою, но уже в ванной комнате. Умываюсь. Потом решаю, что лучше будет вообще набрать ванну теплой воды и чуток в ней понежится. Ванная комната у Блэков в стиле Слизерина: краны в виде змей и все такое. Отделана она, кстати, черным мрамором. Но, тем не менее, удобно.

Чуток понежиться не получилось. Проснулся от хлопка аппарации Кикимера. Это что я случайно заснул сейчас лежа в теплой воде?

— Хозяйка Вальбурга и хозяйка Кассиопея зовут тебя на завтрак, Гарольд Эванс.

— Понял. Скажи, сейчас буду.

— Мне приказано помочь вам, — хмуро бурчит эльф, даже не собираясь уходить.

Вылажу с ванны. Эльф щелкает пальцами. Миг и я уже сухой. Потом сам берет меня за руку, даже не позволяя одеться... Хлопок и мы снова в моей спальне. Вальбурги нет. На стуле рядом с кроватью комплект чистой одежды.

— Даже не вздумай меня одевать. Сам как-нибудь справлюсь, — смотрю на эльфа с недовольством.

Он безразлично пожимает плечами, но из комнаты не уходит.

Одеваюсь. Эльф снова тянет мне свою руку. Еще раз осматриваю себя. Вроде нормально. Беру эльфа за руку. Хлопок. Мы в гостинной. Стол уже накрыт. Вальбурга и Кассиопея только ждут меня.

— Здравствуйте Леди, — миролюбиво начинаю я, просто есть хочется зверски.

Разговоры как обычно после еды за чаем.

Старушки в унисон принялись уверять меня в нежелании причинить мне какой-то вред, в случайности произошедшего и все в таком духе. В общем-то, я им даже немного поверил. Хотели бы убить или распотрошить мой разум для поиска информации, давно бы сделали. Тушка моя валялась без сознания тридцать шесть часов. Хороший мастер легилимент даже из спящего может воспоминания взять. Заверил Вальбургу и Кассиопею, что не держу на них зла. Но осадочек все равно остался. Эти старушки совсем не грифиндорцы, это самые типичные представители факультета Салазара Слизерина. За внешней благовидностью самые что ни есть хищницы. Причем их оружие в их разуме. Принять их за обычных старушек, добрых бабушек, большая ошибка. Эти старушки играют в такие игры, где ставка жизнь. Подковерные интриги у них в крови. Уж, казалось бы, Кассиопея, вроде бы кажется добрейшей души человек, ан нет... И она оказывается не так проста, какой пытается казаться... Невербальный легилемент — это сильно. Это уровень, до которого мне еще долгие годы плестись со скоростью черепахи. Вот предо мной сухонькая маленькая старушка, чего в ней бояться, казалось бы... Но это с виду. А внутри мастер-легилемент. Разговариваешь с ней, а она запросту тебя на сковозь видит, все твои мотивы тайные и явные, все твои умыслы. И при этом на лице ничего не отражается, сидит болтает с тобой, разыгрывая из себя забывчиваю старушку, с обычными для стариков проблемами и болтовней ни о чем... Вот кто может стать по-настоящему опасным противником и моим в том числе.

Не знаю, считала Кассиопея мои мысли сейчас, но эмоции мои итак на у меня на лице написаны. Никакой легилеменции не нужно. Во всяком случае, она осталась не очень довольной моими заверениями об их прощении.

Первая часть разговора осталась позади, но по лицам старушек вижу это еще далеко не конец. Ну точно. Вальбурга зовет Кикимера и просит принести ей из кабинета Лорда Арктуруса некие документы. Заинтриговали, однако...

— Вчера, пока ты спал Гарольд, — начинает Кассиопея (ну да все важное берет на себя Касси, как более дипломатичная), — мы получили из Министерства один важный документ. Если точнее копию этого документа, но это в данном случае не столь важно. Наличие у нас этой копииустраняет последние препятсвия для принятия тебя в род Блэк в качестве воспитанника.

— И что же это за документ, Леди Кассиопея, — я само внимание.

— Сам все увидишь, своими глазами.

Появляется Кикимер. Вальбурга берет у него тоненькую бумажную папку, достает из него один единственный лист и протягивает его мне со словами:

— Вот это копия завещания твоих родителей, Гарольд.

Читаю. Так, бла-бла-бла... мы Джеймс и Лили Поттеры... бла-бла-бла... Ага вот.

Назначить опекунами в случае нашей смерти: Сириуса Блэка III-го, наследника Древнего и Благородного Рода Блэк. В случае его смерти или невозможности им взять на себя опеку назначить опекуном второй очереди Ремуса Люпина, наследника рода Люпин. В случае его смерти или невозможности им взять на себя опеку назначить опекуном третьей очереди Питера Педигрю, наследника рода Педигрю. Дальше еще чего-то там, про моё наследство и прочее. Потом дочитаю. Самое главное для меня вот в этих строках. Понятно, родители посчитали, что друзья-мародеры лучше других способны обо мне позаботиться в случае чего. Педигрю они ни в чем не подозревали до последнего. Иначе не быть бы ему хранителем. Потому и такой список вероятных опекунов.

Поднимаю глаза на Вальбургу: — Мне позволено будет оставить этот документ у себя?

— Конечно Гарольд. Собственно завещание именно тебя касается, поэтому будет справедливо если ты его, в конце концов, получишь себе. Но это еще не все, что нам удалось узнать. Теперь, самое интересное. Вот постановление Визенгамота 1981 г., — Вальбурга достает из папки еще один листок и снова протягивает его мне, — согласно которому рассмотрение дела об опекунстве над тобой, решено временно отложить, до суда над Сириусом и вынесения ему приговора.

Бегло просматриваю бумажку, все так, как она говорит.

— Еще интересней тот факт, что никакого суда над Сириусом до сих пор не было, — это уже Кассиопея добавляет, — Признаться для нас это было новостью. Сириус, конечно, был изгнан из Рода, но мы и подумать не могли, что члена Древнего и благородного Рода, пусть даже изгоя, упекут в Азкабан без приговора суда. Фактически он до сих пор пребывает в Азкабане на основании одного только решения Главы департамента магического правопорядка. А это значит и вопрос о твоем опекуне тоже не решен до сих пор. Если бы над Сириусом прошел суд и ему был бы вынесен приговор, то он бы потерял право опеки над тобой. Следующий опекун Ремус Люпин. И тут тоже не все гладко, поскольку он обращался в Министерство в 1982 г. с ходатайством передать ему опеку над тобой, но его ходатайство не было принято к рассмотрению в связи с тем, что он является оборотнем.

Вальбурга достает из папки третью бумажку и протягивает мне. Ага, почерк Ремуса.А на нем резолюция. И почерк, которым написана резолюция мне тоже знаком. Уж почерк розовой жабы я хорошо знаю. Долорес Амбридж и тут отметилась в моей судьбе. Тварь. Ненавижу её. Не знаю почему, но к ней у меня особая ненависть, я даже к Беллатрисе по-другому отношусь. Белатрисса враг, опасный враг, но Беллатрису я ненавижу, что называется чистой незамутренной ненавистью, а Долорес Амбридж я еще и презираю. Ненависть к ней с некой примесью. Она ненавистна, но еще и омерзительна мне. Если есть среди волшебников грязнокровки, то это никак не те, что родились в семьях обычных маглов, это как раз такие как Долорес Амбридж. Вот уж, кто в моем понимани самая что ни есть грязнокровка... В этой жизни не намерен я терпеть от неё все те унижения, что достались мне тогда, в первой жизни... НЕ БЫВАТЬ ЭТОМУ. Убью тварь. Потом как Барти Крауч Младший тушку трансфигурирую во что-нибудь, да хоть в тарелочку с котятами, и на вход в Хогвартс повешу, будет мне душу радовать своим видом... Как вспомню глаз Аластора у неё на двери в Министерстве (я аж зубами заскрипел от злости в этот момент)... Мы ж так и не нашли его тела, чтоб похоронить по-человечески...

Мое поведение не ускульзнуло от внимания обоих старушек. Ну, еще бы, пресловутая бумажка с ходатайством Люпина была измята в руке. Руки непроизвольно так сжались в кулаки, что, аж, костяшки пальцев побелели.

— Спокойно, Гарольд, мы понимаем твое состояние, — Кассиопея пытается как-то меня успокоить, — но это не повод так злиться. Теперь уже ничего не изменить.

— А мне вот вдруг интересно стало, кто же сообщил заместителю Министра Магии о том, что Ремус Люпин оборотень? Почему вдруг ходатайство от Люпина попало на глаза именно к Долорес, а не к кому-то другому. Ведь всем известно, как она ненавидит тех, в ком есть не человеческая кровь, — старушки с удивлением переглянулись, — просто одного их вида не переносит.

— В то время Долорес Амбридж еще не была заместителем Министра Магии, мягко уточняет Кассиопея.

— Но, тем не менее, почему-то именно её резолюция на этом, — показываю им смятую мной в гневе бумагу, — ходатайстве, какую бы должность она тогда не занимала.

— У нас, сейчас нет ответов на твои вопросы, Гарольд — сухо отвечает Вальбурга

-Питер Педигрю — твой третий опекун по завещанию твоих родителей был к тому времени уже мертв, — между тем Кассиопея продолжает, — Таким образом, все три опекуна, назначеные твоими родителеми согласно завещанию, отпадают. Это и было последним препятствием для нас для принятия тебя в Род. В обычных случаях, если нет завещания или если лица, назначенные в завещании, умерли или не спосбны выполнять обязанности по опекунству, то опеку над ребенком берет Глава рода или один из членов рода. Если в роду никого не осталось, опеку может взять на себя любой ближайший родственник, даже не из того рода к которому принадлежит ребенок. В твоем случае Визенгамот не мог приступить к делу о назначении тебе опекуна в обычном порядке, поскольку вопрос с Сириусом так и не был решен. Фактически произошло то, что ты отстался без магического опекуна, хотя, как ты знаешь, для волшебников неприемлемо, отдавать ребенка маглам. Даже если ребенок полукровка, ему положен магический опекун. Даже если ребенок маглорожденный и оба его родителя маглы, не имеющие никаких связей в магическом мире ему все равно положен магический опекун. У маглорожденных, таким опекуном является директор Хогвартса. Именно он несет отвественность за действия своих маглорожденных учеников, вплоть до достижения ими совершеннолетия. А до поступления в Хогвартс они, по-закону просто не считаются волшебниками и только поэтому могут проживать на воспитании у маглов.

— У тебя есть какие-то вопросы? — решает уточнить Вальбурга.

— Да есть. Что там с Люциусом? Это вот эти вот бумаги он помогал вам достать? — киваю на папку, которая лежит сейчас на столе возле Вальбурги.

— Непонимаю твоё предубеждение к Лорду Древнего и Благородного Рода Малфой, — а Вальбурга снова пытается защитить мужа своей племянницы, — Пусть даже он был когда-то пожирателем смерти, но Визенгамот его оправдал.

— Не уходите от ответа Леди Вальбурга. Вы и в прошлый наш разговор так и не ответили на мои вопросы и теперь уклоняетесь прямо ответить: Люциус Малфой знает о том, что я нахожусь в Вашем доме? Это он помогал вам разыскать все эти документы, что вы мне показывали?

— Помощь Люциуса сводилась к разговору с отдельными чиновниками Министерства Магии, — приходи Кассиопея на помощь, — Цель разговоров сводилась к тому, что эти чиновники должны оказать нам всё возможное содействие в поиске тех документов, которые мы назовем. Напрямую мы не собщали Люциусу о том, что ты с недавних пор находишся в нашем доме.

— Если я буду принят в Род Блэк в качестве воспитанника, узнает ли об этом Люциус Малфой? Упреждая Ваш ответ, сразу скажу, такой поворот является для меня ни в коем случае не приемлимым.

— Ты хочешь, чтоб мы держали в тайне твое пребывание здесь от всех? — Кассиопея явно удивлена.

— Да. Наилучшим для меня вариантом будет, если о моем пребывании здесь вообще будут знать три человека: вы — Леди Кассиопея, Леди Вальбурга и Лорд Арктурус.

— Но... Гарольд, ты, конечно, скрываешься, но Люциус, он ведь никакого отношения не имеет к Дамблдору, — Вальбурга тоже удивлена, — Во всяком случае, членам Рода Блэк мы должны будем сообщить...

— Означает ли это, что Нарцисса Малфой, как урожденная Блэк, тоже будет посвящена в то, что мне было предоставлено убежище Родом Блэк в этом доме и в то, что я буду принят в Род Блэк? Это тоже неприемлемо. То, что знает Нарцисса, то будет знать и Люциус. Если так, то ни о каком вступлении в род Блэк не может быть и речи.

Вальбурга и Кассиопея еще раз переглянулись.

— Не мог бы ты Гарольд, — осторожно начала Кассиопея, — разъяснить нам, почему ты так отрицательно относишься к Малфоям? Признаться, я предполагала познакомить тебя с сыном Люциуса и Нарциссы Драко. Вы с ним одногодки. К тому же у Малфоев прекрасное поместье (я непроизвольну морщусь от этих слов, что не ускользает от взглдов внимательных старушек: о 'прекрасном' поместье Малфоев у меня, мягко говоря, совсем другие воспоминания, если б не Добби, там бы меня и грохнули, а уж крики Гермионы я до сих пор помню). Ты мог бы бывать там, играть на свежем воздухе со своим сверстником. Люциус пойдет нам на встречу. На этот счет есть возможность договориться с ним, таким образом, о твоем пребывании в их поместье никто не узнает. Согласовать время твоего посещения так, что других гостей у них в это время не будет. Гарольд, ты не можешь два года провести только лишь в четырех стенах? Ты же ребенок, в конце концов, — последнюю фразу она произнесла с искренним возмущением в голосе, в стиле Молли Уизли.

— Пожалуй, кое-что я действительно могу вам прояснить Леди Вальбурга, Леди Кассиопея. Прежде всего, напомню вам, что мои родители Джеймс и Лили Поттер были убиты. Убил их Том Марволо Реддл, именуемый вами Волан-де-Мортом. Этому волшебнику, помимо прочих, служил, в том числе, и Люциус Малфой. Я не хочу иметь ничего общего с теми, кто был пожирателем смерти, то есть верой и правдой служил Темному Лорду и с кем воевали мои родители. Вам этого мало? Вы еще что-то хотете знать? Хорошо могу еще добавить. С убийством моих родителей связано очень много тайн. Тайны эти до сих пор не разгаданы. Кто знает, возможно, были еще люди причастные к этому убийству. Пока я знаю только о четверых. И кстати один из них Северус Снейп совсем даже не редко бывает в гостях у Люциуса. Вы же не думайте, что я вот так вот просто возьму и забуду о том, что случилось с моими родителями. Наоборот, я все сделаю, чтоб наказать виновных. ВАМ ЯСНО? Говоря еще проще, под словом 'наказать' я в первую очередь подразумеваю слово 'УБИТЬ'. Только так и не иначе. К тому же то, что Визенгамот оправдал Люциуса, на самом деле ничего не значит. Конечно Люциус не убийца, но то что он искренне верит в идеологию о чистокровности волшебников и нисколько не пресмотрел своих взглядов — это несомненно. Мои родители сражались с такими как Люциус, а вы предполагаете, что я буду дружить с его сыном? Это исключено. У меня нет и не может быть ничего общего с Малфоями.

Можно еще много чего добавить, но... всё, в чем я еще мог бы обвинить Люциуса, произошло в той первой жизни или произойдет здесь во-второй. Ненавижу ли я Малфоеев? Скорее нет. Ни Люциус, ни Нарцисса, ни их сын Драко действительно не убийцы. Драко конечно временами напыщенный индюк и голова у него тоже набита идеями о чистоте крови, но... И в нем есть какое-никакое благородство. Во всяком случае, меня он не выдал Беллатриссе, и его мать Нарцисса не выдала меня Тому Реддлу в Запретном Лесу. Отчасти, только из-за этого, мне дважды удалось спастись от неминуемой гибели. Моей ненависти они не заслужили, конечно, но и общаться с ними у меня нет никакого желания. Другой вопрос сейчас, как поведет сеебя Люциус, если ему в руки попадет информация обо мне, как он ей распорядится. И тут я нисколько не доверяю ни одному из Малфоев. Люциус тот еще интриган и становиться в его интригах некой пешкой мне совсем не хочется. В лучшем случае, жду, что он продаст информацию обо мне подороже. В худшем, возможен и такой вариант, что дедушка Альбус, засунув меня к маглам, был не так уж и не прав. Вдруг остался какой-то сторонник Темного Лорда, который узнав обо мне, сочтет, что неплохо бы меня отправить на тот свет. А Люциус окажется опять ни в чем не виновным. Если не считать того, что, случайно, конечно же, проговорился обо мне не в то время и не в том месте.

— Если я правильно тебя поняла, Гарольд,— прервала Касииопея мои раздумья, — ты считаешь Малфоев своими врагами?

— Если вам так будет проще, то да, — а вот этого они от меня не ожидали.

— В таком случае и мы получаемся твои враги, ведь мы Блэки тоже поддерживали Темного Лорда, — ну конечно, Вальбурга не могла не встать на защиту Тома.

— Не все, но Беллатриссу Лестрейндж я тоже считаю своим врагом.

— Но... — начала Вальбурга, — как же это...

— Подожди Вальбурга, подожди, — Кассиопея в своем репертуаре, гасит возможный конфликт, — К вашему сведению молодой человек (эк, я уже не Гарольд, я уже просто 'молодой человек') в Азкабане сейчас находится не только Сириус и Беллатриса, но и Сигнус Блэк, отец Беллатрисы и Нарциссы и родной брат Леди Вальбурги. Он, конечно, не был пожирателем смерти, но тоже попал в Азкабан за сотрудничество с Темным Лордом. Его вы тоже считаете своим врагом?

— Никогда о нем не слышал, честно говоря (и это истиная правда), но в Азкабан, на сколько я могу судить, кроме Сириуса, просто так не попадали. Если он там оказался, значит было за что.

Мне так-то доподлинно известно, что самые преданные сторонники Тома сейчас именно в Азкабане. У Темного Лорда в этой войне не было никого вернее тех, кто сбежал из Азкабана, когда я был на пятом курсе.

А Вальбурга уже было набрала воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но Кассиопея резко вскинув ладонь, остановила её

— Не сейчас, Вальбурга, — резко произнесла она, — Не сейчас, — произнесла она чуть спокойней, — нет смысла сейчас спорить, — потом обращаясь ко мне произнесла, — Хорошо Гарольд, если ты так этого хочешь, мы не будем сообщать Нарциссе и Люциусу о твоем принятии в Род Блэк.

— Вы не только не будете, Леди Кассиопея, но более того, поклянетесь мне, что сделаете все возможное со своей стороны, чтоб они не узнали об этом в ближайшие два года. Хочу сразу уточнить, кто конкретно будет еще знать о моем принятии в Род Блэк, ну кроме вас, Леди Вальбурги и Лорда Арктуруса. Я не совсем понял, кого еще вы подразумевали, говоря, что обязаны сообщить обо мне всем членам Рода Блэк.

— Четвертым человеком будет мой брат и отец Вальбурги — Поллукс Блэк.

— А возможно и его тоже не ставить в известность, — не очень уверенно спрашиваю я.

— Это уже слишком, — в сердцах восклицает Вальбурга, — это просто неуважение ко всем нам. Ко всему Роду Блэк. Мы ему предложили наилучший способ решения его проблем, а он еще ломается. Своим недоверием он просто унижает нас. С меня довольно, — смотря прямо мне в глаза Вальбурга строго произнесла, — Не хочешь становиться воспитанником Рода так и скажи.

Обе старушки уставились на меня, ожидая ответа. Это что я должен принять решение прямо сейчас? Повторил свой вопрос вслух.

— Пора тебе решать Гарольд, — Кассиопея видать тоже немного обиделась, больше уговаривать мы тебя действительно не собираемся.

— Да вы же загоняете меня в угол, пользуетесь тем, что мне некуда податься.

— Никто и никуда тебя не загоняет, Гарольд, — Кассиопея уже не пытается быть дипломатичной, -Вальбурга права, не хочешь становиться воспитанником Рода Блэк, скажи нам об этом прямо. Из дома тебя не выгонят в этом случае, но...

— Что 'но'?

— Если ты не в курсе, право убежища действует ровно один год. После этого ты должен будешь уйти. Это не мы придумали. Если хочешь, прочтешь об этом в библиотеке.

Вот так вот... Два года меня прятать никто не будет. Ровно год, а потом выметайся. И куда я подамся на будущий год в случае чего? Да собственно некуда. Расклад мне превосходный дали на тему кто может, и кто не может меня забрать. Те, кого указали в завещании родители, моими опекунами не стали и не станут. Рода Поттеров как такового не существует. Я и есть весь Род. Эх, как бы было хорошо, если бы у отца был кузен. Был бы у меня сейчас взрослый опекун. Но...Эх мечты мечты. У матери и так понятно нет никакой родни здесь. Податься к Уизли? Да это все равно, что податься к Дамблдору. Не для этого я убегал. Кто еще? Род прабабушки, то есть матери Карлоса Поттера? Ковырять родословные книги, выясняя отдаленное родство? Ага, Блэки меня не приняли, а ведь вот передо мной сидит родная сестра моей бабки. Кому еще я нужен, чтоб просто так взвалить на себя ребенка, да еще беглеца от самого Дамблдора? Это Блэки в какой-то мере с Дамблдором враждуют, а остальные непонятно кто и непонятно в каких отношениях с директором Хогвартса и заодно Верховным Чародеем Визенгамота. Приду я к ним, а они меня под ручку и сразу к Альбусу. Или наоборот, пока никто не знает, где я, возьмут да и сдадут кому-то из бывших пожирателей. Из всех старых Родов, я только Блэков в какой-то мере знаю. Об остальных можно сказать вообще ничего не знаю. А неизвестность тоже в какой-то мере опасность для меня.

— Так что ты решил, Гарольд? — похоже, у старушек терпение кончилось, даже у Кассиопеи, судя по её вопросу.

— Ваше обещание все еще в силе, Леди Кассиопея? Ну, то, что о моем принятии в Род Блэков будут знать только четверо: вы, Леди Вальбурга, Лорд Арктурус и ваш брат Поллукс Блэк?

— Я не привыкла разбрасываться словами, — строго ответила Кассиопея.

— Тогда я согласен.

— Повтори, я не поняла, с чем ты согласен, — решила уточнить Кассиопея. (Вот любят они четко слышать ответ).

— Я согласен вступить в Род Блэк в качестве воспитанника, Леди Кассиопея, Леди Вальбурга.

— Чтож мы обе рады такому твоему решению, — за обоих говорит Вальбурга, — А что касается твоего отношения к сидящим в Азкабане членам Рода Блэк или твоего отношения к Малфоям, мы еще поговорим об этом. Не сейчас, потом. Я уверена, ты переменишь своё отношение к ним в будущем.

Решаю просто промолчать. Спорить нет никакого желания.

— Готовься Гарольд, — произносит Кассиопея (к чему это интересно мне готовиться?), — Завтра мы сообщим Лорду Арктурусу о результате нашего разговора. Договоримся с ним о дне, когда он сможет покинуть Мунго и посетить свой дом. Я постараюсь уговорить его провести ритуал как можно быстрее. Но, в любом случае, Лорд Арктурус сначала захочет познакомиться с тобой,поговорить. Заодно и с Поллуксом в этот же день познакомишься.

Глава. Магия Рода Блэк.

И с чего я решил, что Лорд Арктурус прибудет утром? Ничего подобного. Следующий день, после разговора с Вальбургой и Кассиопеей прошел как обычно. С утра они ушли, не предупредив меня, вернулись к обеду. Мы все трое пообедали, потом они снова ушли и вернулись только к вечеру. Ничего нового не сообщили, кроме того, что у них был на счет меня разговор с Лордом Блэк. На следующий день опять никаких гостей за день не появилось, я уж было решил, что и сегодня ничего не случится, но...

Мы еще не допили обязательный у Блэков вечерний чай, когда с хлопком появился Кикимер и донельзя парадным голосом оповестил нас, о том что камином прибыл Лорд Древнего и Благородного Рода Блэк и с ним сэр Поллукс Блэк. Обе старушки вскочили и быстренько поспешили встречать своего Лорда. Можно подумать, они его не видели лет сто, а не вчера с ним беседовали... Ну и я за ними поспешил.

Что можно сказать о Лорде Арктурусе? Если Вальбурга старая, Кассиопея очень старая, то Лорд Арктурус вообще дряхлый. Сухой старик, когда-то был весьма высоким, Сириус в этом плане явно в него. Короткие седые волосы, с глубокими залысинами на висках. Нос с едва заметной горбинкой. На лице только темно-синие глаза выделялись живостью. Бороды у него нет, кстати, выбрит гладко. Одет в черную мантию волшебника. Только узловатые руки из неё и видны.

— Подойди молодой Поттер, хочу поближе рассмотреть тебя, — услышал я надтреснутый скрипучий голос Лорда Арктуруса Блэка.

Подхожу совсем близко, шага два остается между нами. Лорд Арктурус прищуривается, рассматривая меня.

— Дааа, действительно похооож на Дору — протяжно так говорит, помню, так пытался говорить Драко Малфой, но у старика так тянуть слова звучит естественно, а у Драко получалась скорее пародия, — Приветствую наследника Рода Поттер в стенах дома Блэк. Давненько у нас в гостях не бывало никого из Поттеров.

— Здравствуйте, Лорд Арктурус, — ну не знаю я, что ему сказать, острить с ним точно не хочется.

Вообще я если честно немного даже заробел. Старик, даже будучи совсем дряхлым, умеет внушить к себе уважение. А Лорд Актурус поковылял в гостинную, поддерживаемый другим стариком. Это наверно и есть Поллукс Блэк. Других вариантов у меня нет. Он со мной даже не поздоровался. Ну, а я сделал вид что так и надо. Может я чего не знаю? Может, ему Лорд Актурус должен, сначала, разрешить говорить со мной?

К тому времени как мы медленно вслед за Лордом Арктурусом добрались до гостинной, Кикимер успел уже убрать со стола всю посуду и еще приволок сюда большое мягкое кресло. В него и усадили Лорда Блэк. Поллукс уселся на стул за столом, а мне и старушкам приесть никто не предложил. Я так и остался стоять напротив Лорда Блэк.

— Выйдите обе, — неожидано протянул он Вальбурге и Кассиопее, — мы немного побеседуем с молодым Поттером.

Старушки послушно убрались из гостинной.

— Сразу тебе скаажу Поттер. И Вальбурга и Кассиопея передали мне все свои воспоминания о разговорах с тобой. Считай, что я все видел своими глазами и слышал своими ушами, — он выдержал паузу, затем заговорил вновь, — У меня к тебе будет такой вопрос, — тут Лорд задумчиво пошамкал губами, — Дааа... Отчего ты постоянно называешь Волан-де-Морта Томом Реддлом, Поттер? А?

Вот так так. Из всех наших бесед с Вальбургой и Кассиопеей его именно это заинтересовало в первую очередь. Странно это. Как так получилось, что о Томе никто не знал подробностей? Беллатрисса, помнится, тоже была удивлена, когда в Министерстве я ей крикнул, что её ненаглядный Темный Лорд полукровка.

— Том Марволо Реддл его полное имя, — осторожно начал я, — не знаю года его рождения, но учился в Хогвартсе он в одно время с Хагридом. Хагрид сейчас работает лесником в Хогвартсе, можете расспросить его, если хотите. Хагрид простоват в общении. Труда не составит у него все выяснить. Матерью Тома была Меропа Гонт. У Отца Тома тоже было имя Том, Том Реддл. Он был маглом, отец Волан-де-Морта. Особняк богачей маглов Реддлов, находился недалеко от дома волшебников Гонтов. Меропа Гонт влюбилась в магла Тома Реддла, опоила его зельем и сбежала с ним. Потом она забеременила, решила, что муж-магл её и так не бросит и перестала подливать ему зелье. Но Том Реддл оказал не очень благородным. Как только Меропа перестала давать ему любовное зелье, он тут же бросил свою беременную жену и нерожденного ребенка и немедленно вернулся в свою деревню в свой особняк. Меропа была совершенно разбита горем, кое-как прожила еще три месяца. Когда ей пришло время рожать, она пришла в один из приютов маглов для детей сирот и родила там. Перед смертью она успела дать имя ребенку: Том — в честь его отца, Марволо, в честь своего отца и Реддл, как фамилию отца ребенка. Новорожненный Том Марволо Реддл с самого рождения жил в магловском приюте. Ну а дальше как обычно. Когда ему исполнилось одинадцать, мальчик пошел в Хогвартс. Выучился. А после учебы сменил ненавистное ему магловское имя на придуманное им самим имя Волан-де-Морт. Анаграммой имени Том Марволо Реддл будет фраза 'Я Лорд Волан-де-Морт', можете сами проверить и убедиться в этом.

По лицу Лорда Арктуруса невозможно было узнать, доволен он моим рассказом или нет. А вот Поллукс явно был не доволен, но помалкивал. Некоторое время мы все трое молчали.

— Поняаатно, — наконец произнес Лорд Арктурус, потом он снова по-стариковски пошамкал губами, — Мы проверим Поттер твои слова, даааже не сомневайся. Ну а что ты мне можешь рассказать вот об этом, — его узловатый палец указывал на мой лоб, а еще точнее, на мой шрам, — Как ты выжил Поттер, знаешь?

— Если вы хотели узнать, как я убил Темного Лорда, то сразу скажу — в этом нет моей заслуги. Я выжил только благодаря моей матери Лили Поттер, урожденной Эванс. Она, создала какую-то защиту для меня. Когда Волан-де-Морт пришел в дом Поттеров, была уже ночь. Сначала он убил моего отца, потом поднялся наверх, где была моя детская комната. Там были я и моя мама. Она пыталась заслонить меня собой. Том не хотел её убивать, только меня. Но она не сдавалась, и тогда он убил её, а потом кинул в меня Аваду... Зря он убил мою, мать. Убийство Лили Поттер стало роковым для него. Получилось так, что моя мама принесла себя в жертву ради меня. Защита, наложенная на меня, моей матерью, заработала. Заклятье отразилось от этой защиты и попало в самого Тома. Я получил этот шрам, а Том перестал существовать.

Лорд Арктурус не спешил, обдумывал мои слова.

— Тыы сам этоо помнишь или тебе рассказал кто? — умеет он задавать вопросы.

— Я помню, как мать просила не убивать меня, как просила убить её вместо меня, но Волан-де-Морт ничего не хотел слушать. Он говорил ей: 'Отойди я не хочу тебя убивать'.Потом я помню зеленую вспышку, и голоса матери я больше не слышал. Я не помню, как выглядел Волан-де-Морт, я видел только темный силует. После убийства моей матери он молча некоторое время смотрел на меня. Потом я помню, что увидел еще одну зеленую вспышку. Дальше я ничего не помню.... Как вы понимаете, нет никакой моей заслуги в гибели Темного Лорда. Можно сказать это не я, это моя мама убила Волан-де-Морта. Вернее сотворенная ей магия убила Темного Лорда. А я... Если бы моя мама была слизеринкой, я бы сказал, что она уготовила мне только роль сыра в мышеловке. Разве сыр виноват в том, что мышка залезла в капкан и капкан её прихлопнул? Разве сыр убивает мышку? Нет, конечно. Моя мать создала капкан. Это её магия стала тем убийственным капканом для Волан-де-Морта, который сработал и прихлопнул мышку. Но, в том-то и дело, что моя мама не была слизеринкой, она истинная грифиндорка. Её капкан нужно было еще взвести. Ради этого она принесла себя в жертву.

— Хоорошо, что ты не приписываешь себе заслуугу уничтожения Темного Лорда, — Лорд Актурус пристально смотрел на меня, — Дааа... Хоорошо... Еще вопрос молодой Поттер. И это будет самый важный вопрос сейчас для тебя... Отвечай на него как можно более честно и подрообно. Что ты знаеешь о предательстве моим внуком Сириусоом твоих родителей?

— Сириус не виновен. Могу поклясться вам в этом. Он не предавал Джеймса и Лили Поттеров, — я вздохнул, а потом начал рассказывать подробнее, — Альбус Дамблдор наложил на дом Поттеров в Годриковой Лощине заклятье Фиделиуса. Хранителем должен был стать Сириус. В последний момент Сириус уговорил моих родителей сделать хранителем Питера Педигрю, но не сообщать об этом никому. Тогда все бы думали, что хранитель Сириус и возможные преследователи гонялись бы не за тем человеком, то есть волшебником. Но они все просчитались. Питер Педигрю к тому времени уже переметнулся на сторону Темного Лорда. И пока Сириус изображал из себя хранителя, Питер Педигрю предал моих родителей и открыл тайну Фиделиуса Тому Реддлу. Они пришли вдвоем к дому Поттеров: Темный Лорд и Питер Педигрю. Когда Темный Лорд погиб, Питер Педигрю решил бежать. Но к дому Поттеров приехал Сириус на своем мотоцикле. Он увидел, что мои родители убиты и погнался за Хвостом...

— Хвостооом?

— Хвост. Так звали Питера Педигрю его бывшие друзья: мои родители, Сириус и Ремус Люпин. Мама звала его Хвостик. Он был анимагом крысой. Отсюда прозвище — Хвост.

— Продооолжай.

— Сириус погнался за Хвостом и догнал его в Лондоне. Но Педигрю стал орать, что его преследует предатель. А потом запустил какое-то мощное заклятье, которое и разрушило половину улицы и убило при этом те тринадцать маглов. Сириус спасся, не знаю как. От Педигрю остался один палец. А потом подоспели авроры. На сколько я понял, они спросили Сириуса, виновен ли он в смерти моих родителей, и тот сказал им, что да — он виновен, и что они погибли из-за него. Скорее всего, в этот момент Сириус просто был не в себе.

— Кто мооожет подтвердиить твои слова, молодой Поттер.

— Кто? Ну не знаю. Больше там никого не было. Хагрид оказался там позже... Точно... Хагрид. Он ведь взял у Сириуса мотоцикл тогда. Именно на мотоцикле Сириуса Хагрид перевез меня из дома Поттеров в Годриковой Лощине к дому моей тети Петуньи. Возможно, Хагрид сможет что-то еще рассказать. Так... что еще... Точно... Где-то должно быть письмо... Письмо от моей мамы Сириусу, только я не знаю, где его искать. Может быть в том доме, где жил Сириус, до того как попал в Азкабан... Она написала это письмо буквально накануне нападения Темного Лорда на дом Поттеров... Там больше намеки, но даже так, лучше чем ничего... Если вы найдете это письмо, то, пожалуйста, передайте его потом мне. В любом случае крестного ведь даже не осудили. Только отправили в Азкабан. Нужно было влить в него Верисератум, тогда стало бы понятно, что он не предатель.

— Сириуус тоже анимаг?

— Да. Собака.

— Откуда знаеешь?

— Видел его в анимагической форме. Большая черная собака. Грим.

— Что?

— Собака Сириуса похожа на Грима.

— Хороошо..., — Лорд Арктурус снова задумался.

— Позволишь Арктурус, — впервые подал голос Поллукс Блэк, — тоже задам Поттеру пару вопросов.

— Задаваай Поллукс, задавааай...

Получше рассматриваю Поллукса. Андромеда и Беллатриса очень похожи на отца. Не видел их матери, но Нарцисса видимо в мать, а две старшие дочери в отца. Старик еще крепок. Тоже подстрижен коротко. Черные с сильной проседью волосы. Темные глаза. Тоже сухопарый и тоже высокий. Но его, в отличие от Арктуруса, старость еще не согнула. На гладко выбритом лице видно как ходят желваки. Злится.

— Кто учил тебя колдовать? — а это неудобный вопрос, чертов старик, не мог спросить что-то другое.

— Это не важно, — не могу же я им сказать, что у меня уже шесть курсов Хога за плечами.

Поллукс вопросительно посмотрел на Лорда Арктуруса, но тот лишь махнул рукой, очевидно, это означало продолжать.

— Почему носишь магловскую фамилию своей грязнокровки-матери?

— Мне нечего стыдится. Я горжусь своей мамой. Это моя маглорожденная мать убила вашего Темного Лорда. Если у Дамблдора среди его титулов есть такой как 'Победитель Гриндевальда', то титулом моей мамы будет — 'Победительница Волан-де-Морта'.

Поллукс некоторое время помолчал, что-то обдумывая, затем продолжил.

— Ты ведь знаешь, что я дед Беллатрисы и Нарциссы?

— Да (к чему это он).

— Ненавидишь Беллатрису? — вопрос прозвучал совершенно неожиданно, и для Лорда Арктуруса похоже тоже.

— Достааточно Поллукс, — видимо Арктурус не хотел, чтобы я отвечал

— Нет, пусть ответит, — достаточно жестко произнес Поллукс.

— ДА, — с вызовом произнес я, смотря прямо в глаза Поллукса — Да, ненавижу.

— ЗА ЧТО? — Поллукс явно раздражен, разозлил я его.

— ДОСТАТОЧНО ПОЛЛУКС. Я СКАЗАЛ,— ого, а Лорд Арктурус еще не так дряхл, как мне показалось, — Выйди, Поллукс. Я еще хочу один побеседовать с молоодым Поттером. Приготовте все к ритуалу. Мы скооро будем.

Поллукс поднялся и, одарив меня на последок злым взглядом, вышел из комнаты. А Лорд Арктурус достал волшебную палочку и поставил полог тишины (даже так — я удивлен).

— Послуушай меня, молодой Поттер — голос старика был спокоен, казалось его мои слова не задели, — Послуушай..., — он вновь пошамкал губами, — РОД ПРЕВЫШЕ ВСЕГО! — с нажимом произнес он, — Запомни это. Хорошенько запомнии. Сегодня я приму тебя в Род. Ты станешь одним из нас. Это не пустые слоова. Я хочу, чтобы ты знаал. На какоой бы стороне не воевали Блэки в прошедшей войне — все они всё равно Блэки, — старик чуточку помедлил, словно что-то обдумывая, — Это было МОЕ РЕШЕНИЕ — РАЗДЕЛИТЬ РОД в этой войне. Часть Рода должна была воевать на стороне Дамлдора, другая часть Рода на стороне Волан-де-Морта. Сириус, Андромеда, Кассиопея, Альфарад и моя дочь Лукреция поддержали Дамблдора. Мой сын Орион, Вальбурга, Регулус, Сигнус и его девочки: Беллатриса и Нарцисса были на стороне Темного Лорда. Так, кто бы не одержал победу в войне, но часть Рода оказывалась на стороне победителя. А после войны, Блэки-победители должны были спасать Блэков проигравшей стороны, тех, кого еще можно спасти, — старик умолк, давая мне время обдумать его слова.

— Вот как ... — новость для меня была... неожиданной, наверное, — Лорд Арктурус, но мне казалось...(как же сформулировать точнее мою мысль) казалось, что все до единого Блэки искренне были на стороне Тома Реддла. Ну, кроме Сириуса разумеется.

— Молодоой Поттер, молодоой и честный, — задумчиво протянул он, — Решение разделить Род, далось мне не леегко. Наоборот. Это было тяжело — знать, что Блэки в этой войне, возможно даже, будут сражаться друг с другом. Сыграть правдиво своою роль могут не все и не всеегда. Потому о моем решении знали не все из Блэков. Молодых Блэков решено было оставить в неведении. Вальбургу тоже. Она плохая актриса... Вальбурга. Знал Орион. Знала Кассиопея, Сигнус, Лукреция. Поллукс по моей воле уехал из страны. А я... должен был оставаться в стороне от схватки, быть над схваткой.

— Плохой план, Лорд Арктурус. Очень плохой. Думаю, вы перехитрили сами себя. Все молодые Блэки или погибли или в Азкабане. Скоро не останется никого, вообще никого. Ваш Род прервется. Вы не спасли никого... — потом, подумав немного, добавил, — Простите, если мои слова вас оскорбили.

— Никого..., — задумчиво протянул Лорд Арктурус, — Ты ошибаешься, молоодой Поттер. Например, мы спасли от Азкабана Нарциссу и Люциуса...

— И ВСЁ? — в сердцах воскликнул я, — ВЫ... могли бы... ...ВЫ НЕ СПАСЛИ ЕГО..., — я даже не мог подобрать слов, от переполнявших меня эмоций.

— Не спас Сириуса, ты хотеел сказать, — лицо Лорда Блэк было застывшей маской, но глаза... Я будто физический ощущал тяжесть его взгляда, — А кому нужен предатель крови? Если мой внук совершил предательство Поттеров, а мы были уверены, что он его совершил, то, несомненно, должен был получить печать предателя, — он помедлил, потом добавил, — Такому не место в Роду. Ни ему, ни его возможным потомкам.

— Кто такие предатели крови, Лорд Арктурус? (Как же помню, Рон Уизли как-то упоминал, что их семью считают предателями крови).

— Запомни молодоой Поттер. Предательство хуже убийства, — ЛордАрктурус заговорил прежним скрипучим голосом, — Предатель обрекает на проклятье не только себя, но и своих потомков. Род такого волшебника вырождается: с каждым новым поколением волшебство будет все слабее, пока не станут рождаться одни только сквибы, лишенные магии. Сама магия наказывает предателей крови, покидая их Род. Породнится с таким родом — это все равно, что обречь самих себя на вырождение, — старик помолчал некоторое время, — Если перед тобой выбор: убить или предать, убей, молодой Поттер. Даже если ты будешь проклят за это убийство, не обрекай свой род на вырождение.

Вот оно как. Такого нам никто не рассказывал. Странно, почему?

— Пожалуй, хватит уже разговоров, юный Поттер. Нас ждут. Пора тебе стать одним из нас, стать одним из Блэков. Делай, как я говорю, и ничего не бойся.

Старик тяжело поднялся с кресла, протянул мне свою узловатую руку со словами:

— А сейчас дай мне руку.

Протягию ему ладошку. Он крепко её сжимает и мы аппарируем.

О, а я здесь уже бывал. Вон в центре комнаты знакомая большая черная каменюка и живые портреты на стенах.

Комната представляла собой прямоугольник. Стены комнаты были выложены из природного камня серого цвета. На стенах размещались светильники, по два на каждой стене, горевщие открытым огнем. Окон кстати в комнате не было, только закрытая сейчас дверь. В самом углу комнаты почти под потолком виднелось небольшое прямоугольное отверстие, как я понял для вентиляции.

— Привеетствую ваас предки, — ни к кому конкретно не обращаясь, проскрипел старик, — Это Алтарная комната Древнего и Благородного Рода Блэк юный Поттер, — просветил меня Лорд Арктурус, — Кикимер, позови остальных, — эльфа здесь не было, но похоже это не имело никакого значения для Лорда Блэк.

С хлопками аппарации в комнате появились Кассиопея, Вальбурга и Поллукс, а за ними последним в комнату аппарировал Кикимер (куда ж без него).

— Прежде чем начать, — обратился ко мне Лорд Арктурус, — Хочу познакомить тебя с предками Рода Блэк.

Он взял меня за руку и, по-стариковски шаркая ногами, неспеша подвел к первому от двери портрету.

— Это Сириус Блэк первый, мой пра-пра-прадедушка.

Старик в рамке, казалось, даже не заметил нас, продолжая дремать в кресле, в котором он восседал на портрете. Ниже рамки живого портрета висела табличка, на которой я прочел '33-й Лорд Сириус Блэк I', а сторочкой ниже '(1783-1845)'. Затем мы перешли к следующему портрету.

— Это Лорд Ликорис Блэк, мой прапрадед, — ниже рамки живого портрета значилось '34-й Лорд Ликорис Блэк I', '(1808-1872)'

— Здравствуйте, сэр Ликорис, — поздоровался я с портретом, который разглядывал меня с явным интересом, удостоив при этом кивка головой

— Это старший сын Лорда Ликориса сэр Сигнус, мой прадедушка, — на меня взирал молодой еще волшебник, на табличке значилось 'Сигнус Блэк I' и '(1829-1854)', — К сожалеению, он умер совсем еще молоодым. А это его младший брат сэр Арктурус, — указал он следующий портрет.

На табличке значилось 'Арктурус Блэк I', '(1835-1893)'.

— Здравствуйте сэр Сигнус, сэр Арктурус.

— Я и мой брат приветсвуем наследника рода Поттер в нашем доме, — весело ответил мне Сигнус за двоих и подмигнул. Арктурус Блэк со своего портрета только удостоил меня вежливого кивка головой.

— А это мой дед Финеас Найджелус Блэк, как ты уже знаешь, он был директором Хогвартса когда-то, — '35-й Лорд Финеас Найджелус Блэк', '(1847-1926)' прочел я на табличке ниже портрета Финеуса.

— Здравствуйте Лорд Финеас, — про себя добавив 'старый ты жук'.

Его я действительно помню. Гермиона почему-то взяла его портрет из дома Блэк с собой, когда мы отправились на поиски крестражей. Старик донельзя гордый и временами даже нудный, но даже такое общество было нам хоть каким-то разнообразием, когда по нескольку дней приходилось почти безвылазно сидеть в палатке. Иногда он рассказывал нам о том, что происходит в Хогвартсе, а мы пытались болтать с ним ни о чем, поскольку не без основания подозревали Финеаса в попытке шпионить за нами и выведать наше местонахождение, чтоб сообщить об этом Снейпу. Все так и оказалось, только шпионил он не для того чтоб Северус мог нам навредить, а для того чтоб мог передать нам меч Годрика Грифиндора. И у него это получилось. Теперь-то я даже чуточку благодарен этому старику.

— Хм. Здравствуй юный Поттер. Мне вот что интересно, откуда ты знаешь меня?

— Позвольте не отвечать Лорд Финеас, — ну не скаже же я ему, что видел и слышал его в прежней жизни.

— Вот как... Ну чтож, вернемся к этому вопросу позже, — чуть недовольно согласился Финеас.

Арктурус потянул меня к следующим портретам.

— Это сыновья Лорда Финеаса: старший сын и мой отец Лорд Сириус, средний сэр Арктурус и младший сын и твой прадед сэр Сигнус.

Под портретом Лорда Сириуса значилось '36-й Лорд Сириус Блэк II', '(1877-1952)', у Арктуруса — 'Арктурус Блэк II', '(1884-1959)', а у Сигнуса — 'Cигнус Блэк II', '(1889-1943)'.

— Здравствуйте Лорд Сириус, сэр Арктурус, сэр Сигнус.

— Здравствуй правнук, — Сигнус с портрета мне тепло улыбнулся, — я рад, что сегодня ты станешь одним из нас, одним из Блэков. Ты напомнил мне Дорею. Несомненно, вижу в тебе сходство с ней.

Братья Сигнуса только кивнули мне. Странно, язык у них чтоль отвалится, если поздороваются со мной.

Меня уже тянули дальше. Мимо следующей рамки. Самое интересное, рамка была пустой а на табличке под ней значилось '37-й Лорд Арктурус Блэк III', '(1901 — )'.

— Для мееня уже заготоовлено место юный Поттер, — с усмешкой проскрипел Лорд Арктурус, — Не обращай внимаания пока. Когда-нибудь и мне предстоит взирать с этого портрета на следующие поколения Блэков, — привычно уже пошамкав губами он добавил, — Недолго осталоось...

— Это мой брат Регулус, — показал он мне на портрет рядом со своей пустой еще рамкой, а я прочитал под портретом 'Регулус Блэк I', '(1906-1959)'.

— Здравствуйте сэр Регулус, — меня удостоили милостивого кивка.

— А это Орион, — печально вздохнул Лорд Арктурус, — Мой единственный сын. Плохо, когда родители пережили своих детей. Мне, как видишь, была уготована такая участь.

Под портретом я прочел 'Орион Блэк', '(1929-1979)'.

— Здравствуй отец, — в первую очередь портрет Ориона поздоровался с Лордом Арктурусом, — Я слышал, молодой Поттер сообщил много нового о моих сыновьях.

— Что Вальбурга уже напела, да?— ничуть не осуждающе скрипел Лорд Арктурус, смотря на свою невестку.

— Здравствуйте сэр Орион, — межу тем поздоровался я.

— Гарольд Эванс, надо полагать, — обратил на меня внимание Орион, — Наследник Рода Поттеров и крестник моего сына Сириуса. Чтож Гарольд, надеюсь, Вальбурга не ошиблась в тебе, и ты подаришь нам надежду (вот последнее я вообще не понял, к чему это он).

— Ну и последний из рода Блэк, попавший в это сборище стариков сын Поллукса и брат Вальбурги Альфарад, скрипел Лорд Арктурус.

На табличке значилось 'Альфард Блэк', '(1926-1977)'.

— Здравствуйте сэр Альфарад, Сириус тепло отзывался о вас, — упс, проговорился, но... мне показалось или все делают вид, что как бы ничего не слышали?

— Вот и всё, — обход небольшой комнаты мы закончили, Арктурус снова подвел меня в центр комнаты к алтарному камню, — Здесь семь поколений рода Блэк, — продолжал он, — Поверь мне это очень много. Не каждый Род может хвалиться такой силой Родовой Магии.

— Эм, Лорд Арктурус, можно задать вопрос? Я сейчас не совсем понял, что вы хотели мне сказать. Причем тут семь поколений и сила Магии? — ну интересно же на самом деле.

— Права Кассиопея, у тебя сплошные дыры в знаниях. О чем-то ты знаешь, а о чем-то не имеешь ни малейшего представления, юный Поттер, — прищурившись, Арктурус посмотрел на меня взглядом, который мне совсем не понравился, примерно так смотрела на меня Макгонагал, прежде чем назначить целую кучу книг, обязательных к прочтению.

— Так и быть отвечу, — вздохнул он, — Портреты, что ты видишь здесь, живые пока их поддерживает Магия Рода. Без неё живой портрет станет чем-то вроде колдографии. Ты ведь видел колдографию? (киваю в ответ). На колдографиях живые существа способны даже двигаться, но в них нет ничего живого. Они не думают и не говорят, у них нет чувств и эмоций. С ними нельзя ничего обсудить и посоветоваться. Другое дело живые портреты, тем более портреты твоих предков. Их опыт, их знания, их советы бывают весьма и весьма полезны. Основа Магии Рода — Алтарь — сложнейший артефакт. Кассиопея ведь рассказывала тебе кое-что о Магии вообще, как стихии и о Магии Рода. Ты еще спрашивал у неё, есть ли у Магии разум. Ну так вот он, вернее они, — старик обвел рукой комнату, — Все эти портреты и есть разум магии Рода, голос Магии Рода. Они говорят с тобой от имени Магии Рода. Они слушают и видят. Они думают и рассуждают. Через них слепая стихия Магии Рода обретает разум. Они и есть этот разум. Магия поддерживает жизнь в портретах. А портреты делают Магию Рода разумной. Обращаешься к ним — обращаешься к Магии Рода. Они обращаются к тебе — значит, к тебе обращается сама Магия Рода. Но даже магия не всесильна. Она не может поддерживать жизнь в портрете вечно. Если Род молодой — магия Рода слаба, ей не под силу даже один портрет сделать живым. Чем старше Род, тем большую силу набирает его Магия. В начале жизнь портретов поддерживается не более одного поколения. Умерший Лорд становится живым портретом, а предыдущий живой портрет засыпает навсегда. Потом число поколений живых портретов постепенно растет

-Но в Хогвартсе живые портреты существуют очень долго. Директора Хогвартса остаются на них не одно и даже не два столетия...

— Не сравнивай Хогвартс с Алтарем Рода, — перебил меня Лорд Арктурус, — Хогвартс находится на самом мощном из известных природных источников Магии в Британии. Такую мощь все договорились оставить нейтральной. Будь источник Хогвартса в распоряжении какого-то Рода, за него шла бы непрекращающаяся война. Наш дом тоже расположен на таком природном источнике Магии, но это как сравнивать Луну и звезды. Если источник Хогвартса — это Луна, то нам досталась только звезда, не самая большая и яркая, но и не последняя. Другой вопрос, что наша звезда разгорается чуточку ярче с каждым поколением. Никто точно даже не знает, сколь долго Хогвартс может поддерживать жизнь в живом портрете. У нас, как видишь, на самом старом портрете, из находящихся здесь, 33-й Лорд Сириус Блэк I уже спит. Иногда он пробуждается, но не часто. Он стал таким, когда умер мой внук Регулус. Но рамка портрета Регулуса так и осталась пуста, он там не появился

— Это плохо? — решил уточнить я.

— Это не понятно, прежде всего, — проскрипел Лорд Арктурус, — Он умер, его звезда погасла (что значит 'погасла' — мелькнула у меня мысль?), я не вижу его больше. Это совершенно точно. Но и живым портретом он так и не стал, а значит, не умер. Или не умер окончательно. Потому и Лорд Сириус 1-й не заснул окончательно.

— Инфери... — в ужасе пробормотал я, понимая, какая судьба постигла Регулуса.

— Что? Не расслышал? Повтори, — тут же вскинулся Лорд Арктурус.

— Он сказал 'инфери'..., — произнесла смертельно побледневшая Вальбурга, — медленно обогнув Алтарь, она подошла ко мне, а я непроизвольно попятился, ожидая очередной неприятности от ненормальной старухи, но... На этот раз она меня удивила. Вальбурга ОПУСТИЛАСЬ НА КОЛЕНИ ПЕРЕДО МНОЙ и, глядя на меня снизу вверх, заговорила таким умоляющим голосом, которого я вообще не ожидал от неё услышать:

— Гарольд, если ты знаешь что-то, скажи нам, скажи что произошло с Регулусом, умоляю тебя...

Ох, у меня даже мурашки по спине пробежали, сколько в её словах было боли.

— Встань Вальбурга, — я попытался её поднять, прошу тебя. — Я... я расскажу... что могу. Встань, пожалуйста.

— Говори Гарольд, — слезы уже катились по её щекам, — а я пока так побуду, ноги все равно меня не удержат.

Я присел на корточки, прямо на пол, возле коленопреклоненой Вальбурги. Получилось, что мои глаза теперь были ниже её. Теперь уже я смотрел снизу вверх.

— Место, куда отправился Регулус перед смертью, — большая пещера. Внутри пещеры есть большое озеро, очень большое. В центре этого озера есть маленький остров, совсем крохотный, размером наверно с эту комнату. То, что нужно было Регулусу, лежало на этом острове. Том Реддл хорошо защитил это место разной магией. Охраняют остров, в том числе, инфери. Озеро буквально кишит ими. Регулус попал на этот остров, а выбраться с него не смог. Инфери утащили его с собой в это озеро. Когда Лорд Арктурус сказал, что Регулус умер и не умер, я подумал... Инфери они ведь не живые, но и не мертвые... Живые мертвецы... А может и Регулус... стал таким же..., — последние слова я произнес совсем тихо, — Это только предположение. Я не знаю, как из живых людей получаются инфери, — поспешил я добавить к сказанному.

Все молчали, думаю, эта новость им не понравилась.

— Страшную весть сегодня ты принес нам юный Поттер, — старик Арктурус не плакал, как Вальбурга сейчас, но видно, что и его сказанное мной задело сильно, — Врагу не пожелаешь такой участи, какая постигла моего внука Регулуса. Мы предполагали что-то подобное. Сегодня ты подтвердил наши худшие опасения, — старик пошамкал губами, — А место, где находится эта пещера, ты знаешь?

— Я не знаю. Правда, не знаю. Я даже могу в этом поклясться, если хотите, — никакого обмана, Альбус меня туда доставил, Альбус оттуда меня забрал. Совсем другое дело, что туда может меня доставить не только Альбус. Кикимер, скорее всего, тоже может это сделать: аппарировать вместе со мной прямо на остров, среди озера, кишашего инфери. Но это уже другой вопрос.

— Он не врет Арктурус, — это Кассиопея вмешалась, легилемент как-никак, но в голове видимо не стала копаться, иначе лежать мне сейчас очередной раз с остановившимся сердечком.

— Послушай меня, юный Поттер, — скрипучий голос Арктуруса был сух и скорбен, — Если когда-нибудь ты найдешь эту пещеру, убей всех там. Убей всех живых мертвецов. Уничтож их всех до единого или всех кого сможешь... Души таких мертвецов обречены страдать, нам не почувствовать их боль, но когда призраки встречают инфери они плачут... Это страшное волшебство, давно забытое, оно даже не темное, оно чернее черного... Некромантия Певерелов — вот что это. (Ох, да ничего ж себе. И тут мои предки отметились. Певерелы — некроманты. Вот это новость так новость).

Все замолчали. Кассиопея принялась утешать Вальбургу, подняв наконец её с пола, а я решил чтоб разрядить обстановку задать еще вопрос.

— А можно еще вопрос, Лорд Арктурус?, — вырванный из своих раздумий, старик тяжело кивнул, — А почему здесь только мужчины и совсем нет женщин? (я ж помню живой портрет Вальбурги, правда, он висел не здесь, но он точно был).

— Как правило, женщины из рода Блэк, покидают Род, выходя замуж за мужчин из других Родов. Они перестают быть членами Рода, если конечно им не было дарованно право продолжить Род, когда не осталось наследников-мужчин. Это Вальбурга у нас особая. Родилась в роду Блэк и замуж вышла внутри Рода. Её портрет, конечно здесь будет.

— А Кассиопея? Разве она покинула Род Блэк?

— Разумеется, и Кассиопея тоже здесь будет, — Лорд Арктурус улыбнулся самыми краешками губ, — Если захочет, конечно... ПОРА, — вдруг громко произнес он.

— Кикимер, принеси малый ритуальный набор, — проскрипел старый Лорд

— Средний, Арктурус — неожидано произнес с портрета Финеас Блэк

— Даже так... — выгнув дугой бровь, с удивлем обвел Лорд Арктурус портреты своих предков.

— Именно так. Пусть Кикимер несет средний ритуальный набор.

Эммм... чего-то я не понимаю... о чем это они... малый, средний, что происходит?

Хлопок. Эльф исчез. Хлопок. Появился вновь, да еще с каким-то подносом накрытым тканью. С поклоном эльф протянул поднос Лорду Арктурусу. Тот откинул на край покрывало, закрывающее содержимое подноса, потом взял с подноса склянку с каким-то зельем и протянул мне

— Пей, юный Поттер. Пей не бойся, ничего страшного с тобой не случится.

Это он хорошо подметил. Я в этом доме боюсь вообще что-то из склянок пить. Печальный опыт мать их ети, всех этих Блэков и особенно Вальбургу... Но делать нечего. Беру склянку. Откупориваю. Принюхиваюсь. Вроде нормально пахнет. Выпиваю залпом. Там всего один глоток. На вкус вроде тоже не такая уж гадость. И? Что дальше? Вопросительно смотрю на старого Лорда.

А тот забирает у меня пустую склянку, ложит её на поднос, который Кикимер все также держит на руках, и берет с подноса нож. Ну как нож... Скорее подобие ножа. Ножичек-то каменный. Из того же материала, видимо что и Алтарь. Потому как черный и блестящий как Алтарь. И я не знаю, как этот камень называется. Похож на обсидиан. А может это и есть обсидиан. Рукоятка у ножа, что интересно, металлическая. Вроде бы серебро. Почерневшее от времени серебро.

Лорд Арктурус берет меня за руку и подводит к Алтарному камню. Своей рукой тянет мою руку к центру этой каменюки. ВЗМАХ НОЖА. На моей ладони появляется длинная резаная рана. Боли нет. Совсем нет. В зелье наверно было что-то обезболивающее. Кровь из моего пореза уже потекла. Вижу, как красные капли падают на камень и шипят, будто вода, попавшая на раскаленную сковородку. Стоим. Лорд Арктурус так и держит мою руку над Алтарем одной рукой, во второй у него каменный нож. А кровь все льется, капает на Алтарь. Теперь не шипит. Впитывается в эту каменюку. Наконец, на Алтаре появляются капли, которые просто расплываются по нему.

Арктурус позволяет мне убрать руку с камня. Тут же подошедшая Кассиопея кидает на ладонь какое-то лечебное заклинание и рана затягивается.

— ЧТО СКАЖЕТ МАГИЯ РОДА БЛЭК?, — громко на распев произносит Лорд Арктурус.

— Он мой потомок, — это Финеас со своего портрета отвечает.

А то не понятно было, что я его потомок. Сами же меня в этом убеждали. Что-то голова кружится. От кровопотери наверно. Так-то я в этой жизни еще не успел привыкнуть к кровавым ранам.

— Он мой потомок, — между тем добавляет со своего портрета Сигнус Блек 2-й. Это который мой прадед.

Ну вот, что вы заладили, потомок, потомок...

— В нем Кровь Блэков. Магия сказала свое слово. ДА БУДЕТ ТАК, — это Арктурус своей фразой подтвердил мне, что я и так знал от Вальбурги и Кассиопеи. Или у них что, были сомнения на этот счет?

— Теперь повторяй за мной Гарольд Эванс, наследник Рода Поттер — старик подошел ко мне и снова взял меня за руку.

— Хорошо Лорд Арктурус, — кивком головы подтверждаю, что понял его.

— Я, Гарольд Эванс, наследник Рода Поттер...

— Я, Гарольд Эванс, наследник Рода Поттер... — говорю я, повторяя слово в слово, все, что произносит Лорд Арктурус.

— ...прошу Магию Древнего и Благородного Рода Блэк

— ...прошу Магию Древнего и Благородного Рода Блэк

— ...прошу моих предков

— ...прошу моих предков

— ...прошу правящего Лорда Древнего и Благородного Рода Блэк сэра Арктуруса Блэк III-го

— ...прошу правящего Лорда Древнего и Благородного Рода Блэк сэра Арктуруса Блэк III-го

— ...принять меня в Род Блэк

— ...принять меня в Род Блэк

— ...по праву крови

— ...по праву крови

Дальше Лорд Арктурус наговорил еще какую-то клятву, на верность роду Блэк, которую я тоже за ним повторил, а вот потом началось что-то по-интересней. Он взял с подноса Кикимера небольшую чашу (опять серебро, наверное, старое почерневшее серебро)на изящной ножке и поставил её на Алтарь. Опять взмах ножа. Только на этот раз полоснул уже свою ладонь. Кровь из раны полилась в эту самую чащу. Подержав руку некоторое время, позволил Касиопеи залечить рану. Затем резанул ладонь Поллуксу, который тоже накапал своей крови в чашу. Потом тоже самое проделал с Вальбургой. А потом и Касиопеей. Как итог все четверо накапали в эту чашу свою кровь. (И что теперь? Скажут на выпей?).

— ЧТО ОТВЕТИТ МАГИЯ ДРЕВНЕГО И БЛАГОРОДНОГО РОДА БЛЭК НА ПРОСЬБУ ГАРОЛЬДА ЭВАНСА, НАСЛЕДНИКА РОДА ПОТТЕР ПРИНЯТЬ ЕГО В РОД БЛЭК? — громко спросил Лорд Арктурус, обращаясь к портретам.

— СОГЛАСЕН, — о, ну надо же, самый старый Блэк с портрета проснулся. Это который Сириус самый 1-й.

— СОГЛАСЕН, — повторил за ним Ликорис Блэк

— СОГЛАСЕН, СОГЛАСЕН. СОГЛАСЕН, СОГЛАСЕН... — раздавалось, со всех портретов, которые мы обходили со старым Лордом Арктурусом в самом начале, пока последний из них несказал своего слова.

— Магия Рода сказала свое слово. ДА БУДЕТ ТАК, -произнес Арктурус.

Ух ты, а кровь в чаше начала светиться...

— Я 37-й Лорд Арктурус Блэк III, в согласии с Магией Рода, принимаю тебя Гарольд Эванс, наследник Рода Поттер в Род Блэк.

Чтож там, в чаше твориться, если свечение уже подобно пламени светильников — мне аж интересно туда заглянуть стало. Так-то я со своим ростом не вижу. Каменюка эта почти мне по грудь.

Лорд Арктурус подождал, пока кровь в чашеперестала светиться, и только потом передал мне её. Эх, жаль, так и не увидел, что там было. Хм, а чаша-то нагрелась. Не то чтобы жгет руки, но, скорее, похожа на кружку с горячим чаем.

— ПЕЙ, — скорее приказал он мне

Ну ладно, выпью.

Выхлебал всю кровь в чаше, её там, оказывается, не так много и было. Передал ему чашу обратно.

Все присутсвующие уставились на меня. И живые и не очень живые. Чего это они? Ждут что ли чего? Вроде все как обычно. Ничего не изменилось. Или...

По венам стало расходиться тепло. Как будто я замерз до этого, а сейчас мне стакан огневиски дали выпить. Черт... да это у же не тепло... это теперь уже горячо... очень горячо... Да, мать вашу, чертовы Блэки... У меня по венам словно кипяток теперь бежит вместо крови... Голова кружится.... Меня как пъяного шатает... О. Кто-то меня решил поддержать... Ага, Касси... Да даже не поддержать... Она меня бережно на пол укладывает... На чьи-то колени судя по-всему... Так... вижу над собой лицо Вальбурги... И это значит моя голова у Вальбурги на коленях... Как же мне хреново опять... Все горит внутри буквально...А нет не буквально, а на самом деле... Я теперь сам уже засветился... Как же больно... Так я себе Люмосом пальцы на ладошке нагревал...

— А-А-А-А-А-А, — не выдерживая, кричу я.

...Ох, наконец-то отпустило. Светитсяя перестал... Но это только первая волна боли ушла. Теперь по коже, словно после ожога, расползалась ноющая боль...Касси кидает на меня лечебные заклинания одно за другим. Спасибо тебе моя дорогая... Да, так чуточку легче...

— Отныне ты Гарольд Эванс-Блэк, Наследник Рода Поттер, член Рода Блэк и один из нас, — это старик скрипит где-то рядом, — Да будет Магия мне свидетелем.

О. Алтарь полыхнул. Не красным цветом, а таким... серебристым скорее.

Чего он, кстати, там про какого-то Эванс-Блэк говорил?

— Спи Гарольд. СОМНИУС, — кидает в меня сонное заклятие Лорд Арктурус...

Глава. Жизнь начинающего аристократа, полная удовольствий.

Смотрю на себя в зеркало. Мдя... Кожа на лице розовая, как у молочного поросёночка, словно я обгорел на солнце... Впрочем, такая кожа не только на лице, она у меня вся такая.

Сегодня мне разрешили вставать. А так я предыдущие три дня принудительно был подвергнут постельному режиму. Старушки Блэк ръяно взяли на себя роль заботливых наседок... Бррр... это... это страшно... попасть в заботливы руки двух старушек, почувствовавших себя бабушками... Кикимер, со своим подчеркнуто-недовольным отношением ко мне — вот образец истинной добродетели. Но в ухаживании за мной работы для него уже не оставалось. Меня мазали какой-то дрянью, кидали на меня кучу лечебных заклинаний, вливали кучу зелий непонятного содержания, а еще кормили по строгой диете...

— Долго еще молодой хозяин будет смотреть на себя в зеркало? — это Кикимер снова аппарировал со мной в ванную комнату, как и прошлый раз, теперь стоит за спиной, старый ворчун, — Хозяйка Вальбурга, велела молодому хозяину не задерживаться здесь надолго.

— Не ворчи Кикимер. Я случайно заснул в ванной прошлый раз. Теперь-то ты здесь и не позволишь этому случиться.

Скидываю халат и лезу в огромную ванну. От лечебных мазей меня очищали заклинаниями. Но... Мне хотелось именно отмыться от них... Совсем другое ощущение...

Пять минут прошло. Щелк. Кикимер вытаскивает меня из ванны без всякого предупреждения. Щелк. Я совершенно сухой. Щелк. Мы снова в моей спальне и бухаюсь на свою кровать.

Ругать Кикимера? Так незачто. У него видать четкие инструкции Вальбурги. Иначе так бесцеремонно со мной он бы не поступил.

— Хозяйка Вальбурга и хозяйка Кассиопея ждут молодого хозяйна в гостинной. Они просили поторопиться.

Вот эта особенность домовых меня всегда удивляла. Кикимер был со мной, но стоило Вальбурге, находившейся неизвестно где, обратиться к эльфу, он услышал и принял к исполнению волю хозяйки.

Оделся. Спустился вниз. Потом чинный завтрак, во время которого обе старушки без слов, но только всем своим видом отчего-то выражают неудовольствие мной. Наконец, обязательный чай.

— Гарольд, это никуда не годится, — ой, не нравится мне этот тон, ой, не нравится, — Необходимо срочно заняться твоим образованием, — тааак...

— И что же с моим образованием не так, Леди Вальбурга? Я вроде еще не получал никакого образования. До Хогвартса мне еще два года.

— ИМЕННО. Именно, что ты вообще еще не получил никакого образования, а ведь до Хогвартса осталось ВСЕГО ДВА ГОДА.

— Что-то я ничего не понимаю. К чему вы клоните? Вы меня в магловскую школу хотите отдать? Это хм... не обязательно... (Ну не буду же я им говорить, что я там один раз уже учился. Второй раз посещать начальную школу мне действительно не обязательно, да и не интересно, если честно).

— Причем тут маловская школа, Гарольд? — теперь уже Вальбурга меня не поняла.

— Гарольд, что ты знаешь о подготовительном образовании волшебников до поступления в Хогвартс? — это Кассиопея, как всегда точно подмечает, когда нужно вмешаться.

— Если честно, Леди Кассиопея, я вообще не понимаю, о каком образовании до Хогвартса вы говорите. Я же рос у маглов, если вы не забыли...

— То есть ты даже не знаешь, что детей волшебников четыре готовят к поступлению в Хогвартс, — на лице Вальбурге явное недоумение.

— Теперь знаю, Леди Вальбурга. — теперь мне действительно понятно, о чем собственно говорит Вальбурга. Были во время учебы моменты, когда слизеринцы явно показывали знания в каких-то предметах, которые мы вроде как изучали впервые. Особенно Драко Малфой любил блеснуть своим превосходством, например на зельеварении.

— К твоему сведению, Гарольд, большая часть детей волшебников, до поступления в Хогвартс, получает домашнее начальное образование, — лекторским тоном начала Кассиопея, — В богатых семьях нанимают даже специальных учителей. В не очень богатых семьях уроки начального образования детям преподают родители или родственники. Иногда родители могут даже договориться между собой и создать что-то вроде небольшой группы или класса учеников. В таком классе родители или родственники распределяют между собой предметы, стараясь, с одной стороны охватить весь нужный объем знаний, с другой, облегчить нагрузку на каждую семью. Учить детей начинают с семи лет. Заканчивают домашнее обучение, когда ребенку исполняется одинадцать лет. Таким образом, все начальное обучение длится четыре года. Затем дети поступают в Хогвартс, а дальнейшие домашние уроки родители могут по-необходимости проводить во время каникул: рождественских или летних.

— Вот оно как... а я и не знал...

Собственно единственная семья волшебников, с которыми я много общался — это Уизли. Вот только Рон никогда не говорил мне, что с ним проводили хоть какие-то занятия до Хогвартса. Хотя, как я понимаю, именно Рон в этом смысле не показатель. Он и в Хогвартсе-то учился спустя рукава, а если бы не старания Гермионы, то мог и вовсе учиться, что называется 'для галочки'. Невил Лонгботтом, кстати, мне тоже ничего подобного не говорил. Но он вообще о себе мало говорил, стеснительный он был, даже через чур стеснительный. А с другими детьми, выросшими в волшебном мире, я не очень-то и общался. Круг моего общения, как я сейчас понимаю, был на удивление весьма узок. С другой стороны и Рон и Невил уже умели читать писать считать и тому подобное, раз в магловских школах они не были, значит, кто-то их учил этому дома. Чтож теперь понятно кто и как.

— Итак, продолжим, — возобновила лекцию Кассиопея, — Домашнее образование, как ты теперь знаешь, длится четыре года. Два года из этих четырех лет ты уже пропустил. Но... Ты очень необычный ребенок Гарольд Эванс-Блэк (опять Эванс-Блэк! — царапнуло меня в таком виде упоминание моей фамилии), поэтому мы с Вальбургой надеемся, что ты сумеешь за оставшиеся тебе до Хогвартса два года усвоить весь тот материал, который обычные дети учат за вдовое большее время.

— Я, правильно понимаю, Леди Вальбурга, Леди Кассиопея, вы уже все решили? Так? Сейчас вы только ставите меня в известность?

— Гарольд, ты говоришь так, будто мы желаем тебе зла, — Кассиопея, малость, обиделась даже, — Начальное образование очень важно для каждого подрастающего волшебника. А у тебя при всем при том, огромные пробелы в воспитании, в этикете...

— Гарольд, ты даже не умеешь правильно вести себя за столом, — ввернула Вальбурга, — никаких правил приличия.

Ну да, то-то я смотрю, они на меня косились сегодня особенно осуждающе. Это наверно мой новый статус воспитаника рода активировал в них функцию 'воспитание подрастающего поколения'. Ох, дела мои скорбные.

— Я не то чтобы против обучения, но возможно вы хотя бы поинтересуетесь моим мнением... Возможно что-то мне уже не нужно учить. Например, читать писать считать я точно умению. Ну и и помимо этого...

— Мы поинтересуемся Гарольд, мы обязательно поинтересуемся, даже не сомневайся, — Касси решительна, к чему бы это, — но есть перечень предметов, которые ты будешь учить независимо от твоего желания или не желания. Кстати вести предметы обучения будем мы с Вальбургой, отчасти, если будет свободен, с тобой будет заниматься Поллукс. Возможно, еще мы привлечем Лукрецию.

— Лукрецию? — переспросил я.

— Леди Лукреция Прюэтт, дочь Лорда Арктуруса, — Вальбурга это так сказала, будто я всех волшебников должен знать чуть ли не в лицо

— Стоп. Мы договорились, обо мне никто не будет знать.

— Нет. Не так. Мы договорились, что о тебе не будет знать Нарцисса и Люциус Малфои. Но все члены Рода Блэк должны быть посвящены в появление воспитанника в Роде Блэк, — уточнила Кассиопея.

— Но...

— Гарольд, она урожденная Блэк, она дочь правящего Лорда и теперь хочешь ты того или нет она твоя родня, — Вальбурга сердито поджала губы, — В конце концов это будет неуважением по отношению к ней — скрывать от неё твое появление. А раз она узнает о тебе, почему бы ей не помочь нам. К тому же Прюэтты никогда не были сторонниками Темного Лорда...

— ТОЧНО... ВСПОМНИЛ, вскрикнул я, — Молли Уизли — урожденная Прюэтт... Черт, черт, черт... они ведь получаются каким-то образом теперь родня Лукреция Прюэтт и Молли Уизли. Да?

— Чтоб ты знал, — произнесла Кассиопея, — Лукреция, вышла замуж за Лорда Игнотуса Прюэтта в 1971 г., еще до войны. Молли Прюэтт, родная племянница Игнотуса, к тому времени уже была женой Артура Уизли.

— Это не очень хорошо, — попытался я объяснить им своё отношение, — Уизли, можно сказать люди Дамблдора. Если вдруг Молли узнает о моем появлении у вас от Прюэттов, то об этом узнает и Дамблдор, а значит, найдет меня.

— Лорд Игнотус и Лукреция практически не общаются с Узли, — Вальбурга, похоже, неплохо относится к Прюэттам, раз так рьяно их защищает, — Игнотустак и не простил Молли за то, что она вышла замуж за предателя крови. Он бы вовсе изгнал Молли из рода, но, к сожалению, оба его племянника, родные братья Молли Гидеон и Фабиан погибли в этой войне. Осталась только Молли. Даже не знаю, на что надеется Игнотус...

— Мы отвлеклись, — напомнила о первоначальной теме разговора Кассиопея, — все, что мы тебе рассказали о роде Прюэттов, ты обязательно узнал бы на уроках. Лорд Акрктурус перед убытием велел приступать к занятиям как можно быстрее.

— А можно узнать, что за предметы вы мне будете преподавать?

— Сегодня, пожалуй, начнем с чистописания...

— ЧТООО? — я аж вскрикнул от возмущения, — Я УМЕЮ ПИСАТЬ ЛЕДИ КАССИОПЕЯ.

— ...С ЧИСТОПИСАНИЯ, — с нажимом продолжила Кассиопея, как будто я не орал только что на всю комнату — Кроме того проведем урок арифметики...

— АРИФМЕТИКИ?, — да они издеваются, — Я в школе не учился что ли?

— Арифметики, Гарольд, — спокойно отреагировала Кассиопея, — Мы должны оценить, достачен ли уровень твоих знаний. И, если сочтем, что он достаточен, перейдем к следующим предметам. От обучения чтению, так и быть, мы тебя освободим.

— Эх, а я подумал, обучение будет похоже на Хогвартское, всякие там Чары, Зельеварениеи прочее, — от души возмущаясь, пробормотал я

— Чтобы ты знал, Гарольд, это у тебя получается колдовать на достаточно приличном уровне. Основная масса детей волшебников в твоем возрасте не может похвастаться таким уровнем колдовства. Недаром детей волшебников отправляют на обучение в 11 лет. И недаром первую свою волшебную палочку дети получают именно в 11 лет. Многие в твоем возрасте не могут даже Люмос наколдовать

— НО Я-ТО МОГУ, — в серцах восклицаю я и для усиления эффекта наглядно демонстрирую.

— ЛЮМОС, — произношу я. Кончики пальцев на ладони привычно засветились. Когда чувствую, что нагрев кожи уже грозит перерасти в ожог, — Нокс.

Чего это они? Беспалочковый Люмос не видели? Хотя мой-то как раз не видели...

— Что ты еше можешь, — с интересом смотрит на меня Кассиопея. Вальбурга молчит, но тоже видно, что удивлена.

— Без палочки вы имеете в виду?

— То, что ты колдуешь с палочкой, мы знаем, — вставляет Вальбурга

Ну и что им показать? И на чем?

— Кикимер, принеси, пожалуйста, мой портфель, — в никуда говорю я

Хлопок. Эльф протягивает мне мой школьный ранец. Так где-то тут у меня было зеленое попугайское перышко. Ага, вот. Бросаю его на пол.

— ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОССА, — ого, так высоко оно у меня никогда не взлетало, расту по-маленьку, перышко практически у самого потолка уже.

Отменяю, заклинание. Перышко, кружась, падает на пол. Обе старушки провожают его глазами.

— Понимаешь в чем дело Гарольд, — начинает Вальбурга, оторвавшись от созерцания упавшего пера и вновь посмотрев на меня, — Занятия магией с детьми волшебников не проводят из-за того, что резерв у маленьких волшебников весьма и весьма мал (а то я не знаю). Родители просто боятся, что ребенок может перегореть. Перенапрячься настолько, что сожгет свою магию и сделается сквибом. Такое иногда случается. Большая трагедия для всех, — потом добавляет, — Но ты и здесь от всех отличаешься. Пожалуй, стоит на этот счет поговорить с Лордом Арктурусом. Возможно, он сочтет возможным проводить с тобой занятия по изучению Магии.

— Поговорите пожалуйста Леди Вальбурга, — прошу искренне, — есть разделы, которые не требует огромных затрат, я ж не собираюсь колдовать Экспектум Патронум или Адское пламя...

Чего это они на меня так смотрят? Чего я такого сказал?

— Ты знаешь заклинания Патронуса и Адского пламени? — спрашивает Касси весьма строго

Что ей ответить? Врать? Так она почувствует. Легилемент все-таки.

— Знаю, — отвечаю покаянно.

— Гарольд, пообещай, пожалуйста, поклянись, что ты не будешь использовать эти заклинания в ближайшие лет пять, — а чего Вальбурга так волнуется?

— А что такого-то?

— Как ты не понимаешь, — взрывается Вальбурга, — такие заклинания очень затратны, они могут сделать тебя сквибом. Адское Пламя даже не каждый взрослый волшебник может удержать.

Ага, помню, один при мне не удержал. ЖИВОЕ пламя — это страшно. Да, чего Касси так уставилась на меня? Неужто, углядела чего в моей голове? Я бы почувствовал... или не почувствовал?

— Гарольд. КТО. УЧИЛ. ТЕБЯ. КОЛДОВАТЬ? — неожидано произносит Кассиопея, выделяя каждое слово. Видимо, теперь в моих глазах она точно углядела подступающую панику (ну надоело мне уже в состоянии клинической смерти бывать через день), потому добавила, — Я не собираюсь копаться у тебя в голове, — потом добавила, — Но нам важно это знать.

— Мне нечего вам ответить, — насупился я, все уже и забыли, что я должен в чем-то там поклясться.

— Гарольд, когда же ты научишься доверять нам. Мы не враги тебе, пойми это, — Касси обиделась.

Не враги они. Да кто вас знает, как вы себя поведете, когда узнаете, что кусок души Темного Лорда сейчас во мне, что я живой Крестраж и еще один Крестраж где-то в этом доме прячет Кикимер? Мне нечего вам сказать. Единственный Блэк, кому я доверился бы — это Сириус. Вы не Сириус. Вальбурга при том, что поменяла свое отношение ко мне весьма значительно но... не то, совсем не то... Да и ты Касси тоже... Для вас Род прежде всего, а я... Вы и мной ради Рода пожертвуете, наверное...

— Что нам сделать, чтоб ты понял, что ты один из нас Гарольд, — о, даже Вальбурга заговорила таким же обиженным тоном, что и Кассиопея.

И что мне им сказать? Не лезьте ко мне? Не пытайтесь быть мне родней? Что вы привязались ко мне со своей заботой? Я сам без вас справлюсь?

— Что вы хотите от меня? Что я должен вам рассказать? Почему я вообще должен что-то вам рассказывать? Вы уверены, что узнав что-то от меня, вам от этого станет лучше? Я думаю, не станет. Даже наоборот. Пусть все остается как есть. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ЧТО-ТО УЗНАТЬ ОТ МЕНЯ, ПОНЯТНО ВАМ. ДАЖЕ СЛУЧАЙНО. ВАМ НЕ ПОНРАВИТСЯ ТО, ЧТО Я МОГ БЫ ВАМ СКАЗАТЬ, — я уже перешел на крик.

— Успокойся Гарольд, — попыталась вразумить меня Касси.

— Не нужно меня успокаивать Леди Кассиопея. Я сказал то, что есть на самом деле. Не лезте в мою душу, черт побери. Разве я многого прошу от вас? Или будет так, как получилось с Поллуксом. Хотел услышать от меня правду? Я ему сказал правду. Теперь только злится на меня, в лучшем случае, а в худшем уже сам ненавидит меня. ВЫ ЭТОГО ХОТИТЕ?

— ДОСТАТОЧНО, — Кассиопея впервые на моей памяти повысила голос до крика, — Итак, Гарольд. Что нам нужно сделать, чтобы ты начал нам доверять? Не делать вид, а доверять по-настоящему?

Молчание затягивалось... Я обдумывал со всех сторон одну мысль. Эх, ладно, была не была.

— Вы наиучите меня Магии Разума Леди Кассиопея?

— Ты хочешь сказать, это для тебя основа доверия? — склонив голову на бок старушка странно на меня посмотрела, — Хорошо, будь по-твоему. Я займусь твоим обучением.

— Это не все, Леди Кассиопея, — теперь она вопросительно приподняла бровь, совершенно как вчера Арктурус.

— Вы дадите Непреложный Обет, — тут обе старушки встрепенулись, — Мы же говорим о доверии? Так вот. Вы дадите мне Непреложный Обет. Вы поклянетесь жизнью.

— Что же я должна Непреложно обещать? — просто я не спешил продолжать, ждал взрыва возмущения, но даже Вальбурга не вмешивалась.

— Вы Непреложно обещаете мне, что все, что увидите во время обучения меня Магии Разума, не покинет ваше сознание. Вы ни словом, ни намеком, ни делом, ни письменно ни через Омут памяти никому и никогда не сообщите о том, что находится здесь.

Я постучал пальцем по своему виску.

— А Леди Вальбурга скрепит ваш Обет мне. И, пожалуйста, Леди Кассиопея, сформулируйте сами клятву Непреложного Обета. Я, признаюсь, не слишком опытен, чтоб тягаться с вами в изыскании уверток, когда можно будет вывернуться, не нарушив клятвы.

— Ты многое просишь, Гарольд Эванс-Блэк, — холодно проговорила Вальбурга.

— Вам не нравится, ДА? И вы еще хотите, чтоб я вам доверял?

В разговоре возникла пауза. Кассиопеяо чем-то задумалась, ну а я был скорее разочарован. Как же, доверия они хотят. Я им все вынь да полож, а они... Точно также со мной вели себя все в той первой жизни. Все взрослые волшебники, кому я доверял, фатически не считались со мной, моим мнением, постоянно мне что-то не догаваривали, постоянно умалчивали что-то, что-то скрывали. ДОСТАЛО. Единственное исключение из взрослых — Сириус. Только он относился ко мне иначе: считал, что я должен знать как можно больше о ситуации. Он заслужил мое доверие... Но здесь и сейчас происходит тоже самое... Не хочу доверять Блэкам не хочу и не могу открыть им НИЧЕГО...

— Хорошо, Гарольд Эванс-Блэк, я согласна, — словно решившись, произнесла Кассиопея.

— Я ПРАВИЛЬНО вас понял, Леди Кассиопея, вы будете обучать меня оклюменции и легилеменции, при этом предварительно принеся Непреложный Обет, не разглашать ничего, что станет вам известно обо мне во время обучения? — я даже сначала не поверил, с Непреложными Обетами не шутят. В конце концов, это действительно может просто убить Кассиопею.

— Ты все понял верно. Мы выберем время накануне первого занятия, и я принесу тебе Непреложный Обет. Но у меня, тоже будут некоторые непременные условия. Во-первых: ты с сегодняшнего дня начнешь обучение. Во-вторых: ты будешь прилежно учиться всем предметам, какие мы сочтем необходимыми, даже если тебе КАЖЕТСЯ (она выделила это слово), что эти предметы ты уже знаешь. В-третьих: ты НЕ БУДЕШЬ спорить с нами: нужен тебе этот предмет или не нужен. Это решаем мы. Согласен?

— Эммм, Леди Кассиопея, Леди Вальбурга, вы не подумайте, учиться я не против. Просто... я подумал... (взгляд Касси заледенел, щаз меня насквозь проморозят... разозлил я Кассиопею, злая Кассиопея, что-то новое для меня. Примирительно поднимаю руки, успокаивая её)... Хорошо, хорошо, я согласен.

— Много времени потеряно, Гарольд, поэтому программа твоего обучения будет в два раза насыщенней. Нам некогда терять время на споры с тобой, — Вальбурга тоже что-то не радостная.

Вздыхаю.

— Есть еще одно условие, которое я озвучу тебе позже, — Кассиопея, оказывается, еще не закончила со мной, — И чтобы потом больше не возвращаться к вопросу разных условий: ты говорил, что мы должны поинтересоваться твоим мнением, о твоем обучении. Есть какие-то пожелания?

— Ну... мне еще хотелось бы учить магию целителей ... (ага, в Хоге нам её фактически не преподавали, а травмы я получал на удивление много и регулярно... очень даже полезно мне будет расширить свой багаж лечебных заклинаний целителей).

— Точно не в этом году, но вообще говоря, ничего запретного тут нет, — Вальбурга согласна, — Этот раздел Магии лучше всего тебе могла бы преподать Нарцисса, но и Кассиопея, тоже владеет магией целителей. Считай, что с этой твоей просьбой вопрос мы решим. Что еще?

-Ну... всякие боевые заклинания... — начинаю я, но меня тут же перебивает Вальбурга

— Рано об этом спрашивать, Гарольд. Повторюсь, Лорд Арктурус вообще еще не дал разрешения, на обучение тебя Магии.

— Леди Вальбурга, но ведь целительской магии вы согласны меня учить, почему боевой не хотите?

— Гарольд, пойми, 'не хотим' — это не то слово, которое уместно употреблять в данном случае. Мы не 'не хотим', просто сейчас, на самом деле, тебе вообще еще рано изучать Магию, и уж тем более боевую, которая весьма затратна, если ты не знаешь.

— Ну, хотя бы теорию, Леди Вальбурга... (а что, запомню заклинание, потом подрасту, попробую на практике)...

— Вот же неугомонный. Хорошо я спрошу и об этом тоже у Лорда Арктуруса. И чтобы ты знал, Поллукс будет обучать тебя гимнастике и фехтованию. Это тоже необходимо молодому волшебнику Древнего и Благородного Рода Блэк.

Я молчу. Они, видать, ждали от меня возмущений. Но... Я-то помню, как мне пришлось помахать мечом Годрика Грифиндора... Как я тогда вообще сумел проткнуть Василиска мечом сам не понимаю. Не иначе, мне кто-то тайно Феликс Фелициус подлил в тот день в тыквенный сок на завтрак. Так что буду я учить фехтование, еще как буду.

— А вы не могли бы мне перечислить все предметы, Леди Вальбурга. Как-то вы не ответили, когдая первый раз спросил.

— Пока мы планиеруем проверить тебя в Чистописании, Арифметике. Чтение опускаем. Также начнем обучение тебя Этикету и Обычаям волшебников. Кроме того необходимо будет выучить Геральдику и конечно выучить Родословные основных магических Родов Британии. Будут занятия по изучению латыни, староанглийского и валийского языков (уууу, как не хорошо, только этого мне не хватало), где и также начинают изучать руны. Будет, как я уже сказала, гимнастика и фехтование. Начнем и Основы зельеварения и Основы магической зоологии и магической травологии. Более подробно, конечно, дети узнают об этом в Хогвартсе. Кроме того, тебе в обязательном порядке необходимо будет начать изучение Кодекса Рода и Летописи Рода Блэк. На первом этапе, пока, думаю, будет достаточно. А дальше посмотрим.

— Ясно, — киваю я головой.

— Ну чтож, если тебе все ясно тогда поступим так, — Вальбурга ненадолго задумалась, — До обеда проведем Чистописание и Арифметику. Чистописание у тебя проведу я, а Арифметику проведет Леди Кассиопея. После обеда ты будешь заниматься самостоятельно. Примерно таким теперь будет твой распорядок на ближайшие два года. (Опять вздыхаю, ну а что я хотел, учиться всем маленьким положенно, а они меня таким и считают). Если вопросов нет, тогда поднимайся в библиотеку. Занятия будут проходить там. Я сейчас тоже подойду.

— А всякие там принадлежности? — уточняю я.

— Мы уже позаботились, об этом. Не волнуйся.

Мда. Я-то, наивный думал, что писать уже умею. Даже когда увидел перья, чернильницу и пергамент не особо заволновался. Ан, нет. Пальчики-то НЕ ПОМНЯТ. Нет еще в этом моем тельце наработанной механической памяти. Нет физических рефлексов нужных мышц на руке. Вроде бы все проще простого в теории. Ну что такого, ведь кропал уже пером по пергаменту почти шесть лет моего обучения в Хогвартсе В ТОЙ ЖИЗНИ. Но упрямые пальцы... как будто я пишу левой рукой... В том смысле я правша и пишу соответсвенно правой, а тут получается так будто моя правая рука вдруг стала моей левой рукой. Она не берет перо так как нужно, она ляпает кляксы в совершенно подлом порядке, она пишет таким уродским почерком, будто я вообще не умею писать... Вот что значит привычка к обычным магловским шариковым ручкам... А еще мои пальчики... мои детские пальчики БЫСТРО УСТАЮТ, рука ЗАТЕКАЕТ... Р-р-р-р-р... Это злит меня, это меня бесит... Я-то весь из себя такой умеющий, а меня как щенка носом в 'неожиданность'. Правда, Вальбурга не словом не обмолвилась, о том что я тут недавно похвалялся, что я все могу, все знаю и умею... Но мне самому за себя стыдно... Пустозвон я... Злотопуст мне имя...

Пишу ПАЛОЧКИ и стыдливо стараюсь не смотреть в глаза Вальбурге. Потом буду писать еще КРУЖОЧКИ и ГАЛОЧКИ. И если у меня получится не ляпнуть клякусу с этого подлючего пера, может быть Вальбурга даже решит, что я уже и буквы могу корябать, напрямер ровный рядок букв 'а'. Хм... не... не кропать мне сегодня буквы... Вон оно расплывается грязной кляксой по пергаменту, мое разрешение...

В общем, первый урок, показал мне, что старушки, возможно, были не так уж и не правы, когда решили мое обучение начать с самого начала... Мне еще и задание 'на дом', т.е. на послеобеда, самостоятельно позаниматься, Вальбурга задала.

Занятие с Кассиопеей по Арифметике несколько подняло мое самомнение. Складывать, вычитать, делить и умножать я умею... Но проклятая арифметика, тоже ведь проходила с чертовым пером и на чертовом пергаменте... Эх, горе мне горе. Но Касси, вот уж спасибо тебе, сообщила, что корень моих проблем сейчас именно в чистописании, а Арифметику можно будет тоже, как и обучение чтению, пропустить. Освободившиеся часы использовать для увеличения уроков того же Чистописания, просто добавить еще цифры к тем палочкам-кружочкам-галочкам...

После обеда иду в библиотеку. Корябать пером злощастные палочки. Я стараюсь. Правда. Не понимаю, почему они такие кривые...

Хлопок. Появился Кикимер. А что это у него в руках?

— Хозяка Вальбурга просила передать Вам эту книгу, хозяин Гарольд.

Беру протягиваемую Кикимером книжку. Тааак. А ведь я её здесь раньше видел. На обложке надпись: 'Природная знать. Родословная волшебников'. Ох, ну до чего же знакомая книжица. Много у меня воспоминаний с ней связано и, самое смешное: я её ни разу не читал. Именно эта книжка из коллекции Блэков была первой, которую я увидел здесь. Впервые попав в дом Блэков, с подачи Молли Уизли, я с Роном и Гермионой должен был заниматься ровно тем, чем я занимался у Дурслей — драить дом и наводить чистоту. Кикимер тогда объявил забастовку Сириусу и ничегошеньки не делал в доме. Тогда нам даже Сириус помогал... Ну как помогал... Помощь его сводилась к выкидыванию всего и вся из дома Блэков, что хоть самую малость напоминало ему о его семье. Вот тогда и случилось, что в шкафу в гостинной обнаружились серебрянные щипчики, которые попытались укусить Сириуса. А он ловко прихлопнул их вот этой самой книгой. Потом попросту взял и выкинул и то и другое, т.е. и щипчики и книгу. Но Кикимер эту книжку буквально спас, вытащив из мусорного мешка, и уволок к себе в кладовку. Потом Наземникус, клятый воришка, пробравшись в дом, после смерти Сириуса, вытащил отсюда все, что представляло собой хоть какую-то ценность. Не поленился даже в кладовку Кикимера заглянуть. Из того, что Кикимер уволок к себе в гнездо, он опять же выбрал все ценности, но на книжку не польстился. Так уж получилось, что книжка эта снова попалась мне на глаза в последний год первой моей жизни, когда именно здесь в этом доме мы нашли убежище. Я-то ей опять не заинтересовался, а Гермиона наоборот, нашла, что книга весьма познавательна. Даже с собой её взяла, когда мы отправились на поиски крестражей. Так уж получилось, что из всего имущества Блэков, со мной до самого конца были вот эта вот книжка и еще портрет Финеуса Блэка. Настала пора познакомиться, наконец, с содержимым этой книги. Сама судьба её мне подбрасывала раз за разом все время в первой жизни...

— Хозяйка Вальбурга надеется, что вы её прочтёте и запомните, — напомнил о себе Кикимер, — Хозяйка Вальбурга также сказала, что негоже волшебнику не знать простых вещей.

— Передай Леди Вальбурге, что она совершенно права. Я обязательно прочту эту книгу, — сейчас я не шучу, как оказалось даже моя родословная скрывает еще какие секреты.

Ладно. Хватит марать пергамент моими каракулями. Лучше действительно почитать. Забираюсь с ногами в понравившееся мне кресло. Открываю книгу...

Ужин. Один вопрос не дает мне покоя. Дожидаюсь, пока дойдем до чая...

— Леди Вальбурга, со вчерашнего дня я вдруг стал Эванс-Блэк и никто не пояснил мне, что это означает. С чего это вы вдруг стали добавлять к моей фамилии еще и фамилию Блэк. Или я чего-то опять не знаю?

Вальбурга, не ожидавшая такого вопроса, на миг растерялась, потом взяла себя в руки.

— Понимаешь Гарольд. Лорд Арктурус вчера принял тебя в Род. Не просто взял тебя на воспитание до совершеннолетия. Обряд, который он провел, делает тебя основателем младшей ветви Рода Эвансов-Блэк. Такое право, основать младшую ветвь, предоставляют, как правило, или бастардам или потомкам Блэков по женской линии. Ты и твои потомки теперь будете состоять в Роде Блэк, ничего уже не изменить. Если старшая ветвь прервется, вы сможете претендовать на титул Лордов Блэк.

— Но... Мы же так не договаривались. Получается, вы обманули меня. Так?

— Так решила Магия Рода, Гарольд. Лорд Арктурус подчинился этому решению. Думаю, он и сам не предполагал, что так произойдет. Во всяком случае, мы с ним ничего подобного не обсуждали.

— Но почему он даже не спросил моего согласия? Почему не сказал мне ничего? Я бы ни за что не согласился. Мне это ни к чему.

— Древний и Благородный Род Блэк знатнее Благородного Рода Поттер. В силу этого Поттеры могут становиться младшей ветвью Блэков. Нет урона чести, Гарольд. К тому же ты можешь вообще разделить между сыновьями права наследования. Один сын унаследует фамилию Поттер и в будущем станет Главой этого Рода, а другой станет носить фамилию Эванс-Блэк и станет Главой младшей ветви Рода Блэк.

— Да как вы не понимаете... Вы что-то делаете за моей спиной, а я даже не знаю об этом. Вы обращаетесь со мной так, как будто мое мнение вообще ничего не значит. Решили и сделали, и плевать вам, как я себя буду чувствовать. Как мне после этого жить с вами под одной крышей, общаться, как ни в чем не бывало...

— Иногда Магия Рода бывает жестока. А ты не подумал о том, как себя чувствуем все мы? Нашего согласия тоже никто не спрашивал. Так решила Магия.

— Кучка портретов так решила и вы подчинились. Живые подчинились каким-то кускам холста с намалеванными на них красками.

— Если бы... если бы они действительно были кусками холста и слоем старой краски... Но это не так... Они сама Магия. Спорить с Магией опасно, она по другому чувствует, её логика не совсем человеческая. Иногда мне кажется, она и без портретов обладает разумом, чем старше Род, тем более ясно это ощущается.

— Но сказали-то об этом портреты, а Лорд Арктурус даже не стал спорить с ними. Я ведь правильно понимаю, все изменилось, когда Лорд Финеус сказал принести Кикимеру вместо малого средний ритуальный набор? Не знаю, что это такое и чем отличаются, но заминку при этом известии Лорда Арктуруса помню.

— Ты понял все верно. В малом ритуальном наборе нет чаши. Без неё принять тебя в Род Блэк было невозможно. Что касается возможных споров Лорда Арктуруса с решением Магии, то тут надо разделять чувства Лорда Рода и чувства человека Арктуруса Блэка. Род превыше всего. Как Лорд Рода Арктурус не нашел в воле Магии ничего противоречащего этому. Наоборот, принятие тебя в Род для Рода благо. Но как человек... Ты хоть понимаешь, что он чувствовал как человек, что я чувствовала или Поллукс? Решение Магии для нас фактически означало, что есть угроза прекращения Рода. Магия искала того, кто мог бы продолжить Род. И ты появился как нельзя кстати. В случае пресечения старшей ветви Рода ты продолжишь Род. Возможно, Сириус и Беллатрисса так и умрут в Азкабане — вот что означали для нас слова Финеуса.

Ух как у них всё... жестко...

— Леди Вальбурга, я надеюсь, принятие меня в Род Блэк не изменило наших договоренностей? Напомню обо мне не нужно никому сообщать. Более того, раз уж вы обманули меня, вернее не вы, а та куча старых портретов, но вы тоже им помогли своим молчанием... Так вот никто не должен знать о случившемся. НИКТО, ПОНИМАЕТЕ.

— Какой же ты Гарольд...

— Какой?

— Не важно... Пожалуй хватит рассиживаться за столом...

— Так вы мне не ответили, Леди Вальбурга.

— ХОРОШО, Мистер Эванс-Блэк, о том, что ты принят в род Блэк никто не узнает, кроме нас четверых разумеется. Ха-ха-ха-ха.

— Эммм, Леди Вальбурга, лучше не называть меня мистером Эвансом-Блэк. Меня и моя старая фамилия вполне устраивает.

— Я подумаю...

Сегодня месяц, как я в живу в доме Блэков. Жизнь вошла в колею... Занятия, занятия, занятия... Учусь я. Скучно ли мне? Пожалуй, что нет... Втянулся... Старушки строги, но подходят к моему обучению методично. Для них цель — не отбыть номер, сведя все к формальному, для галочки, изложению материала. Цель усвоение мной того материала, что они взялись мне преподавать. Устаю ли я? Смотря с какой стороны посмотреть. Физически-то не очень, скорее даже совсем не устаю, но это на занятиях Кассиопеи и Вальбурги. А Поллукс с меня жирок сгоняет.

Я, наивный, думал Поллукс начнет меня учить фехтованию... Хм... Не тут-то было. 'Ты не готов' — сказал, как отрезал. Старушки заподозрили, что что-то не так, когда им приходилось проводить со мной занятия, после занятий Поллукса...Просто старикан на своих занятиях, казалось, хочет выжать из меня все, что можно и еще чуточку сверх этого... Берет деревянную табуреточку, кряхтя по-стариковски садится в центре зала и... начинается АД... Ах, да занятия с ним проходят не в доме Вальбурги, нету тут достаточно больших залов. Зато есть в доме Поллукса. Где этот дом? А понятия не имею. Невинный вопрос: — Гарольд, ты ведь пользовался порталами? Мой кивок-подтверждение. Тогда объяснять тебе ничего не нужно. Хватайся. 'ПОРТУС' — и мы с Вальбургой в доме Поллукса. Вальбурга назад, а я оставлен сэру Поллуксу на дрессировку... Сначала разминка... Это её Поллукс так называет. Мне-то и разминка кажется быстрым способом превратить меня в 'загнанную лошадь'. Только, что пена изо рта не идет, а так я не шибко отличаюсь по состоянию, от таких вот лошадок. Поллукс не злится, он делает спокойно замечание, а потом, если ему кажется, что я все равно проявляю не достаточно энтузиазма, следует спокойное 'БАУБИЛЛИУС' из его уст и меня догоняет маленькая молния по ниже спины из его волшебной палочки... Скорее электрический разряд, не молния. Но это... стимулирует, скажем так. Поллукс и не пытается сойтись со мной, навести мосты, не пытается понравиться... Он просто делает свою работу. Его метод мог бы напомнить уроки Снейпа. Но, в отличие от Снейпа, Поллукс, если и ненавидит меня, старается этого не показать. Будь я мальчишкой 9 лет, обижался бы, наверно, а так, школа Снейпа даром не прошла: выработан стойкий иммунитет на учителей, не взлюбивших меня. Все может быть гораздо хуже — вот мое кредо теперь. После разминки следует, собственно, само занятие. Для начала, по словам Поллукса, мне требуется укрепить связки и мышцы. Потому начинаем с гимнастики. А гимнастика, как оказалось, начинается с обучения правильно падать... И только на втором занятии мы добрались до турника. На последок ЛЮБОГО занятия еще одна выжимка из меня всех соков — упражнения на выносливость... А какие у нас могут быть упражнения на выносливость? Не знаю, но Поллукс предпочитает натаскивать мою выносливость посредством бега. Я бегу — он летит. Мы ж вокруг его дома бегаем-летаем. Я устаю, а он на метле... чего ему сделается. Спокойненько так летит сверху-позади. Старик вроде, но я-то тоже не беговая лошадь. Да даже если бы был ей, я на таких метлах от дракона в состоянии был улететь, а мне до дракона, мягко говоря, очень, очень далеко.

Потом 'ПОРТУС': я доставлен Поллуксом в дом Вальбурги. Поллукс не прощаясь обратно, а я плетусь мыться.

Вот после таких занятий старушки и заволновались. Не то что бы они волновались за меня. Их волновало, что я, после занятий Поллукса, не способен усваивать материал их занятий. Вальбурга, разобравшись, в чем дело, пошла ругаться к Поллуксу. Ха... Нет, нагрузку Поллукс не уменьшил, просто занятия с ним перенесли на 'после обеда', когда уже очередного занятия не будет. И так три раза в неделю. До обеда я с Вальбургой или Кассиопеей, после обеда я или у Поллукса или в библиотеке, занимаюсь самостоятельно.

Наверное, обычный ребенок действительно взвыл бы, но я... Что-то во мне изменилось. Может это изменение характера, о котором говорила Вечная Леди, а может результат тех утрат, что на меня свалились, но... Мое настоящее детство осталось там в первой жизни. Поиграть? Да вот в игры мальчишек 9-ти лет мне играть-то и не хочется. И хотя мое детское тельце физически соответсвует возрасту, но в сознании-то личность, дожившая до 17 годов. Подросток? Можно и так сказать, с поправкой на физиологию развития тела. Признаться, быть одиночкой мне легко, что в первой жизни мне до 11 лет приходилось быть одиночкой, а потом завести всего двух настоящих друзей. Ну, а в этой все только усугубилось. Я и не пытался обзавестись друзьями в школе, помятуя, что Дадли и к* таких детей от меня рано или поздно отвадит тумаками. Да и не интересно мне было с маленькими детьми, чего уж там. Я уж стал бояться, кабы такими же неинтересными мне не показались в Хогвартсе мои сверстники, с их жутко-важными детскими проблеммами и прочими радостями детской жизни... Одна надежда, Гермиона с самого начала была тоже не слишком обычным ребенком, предпочитая детским глупостям чуть более взрослый подход. Нет, она тоже была ребенком на самом деле, но... может хоть один человек меня сможет понять там, в Хоге... Я на это надеюсь во-всяком случае.

Что еще проходили? Было занятие по застольному этикету. Стол. На нем серебряный столовый набор Блэков, который я помню еще из первой жизни. Весь с гербами Блэков. И еще один фарфоровый набор — тоже видел его когда-то. Тоже с гербами Рода... Эх, Сириус, ну зачем ты оба набора приговорил к выкидыванию? Этож история предков можно сказать. Когда дом на Гриммо 12 достался мне, обоих этих наборов уже не было. Уплыли фамильное столовое серебро Блэков и фамильный фарфор Блэков, не пойми куда. Может их Сириус все-таки выкинул, а может только успел в мешки собрать, да закинуть в дальний угол. А Наземникус, уже потом постарался. Не знаю.

Как бы там ни было. Но пока еще эти наборчики в доме Блэков. Их разложили передо мной в полном составе и провели краткий обзор названий, потом, для каждого столового прибора поведали инструкцию по эксплуатации. Особо не упирали, сказав, что практику по застольному этикету со мной будут отрабатывать каждодневно три раза в день. Ага, на завтрак, обед и ужин... И никуда я не денусь от бдительного всевидящего ока. Теперь кушать мне стало неможко грустно. 'Выпрями спину, Гарольд', 'Собери локти, Гарольд', 'Какой ложкой ты будешь есть вот это блюдо?' 'Нужен ли нож, вот к этому блюду?' И ни дай Бог я перепутаю...

Еще были Обычаи волшебного мира. Ну, кто ж знал, что помимо прочего две старушки подразумеют под этим еще и танцы. ТАНЦЫ. Ну, вот зачем они мне... Ладно, я помню, впереди один бал меня все-таки ждет. Но там мне в обязательном порядке нужно будет станцевать всего-то один танец... Я боюсь даже думать, но старушки видимо одним танцем точно не ограничатся в моем обучении. И какой фанатичный блеск в глазах у них при слове 'танцы'... Брр, страааашно....

Кстати, Кассиопея зачала заниматься со мной Магией Разума. Началось обыденно. Кассиопея и я после завтрака поднялись в библиотеку...

— Итак, Гарольд, пора мне выполнить своё обещание: обучать тебя Магии Разума?

— Но вначале Непреложный Обет, Леди Кассиопея.

— Хорошо, — и без перехода, — Кикимер позови Вальбургу.

Через пару минут в билиотеку зашла Вальбурга.

— Руку, — обращается ко мне Кассиопея, серьезная как никогда.

Тяну ей свою руку. Она берет моё запястье ладонью, как и я её. Из кармана мантии Кассиопея достает бумагу и протягивает её Вальбурге.

— Обещаешь ли ты Кассиопея Блэк, Гарольду Эвансу-Блэк, наследнику Благородного Рода Поттер... — проговаривает Вальбурга слова Обета...

Непреложный Обет старушки немного отличалась от того, что я пытался сформулировать, но так действительно было лучше.

— ОБЕЩАЮ, — подтверждает Кассиопея

— Да будет Магия вам Свидетелем — произносит Вальбурга, касаясь наших рук волшебной палочкой. Золотистое Сияние из её палочки обволокло мою и Кассиопеи руки. ВСЁ. Делаю шаг назад. Вальбурга убирает палочку в карман мантии. Кассиопея присаживается в кресло.

— Спасибо, Вальбурга, — тон у Кассиопеи обычный, кажется, ничего не напрягает её сейчас.

— Пойду я тогда, если ничего больше не нужно. Хотела сегодня навестить Лукрецию. Так что Гарольда оставляю на твое попечение до вечера — с этими словами Вальбурга нас покинула...

Признаться, методика Кассиопеи в корне отличалась от того, что делал Снейп на своих уроках по обучению меня защите разума. Отличалась настолько, что я вообще заподозрил: 'А пытался ли вообще Снейп меня обучать?'. То, что делал Снейп можно охарактеризовать так: бросить с обрыва в воду и посмотреть выплывет или нет? Оп, утонул. Оп, опять утонул. Оп, снова утонул. Благо, мое потопление, всего лишь оборачивалось тем, что моё сознание было открытой книгой для самого Снейпа на каждом занятии. А вот от Тома Реддла это не очень защищало разум. Если я вообще хоть чему-то научился тогда по защите своего Разума, то это скорее методом самостоятельных проб и ошибок... Гермиона подбрасывала кое-какую литературу. А связь с Томом через его Крестраж с моей башке, некоторым образом снабжала меня практическим пособием: в разум Тома я и сам уже мог залезть и понимал, когда он закрывает свое сознание от меня. Лакмусовой бумажкой тут служила моя боль в шраме. Болит шрам? Значит, Том пытается залезть ко мне. Не болит, даже когда я пытаюсь залезть к нему в голову, значит, Том закрылся. А Снейп... разве что показал мне, как себя чувствуешь, когда сознание буквально взламывают и препарируют и так в течение длительного периода. На занятиях именно со Снейпом я так и не понял, как же противостоять такому вторжению, прямому как таран... Отсюда вопрос — А чего хотел Снейп на самом деле? Или это не Снейп? Или Снейп по приказу-просьбе Дамблдора так действовал? Тогда чего добивался Дамблдор? Вот как тут разобраться? Или Снейп, слуга двух господ, не мог отказаться от просьбы-приказа Дамблдора, но не мог и Тому Реддлу не подставиться при этом, реально научив меня, ну хоть как-то условно рабочему способу защиты? Нет ответов...

Кассиопея начала с того, что на первом занятии устроила мне лекцию. Тут же в помощь оказалась книга, которую я пытался читать самостоятельно: 'Магия разума'. Меня просвещали на предмет прямых и не прямых способов защиты. Прямой способ — это тот, который демонстрировал Том, когда я просто не мог проникнуть к нему в разум. Просто какая-то неприступная стена, которая меня не пускает в его разум. Тут все напрямую зависит от сил того кто ставит защиту и того кто пытается пробиться через эту защиту. Мне-то в конечном итоге Крестраж предоставил эдакую лазейку, не будь во мне куска души Тома и никаких моих силенок не хватило бы тягаться с Томом. Не те у нас ним весовые категории. Он даже не супер тяжеловес, он монстр какой-то. Я, даже в свои 17 лет, против него был как кот против льва, а может и вообще, как котенок, домашний такой котенок, против африканского льва из дикой саванны. В общем, пробить его защиту тараном, как делал Снейп со мной — не мой случай. А вот наоборот, то есть он ломанется в мой разум — это очень даже легко. Если бы на мне еще не лежало защиты моей матери, которая Тома останавливала, посредством мучительной боли, он бы и без империуса меня превратил в послушную марионетку, в овощ. Вывод отсюда такой, если ты сильнее, бей и ломай, как делал Снейп. Особенно, когда рецепиента, к которому применяют 'Легилеменс' не жалко. Или ставь тупо стену, отгораживающую твоё сознание от всех. Если тебе противостоит волшебник слабее тебя в Магии Разума, ему не пробиться. Но вот если наоборот, ты слабее, к тебе в разум пытается проникнуть волшебник наподобии Снейпа, твоя неприступная стена разлетится, её силой продавят. Вот тут уже начинаются нюансы. Есть способы хитрить. Назовем это так. Не всегда волшебник, пытающийся что-то выведать, может открыто применять силу. Снейп открыто применял 'Легилеменс' только на моих с ним занятиях. А значит, он не всегда может использовать преумещество большей силы.Это одна сторона медали. Другая сторона — волшебник, который пытается защититься, тоже не всегда может показать, что он защищается на самом деле. Тут получается тонкая игра: скрыть от противника, то, что ты проникаешь в его разум или скрыть, что ты пытаешься защитить свой разум. Волшебник-легилемент часто даже не пытается лезть в самые потаенные уголки, ограничивается тем, что на поверхности: текущими мыслями. То есть тем, о чем человек думает здесь и сейчас. Еще тоньше, легилемент ограничивается поверхностными даже не мыслями, а эмоциями. Страх, злость, радость, ликование, затаенная обида, тревога, спокойствие или уверенность — эмоции читаются гораздо легче, контроль над эмоциями куда труднее. Читать эмоции можно даже без легилеменции, основываясь на одной только мимике, жестах, поведении — в общем, знании психологии. Просто, легилементу будет еще легче это делать.

Оклюмент, в свою очередь на все эти случаи должен использовать разные пособы защиты. Совет Снейпа, в своё время заключался в том, чтобы я очистил сознание, освободился от эмоций — этот способ работает при чтении эмоций и поверхностных мыслей. Тут скоре нужна тренировка в духе медитаций. Снейп же только раздражал меня, злил, выводил из себя, делая как раз все, чтобы я не мог сосредоточиться и не мог по-настощему очистить свое сознание. Этому тоже надо учиться на самом деле, а не пытаться делать это по команде, впервые отданой только что. Последнее в деле защиты разума оклюментом — это уже выкидывание легилемента из своего сознания, признаюсь, тут и Снейп в моем обучении кое-чего добился. Ну, или у меня есть некая природная предрасположность к оклюменции, примерно, как у меня есть предрасположность противостоять империусу. Что-то Снейп выхватывал из моего сознания, но стоило мне по-настоящему захотеть что-то не показать ему, и я его выкидывал из своего разума. Но опять же, это грубая игра. Тонкая игра, не в том чтобы выкинуть из сознания легилемента, хотя и это нужно уметь, но еще лучше обмануть врага, подсунуть ему ложное воспоминание или воспоминание никак не касающееся того, что ищет легилемент или показать воспоминание не в полном объеме. Примеры такого рода: ложное воспоминание, что мне подсунул Том Реддл, позволив увидеть, как он пытает Сириуса в отделе тайн, чего на самом деле не было. Нужно большое мастерство, воображение, чтоб сформировать такое воспоминание, придумать его, увидеть его в своем сознании, самому поверить в его реальность, снабдить всё реальными эмоциями. Это некоторым образом созидательный процесс. Могу ли я сам что-то придумать? Вероятно да. Например, я иногда думаю, как пройдет встреча с тем или иным человеком: с Гермионой, с Роном, с Сириусом, с Ремусом, с Нимфадорой или же с Дамблдором. Думаю о том, что я им скажу или что они мне ответят. Другой способ защиты — подсунуть неполное воспоминание, урвать кусок, лишив его важных моментов. При этом может оказаться, что вырванный из контекста кусок воспоминания, представляет ситуацию в другом свете. Опять же, так делал Том-дневник, когда показывал мне, как Хагрид приволок в Хогвартс паука-арахнида. И получалось, что я поверил в виновность ни в чем не повинного Хагрида из-за этого куска чужого воспоминания. Все зависит от ситуации, когда нужно применить тот или иной способ защиты разума. В конце концов чтение мыслей — это только один, не самый большой раздел, того что мне предстоит изучать.

Кассиопея деликатно мне намекнула, что ей как никогда придется быть осторожной, дабы, с учетом моей теперешней защиты разума, очередной раз не отправить меня случайно на тот свет.

Такие вот выводы у меня получились в процессе первой лекции. Кассиопея явно не собиралась торопиться. Мне было сказано, кроме краткой лекции, еще и книгу почитать. А пока меня начали учить контролю эмоций, тем самым медитациям. В последующем, такой медитативной настройки сознания оклюменту уже не требуется. Но сначала нужно это состояние уловить. Прочувствовать его. Это как езда на велосипеде или плавание. Потом будет 'сел и поехал' или 'взял и поплыл'. Чего тут такого сложного? Единожды научившись, поняв как это делается, потом уже проблем не будет, но это потом. Вот только сначала люди учатся ездить на двух колесах, держать равновесие, чтоб даже не задумываться, как они это делают или учатся не тонуть, а держаться на воде и плыть. И тоже все не сразу... Определенно подход Кассиопеи мне нравится больше. А в купе с зачатками знаний и кое-какого опыта по вопросу Магии Разума, думаю, обучение будет успешным.

Я уже упоминал, сегодня месяц, как я здесь. Денек начинался как обычно. Если не считать того что мне объявили: 'После завтрака, пойдем к Поллуксу'. И нет, тренировочную одежду одевать не нужно. Обычная мантия. На вопрос 'зачем же мы пойдем к Поллуксу сегодня?', Вальбурга отмахнулась 'Там увидишь'. Ладно. Увижу, так увижу.

'ПОРТУС'. Мы в доме Поллукса. Я и Вальбурга. Кассиопея осталась на Гриммо 12.

Поднимаемся на второй этаж усадьбы. Я тут и не был ни разу, признаюсь. Все моё знакомство с домом ограничивалось холлом, из которого Поллукс уводил меня в гимнастический зал. Из него мы выходили, опять же через хол на улицу. Вот, в общем-то, и всё что я видел в этом доме.

А ничего так уютненько. Впрочем, как-то пусто, что ли. Дом этот расчитан на большую семью — это с первого взгляда видно. А тут, насколько я понимаю, никто не живет, кроме самого Поллукса. Его жена Ирма Крэбб умерла еще в 1938 г. — полвека назад. А он так и не женился второй раз. Дети? У Вальбурги свой дом. Альфарад умер, но он и так жил в своем доме, а потом завещал его в наследство Сириусу. Сигнус в Азкабане, а дети Сигнуса, внучки Поллукса, разбежались по своим новым семьям. Кстати, интересно, у него в доме есть свой домовой? Или сюда Кикимер бегает, порядок наводить? Может, когда-нибудь спрошу.

Заходим в гостинную (буду её так называть). Что интересно, камин в доме Поллукса расположен здесь, а не на первом этаже, как в доме Вальбурги. А вот и сам Поллукс. Здесь нас ждет. Ну, собственно, чего бы он спешил к нам на встречу. Вальбурга его дочь. Не вместно ему спешить навстречу дочери. Не маленькая, сама разберется. Мне показывают на один из стульев за столом:

— Присаживайся, Гарольд, — говорит Вальбурга.

Так и делаю.

— Вчера, Лорд Арктурус почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы побеседовать о тебе. (А я-то думаю, с чего он ни разу с тех пор не появлялся. Так ему не позволяло здоровье, оказывается. Интересно, что за болезнь такая у него. Мне он не показался таким уж, прям, больным. Хотя... чего я знаю о стариковских болезнях?), — а Вальбурга продолжила между тем, — Помня о твоей просьбе, обучать тебя Магии, я этот момент у него уточнила. Лорд Арктурус дал свое согласие.

— Это хорошая новость, Леди Вальбурга, я рад, что Лорд Арктурус согласился.

— Теперь возникает другая проблемма: чтобы начать твое обучение, пусть даже с известными ограничениями, тебе в любом случае требуется волшебная палочка.

Ох ты. Да неужели у меня будет палочка. Это не просто хорошая новость, а очень хорошая. Получить палочку сейчас. Признаться, отсутсвие палочки иногда просто раздражает. Ну привык я, что всегда могу колдануть, где угодно, когда угодно, что угодно... Не в том смысле, что начну крушить все подряд, но ведь даже самое элементарное не могу сделать сейчас. Самое простейшее, ночью зажечь Люмос и то не могу, чтобы пальцы не обжечь...

— И что от меня требуется Леди Вальбурга? Сразу предупреждаю, покупать палочку в лавке Оливандера будет плохой идеей, — Поллукс и Вальбурга странно на меня посмотрели при этих словах.

— Мы тоже так подумали, Гарольд. Поэтому решили пригласить другого мастера изготовителя волшебных палочек сюда в этот дом. Собственно, мастер необходим, чтобы снять с тебя мерки и подобрать нужную тебе палочку.

— А почему сюда?

— Потому что это я договаривался с ним, — впервые подал голос Поллукс, — И потому что ему, возможно, не один раз придется воспользоваться камином. Принести за раз все палочки, какие у него есть, мастер не сможет. Не известно еще, какая палочка тебе подойдет...

— Вообще-то известно..., — ЧЕРТ, НУ КТО МЕНЯ ЗА ЯЗЫК ТЯНУЛ... Эта моя детская порывистость. Она уже не один раз меня подставляет. Это вот неистовое желание ляпнуть, не подумавши... Я уже по-всякому пытался понять, по-всякому объяснить сам себе механизм таких проколов. Ничего логичней не могу придумать кроме рефлексов детского тела, которые взрослый разум просто не успевает проконтролировать... Такой вот парадокс. Я не успеваю самого себя удержать от того чтобы немедленно не поступить так, как поступил бы ребенок на моем месте... Ох, беда на мою голову. Этож, что я пока не вырасту, вернее, пока мое тельце хоть чуток не подрастет, все так и будет продолжаться? Физиология ребенка диктует поведение, даже если в этом ребенке сознание взрослого (ну или почти взрослого)?

— Повтори Гарольд, что ты только что сказал?, — Вальбурга, не совсем поняла видать, что я тут выдал.

— Тебе ИЗВЕСТНО, какая палочка тебе подойдет? — а вот Поллуксу ничего повторять не нужно. Он ухватил, самую суть моего прокола.

— Ну да, вообще-то, так и есть, — чего теперь отпираться, раз они и так все услышали, к тому же палка эта может мне ни одна не подойти, буду опять перебирать их, пока все не закончатся, — Мне известно, какая палочка мне подойдет.

— И какая же, позволь полюбопытсвовать? — опять Поллукс вставляет вопрос. (Вот приставучий старик)...

Он что ждет, что я ему скажу? Вот так сразу, мол, подайте мне остролист с пером феникса? Тц... Действительно ждет... Теперь еще и Вальбурга на меня уставилась в немом ожидании...

— Раз ты и так знаешь, что тебе нужно, не будем терять время, — это Поллукс меня поторапливает.

Практичные вы мои. Все бы ничего, только палочка моя близнец палочки Волан-де-Морта. А это не есть хорошо. Ладно, сказал 'а', говори 'б'...

— Остролист и перо феникса, — мямлю я, — 11 дюймов.

Поверьте, тут есть от чего приуныть. Перо феникса — самая редкая сердцевина для волшебных палочек из всех. Лично я и знал всего про две таких палочки с перьями феникса, взятых у одного и того же феникса Фоукса: одна моя, другая Тома Реддла. Перья феникса способны на самую высшую магию, но они являются наиболее инициативными, иногда действуют по своей воле, что является качеством, которое многим волшебникам и волшебницам не нравится. Палочки с пером феникса самые привередливые, когда они попадают к потенциальному хозяину. Все из-за существа, у которого была взята сердцевина, так как фениксы одни из самых независимых и обособленных существ в мире. Такие палочки сложнее всего приручить и персонализировать, и их преданность, как правило, тяжело завоевать. Потому такие палочки мастера делают редко и еще реже продают их. Первая из палочек-близнецов, тисовая, выбрала своим хозяином Тома Марволо Реддла, а моя, из остролиста, после этого, еще почти 50 лет пылилась в лавке Оливандера, прежде чем выбрать меня. Мастера они тоже ведь кушать хотят, а значит им надо делать тот товар, который обязательно купят. Нафига им делать палочки, на которые покупатель находится раз через полста лет? Вот именно, что незачем.

И я, кстати, согласен с суждением Гаррика Олливандера: 'Не волшебник выбирает палочку, а палочка выбирает волшебника'. Моя так та точно была самостоятельной. В этом я убедился лично, когда в той, первой жизни, покидал последний раз дом Дурслей. Волан-де-Морт устроил за мной охоту и уже практически настиг нас с Хагридом. Он всего-то в нескольких футах от нас был. Я от боли в шраме почти соображать перестал в тот момент. Вот тогда моей палочке пришлось действовать самостоятельно. Я словно почувствовал, как она тянет мою руку, точно большой магнит, увидел из-под полузакрытых век порыв золотистого огня, услышал треск и вопль гнева. Я даже не знаю, какое заклинание тогда применила моя палочка, но определенно, именно это спасло мне жизнь. Так-то.

— Ты уверен в том, что тебе нужна палочка с сердцевиной именно из пера феникса Гарольд? — в общем-то, понятно, откуда ногу растут у вопроса Вальбурги: не верится ей, что мне нужна именно такая палочка, со столь редкой сердцевиной.

— Ну...признаться мне и ваша неплохо подошла... Не знаю, правда, из чего она сделана... Но я так понимаю, свою палочку вы мне не отдадите? — Поллукс, как-то странно посмотрел на меня, потом на Вальбургу (он что не в курсе, того, что я как-то раз добровольно-принудительно позаимствовал палочку у его дочери?), — Впрочем, не надо отвечать. Это был риторический вопрос. Лишить вас палочки, будет с моей стороны верхом хамства и неблагодарности. В общем, на сколько, я знаю, палочка с пером феникса действительно мне подходит. Но... возможно меня какая-то другая палочка выберет?

— Как-то ты слишком точно указал, какая тебе нужна палочка: остролист, перо феникса, 11 дюймов, — подозрительность Поллукса можно сейчас на хлеб намазывать, — будто ты говорил о какой-то конкретной палочке... Ладно, поступим следующим образом. Зову мастера, как договаривались, уточняю, есть ли у него палочки с пером феникса, если нет, то потом проверим, подойдет ли тебе, хоть какая-нибудь из его палочек.

— А если не подойдет, тогда что?

— Если ничего не подойдет, тогда будем думать.

— Пойми, Гарольд, — это Вальбурга в наш с Поллуксом разговор вмешивается, — Очень важно именно при обучении, чтобы палочка работала идеально. Иначе будет не понятно, это ты не можешь усвоить заклинание или это проблеммы из-за палочки, которая не твоя или не слушается тебя или слушается не так как надо.

О, да. Такая проблема была у Невила. Его бабушка с чего-то решила не покупать ему новую палочку, но по своим каким-то соображениям, предпочла, чтобы внук поехал в Хогвартс с палочкой отца Невила Френка Лонгботтома. Ситуация выеденого яйца не стоила на самом деле, всего-то делов зайти к Оливандеру, заплатить невеликие деньги и найти ту палочку, которая выберет именно тебя. Но нет, упрямая старуха, бабушка Невила, вбила в голову, что палочка отца будет наилучшим вариантом для сына. Как итог — Невил оказался в категории 'не успевающих'. Жутко комплексовал по этому поводу и вообще считал, что, раз у него ничего не получается, то он если и не сквиб, то не далеко от сквибов ушел. Ктоб мог подумать, что все дело было в чужой палочке. А уж что Невил, с такой вот палочкой, которая совсем не его, творил на Зельеварении... Ууууу... Там чуть не каждый урок заканчивался, если не взрывом котла Невила, то во всяком случае его зелья получались самые отвратительные и наиболее плохие из всего класса. Неудивительно, что Снейп постоянно орал на него, просто доводил беднягу Невила до состояния паники от одного своего вида.

— Согласен, Леди Вальбурга. Такие проблемы мне совершенно ни к чему.

— Чтож, — Поллукс поднимается со своего кресла и направляется к камину, — Тогда зову мастера.

Горсть пороха в камин. Вспышка зеленого пламени и Поллукс уносится по неизвестному адресу. Буквально через пять минут еще одна вспышка. Из камина неспешно выходит Поллукс (вот как у него получается не вылетать из камина как пробка из шампанского, а эдак, как сейчас, величаво выходить, словно он на лифте приехал — сие для меня есть тайна великая... пока... ну, я надеюсь, что пока). За Поллуксом следует не старый еще мастер, с целой охапкой коробок. Я этого мастера ни разу не видел... Собственно, а кто сказал, что Гаррик Оливандер — единственный изготовитель палочек во всей Британии? Может быть, самый известный — это да. Наверное, лучший изготовитель во всей Британии. Но не может он быть единственным. Монопольное право, изготавливать палочки, никто бы ему не предоставил. Значит должны быть и другие. Один из таких сейчас передо мной.

Мдя, полчаса мучений и никакого результата. Первую охапку палочек проверили. Мастер ушел через камин, за следующей партией. Как и ожидалось, нет у него палочек с перьями феникса. Перышки эти еще не так легко достать. Чёта не летают по Британии фениксы косяками. А даже если бы летали, ощипать себя, как курицу, феникс не позволит. Это он с виду маленький, но это кажущееся отсутсвие опасности от него. Василиску-то Фоукс глаза выклевал и не пострадал особо, а человек в сравнении с Василиском, даже волшебник, так себе противник... Феникса ПРОСЯТ дать перо. А он еще подумает отдать перышко или игнорировать просящего... Не удивительно, что мастер и не заморачивался на тему сделать палочку с пером феникса. Морока достать нужный для изготовления материал. Так ведь потом еще большая морока хоть кому-то продать палочку с сердцевиной из пера феникса. В общем, проверяем остальные, какие на выбор предоставляет мастер.

Вспышка зеленого пламени. Из камина выходит мастер с очередной охапкой коробочек. Акуратно их ложит на стол, по одной открывает и дает мне, также по одной. Заковыка в том, что я и не должен никакое заклинание колдовать. Палочка совершенно без заклинания, от одного только взмаха ею, должна показать свою волю. Скепсис на лице мастера, который уже было решил, что рано мне еще подбирать палочку, я сам же и развеял. Вежливо попросил Вальбургу дать мне её палочку буквально на одно заклинание.

Взмах палочкой Вальбурги: — АВИС, — из палочки вылетела небольшая стайка птиц, размером с воробья, веселой расцветки (почему они получаются такими, тропическими что ли, я признаться сам не знаю). Почему колданул Авис? Так мне помнится, именно этим заклинанием мою палочку проверил Оливандер, перед турниром трех волшебников. Раз он так палочку проверял, значит и я могу...

— ЭВАНЕСКО, — убираю птичек с глаз долой и отдаю Вальбурге её палочку.

Продолжаем перебор. Мастер сходил еще два раза. Потом еще один последний раз принес не охапку как обычно, а штук наверно с полтора десятка.

— Эти последние, — проворчал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Ну вот и всё. Остался я без палочки. Не подошла мне, вернее не выбрала меня, ни одна из тех палочек, что принес мастер. Кстати Поллукс ему все-таки заплатил несколько галеонов 'за беспокойство'.

Решил спросить Вальбургу, что они предпримут дальше:

— И что теперь? — погрустнело мне если честно.

— Не растраивайся так. Гарольд. Это у Оливандера выбор просто огромный, палочка на любого волшебника найдется, — Вальбурга видимо поняла мои чувства сейчас, даже по голове меня погладила, пытаясь утешить, — Тут, как ты видел, выбор не такой большой. Завтра попробуем с другим мастером договориться.

— Не получится, — резко высказался Поллукс, — с другим мастером договориться, Вальбурга. Это Уорлок свои палочки продает не совсем законно. У остальных мастеров строгий учет, кому и какая палочка была продана. Все сведения о проданных палочках они подают в министерство. А наш воспитанник мистер Эванс отчего-то не желает сообщать о себе никому, даже моей внучке Нарциссе. Других мастеров, с кем можно договориться, о незаконной продаже палочки, я не знаю. Может они и есть, но там уже такой криминал, что с ними лучше не связываться. Точнее, выйти на них можно, но особой нужды я в этом не вижу. И так не помрет без палочки.

— Но можно же хоть что-то сделать? — в сердцах я даже к Поллуксу сам обратился, чего не делал ни разу до этого.

— Если подумать.... в крайнем случае, тебе действительно можно использовать палочку Вальбурги на занятиях, — и тут же добавил, смотря уже на дочь, — Если она конечно не против, пару раз в неделю посетить старого отца на часок-другой...

Я воззрился на Вальбургу в ожидании... Откажет и сорвутся мои уроки Магии. Нет палочки — нет учебы... Ну глупо же объяснять только теорию, когда совершенно нет практики. Это будет смахивать на то, как 'розовая жаба' Амбридж преподавала нам ЗОТИ. Не учеба, а имитация учебного процесса. Понятно, что заклинание можно записать, даже зарисовать движение палочкой и потом тренироваться, но... Совсем не тренироваться? Так ведь фигня полная получится.

— Думаю, — медленно протянула Вальбурга, — нам действительно стоит общаться почаще, отец, (тааак, а до этого, что между ними кошка перебежала, чтоли?) — потом уже обращаясь ко мне, — А на счет волшебной палочки для тебя Гарольд, мы с Кассиопеей что нибудь придумаем...

— СПАСИБО, — я чертовски рад, чего уж там. НЕ КОЛДОВАТЬ — это настоящее мучение для волшебника, — ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЛЕДИ ВАЛЬБУРГА.

Я от восторга аж запрыгал. Ну что поделаешь... Я уже убедился: местами я на самом деле еще ребенок. А прыгать от радости — это естественно для ребенка. К тому же сейчас, я хочу вести себя, как ребенок, и не собираюсь себя сдерживать)...

— Чтож, — Поллукс тоже вроде как чутка оттаял, — тогда жду вас обоих завтра часам к двенадцати. Позанимаемся, потом и пообедаем. Ты ведь не откажешься Вальбурга?

Или я чего-то не понимаю или они были в ссоре до этого. Раз сейчас Поллукс с намёком спрашивает, не откажется ли дочь пообедать в доме отца. Надо полагать, когда-то это и её дом был. Эх, мог бы и раньше понять. Хотя бы по тому как они меня друг дружке передавали.

— Хорошо, отец. На обед тоже мы завтра останемся. Вот только Касси..., — но Поллукс её перебил.

— Касси всегда желанный гость в моем доме. Приходите втроем. Пока я буду заниматься с мистером Воспитанником Рода Блэк, вы с Касси не дадите заскучать друг другу...

Самое интересное, история с этой чертовой палочкой неожиданно получила продолжение. Я уж и думать забыл, про то, что ляпнул в доме Поллукса, о подходящей мне палочке из остролиста и пера феникса. Зато Вальбурга, как оказалось, не забыла. Так-то я уже смирился, что прохожу без палочки до самого Хога. Ну что поделаешь, если нужная мне палка одна единственная и та у Оливандера. А к нему идти у меня нет никакой охоты. Этож особая палочка, она же сестра-близнец палочки Волан-де-Морта, а значит, Гаррик не продаст её кому-то не известному. Да и в министерство (как говорил Поллукс) они обязаны подавать сведения о проданных палочках. А уж тем более об этой палочке... В общем мне и без собственной палочки все устроили. Два раза в неделю занятие по Магии с Поллуксом. На занятие Вальбурга дает мне свою волшебную палочку. Потом у нас совместный обед. Потом они вообще решили мое расписание пересмотреть, чтобы совместить в один день занятие по магии и послеобеденное урок-мучение меня-маленького, по недоразомению именуемое 'занятием по гимнастике'. Получалось так: два раза в неделю мы втроем к двенадцати часам убывали в дом Поллукса. Сначала я занимался с ним Магией. Потом обед. Потом я занимался с ним спортом. Возвращались часам к пяти. А иногда меня одного возвращали. Позовут Кикимера. Хлоп. Он в доме Поллукса. Хлоп. Мы дома на Гриммо 12.Только одно спортивное занятие проходило как раньше. Вальбурга меня доставляла к Поллуксу после обеда. Потом Поллукс возвращал меня обратно. Мог кстати и на ужин у нас остаться. Такого раньше не замечал.

Случилось все накануне злощастного Хэллоуина. Будь проклят это день, вечно на него что-нибудь случается не хорошее со мной. Старушки: Вальбурга и Кассиопея, после обеда оставили меня одного. Мне не в первой. Они меня часто оставляли после обеда одного. Сами по каким-то своим делам убывают. Собственно все занятия с ними до обеда, а после у меня вроде как самостоятельная работа. В школе это назвали бы домашним заданием. А тут задание для самостоятельной работы. Как правило, я читаю, или пишу что-то. Старушки считают, что если какой-то материал мной будет, не только прочитан, но еще и лично написан, то усвоен он будет лучше. Хм... как похоже на эссэ, которые нам в Хоге задавали все и всегда... Никаких неожиданностей сегодня не предвидилось и тут... 'Хлоп'. Кикимер возле меня появился.

— Хозяйка Вальбурга, хозяйка Кассиопея и хозяин Поллукс срочно зовут молодого хозяина к себе в гостинную. — пробухтел домовой и тут же с хлопком аппарировал из библиотеки.

А чего это Поллукс тоже здесь? У нас же с ним вроде как завтра занятие? Успокоил сам себя. Ну, мало ли... Он теперь сюда заглядывает ведь иногда... Зря, как оказалось, успокоил

Спускаюсь в гостиную. И чего я опять натворил, по их мнению? Вопрос у меня сам собой возник, когда я на их лица взглянул. Что-то они какие-то хмурые.

— Присаживайся Гарольд, где тебе удобно, — это Касси, сама вежливость, как обычно.

Собственно пара диванов, пара кресел и стол с четырьмя стульями находятся в гостинной. Вальбурга и Кассиопея расположились на одном диване вдвоем. Поллукс занял кресло. Ладно. Сажусь в оставшееся кресло. Жду, что скажут.

— Мы с Кассиопеей были на днях в лавке Оливандера, Гарольд... — начинает Вальбурга и замолкает незакончив мысль.

— И? — тяну я вопросительно, пока еще не понимая, к чемуона клонит.

— Поговорили с ним о волшебных палочках..., — продожает Вальбурга. (не нравится мне такое начало разговора), — Скучно Гаррику в своей лавке, сейчас. (А это тут причем?) Разговорился с нами. Впрочем, не важно... Так вот, Гарольд, представляешь, есть оказывается у Гаррика палочка с сердцевиной из пера феникса... из остролиста... 11 дюймов... Все как ты говорил..., — последовала пауза (ну а я молчу), — Ты ничего не хочешь нам сказать по этому поводу Гарольд?

— Кто вас просил, Леди Вальбурга? — я даже не знаю, как реагировать, — Зачем вы вообще пошли к Оливандеру? Я же с самого начала сказал — это не хорошая идея — идти в лавку Оливандера.

— ТЫ ЗНАЛ,— Вальбурга опять заводится, не к добру это, — Ты точно знал, что у Оливандера есть такая палочка, 11 дюймов, из остролиста и пера феникса...

— Я НАДЕЮСЬ, вы не стали её покупать?, — кто их знает этих старушек.

Пора начинать волноваться. С этой палочкой можно вмиг выдать себя. Не может Дамблдор не знать, все о палочках-близнецах. Феникс-то его, не чей-нибудь. Тут такое чудо случилось — Фоукс сразу два пера отдал, а он не вкурсе? Да не поверю в такое. Всё он знает. Одну палочку купил Том Реддл. Вторая не продана. И тут её покупают Блэки. Для кого? Ну не себе же? Себе они палочки давным давно купили, еще когда им по 11 лет было. Вальбурге, так той точно палочку уже Гаррик продал. Остальным может отец Гаррика, но все равно учет есть, а значит можно глянуть. В любом случае проверят. А если не себе, то кому? Даже если предположить, что пока никто не знает, о том, что мне нужна палочка с пером феникса, все равно эту палочку будут отслеживать. Во избежание... Вдруг она нового Темного Лорда выберет...

— Мы НЕ СТАЛИ её покупать, зато услышали много интересного про эту палочку, — разговор берет на себя Касси, дипломатка ты наша...

— И? — снова тяну я вопросительно, развивать тему мне жуть как не хочется.

— Гаррик любит поговорить о своих творениях. Особенно если слушатели проявят чуточку внимания. И не только поговорить. Он нам даже показал ЭТУ, — она специально выделила последнее слово, — палочку..., — Касси выдерживает паузу, — Оказалось, что у палочки, которую Оливандер показал нам, есть палочка-близнец (черт, они докапались до этой истории). Ты знал об этом?

— Допустим? — неопределенно отвечаю я

— Выходит, что знал, — делает вывод Кассиопея, — А ты знал, что одну палочку из этой пары близнецов Оливандер продал? — опять следует пауза, — Он даже рассказал нам, кому он её продал.

Молчу. КТО купил первую палочку, я итак знаю.

— Выходит, и это ты знаешь, — Кассиопея вздыхает, — По-прежнему ничего не хочешь нам сказать?

В моих глазах Кассиопея сейчас увидит только злость и ничего более. Они меня разозлили. Сильно. Лезут и лезут, куда их никто не просит.

— Какое отношение ко мне имеет покупатель первой палочки?, — я не смотрю Кассиопее в глаза.

— Самое прямое, Гарольд. Ты знаешь, что именно этой палочкой, первой проданной из пары, были убиты твои родители? — продолжает Кассиопея.

Не трави душу, Касси. Все это я знаю, причем по-лучше тебя.

— Дальше что? — я хамлю Кассси. Не думал, что до этого дойдет.

— Ты и это знал, получается, — ну да, она то сейчас считывает, вероятно, мои эмоции, определяя по ним ответы на свои вопросы. Не лезет в голову, чтобы читать мысли. Ей достаточно одних эмоций.

— Чтож, выходит, ничего нового ты от нас сегодня не узнал, — подвела итог Кассиопея.

— Гарольд, ответь нам, только честно. Пожалуйста. Ты ТОЧНО УВЕРЕН, что тебе подойдет именно та палочка с сердцевиной из пера феникса, которую нам показал сегодня в лавке Оливандер? — какой тон у Вальбурги странный, взволнованно-обеспокоенный, так можно о нем сказать.

— ДА, черт возьми, я уверен, что мне нужна палочка из остролиста с серцевиной из пера феникса. ЕЩЕ ТОЧНЕЕ ВАМ СКАЗАТЬ? Я вообще не понимаю, в чем смысл продолжать этот разговор. Палочку у Оливандера вы не купили. На данный момент — это меня полностью устраивает. Тема закрыта.

Встаю и иду на выход из гостинной.

— МЫ НЕ ОТПУСКАЛИ ТЕБЯ, — это Поллукс решил проявить строгость, — Разговор не окончен.

Не дойдя до двери, останавливаюсь. Поворачиваюсь к ним лицом.

— Что вы еще от меня хотите? Да, я знаю, что Оливандер создал пару палочек-близнецов. Что сердцевина у обоих палочек одинаковая и принадлежит одному Фениксу, который отдал однажды Оливандеру не одно а сразу два пера. Одну палочку он продал Тому Реддлу, вторая уже почти 50 лет валяется в его лавке. Том Реддл — он же Темный Лорд, убивший моих родителей. Что вам еще нужно знать?

— А если мы скажем, что смогли достать тебе палочку Волан-де-Морта? Что ты на это скажешь? — Кассиопея своим вопросом совершенно сбила меня с толку.

— Что? Но, как...? Зачем, вы...? Она что, ЗДЕСЬ...?

Поллукс поднимает с пола портфель, который стоял рядом с ножкой его кресла, и ставит его себе на колени. Затем неспешно открывает портфель и достает из него, ничем не примечательный футляр, такие я много раз видел в лавке Оливандера. Гаррик в них хранит волшебные палочки. Я аж дыхание затаил.

— Подойди, — зовет меня Поллукс и показывает мне волшебную палочку, впрочем, не доставая еёиз футляра, а только открыв его и повернув в мою сторону...

Да. Это она. Это палочка Волан-де-Морта. Я её узнаю. Чуть изогнутая. Немного длиннее моей. 13,5 дюймов, если память не изменяет. Сделана из тиса, но по цвету похожа на слоновую кость. На этой палочке есть рукоятка, сделанная совершенно точно из кости. У моей такого дополнения не было. Моя была сплошной, а тут палочка словно вставлена в эту рукоять. Форма этой костяной рукоятки необычная: внизу, у самого основания, рукоять заканчивается эдаким орлинным (или львинным, кому как удобней) когтем, загнутым вверх, образуя как бы зачаток гарды. Гаррик свои палочки всегда оставляет чисто деревянными. Возможно, Тому Реддлу эту рукоятку потом дополнительно делал другой мастер.

— Как, она к вам попала? Где она была до этого? У кого хранилась? — вопросы так и посыпались.

— Она ни у кого не хранилась. Точнее она хранилась в Министерстве, — начала пояснять Кассиопея, — После убийства твоих родителей в ваш дом в Годриковой Лощине прибыли авторы. Они провели осмотр места убийства, где и обнаружили палочку Воланд-де-Морта и его одежду. Все вещи Темного Лорда, найденные в доме Поттеров, были аврорами изъяты и приобщены к делу в качестве улик. Виновность Тома Реддла в убийстве ни у кого не вызывала сомнений. Но судить было не кого. Вывод авроров — Том Реддл погиб. Дело закрыли и сдали в архив. Туда же отправились все улики, относящиеся к этому делу. Так палочка Темного Лорда оказалась в архиве Аврората в Министерстве Магии. Никто не предъявил на неё права, и она все эти годы лежала на полке архива в коробке с прочими уликами Дела об убийстве Джеймса и Лили Поттеров. Дальше было просто. Наши знакомые в Министерстве договорились устроить нам с Вальбургой встречу с одним из работников архива. Небольшая премия от нас, и этог архивариус разрешил нам осмотреть содержимое коробки. В коробке увидели палочку Волан-де-Морта. Заклинание 'Джеминио' помогло создать копию палочки. Копия осталась в коробке, а настоящая палочка у нас.

— Вот ТАК ЛЕГКО? — я сначала даже не поверил в их рассказ...

Впрочем. О чем это я? Наше Министерство Магии дырявое как решето. Помнится в той первой жизни, Хвост при мне отдал Волан-де-Морту его палочку. Раз она хранилась в Министерстве все годы до возрождения Тома Реддла, а потом снова попала в руки Темного Лорда, значит, Хвост её просто напросто своровал. А может, сделал так же, как предприимчивые старушки Блэк: заплатил, кому следует, и ему палочку принесли, чуть не перевязанную подарочным бантиком. У старушек еще преимущество, они могут с нужным архивариусом поговорить, особо не скрываясь, а Хвост вообще считался погибшим, ему даже немного труднее было стащить палочку. Впрочем, повторюсь, Министерство — решето. Я сам туда дважды проникал, когда мне это нужно было. В первый раз мы туда целой толпой залезли, да не куда-нибудь а в Отдел Тайн — то вообще святая святых... А тут какой-то никому не нужный архив. Да и во второй раз тоже, всего лишь с помощью оборотки, я попал опять же не куда нибудь, а в кабинет заместителя министра Магии... Эх, так все и могло быть как старушки мне рассказали. Впрочем, меня сейчас уже другой вопрос волнует, а вдруг будут когда-нибудь искать палочку? Этот архивариус ведь непременно расскажет о старушках, мол были тут разок недавно Вальбурга и Кассиопея Блэк, смотрели как раз ту саму коробочку, где палочка Темного Лорда хранилась... И если не Дамблдор, то уж сам Том Реддл свою палочку искать непременно будет. А тут зацепка такая на Блэков вообще и на меня, как их воспитанника, в частности.

— Тебе, кажется это было легко?, — Поллукс еще сердит, судя по тону.

— Мне кажется, это было немного авантюрно. (Впрочем, я и сам такой. Мне нужно было в Министерство и я туда пролез. Просто мне не нужна была палочка Тома), — я-то уже успокоился и на старушек не сержусь, все мысли на палочку переключились, — Если кто-то будет искать эту палочку, непременно свяжет между собой факт её пропажи и то, что архив посещали Кассиопея и Вальбурга Блэк. И, вот ведь совпадение, им неожиданно нужна была коробка, где хранилась палочка Волан-де-Морта. Архивариус и не подумает отпираться, только про деньги умолчит.

— Гарольд, какого оказывается ты о нас не высокого мнения, — Касси сама обида, — Неужели ты решил, что мы и сами об этом не подумали? К тому же я, насколько ты помнишь, маг разума. Потому небольшой 'Обливейт' перед уходом нашему другу-архивариусу мне было совсем не трудно устроить. Теперь он даже не помнит о нашем визите в архив, впрочем, и о том, что получил от нас некоторую сумму при встрече, как и о самой предварительной встрече — он тоже непомнит. Небольшая страховка с нашей стороны. А то, что у него неожиданно появилась некоторая сумма денег... Чтож, это не беда. Люди обычно склонны волноваться, когда деньги исчезают неожиданно, а когда они неожиданно появляются, то повода паниковать, почему-то, не возникает.

Ай да старушки, ай, да молодцы. Мал я еще им указывать, как все обставить, чтобы зацепок не осталось.

— Прошу, простить за то, что вообразил себя умнее вас Леди Кассиопея, Леди Вальбурга, — извиниться не трудно, к тому же я им еще и нахамил раньше, — Осталось выяснить последний вопрос: Зачем вы взяли эту палочку?

— Это была моя идея, — сердитым тоном заговорил Поллукс, — Вальбурга и Кассиопея рассказали мне о визите в лавку Оливандера и о том, что видели там именно ту палочку, о которой ты говорил: остролист и перо феникса, 11 дюймов. А уж когда я услышал рассказ о том, что у палочки есть близнец, то подумал: раз подходящую тебе палочку мы не можем достать законным способом, можно попробовать не совсем законно достать её близнеца. Что поделать, если законный способ приобретения палочки тебе не подходит. Иногда так бывает, что легче действовать совсем не по закону. Логично было предположить, что палочка Темного Лорда где-то должна храниться, где-то в Аврорате или в Министерстве. Как видишь, моя идея подтвердилась, и у нас получилось достать для тебя палочку.

— В СМЫСЛЕ 'ДОСТАТЬ ДЛЯ МЕНЯ ПАЛОЧКУ'? — моему возмущению нет предела, — Вы что хотите сказать, что я должен буду колдавать вот этой вот палочкой? — я указал рукой на палочку Тома Реддла, так и лежавшую в футляре на руках Поллукса, — Да ни за что. ДА ВЫ ВООБЩЕ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО Я... ЧТО ЭТОЙ ПАЛОЧКОЙ УБИЛИ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ, — нет все-таки мое детское тельце делает меня ребенком сильнее чем я думаю, сейчас вот слезы из глаз сами так и побежали.

— И, тем не менее, у нас есть основания полагать, что палочка тебя признает, — Поллукс давит логикой, но я сейчас переполнен эмоциями, а он не понимает или не хочет понять моего отношения к этой проклятой палочке, — Во-первых, как мы только что обсудили, она близнец той палочки, что подходит тебе как нельзя лучше, ты сам это утверждаешь. Во-вторых, можно считать, что эта палочка твой трофей, что ты взял эту палочку в бою у Темного Лорда. Ведь именно неудачная попытка убить тебя стоила жизни Волан-де-Морту. Есть еще и в-третьих, но предварительно нужно убедиться, что палочка тебя признает.

— Я. НЕ ХОЧУ. К НЕЙ. ПРИКАСАТЬСЯ. ВАМ. ПОНЯТНО., — Раздельно по-словам сообщаю свое мнение. Что старик не ожидал? Сейчас я меньше всего похож на ребенка. Он разозлил меня, этот Блэк. Он меня просто вывел из себя.

— Поллукс, остановись, — Касси почему-то обратилась не ко мне, а к брату, — Дай я всё сама объясню.

Кассиопея повернулась на диване так чтобы смотреть прямо мне в глаза.

— Не палочка убивает Гарольд. Палочка лишь инструмент в руках волшебника. Пусть даже палочка однажды выбрала волшебника, но нет вины палочки в том, какое заклинание сотворит волшебник, пользуясь этой палочкой. Разве феникс, отдавший перо мастеру, хотел, чтобы оно послужило ко злу? Ты ведь знаешь, у какого феникса взял перо Оливандер? Знаешь. Ты многое знаешь. Фениксы вообще по своей природе не будут творить зла ради зла. Раз палочка с пером феникса, когда-то выбрала Тома Реддла, значит, он еще не был тем Темным Лордом, каким мы его знаем. Значит, палочка разглядела в нем совсем другие стороны. Возможно, он мог бы стать не тем, кем стал. Но палочка уже выбрала его и служила ему до его смерти. Теперь можно сказать, что она свободна от воли своего хозяина. Можно сказать, что она снова палочка со своей волей. У неё сердцевина из пера феникса, а это делает её независимой, действующей по своей воле, а не по воле

Темного Лорда. Я только предлагаю тебе один раз попробовать, Гарольд. Всего раз. Возможно, она не признает тебя и тогда всякий спор потеряет дальнейший смысл.

— В конце концов, двум старушкам пришлось немало побегать, — добавила Вальбурга, — чтобы дать тебе сейчас возможность попытаться получить себе палочку. Можешь и пожалеть нас. Неужели мы напрасно старались? Другое дело если палочка тебя не признает. Тогда мы со спокойной душой скажем: 'Ну чтож, неповезло, но это не вина Гарольда'.

— А сейчас, получается я еще и виноват?

— Сейчас это будет с твоей стороны выглядеть как неблагодарность. Столько усилий и все напрасно, ведь ты даже не узнал, подошла тебе эта палочка или нет. Кассиопея права. Тебе стоит хотя бы попробовать.

Пожалуй, уговорили, может действительно палочка меня и не признает, что тогда копья ломать.

— Хорошо. Я попробую, но у меня есть одно условие, — оглядываю всех, но они не возмущаются, — Если у меня не получится, мы её уничтожим!ОН БОЛЬШЕ НИКОГО НЕ УБЬЕТ ЭТОЙ ПАЛОЧКОЙ... (ни Седрика, ни того старика-магла, из дома Реддлов, ни кого другого..., — добавляю про себя).

Поллукс тянет мне палочку прямо в футляре, сам-то он не спешит касаться её руками. Беру палочку в руку. Костяная рукоять холодит пальцы. Палочка кажется мне немного длинноватой. Может это субъективно из-за того что я сам маленький, а может, я вспоминаю собственную палочку. Сжимаю в ладони костяную рукоять. Жду немного, пока она от тепла руки нагреется. И...

Взмах. Из палочки сыпется целый ливень золотистых искр.

АФИГЕТЬ. ОНА МЕНЯ ПРИЗНАЛА. Черт, черт, черт... ОНА. МЕНЯ. СЛУШАЕТСЯ. Даже не так. МЕНЯ ПРИЗНАЛА ПАЛОЧКА ВОЛАНД-ДЕ-МОРТА... У меня просто нет слов...

Сейчас у меня наверно точно такое же состояние, какое было в самый первый раз, когда палочка в моих руках вдруг сотворила волшебство. Тогда я еще не считал себя волшебником, нет мне конечно об этом говорили, но говорить могут что угодно... К тому же в мой первый приход к Оливандеру вначале мне пришлось перебрать целую кучу палочек... Я уж испугался тогда не на шутку, что все эти разговоры о том что я волшебник, всего лишь пустышка, болтовня. Никакой я не волшебник. Махаю дурацкими палками одной за другой. Что толку. Сейчас мне скажут: Извини, Гарри. Мы ошиблись. Никакой ты на самом деле не волшебник'. И поеду я обратно к Дурслям. Потом Оливандер куда-то залез и достал её — мою прелесть. Я махнул ей без всякой надежды. И тут, сноп искр посыпался из палочки в моих руках. Вот я удивился тогда. Да не может такого быть. Я ж ничего не делал. Я ж просто её держал в руках и глупо разок махнул сверху-вниз... Сейчас я примерно тоже самое чувствовал. Я не пытался колдовать палочкой Тома Реддла. Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ. Я глупо взял её в руки и глупо махнул ею... Так можно махнуть какой угодно палкой, да хоть вообще прутом с обычного дерева. А она возьми и...

Уговоры? Я уже понял — они не отстанут... НО...

Раз уж эта палочка теперь моя, надо кое-что сделать. Такой как она есть сейчас, она меня не устраивает. Прошу у Вальбурги её палочку, направляю на теперь уже свою палочку и:

— БРАХИАМ ЭМЕНДО, -это заклинание убирает кости. Его применил Златопуст Локонс, когда я сломал руку во время матча по квиддичу. Он тогда расчитывал вправить мне кость, но только хуже сделал. Он меня вообще оставил без костей в руке. Спасибо мадам Помфри, за ночь она мне их вырастила при помощи Костероста. Другой вопрос, какие я при этом испытал ощущения. Мда, ночка была незабываемая. Но вот как оказалось, даже знания от Локонса могут сгодиться. Теперь моя палочка только деревянная. Ну её к черту эту костяную когтистую рукоять, которую Том дополнительно приляпал к палочке.

И еще одно заклинание.

— КОЛОРУМ ДЕРЕВО, -заклинание, способное изменить цвет неживого объекта, а также шерсти или волос живого существа. Не нравится мне цвет палочки. Она на кость похожа. Как будто её отбелили специально. Пусть будет естественного цвета древесины.

Теперь еще кое-что

— ЭКСКУРО, -очищает предмет от большого количества грязи. На месте рукояти вроде как следы клея остались. Да и вообще за палочкой никто не следил уже много лет. Так что лишним не будет её целиком очистить.

Возвращаю Вальбурге её палочку. И еще одно последнее, что я должен сделать. Самое важное. Тянусь к теперь уже своей палочке... Прикасаюсь рукой к обновленной мной палочке, близняшке той, что у меня была в первой жизни... Странно, никакого холода на этот раз от прикосновения не чувствую ... Наоборот, палочка греет мне руку. Словно ластится... Крепко сжимаю свою новую палочку в руке. Взмах...

— ПРИОРИ ИНКАНТАТЕМ, — заклинание показывает последние заклинания волшебной палочки... Но мне этого мало. Я не просто хочу увидеть эти заклинания в виде нескольких бусин света нанизаных на золотую нить.Я и так знаю, какие заклинания колдовались этой палочкой последними. То, что мне нужно — избавиться от двух последних... И я один раз уже видел, как это происходит... Пока я этого не сделаю, я не смогу колдовать бывшей палочкой Волан-де-Морта... Даже не так. Я не хочу ей колдовать, пока не избавлюсь от двух последних заклятий сотворенных этой палочкой: от Авады, убившей моего отца, и от Авады, убившей мою мать... Палочка помнит эти заклинания, сотворенные ею. А я знаю, что она помнит. И я не хочу даже касатся этой палочки, пока память об этих заклинаний живет в ней... Но иначе никак. Мне нужно взять в свою руку бывшую палочку Тома Реддла... Остальные заклинания мне не важны, но именно эти... Эти слишком личные для меня.

В этот момент в воздухе разлилась прекрасная, неземная мелодия, как тогда, на кладбище... Песнь феникса... Наверное я никогда не устану слушать её. Ощущение, что она звучит не только в виде звуков, вернее в ней то, что не слышно обычным человеческим слухом...её слушают душой, каким-то шестым чувством.

Бывшая палочка Волан-де-Морта сильно завибрировала в моей руке... Появилась золотистая нить, тонкая длинная, развевающаяся как дымок от потухшей свечи, у которого есть начало, а конец, истаевает в воздухе. Дальше из палочки появились огромные бусины света, которые сейчас заскользили по золотой нити. Одна. Вторая.

— ДОВОЛЬНО, — Сейчас наверно это выглядит дико, но Я ГОВОРЮ С ПАЛОЧКОЙ, —

— Остановись. Это все, что я хотел увидеть... А теперь ты сделаешь, то что мне нужно!!!

Бусины вздрогнули, потом медленно... очень медленно... заскользили по золотой нити обратно к палочке... ещё немного и... Вот они по одной влилась обратно в палочку. Сразу же из бывшей палочки Волан-де-Морта раздались крики боли...

Глаза присутсвующих расширились от ужаса, когда из густого дыма из кончика палочки показалось что-то большое, серое нечто из густого, плотного дыма... голова... грудь и руки... туловище... Дымчатая тень молодой женщины с длинными волосами упала на землю, встала и посмотрела на меня... Как и в тот первый раз, мои руки немилосердно тряслись, но сейчас я смотрел в призрачное лицо своей матери.

Плотный, серый призрак Лили Поттер (неужели это призрак? Он кажется таким настоящим!) появился из бывшей палочки Волан-де-Морта... Тень мамы заговорила и голос её, казалось, доноссится откуда-то издалека:

— Сынок. Ты жив. — тень мамы улыбнулась и добавила, — Как же ты вырос, сынок...

Из бывшей волшебной палочки Волан-де-Морта показалась очередная голова, и я сразу понял, кто это...

— Отец сейчас будет... — тихо сказала мама. — Он хочет увидеть тебя... всё будет хорошо...

И он появился... сначала его голова, потом тело... из бывшей палочки Волан-де-Морта возникла высокая, с растрёпанными, как у меня, волосами — тень Джеймса Поттера.

Отец подошёл ко мне, посмотрел прямо в глаза и заговорил тем же, доносящимся как бы издалека голосом, что и у мамы:

— Мы так рады увидеть тебя сын.

— Я... я тоже... Я так скучаю по вам... Мама... Папа... Мне так вас не хватает...

— Ты справивишся сын. Мы с мамой знаем это. Все будет хорошо.

— Мы обязательно встретимся еще, сынок, — снова заговорила мама, — А теперь отпусти нас...

— Ты ведь знаешь, как это сделать?, — прошептал отец. —

— Да...— шепчу я

В любом случае, дольше удерживать заклинание я уже не могу. Сильно взмахиваю палочкой вверх... Исчаетзолотая нить. Умолкает песнь феникса. Но призрачные фигуры родителей еще здесь. Некоторое время они стоят и смотрят на меня, а потом словно таят в воздухе. Оседаю без сил на пол. Я вдруг ощутил себя чудовищно уставшим, физически и морально, пожалуй, магически еще больше... Потрясение слишком велико для меня.

Вот и всё. Теперь на кладбище чуда уже не случится. Теперь, если я окажусь там один на один с Волан-де-Мортом, расчитывать я смогу только на себя. Но... и у Тома Реддла ведь уже не будет этой палочки... А значит, такого, как в первой жизни, уже не произойдет. ЭТА. ПАЛОЧКА. МОЯ. Том Реддл не получит её больше никогда. Только через мой труп.

Что-то мне холодно. Оглядываюсь. ИНЕЙ. ВСЯ КОМНАТА ПОКРЫТА ИНЕЕМ. Холод не только снаружи, холод еще и внутри меня... ЖУТКО ХОЛОДНО. У меня даже зубы стучать начали. Странно. Почему тогда на кладбище ничего подобного не было? И чего это они от меня щитом отгородились?

— Глупый мальчишка, самоуверенный глупый мальчишка, ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ? — надо мной хлопочет Вальбурга. Я уложен на диван, я закутан в теплое мягкое одеяло. А перед этим предварительно в меня влили кучу каких-то зелий. Бледная Касси бросает на меня лечебные заклятия. Поллукс так и застыл в своем кресле. Только руки выдают его. Он с такой силой сжимает подлокотники, что даже костяшки пальцев побелели. Тут же и Кикимер ходит по гостинной и беспрестанно щелкает пальцами, убирая иней кусок за куском. Впрочем, это не мешает Вальбурге продолжать меня распекать

— ТЫ УГРОБИШЬ СЕБЯ, СУМАШЕДШИЙ... как ты напугал нас... Ты хоть понимаешь, что В ТВОЕМ ВОЗРАСТЕ не всякое колдовство можно творить, даже если тебе оно известно...

— А откуда иней? — Обращаюсь к Вальбурге. Этот вопрос меня очень даже интересует.

— Это все что тебя волнует? — раздраженно ворчит она в ответ, — Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?

— А что собственно такого произошло? — что-то Дамблдор и прочие, когда я им рассказывал про появление призраков на кладбище не сильно-то и волновались. Да можно сказать вообще на это внимания не обратили. Их возвращение Темного Лорда занимало тогда куда сильнеее.

— Не понимаешь?

— Нет. — искренне удивлен я

— Насколько я могу судить, ты только что применили некромантию, — подал голос Поллукс, — Не больше, не меньше.

— КАКАЯ НЕКРОМАНТИЯ? Вы о чем? Я применил заклинание Приори Инкантатем. Оно что относится к некромантии? — признаться такого поворота я не ожидал.

— Мы все видели, что ты применил. Не нужно нам об этом рассказывать. Приори Инкантетем подействовало так, как и должно было. Но вот дальше. То, что произошло дальше, и было некромантией.

— Да что такого-то? Ну, появились тени мамы и отца. Это что не обычно?

— Ну, еще бы это было обычно. Приори Инкантетем только лишь заклинание для определения заклинаний, сотворенных волшебной палочкой. Оно, как ты наверное знаешь, совершенно не в состоянии, пусть даже на короткое время, призвать с того света умерших.

— Это точно некромантия Гарольд, — а вот от Касси, я такого не ожидал, — У тебя упадок жизненных сил, помимо состояния, близкого к магическому истощению. Я подозреваю, что Тени твоих родителей существовали здесь некоторое время только потому, что ты тратил на это свои силы, как магические, так и жизненные. А иней лишнее тому подтверждение. Всякая сила буквально вытянута из окружающего пространства, даже из воздуха, отсюда резкое охлаждение температуры и появление инея.

Блин. А на кладбище такого не было. Нет, призраки были, но инея точно не было. И никто из меня ничего не тянул ни магии, ни жизненных сил. Так, так, так... ДУМАЙ... В чем разница между тем, что было тогда и сейчас? Мы с Томом тогда были в своего рода защитном световом коконе. Сейчас ничего подобного не было. Возможно, что этот кокон защищал окружающее пространство? Пока считаю, что да. Других вариантов нет. Дальше. В коконе был я и Том Реддл. Заклинание тогда мы сотворили вдвоем. Возможно, что на поддержание жизни теней тогда тратились не мои силы, а вернее не только мои, но и Темного Лорда? Тоже пока буду считать, что так все и было. Кстати, после возвращения с кладбища, в первой жизни, мне тоже порядком поплохело, но на фоне последствий применения ко мне Круцио от Темного Лорда, на фоне усталости от прохождения лабиринта... В общем упадок сил тогда могли списать на все прочие мои приключения в тот день. Вернее не 'могли списать', а так и сделали. Гарри плохо? Ну, так столько всего навалилось на бедного мальчика... Остается вопрос, а как вообще я мог сотворить некое колдовство из разряда некромантии, если ничего подобного не хотел и еще, если я ничего из некромантии не знал, да и сейчас не знаю. Не хотел, не знал, не делал, сознательно, во всяком случае, но Блэки все равно считают, что появление теней моих родителей есть некромантия.

Чертовы палки с сердцевиной из пера феникса. Они слишком самостоятельны. Они временами через чур самостоятельны. Я не знал, не хотел, не делал... Но это я, а у моей палочки на этот счет могло возникнуть ДРУГОЕ мнение. Я и тогда на кладбище не знал, не умел, не делал, и палочка моя не умела и не знала. Но она в этот момент была золотой нитью соединена с палочкой Тома Реддла. А значит? Весьма вероятно, в той жизни Тени появились, потому что палочка Темного Лорда как раз о некромантии знала. Занимался Том некромантией. Точно занимался. Поскольку инфери в пещери, где Регулус погиб, его рук дело. Какой вывод? Вот ЭТА палочка, бывшая Волан-де-Мортова, некромантию точно знает, даже если я её не знаю. С помощью заклинаний из ЭТОЙ палочки Тени умерших появились, и тогда, и сейчас. Тогда палочки-близнецы не захотели друг с другом сражаться, в итоге бусины впитались в палочку Тома, появились Тени и дали мне возможность сбежать. А сейчас я, как хозяин, которого она выбрала, заставил её своей волей эти самые бусины впитать и... дальше она стала действовать по моему лишь желанию. ЭТИХ ПРИЗРАКОВ Я ЖДАЛ, Я ХОТЕЛ их увидеть, я знал, что МОГУ их увидеть и палочка уловила мой посыл, МОЁ желание. Итог получился примерно одинаковым. И как это все объяснить Блэкам?

...Попытался, озвучить свои умозаключения, правда без подробностей, о таком же случае из той первой жизни. Моя версия произошедшего в итоге, звучала неубедительно. Прямо-таки жалко получилось...

Поллукс меня выслушал и заявил:

— Вот что мистер Эванс. То, что я видел сегодня слишком серьезно. Тебе подошла палочка Темного Лорда? Ты не просто смог колдовать ей, она тебя выбрала и это любопытное совпадение. Далее. Ты применил сегодня некромантию. Это конечно не сравнится с поднятием инфери, но по-закону ЛЮБАЯ некромантия запрещена. Волшебнику, нарушившему этот запрет, положен Азкабан. И действительно только Темный Лорд мог и вероятнее всего использовал эту магию. Не каждый волшебник способен к некромантии. Нужен Дар, а это наследие крови. Ты способен. Складывается впечатление, что между тобой и Томом Реддлом есть что-то общее.

— Чушь. Ничего общего между мной и Томом Реддлом быть не может. (Он что, раскопал что-то про крестраж?). Даже если меня и Тома Реддла выбрала одна и таже палочка — это ни о чем не говорит. Про то, что я вообще не знаком с некромантией я тоже говорил. Я вообще не понимаю, к чему вы клоните?

— К чему я клоню? К чему же я клоню? — задумчиво проговорил он, — Да вот вдруг захотел тебя кое с кем познакомить, мистер Эванс. Прямо сейчас. А потом посмотрим, к чему я клоню... Не возражаешь?

— И с кем же это интересно вы хотите меня познакомить. Напомню, вы мне обещали, что только волшебники из Рода Блэк, будут знать обо мне.

— О, не беспокойся, никто не собирается нарушать обещание. Я хочу познакомить тебя еще с одним Блэком. Более того он, точнее она, никому не сможет о тебе рассказать. Она, видишь ли, некоторым образом мертва. Давно мертва. — затем Поллукс обратился к домовому, — Кикимер, принеси портрет Верити.

Хлоп. Кикимер аппарировал прочь. Хлоп. Появился вновь с большим портретом. ЖИВЫМ портретом... Живым портретом МАЛЕНЬКОГО РЕБЕНКА. На портрете девочка лет 3-х — 4-х и маленькая СОБАЧКА. Внизу на рамке табличка. 'Верити Патриция Блэк', '(1657-1661)' — прочел я. Черт... они даже собачку ребенку оставили... Домовой поставил портрет на стул передо мной. Пришлось сесть на диване, но одеялом я все-равно накрылся. Так теплее.

— Это наша боль Гарольд.— вдруг заговорила Кассиопея, — Такого нельзя делать. Ребенок слишком мал, чтобы осознать и принять мысль о том, что он не жив на портрете. Но мать Верити — Эспер Блэк сошла с ума от горя, узнав о смертельной болезни дочери. Она положила дочь на алтарь и сняла с неё слепок памяти. Верити на алтаре держала в руках собачку и даже та попала на портрет. Но хуже не это. Портрет не засыпает. Хотя самый старый из наших портретов — это портрет Лорда Сириуса 1-го, родившегося в 1783 году. Мы не знаем, почему алтарь питает до сих пор своей силой портрет Верити. А может это вовсе не наш алтарь поддерживает портрет Верити живым.

— И что я должен делать? — я что-то ничего не понимаю

— Просто познакомиться, мистер Эванс, — приказным тоном сказал Поллукс, — Как я и говорил, я захотел познакомить тебя с Верити. Поверь, она никому и ничего не скажет о тебе.

— Эммм... И все? — что здесь происходит вообще.

— И всё. Ну же не стесняйся. Поговори с ней.

— Ну ладно. Привет Верити. — девочка на портрете все это время просто стояла и смотрела на нас, переводя взгляд с одного на другого.— Ты меня слышишь? — решил уточнить я — Я Гарольд. Гарольд Эванс.

Ответом девочка меня не удостоила. Вместо этого взяла на руки собачку и повернулась, чтобы уйти.

— Пойдем Кики, опять одно и тоже, — сказала она собачке

— Эй постой, не уходи, — крикнул я девочке вдогонку. Девочка резко развернулась.

— Ты говоришь?— вопрос признаться сбил меня с толку

— Хм. Ну да говорю, а что в этом такого? — ничего умнее я просто не придумал сейчас.

— Я так давно ни с кем не говорила. Они, — девочка махнула рукой в сторону Блэков, — меня не понимают. С тех пор, как мама перестала приходить ко мне, говорить стало не с кем. А Кики не разговаривает, только лает.

— А давай знакомится, я Гарольд Эванс,— ну раз Поллукс просил, надо познакомится.

— А я Верити, а это Кики, — девочка показала собачку на вытянутых руках мне, — А ты будешь приходить ко мне?

— Я постараюсь Верити. А куда ты уходишь? — куда-то же она собиралась.

— Там, — она махнула себе за спину, — интересней, там есть большой Лес и еще одно окошко. Я там могу играть, а здесь только эта комната с окном. В окне иногда появляются люди. Но с ними не интересно. Они говорят на непонятном языке и не понимают меня, как ты в начале. А потом это окошко надолго накрывают тряпкой с той стороны и за ним ничего не видно. Только иногда эльф приходит и протирает с него пыль. Но он меня тоже не понимает.

— Странно, ты нормально говоришь. Не понимаю, почему они тебя не понимают.

— Меня только мама понимала. И ты теперь. А можно я буду называть тебя Гарри? Гарольд не слишком удобно.

— Конечно Верити, ты можешь меня звать Гарри.

— Вот бы ты смог попасть ко мне сюда. Мама обещала, что будет со мной всегда, но у неё не получилось почему-то попасть ко мне. Я здесь одна осталась. Скучно одной. А Лес я уже весь обошла, он только кажется большим, а на самом деле кончается быстро, а потом как будто в стену упираешься. Только стена не настоящая, но дальше идти не можешь.

— Обидно наверно, — посочувствовал я девочке.

— Я уже не плачу из-за того что дальше не могу пройти. Сначала плакала.

— Достаточно, мистер Эванс. Мы узнали, что хотели — прервал наш разговор Поллукс

— Мне, наверное, пора Верити. Потом мы еще встретимся с тобой обязательно.

— До свидания Гарри. Я буду тебя ждать. Надеюсь, в следующий раз мы поговорим подольше.

— До свидания Верити, — девочка развернулась и пошла вглубь картины.

— Кикимер унеси портрет обратно, — обратился Поллукс к эльфу.

Домовой накинул на портрет покрывало и аппарировал с ним из гостинной.

— Поговорили? — не нравится мне этот тон Поллукса.

— Ну да, поговорили.

— Кикимер, — позвал Поллукс домового обратно. Хлопок. Эльф снова в гостинной., — Кикимер, ты слышал, как мистер Эванс разговаривал с портретом?

— Молодой хозяин не разговаривал, он только шипел что-то. Домовой эльф Кикимер не понял слов. Маленькая Леди Блэк с портрета тоже что-то шипела.

— Мистер Эванс, никто не понял ни слова в том шипении, что мы все слышали. Девочка с портрета никогда ни с кем не разговаривала после смерти. В Летописи сказано, что говорить с ней могла только Эспер, девичья фамилия которой была Гонт. Тогдашний Лорд Блэк женился на девице из Рода Гонт. Их единственный ребенок — Верити, умерла в раннем детстве. Вскоре после смерти дочери умерла и сама Эспер.

— Парселтанг... — прошептал я свою догадку, — Мы говорили с ней на парселтанге. Она и я оба змееусты.

— Именно так. Ты и Верити змееусты. Дар змееуста перешел к девочке от матери, поскольку Гонты потомки Салазара Слизерина. А вот почему ты говоришь на парселтанге не понятно. Насколько я знаю, последним змееустом, был Волан-де-Морт. Что ты на это скажешь?

Я уже порядочно устал за этот вечер, мне уже надоел этот разговор, надоели намеки Поллукса, я уже просто хотел пойти к себе в комнату и завалиться поспать. Всё. ХВАТИТ.

— Знаешь что мистер Поллукс Блэк, ИДИ ТЫ К ЧЕРТУ СО СВОИМИ ДОГАДКАМИ. Мне подошла палочка Тома Реддла? Да. Я змееуст? Да. Между мной и Волан-де-Мортом есть что-то общее? Да. Что? Да так мелочь, я всего лишь НАСЛЕДНИК СЛИЗЕРИНА. Доволен. Кто же из моих предков потомок Слизерина? А, не знаю я, вот так вот. Как оказалось, я вообще о своем происхождении ничего не знаю, кроме того, что я сын Джеймса и Лили Поттеров. Хотите узнать что-то обо мне? ИЩИТЕ САМИ. И нет, сообщать мне о результатах поисков совершенно нет нужды. Почему? А МНЕ ПЛЕВАТЬ. ...Всё? Я ответил на ваш вопрос? Я МОГУ, НАКОНЕЦ, УЙТИ?

Рассказать им о крестраже в моей башке? Вот что сейчас у нас с Томом Реддлом действительно самое что ни есть общее. Кусок его черной души живет во мне... Ну уж нет. Пусть гадают, соврал я или в моих словах есть доля истины. Другой правдоподобной версии, объясняющей им, как же так я стал змееустом, да еще и палочки у нас с Томом одинаковые, а еще и некромантия в этой куче странных совпадений — лучше версию придумать я не могу. Зато, помнится, слух 'Гарри Поттер — Наследник Слизерина', пользовался популярностью в Хоге, когда Василиск начал по замку ползать и всех встречных превращать в статуи. Хех, теперь я и сам решил воспользоваться этой историей. А что? Блэки столетиями учились на факультете Слизерин, идеи Салазара Слизерина среди них находят живейший отклик, половина из них точно была на стороне Тома Реддла в последней войне. А вторая половина не очень-то с ним воевала, кроме Сириуса.

Мда, Сириус... Надо тебя вытаскивать из Азкабана. Не получается у меня ужиться с остальными Блэками. Заберешь меня отсюда хоть в Бразилию или еще куда. Где-то же ты отсиживался не в Англии, раз от тебя по началу письма прилетали не с совами, а с неизвестными мне птицами яркой тропической расцветки.

Бросаю одеяло на диван разворачиваюсь и выхожу из гостинной. На этот раз меня уже никто не останавливает.

Черт побери весь этот мир... Даже в сон уже не клонит. Может, наконец, зелья и заклинания Кассиопеи подействовали... Отчего так тошно на душе? Хочется на улицу... Как же давно я не выходил из этого дома оказывается. Побродить бы сейчас просто так по лесу. Или по парку... Или просто посидеть на лавке... Чтоб солнце над головой... Или небо... Или дождь...

Спускаюсь вниз. Открываю дверь. Вот она площадь Гриммо. Мантию надо снять... Маглы не поймут, если в таком виде увидят. Моросит мелкий дождь... А мне все равно... Подставляю лицу каплям дождя... Потом иду на площадь. Так, тут где-то парковые скамейки должны быть. Нашлась одна. Сажусь на скамейку под высоченными старыми, усыпанными пожелтевшими листьями деревьями. Откидываюсь на спинку лавочки. И просто сижу, закрыв глаза, слушая, как ветер шумит осенними листьями, слушая, как моросит дождь...

Не знаю, сколько времени прошло. Пять, десять, двадцать минут, час... Промок я насквозь. А ведь даже не заметил. Надо мной стоит взволнованная Вальбурга.

— Гарольд, ну нельзя же так, — голос нервный, вот-вот сорвется в крик — Я уже не знаю, что и подумать. Ты ушел. Никому ничего не сказал... Да ты же совсем промок. НЕМЕДЛЕННО в дом. Ты простынешь. Живо одень мантию. Зачем ты её снял под дождем...

Ну, надо же, волнуется за меня. Смотрю на неё и, неожиданно для самого себя, улыбаюсь. Ну, кто бы мог подумать. Сумашедшая ведьма, старуха Вальбурга, устраивающая истерики с портрета при виде любого от своего сына до всех прочих волшебников, волнуется ЗА МЕНЯ...

— Что ты улыбаешься. Немедленно встань и иди в дом. Что ты вообще выскочил на улицу?

— Да так... Вдруг понял, как же давно я никуда не выходил... Скоро забуду как небо выглядит...

— А я тебе говорила, что провести два года в четырех стенах ты не сможешь. Могли бы побывать у Малфоев...

— Не надо, Леди Вальбурга. Не стоит продолжать этот спор. Я не изменю своего мнения.

— Хорошо, Гарольд. Не будем. А теперь немедленно иди в дом и прими горячую ванну. Ужин, как я понимаю, теперь откладывается.

Дни тянулись своим чередом. Занятия. Занятия. Занятия. Ну а кроме того я начал обдумывать мысль, как бы вытащить Сириуса из Азкабана. Пораньше вытащить. Чем быстрее, тем лучше. Как будет здорово, если он окажется на свободе раньше. Но один я точно ничего не сделаю. Надо с Вальбургой говорить. А может и с Кассиопеей. Еще лучше если все Блэки хоть как-то посодействуют освобождению Сириуса.

Повод поговорить на эту тему с Вальбургой подвернулся совершенно неожиданно. На занятии по Обычаям волшебного мира мы изучали наследное право. Как оказалось в зависимости от места происхождения того или иного Рода наследование может происходить по разному. Первый закон наследования называется саллическим — по нему право наследовать Род имеют только мужчины. Женщины исключены вообще из наследования. Титул Лорда передается от отца к старшему сыну или, если сыновей нет, к старшему брату. При отсутсвии мужских наследников, род считается прервавшимся. Как правило, этого закона придерживаются Рода французского происхождения, но тут надо учитывать, что Англию когда-то завоевали норманы во главе с Вильгельмом Завоевателем. Как следствие произошла смена знати не только в магловском мире, в войске Вильгельма было полно колдунов из Франции, битвы шли и между колдунами, да так что значительная часть волшебных Родов тоже сменилась именно в те времена. Потому в Англии сейчас достаточно много Родов, которые следуют салическому закону. Кстати саллическим закон называется из-за варварского племени саллических франков, короли которых сначала подмяли под себя все прочие франкские племена, а потом захватили римскую Галлию.

Второй закон наследования называется римским — по нему титул Лорда тоже передается от отца к старшему сыну или, если сыновей нет, к старшему брату. Но при отсутсвии вообще мужских наследников, Лорд может передавать титул старшему внуку своей дочери, если дочерей несколько, то внуку от старшей дочери. При этом дочь Лорда сама не может возглавить Род. Такая система наследования возникла в Римской империи. В Британии такой системы придерживаются Рода, сохранившиеся еще со времен римского владычества над островом (неожиданно для меня, оказалось, еще есть и такие) или прибывшие в более позднее время, но ведущие свое происхождение из Римской империи.

Третий закон — кастильский или прагматический. По нему при отсутсвии вообще мужских наследников, Лорд передает титул Главы Рода старшей дочери. Но дальше опять наследуют её сыновья. Как правило, этого закона в основном придерживаются не очень старые Рода, образовавшиеся уже здесь в Англии. Никакого массового прибытия волшебниковиз Кастилии не было. Просто там этот закон впервые возник и укоренился в Кастилии в силу большой смертности среди волшебников из-за 700-летней войны называемой маглами Реконкистой. Как оказалось война с арабами шла как в магловском так и в магическом мире. Прагматизм — ничего более. Иначе слишком многие волшебники не могли бы похвастать древностью происхождения, настолько часто в Роду мужчин вообще не оставалось в таких условиях. Впрочем, в Британии века эдак с 15-го появилась тенденция переходить к прагматическому закону в случае пресечения Рода по мужской линии. Довольно значительное число родов ранее жившие по салическому или римскому праву наследования, столкнувшись с проблеммой пресечения Рода по мужской линии, принимали решение заменить в Кодексе Рода закон наследования и тем самым продолжить Род. Тем больше гордились те, кто так и не поменял салический или римский закон наследования, на прагматический с самых древних дней.

Естественно разговор зашел о праве наследования в Роду Блэк. У них, как оказалось, действовал римский принцип наследования, хотя и тут были свои подводные камни. Конечное решение, даже вопреки закону наследования, могла принять Магия Рода.

— А что будет, если Сириус так навсегда и останется в Азкабане, Леди Вальбурга?

— Если мой сын так и останется в Азкабане, право наследования перейдет к внучкам Поллукса. Беллатриса старшая, если бы у неё с Рабастанам был сын, он мог бы наследовать Титул Лорда Блэк. Средняя Андромеда изгнана из Рода. Таким образом, самым вероятным наследником, в случае угасания старшей ветви потомков Лорда Арктуруса, считался сын Нарциссы Драко Малфой. Но так было до твоего появления. Теперь даже не знаю. У сына Нарциссы право первородства перед тобой, но на Малфоях проклятье...

— Какое проклятье?

— Проклятье одного наследника. Вот уже 4 поколения в их Роду рождается только один ребенок. Из-за этого у Рода Блэк не будет возможности в будущем отделиться от Рода Малфоев при его сыновьях и вновь стать самостоятельным Родом. Вероятно, поэтому Магия решила, что ты, как внук Дореи, должен основать младшую ветвь Рода, с возможным правом наследования Титула Лорда Блэк.

— Леди Вальбурга, а что с Андромедой? Верните Андромеду в Род. Это ведь вы изгнали её?

Вальбурга, строго, с прищуром посмотрела на меня, но скандал закатывать не стала

— Даже если я верну Андромеду обратно в Род, это ничего не изменит, — строгим голосом сказала она, — Если бы у Андромеды был сын... Но, насколько я знаю, у неё только дочь, да и та полукровка.

— Ну и что, что дочь Андромеды полукровка я ведь тоже полукровка? Разве это что-то меняет?

— Мы поговорим об это позже, не сейчас, — Вальбурга сердито поджала губы, — Это тема для отдельного занятия. Сейчас ты изучаешь не принципы сохранения чистоты крови, а порядок наследования главенства в Роде Блэк. Что касается Андромеды, то даже если бы она возвратилась в Род и получила право основать младшую ветвь Рода, то её наследницей стала бы дочь, так как сыновей у неё нет. Таким образом, дочери Андромеды скоро потребовалась бы основывать свой младший Род, а такого права у младших Родов нет. Эта возможная младшая ветвь Тонкс-Блэк закончится на самой Андромеде, как только её дочь выйдет замуж и уйдет в другой Род. И достаточно об этом... Что будет, если Сириус умрет в Азкабане говорить, слава Мерлину, еще рано. Мой сын еще жив и мы еще поборемся за него...

Именно. Надо вытаскивать Сириуса и пусть наследует то, что ему положено. Я уж как-нибудь обойдусь без громких титулов и громких фамилий. Мне, если честно, и бренда 'Гарри Поттер' за глаза хватило в той первой жизни, аж не знал, куда деться от этой известности. Нет уж, пользы от громкой фамилии вообще никакой, зато проблем выше головы, обойдусь как-нибудь. Да тут еще Вечная Леди про титул Лорда Певерел, который мне якобы положен, что-то намекала. Прям, коллекционером титулов и фамилий могу заделаться. Гарольд Эванс-Поттер-Блэк-Певерел, ну и за кучу Слизерин. Недаром же я сам себе титул Наследника Слизерина присвоил, о чем и заявил Блэкам во всеуслышание... Ага, с таким длинным списком титулов-фамилий мне на всякий случай лучше вообще на людях не появляться, во избежание, а то сделают новым знаменем борьбы не те так другие. Я неплохо и Гарольдом Эвансом проживу. Эти мысли лучше не говорить Вальбурге, зато тема освобождения Сириуса из Азкабана мне очень даже важна.

— Надо спасти Сириуса, Леди Вальбурга. Теперь-то вы знаете, что он невиновен. Сделайте что-нибудь. Неужели так трудно добиться суда над ним. Я же говорил, пусть на суде он расскажет, как все было на самом деле, предварительно приняв верисератум.

— Неужели ты решил, что мы по-прежнему ничего не делаем в отношении Сириуса. Делаем Гарольд. Конечно, делаем. Но это не так быстро, как ты думаешь. Вопрос в том, что Верисератум не панацея. Достаточно сильный волшебник может даже под действием Верисератума не то что бы соврать, но умолчать, не раскрыть всей картины преступления. Визенгамот не всегда принимает показания подсудимых данных под Верисератомом. Сейчас в данный момент речь идет даже не о том, что Сириуса оправдают. Сейчас вообще нам нужно добиться того, чтобы этот самый Суд над Сириусом состоялся. И как раз в этом случае мы сможем найти поддержку других Родов. Неприемлимо, что волшебника из Древнего и Благородного Рода можно взять и без Суда бросить в Азкабан.

— Получается, ничего не изменится? Показания Сириуса под Верисератумом Визенгамот не примет.

— Беда в том, что у Сириуса нет свидетелей. Показаний самого обвиняемого в защиту самого себя даже данные им под верисератумом может оказаться недостаточным. Поэтому нам нельзя спешить, нужно заранее добиться, чтобы большинство волшебников членов Визенгамота были на нашей стороне. Это не быстрая работа. В Визенгамоте состоят 52 волшебника. Один волшебник — один голос. Решение принимается большинством. Нам нужно перетянуть на свою сторону 27 судей или иметь неоспоримые доказательства невиновности Сириуса. К сожалению, таких доказательств у нас сейчас нет.

— Леди Вальбурга, я могу выступить на Суде. Я обязательно выступлю, пусть даже все узнают, где я нахожусь, но пусть только Сириуса выпустят из Азкабана.

— Боюсь Гарольд, твоих показаний Визенгамот не примет. Сколько тебе было лет, когда твои родители были убиты? Год? Чуть больше? Боюсь, никто не поверит в твои слова. Просто потому что ты был еще слишком мал.

— Но это же... несправедливо. Питера Педигрю наградили Орденом Мерлина, а он предатель. А Сириус не виновен, и сидит ни за что в Азкабане. Почему никто не хочет разбираться в этом? Почему всех всё устраивает?

— У нас, у Блэков, много врагов. Предки не отличались миролюбием и добротой. Мы многим перешли дорогу. Даже ты, попав сюда, рассматривал нас как врагов. К сожалению, некоторым, для доказательства вины Сириуса, достаточно уже того, что он Блэк. Закрыть единственного возможного наследника Рода Блэк в Азкабан. Сделать так, чтобы он никогда не вышел оттуда, и тем самым пресечь будущее нашего Рода. О проблемме наследования Малфоев я уже упоминала. Вот какая, на самом деле, может быть цель у тех, кто не хотел бы, чтобы Сириуса оправдали. Их мало волнует, виновен или нет Сириус на самом деле. Свести с нами старые счеты — вот что ими движет по-настоящему.

Вот так поворот. Я-то думал все гораздо проще. А тут есть еще такие скрытые течения под водой.

— А если бы Питер Педигрю, был сейчас жив?

— Конечно же, это во многом меняло бы дело. Но, к сожалению, Сириус всегда был очень горяч. Его порывы вредили ему куда больше, чем, нежели, он подходил бы к делу с холодным расчетом. Питер Педигрю мертв, ничего уже не изменишь.

Сказать или нет? Почему внутри меня сейчас нет однозначного ответа? Почему я не могу просто сообщить им что Педигрю — это Короста, крыса одного из братьев Уизли. Анимаг Педигрю, живущий в своей анимагической форме крысы, у Уизли? Или... Что-то еще не дает мне покоя в отношении Педигрю, но пока не пойму точно, что не так... Слишком ... гуманно... назовем это так... будет, если Визенгамот просто упрячет Педигрю в Азкабан... За то, что он сделал и еще сделает, я не желаю ему такой легкой участи — всего лишь попасть в Азкабан... Он там примет анимагическую форму и будет избегать воздействия дементоров, как сейчас Сириус... А мне этого мало... Нет, Педигрю обязательно должен умереть... Желательно даже, чтобы он умер от моей руки... Но и это не всё... Есть что-то еще... Какая-то зацепка, которая не позволяет мне раскрыть тайну Педигрю.

Впрочем, никуда он от меня не денется в Хогвартсе. Рон, судя по всему, понятия не имел, что его Короста вовсе даже не крыса. Украду и скажу: 'Сдохла, Рон, твоя крыса. От старости сдохла, ведь ей уже так много лет было по крысинным меркам. Забилась в какой-нибудь уголок в глухую нору и померла там. Хогвартс большой, безполезно искать. По этому замку вон целый Василиск ползал, и никто его не нашел, пока я в Тайную комнату не спустился'.

Ладно, отложим пока раскрывать тайну крысы Уизли. Посмотрим, как пойдут дела у Блэков, без 'воскрешения из мертвых' Питера Педигрю. Даже если Суд, который хотят устроить Блэки, не оправдает Сириуса, он все-равно сбежит... Возможно, даже лучшим вариантом будет не тратить время на всякие Суды, а помочь ему сбежать... Все-таки Сириусу в Азкабане, ох, как не сладко. Помнится, при первой встрече он представлял из себя очень жалкое зрелище, как физически, так и морально. Кстати, а можно ведь вести паралельно сразу две работы: одну по законному оправданию Сириуса, а вторую совсем не законную, по организации побега... И если не сработает 'План А' — назовем его так, то есть освобождение Сириуса по закону, то уже будет готов 'План Б', а еще лучше кое-какая работа уже будет проведена для воплощения этого плана.

— Леди Вальбурга, — осторожно начинаю я, — а если не ждать Суда. Кто его знает, сколько это все продлится. А Азкабан такая тюрьма, что там и с ума сходят от длительного пребывания. Это помимо всего прочего, ведь даже обычные тюрьмы не добавляют узникам здоровья. А соседство с дементорами просто так ни для кого не проходит, и чем дальше, чем длительней пребывание рядом с этими тварями, тем труднее сохранить разум, тем труднее потом вернуть волшебникак к нормальной жизни.

— И что же ты предлагаешь? — Вальбурга вся подобралась, словно ждала от меня этих слов.

— Нууу, — как-то мне не очень понравилось произошедшая перемена в ней, — Возможно... Хм, возможно будет лучше..., — я делал паузы не решаясь озвучить свою мысль, — если Сириус окажется на свободе без всякого суда.

— Как ты себе это представляешь?

— Организовать ему побег из Азкабана, — решился я.

Вальбурга задумчиво сейчас смотрела на меня и молчала. Может, ждет, чтобы я продолжил?

— Я, конечно, понимаю, что Азкабан — это такая тюрьма, из которой никто никогда не убегал (ага, но это только пока, а в той первой жизни из этой тюрьмы сбежал сначала Барти Крауч-младший, потом Сириус, а потом и вовсе толпа бывших пожирателей). Что там очень даже необычная охрана, которые вовсе не люди, а исчадья, но и Сириус необычный пленник.

— Поясни, — бросила мне Вальбурга.

— Нууу..., я же вам рассказывал, Сириус — анимаг — собака. Вернее пес.

— И как нам это поможет?

— Еще как поможет. Дементоры совершенно не так реагируют на животных. А анимаг, в своей анимагической форме, перестаёт даже думать, как человек. Для дементоров анимаг и становится животным.

_______________________________________20.06

Вальбурга снова посмотрела на меня. Задумчивый долгий взгляд... взгляд старой, уставшей, битой жизнью женщины...

— Ох, Гарольд, даже если Сириус и может принять форму собаки, этого совершенно недостаточно — устало вздохнула Вальбурга...

Итог разговора? Мне, скажем так, не поверили. Точнее не приняли всерьез мой план. Право слово план, предложеный маленьким мальчишкой... — от меня просто отмахнулись. По крайней мере, Вальбурга... была разочарована. Мой план показался ей каким-то слишком простым, каким-то бесхитростным. А что я мог ей сказать? Только то, что помнил сам, со слов Сириуса

...однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса... Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку... Я был так истощён, что сумел пролезть сквозь решётки... В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса...

Фактически у плана слишком много допущений. Как побудить самого Сириуса к действиям? Как заставить его самого действовать? Краеугольный камень всего замысла побега — это именно действия самого Сириуса. Без него — его не спасти. Так-то. В 'той' жизни Сириус 'взбесился' и стал действовать, увидев в газете фотографию Коросты. А сама газета попала на глаза Сириуса, когда лично Министр Магии решил посетить Азкабан с какой-то там проверкой. У него-то и была с собой пресловутая газета, где на передовице счастливое семейство Уизли в полном составе позировало в предверии своего вояжа в Египет, выйграного в лотарею. Естесвенно Рон не нашел ничего лучше, чем держать на руках Коросту-Педигрю на этой фотографии. И Сириус узнал своего друга-врага. Но, увы мне, в данный момент ничего подобного не произойдет, а если ждать 'обычного' развития событий, то раньше Сириуса мне никак не увидеть.

Наметки у меня конечно были. Надо заставить Бродягу действовать. Побудить его не сидеть там и ждать не пойми чего. Да собственно поведать ему, как он может сбежать. Сириусу надо передать письмо. Ни больше, ни меньше. Коротенькую записочку. Совсем небольшую, но именно, что с тем самым порядком действий. Второй вопрос: я не знаю, что там еще ждет Сириуса за дверями камеры. Плана Азкабана у меня нет. И сомнительно, что его можно так просто достать. Через какую еще там решетку протискивался пес-Сириус? Канализация? Дождевые стоки? Окно? Понятно, что это не решетка из камеры, но какая-то другая, та через которую пес выбрался из замка. Другой вопрос, а как эту самую решетку найти? Где эта чертова решетка? На каком этаже? Внизу? Вверху? А может Сириусу придется сигать в море с самого верха? Вдруг это решетка на площадку донжона Азкабана? Черт-черт-черт... Вот так и поверишь в 'неслучайность' предыдущего побега Сириуса. Добавим сюда время года. Бежать сейчас — это верный способ загнуться от холода в море. Пролив достаточно велик. Преодолеть его в зиму — верный способ не проплыть и сотни метров: переохлаждение от воды, близкой к нулю, убьет раньше. Собственно также и в дурную погоду весны или осени водичка совсем не парное молоко, да она даже летом холодная настолько, что сравни колодезной или ключевой от которой с одного глотка прям зубы ломит. Остается крайне узкий временной период желательно в три летних месяца, а еще лучше в два месяца: с середины июня до середины августа, когда хоть какие шансы есть не околеть в воде сразу. Или же понадобится вдобавок держать в море в это время кого-нибудь на лодке, достаточно близко к Азкабану, но при этом так чтоб не особо и приближаясь к нему, дабы не привлечь на свою беду дементоров. На эту роль я, ничуть не скорбя, назначил бы 'любимого' домовика всех Блеков — Кикимера. В крайнем случае, тот всегда сумеет вовремя апарировать от приближающихся дементоров.

Внимание вопрос: А кто собственно передаст Сириусу записку? Кто вхож в Азкабан, настолько чтобы не переполошить Авроров самим своим желанием посетить Азкабан? Мда... Никаких свиданий с заключенными в Азкабане не предусмотрено. Да я даже не знаю, есть ли там вообще обычная охрана. Наверняка есть. Но кто они не известно. Хоть какие-то секреты наше дырявое Министерство Магии еще способно хранить. Списочек лиц, которым можно посетить Азкабан, крайне мал. И даже пронырливый Люциус Малфой здесь не поможет. Да вообще любое шевеление на эту тему любого волшебника из рода Блек, или любого из числа бывших пожирателей, уже само по себе будет подозрительным. Но Блэкам здесь особо не повезло: в Азкабане Сириус, в Азкабане Беллатриса, а еще и отец Беллатриссы Сигнус Блэк, старший сын Поллукса — все могущие претендовать на наследование титула 'Лорд' после смерти Арктуруса. И все ходы Блэков в этом смысле перепроверят самым тщательным образом, случись что. Блэки априори все под подозрением. Хотя... А что я знаю об их истиных возможностях сейчас? Да не особо много, на самом деле. Но то, что Вальбурга посчитала именно этот вопрос делом почти не решаемым, уже само за себя говорит.

— И кто же, по твоему мнению сможет передать Сириусу это письмо — с нескрываемым сарказмом спросила она меня.

— Нуу, я думал, это сделает... Барти Крауч-Старший — не слишком твердо предложил я.

— Что? Барти Крауч-Старший — она искренне рассмеялась — Гарольд, — она покачала головой — Крауч, собственного сына упрятал в Азкабан, а ты предлагаешь использовать этого человека, чтоб помочь Сириусу сбежать из Азкабана?

— Я знаю, Леди Вальбурга, что он упрятал в Азкабан Барти-младшего, но...

— Довольно Гарольд, — перебила она меня — Весь этот твой план... Он не серьезный от начала и до конца. По твоим словам, оказывается, что Сириус уже давным-давно мог просто взять и уйти из Азкабана, если бы захотел. Не понятно только, почему он не сделал этого до сих пор. Это же надо такое придумать: 'Давайте напишем Сириусу и попросим его, чтобы он сбежал. Ему всего-то и нужно, принять свою анимагическую форму собаки, и тогда все получится'. А письмо Сириусу в Азкабан доставит сам Барти Крауч. Ты понимаешь, что все это, весь твой план звучит как... ДЕТСКИЙ ЛЕПЕТ. У тебя есть еще ДРГИЕ варианты? Нет? Тогда закончим этот разговор и этот урок на сегодня — Вальбурга сердито поджала губы, так что они превратились в тонкую линию, — Ты можешь идти, Гарольд.

Намек понятен. Черт, надо было начинать этот разговор с Кассиопеей... И я злился, сильно злился. За этот разговор, за этот план, за невозможность что-то предпринять...

-КИКИМЕР! — закричал я, покинув кабинет Вальбурги.

Хлоп.

— Слушаю тебя хозяин Гарольд Эванс-Блэк — раздался за пиной хриплый голос старого домовика.

— Отправляйся немедленно к Поллуксу Блэк, спроси можно ли мне посетить его поместье прямо сейчас, чтобы воспользоваться его ареной и позаниматься самостоятельно. Если он согласен перенеси меня туда немедленно. Исполняй.

Хлоп.

Домовик без слов аппарировал.

Я успел еще поднять к своей комнате, накинуть другую мантию и тут чертов эльф прям так и застал меня.

Хлоп. Опять появился у меня за спиной.

Хлоп. Я валюсь на колени, потому что эта сволочь исполнила все в точности как я и сказал, он попросту перенес меня в поместье Поллукса, без вских вопросов, просто застав врасплох и тут же аппарировав.

-РРРРРР — непроизвольно из горла вырвалось самое настоящее рычание. Этот эльф все никак не успокоится, — Кикимер, ЧТО ЭТО БЫЛО?

— Кикимер, в точности выполнил все, что ему было сказано — проскрипел почти с удовольствием домовик

Резко разворачиваюсь, выхватывая палочку и направляя её на эльфа

— АКВА ЭРУКТО! — эльфа окатило водой как из ведра, — ГЛАЦИУС! — вода тут же превратилась в лед, заодно сковав домовика.

— Что на этот раз Кикимер, что еще тебе не понравилось? — сердито спросил я его, — Впрочем, можешь не отвечать, ты ведь не в состоянии это сделать, — эльф только бешено вращал своими большими глазами, руки и пальцы и голова все были во льду.

— РЕДУКТО! — лед со взрывом разлетается от эльфа, не будь домовик магическим созданием, сейчас уже корчился бы на полу от боли.

— Хозяйка Вальбурга растроена из-за разговора. Сильно растроена. Гарольду Эвансу не место в доме Древнего и Благородного Рода Блэк — прокаркал Кикимер.

— Не тебе решать, домовик, — разворачиваюсь и иду к лестнице на первый этаж. Домовик, закинул меня к камину на втором этаже, а тренируемся мы в помещении первого этажа. Ничего не хочу больше ему говорить, — Хотя, возможно ты прав, — добавляю еле слышно, скорее для себя, чем для него.

Арена поместья Поллукса достаточно большая. Комната (если её так можно назвать) где-то 100 на 70 метров. Естественно на стенах и потолке всевозможная защита, а пол посыпан чистейшим морским почти белым песком. В центре несколько каменных колонн с мишенями — простыми деревянными щитами и нарисоваными на них кругами белой и черной краской.

— БАУБИЛЛИУС! — выпускаю с палочки яркую бело-жёлтую молнию, не дойдя шагов 50-ти до мишеней. Заклинание дается легко. С новой палочкой все заклинания даются легко. Молния всеже попадает в круг, пусть не в центр, только с самого края, но с такого расстояния даже это уже хороший результат.

— Пиии, — большая серая крыса с пронзительным визгом бросается прочь от столба с мишенью и скачет по песку к стене, убегая от меня.

— ИММОБУЛЮС! — тут же останавливаю скачущую крысу заклинаем парализации, от чего она закувыркалась по песку по инерции.

Не спеша подхожу ближе. Смотрю на эту тварь. Что-то не дает мне покоя с того самого момента как я задумался над вопросом вытаскивания Сириуса из Азкабана. Крыса. Мерзкая крыса. Мерзкий Педигрю. Что же не дает мне просто взять и вытащить тебя из рук Рона, чтобы на весь свет заявить о том, что ты жив? Упечь тебя в Азкабан вместо Сириуса? Ты же гадкая тварь и предатель. Столько сделал и еще сделаешь мерзкого предательского и... плохого... Одно воскрешение Темного Лорда чего стоит... Так просто взять и убить тебя. И... Вот оно...

Убить Коросту-Петигрю? Худший вариант, куда худший. Сириус так и не будет оправдан. Упечь Петигрю в Азкабан? Да можно. Появление живого Петигрю несомненно послужит явным оправданием Сириуса. Но ведь тогда некому будет возродить Темного Лорда. Никто кроме жалкого Петигрю так и не приступил к делу его возрождения. А если и приступит, то непонятно кто и самое главное непонятно когда. Так я теряю самуе возможность прогнозировать развитие событий. А раз так... Все снова ставится на хрупкую грань невозможности влиять на события. Что я теряю? Возможно всё. Совершенно всё. Леди Смерть недвусмысленно сказала: Хоркрусты должны быть уничтожены. Без этого все вернется на круги своя. То от чего уже вероятно ушло. Погинут (погибли) многие и многие из тех, кто так был мне дорог. Жалкая душонка Петигрю нужна мне здесь, живой и на свободе. Черт, эта мерзость будет жить, ради того чтоб возродить Темного Лорда, чтоб он прихлопнул и меня в том числе своею рукой уничтожив хоркруст во мне... Пусть... воскрешающий камень вернет меня. Но вот я не могу вернуть также прочих. А значит... Сириус сейчас снова останется в Азкабане. Я снова буду видеть Коросту и молчать. Знать и не обращать внимание, на то, что вот эта вот мерзость не может быть отмщена, из-за предательства которой мои родители оказались один на один с Темным Лордом и погибли тогда, а потом еще многие и многие вновь погибнут из-за обезумевшего великого волшебника, которого Петигрю снова вернул к жизни...

Отчегож так все отвратительно-то? Одно единственное заклятье и нет Петигрю. Уничтожить хоркрусты я смогу и так. Пожалуй, только кроме одного, который во мне. Но и это с воскрешающим камнем решаемо (я усмехнулся). Останется еще злобный дух Волан-де-Морта где-то в горах Албании, хоркрусты удержали его от попадания в красивые ручки Леди Смерть. Отправит ли его на тот свет уничтожение хоркрустов без возрождения и обретения тела из крови и плоти? Не известно. Мне лучше не рисковать в этом вопросе. Возрожденного Тома Марволо Реддла можно убить. А вот можно ли убить его дух не понятно. А раз так эта серая тварь будет жить, даже более того эта тварь будет жить на свободе, а вместо него в Азкабане будет сходить с ума Сириус. А сам я так и буду в непонятном положении в доме Блэк. То ли моих врагов, то ли моих воспитателей и опекунов до самого до поступления в Хог.

Бессильная злоба сейчас просто душила меня от невозможности повлиять на что-то. Рука сама направила палочку на уже начавшую подергиваться крысу, не сильно-то её и зацепило с такого большого растояния. Заклинание паралича не вечно и спадает само по себе. Тем отвратительней мне казалось это существо. Ненавижу крыс. Ненавижу Петигрю....

— АВАДА КЕДАВРА! — знакомый зеленый луч вспыхнул и погас. Крыса перестала подергиваться не издав не звука. Мертва. Так легко. И... так никогда я не сделаю с Петигрю, пока мы не встретимся вновь накладбище возле могилы Тома Реддла отца ВОЗРОЖДЕННОГО Волан-де-Морта.

Снова это чувство слабости в ногах. Рано мне еще Авадами раскидываться, в мои-то годы вообще практически невозможно ни для кого (по крайней мере, раньше так считалось).

— Палочка Волан-де-Морта удивительная вещь..., — было моей последней мыслью, — сознание погасло враз, будто выключили выключатель. Ших...

____________________28.06

...-Тупица... Бестолочь... , — как будто сквозь вату в ушах до меня доносятся ругательства Поллукса, — Идиот... Кретин... Дегенерат... Очухался наконец? Поттер — ты... ты безмозглое тупое существо. Троль в сравнении с тобой просто образец интелектуального совершенства...

Приоткрываю медленно глаза, а в них как будто сыпанули песка, от яркого света арены закрываю их вновь, но рассмотреть Поллукса успеваю. Я валяюсь тушкой на том же месте, где отключился. Рядом со мной присев на колени расположился Поллукс, рядом вездесущий Кикимер.

— Вот скажи мне Поттер, у тебя есть разум? ...Можешь не отвечать... я и так догадываюсь, что его нет. Мозги и Поттеры последних поколений вещи не совместимые. Придурок, зачем ты использовал Аваду? Ну... можешь хоть что-то сказать в своё оправдание?

Отвечать не хочется. Слабость неимоверная. Хуже чем сейчас, мне еще никогда не было. Я безвольная кукла, я тряпка, неспособная даже открыть веки. Ох как же мне хирово. Во рту мерзкий привкус от кучу зельев, я таких вероятно никогда и не пробовал. Гадость, одна сплошная гадость на языке.

— Молчишь? ...Ну, молчи. Потому что оправдаться хоть как-то разумно, тебе совершенно не возможно. Поттер, ты хоть понимаешь, что сейчас я даже не уверен в том, что ты не стал сквибом? С твоим детским резервом использовать Аваду все равно, что пытаться прыгнуть выше головы? Ты себя исчерпал до донышка. Даже не так, твоя магия не на нуле, она ушла в минус. То чего не хватило для заклинания, магия взяла из жизненых сил. Ты или загубил свой дар или в лучшем случае надолго его усыпил. Рассказывай немедленно, где болит, что чувствуешь. Живо Поттер, хоть как-то рассказывай. Мне нужно точно знать ситуацию, хрипи, но говори.

— С...сла...бость везде — я сейчас тише мыши, — все б-по-лит.

— Какая боль? Тупая ноющая? Острая резкая? Руки ноги? Что? Голова, сердце, живот?

— Не конкретно где-то, — прислушиваюсь к ощущениям, — Не-т острой бо-ли, только если голова рас-калыва-ется, — медленно и слабо ворочая языком, выдаю Поллуксу своё состояние.

— Хозяйка Кассиопея прибыла через камин, — прокаркал Кикимер.

— Не спи Поттер, не смей засыпать, — буквально рычит Поллукс,— Мы должны отслеживать твоё состояние, откажет какой-нибудь внутренний орган, и ты помрешь во сне.

— Леди Лукреция Прюэт прибыла через камин, — снова прокаркал Кикимер.

Слышу шуршание человека по песку, к нам кто-то бежит.

— Как он Поллукс? — слышу взволнованый голос Касси.

— Живой, как видишь, — недовольство Поллукса можно на хлеб намазывать, — магическое истощение полное, плюс черпанул и жизненых сил вдобавок.

— Но как? Что случилось?, — Касси хоть и задает вопросы, но попутно тут же кидает в меня несколько лечебных заклинаний, — становится полегче.

— Крысу убил, вон ту, — Поллукс видимо жестом указывает на мертвую крысу, — Авадой...

— Как Авадой? Ты шутишь? В девять лет?

— Какие шутки Касси, я проверил палочку, этот... п-Пот-тер... сначала запустил молнию в щит, потом парализовал крысу, а потом прикончил её Авадой. Хорошо Кикимер присматривал за ним. Тут же и сообщил мне, что этот вот придурок валяется присмерти на арене.

Снова послышались шуршашие шаги. Приоткрываю глаза. Еще одна старушка приближается к нам, в руках чемоданчик, скорее даже саквояж.

— Поллукс, Касси, — кивком здоровается она с Блеками и ставит саквояж возле меня, — так понимаю, это ваш новый воспитаник, которому срочно нужна медецинская помощь.

— Знакомся Лукреция, Гарольд Эванс-Блэк, сын Джеймса Поттера и его маглорожденной женушки Лили Эванс, — Касси вздыхает, потом пересказывает то, что услышала от Поллукса.

— Впусти моего эльфа Поллукс, быстро тут не получится, — бросив на меня видимо что-то диагностическое (потому как не полегчало мне с того), произносит Лукреция.

Поллуксу достаточно взгляда на Кикимера и тот щелкает пальцами.

— Севедж, — в никуда обращается Лукреция, но тут же рядом с ней с хлопком появляется еще один эльф.

— Хозяйка Лукреция?

— Готовь стол для лечения, Севедж.

Эльф открывает саквояж и, видимо там расширяющееся пространство, прыгает туда весь, а потом с хлопком вновь появляется, причем вместе со столом, напоминающим магловские операционные.

Эльф снова прыгает в саквояж и снова с хлопком появляется еще с одним столиком, на котором уже разложены какие-то инструменты, пузырьки, колбочки.

— Левикорпус Гарольд, — Лукреция подхватывает меня с песка левитацией и перемещает на стол (ну условно назову его операционный).

— Что ты давал ему Поллукс, — интересуется Лукреция.

Дальше удивляюсь целому списку зелий и каскаду заклинаний, которые Поллукс успел влить в меня или применить ко мне. Я такие даже не слышал никогда.

— Дальше вы сами, — устало произносит Поллукс, — я уже пустой, не вижу смысла стоять и ждать пока этого дурака подлатают, — разворачивается и неспешно уходит к выходу.

— Ну чтож приступим, — Лукреция направляет на меня палочку, — ДЕЛЕТРИУС, — мантия и рубашка на мне исчезают, — Выпей, родной, — Лукреция одной рукой под затылок акуратно приподнимает мою голову и подносит к губам склянку.

А на вкус не такая гадость, какой меня Поллукс напичкал.

— И еще, — Лукреция подносит новую склянку к моим губам, — до конца, еще чуть-чуть. Воот таак.

Лукреция водит руками по моей груди и они... они начинают неярко светиться, таким мягким голубоватым оттенком. Чем-то мой беспалочковый люмос напоминает, которым я кончики пальцев засвечиваю. Потом обе руки останавливаются напротив солнечного сплетения. Свечение усиливается, а я чувствую, как боль в теле отступает, остается только слабость. Лукреция держит руки над моим солнечным сплетением, а на меня накатывается сонливость. Глаза сами собой закрываются.

— Пожалуй, сейчас все на этом, — произносит Лукреция через некоторое время, — дальше посмотрим.

— СОМНИУС, — это уже Касси, — спи Гарольд.

Мда... Пять дней я провалялся в доме Поллукса. Вальбурга устроила мне такой вынос мозга за эту Аваду. Когда начал вставать, Кикимер перенес меня на Гриммо 12. Палочки меня лишили совсем. Никакого колдовства до самого Рождества. НИКАКОГО. Даже беспалочковый Люмос запрещен. . Ну, то что я идиот, я и сам это понял. Каждый день наведывается теперь Лукреция, возлагает на меня руки и своей магией восстанавливает мне источник. И так уже вторую неделю тянется. Надежда есть.

А вот возвращение прошло с неким 'звоночком'. Я сейчас в магическом смысле сверхчувствителен. Это как открытые раны. Как если взять и ткнуть в рану, задеть, дотронуться. Сразу отдает резкой болью. А у меня рана не телесная, а связаная с самой магией с источником магии. Чего уж там, самое мой источник — одна сплошная рана. И в неё, прям, ткнули злой магией. Я его почувствовал: КРЕСТРАЖ Тома. Здесь он. И это не возвращение магии ко мне, сквибы тоже чувствуют магию, даж не будучи волшебниками, не обладая возможностью вырабатывать магию (скажем так), но вот чувствовать магию и её проявления они в состоянии.

Сложим дважды два. Вот что на меня нашло? С чего это меня так затопило ненавистью? Никогда такого не было. А тут, прям, ненависть прет из меня. Не только к этой крысе. Уже можно список составить тех, к кому я стал испытывать не просто нелюбовь или неприятие, а именно ненависть. Теперь добавим сюда то, что воздействие крестража я почти вживую почуял по прибытии в дом Блэков. Хех. Работает эта гадость. На всех действует. К тому ж я физиологически дитя и потому легче ему поддаюсь. Три месяца жизни у Блэков, а вот вам и первые ласточки. Эдак, через два года, акурат к постплению в Хог я и сам как 'та' Вальбурга из 'первой' жизни превращусь в истеричку-ненавистника всего и вся. Пора говорить с Кикимером пусть тащит медальон обратно в пещеру.

Хлоп. Передо мной появился домовик. На ловца и зверь бежит. Только про него подумал, вот вам эльф Блэков.

— Хозяйка Вальбурга, хозяйка Кассиопея, хозяин Поллукс и леди Лукреция ожидают хозяина Гарольда в библиотеке.

Откладывается мой разговор с эльфом.

— Ну, пошли, — тяну эльфу руку.

Хлоп.

Собрание Блэков. Четыре кресла полукругом и я стою перед ними. Здесь все, кроме Лорда Арктуруса, ну и Андромеды и Нарциссы есно нет. Эдакое судилище бестолкового меня. Вердикт судей — виновен. Приговор — никакой магии, лишь после Рождества мне будет позволено использовать палочку, если лечение пройдет успешно, но только и исключительно на занятиях в присутсвии старшего поколения. Старшие Блэки будут лично давать разрение Кикимеру выдать мне палочку. Есно по окончании занятия палочка у меня будет изыматься и так до тех пор, пока... в версии Поллукса — мозги не встанут на место и глупость не выветрится; в версии Кассиопеи — как минимум до лета.

-Я даже не спрашиваю, кто научил колдовать Аваду девятилетнего ребенка, Поттер — выдавил сквозь зубы Поллукс, после всего этого разговора, — ты же у нас такой скрытный. Не доверяешь никому здесь. Щенок.

— Поллукс, не надо — попыталась успокоить его Кассиопея.

— Что, не надо, Касси? Вправлять ему мозги не надо? — со злось огрызнулся Поллукс, — А что надо? Холить его и лелеять, КАК НЕЖНУЮ БАРЫШНЮ? Он Блэк. Только он не понял этого. Он не понял, что значит быть частью Рода. Тебя никто здесь не тронет Поттер, — бросил он уже мне, — если ты этого еще не понял. Никто не будет убивать тебя. Даже я. Хоть ты и ненавидишь моих внучек, — хмыкнув, Поллукс продолжил, — Тебя и убивать не нужно. Достаточно предоставить самому себе и не спасать, когда в следующий раз ты снова совершишь фантастическую глупость, например, захочешь применить Адское пламя. Даже не удивлюсь, если тебе и это знакомо. ...А? Знакомо? Что молчишь?

Вздыхаю. Даже и ответить нечего.

— Что? — на лице Поллукса, как и на лице Лукреции, удивление, — тебе действительно знакомо заклинание Адское пламя?

Мне остается только покаянно кивнуть. На некоторое время воцаряется молчание.

— Сэр Поллукс, леди Лукреция, я..., — замолкаю, не зная как правильно сформулировать мысль, снова вздыхаю, — спасибо вам, ну то есть я благодарен вам за спасение своей жизни. Если бы не вы я, вероятно, мог бы умереть там.

— И все? — ВОПРОСИТЕЛЬНО смотрит на меня Поллукс, — ты думаешь на этом всё. Сказал нам спасибо и успокоился?

Недоуменно смотрю на Поллукса, потом на Касси.. на Вальбургу. Что еще они хотят?

-Хм, Гарольд, — осторожно начинает Касси, — на тебе долг жизни...

Ох, вот это я встрял. И ведь точно. Не будь там Поллукса и мою тушку, пожалуй, и не откачали бы. Чего уж там. ВСЁ очевидно. Ничьей вины, кроме моей собственной, в случившемся нет. Никто меня не заставлял, не принуждал. Вся ответсвенность на мне. Если в первый день прибытия в этот дом Вальбурга хоть и откачала меня Круцио из состояния клинической смерти, но там и с её подачи мне так 'захорошело'. Потому она и не настаивала на признании мной 'долга жизни'. А вот здесь и сейчас Поллукс меня с того света вытянул исключительно ИЗ-ЗА МОЕЙ ГЛУПОСТИ и по своей инициативе, и, тут он прав, мог бы просто не делать ничего: постоял и подождал бы пока не прибежит Касси или Лукреция. Но увы, они бы пожалуй только моё тельце неживое могли застать. Так что на мне точно долг жизни, хочу я того или нет. И не отвертишься ведь. Магия штука стихийная, отказ еще по мне может откатом шандарахнуть.

— Сэр Поллукс Блэк, я Гарольд Эванс-Блэк, наследник Рода Поттер признаю долг жизни перед вами, пусть магия будет мне свидетелем. Позвольте палочку?

— Никакого колдовства Гарольд, — поджав губы тут же говорит Вальбурга.

— Кончно, леди Вальбурга, — улыбаюсь я ей, — детский способ проверки магических способной тут подойдет, если конечно я не стал сквибом.

— Кикимер, принеси палочку Гарольда, — приказывает домовику Вальбурга.

Хлоп. Хлоп. Эльф тянет мне мою (теперь уже мою палочку) держа её двумя руками.

Взмах. Ливень золотистых искр озаряет всех присутсвующих. А я глупо улыбась — я не сквиб, я буду волшебником. Сквиб не способен заставить палочку колдовать даже искры.

— Как я могу вернуть вам долг жизни сэр Поллукс? — настроение приподнятое, жизнь налаживается.

— Живи Поттер, Блэк спас Блэка. С долгами внутри Рода мы расчитываемся иначе. Если кого-то можно спасти, мы идем и спасаем. Да и взять-то с тебя нечего, кроме твоей жизни, но спасал я тебя уж точно не для того, чтоб угробить. Хотя... поменяй свое отношение к другим Блэкам,— я слегка склоняю голову вбок непонимая пока к чему он ведет, — перестань ненавидеть моих внучек Гарольд Эванс-БЛЭК, — выделяет он последнее слово.

Улыбка сходит с моего лица. Белла... Именно за неё ведет речь Поллукс. Андромеда никогда и не была для меня чем-то ненавистным, скорее наоборот, мать Нимфадоры скорее вызывала во мне симпатию. Да и Нарцисса тоже уж точно не была предметом ненависти. Опасение? Да. Желание избегать с ней встреч? Да. Все Малфои в последний год 'той' моей жизни, в последней битве за Хогвартс доказали что ненависти они не заслуживают. Там все сложно. Но ненависти к ним у меня нет.

-Что же ты замолчал Гарольд, — с неким ожиданием обратилась ко мне Вальбурга.

Снова вопросительно смотрю на неё, на Касси, на Лукрецию. Они чего-то ждут от меня?

— Ты должен взять на себя обязательство Гарольд, — уточняет Касси, — в исполнение долга жизни.

— Но... как же это, — я просто в недоумении, — я... не могу..., — и сам-то я вот прям точно понимаю что не могу взять и перестать её ненавидеть.

— Чего ты не можешь? — с Поллукса слетает его только-только появляющееся хрупкое благодушие.

— Я... — слова не лезутиз меня, просто вдруг из ниоткуда появился словно ком в горле, — я не могу сэр Поллукс... не могу перестать её... заставить себя... это... как ...это не зависит от меня, сэр.

— Что ты там мямлишь, Поттер, — в голосе Поллукса уже ни грамма хорошего.

— Я сказал, что я не могу перестать ненавидеть Белатриссу, это сильнее меня, сэр Блэк, твердо отвечаю я глядя ему в глаза.

— ДА ЧТО ОНА СДЕЛАЛА ТЕБЕ, ты даже ни разу не видел её? — буквально взрывается Поллукс.

Наклоняю голову, чтоб не смотреть ни на кого из них. Я не могу им сказать. Я просто не знаю к каким последствиям это приведет.

— Не мне сэр Поллукс... я не из-за себя, не из-за того что она сделала что-то плохое мне... её — умолкаю, слово 'ненавижу' так и не покидает моего рта. Слишком много я произношу его последнее время.

— Поттер, ТЫ ПОНИМАЕШЬ ВСЕ ПОСЛЕДСТВИЯ? Стоит мне захотеть, и ты навсегда лишишься магии? И никакая Лукреция тебе не поможет, — процедил Поллукс сквозь зубы.

— Я... Мне..., — ВОТ СЕЙЧАС ОН РЕАЛЬНО МЕНЯ ИСПУГАЛ, тут даже просто уйти от всех этих Блэков нельзя, это уже ничего не изменит, на мне долг жизни, — Мне жаль сэр, но я ничего не могу с этим поделать.

— Поллукс, успокойся, — попыталась вмешаться Касси.

— Нет уж, с меня довольно. Он видимо не поймет никогда, что такое — быть Блэком, — Поллукс поднялся со своего кресла и направился к выходу из библиотеки, — ГЛУПЕЦ. Магия сама тебя накажет, — не добрая ухмылка появилась на его лице, — МНЕ ЖАЛЬ ПОТТЕР, но я ничего не могу с этим поделать.

— СТОЙТЕ, — кричу я ему в спину. Поллукс приостановился и повернул голову так чтоб видеть меня боковым зрением, — у меня есть, что предложить вам в искупление долга жизни сэр Поллукс.

— И что же ты можешь мне предложить, бродяжка, бегающий ото всех и вся?

— Я знаю, как попасть в то место, где погиб ваш внук Рэгулус Блэк. Если вы посчитаете ТАКУЮ ПЛАТУ достаточной для искупления долга жизни, я расскажу вам и даже провожу вас туда.

— Гарольд, — вот и Вальбурга 'очнулась', — ты же сам говорил мне и Лорду Арктурусу, что не знаешь, где находится это место, — а у самой по щекам уже катятся слезы, — ты соврал нам?

— Нет. Я не врал, Леди Вальбурга и не вру. Лорд Арктурус спросил меня, знаю ли я, где находится это место? Я не знаю. Могу поклясться в этом. Я действительно не знаю, где эта проклятая пещера расположена. Но попасть туда можно. Можно прямо сегодня.

Поллукс внимательносмотрел на меня и взляд его мне совсем не нравился.

— ВЫЙДИ, — вдруг рявкнул он, — Нам нужно поговорить БЕЗ ТЕБЯ.

Я поспешил покинуть библиотеку. Поднялся к себе и завалился кровать. Где-то через полчаса с хлопком появился Кикимер.

— Хозяина Гарольда вызывают в библиотку немедленно, — проскрипел он, протягивая мне руку. Хлоп.

Все как в первый раз. Все четверо Блэков в своих креслах и я перед ними. Вальбурга видно, что в слезах, как и Касси. Лукреция тоже выглядит далекой от радости. Поллукс снова сжимает подлокотники кресла так, чтокостяшки пальцев уже побелели.

— Мы приняли решение Гарольд Эванс-Блэк, наследник рода Поттер, ты получишь искупление долга жизни передо мной, если покажешь мне место, где погиб мой внук. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС, — Палочка Поллукса вспыкнула нестерпимо ярко, -Нокс.

— Итак, мы слушаем, — после некоторой паузы продолжил он.

— Ну... мы наверно можем идти? — неуверенно спросил я.

— Прямо сейчас? — удивился Поллукс, — Тебе не нужно куда-то сходить, что-то СДЕЛАТЬ там или ВЗЯТЬ?

— Это не портал, сэр Поллукс. Нет портала туда. Подозреваю, что там вообще антиаппарационный барьер стоит. Вот только есть возможность не аппарировать туда, самим, по крайней мере. И раз вы хотите, можем прямо сейчас, — признаться не ожидал, но... чего тянуть-то?

Поллукс поднялся с кресла и направился ко мне.

— Нам что-то может понадобиться? — спросил он.

— Лучше наверно вам взять свою метлу, сэр

— Метлу? Зачем?

— Возможно, она действительно может понадобиться, сэр.

— Ну, хорошо, — и тут же позвал домовика, — КИКИМЕР, — Хлоп, — Принеси мою метлу. Срочно.

Хлоп. Быстро он обернулся с метелкой.

— Ваша метла хозяин Поллукс.

— Еще что-то? Что нас там встретит?

— Приготовте Люмос, сэр Поллукс, все-таки там темно... как в пещере... А так мы окажемся на островке. На озере внутри пещеры. Готовы?

— Да.

— Тогда возьмите домовика за руку, сэр, — Поллукс странно посмотрел на меня, но сделал так как я просил.

— Руку Кикимер, — сжимаю маленькую ладошку домовика, — Перенеси нас туда, где умер Регулус Блэк, Кикимер.

Хлоп.

Отступление.

Хлоп.

Поллукс, Гарольд и Кикимер аппарировали. Аппарировали туда, где умер Регулус. Кассиопея оглянулась. Посмотрела на Вальбургу, потом на Лукрецию. Обе они были почти сбиты с толку.

— Вот так вот просто? — ни к кому конкретно не обращая произнесла вопрос Вальбурга, — Десять лет поисков... Десять лет... — тихо добавила она, — Хи... х-хии... Аха-ха-ха-ха. Ха-ха-ха... Ки-кимер, перенеси нас... туда... ха-ха, где... ха-ха-ха... где умер Регулус...Ха-ха -ха-хааа...ааа...

Вальбурга встала с кресла и теперь хохотала, как безумная. Все громче и громче.

— Лукреция, быстрее, — поскочила с кресла Кассиопея, — у неё истерика, сделай что-нибудь.

ШЛЕП. Лукреция с размаху влепила крепкую пощечину своей невестке.

— Оу, — неожидавшая такого Касиопея на миг даже растерялась, но смех как обрезало, — Да, это то, что надо.

Слезы ручьем покатились с глаз Вальбурги и она осела обратно в кресло. Касси тут же бросилась её утешать.

— Ну, успокойся, милая, — Вальбурга как девочка тут же прижалась к груди Кассиопеи, рыдая навзрыд.

— Где он был раньше, Касси,— сквозь слезы расслышали Касси и Лукреция, — Почему он только сейчас свалился на нашу голову...

Хлоп.

Чернота. Абсолютная непроницаемая темень. Ни звука. Абсолютная тишина.

— Сэр, не могли бы вы подсветить нам, — только рука Кикимера сейчас казалась чем-то надежным, все остальное было как космос — черно и безжизнено, — У меня отсутвует палочка, как вы знаете.

— ЛЮМОС МАКСИМА, — Поллукс зажег огонь на конце палочки и взмахнув палочкой отправил его вверх и вдаль.

— Мы на месте, Гарольд? — спросил не очень уверенно Поллукс.

Это прям что-то новенькое ,если мы были один на один, я был у Поллукса только 'Поттер' и никак иначе.

— Да сэр. Это и есть то самое место, где погиб Регулус.

Оглядываем островок вместе. Крестража здесь нет, но темная магия опять ковыряет рану моего источника. Темной магии тут и без крестража навалом. Где-то там на том берегу наш источник света затух.

— ЛЮМОС. Как-то тут тихо, — осматривается Поллукс, проходя к озеру

— Осторожней сэр, озеро — это самое опасное, что здесь есть.

— Там опасность, какие-то монстры?

— Инфери сэр, если вы помните, в день, когда меня приняли в род Блэк, я говорил вам про инфери.

— Что-то еще?

— Других монстров тут нет. Если вы это имеете ввиду. А так, конечно есть и другие заклятья. Но для тех, кто добрался до островка, они уже не опасны.

— Как вообще сюда добираются?

— Там, — неопределенно махнув рукой в темноту, — на той стороне на берегу озера где-то оставлена лодка. Тот, кто хочет попасть сюда, сначала должен достать эту лодку, а потом переплыть на ней озеро.

— Пожалуй, метла действительно пригодится. Облечу озеро.

— Сэр, — я непроизвольно вздрогнул, — мне бы не хотелось оставаться одному, да еще совсем беззащитным. Эти инфери живут в воде и что может их привлечь сюда, и как быстро они полезут на остров не совсем понятно, но мне бы не хотелось оставаться одному.

— Кикимер будет с тобой, Гарольд. И я постараюсь сделать все быстро.

Минут через пять Поллукс вернулся.

— Где-то должен быть якорь, — задумчиво проговорил он

— Прости сэр, не вполне вас понял.

— А? — Встряхнулся Поллукс, — Это я не тебе.

— Сэр у лодки нет якоря. Она прицеплена к берегу.

— Я не про тот якорь Гарольд. Черт с ней с лодкой. Якорь, это то, что удерживает здесь инфери. То что приманивает их сюда, как магнит. Они скапливаются сдесь влекомые якорем, стремятся к нему, как мотыльки летят на свет.

— Разумно предположить сэр, что Том Рэдл, устроивший здесь ловушку, спрятал якорь на дне озера. Вы же видите, на этом маленьком островке никого нет. Они все там в глубине.

— Да, это, скорее всего, верная мысль, потом мы все проверим. Чтож ты выполнил то, что обещал. Можно и обратно, вот только проверим еще одну вещь. Посморим ка мы на этих инфери прежде чем уйдем. БОМБАРДА МАКСИМУМ. — Поллукс выпустил заклинание прямо по черному зеркалу озера, — КОНФРИНГО, — еще одно взрывное заклинание, на этот раз оставляющее за собой огненый след, полетело в воду, — ИНСЕНДИО МАКСИМУМ, — теперь уже без взрыва, но к озеру устремился простая струя пламени.

За нашими спинами послышался всплеск. Оба мы развернулись в том направлении.

— А вот и они, — проговорил Поллукс, увидев, как первая мертвая белесая тварь подбирается к берегу, — Вот теперь пора обратно. Готов?

— Да сэр.

— Кикимер, домой.

Хлоп.

_____________________________________________________________29.06.

На следующий день Вальбурга на завтраке обрадовала меня новостью о том, что занятия со мной сегодня возобновятся.

День проходил привычно: занятия, занятия и занятия. После обеда, помятуя о 'домашнем задании', я сразу заскочил в библиотеку, где выбрал себе книгу, забрался с ногами с полюбившееся кресло и занялся 'самообразованием'. Не тут-то было. Через часок ко мне внезапно нагрянули вместе обе старушки.

— Гарольд нам нужно серьезно поговорить, — начала Вальбурга

— Ты ведь помнишь, — поддержала её Кассиопея, — есть еще одно обязательное условие, которое ты непременно должен выполнить, чтобы я начала твое обучение Магии Разума, не только теории, которую ты и сам можешь прочесть?

— Да, Леди Вальбурга, леди Кассиопея, я помню, у вас было еще одно условие, — спускаю ноги с кресла на пол, сажусь прямо, — я внимательно вас слушаю.

Присев в кресла, старушки переглянулись.

— Так вот, мы хотим знать, за что ты так ненавидишь Беллу, — твердо произнесла Кассиопея. Вальбурга кивком подтвердила, что полностью согласна с высказыванием.

Смотрю на Касси, на Вальбургу. Отвечать ничего не хочется. Снова-здорова. Неймется же им. Вздыхаю.

— Вы ведь не отстанете? — уже зная ответ, обреченно произношуя.

— Нет, Гарольд. Этот разговор давно назревал. Мы должны понять, в чем дело, — негромко и даже пожалуй мягко продолжает Вальбурга.

Ругаться с ними совсем не хочется. Настроение не то. И что я должен им выложить? Как Белла убила Сириуса? Как я смотрел на погибших Нимфадору и Ремуса, которых тоже убила Белла, как видел погибших Гермиону и Луну — и тут без Беллатриссы не обошлось. Казалось, именно эта женщина отнимала у меня тех, кто был мне особенно дорог. Ощущение неимоверной пустоты, 'то самое', о котором я уже успел позабыть, 'то самое', что затопило меня в Хогвартсе в миг, когда я увидел тела Гермионы и Луны, вновь затопило мою душу. Всю до самого верха... ТОСКА, которая не знает границ... И снова хочется только выть в голос... А ведь мне уже казалось, 'прошлоебудущее' осталось где-то там, в 'в той жизни'. Ан, нет, оно и здесь меня настигло.

— Покажи, — жестко и непреклонно, смотря прямо мне в глаза, вдруг произнесла Кассиопея.

— Что показать? — не понял я, пребывая 'там' в большом зале Хогвартса. В бесконечной пустоте своей тоски.

— Покажи, за что ты так ненавидишь Беллу. Я так пониманию, ничего рассказывать ты нам не собираешься.

— Вам не понравится, Леди Кассиопея, — устало пытаюсь отделаться от её настойчивости. Хорошенечко же меня выбили из душевного равновесия 'те' воспоминания, — Лучше вам поверить моему слову. Не стоит вам на это смотреть.

— Я настаиваю, Гарольд. И можешь не переживать за свои тайны: ты сам связал меня непреложным обетом.

Касси, Касси... что ж ты бередишь мою душу? Что ты лезешь в неё, заставляя 'ту' бесконечную 'пустоту' снова возродиться во мне. Чтобы я снова и снова вспоминал ту боль, ту печаль, ту тоску...

— Гарольд, я НАСТАИВАЮ, — с нажимом снова повторяет Кассиопея.

— Зря вы это затеяли Леди Кассиопея, я же говорю, вам не понравится..., — Внезапно накатила злость. Какого черта она лезет мне в душу...

Хочешь увидеть? Злобная ухмылка на моих губах. Встаю с кресла и подхожу к Кассиопее буквально на вытянутую руку. Смотри леди Кассиопея и не говори, что я тебя не предупреждал. Воспоминания эти я не забуду никогда. Заглядываю с самые зрачки Кассиопеи. И...

— Смотри...

На глазах у Гарри Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрисой, — он смеялся над ней...

— Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате.

Второй красный луч поразил его прямо в грудь.

Улыбка ещё не сошла с его уст, но глаза расширились от изумления...

Казалось, Сириусу понадобилась целая вечность, чтобы упасть: его тело выгнулось изящной дугой, прежде чем утонуть в рваном занавесе, закрывающем арку.

Гарри успел увидеть на измождённом, когда-то красивом лице своего крёстного отца смесь страха и удивления — и в следующий миг он исчез в глубине древней арки. Занавес сильно колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и сразу же успокоился опять.

Раздался торжествующий клич Беллатрисы Лестрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки...

Но Сириус не появлялся.

— СИРИУС! — закричал Гарри. — СИРИУС!

Он был уже на дне ямы и задыхался так, что болела грудь. Сириус должен быть совсем рядом, сейчас он, Гарри, вытащит его из-за занавеса...

Но не успел он вскочить на платформу, как Люпин обхватил его сзади и удержал.

— Ты ничего не можешь сделать, Гарри...

-Ты узнала их Леди Кассиопея? Ты хорошенечко их увидела?, — по её глазам вижу, что все она рассмотрела, — Мало? Смотри еще...,— мой голос злой, безжалостный.

...Гарри стали видны тела... Это были Римус и Тонкс, бледные, спокойные и умиротворённые, словно спящие под тёмным магическим потолком.

Большой зал поплыл перед глазами, уменьшился, съёжился... Гарри, пошатываясь, отступил от входа. Он не мог вздохнуть. У него не было сил взглянуть на другие тела, узнать, кто ещё погиб...

Он повернулся и помчался вверх по мраморной лестнице. Люпин и Тонкс... Как бы ему хотелось лишиться чувств... Если бы он мог вырвать своё сердце, все свои внутренности, всё, что заходилось рыданиями у него внутри...

— Ты ведь знаешь, кто это? Не можешь не знать, — подхожу к Кассиопее, наклоняюсь к самому её уху и шепчу, так чтобы слышала только она, — Девушка с розовыми волосами -Нимфадора, единственная дочь Андромеды... И муж Нимфадоры — Ремус Люпин.

— Она не делала этого, — шепчет Кассиопея, а я вижу, как слеза покатилась по её щеке, — Она не могла это сделать.

Выпрямляюсь и остаюсь стоять рядом. Смотрю прямо в глаза Кассиопее и злая улыбка при этом снова у меня на губах.

— Вы правы. Она, конечно, не делала этого Леди Кассиопея, — снова наклоняюсь и шепчу ей и только ей одной на ухо, — НО ОНА СКОРО СДЕЛАЕТ ЭТО, Леди Кассиопея. Она убьет Сириуса и она убъет Нимфадору, дочь Андромеды.

— Было ведь еще что-то Гарольд?, — после затянувшейся паузы, вновь она обращается ко мне, — То, что я почувствовала, даже не используя магию разума, ту твою бесконечную тоску, которая почти осязаемая, которая исходила от тебя.

— Она еще много кого убьет Леди Кассиопея,— мой шепотдля неё одной, — И мою девушку убьет тоже она...Хотите и это увидеть? ...Нет уж. Это воспоминание останется моим. Ведь ТЕПЕРЬ вы понимаете, за это я ненавижу Беллатриссу?

Кассиопея вдруг встала с кресла выхватила свою палочку (я отпрыгиваю на шаг, на всякий случай) и, направив её на Вальбургу, произнесла: — ОБЛИВЕЙТ, —

Вот этого я не ожидал. И Вальбурга тоже не ожидала, если честно.

— Забудь, что я позвала тебя Вальбурга. Забудь, что мы приходили к Гарольду. Иди к себе Вальбурга. Занимайся тем, чем занималась. Ты ненадолго задумалась и все. Кикимер не вызывал тебя по моей просьбе.

И как это понимать? Палочка в руках Кассиопеи направлена на меня.

— СЯДЬ, — жестко произносит Кассиопея мне, указывая на кресло и, дождавшись, когда я усядусь, произносит, — Кикимер, ко мне.

Хлопок.

— Хозяйка Кассиопея, звала эльфа Кикимера?

— ОБЛИВЕЙТ, — не успел эльф появиться, как Касситут же приложила его заклинанием, — Ты не звал сюда Вальбургу, — такой тон вообще для Кассиопеи не свойственнен, командирский, не терпящий никаких возражений, — Ты никогда не слышал о том, что говорилось и что произошло в этой комнате. Иди. Не подслушивай наш разговор. ЭТО ПРИКАЗ. Ты понял меня Кикимер?

— Эльф Кикимер все понял. Эльф Кикимер все сделает, так как приказала Хозяйка Кассиопея.

Хлопок. Эльф аппарировал прочь. А Кассиопея поставила чары от прослушивания.

— Гарольд Эванс-Блэк. То, что я сегодня сделала с Вальбургой — это преступление. Даже внутри Рода это страшное оскорбление. Если это когда-нибудь откроется, Лорд Рода может даже изгнать меня. Теперь отвечай, когда Беллатриса убьет Сириуса? И когда она убьет дочь Андромеды? Не заставляй меня сожалеть, о том, что я пошла на такие жертвы напрасно.

— Сириус погибнет в 96-м, Нимфадора в 98-м. Сама Беллатриса ненадолго преживет Нимфадору и погибнет буквально в тот же день... в 98-м, — потом подумав, добавляю, — Других Блэков тоже не осталось Леди Кассиопея. Если не считать Андромеды и её внука Тедди Люпина и Нарциссы и её сына Драко Малфоя. Все остальные к тому времени уже умерли или погибли.

— ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ? КАК ТЫ МОГ ВИДЕТЬ СИРИУСА, БЕЛЛАТРИССУ, НИМФАДОРУ? — буквольно взорвалась Касси.

— Я там жил, — односложно отвечаю, моя злость ушла. Я снова спокоен, я мертвецки спокоен. И я снова вспомнил о Гермиона, Луне, Сириусе, Ремусе и Нимфадоре... ПОГИБШИХ ТОГДА. Что мне сейчас до какой-то старухи...Сейчас эта тоска снова затопила меня.И я просто замолчал.

— Как такое возможно?— недоуменно произносит Касси.

— Детская сказочка о трех братьях Певерелах оказалась совсем не сказочка. А их Госпожа может многое, — вот только Касси такой мой ответ не устроил, пожалуй.

— ГОВОРИ, ОТКУДА ТЫ ВСЕ ЭТО ЗНАЕШЬ?, — она угрожающе направила свою палочку на меня.

-Что ты мне сделаешь Кассиопея Блэк? Убьешь? Думаешь напугать меня смертью? Ошибаешься. Я уже умер... Хочешь увидеть? ...Смотри...

... Слышу крик звучного голоса — Авада Кедавра! — палочка Волан-де-Морта вспыхивает зеленой вспышкой, смертельное заклятье летит ко мне...

...Жизнь проносится заново передглазами, мелькая картинками...

— Авада Кедавра — тихо шепчут мои губы.

Громкий крик не нужен. Нужно хотеть убить. И я этого хочу, больше жизни... Уже нет мысли защитить себя и уклониться от смертельного заклятья Тома... Всю свою магию, всё желание убить я вложил в одно единственное заклятие, которое срывается с моей палочки и устремляется к Волан-де-Морту. А зеленый луч Авады Тома уже касается моей груди... Умирать от Авады не больно... Последнее, что видят глаза, как мое проклятье настигло Волан-де-Морта... ТЕМНОТА...

— Ты... жил и ты... умер, — вот теперь старушку проняло.

— Да, — тихо отвечаю я.

— Кто это был? Кто убил тебя? — таким же тихим голосом спрашивает Кассиопея.

— А ты не поняла? Это Том Марволо Реддл... Волан-де-Морт убил меня... Вернее убьет через 9 лет...

— Он... вернулся... вернется?... — таким же тихим голосом уточняет Касси, опустившись в кресло, в котором сидела до этого.

— Он обязательно вернется Касси, — мне вдруг стало жаль эту старуху, такое печальное зрелище сейчас она собой представляла: плечи опустились, по щеке катится слеза, куда делась та железная старушка, которая минуту назад угрожала мне, — Он вернется, устроит побег своих пожирателей из Азкабана, а потом начнет новую войну. В этой новой войне снова будут гибнуть многие волшебники, как это уже было 9 лет назад.

Казалась Кассиопея снова задумалась на целую вечность.

— Ты хочешь их спасти?, — тихонько спросила она.

— Да. Даже не сомневайся. Иначе жизнь потеряет смысл, как уже было однажды... Только мне еще надо дожить до этого. И если ты мне не поможешь, он убьет меня, единожды просто забравшись мне в голову. Ты понимаешь, какая там у меня защита? Помоги мне Касси. Не дай ему убить меня. Иначе я никого не спасу. Вероятно, никто больше не сможет остановить его. Во всяком случае, именно так уже было...

Кассиопея подняла на меня свои глаза и стала пристально рассматривать. Она не лезла в мой разум... я бы почувствовал... она просто смотрела на меня....

— Ты поэтому потребовал с меня Непреложный Обет?

Киваю в ответ: — Никто не должен знать Касси, понимаешь теперь?

— Спаси их Гарольд. Спаси Сириуса. Спаси дочь Андромеды. И Беллатрису тоже спаси, не дай ей совершить всего этого. Она... была хорошей девочкой, когда-то... Возможно еще не все потеряно..., — просящий тон, умоляющий даже, черт, да мое тельце на такие эмоции само собой реагирует слезами....

— Обязательно, Касси. Я все сделаю, чтоб Сириус не погиб, чтоб не погибла Нимфадора, чтоб её маленький сын не остался сиротой, как я, ведь он совсем маленький...Будет тогда... А Беллатрисса... даже не знаю Касси... Думаю её уже не спасти... Она в Азкабане с дементорами... Она выйдет оттуда совершенно сумашедшей... Убить для неё будет ничего не стоить...

— Когда нибудь, потом, я тебе расскажу все про Беллатрису, — Касси вздохнула и утерла слезы, — Не суди её сейчас не зная всего. И не допусти, чтобы она убила кого-то из Блэков. Тогда назад уже дороги не будет...

Кассиопея поднялась.

— Пойду я, пожалуй. Даже наверно сегодня переночую в своем доме. Нельзя, чтоб Вальбурга увидела меня в таком виде.

— Что ей сказать?

— Я сама что-нибудь придумаю, не беспокойся. Ты сделай вид, что вообще не знаешь, о том, что я ушла, — киваю головой, — Через Кикимера сообщу, что ко мне пришла какая-нибудь подруга и я вернусь завтра. Кстати о завтрашнем дне. Завтра же и начнем первое занятие по практической Оклюменции. Готовься Гарольд Эванс-Блэк.

— Спасибо Леди Кассиопея, — искренне благодарю я.

— Лучше называй меня Касси, когда мы наедине. Не люблю я, когда постоянно мне твердят 'Леди Кассиопея'. Завтра Гарольд, я заберу тебя в свой дом и ты ответишь на все мои вопросы.

— Хорошо Касси....— дальше я замялся, -Э-эмм..., и еще Касси...

— Да, Гарольд.

— Мне нужно её увидеть. Их... или её одну... Поможешь мне?

— Кого увидеть. Гарольд? — Касси чуть склонила голову на бок.

— Свою девушку, — чуть ли не шопотом отвечаю, — Ты напомнила сегодня про то, что тяжело для меня. Так... пусто в душе... И я боюсь...что её нет. Я умом понимаю, что она где-то здесь есть, жива. Она существует. Должна существовать. А потом что-то внутри словно не верит в это и там снова и снова рождается эта пустота. Глупо наверно звучит... А ведь увижу их, когда поеду в Хогвартс.

Касси с хитринкой мягко улыбнулась: — Увидеть ИХ, не одну, много?

— Э-эммм, ну... думаю второй я могу просто отправить письмо с совой... Луна ведь в магическом мире живет. Письмо послать не проблемма и... Луна не совсем обычная девочка, она ответит даже совершенно незнакомому мне, — я улыбнулся и почувствовал, как щеки у меня потеплели, — Касси, просто помоги... К чему такие вопросы., — и быстро добавил, — А так, мне нужно будет выйти в магловском мир... И лучше если ты меня проводишь. Так мне спокойней будет.

— Ох молодость. Конечно, я помогу, Гарольд.

Хлопок. Касси аппарировала из библиотеки.

К Касси я конечно же сходил на следующий день. Беседа была долгой. Касси интересовалась многим. А я изливал душу... Хорошо, что теперь есть та, кто, вероятно, понимает меня, куда больше всех прочих живущих здесь и сейчас... И кому я могу рассказать все. Или почти всё. Про крестражи никому вообще ничего не хочу говорить. И не скажу. Эти знания только мои. Как бы там ни было, полагаю, одной только этой беседой о прошлом-будущем тут дело явно не ограничится.

Следующая неделя покатилась по уже привычной колее: снова занятия, занятия, занятия. Разумеется никакой теперь практики, даже простейшей. Но это мне только казалось, что жизнь вошла в привычное русло. В благостном неведении я пребывал ровно до тех пор, пока после очередного 'выжимания' из меня всех физических сил на занятии Поллукса, он не только не отправил меня на Гриммо 12, но неожиданно заявил:

— Гарольд, нам нужна твоя помощь с той пещерой.

Я вопросительно поднял бровь (помню такой Снейпов приемчик).

— Иди, мойся, — продолжил Поллукс, — обедать будешь здесь, разговор будет потом. И еще... У нас будут гости за ужином Гарольд.

— Сэр, — что-то не нравится мне идея Поллукса: взять ипоказыться в доме Блэков на глаза кому-то там, — могу я уточнить, кто будут эти гости?

— Можешь, — хмыкнул Поллукс и замолчал... (шутит зараза).

— Так кто будут гости, сэр?

— Лайелл Люпин. Отец Ремуса Люпина, у которого, как сказала Вальбурга, ты собирался жить, когда сбежал от маглов., — Поллукс оценивающе посмотрел наменя, — И Игнатиус Пруэтт, муж Лукреции. У тебя есть какие-то возражения? Ты не хочешь с ними встречаться?

— Какая цель у этой встречи, сэр. Если они просто хотят поглазеть на меня как на зверушку в зоопарке, то я отказывась с ними встречаться. При всем уважении, сэр.

— Поттер, я же сказал, разговор будет о пещере, в которой погиб Регулус. И, ПОВЕРЬ, ЭТИМ ГОСПОДАМ НЕТ НИКАКОГО ДЕЛА ДО ТЕБЯ ЛИЧНО, будь ты хоть трижды тот самый 'убийца Темного Лорда', — последнее Поллукс произнес я явным сарказмом, — Круг тех, кого ты без взбрыков согласился бы увидеть, и так чертовски мал. Скажи Касси спасибо, что там будут только эти двое.

— Почему именно они сэр, я не вполне понимаю.

— Поттер, — рыкнул Поллукс, — у тебя талант, доводить меня. Мы, Блэки, вместе с этими и не только этими волшебниками скоро пойдем в ту Мордредову пещеру и будем там делать все, чтоб обеспечить Регулусу НАДЛЕЖАЩЕЕ посмертие, а не то существование, в котором он пребывает сейчас. Они здесь не для развлечения, но потому что Прюэты наши союзники, а Люпины наши бывшие вассалы. Визенгамот отменил вассалитет еще 3 сотни лет назад, но магические клятвы отменить не так просто, потому Люпин здесь и сейчас служит нам и выполняет свою родовую клятву вассалов. А твоя задача будет рассказать все, что ты можешь нам рассказать об этой пещере и ответить на мои и их вопросы. Трепать языком о тебе эти люди точно не будут. Тебе ясно Гарольд?

— Да сэр. Вы ТЕПЕРЬ доступно все объяснили, — потом добавил тихонько, — можно подумать мне кто-то объяснил все это раньше. Я могу идти сэр?, — не без некоторой обиды в голосе уточнил я.

— Да.

Когда я уже двинулся на выход с арены, меня догнал окрик

— Стой, — я послушно остановился, развернувшись лицом к Поллуксу, а тот продолжил между тем, — Кикимер доставил туда маяк. Местоположение пещеры мы установили, но проникнуть туда без домомвика не можем. Не понимаю, как сумел это сделать Регулус. Если с домовиком что-то случится, мы все там окажемся в ловушке. Сейчас нам нужны все доступные сведения, чтобы наш поход не закончился также, как это вышло у моего внука.

— Я понял вас сэр. Я постаруюсь помочь вам всем, чем смогу.

_______________________________________05.07

— Гости, ага... Хоть бы меня спросили. Так нет. Просто поставили в известность, — тихонько ворчал я себе под нос, стоя под душем, пока стри горячей воды лились мне на голову — Будет вам мальчик-которого-нет...

— Что это за маскарад, Поттер, — процедил Поллукс, увидев меня в 'облике' Гарольда Эванса, том самом, в котором я впервые явился пред очи Вальбурги. Всего-то поменял волосы на светло-каштановые и причесаные и избавился от очков. Хе-хе, Поллукс отчего-то сменой имиджа недоволен.

— Вы привыкните, сэр, — с улыбкой отвечаю, — теперь вероятно только так я и буду выглядеть, особенно когда вам надо будет меня кому-то показать.

— Тьфу, — недовольный мной Поллукс, выразил всю глубину того что он про меня думает, — Пошли уже, гости уже в столовой.

— Сэр, хочу напомнить...

— Что еще, — со злостью прорычал Поллукс.

— Моё имя Гарольд ЭВАНС. Не Поттер сэр.

— Р-ра-раар, — схватив меня за руку Поллукс просто потянул меня из общего зала за собой.

В таком состоянии мы и дошагали до дверей в столовую. Перед дверью Поллукс остановился. Выпустил мою детскую ладошку из своей ручищи и, открыв дверь, прошел первым. Мне оставалось только последовать за ним.

— Игнотус, Лайелл знакомтесь. Гарольд Эванс, воспитаник рода Блэк. Сказал он, усаживаясь во главе стола.

Гадать, кто есть кто не нужно. Отца Ремуса я в принципе узнал сразу. Фамильное сходство Люпинов сомнений не вызывало. Только Лайелл выглядел как постаревшая версия Ремуса. Седоватые, темно-русые, вернее не до конца седые волосы, с глубокими залысинами выше висков. Знакомые 'люпиновские усы'. Старик, да его и стариком еще не назвать, несомненно высокого роста, даже сидя понятно. Игнотус другой. Полысевший, волосы уже седые до белизны, как и короткая бородка клинышком, как и усы. Очки на лице. Лицо округлое. Сам отнюдь не худой, хотя и толстым его не назвать. А вот одеты по разному. На Прюэте наверняка дорогущий костюм. Даже не пиджак, скорее сюртук черного цвета. Выглядит с иголочки. Люпин в этом ему не конкурент. Мантия на нем хоть и не старая, но явно одевался не на парадный выход. Скорее повседневная мантия. У Люпина простая белая рубашка и галстук. А вот у Прюэта явно дорогая шелковая сорочка синего цвета. К ней не галстук а акуратно подвязаный в виде галстука платок, отливающий разными цветами в зависимости от угла зрения.

— Добрый день Лорд Прюэт, Здравствуйте сэр Люпин.

Усаживаюсь с противоположной от Поллукса стороны стола, где для меня стул и приборы.

— Кикимер, — в никуда обращается Поллукс, — можеш подавать на стол.

Хлоп...

Во время обеда старички перебрасывались фразами ни о чем. Меня ни о чем пока не спрашивали. Ну а я и не лез в их разговоры. Уроки Вальбурги даром не прошли.

Кикимер подал чай.

— Гадаете, чей он ублюдок? — с ухмылкой спросил Поллукс. Потом сам же ответил, — Не Сириуса. Этот остолоп даже ублюдка оставить не успел. Он внук Дореи.

Гости переглянулись, потом оба оценивающе глянули на меня, быстро на Поллукса.

— Дореи, да... — как-то так с непонятным мне выражением произнес Игнотус.

— Ну, расскажи гостям Гарольд, как ты попал к нам в этом году, — перевел на меня разговор Поллукс.

О как, мол, сам отбрехивайся. Видать достал я Поллукса. Гости вопросительно перевели на меня свои взляды. Ну и с чего бы мне начать? Ох, Поллукс задал ты мне задачку. Тяжко вздохнуть получилось само собой.

— Хм, — прочистить горло отчего-то тож само собой вышло, — я жил у маглов, до этого лета. С моими тетей и дядяй. Они были моими опекунами в магловском мире. В начале лета маглы отказались от опеки надо мной и сдали меня в детский приют. Незадолго до начала осени они снова забрали меня из приюта обратно. А я убежал от них и... Сириус мой крестный... Я решил пойти сюда. Добрался до 'Дырявого котла', а там воспользовавшись камином,оказался в доме на Гриммо 12. В общем-то все.

— Какая у тебя короткая версия событий получилась Гарольд, — с сарказмом произнес Поллукс, — прям все всем понятно. Дааа...

— Ты говоришь, Сириус твой крестный? — решил продолжить разговор Игнотус, — как же ты у маглов оказался.

— Моя мама, Лили Эванс, маглорожденная волшебница, сэр. После смерти родителей я оказался у её сестры. Сама тетя и её муж не волшебники. Обычные маглы. Других родственников, как я считал, у меня больше нет. Потом оказалось что моя бабушка Дорея Блэк. А мой отец был племянник сэру Поллуксу.

— А отец у нас...? — многозначительно протянул вопрос Игнотус так и не закочив фразу.

— Джеймс Поттер, сэр. Сын Карлуса Поттера и Дореи Блэк.

— Ага... Джеймс Поттер..., — снова с непонятным выражением произнес Игонотус.

— Гарольд, позволь узнать, — вступил в разговор Лайелл Люпин, — отчего же ты сбежал от своих... родственников именно в этом году.

— Понимаете сэр, некоторых маглов магия просто пугает. Мне 'особенно повезло', если так можно сказать. Моих тетю и дядю магия не просто пугала, она приводила их в ужас. Ну, а где-то с прошло года, как это обычно бывает у детей, начались стихийные выплески, которые я ну никак не мог контролировать. Поэтому сначала я попал в приют. Я бы там и остался, но они, мои опекуны, решили забрать меня обратно (умолчим что это решение скорее всего не они сами принимали). Вот только их отношение ко мне становилось все хуже и хуже с каждым днем. Так не могло больше продолжаться, и я решил сбежать...

Воцарилось молчание, все были заняты своими мыслями.

— Они били тебя, — решил уточнить Игнотус.

— Не то чтобы мои тетя и дядя меня били. Сначала-то они неплохо обо мне заботились, пока не начала проявлять себя магия. Ну а потом, мой кузен-магл со своими дружками частенько распускал руки. А мои опекуны просто стали закрывать на это глаза. Заботливость куда-то делась. Они даже общаться со мной перестали нормально. Все больше крики и ругань. Не подумайте что я жалусь, сэр. Просто... это не очень приятная тема. Я же считал, что у меня больше никого нет. А тут родная тетя кричит тебе, что ты ненормальный. Что-то вроде урода какого-то. В их понимании все волшебники не нормальные, не только я. Они и про родителей тоже самое стали все чаще говорить.

— Ты хотел бы их наказать, Гарольд. — оценивающе спросил меня Люпин, — Может, есть желание как-то им отомстить?

— Нет, уж. Сестра моей матери и её семья, не те, кому я хотел бы мстить. Они мне родная кровь, как не крути. Не будь я волшебником, а допустим маглом или сквибом, они бы вырастили меня как-нибудь. Пусть своего сына они бы любили больше меня, но для сироты без родителей и это не так уж плохо на самом деле. Я не побегу им мстить. У меня есть совесть и благодарность к тем кто меня растил до этого года.

— Пожалуй, довольно, о прошлом Гарольда. Займемся тем ради чего мы и собрались, — Поллукс вовремя решил закрыть разговор о моем происхождении, чувствую, дальше вопросы для меня были бы совсем неудобные, -Итак, Гарольд, ты отвел меня в ту пещеру. Регулус туда как-то попал. Есть еще что добавить про неё?

— Да, сэр. С ваших слов я понял, у вас возникла проблемма найти вход в эту пещеру. Вы установили там маяк и нашли место, где эта пещера расположена. Значит, мы можем туда аппарировать. Возможно, будет проще один раз вам все увидеть, чем засыпать меня сотней вопросов и услышать только мои слова. Я покажу вход, сэр.

— Так все-таки есть еще один вход, — взволнованопроизнес Поллукс.

— Есть. Мы можем туда аппарировать и все осмотреть.

Поллукс и гости переглянулись

— Не возражаю, — произнес Игнотус.

— Согласен, только домой переодеться заскочить надо — присоединился к нему Лайелл.

— Чтож, Игнотус, Лайелл встречаемся через полчаса, потом аппарируем отсюда, — подытожил Поллукс, а гости вышли из-застола и отправились к камину, — Ах да тебе нужна теплая одежда, — посмотрел он на меня при этом, — Ладно сейчас решим. ...Кикимер..., — Хлоп, — быстро к Нарциссе, спроси у неё зимнюю одежду на один день для мальчика. У Драко она есть. — Хлоп. Эльф аппарировал.

— Сэр Поллукс, разрешите вопрос.

— Спрашивай.

— Нельзя было без этой встречи обойтись?

Поллукс сжал разжал кулаки. Отстранился от стола, откинувшись на спинку стула.

— Нельзя. Ты вообще понял, что сейчас произошло?, — я даже ответить не успел, когда Поллукс продолжил, -Аааа... впрочем, о чем это я. Нихрена ты не понял. Мы тебя фактически представили как возможного наследника. Вот что произошло. Хотим мы или ты, но против магии наше мнение не имеет значения. Решение принято и не нам его оспаривать. А на будущее мой тебе совет, Гарольд, у тебя должны быть очень, очень веские причины, чтобы пытаться идти против воли магии Рода.Так вот, сейчас мы представили тебя Люпину, которого можно назвать старейшиной и голосом наших бывших вассалов. Как я уже говорили тебе, от того что кто-то написал бумажку отменяющую старые клятвы, они не перестали действовать. Некоторые клятвы обойти не возможно, они так и составлялись, чтоб их не возможно было обойти. А предки клялись за себя и своих потомков. Пойти против таких клятв — это надо быть или дураком или безумцем.Далее Лорд Рода Прюэт — это наши ближайшим союзникам. Если бы ты согласился тут присутсвовал бы и Люциус. Не быть представленым ближним союзникам — это их оскорбление Гарольд.

— А кто еще сейчас наши союзники, — решил я уйти от темы Малфоев.

— Хэх, — усмехнулся Поллукс, — Сейчас мы заполучили Поттеров. Правда весь род — это один бестолковый мальчишка, но союзы строятся не на один день, а привязали мы тебя крепко, — я поморщился от формулировки, — могли бы еще быть Лестрейджи и возможно еще один какой-нибудь Род, не сбеги Андромеда с Тонксом.

— Сэр, но как получилось, что у вас и Прюэты и Малфои с Лестрейджами в союзниках, если одни воевали за Темного Лорда, а другие против него. Нет, я понял, что пытался мне объяснить Лорд Арктурус, он специально разделил Род, чтоб кто-то выжил. Но тут ведь речь за другие Рода

— Перестань Гарольд. Перестань уже делить всех на черное и белое. Пока Волан-де-Морт не обезумел, все было иначе. Если совсем грубо подходить к ситуации, то до войны Волан-де-Морта в Визенгамоте было две фракции: либералы и консерваторы. Потом у консерваторов появился харизматичный молодой лидер. Да-да тот самый пока еще не темный Лорд. Консерваторы стали стремительно набирать вес, все больше сторонников присоединялось к ним. Это было нормально. После войны с Гриндевальдом Министерсво оказалось под контролем либералов. Потом пошел откат и консерваторы снова стали восстанавливать позиции. Никто не предвидел, что все это приведет к гражданской войне. Столновения в Визенгамоте между либералами и консерваторами — это вовсе не война. Да интриги, да подковерная борьба, да возможно даже иногда это выливалось в убийство кого-то одного для ослабления противоположной фракции, но мы так жили столетиями. На самом деле либералы наделали много ошибок после победы над Гриндевальдом. Внезапно вчерашних ветеранов той войны стали обвинять в использовании какой-то Темной магии. Пока мы лили кровь на континенте всем было все-равно, а потом наша магия вдруг оказалась не правильной. Сейчас ты мне рассказываешь сказки про Дамблдора победителя Гриндевальда. А где был Дамлдор когда эта война шла пять лет? Я, например, понятия не имею. Зато я и Арктурус были в Европе, практически не вылазили оттуда. Потому что чертовы лягушатники грозились отказаться от борьбы, если мы британцы не поможем им всем, чем можем. И мы пошли туда и воевали там. И Лестрейджи воевали и Малфои и Прюэты. И никто не возмущался, если против нежити Гриндевальда мы использовали темнейшую из темных магию, как и против его оборотней и его магов. Не будь нас там, и он бы пришел сюда к нам на остров. А здесь никто не горел желанием жить под пятой завоевателя. Вот только пока мы были там, здесь якобы светлые маги уже готовились к нашему возвращению. Сразу после войны Аврорат из мощной почти что армии превратился в жалкие отряды для поимки жуликов воров и прочих детишек, колдующих на каникулах. Сейчас там, пожалуй, только Грозный Глаз остался из старых ветеранов. Остальные так, играют в полицию. Потом последовал целый ряд запретов на использовании той или иной магии. Возможно, какие-то разделы действительно надо запрещать: демонологию, некромантию, но ведь даже магию крови теперь считают черной. Потом Министерство превратилось в не пойми что, самодостаточную кучку бюрократов, чьи решения все больше отрывались от реальной жизни (ага, такое и мне было знакомо). Визенгамот терял полномочия, а министерство эти полномочия приобретало. Вот в такой ситуации появляется Волан-де-Морт и консерваторы после долгого перерыва начинают укреплять позиции.

— А как же все эти призывы к абсолютной чистоте крови? Как же все эти ярлыки про истиных чистокровных волшебников и прочих грязнокровках, которых лучше поубивать?

— Вот в этом Гарольд и было различие между фракцией консерваторов, какой я её помню до начала войны Темного Лорда и тем, что из себя представляли сторонники Темного Лорда к концу войны. Только начавшись, война сама по себе перевела многих консерваторов из людей принимающих решения в Визергамоте в преступников. Наоборот, либералы в Визенгамоте еще больше укрепились, потому что часть консерваторов уже просто не могла там появляться. И законы, принимаемые Визенгамотом стали еще более ущемляющими именно консервативную фракцию. Казалось, обе стороны стараются загнать ситуацию в тупик. Полностью пресечь все попытки договориться. А окончательно все рухнуло в бездну, когда стало понятно, что Волан-де-Морт обезумел, но тогда сменить лидера консерваторы уже не могли: мир уже делился или на черное или на белое, только так и не иначе.

Хлоп.

-Хозяин Поллукс, эти вещи передала вам Леди Нарцисса

— Одевайся Гарольд, нам пора.

___________________________________________06.07

— ПОРТУС, — в ушах все еще раздается голос Поллукса, на фоне давно забытого: 'Ши-и-и-и-иих'. Мне кажется, именно этот звук я слышу, когда пользуюсь порталами.

Ненавижу порталы. Я и забыл, каково это, пользоваться порталами. По ощущениям, меня только что пропустили через бешено вращающуюся мясорубку с огромной скоростью. На выходе тот фарш, что из меня получился, снова собрали в кучку и просто выплюнули в реальность...

— Дальше не пускает антиаппарационный барьер, — поясняет всем Поллукс,— эта точка ближайшая к пещере. В саму пещеру попасть не возможно.

Слова Поллукса доносятся фоном. Мне хирово, очень хирово. Тошнота и полная неспособность вестибюлярного аппарата определить, где верх, где низ. Земля крутится под ногами. Небо тоже крутится. Только не над головой, а со всех сторон: и сверху и сбоку иногда даже норовит поменяться местами с землей.

Закрываю глаза от греха подальше.

Запах соленого моря. Я помню этот запах. И рокот неспокойного моря, как бесконечная музыка, я тоже помню.

— Гарольд, — раздается над головой заботливый голос Лайелла, — ты в порядке?

— Сейчас, сэр, дайте мне немного времени.

Меня поднимают на ноги, оказывается, я оказался на коленях.

И этот ветер, резкий, порывистый, желающий сбить тебя с ног, тоже мой старый знакомец. Но сейчас я, скорее, рад ему. Он освежает и бодрит. Глубоко вдыхаю свежий пропахший морем и солью воздух. Решаюсь открыть глаза. Пасмурная серость. Темнеющее тяжелое небо над головой. Промерзшая каменистая земля с клочками пожухлой засохшей травы под ногами, присыпаная кое-где снегом.

Оборачиваюсь на звук моря. Перед глазами только серые почти черные скалы и море. Да, это то самое место, куда однажды уже перенес меня Дамлдор. Мы на утёсе с обрывом, за которым только бескрайнее бесконечное темное почти черное море до самого горизонта. Подхожу к самому краю, заглядываю вниз с обрыва над морем. Где-то там далеко внизу плещются волны.А ветер тут же напоминет, что нам здесь не рады, желая сбросить меня вниз в черные воды, накатывающиеся на торчавшие из воды валуны... Рядом со мной уже все остальные, тоже заглядывают вниз. Я и забыл как мы высоко над морем. Головокружение еще раз напомиет мне о себе.

— Акууратней, Гарольд, — ловко подхватые под локоть мою рукуПоллукс, позволяя удержать равновесие.

— Нам, туда сэр, махаю я в сторону далеких отсюда валунов и черных волн с белыми шапками.

— Уверен? — по-деловому уточняет Блэк.

— Да, сэр.

— ЛЕВИКОРПУС ГАРОЛЬД, — Поллукс поднял меня заклинанием левитации над землей, потом медленно стал двигать меня в сторону обрыва. Признаться, когда под ногами ничего нет и только где-то там внизу, футах в в двухстах плещутся волны и голые скалы торчат из воды, чувствуешь себя не очень хорошо. Вот сейчас Поллукс отменит заклинание, и улечу я вниз как камень.

— Спокойно, Гарольд. Не нервничай, — словно почувствовал мое настроение Блэк.

Через полминуты свободного парения (если так можно назвать мой спуск) меня почти бережно поставили на огромный валун, торчавший из воды. Море тут же плеснуло мне в лицо горсть холодных почти ледяных брызгов, а потом снова и еще раз. Тем временем рядом со мной приземлились Люпин и Прюэт, а самым последним Поллукс. Заклинание замедленного падения, надо полагать. Полезно такое знать, особенно если Квирелл снова попытается стряхнуть меня с метлы во время моего первого матча в Квидич.

— Куда дальше?, — Поллукс оглядывался по сторонам, но ничего подозрительного не замечал.

— Наверное, дальше нам придется плыть, сэ-сэр, — по-моему я уже начинаю замерзать на ледяном ветру.

— Плыть?

— Нам нужно воон к той расщелине, — снова показываю рукой в нужном направлении.

— Хм, ну нет уж. Я, пожалуй, не готов к водным процедурам в ледяной воде, — Поллукс всматривался в скалы, в том направлении, куда я указал.

Я же просто пожал на это плечами.

— ГЛАЦИУС, — Поллукс просто стал намораживать лед перед собой, делая эдакий мостик прямо на воде, — ГЛАЦИУС, — сделав несколько шагов по льду, Поллукс снова применил замораживающее заклинание, — ГЛАЦИУС... ГЛАЦИУС..., — Блэк неспеша продвигался к скальной стене, время от времени вновь применяя замораживающие чары. Ну а мы все, также не спеша, следовали за ним по ледяной дорожке. Подумать только: так просто, а ведь в тот 'первый раз' нам пришлось именно что плыть здесь.

— Нам туда? — теперь уже Поллукс указывал в темноту расщелины, вопросительно смотря на меня.

— Да сэр.

— Пожалуй можно это место искать вечно, и не зная точно где оно так и не найти, — высказал своё мнение Прюэт.

— Это нам еще повезло, что сейчас отлив, — добавляю я, между прочим, вспоминая то, что мне говорил Дамлдор, — Во время прилива расщелина оказывается полность в воде, и вот тогда её точно нет возможности отыскать.

— Тогда поспешим, чтоб не оказаться в ловушке, — прекратил наш разговор Поллукс.

— Я пойду впереди, — предложил Люпин, — Блэк кивком головы согласился.

— ГЛАЦИУС... ГЛАЦИУС..., — периодично впереди раздавался голос Люпина, мы также не спеша продвигались вперед. Расщелина вела к тёмному тоннелю. Скользкие стены тоннеля отстояли одна от другой самое большее на три фута. Тусклый свет, проникавщий в расщелину со стороны входа вскоре совершенно пропал.

— Сэр, — обратился я к Поллуксу, — я не вижу ни зги. Не могли бы вы наложить на меня заклинание 'Кошачий глаз'.

Тот хоть и подсвечивал нам дорогу Люмосом, повернулся ко мне лицом, потушил свой Люмоса, потом в темноте я услышал, — КАТТУС СКРИПТОР ОКУЛО, — мир расцвел в черно-белых красках, как будто мы очутились в предрассветных сумерках.

— Спасибо сэр.

— Забавно, — усмехнулся позади нас Прюэт, — у тебя Гарольд глаза светятся зеленым, как у кошки в темноте. Поллукс, пожалуй, и мне сделай тоже самое.

— КАТТУС СКРИПТОР ОКУЛО, — Блэк применил к Прюэту 'кошачий глаз'.

Хех действительно забавно, подумал я, смотря на Игнотуса.

— Лайелл, а ты не хочешь почувствовать себя ночным котом?— с усмешкой спросил Блэк, у Люпина, смотревшего на нас.

— А давай, — согласился он.

— КАТТУС СКРИПТОР ОКУЛО, — взмахнул Блэк палочкой в направлении Люпина. А потом и на себя наложил тоже самое заклинание.

— Да, так действительно много удобней, — взглянув на нас глазами светящимися зеленью, проговорил Поллукс, — Идем дальше? — мне оставалось лишь кивнуть.

— Там есть что-то опасное Гарольд,— не останавливаясь, спросил меня Блэк.

— Пока нет, сэр.

Вскоре тоннель повернул влево при этом став еще меньше, даже мне, ребенку, пришлось согнуться чуть не вдвое.

— Тьфу. Мерлин задери эти пещеры, — Поллукс попросту решил дальше двигаться на четвереньках, — вот уж не думал, что на старости лет мне придется передвигаться как младенцу, не умеющему ходить. Его примеру последовали и Люпин с Прюэтом. Пещера настолько уменьшилась, что раскинув руки, я уже касался обеих её стенок справа и слева. А потолок буквально придавливал нас к ледяной тропинке.

— ГЛАЦИУС... ГЛАЦИУС... — под монотонные повторы заклинаня замораживания, мы, всё также не спеша, продвигались вперед

Вскоре тонель начал расширяться.

— Ох, старость не радость, — с кряхтением первым поднялся на ноги Поллукс. За ним тож самое проделали Люпин и Прюэт.

— Тут ступеньки, — известил нас Лайелл, — ведут в пещеру.

— Так и должно быть. Тут что-то вроде прихожей, — пришлось пояснить мне, отвечая на немой вопрос Поллукса.

Четыре гладких блестящих чернотой, словно смола, ступеньки. Небольшой пяточек пещеры к которым они ведут и знакомая стена.

— Что дальше, Гарольд? — Люпин, похоже, не думал, что я приведу их к тупику.

— Кровь открывает дверь сэр. Тот, кто откроет дверь, ослабеет. Это чары Темного Лорда.

— Куда лить? — доставая небольшой кинжал, уточнил Поллукс.

— Прямо на стену сэр, на неё надо плеснуть кровью, — я махнул рукой, примерно та,к как это нужно будет сделать Блэку.

Сделав надрез, и чуть подождав, пока в ладони наберется достаточно крови, Блэк плеснул её на стену. На стене появился слепящий, серебристый контур арки, камень внутри неё просто исчез, оставив проход, ведший, казалось, в непроглядную тьму. Я первым шагнул в арку, подав остальным пример.

Снова я здесь. Передо мной берег чёрного озера, до того огромного, что другого берега не разглядеть. Озеро в очень высокой пещере, даже её потолок теряется из виду. Вдалеке, в самой середине озера, различается мглистый зеленоватый проблеск, отражавшийся в совершенно неподвижной воде.

— Странно... В прошлый раз свечения не было, — послышался за спиной голос Поллукса.

— Сэр, возможно, мы активизировали только что какие-то чары, проходя аркой прохода. Не просто же так Темный Лорд оставил этот вход.

— Все возможно, Надо будет подумать об этом.

— Собственно мы на месте сэр. Вы хотели увидеть вход. Мы через него прошли. Можно конечно пройти еще чуть дальше, где-то там должна быть та самая лодка, на которой можно доплыть до острова.

— Ну, давай еще пройдемся. Столько проползти на корачках, чтобы зайти сюда, а потом просто выйти? Моя гордость мне этого не простит, — усмехнулся Поллукс.

— Только, пожалуйста, не наступите в воду, — оглядел я своих спутников, — иначе это вызовет нашествие инфери на нас прямо сейчас.

Едва мы двинулись по узкому ободку вдоль края озера, как арка прохода за нами тут же погасла.

— Мы сможем снова открыть проход Гарольд? — беспокойно уточнил Блэк.

— Да, сэр. Не беспокойтесь. Кровь на стену и арка снова появится.

— Надо как-то пометить это место, иначе потом так и будем ходить по кругу, — Поллукс вернулся к тому месту, где только что погасло серебристое свечение прохода, достал белоснежный носовой платок из кармана и расстелил его прямо на камнях, акуратно расправив все края.

— Веди, проводник, — почти весело сказал Поллукс.

Мне ничего не оставалось, как двинуться первым. Где та цепь я понятия не имею. Но надежда у меня есть. Моя сверхчувствительность пока еще никуда не делась. Вот на неё я и надеюсь сейчас. Рана магического ядра еще далеко не зажила, так что сейчас мне не очень хорошо. Я буквально физически ощущаю магию, притаившуюся по правую руку от нас, в черноте воды в озере.

Эхо наших шагов, вот и все что нарушает покой этого места. Узкому ободку между водой и стеной пещеры, кажется, нет конца. Даже сюда, в пещеру, мы добрались намного быстрее. Иду не спеша, стараюсь вслушиваться в себя, в свои ощущения. Дамблдор говорил, что любая магия оставляет после себя следы. Он ведь как-то почувствовал то место, где пресловутая лодка была прицеплена к берегу. Вот и я сейчас надеюсь, что тоже смогу почувствовать хоть что-то инаковое. Оп. Что-то кольнуло в сердце. Мимолетная такая боль. Я резко остановился. Оглядываюсь. И ничего не вижу необычного. Тот же берег. Стылая черная вода справа. Отвесная стена пещеры слева. Шажок назад, еще один шажок назад. Оп. Снова это. Снова будто мне сердце кольнули. Теперь медленно шажок вперед. Двигаюсь вперед совсем медленно, буквально по сантиметру перемещая корпус тела.

— Ох, — не смог я удержать в себе возгласа, когда кольнуло совсем даже не чуть-чуть, а так будто мне сердце руками сжали. Я поспешил тут же сделать еще шаг вперед.

— Тут, сэр, — обратился я к Поллуксу.

— Что тут должно быть?

— Цепь сэр, медная цепь. Только она невидима.

— Чтож, попробуем с самого простого. РЕВЕЛИО, — Поллукс направил заклинание обнаружения невидимых объектов на то место, куда я указал, — Ожидаемо, — проборматал он, когда ничего не произошло.

— Сер, может, попробуете 'Карпе Ретрактум' -Чары Захвата и Притяжения, — я немного смутился под взглядом Поллукса, — Я понимаю, это заклинание вам кажется немного детским (Ага, помню, Рон использовал его на первых же занятиях по Защите от Тёмных Искусств, в тот год, когда преподавать у нас стал Люпин), но может вы если и не увидите, то почувствуете цепь.

Старички переглянулись между собой, потом Поллукс улыбнулся.

— Чтож попробуем и это. КАРПЕ РЕКТРАРУМ, произнес он в пустоту перед собой.

— Упс, — не смог удержать я возклицания, когда Поллукса забавно так сдернуло с места, — Хи-хи, — особенность заклинания в том, что или цель притягивает к человеку или наоборот человека к цели, если то, что тебе нужно закреплено жестко и сдвинуться никак не может. Вот сейчас Поллукса это заклинание и сдернуло с место, совершенно для него неожиданно. Поскольку цепь, вероятно, как-то прикреплена к стене пещеры. Зато Поллукс теперь сжимает рукой в воздухе что-то, что никому не видимо.

— Она? — уточнил у Поллукса Игнотус.

— Да. Я рукой её чувствую. Только не вижу. На ощупь, точно цепь.

— Держи, не отпускай, — Игнотус тут же подошел к Блэку и дотронулся палочкой до его кулака.

Слов я не слышал. Не вербальное заклинание. Силен старик. В пустом воздухе мгновенно возникла толстая, позеленевшая медная цепь, тянувшаяся из глубины озера к руке Поллукса.

— АКЦИО, лодка, — стукнул палочкой по цепи Поллукс.

Цепь заскользила из воды совсем как змея. С лязгом она укладывалась кольцами на землю, вытягивая что-то из чёрных глубин. Вскоре поверхность воды пробил призрачный нос крошечной лодочки, испускавшей зеленоватый свет. Вода из лодки уходила сама собой, будто из ванны в которой выдернули пробку. Только здесь и сейчас в лодочке никаких пробок не было, а вода все равно уходила. Завораживающее зрелище: лодка плыла к берегу, не возмущая воду и совершенно бесшумно.

Бумкс — нос лодку уткнулся в берег именно там где все мы все стояли. Конец цепи так и остался прикрепленным к её носу.

Все трое старичков глядели на неё словно завороженые.

— Сэр, — своим обращение я словно разрушил затянувшуюся паузу.

— А? — все еще находясь в своих мыслях, по-простому, вымолвил Поллукс.

— Мы поплывем на остров, сэр, — решил на вский случай уточнить я

— Нет, пожалуй. На острове мы уже были. Хватит на сегодня. Возвращаемся.

Они уже развернулись в сторону, когда я придвинулся поближе к воде. Носком одного сапога я едва-едва не касался воды. Второй ногой я уперся в лодку и с силой оттолкнул её обратнов воду. Лязгая и позвякивая цепью, она снова скользнула в озеро, отплыла на некоторое расстояние и сама собой затонула.

— Ну и зачем было это делать, Гарольд? — спросил меня Поллукс.

Акуратно делаю шаг назад. Воды касаться ни в коем случае нельзя. Только потом отвечаю.

— Инфери, сэр, — небрежно указываю Поллуксу на воду.

Похоже, труп, лежавший лицом кверху несколькими дюймами ниже поверхности озера, произвёл на него нужное впечатление. Открытые глаза мертвеца застилала белизна, как будто их опутала паутина, волосы и одежда обвивали его подобно дыму.

— Если хотите просто отогнать его, сэр, то 'Люмос Солем' подойдет лучше всего, — напомнил я о себе застывшему Поллуксу, — Свет и огонь — это то, чего они очень не любят.

— ЛЮМОС СОЛЕМ, — направленый свет от палочки Поллукса скользнул по инфери и тот неведомо как заскользил от берега на глубину. Ноги и руки его при этом так и остались неподвижными

— Мне показалось сэр, что он приплыл за лодкой, — поделился я с Поллуксом своей мыслью, — просто такое у меня предположение.

Старички снова переглянулись между собой.

— Думаешь, якорь? — обратился Игнотус к Блэку.

— Похоже. Очень похоже, — пробормотал Поллукс.

— Это было бы логично, — вступил в разговор Лайел, — Сделать якорь из единственно средства передвижения, на котором пришедший сюда поплывет на тот островок.

— Да, но можно ведь было использовать метлы и восе обойтись без лодки? — сомневаясь, решил уточнить Блэк.

— С другой стороны: пока мы не вытащили лодку на берег, никаких инфери рядом не было, — добавил Игнотус, — Зачем усложнять?

— Строго говоря, сэр, в прошлый раз вы сильно рисковали, используя метлу, — да кое-что я вспомнил, о чем позабыл, когда мы впервые сюда попали с Поллуксом

— Ты же сам предложил использовать метлу?

— Простите сэр. Я должен был предупредить вас, о некоторой опасности полетов над озером, но... Но, я забыл...

— Поясни, — строго рявкнул Поллукс.

— Они, — махнул я рукой в сторону воды, — не тольков воде плавают. Они еще и выпрыгивают из неё. Ну, знаете, как дельфины, как рыбы. И я не знаю, насколько высоко они могут выпрыгнуть.

— Ты что хотел в прошлый раз, чтоб меня такая тварь утянула с метлы за собой в озеро?

— Нет, сэр. Я просто забыл, что они могут выпригивать. Мне казалось хорошей идеей воспользоваться метлой, если бы эти твари выбрались из озера на остров, пока мы там находились. По крайней мере — это шанс не столкнуться с ними лицом к лицу.

— Ладно, будем считать, что я тебя прощаю. В следующий раз будь так добр, напряги свою память и сообщи заранее о возможной угрозе.

— Да, сэр. Я очень постараюсь не забывать и сообщить вам подобные сведения.

— Может ты еще что-то забыл? Не сообщил нам? Есть еще что-то, что нам надо знать?

— Хм... Да сэр. В пещере почему-то не работает заклинание 'Агуаменти'. Вы не сможете здесь получить волшебством воду. А та вода, что есть на островке, её лучше не пить ни в коем случае, она сводит с ума.

— Ладно, пить здесь не будем. Теперь пошли уже,— обронил Поллукс, разворачиваясь в сторону арки, — Всё, что хотели, мы узнали и, похоже, даже искомый якорь для инфери нашли. Сегодня тут больше нечего делать.

— Сэр.

— Что еще Гарольд? — недовольство в голосе Поллукса я услышал отчетливо.

— Оставьте здесь 'Флагрейт', это поможет вам в следующий раз.

Поллукс вдохнул и с шумом выдохнул.

— ФЛАГРЕЙТ, — произнес он заклинание, направив палочку на стену. Яркий светящийся крест пометил то место, где мы обнаружили цепь.

Обратный путь прошел чуточку быстрее. Уже попав в тонель, старички вновь стали передвигаться на четвереньках. Шедший первым в этот раз Игнотус вдруг воскликнул:

— Мордред, у меня конени намокли, вода прибывает.

— Прилив начался, поторопимся, — поддержал его Лайелл

Это довольно забавно для меня смотрелось, когда трое взрослых мужчины начали быстро-быстро перебирать руками и коленками. А мне-то всего лишь приходилось бежать, пусть и согнувшись низко. Вода уже плескалась на намороженом нами льду пальца на три -четыре, когда из узкого и низкого тонеля мы вышли к знакомой расщелине. Старички уже смогли встать на ноги и легким бегом поспешили дальше. Вот только выскочив из расщелины, лично я чуть не ослеп. После темноты пещеры света здесь было даже через-чур много.

— ФИНИТЕ ИНКАТАТЕМ, — услышал я над собой голос Полукса. Отмена 'кошачего глаза' сейчас как нельяз кстати.

— ГЛАЦИУС... ГЛАЦИУС... ГЛАЦИУС, — Поллукс вновь намараживал наш мостик. Ну да чувствую сапоги чуть не по икры в воде. Пора открывать глаза, — Бегом на валун Гарольд, — да какой там валун, от валуна одна верхушка осталась.

Впрочем, это не помешало мне и остальным быстро взобраться на каменюку. Поллукс тут же вытащил из кармана мантии знакомую палку в четыре кулака длинной, за которую мы все и ухватились.

— ПОРТУС, — ненавижу порталы. Ши-и-и-и-иих....

Отступление. Поллукс.

— Кикимер, — едва мывывались в доме тут же зову домого эльфа.

Хлоп.

— Гарольда к Вальбурге, — тут же говорю домовику, не давая тому даже рот открыть, — Передай, пусть даст ему бодроперцового зелья на всякий случай. Потом вернешься.

— Слушаюсь Хозяин.

Мальчишку еще покачивает, но Кикимеру до этого нет никакого дела. Эльф хватает мальца за край мантии. Хлоп.

Чары высушивания на одежду. И Эванеско конечно, почиститься от грязи не помешает.

— Игнотус, Лайел, предлагаю по бокалу огневиски? Заодно обсудим сегодняшний поход.

— Не возражаю, — кивает Игнотус.

— Согласен, — подтверждает Лайелл.

Вдруг камин полыхает зеленью. Касси не спеша выходит к нам.

— Ну? Старые развалины, — оооо, как я не люблю её нравоучений, — куда это вы ходили? Да еще подай вам бодроперцового зелья.

— Тебе, смотрю, уже доложили. И зелье не нам. Зелье мальчишке. Впрочем... нам тоже не повредит.

Хлоп. А вот и Кикимер.

— Иди, готовь чай, бестолковый эльф. Ну, кто тебя просил, все выкладывать Кассиопее.

Камин вновь полыхает зеленью. Вальбурга пожаловала.

— Моё почтение Игнотус. Добрый вечер Лайелл. Давненько не виделись, — дочь, надо полагать, тоже не против нас послушать.

— Так, Касси, Вальбурга идите уже в столовую. Там все разговоры.

— Игнотус, Лайел, можете приводить себя в порядок. Дорогу в столовую объяснять не нужно. Жду вас там.

Через полчаса.

— Думаю 10-12 магов, достаточно. Больше не нужно. Развернутся там особо негде. Теперь надо решить, кто пойдет? — задаю вопрос всем присутсвующим.

Первым берет слово Лайелл.

— Я, Спанджен и Пакл. Все сквайры Рода Блэк будут в строю. И еще. У меня просьба. Личная... Ремус. Мне хотелось бы привлечь его к этому делу. От наших денег он отказывается, но я знаю, как ему тяжело живется. Нормальной работы нет. А денег ему явно не хватает. Могу предложить ему эдакую плату, за такую вот работу. Расходы, конечно, все возьму на себя, об этом не беспокойтесь.

— Лайелл, ЭТО ТЫ НЕ БЕСПОКОЙСЯ. Заплатим, сколько скажешь. И я буду рад снова увидеть твоего сына, Лайелл. Итого четверо.

— Такое веселье я не пропущу, — Игнотус улыбается. Ему понравился наш сегодняшний поход

— Я в тебе не сомневался, друг.

— Мы не просто союзники, мы родня. Эти слова не пустой звук, — посерьезнел Прюэт, — Лукреция тоже идет. Медик нам может понадобиться.

— Останется наверху и это не обсуждается, Игнотус. Как боец она нам особо не поможет. А вот именно как медик она выше всяких похвал.

— И у меня тоже будет личная просьба. Чарльз должен пойти с нами.

Видимо лицо мне не удалось удержать.

— Что Поллукс? — тут же вскинулся Игнотус, — Он наследник Рода Прюэт. Других наследников уже не будет.

— Прости... но... Ты же знаешь как я не люблю этих Рыжих Уизли.

— Перестань, Поллукс. Мы приняли его в Род. Счастье, что Молли хватило мозгов не заключать магический брак. А министерский брак для магии ничто. На нем нет клейма предателя крови. Для магии он бастатрд МОЕЙ ПЛЕМЯННИЦЫ Молли Прюэт.

— Ладно. Под твою ответсвенность Игнотус. И парня действительно надо проверить. Все что произойдет, не должно уйти дальше него. Ни к его семейке, ни к кому-то еще. Теперь вот что. А не молод ли он для подобного?

— Шестнадцать, семнадцатый год. В самый раз. Обвешаю его артефактами. За него не переживай Поллукс, за рождественские каникулы я его натаскаю.

— Итого еще плюс двое внизу с нами и Лукреция останется сверху. Что Люциус, Касси?

— Этот лис, опять хитрит. Предложил за свой счет нанять столько наемников сколько надо. Сам идти не хочет. Но Нарцисса, конечно, все правильно поняла. Девочка ему устроила серьезный разговор прямо в присутсвии нас: меня и Вальбурги. Ооо, Люциус еще пожалеет о своем поведении. Сама Нарцисса будет точно, даже если Малфой не пойдет. Хотя бы возьмем с него наемников, сколько потребуется.

— Значит, пока считаем еще плюс один... одна.

— Я иду, — Вальбурга проговорила это таким тоном будто, мы сомневались, в том, что она пойдет — Там мой сын и... Я все для него сделаю, чтобы он обрел покой.

— Никто и не сомневался, ЧТО ТЫ ПОЙДЕШЬ, Вальбурга.

— Меня тоже считай, Поллукс — твердо произнесла Касси, — Через эту вашу кишку я как-нибудь уж протиснусь.

— Касси... ТЕБЕ-ТО ЧТО ТАМ ДЕЛАТЬ? — удивила сестрица, если честно.

— Замолчи Поллукс. Не желаю ничего слышать. Всё. Точка. Ты мне приказать не можешь. Я решила идти, и я иду.

— Ладно-ладно. Касси, ты не кипятись.

— Это ты не кипятись. Вон уже пар из ушей идет, — улыбнулась она.

И точно. Бодроперцовое зелье подействовало. Из ушей действительно повалил пар. Давненько такого конфуза не было.

-Ха... кха-кха — Лаейлл спрятал попытку не рассмеятся за мнимым кашлем.

Не тут-то было. Теперь пар из ушей повалил уже у него. Так-то мы все разом по склянке выпили.

— Хех, ха-ха — теперь уже я пытался не рассмеятся смотря на Лайелла, — кха-кха.

Последней каплей стал Игнотус, когда из его ушей повалил пар и сам он его увидел, сдерживаться он и не собирался.

— Ха-ха-ха... как дитя право слово, — ха-ха-ха...

Вот тут всех буквально прорвало...

— Давненько так не смеялся, — пробормотал я, утирая слезу с глаза, — Аж до слез. Ладно, посмеялись и будет. Подведем итог. С Лайеллом сквайров четверо. Прюэтов двое и плюс Нарцисса — трое. Я, Касси и Вальбурга — еще трое. Итого десять. Люкреция не в счет. Она останется наверху. С Малфоя берем денег на найм троих волшебников дополнительно. Один пусть будет на подхвате, на всякий случай.

— Знаешь Поллукс, я тут подумала, — вполне серьезно и как-то с грустью в голосе начала Касси, — может пора тебе с внучкой помириться, а?

Андромеда. Конечно, речь про неё. В последнюю нашу встречу мы много чего наговорили друг другу. Теперь уже трудно сказать, где же я ошибся...

— Я подумаю Касси...

— Подумай Поллукс, подумай. Даже без такой ситуации, когда нам просто нужны бойцы, подумай.

— Всё. Пока этот вопрос отложим.

— Но не далеко отложим, правда, Поллукс?

— Касси, хватит, — для меня Андромеда больная тема и она это знает.

— А это чтоб ты не забывал, думать. И не надейся что твое 'хватит' меня остановит от продолжения разговора завтра или послезавтра.

— Касси... дай мне неделю. Хорошо? Ровно неделю. Не стой у меня над душой одну неделю.

— Хорошо. Будет тебе неделя, пенёк ты старый.

— Осталось решить, куда мы своего воспитаника денем на это время.

— Да пусть дома побудет, — как-то неуверенно ответила Вальбурга, — Он вполне самостоятельный мальчик.

— Да я это понял, что он самостоятельный. Другой вопрос, если что-то пойдет не так, кто за ним присмотрит?

— Или Лукреция или Андромеда, — задумчиво так смотря на меня, произнесла Касси, — других вариантов нет. К Нарциссе он ни в какую не пойдет. Даже если другим вариантом будет оказаться на улице.

— Игнотус, ты все сам слышал, поговоришь с Лукрецией?

— Хорошо, — односложно ответил Прюэт.

— Может еще по бокалу огневиски? Игнотус? Лайелл?

— Лукреция меня не простит... Наливай, чего уж там.

— А и мне тоже — согласился Лайелл.

— Касси? Вальбурга? Присоединитесь?

— Ну, нет, — за двоих ответила Касси, — мы лучше навестим ту самую Лукрецию и успокоим бедняжку. Все с её муженьком хорошо. Просто он пьет с дружками. Ничего страшного.

— Тогда уж и Хельге весточку передайте, что и её муж жив-здоров, — вставил Лайелл.

— Сам что, не можешь до камина дойти?

— Да я тут вроде, только на обед и назад. А оно вон как вышло.

— Всегда у вас у мужчин так. Пять минут потратить не можете. А жена волнуется, переживает. Где он? Что с ним? Ты Лаелл, если домой вернешься рано, а жены нет, не переживай. Пьет она. С подругами. Ха-ха. Чай пьет, а не то, что ты подумал.

_________________________________07.07

Рождество. Для кого-то праздник. Для меня? Не знаю... Банальный вопрос Кассиопеи, — Чего бы я хотел на Рождество? — поставил меня в тупик. Я, правда, не знаю. Подарки? Меня к подаркам как-то не приучили. В Хоге конечно мне что-то дарили. Я тоже дарил, но... До того ни я не дарил ни мне не дарили ничего. Вторая моя жизнь пришла в прошлом году к тому же самому. Это для меня как бы норма. Я не жду никаких подарков ни от кого, а самому мне просто нечего подарить, у меня нет почти ничего. Наколдовать что-то я тоже не могу, по крайней мере сейчас. А тут мне вдруг напомнили про такой огромный объем предстоящих задач. И это, знаете ли, меня нисколько не обрадовало. Наоборот. Сейчас я очень сильно расстроился. Вот что дарить Вальбурге? А Касси? А Поллуксу? А Лукреции и Игнотусу Прюэтам. А Лорду Блэк? Да понятия не имею. Добавим сюда, опять же, ситуацию, когда у меня ничего нет. Что получаем на выходе? Никому и ничего я подарить не смогу, кроме какой-нибудь ерунды. А ерунду я дарить не могу и не хочу. Просить денег на подарки? Касси дай мне десяток галеонов, я хочу сделать тебе подарок — это глупо, лично мне именно так кажется. Сделать своими руками, в стиле 'ребенок старался и пусть это неказисто, но...'? И чего такого дарить? Я понятия не имею, Я просто не знаю их так хорошо, чтобы что-то придумать. Да я вообще их знаю всего четыре месяца за обе жизни. Потому определимся — подарить я ничего не могу. Раз я не могу ничего подарить, то и получать подарки совершенно не хочу. Это Дадлик мог десятки подарков за 'просто так' требовать и еще быть недовольным. Мне такое поведение претит. Так себя вести я не буду. Что получаем на выходе? Правильный ответ: 'Ничего не надо дарить'. По большому счету, главный подарок в этом году я уже получил. Наверное, с осторожностью, но я все же могу позволить себе сказать: у меня есть место, которое я могу назвать своим домом. И это место, снова, дом Блэков на Гриммо 12. Получить такое место, которое я мог бы назвать своим домом — это и есть мой подарок. Подарок совершенно неожиданный, нежданный, но очень желанный.

Вот так вот сумбурно я все и высказал Касси. Она пристально и долго посмотрела на меня, после того как я замолчал, вздохнула и просто вышла, оставив меня одного в библиотеке, на любимом кресле с очредной книгой.

__________________________________________13.07

Сегодня Рождество. Семейный ужин в тесном кругу. Я, Касси и Вальбурга. Ожидался сам патриарх Рода Блэк, но здоровье ему не позволило присутсвовать. Что за странная у него болезнь такая, я ума не приложу. Выглядел он вполне ничего так (для очень глубокого старика конечно) во время нашей единственной встречи. Так что за столом мы трое. Впрочем, мне ли жаловаться даже на такой скромный рождественский ужин? Чувствую, альтернативой ему сейчас, был бы быстрый перекус на кухне накануне Рождества с последующей отправкой до утра в чулан. Портить себе Рождественский ужин моим присутсвием за одним с ними столом Дурсли не любили. В последние пару лет, перед моим поступлением в Хогвартс это стало особо заметно. Ну их к Мордреду, вспоминать о них...

Поллукса нет. Он предпочел на Рождество отправиться к Малфоям. Все-таки Нарцисса для него сейчас самый близкий человек, единственная внучка, с которой он общается (может общаться). Было ли мне весело? Не сказал бы. Но... скорее мне было сейчас уютно и комфортно. Тихонько болтали ни о чем, неплохо поужинали. Кому-то такого вот праздника мало. Я не из числа...

__________________________________________08.07

— Время подарков Гарольд, — с мягкой улыбкой произнесла Кассиопея

— Но... я же говорил, Леди Кассиопея

— Успакойся, мы понимаем твою ситуацию, но это не значит, что сами мы не хотим проявить чуточку заботы и доброты к тебе.

— Кикимер, — негромко произносит Вальбурга, — неси мой подарок для Гарольда.

Хлоп.

Кикимер протягивает Вальбурге с поклоном на вытянутых руках небольшую прямоугольную черную коробочку в фунт длинной в полфунта шириной, толщиной в дюйм.

— Это тебе. Счастливого Рождества Гарольд, — в свою очередь Вальбурга передает коробку в мои руки.

— Спасибо Леди Вальбурга, Леди Кассиопея.

— Нет-нет, — тут же торопливо откмахивается дланью Касси, — мой подарок отдельно.

— Что это? — вопросительно смотрю наВальбургу.

— Открой. Посмотри.

Откидываю крышку... Хм... Мне подарили драгоценности? На черном бархате серебряная потемневшая от времени массивная цепочка с кулоном. В кулуне драгоценный камень насыщеного синего цвета, также в серебряной оправе. Кроме кулона в коробке лежит серебряный браслет в палец толщиной увитый затейлевым орнаментом-гравировкой. И кроме того массивный перстень с черным как обсидиан камнем. Украшения явно мужские: строгость, основательность, суровая красота.

— Эмм... как-то я не привык носить драгоценности... но еще раз спасибо Леди Вальбурга.

— Это не просто украшения Гарольд, — терпелево, как несмышленышу, начинает пояснять она, — это родовые артефакты. Защита разума, — она дотрагивается до кулона, — Защита от проклятий, — прикасается к кольцу, — Лечебный артефакт, — пальцем проводит по браслету. Лучшие ювелиры гоблинов трудились над их изготовлением. Кстати твой дед Флимонт тоже над ними работал и усовершенствовал их. Серебро — родовой металл Блэков. Нам легче всего зачаровывать именно серебро. В кулоне сапфир, на драгоценных камнях, как ты должен знать, лучше всего держатся всевозможные чары. В кольце частичка алтарного камня Рода Блэк, Она будет твоим связующим звеном с Алтарем... — после некоторой паузы Вальбурга продолжила, — Сами по себе, как ювелирные изделия, эти вещи будут не много стоить: серебро, сапфир и кусочек непонятного камня — не самые дорогие материалы. Главная их ценность в магии... Когда-то это все принадлежало Регулусу. Не хочу больше хранить их... Пусть они принесут тебе пользу и защиту Гарольд. Теперь это твоё... Положим их на алтарь сегодня, магия Рода снова напитает их. Завтра сможешь уже их носить...

— Леди Вальбурга, у меня просто нет слов, я...,— вскакиваю со своего места, огибаю стол, подхожу к Вальбурге и обмимаю её своими маленькими детскими ручками за шею и целую её в щеку.

Что-то такое накатило на меня, какое-то чувство... благодарности? признательности? и если не любви, то шагу к таковой, началу привязанности, семейной общности что ли... Трудно выразить словами то, что я сейчас чувствовал. Возвращаюсь на свой стул. И я смущен. И Вальбурга, вижу, тоже смущена моим поступком.

— Ну чтож Гарольд, теперь я подарю тебе свой подарок, — прекращает нашу неловкую ситуацию Касси, — Иди одевайся, нам предстоит небольшая прогулка, — потом обращается к Вальбурге, — Ты с нами?

— Я, пожалуй, останусь, что-то я устала, — Вальбурга, словно случайно, смахивает с глаз почему-то накатившую слез, — И постарайтесь не сильно задерживаться.

— Куда мы пойдем, — с любопытством смотрю на Кассипею.

— Это сюрприз и это подарок, Гарольд. Имей терпение. Быстрее оденешся — быстрее узнаешь.

Бегу одеаться. Пять минут и даже меньше, и я готов.

— Готов?

Просто киваю головой, — Да.

Касси крепко берет меня за руку и... мы аппарируем.

Хлоп. Миг головокружения быстро проходит. Открываю глаза. Оглядываюсь.

— Это же...

Касси успела подойти к стене такого знакомого мне магловского дома. Заглядывая в окно первого этажа, из которого из дома на улицу проникает обычный свет электрического освещения, она поманила меня рукой к себе.

На внезапно плохо слушаюшихся меня ногах, не торопясь подхожу к этому же окну и тоже смотрю в него, в дом, в комнату за стеклом. Смотрю на комнату украшеную к Рождеству. Смотрю на праздничный рождественский стол. Смотрю на людей, собравшихся за этим столом взрослых: молодых и старых. Смотрю на маленькую девочку с длинными каштановыми волнистыми волосами... Такую знакомую...

— Это она Гарольд?, — совсем тихо, шепотом спрашивает меня на ушко Касси.

Отрываю прикипевший взгляд от того что вижу за стеклом и перевожу его на лицо Кассиопеи. Её глаза светятся озорным весельем.

— Да, — руки сами тянутся обнять теперь уже Кассиопею, и снова я чувствую переполняющее меня желание разцеловать эту старушку, — Спасибо, спасибо, спасибо.

Снова смотрю в окно в комнату в Доме Грейнджеров. Смотрю на мою Гермиону. Какая же она еще маленькая. Эти пухлые детские щечки. Мягкие пока еще черты лица... Как же я скучал по тебе...

______________________________12.07

Из-за стекла до нас глухо доносится веселый смех, люди просто радуются прзднику в семейном кругу. Мистер и миссис Грейнджер мне знакомы. А две пожылые пары, вероятно, их родители. Люди активно что-то обсуждают за праздничным столом. Гермиона счастлива, я вижу. Улыбка не сходит сеё лица

— Касси, — тихонько шепчу я, — но.... как...?

— Все просто дорогой, помнишь наш последний урок оклюменции? Прости старуху, но ты был слишком подавлен и слишком громко думал. Гермиона Джин Грейнжер, — Касси улыбнулась, — девочка, чьи родители не волшебники. Чтобы найти её потребовалась обычная сова и одна старая ведьма. Я просто послала ей письмо, заколдовав его чарами слежения. Сова отнесла его в этот дом и бросила в почтовый ящик. Когда птица вернулась обратно, я аппарировала сюда, убедилась, что ошибки быть не может, забрала письмо, которое так и не дошло мис Грейнджер, и, вот сегодня ты здесь.

— Так просто, — признаться, я в растерянности на самом деле, как же легко маги могут отыскать любого магла.

Снова поворачиваю взгляд от Касси в дом и... встречаюсь взглядм с глазами Гермионы... Она смотрит на меня здесь на улице... Она ВИДИТ МЕНЯ... Кажется, мы смотрим друг на друга вечность... Такое знакомое лицо, родное... близкое... и я сам собою улыбаюсь, смотря на неё. Очарование момента, когда мы смотрели глаза в глаза друг другу проходит. Гермиона внезапно заговорила. Я не слышу слов, хотя вижу только мимику и движения губ, но она пальцем указала в окно прямо на нас и все взрослые за столом обернулись и тоже посмотрели в нашу сторону.

— Пожалуй, нам пора Гарольд. Если ты не против, мы можем возвращаться.

— Да Касси, уходим.

Проситься в дом? Пообщаться с ней? А кто я сейчас для Гренджеров? Да никто. Я не учусь с их дочерью. Я не её лучший друг, про которого она упоминает в каждом письме. Эта девочка сейчас меня просто не знает. Мы ей чужие. Так что нам действительно пора.

Мы с Касси разворачиваемся от окна и попешно идем к калитке в невысом заборчике, окружающем дом Грейнджеров. Внезапно за спиной раздается звук открывающейся двери

— Вы что-то хотели мэм? — мистер Грейнджер вышел на крыльцо дома

— Ох, прости нас, — с улыбкой отвечает Касси, — мы просто ошиблись адресом. Мы уже уходим. Счастливого рождества вам.

— И вас счастливого Рождества мэм. И тебе юный мистер, — напряженность уходит из голоса Грейнджера.

— Кто там Дэвид, — на крыльцо выходит миссис Грейнджер

— Ничего страшного Джина, люди просто ошиблись адресом, — отвечает он, приобнимая её за плечи, на улице холодновато, а она вышла в платье.

Мы уже вышли за калитку, когда я последний раз бросил взгляд на заветное окно. Малышка Гермиона конечно не утерпела и, прижавшись лбом и закрыв ладонями лицо от света из команаты, как это обычно любят делать дети, сейчас во все глаза смотрела на нас. Я не удержался и помахал ей рукой.

— Я буду скучать без тебя еще полтора года, Гермиона, — тихонько вслух проговорил я смои мысли.

Улица делает небольшой поворот, позволяющий нам скрыться с глаз Грейнджеров. Хлоп.

Следующий день мы посвятили нескольким визитам. Прежде всего Касси, Вальбурга и я отправились к Поллуксу. Обед провели там. А на ужин я впервые за обе жизни посетил дом Прюэтов. Там же были Лайел Люпин. Правда на ужин он не остался в отличие от нас: троих Блэков и меня. Так уж получилось, теперь все эти люди знают обо мне и моем проживании в доме Блэков, и глупо было бы прятаться от них. Так что я не нервничал.

И да, я все же решил отправить письмо Луне. Ну как письмо, скорее поздравления. Повод отличный — Рождество. Такой праздник — очень удобная штука. Можно проявить вежливость, и поздравить с Рождеством, даже мало знакомых людей. Никого не должны настрожить обычные рождественские поздравления, адресованые Полоумне Лавгуд. Ах да, подписал я поздравления просто: 'Гарри Поттер'. Почему? Так ведь и Луна меня пока еще не знает. Ну, пишет ей какой-то Гарольд Эванс. Поздравляет её. Так она его ни разу не видела. А Гарри Поттер — это... Это бренд. Положительный герой для всего мирка английских волшебников , который где-то все же есть, но в глаза его никто не видел. Эдакий Санта-Клаус. Хе-хе. Я тоже сделал всей Англии подарок — избавил от Темного Лорда и исчез. Так что письмо от Гарри Поттера — это вполне себе чья-то добрая шутка: подписаться САМИМ Гарри Поттером, чтобы поздравить малышку с праздником. Конечно, не сам Гарри Поттер написал поздравления девочке. Конечно, кто-то сделал такой маленький подарок малышке. Но... подарки на рождество ведь тоже не Санта-Клаус под елочку ставит. Так что Луне ушли поздравления от Гарри Поттера и просьба, если она захочет написать ответ, отправить его с той же совой, что доставила письмо.

А вот после возвращения с ужина у Прюэтов, на Грммо 12 меня ожидало почти чудо. Я все же получил ответ от Лавгудов. Да черт с ним с ответом... Я-то ожидал, что ответ мне напишет сама Луна, но... Ответ пришел вовсе не от неё.

'Уважаемый Гарри Поттер, к сожалению, моя дочь Луна Лавгуд не может ответить на ваше письмо. В настоящее время она со своим отцом находится в путешествии в Скандинавии'. И подпись: 'Миссис Пандора Лавгуд.'

Пандора Лавгуд? ПАНДОРА. Мама Луны. Пандора ЖИВА... ПОКА ЕЩЕ жива...

Тут меня будто пыльным мешком по голове ударили... Я вспомнил наш разговор с Луной там в Хогвартсе.

Гарри ...вдруг вспомнил, что она тоже видит фестралов.

— А ты... — начал он. — В смысле, кто... у тебя тоже кто-то умер?

— Да, — просто ответила Полумна. — Мама. Она была выдающаяся колдунья, но ей нравилось экспериментировать, и с одним заклятием вышла беда. Мне тогда было всего девять.

— Извини, — пробормотал Гарри.

— Да, это был просто ужас, — сказала Полумна так спокойно, будто речь шла о погоде. — Мне до сих пор бывает очень грустно. Но у меня остался папа...

Пандора умерла прямо на глазах Луны. Может это смерть матери так повлияла на девочку, сделав её чуть более 'Лунатичкой' в глазах других. Лично мне было на это плевать. Странности Луны для меня не были чем-то отвратительным и, во всяком случае, никакого отторжения не вызывали. Только не у меня. Длямногих я и сам был где-то примерно на том же уровне, таким же 'полоумным', диковинкой, не таким как все. Плевать мне на такое. Но... Здесь и сейчас я знаю, что мама Луны ЖИВА. Но также я точно знаю, что вскоре она умрет. И?... Я могу что-то изменить. Я... не могу вот так просто взять и позволить сделать Луну несчастной. Такпочему просто не попробовать. Хотя бы попробовать. Возможно, у меня, в конечном счете, может и не получится спасти жизнь Пандоре. Но, по крайней мере, я буду в душе спокоен. Я не сидел, сложа руки. Я пытался предотвратить эту смерть. Ради Луны я должен сделать хоть что-то. Эта девочка появилась в моей жизни и протянула мне руку тогда, когда, казалось, вообще все были против меня. Сейчас у меня есть шансвернуть ей долги, пусть они из той 'первой жизни'. Но мы сами взваливаем на себя свои обязательства. И я знаю, Луне я многое задолжал. Я ДОЛЖЕН увидеть Пандору...

— Кикимер, — ору я на всю комнату.

Хлоп.

— Хозяин...

— Срочно к Кассиопее, — не давая даже закончить, перебиваю его. — Узнай, может ли она принять меня немедленно. ЖИВО К НЕЙ, Кикимер.

Хлоп.

Буквально через минуту с хлопком эльф появился вновь.

— Хозяйка Кассиопея ждет Вас, маленький хозяин Гарольд.

Бегу к камину так быстро, на сколько позволяют лестницы в доме Блэк, грохоча каблуками туфлей. Камин. Горсть пороха из горшочка в него.Взмывает зеленое пламя.

— Дом Кассиопеи, — тут же прыгаю в пламя.

Меня затягивает в него, вертит и тут же выкидывает уже в доме Кассиопеи. Прямо ей под ноги и выкидывает. Встаю, отряхиваюсь. Смотрю на Касси. Кажется, я немного взволновал её. Но, мне нужна её помощь, чтобы выполнить свою задумку.

— Касси, помоги мне, — вопрос жизни и смерти.

— Что с Вальбургой? — лицо её приобретаетсовсем серьезное выражение.

Ээээм, кажется, меня не так поняли, — Причем тут Вальбурга?, — спрашиваю я, несколько сбытый с толку, — С Вальбургой все в порядке. Ну, было в порядке, когда я уходил...

— Гарольд, — губы Касси сейчас сжались в линию, превратившись в тонкую ниточку, — Сейчас ты мне все подробно рассказываешь и... И ты не представляешь что я понапридумывала себе. О Моргана, ты напугал меня Гарольд.

— Прости меня, Касси, но мне, правда, нужна помощь. Очень нужна. Одна волшебница может умереть, если я ничего не сделаю. Мне нужно спасти её Касси.

— Пошли уже, — Касси вздохнула, — не говорить же у камина...

Хлоп.

Мой личный транспорт — домовой эльф Кикимер — перенес меня в зиму из теплой прихожей особняка Блэков.

Вчера обсуждение расширилось неожиданно.Я поднял на уши Касси, она в свою очередь снова пришла к Вальбурге. Вместе со мной естественно.А все потому, что кое-что я попросил у моих новых родичей. Мне нужен артефакт. Мощный защитный артефакт. У Касси в доме такового не нашлось. Пришлось идти к Вальбурге и... На Грммо 12, как оказалось, тоже ничего особо ценного не хранилось. Зачем? Есть же Банк Гринготс. Именно там Блэки (и не только они) хранят вещицы, ценность которых превышает сотню галеонов. Как мы уговаривали Вальбургу? Не буду скрывать, одному мне Вальбурга на встречу не пошла бы. Родовые амулеты не та вещь, которую отдают кому-то (а для Вальбурги неизвестно кому). Но Касси — это Касси. Как-то уговорила, когда отправила меня спать. На следующий день с утра обе старушки ушли в Гринготс. И да, помимо Гринготса им предстоял еще визит в Мунго к Лорду Арктурусу.Не ради меня. Ради меня, Вальбурга скорее согласилась попутно заскочить в Гринготс в хранилище Блэков. Вернулись они почти в обед. Заветный артефакт я получил. И даже более того, Касси сверх того дала мне еще один. Не родовой, не из хранилища Блэков. Но купленый ею во время прогулки на пути к гоблинскому банку где-то в тамошних лавках Косой Алеи. На вид, обычная медная монета, только без штампов герба Гринготса и решки на обоих сторонах. Ничего особенного — обычный личный портал. Вот только это портал в приемную Мунго. Эдакая волшебная скорая помощь — только не к тебе едут врачи, а ты летишь к целителям. Денег наверно стоит не мало.

А теперь я стою перед чуднЫм домиком Лагудов. Возле покосившейся калитки прибиты три самодельные таблички. На первой надпись: 'Кс. Лавгуд, главный редактор журнала 'Придира'', на второй: 'Омела на ваш выбор', на третьей: 'Не наступайте на сливы-цеппелины!'. На дворе зима. Все вокруг укрыто мягким белым снежным ковром. Как и крыша дома, как и пара растущих у крыльца старых яблонь, лишенных листьев, но укутаных в белую изморозь. Зато на их ветвях висели ярко-красные яблочки размером с вишню. Подхожу к массивной чёрной двери дома, утыканной железными гвоздями, на которой по центру расположен дверной молоточек в форме орла. Волшебники почему-то не любят дверные звонки. Берусь за молоточек и ударяю три раза. За дверью раздается мелодичный перезвон, как будто ударили в небольшой колокол. Вскоре дверь мне открывает женщина.

— Миссис Пандора Лавгуд? — спрашиваю я с вопросительной интонацией. Если это мама Луны, то дочь пошла не в неё, а исключительно в отца. На вид лет тридцать не больше. Сейчас на ней было однотонное светло-сероеплатье с высоким воротом, закрывающим почти полностью горло и подолом в пол, подчеркивающим стройную фигуру, длинные рукава не закрывали только кисти рук. Из-под платья видны острые носки черных туфелек. Темно-русые волосы, уложеные в милую прическу. Худощавое правильное лицо с слегка заострившимися чертами. А вот глаза чуточку на выкате похожи на знакомые мне глаза Луны (ну или наоборот, глаза Луны похожи на глаза её мамы).

— Да, молодой человек, — приятный звонкий голос, не очень-то и похожий на голосок Луны

— Мэм, это я прислал письмо с поздравлениями на Рождество для вашей дочери, подписав его именем 'Гарри Поттер'.

— Простите мистер..., — она сделала небольшую заминку, но так и не назвала мою фамилию вслух, -К сожалению, Луна еще не вернулась и не вернется так быстро. Скорее всего, в Скандинавии она проведет все рождественские каникулы. Мой муж, отец Полоумны, увлекается магозоологией и поиском новых видов магических животных. Боюсь, что этим увлечением он уже безвозвратно заразил Луну. Так что они сейчас где-то в лесах Лапландии заняты своими поисками.

— Да-да, бундящая шица и морщерогие кизляки, — с улыбкой вспомнил я рассказы 'той прежней' Луны о её путешествиях во время каникул в Хогвартсе.

— О, теперь я точно знаю, что вы знакомы с моей дочерью, — произнесла Пандора с толикой грусти в голосе. Видно, что ей это не особо нравится, но она смирилась и не собирается спорить или ругаться из-за таких вещей

— Не подумайте, что я осуждаю вашу дочь или вашего мужа, миссис Лавгуд, — тут же хочу развеять её печаль, — На это можно посмотреть и с другой стороны: по крайней мере, ваша дочь довольна такими поездками и прекрасно проводит время с отцом. Собственно не так уж важно на самом деле найдут ли они кизляка или нет. Даже не важно, есть ли такие зверьки на самом деле. Пусть у маленькой девочки будет в жизни немножко сказки. Это нормально, это хорошо.

Вот теперь мне улыбнулись по-новому. Не просто вежливой дежурной улыбкой человека увидившего на своем пороге незнакомца, но теперь улыбка Пандоры была уже с теплотой и расположением.

— Так как же вас зовут на самом деле молодой человек? — продолжая улыбаться, спросила меня Пандора

— Гарольд Эванс, мэм.

— Чтож мистер Эванс, не откажите мне в любезности выпить со мной чашечку чая. Заодно расскажете мне, где же вы познакомились с моей дочерью, потому что я, к сожалению, не припомню вас.

— С удовольствием миссис Лавгуд.

Кухня Лавгудов — удивительное место. Второй раз она удивляет ничуть не меньше чем первый. Кухня совершенно круглая, как будто ты стоишь внутри гигантской солонки. Всё здесьизогнутое по форме стен: плита, рукомойник, шкафы с посудой. Увы, покаеще здесь нет тех отличных великолепных росписей птицами, цветами и насекомыми ярких, чистых оттенков, которые добавили удивления от посещения этого места в первый раз. Рисунки ведь 'тогда' явно были сделаны Луной, сейчас она еще, видимо, слишком мала для подобной работы.

Пять минут суеты и домохозяйка уже наливает в кружку, стоящую рядом со мной, ароматный исходящий паром напиток (видимо это не совсем чай, или какой-то цветочный чай). На стол выставленыкакие-то плюшки, вазочка с печеньем, конфеты... Стол — сладкая мечта ребенка. Пандора садится напротив меня и тоже наливает себе чай. Сначала просто пьем молча. Лично я, прям, наслаждаюсь приятным напитком и мягкой сдобой.

— Миссис Лавгуд, если Луна когда-нибудь захочет украсить стены в кухне своими рисунками, позвольте ей это сделать. Поверьте, вам понравится.

Лавгуд оглядывает кухню, сейчас просто выкрашеную в бежевые тона и, что-то решив про себя, произносит, — Это не плохая мысль, Гарольд. Можно попробовать.

Беру еще одну плюшку, а Пандора между тем посматривает на меня.

— Итак, молодой человек, где же вы познакомились с моей дочерью?

Прожевываю откушеное. Вот мы и подошли к серьезному разговору. Ставлю кружку на блюдце на стол. Недоеденая плюшка ложится рядом с блюдцем.

— Сейчас это не важно, миссис Лавгуд. На самом деле я пришел сюда не для разговора с вашей дочерью. Мне нужно было поговорить именно с Вами.

— Какой у вас серьезный тон мистер Эванс, — похоже, не хочет она меня серьезно воспринимать, — Вы случайно, не собираетесь просить руки моей дочери, — Она хихикнула, — Лучше пейте чай, остынет ведь.

Делаю глоток, — Нет миссис Лавгуд, к сожалению, вы не угадали с причиной. Я здесь по другому делу.

— И какое же у вас ко мне дело, мистер Эванс?

— Понимаете, миссис Лавгуд..., замолкаю, не знаю, как ей преподнести всё.

Гадство, ну не говорить же ей: 'Я знаю, ты скоро умрешь?'.

— Ну что же ты замолчал Гарольд? — допивает она свой чай и ставит свою кружку также на блюдце на столе, — Ох уж эта стеснительность. Смелее, я не кусаюсь.

— Выслушайте меня Пандора. Прошу, не перебивайте, даже если что-то покажется вам странным в моих словах, — смотрю ей в глаза, — Представьте, что кому-то грозит смертельная опасность. Представте что вы знаете об этом. Точнее не так. Что-то должно произойти. Но вы не знаете точно, когда точно это случится. Единственно вы уверены, что некое событие произойдет в самое ближайшее время.И... вы не можете точно сказать, что послужит причиной. Но это событие несет в себе смертельную опасность. Есть только сведения, что это как-то связано с попыткой проведения неких эксперементов с заклятьями.

Пандора чуточку напряглась, как мне показалось. А в следующее мгновение артефакт у меня на груди самую малость нагрелся. Ого. Да она легилимент. Или не очень сильный легилимент, или она пока просто не хочет лезть мне в голову с силой.

— Стойте, стойте миссис Лавгуд. Не нужно пытаться посмотреть, что у меня в голове. У вас это не получится.

Амулет перестал нагреваться.

— Гарольд ты говоришь загадками, — вот теперь она серьезна, — Выражайся яснее.

— Миссис Лавгуд, а как бы вы послутили на моем месте? Если бы вы знали, что человеку грозит опасность, но вы только приблизительно знали, с чем же связана опасность?

Пандора задумалась.

— Вероятно, я попыталась бы предупредить этого человека и сообщить ему все, что я знаю о той опасности, что грозит этому человеку.

Я кивнул и, не глядя ей в глаза, но отчего-то смотря на свои руки, теребящие чайную кружку, тихо произнес: 'Вот поэтому сегодня я здесь миссис Лавгуд'.

— Кому грозит опасность Гарольд? — также тихо спросила она, — Луне? Ксено?

— Вам, миссис Лавгуд, — почти шепотом, по-прежнему глядя на свои руки произнес я, — именно вам грозит такая опасность, с большой вероятностью именно вы можете умереть из-за этой опасности.

— Что за чушь?, — с чувством произнесла она, — Что вообще за разговор о смертельных опасностях? С чего вообще вы мистер Эванс взяли, что мне может грозить какая-то там опасность?

Вот сейчас поворот мне совсем не понравился. Ну не говорить же ей: мол, я это все услышал (услышу) от вашей дочери, лет эдак через семь? Мне НАДО убедить её. Надо заставить её хоть чуточку мне верить. Решаюсь. Ну, помоги мне магия.

— Человек, который сообщил мне эти сведения, совершенно точно был в них уверен и не врал мне. Этот человек как раз и рассказал о грядущей опасности именно для вас. Клянусь это правда. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС.

Мда, воспользоваться БЕСПАЛОЧКОВЫМ Люмосом было с моей стороны довольно опасно. Не потому что вру. Потому что не долечили меня пока еще. А палочку мне тоже пока так и не вернули. Но... Кончики пальцев, тем не менее, привычно полыхнули светом.

— НОКС, — тут же поспешил я прекратить заклинание. Пандора увидела то, что я не вру. Этого довольно.

— Ты не врешь, — констатировала она очевидное.

— Не вру Пандора. Я бы не явился сюда просто, чтобы разыграть вас.

— Чтож теперь подробно, без недомолвок, без всяких намеков. Скажи. Мне. Что. Ты. Знаешь? —

Рискнуть еще раз? Попробовать?

— Пандора, я не желаю вам зла. Я просто хочу предупредить вас об опасности. Пусть магия будет мне свидетельством. ЛЮМОС. Нокс.

Вот теперь смотрю ей в глаза.

— Я лишь знаю, что вы любите эксперементировать и с одним заклятьем у вас что-то пойдет не так. И это случится в ближайшее время. Самое большее, в течение следующего года. Это всё, Пандора. Это все сведения, которые я знаю. Поверьте, если бы я знал больше, я бы вам обязательно сообщил.

— Почему ты решил помочь мне? Ведь мы даже никогда не встречались раньше. Ты меня не знал. Я точно тебя не знала

— Ответ прост, я делаю это ради вашей дочери. Вы ей нужны. Сейчас нужны, потом будете нужны еще больше. Если вы умрете... Луне будет очень плохо. Нет не так. Ваша смерть будет для Луны таким ударом, от которого она, вероятно, так и не оправится никогда. Ваш муж, он конечно любит Луну, сильно любит, но... Ксенофиллиус Лавгуд, как бы это сказать... Иногда мне кажется, он живет в каком-то другом мире. Простите, если я вас оскорбил, миссис Лавгуд.

Пандора надолго задумалась. Не каждый день к тебе приходят с новостью, что возможно скоро ты умрешь.

— Он не всегда был таким, Гарольд, — тихо проговорила она, — Когда мы познакомились он, конечно, был немного эксцентричным, но при этом добрым и милым. Но тогда он еще не витал в облаках. В войну с 'Сам-Знаешь-с-Кем' Ксено попал под заклятье Пожирателей. Счастье, что он вообще выжил. Мы думали его странности пройдут со временем. Но, даже так, я рада, что Ксено жив. Френку и Алисе Лонгботтом повезло куда меньше.

Снова воцарилась пауза.

— Миссис Лавгуд, — позвал я, но она не ответила, — Пандора! — пришлось прикрикнуть, но зато теперь она встрепенулась, — Вы позволите чуть-чуть помочь вам? — достаю амулеты, какие я хотел оставить Пандоре. Выкладываю их на стол: защитный амулет Блэков и разовый портал в Мунго. Подумав еще, снимаю с себя браслет-лечилку, и тоже кладу его на стол. Передвигаю все артефакты на ту сторону стола, где сидит Лавгуд.

— Это вам Пандора. Браслет — это лечебный артефакт. Кольцо — артефакт защиты. Мне сказали — это сильный амулет. И портал в Мунго. Только я понятия не имею, как им пользоваться.

— Ничего сложного, Гарольд. Настраиваешь его на себя. Потом носишь с собой. Перенос осуществляется или обычным 'Портус' или, если остановилось сердце, когда волшебник уже просто не в силах что-то произнести, амулет сработает сам собой, без произнесения заклинания. Часто даже такого достаточно, чтобы спасти человека, когда сердце только-только остановилось

— Да? Не знал. Спасибо, что сообщили, миссис Лавгуд. А теперь оденьте эти амулеты, и пойду я, пожалуй.

— Ты оставляешь их мне? Вот просто так?

Чего эт она так удивилась? — Да, — незатейливо и односложно отвечаю.

— Я НЕ МОГУ ИХ ПРИНЯТЬ, Гарольд.

— Почему? Я же поклялся, что я не хочу вам ничего плохого. Одевайте их немедленно миссис Лавгуд. Если вы переживаете за деньги, то можете не беспокоиться — вы меня не разорили.

— Я все равно не могу их принять.

— Да в чем дело, Мерлин задери ваше упрямство. Оденьте и носите весь год, не снимая. Что может быть проще?

— Я же вижу — это гоблинская работа Гарольд. А значит это что-то родовое.

— Уж поверьте, я это не украл, Пандора. Подумайте лучше, что будет, если ваша дочь останется сиротой из-за вашего упрямства.

Пандора снова замолчала и очень внимательно на меня посмотрела.

— Да кто ты вообще такой? Приходишь сюда. Рассказываешь мне о какой неведомой опасности, потом даришь вот эти вот непростые вещицы.

— Пандора, не хотите брать навсегда? Хорошо. Я заберу их у вас позже. И хватит... СПОРИТЬ. Я на самом деле хочу, чтоб вы пережили этот год. И не только этот. Но и дальше просто жили с мужем и дочерью. Нет подвохов. Нет обмана. Нет недомолвок.

— Но ты не ответил на мой вопрос, — чуть обижено произнесла она

Она так забавно надулась, как мышь на крупу. Я просто не удержался и фыркнул.

— Вы обиделись?, — смотрю ей в глаза, — И кстати, на счет имени. Я все-таки вам представился, но если вы забыли — я Гарольд Эванс.

— Ага, Эванс... Эванс... Стой-стой-стой. Эванс, — казалось она что-то вспомнила, — я ведь училась в Хогвартсе, когда там была одна Эванс... Да, Лили Эванс, — на лице промелькнула целая гамма чувств: озарение, неуверенность, гримасса недовольсва, любопытство, решительность...

— Что? — не выдержал я её пристального взгляда

— Письмо. Ты подписал его Гарри Поттер.

— Да. Подписал и что?

— Ты имеешь какое-то отношение к Лили Эванс?

— Пандора, — вздыхаю, — вы не о том думаете сейчас. Не переводите тему. Я ТРЕБУЮ, чтобы вы взяли эти артефакты. Давайте, вы их оденете, а потом будете гадать про Гарри Поттеров или вспоминать годы своей юности. И своих подружек.

— Она не была моей подругой.

— Что? Кто не была вашей подругой.

— Лили. Она была на три года младше меня. Просто мы учились на одном факультете.

— Да? Я не знал. Грифиндор. Оу, теперь понятно почему с вами может произойти несчастный случай. Вот оно грифиндорское безрасудство. Готовность ринутся вперед, не взирая на опасность. Немедленно одевайте амулеты Пандора. Вы тянете время.

— Если я одену эти амулеты, ты ответишь на мои вопросы, Гарольд?

— Я подумаю, миссис Лавгуд.

— ЭНГОРГИО, — Пандора немного увеличила браслет, его недавно (сегодня утром буквально) Вальбурга уменьшила специально на мою детскую руку, — Я беру эти артефакты на время. Не навсегда.

Она надела браслет, кольцо и повесила на шею портал — обычную медную монету, на веревочке.

— Так лучше, — кивнул ей я.

— Теперь ответы Гарольд. Какое отношение ты имеешь к Лили Эванс?

— Я не могу ответить на этот вопрос.

— Но ты и не отрицаешь. Так?

— Вот что я скажу вам, миссис Лавгуд. Сейчас я уйду. А вы забудете о моем приходе. Никто не должен знать о том, что я был здесь. Повторяю. НИКТО. Даже ваш муж. Даже ваша дочь. Вы владеете магией разума — это хорошо. Запрячьте воспоминания об этой встрече в самый далекий угол вашей памяти. Кроме тех, что касаются вашей безопасности. Друг или враг, светлый или темный волшебник — никто не должен узнать, что я был здесь. И, поверьте, я совсем не шучу. Если хоть кто-то хоть немного заподозрит вас в том, что здесь был я, вы проклянете этот день. И речь не только о Пожирателях смерти. Вы меня услышали, Пандора?

— Ты скрываешься?

Я лишь вздохнул. Отвечать на такой вопрос я не собирался...

— Странный разговор, — задумчиво произнесла Пандора.

— Согласен. Со стороны посмотреть, очень странный..., — мои слова почему-то вызывают улыбку у миссис Лавгуд.

— Я могу хотя бы узнать, кто сообщил тебе о том, что мне грозит опасность?

— Никаких имен, миссис Лавгуд. Но если вас это утешит, могу только добавить. Иногда мне кажется, что человек, сказавший мне о том, что вы можете умереть в новом году, чуточку пифия.

— Прочество?

— К Мордреду пророчества, Пандора. Это не было пророчеством. Только сведения, в которых я уверен.

— Тогда не понимаю.

— Пророчество нельзя предотвратить, если в них начинают верить. А я наоборот хочу, чтобы с вами ничего не случилось... И еще. Пандора верните мне моё письмо к Полоумне. Не стоит его оставлять вам или показывать дочери.

— Даже так, — задумчиво протянула она.

Через минуту она вернулась и протянула мне знакомый конверт с моими поздравлениями.

— Пора, — встал я из-за стола, забирая у неё своё письмо.

— Мы еще увидимся Гарольд?

— Конечно, миссис Лавгуд

— Когда? Где? Мне же нужно вернуть тебе твои амулеты.

— Где? — я улыбнулся ей, — Конечно же, на платформе девять и три четверти. Когда? Когда вы в первый раз поведете Луну на Хогвартс-экспресс. Там я встречу её. Должен же кто-то присматривать за ней в Хогвартсе.

— Ты будешь присматривать за ней? — с хитринкой спросила она.

— Я уже это делаю, миссис Лавгуд. Разве не поэтому я сейчас здесь. И я очень надеюсь, что вас, как и Луну, я тоже встречу на платформе девять и три четверти 1 сентября 1992 года.

— У вас серьезный подход к делу 'охмурения' моей дочери, мистер Эванс, — снова с хитринкой спросила она, — Вы очень издалека начали. Хи-хи. С задабривания будущей тещи.

— Хм. В таком контексте я не рассматривал ситуацию... Но... я подумаю, — улыбаюсь я ей, — Мне пора идти миссис Лавгуд, — я поднялся из-за стола.

— Постой, — вскинулась она, тоже вскочив на ноги, — Я хотела бы поблагодарить тебя...

— О. не стоит, пока я ничего еще не сделал.

— Позволь тоже подарить тебе что-нибудь. Правда, я ума не приложу что именно.

— Ничего не нужно, спасибо.

— Так просто я тебя не отпущу, все-таки, сейчас Рождественская неделя. Может, какую-нибудь книгу согласишься принять в подарок? У нас большая библиотека, можешь сам выбрать какую угодно книгу.

— Если вы настаиваете, миссис Лавгуд. Не нужно дорогих подарков

— Не беспокойся, взяв одну книгу, ты нас точно не разоришь.

— Скажите, у вас есть 'Сказки Барда Бидля'? — я знаю, что есть, но не обязательно ей знать, что я знаю.

— Я посмотрю, — Пандора кинулась куда-то вверх по лестнице. — никуда не уходите, мистер Эванс.

Через некоторое время миссис Лавгуд снова спустилась ко мне и протянула знакомую книгу.

— Это тебе, Гарольд. Поздравляю с Рождеством. Книга не новая, к сожалению, но, увы, другой у нас нет.

— Так даже лучше, миссис Лавгуд. Спасибо вам. А теперь я точно пойду и я очень надеюсь, что мы еще увидимся, Пандора...

Пандора вышла на крыльцо, проводить меня и осталась стоять там, пока я уходил от дома Лавгудов по узкой извилистой тропке. Выйдя за калитку тут же произнес:

— Кикимер

Хлоп.

— Домой.

Эльф тянет мне свою сухую ручку. Сжимаю его маленькую ладонь.

Хлоп.

Мы оказались в гостиной Гриммо 12. А я тут же побежал наверх к себе в комнату. Разыскав свой портфель и достав из него перо и чернила тут же открыл книгу и на обороте написал: 'мисс Гермионе Джин Грейнджер. Сказки о волшебниках и для волшебников. Веселого Рождества'.

— Кикимер, — позвал я домовика.

Хлоп.

— Помнишь дом маглов, куда мы с Леди Кассиопеей ходили в Рождественскую ночь?

— Да, молодой Хозяин.

— В этом доме живет маленькая девочка. Возьми книгу и отнеси ей. Никто не должен тебя видеть, даже она. И не вздумай её напугать. Просто подложи ей книгу, так чтобы она её легко нашла, понятно?

— Да, молодой Хозяин, — Кикимер взял книгу и тут же аппарировал.

Зачем я это сделал? Сам не знаю. Вроде как, это был подарок мне. Но я уже читал эту книгу и не раз. И я подумал, возможно, она будет полезней не для меня, а для одной маленькой девочки, которая еще не знает о том, что она волшебница, но будет ей потом. Пусть читает, пусть узнает о волшебном мире, пусть через сказки и тогда, возможно, в будущем ей будет чуточку проще. А книга... Уверен, я её еще увижу. И не только увижу, но если понадобится, то и прочту еще раз.

_____________________________________________13.07

Я жаловался на трудные тренировки у Поллукса? Мда. Те тренировки были простой разминкой. То, что началось после Рождества и особенно после наступления Нового Года — вот где были трудные тренировки. А перемена началась банально. Как обычно я убыл к Поллуксу на его урок. Вот только там я застал не одного только Поллукса, но Лайела Люпина и Кассиопею. Хотел настоящих тренировок по боевой магии? Я их получил.

— Значит так, Гарольд, объясняю коротко и один раз, — хмуро начал Поллукс, — по-настоящему волшебник никогда не станет достаточно опасным в одиночку. Серьезную опасность представляет только группа волшебников. Только сбитый, отработанный на взаимодействие отряд представляет опасность. Начнем с азов. Низовая боевая ячейка двойка или тройка. В двойке, как ты догадался, два волшебника: нападающий и защитник.

— Как в футболе? — не удержался я от реплики.

— В футболе? — Поллукс явно был не доволен тем, что я перебил его.

— Ну, футбол... Такая магловская игра, сэр.

— Я такой не знаю. И вообще не отвлекайся, Гарольд. Так вот, двойка: нападающий и защитник. Из названий опять понятно, чем занимается каждый из них. Задача защитника — действовать от обороны за двоих. Прикрывать нападающего и позволить ему атаковать наиболее эффективно не обращая внимания на защиту. Задача нападающего — вести атаку и не заботится о своей спине, напарник прикроет его. Не значит, что нападающий не может вообще поставить протего. Не значит, что защитник вообще не может поддержать атаку нападающего. При действиях в тройках два нападающих и один защитник. Тройки более удобны и шире распространены. Например, в войне с Гриндевальдом они считались базовыми, а двойки были лишь временными, в случае гибели кого-то из тройки. И только до тех пор, пока не будет пополнения. В тройке защитник, как правило, сосредотачивается только на обороне. Только в очень опасных ситуациях тройки состоят из двух защитников и одного нападающего. Как правило, на вампиров идут именно тройками, с двумя защитниками, слишком опасны эти твари. Сейчас мы будем отрабатывать начальный вариант: действия в двойках, один защитник и один нападающий. Мы с Касси одна двойка, вы с Лайелом вторая двойка. Задача проста — действуем против друг друга. Мы должны победить нас, вы нас. Учитывая твой возраст и твою травму, сейчас мы постараемся ничего серьезного не применять.

Ну да, я мальчик для битья...Хех. Надолго ли меня хватит? Посмотрим.

— Я нападающий, ты защитник, Гарольд, не подведи меня, — серьезно отнесся ко мне Лайел.

— Я постараюсь, сэр.

Ох, — только и могу я простонать. Мир рухнул. Я валяюсь на песке (ожидаемо конечно), но... Как-то слишком уж быстро. Схватки волшебников по скорости и стремительности напоминают вовсе не бой боксеров с обменом ударами... Это я осознал четко. Скорее это стремительные сшибки фехтовальщиков на шпагах с молниеносными обменами смертоносными уколами. Только схлестнулись, и... вот уже кто-то валяется на земле, условно убитый. Я естественно, ктож еще. Надеялся хоть чем-то помочь Лайеллу? Нееет. Я баласт. Просто лишний груз. Честно? Я и не понял, что там произошло. Разошлись на разные стороны арены. Потом Поллукс чет там колданул по площади и ровный песочек тут же превратился в неровный пейзаж, с ямками и невысокими барханами. Повыше моего детского роста, но взрослый в полный рост за таким барханом не спрячется. Вот мы движемся на сближение с услывными противникми, я назвал бы это пробежкой. Внезапно, из-за очередного барханчика возникает Поллукс. И... ВСЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ.

— ЛОКОМОТОР Гарольд, — голос Лайелла, — Ты как, малыш?

Меня достали из песочка на уровень глаз. Осмотрели и водрузили на ноги.

— Живой. Физически здоров. Морально уничтожен, сэр, — мой голос полон разочарования.

— Могу тебя утешить, Гарольд, — из-за спины слышу насмешливый голос Поллукса, — юный Прюэт в первой схватке показал точно такой же результат. А он постарше тебя на семь лет.

— Спасибо за утешение, сэр, но оно мало помогает. Не вылетать из схватки в первые же секудны — вот то, что сможет меня подбодрить.

— Правильный настрой, Гарольд, — Лайелл, похоже, совсем не расстроен.

— Ладно, думаю можно чуть упростить задачу. Мы оба с Касси только обороняемся, — подвел итог моего первого раунда Поллукс, — Расходимся.

И мы потопали обратно.

Чтож, если тебя не пытаются атаковать, то можно продержаться подольше. Не на много конечно. Поллукс и Касси были в роли живых манекенов. Вот только эти манекены еще и двигались, ставили щиты, активно уклонялись и... В лицо мне прилетает горсть песка. Песок в глазах, песок хрустит на зубах, песок даже в нос попал...Я ничего не вижу и отплевываюсь от песка на зубах, одновременно пытаясь дышать ртом, поскольку носом дышать не возможно. Похлопывание меня по плечу, возвещает о том, что и этот раунд я снова проиграл. Ага. И никто не нарушал условий Поллукса.Атаковали ведь не меня напрямую, а песочек рядышком. Так мне Лайелл и сказал.

— Передвигайся, Гарольд. Бегай. Уклоняйся. НЕ СТОЙ КАК СТОЛБ, — такую отповедь я услышал от Касси, сразу после того как она очистила меня простым 'Экскуро'.

Сама старушка, кстати, очень даже неплохо двигается. Кое-где, даже бегом. Вот такие они старухи-волшебницы.

Сколько раз я сегодня улетал мордой в песок? Не помню. Задачу мне снова упростили после второго случая. Я считался условно 'бессмертным', даже если Лаейлл между делом вытаскивал меня из песка, ставил на ноги и... мы продолжали 'условную атаку'. Каждый раз из-за меня начинать заново посчитали лишней тратой времени. Мои 'комаринные укусы' большой пользы не приносили, скорее, могли отвлечь внимание. И то радость. Касси с Поллуксом превосходно действовали в двойке. Кстати атаковать Лайелла им теперь не запрещалось, а от таких атак косвенно и мне прилетало, поскольку я у него под ногами крутился (вот такое мое самомнение о себе, после всех 'полетов').

Единственно, смог всех удивить, когда своим 'Экспелиармусом' лишил Поллукса палочки. Это он расслабился как-то относительно моих возможностей. А заклинание, не смотря на простоту и кажущуюся детскость, достаточно коварно. Волшебник не держит палочку изо всех сил. Чтобы колдовать, нужна гибкость, подвижность ладони и пальцев. В руке не молот и не кувалда, чтоб в них вцепиться. Держать и лупить наотмашь со всей дури не нужно. Палочка — скорее кисть художника. Кисть ведь не держат мертвой хваткой, но расслаблено, даже мягко. Вот потому 'Экспелиармус'и срабатывает, когда даже ребенок может неожиданно вырвать палочку у самого сильного из волшебников.

— Стоп, — прекратила нашу тренировку Касси, после очередного моего 'вылета' — Гарольду на сегодня достаточно.

Она достала из кармана мантии какую-то склянку и протянула мне со словами, — Пей. Это зелье от магического истощения. Перенапрягаться тебе сейчас никак нельзя.

— Давай Гарольд домой, — это Поллукс добавил, — На первый раз и правда, достаточно.

— А вы? — спрашиваю, утирая пот застивший глаза.

— А мы продолжим, конечно. И Вальбургу поторопи. Как же мы без четвертого. Ха-ха.

— Леди Вальбурга тоже сюда придет? — я даже удивился

— Хватит ей хоронить себя в доме, — Касси так и плещет позитивом, — пора вспомнить, что она не только вдова и безутешная мать. Но и прекрасный боец.

— Эммм,— только и мог промычать я. Вот это да, Вальбурга еще и боец, не ожидал...

— Что не ожидал? — усмехнулся Поллукс, словно прочитав мои мысли, — ты даже не знаешь, на что еще мы Блэки способны.

Ну да не знаю. Впрочем, Беллатрисса очень хороший пример того, на что способны женщины из рода Блэк. Почему же Вальбурге не быть такой же? Родом-то она тоже Блэк.

— Кикимер, — позвала эльфа Касси.

Хлоп.

— Забирай Гарольда.

Хватаю эльфа за руку. Хлоп.

Следующие две недели в домах Блэков и у Вальбурги и у Поллукса явно ощущалась подготовка к предстоящему походу, предстоящему бою. Что-то такое тревожное ощущалось во всех делах и действиях. Мой распорядок претерпел значительные изменения. Подъем. Завтрак. Далее занятие с Поллуксом. Для меня занятие. Для старших Блэков только лишь разминка. Час валяния меня по песку арены. На прощание зелье от истощения из рук Касси, и домой. Сама Кассиопея и Вальбурга оставались у Полукса. Это мне пока достаточно работать в двойках. А у них дальше следующий этап. Отработка действий бОльшими группами. После моего убытия в дом Поллукса приходили остальные участники предстоящего похода, и работа шла уже по слаживанию в действиях между тройками. По возвращении домой я, умывшись, или шел в библиотеку или приходила Лукреция и вела мои уроки до обеда. Иногда ближе к вечеру меня могли и второй раз позвать на тренировку к Поллуксу. Снова валяние 'мордой в песок', снова зелье от магического истощения от Касси. Потом ужин. После таких нагрузок спать я заваливался сразу после ужина, поскольку клевать носом мог начать еще за столом. Мой детский организм меня не спрашивал. Спать без вариантов — такое его (моего тельца) ультимативное требования не оставляло мне выбора.

Иногда Вальбурга встречала гостей. Проводила какие-то переговоры. Иногда к ней приходили личности совершенно бандитской наружности (да-да, подглядывать она мне не запрещала). Что-то продавалось (например, какие-то драгоценности) или покупалось (например, амулеты, название которых мне ни о чем не говорили, и о назначении которых я мог только смутно догадываться).

За эти две недели я (могу себя поздравить) всеже выполнил задачу-минимум не выбывать из схватки сходу в первые секунды столковения. Пока это мой потолок. Силенок на что-то мощное мне не хватает. А мой протего хоть и прочен, да я сам уж сильно легок. Меня вместе с 'Протего' могло уносить. Щит цел, да только я улетаю вместе с этим щитом.

Кстати, Касси всеже уговорила меня еще кое с кем познакомиться. Роджер Спанджен и Вильям Пакл — сквайры Рода Блэк.

— Так надо Гарольд, — довольно жестко пригвоздила она. Вассалы не те люди, что будут выбалтывать секреты Рода своих сюзеренов. Могу ПОПРОСИТЬ их дополнительно поклясться магией. Но это будет почти на грани оскорбления их чести.

— Простите, леди Кассиопея. Вам придется пойти на такую жертву, — ну да перестраховываюсь, но не могу с собой ничего поделать.

На ужин к нам прибыли гости. Лайелл Люпин. А с ним еще двое незнакомцев. Теперь все сквайры Рода Блэк знакомы со мной.

Задумку я понял на следующем занятии, когда мне все же разрешили остаться после первого утренего часа на арене Поллукса. К нам присоединились Игнотус Прюэт и те самые сквайры Роджер Спанджер и Вильям Пакл. Одному чуть за сорок. Второй — парень лет двадцати пяти. И нет, второй час был для меня не для участия. Мне просто милостиво позволили понаблюдать за тем, как тренируют взрослых бойцов. Впечатляет, чего уж там. Касси, Поллукс иЛайелл-тройка. Вальбурга с Игнотусом — двойка. Спанджен и Пакл — вторая двойка.То одни, то другие атаковали или оборонялись. То в меньшинстве оказывались одни, то другие. Захватывающе — так я могу выразить свои впечатления. Поллукс — превосходный тактик. Он каждую схватку всегда заканчивал разбором, всем раздавал указания. Не стеснялся даже покрикивать.

Похоже, не только я стал уставать больше обычного. Вальбурга тоже. Она заметно схуднула. А зельев в себя вливала перед каждым приемом пищи, кажется,не меньше, чем съедала обычной еды. А вот глаза у неё изменились. Горячая решимость — вот что теперь было видно в её глазах.

Последняя неделя перед походом стала особенно горячей. Впрочем, так было для всех кроме меня. Я так понял, теперь после утренего часа со мной в дом к Поллуксу шли вообще все, кто пойдет в пещеру. Меня уже не задерживали с утра на второй час занятий для 'посмотреть'. Вечернего часа теперь тоже не стало. Фактически Вальбургу и Кассиопею я видел только утром, в обед и на ужин. Все остальное время они проводили у Поллукса. Иногда и на обед не возвращались. Причем тренировались они теперь не на арене, а уходили порталом в какую-то другую пещеру. Условия, максимально приближенные к боевым, если так можно выразиться. Теперь даже Лукреция уже не появлялась. Большую часть дня я был предоставлен сам себе. Нянька мне нужна. Все что требовалось сейчас от меня -не создавать лишних проблем. Не сложно.

— Завтра, Гарольд, — такими простыми словами Вальбурга сообщила мне по окончании обычного ничем не примечательного ужина о том, что подготовка закончена, — Мы уходим за моим сыном завтра.

— А сейчас спать, — первой поднялась из-за стола Кассиопея, — Завтра у нас будет трудный день.

Ранний подъем. Еще нет шести, а Вальбурга с Кассиопеей уже куда-то собираются. Я побежал к ним, просто услышав за дверью шаги. Даже пижаму не успел переодеть.

— Не волнуйся, дорогой, пока мы всего лишь отправляемся в Мунго, — развеяла мои опасения Касси.

— Сегодня, Гарольд, за тобой присмотрит сам Лорд Арктурус Блэк. — серьезно и строго сообщила мне Вальбурга, -Мы отправляемся в Мунго именно за ним. Явись к завтраку одетым как полагается, — чувствуется в Вальбурге некая нервозность. Такие нотки в голосе я давно не слышал. Пожалуй, только в самые первые дни, когда я сюда явился, они так со мной говорила.

— Я вас понял, Леди Блэк, — только и оставалось ответить мне.

Старушки шагнули в камин, а мне оставалось сидеть и ждать их. Заснуть я, пожалуй, и не смогу больше. Вернулись они только через два часа.

Камин вновь полыхнул, и из него вышли Лорд Блэк, с поддерживающей его за руку, Вальбургой. За зними следом вышла Кассиопея, которая тут же поспешила поддержать Арктуруса за вторую руку.

— Здра-авствуй, — привычно протянул Арктурус, — юный По-оттер.

— Доброе утро Лорд Арктурус. Рад видеть вас, — а, ведь, я не могу сказать обратное. Старик не вызывал у меня никакого негатива.

— Сегодняшний день,— проскрипел он, — я побуду с тобой. Если, конечно ты не про-отив.

— Ничуть не возражаю, Лорд Арктурус. Гораздо хуже если бы сегодня я остался в доме один.

— Да-а, день будет не легким. Ни для ко-ого. Даже для нас, — Арктуруса усадили в кресло, пока мы обменивались фразами.

— Я распоряжусь на счет завтрака, — тут же поспешила оставить нас Вальбурга.

Касси устроилась на соседнем кресле. Один я так и остался стоять.

— А она изменила-ась за эти дни-и, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Арктурус.

— Не думаю, что эти перемены к худшему, — так же, думая о чем-то о своем, произнесла Касси.

— Возмо-ожно, — протянул Арктурус.

Молчаливый завтрак. И снова мы у камина. Касси с Вальбургой сменили мантии и платья на совсем другой наряд. Впервы вижу их в брюках. Пошиты эти брюки из плотный, даже на вид прочной материи. Кожаные полушубки чуть выше колен вместо длинных пальто. Довершает образ совсем не дамского вида высокие ботинки у них на ногах. У каждой на руках кожаные перчатки из драконей шкуры. Примерно такие у меня были когда-то для игры в квидич. Только островерхие шляпы неизменны. У каждой в руке небольшой саквояж. Хм, с первого взгляда видно, сегодня они не на бал собрались.

— Чтож, — Арктурус подошел к ним и обнял одну и затем другую, — пусть Мерлин и Моргана будут с Вами. Сделайте то, что должно. Идите.

— Пусть у вас все получится, — черт, мой детский организм предательски заставил меня расплакаться. Я, конечно, не реву в голос, но слезы ручьем, что называется. Обнимаю Вальбургу и Касси, — Вернитесь обязательно...

Вспышка зеленого пламени в камине. Они уходят.

— Умеешь ли ты играть в шахматы, Гарольд, — совершенно неожиданно обращается ко мне Арктурус.

— Да, — всхлипываю совершенно по-детски, — сэр.

— Хоро-ошо, тогда, пожалуй, сыграем. Только не здесь. Больше подо-ойдет малая гостиная.

Следующий час прошел тяжело. Хотя... Видимо не для меня одного.

— Пора, — неожиданно произнес Арктурус, прекращая игру.

— Куда, сэр? — не понял я.

— Туда, где мы можем им помочь, юный Поттер. Туда, где даже от самых старых и самых молодых будет польза для тех, кто будет сражаться.

Затем Лорд Блэк неожиданно позвал домовика, -КИКИМЕР!

Хлоп

— Ты все подготовил?

— Да хозяин Арктурус. Алтарная комната готова. Вы можете спуститься туда.

— Хоро-ошо. Теперь иди, Кикимер, бу-удь с ними до конца. ТАМ ТЫ НУЖНЕЕ.

— Я понял Хозяин Арктурус.

Хлоп.

— Руку, Гарольд, — тяну ему свою ладошку, он сжимает её своей узловатой огромной рукой. Хлоп.

...Знакомый черный камешек алтаря. Факелы и портреты на стенах. Кресло для Арктуруса, в которое я помогаю ему сесть. Хм. Даже для меня есть стул.

— Приветсвую Вас, предки, — скрипит Арктурус, -Сегодня живым нужна помощь умерших. Сегодня живые идут, чтобы помочь одному из нас быть с нами. Пусть даже он уже мертв.

— Ты получишь помощь, внук — раздается голос Финеуса с его портрета, — можешь не сомневаться.

________________________________________14.07

Тягостное молчание угнетает. Все молчат: и Арктурус и портреты. Никто ничего не спрашивает и... Все застыли в тревожном ожидании...

— Лорд Арктурус, позвольте вопрос, — несмело обращаюсь я к Арктурусу

— Спрашивай, Га-арольд. Время еще есть, — скрипит старик.

— Вы не могли бы пояснить, сэр. Я не совсем понимаю, что сейчас будет происходить в пещере. Им ведь как-то нужно разыскать Регулуса, ну то есть тело Регулуса, а потом?

— Все-е закрути-ились, да? Никто просто не удо-осужился что-то объяснить ребё-енку, — усмехнулся Арктурус, — Не порядо-ок. Чтож, получается, кроме меня больше неко-ому. Да, ты прав, им нужно найти Регулуса. Будь он жи-ив, я бы сказал, 'разыскать для того чтобы убить'. Но он и так уже не жив, хотя и не мертв. Им нужно тело Регулуса: не живое, но и не мертвое. Тело сейчас сосуд, в котором заперта душа. Душа томится в теле, как в тюрьме и не может обрести покой. Но тело уже не Регулус, только оболочка без разума, без желаний, без воли самого Регулуса — мертвая плоть, поддерживаемая колдовством. Колдовство питает душа, запертая в теле. Колдовство терзает душу. Колдовство пожирает душу, поддерживая само себя. Это и есть инфери. Колдун, создающий инфери, желает получить сторожевых псов. Не живых охранников, которым не грозит смерть. Их нельзя убить, они и так не живые, но тело, сосуд души можно разрушить и освободить душу. Сегодня им нужно разыскать Регулуса и уничтожить его тело, чтобы душа обрела покой.

— Но, сэр, ведь инфери может уничтожить только свет или огонь.

— Ве-ерно, Гарольд. Все ве-ерно. Только свет или огонь. Но даже это не все наши бе-еды. Инфери, подобны пираньям: стае голодных рыбок, обладающих лишь примитивными инстинктами. Существуют стаей. Нападают стаей. Тру-удно разыскать среди стаи именно Регулуса. Потому им придется вымани-ить на себявсю стаю и уничтожать инфери до тех пор, пока среди них не найдется Регулу-ус. Не будь то место пещерой, все было бы проще. Мы сожгли бы их адским огнем. Но сейчас им даже нельзя использовать ого-онь. Огонь выжгет воздух: дышать в пещере станет нечем. А притока свежего воздуха в пеще-еру нет. Сколько инфери погибнет, если зажечь адское пламя, тру-удно сказать. И, очевидно, что далеко не все. Инфери не нужен воздух, чтобы дышать. Возвращаться сно-ова? Когда? Пещера закупорена. Могут пройти месяцы и даже годы, прежде чем там снова будет возможно дышать. Такой вариа-ант непреемлем. Пробить свод? А не обрушим ли мы всю пещеру, похоронив саму возможность разыскать Регулуса в том озере?

— А как же заклинание воздушного пузыря, сэр?

— Зна-аком с ним? — старик хмыкнул, — Оно не надежно. Сражаться в таком пузере опасно. Слишком резкое движение и заклинание слетает с волшебника, дальше удушающий воздух будет врагом не меньшим самих инфери, — Арктурус покачал головой, — Без схватки не обойтись, — Старик замолк, словно прислушиваясь к чему-то, — Но ты подсказал им якорь, юный По-оттер. Они выманят на якорь всех. Выманят, потом вытащат тварей из пещеры наверх, а потом сожгут.

— Они что будут их ловить, сэр? — удивился я.

— Не только ловить. Инфери не те создания, что позволят себя запросто связать и бросить в сундук с расширяемым пространством. Но нам ведь и не требуется заботиться о целостности их тел. Даже куски инфери будут гореть не хуже, чем целые инфери. Просто порубить их совершенно не достаточно. Только сжечь или оставить на свету, но это дольше, чем сжечь.

— Теперь понятно, сэр.

Снова воцарилось безмолвная тишина.

— Началось, — вдруг прервал наше молчание Лорд Арктурус.

— Сэр, от меня что-то нужно? — невольное волнение охватило меня.

— Жди... Просто жди-и.

Я тереблю край мантии. Я прохаживаюсь перед портретами, которые не обращают на меня никакого внимания. Лорд Арктурус просто откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Сейчас он кажется обманчиво спокойным, но глазные яблоки под его веками словно живут отдельной жизнью, так выглядят глаза у людей видящих сон.

— Подай мне нож, Гарольд, — слетает с Арктуруса все спокойствие.

Черный, каменный нож с серебряной рукоятью. Хватаю его со столика и подаю Лорду Блэк. Медленно с оттягом он режет им внутреннюю сторону ладони и сжимает руку в кулак. Первые капли крови капают на пол. Забираю нож и кладу обратно на маленький столик сиротливо стоящий на полу. А Лорд Арктурус заносит кулак над алтарем. Капли крови теперь падают на алтарь и впитываются в него словно в губку. Потом Арктурус расслабляет руку и кладет раскрытую ладонь на алтарь, раной на камень, впрочем, так и оставшись сидеть в кресле. Теперь он опирается на алтарь, словно на излишне высокий подлокотник. Лорд Блэк снова прикрывает глаза.

-Что вы делаете сэр? — я решил потревожить его. Сидеть в безмолвном ожидании уже выше моих сил. Я даже не знаю сколько прошло времени. По мне так целая вечность.

— Это жертва Гарольд. Ничего не бывает даром.— Арктурус открыл глаза и посмотрел на меня, -Даже получить помощь Магии Род не возможно, ничем не пожертвовав взамен.

— И вы жертвуете кровь?

— Да. Можно сказать и так: я жертвую свою кровь. Это то, чем я могу сейчас пожертвовать — совершить кровавое жертвоприношение.

— Я почему-то считал, что кровавые жертвоприношения выглядят иначе, — тихо, скорее констатировав факт для себя, произнес я.

— Не знаю, кто учил тебя магии, юный По-оттер, до того как ты попал к нам, но тебе привили ложное понимание слова 'жертва'. Если я приношу жертву, я должен чем-то пожертвовать. В твоем понимании 'кровавое жертвоприношение' — это куча маглов, заколотых на алтаре. И в чем в таком случае МОЯ жертва? Что я теряю из необходимого, может нужного, может дорогого мне? А?...Так вот...Убивая маглов на алтаре, которых я мог бы наловить десятками, просто выйдя из дома, и на которых мне просто плевать, я не жертвую ничем. Это не пожертвование от меня. Это просто убийство, еще и лишенное всякого смысла.

— Обязательно должна быть кровь, Лорд Арктурус.

— Дело не в крови, Гарольд, — вздохнул Блэк, — Подай-ка мне воон ту склянку с темно-желтой жидкостью.

Тут же подскакиваю, хватаю склянку и протягиваю её старику.

— Здесь обычное кроветворное зелье, — пощелкал он ногтем по склянке, потом откупорил её и выпил, — Смерть от потери крови мне не грозит. Но с каждой каплей крови, пролившейся на алтарь, я жертвую крохотную частичку своих жизненых сил. Это и есть моя жертва. Я ЖЕРТВУЮ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ, точнее её частью. Взамен те, кто сейчас сражаются ТАМ, получают поддержку от Магии Рода. Все честно.

Арктурус затих. Его рука так и оставалась на алтаре. Он снова прикрыл глаза. Но под веками глазные яблоки двигались так, словно он на что-то смотрит, словно видит некое действо, развернувшееся перед ним.

Прошло еще минут десять, долгих, мучительно долгих ... В комнате ничего не изменилось... Но теперь на лице Лорда Блэк появилась бледность. Даже сквозь старческую темную кожу это было заметно.

Хватаю еще одну склянку с кроветворным и протягиваю её старику, — Выпейте, сэр.

Он открывает глаза, осматривается, но взгляд затуманен. Голова качается, словно держать её прямо ему сейчас трудно.

— Выпейте, Лорд Арктурус. — подношу склянку к его лицу, так чтобы он мог её разглядеть, — Это кроветворное зелье. Оно вам необходимо.

Он просто кивает. Пытается поднять вторую руку с подлокотника кресла и... Рука бессильно падает обратно. Тут же сам выдергиваю пробку из пузырька и подношу её к губам старика. Акуратно лью содержимое склянки ему в рот. Кадык двигается, свидетельствуя, что Аркутурус пьет зелье.

Вгляд начинает проятсняться.

— Хр-р, хм, — пытается он прочистить горло, — К-хе... Дааа... трудно, — чуть слишно бормочет он.

— Я могу чем-то помочь, сэр. Если надо — скажите.

— Можешь, Гарольд, — голос стал самое чуть крепче, — Мы можешь помочь.

— Что делать?

— Нож.

Хватаю знакомый нож, протягиваю его Арктурусу.

— Не мне, — Аркутурус покрутил головой вправо-влево в отрицании, — Тебе.

— Мне? — он кивает, — Тоже резать ладонь? — снова кивок

— Не сильно, — скрипит голос Арктуруса как обычно, — Сильно не ну-ужно.

Приставляю лезвие к ладони. Резко дергаю нож на себя. Боль бьет по нервам.

— Лей на алтарь, — поясняет мне старик, — Да-а... так. Теперь прислони рану к камню, — делаю как он говорит, — Хорошо. Просто пока держи руку на алтаре.

Кровь не растекается, она вся впитывается.

Проходят минуты, одна, еще одна и еще.

— Послушай меня, Гарольд Эванс-Блэк, — неожидано произносит Аркутурус, — Если... да, если я потеряю сознание, не бойся. Это не страшно,— он пошамкал старческими губами, — Можешь тогда на всякий случай влить мне еще зелья... Но это не главное...,— старик говорил медленно, с передышками, как будто на его плечах лежала вся тяжесть мира, — Таа-ак вот, магии нужен проводник. Без проводника магия слепа. Нужно указать магии путь, направить её. Если им не буду я, а без сознания это не возможно, значит, проводником должен стать ты. Пусть на время. Главное следи, чтобы моя рука осталась на алтаре. Ты один не вытянешь всех. Поэтому даже без сознания я буду нужен тебе...

— Но как сэр? Я совершенно ничего не понимаю... Я не знаю этих обрядов, — лихорадочно пытаюсь понять, что конкретно нужно делать, — Я даже не понимаю, про что вы говорите, сэр, — последняя фраза по ощущениям уже близка к панике...

— Ти-ише, мальчик..., — проскрипел старик, — Ты их увидишь. Всех Блэков... Они как звезды... Когда придет время, закрой глаза, представь над собой небо... Ночное звездное небо. Ищи их среди звезд. Они там. Ты поймешь, что это они. Мерцающие звезды в ночном небе. Близкие и родные. Магия Рода поможет, Гарольд. Она тебе не враг. Пусти её в себя. Потом найди их в небе. Пробуй сознанием дотянуться до всех до них: до Вальбурги, Кассиопеи, Поллукса, Нарциссы и Лукреции. Яркие мерцающие звезды, тянись к ним... Не тревожь сегодня прочих: Сириуса, Сигнуса, Беллатриссу и Андромеду. Сегодня им не так важна наша поддержка... Те, кому ничего не грозит светят не мерцая, ярко или тускло, но не мерцая..., — старик говорил все тише и тише...

Еще через минуту его ладонь безвольно сползла с подлокотника кресла и повисла плетью.

— Сэр, — похоже, всё, он без сознания, — Вы слышите меня сэр Арктурус? — молчание в ответ.

— Действуй Гарольд, — неожиданно заговорил Финеус. — Не трать время зря.

Тут же отрываю руку от алтаря. Делаю шаг к столику и хватаю еще одну склянку с кроветворным. Пробку долой. Акуратно запрокидываю голову Блэка назад и, придерживая за затылок, выливаю зелье через губы. Половина льется мимо. Кадык не двигается. Чтож, лучше не получится. Голову укладываю затылком на спинку кресла, так чтоб не пролилось даже те крохи, что попали ему в рот.

— Воспользуйся ножом еще раз, Гарольд, — снова Финеус напоминает о себе.

Ладно, снова так снова. Хватаю нож и, приложив лезвие к ладони по старому разрезу, углубляю и удлиняю разрез.

— Руку на алтарь, — Финеус спокоен, это помогает, — Закрывай глаза.

Как он там говорил? Представь ночное звезное небо. Ладно. Это не трудно.

— Ищи в небе теплые звезды, Гарольд. Ты поймешь, что это, — голос Финеуса стал глубже, словно наполнился глубиной: октавами, которых я не слышал раньше, — Теперь почувствуй магию, идущую от Алтаря.

Магию от Алтаря? Как это, черт возьми?

А нет... Это мне уже знакомо. По венам снова расходиться тепло, как в тот первый раз когда меня приняли в Род. В тот раз сначала было тепло, а вот потом уже не просто тепло, а горячо. Так горячо будто по венам кипяток пустили... Вот теперь снова те же ощущения... очень горячо...

— Ищи Гарольд, теперь ищи в небе родные души, — голос Финеуса таков, будто он стоит у меня за плечом, — Торопись.

Так-так-так. Небо. Звезды. Теплые звезды. Как они могут быть теплые? Ан, нет, могут. Одно созвездие отличалось. Чем? Они родные, именно эти звезды. Остальные холодные. Свет холодных звезд безразличный, не интересный. Я стою под звездным небом. Земля подо мной? Не знаю. Может земля. Может пустота. Тянусь к звездам. Лечу к звездам. Приближаюсь. Я к ним или они ко мне. Да это они. Те самые, про которые мне говорил Арктурус. Теперь нужны мерцающие. Эта? Мерцает, тянусь к ней и ... Понимаю что это Вальбурга. Как? Каким-то шестым или седьмым чувством. Просто знаю — это Вальбурга. А вот звездочка поменьше и мерцает быстрее. Быстро-быстро. Хм. Нарцисса. Ну, надо же. Не видел её в этой жизни ни разу, но понял — это именно Нарциса. А вот звезда Поллукса. Не такая яркая, даже скорее тусклая, но большая. Мерцает, но не быстро. Касси, где она? Вот тут она. Подальше от остальных. И почти не мерцает. Светит ровно. Лишь иногда буквально изредка словно подмигивает мне. Лукреция? Тоже нашел. Она волнуется, но это не страшно... Рядом еще звезды. Три серые тусклые... Грязные? Если так можно сказать о звездах, то это будет наиболее подходящее слово. И еще одна яркая светлая... Андромеда?

— Не отвлекайся Гарольд, — голос Финеуса, он тут где-то рядом, он сейчас со мной, — следи за теми, кому нужна помощь.

Следить? Да как следить? Ладно, будем считать, раз мерцают, значит обращать на них внимание. А внимание нужно в основном Поллуксу и Вальбурге. Чуть реже Нарциссе. Совсем редко Касси.

— Да, так. То, что нужно, — голос Финеуса стал теперь глуше.

Открываю глаза. Я все еще здесь в алтарной комнате. И я там, где мерцают звезды в созвездии Блэков. Как? Сам не понимаю. Зато тут в алтарной комнате меня уже качает от слабости. Арктурус все также в отключке. А что если и я отключусь? Или просто упаду от слабости? Мне-то склянку никто не подаст. Тяну руку с алтаря, но она словно прилипла к камню. Ха... За ней теперь все-таки тянется кровавый след. Рука спадает с алтаря. Я, покачиваясь, делаю шаг к столику с зельями. Ух, как повело. Прям, чуть не упал. Здоровой рукой хватаю склянку и порезаной рукой пытаюсь выдернуть пробку... А пальцы-то на порезаной руке не двигаются. Я их будто отлежал. Вот же, вижу как пальцы прикасаются к склянке, ничего не чувствую этими пальцами. Да к черту. Зубами выхватываю пробку из пузырька и опрокидываю в себя содержимое.

Так. Теперь. Стульчик подпинываем к алтарю. Вот так. Хорошая ступенечка, чтоб на него забраться. Так-то он почти мне по середину груди, но, похоже, сейчас без стула даже такую высоту мне не взять. Ногу на стул. Встаю на него полностью и дальше кое-как взгромождаюсь на алтарь. На четвереньках. Скидываю обувь ногами... Ага, башмаки долой... А то предки обидятся. Тепрь прилягу-ка я здесь, прям на каменюку. Вообще здоровая каменюка у Блэков.

Ложусь на живот. Руку снова раной на камень. Удобненько почти. Прям, в полный рост вытянулся. А по ширине моя тушка даже руку Арктуруса не задевает. В чуланчике Дурслей, помню, койка и то была уже, чем Блэков алтарь. И отчего-то голова тяжелеет. Глаза сами закрываются. Снова звездное небо, но теперь проще. Воон они родные теплые звезды. Я здесь. Я с вами. Я рядом. Теперь часто-часто мерцал Поллукс. И Нарцисса где-то как-то не менее часто. Плохо вам без меня видать. Вот сначала Поллукс пореже стал мерцать. Вот и Нарцисса. Хм... Боится девочка. Боится, но сражается. А вот Вальбурга не боится. И Поллукс не боится. У Касси страх, но не за себя. Самой ей ничего не грозит.

Сколько я так лежал? Не знаю. Я потерял счет времени. Потерял реальность ощущения. В реальности меня, пожалуй, сейчас нет. Я весь там со звездами. Чувствую их. Переживаю за них. Ощущаю все их эмоции радости страхи. Окутываю их теплом. Поддерживаю их бодростью. Укрепляю их в страхе. Останавливаю их в безрассудстве. Это... незабываемо. Волшебно. Не передаваемо словами.

— Гаро-ольд, — сквозь вату в ушах доносится скрипучий старческий голос

Я же забыл про Арктуруса. Где он? Нужно найти посмотреть на его звезду. Увидеть его в небе. А вот и он. Как же тускло светит его звезда. Самая большая, но самая тусклая.

— Все хватит. Достаочно для меня. Следи за другими, — скрип голоса стал еще глуше, — Скоро я помогу тебе мальчик. Продержись еще немного.

Разве это тяжко? Совсем не тяжко. Это же здорово. Весело. Хей. Не бойся малышка Нарцисса. Вот так. У тебя все будет хорошо. Вижу, как её звездочка, только что мерцавшая также быстро, как бьется сердце канарейки, светит ровно. Теперь страха нет. И Касси, я словно окатываю её уверенностью — я рядом, я им помогу. Поллукса и не нужно подбадривать, только быть рядом. Быть у его плеча. Ему довольно и этого. Устала ты Вальбурга. Вижу что устала...

— Ну, давай пей, — снова голос Арктуруса, теперь уже мне льют зелеье, чуть перевернув тело на бок, — Недолго осталось. Теперь не долго. Просто лежи так. Дальше я...

Бросить их? Ни за что. Я буду с ними. Там среди звезд.

— Упрямый мальчишка, остановись, — оу, старик может уже рычать, — Ладно..., словно смирился Арктурус с тем, что Я ХОЧУ БЫТЬ ТАМ, — Посмотрим, что получится...

Что у нас тут? Поллукс. Ему тяжелее всех. Я здесь. Я рядом. Я помогу. Небо подергивается дымкой, как будто вуалью. Пропадает на мгновение... И вновь появляется... И снова эта вуаль... Звезды Блэков видны хуже. Ближе. Надо быть к ним ближе... рядом... И снова небо пропадает...

ХЛОП. Звук чьей-то аппарации возвращает меня в реальность.

— Не мне, — слышу скрип голоса Арктуруса, но даже глаза открыть тяжело, — Ему Кикимер. Помоги ему.

— Глупый маленький хозяин, — будто сквозь вату в ушах доносится Кикемерово ворчание, потом чувствую, как меня за шкирку как щенка, тянут с алтаря к краю камня — Но достойный Рода Блэк, маленький хозяин.

Меня переваливают с края и я валюсь вниз... Ан, нет, я не падаю на пол: маленькие, но сильные руки эльфа подхватывают мою тушку у самого пола, потом укладывают прямо там на пол у алтаря.

— Пей,— почти приказным тоном каркунул домовик.

Эльф мне приказал? Хотя... Этож Кикимер, он рявкать умеет.

Открываю глаза. Лежу на спине рядом с креслом Арктуруса. Он склонился надо мной с этого кресла и смотрит на меня сейчас.

— Здравствуй дед, — вдруг раздается незнакомый голос с той стороны, где я раньше видел пустующую рамку портрета Регулуса.

Арктурус поднимает голову и смотрит в тот угол, но я даже такой малости не могу сделать.

— Внук, — шепчет Лорд Блэк.

— П-по-получилось? — хрипят мои губы, но Арктурус расслышал

— Да, — односложно отвечает Арктурус, — Но цена высока.

— А... что..., — даже договорить разом фразу не могу, — с-слу... чи-лось?

— Поллукс погиб, Гарольд. А сейчас спи. Ты сделал все что мог. СОМНИУС.

Благословенная тьма окутывает меня мягким покрывалом.

_____________________________________19.07

Прошло два дня. Сегдня похороны Поллукса. Я не иду. И потому что не могу. И потому что там будет слишком много людей, с которыми мне нельзя встречаться.

А в ТОТ день, ЕЩЕ ДО ОБЕДА, меня разбудили Лукреция и Кассиопея. Напичкали зельями,покормили и снова отправили в царство Морфея. Им не до меня... Трое раненых и Лорд Арктурус отправлены в Мунго. Мной решили заниматься на дому. Вальбургу в тот день я не увидел. Самое неожиданное для меня — то сколь мало ушло времени на их бой. Полтора часа. Если еще точнее один час двадцать семь минут. Вот так вот. Восемьдесят семь минут, от момента, когда они вошли в пещеру у моря и до того как они вышли из неё,устроив на скалистом утесе над морем одно большое Аутофаде для всех инфери. По моим ощущениям прошло несколько часов. Ан, нет. Сам бой занял не более сорока минут. Всего ничего, если подумать. Бесконечно долго, если ты был там или почти был там. Время тоже субъективно. Теперь я это понимаю очень хорошо. Почти три недели изнуряющей подготовки ради сорока минут боя. Оказалось все мы недооценили, насколько эти твари могут быть быстрыми... Хотя... Я-ТО ВЕДЬ ДОЛЖЕН БЫЛ ДОГАДАТЬСЯ. Если инфери способны довольно высоко выпрыгивать из воды, малоподвижными они быть не могут...

В Мунго отправилась Нарцисса, которая, хотя и легко отделалась, но... решили перестраховаться. Пострадал Люпин младший, мой будущий учитель ЗОТИ. И один из наемников. Впрочем, за ранение обоим положена доплата по контракту. А Ремус присутсвовал там именно в качестве наемника. Ну и Поллукс погиб... Как это случилось? Заклятье, открывающее арку прохода, вероятно, все-таки его ослабило. Дамблдор все же посильнее был, как теперь мне кажется. Открыли Арку, зашли. Дошли до лодки. Вытянули. Решили там же наморозить льдом площадку пошире. Слишком узким был край от воды до стены. Полезли инфери. Много. Вскоре тройке Нарциссы (а именно с ней было два наемника) оказалась нужна была помощь. Полллукс и Вальбурга ей помогли. Но ранили Нарциссу и одного из наемников. Раненого наемника Кикимер вынес наверх к Лукреции. Нарцисса осталась. А инфери все не кончались. И они не знали усталости, в отличие от людей. Ранили Ремуса, его тоже Кикимер вынес наверх. Бой продолжался. Потом молодого сквайра Пакла инфери едва не утянули в озеро (ага, почти, как меня или почти, как Регулуса, меня-то Дамблдор спас, а вот Регулуса некому было спасти). Парня отбили Прюэты Игнотус и молодой Чарли. Даже без ран обошлось. Пакл остался. А потом погиб Поллукс. Может сил не хватило, может сноровка стала сдавать. Все заметили, что и заклинаний он кидал уже меньше и двигался не так быстро. Тело Кикимер вынес наверх. Командовать стал Лорд Игнотус Прюэт. Касси поменялась местами с Нарциссой. Поток инфери ослабел. Последних, из выбравшихся на лед, уже жгли прямо внизу в пещере, не заботясь о том, что пламя выжигает и воздух в пещере. Дальше Кикимер сначала унес наверх сундук с инфери внутри, потом по двое также вытащил наверх и всех участников. Прюэт еще оставался снизу на всякий случай, а Вальбурга уже жгла наверху адским огнем всех инфири, выловленых из озера. На последок Прюэт и лодку сжег. Якоря инфери теперь нет в пещере, как и самих инфери.

Все это Касси рассказала мне на следующий день со слезами наглазах...Смерть брата тяжело ей переживается.

Каково Вальбурге потерять отца? Тут и не знаю, что сказать. Вальбурга сейчас даже не плачет. Ни слезинки из глаз. Она словно окаменела. Нет эмоций. Ни печали, ни радости. Ни горя или тоски. Она ходит, говорит, отвечает, но... Безэмоционально, словно у неё вообще нет чувств. Мне тяжело с ней общаться. Даже когда я впервые вывался из камина в этом доме, Вальбурга была живой. Пусть и была тогда злобной каргой, но даже так оставалась человечной что ли. А сейчас в ней даже не холодность, скорее механичность. Заходит иногда, бросит пару фраз: 'Как твое здоровье Гарольд? Выздоравливай Гарольд' и уходит. Но вижу ведь, что она словно должна это делать: зайти, узнать, продемонстрировать якобы интерес, пожелать выздоровления. Это даже не безразличие ко мне, она словно механизм, который работает, пока не кончится завод. Даже голос другой. Сухой, каркающий, как у вороны, словно царапает слух.

Лукреция через день после похорон Поллукса поселилась у нас. У Чарли кончились Рождественские каникулы. Его отправили в Хогвартс. Вот Лукреция и перебралась к нам. Я у неё за глав.пациента. Подозреваю, что и Вальбурга тоже проходит по этой же статье.

Что со мной? Говоря языком лекарей — сильное физическое истощение. С магией-то все нормально. Алтарь из меня магию не тянул, даже как бы наоборот, отдавал. Ему моя магия, что капля в море. Он и сам есть концентрированное выражение магии. Так что магию я в тот день точно не тратил. А вот жизненых сил я на алтаре видать потратил с излишком. Так что я всю эту неделю как сонная муха. Я постоянно хочу спать. Я сплю часов наверно по 16-17 в сутки. Просыпаюсь утром, Кикимер проводит надо мной водные процедуры, потом завтрак (в первое время вся еда подавалась просто в постель) и... баиньки. Просыпаюсь, обедаю, туда-сюда и снова засыпаю, хоть сидя, хоть лежа... Просыпаюсь к ужину, опять немножко бодрячка на еду и... ночь ведь настала, пора спать. Зельями меня пичкают наравне с едой многими, часто и в большом колличестве. К счастью аппетита я не утратил. И растолстеть мне не грозит, потому что и до алтарных возлежаний был я 'стройняшка', а теперь и вовсе что называется 'кожа да кости'. Смотрел на себя в зеркало, одни глаза не похудели.

Частенько (чуть не каждый день)к нам теперь Игнотус наведывается. Скушно ему одному в своем доме. Лайел заходил пару раз. И Спанджен с Паклом разок были. Но... как-то так со всеми с ними пообщяться подольше не получается. Засыпаю я буквально на ходу. Вот решил задержаться ради Лайела... Потом вдруг 'Хлоп'. А это Кикикмер мою сонную тушку, которую 'вырубило', только я не заметил когда, уже укладывает в кровать, накрывает одеялом, чего-то там бормочет, но его бормотание действуеткак колыбельная... усыпляюще. На меня теперь все так действует — усыпляюще.

Лукреция говорит, это нормально. Неделька-другая и я по-малу начну приходить в норму. Хех. С Лордом Арктурусом, надо полагать, все тоже самое сейчас творится.

В таком режиме и прошло дней десять. Мне чутка полегчало. Теперь я хотя бы укладывался спать раз в день, после сытного обеда.

А потом Вальбурга сорвалась, если так можно сказать. Казалось, будет обычный обед. Разговоры о том, о сем. Выяснилось, из Мунго выписали Нарциссу. Семейство Малфоев обещалось прибыть с официальным визитом на Гриммо 12. Я спокойно сказал, что буду в это время в своей комнате. Лишний раз поспать для меня сейчас запросто. Если что Кикимер мне и туда еду занесет...

А дальше Вальбурга вдруг устроила истерику. Да не просто истерику, а такую, какую она устраивала со своего портрета. С портрета из той первой жизни. Я признаться стал уже забывать, какой невыносимо-крикливо-досаждающей выводящей из себя она может быть. Досталось всем. Слава Мерлину не мне одному. Это ужастно. Я другого слова не могу подобрать. О черт, черт черт... я забыл... Медальон. Мордредов крестраж. Он нашел лазейку к Вальбурге. Что и не удивительно в её состоянии. Вообще говоря, первые признаки 'оживания' Вальбурги появились (ну или лично мной были замечены) раньше. Вот только тут есть два момента: Вальбурга конечно оживала — это хорошо, но оживала она не в сторону хорошего — это плохо. То есть у неё проявлялись вовсе не положительные эмоции, а совсем наоборот. Сначала она стала злиться. Не кричала, но вот лицо с гримассой искаженной злобой нет-нет, но проявлялось. Нетерпимость появилась: суждения и выражения мнения сделались хотя и по большему числу вопросов, но опять же бескомпромисными. Такая Вальбурга нравилась мне даже меньше чем Леди Блэк с картины. Ту хоть 'Силенцио' можно было утихомирить.

Лукреция Прюэт видимо отвыкла, что на неё могут орать. Да кто? Троюродная сестра-ровестница, даже не правящий Лорд Блэк-отец. От того она может и стерпела бы, но и то: во-первых для Леди независимого РАВНОГО рода это неприемлимо, а во-вторых я сомневаюсь что Лорд Арктурус вообще мог истерично наорать на свою дочь. В общем, Лукреция откланялась без всяких прощаний. Просто встала, попросила Касси отправить её вещи в дом Прюэтов и убыла через камин.

Вальбургу даже уход Лукреции не остановил, точно как было с портретом, только дальше меня уже Касси удивила.

ЗАМОЛЧИ. СИЛЕНЦИО, — это она крикнула Вальбурге.

И, кстати 'Силенцио' был беспалочковый. Палочку она так и не доставала и на Вальбургу не направляла. Вот вам и добрейшая милая старушка.

-В библиотеку Гарольд. ЖИВО, — не терпящим возражений голосом, выпроводила меня она, — Жди меня там.

Подсккиваю и выбегаю из столовой.

— ДУРА... — слышу я теперь уже крики Кассиопеи, закрывая дверь.

Где-то через полчасика в библиотеку заглянула Касси, уже в пальто, и вообще явно собравшаяся уходить. Хорошо хоть без вещичек. Не совсем уходит, а то я, аж испугался, что мне теперь с одной Вальбургойдо самого Хога проживать. Тогда уж лучше в ноги к Касси кидаться и просить, чтоб с собой забрала. Такую Вальбургу терпеть никаких сил не хватит. Это же хуже Дурслей в их худшем виде. Нет уж, нет уж....

— Я к Нарциссе, Гарольд. Приема не будет, — вымотала её ссора с Вальбургой, даже по голосу слышно, — Какой уж тут прием, когда Вальбурга в таком состоянии. Потом к Прюэтам извиняться. Вернусь... Постараюсь вернуться к ужину. Но если не успею, не ждите меня. По крайней мере, ты не жди. Ужинай и спать.

— Все понятно Леди Кассиопея, — пытаюсь быть спокойным, но... где уж тут спокойствие. Тут даже сон и тот не желает даже намекнуть, что пора мол в кроватку, — Ужинать и спать.

Касси улыбнулась устало в ответ на мою реплику.

— Ну тогда я пошла

— До свидания Леди Кассиопея.

К черту книгу. Швыряю её на стол и бегу в свою комнату.

— КИКИМЕР, — кричу, едва закрыв дверь.

Хлоп.

— Неси мою палочку, Кикимер.

— Молодой хозяин, прости Кикимера, палочку никто вам не разрешал брать.

Наклоняюсь к самому уху эльфа и шепчу.

— Неси палочку, бестолковый эльф, разговаривать нам предстоит с тобой о медальоне Регулуса и хозяйке Вальбурге, которая возможно уже с ума сходит. Поставлю защитные чары, поговорим и вернешь обратно.

— Это приказ?

— Да, Кикимер, я приказываю принести мне мою палочку. Немедленно.

Хлоп.

Хлоп.

— Ваша палочка Хозяин Гарольд, — эльф тянет мне мою палочку на вытянутых руках.

Как же я соскучился-то по ней, оказывается. Беру палочку.

— МУФФЛИАТО, — Снейповское заклинание, тот, кто захочет нас услышать теперь, кроме странного жужжания ничего не разберет, — А теперь слушай внимательно эльф. Злая вещь, данная тебе Регулусом, находится в доме?

— Да, молодой Хозяин.

— Ты слышал, что произошло во время обеда? Как вела себя Леди Вальбурга?

— Да молодой Хозяин.

— Ты помнишь, что я говорил тебе, когда только попал в этот дом? Медальон сводит с ума Вальбургу. Как оказалось не только её, он и на меня уже действует (помню, был у меня на счет ненависти ко всем заскок). И на тебя тоже эльф Кикимер медальон действует, хотя это и не так заметно. Помнишь?

— Да, молодой Хозяин.

— Если все и дальше так пойдет, скоро Леди Вальбурга станет совершенно невыносима. Впрочем, как и я. А ты эльф будешь слабеть в магии. И сам тоже сделаешься бесполезным ворчливым и невыносимым эльфом из всех. Ты этого хочешь?

— Нет, молодой Хозяин, — а вот взгляд из-под лобъя мне не понравился сейчас.

— Теперь решай эльф Кикимер. Думай. Помни, сейчас я просто не смогу уничтожить медальон. Ни одно из средств, которым это можно сделать мне не доступно. Но и дальше хранить его в доме невозможно иначе всем нам будет плохо. Очень плохо.

— Молодой хозяин хочет, чтобы эльф Кикимер унес злую вещь куда-нибудь из дома древнего и благородного Рода Блэк?

— Молодой Хозяин хочет чтобы Кикимер не только унес медальон из дома, но хорошенечко его спрятал, до лучших времен. И пусть он полежит там, пока я не смогу достать или клык василиска или меч Гриифиндора.

— И что молодой Хозяин предлагает в качестве убежища эльфу Кикимеру?

— Верни медальон на тот же остров в ту же пещеру Кикимер, где был медальон, пока его не нашел Регулус. Пока лучшего убежища не найти. Инфери там нет, зато арку прохода так просто не открыть. В крайнем случае, можно обрушить проход к арке через расщелину. Только не бросай его в воду, которой наполнена каменая чаша на острове. Потом доставать его из чаши будет невозможно даже для тебя. А мне столько воды даже физически не выпить. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. А еще лучше, если ты унесешь его прямо сегодня, прямо сейчас. Тогда Леди Вальбурга пойдет на поправку.

— Эльф Кикимер может подумать?

— Может. Конечно, может. Но чем больше ты тянешь, тем хуже будет Вальбурге, а потом и мне. Злая вещь убивает все лучшее в Вальбурге, разве ты не видишь, эльф? Смерть Поллукса не могла так повлиять. Она же не устраивала нам таких скандалов сразу после возвращения из пещеры. Только сегодня выплеснула на нас свою злость. И это яно работа медальона. Унеси его Кикимер, я не приказываю, я прошу тебя. И клянусь магией, я тебе не вру. ЛЮМОС, — кончик палочки засветился мягким светом, — НОКС. ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ. — отменил я заклинание освещения и чары оглушения, — Возвращаю палочку. Положи где взял.

— Эльф Кикимер сделает так, как просит молодой Хозяин.

— Иди. Делай что нужно. Я тебя не задерживаю

Хлоп.

А теперь пора баиньки. Чего-то я подустал со всеми этими треволнениями. Хех. Спать-спать-спать...

_______________________________________20.07

Три следующих недели были тяжкими. Не физически, морально. Вопрос с Вальбургой конечно оставался открытым, если так можно выразиться. Но, по крайней мере, её состояние перестало ухудшаться. Эльф все-таки утащил медальон обратно в пещеру. Мда. Резкой перемены в ней ждать, конечно, не приходилось. Так быстро не отпустит её 'злое колдунство'. Вальбурга Блэк снова вернулась к своему 'бесчувственно-отстраненному' состоянию. Но и я и Касси сочли это не таким уж плохим знаком. Озлобленная сумашедшая истерящая старуха в качестве альтернативы её нынешней бесчувствию — это еще хуже. Мы встречались с ней ровно столько раз в день, сколько официально требовал этикет. А именно завтрак, обед и ужин. Дальше все разбегались по своим норкам и старались не пересекаться. Конечно, с Касси нам вдвоем было легче. Старушка, как я понимаю теперь, весьма ко мне привязалась. Да и чего скрывать, со своей стороны могу сказать, я-то к ней тоже привязался. У Касси своих детей нет. Были или нет, не знаю. Не спрашивал. Но она носит фамилию Блэк, значит или вовсе не была замужем или, возможно, вернула себе девичью фамилию. Опять же не спрашивал. Зачем? Даже если и была когда старушка замужем, сейчас это ровным счетом ничего не значит. Сириус о Касси хорошо отзывался по разговорам еще из той первой жизни. Теперь и я по всем пунктам с этим мнением согласен.

Как бы там ни было, шел я на поправку. И Касси сочла возможным возобновить со мной занятия.

А общение с Вальбургой выглядело так. Завтрак. Все трое чинно устраиваемся за столом. Молчаливо вкушаем пищу и разбегаемся. Мы с Касси на занятия: она в качестве терпеливой учительницы, я, соответсвенно, в качестве жаждущего знаний ученика. Ну а Вальбурга уединялась где-то там у себя или еще где и... И даже не знаю, что она там делала. Все повторялось в обед и на ужин. За исключением того, что после ужина занятий не было. Вечером Касси могла мне что-то рассказывать из своей долгой жизни о себе, о Блэках или прочей родне. Мне, кстати, было интересно послушать о своих родичах. Иногда я просто читал. Иногда Касси могла предложить сыграть в карты или шахматы. Не скажу, что я тяготил старушку. Скорее наоборот, ей нравилось заботиться о своем внучатом племяннике, то бишь, обо мне. Именно так она мне и ответила как-то, когда я спросил её, не тяготится ли она возней со мной.

— Ах, Гарольд, ну что за глупости, твоё появление вовсе не тягость. Наоборот. Сейчас жизнь наполнилась новым смыслом. Я так рада, что ты появился в Роде Блэк.

В общем, скучать мне не приходилось.

За прошедшее время наметились даже кое-какие успехи. Я же не забыл, главное, что мне нужно от Кассиопеи Блэк, обучить меня Оклюменции и Легилеменции. Вот на этом мы и сосредоточились акурат сразу после того как моя сонливость пошла на убыль. И в первую очередь мне не давала покоя дырка в памяти длинной во все нынешнее лето. Старушка была удивлена и чуточку даже в ярости, когда я рассказал ей о своей проблемме.

— И ты знаешь, кто это сделал, Гарольд?

— Знаю, но это не важно.

— Как это не важно? Это очень важно. Ты же не какой-то там магл, чтобы взять и запросто применить к тебе Обливейт. Ты Блэк. Запомни это. И никому не позволяй помыкать собой. Никому не позволено унижать Блэков и остаться безнаказаным.

— Касси, пожалуйста, не говори о маглах пренебрежительно. Если ты не забыла, родители моей матери вовсе не волшебники. Мне бы не хотелось, чтобы моих бабушку и дедушку считали чуть ли не на уровне животных.

— Не переводи тему, Гарольд. И, кроме того, я никогда не считала маглов животными, не наговаривай на меня напраслину.

— И тем не менее. Это не значит, что с маглами можно что угодно сделать, вот просто так, потому что они маглы.

— Хорошо-хорошо, Гарольд. Сейчас речь не о маглах. Речь о том, что тебе просто стерли память. Это знаешь ли унизительно в конце-концов. А для Блэка унижение — это не то с чем нужно мириться.

— Касси, послушай, даже зная, кто это сделал, я ничего не могу сделать.

— Перестань думать о себе, как об одиночке, Гарольд. Это не так. Ты часть Рода и мы все теперь защищаем тебя и, если понадобиться, будем мстить за тебя. Я хочу услышать имя. Кто стер тебе память?

Не... Не отстанет... Вздыхаю: — Северус Снейп. Но вероятнее всего это был приказ Дамблдора. И что? Побежите мстить Дамблдору? Сильнейшему волшебнику как минимум в Британии и Верховному чародею Визенгамота? Ну, нет уж. Не желаю, чтобы вы все оказались в Азкабане. Там и так уже немало Блэков сидит. Некому мстить, Касси. Дамблдор Вам не по зубам. А Снейп... Не трожте его. Это долгая история, но серьезно вредить мне он никогда не станет. И уж тем более не нужно что-то делать за моей спиной. Этого я вам не прощу.

— Упрямый мальчишка, да будет тебе известно, Род Блэк объявлял вендетту и за меньшее оскорбление.

— Мне не нужна вендетта. Касси, мне нужно просто вспомнить, как прошло мое лето. Что-то мне подсказывает, это лето было особенным и интересным. Мне жаль, что о нем я ничегошеньки не помню. Хотя у меня есть дневник. В него я кое-что записывал, о том, что со мной происходило.

Касси осуждающе посмотрелана меня.

— Чтож, раз ты не хочешь вендетты, попробуем хотя бы восстановить твою память. Но на будущее Гарольд, тебе стоит понять вот что: ты не сам по себе, ты часть Рода. Если тебя оскорбили или унизили, это теперь не только твоя личная беда, но в твоем лице весь Род, всех нас оскорбили или унизили. Обо всех нас тоже вытерли ноги. Вот так-то малыш. Нет одного человека, есть мы все, кто стоит за своей спиной. Запомни это и никогда не забывай.

— Я запомню Касси. Вот только летом я еще не был одним из Вас. В Род Блэк меня приняли после. А девятилетний мальчишка, единственный из Рода Поттер, не привык ни к чьей поддержке. Так что именно это дело лично моё и ничьё больше. И никто не будет ничего делать, чтобы кому-то там отомстить. Просто помоги мне Леди Кассиопея Блэк. Это все о чем я прошу сейчас.

— Чтож... Тогда начнем. И начнем, пожалуй, с теории. Есть два способа восстановить воспоминания. Первый, самый распространенный, волшебник обращается к магу разума и с его помощью пытается восстановить свою память. Второй, менее распространенный, когда волшебник сам является магом разума и свои умения может применить на себе. Менее распространен он именно из-за того что таких волшебников на самом деле не много. В твоем случае нам нужно попробовать оба способа. Я начну, а ты будешь наблюдать за моей работой. Потом уже сам попробуешь делать тоже, что и я: заставлять свою память вспомнить то, что она забыла. Но вообще сейчас можно сказать, что начальную часть работы мы уже сделали на самом деле, — Касси очаровательно улыбнулась, — Ведь самая первая трудность заключается в том что волшебник и не помнит, что он что-то забыл. Именно так, куда труднее нам бы было, если бы ты даже не осознавал проблемму. Зачастую бывает так, что после Обливейта волшебник просто забыл о том что он что-то забыл, — Касси снова улыбнулась, — Вот где настоящая проблемма. Тебе просто стерли слишком большой кусок времени, и это вызвало твое беспокойство. Ты начал искать, в чем дело, и к счастью у тебя был дневник, чтобы ты осознал, что подвергся Обливейту. А ведь бывает и так что воспоминания могут подменить, вложить ложные. Тебе же просто оставили дыру в памяти. Видимо просто не хватило времени, создать ложные воспоминания или, вероятнее всего, Северус Снейп ПРОСТО НЕ ЗНАЛ ТЕБЯ и не мог создать правдаподобные воспоминания для тебя. Грубая работа на самом деле. Впрочем, если ему приказали, то у него и не было выбора. И еще Гарольд, мне для работы неплохо бы было прочесть твой дневник. Так мне будет проще. Когда знаешь, что ищешь — это ускоряет работу. Не мог бы ты оставить мне дневник на пару дней. Разумеется, ничего и никому, о том, что прочла, я не буду рассказывать.

— Конечно, Касси, я дам тебе дневник. Ничего там секретно нет. Обычная жизнь Гарольда Эванса день за днем.

— Чтож для начала восстанови в памяти последние дни, о которых помнишь. И постарайся сосредоточиться на них. А я, в свою очередь, буду их просматривать, чтобы определить, когда твои воспоминания заканчиваются. По крайней мере, сегодня поймем, откуда нам предстоит работать. Когда будешь готов, скажи.

Я кивнул.

Итак, что мы там помним о последних денечках? Что мне оставил мистер Снейп в качестве последних воспоминаний перед мнимой 'аварией'? Чулан? С него, пожалуй, стоит начать. О том, как я угодил в чулан на постоянное проживание, я помню. И о появившемся на чулане замке я тоже помню...

— Не закрывай глаза, Гарольд, — отвлекла меня Касси от раздумий, — Сейчас наоборот посмотри на меня. Смотри в мои глаза и вспоминай, что происходило. Шаг за шагом. День заднем.Я не враг Гарольд, помни. Не пытайся меня вытолкнуть. Я только хочу помочь.

— Я знаю, Касси, — улыбаюсь ей, — я знаю.

— Тебе вообще лучше прилечь на диван. Так нам обоим будет удобней.

Делаю, как она говорит. Касси подсаживается поближе,поставив стул в изголовье дивана рядом со мной. Заглядываю в её серые глаза... и вспоминаю ту, последнюю весну у Дурслей...

Хех, а ведь Снейп оставил мне один важный момент. Он просто не понял его важности. Текущая суета жизни и очередное попадание под замок... Делов-то. Ничего ведь важно внешне не произошло. Вот только в тот день я четко осознал, что с Дурслями жизни мне не будет, что от Дурслей надо 'сваливать' куда угодно. Потому как, чтоб я не делал, как бы я не старался мое положение не улучшится. И я это помню, черт возьми. И мои попытки. Поговорить с Петуньей я еще помню. А вот дальше все — дыра. Ничего.

— Достаточно, Гарольд, — вывела меня из задумчивости Касси, — На сегодня достаточно.

Хм, а голова-то и не болит ведь. Странно даже. После Снейповских занятий голова буквально раскалывалась, а тут легкая тяжесть на грани, но не боль.

— Неси дневник. Я займусь чтением, а тебе нужно будет отдохнуть. А лучше даже поспать. Продолжим завтра.

— Касси, а почему голова не болит?

— А должна?

— Ну как бы, да.

— Голова болит, если к тебе в разум проникают против твоей воли, Гарольд. Сейчас ничего подобного не было. Либо, если легилемент пытается просмотреть слишком много за раз. Это, как правило, делают авроры, просеивая огромные объемы воспоминаний в поисках нужной информации. Сейчас ничего подобного не было. Фактически ты сам выбирал, о чем вспомнить, что более тщательно 'рассмотреть', если это слово уместно. А я просто, как бы это сказать, стояла рядом с тобой.

Занятие по Оклюменции на следующий день для меня началось с того что я прилег на знакомый диванчик. Удобно так заниматься, лежа, оказывается. Хе-хе.

Снова вступительная речь Касси. Как обычно сначала мне все самым тщательным образом объясняли.

— Для простоты представь, что воспоминания подобны рисунку, картине. Легилимент заставляет память стереть воспоминания, но полностью их уничтожить он не способен. Потому ему приходится, как бы закрасить старый рисунок сверху чем-либо. Это могут быть ложные воспоминания, созданые поверх старых. Или по аналогии, новый рисунок, нарисованыйна том же холстеповерх старого. В твоем случае — это просто пустота. На старый рисунок не наносили новый, просто закрасили монотонной белой краской. Прежде чем рассмотреть остатки воспоминаний, сначала нам, нужно удалить верхний слой — белую краску, которой закрасили картину поверх. Это не сложно. Тут даже волшебства не нужно. Даже магловские шаманы на это способны без всякого колдовства.

Она зажгла курильницу. О, как. Я-то и не обратил на неё внимания. Стоит и стоит рядом с диваном столик с курильницей. Дым от благовоний и каких-то травок, тлевших в курильнице, тут же стал заполнять воздух в комнате. А ничего-так, приятно пахнет. Понять, что там сжигает Касси, я даже не пытался. Явно сложно-составной набор. Да и не силен я, особо, в таких делах. Это скорее к Трелони вопрос — определить по дыму, что за травку сожгли. Вот сейчас кааак третье око откроется. Хи-хи...

— Смотрю, действует дымок, — расслышал спокойный голос Касси. Похоже, хихикнул я совсем не мысленно — Начнем, пожалуй. Что искать, я примерно себе представляю благодаря твоему дневнику.

— И что так дымком дышать теперь каждый раз надо будет?

— Что ты. Нет, конечно. Нам сейчас только ухватить 'за хвост' ускользающую ниточку нужно, а дальше мы её раскрутим. Поймать и потихоньку за ней следовать. Шаг за шагом. Без ложных воспоминаний помех не будет.

— Касси, голова кружится. Это нормально?

— Да. Так и должно быть. Сейчас пройдет. Смотри мне в глаза. Впоминий то, на чем ты вчера остановился

Заглядываю в серые глаза Касси. Я помню, как хотел поговорить с Петуньей... И ничего не получалось. Не получилось сегодня и вчера не получилось и позавчера...

— Ты пишешь письмо Гарольд, — оу, точно, я вспомнил, как я написал письмо Вернону. Точно-точно, было такое. Подсунул ему это письмецо под дверь.

— Ты о чем-то говоришь с толстым маглом в его кабинете, — ага был такой разговор с Верноном. Важный разговор. Там-то я ему и сказал, сдать меня в приют. Да был разговор — я предложил Вернону сдать меня в приют.

— Ты сидишь в своем чулане. Из-за двери слышишь голос магла, с которым ты говорил ранее: 'Эй, мальчишка, я нанял адвоката, завтра он подаст заявление в суд о нашем с Петуньей отказе от опеки над тобой'. Потом ты зажег Люмос на пальцах и обжегся, — дааа, теперь вспомнил; мой первый 'Люмос'. Мое первое заклинание в 'этой' жизни...

— На сегодня достаточно, Гарольд, — прервала новое переживание той моей радости Касси.

— Почему так мало?

— Теперь нужно узнавать подробности. Но теперь пробуй уже сам. Считай, что ты ухватил ниточку. Тяни её. Иди вдоль неё. Разматывай этот клубочек. Не получается — возвращайся обратно. Все что ты сегодня вспомнил — это основа. Оттталкиваясь от неё вспоминай подробности. Пока спешить не нужно. Наверняка мы многое упустили. Считай что это домашним заданием.

За сколько можно вспомнить три с половиной месяца? Нам с Касси потребовалось три недели. Три чертовых недели чтобы восстановить в памяти три с половиной месяца. Можно ли было действовать быстрее? Да, можно. Но при этом можно упустить что-то важное, а я чувствую, что ничего не хочу упускать. И второй момент, за скорость пришлось бы расплачиваться головной болью, а Снейп у меня выработал аллергию к 'болевой практике' по магии разума. Лучше помедленней и качественно, чем побыстрее, но с вероятными упущениями, и с больной головой.

__________________________________26.07

А жизнь не стоит на месте. Наши уроки по восстановлении в памяти 'дыры', которую мне Снейп оставил, не были единственной новостью этих недель. Вальбурга наконец-то чуточку 'оттаяла'. В один из дней сначала она, как обычно после ужина ускакала к себе, но вскоре наши посиделки с Касси 'на двоих' были прерваны появлением Вальбурги. Она молча зашла в гостиную, где мы расположились, и просто уселась в одно из кресел. Касси и я, боясь как-то навредить хрупкому сдвигу в поведении Вальбурги, сделали вид, что ничего странного сейчас не происходит. Даже то, что Вальбурга за вечер не проронила ни слова, но была тут с нами, а не как обычно, игнорируя всех, предавалась добровольному затворничеству — уже прогресс.

— Я была не права, — сухо проговорила она на следующий день, когда точно также молчаливо просидела с нами весь вечер. Это не была попытка извиниться. Нет. Она не извинялась. Она словно констатировала факт.

Касси отправила меня спать, но сама осталась в Вальбургой. Будет разговор. Верю, Касси её и не собирается ни в чем обвинять. Скорее уж займется 'психотерапией' своей племянницы. Разговор 'по душам' — это как раз то, что нужно сейчас Вальбурге. Я, ведь, даже злиться на Вальбургу не могу. Скорее мне её жаль. Вальбурга, такая, какой она была в рождественские дни, и Вальбурга — старая озлобленая истерящая стерва — это будто разные личности. Первая — настоящая, вторая — женщина, чей разум, искажен и изуродован магией крестража. Простаскав эту дрянь на своей шее чуть не полгода, могу понять, как она действует на человека.

Молчаливо позавтракав с нами на следующее утро, Вальбурга, по-традиции поднялась из-за стола и решила снова удалиться к себе. Собственно, я и не ждал, сильных перемен немедленно. Но свой маленький вклад в дело 'лечения' Вальбурги решил сделать.

— Леди Вальбурга, — также подскочив из-за стола, я поспешил догнать её, — постойте. Я хочу кое-что вам сказать.

— Да, — она остановилась и развернуласьв мою сторону и, помедлив, добавила, — Гарольд.

— Леди Вальбурга, я... хотел сказать... Я не в обиде на вас. Правда. И я прошу вас, не замыкайтесь в себе. Пожалуйста... Вы... Не такая на самом деле. Я знаю. Без вас... Нам... Мне и Леди Кассиопее..., — мне сложно выразить чувства словами, -...тяжело. Так можно сказать. Когда вы 'отгородились' от нас,я себя словно чужим тут почувствовал. У Леди Кассиопеи есть свой дом, она могла уйти. И я бы просил её забрать меня, потому что... Мне очень тяжело и не уютно, когда вы такая...

Вальбурга стояла и молчала. Смотрела мне в глаза. Смотрела на меня и о чем-то думала. Потом протянулаладонь к моему лицу и... Нет, не ударила. Она погладила меня по щеке. Ласково. После, так и не сказав ни слова, развернулась на каблуках и вышла с гостиной.

Вечером Вальбурга 'обрадовала' меня новостью, о том, что снова будет заниматься со мной с завтрашнего дня. Глянув мельком на Касси, заметил, как та улыбнулась краешком губ.

— Ну и хорошо, — примирительно произнесла Кассиопея, — а мне завтра как раз хотелось пройтись по подругам. Давненько я никого не навещала.

До конца недели у меня было время оценить 'новую' Вальбургу. По характеру она стала тверже, суше в чувствах. Но теперь вижу, дело не в крестраже. Это пережитая боль потери еще одного близкого родного человека — отца. Смерть Поллукса она пережила. Но потеря для неё не прошла даром...

В воскресенье Касси, проявив невиданную суету и активность, сумела уговорить Вальбургу, отправиться к Прюэтам. Перед Лукрецией надо было извиняться. Приодевшись, старушки шагнули в зеленое пламя камина, оставив меня одного.

Ну и чем заняться? Что-то поднадоело уже 'учиться', если честно. Даже не так. Хочется сделать в учебе перерыв. Раньше, пока Поллукс был жив, занятия в его поместье вполне обеспечивали мне и физическую нагрузку и прогулки. А теперь занятий нагружавших тело физически нет. И это угнетает. Все хорошо в меру. Хочется прогуляться куда-нибудь. Сколько я уже не выходил из дома? Три недели? Месяц? Больше месяца? Мда. Поллукс... Я ведь даже на похоронах его не был. Не сказать, что я, прям, убит горем от его смерти, но... Моё уважение он, по крайней мере, заслужил, особенно в последние недели до их похода в пещеру. Хоть и не примирились мы с ним из-за Беллатрисы, но и врагом я его уже не считаю. А раз так, надо почтить его память.

— КИКИМЕР, — ору я в 'никуда'.

Хлоп.

— Слушаю, молодой хозяин Гарольд.

— Скажи-ка мне Кикимер, знаешь ли ты, где похоронили сэра Поллукса?

— Да, молодой хозяин, Кикимер знает, где похоронен хозяин Поллукс.

— Ты можешь отвести меня туда?

— Да, хозяин Гарольд, Кикимеру не запрещено отводить молодого хозяина туда.

— Отлично. Тогда делаем так. Я иду одеваться, а ты иди за моей палочкой. И не смотри так на меня. Отдам обратно, как вернемся. Не могу же я без палочки пойти неизвестно куда.

— Вы приказываете, молодой хозяин Гарольд, принести и отдать вам палочку?

— Да, приказываю, — и добавляю, — Ты второй раз говоришь, чтоб я приказал тебе принести палочку. Это так важно, чтоб я сказал слово 'приказываю'?

— Кикимер не может ослушаться приказа хозяин Гарольд, только если ваш приказ не противоречит приказам других старших хозяев Кикимера. Хозяйка Вальбурга не приказывала мне не отдавать волшебную палочку вам. Только хранить и приносить вам, когда они скажут. Но это повеление, а не приказ. Эльф Кикимер накажет себя потом за то, что ослушался повеления хозяйки Вальбурги. Но Кикимер должен исполнить приказ молодого хозяина Гарольда.

От оно как у них. Не сказал 'приказываю' и эльф еще подумает, сделать, как ты ему сказал или подолбиться десяток раз головой об стену, но твое повеление проигнорировать. Я-то и не знал. На этом и Сириус попался. Слишком привыкли волшебники считать эльфов бессловестными исполнителями своей воли. Да только эльфы и сами могут свою волю проявить. А на счет наказания, надо сегодня исправлять ситуацию.

— Кикимер, приказываю тебе не наказывать себя сегодня за то, что принесешь мне палочку. Ну а вернутся Вальбурга с Касси, надо будет просить их вернуть мне 'мою прелесть'.

Хватит уже не-колдовать. Чувствую я себя вполне нормально. Все последствия той Авады, что меня чуть не угробила, вполне прошли. Так что буду кляньчить волшебную палочку аки дитя мороженое, пока 'старшие' Блэки не сдадутся и не соизволят меня осчастливить возвращением палочки.

Но это потом, а сейчас, одеваться и на прогулку, если это можно так назвать.

Хлоп.

Кикимер все еще сжимает мою ладонь после переноса. Ого, а зима-то заканчивается. Солнышко начинает греть вполне себе по-весеннему. Снег еще лежит, но видно, что начинает подтаивать. И где это мы? Оглядываюсь по сторонам. На кладбище конечно. И с чего это я взял, что мы окажемся в Годриковой Лощине. Ну в самом деле, неужели у волшебников одно кладбище на всех? Где мы географически мне не так важно, на самом деле. Около Лондона или в Шотландии или в Уэльсе. Зато прямо передо мной монументальное здание — одноэтажный прямоугольник размером где-то десять на двадцать футов, из серого идеально отшлифованого камня. Без окон. Только дверь. Такая же монументальная и очень высокая. Пожалуй, даже Хагрид в неё вошел быне нагибаясь. Дверная ручка так высоко для моего маленького детского роста, что я и дотянусь-то до неё только на ципочках.

— Это что? — обращаюсь с вопросом к Кикимеру. Так-то я ожидал могилу наподобие той, что были на кладбище в Годриковой Лощине. А тут какое-то непонятное знание на кладбище.

— Родовая усыпальница Древнего и Благородного Рода Блэк, молодой хозяин Гарольд. Эльф Кикимер не может перенести так чтобы сразу попасть во внутрь без разрешения.

— Ну пойдем, тогда ногами, раз так., — шагаю к двери, до которой шагов семь не больше. Тянусь к дверной ручке. Медная, посиневшая от времени, массивная ручка и не думает поворачиваться, приходится хвататься за неё двумя руками и чуть ли не со всей тяжести моего детского тельца тянуть вниз. С трудом, но удается её повернуть. Щелкает замок открывающейся двери, а мне словно иголку в ладонь загнали

— Ауч, — да не слово, а загнали. Маленький шип, выскочивший непонятно откуда, пробил кожу до крови. Ручка теперь измазана моей кровью. А дверь распахивается сама собой. Радужная, переливающая на солнце пленка защиты, на подобие 'Протего' медленно гаснет в дверном проеме.

— Ты что мне не сказал ничего про такой сюрприз? — сердито смотрю на эльфа.

— Родовая защита не убивает волшебников из Рода Блэк, молодой хозяин. Только убеждается в том, что пришедший действительно является Блэком. Остальным нечего там делать.

— Хочешь сказать, не будь я принятым в Род, то и войти бы не смог?

— Именно так, молодой хозяин. Лорды и Леди из других Родов входят в усыпальницу только если кто-то из хозяев сопровождает их.

Шагаю в темный проем входа. Кикимер семенит за мной и даже несколько обгоняет шмыгнув в помещение. На стенах вспыхивают факелы, такие же, что я видел уже в алтарной комнате. Дверь за моей спиной неожиданно сама собой захлопывается с характерным.

— БУХ.

Осматриваюсь. Ого. Да тут расширенное пространство. Внутри комната куда как больше чем снаружи. Много больше. И антураж иной. Тот же серый камень стен, но обработаный до зеркального блеска. Мрамор оказывается. Им же отделан пол. На потолке витеиватая фреска, с закомым рисунком. Такой узор мне еще по гобелену в доме на Гриммо 12 знаком — Родовое древо Блэков. Только гобелен в доме оказывается совсем маленький и куда как меньше на нем запечетлено представителей Рода Блэк. А тут древо просто огромно, видимо тут Род от самых основателей.

— Ну и? Куда дальше?

— Идите за Кикимером молодой хозяин Гарольд, — ничего не остается, как следовать за эльфом.

Могилы в стенах, теперь я это понимаю. Изящные барельефы попадают на глаза. Ровный рядок барельефов-прямоугольников, длинной в человеческий рост, высотой где-то в фут. Смотрю на противположную стену и там тоже самое.

— Тут что все Блэки похоронены?

— Нет молодой хозяин, здесь лежат только те Блэки, которые родились после переселения Рода на этот остров. 37 поколений.

— Да быть этого не может. Тут же должны быть сотни даже тысячи похороненых, — Я, аж, удивился. Хоть усыпальница и больше изнутри, чем снаружи, но в стенах явно не тысячи барельефов.

— Молодой хозяин Гарольд иногда такой глупый, — эльф хихикнул, — Усыпальница растет.

— Как растет, она что живая? Не похоже чтобы она выросла. Могил явно меньше, чем должно быть умерших за 37 поколений.

— Хозяин Гарольд не спускался на нижние ярусы. Много ярусов уходит вниз. Усыпальница растет, но не вверх, а вниз. Когда все стены на этом ярусе заполнятся, появится новый ярус, а этот уйдет вниз. Там, — эльф неопределенно махнул рукой в сторону противоположную от входа, — есть лестница, что ведет на нижние ярусы.

Рассказывая все это, эльф продолжал идти, а я естественно шел за ним.

— Хозяин Поллукс, — эльф внезапно остановился напротив очередного барельефа.

'Поллукс Блэк (1912-1990)' прочел я надпись ниже колдографии знакомого лица. Таким я его и запомнил: короткие черные с сильной проседью волосы, темные глаза, худое обветреное лицо, в котором легко угадать фамильные черты схожие с Белатриссой. Смотрю на барельф по-соседству справа 'Ирма Блэк в девичестве Крэбб (1912-1938)'. Это жена Поллукса. Не знал, что она умерла такой молодой. Блондинка с колдографии улыбается мне. Перевожу взгляд на барельеф слева 'Регулус Арктурус Блэк (1961-1979)'. Вот это да. Регулуса здесь рядом с Поллуксом похоронили.

— Кикимер, — вскрикиваю взволновано, — поясни мне, если можешь. Кассиопея сказала, что Вальбурга сожгла всех инфери, там на утесе. Откуда тогда эта могила? Что там похоронили, если все сожгли?

— Хозяин Гарольд не знаком с заклинанием 'Акцио', — эльф саркастично ухмыляется (вот гад, он, что шутит?)

— Кикимер, я тебе сейчас придумаю наказание... За издевательсво над Хозяином. У них не могло остаться тела, они сожгли его в любом случае.

— Тут похоронен пепел хозяина Регулуса. Хозяйка Вальбурга собрала его заклинанием 'Акцио'. Разве так трудно понять, что 'Акцио' собрал только тот пепел, что нужно, остальное развеяли над морем.

Остается только самому себе дать моральный щелчек по носу. И как это я не подумал.

Стою молча пару минут у могил Поллукса и Регулуса.

Надо что-то сказать. Вот только ничего подходящегоне приходит на ум. Слишком недолго я знал Поллукса, а Регулуса так и не знал вовсе.

— Прощай, сэр Поллукс Блэк, — вот и все что я смог из себя выдавить.

Глупо бы было затевать длинные речи. Я пришел попращаться и именно так я и сделал.

— Пошли Кикимер, — зову я эльфа, уже направляясь к выходу.

Толкаю дверь, и она легко открывается. Яркое солнце, после полумрака освещенной факелами усыпальницы, ослепляет. Делаю шаг вперед на яркое солнце. Теперь еще и ослепительно белый снег под ногами окончательно заставляет прикрыть глаза...

— Ты кто такой? — неожиданно слышу возглас сбоку от себя.

Поворачиваю голову на звук и отскакиваю с такой прытью, что сам себе удивляюсь.

— Стой. А ну вернись, — тут же, вдогонку, кричат мне

Да мать вашу, нельзя так детишек пугать. Я уж подумал, что это Беллатрисса. Но только это не она. Я и забыл, как сильно похожи старшие сестры Блэк между собой. Вот я и увидел Андромеду в этой жизни. Моя троюродная сестра собственной персоной, она же матушка Нимфадоры Тонкс и она же бабушка моего крестника Тедди Люпина, которого, впрочем, пока еще нет. Паниковать мне тоже пока рано. Андромеда не отличается неумеренной кровожадностью (в отличие от старшей сестры). Потому пока попыток убежать от неё не делаю. Кстати, а где это у нас Кикимер? А вот и нету эльфа. И куда это он делся интересно?

— Отвечай, я жду мальчик, — на меня уже и палочку направили. Вот ведь ситуация. Не могла прийти сюда в другой день, да хотя бы в другой час. Чего уж, минуты буквально не хватило.

Андромеда в зимней мантии с меховым воротником. Островерхая шляпа с отворотами, закрывающими уши. Серые перчатки на руках. Одна рука держит палочку, направленую на меня. В другой небольшой букетик цветов — кроваво красные розы (а я-то забыл, хотя бы цветы принести на могилку, вот ведь, — не кстати приходит мысль).

— Успокойтесь, Леди Андромеда, — на лице женщины появляется недоумение, нас ведь в этой жизни не представили никто и нигде, но я её знаю. — Я не воришка. Я тут кое-кого проведал и уже ухожу.

— С чего ты решил, что я тебя отпущу? — прищурилась Андромеда, — Непонятно кто ты такой и непонятно что ты делал в усыпальнице моего Рода. Для начала ответь на вопросы, а я подумаю, НЕ СДАТЬ ЛИ ТЕБЯ АВРОРАМ, — последнюю фразу она произнесла чуть громче и с явной угрозой

— Начнем с того, что к Роду Блэк вы сейчас имеете самое малое отношение, Леди Андромеда. Вы Тонкс по мужу, да еще и изгнанница из Рода...

А дальше события завертелись с головокружительной быстротой.

— СТУПЕ...— Андромеда, хотела кинуть в меня оглушающим, вот только Кикимер, появившийся за её спиной, такого не позволил.

Щелк, — это эльф так своими пальчиками сделал. И теперь сама Андромеда получила от эльфа что-то вроде 'Петрификус Тоталус'. Она начала заваливаться на бок, но тут уж я резко дернулся и буквально подхватил её...

Упс. Попытался подхватить. Нет, я успел. Вот только слишком для моего тельца тяжесть оказалась велика — девятилетний пацан, оказывается, не может запросто удержать взрослую женщину, если та мешком ему на руки падает. Вместе свалились. Благо зима на дворе и снег кругом. Андромеде повезло больше. Хех. Она упала на меня. А я на снег. Ей теплее. Ха-ха. Вот чем интересна эльфийская магия, люди так не могут. Если 'Петрификус тоталус' от волшебника, то все мышцы парализует. А эльфы как-то так могут выборочно паралич накладывать. Вот и теперь Андромеда меня ругает. Эльфа она так и не увидела. Шевелиться не может, а язык ничего так, на чем свет стоит меня материт. И глаза просто сверкают от злости.

А я что? Я ничего. Этож не я её 'параличем' приложил за 'знакомство'. Кикимер — виновник торжества.

— Леди Андомеда, успокойтесь. Я ничего плохого вам не сделаю Честно-честно, — пытаюсь я увещевать рассерженую женщину и одновременно выбраться из-под неё и вообще из сугроба. Получается только хуже. Нет, я-то выбрался. Все нормально. Но в сугроб упала Андромеда. Ага, прямо лицом в сугроб и упала. А двигаться она до сих пор не может. Так ведь и задохнуться не долго. Наклоняюсь и быстро стараюсь перевернуть её лицом кверху. Пусть дышит мне не жалко.

— Ты за это ответишь, мальчишка. Я тебе этого так не оставлю гаденышь, — слова перемежаются с её попытками отплеваться от снега, который видимо ей не только в рот попал, но похоже и в нос. Да как так-то? Яж ничего не делал, оно само...

________________________________________________27.07

— Само? — упс, кажись я последние мысли вслух сказал, — САМО, ГОВОРИШЬ... Немедленно. Меня. Расколдуй, — в ярости по отдельным словам произносит она последнее предложение.

Это хорошо, что у неё палочка при падении из руки выскочила.

Достаю свою волшебную палочку.

— АНАПНЕО, — прочищаю Андромеде дыхательные пути, — ЭКСКУРО, — подумав немного, еще и одежку её почистил.

Андромеда продолжала что-то там ворчать себе под нос. Освобождать её, отменив паралич, теперь было, мягко говоря, опрометчиво. Что-то она, по-моему, слишком разозлилась...

Снова направляю на неё палочку: — ОБЛИВЕЙТ... Андромеда ты неосторожно оступилась на скользкой тропинке и упала.

Потом смотрю на эльфа: — Зачем ты это сделал, Кикимер?

— Бывшая хозяйка Андромеда стала женой грязнокровки Тонкса. За это была изгнана из Рода Блэк. Сейчас бывшая хозяйка, хотела причинить вред молодому Хозяину. Эльф Кикимер защитил молодого хозяина Гарольда от изгнанницы не-хозяйки Андромеды.

— Расколдуй её и пошли уже.

Эльф щелкнул пальцами, и Андромеда тут же пошевелилась. Тяну ему руку. Хлоп.

Отступление. Андромеда.

Ну, надо же, как глупо упала, — подумалось мне, как только в голове слегка прояснилось.

Осматриваюсь по сторонам.

Ох, и цветы помялись, — приходит мысль, когда вижу букет рассыпаный по тропинке. Некоторые цветы еще и помялись, будто по ним кто-то успел поваляться?

Аккуратно поднимаюсь, прислушиваясь к ощущениям. Вроде нигде ничего не болит. Снова осматриваюсь. Да чтож такое. Как будто я тут не просто упала, а еще и основательно покувыркалась в сугробе?

Собираю разбросаные цветы. Взгляд падает на мою палочку, которая валяется на дорожке... Я же не доставала палочку... Подбираю палочку. Может как-то выпала?

Подхожу к двери усыпальницы. Снимаю перчатку. Тяну ладонь к дверной ручке... Это что? Кровь? Провожу кончиками пальцев по неуспевшей даже засохнуть крови, отлично видимой на посиневшей от времени меди... Тру кончики пальцев друг о друга. Свежая кровь. Принюхиваюсь. Краской не пахнет. Кто-то был в усыпальнице буквально только что. Кровь быстро сворачивается, на морозе конечно подольше, но тут кровь точно недавняя. Минут десять не больше прошло с момента, когда кто-то открывал дверь усыпальницы...

Снова смотрю от двери усыпальницы на то место, где так неудачно подскользнулась. Буквально шагов пять-семь не дошла...

— Интересно, — говорю сама себе, а взгляд находит пару следов, которые точно не мои. Маленькие такие следы. Точнее детские следы... И что за дети могут ходить в усыпальницу Рода Блэк?

Конец отступления.

Смотрю в окно. Весна за окном. Снег уже сошел. Легкий ветер колышет голые пока еще деревья в парке напротив дома Блэков. Солнышко пригревает.

— Гарольд? — прерывает мое созерцательное состояние Вальбурга.

Тут же спрыгиваю с подоконника, на котором я так удобно пристроился, забравшись на него с ногами.

— Слушаю, Леди Вальбурга, — пока не могу понять, она меня ругать собралась, за посиделки на подоконнике или что-то от меня хотела.

Сама Вальбургасейчас смотрит на меня в некотором раздумье.

— Садись, Гарольд, — Вальбурга показывает мне на ближайшее кресло. Сама при этом усевшись на краю дивана.

— Я тут подумала Гарольд, ты ведь никуда не выходишь из дома последние месяцы?

Молчу, даже не зная, что на это ответить.

— Возможно это моя вина, — продолжает Вальбурга, — В последнее время я была слишком сосредоточена на своих проблемах и уделяла тебе недостаточно внимания.

— Это не так Леди Вальбурга. Вы не правы. Вы только и делаете, что уделяете мне внимание.

Вальбурга вздохнула.

— И, тем не менее, — не согласилась она упрямо, — тебе будет полезно оказаться на свежем воздухе.

— Да, Леди Вальбурга. Иногда такое желание у меня возникает. (О моем походе в усыпальницу я так и не сказал ни Вальбурге, ни даже Касси). На самом деле, пока я занимался у сэра Поллукса в его поместье, прогулок на свежем воздухе у меня было достаточно. Но теперь, занятия, которые он проводил со мной, прекратились, и я не возражал бы, если бы кто-нибудь вновь возобновил их. Тогда я мог бы достаточно часто бывать на свежем воздухе.

— И это тоже моя вина Гарольд. Мы должны были найти тебе нового учителя взамен моего почившего отца. Я посоветуюсь с Кассиопеей на этот счет и приму решение. Занятия практического раздела магии и занятия по твоей физической подготовке вскоре обязательно возобновятся.

— Это хорошая новость, Леди Вальбурга, — с благодарность произношу в ответ.

Вальбурга снова задумчиво и достаточно долго глядит на меня.

— Ты очень необычный ребенок Гарольд. А мои дети выросли слишком давно, и я забыла, какими бывают дети в девять лет. Сириус и Регулус в твоем возрасте бегали по всему дому, постоянно во что-то играли. Детские игрушки валялись в самых неожиданных местах. И даже Кикимер не успевал их все находить и возвращать на место. Дом был полон шума и криков и даже наказания не всегда помогали утихомирить их. А у тебя ведь даже игрушек нет. Возможно, ты хотел бы какие-нибудь игрушки?

Да, уж. В той, первой жизни, игрушек у меня, можно сказать, не было. Дадлик все делал, чтобы сломать даже те немногие игрушки, которые мне доставались или вовсе отнять их у меня и выкинуть так, чтобы я и не смог их разыскать. Не привык я к игрушкам в детстве. Это если говорить про моё настоящее детсво. А сейчас... Сейчас я себя внутри не ощущаю ребенком. Скорее мне все те же семнадцать, возраст до которого я дожил. Зачем мне игрушки? Не интересно мне в игрушки игарать... Да, я даже понятия не имею, во что играют мои сверстники сейчас. Впрочем... Есть одна игра, в которую я играл. И не прочь про неё вспомнить. Хе-хе. Точно. Квидич. Пусть даже сыграть в квидич одному не получиться, но вот полетать-то я могу. Я уже и забыл, как же это здорово, летать, мчаться за маленьким золотым снитчем, парить высоко над землей...

— Леди Вальбурга, возможно, если вы не возражаете, я бы хотел, чтобы у меня появилась метла, — смотрю на её реакцию, на мои слова.

Вальбурга мягко мне улыбается, — Ты хочешь полетать на метле?

— Я бы не отказался.

— Ох, Гарольд, я должна была об этом подумать. Мои мальчики обожали летать, — Вальбурга взмахнула руками в озарении, — Конечно. Что-же еще мальчишкам надо. Вот я старая...

Вальбурга некоторое время подумала, потом твердо произнесла.

— Решено. В ближайшие выходные отправимся в поместье к Прюэтам. Ты же не возражаешь?, — и, не дожидаясь моего ответа, словно опасаясь, что я откажусь Вальбурга тут же продолжила, — У них прекрасное поместье за городом в живописном месте. Никаких маглов в округе. Рядом с поместьем совершенно свободно можно полетать столько сколько захочешь.

Улыбаюсь широкой улыбкой, — Это прекрасная перспектива, Леди Вальбурга. Конечно, я не возражаю.

К Прюэтам отправились все втроем. Вальбурга Касси и я. Зеленое пламя камина, шаг вперед и я вываливаюсь кубарем под ноги чете Прюэтов и старушкам Блэк. Сами они уходили первыми и что-то не похоже, что вылетели из камина как пробка из шампанского.

— Гарольд, ты совершенно не умеешь пользоваться каминами, — ворчит Вальбурга Блэк, поднимая меня на ноги, а Касси в это время очищает меня от угольной пыли простым 'Эванеско', — не нужно использовать много пороха. Чем больше — тем лучше — такое правило не работает с каминами. Если ты продолжишь кидать помногу летучего пороха, так и будешь кувыркаться на выходе, — после этой тирады меня подталкивают вперед поздороваться с Лукрецией и Игнотусом.

Я оказался достаточно удивлен тем, что собой представляет Прюэт-менор. Основу благосостояния Прюэтов, оказывается, составляет разведение магических животных, многих и разных. Собственно поместьем менор назвать нельзя. Есть дом. Красивый двухэтажный особняк в викторианском стиле. Но дом — это маленькая часть менора. Собственно менор, если уж совсем точно подходить, можно назвать огромной фермой. Что говорить, зельеварение и магическое ремесло требует многих компонентов для своего производства. Поставщиком таких вот компонентов от различных магических существ и тварей являются Прюэты. Помню, Рон хвалился, что его старший брат Чарли после Хогвартса уехал в Трансильванию, где занимался изучением драконов. Возможно, Прюэты не прочь и драконов начать разводить. Как-то же их скрывают от маглов в горах Трансильвании. В Шотландии, насколько я знаю, тоже есть достаточно безлюдные горы. Хех. А не стала ли Хагредова Норберта первым таким вот драконом в Прюэт-меноре? Молодую самку, которая чуть не разрушила хижину Хагрида, мы как раз отдали Чарли на первом курсе. Надо будет поинтересоваться потом её судьбой. В Англии драконов разводят гоблины. Только сомнительно, что у них монопольное право на разведение этих существ. А если даже они в этом вопросе монополисты, сомнительно, что волшебников в Британии это устраивает.

Экскурсию по Прюэт-менору мне провел Игнотус. Вальбурга и Касси остались в поместье с Лукрецией. Им-то тут ничего не ново. Потом обед. Непринужденная беседа. Прюэты радушные хозяева и довольно жизнерадостные и веселые люди. Надо полагать Лукреция и Вальбурга помирились. Никакой напряженности между ними я не заметил. А после обеда Игнотус убыл куда-то по делам и мной занялись женщины. Мы аппарировали из дома на улицу и оказались на лугу, где молодая травка только-только начала зеленеть, пробиваясь из земли после зимы. Здесь наш поджидал домовик Прюэтов с метлой для полетов, положеной на коврик.

...Это не метла, это какое-то издевательство. Она не взлетает выше человеческого роста, а то и норовит опуститься еще ниже. Она не разгоняется так, как я привык. Она еле плетется с черепашьей скоростью. Не поворачивает на скорости. Сначала сама замедляет без того не быстрый полет, потом мееедленно поворачивает. В общем, все не то. Ерунда какая-то. У меня нервов не хватает так летать. Такую метлу я бы Гермионе подарил на урок первого полета. Сделав круг над полем, приземляюсь возле моих старушек. И ложу метлу обратно на коврик.

— Тебе не понравилось, Гарольд?

— Нет.

— Почему? Это же так хорошо, летать на метле, — Вальбурга видимо сейчас о чем-то своем вспомнила, потому что на её лице появилась мечтательная улыбка.

— Это детская метла, Леди Вальбурга

— Конечно детская, Гарольд

— Это был не вопрос, Леди Вальбурга. Я хотел сказать, что эта метла ДЕТСКАЯ.

— И что?

— Мой отец был лучший ловец Хогвартса во время обучения. Полеты у меня в крови. На такой метле мне летать не хочется.

— Подожди Вальбурга, — перебила наш разговор Кассиопея и отвела меня в сторону.

— Я могу посмотреть Гарольд? Ты можешь показать мне свой полет? — не громко спросила меня Кассиопея.

Она хочет увидеть меня в той первой жизни. Увидеть мой полет. Чтоже вам показать? Хм... Пожалуй, вот это воспоминание... Матч в Квидич, конечно же: здОрово, мчаться за золотым снитчем... бладжеры так и норовят сбить тебя, но тем лучше... Смотрю Кассиопее в глаза.

— Я знаю, что нужно, — говорит с воодушевлением Кассиопея, после просмотра моего воспоминания, — Лукреция, ты должна мне помочь. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

Хлопок и Кассиопея с Лукрецией аппарируют неизвестно куда. Через минуту снова хлопок. Кассиопея появляется вновь, но на этот раз одна

— Нимбус или Комета, Гарольд, — спрашивает меня Кассиопея

— Если это то, о чем я думаю, конечно же Нимбус, — она все поняла, умничка Касси.

Широкая улыбка расползается по моему лицу сама собой. Вальбурга смотрит то на меня, то на Кассиопею Похоже она точно не понимает, о чем мы.

Хлопок. Касси снова аппарирует куда-то. Снова ждем. А вот и они. В руках Лукреции новый 'Нимбус — 1700'.

— Мы купили её для Чарльза, но он не взял её в Хогвартс и предпочитает летать на ней только здесь. Так как сейчас его нет, метла все равно лежит без дела. Бери, можешь полетать на ней немного, — с этими словами Лукреция протягивает мне новую спортивную метлу, — Надеюсь, ты ничего в ней не сломаешь. Гарольд.

— Спасибо вам Леди Лукреция, — беру метлу в руки, — Спасибо Леди Кассиопея,— добавляю с куда большим энтузиазмом.

Сажусь на метлу... Нет, так не пойдет... Мантию долой. Ага, так будет лучше... Снова сажусь на метлу. Отталкиваюсь ногами и ...

— ЮХ-ХУУУ... ДАААА... ДА-ДА...— я кричу от восторга, как же мне этого не хватало.

Взметаюсь ввысь, еще выше и еще... теперь по прямой... Покажи родимая, на что ты способна.... Быстрее... еще быстрее... Отлично... Теперь поворот... Вправо.... Влево.... Снова вверх... А если так.... Кружусь шторопом, продолжая лететь вперед.... Какая ты умничка... Теперь вниз... Чуть быстрее.... И... Резко вверх... Тяну на себя рукоять... Отличная петля с тобой получается.... А теперь заваливаюсь вправо-вниз.... Теперь влево-вниз... А теперь вверх к самым облакам... выше... еще выше... вот они... как же я по вам скучал... Теперь можно не спешить...

Просто наслаждаюсь зрелищем... ощущением полета...

А теперь сквозь облако... Прохладно здесь наверху... Пора успокоить своих старушек...

И зигзагами вправо-влево, вправо-влево... а теперь вниз... Быстрее... Еще быстрее... Вооон они маленькие точки внизу... Снижаюсь кругами...

Уже вижу лица моих нянек... Судя по Вальбурге мне грозит грандиозная головомойка, а метлу вероятнее всего подвергнут аутофаде... прямо здесь... прямо сейчас... испепелят громом и молниями, которые сыпятся из её глаз.

Так... небольшой маневр... приземлится надо так, чтобы между мной и Вальбургой оказался кто-нибудь... Касси так не честно... Лукреция так вообще не честно... Касаюсь ногами земли...

Ох, мое бедное ухо, последний раз такое с тобой делал гад-Наземникус... Метлу не отдам... нечего тянуть к ней свои руки... И не нужно так орать на меня... Это ничуть не испортит мне настроения... а ухо мне потом Касси полечит...

Приговор: 'ДОМОЙ. НЕМЕДЛЕННО'.

Со мной не говорят до вечера. Я в опале. Даже ужинать мне велено одному в кухне. Ну и ладно.

Перед сном спускаюсь на этаж спальни Вальбурги. Стучусь к ней в комнату.

— Леди Вальбурга это я Гарольд, — молчание в ответ.

Еще раз стучу, уже сильнее. Дверь чуточку приоткрывается. Кикимер виден в проеме.

— Хозяйка Вальбурга велела передать этому глупому мальчишке хозяину Гарольду, что не желает его видеть, — после чего Кикимер попытался захлопнуть дверь, но не тут-то было. Ножку поставить я успел раньше.

— Кикимер, передай Хозяйке Вальбурге, что глупый мальчишка Гарольд от души благодарит её за прекрасную прогулку. Скажи, хозяйке Вальбурге, что мне очень понравилось летать. Скажи ей от меня спасибо за такую её идею. И я очень надеюсь, что она разрешит мне опять полетать в будущем.

Убираю ногу, позволив Кикимеру захлопнуть дверь. Эх, жаль только Касси отказалась даже смотреть на моё ухо. А так все бы было вообще прекрасно.

__________________________________________

Вопрос с моим новым учителем вместо Поллукса оказался не так прост. Как мне пояснила Касси, они хотели бы подобрать на эту роль мужчину. Игнотус по горло занят делами своего менора. В данном случае, просьба к Лорду другого Рода заняться обучением мальчика из Рода Блэк будет неуместной. Следующими, на роль учителей, рассматривали сквайров Рода Блэк. Но и тут не все просто. Визенгамот отменил вассалитет и теперь отношения сюзеренов и вассалов, там, где они еще сохранились, носят куда более сложный характер. Сквайры, в общем-то, вполне самостоятельны, как в плане финансов, так и в плане распоряжения своим временем. Сюзерен не требует от вассалов дань, а вассалы сами себя обеспечивают в плане поиска средств к существованию. Скорее в мире волшебников вассалитет приобрел черты римского обычая клиентской зависимости от патронов. Знатный род оказывет покровительство менее высопоставленым. Все вместе эти Рода выступает единым фронтом, поддерживают друг друга в возникающих спорах с другими Родами. Во главе одного из таких 'союзнических' Родов стоят Блэки. У Блэков, как сюзеренов, тоже есть обязательства перед сквайрами, во многом клятвы обоюдные: не только вассал должен защищать сюзерена, но и наоборот. Пожалуй, еще одна выгода, которую получают вассалы — это возможность использовать алтарь Рода Блэк. Таких алтарей не много в Британии. Скорее наоборот. Но сквайры могут проводить свои ритуалы, на алтаре Блэков. А служба в старинном её понимании, то есть как военная обязанность вассалов, встать под знамя сюзерена и идти с ним в бой, прописана древними клятвами. Случай с Регулусом под клятву подпадает, и сквайры явились по зову сюзеренов. А вот обучение мальчика из Рода Блэк — это уже другой случай. И обязать кого-то непременно явиться, чтоб меня учить, возможности нет. Можно их нанять как частных лиц. Просто как репетиторов, но... У всех ведь своя работа. Просить их уволиться? Так это блажь. Через полтора года я уеду в Хогвартс, и репетитор мне уже будет не нужен. А человек окажется без работы. Вальбурга может и могла бы кого-то из сквайров привлечь, но тут нужна гибкость. Зачем ненужные трения в отношениях сюзерен-вассал из-за причин, в общем-то, малозначительных? Правильно. Незачем. А случай со мной, и правда, малозначительный: нет никакой угрозы жизни кого-то из Блэков. Даже останься я вообще без учителя и тогда не столь страшно. Потому дергать вассалов, без их добровольного согласия на такое, она не будет.

— Лайел Люпин предложил вариант, — закончив с пояснениями, Касси перешла к главному, ради чего и был затеян весь разговор, — Зная, как настороженно ты относишься к людям, которым мог бы показаться на глаза, мы с Вальбургой решили узнать твое мнение, прежде чем ответить Лайеллу.

— И какой вариант предложил сэр Лайелл?

— Своего сына, Ремуса Люпина, — спокойно ответила она, — Он так и так без постоянной работы. Оборотням как ты, наверное, уже знаешь почти невозможно получить хорошую работу на постоянной основе. Ему и не нужно откуда-то увольняться, например, с должности в Министерстве, как самому Лайеллу.

— Мне нужно подумать Леди Кассиопея. И дело даже не в том, что Ремус оборотень. Это как раз не проблема. (Подумаешь, будет пропадать раз в месяц, денька на три-четыре. В Хогвартсе это не мешало ему преподавать).

— Чтобы ты лучше думал, Гарольд, я тебе кое-что расскажу. Люпины наши сквайры. Нас связывают века совместных отношений. Сейчас и мы и Люпины переживаем не самые лучшие времена. Под угрозой само существование и Рода Блэк и Рода Люпинов. У Лайелла нет других детей, кроме Ремуса. Наследовать Род Люпинов больше некому. Ремус единственный наследник Лайелла. Ты не представляешь, сколько усилий нам потребовалось в свое время, чтобы Дамблдор согласился принять Ремуса в Хогвартс.

— Подожди Касси, так это вы поспособствовали, чтоб Ремус попал в Хогвартс? Я думал, Дамблдор что-то вроде эксперемента затеял, и это была полностью его идея, нет?

— Не знаю, что там было в голове у Дамблдора, но первым с ним о приеме в Хогвартс зараженного ликантропией ребенка заговорил Финеус Блэк. Даже бывшие директоры могут говорить с директорами нынешними. Именно Финеус, если так можно выразиться, провел переговоры с Дамблдором. Это потом уже к Дамблдору на встречу поехал Арктурус и было принято окончательное решение. Но я продолжу дальше. Дружба Сириуса с Ремусом возникла не на пустом месте. Сириус неплохо знал самого Лайелла, еще до поступления в Хогвартс. Хотя Ремуса до этого не видел ни разу. Люпины старались оградить ребенка от общения с другими людьми. Можно сказать, прятал его. Но все прошло хорошо. Мальчишки подружились. И даже когда Сириус узнал о ликантропии Ремуса, их дружба не разрушилась. Не попади Сириус в Азкабан, в будущем Лорда Сируса Блэка и сквайра сэра Ремуса Люпина связывали бы не только древние клятвы, но и вполне дружеские отношения с малых лет. И это на самом деле важно. Потому мы и занимались вопросом Ремуса. Вот и теперь снова есть возможность Блэкам и Люпинам помочь друг другу. Дело даже не в том, что тебе непременно нужен учитель, дело в Ремусе. Образ жизни, к которому он пришел, в конце концов, приведет к исчезновению Рода наших сквайров. И это не то, что нам требуется.

— Я вас услышал Леди Кассиопея. Когда я должен дать ответ?

— Чем быстрее, тем лучше. Дня тебе хватит?

— Да. Одного дня вполне достаточно.

________________________________03.08

Собственно, раздумья мои не легкие много времени не заняли. Мне нужен учитель, взамен Поллукса. Блэкам нужны Люпины. Рэмусу нужна работа. Всё всех устраивает. Единственное моё условие — конфидициальность моей тушки. Всё. Других условий нет. Были ли сомнения? Да, были. Люпин — человек Дамблдора. С другой стороны. Люпин друг моих родителей. Что толкало Рэмуса к Дамблдору раз за разом? А правильно, — Люпин оборотень. А оборотней в приличное общество не пускают — это раз. А второе куда банальней. Рэмус жил бедно. Это по его одежке было видно, когда он к нам преподавателем в Хогвартс впервые попал. Уже одно это не маловажно. И опять же работу ему предложил именно Дамблдор. А если у него будет работа, он побежит к Дамблдору? Надеюсь, что нет. А если и захочет, надеюсь, непреложный обет его остановит. Да и работу тогда он потеряет. А работенку ему предложили неплохую. Это у Поллукса были свои дела и за мое обучение он мало того что не получал ни кната, только тратил на меня и время и нервы. Не то чтобы страдало качество, скоре количество занятий. А вот с Рэмуса решено выжать по-максимуму. Пять дней в неделю с понедельника по пятницу — будь готов явиться и учить молодого отпрыска Рода Блэк, то бишь меня, всему чему скажут. Старушки Блэк сами были непрочь чуточку снизить свою учебную нагрузку, переложив её на лицо стороннее и к тому же ими оплачиваемое. Следовательно, наемный репетитор получал в лице старушек Блэк еще и двух проверящих контролеров. А покомандовать они любят. Хлебом не корми, дай мужчиной покомандовать. Ха-ха. От того им еше желательней было заполучить нового учителя. В общем, кругом для всех одна польза. То, что мне Рэмус как преподаватель знаком и то, что он как преподавать не плох (а я это точно знаю, сам у него целый год учился) стало еще одним камешком на весах моего согласия. Тем же вечером Касси с Вальбургой пошли на вечерний чай к своей подруге Хельге Люпин, заодно и Лайелу сообщат, чтоб сына вызывал из его 'места ссылки' и предварительно обговарил с ним все условия и мои дополнительные требования. Ну, и дату наверно назначат для встречи, я так думаю. Непреложный обет пусть он Касси дает. Она в этом опытная. Лазейки все закроет. Мне же осталось только ждать.

Но этого мало. Неожиданно всплыла другая проблема. А дело в том, что арена в доме Поллукса теперь для Вальбурги чужой дом. Просто так запросто, как раньше, ходить туда уже нельзя.

— Поместье моего отца должно было отойти моему брату Сигнусу, объясняла мне Вальбурга на завтраке, — Но как ты знаешь, мой брат Сигнус сейчас в Азкабане. Согласно завещанию Поллукса правом проживать в поместье обладают также и его внучки мои племянницы Беллатрисса, Андромеда и Нарцисса. Конечно, Беллатриса не может там проживать, поскольку тоже находится в Азкабане. Нарциисса тоже не будет жить в поместье Поллукса, у неё есть дом — Малфой-менор. А с Андромедой я давно не общаюсь. Я даже удивилась, что отец включил её в завещание. Незадолго до смерти он собирался с ней помириться, но так и не успел этого сделать. Но Лорд Арктурус утвердил завещание. Хотя, даже не знаю, будет ли она там жить. Поместье до сих пор пустует. Впрочем, это сейчас не столь важно. Сейчас нужно решить вопрос, у кого мы будем просить разрешения пользоваться ареной.

— А я-то тут причем Леди Вальбурга? — честно говоря, меня даже удивила такая постановка вопроса.

— Гарольд, мы не можем без спросу пользоваться ареной. Теперь это чужой дом. Для того чтобы ты продолжил там занятия или Нарцисса или Андромеда должны дать свое согласие. Разумеется, они поинтересуются, для чего нам понадобилась арена. И врать я не собираюсь. Нежелаю сгорать от стыда, если обман раскроется. Для Регента и Леди Рода Блэк — это совершенно неприемлимо. Кроме того, ни о каких непреложных обетах и речи быть не может в этом случае. Мы просители и не нам ставить условия.

— То есть вы сейчас таким образом меня спрашиваете: Давай Гарольд, решай, кому мы расскажем о том что Гарри Поттер живет у Блэков — Андромеде или Нарциссе?

— Фу, как грубо Гарольд, — вставила своё слово Кассиопея, усмотрев что-то на лице Вальбурги, — Но, да, в целом, именно так и выглядит ситуация.

— Любой из вариантов, мне не нравится. Я тысячу раз говорил и еще раз повторю: чем меньше тех, кто знает про Гарри Поттера, живущего у Блэков, тем лучше. А Нарцисса Малфой или Андромеда Тонкс вообще не часть Рода, да к тому же вы даже не можете просить их о молчании. Стоит им проболтаться и информация обо мне перестанет быть тайной, а закончиться все может тем, что я или снова, по воле Дамблдора, окажусь в чулане под лестницей у своей магловской тетки, или какой-нибудь сумашедший сторонник Темного Лорда придет мстить мне за невинно убиенного Хозяина. К черту такие варианты, — я уже не скрывал своего волнения и говорил экспрессивно, — Обойдусь в таком случае вообще без практических занятий. Это будет меньшим из зол.

— Гарольд, успокойся, — попыталась охладить мой пыл Кассиопея.

— Неужели ты все это так воспринимаешь? — подхватила Вальбурга, — Ты думаешь, мы вообще не способны тебя защитить?

— Вы? Смотря правде в глаза, Леди Вальбурга, я именно так и думаю: вы не можете противостоять Дамблдору ни в открытом столкновении, уж извините, но его мастерство — это уровень Гриндевальда и Волан-де-Морта, ни в интригах, он вас сомнет походя. Что касается уцелевших Пожирателей фанатиков Темного Лода, то здесь вообще ничего нельзя предугадать — это же фанатики, они безумны по-определению, подорвут половину улицы во славу Темного Лорда, чтоб меня достать, а потом будут бегать по руинам, добивать уцелевших и хохотать от радости.

— Мы тебя услышали, Гарольд, — произнесла Касси, — В таком случае у меня будет иное предложение: если мы умолчим о том, что Гарольд Эванс и Гарри Поттер одно и то же лицо, спрашивая разрешение пользоваться ареной, ты уже не будешь возражать против продолжения занятий в поместье Поллукса?

— А как же нежелание обманывать?

— Я говорила про умолчание, а не про обман. Обман в данном случае не преемлем, но умолчать о том, что ты и есть Гарри Поттер, мы пожалуй сможем.

— Вероятно, лучше поступить именно так. Умолчать подробности обо мне. Вы же можете это сделать? Чем меньше обо мне будут знать, тем лучше.

— Будь по-твоему, Гарольд, — сдалась Вальбурга.

— Тогда я согласен.

— Тогда я снова спрашиваю тебя, — продолжила Касси, — У кого нам просить разрешения у Андромеды или Нарциссы?

Я призадумался. То, что знает Нарцисса, знает и Люциус. Он может ведь попытаться и другие подробности разузнать, возможностей у него много. Ну их, этих Малфоев. А вот Андромеда темная лошадка. При том сама Андромеда всегда была дюже осторожной, настолько осторожной, что в последней войне с Волан-де-Мортом и против Пожирателей действовала, помогая мне, и в Ордене Феникса при этом не состояла. Она же единственная из семейства Тонкс выжила, получив на руки единственного внука оставшегося сиротой. Так что... Будем если что знакомиться с Андромедой.

— Пожалуй... Спрашивать разрешение вам придется у Андромеды.

— Тц, — щелкнула языком Вальбурга, — Жаль. Я надеялась, ты выберешь Нарциссу.

— А может наоборот, — протянула Кассиопея, — Может оно так будет к лучшему. Может пора уже прекращать эту вражду Вальбурга?

Мимику лица Вальбурги было трудно понять. Там и злость проскальзывала и какая-то досада.

— Мы могли бы вместе сходить к Андромеде, — меж тем продолжила Кассиопея, — Впрочем, если ты не хочешь, я могу встретиться с Андромедой одна.

— Я подумаю, — с недовольством ответила Вальбурга.

— Ты только поторопись с раздумьями, Вальбурга. Поллукс тоже откладывал, откладывал на потом, да так и не успел поговорить внучкой.

Оу, вот так новость. Поллукс собирался мириться с Андромедой. Не знал. Хотя... раз она есть в завещании, наверняка собирался.

На следующий день, проведя со мной все положеные занятия, обе старушки снова ушли. На этот раз в гости к Андромеде. И то, что Вальбурга пошла вместе с Кассиопеей, а не отправила Касси одну, очень интересный пунктик. Вальбурга меняется. Как она ненавидила грязнокровок, мне известно. А Андромеда замужем за Тэдом, родители которго вообще не волшебники. Для прежней Вальбурги Андромеда была сравни предательницы крови. Теперь-то я понимаю, что за брак с маглорожденным волшебником она бы не стала по-настоящему Предательницей. Скорее на таких просто вешали ярлык 'Предатель крови'. Просто слова, без внутреннего содержания. Да её изгнали из Рода, но это совсем другое. Предатели крови самой магией наказываются. Старый термин с появлением идеологии о чистокровности исказили в новом понимании. Чтож, жизнь или судьба бьют Вальбургу не жалея. Вкупе с воздействием крестража, в прежней жизни это почти свело её с ума. Сейчас это заставляет Вальбургу переосмыслить свои убеждения. И нет, меня не таскали на смотрины, пред очи миссис Андромеды Тонкс. Просто вернувшиеся старушки сообщили, что разрешение на использование арены от Андромеды у них есть. Ну и славненько. Я-то саму Андромеду уже успел повидать. Тьфу-тьфу, чтоб только она не вспомнила случайно, как у нас первая встреча прошла. Хи-хи. А то будет мне от неё 'урок воспитания'.

А еще через день уже к нам на обед прибыли мистер и мистер Люпины. Отец и сын.

Рэмус увидав меня, встречающего гостей у камина, пристально начал всматриваться. Потом его лицо озарило удивление от предположения. Вот уж действительно, моя физиономия и без представления всеми узнается. Хоть я и хожу теперь без очков и волосы теперь у меня постоянно точно такие, как были у мамы. Но Рэмус и Лили знал отлично. А тут стоит пацан с ярко зелеными глазищами как у Лили Эванс, волосы у него тоже как у Лили Эванс и возраст у него как у сына Лили. А лицо не как у Лили, зато как у мужа Лили, который Джеймс Поттер. И кто это может быть?

— Гар-ри? — как-то так не очень уверенно, но все таки узнал меня Ремус.

— Здравствуй Рэмус и познакомся. Это твой будущий ученик, Гарольд Эванс, — представила меня Вальбурга, положив мне свою руку на плечо, — Ох давненько ты не был в этом доме.

— Здравствуйте сэр Лайел, — поздоровался я со старшим Люпином, — Здравствуйте, мистер Люпин. Мне очень приятно видеть одного из самых лучших друзей моих родителей, — с широкой улыбкой я протянул руку Ремусу.

— Гарри Поттер, — ошеломленный Рэмус, как взял меня за руку, так и держал, — Но как? Здесь...?

— Пойдем, пойдем Ремус, — Вальбурга тоже улыбнулась, — Выпьем чаю. Расскажешь, как ты жил все эти годы, — Она сама пристроилась ему под руку, будто он её кавалер, разрывая наше затянувшее рукопожантие. После чего Вальбурга, словно буксир, потянула Рэмуса за собой от камина в гостиную. Ну а я буквально поскакал вприпрыжку вверх по лестнице впереди них. Детские эмоции бьют через край. Ремус и для меня успел стать другом в той первой жизни. И этого друга сейчас я очень рад видеть.

_________________________________________29.07

— Связка заклинаний, Гарри, до автоматизма, до бессознательного состояния, усвоенная связка, — Ремус, как обычно, говорил мягким доброжелательным тоном, — Не одно заклинание, за один раз, а четко усвоеная связка. Ступефай-Протего-Петрификус Тоталус, Протего-Силенцио-Конфундус, Экспелиармус-Ступефай-Импедимента-Иммобулюс. Повторенная бесчисленное количество раз, связка должна колдоваться за секунду. Как одно единственное заклинание. Ты не должен задумываться над ней. Наработанные рефлексы должны действовать за тебя, быстрее, чем мозг начнет думать.

— Что-то уж больно простецкие связки Ремус, — сделал я сам себе небольшой перерыв и тут же продолжил отправлять в манекен одну единственную связку раз за разом, — Протего-Силенцио-Конфундус, Протего-Силенцио-Конфундус...

— Это первичные аврорские связки заклинаний. Авроры и не должны убивать преступников, они должны их ловить и передавать в суд, — с улыбкой ответил Ремус. — Считаешь, что программу подготовки авроров придумали дураки? Постепенно будем усложнять задачу, связывать между собой наработаные 'Связки' — это первое. А второе — ты ребенок Гарри, сложные заклинания просто-напросто через пять минут заставять тебя рухнуть от усталости и урок закончится. Моя задача, как учителя, вовсе не в том, чтобы ты валился от усталости через пять минут после начала занятия... СТОП. ВРЕМЯ.

Последняя крупинка песка скатилась и упала вниз в больших песочных часах, которые стояли рядом со мной.

— Перерыв, — объявил Ремус, кидая мне полотенце.

Надо же, вспотел я неплохо.

— Девяносто шесть, Гарри, — озвучил Ремус число брошенных мною связок. Посмотрев на счетчик на манекене, — неплохо для твоего возраста.

— А у тебя сколько было, Ремус? — с любопытсвом задал я вопрос.

— Сейчас не знаю, когда я последний раз выполнял это упражнение. Было чуть больше двухсот, — без всякого хвастовства упомянул Ремус.

— Ого, да это в два раза, даже чуть больше, и гораздо быстрее, чем у меня, — сказал я с явным разочарованием.

— Ну, не расстраивайся, Гарри. Тогда мне было лет восемнадцать или девятнадцать и это многое меняет. И резерв в этом возрасте побольше, и скорость реакции повыше.

— А кто вас тренировал? Откуда ты узнал о программе авроров? Ты же не служил в аврорате, Ремус.

— Нет, не служил. Но тренировался по аврорской программе. Тогда шла война с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Я и твои родители, и многие другие волшебники боролись с 'Пожирателями'. А готовил нас сам Аластор Грюм.

— Ага, видел его, — усмехнулся я, — Серьезный дядька.

— Видел Грозного Глаза? — не поверил Рэмус

— И видел и убегал от него, — снова усмехнулся я.

— Я не верил, — удивленно вздохнул Рэмус, — Ходят слухи... Ну так... Ничего конкретного, что ты не просто пропал, но именно, что убежал и тебя ловили. А ты все равно убежал.

— Слухи? — заинтересовался я. — А поподробней об этих слухах? Что уже вся магическая Британия знает, что я сбежал от Дурслей?

— Нет, что ты, Гарри, о том, что ты убежал от своих опекунов, знают совсем немного людей. Да, в общем-то, Дамблдор с самого начала держал твое местонахождение в секрете почти от всех. Знали, главным образом, только те, кто был в Орд... был в Организации, которая боролась с Пожирателями. А о том, что ты пропал из дома твоих опекунов-маглов, знает совсем ограниченый круг волшебников, меньше чем пальцев на руках. Ко мне приходили, спрашивали про тебя, но что я мог ответить? Я не видел тебя с 1981 г. Мне только сказали о том, что ты пропал. И попросили сразу оповестить Дамблдора, если ты объявишься. Тогда-то Наземникус и сболтнул кое-что. Но ему тут же посоветовали заткнуться. Хотя верить Наземникусу на слово всегда было очень глупой идеей.

— Знаю его. Я эту рожу, еще у Дурслей, приметил. Потом он же и бегал за мной вместе с еще одним волшебником. Грозный Граз этого второго называл Кингсли. Собственно, Аластор Грюм меня поймал тогда. Я заскочил в магазинчик в Косой Алее сову купить, чтоб тебе письмо отправить, а он туда следом за мной зашел. Некуда там бежать было. Потом Грюм меня к Дырявому Котлу повел, видно хотел Дамблдору передать, а тут навстречу этот воришка Наземникус и Кингсли. Наземникус меня хвать за ухо, а Грюм отпустил я и рванул от них в паб. А там камин. Так я и убежал.

— Гарри, если не секрет,— осторожно начал Ремус, — Почему ты вообще убежал от своих опекунов?

Я задумался немного. Плакаться о той первой жизни? Собственно здесь и сейчас та жизнь ничего не значит. Многие беды той жизни я обошел в этот раз. Просто я уже знал как себя вести, потому и обошел. Тигры спокойны рядом с дресировщиком, потому что дресировщик знает, как весьти себя с тиграми. А если бы не знал, то снова бы получилось как тогда.

— Знаешь Ремус... Дамблдору ни за что, ни в коем случае нельзя было оставлять меня у моей тетки. Чтоб ты лучше меня понял, попробую провести аналогию. Ты же не по наслышке знаешь про идеологию Пожирателей? Про чистоту крови, там? Про классификацию эту 'пожирательскую' волшебников на чистокровных, полукровок, грязнокровок? А теперь представь себе самых фанатичных поборников 'чистоты крови' среди Пожирателей? Представил? Прям самых-самых, таких, которые сейчас в Азкабане сидят. Вернейших из верных Темному Лорду. Представил? И как такие вот фанатики будут относиться к маглам? А к магловскому ребенку? Представь, что к таким Пожирателям попал на воспитание магловский ребенок. Хотя... Ребенка-магла они бы наверное сразу убили. Не заморачиваясь его воспитанием. Ну, пусть ребенок будет не маглом. Пусть он будет сквибом. Бывало же такое, что у родителей-волшебников, пусть даже из чистокровных семей, рождались сквибы. Так вот родился у чистокровных фанатиков сквиб, они его растили, а потом вдруг узнали, что не быть этому ребенку волшебником, что он самый что ни на есть сквиб. Позор Рода. Грязное пятно на репутации. Оскорбление всего, во что верят эти волшебники просто самим фактом своего существования. Придушить только рука не поднимается, все же родная кровь, — я замолчал, посмотрел на Ремуса, — Хорошенечко все представил, Ремус? Так вот у Дурслей, у них та же самая болезнь, только наоборот. Они саму магию ненавидят также сильно и фанатично, как чистокровные ненавидят маглов и сквибов и грязнокровок. И меня они возненавидили, точно также, просто за то, что я волшебник и сын волшебников. Все волшебство, какое я совершал, приводило их в некотролируемое бешенство — у дяди, или истерику — у тети. А я просто не мог не колдовать. Ты же знаешь, что детские магические выбросы совершенно спонтанны. Вот в такую семью маго-ненавистников, эдаких, магло-чистокровок наоборот меня и отдал Дамблдор. Жить в таких условиях я не буду Ремус. Чтобы ты четко представил моё положение: я последнее время вообще жил в чулане под лестницей, да еще и под замком. Кормили меня через раз, а после 'стихийных выбросов' вообще старались не кормить. Так что любые другие опекуны. Понимаешь Ремус, ЛЮ-БЫ-Е, были бы для меня лучше родной тетки. Да мне даже в приюте было значительно лучше. Я уговорил опекунов отдать меня в приют. Но... Меня оттуда забрали, и снова я оказался в чулане у Дурслей. И забирали меня из приюта именно волшебники. Я видел у них палочки. Ты поспрашивай осторожно, если мне не веришь, в первый раз забирать меня из приюта пришла девушка. И звали её Эмелина... Но только осторожно спрашивай Ремус, я не хочу, чтоб Непреложный Обет тебя убил, если ты что-то случайно ляпнешь. А еще лучше поспрашивай и сотри ей память, так она точно никому и ничего не скажет...

Ремус смотрел на меня, а я не мог понять по его лицу его чувства. Слишком много там было намешано. И жалость, и раскаяние, и обида, и горечь, и разочарование, и даже чуточку злости...

— Знаешь, Ремус, а я ведь действительно думал, что, даже не смотря на твою 'пушистую проблему', с тобой мне будет лучше. Подумаешь, три дня в месяц ты будешь где-то от меня прятаться. Но после Дурслей это казалось такой мелочью. Ты хороший волшебник и ты был другом моего отца, моих родителей. Я думаю, если бы я все тебе рассказал, ты бы не стал меня возвращать ни Дамблдору, ни Дурслям. Я видел твоё ходатайство в Министерство, в котором ты просил передать тебе опеку надо мной. Я тебя ни в чем не виню. По крайней мере, ты хоть что-то пытался сделать.

В ответ Ремус лишь горько улыбнулся.

— Отдохнул? Готов? — дождавшись от меня кивка, Ремус приготовился перевернуть часы — Соберись Гарри. На этот раз должно быть не меньше сотни. Если сделаешь 120 раз — это будет отличный результат для тебя. Пять минут. ВРЕМЯ ПОШЛО!

Песок в часах начал сыпаться вниз.

— Протего-Силенцио-Конфундус, Протего-Силенцио-Конфундус...

_____________________________________________05.08

Вообще каждодневные занятия с Рэмусом доставляли мне нескрываемое удовольствие. Мы и занимались боевкой и могли поговорить по душам. Рэмус подкупал своей мягкой ненавязчивой манерой общения. На мой взгляд, отец, а потом и мама, да собственно и я сам в той первой жизни совершенно правильно сдружились с ним. Цены бы ему не было, если бы зацикленность на своей 'пушистой проблеме'. Вот где у человека беда — в голове. А тот случай, когда он сам бросил Тонкс... Видите ли, ради её блага... А девушку между прочим уже была на сносях... Р-р-р-р... До сих пор забыть не могу. Молли тогда ему конечно мозги, малость, прочистила, но пока... авгиевы конюшни в его голове никто не расчищал. Вот и получается, три злощастных дня каждый месяц, когда Рэмус не совсем человек (а иногда совсем не человек, если аконитовое зелье ему не удалось принять), перечеркивают всю остальную жизнь. В общем, он сам себе 'злобный доктор' и сам себя причислил к неким париям, которым не можно ничего, Эх, нет в жизни счастья оборотню и прочая прочая прочая... Находит на него временами такое. Отталкивать от себя близких, самоизолироваться и молча заниматься самобичеванием. Так-что Рэмуса я точно решил 'лечить' по возможности. Бросит Тонс еще раз, я ему, по-магловски, его волчью морду в кровь разобью. Потом подлечу и снова повторю до полного избавления от недостаточности головного мозга. Будет он мне еще крестника при живом отце безотцовщиной делать.

Вот и очередное занятие, где-то через неделю после появления Рэмуса, свелось к эдакой учебе перемежаемой разговорами.

— Сегодня поработаем над твоим щитом. Теорию ты знаешь, но напомню. Заклинание Протего — оно же щитовые чары. Следующее заклинание Протего Дуо. Тоже самое. Главные отличия — твой щит становится в два раза прочнее, но соответсвенно в два меньше. Протего трио делает твой щит в три раза прочнее, но и в три раза меньше. Протего тоталум окружает тебя защитным барьером со всех сторон.

— Рэмус, а что на счет магловского оружия? Протего от него может защитить?

— Смотря какое оружие, Гарри. Сириус как-то притаскивал револьвер. Не знаю уж, где он его взял. Сириус вообще любил магловские вещицы. То мотоцикл этот. А тут притащил револьвер. Конечно мы: я, Джеймс, Сириус и Питер решили попробовать испытать на щитовых чарах. Самое простое Протего не выдерживает вблизи против него. Там от растояния зависит. На пяти шагах только Протего трио. На десяти Протего Дуо. За 25 шагов и попасть-то нелегко. Но тут и обычное Протего справляется. Патронов тогда просадили кучу. Всем хотелось попробовать пострелять с магловского оружия.

— Ясно.

— Продолжим. Твоя задача сейчас, как и всегда, отработать постановку Протего до автоматизма. Действуем так: я стараюсь тебя достать, ты защищаешься, используя щит. Держать его постоянно не нужно. Мы тебя не на выносливость тренируем, а на скорость. Отразил заклинание, тут же убирай щит.

Вот я наивный. Я-то думал, Рэмус будет бегать вокруг. Ага, как же. Нет, Рэмус бегал, конечно. Только он еще и короткую аппарацию постоянно использовал. Прыг мне за спину и тут же -ФЛИПЕНДО. Снова прыг, и снова — ФЛИПЕНДО. Ничего серьезного против меня он не использовал, конечно, но попасть под Таранталлегру и как припадочный подпрыгивать в стиле ирладских танцев одиними ногами... Хе-хе весело с одной стороны, а с другой за это время я еще и Конфундус получил. Но это оказывается так, разминка была. Потом на занятии появился Кикимер, вот когда началось настоящее веселье.

— Ай, Кикимер, гад. Не используй жалящее, — Кикимер нахватался у Поллукса 'правильных' (в кавычках) методик детского обучения. Нет боли нет результата. Не доходит через голову, дойдет через задницу. Это Рэмус детишек жалеет, то в пляс отправит, то толкнет Флипендо. Кикимер эльф Рода Блэк — этим все сказано. Щадить? ...Зачем?

Хлоп. Кикимер опять прыгнул куда-то вбок. Щелк.

— ПРОТЕГО. — краем глаза я его увидел

— ФЛИПЕНДО. — упс, это Рэмус из-за спины мне добавил. Не страшно.

Хлоп. Щелк, — опять Кикимер старается меня ужалить. Он заклинания не говорит. Он только пальцами щелкает.

Щелк.

— Ай, больно. Ну, я тебя достану. НОКС МАКИСМА, — отлично, темнота друг молодежи.

— ЛЮМОС, — это Рэмус подсветил арену.

Хлоп. Врешь не уйдеш.

— ФЛИПЕНДО, — от, хорошо пошло. Кикимер, появившийся на гребне барханчика, улетел кубарем вниз. Собственно барханчики эти только для него, ну и некоторые для меня, большие. Рэмус за любым из них в полный рост не спрячется.

— Фините. — РАЗВЕИВАЕТ Рэмус мою темноту, — Таранта..., — не успевает он закончить заклинание.

— Протего Дуо, — близко стоит, но мы еще правильный угол зададим, чтоб прям в Рэмуса отразилось его заклятье.

— Есть, — я прям радуюсь. Рано радуюсь, как оказалось

Щелк.

— АААй, Кикимер ты вообще охренел, — на этот раз эльф ну очень близко подкрался. Я на его хлопки уже научился оборачиваться. А тут он короткими перебежками, не аппарацией, ко мне вплотную подобрался и... Бедная моя задница.

— Хозяин Гарольд первым нарушил условия. Хозяину Гарольду запрещалось нападать, только защищаться.

— Это ты мне отомстил?

— Эльф Кикимер не мстил. Эльф Кикимер учил, глупого хозяина не нарушать правил.

— ВУЛНЕРА САНЕНТУР, — оттанцевавший свое Рэмус, подошел со спины и наложил лечащее заклинание на мою пятую точку.

— Спасибо Ремус. А то уже там живого места не осталось.

— Перерыв двадцать минут, — объявил мой учитель.

— Долго что-то, — удивился я.

— Гарри, ты сорок минут скачешь. Для твоего возраста это вообще удивительно. Как у тебя еще сил хватает, — покачал головой Ремус, — не нужно.

— Аа, чего там... вспотел, конечно, но потом отмоюсь.

— Я про магию, Гарри.

— Да нормально все со мной Рэмус. Не переживай. Сейчас еще зелья глотну от магического истощения. Мне их Лукреция с запасом каждую неделю приносит.

Ремус между тем трансфигурирует из песка два удобных стула и столик. Следом пару стаканов.

— АГУАМЕНТИ, — тут же наполняю оба стакана водой. Хватаю ближний ко мне стакан и начинаю с жадностью пить.

— Уг-уг-уг, — даже слышно как воду хлебаю, — Аааа, хорошо, — откидываюсь на спинку стула.

Ремус пьет не спеша. Маленькими глотками. Внимательно на меня посматривает.

Некоторое время оба молчим.

— Как тебе вообще здесь? В смысле, как живется? — сказано вроде мягко, вот только глаза Ремуса выдают. Уж очень глаза у него сейчас серьезные.

Не спешу отвечать, достаю с кармана мантии склянку с зельем, откупориваю и опрокидываю в себя.

— Неплохо живется, Ремус. Вполне, даже нормально живется. Хочешь что-то спросить? Спрашивай прямо.

Рэмус замялся как-то. Не привык он напролом действовать.

— Не жалеешь, что попал сюда? — наконец выдает Рэмус наиболее дипломатичную формулировку вопроса, — Никто тебя здесь не обижает?

— Не веришь в хороших Блэков? — Рэмус опускает взгляд, — Хорошо, не будем темнить друг с другом. Просто поверь вот во что. Если бы мне здесь плохо было, я бы тут ни за что не остался. И в доме Блэков меня бы даже силой бы не удержали. Даже не будь у меня волшебной палочки и тогда бы не удержали.

Встаю со стула. Сосредотачиваюсь взглядом на нужной точке...Хлоп. ...Стою на гребне барханчика, где-то в десяти шагах от столика. Простая аппарация. Поворачиваюсь снова лицом к столику. ...Я снова удивил Ремуса. Это у него на лице написано.

— Далеко боюсь аппарировать. Но в пределах видимости получается, — разъясняю я свои возможности Люпину, — Я не для того убежал от Дурслей. чтобы попасть в такой же гадюшник. Будь мне здесь так же плохо, как там. Подойти к окну в доме Блэков, посмотреть на скверик за стеклом. Вуаля. Я уже в магловском Лондоне. И никто бы меня не нашел. Так что Ремус, я тут по своей воле и только по своей. Вальбурга тебе рассказала, что Дорея моя бабушка. Ближе Блэков, получается, у меня никого нет.

— И давно ты умеешь вот так вот аппарировать?

— С восьми лет.

— С восьми? Да как такое возможно.

— Случайно все вышло. Шайка Дадлика, это сынок Дурслей, устроила обычную игру 'поймай урода Гарольда'. Загнали меня в тупик и никак оттуда не выбраться. Ну, я со страху и сиганул на крышу дома. Это я только потом понял что, что-то не так. А сначала я думал, я на эту крышу просто запрыгнул. Ходил потом смотрел, там футов пятнадцать от земли. Тут, как не крути, на такую высоту, восьмилетнему мне, никак было не запрыгнуть. Уже здесь у Блэков почитал про аппарацию все что мог. Не пробовал, боялся, что может расщипить. Только в голове всегда знал, у меня, на крайний случай, есть средство сбежать из любого места. Ты сегодня столько перед моими глазами прыгал, что я всякий страх потерял. Просто знал — сейчас все получится. И ведь получилось. Спасибо Ремус.

— Не за что, Гарри. Но, все равно, не рискуй. Даже в Хогвартсе разрешение на аппарацию выдают не ранее шестнадцати лет. Будь острожен.

— А на счет Блэков... Знаешь Рэмус... Мне никто не заменит родителей. Я уже с этим смирился. Я не узнаю, что такое материнская любовь, что такое отцовская забота. К счастью Блэки и не пытаются мне подменить родителей. Я бы такое не принял попросту. Родителей нельзя заменить. Может у Петуньи и Вернона и был такой шанс, они меня все же с младенчества растили. Но, увы. Дамблдор ошибся. Кровная защита и родительская забота — это совершенно разные вещи. Я только пока не разобрался, он намеренно так все оставил или по недосмотру. А к Дурслям я не вернусь. Иначе это очень плохо кончится. И для меня, и для Дурслей.

— Что ты имеешь в виду, под этими словами Гарри? — Ремус чуть напрягся.

— Да вот думаю, про методы некой Беллатрисса Лестрейдж... Моя кузина, в качестве средства от Дурслей была бы в самый раз.

Ремус меня сейчас очень внимательно рассматривал

— Ты не подумай чего, Ремус. Не нужно меня считать мальчиком, попавшим под дурное влияние этих фанатиков чистоты крови Блэков. Но вот конкретно Дурслям, пара уроков от Беллатриссы совсем бы не помешала.

— Все так плохо было? — сочувственно спросил Ремус.

— Даже вспоминать не хочу. Забыть и никогда их не видеть. Собственно, желание самих Дурслей точно такое же. Так что, буду здесь жить.

— А про других волшебников не думал? Многие семьи тебя бы с радостью приняли.

— Ремус, какие другие? О чем ты? Я чертов Мальчик-Который-Выжил. Я как кубок Хогвартса по квидичу. Почетный трофей. Блестящая побрякушка, не имеющая никакой ценности кроме как поставить под стекло и хвалиться: смотрите, какой у нас есть ценный предмет. А Блэки видят во мне просто еще одного Блэка. Плохого, хорошего, но своего. Я для них не трофей. Я для них родная кровь, в том смысле, в каком они это понимают. Я не побрякушка, я ребенок, о котором они на самом деле заботятся не ради славы или престижа. Хорошо у них получается или плохо? Не знаю, мне не с чем сравнивать. Но и уходить отсюда, потому что где-то мне будет лучше? Опекуны ведь не перчатки. Не понравились? А давайте я их поменяю на другие, которые мне больше понравяться. Я хотел попасть к тебе Рэмус, но... Ты был где-то, не пойми где. Знаю, ты оборотень, — Ремус вскинулся, — Для меня это неважно Ремус. Ты впервую очередь чертовски хороший человек. Друг моих родителей. Но, тогда я тебя не смог найти. Зато нашел Блэков. Мою двоюродную бабушку и мою двоюродную тетю, которая еще и мать моего крестного. Я уже не буду ни к кому переходить. Я не переходящий приз. Всё. Остальным, я скажу тоже самое.

— По поводу того что я оборотень....— как-то не смело начал Ремус.

— Я сын своего отца. Я Гарри Джеймс Поттер. И я отношусь к тебе также, как относился к тебе мой отец.

Ремус порывисто поднялся. Подошел ко мне и обнял...

— Гарри, давай на сегодня закончим занятие? Мне нужно о многом подумать.

— Эй, ты только не пропадай, Ремус. Ты мне нужен. Ты нужен сыну Джеймса Поттера.

— Я не пропаду Гарри. Теперь не пропаду.

____________________________________16-24.08

Сегодня День моего Рождения — 31 июля 1990 г. Мне исполнилось десять. Точнее семнадцать той первой жизни и еще плюс десять этой. Сложно сказать, на сколько лет я себя ощущаю. Но точно не на двадцать семь. Физиология определяет сознание. Мое тельце — оно детское. А контролировать физиологию я не умею. Я радуюсь, как ребенок, я расстраиваюсь, как ребенок. Иногда поражаю, если не Касси, то Вальбургу взрослыми суждениями. А иногда, их же, поражаю совсем детскими поступками. И стыдно-то как. И поделать ничего не могу. Сначала делаю, потом думаю. Да я и в прошлой жизни примерно так же себя вел, будуче куда как старше. Но сейчас-то, с высоты своих лет... Тааа... И сколь там этих лет? Там умер, едва перестав быть ребенком. Тут можно смело выкинуть первых лет, эдак, пять-шесть жизни, которые я помню весьма смутно. И останется четыре-пять годков, которые условно можно защитать разумными. А по-хорошему, три последних года только и можно прибавить к опыту обеих жизней. Так что рассуждать я могу не более чем с высоты двадцати лет. Добавим сюда опять же организм ребенка и получим поступки и поведение ребенка, опережающего конечно, свое развитие (исключительно по разуму), но не так уж и выбивающего из общей картины.

Так я и рассуждал до сегодняшнего дня. А потом пришел Лорд Арктурус. И понял я, что все всё замечали, делали выводы, строили предположения относительно меня и вели себя со мной как ни в чем не бывало. Мал я еще с ними со всеми стариками Блэк тягаться в тайные игры.

И ведь ничего не предвещало. Ну, захотел Лорд Блэк лично поздравить меня с десятилетием и посидеть немного за одним столом со всеми нами. Изволил подарок подарить. Даже не от себя, от всего Рода Блэк.

Арктурус пошамкал губами и протяжно проскрипел, — Поодойдии, Гарольд, — я тут же подскочил со стула и подбежал к ЛордуАрктурусу, сидящему во главе стола.

— Это наш подарок. — Лорд Блэк протянул мне ключ. Знакомый такой ключ. Точно такой же у меня уже был. Это ключик от банковского хранилища в Гринготсе. А Арктурус между тем продолжил — Мы посоветоваались. Решили, мало ли как повернется. На твое имя открыт теперь счет в Банке Гринготс. Это детский сейф. Доступ к нему ты получишь с одинадцати лет. Четырнадцать тысяч галеонов. По две тысячи на каждый год Хогвартса.

— Спасибо, Лорд Арктурус.

— Поодожди... Дослушай. Это не все... Не знаю, сколько денег тебе оставили Поттеры, но Джеймс не мог за два года промотать все состояние, что оставил ему Флимонт. Деньги Поттеров, вероятно, все еще ждут тебя. Но главное хранилище Поттеров для тебя будет закрыто до семнадцати лет. От твоих родителей должен был остаться еще один детский сейф. Его, как правило, открывают сразу после рождения. Так принято. Не забывай об этом потом сам. Так вот гоблины не открыли информацию, у кого находится ключ от твоего детского сейфа. Как бы там ни было, в долги тебе влезать не придется. Оплатить все расходы на учебу в Хогвартсе ты теперь сможешь, даже без детского сейфа твоих родителей. Пусть даже найдется ключ от него, хуже от нашего подарка тебе не будет. Это ключ теперь будет храниться только у тебя. Он зачарован, так что потерять его или украсть его у тебя не получится.

— Еще раз спасибо, — поблагодарил я, засовывая ключ в карман мантии.

— А теперь Гарольд, пойдем, навестим предков. Я и они хотим поговорить с тобой.

Лод Арктурус поднялся из-за стола. Промокнул губы тряпочной салфеткой, небрежно бросил её настол, после чего протянул мне руку.

Сжимаю огромную ладонь Лорда Блэк своей маленькой детской ладошкой... Хлоп.

Снова я в Алтарной комнате. Снова портреты на стенах и черная каменюка алтаря в центре.

— Приветсвую вас, преедки, — тянет свое приветсвие Лорд Арктурус

— Здравствуйте, — буркнул я между делом, пока Блэки с картин приветсвовали действующего Лорда.

Хлоп. Тут же появляется Кикимер с одним из гостинных кресел. Ну и мне стульчик прихватил. Так это, скорее табуретку с кухни.

— Садись Гараольд. Разговор будет долгим, — сам Лорд уже усаживался в принесенное Кикимером кресло.

Пока Лорд Блэк о чем-то задумался, оглядываю портреты. Исчез портрет почти всегда спящего Сириуса Блэка I, умершего еще в 1845 г. Это который пра-пра-прадедушка Лорда Арктуруса. Зато появились два новых портрета: Регулуса, младшего брата моего кресного Сириуса, и Поллукса, отца Вальбурги и двоюродного брата Лорда Арктуруса. Под портретом Регулуса табличка с именем и ниже там же '(1961-1979)'. У Поллукса тоже такая же табличка с его именем и годы жизни '(1912-1990)'. Помнится, Лорд Арктурус упоминал, алтарь Блэков делает портрет 'живым' только семь поколений. Раз здесь появился Регулус, значит Сириусу, Блэку-Первому пришло время заснуть окончательно.

— Вооот ведь, — протянул Лорд Аркурус, — даже не знаю с чего начать..., — Арктурус слегка махнул кистью, — Ладно... Начну с себя. Это мое послеееднее лето Гаарольд... — огорошил он меня неожиданным известием, — До слеедующего я уже не дожиииву.

— Откуда вы знаете, Лорд Арктурус? — чес слово само вылетело.

— Знаааю... Хех. Не важно, откуда... Прими как данность. Сейчас речь не об этом... Мдаа... Пока я в здравом уме и твердой памяти, я должен принять важное решение... Я правящий Лорд, и я должен определить возможную очередность наследования Рода Блэк после моей смерти, если мой внук Сириус не выйдет из Азкабана. Решение трудное... Непростое... Я не хочу, чтобы Род Блэк прервался. Я не хочу ошибиться с наследником. И тебя это касается напрямую. Ты ведь не забыл, что теперь ты Эванс-Блэк?

— Нет, сэр, не забыл.

— Слаавноо... Так вот... Трудность в том, что сейчас по Кодексу Рода следующий, после Сириуса, наследник Драко Малфой сын Нарциссы, внук Сигнуса и правнук Поллукса. У этой ветви Рода старшинство перед тобой в праве наследования..., — старик ненадолго замолчал, — Если Сириусу наследует Драко, Род Блэк дожен будет влиться в Род Малфой, формально, с последующим разделеннием между его потомками. Но тут не всё так просто. На Малфоях проклятье одного наследника. Второго ребенка не будет ни у Нарциссы, ни у Драко. Фактически, в этом случае Род Блэк — перестать существовать.

— И вы хотите сделать меня наследником Сириуса? — с подозрением спросил я, понимая, к чему подводит Лорд Арктурус.

— Такое возможно, вполне возможно... Зависит от того, к чему мы придем по окончанию нашей беседы.

— А почему Род Блэк перестанет существовать, если Драко получит титул Лорда?

— Магиия Роода, — протянул Лорд Арктурус, как бы это мне все объясняло.

— Я не понимаю, Лорд Арктурус.

Старый Лорд поднялся с кресла и положил руку на алтарь. Я тоже подскочил со своей табуреточки.

— Вот она магия Рода, — похлопал он рукой по черному камню, — НАШ Источник магии... Почувствуй её, Гарольд. Положи руку на алтарь.

Кладу руку на черный камень алтаря. И как её почувствовать? Хм... А ведь Финеус Блэк учил меня этому, в тот день, когда был поход в пещеру. Ничего сложного, если подумать. Прикрываю глаза, вспоминая те ощущения, и по венам снова расходится тепло.

— Чувствуешь?

— Да.

— Магия каждого Источника разная. У каждой свой вкус, если так можно сказать. У нас такой. У Малфоев свой, другой вкус. Эта магия наша. А мы её. От рождения и до смерти и потом в посмертии эта магия сопровождает нас. ОНА ДЕЛАЕТ НАС БЛЭКАМИ, — выделил он последние слова, — Нельзя быть Блэком с другой магией, с магией Малфоев, например. Лорд двух родов не сможет пользоваться двумя Источниками. Это как сидеть на двух стульях разом, понимаешь?

— Не очень, — огорченно отвечаю

— Вспомни, каково тебе было в тот день, когда мы приняли тебя в Род? Что ты испытывал при этом? Тебе было больно?

— Это словно пожар внутри. Похоже на то, как если что-то горячее разливается по венам. И оно не остывает, наоборот, оно жгет сильнее и сильнее.

— В тебе была Магия Рода Поттер. Но, как я уже сказал, нельзя сидеть на двух стульях разом. Мы пробудили кровь Блэков, и Магия Рода Поттер сменилась Магией Рода Блэк. Ответь, сегодня тебе было больно?

— Нет. Не было.

— А что ты чувствовал сегодня?

— Будто тепло расходится по венам.

— Это хорошо, что ты чувствуешь тепло. Магия Рода Блэк приняла тебя.

— Лорд Арктурус, скажите, это было опасно? Ну, для меня... Тот ритуал принятия в Род Блэк?

— Да. Это было смертельно опасно, — жестко ответил мне старик.

— Зачем тогда? Вы же могли меня убить.

— Запомни навсегда, — рыкнул Лорд Арктурус, — так ведут себя Блэки. Никому не позволено играть с нами. Мы проверяли тебя. Если ты солгал нам, и в тебе не было крови Блэков от твоего отца Джеймса Поттера и бабки Дореи Блэк, Магия Рода убила бы тебя, сожгла изнутри. За слова нужно отвечать. Часто самой жизнью. Тебе понятно?

— Да, сэр.

— Продолжим нашу беседу. Если волшебник становится Лордом двух Родов одновременно, ему нужно выбирать, какую магию делать своей, а какую оставить и не использовать. Потому что сам ритуал смены магии с одной на другую, как ты теперь знаешь, весьма болезненый и опасный. Для детей он менее опасный, для взрослых опасный куда более. С возрастом происходит привыкание к Магии Источника... Идем далее. Магию Источника делает магией Рода Блэк наша кровь. Без живых Блэков источник одичает. Дикий источник не подчиняется никому. Он как дикий зверь, выросший на воле, и никому не будет служить. Одичавший источник можно снова приручить. Наши предки три поколения приручали этот источник. Одичать он может столь же быстро. Пропустить одно поколение не страшно. Источник будет ждать. Чем сильнее источник, тем дольше, но не вечно. Магия источника, если она приручена, помнит кровь Рода, который пользуется магией из него. Не будь на Малфоях проклятья, через десять-пятнадцать лет у Драко появился бы наследник Рода Блэк, а у Источника вновь появился бы Хозяин и будущий Лорд Рода. Увы, такой возможности у Малфоев не будет. Кровь еще можно пробудить в третьем-четвертом колене. Не позже. Как только источник одичает, возродить Род Блэк не получится ни у кого. Это будет означать конец истории Рода. Возможно, потом когда-нибудь кто-то снова приручит Источник. Но в них изначально не будет этой магии, и это будет другая кровь. Другая кровь будет означать другой Род. Не мы. Не Блэки.

— Сэр, а у Поттеров тоже был Алтарь?

— Конечно, был. Точнее не был, а есть. Где-то есть алтарь твоего Рода, Рода Поттер. Я не знаю где. Джеймс спрятал ваш Родовой менор под Фиделиус. Дом в Годриковой Лощине, куда пришел Темный Лорд, чтобы убить Поттеров, точно не ваш менор. Джеймс сам купил этот дом еще при жизни Флимонта. Тебе предстоит отыскать менор и алтарь. Возможно, какие-то указания, о том, где и как искать менор, ты найдешь в главном хранилище Поттеров в Банке Гринготс.

— Лорд Арктурус, а если... Если Сириус не сможет продолжить Род Блэк... Если мне придется наследовать Род Блэк... Мне тоже предстоит выбирать? То есть, я должен буду выбирать или пользоваться магией Рода Блэк, или магией Рода Поттер? — вопрос-то для меня самый что ни есть актуальный, в той первой жизни, именно я стал наследником Сириуса.

— Я не могу приказать тебе забыть и никогда не пользоваться Магией Источника Рода Поттер. Это решение будет полностью твоим. Но если хочешь услышать совет старика Арктуруса Блэка, изволь. Если Сириус продолжит Род, выбирай магию Рода Поттер. Если так случится, что ты унаследуешь Род Блэк, оставь Источник Рода Поттер одному из своих сыновей. По крови ты единственный прямой наследник старшей ветви Рода Поттер. Твоему сыну даже не нужен будет ритуал пробуждения крови, чтобы источник признал его Хозяином. Только с наследниками тебе лучше поторопиться. Чем раньше приведешь к алтарю Поттеров наследника, тем меньше будет трудностей. Алтарь Рода Поттеров уже лет десять стоит сам по себе.

Лорд Арктурус снова уселся в своё кресло, затем вдруг слегка хлопнул себя ладонью по лбу, словно что-то вспомнив.

— Аааа, вот еще что... Есть приятная новость для тебя. Если станешь Лордом Блэк и Лордом Поттер одновременно, у тебя может быть две жены. Одна будет миссис Поттер, вторая миссис Блэк... Стааарые законы... Их забыли, возможно... Но не отменяли. Кодексы у каждого Рода разные. Запреты у каждого Рода разные. Что разрешено в Роде Поттер, то может быть под запретом в Роде Блэк... А так сразу понятно, от одной жены дети унаслеют один Род, а от другой — другой.

— Ну..., вроде как, две жены мне не нужны, — неуверенно пробормотал я, при этом чувствуя, что краснею.

— Ха-ха-ха, — добродушно рассмеялся Лорд Арктурус, — Это пока, не нужны. А потом... Кто его знает. Ладно, вырастешь, решишь, сколько тебе нужно жен, одна или две. Присаживайся...

Усаживаюсь на свою неудобную табуретку. Поднимаю взгляд на Лорда Арктуруса...

— Как видишь, я честен с тобой Гарольд Эванс-Блэк, наследник Рода Поттер, — проскрипел Арктурус, — Я откровенен с тобой настолько, насколько вообще могу быть откровенным. О таких трудностях в Роду не принято распространяться всем и каждому. Теперь взамен я жду от тебя такой же откровенности. Настала пора поговорить начистоту, Гарольд. У нас тоже есть вопросы к тебе... Много вопросов...

Арктурус улыбнулся той безумной улыбкой, какую я помню на лице Беллатриссы Лестрейдж.

— Будь ты действительно обычным мальчишкой десяти лет, сыном Джеймса Поттера, как ты говоришь, мой выбор был бы очевиден. А так... слишком много странностей вокруг тебя. И знаешь Гарольд, я не могу понять, кто ты НА САМОМ ДЕЛЕ? Не могу понять, кто стоит за тобой? Кто учил тебя? Откуда у тебя знания и тайны, КОТОРЫХ ТЫ ЗНАТЬ НЕ ДОЛЖЕН?

— То есть, вы всё еще не считаете меня Гарри Поттером? — сначала постановка вопроса меня удивила, а потом я уже не выдержал и вспылил, — Вы сами проверили меня, Лорд Арктурус. Вы сами только что сказали, что чуть не убили меня своей проверкой крови. А теперь снова задаете мне вопрос, кто же я? Мне больше нечего добавить к тому, что я повторял уже, наверное, сотню раз. Я Гарри Джеймс Поттер, чертов 'Мальчик-Который-Выжил'... Сирота, которого выкинули, как котенка на улицу в ту же ночь, когда Темный Лорд убил Джеймса и Лили Поттеров. Мои магловские родственники, подобрали меня на крыльцо своего дома. С ними я жил почти до 9 лет. ТАМ, в мире маглов, я считаюсь ублюдком Лили Эванс, не понятно от кого. Тетке не нравилось имя Гарри, и по магловским документам я стал Гарольдом, а фамилию получил по девичьей фамилии моей матери. Это все. Что вам еще нужно, не понимаю? Блэком я себя никогда не называл, я даже не знал, что Дорея Блэк моя бабушка.

— Эту историю мне уже рассказали Вальбурга с Кассиопеей. По крови ты именно тот, за кого себя выдаешь. В этом сомнений у меня нет и быть не может. Но только по крови. А вот по духу..., — Лорд Арктурус в отрицании слегка покрутил головой из стороны в сторону, — По духу как раз нет. Кто ты на самом деле по духу? Ты ведь одержимый, не так ли? Чей-то дух занял тело мальчика Гарри Джеймса Поттера, убитого Темным Лордом в тот день, когда он убил всю семью Поттеров...

Да чтоб вас. До чего только не додумаются эти волшебники в полете своей фантазии. Хотя... Может они в чем-то и правы. А Лорд Арктурус между тем продолжил говорить.

— В этом случае, все сходится. Становится понятно, откуда у тебя знания, навыки, и умения, которых не должно быть у необученого мальчишки, выброшеного в полтора года из волшебного мира, и жившего все это время у маглов. Кто-то, например Дамблдор, провел необходимый ритуал над только что умершим мальчиком Поттеров, подселив в это тело другую душу. А сил и знаний Дамблдору на это хватило бы... Осталось выяснить, чья эта была душа? Погибших было много с обеих сторон. В той войне ты, несомненно, участвовал. Иначе не мог бы знать ни про место время обстоятельства гибели Регулуса, ни про невиновность Сириуса. Ты, вероятно, был близок к ним или даже сам принимал непосредственное участие во многих событиях. Теперь я спрашиваю снова, кто ты на самом деле?

— Даже не знаю, что вам ответить, сэр. Вы просто не верите мне. Проверить мои слова Легилеменцией я вам не позволю. Если вы попробуете сделать это против моей воли, то скорее убьете меня. Считаете меня одержимым? Чтож, вы полностью правы. Меня действительно можно считать таковым. Темный Лорд действительно убил Гарри Джеймса Поттера. Кто я? Гарольд Эванс. Я одержим сам собой. Мои тайны вас не касаются. Выкиньте меня на улицу, раз я вам не подхожу. Не вижу здесь проблемы. Я в наследники к вам не набиваюсь...

— СИЛЕНЦИО, — взмахнул рукой Арктурус, — Глупый мальчишка, не играй со мной в словесные кружева, — прищур на лице Арктуруса ничего хорошего мне не сулил, — Ты так ничего и не понял...

От твоих сегодняшних ответов зависит многое. Например, станешь ли ты возможным наследником Сириуса или нет. А еще зависит, выйдешь ли ты отсюда живым или нет. И да, это не шутки, Гарольд, — Арктурус улыбнулся, — Я, по-прежнему, буду называть тебя именно так... Ты покинешь алтарную комнату, только ответив на мои вопросы. Слишком много загадок вокруг тебя. Кстати, не пытайся аппарировать отсюда. Без моего разрешения, у тебя это не получится..., — затем Лорд Блэк небрежно вновь махнул кистью руки, — ФИНИТА, — а я вновь получил возможность разговаривать.

Да вот только мне теперь говорить отчего-то совсем не хочется. В душе... даже паники нет, почему-то. Скорее разочарование... Снимаю с себя блэковский медальон защиты разума и кладу его на Алтарь...

— Чего вы там хотели сделать? Убить меня? Делайте, — смотрю прямо в глаза Лорду Блэк.

— Не боишься смерти, значит, — Арктурус Блэк печально вздохнул, — Это хорошо, что не боишься... И знаешь, Гарольд..., — старик не выглядел довольным таким поворотом, но вот его слова меня удивили — Я был бы разочарован тобой, поддайся ты на мои угрозы... Но сейчас ты повел себя, так как и должен вести себя настоящий Блэк. Сломить Блэка не должна даже угроза смерти. Никто и никогда не должен заставить Блэка склонить голову. Смотри смерти в глаза и улыбайся ей. Это тебе наказ на будущее. Вернемся к сегодняшним проблемам. На часть вопросов относительно тебя, мы сами нашли ответы. На часть думаем, что нашли. Но некоторые загадки таковы, что ответить на них можешь только ты сам. Мы даже рассматривали вариант, что ты ни больше, ни меньше, сам Волан-де-Морт, утративший конечно большую часть памяти и большую часть знаний, да почти все знания, если честно. Но потом Поллукс кое-что накопал, что позволило вычеркунуть Темного Лорда из списка возможных кандидатов.

— Как интересно, — с сарказмом произнес я, — Открою вам еще один секрет. Даже два секрета. Моя мать Лили Поттер создала мне кровную защиту, которая отчего-то лишает Темного Лорда возможности вселиться в меня. И второе, те в кого Темный Лорд все-таки вселился, отчего-то долго не живут. Год, не больше.

— Гааарооольд, — протянул Лорд Блэк, — ты даже не представляешь, насколько твое поведение отличается от поведения обычного ребенка. Насколько ты выбиваешься из ряда типичных детишек десяти лет отроду. Драко навещал меня в Мунго, сам я бывал не так давно в поместье Малфоев. Я вижу разницу в поведении между вами. То же самое видит и Вальбурга. Видел и Поллукс. Да чего уж там, даже наш домовик Кикимер заметил странности в тебе. Видит и Кассиопея, но с ней у вас сложились куда более доверительные отношения, так что она помалкивает о твоих особеностях, в отличие от Вальбурги. Так вот, твое поведение никак подходит ребенку, скорее взрослому. Мда... И сейчас ты снова походя соришь знаниями непонятно откуда. Чтож... Если я принесу Непреложный обет, какой принесла тебе Кассиопея, будешь ли ты со мной откровенней?

Немного подумав, решаюсь, — Да, Лорд Арктурус. Я обещаю, что на ЧАСТЬ, — выделяю голосом это слово, — ваших вопросов в таком случае я отвечу. А вы в ответ, расскажите мне то, что узнали обо мне, что нашел сэр Поллукс.

— Предки и магия Рода да будут свидетелями моего Обета, — Лорд Арктурус достал свою волшебную палочку. — Руку Гарольд, — тяну Лорду свою руку, — Непреложно клянусь хранить в тайне все, что услышу сейчас от Гарольда Эванса-Блэк, наследника Рода Поттер до самой Смерти. Пусть Магия будет мне свидетелем, — алтарь полыхнул неяркой вспышкой синеватого цвета, — Рассказывай, Гарольд.

— Лорд Арктурус, сначала скажите, а почему вы хотели назначить меня наследником? Даже предположив, что я одержимый, вы ведь не отказались от этой мысли? Фактически, в этом случае, я был бы чужой вам.

— Это просто объяснить. Неважно, что в тебе, возможно, чужая душа. Зато кровь не чужая. Видишь ли, если предположить, что призраки — это неприкаянные души, то никто никогда не слышал о том, что у призраков могут рождаться дети. Плоть от плоти. Кровь от крови. А твоя кровь — это кровь Поттеров и Блэков. Твои дети были бы именно Поттерами и Блэками, независимо от того, какая в тебе душа.

— Ясно. Чтож... Отвечая на ваш вопрос — 'Одержимый ли я?'... Возможно. В чем-то вы, можно сказать, правы, предположив такое... Но я все равно Гарри Джеймс Поттер и по крови и по духу. Да, я действительно побывал на том свете. Сама Смерть встретила меня и вернула обратно. Поттеры, как оказалось, потомки Певереллов. А Певереллы были вассалами Смерти, служили ей на этом свете. Не какой-то там ритуал, и не Дамблдор, а сама Смерть вернула меня, из-за того, что я был последним из живых Певереллов.

— Не сходиться, Гарольд. Знания? Откуда они у тебя?

— Ах, да. Я умер не один раз, Лорд Арктурус. Первый раз на Хеллоуин 1981 г. вместе с моими родителями в Годриковой Лощине. А следующий раз через 16 лет весной 1998 года Волан-де-Морт снова убил меня. Это моя вторая жизнь, Лорд Арктурус. Одну я уже прожил и умер там. Теперь я снова жив и я помню все, что случилось со мной в той 'первой' жизни...

— Клянись жизнью и магией, что всё, о чем ты мне рассказал, правда, а не твоя выдумка.

Кладу руку на алтарь, — Своей жизнью и Магией клянусь, все сказаное мной правда, пусть магия будет мне Свидетелем, — алтарь снова полыхнул неяркой синеватой вспышкой.

— Лорд Судеб... — пробормотал Арктурус.

— Что? Я не расслышал, сэр.

— Ты Лорд Судеб.

— Что это значит? Я никогда не слышал об этом.

— Лорд Изменяющий Судьбы... Ну, надо же, сподобился на старости лет, перед смертью увидеть живую легенду, — слова были сказаны не для меня, Арктурус говорил сам с собой

А я даже не знал, что сейчас сказать старому Лорду Блэк на это, потому предпочел помалкивать и ждать пока на меня вновь обратят внимание.

— Значит, Темный Лорд вернулся? — обратился ко мне Старый Лорд.

— Пока нет, но он вернется, я это точно знаю. Он не может не вернуться. Есть то, что держит его здесь. Но и я убил его, прямо перед смертью. А Леди Смерть, второй раз встретила меня ТАМ, и не просто позволила сноова вернуться, но еще и начать все заново. Я снова оказался в своем маленьком тельце. Из 1998 года, я вернулся в самого себя только-только убитого Волан-де-Мортом 31 октября 1981 г. Единственное её условие, в этой жизни снова убить Темного Лорда. Если я не сделаю этого, то... Этой моей второй жизни не будет... Она сама возвратит все к тому, что уже произошло. Теперь вы понимаете, откуда мои знания? В той первой жизни, мальчишка Поттер, живший у маглов, поступил в Хогвартс, где успел проучиться шесть курсов, а кроме того, за это время он (точнее я) узнал кое-какие тайны. Вот и всё, собственно. Простите Лорд Арктурус, я не могу рассказать абсолютно все. Получив от меня знания будущего, вы возможно запустите цепочку событий, которые изменят все события настолько, что я потеряюсь в этих изменениях. Снова плыть по течению Судьбы? Снова полагаться только на слепой случай? Я не могу себе этого позволить...

— Что стало с Блэками, Гарольд? — внезапно резко спросил он.

— К 1993 году никого из старшего поколения Блэков уже не было в живых. В тот год Сириус сбежал из Азкабана. Он погиб в июне 1996 г. в схватке с Пожирателями. По завещанию Сириуса я стал его наследником. Беллатрисса, тоже бежавшая из Азкабана, после того как Темный Лорд вернулся, погибла в тот же день, что и я, весной 1998 года. Еще в тот день погибла вместе с мужем единственная дочь Андромеды Нимфадора Тонкс. Но у Нимфадоры остался сын, внук Андромеды. Нарцисса и Драко остались в живых в тот день. Малфои решили не участвовать в сражении и бежали.

— Я услышал тебя Гарольд Эванс. Горьки твои слова. Род Блэк пресекся. Чтож... Ты ответил на мои вопросы. Теперь послушай меня внимательно. Время от времени по неизвестным причинам появляются такие, как ты, Лорды Изменяющие Судьбу. Они получает знание о будущем. И сама Судьба дает им возможность это будущее изменить, иногда эти изменения происходят по мере их сил у умений, а иногда изменения происходят опосредовано, без всякого на то желания Изменяющего Судьбу, просто такова их сущность — изменять окружающий мир самим фактом своего существования. Как правило, такие люди утверждают, что прожили уже один раз свою жизнь. Но не всегда. Некоторые из них считали, что их знания будущего — это как откровение Оракула, предсказание, откровение свыше, называй, как хочешь. Волшебники, изучашие вопрос о Лордах Судеб, так и не пришли к единому мнению, проживаете ли вы дважды свою жизнь или эти знания, некие высшие силы вложивали в вашу память, только придав им форму уже раз прожитой жизни.

— Вы хотите сказать, той моей жизни не было? — меня и самого заинтересовал этот вопрос, — Поверьте, мои воспоминания о той 'первой' жизни очень подробны, я помню все так, как будто на самом деле прожил её.

— Скажи мне Гарольд, есть ли какие-то отличия, не знаю, есть ли какие-нибудь события, что принципиально бы отличали ту, твою 'первую' жизнь от этой?

Я задумался..., — А знаете, Лорд Арктурус, а ведь действительно есть, как минимум, одно именно принципиальное отличие: в той моей первой жизни я никогда не видел Леди Вальбурги. Когда Сириус впервые пригласил меня в этот дом, я впервые увидел Леди Вальбургу только на её портрете, а потом на гобелене, я увидел год смерти Леди Вальбурги — 1985. Собственно, когда я бежал от Аластора Грюма, сюда на Гриммо 12, я был в твердой уверености, что дом пуст, что Вальбурга Блэк мертва уже четыре года и здесь никого нет. Я ошибся, точнее мои воспоминания из той 'первой' жизни подвели меня. Вальбурга Блэк была жива и дай ей Мерлин здоровья, умирать она не собирается. Это стало принципиальным отличием, именно это повлияло в значительной мере на мою судьбу.

— Или ты повлиял на судьбу Вальбурги, даже не ведая этого... — задумчиво проскрипел Арктурус.

— Но, как? Я даже не видел её до того как попал сюда?

— Одно из двух: либо цепочка изменений, невольно запущеная тобой, таким вот образом, невольно, как-то спасла её: а ты ведь не знаешь, как она умерла, — я покрутил головой, в отрицании, этого я действительно не знал, — либо, знания о твой 'первой' жизни, вложеные в твою память, все-таки созданы искуственно и в некоторых моментах расходятся с жизнью.

— Всеже мне проще думать, что я уже жил однажды, а это моя вторая жизнь. Сама Хель в посмертии отправила меня снова в меня младенца, чтобы я прожил жизнь заново. Эта Леди на такое способна.

— Пусть так, — вздохнул Арктурус, — Искать истиный ответ на этот вопрос я не собираюсь в любом случае..., — Лорд Блэк замолчал, думая о чем-то о своем, потом продолжил внезапно, — И вот еще что... Можешь не бояться за свои тайны. Твои знания будущего, останутся только твоими... Для меня они бесполезны... Представь, что известная тебе история — это телега, которая едет в глубокой колее. Если я, вытрясу из тебя всё, что ты знаешь и, пользуясь твоими знаниями, буду пытаться вытащить телегу истории из этой колеи, то у меня ничего не получится. От моих усилий, телега только лишь будет слегка подпрыгивать, как на ухабах, но снова и снова телега будет скатываться в эту самую колею, чтобы я не делал. Единственный, кому дано менять историю — это Лорд Судеб. Только он может направить телегу истории в другую колею. Кстати, думаю именно поэтому у тебя в голове такая странная защита на чтение мыслей. Судьба хранит твои знания гораздо лучше, чем ты сам мог бы это делать. А теперь подойди ко мне маленький Эванс-Блэк Лорд Судеб, — Подхожу к Арктурусу, — Еще ближе, — остается буквально шаг до старого Лорда. Он взял меня за плечи, — Заклинаю тебя всем святым, прошу, умоляю, спаси Блэков. Спаси всех Блэков, кого сможешь спасти. Не дай Роду прерваться, маленький Лорд Судеб. Я не могу что-то изменить, но я могу только просить, — глаза старого Лорда увлажнились, от волнения. Нет, он не проронил слез, но такого от властного старика я не ожидал, — Не знаю, как и что ты сделаешь, но измени их Судьбу в любом случае... И даже если что-то пойдет не так... не кори себя. Как бы не сложилось, хуже, чем их гибель, уже не будет.

— Лорд Арктурус, я даже не знаю, как это работает? Где мне узнать об этом?

— Нигде. Невыразимцы изъяли все книги, в которых говорилось про Лордов Судеб подробнее, чем простое упоминание. Когда я был еще юн, мне самому о них рассказал живой портрет одного из моих предков, которого давно уже здесь нет. Тот Блэк сам был одним из Невыразимцев и имел доступ ко многим вещам, странным даже с волшебной точки зрения. Большего тебе никто из нынешних живых портретов не скажет. Все что знают они, знаю и я. Лорд Судеб, на самом деле, способен изменять не только события, но и людей, само их внутреннее я. Ты ведь заметил, как Вальбурга изменилась? А я все гадал, от чего такие перемены. И еще. Если когда-нибудь тебе понадобится помощь, и ты не будешь знать, у кого просить её, иди к Невыразимцам и скажи им, кто ты. Они знают о таких, как ты, гораздо больше, чем я. Они не будут задавать лишних вопросы. И они помогут тебе. Конечно, если ты не захочешь совершить что-то противозаконное.

— Сэр, а почему Леди Касиопея не сказала мне об этом? Она ведь узнала о том, что это моя вторая жизнь, куда как раньше вас.

— Думаю, она и не знала о Лордах Судеб. А если и знала о них, то не более чем, общие сведения из старых легенд и сказок. Если Невыразимцы приоткрывают кому-то свои тайны, то требуют в обмен, безусловно, хранить их и не распространяться. Даже если эти Невыразимцы давно умерли. Излишне говорить тебе, никому не рассказывать о том, что ты Лорд Судеб. Ты и так предельно скрытен.

— Понятно.

Арктурус замолчал и задумался на некоторое время.

— Чтож, — встрепенулся он, — Пора узнать мнение Магии Рода. Станешь ли ты следующим возможным наследником после Сириуса. Что скажите, предки?

— Как мы теперь точно знаем, будущий удел Рода — это гибель и исчезновение, — заговорил со своего портрета Финеус Блэк, — Но с появлением в Роду Гарольда, Судьба дарит нам шанс. Даже не будь он Лордом Судеб, сам по себе, он все равно подарил нам этот шанс. Он еще один Блэк — этим все сказано. Арктурус, ты привел его сегодня сюда к нам, чтобы принять решение о порядке наследования, вовсе не потому, что он Лорд Судеб. Теперь у тебя есть ответы на все те вопросы, которые не позволяли тебе ранее принять решение, назначив Гарольда возможным наследником Сириуса. От лица всех предков Рода я говорю: у нас нет возражений к такому шагу.

— Гарольд Эванс Блэк, — обратился ко мне Арктурус, — отныне ты в праве будешь наследовать Род Блэк, если у моего внука Сириуса не будет собственных наследников. Такова моя воля и воля Магии Рода. — Алтарь полыхнул синим.

— Всё? — неуверенно спросил я Лорда Арктуруса — Или мне нужно что-то сделать?

Старик лишь скупо улыбнулся уголками губ.

— Какой же ты еще ребенок на самом деле, Гарольд, пусть даже и дожил там до 17 лет. И, да, на этом все.

Я невольно смутился и решил переменить тему. Мне же обещан рассказ о каком-то там расследовании. Вот и спросим.

— А что про меня узнал сэр Поллукс?

— Да ничего для тебя нового. Ты действительно наследник Слизерина, — отмахнулся Лорд Арктурус.

— Вы что, проверяли, являюсь ли я наследником Слизерина или нет, и действительно убедились в этом?

— Ты же сам заявил об этом Поллуксу, разве нет? — казалось, Арктурус не видел проблемы в этом, не понимал, чему я тут удивляюсь, — Парселтангом ты владеешь.

— А вдруг я был бы одержимый Темным Лордом и поэтому владею парселтангом?

— Не смеши. Навык языка змееустов врожденная наследственная способность потомков Салазара Слизерина. Парселтангу никто не учит, но даже дети из числа потомков Салазара понимают язык змей с легкостью. То же самое можно сказать, например, про способности метаморфов. Это наследсвенная способность их плоти и крови, а вовсе не души. Допустим, если чье-то тело будет одержимо душой метаморфа, способности метаморфа от этого у одержимого не появятся. Аналогично и со способностями змееуста.

— Постойте... Это что значит, я действительно потомок Слизерина?

— Гарольд, мне кажется или ты удивлен этим фактом? — вопросительно посмотрел на меня Арктурус, — А ты ведь действительно удивлен... Ха-ха... Ты не знааал этого на самом деле... Или знал? А как же твои слова?

— Нууу...Я... Вы тогда насели на меня, требуя ответов... А мне, собственно и нечего было сказать вам... Я змееуст? Да. Ну, я и брякнул, что я наследник Слизерина... Мне казалось тогда, что эта версия для вас будет выглядеть правдоподобной... Если честно, то я тогда врал вам Лорд Арктурус... Простите меня. Сам я тогда вовсе не считал себя никаким наследником Слизерина...

— А как же ты объяснял для себя владение парселтангом? Судя по тому, что я видел, новостью этот факт для тебя не считался. И даже о том, что змееусты потомки Слизерина ты тоже знал.

— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос?

— Чтож... Можешь не отвечать. Арктурус вздохнул, — Как бы там ни было, мы проверили твои слова. Да, ты действительно потомок Слизерина.

— Но откуда? Я хотел сказать, кто из моих предков мог быть потомком Слизерина?

— Родословная всех Поттеров вплоть до Джеймса хорошо известна. Поттеры нигде не пересекались с потомками Слизерина. Логичным с нашей стороны было предположить, что потомком Слизерина была твоя мать.

— Да не может этого быть. Родители моей матери вообще обычные маглы.

— Неуч, — жестко гаркнул Арктурус Блэк, — Сегодня же скажу Вальбуре, чтобы занялась с тобой изучением Законов Менделя. А пока запомни. Нет способностей творить магию из ниоткуда. Нет волшебников не от волшебников. Способность творить волшебство — это передаваемый по наследству дар. От чистокровных маглов, если можно так про них говорить, рождаются только маглы. А волшебники рождаются от волшебников или потомков волшебников. Все эти так называемые грязнокровки, которые якобы рождаются от маглов, на самом деле или внебрачные полукровки волшебников. Или дети сквибов, которые живут жизнью обычных маглов в магловском мире. Если муж и жена оба сквибы у них тоже могут рождаться дети-волшебники. Раз твоя мать волшебница, значит, у неё в роду ОБЯЗАТЕЛЬНО были волшебники. По-другому быть просто не может. В даном случае твоя мать, именно что полукровка.

— Вы что, хотите сказать, что именно моя мать незаконнорожденная дочь какого-то волшебника? Да еще и потомка Салазара Слизерина?

— Это я и хочу сказать, Гарольд.

— Да, нет. Это бред какой-то, — обескураженно вымолвил я, — И, кстати, моя мать даже змееустом не была.

— Это она сама тебе сказала? В полтора года ты прямо спросил её, не змееуст ли она? Или пытался с ней на парселтанге говорить, а она тебя не понимала?

— Но ведь никто из тех, кто её знал, никогда не говорил, что она владеет парселтангом?

— А зачем ей кому-то рассказывать об этом? К тому же она могла и не знать, о том что является змееустом. Женщины частенько испытывают фобии на вских змей или допустим мышей или крыс или пауков. Даже подходить к ним бояться. Жила себе и жила, обходя змей подальше.

— И кто же отец моей матери? — с подозрением спросил

— У нас есть все основания считать, что это был Темный Лорд. Правда, когда он стал отцом твоей матери, то никаким Темным Лордом еще не был. Как ты любезно сообщил нам, тогда его звали Том Марволо Реддл.

— Вы..., — сейчас Лорд Блэк, вызывал во мне даже не обескураженость, но злость. Да как он может даже говорить такое? — ...ВЫ ЛЖЁТЕ! Я НЕ ЗНАЮ ЗАЧЕМ, НО ВЫ СЕЙЧАС МНЕ ЛЖЁТЕ. ПОНЯТНО? Темный Лорд убил моего отца и мою мать. А СЕЙЧАС ВЫ МНЕ ГОВОРИТЕ, ЧТО МОЯ МАТЬ — ЭТО ЕГО ДОЧЬ? ЛОЖЬ! ВСЕ ВАШИ СЛОВА — ОДНА СПЛОШНАЯ ЛОЖЬ!

— СЯДЬ И ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, — рявкнул Арктурус, — ЖИВО!

— НЕТ. Я НЕ ХОЧУ ПРОДОЛЖАТЬ ЭТОТ РАЗГОВОР, — вскричал я. Эмоции у меня сейчас явно властвовали над разумом.

Миг и палочка Лорда Арктуруса уже направлена прямо на меня, — СИЛЕНЦИО, ПЕТРИФИКУС, ЭКСПЕЛЕАРМУС, — я не могу пошевелиться, а моя палочка уже в руках Лорда Блэк.

— Не хочешь выслушать меня по-хорошему, продолжим беседу по-плохому. А это... — указал он палочкой в мою сторону, — точно заставит тебя слушать... Запомни раз и навсегда. Никогда не обвиняй никого во лжи, если не уверен в этом. Никогда не лги сам. Недоговаривай, увиливай, играй фактами, но не лги. Единожды солгав, среди волшебников, по крайней мере, среди чистокровных семей, ты станешь изгоем. За такое ты потеряешь честь, а это не пустой звук. Никто не будет иметь с тобой никаких дел. Просто так обвинив меня во лжи, ты фактически сказал, что у меня нет чести. Теперь я вправе даже убить тебя. Без всякой дуэли заметь, поскольку твое и мое положение несравнимо. Я Лорд Рода, член Визенгамота, а ты глупый мальчишка, в лучшем случае Наследник Рода, а фактически лишь воспитаник Рода, которого все будут считать ублюдком кого-то из Блэков. При равном положении, мы бы выясняли отношения на дуэли, но и тогда я бы смог расправиться с тобой, даже не сомневайся. Так вот, лжецом я не был, и становится им, не собираюсь. Если я говорю, что твоя мать была дочерью Тома Марволо Реддла, значит, у меня есть основания так говорить. Сегодня я прощаю тебя Наследник Рода Поттер. Но более никогда не смей так вести себя, — Арктурус пошамкал сухими губами, — Расколдовать тебя? Выслушаешь меня без принуждения? Моргни два раза, если да.

Моргаю дважды. Стоять парализованым перед Лордом Арктурусом, приятного мало.

— ФИНИТА, — небрежный взмах ладонью и я получаю возможность двигаться. — Садись и слушай. Задавать вопросы будешь потом. КОГДА Я РАЗРЕШУ, — Лорд Блэк протянул мне обратно мою палочку.

— Ясно, сэр, — взяв палочку, присаживаюсь на свою табуретку.

— На самом деле, расследование Поллукса было не таким долгим и трудным, как мы вначале предполагали. Да, мы тоже не думали, что именно Темный Лорд — отец твоей матери. Первым предположением было, что среди её предков был какой-то сквиб потомок Слизерина, который жил среди маглов. С другой стороны, в качестве одной из возможных версий все же предположили, что она могла быть и чьей-то полукровкой. А много ли в Британии Родов, могущих похвастаться происхождением от Слизерина? К двадцатому веку остались только Гонты и всё. Поэтому сначала решили убедиться в том, что твоя мать никак не была связана с Гонтами. Весь Род Гонтов в нашем столетии — это Марволо Гонт и его дети, сын Морфин и дочь Меропа, ну и внук Том Марволо Реддл от Меропы. Сам Марволо, умер в 1927 году. Отцом твоей матери он быть не мог по определению. Морфин Гонт, сын Марволо, пожизнено угодил в Азкабан в 1943 г. за убийство семьи маглов. Он кстати умер не так давно. Именно в этом году. 47 лет в Азкабане — самый долгий срок заключения за всю его историю, между прочим. Но это так, к слову. Важнее то, что Морфин тоже не мог быть отцом твоей матери, поскольку в год её рождения, точнее, в год её зачатия уже семнадцать лет находился в тюрьме. Поллукс нашел материалы по делу Морфина, и озакомился с ними. Оказывается, у семейства маглов, убитого Морфином, таже самая фамилия Реддлы, что и у Тома Марволо Реддла, известного позднее как Волан-де-Морт. Но это опять к слову. Оставался сын Меропы. Возможность проверить, родство между Томом Марволо Реддлом и Лили Эванс есть. Существуют ритуалы, способные выяснить родство, не только между живыми, но и между давно умершими волшебниками. Но для этого нужны хотя бы останки умерших. Наша трудность была в том, что после гибели от Тома Марволо не осталось даже тела. Тогда Поллукс стал искать родственников Темного Лорда, точнее их могилы. Но безрезультатно. Где похоронен Марволо Гонт неизвестно. Где похоронена Меропа Гонт неизвестно. Морфин Гонт, как и любой заключенный, умерший в Азкабане был кремирован, а его прах развеян в море. Итого нам не удалось разыскать хоть какие-то останки тех четверых потомков Слизерина, о которых мы знаем. Но опять же спасибо тебе. Ты сам же упомянул, что отцом Темного Лорда был обычный магл. Это дало нам зацепку. Поллукс снова заглянул в материалы по делу Морфина Гонта и нашел в них сведения о том, что все семейство Реддлов похоронили на кладбище в той же деревушке Литтл-Хэнглтон, где они жили до убийства. Оставалось наведаться на кладбище Литтл-Хэнглтона и разыскать там могилу того самого магла Тома Реддла, который с твоих слов был отцом Темного Лорда. Что Поллукс и сделал. Взяв из найденой могилы образец останков магла Тома Реддла, мы провели ритуал определения родства, сравнив их с образцом останков твоей матери. Сомнений быть не может, магл Том Реддл дед твоей матери Лили Эванс. Собственно на этом наше расследование закончилось. Никаких неизвестных сквибов в предках твоей матери искать не пришлось. Все оказалось куда проще. Твоя мать Лили Эванс внучка Тома Реддла и Меропы Гонт. А Гонты, как всем известно, прямые потомки Слизерина. Теперь можешь задавать вопросы, Гарольд, если они у тебя есть.

— Лорд Арктурус, я правильно вас понял, вы взяли образец останков моей матери, вскрыв её могилу?

— Да.

...

— ВЫ ОСКВЕРНИЛИ МОГИЛУ МОЕЙ МАТЕРИ? — это уже даже не злость, это чистая ярость, от волнения я даже встал на ноги — Мне плевать, потомок я Слизерина или нет, — я цедил слова сквозь зубы, — но КТО ВАМ ДАЛ ПРАВО ОСКВЕРНИТЬ ЕЁ МОГИЛУ? Вы..., — я перевел дух, и снова заговорил теперь уже с холодной яростью, — Вы чистокровные безумцы, помешались на своем Слизерене... Ненавижу всех вас за это... И вашего Слизерина ненавижу...Лучше бы я считал, что моя мать была дочерью обычных маглов, грязнокровкой по-вашему. Даже тогда, я бы гордился ей ничуть не меньше... И знаете что?... Я вам никогда не прощу того что вы сделали...

— Не он Гарольд, — раздался голос Поллукса с его портрета, — Я это сделал. Я вскрыл могилу твоей матери и взял оттуда образец её плоти. И что теперь? Будешь меня ненавидеть? Так мертвым это без разницы. Я вообще тебе не верил. Отец Темного Лорда обычный магл? Да, это просто смешно. Но, помимо того, что ты змееуст, тебя еще приняла палочка Темного Лорда. А такое бывает, как правило, если волшебники являются родственниками. Мы должны были проверить твои слова, и мы это сделали. Хочешь ты того или нет. Ты что-то скрывал от нас, и мы проверяли тебя так, как могли. И мне, честно говоря, плевать, что я своими действиями задел какие-то твои чувства.

В этот момент Арктурус внезапно, залез в карман Мантии и вытащил маленькую черную бархатную коробочку, которую протянул мне, — Возьми... Это тебе, — неожиданно мягко сказал он.

— Что это?

— Открой, — приказал он мне.

Открываю коробочку. На черном бархате... Маленький неправильной формы размером с ноготь серо-желтый камешек,— я так сначала подумал.

— Это фаланга пальца руки, которую мы взяли из могилы твоей матери.

— Это мамина... кость?

— Да. И это все, что мы взяли оттуда. Захоронение вернули в тот же вид, что был до нашего прихода. Гарольд, мы не пытались что-то осквернить. Только взять кусочек плоти и все. Теперь ты можешь оставить это у себя. Хотя можем вернуть обратно, как мы и сделали с останками Тома Реддла, деда твоей матери.

Беру акуратно двумя пальцами фалангу, потом крепко сжимаю её в кулаке... Сажусь обратно на табуретку... Слезы сами катятся из глаз...

— Получается... Он убил свою дочь..., — слова не были даже вопросом, просто констатация факта.

— Не думаю, что он вообще знал о том, что Лили Эванс его дочь, — тихо сказал Лорд Арктурус.

— Но как тогда...?

— Было у Пожирателей эдакое развлечение в самом начале их появления, когда они еще не перешли к открытым убийствам маглов... Затащить в постель понравившуюся магловскую женщину, даже не спрашивая её согласия. Империо или Конфундус для начала и Обливейт на прощание. Женщина даже не помнила, что провела время в постели волшебника. Вообще до принятия Статуса Секретности, затащить в постель любую девку из маглов, было обычным делом. Даже у аристократия самих маглов вела себя точно также в отношении низших сословий. Вот и пожиратели начинали вовсе не с убийств маглов, а с таких вот развлечений. Мы должны вести себя с маглами как в старые добрые времена — с таких лозунгов они начинали. Вероятнее всего, что твоя мать именно так появилась на свет. Конечно, достоверно мы уже не узнаем. Твоя магловская бабушка тоже умерла. И посмотреть её память, теперь нет никакой возможности.

— Да уж... Счастье-то какое, узнать, что твоя мать фактически появилась на свет как результат изнасилования...

Я замолчал. Лорд Арктурус, понимая мое настроение, тоже не пытался лезть в душу. Еще раз смотрю на фалангу пальца моей матери и кладу её обратно в коробочку, а ту в карман мантии.

— Странная штука жизнь..., — вслух произнес я свои мысли, — Даже единственный ребенок будущего Темного Лорда, от магловской женщины, которого он не ждал и не хотел, и та оказалась в Волшебном мире...

— Посуди сам Гарольд. Всех так называемых маглорожденных разыскивают, чтобы забарать учиться в Хогвартс. Эта девочка просто не могла не появиться в Волшебном мире. А то, что о её происхождении никто не знал... Так таких 'маглорожденных' детей каждый год поступает не один и не два, иногда чуть ли не десяток. Никто не разбирается, чей это ребенок на самом деле. Из какого он Рода? Кто его предки? Всех устраивает ситуация, когда дети-волшебники, появившиеся у маглов, считаются именно детьми маглов.

— Почему?

— Разные причины. Кто-то скрывает интрижку на стороне с магловскими женщинами. Кто-то боится не получть наследства или возвращать наследство новым, внезапно объявившимся, родственникам. Кто-то считает выгодным оторванность маглорожденных от любых Родов и использует это в политике. Кто-то не хочет иметь ничего общего с потомками сквибов, радея за чистокровные идеалы... А в целом это дает общественное мнение магического мира, которое вешает на таких волшебников ярлыки 'маглорожденный' или 'грязнокровка'. Но это уже совсем не те вопросы, из-за которых мы пришли сюда сегодня. О маглорожденных будешь спрашивать Вальбургу, завтра на занятии... На сегодня, пожалуй, закончим наш разговор... Устал я что-то... Пойдем?, — Арктурус протянул мне свою ладонь.

Тяну ему руку, которую он крепко сжимает. Хлоп. Аппарация уносит нас из алтарной комнаты.

_____________________________________24.08

На следующий день с самого утра Вальбурга обрадовала меня изменением моего устоявшегося расписания.

— Лорд Арктурус, дал мне указание, Гарольд изучить с тобой Законы Менделя и принципы сохранения чистоты крови, — Вальбурга сердито поджала губы, что говорило о самых серьезных намерениях, — Руны и латынь перенесем на послеобеденное время...

Законы Менделя. Сначала я вообще думал, что речь пойдет про какие-то юридичекие законы. Ну, мало ли Визенгамот или там Министерсво успело наштамповать дурацких законов. Ан, нет. К этим законам, Законы Меделя не имеют никакого отношения.

— Сначала пару слов скажу тебе про самого Грегори Менделя, — начала свою лекцию Вальбурга, — Он не был волшебником. Мальчик-магл родился в Австрийской империи в 1822 году в крестьянской семье. Его мать была деревенской ведьмой, а отец и вовсе был обычным маглом. Кроме сына, у четы Менделей было еще две дочери. Старшие сёстры мальчика, в отличие от Грегори, унаследовали от матери способность к волшебству. Каждый день, наблюдая за ними, видя, как его сестры творят волшебство, мальчик задавался вопросами: Почему так произошло? Почему судьба была так несправдлива именно к нему? Почему его сестры волшебницы, а он нет? Закончив гимназию, Грегори Мендель расстался с семьей и ушел в магловский монастырь. А потом, будучи монахом, он закончил и магловский университет в Вене. По окончании университета Мендель стал учителем и паралельно начал искать ответы на мучавшие его с детства вопросы. Результаты этой многолетней и кропотливой работы Медель обобщил в публикации изданой в 1865 году. Для мира волшебников работа этого магла имеет непревзойденное значение.

Итак. Сегодня мы поговорим о наследственности способностей волшебников. То, что все организмы передают признаки и свойства потомкам, люди, как маглы так и волшебники, на интуитивном уровне знали давным давно. Самый простой случай, дети обычно похожи на родителей. Естественным для людей и особенно волшебников было желание понять закономерности этого наследования. Именно Грегори Мендель сумел получить ответ на этот вопрос. Основой метода Менделя стало скрещивание организмов одного вида, резко отличающимися друг от друга по одному или нескольким, явно видимым признакам, и наблюдение за результатами, получившимися в результате этого скрещивания. Начал Мендель с того, что ввел понятие ЧИСТОЙ ЛИНИИ наследования, то есть работал Мендель только с организмами, у которых не было разнообразия в потомстве, а признак, взятый им в качестве наблюдаемого, был строго однообразным. Свои опыты Мендель ставил на обычном горохе. И не нужно думать, что его Законы применимы только к гороху. Эти законы фундаментальны для всех организмов размножающихся скрещиванием материнских и отцовских единиц, получивших название 'ген'. Горох в данном случае всего лишь был удачным образцом для проведения эксперементов. Разные сорта обладали хорошо различимыми признаками, быстро размножались, по нескольку раз в год, вдобавок горох неприхотлив и Мендель легко мог его выращивать, не отрываясь от своей работы учителя.

Для первого эксперимента он выбрал два сорта гороха, семена одного сорта были желтые, а другого зеленые. Скрестив их Мендель обнаружил, что независимо от того к какому сорту принадлежали материнские растения, в первом поколении семена всех гибридов были только желтые. Мендель повторил опыт, используя теперь другой признак — форму семян. У одного сорта семена были гладкие, у другого морщинистые. А у всех гибридов первого поколения семена были гладкими. Мендель снова повторил опыт. Теперь он использовал в качестве определяющего фактора расветку цветка гороха. У одного сорта гороха цветы были красные у другого белые. После скрещивания у гибридов первого поколения все цветы были только красного цвета.

Мендель сделал вывод, что у гибридов первого поколения проявился только признак одного из родителей. Такие признаки Мендель назвал доминантными. Признаки, не проявляющиеся у гибридов первого поколения Мендель, назвал рецессивными. В опытах с горохом желтый окрас доминировал над зеленым, гладкая форма доминировала над морщинистой, а красные цветы доминировали над белыми. Таким образом, Медель сформулировал свой первый закон:

При скрещивании двух чистых линий организмов, отличающихся друг от друга одним признаком, все гибриды первого поколения будут иметь признак только одного из родителей, и поколение это по данному признаку будет единообразным.

В отношении волшебников этот закон применим так: у потомства от чистокровных волшебников и маглов в первом поколении все дети будут волшебниками. На наше счастье. Гарольд, наследственность волшебников является доминантным признаком по отношению к маглам. Бесчисленны свидетельства того, что у обычных маглов от волшебников роджались полукровки, способные творить волшебство. Но, первый закон Меделя применим только в отношении чистых линий.

Грегори Мендель продолжил свои опыты. Следующим шагом стало скрещивание полученых гибридов первого поколения между собой. Результат опыта удивил Менделя. Среди гибридов второго поколения оказались не только желтые горошины, но вновь появились зеленые. Таким образом, у гибридов второго поколения проявились не только доминантные, но и рецесивные признаки. Произведя простой подсчет числа желтых и зеленых горошин, он обнаружил, что ¾ их были желтыми, а ¼ зелеными. Явление при котором образуется потомство, как с доминантными, так и с рецесивными признаками Мендель назвал расщеплением. Сходные результаты были получены и по анализу других признаков. Например, гладкий и морщинистый горох у гибридов второго поколения тоже соотносились между собой как 3:1.

Таким образом, Мендель сформулировал свой второй закон: В потомстве, полученом от скрещивания гибридов первого поколения, наблюдается расщепление, и снова появляются особи с рецесивными признаками. Эти особи составляют ¼ часть от всего числа потомков второго поколения.

Для волшебников второй Закон Менделя будет означать, что у полукровок первого поколения ¾ детей также будут волшебниками, а ¼ нет.

Для того чтобы понять почему так происходит, вспомним что любое потомство получает свои гены от двух родителей от отца и от матери. Таким образом, у любого организма две единицы наследственности, отвечающей за какой-либо признак, от двух родителей. При этом только один из этих двух элементов, доминантный, проявляет себя, а второй рецессивный нет. Также это означает, что рецессивный ген никуда не исчез, а просто не проявлял себя в первом поколении, подавленый доминантным геном. Когда для организма приходит время размножения, гены наследственности вновь распадаются на так называемые гаметы. В каждой гамете может быть только один элемент из пары 'элементов наследственности'. Соединяясь в организме потомка, гаметы от отца и от матери образуют новую пару генов следующего поколения. Как мы уже выяснили, ¼ потомства в таком случае получит обе гаметы и от отца и от матери именно с рецессивыми признакими.

Картина нарисованая двумя Законами Менделя проста и непротиворечива. У чистокровных волшебников все дети-полукровки будут волшебниками. Удвух полукровок с вероятностью в 75% дети будут волшебниками, а с вероятностью 25% их дети окажутся маглами. У полукровки и магла дети будут волшебниками или маглами с вероятностью 50:50. То есть только половина детей у полукровок от маглов будут волшебниками, а половина нет. В дальнейших поколениях пропорция уже не будет меняться. У полукровок третьего поколения по-прежнему половина детей будет магами, а половина маглами.

Но эта относительная простота. Потому что кроме волшебников и магов существет третья категория людей, которых принято называть сквибы. Сквибы сами не могут творить магию, в этом отношении их можно было бы уравнять с маглами. Но и маглами, в чистом виде, они не являются, поскольку обладают некоторыми возможностями, которых маглы лишены вовсе. Сквибы чувствуют магию и её проявления, также они способны использовать некоторые магические вещи или артефакты самостоятельно. Например, им доступна система каминов, тогда как маглы ей воспользоваться не могут. Сквибы могут использовать порталы, созданые волшебниками. Тогда как портал, попавший в руки магла, просто не сработает. В некотором смысле, сквибов в чем-то можно сравнить с домовыми эльфами. И у сквибов и эльфов своей магии нет. Но если эльфы колдовать все же могут, за счет чужой магии, а именно за счет магии получаемой из Магических Источников, то сквибы еще более в этом ограничены. Они не могут впитывать магию из источников. Только если волшебник создаст магический артефакт и вложит в него свою магию, то сквиб будет способен хотя бы запустить чужое волшебство. И не нужно смешивать сквибов родившимися таковыми, и сквибов, из числа бывших волшебников, ставшими таковыми. В последнем случае волшебники потерявшие магию все равно обладают наследственностью волшебников. Их дети также будут волшебниками. А вот у тех, кто родился сквибом, и наследственность передаваемая детям тоже будет сквибская. К этому мы вернемся чуточку позже, потому что тут тоже есть редкие исключения. Случай с появлением среди потомства сквибов тоже затронут в работе Менделя. Речь про так назывемый закон неполного доминирования, когда доминантный ген не до конца подавляет действие рецессивного. При этом возникают промежуточные признаки, отличные как от одного, так и от другого родителя. Мендель обнаружил подобное явление при скрещивании цветов разнго цвета. Взяв сорта красного и белого цветов, он в итоге получил гибриды розового цвета. В нашем случае сквибы и есть результат неполного доминирования наследственности волшебников над наследственностью маглов. В первом поколении полукровок от чистокровных волшебников и маглов такое не проявляется. Сквибы могут родиться только в потомстве двух полукровок. Причем, что любопытно, ¾ их потомства также будут волшебниками, как нам говорит второй закон Менделя, а вот на оставшиеся ¼ как раз и приходятся сквибы. Кроме того сквибы не рождаются от брака полукровок и маглов, но только от брака двух полукровок между собой или от брака полукровки и сквиба. У сквиба и магла также может родиться сквиб, все в той же пропорции 50:50. У двух сквибов с очень маленькой вероятностью может появиться ребенок-волшебник. Но вероятность эта не более одного процента. Т.е. лишь в одном из ста случаев в браке двух сквибов рождается ребенок с магическим даром. У таких пар как правило рождаются главным образом именно дети сквибы, но более того ¼ их детей даже не сквибы а уже простые маглы.

Подведем итог. Волшебники рождаются только от волшебников. У чистокровных волшебников все дети даже от маглов будут хотя и полукровками но также волшебниками. У полукровок от брака между собой ¾ детей будут волшебниками, остальные сквибами. У полукровок от брака с маглами, и со сквибами только половина детей будут волшебниками. В очень редких случаях волшебник может родиться у двух сквибов, но вероятность этого один случай из ста. Волшебники не рождаются у маглов и волшебники не рождаются в браке сквибов и маглов. Стоит добавить, что не имеет значения, кто является маглом или сквибом, а кто волшебником — мать или отец. Законы Менделя равнозначны, как для мужчин, так и для женщин, без всяких исключений. Такова теория наследственности. Все это ты еще прочтешь подробней сам и запомнишь навсегда. Книга Менделя есть в библиотеке. Теперь можешь задать вопросы.

— Леди Вальбурга, эти законы Менделя... Это из-за них началась война, да? Необходимость чистоты крови и все такое...?

— Знаешь, Гарольд... Законы Менделя работают бесчисленное количество поколений от самого возникновения жизни на этой планете. Они работают и если мы о них знаем, и если даже не догадываемся об их существовании. У этой войны были другие причины. Нельзя даже сказать, что в этой войне чистокровные волшебники воевали против нечистокровных полукровок и маглорожденных. Если бы так было, полукровок и маглорожденных раздавили бы в два счета. Но так не было. Среди противников Темного Лорда, который якобы отстаивал идею о чистоте крови, на самом деле было очень много чистокровных волшебников. Ничуть не меньше, чем их было в числе его сторонников. Посуди сам. Среди противостоящих Темному Лорду Родов были Лонгботтомы, Прюэты, Уизли, Абботы, Слизнорты, Оливандеры, Макмиланы, Шеклболты, Фоули некоторые из Блэков, Краучи, несмотря на измену наследника Рода, — все это не просто волшебники из чистокровных Родов, но вообще из священных двадцати восьми. А сколько еще Родов, хоть и не придерживающихся безусловной чистокровности, но достаточно древних, чтобы проследить свой Род с очень древних времен. Твой Род Поттеров, потомки Годрика Грифиндора, Боунсы, потомки Хельги Хапалпаф и они тоже не присоединились к Темному Лорду. А были еще чистокровные Рода так и оставшиеся нейтральными, как например Гринграссы. Нет, Гарольд, люди всегда воюют за власть. Воюют, прикрываясь какими-то идеями.

— А если я женюсь на ведьме-полукровке, у меня, то есть у нас, тоже могут родиться сквибы?

— Могут Гарольд. От этого никто не застрахован, если в Роду были маглы или сквибы. Даже, казалось бы, совершенно чистокровные Рода, на самом деле могут пострадать от этого. Например, еще в двадцатых годах этого века был такой чистокровный Род — Ферклы. Но когда все семь сыновей Фаддеуса Феркла оказались сквибами — род прервался.

— Но как же? Вы же сами сказали, что по Законам Менделя даже у двух полукровок сквибами должны родиться не больше ¼ детей?

— Это как лотарея Гарольд, где ¾ шансов выйграть, ¼ проиграть. Каждый ребенок от волшебников-полукровок играет в эту лотарею. У Ферклов они все проиграли, родившись сквибами.

— И ничего нельзя сделать?

— Ну почему же нельзя, кое-что все-таки сделать можно. Но не у всех и не всегда есть для этого возможности.

— Что за возможности?

— Магические ритуалы, конечно же. Есть особые ритуалы, позволяющие увеличить шансы на рождение ребенка-волшебника.

— И вы можете рассказать мне о них?

— Возможно, тебе еще рано знать подробности этих ритуалов, Гарольд.

— Леди Вальбурга, я достаточно взрослый, чтобы знать, откуда берутся дети и, что их совсем не аист приносит. Могу еще подробней рассказать, как женщина может забеременеть от мужщины.

— Нет уж, избавь меня от этого.

— И? Вы уже начали этот разговор, Леди Вальбурга. Не хотите рассказывать, скажите, где об этом прочесть? Я прочту сам.

— Хорошо Гарольд, будь по-твоему. Только не будем вдаваться в детали. Для того чтобы увеличить шансы будущего ребенка родиться волшебником, зачатие нужно проводить в определенные дни. Например, Хэллоуин — один из самых подходящий для этого дней. А кроме того в определенносм месте, там где сильнее всего Магия Рода. Ну и третье, нужно будет принять определенные зелья.

— Вы хотите сказать, мне придется этим заниматься в алтарной комнате?

— Не просто в алтарной комнате, а на самом алтаре. Или ты хочешь, чтобы у тебя родился сквиб?

— Нет, конечно.

— Тогда будешь придерживаться этих правил.

— И как это вообще работает? Эээм... То есть, я хотел спросить, почему именно в ночь на Хэллоуин нужно, на алтаре... этим заниматься, да еще зелья какие-то пить?

— Гарольд, ну почему ты такой дотошный, — Вальбурга усмехнулась.

— Да потому что это важно. Чертовски важно, как оказалось. Кто же мне еще об этом расскажет, если не вы? И не нужно мне сейчас говорить, что я вырасту и тогда узнаю. Леди Вальбурга, пожалуйста...

— Как я уже говорила тебе сегодня, у любого организма две единицы наследственности, от двух родителей. Узнать есть ли в этой паре магловский ген не возможно, потому что если он есть, рецессивный магловский ген подавлен доминантным волшебным геном. Но гены не наследуются парой, они распадаются на одинарные гаметы. В каждой гамете может быть только один элемент из пары 'элементов наследственности'. Магии Рода позволяет, скажем так, 'отсеять лишнее' из наследственности мужчины.

— Что значит, 'отсеять лишнее' и почему только у мужчины?

— 'Лишнее' — это гаметы с обычными магловскими генами. Под воздействием Магии Рода такие гаметы погибнут, и они не будут участвовать в зачатии. А почему только у мужчины? Потому что во время зачатия на миллионы мужских гамет приходится только одна женская. Если уменьшить пусть даже на половину число мужских гамет, то даже оставшихся будет вполне достаточно, но если убить одну женскую, то никакого зачатия вообще не произойдет. И не спрашивай, почему так? Потому что так устроена наша природа. ВСЁ НА ЭТОМ. Подробности, если захочешь, прочтешь в библиотеке.

— Прошу прощения, Леди Вальбурга, если я невольно заставил вас чувствовать себя неловко.

— Ничего, Гарольд... Кому-то все равно пришлось бы поговорить с тобой на эту тему. А раз твой отец уже не может этого сделать, почему бы не мне. Ты ведь мне не чужой. И еще, Гарольд...

— Да?

— Вспомни, когда у тебя День Рождения?

— 31 июля 1980 года... К чему вы это спросили?

— А теперь отсчитай от 31 июля назад девять месяцев.

— Хм, минус семь месяцев в 1980 году и еше минус два в 1979 году. Получается 31 октября 1979 года.

— И что у нас 31 октября?

— Что?... Оу... Точно. Хэллоуин... Это что...? Это значит, меня тоже зачали с помощью такого же ритуала, о котором вы мне рассказали?

— С большой долей вероятности именно так. Джеймс дураком никогда не был. Поттеры и сами не могли идеальной чистотой крови похвастать. А твоя мама, ты уж извини, чистотой крови совсем не отличалась. Алтарь у Поттеров был... По времени совпадение очевидное. Так что, я думаю, ответ на твой вопрос очевиден.

— Мда... В общем-то... Судя по тому, что я волшебник... у них все получилось..., — потом я не выдержал и расхохотался, — Ха-ха-ха-хаа.

На мой взрыв хохота даже Вальбурга позволила себе улыбнуться.

///////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////

03.07.20

Сегодня за завтраком старушки Блэк: Вальбурга и Касси сделали мне неожиданное

____________________________________________________

11.01.

Жизнь как-то устоялась. Месяцы побежали один за другим. Кончилось лето, и осень и зима, а за ней пришла весна 1991 г. Я уже жил в ожидании нового лета, до которого оставалось совсем немного. А там еще чуть-чуть и мне надо будет ехать в Хогвартс. Я ждал этого. Ждал возвращения в Хогвартс. Но события, для меня важые, закрутились вокруг, помимо моего желания и гораздо раньше, чем я ожидал. В первый день весны умер Лорд Арктурус Блэк. Последний наш разговор с ним состоялся буквально за неделю до его смерти. Патриарх Рода прощался... Это было видно по нему, по Вальбурге, которая не скрывала слез, по мрачной Кассиопее. Он уже не ходил, только сидел в кресле-каталке, которое магией передвигал по дому эльф Кикимер. Наверное, задумывалось все как некий праздничный обед, но... Не было радости, не было смеха, не было ничего легкого и веселого. Даже мои глаза наполнилнились слезами, когда я осознал, что сегодня вижу этого человека в последний раз.

Его по-стариковски дрожащая рука легла на моё плечо. Эльф подвинул кресло-каталку Лорда Арктуруса ко мне, а я и не заметил, уткнувшись в стол, как они приблизились.

— Не плачь, юный Поттер. Не плачь, ты же мужчина. Я не хочу, чтобы в нашу последнюю встречу ты плакал. Посмотри на меня, Гарольд.

Я поднял взгляд на Лорда Арктуруса.

— Все умирают, юный Поттер, тебе ли не знать об этом. Девяносто лет. Я прожил долгую жизнь, интересную жизнь, полную печалей и радости, побед и разочарований. Мое время пришло.

— Почему? — с комком в горле вымолвил я.

— Что почему, Гарольд?

— Почему вы умираете? Волшебники живут и дольше. Тот же Дамблдор старше вас на двадцать лет и не собирается умирать. Что вас убивает? Чем вы больны Лорд Арктурус?

— Вот ты о чем..., — прошамкал Арктурус, — А знаааешь, пойдем прогуляааемся. Хочу в последний раз увидеть Лондон за окнами. Вальбурга, Кассиопея, вы с нааами?

— Разумеется, Лорд Арктурус, — через силу улыбнулась Вальбурга

— Отлично, тогда все одевайтесь и готовтесь. За меня не волнуйтесь, меня Кикимер оденет.

Через пять минут мы все уже были на улице, кроме Кикимера, оставленого дома. Вальбурга катила перед собой кресло-каталку Арктуруса, точнее делала вид, что катила, на самом деле левитировала, так низко, что колеса касались тротуара. Я шел рядом с креслом-каталкой Лорда Блэк. Кассиопея шла возле Вальбурги. Погода радовала: легкий морозец и яркое солнце — всегда любил это сочетание. Под подошвами башмаков поскрипывал небольшой вчерашний снежок. Легкий ветерок лишь едва касался щек и кончика носа, а не продувал насквозь холодом, как это часто бывает в Лондоне. Впрочем, далеко мы не ушли. Сделав кружок по окрестным улицам, вернулись на Площь Гриммо в небольшой скверик перед домом Блэков, тот самый, который виден из окон их дома, где и остановились. По-зимнему голые деревья не очень радовали глаз, но... Лорд Арктурус, вероятно, думал иначе. Он с шумом втянул в себя морозный воздух и улыбнулся мне.

— Вы можете пройтись, дамы, пока я отвечаю на вопросы Гарольда, вы все-равно не услышите для себя ничего нового, — Вальбурга и Кассиопея, после этих слов, неспешно двинулись по дорожке вдоль деревьев. А мы с Арктурусом остались вдвоем.

— Ты хотел знать, почему я умираю, юный Поттер и что меня убивает? Отвечу тебе, — Арктурус пошамкал сухими губами, — Последние десять лет вся моя жизнь беспрестанная борьба. С кем и за что? О, это схватку не увидеть глазами и не услышать ушами, но ставка в ней — будущее Рода Блэк. Я сражаюсь за разум тех, кто сейчас в Азкабане. Все время, день за днем я не позволяю дементорам Азкабана забрать у Рода Блэк его будущее.

— Но как же... я не понимаю... Лорд Арктурус, простите, я вообще не понимаю, о чем вы мне говорите. Причем тут дементоры Азкабана и вы?

— Что ты знаешь о дементорах и их магии, Гарольд?

— Охранники Азкабана. Потусторонние существа, несущие уныние и гибель. Они высасывают счастье и надежду, питаются человеческими эмоциями, светлыми эмоциями. Могут убивать, высасывая саму душу из человека. Поцелуй дементора — так это называется. Даже просто при приближении дементора человек испытывает необъяснимые приступы страха и отчаяния. Защитить от них может заклинание Патронуса.

— Все так, юный Поттер... все так... Магия дементоров губительна. Даже просто нахождение рядом с ними день за днем, месяц за месяцем, год за годом подтачивает разум, подталкивает его в пучины безумия. Не позволить Блэкам находящимся в Азкабане скатиться в это безумие — это и есть моя борьба. У них нет возможности защититься от дементоров патронусом, но у них есть я.

— Но как, сэр? Вы здесь, они там.

— Для тебя ведь уже не тайна, как я с помощью Алтаря Рода Блэк помогал тем из Блэков, кто сражался в пещере? Ты и сам это делал. Теперь ты уже можешь представить, как можно помочь тем, кто на огромном расстоянии от тебя. Магия Рода не знает границ.

— Звезды в ночном небе? Вы ведь так их находите?

— Молодец, ты все понял, — улыбнулся Арктурус, — Я нахожу звезды тех из Блэков, кто сейчас там, в Азкабане, я врачую их разум и душу, даю им надежду и утешение, не позволяю скатиться в бездну отчания и пучины безнадежной тоски. Убираю их боль и страх, возвращаю им то, что забрали дементоры — воспоминания о мгновениях радости, переживаний прошлого, самую их память возвращаю им снова и снова.

— Это было тяжело, Лорд Арктурус? Сражаться за их разум?

— Видеть как твои потомки, твои наследники мучаются в корчах? Вот что было действительно тяжело. Ты поймешь меня, когда у тебя будут свои дети, юный Поттер. А они все для меня, как мои дети, пусть один из них внук, другой племянник и внучка. Я Лорд Рода, мое сердце болит за всех за них. Они родились и выросли на моих глазах, их боль — моя боль. Разве у меня был выбор? Разве я мог их бросить и не помочь им, хотя мог? Пусть цена высока, ты ведь помнишь, ничего не бывает даром?

— Жертва? Невозможно получить помощь даже родовой Магии, ничем не пожертвовав взамен?

— Именно.

— И вы каждый раз жертвовали частичку своих жизненых сил, чтобы помочь тем, кто был в Азкабане? Я же помню, как мне было тяжело после той ночи, когда все ушли в пещеру, а мы остались здесь у Алтаря и старались им помочь. Поэтому вы и жили в Мунго, почти не выходя оттуда?

— Да, все верно. Ты запомнил нужное в разговоре тогда, у Алтаря. Но только так, помогая им, я утешал и свою боль. Мое сердце обливалось кровью от одной только мысли, перестать бороться за них. Это и есть моя борьба. Пока в них есть разум — они живы, пока они сохраняют свое человеческое я — они остаются людьми, а значит, не потеряны для Рода окончательно, нисмотря ни на что.

— И вы все это время надеялись, что они выйдут из Азкабана? — удивил меня старик, если честно.

— Думаешь, я зря надеялся? Думаешь, надежды на это уже нет?

Эх, старик, я-то знаю, что ты прав. Да и ты теперь точно знаешь, что прав, с моих же слов знаешь. Двое из Блэков точно выйдут из Азкабана. Но как же ты все это время, до моего появления, сам не рухнул в безнадегу от этой беспрестанной борьбы? Поистине, надо иметь железную волю, чтоб не сдаваться годами и бороться несмотря ни на что. Даже, если кажется, что надежды не осталось.

— Надежда есть, Лорд Арктурус. То, что вы делали, было не напрасно.

— Это мой долг, Гарольд. Я не мог сдаться, я Блэк, и я сражался за будущее Рода. Сражался за то, чтоб моя жизнь не была напрасной. Потому что если Род перестанет существовать, я жил зря. Тебе, как одному из нас, из Блэков, нужно это хорошенечко запомнить. Умри, сражаясь, но не сдавайся. Мы так жили веками и тысячелетиями. Только так и выживали.

— Я запомню, Лорд Арктурус.

— Чтож, Гарольд, как считаешь, я ответил на твои вопросы?

— Вопросов стало еще больше. Вернее, появились новые вопросы, которых еще больше, — я не смело улыбнулся.

— Спрашивай, сегодня я в последний раз отвечаю на все твои вопросы. Я так думаю, негоже уходить навегда, что-то скрывая от молодых Блэков. — Лорд Арктурус позволил себе скупую улыбку краешком губ, — ... Возможно, в будущем это поможет тебе или следующим поколениям Блэков, — добавил он после небольшой паузы.

— Вы были здесь на Гриммо 12 за эти полтора года всего четыре раза, или я чего-то не понял? Разве без помощи Алтаря можно помочь другим Блэкам.

— Можно, Гарольд. В перстень Главы Рода вправлен кусочек алтарного камня. Он связывает меня с Алтарем всегда, где бы я не был. Через этот артефакт я могу работать так же, как будто спустился в Алтарную комнату.

— Ясно. Еще вопрос, Лорд Арктурус, почему вы так уверены, что умрете? Вы будто это точно знаете, сэр.

— Именно так, Гарольд. Я это знаю. У всего есть предел, у меня тоже. Я уже давно перешагнул черту, за которой еще был путь назад. Даже магия не всесильна. Но теперь хотя бы у меня есть надежда — твоё появление и твои слова, подарили мне её. Уже не нужно длить агонию всеми мыслимыми и не мыслимыми способами, но уходить, потому что время пришло. Понимаешь, Гарольд, наступает время, когда поддерживать жизнь уже нельзя без магии, но это значит тянуть одеяло на себя, отхватывать кусок, забирая его у тех, за кого я боролся, кто был и есть смысл моей жизни. Выбор я или они не стоит. Мой выбор — они. Я прошлое, они будущее. Я не буду забирать себе то, что можно отдать им — помощь Магии Рода. Врачевать меня или врачевать их — вот какой выбор будет у Магии. Купить себе еще несколько лет можно, но тогда помочь тем, кто там, в Азкабане, будет некому и нечем. Уже сейчас я бодр и относительно здоров, только потому, что алтарь Рода питает меня своей магией. Я уподобился домовику. Ха... Старая развалина, ставшая паразитом на источнике Рода. Ты понимаешь меня?

— Да, Лорд Арктурус. А потом. После вас, кто будет делать вашу работу?

— Вальбурга конечно. Она молода... Что? Она действительно молода, ей всего 65, — Арктурус улыбнулся, — Эх, молодость... Все относительно, Гарольд. С твоих лет Вальбурга годится тебе даже не в матери в бабушки, а с моих, она мне дочь... Её жизни хватит на время не меньшее чем моей, а меня хватило на 10 лет. И она согласна потратить остаток своей жизни на спасение других Блэков. Сегодня мы спустимся с ней к Алтарю и я передам ей Главенство в Роду. Она станет полным Регентом с такими же правами, как у Главы Рода и будет им до тех пор, пока Сириус в Азкабане или пока жива. А я стану обычным стариком с кучей болячек, но может еще поживу немножко, только теперь как все обычные старики, — Лорд Арктурус рассмеялся своим каркающим смехом, — Смотрю, ты уже замерз, пока мы с тобой болтали. Пора домой. Выпьем еще горячего чайку, а потом... Придет время делать то, что должно..., — Чуть подождав, он громко позвал старушек Блэк, — ВАЛЬБУРГА, КАССИ...

Все это время прогуливающиеся по скверу Вальбурга и Кассиопея, тут же поспешили к нам.

— Пора домой, — Лорд Арктурус казалось ничуть не расстраивался от того что предстоит. Голос его был тверд и уверен, — Нас еще ждет горячий чай.

После чая они с Вальбургой ушли вниз. Вернулись достаточно скоро. Внешне, казалось, ничего не изменилось. Только перстень Главы Рода с угольно-черным камнем-кусочком алтаря был теперь на пальце у Вальбурги. Лорда Арктуруса также возил по дому на кресле-качалке Кикимер. Потом они с Вальбургой долго сидели в Библиотеке с кучей бумаг. Арктурус что-то подписывал. Что-то объяснял Вальбурге, а что-то приказывал сжечь за ненадобностью.

— Пришло время прощаться, — обратился он к нам всем.

— Может останетесь, Лорд Арктурус, — умоляюще произнесла Вальбурга.

— Перестань, мы это уже обсудили. Сколько бы мне не осталось, пусть со мной в Мунго возятся. А вы запомните меня именно таким. Не хочу, чтобы вы тут мучались со мной эти последние дни.

— Мы придем завтра, Арктурус, — твердо сказала Кассиопея, — И будем приходить каждый день.

— Делать вам нечего, — махнул рукой Лорд Блэк, — Чего уж... Приходите, если так хотите, — Потом Арктурус обратил на меня взгляд, — Ну а ты юный Поттер, не унывай. Я там кое-что оставил тебе, потом заберешь у Вальбурги. Извини, что не передал раньше, забыл...

— Я понимаю, Лорд Арктурус и... Прощайте.

— Прощай Гарольд Эванс-Блэк, надежда Рода.

Арктурус поцеловал меня в макушку и тут же Кикимер отлевитировал его кресло в сторону центра комнаты, развернув так, чтобы Лорд был лицом к нам.

— Пора, — только и сказал он, окинув нас прощальным взором, после чего Кикимер, протянул ладонь к креслу Лорда и аппарировал прочь вместе с ним.

Через три дня Лорд Арктурус лишился сознания и больше не пришел в себя, еще через три он умер. Я снова не присутсвовал на похоронах, но потом Вальбурга сама отвела меня проститься со старым Лордом Арктурусом в Усыпальницу Рода.

_______________________________________09.08

Дни шли за днями. Вот уже и весна подходила к концу. Новый поворот начался с того, что Кикимер в один из майских дней неожиданно позвал меня к Вальбурге к ней в кабинет. А я только собирался улизнуть к Прюэтам и полетать на метле. Мне, кстати, все же купили настоящую взрослую метлу, а кроме того, меня уже спокойно отпускали в поместье Прюэттов даже одного. Лукреция и Игнотус заверили Вальбургу и Кассиопею, что будут присматривать за мной, как за собственным наследником. Но все мои планы пошли прахом. Поднимаюсь в кабинет Леди-Регента Рода Блэк. Стучусь.

Из-за двери доносится глухо, — Входи Гарольд.

Вальбурга сидела за столом. Какая-то смятая бумажка валялась рядом с ней на столе. Но взгляд был совсем не добрым. Скорее я назвал бы такой взгляд решительным.

— Звали, Леди Вальбурга? — осторожно поинтересовался я.

— Садись, — бросила она мне, рукой указав на второй стул за столом.

Осторожненько присаживаюсь, гадая, может я, где провинился?

— Визенгамот... Эти..., — презрительно начала она фразу, но потом, словно не подобрав правильного слова, сбилась — Эти двуличные трУсы на прошлой неделе провели заседание по делу Сириуса.

— Кааак!? — не удержался я, — Был суд? А почему вы там не были?

Вальбурга со злостью ударила кулаком по столу.

— Это не суд, это фарс, — фактически она кричала, настолько её голос был похож на крик, — Можешь почитать, — она кивнула на смятый лист, — Этой бумажкой меня уведомляют, что мой сын признан виновным в предательсве Поттеров, в убийстве Питера Петигрю и тринадцати маглов в Лондоне, а также в нарушении Статуса секретности. Наказание пожизненое заключение в Азкабане.

Схватив и расправив бумажку, я принялся вчитываться в сухие строки чиновничего языка.

— Но как же это? — я положил уведомление на стол, дочитав его до конца, — Его даже не привозили в суд из Азкабана. Даже не допросили под верисиратумом. Он бы не смог соврать. Он бы рассказал, как все было на самом деле.

— Именно Гарольд. Заседание по делу Сириуса провели как пустую формальность. Глава Департамента Магтического правопорядка Барти Крауч неожидано, для нас по крайней мере, представил дело Сириуса на рассмотрение Визенгамота, выступая в качестве обвинителя. Игнотус Прюэт тут же вынес на голосование вопрос о вызове на суд Сириуса, но большинством голосов предложение отклонили. Визенгамот посчитал излишним, заслушивать показания подозреваемого. Никаких смягчающих обстоятельств в деле якобы не найдено. Обвинение доказано..., — она схватила пресловутое уведомление, положеное мною на стол, снова смяла его и с размаху бросила на пол, — Даже Малфой воздержался при голосовании. Он воздержался, Гарольд, даже в вопросе появления на суде Сириуса... Он практически пошел на разрыв союза с нами. Вся эта кучка ничтожеств даже не сочла необходимым пригласить меня на заседание. Как-будто Блэков уже нет... Как-будто мы не должны присутсвовать в Визенгамоте... Как-будто у нас там уже нет права голоса...

Вальбурга не на шутку разошлась. Она даже встала из-за стола и принялась ходить по комнате. И это не истерика, я это точно вижу. Несколько успокоившись, она снова обратила на меня внимание.

— Шансов законно вытащить Сириуса из Азкабана, у нас теперь нет, — спокойно произнесла она.

— Что теперь, Леди Вальбурга? — расстроено спросил я.

— А теперь Гарольд... Теперь мне уже нечего терять. Я уже на все готова, чтобы освободить Сириуса из Азкабана. Пусть незаконно, но мой сын должен оказаться на свободе.

— Вы хотите организовать побег Сириуса из Азкабана? — я улыбнулся.

— Да, Гарольд. И мне нужна любая помощь. Помнишь, у нас был разговор на эту тему. Ты тогда еще рассказал мне свой план побега для Сириуса?

— Да, — киваю я.

— Расскажи мне снова, как ты там предлагал вытащить его из Азкабана?

Я не спешил пересказывать заново придуманый даже не мной, а самой судьбой план побега Сириуса. Тот раз мне просто не поверили. Посчитали мои слова чуть не глупостью. Я не собираюсь снова наступать на теже грабли.

— Чтоже ты молчишь, Гарольд?

— Потора года назад вы, Леди Вальбурга, сказали, что мой план несерьезный от начала и до конца. Теперь вы снова хотите услышать мой 'детский лепет', как вы тогда назвали то, что я предложил. Зачем? Я не скажу вам ничего нового. Мой план не изменился за эти полтора года.

— Может быть, потому что сейчас я готова хвататься даже за соломинку? — не меня, скорее саму себя спросила Вальбурга, — Поэтому я хочу, заново послушать твой план?

— Так не пойдет. Вы не хотите всерьез воспринимать то, что я предлагаю. Вы не верите в то, что мой план может быть осуществлен.

— Из Азкабана никто никогда не убегал, Гарольд, — вздохнула Вальбурга, — Какие только волшебники не попадали туда, но все они или отбывали положеный срок заключения, после чего их выпускали, или оставались в Азкабане до самой смерти. Очень сомнительно, что никто из них не хотел сбежать. Конечно многие, особенно те, кто был осужден на пожизненое заключение, хотели, но... Таких случаев не было.

— А если я скажу вам, что были... А если я скажу вам, что как минимум трижды заключенные, осужденные на пожизненое, покинули Азкабан.

— Это правда?

— Могу поклясться магией.

— Ты можешь назвать имена?

— На счет имен... Это не важно на самом деле. Важнее тот способ, предложеный мной в качестве основы, для плана побега Сириуса.

— Снова ты один знаешь что-то, чего больше не знает никто. Мальчик-загадка. Даже Лорд Арктурус, даже мой отец не открыли мне ничего о твоих тайнах, хотя у вас был разговор. Это даже обидно, в какой-то мере, для меня.

— Мы можем вернуться к этой теме после. Сейчас мы обсуждали план освобождения Сириуса

— Хорошо, обсудим после. А теперь я хотела бы услышать подробности о тех побегах, о которых кроме тебя больше никто не знает, как оказалось.

— Один заключеный сумел сбежать сам, пользуясь тем, что он анимаг. Второго заключеного из Азкабана вытащил его отец. В третьем случае, у тех, кто организовывал побег, оказался артефакт, с помощью которого они могли контролировать дементоров. При этом только в двух первых случаях никто не устраивал оглушительно громкого нападения на Азкабан, чтобы освободить заключенных. Это был именно побег. А в третьем случае было именно нападение. Я предлагаю именно первый вариант, когда заключеный сбежал из Азкабана благодаря тому, что он анимаг. Это не пустышка. ЭТО УЖЕ ПРОВЕРЕНЫЙ И ОСУЩЕСТВЛЕННЫЙ СПОСОБ ПОБЕГА. Это работает, Леди Вальбурга. Это та дыра в защите Азкабана, которая существует именно потому, что его стражи не люди, а дементоры. Министерство считает дементоров непреодолимой преградой и именно потому из Азкабана можно бежать. Как оказалось дементоры — это стражи только для людей, а не для животных. А волшебник в анимагической форме становится животным, зверем, птицей — всем, что для демонторов не является объектом охраны. Именно это упустило Министерство, полностью уповая на нечеловеческую стражу.

— Получается, любой узник-анимаг может сбежать?

— Получается так. Но мы же не будем сообщать Министерству об этом, так ведь? Эта тайна пусть останется нашей и служит в исключительно наших интересах.

— Именно, так, — согласилась со мной Вальбурга, — А второй заключеный, ты сказал, что ему помог сбежать отец?

— Этот способ нам не подходит, Леди Вальбурга. Один очень высокопоставленый чиновник Министерства, пользуясь своим служебным положением, просто произвел замену заключенного. Вместо своего сына он оставил в Азкабане другого человека, а для дементоров, как оказалось, нет разницы, кого охранять, и тот ли самый заключеный находится в тюремной камере, который должен там находиться. И это еще одна дыра в защите тюрьмы для волшебников именно потому, что её не охраняют люди. Но наша ситуация не позволяет заявиться в Азкабан, при этом провести туда 'лишнего' человека, и потом оставить этого 'лишнего' вместо Сириуса.

— Да ты прав. Мы даже увидиться с Сириусом не можем, не то, что такую подмену произвести.

— Поэтому я и думаю, серьезный шанс на удачный побег — это воспользоваться тем, что Сириус анимаг. Вероятно, для нас вообще это единственно возможный способ вытащить Сириуса из Азкабана. Артефакт, управляющего дементорами, нам не достать. Прорываться в Азкабан голой силой, без управляющего артефакта, нечего и думать. Сколько потребуется волшебников для нейтрализации такого числа дементоров, я и представить не могу. Десяток? Думаю мало. Пару десятков? Наверное, даже и этого не хватит. Еще больше? Думаю, у вас нет столько преданых друзей и союзников, готовых рискнуть напасть на Азкабан. Привлекать случайных волшебников? В таком случае даже на этапе организации уже появится риск, быть раскрытыми. Ведь, чем больше людей будет вовлечено, тем больше шанс, что кто-то проболтается. Нанимать наемников? Единовременый найм такого числа наемников, тоже думаю, мимо министерства не пройдет.

— Остается единственный вариант — положиться на анимагию Сириуса, — констатировала Вальбурга, — Ах, да, еще ведь нужно как-то рассказать обо всем Сирусу.

— Можно не рассказывать, можно написать ему. Это будет менее подозрительно. Никого не насторожит раньше времени, если мы просто передадим ему письмо.

— Да, да, я помню, ты предлагал, чтобы письмо Сириусу передал Барти Крауч. Но я не верю в то, что Крауч пойдет нам на встречу и окажет такую услугу.

— Леди Вальбурга, я знаю, как мы сможем заставить Барти Крауча-старшего делать то, что нам надо. Поверьте, это сработает. Или он будет делать то, что нужно нам, или мы уничтожим его политическую карьеру, — Вальбурга обратилась в слух, — Барти-старший сам лично незаконно освободил из тюрьмы своего сына Барти Крауча-младшего. Крауч-младший не умер в Азкабане, как все думают, он жив и Крауч-старший до сих пор скрывает его в своем доме.

Глаза Вальбурги буквально загорелись огнем. Да, она точно поняла, что такая информация просто убьет Крауча как политика, несмотря на всю его предыдущую безупречную карьеру.

— Гарольд, я даже не спрашиваю, откуда это тебе известно, просто расскажи все, что ты знаешь об этом.

— Даты я не знаю, и сообщить точно не могу, но обстоятельства этого дела таковы. Миссис Крауч, после долгих уговоров мольбы и слез, сумела, убедила своего мужа пойти на преступление и забрать сына из Азкабана. А чтобы никто не заподозрил преступления, была совершена подмена. Миссис Крауч отправилась в Азкабан и осталась там, а Барти-младший под оборотным зельем в облике своей матери вышел оттуда. Учитывая высокое положение и свой пост, Крауч-старший как-то сумел добиться у Фаджа разрешения на свидание с сыном для собственной жены. Естественно, при этом, что он назначил себя, в качестве сопровождающего для миссис Крауч. Остался ли у миссис Крауч запас оборотного зелья с собой в камере для обмана охраны не знаю. Но для дементоров, во всяком случае, разницы не было, кто сидит в камере Крауч-младший или миссис Крауч. Помогал ли кто-то еще Краучу, я тоже не знаю. Но не исключаю такой возможности. Сколько провела в камере Азкабана бедная женщина, и этого я тоже не знаю. Вероятно, не очень долго.

— Она умерла?

— Да. Она умерла там в Азкабане.

— Делаааа, — протянула Вальбурга, — Я знала, что Крауч чудовище, но чтоб еще и свою жену отправить в Азкабан на смерть..., — она ненадолго замолчала, потом добавила, — Впрочем, не важно. Это действительно та Ахиллесова пята, куда мы можем выстрелить и поразить Крауча. Ты прав. И еще ты прав в том, что политическая карьера — это единственное, что ценит Крауч-старший по-настоящему. Только угроза разрушить Карьеру Крауча-старшего и может заставить его действовать в наших интересах.

— Думаю, надо встретиться с Краучем-старшим, и припугнуть его угрозой разоблачения.

— Подожди. Не спеши. Что еще тебе известно?

— Не знаю важно это или нет, Барти-старший держит своего сына под заклятьем империуса у себя дома.

— Почему под империусом? — удивленно спросила Вальбурга.

— Возможно, опасается, что сын убежит и может даже после побега совершит какое-то преступление. У него ведь тоже есть темная метка. Все же Крауч-младший был одним из самых верных сторонников Темного Лорда.

— А вот это сомнительное утверждение, Гарольд. Очень сомнительное. Я, в свое время, неплохо знала Крауча-младшего. Все-таки он был другом Регулуса. Часто бывал здесь. Мальчик не ладил с отцом с детства. Я даже полагала раньше, в ряды Пожирателей Смерти он вступил именно в пику Краучу-старшему, а не потому, что на самом деле разделял убеждения сторонников Темного Лорда. А по поводу метки... Сама по себе метка не может заставить кого-то совершить преступление. Люциус принял метку, но это не заставляет его сейчас нарушать закон или непременно идти убивать всех маглов. Нет, я охотно поверю в то, что Барти-старший держит сына под империусом, но причины не обязательно должны быть именно в том, что Барти-младший такой уж верный сторонник Темного Лорда. С другой стороны, эти сведения могут быть нам полезны.

— Хм, могу еще добавить, что за Барти-младшим присматривает домовой эльф Краучей. Точнее домовушка, молодая домовушка.

— Со стороны Крауча-старшего такой шаг был бы очевиден. Он вдовец, живет один. А оставлять сына без присмотра, вероятно, считает не разумным. Особено, если учесть, что сын, вероятно, хочет сбежать... Чтож, теперь мне нужно подумать, как поступить...

Минут пять мы сидели в молчании. Потом я не вытерпел. Детский организм просто не может терпеливо ждать.

— Как вы хотите действовать? Будете угрожать Краучу разоблочением?

— Этого не достаточно, Гарольд. Не с Краучем. Просто угрозы будет мало. Нужны доказательства. Такие доказательства, чтоб у Крауча даже мысли не возникло отказаться или что-то предпринять. У тебя есть, чем доказать свои слова? Думаю, что нет. Как только я попытаюсь угрожать ему разоблачением, он легко может спрятать своего сына. Всего-то и нужно аппарировать самому или приказать аппарировать домовому эльфу вместе с сыном в такое место, где его никто не найдет. Да чего уж... Я даже думаю, он его и убить может, в крайнем случае. Учитывая тот факт, что сначала он отправил сына в Азкабан, а потом вместо сына отправил в Азкабан свою жену на верную смерть. В любом случае, если мы не можем предъявить доказательства, наши слова становятся пустышкой.

— Возможно, вы правы, Леди Вальбурга. Возможно, нам надо как-то выкрасть Барти-младшего, а уже потом угрожать Барти-старшему разоблачением.

Вальбурга даже как-то с добротой взглянула на меня и улыбнулась.

— Гарольд, ты радуешь меня. Стал рассуждать как истиный Блэк.

Даже не знаю, мне-то от такой похвалы радоваться или нет. Предлагаю человека украсть и шантажировать этим, а меня хвалят. Гермиона бы такую головомойку устроила за подобное предложение. Хех.

— У меня тоже появилась такая мысль, — Вальбурга потрепала меня по голове, — нужно чтоб Барти-младший оказался у нас в руках. Только тогда Барти-старший поймет, что угроза его разоблачения и риск разрушить ему всю карьеру достаточны серьезны. Пожалуй, в этом случае, даже угрозой убийства его сына мы ничего не добъемся... Знаешь, а давай вместе подумаем, раз ты проявил такую рассудительность. Давай, Гарольд рассказывай, как бы ты действовал? Нам надо выкрасть Барти-младшего. Не стесняйся, предлагай.

-Хм. Наверно надо дождаться, пока мистер Крауч-старший покинет дом. Он же ходит на работу. Лезть в дом в присутсвии хозяина неразумно, я думаю. Крауч не самый слабый волшебник, а учитывая его должность, у него еще и охрана из авроров должна быть

— Да, именно так. У начальника Департамента магического правопорядка есть охрана. Итак, мы должны дождаться времени, когда Крауч покинет дом. Но даже так, дом все равно будет под охраной. Во всяком случае, у Крауча не может не быть охраных чар, которые сработают в случае проникновения, и к дому немедленно аппарируют авроры.

— Тут я, скорее всего, не смогу помочь. Как устранить охранные чары я не знаю.

— Не беспокойся, практически никак их не устранить. Если в доме будет домовик, незаметно отключить чары охраны никак не получится.

— Значит надо отключить домовика. Только прошу, не убивайте её.

— Кого, домовика? Не переживай. Убивать домовика никто не будет. Нам нужно провести переговоры с Краучем, а не начинать личную вендетту на долгие годы. Если ты не знаешь, Гарольд, убийство домовика Рода тяжкое оскорбление. Нам нужен будет договороспособный Крауч, а не взбешенный Начальник ДМП Британии. Хотя справиться с домовиком в его доме действительно не просто. Тем более справиться нужно быстро.

— И как вы думаете справиться с домовичкой Краучей?

— Кикимер поможет.

— Он поможет справиться с другим домовиком?

— Ему не нужно с ней драться. Только удержать её на пару секунд в неподвижности, а дальше я все сделаю.

— Так вы сами собираетесь туда идти, Леди Вальбурга? — спросил я в удивлении.

— Гарольд, домовик не откроет дом, если не прийти и не постучать в дверь с открытым лицом. А ломиться в закрытый дом еще хуже. Тогда домовик сразу сообщит о нападении и мало того усилит все охранные чары.

— Но она же увидит вас?

— Конечно, увидит. Я же сказала, что терять мне нечего. Крауч так и так узнает о том, что это мы, Блэки, похитили его сына.

— Но, я думал, мы как-то тайно выкрадем Барти-младшего? А потом уже проведем переговоры.

— На счет переговоров..., — Вальбурга задумалась ненадолго, — Возможно мы пойдем в дом Краучей, когда сам Крауч, пойдет на переговоры с нами. ...Да, пожалуй, так будет лучше...

— Не понял, у вас к началу переговоров не будет на руках Крауча-младшего?

— Крауч опасный человек, Гарольд. Очень опасный. Он не будет поднимать шум из-за похищения сына. Это не в его интересах. Но сфабриковать ложное обвинение для него ничего не стоит. Мы не можем давать ему времени и не можем позволить ему использовать всю мощь Аврората и всю мощь Министерства, чтобы попытаться отыскать сына или отыскать кого-то из нас. Это игра смертельно опасна. Думаю, самым правильным будет отправить кого-то на переговоры, и именно в этот момент вторгаться в дом Крауча. Ничего нельзя оставлять на волю случая. А вдруг ему понадобиться вернуться за чем-то? Нет, нет, нет. Крауч точно должен быть занят, точно не иметь возможности именно в этот момент оказаться дома.

— Тогда нам понадобяться еще волшебники, Леди Вальбурга.

— Кого бы ты привлек для помощи, Гарольд?

— Я подумал о сквайрах Рода Блэк.

— Не правильно. Их будут проверять в первую очередь. Кому надо, тот знает, какие Рода сохраняют верность старым клятвам. И проверят их под верисиратумом, даже не сомневайся. Когда Крауч поймет, что речь идет о крахе карьеры, на которую он семьи не пощадил, что ему какие-то вассалы Блэков. Сквайры отпадают.

— А если привлечь только Рэмуса? Он согласится, это совершенно точно.

— Всё равно есть опасность того, что нас найдут через Ремуса. С оборотнем даже церемониться не будут. Могут убить просто в отместку нам при задержании, даже если тот сопротивляться не будет. Это же оборотень, никаких прав у них нет.

— Тогда тем более надо его привлечь к участию. Просто потому что его действительно могут запросто убить. Если мы собираемся вытаскивать Сириуса, его надо будет где-то прятать. Так пусть и Ремус прячется вместе с ним. Это же разумная мысль. К тому после Азкабана бывшие заключенные очень неважно себя чувствуют.

— Предлагаешь отправить вместе Сириуса и Ремуса после всего?

— Да, Леди Вальбурга. Ремус лучший друг Сириуса. Он ему поможет. Потом.

— А как же его проблема, мы же говорим об оборотне?

— Полагаю, нам придется снабжать Ремуса аконитовым зельем. Или дать им денег.

— Деньги в любом случае они получат... Ладно, согласна. Ремус Люпин будет участвовать в этом деле. Кто ещё?

— Нас получается четверо: Вы, леди Кассиопея, я и Ремус. Кикимер еще. Думаете мало?

— Себя тоже посчитал?

— Я не буду обузой, Леди Вальбурга. Я могу в этом участвовать.

Меня снова потрепали по голове.

— Я верю Гарольд. И я подумаю, как ты сможешь помочь нам.

— Вы хотите еще кого-то привлечь, кроме нас четверых?

— Нужно подумать. Посоветоваться с Кассиопеей.

— А Лорд Игнотус?

— Он вправе отказаться. Для него Сириус все еще предатель крови. Думаю, лучше не обращаться к нему. Подталкивать союзный Род к нарушению закона не самый лучший способ сохранить союзные отношения.

— Леди Вальбурга, вы сейчас не правы. Прюэты достаточно весомы, чтобы их не хватали без разбору и допрашивали под верисираумом под надуманым сфабрикованым обвинениям. С членом Визенгамота такого не будет. А, кроме того, я думаю, вам придется рано или поздно все рассказать Игнотусу. Ну, просто, как вы планируете строить союзные отношения, если он считает почти-Лорда Блэк предателем крови?

— В твоих словах есть правда, Гарольд, — тяжко вздохнула Вальбурга, — У нас фактически не осталось других союзников кроме Прюэтов. Чтож, по крайней мере, будет понятно, Прюэты еще с нами или уже нет. Решено, попытаемся привлечь к освобождению Сириуса также и Игнотуса. Думаю, даже Лукреция может чем-то быть полезной. Пожалуй, если Игнотус согласится, больше мы дополнительно никого не будем привлекать. Что еще Гарольд, о чем нам надо заранее подумать?

— Где мы будем прятать Сириуса? Точнее Сириуса и Люпина? Не тащить же их на Гриммо 12? Шум будет большой, если нам все удастся сделать, и Сириус сбежит из Азкабана.

— Да, хороший вопрос. Полагаю лучше вообще отправить их за границу.

— Точно. В Бразилию их, — с улыбкой вставил я.

Помню, как в той жизни ко мне прилетали птицы тропической рассветке от Сириуса.

— Почему в Бразилию? — недоуменно спросила Вальбурга.

— Солнце, море, пляж... хм... (...девушки, но про это молчим, хотя подразумеваем), — Вальбурга как-то странно в этот момент на меня посмотрела, — Им будет полезно отдохнуть. Особенно Сириусу после Азкабана.

— Да лечение ему будет необходимо, — думая о чем-то, о своем пробормотала Вальбурга, — Чтож, тогда придется отправить его в Германию к Мариусу.

— А Мариус — это кто?

— Это еще один мой дядя и твой двоюродный дед. Он брат моего отца, Кассиопеи и твоей бабушки Дореи. Но он не волшебник. Мариус родился сквибом. После войны с Гриндевальдом он уехал в Германию и теперь живет там.

— Я не знал.

— О нем вообще мало кто уже помнит. Но вы бы обязательно встретились. Мариус наш представитель в немагическом мире. И ведет в Германии бизнес Рода Блэк. Деньги не должны лежать без дела.

— Блэки ведут дела с маглами? — моему недоумению сейчас нет предела.

— Гарольд, многие волшебные Рода ведут бизнес в магловском мире. Те же Малфои стали настолько богаты именно потому, что их капиталы вложены в бизнес маглов.

— Да не может быть? — не переставал я удивляться

Ох, Драко Малфой, как же ты совметишь эту правду жизни со своим чистокровным мировозрением?

— Что тебя так удивило, я не понимаю. Нормальная практика волшебников со времён принятия Статуса секретности. Чем и как зарабатывать деньги Статус не определяет. А раз так, никто нам не запрещает вести бизнес с маглами. В нашем случае управляет этим бизнесом один из Блэков. Пусть, даже он сквиб, и женат на обычной магле. Но это лучше, чем ставить во главе нашего бизнеса постороннего человека. Для маглов Мариус просто бизнесмен, родом из Англии, где у него осталось родня. Думаю, Мариус позаботится о Сириусе и Ремусе. А Касси придется съездить с ними и все там устроить. Заодно и с братом повидается.

— Вы хотите потом, после освобождения, отправить Сириуса в магловский мир?

— Оставлять его в магическом мире в этом случае еще опасней. Авроры Британии сотрудничают с аврорами на континенте в деле поимки опасных преступников. А беглеца из Азкабана точно будут искать. В мире маглов ему будет легче затеряться. Мариус подберет ему домик где-нибудь в тихом месте. А потом посмотрим, — Вальбурга вздохнула, — Вечером еще раз все обсудим, как раз Кассиопея будет дома. А ты Гарольд сейчас займись лучше письмом для Сириуса. Раз ты думаешь, у него есть шанс сбежать, тебе и объяснять ему, что нужно делать, — Вальбурга мягко улыбнулась.

Поднимаюсь из-за стола и выхожу с её комнаты. Хм, придумать письмо Сириусу... Что-то мне подсказывает, Вальбурга не просто так решила, что именно я должен его написать... Но не думаю что тут злой подвох с её стороны... Скорее наоборот.

Вечером, прямо за ужином опять было много разговоров. Теперь уже и Касси присоединилась к обсуждению. А на следующий день все завертелось, как и тогда перед Рождеством, накануне 1990 года. Старушки куда-то постоянно уходили. С кем-то встречались. К нам приходили волшебники, знакомые и не очень. Опять у нас побывали совершенно бандитского вида уже виденые мной лица. Что-то покупалось, что-то продавалось. И конечно многие разговоры шли прямо при мне.

Беднягу Ремуса почти что, просто поставили в известность о том, что он участвует в деле организации побега Сириуса из Азкабана. Касси с милым и добрым лицом старенькой бабушки рассуждала о том, что Ремусу нужно крепкое алиби.

— Мы с Вальбургой посоветовались и решили, Ремус, ты уезжаешь в Канаду, — старушка изяшно взяла чашечку чая и отпила небольшой глоточек, потом поставила чашку обратно.

Бедный Ремус. Мне тебя в чем-то жаль.

— Как в Канаду? — Ремус только и мог, что хлопать глазами.

— Не беспокойся, тебе понравится в Канаде.

— Зачем мне уезжать в Канаду, тетя Касси? — Ремус называл Кассиопею тетей по старой памяти. Сириус и остальные мародеры именно так её звали.

— Ремус, право слово. Я только что объяснила, тебе нужно алиби. А если ты будешь в Канаде, лучшего алиби тебе не придумать, — она снова отпила глоточек чая.

— А как же тогда я буду учавствовать во всем этом деле, если я буду в Канаде?

— Потому что тебя не будет в Канаде, бестолковый ты мальчишка. Мы уже купили трансконтинентальный портал обратно. Ты завтра же подаешь заявление и оформляешь все документы на выезд из Британии в Министерстве. Покупаешь себе законно трансокеанский портал. Едешь в Канаду и теряешься там, на огромных просторах севера. Потом активируешь портал, который мы дадим тебе, и оказываешься в Англии. Что не понятно?

— Так если вы купили портал обратно, он же зарегистрирован в Министерстве?

— Ремус не считай нас за дур. Мы не купили его в Министерстве. Мы купили его в другом месте. И этот портал не зарегестрирован.

— А почему в Канаду?

— Подумай своей волчьей головой. Куда нам нужно было тебя отправить? Прямо в Германию? Чтобы поиски тебя и Сириуса были быстрыми и легкими? Многие обортни из Англии едут именно в Канаду. Там законодательсво гораздо гуманней к оборотням. На севере Канады множество вольных общин оборотней, существующих еще со времен доколониальной Америки. Ремус, алиби на то и алиби, что оно должно выглядеть достоверным. Гораздо легче поверить в то, что еще один оборотень решил, как и многие до него, перебраться из Англии в Канаду. В Канадских лесах найти тебя практически невозможно, если ты сам этого не захочешь. Потом, вернувшись в Англию, ты будешь участвовать во всем. И только потом отправишься вместе с Сириусом в Германию. Захочешь вернуться в Англию, купишь себе еще раз незарегистрированый портал до Канады, а оттуда официально вернешься обратно. Что так трудно понять нашу логику?

— Нет. Я все понял, — вся эта тирада произвела на Ремус эффект удара пыльным мешком по голове.

— А раз нет, иди и собирай вещи. Потом отправляйся к родителям и попрощайся с ними. И не вздумай им ничего говорить. Ни у Лайела, ни у Хельги даже тени сомнений быть не должно. Всё, что они должны думать — наш сын в Канаде. И, Ремус, будь убедителен с родителями. Не подвергай их опасности. Они тебя-дурака очень любят.

— Да-да, пойду собираться, — Ремус уже собрался уходить, но вдруг обернулся, — А где я жить буду, после того как в Канаду съезжу?

— В доме Поллукса, гдеж еще. С Андромедой я уже договорилась, не преживай. Вернешься в Англию, аппарируешь сразу в поместье. И даже носа из дома не показывай. Чтоб никто тебя даже мельком не видел. Кикимер туда каждый день заскакивает. Он сообщит о твоем появлении. Все иди. У тебя много дел. Остальное узнаешь, как вернешься.

Ремус поплелся к камину.

— Аконитовое зелье, Касси, — напомнил я о себе, как только Люпин покинул наш дом.

— Да-да, надо не забыть, дать ему в дорогу несколько склянок. Сам ведь постесняеться попросить.

— Можешь мне отдать, а я передам Ремусу. Уж я-то не забуду.

— Конечно, так и сделаю.

Через пару дней и сама Касси улетела в Геранию. Именно улетела, а не воспользовалась порталом на материк. Ей предстояла встреча с братом, который встретит её в аэропорту. Лететь до Германии не так долго. Второй плюс такого перемещения, магловские транспортные средства, как и незаконные порталы, не отслеживаются Министерством. Садись на самолет по магловским документам и лети. Никто в министерстве не узнает. Касси с Вальбургой решили, что покидать Англию в настоящее время лучше не привлекая внимания. Что там ей предстояли за дела? Во-первых, покупка домика для Сириуса, про который упомянула Вальбурга. А во-вторых, Сириусу в Германии нужны будут магловские документы. И их еще надо достать. При этом законно получать в Германии документы, я так понимаю, никто даже пытаться не будет. Брат, конечно же, Касси поможет: деньги и связи в Германии у него есть. У Мариуса Шварца (именно такую фамилию взял себе в Германии Мариус Блэк) скоро появится еще один сын Сигурд Шварц.

Игнотус порадовал. Не только не отказался, но и проявил самое деятельное участие. Но сначала Кассии и Вальбурга пригласив его и Лукрецию на ужин, рассказали Прюэтам всю подноготную истории с Поттерами в которой Сириус получил незаслуженую славу предателя. Конечно же, я там присутсвовал. Конечно же, вставил свои пять копеек, пытаясь не выбиваться из образа ребенка, который что-то да запомнил из событий 1981 г.

— Лорд Игнотус, Леди Лукреция, я бы не сидел в этом доме, за этим столом, даже если бы у меня была хоть тень сомнения в невиновности Сириуса.

— Неужели ты запомнил, ты был так мал? — Прюэт внимательно всматривался мне в глаза.

— Я запомнил, Лорд Прюэт. Как убивали моих родителей, я точно помню, — не пытаюсь отвести глаза, смотрю прямо на него и даже с вызовом.

Поверь мне старик. Поверь, даже если я что-то недоговариваю. Сириус не виновен.

Так вот помощь Прюэта, вскорости, принесла нам реальную пользу. Теперь у нас был строительный план. Увы, не Азкабана. Всего-то домика Краучей. А Лорду Прюэту только лишь потребовалось попросить кое-кого из сотрудников Министерства немного помочь. И даже не авроров. Мелкие клерки департамента магического транспорта тоже, оказывается, могут быть полезны. Ведь магический транспорт — это у нас что? Правильно. Камины. Именно этот департамент занимается ихстроительсвом. А раз это строительство, то там и план дома есть. Не очень подробный, но уяснить себе схемку изнутри дома по такому плану возможно. Вот такой план нам и принес Игнотус. Точне это была копия, но, по сути, без разницы.

А еще Лорд Прюэт огорошил Вальбургу и Лукрецию желанием привлечь к делу своего наследника Чарли. Который пока еще Уизли по документам, но в будующем станет Лордом Прюэт.

— Игнотус, ты уверен в необходимости привлекать мальчика к этому делу? — острожно спросила Вальбурга не пытаясь отказать сразу.

— Конечно, уверен. Иначе и быть не может. Чарльз неплохо показал себя в походе в пещеру. Язык за зубами держать умеет. Сейчас у него заканчиваются экзамены в Хогвартсе. Парень выпускник и будет свободен. Мы решили позволить ему провести лето дома, а осенью отправим его в Трансильванию в горы. Я уже договорился с одним моим знакомым. Место на драконьей ферме у него, можно сказать, уже есть. Если что-то где-то станет известным, я просто отправлю его раньше из Англии. Никому я отчитываться не обязан, когда и куда я отправляю своего наследника.

— Сэр Игнотус, остается вопрос со мной. Если Чарли будет во всем участвовать, мы обязательно где-то пересечемся, а я бы не хотел показываться кому-то на глаза.

— Гарольд, твою тайну никто не собирается открывать. Если ты не знаешь, то все мы, кто будет участвовать в этом деле, будем под оборотным зельем. И я, и Чарльз, и Ремус, и Кассиопея, и ты в том числе. Мы уже подумали над этим вопросом. Свое лицо придется показать исключительно одной только Вальбурге. У неё просто нет другого варианта. Именно Вальбурга должна говорить с Краучем.

— Если так, то я не возражаю, — смотрю на Вальбургу и Касси.

— Чтож, Игнотус, — приняла решение Вальбурга.— Еще одна волшебная палочка лишеней точно не будет. Если что-то пойдет не так, нам нужно будет отбиться от авроров. А это не так просто. Учитывая, что убивать мы их не хотим. Можешь обрадовать своего наследника, как увидишь, после экзаменов. Его ждет самое необычное дело — организация побега из Азкабана.

После ухода Прюэтов в тот день у меня вдруг возник вопрос, с которым я и поспешил к Вальбурге.

— Леди Вальбурга, я тут подумал, а кем я буду под оборотным зельем, лучше конечно чтоб это не был ребенок.

— Ты будешь Регулусом, Гарольд, моим сыном. У меня сохранилась прядь его волос, и я так и не смогла себя заставить выкинуть его вещи, — голос у неё сейчас был просто убийственно печальный.

— Хорошо. Спасибо, Леди Вальбурга. Это все что я хотел узнать.

Через три дня Ремус уехал, а еще через неделю вернулся обратно. Поездка ему понравилась. Он на самом деле побродил по лесам Канады, встречался с тамошними оборотнями. Распрашивал их о жизни. Сравнивал, как живут оборотни там и здесь. Сравнение явно было не в пользу Британии. Наконец-то мои занятия возобновятся. Старушкам совсем не до меня. Они по-прежнему все в делах. Недавно узнал, что переговоры решено проводить в Гринготсе. Гоблины предоставляют такую услугу. За плату конечно. Приходишь в банк, заходишь в переговорную комнату, и о чем ты там договаривался, никого не волнует. Секретность обеспечивают сами гоблины. Как и безопасность переговоров. В том числе и от угроз со стороны самих переговорщиков

Еще один вопрос, который неожиданно возник, как поддерживать связь между Кассиопеей, которая отправляется на переговоры с Краучем и Вальбургой, которая отправляется в дом Краучей для захвата Барти-младшего? Мне в голову пришли только протеевы чары. Доставать магическое зеркало и через него вести переговоры в присутсвии самого Крауча? Мягко говоря, неразумно. Крауч может все бросить и кинуться к дому. Зато пара галеонов заколдованая протеевыми чарами вполне подходит, чтоб передавать сигналы. Нагрел один. Нагреется другой. Изменил форму одного, изменилась форма другого. Повесь на шею, и никто не увидит. Вальбурга с Касси все это обсудили и пришли к выводу — скрытность важнее. Выбор пал на зачарованые галеоны.

Кстати добавление в команду Чарли привело к тому, что теперь на переговоры с Краучем и я могу пойти. Оставлять Касси один на один с Краучем не стоит. В самой переговорной комнате он конечно ничего не сможет сделать, вот только Гринготс надо еще и покинуть, после того как переговоры закончатся. А это тоже может быть не просто, если на выходе Крауч поставит свою охрану. У нас будет час. Ровно столько действует зелье. Ровно столько времени мы оплатили у гоблинов на занятие переговорной комнаты. Никаких гарантий гоблины естественно не дают для тех, кто вышел из банка. Что произойдет за дверью их банка, гоблинов ну совершенно не волнует. А нам с Касси еще предстоит выйти, после чего аппарировать с Косой Аллеи. А чтобы сбить возможную слежку, аппарировать придется несколько раз. Кстати, Касси будет под обороткой Вальбурги. Именно так решили старушки. Самой Касси светить лицо крайне не желательно. Что может предпринять Крауч, если поймет, что в переговорах участвовала Кассиопея Блэк неизвестно. Но вызвать её на допрос и дать ей верисератум тоже могут. Теоретически конечно. Потому же, теоретически, на встрече будет Касси, она же Вальбурга, И я, как Регулус Блэк. А зачарованый галеон будет у меня на шее висеть.

_____________________________10.08

Дела потихотьку решались деятельными как никогда старушками, ну а я получил возможность регулярно быть на занятиях с Ремусом. Рассевшись на трансфигурированых стульях, после очередной отработки очередной связки заклинаний, решил поканючить у Ремуса что-нибудь новое, необычное. Но Ремус иногда мог быть очень упертым.

— Нет, Гарри. Не нужно тебе гнаться за количеством. В схватках наоборот, качество бьет количество. Нужно, что называется, хорошенько 'набить руку' в заклинаниях, которые тебе уже известны. Голова, заполненая множеством заклинаний, которые ты едва можешь выполнить, в схватках не поможет. Если к концу Хогвартса ты освоишь двести-двести тридцать заклинаний, считай учеба прошла не зря. Причем, постоянно из этого числа ты будешь использовать не больше сотни.

— Хорошо-хорошо. Ремус, тебе виднее. Просто я тут подумал, начнется Хогвартс, тебя уже рядом не будет. А там будут начинать с самых азов. 'Вин-гаар-диум Леви-ос-са', — протянул я, вспоминая, как Гермиона объясняла Рону произношение этого заклинание, — Согласись, скукотища ведь?

— Как нас натаскивал в свое время Грюм, основывясь на опыте подготовки авроров? Первый этап — это то, чем мы занимаемся сейчас. Второй этап — переход на невербальные заклинания. Число заклинаний на этом этапе остается прежним. Задача выполнять теже самые заклинания, не произнося их вслух. Очень, очень полезное умение, особенно для авроров. Ну а третий этап — снова отработка тех же самых заклинаний, теперь уже без использования палочки и невербально. Собствено, что мешает тебе отработать старое-доброе 'Вингардиум Левиосса' невербально и без палочки? Совершенствуйся на занятиях, пока все будут махать палочкой, ты пробуй поднять перо без палочки. Научишься поднимать без палочки, поднимай его без произнесения слов. Это работает Гарри. Не надо считать, что раз ты уже давно выучил самое простое заклинание, то и совершенствоватся дальше некуда. Второй момент, некоторые заклинания я просто не могу тебе дать, ты их не потянешь, поскольку еще ребенок. Вальбурга в этом смысле четко дала мне понять, что сам себя ограничивать ты не умеешь, и были уже из-за этого инциденты.

— Это да, были случаи, — разочарованно протянул я, понимая, что они действительно правы.

— Отдохнул? — дождавшись моего кивка, Ремус поднялся первым, — Тогда продолжим.

— АЛАРТЕ АСКЕНДАРЕ, — Ремус ловко запустил в меня тот самый стул, в котором я только что сидел

— ДЕПУЛЬСО, — тут же я отбросил его в сторону и припустил бежать в сторону мишеней, — ПРОТЕГО ТОТАЛУМ, — на всякий случай еще и защитными чарами себя окружил.

— ЭВАРТЕ СТАТУМ, — догнало меня в спину заклинание Ремуса и толкнуло на песок.

Так и знал, что щит понадобится. Кувыркнувшись в сторону с того места, где упал, закатился за барханчик и пригнувшись снова бросился к мишеням. Ремус так-то идет не спеша, но у него дальность заклинаний больше, чем у меня. А он этим пользуется. И нет, это не тренировка, это игра у нас такая. Тренируем ПОСТОЯННУЮ БДИТЕЛЬНОСТЬ. Сейчас Ремус неспеша подойдет и начнется монотонная рутина по отработке связки 'Ступефай-Импедимента-Иммобулюс'.

-Ступефай-Импедимента-Иммобулюс, — песочек посыпался, и я зачастил, — Ступефай-Импедимента-Иммобулюс...

Эй! Вы кто такие? И что здесь делаете? — раздался неожиданно голос за нашими спинами

Что-то фразочка, 'Эй! Ты кто такой?', кого-то мне напоминает? Поворачиваю голову в сторону гостя. Точнее гостьи. Хе-хе, так и есть. Семейственная преемственность налицо. Нимфадора Тонкс собственной персоной.

— Хи-хи, — неудержался я от хихиканья, гляда на Ремуса.

А Ремус-то подзавис... Придется брать командование на себя. Улыбаемся и машем.

— Привет, — по-прежнему улыбаемся и машем, — Я Гарри Поттер

— Какой еще Гарри Поттер, не нужно меня разыгрывать, — не приняла Тонкс мои слова в серьез.

— Хорошо. Хорошо. Я Джеймс. Джеймс Эванс.

Ремус отмер и с удивлением посмотрел на меня.

— Что-то не так? — на всякий случай я решил пояснить Ремусу, почему так представился, — МУФЛЛИАТО, — но вначале ставлю заглушающее заклинание, — Ремус, если ты забыл, то напомню, родители назвали меня Гарри Джеймс, так что Джеймс мое второе имя, — после чего тут же отменил заглушку, — ФИНИТА.

Хм, люблю отыгрывать ребенка... Нимфадора, вроде, враждебности не проявляет, ничего пакостного нам делать не собирается, она даже палочку не достала. Можно немного посмеяться и над Ремусом... и над Нимфадорой... Итак, начнем...

— Знакомься, Ремус, перед тобой самая уникальная девушка нашего поколения, выпускница Хогвартса этого года, несравненная мисс Нимфадора Тонкс, — мой возвышенный пассаж на Нимфадору подействовал сногсшибательно. Судя по частоте, с какой её волосы стали менять цвет, она явно чувствует себя не в своей тарелке и... хи-хи... она стесняется.

— Откуда ты меня заешь? — удивленно поморгала глазками Тонкс

— Ну, какая разница? Знаю и знаю. Может мне про тебя друг рассказал, который уже учится в Хогвартсе. В Англии не так много метаморфов, знаешь ли. Ты тоже меня теперь знаешь. А это, — совсем по-детски тыкаю пальцем в Ремуса, — мой... дядя, ага. Мистер Ремус Люпин, мой учитель.

А Ремус до сих пор стоит и молчит. Ну и ладно.

— Фините инкантатем, — кидаю на Ремуса заклинание. — Фините Инкантатем, Фините Инкантатем...

— Что ты делаешь, Га... Джеймс?— удивленно поинтересовался Ремус моими действиями

— Отомри. Отомри, Ремус. Кто наложил на тебя такой мощный Ступефай? Я уже вечность пытаюсь расколдовать тебя, только сейчас получилось, Ха-ха.

— Хватит меня разыгрывать, — Тонкс, наконец, взорвалась, — И вы так и не ответили, что тут делаете?

— Мисс Нимфадора...— начал было Ремус, но я перебил его.

— Стоп, — оба собеседника уставились на меня, — Ремус, запомни простые правила жизни. Никогда не лезь в гнездо венгерской хвостороги, никогда не дразни гиппогрифа, никогда не называй Нимфадору, Нимфадорой...

— Эй, я все еще здесь, — тут же взвилась Тонкс.

— Так вот, если ты и дальше хочешь общаться с этой замечательной девушкой, тебе лучше называть её Тонкс или мисс Тонкс для начала, — Тяну на себя Ремуса и страшным шепотом, который, разумеется, слышен Тонс, добавляю, — А для самых-самых близких она просто Дора, для мамы и папы, например.

Ой, как у неё волосы замелькали цветом, как в калейдоскопе.

— Клаааас, — выдал я результат своих наблюдений за сменой цветовой гаммы, — Ну разве она не прелесть?

— Ты что себе позволяешь, малолетка? — накинулась на меня Тонкс, пришлось совершать тактическое отступление за спину Ремуса.

А уже оттуда, из-за широкой спины учителя, я еще и язык, ей показал. Ха-ха.

— Хм. Грхр, — это Ремус решил прочистить горло, — Мисс Тонкс, ваша матушка любезно разрешила мне пожить некоторое время здесь в этом доме...

Бла, бла, бла. Как культурно Ремус разливается соловьем. Нука, прекратим это непотребство.

— Тонкс, а ты сама, что тут делаешь? — вмешиваюсь неожиданно, — Решила себе домик на лето приглядеть? — и, не давая ответить, тут же задумчиво так продолжаю, — А что? Отличная идея, летом пожить в этом доме. Вдвоем вам точно будет не скучно. Хи-хи... — удобно из-за спины Ремуса подкидывать вопросы.

— ДЖЕЙМС, ПРЕКРАТИ, — повысил на меня голос Люпин.

— Да что я не так сказал, не понимаю? — строю невинные щенячьи глазки, — Классная же девушка. Она ведь понравилась тебе, а Ремус? — оу, даже Ремус слегка покраснел.

— Мистер Люпин, можно я ему тресну? — как-то хищно поинтересовалась Тонкс.

— Да ладно вам, обоим, — примирительно поднял я руки, — Я же шучу. Что вы такие серьезные? — тему надо перевести, — Так ты не ответила Тонкс, ты, что здесь делаешь?

— Ну... я не знала, что здесь кто-то живет. Думала поместье стоит пустым. Мама говорила, что тут есть тренировочная арена. Вот я и зашла потренироваться. Мне скоро сдавать экзамены в школу авроров...

— ТОНКС, — радостно вскрикиваю, прерывая её, — ты не представляешь, какая удача улыбнулась тебе сегодня. А все потому, что ты встретила сейчас таких хороших нас, — Оба собеседника снова посмотрели на меня недоуменно, — Вот он, — опять тыкаю пальцем в Ремуса, — может таааакую рекомендацию тебе дать. С такой рекомендацией дорога в аврорат будет для тебя открыта. А знаешь к кому рекомендация?

— К кому? — интересуется Тонкс.

— К самому Аластору Грюму. К Грозному Глазу, — поднимаю я палец вверх для усиления эффекта, — Только представь, приходишь ты в аврорат, и сам Грозный Глаз за тебя хлопочет.

— Мистер Люпин? — Тонкс переводит вопросительный взгляд с меня на Ремуса, — Вы действительно знакомы с Аластором Грюмом и можете дать мне такую рекомендацию?

— Даже не сомневайся, он его ученик, — поддакиваю я, — Грюм лично учил Ремуса еще в войну с 'Сами-Знаете-с-Кем'.

— Ну... я, конечно, мог бы, — нерешительно протянул Люпин, — написать ему письмо.

— Видишь Тонкс, как все хорошо получается. Ремус тебе дает рекомендацию. Я даю тебе рекомендацию. Приходишь к Грюму, отдаешь ему наши рекомендации, вуаля, и ты уже аврор.

— А ты что, тоже у Грюма учился в войну с 'Сами-Знаете-с-Кем'.

— Эй, я же подпишусь 'Гарри Поттер'. Ты думаешь, Грюм не оценит рекомендацию Гарри Поттера, да?

Звонкий смех Тонкс, сообщил нам о том, что шутку она оценила.

— Кстати, я тут подумал... Тонкс, а присоединяйся к нам. Ты же тренироваться пришла. Вот с нами и потренируешься. Устроим грандиозную битву. Скучно мне. Стоишь и раз за разом одну и ту же связку отрабатываешь. Соглашайся Тонкс, будет весело

— Ну, я не знаю, — замялась Тонкс.

— Ремус, хватит отмалчиваться, — переключился я на Люпина, — Я тут из кожи вон лезу, уговаривая красивую девушку провести с нами веселый вечер. А ты? Мог бы и сам предложить. Это, в конце-концов, даже больше в твоих интересах.

— Что в моих интересах? — не понял мою мысль Ремус.

— Ой, да ладно тебе. Я бы и сам за ней приударил, но... Как видишь, для меня она уже слишком старая.

— Эй, я не старая, — снова взвилась Тонкс.

— Для меня старая, не спорь, — тут же отреагировал я, — Ну так что Ремус, пригласишь девушку на томный вечер?

— Пошляк, — огрызнулась Тонкс.

— Мисс Тонкс, как заметил Джеймс, вы действительно могли бы позаниматься с нами, если пожелаете.

— Тонкс, соглашайся уже. Совершенно бесплатно, тебе предлагают урок настоящего аврорского мастерства. У этого учителя в комплекте учебных пособий сегодня есть даже мальчик для битья — одна штука.

— Согласна, чего уж там, — махнула на меня рукой Тонкс, — умеешь ты уговаривать девушку.

— Агааа, попалась рыбка на крючок, — подпрыгнул я радостно, — Что будем делать Ремус? Предлагаю сражение. Устроим настоящую бойню. Все против всех. Заодно проверим Тонкс, а то может ей, действительно, нет смысла даже пытаться в аврорат идти.

— Пфе, — сморщила носик Тонкс, выразив всю глубину своего презрения к этой мысли.

— Берегись Тонкс, сегодня ты познаешь всю мощь моего волшебства, — мой пассаж вызвал улыбки как у Ремуса, так и у Тонкс.

Эх, никто меня взерьез не воспринимает.

— Думаю, будет разумно, если ты, Джеймс, будешь в паре с Тонкс сражаться против меня, — перешел Ремус на деловой тон, — Также напомню, применять режущие секущие и опасные для здоровья заклинания не нужно. Это урок, а не настоящее сражение. Расходимся. По счету три, начинаем сражение.

Быстренько бежим в другой угол арены. А Ремус, похоже, просто аппарировал к своему краю. Потому что считать он начал, как только мы добрались до исходной точки.

— Раа-аз. Два-а. ТРИ.

— Я нападающий, ты защитник, Тонкс, — только и успел сказать я, а уже пришлось разворачиваться и бежать навстречуЛюпину.

— БОМБАРДА, — я решил не мелочиться, ничего я Ремусу не сделаю.

Фонтанчик песка тут же взметнулся на том месте, где был Ремус. Но его там уже не было.

Хлоп. За спиной хлопок аппарации. Тут же кидаюсь в сторону и кувыркаюсь за бархан.

— ОРБИС. — слышу голос Люпина, а потом раздается визг Тонкс, — Ииииии, — он её закопал, хи-хи.

— БОМБАРДА ЛЮМОС, — палочку вверх и взорвем маленькое солнце. Я-то глаза прикрыл. А Люпин походу не успел. Вон как моргает, — СИЛЕНЦИО-КОНФУНДУС, — есть попал. Теперь хватаем Тонкс за руку и тянем из песка. Так-то она не вся закопана, только по грудь. Слой песка неглубокий, повезло ей, — Быстрей, быстрей, быстрей, Тонкс, — тороплю её. Поскольку Ремус уже прочухивается.

Успеваем нырнуть за бархан.

ЛОКОМОТОР ВИББЛИ — Ан, нет. Не успеваем. Тонкс еще к нашей скорости не привыкла. Как раз заклинание ватных ног. По ногам её и задело. Ноги ей теперь придётся волочить.

— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ, — бросаю на неё отмену.

— ПРОТЕГО, — ставит она щит, увидев, как Люпин поднялся на бархан.

— ФУМОС, — тут же выпускаю я побольше дыма, чтоб скрыть нас с глаз Ремуса, — ДЕПРИМО. — атаковать Ремуса прямо почти бесполезно, зато барханчик на котором он стоит, и в котором я проделал дыру, тут же обваливается внутрь себя.

— ЭКСПЕЛЕАРМУС, — слышу я заклинание Ремуса, который все еще барахтается в песке, но палочка моя улетает ему в руки.

— ИНКАРЦЕРО, — бросает Тонкс на Ремуса связывающее заклинание.

Хлоп. Ушел Ремус.

Слышим где-то в отдалении его 'Финито', отменяющее связывающее Тонкс.

— И что ты теперь без палочки будешь делать? — ехидно интересуется Тонкс.

— Не, не так, — не менее ехидно отвечаю я ей, — Что ТЫ теперь без меня будешь делать? — потом кричу в ту сторону, где слышалось последнее заклинаие Люпина, — РЕМУС, я условно убит.

— Хорошо Джеймс, — раздается в ответ.

— Вперед, Тонкс. Надери ему задницу, Ха-ха-ха.

Выхожу на барханчик и собираюсь наслаждаться зрелищем. А Ремус, как оказалось, решил поиграть с Тонкс, как кошка с мышкой. Ну, или проверить, на что она действительно способна. Вообще сильная сторона Ремуса, возможность множества коротких аппараций. Я так пробовал, меня мутить начинает. Два-три раза прыгнешь, а потом начинается тошнота, головокружение. Ну его, в общем, так скакать. А вот Ремусу хоть бы хны. Скачет себе и скачет. Возможно, это организм оборотней так перестраивается.

Чтож чуда не произошло. Закономерным итогом дуэли один на один стало забавное заклинание 'Титилландо' — оно вызывает щекотку и ослабление противника. Теперь Тонкс от щекотки корчилась на песке и смеялась.

— Сдавайся несчастная, иначе смерть твоя будет ужасна, — продекламировал я, стоя над Тонкс.

— Сда...хих-ха-ха.. юсь... ха-ха-ха, — едва по слогам сумела вымолвить Тонкс.

— ФИНИТЕ, — поспешил отменить свое заклинание Ремус.

Тяну руку Тонкс, помогая ей подняться на ноги. Подошедший Ремус, возвращает мне палочку.

— Перерыв,— объявляет он, и тут же трансфигурирует три кресла, столик и три стакана.

Уже привычно наполняю стаканы водой посредством 'Агуаменти'. Садимся все за столик.

— У вас есть некоторые трудности с координацией, мисс Тонкс, — переходит к разбору полетов Люпин. Для аврора, это не очень хорошо.

— Да, я знаю, я ужасно неловкая, — согласилась Тонкс, немного расстроеная словами Люпина.

— Ничего, Грюм тебя научит. У него даже хромые и больные бегают и скачут, — весело подбадриваю я Тонкс, — а ты, всего лишь, малость неловкая. Подумаешь. Зато представь, как обрадуется Грюм твоим возможностям следить за кем-то. Это же просто сказка, иметь такого аврора. Раз. И ты уже бородатый ворюга из Лютного переулка. Два. И ты немолодая матрона, одевающаяся только у мадам Малкин. Три. И ты снова девушка, только какая-нибудь другая. Никакого оборотного зелья не нужно и по времени ты никак не ограничена. Поверь, вся работа в аврорате, по слежке за кем-то, будет твоей.

— Ты так говоришь, будто быть метаморфом — это хорошо. А на самом деле от этого только одни проблемы, — взгляд Тонкс опустился вниз, волосы наползли на лицо, скрыв его от нас, — Для некоторых, такие, как я, что-то вроде разумных животных, — продолжила она выплескивать нам свою беду, — Знаешь, сколько мне пришлось вытерпеть насмешек издевательств и до Хогвартса и в Хогвартсе?

— Тонкс..., — начинаю я, но потом решаюсь на более доверительный шаг, — Дора, посмотри на меня.

Тонкс подняла голову. Ну а я... Я просто вернул своим волосам их естественный цвет и структуру. Типично поттеровский черный ежик волос в художественном беспорядке.

— Так ты что, тоже метаморф?

— Да Мордрет его знает, если честно. Так, кое-что могу. Но взять у тебя пару уроков, я бы не отказался. По мне, так весьма полезное волшебство.

— Это потому, что ты не девушка Джеймс. Парни меня так достали. Такое чувство, что у них на уме только большие сиськи и большие задницы.

— Эй. Я читал, это нормальное для молодых парней, думать о больших сиськах и больших задницах. Гормоны и всё-такое.

— Я же говорю, ты не поймешь. Противно, когда подкатывают разные богатенькие хмыри и предлагают деньги, за то, чтоб ты превратилась в какую-нибудь красотку, которая им не светит. А они эту красотку тра... Хм..., — сбилась она, — Мал ты еще, про такое знать.

— Трахнут, ты хотела сказать. Значение этого слова мне известно, — улыбаюсь я.

— Ну да, в общем-то.

— Тонкс, ты сейчас в кругу друзей. В кругу таких же, как ты. Я, вероятно, метаморф, Ремус вон вообще оборотень.

— ГАРРИ... — в серцах вскричал Люпин. Такой подставы от меня он не ожидал.

— Ну, что опять 'Гарри'... Ремус, ты пойми. Не нужно врать или скрывать что-то важное от девушки, которая тебе понравилась. А то потом все закончится пощечинами и словами: ПОДЛЕЦ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СКАЗАЛ МНЕ, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ ЖЕНА И СЕМЕРО ДЕТЕЙ, — последнюю фразу я попытался сказать с чисто женской истеричной интонацией.

Моя фраза вызвала улыбку на лице Тонкс.

— Видишь? — указал я Ремусу на Тонкс, — Она нормально отнеслась к этому известию. Никто не убежал в ужасе. Не устроил истерик. Вы оба видимо какой-то комплекс неполноценности в себе выработали. Тонкс, — обратился я к девушке, — если будешь с ним встречаться, помни, у оборотней рождаются самые обычные дети.

Ух, ты. Тонкс слегка покраснела от моих слов.

На некоторое время разговор затих.

— А почему он тебя Гарри назвал? Ты же Джеймс? — вдруг спросила Тонкс

— У нас тут свои шутки. Не обращай внимание.

— Шутите вы много. Весело у вас тут.

Раз ей понравилось, можно попробовать продолжить общение.

— Тонкс, меня тут каждый день Ремус тренирует. Здорово будет, если ты к нам присоединишься на лето.

— Это же частные уроки. Мне как-то неловко напрашиваться. К тому же у меня и заплатить нечем. Своих денег я пока не заработала. А мама не очень хочет, чтоб я шла в авроры. Считает это опасным.

— Андромеду можно понять, — согласился с мнением будущей тещи Ремус.

— Погоди, Тонкс. Про какие деньги ты говоришь? Я не думаю, что Ремус будет брать с тебя деньги. А, Ремус? Ведь не будешь?

— Нет, конечно, — тут же проявил свою благородность Люпин.

— Видишь. Никто не заставляет тебя платить. Ремусу, что со мной с одним проводить занятие, что с нами с двумя. Он так и так занятие будет проводить. Зато, какие классные будут у нас тренировки. Тебе ведь понравилось?

— Да, неплохо было.

— Вот видишь. И это мы еще не закончили наше сражение. Отдохнем и продолжим. Надо будет только палочку приклеить к рукам, чтоб всякие учителя её не выхватывали совершенно не вовремя, — последние слова вышли немного ворчливыми, зато и Люпин и Тонкс оба улыбнулись.

— Ой, забыла спросить, а что ты там говорил про каких-то нападающих и защитников?

— Фиии..., — выразил я Тонкс свое мнение, — И эта девушка претендует на должность напарника Аластора Грюма? Стыдно, мисс Тонкс. Такое даже дети знают.

— А я не знаю, — угрюмо из-под челки огрызнулась Токс.

— Мисс Тонкс, вообще-то Джеймс шутит. Вы не могли этого проходить в Хогвартсе. Это стандартная практика авроров работать парами. Один из напарников, прикрывает второго, в случае, когда мирно задержать преступников не получается, и приходится вступать в бой.

— Шутничек малолетний, — еще раз проявила Тонкс свое недовольство.

— Выше нос, Тонкс. Ты будешь аврором, поверь. Это я тебе говорю, — потом подумав, добавил, — Хочешь, дам тебе шанс, поквитаться со мной? Схватка один на один. Теперь пусть Ремус в сторонке посидит, посмотрит.

— А давай. Поставлю тебя на место.

— Эй, я говорил только про шанс. Может он один из сотни. А может один из тысячи. Никто не говорит, что ты вообще сможешь победить меня.

— Что-то ты зазнался, малолетка. Давно не получал наверное.

— Ну, пошли старушка, узнаем, чего ты стоишь в битве с настоящим волшебником, а не с этим отбирателем палочек у маленьких детишек.

Подождав пока Тонкс обгонит меня чуточку, направляю палочку ей в спину и...

— АКВА ЭРУКТА — мощная струя воды окатывает Тонкс с головы до ног.

— Ииииииииии, — визг Тонкс стал усладой ушей моих, — Ну все, малолетка, тебе конец, — ой, она не шутит. А смех Люпина только еще больше раззадоривал девушку.

— ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ, — с таким криком я бросился прочь от разъяренной Тонкс...

...-Всё, всё, сдаюсь, — со смехом кричу я Тонкс, бултыхаясь в грязной жиже, — ПА-МА-ГИ-ТЕ, — во все горло уже ору я, а Тонкс мстительно поливает меня водой — РЕ-МУ-УС, СПА-СИ МЕ-НЯ.

— То-то, — удовлетворив свою мстительность, Тонкс, наконец, смилостивилась, — Знай свое место, ничтожный, — в позе гордой королевы Тонкс еще раз окатила меня презрением.

— Тьфу. Фу. Кха-кха, — отплевывался я от воды, попавшей в нос, — Это мы еще посмотрим, кто тут ничтожный. Дуэль. Завтра. На этом же месте. В это же время. А?

— Принимается. Мне понравилось, как ты бултыхался в этой жиже. Завтра я повторю этот урок для тебя.

— ЭКСКУРО, — подошедший к нам Ремус, кидает на меня и на Тонкс заклинание очищения от большого количества грязи, а потом еще добавляет чары высушивания.

Снова усаживаемся на стульях рядом со столиком.

— Тонкс. Можно тебя попросить об одолжении? — через некоторое время начинаю я разговор.

— Да, Джеймс, слушаю тебя.

— Ты, пожалуйста, не рассказывай никому, что встретила меня и Ремуса здесь в этом поместье.

— Что-то не так? Я думала, мама вам разрешила.

— Миссис Тонкс разрешила, это так. Она-то знает, что мы здесь. Но мы и её просили никому о нас не говорить. Раз ты нас встретила здесь, будешь посвящена в нашу маленькую тайну.

— Вы что, от кого-то скрываетесь?

— Ты не подумай, мы не преступники какие. Миссис Тонкс не стала бы укрывать преступников. Просто так сложились обстоятельства.

— Ну ладно. Если вы просите.

_______________________________________11.08

После занятий с Люпином засел за письмо для Сириуса. К вечеру оно было готово. Теперь останется только показать его Вальбурге и Касси. Заодно и зачаруют так, чтобы сгорело после прочтения. Над текстом долго ломал голову. Сказать хотелось многое, но стоит ли сейчас? Главное — дело. Наговориться и потом сможем.

Привет Бродяга. Если ты не знаешь, то сообщаем последние новости. Недавно прошел суд по твоему делу. Ты признан виновным во всем, чего не совершал. Наказание — пожизненное заключение. Законных вариантов вытащить тебя не осталось. Сириус, ты так и останешься в Азкабане до конца своих дней, если не сбежишь. Возможность сбежать из Азкабана на самом деле есть. Но если ты сам себе в этом не поможешь, никто тебе не поможет.

Читай внимательно и запоминай (если дементоры не отморозили тебе все мозги). Твой Грим, анимагическая форма — ключ к свободе. Точно известно, дементоры не улавливают чувства животных. Исчадье не будет атаковать тебя, пока ты в облике пса. Воспользуйся этим. Когда дементор принесет тебе еду, проскользни мимо него. Так ты выберешься из камеры. Собери всю свою храбрость, если такая у тебя еще осталась, и сделай это. Потом ищи выход из Азкабана на улицу. В этом мы ничем не можем тебе помочь. Помни, даже если встретишь других дементоров, пока будешь внутри тюрьмы искать выход, пса они не тронут. Особое внимание обращай на различные решётки, канализационные, ливневые, вентиляционные — за ними и будет выход для тебя. Даже если решетка покажется тебе очень узкой, пробуй пролезть сквозь прутья (надеюсь, ты достаточно отощал). Обдери хоть всю шерсть с боков, пищи, скули, но лезь. Выберешься из Азкабана на улицу, жди ночи, потом плыви в сторону берега. Все собаки отлично плавают, ты не утонешь. В море мы обязательно тебя встретим. Над Азкабаном антиаппарационный барьер действует мили на полторы вокруг. Ближе нам не подобраться, из-за дементоров. Иначе уже нам сбежать аппарацией от исчадий не получится. Если в море увидишь лодку, плыви к ней. Если мы сами заметим тебя раньше, поплывем навстречу.

PS. Нет. Барти-Старший не сошел с ума. У нас была возможность ухватить его за яйца, и мы сделали это. В обмен на наше молчание, Крауч согласился поработать почтовой совой до Азкабана. Он сообщит нам о том, что письмо тобой получено. С этого момента каждую ночь мы будем ждать тебя в море.

PPS. Если не захочешь бежать, напомню, одна крыса (по имени Хвост) еще жива и до сих пор на свободе. Предателя можно найти. Подробности при встрече.

PPPS. Один грифиндорец с 'пушистой проблемой' передает тебе привет. Кстати, он тоже в деле.

PPPPS. Твой крестник сын Джеймса и Лили Поттеров знает, что ты не виновен и ждет, что ты станешь его новой семьей.

PPPPPS. Письмо сгорит через пять минут. Прочти его еще раз, чтобы запомнить.

До встречи.

В.Б., К.Б., Г.Э.-Б.

________________________________________12.01

Последнее совещание всех участников предстоящего действа состоялось накануне вечером перед встречей с Барти Краучем-Старшим с одной стороны и похищением Барти Крауча-Младшего с другой. Пришел Лорд Игнотус с Лукрецией. Пришел Ремус Люпин. Естественно тут был я и Вальбурга с Кассиопеей. И сюрприз — Чарли Уизли тоже присутсвовал. Вальбурга, удивительное дело, сама пригласила все семейство Прюэтов и, разумеется, их наследник не мог не прийти, так как был в числе приглашенных.

Когда, она сообщила мне о том, что на сегодняшней встрече будет присутсвовать Чарли, я даже заволновался, неожидано для себя самого.

— Леди Вальбурга, может мне лучше вообще не присутсвовать вечером на этой встрече? А вы потом всё, что меня касается, скажите мне отдельно. Никто не обратит внимания, если малыша Гарольда не будет во время 'взрослых' разговоров.

— Гарольд, твоя роль во всем этом плане по освобождению Сириуса ничуть не меньшая, чем у нас у взрослых Блэков. Фактически, весь этот план твой от начала и до конца. Я доверилась тебе во всем, а теперь ты говоришь, что не желаешь еще раз все обсудить накануне решающих действий.

— Но ведь мне предстоит встретиться с Чарли Уизли?

— Да.

— Я против этой встречи.

— В чем дело, Гарольд? — Вальбурга сердито поджала губы. Она не очень-то любит, когда ей противоречат так открыто, — Не доверяешь Наследнику Рода Прюэтов?

Я задумался, собственно, почему я так засуетился? Ну, встречусь с Чарли, что такого? Только теперь, после её вопроса и наступило эдакое прозрение: я подсознательно не хочу встречаться ни с кем из Уизли, уж очень крепко они связаны с Дамблдором.

— Вероятно, вы правы, Леди Вальбурга. Я действительно не доверяю Чарли, — такой ответ её буквально обезоружил, — Мне осталось каких-то полтора месяца до Хогвартса, я не хочу рисковать. Чем меньше людей будут знать в лицо воспитаника Рода Блэк, тем лучше.

Вальбурга задумалась. Потом подняла на меня глаза и улыбнулась.

— Гарольд, — она протянула ко мне руку и просто погладила меня по голове.

Я ждал отповеди, а тут почти одобрение.

— Если бы ты знал, как я ему не доверяю, — ничуть не сердясь, но даже с некоторым одобрением произнесла она, — И я рада, что наши мысли сходятся.

— Но вы же сами пригласили его на встречу, Леди Вальбурга? — чуть не вскричал я, — А теперь говорите, что не доверяете Чарльзу Уизли.

— Да, я сама его пригласила. Да, я ему не доверяю. И ты тоже не довеяешь. Но ему доверяет Игнотус Прюэтт. Остается решить, можем ли мы доверять выбору Игнотуса? Не мог ли он ошибиться в этом выборе? Эта встреча, вернее, это знакомство, важно для Игнотуса, не меньше, чем для нас. Фактически сегодня наследник Рода Прюэтт будет представлен нам Блэкам и одному из наших сквайров. Он выводит мальчика в свет, понимаешь? Это важно Гарольд. Игнотус и Лукреция о тебе уже знают, и не представить тебя, без уважительных причин, их наследнику — это почти оскорбление. Такое знакомство — это признак взаимного доверия. Не одни мы полны предубеждений против предателей крови Уизли. Игнотусу и его наследнику предстоит огромная работа, чтобы разрушить это предубеждение. Чарльз Прюэтт должен быть вхож в старые Дома, также как сейчас вхожь сам Игнотус. Без этого Род Прюэттов потеряет то высокое положение, которое занимает сейчас, и окажется там же где и Уизли — в самом низу общества магической Британии. Род Блэк, в данном случае, можно сказать, задаст тон началу знакомства старых Родов с наследником Рода Прюэтт.

— Я понял вас, Леди Вальбурга. Мое присутсвие нельзя исключить, не обидев Игнотуса. Поэтому я, конечно, буду присутсвовать. Единственно, у меня остался еще один довод: он просто не воспримет меня всерьез. Кто я для него? Несмышленное дитя. Для него моё присутсвие на обсуждении наших действий будет всего лишь данью этикету, данью логике знакомства, ради укрепления доверия. Не более. Как он посмотрит на меня и моё участие в обсуждении? Экий выскочка этот малыш: его оставили за одим столом со взрослыми дядями и тётями, ради приличия, а он еще пытается что-то тут вякать...

— Довольно, — чуть повысила голос Вальбурга, — Я поняла твою мысль. Что ты предлагаешь?

— Простите, Леди Вальбурга, за эту фамильярность, — покаянно хочу я смягчить Вальбургу.

— Прощаю. Но ближе к делу. У тебя есть предложение, как решить эту проблемму или нет?

— Да..., — решил я, малость, потянуть паузу.

— Я слушаю.

— Оборотное зелье! Вспомните, ведь Лорд Игнотус сам согласился с тем, что моё настоящее имя и настоящее лицо останутся тайной. И если даже я случайно встречусь с Чарли, то никаких проблем не возникнет, поскольку мы все завтра будем действовать под оборотным зельем.

— Это несколько другое, Гарольд.

— Нет же, Леди Вальбурга, согласие на то, чтоб не раскрывать мою тайну Чарльзу, уже получено. Да, речь шла о завтрашних действиях. Но фактически и сегодняшняя встреча уже подпадает под это согласие. Вдобавок, под личиной вашего сына, Регулуса, который был старше меня, моим словам будет больше доверия со стороны Чарльза Уизли.

— Чтож, — произнесла Вальбурга после некоторого раздумья, — Игнотус действительно сам дал согласие не раскрывать твоего имени Чарльзу, и, действительно, под личиной моего сына, ты станешь почти его ровестником... Хорошо. Так мы и поступим. Перед встречей ты примешь оборотное зелье, и будешь учавствовать в этом совещании в облике Регулуса.

Мне осталось только облегченно вздохнуть.

— Леди Вальбурга?

— Ты что-то еще хочешь предложить?

— Нет, речь не обо мне. Я хотел сказать о Чарльзе. Точнее о выборе Лорда Прюэтта.

— Хм... Говори.

— У Молли Прюэтт, ну то есть у Молли Уизли шестеро сыновей... Лорду Игнотусу, действительно было из кого ВЫБИРАТЬ. Я надеюсь, он не ошибся в этом выборе и выбрал действительно достойного.

— Я тоже на это надеюсь Гарольд. Лорда Игнотуса не назвать легкомысленным человеком, он всегда взвешенно подходил к принятию важных решений. А это решение — выбор наследника Рода — было очень важным.

— Я... я просто хотел пре... хотел сказать, Леди Вальбурга, может не стоит быть заранее предосудительными к Чарльзу?

Вальбурга улыбнулась, — И это говоришь мне ты, который скоро пойдет на первую встречу с Чарльзом под чужой личиной?

— Я особый случай, Леди Вальбурга... Просто Дамблдор..., — говорить или нет, — понимаете, он превосходный мастер-легилимент, пожалуй, сильнейший на сегодняшний день в Британии. При этом он бывает в гостях у Уизли. Достаточно Чарльзу будет не о том подумать в его присутсвии и...

— Не продолжай, — махнула она рукой, — Я сообщю о твоих опасениях Лорду Игнотусу. Что касается нашей предосудительности... Вот сегодня и посмотрим, что из себя представляет этот сын Молли Прюэтт. И нет, Гарольд, я действительно собираюсь смотреть на Чарльза как на Прюэта, а не как на Уизли.

— Хорошо. Вы позволите идти?

— Да. Кикимер занесет тебе оборотное зелье и одежду Регулуса, накануне встречи.

Я вышел, тихонько затворив за собой дверь. Собственно пару часов у меня еще есть. Можно чем-нибудь заняться. Давненько я не был в библиотеке...

Саму встречу совместили с ужином, то есть сначала ужин, а все разговоры потом. Обсудили все от начала и до конца. Роль и место каждого. Действия по пунктам. Начали с нас с Касси. Кассиопея, в облике Вальбурги, и я, в облике Регулуса, отправляемся в Грингонтс.

Чем хорошо действовать в паре с Касси, так это её возможность на переговорах использовать Легилеменцию. Все плюсы долго перечислять, но одно то, что она может знать истиные чувства и даже мысли собеседника просто неоценимый плюс.

Вальбурге предстояла более сложная задача: она, Кикимер и Римус должны будут проникнуть в дом Крауча. Самый важный этап проникновения — обезвредить домовушку Краучей Винки. Если этого не сделать, все пойдет на перекосяк. Винки закроет дом, включит всевозможную защиту, а прорываться туда силой долго трудно и, возможно, совершенно не безопасно. Вдобавок, необезвреженная домовичка обязательно позовет помощь, если и не самого хозяина, то уж охрану дома в лице авроров точно. А они, даже если не находятся там постоянно, обязаны прибыть, если кто-то силой будет прорывается в дом Начальника Департамента Магического правопорядка Британии. Именно здесь самый трудный момент плана. Думать и планировать действия, в случае если Винки ускользнет, не очень хотелось, но нужно и самые худшие варианты продумать. Недаром, как оказалось, сюда, в дом Блэков, хаживали какие-то бандиты. Вальбурга подумала о худшем, раньше меня и продемонстрировала артефакты такой мощи, что при их применении от дома Крауча вообще может ничего не остаться.

Роль Лорда Игнотуса и Чарльза, в случае если Леди Вальбурга быстро проникнет в дом, сводится к обеспечению её безопасности снаружи. Иными словами, им предстояло постоять возле дома и, если понадобится, отвадить желающих, помешать Вальбурге, найти в доме Крауча-младшего, спеленать его и, забрав с собой, удалиться. Самый плохой вариант, конечно же, если прибудут авроры, тогда им предстоял бой. Не много не мало. В этом случае к ним должен присоединиться и Ремус.

Роль Лукреции опять сводилась к возможной медицинской поддержке. Все это время ей надлежит находиться здесь, на Гриммо 12 и ждать. Если с нашей стороны появяться раненые, то она их тут же и подлечит.

Все признали, что убивать авроров крайне нежелательно, потому что в этом случае мы раньше времени поставим на уши всё Министерство. Дело примет дурной оборот из-за убийства авроров — это будет другой уровень противодействия нам. Тихо зайдя в дом Крайчей, забрав с собой Барти-младшего, мы настроим против себя только и исключительно старшего Крауча, но тому будет не выгодно придать дело огласке. Скорее наоборот: Крауч-Старший постарается замять всё, и сделать так, как будто ничего не происходило. В самом крайнем случае, даже если прибудут авроры, но их грамотно оглушат, дело можно выставить как банальную кражу. Ну да, в дом Крауча залезли воришки. Ну да, авроры, прибывшие с этим разобраться, попали под действия нелетальных заклинаний хитрых воришек, оставивших снаружи дома своих сообщников. Это еще не повод искать во чтобы-то не стало всех виновников. К тому же, ничего ведь не пропало, хе-хе, никто ведь не знает, что у Крауча пропадет сын. Значит, преступление авроры все же предотвратили. Пусть и не поймали при этом воров. Вот такую логику событий нам предстояло создать.

Хотя, я заметил... Вальбурга готова была идти до конца. Этой женщине терять поистине нечего. Если будет нужно, она там все взорвет, но доберется до Крауча-младшего. Только бы самого искомого младшего Барти при этом не пришибло, чего я подспудно опасаюсь, глядя на фанатичный блеск в глазах Вальбурги. Она ведь не отступит. Ей просто некуда отступать. Будет идти до конца и напролом. Истинная Блэк.

Итого у нас получалось три группы: Касси и я, Вальбурга и Кикимер, Лорд Прюэтт и его наследник. Ремус Люпин, в зависимости от обстоятельств, присоединяется или к Вальбурге, если удается быстро обезвредить домовичку и зайти в дом, дабы ускорить поиски младшего Крауча в самом доме. Либо, если все пойдет по плохому, он усилит Прюэттов, дабы дать Вальбурге побольше времени и отвлечь авроров на себя. Решили, что у нас будет два комплекта для связи зачарованных протеевыми чарами артефактов. Один комплект для связи я-Вальбурга, другой для связи я-Лорт Прюэт. Между собой Вальбурга и Лорд Прюэт будут общаться или патронусами или переговорниками.

Сигнал к действиям Вальбурги нужно будет подать мне. Как только двери переговорной комнаты закроются за нами и Барти-Старшим, я должен буду сообщить об этом Вальбурге. Как только она войдет в дом, уже она подаст сигнал, найдя Крауча-младшего и спеленав его, она подаст второй сигнал, и еще третий раз просигнализирует мне, выйдя из дома, и прибыв на Гриммо 12.

Да, мы все-таки решили, что лучшим местом заключения, точнее содержания, Крауча-младшего будет Алтарная комната в доме Блэков. Сильный источник Родовой Магии просто заглушит все возможные попытки найти нашего пленника с помощью заклинаний. Продавить другим заклинанием силу Магии Рода у алтаря? Как минимум для этого требуется еще более сильный источник магии. А лично я знаю один такой — источник Хогвартса. В этом смысле Блэки почти вне конкуренции. Их источник по силе если не в пятерке, то в десятке самых сильных в Британии. Вдобавок, нет другого пути, проникнуть в алтарную комнату, кроме аппарирования туда. Я-ребенок, еще мог бы пролезть по вентиляционной шахте, но взрослому? Нет. Не получится. Кикимер и тот, когда чистит от копоти вентиляционную шахту алтарной комнаты, с трудом там умещается. Так что туда можно только аппарировать, да и то если Магия Рода позволит. А она НЕ позволит никому из НЕ-Блэков туда попасть, без разрешения кого-то из Блэков. Так что, усыпив и спрятав там Крауча-младшего, мы даже обыск спокойно переживем. Никто нашего пленника там не найдет. Просто потому, что нет спуска из дома к Алтарю: ни лестницы нет, ни потайного хода. 'Ищите. В доме никого нет' — так можно смело заявлять аврорам, буде они придут к нам с обыском.

Второй комплект артефактов с протеевыми чарами у Лорда Прюэта скорее для подстраховки. Если на него выйдут авроры, он тоже должен подать сигнал мне и Касси. Если у них будет все плохо, он подаст мне еще второй сигнал. Если Крауч сорвется с переговоров и помчится вдруг неизвестно куда, а скорее всего домой, мне тоже предстояло поставить об этом в известноть Лорда Игнотуса.

Как же нам было бы проще, будь у нас переговорники. Хм. Впрочем. Мы ведь будем играть в открытую с Краучем-Старшим, как только Крауч-Младший окажется у нас. Так что с этого момента можно и переговорники использовать. Ведь сам Крауч просто обязан узнать, что мы заполучили такой козырь против него. Значит, можно еще и переговорник брать. Скрывать будет нечего. Карты на стол. Сделка в открытую: наша цель, заставить Крауча побывать в Азкабане и передать письмо Сириусу, и непременно так, чтоб он еще и прочел его. Цель Крауча получить обратно сына, да так, чтоб об этом никто не узнал. Вот и поможем друг-другу, скрепив обязательства Непреложным Обетом. После этого Крауч не сможет не выполнить своей клятвы. Так что, мы-то можем возвращать ему сына прям сразу после его клятвы. Пути назад у него уже не будет.

Собственно мысль о переговорнике еще для нас с Касси я и высказал. Подумав, Вальбурга согласилась. Действительно, после захвата младшего Крауча, говорить можно будет даже в открытую. Пусть Крауч знает, что действовало несколько человек. Как минимум ему еще предстоит узнать позже, о том, что пока он говорил с Вальбургой в Гринготсе, другая Вальбурга посетила его дом.

— Кстати, Вальбурга, я как-то забыл спросить, а как ты уговорила Крауча на встречу, если не секрет? — спросил Игонотус.

— Не секрет, Игнотус. Я просто послала ему письмо. Даже несколько писем. В общем-то, у нас состоялась небольшая переписка. Вначале я сообщила ему, что у меня есть сведения, которые могут представлять интерес для него и туманно намекнула о нераскрытых сторонниках Темного Лорда. И знаешь, он мне поверил. Осталось обговорить с ним место встречи, мол, там я назову ему имена. Но взамен, конечно же, мне от него тоже что-то потребуется. Что конкретно? Вот об этом мы и поговорим на личной встрече.

— Так просто?

— Репутация великое дело, Игнотус! Так уж получилось, что все в Британии уверены, что Блэки были одними из преданнейших сторонников Темного Лорда и Барти не исключение. И да, он поверил мне, когда я написала ему, что у меня есть сведения, о которых кроме других сторонников Темного Лорда никому не известно.

— Знаете, я бы тоже поверил, — неожиданно вставил Чарльз, — Учитывая, что трое Блэков сейчас в Азкабане за то, что они были именно одними из преданейших Темному Лорду волшебников...

— Мой сын не виновен, — резко оборвала его Вальбурга. — Именно поэтому мы здесь и сейчас занимаемся организацией его побега из Азкабана, молодой человек.

— Вальбурга.... — начала Касси, но я положил свою руку на её и чуточку сжал, призывая помолчать и она, взглянув на меня, кивнула, давая мне слово.

— Леди Вальбурга, — начал я, — Мнение Чарльза, это мнение со стороны. И ведь он в чем-то прав...

— В чем же? — не сдавалась Вальбурга.

— Не в том что Сириус виновен, тут никаких сомнений нет, и быть не может — ваш сын Сириус Блэк не предавал Поттеров, не убивал своего друга Питера Педигрю и не убивал маглов, которые случайно оказались возле того места в Лондоне, где нашли палец Педигрю. Мы сейчас говорим о репутации. Именно тут Чарльз прав, за Родом Блэк, вы уж извините, действительно закрепилась репутация сторонников Темного Лорда. Напомню вам, даже я, чего скрывать, впервые попав в этот дом, был полон таких же предубеждений, относительно всех остальных Блэков...

Чарльз после моих слов вопросительно взглянул на Лорда Арктуруса, но тот чуть махнув головой из стороны в сторону, как бы призывая воздержаться от дополнительных вопросов, поэтому он не спросил ничего более. Хотя и заговорил, но совсем о другом.

— Я прошу прощения, Леди Вальбурга, за свои слова, за то, что невольно обидел вас этим.

— Впредь, точнее формулируйте свою мысль юноша, — сердито буркнула Вальбурга. — Будем считать, что ничего не произошло.

— А знаете, слова Чарльза, вот к какой мысли меня подтолкнули, — привлекла к себе всеобщее внимание Кассиопея, — Действительно, ведь в Азкабане находится трое Блэков, а не один только Сириус. Ведь, отправив письмо только Сириусу, мы невольно дадим Краучу пищу для размышлений, почему мы пишем ему и только ему. Может, стоит написать еще и Сигнусу и Беллатрисе? Так со стороны наши действия будут казаться логичней для непосвященного. Мы пишем всем троим. Нет нужды обращать чьё-то особое внимание именно на Сириуса. Таким образом, желание, посредством писем, пообщаться со всеми Блэками понятно и даже объяснимо. Пусть путь, выбранный нами и противозаконен, но ведь других путей вообще нет. Переписка с заключенными Азкабана запрещена полностью. Никто не может отправить им письмо или получить от них письмо. Чтож, мы перегнули палку, требуя доставить наши послания в Азкабан? Но мы ведь Блэки. Те самые Блэки, неистовые ненормальные, те, кто не останавливаются ни перед чем, и для которых цена не имеет значения. ...А? Что скажешь, Вальбурга?

— Да. Так действительно наши действия будут выглядеть логичней. Нужно подготовить еще два письма, — Вальбурга вопросительно взглянула на меня.

— Увольте, Леди Вальбурга, — покачал я головой, — Вашего брата Сигнуса я не знал вовсе, а Белла... Я не буду ей писать. Даже не просите. Вот кто сидит в Азкабане, действительно потому что заслуживает этого.

— Гарольд..., — теперь уже Кассиопея положила свою руку на мою, и крепко сжала, призывая замолчать.

Чарльз и Игнотус снова многозначительно переглянулись. Для них видимо стало новостью такое отношение одного из Блэков к преступлениям, совершенных Блэками бывшими сторонниками Темного Лорда.

Но Вальбурга тоже не стала развивать эту тему.

— Я напишу оба письма, — снова Кассиопея попыталась смягчить обстановку, — Как-никак Сигнус мой племянник, а Беллатрисса моя внучатая племянница.

— Хорошо. Касси, пусть будет так, — примирительно согласилась Вальбурга.

— Предлагаю вот еще что, — взял слово Игнотус, — У меня есть качественный артефакт постановки антиаппарационного барьера. Довольно мощный артефакт. Как только Вальбурга начнет действовать, я тут же поставлю барьер, дабы авроры не посыпались нам прямо на головы.

— Возможно. Лорд Прюэтт, домовушка Краучей почувствует установку барьера. Я не говорю, что этот артефакт не нужен, наоборот вы подали отличную идею, но лучше дождаться пока Леди Вальбурга обездвижит и обезвредит домовика, а потом уже ставить такой барьер.

Лорд Игнотус покивал головой, — Точно, никогда не знаешь, чего ожидать от чужих домовиков. Решено артефакт завтра будет со мной. Как только Вальбурга оказыввается в доме Краучей, тут же я его включаю.

После этого обсудили еще пару 'мелочей'. Таких, например, как полный провал с захватом младшего Крауча. Если домовик запрется в доме, а Игнотус, со своей группой, не сможет сдержать авроров, и принужден будет уходить. Чтож, тогда к черту уже все тайны, Вальбурга, в открытую, по переговорнику, выйдет с нами на связь и сообщит об этом. А это значит, я и Касси должны будем бежать в дом Прюэтов, которые предоставят нам убежище. Всю вину в этом случае придется взять на себя одной Вальбурге, ведь она единственная, кто не будет скрывать своего лица. Сколько в таком случае нам придется пробыть в доме Прюэттов, не понятно. Ну, то есть я-то, понятно, уеду в Хогвартс. Чарльза Лорд Прюэтт сразу отправит в Трансильванию. А Ремусу безопасней всего будет немедленно отправиться обратно в Канаду. Ну а Касси... Лукреция прямо так и заявила, что будет рада Кассиопее Блэк, даже если та навсегда переберется к Прюэттам.

Но это самый плохой вариант, хотя... В этом случае, кроме самой Вальбурги, никто не пострадает. Игнотус заверил нас, что он и Малфоя подключит и лучших повереных, но допроса под верисератумом не допустит. А это значит, Крауч больше никого не найдет. Все сквайры не виновны. Ремус вне подозрений, так как его как бы в Англии уже почти месяц как нет. Допросить самого Игнотуса просто потому что есть подозрения, не получиться, просто потому что он член Визенгамота. Хех. Меня, как бы тоже нет. А если вдруг что, дедушка Дамблдор из Хогвартса меня не выдаст. Герой магической Британии вне подозрений. Можно подозревать Касси, но подозрения — это одно, да, поди, её еще найди. А быть подозреваемой и быть осужденной — это разные вещи. В общем, в худшем случае мне останется ждать естественного хода событий: через два года Фадж проинспектирует Азкабан, швырнет в Сириуса газетой, где крупным планом будет мистер Хвост в крысиной анимагической форме. Сириус это увидит, взбесится и сбежит. Тогда и нужно будет его отловить и услать вместе с Касси в Германию. Но это так мысли о печальном. И лучше их задвинуть пока далеко-далеко. Ведь завтра мы можем сделать первый шаг на пути освобождения Сириуса не через два года, а уже сейчас, в самое ближайшее время.

Все роли расписаны, слова сказаны... Прюэтты засобирались домой. Пока старшие прощались со старшими, мы с Чарльзом успели перекинуться парочкой слов.

— Было приятно познакомиться с тобой лично, Чарльз, — я протянул ему свою руку.

— Мне тоже, Гарольд, — в ответ он крепко пожал руку мою ладонь, — Не ожидал я, встретить такого Блэка. Если честно, ты удивил меня сегодня.

— О, ты о моем отношении к Беллатриссе Лестрейдж? — Чарльз кивнул, — Главное, Чарльз пойми одно, не все Блэки одинаковы, в первую очередь это касается Сириуса. Он не виновен ни в чем. Мы еще разберемся, была ли там судебная ошибка или изначально все задумывалось именно так, чтобы упрятать его в Азкабан, независимо от степени виновности. Но скажу тебе одно, он был, есть и будет врагом Темного Лорда. Если бы это было не так, и он сидел бы в Азкабане за действительные, а не мнимые преступления, я бы палец о палец не пошевелил ради него. Так что сейчас ты на правой стороне, Чарльз, наследник Рода Прюэтт. Могу магией поклясться, если надо.

— Я верю, тебе Гарольд Блэк. Также как тебе поверил Лорд Прюэтт.

— Повезло тебе с Игнотусом, — я позволил себе улыбку, — Да и с Лукрецией.

— Тебе я смотрю не очень, — понизив голос, доверительно шепнул мне Чарльз, глазами указав на Вальбургу.

— Зря ты так, — в ответ я тоже перешел на шепот. — У неё чуть больше года назад отец умер, а пол года назад умер свекр. Один сын погиб в войну с Темным Лордом, муж тоже умер почти в один год с младшим сыном, теперь кроме Сириуса никого и не осталось, — я вздохнул. — Это она еще отошла немножко. Ты бы её видел после смерти Поллукса...

— Да, я был там, в пещере, — вспоминая что-то свое, согласился Чарльз.

— Меня не взяли в тот день, я тут, с ныне покойным Лордом Арктурусом в доме остался, но денёк тяжелый был даже тут. Не хотелось бы его повторять. Вроде сидели, ждали, но само ожидание угнетало...

— Могу понять... Леди Лукреция так переживала за нас с Лордом Игнотусом... Да и завтра ей тоже самое предстоит.

— Ладно, Чарльз, завтра увидимся.

— Да, до завтра Гарольд.

Прюэтты один за другим шагали в зеленое пламя камина. Ремус остался ночевать здесь. Нет смысла отправлять его в поместье Поллукса. Только с Кикимером туда-сюда сходили за кое-какими вещичками. После этого посидели еще немножко и Вальбурга всех разогнала спать...

____________________________________14.01, 19-20.01

Отступление. Поместье Прюэттов.

Игнотус сидел в огромном мягком кресле и с удовольствием дымил сигарой.

— Ну, что скажешь Чарльз? Как тебе Блэки? — говоря, Игнотус выдохнул клубы ароматного табачного дыма.

— Иногда мне кажется, что все Блэки действительно чуточку сумасшедшие, — Чарли, сидевший напротив, Лорда Прюэтта, глотнул крепчайшего черного кофе, после чего поставил кружку на маленький журнальный столик, стоявший между ними. Он уже давно не испытывал никакой скованности в разговоре с Игнотусом и любил такие посиделки. Старый Лорд Прюэтт о многом рассказывал, делился впечатлениями, наставлял, объяснял.

— Поверить не могу, что мы во всем этом согласились участвовать: организовать побег из Азкабана — сумасшедший план, сумасшедшей старухи, — продолжил наследник Прюэттов.

— Не такая она и сумасшедшая. Поверь, Чарльз, пообщавшись с ней еще каких-то полтора-два года назад, ты бы понял, что сейчас её мозги вполне встали на место.

— Гарольд мне тоже об этом сказал. Не понимаю, как он выносит такое тяжелое общение с ней.

— Она его любит, как родного внука, Чарльз. С ним она явно сдержанней. Ты ведь заметил, как он погасил её вспышку, вступившись за тебя.

— Я заметил и оценил, дядя, — именно так Чарли называл старого Лорда Прюэтта, они уговорились об этом между собой с самого начала, — Я не разочарован сегодня в Блэках только потому, что там был Гарольд.

— Кстати план придумала не Вальбурга, она сама мне в этом призналась. Молодой Блэк — это его план, — снова выдохнув облако табачного дыма и, чуть прищурившись от него, произнес Лорд Игнотус.

— Вот, как? Хм, неожиданно, — Чарли хлебнул еще глоток кофе, большой глоток.

— Что еще можешь добавить по сегодняшней встрече? — старый Лорд спрашивал не просто так, это был своего Рода экзамен. Чарли это понимал, потому задумался, перед тем как ответить.

— Блэки, даже после смерти сэра Поллукса и старого Лорда Аркутурса, на что-то способны, пусть и не без нашей помощи — после этих слов Чарли последним глотком допил свой кофе.

— Верное рассуждение. Этих слов я ждал от тебя. Теперь добавь к своим рассуждениям, дополнительно, вот какие сведения: мы не увидели на встрече еще трех сквайров Рода Блэк. После этого вспомни о немалом состоянии Блэков, позволяющем привлечь за деньги некоторое число наемников, которых Блэки тоже не посчитали нужным использовать в предстоящем деле. Получаем вывод: к нам они обратились не от безысходности, но только из желания сохранить всё в секрете. Будь иначе, и несколько сквайров или наемников вполне заменили бы нас, и завтра все прошло бы вообще силами одного только Рода Блэк. Учтем, против кого они планируют действовать, а это ни много ни мало Начальник Департамента Магического Правопорядка, то есть не просто волшебник, но почти олицетворение Министерства, один из столпов существующей Системы. Мало кто вообще захочет идти против Системы. Из всего вышесказанного я делаю вывод — рано все списали их со счетов, даже в такой ситуации Блэки не сдаются. Они все еще в силе и это радует, потому что бессильный союзник скорее будет обузой, нежели сможет оказать тебе поддержку.

Старый Лорд замолчал, давая своему наследнику возможность обдумать все сказанное. Он, не торопясь и наслаждаясь, дымил сигарой, наполняя всю комнату сизоватой табачной дымкой и особым запахом.

Наконец Лорд Прюэтт вновь заговорил.

— Спрашивай, я же вижу, у тебя есть вопросы.

— Дядя, а они сказали, на что вообще рассчитывают? Каким образом Сириус сбежит из Азкабана?

— Пока нет, Чарльз, но мне обещано, что Блэки раскроют свой секрет сразу после побега Сириуса, независимо от того, будет он удачным или нет. Хотя, один секрет мы уже узнали. Заключенного можно подменить другим, как это сделал Барти Крауч. Но, увы, в этом способе есть существенный недостаток: очень узок круг тех, кто может совершить подмену. Возможно это всего пять-шесть фамилий в Министерстве, которые могли бы организовать что-то подобное. И это очень высокопоставленные чиновники, а не обычные клерки, которым хватило бы обычной взятки.

— Как, по-твоему, почему Блэки не захотели шантажировать Крауча, и требовать от него совершить такую же подмену Сириуса в Азкабане, какую он уже проделал со своим сыном?

— Я спрашивал Вальбургу, она сомневается в том, что даже шантаж заставил бы Барти Крауч-старшего согласиться совершить такую подмену Сириуса в Азкабане. Крауч — он, можно сказать, фанатик в деле преследования сторонников Темного Лорда. Одно дело — сделать такое для своего сына, согласиться из-за уговоров любимой жены, другое — согласиться выпустить из Азкабана одного из Блэков. Они даже не исключают, что, возможно, Крауч, припертый к стенке, и вовсе, пошел бы на уничтожение всех оставшихся сейчас на свободе Блэков: смерть двух старух, в этом случае, могла бы показаться Краучу самым простым путем решения всех проблем и самым легким способом не допустить разоблачения.

— Даже так? — Чарли только сейчас осознал всю опасность для Блэков предстоящего предприятия.

— Именно Чарльз. За Краучем вся сила Министерства. Убить Вальбургу и Кассиопею, а потом, используя свою должность, используя всю мощь Министерства, замять это дело — рассчитывая реакцию Крауча, такого тоже нельзя исключать.

— Возможно, так и есть, — кивнул Чарли соглашаясь. — Думаете, у них получится их задумка — организовать побег?

— Знаешь, Чарли, раньше мне было бы трудно поверить в то, что кому-то удастся бежать из Азкабана, но сейчас я думаю, да у них может получиться.

— А как они сами узнали о сбежавшем сыне Крауча? Вообще, о способах сбежать из Азкабана? Хотя бы предположите, дядя, вы старше и опытней меня.

— Старые Рода полны таких вот сюрпризов. Тайны, хранимые поколениями... Никогда не знаешь, какой еще козырь они припрятали в рукаве, — Игнотус вновь затянулся и выдохнул облачко табачного дыма, — В этом сила старых Родов. Признаться, я даже думал о Блэках, что им уже не выкарабкаться, и я стану свидетелем угасания этого, некогда могучего Рода. Посмотри, что происходит теперь: с одной стороны — да, старики умирают, но это было ожидаемо. С другой стороны, как раз накануне похода в пещеру, вдруг, у них появляется Гарольд — возможный наследник Рода. А сейчас мы вовсе обсуждаем вероятный побег Сириуса. А это прямой Наследник — главная ветвь Рода. Пусть даже он будет вне закона, пусть его не оправдают никогда, но у Сириуса может родиться наследник и это совершенно все изменит. Но даже если Сириус умрет в Азкабане, Малфоям титул Лорда Блэк уже не достанется. Я читал завещание Арктуруса, в нем Гарольд назван наследником следующей очереди — Блэки выживут в любом случае.

— Дядя, а Гарольд внебрачный сын Сириуса?

— Сначала я тоже так подумал, но нет, Гарольд не сын Сириуса. Большего, пока, я не могу тебе сообщить, — Лорд Игнотус чуть улыбнулся, — Прости Чарли, я обещал. Впрочем, в нашу следующую встречу, когда ты вернешься из Трансильвании, я уже смогу прямо ответить на твой вопрос.

— На Рождество я планирую вернуться в Англию, пусть не надолго.

— Да, — покивал головой Лорд Арктурус, — к тому времени уже не будет смысла что-то скрывать.

— Дядя, а что на счет самого Сириуса Блэка? Как думаешь, он на самом деле не виновен?

— Чарльз, ты немного не так рассуждаешь.

— И в чем моя ошибка?

— Спроси лучше, в чем именно не виновен Сириус Блэк? Если говорить, о предательстве Поттеров, то да он не виновен. Для нас именно это самое важное.

— Ты так уверен в том, что Сириус не предавал Поттеров?

— Уверен, Чарльз, уж в этом я точно уверен. У Блэков, знаешь ли, есть свидетель, с которым я разговаривал лично, и он уверял меня, что своими глазами видел, как все произошло. И я ему поверил, даже словам, но он еще поклялся магией в том, что Сириус Блэк не предавал в ту злополучную ночь Поттеров.

— Но зачем тогда Блэкам вообще затевать побег Сириуса? Ведь все можно сделать по закону. Добиться нового Суда над ним, представить этого свидетеля, и Сириус будет оправдан, — Чарльз волнительно, с чувством пытался донести свою мысль.

— Если бы они могли, Чарльз, то, несомненно, так бы и сделали. Проблема в том, что Визенгамот может не принять показаний этого свидетеля.

— Почему?

— Еще раз прости, Чарли, это тоже не моя тайна.

— А что с остальными преступлениями, в которых обвиняют Сириуса Блэка?

— Что касается остальных преступлений, вменяемых в вину Сириусу, то тут я не был бы так уверен. Тот свидетель своими глазами не видел, убил ли Сириус Блэк Питера Педигрю или нет. Он не погнался в тот момент за Сириусом. Хоть он и клянется, что Сириус этого не делал, но возможно все дело в том, что он сам в это верит и Магии не за что его наказывать.

— Зачем вообще Сириусу нужно было гнаться за Педигрю?

— Это правильный вопрос, Чарльз. Сириус погнался за предателем, за тем, кто на самом деле предал Поттеров. И, зная Сириуса, который по характеру типичный Блэк, я допускаю, что он, действительно, мог догнать и убить Педигрю, невзирая на последствия, невзирая на то, что этим он убивает единственного свидетеля своей невиновности, чьи показания Визенгамот не мог бы проигнорировать. Таким образом, убийство Педигрю можно квалифицировать, как совершенное в состоянии аффекта. Заметь, старая знать и вовсе не посчитала бы действия Сириуса преступлением. Ну, а маглы, погибшие в ту ночь... Хм, это действительно случайные жертвы. Ни Сириус, ни Педигрю, на самом деле, вовсе не собирались их убивать. Представь ситуацию: двое волшебников сражаются насмерть, бьют по врагу всем, чем могут, желая победить и не желая умирать. Кто там убил в пылу схватки случайно оказавшихся рядом маглов, трудно судить. Возможно и так, что часть маглов погибла по вине Сириуса, а часть по вине Педигрю. Но даже если Сириус виновен в смерти маглов полностью или частично, то это было непредумышленное убийство, скорее несчастный случай..., — старый Лорд ненадолго замолчал, давая возможность своему наследнику все обдумать, потом продолжил, — А теперь Чарльз, я хочу услышать твои выводы из всего сказанного мной, как на действия Сириуса посмотрели бы Старые Рода и почему самое важное во всем этом то, что Сириус Блэк не предавал Поттеров? Сейчас речь не о том, как наказал бы Сириус Визенгамот, но скорее меня интересует, как, по твоему, отреагировало бы общество?

— Начну с конца, дядя. Смерть маглов, кто бы их не убил: Блэк или Педигрю, для многих волшебников из Старых Родов даже не преступление. В любом случае их гибель приписали бы предателю Поттеров, не взирая на правду.

— Да, так. Никто бы не стал, на самом деле, разбираться, по чьей вине погибли маглы. Их смерть приписали именно тому, кого посчитали предателем. Лично мое мнение таково, волноваться стоило бы, если бы убийство маглов было преднамеренным, а так, даже я считаю, что его стоило бы замять. Дальше.

— Если предатель Педигрю, то его смерть от руки Сириуса даже можно бы было рассматривать как участие в бою в войне со сторонниками Темного Лорда. Таким образом, это все равно, что на войне судить солдата за убийство солдата противника.

— Именно, Чарльз. Против Пожирателей сражались как авроры, так и добровольцы. Стычек было немало и погибших тоже было не мало: если судить всех добровольцев за убийство всех Пожирателей, боюсь, многие из тех, кто сейчас на свободе, оказались бы в Азкабане. Мои племянники Фабиан и Гидеон, братья твоей матери, тоже сражались в этой войне против Пожирателей и, не сомневаюсь, на их счету тоже были жизни Пожирателей, но никто их не осудил за это, и, пока жив, я не кому не позволю, чтобы подобное произошло. Дальше.

— Остается последнее — предательство Поттеров, которого, по вашим словам, вернее, по словам свидетеля, видевшего все своими глазами, и с которым вы разговаривали, не было. Получается, про маглов все просто бы забыли, списав их смерть на предателя. И, в худшем случае, Блэка ожидал бы суд за убийство предателя Педигрю в состоянии аффекта. А в лучшем случае, он и вовсе избежал бы суда, будучи добровольцем в войне с Темным Лордом. И даже если бы суд над ним состоялся, то он, безусловно, был бы оправдан, поскольку, в глазах общественности, точнее Старых Родов, это даже не было бы преступлением. Можно сказать Блэк был в своем праве — убить Педигрю.

— Хорошо, Чарльз, ты меня радуешь, — Игнотус позволил себе улыбку, после чего посерьезнел и, придвинувшись, почти навалившись на столик, смотря прямо в глаза своему наследнику, произнес, — А теперь смотри, что у нас получилось, в ситуации, когда все были уверены, что Поттеров предал именно Сириус Блэк. На него повесили всех собак. При том, главные статьи обвинения даже не упоминают Поттеров. Формально Блэк сидит в Азкабане за три преступления: убийство волшебника Питера Педигрю, убийство 13 маглов и нарушение Статуса Секретности. По совокупности за все ему дали пожизненное заключение. Всё на этом. Ни слова о Поттерах. У нас нет закона наказывающего за предательство одного волшебника другим, нет закона наказывающего за предательство крови одного родственника другим. Но если таких законов нет, это не значит, что виновные в предательстве не будут наказаны. Есть магия и мы все её дети. Если магия наказывает предателей, нам ли идти против неё? Сириуса закрыли в Азкабане не за то, что написано в его обвинении. Главная вина Сириуса именно в предательстве, еще точнее, в предательстве крови: как оказалось, Джеймс по матери тоже был Блэком. И никто не встал на защиту предателя крови. Никто, и даже сами Блэки, не протянули ему руку помощи. Он был отверженным. Он был парией, даже для своей семьи. Именно поэтому Блэки десять лет не делали ничего для освобождения Сириуса и, только с появлением у них свидетеля, о котором я говорил, они стали что-то предпринимать. Так устроено наше общество Чарльз. Таково его отношение к предателям крови. Таких предателей судят за одно, а в уме подразумевают другое, молчат и не говорят об истинных мотивах, но не забывают о них и всегда учитывают.

Ненадолго воцарилась пауза. Оба волшебника понимали, почему Старый Лорд Прюэтт подвел разговор к этой теме: печать предателей крови на Уизли.

— Мой отец не предатель,— тихим безрадостным тоном произнес Чарли, — Он никого не предавал, он честный и добрый человек.

— Знаю, Чарльз, конечно, я знаю, что он никого не предавал. Печать Предателя Крови заполучил ваш дед Септимус Уизли, но все его потомки будут отвечать за его дела. Такова суть Магии. Она безжалостна и не знает ни прощения, ни снисхождения. Она будет мстить, хотим мы того или нет, мстить слепо, наказуя детей и внуков за дела отцов и дедов. То, что происходит с Уизли сейчас, только лишь отсрочка от исполнения приговора. Единственный выход — отрекаться от Рода, разрывать все связи с магией Рода Уизли. Ветвь Уизли от Септимуса должна перестать существовать, такова воля Магии. Не важно, что все вы невиновны: ни Артур, ни ты, ни твои братья и сестра. Печать предателей Крови легла на всех потомком Септимуса, хотите вы того или нет.

— Я говорил с ними, дядя. Бесполезно. Все равно, что стучаться в глухую стену. Они будто меня не слышат, не понимают всю опасность.

— Мое мнение ты знаешь Чарльз. Ты мой наследник, тебя я принял в Род Прюэтт. От Рода Уизли ты отрекся, для Магии Рода Уизли ты перестал существовать. Теперь сквибом ты точно не станешь. Будь моя воля, я бы забрал вас всех, не только тебя, но и остальных твоих братьев и сестру. Не знаю, сколько еще лет осталось, но развязка неизбежна. Воля Магии настигнет их.

— Они считают иначе. Считают, что чуть ли не продали меня вам. Мама плачет, вечно просит простить её. Будто речь идет о рабстве, будто она взяла и продала меня вам как кошку какую-то или собаку, как раба. Деньги, которые вы им даете, они чуть ли не проклятыми считают. Как будто для них это вечный укор: будто они променяли меня, одного из своих сыновей, на ваши деньги.

— Знаешь, Чарльз, будь у меня возможность купить вас всех семерых, я бы купил. Я бы отдал за вас все свои деньги. Купил, и тогда бы моя душа успокоилась. Отрекшиеся от Рода Уизли, бастарды Молли Прюэтт, я бы всех вас принял в Род. Тогда, чтобы дальше не случилось, я бы знал: вам уже ничего не грозит, магия Рода Прюэтт, защитит вас. И не переживай для Магии ты первенец в своем поколении и Наследник Рода, пусть даже Билл старше тебя.

— Я и не переживаю, дядя, я люблю своих братьев и сестру. В Норе не думаешь о том, кто будет наследником, потому что и наследовать-то нечего. Мы так воспитаны. Так что я не только не расстроюсь, если Билл и остальные будут приняты в Род Прюэттов, наоборот, только обрадуюсь.

— Чтож, я рад, что ты меня понимаешь. Будем ждать, будем надеяться, что у нас еще появится возможность как-то повлиять на Артура и Молли и спасти тех, кого мы еще можем спасти. С тобой ведь шанс подвернулся и Молли, наконец, согласилась на переход тебя ко мне в Род.

— Не будь наше финансовое положение таким плачевным, они бы ни за что не согласились. Сразу пятерых сыновей собрать в Хогвартс — это дорого, зарплаты отца на это точно бы не хватило. Вот и пришлось им 'продать', в кавычках, меня вам. Я перехожу к вам, а вы платите им небольшое пособие каждый месяц. Больше на такое они не пойдут. Жаль младших Рона и Джинни, им придется чуть ли не в обносках идти в Хогвартс.

— Я бы мог увеличить размер пособия, ты же знаешь, но Молли упряма как мул. Эта её болезненная гордость сейчас совершенно некстати. Впрочем, я не теряю надежду. Если у меня появится возможность забрать в Род еще кого-то. Поверь, Чарльз, я её не упущу.

— Я на вашей стороне, дядя..., — Чарльз улыбнулся, — Смешно. Никогда бы не подумал, что буду желать своей семье, каких-то неприятностей или трудностей. Теперь вот наоборот, надеюсь на такое, дабы у нас появились эти самые возможности.

— Маленькие трудности, дабы избежать большой беды, — Лорд Прюэтт позволил себе широкую улыбку. — Мы еще поборемся, Чарльз. Блэки даже в такой ситуации не сдаются, чем мы хуже их?

— Верно, дядя.

Конец отступления.

___________________________________________________21.01

Выйдя из Камина в Дырявом Котле и пройдя через Арку прохода, мы с Кассиопеей оказались в Косой Аллее. Утреннее солнце еще не пекло. Вокруг было тихо и почти безлюдно. Волшебный квартал Лондона только-только просыпался. Владельцы магазинов и лавочек, позевывая, открывали окна и двери. Переворачивали таблички 'закрыто' на сторону с надписью 'открыто'. Откуда-то сверху из открытых окон раздавался звук посуды — завтрак у кого-то. Мы с Касси не спеша, под ручку двинулись вниз по улице. Со стороны мы должны были напоминать сына и мать: Вальбургу Блэк и Регулуса Блэка, в чьих личинах мы сейчас и были. С собой в кармане мантий мы на всякий случай взяли еще запас Оборотного зелья, если встреча затянется и нам придется общаться с Краучем больше часа.

— Волнуешься, Гарольд? — спросила Кассиопея, когда мы подходили по Косой Аллее к парадному входу в Гринготс.

Я только покрутил головой из стороны в сторону, — Уже нет. Как-то оно всё перегорело за ночь. Я ведь глаз не сомкнул. Крутился, вертелся, пытался заставить себя поспать хоть немножко. Бесполезно. Все думал, представлял, переживал. А к утру настолько утомился, что уже совершенно не волнуюсь. Всё решено, всё продумано, осталось всем просто сыграть свои роли. Волноваться уже поздно. Или мы это сделаем или..., — я упрямо мотнул головой, — Не будет 'или'. У нас все получится.

— Не стоит недооценивать Барти Крауча-старшего, — пристально вглядываясь в мое лицо, очень серьезным тоном произнесла Кассиопея.

— А я его и не недооцениваю. Я знаю, что этот волшебник может быть опасен и сам по себе, даже не будучи Начальником Департамента Магической Безопасности. Только гоблины дали нам гарантии того, что силу против нас Крауч применить не сможет. Фактически, лично нам с тобой ничего не грозит. Так что сейчас не мы исполняем главную задачу. Успех всего зависит сегодня от действий Вальбурги и Кикимера. Если у них все получится, нам останется только предъявить Краучу свои требования и уповать на то, что он испугается огласки факта наличия его сына в живых и не натворит при этом глупостей. В чем лично я не сомневаюсь: Крауч не сторонник скоропалительных и необдуманных действий. Он сначала думает и все взвешивает, только потом принимает решение. Кому-то может показаться, что эти его решения принимаются через чур быстро, но это не так. Просто Крауч-Старший еще и умен, как раз его острый ум и позволяет быстро принимать достаточно правильные решения.

— Твои рассуждения даже меня успокоили, Гарольд, — улыбнулась Касси, — Я-то старая тоже полночи не спала. Напридумывала себе всякого.

— Чтоб успокоить тебя еще больше предлагаю вот что. Сразу после завершения переговоров мы не будем выходить из Гринготса вместе с Краучем. Не знаю, будет ли при нем сопровождение, но если таковое будет, то лучше не давать ему возможности использовать этих волшебников против нас. Как только мы выйдем за двери банка, Крауч получит возможность напасть на нас, и меня гложет неясная тревога на этот счет: вдруг он попытается захватить нас и, таким образом, сделать своего рода заложниками, которых он мог бы использовать. Лучше не рисковать. Просто не давать ему возможностей что-то предпринять.

— Ты предлагаешь нам спрятаться в банке? Гарольд, это не та услуга, которую предоставляют гоблины. Если Начальник Департамента Магического Правопорядка потребует нас выдать, они выдадут. А просить у них убежища — это вообще может обойтись нам неизвестно во что. Гоблины могут потребовать что угодно, и, поверь, деньги здесь еще не самое дорогое. Например, им может потребоваться какая-то наша реликвия или вовсе мы взамен должны будем им одну ответную услугу. А услугой может быть что угодно, вплоть до убийства какого-либо волшебника. Да мало ли что может потребоваться гоблинам. Никогда не знаешь, что у них на уме.

— Леди Вальбурга, — я решил обращаться к Касси именно так. — Не горячитесь. Просто дослушайте меня до конца.

— Говори, внимательно тебя слушаю.

— Не то что бы я предлагаю спрятаться в банке, но где-то близко, — Касси-Вальбурга нахмурила брови, и я поспешил продолжить, — Сразу после встречи, как только Крауч направиться к выходу, мы посетим мою банковскую ячейку, — я достал тот ключик, который когда-то был подарен мне Лордом Арктурусом и покрутил им перед глазами Кассиопеи.

— И что нам это даст?

— Время, Леди Вальбурга, это даст нам время. Мы спустимся в подземелье, дождемся в моей ячейке окончание действия оборотного зелья. После чего, сменив облик, поднимемся наверх. Крауч или его люди, если они будут поджидать нас на входе, просто не смогут определить, что мы это мы. Ведь из подземелий гоблинов выйдут мальчик и молодая девушка: брат и сестра, а вовсе не Вальбурга и Регулус Блэки.

— Гарольд, но у нас нет второго набора оборотного зелья.

На это я только улыбнулся, полез в карман и достал еще один флакончик с оборотным зельем, после чего, держа его двумя пальцами на уровне лица, продемонстрировал Касси, — У меня есть еще один, дополнительный флакон оборотного зелья для вас, Леди Вальбурга.

— Даже не буду спрашивать, где ты его взял. Но в любом случае у нас только один флакон, для меня. А для тебя?

— А мне оно и не нужно. Достаточно того, что я стану точно таким, каким был буквально десять минут назад. Это вам нужно оборотное зелье, поскольку вас Крауч знает в лицо: Кассиопея Блэк известна сама по себе. А Гарольд Эванс вообще никому не известен, как и его лицо.

— Ты сказал, я стану молодой девушкой, я так понимаю, ты уже продумал, кем я буду?

— Да. К счастью у меня есть волосок некой молодой особы и сегодня он мне пригодится.... — я замолчал, желая чуточку подержать Касси в неведении.

— Ну, и с какой-такой молодой особой ты успел повстречаться без нашего ведома?

— Это Нимфадора Тонкс, дочь Андромеды.

— Хм... Когда вы успели с ней встретиться и где?

— В поместье Поллукса. Она случайно заглянула туда именно в то время, когда Ремус проводил со мной занятие.

— И ты уверен, что это именно её волос?

— Ну конечно я уверен, — и снова я полез в карман мантии и достал белый носовой платок, после чего, бережно развернув его, продемонстрировал Касси волосок розового цвета, — Нимфадора единственная, кого я знаю, кто подкрашивает волосы в розовый цвет. Она, если ты не в курсе, метаморф, и, когда начинает волноваться, её волосы сами собой непроизвольно приобретают ярко розовый оттенок. Что-бы хоть как-то замаскировать это, она и стала красить волосы в розовый цвет.

— Понятно, — проговорила Кассиопея, смотря за тем, как я снова заворачиваю волос в платок и убираю его обратно в карман мантии, как и вторую склянку с оборотным зельем.

— Останется только решить вопрос с одеждой, но тут я надеюсь на вас Леди Вальбурга.

— Да, согласна. Глупо будет изменить внешность, но не изменить одежду, которая может нас выдать. Это совершенно точно не будет проблемой. Чтож, ты все продумал, Гарольд. Не вижу препятствий отказываться от твоего дополнения к плану. Может мы излишние перестраховщики, но сегодня лучше так, чем попасть в руки разъяренного Крауча.

Между тем мы подошли, наконец, к крыльцу Банка. Гоблин в раззолоченной ливрее уже вышел за дверь, которая была открыта.

— Будем здесь ждать Крауча, или сразу пройдем в комнату для переговоров? — спросил я.

— Не вижу смысла ждать. Тем более, если кто-то заметит, как Вальбурга ждала у дверей банка Крауча, а потом они вместе с ним вошла внутрь это может вызвать лишние вопросы у кого-нибудь. А об этой встрече лучше вообще никому не знать. Вальбурга посетила банк сама по себе. Мало ли какие у неё дела в Гринготсе. И Крауч пришел сюда по каким-то делам сам по себе. Предупредим гоблинов, они проводят его в комнату для переговоров.

Войдя внутрь, мы сразу направились к стойке. Касси-Вальбурга, стала разговаривать с гоблином за стойкой, а я остался чуть в стороне. Леди Блэк, вынула из сумочки какую-то бумагу, и, помахав ею перед носом гоблина, что-то тихо ему сказала. Слов я не расслышал, но гоблин, взял со стола колокольчик и, позвонив им, вызвал помощника — еще одного гоблина.

Вот, не любят гоблины волшебников. Это и не вооруженным взглядом заметно: весь вид новоявленного демонстрировал вселенское недовольство волшебниками в целом, и нами в частности. Между тем, гоблин за стойкой что-то начал каркать на своем грубом гортанном языке второму гоблину (буду называть его так, он не изволил нам представиться), указывая на нас. Из всей его речи я ничего кроме слов 'Блэк' и 'Крауч' не понял. После разговора между собой второй гоблин обратился к нам:

— Следуйте за мной, — проскрипел он и, не обращая внимания на то, услышали мы его или нет, двинулся к двери, из которой вышел. Через пять минут блужданий по кулуарам Банка, сделавшись еще более недовольным, чем раньше, гоблин привел нас к двери внушительного размера.

— Здесь комната, в которой пройдут ваши переговоры, Леди Блэк. Прежде чем вы зайдете туда, вам необходимо будет сдать мне свои палочки и все имеющиеся у вас амулеты. Сразу предупреждаю, арка дверного проема — это магический амулет, она устроена так, что утаив какой-то волшебный амулет, вы не сможете войти в эту дверь.

— А если нам понадобиться палочки, например чтобы принести непреложные обеты?

— По взаимному согласию сторон палочки могут быть вам возвращены для принесения таких клятв. Для этого вам достаточно будет обратиться к посреднику, который будет находиться там же за дверью.

— Разве на переговорах будет присутствовать кто-то посторонний?

— Не посторонний, а посредник, он даст вам клятву не разглашать то, что услышит. Его цель не в том чтобы знать, о чем вы говорите, а в том, чтобы переговоры прошли безопасно для обеих сторон. Были случаи, когда волшебники пытались применить холодное оружие или даже устраивали драку. Посреднику будет дан магический артефакт и, если кто-то из договаривающихся волшебников попытается нарушить безопасность другой стороны, он немедленно его использует. Ничего смертельного, обычный парализующий, но достаточно мощный артефакт. Сама комната защищена магией от любого прослушивания. Банк Гринготс гарантирует вам тайну переговоров. Мы ручаемся своей репутацией за предоставленные услуги.

— Понятно.

— Сдайте палочки и артефакты Леди Блэк, мистер... Не знаю вашего имени.

Кассиопея-Вальбурга протянула гоблину свою палочку. После чего сняла с пальца кольцо и еще с шеи цепочку и тоже отдала это гоблину. Я протянул свою палочку. А вот с переговорником мне расставаться не хотелось.

— Мистер... не знаю вашего имени, — с улыбкой я вернул ему его же монету, — У меня с собой обычный переговорник и он может мне понадобиться, я бы не хотел сдавать его. И да, меня вы можете звать мистер Блэк.

— Тогда, мистер Блэк, ваш амулет должен осмотреть волшебник-служащий Банка Гринготс, и, если он признает амулет неопасным, вы можете взять его с собой. У вас есть еще какие-то амулеты, которые вы хотите оставить при себе на переговорах?

— Да. Мои счастливые галеоны, — гоблин как-то странно посмотрел на меня, — Что? Два галеона на удачу. Вас что-то удивляет?

— Мне все равно, мистер Блэк. Ваши галеоны тоже должны быть досмотрены волшебником Гринготса.

— Не возражаю, зовите сюда своего волшебника.

__________________________________22.01

Хех. Как тесен мир... Билл Уизли собственной персоной. Да-да, на вызов гоблина, сопровождающего нас, прибыл ни кто иной, как старший из братьев Уизли. Нет, я, конечно, знал, что после окончания Хогвартса Билл устроился работать в Гринготс, но не предполагал, что именно он здесь и сейчас явится проверять мои артефакты. Как же там называлась его должность? Рон ведь упоминал об этом. 'Разрушитель проклятий' — что-то вроде этого. И что тогда он здесь делает? Впрочем, сейчас неважно. Билл, между тем, быстро представившись нам, коротко расспросив гоблина, и уяснив, что от него требуется, приступил к осмотру.

— Вот это, — он указал на мой переговорник, предварительно поводив над ним и галеонами своей палочкой, — обычный амулет связи. Никакой опасности он не представляет. Разве что неожиданно заговорит и тем самым напугает партнера по переговорам господ Блэков, — Билл позволил себе улыбку, — Что касается галеонов, то на них наложены какие-то чары, но я не могу понять какие, хотя опасности от них тоже нет.

— Это протеевы чары, мистер Уизли, — подсказал я, не желая лишиться галеонов на переговорах из-за такой ерунды.

— Да, точно! Они самые, — воскликнул Билл, — Как я мог забыть о них.

— Чары довольно простенькие, но сфера их применения не очень распространена, — я решил подбодрить парня, все-таки до того уверенного Билла Уизли, каким я его помню из своей, 'первой' жизни, ему еще далеко, — Например, ими зачаровывают снитчи для квидича. И этого бы не делали, будь эти чары опасны.

— Совершенно верно. — Билл согласился с моими словами, потом, смотря на гоблина, добавил, — Подтверждаю, эти галеоны зачарованы протеевыми чарами и также не представляют опасности.

— Я вас услышал, мистер Уизли, — проскрипел гоблин, — Вы можете идти, больше я вас не задерживаю.

После ухода Билла, гоблин обратился ко мне.

— Мистер Блэк, вы можете взять с собой ваш амулет для связи и 'счастливые'..., — гоблин выразительно хмыкнул, после этого слова, — галеоны на переговоры.

Наконец мы оказались в комнате для переговоров. Обстановка в ней и не пахла уютом. Я бы скорее назвал обстановку спартанской. Голые стены, выкрашенные в светло-зеленый тон, белый потолок, мраморный пол. Посередине комнаты стоял обычный массивный деревянный стол и четыре обычных деревянных стула, правда, с высокими спинками и широкими подлокотниками, сейчас расставленных у стола парами, друг напротив друга. Еще один маленький столик стоял в углу и там же был еще один стул. Надо полагать, это место для гоблина, того, что будет присутствовать на переговорах. Никаких окон в комнате не было. Освещалась она массивным магическим светильником, висевшим прямо над столом. Окинув комнату взглядом, мы с Касси уселись в свои стулья и принялись ждать. Крауч не опаздывал, просто мы пришли несколько раньше срока начала переговоров.

Я решил связаться с Вальбургой по переговорнику, пока мы одни. Надо пользоваться моментом. Сейчас все остальные участники нашего плана были еще в доме Блэков. Аппарировать к дому Крауча в Лондоне им можно немедленно, как только они получат сигнал от меня. И наоборот, лучше раньше времени не привлекать к себе внимание, бродя вокруг дома. Это может вызвать ненужный интерес у Винки и насторожить её. А фактор неожиданности в нашем плане играет немалую роль.

— Первая, это Третий — я зажал в руке амулет, — слышите меня?

Для краткости мы решили не упоминать никаких имен. Потому Вальбурга стала Первой, Лорд Игнотус Вторым, ну а я Третьим. Так оно и безопасней.

— Слышу тебя, Третий, — хрипло прожужжал амулет. Я бы совершенно не разобрал в этом голосе голос Вальбурги.

— Первая, мы в Банке, в комнате для переговоров, ждем Крауча.

— Понятно. Жду сигнала.

— Принял. Конец связи.

Я-то боялся, что гоблины поставили здесь какую-то мудрёную защиту, которая не даст переговорникам работать и не позволит мне связаться с Вальбургой. Но нет, всё обошлось. Уж не знаю, кто тут чего накрутил в качестве средств защиты, но, видимо, сами гоблины проверить этого не могли, потому и появились такие вот проколы в защите. Даже не знаю теперь, когда переговоры подойдут к решающей стадии, можно ли будет говорить всё в открытую? Или подстраховаться и наколдовать 'Муфлиато' от прослушивания?

Наконец, дверь распахнулась, и в комнату шагнул Барти Крауч-Старший. Он не меняется. Таким я его помню в год проведения Турнира Трех Волшебников. Таким же он был в воспоминаниях Дамблдора, которые он мне показывал в омуте памяти, когда речь зашла о Суде над Каркаровым.

Чтож... Время пришло. Крауч здесь. Раз так, то волшебную палочку и все амулеты он оставил на входе. Пора подавать Вальбурге сигнал действовать. Нащупываю в правом кармане галеон для связи с Вальбургой (в левом у меня галеон для связи с Игнотусом), сжимаю его в руке, и подаю на него магию, разогревая настолько, что рука еле терпит жар. Сейчас тот галеон, что у Вальбурги, который соединен протеевыми чарами с моим, тоже нагрелся. И она знает, что делать дальше. Старт дан.

— Моё почтение, Вальбурга, — Крауч слегка кивнул и тут же обратил свое внимание на меня, — А это кто? Ты не говорила, что будешь на переговорах не одна.

— Здравствуй Барти, — Касси-Вальбурга позволила самым кончикам губ продемонстрировать слабый намек на улыбку, — Давненько не виделись. Не находишь?

Крауч, не отвечал, он сам ждал от Касси ответа на свой вопрос, продолжая вглядываться в меня.

— Постой..., — на лице Крауча отразилось работа мысли, такая, когда лихорадочно пытаются что-то вспомнить — Кого-то этот юноша мне напоминает. Не могу вспомнить... Где же я его видел?... — вдруг его лицо переменилось и теперь на нем отразилось удивление. — Р-регулус? — Крауч, произнося это имя, казалось, сам себе не верил.

Удивляться тому, что Барти узнал мою личину Регулуса не приходится. Ведь его сын Барти-Младший и Регулус были друзьями. Наверняка Регулус был знаком и со старшим Краучем, наверняка они встречались, возможно, что Регулус бывал в гостях у своего друга и не мог там не пересечься с его отцом.

— Ты ошибся, Барти, — взяла слово Касси-Вальбурга, — мой сын, Регулус, давно мертв. Имя этого молодого человека сейчас не имеет значения. Если нужно, можешь называть его 'мистер Блэк'. А по поводу его присутствия здесь, я точно не упоминала в письме, что переговоры пройдут один на один. Так что я вправе была прийти сюда не одна.

— Еще один Блэк? — Крауч оценивающе взглянул на меня.

Возможно, он принял меня за внебрачного сына кого-то из старших Блэков. Мало ли как бывает: вдруг у Сигнуса или Альфарада была интрижка с какой-нибудь девицей. Чтож, тем лучше для нас. Такое его предположение с одной стороны объяснит, почему я похож на Регулуса, с другой, направит его по ложному следу.

— Позволю себе не отвечать на твой вопрос. Считай, как хочешь, Барти. — это было проявление неуважения почти в открытом виде, и Крауч этот посыл уловил.

— Ладно, у меня мало времени, Вальбурга, перейдем к делу, — Крауч не стал показывать задела его Вальбурга своим уколом или нет, он с ленцой отодвинул стул и, сев за него, произнес, — Что ты хотела мне сообщить?

— Побольше уважения ЛОРД Крауч, — Касси-Вальбурга прищурила глаза со злости и с вызовом произнесла — Я не одна из информаторов твоих авроров, которых они вербуют из мелких воришек. Ты разговариваешь с Регентом Древнего и Благородного Рода Блэк. Для начала напомню: здесь еще кое-кого не хватает. На переговорах должен присутствовать посредник от гоблинов. Его пока нет, — Касси-Вальбурга достала часы из кармана мантии и, глянув на них, добавила, — Ты, как и мы, пришел чуть раньше, а гоблины, как ты заметил, не утруждают себя работой раньше положенного срока. Начало переговоров назначено на десять утра. Осталось несколько минут. Подождем. Уверена, они не опоздают, пунктуальность — это их правило ведения любых дел.

— Чтож, подождем, — Крауч не предпринимал попыток завести с нами разговор. Он лишь тарабанил пальцами по столу и молчал при этом.

Ровно в десятьть дверь в комнату снова отворилась, и к нам вошел старый и седой как лунь гоблин.

— Я Рагнор из Рода Брокдора. — сходу представился гоблин, — И я назначен Банком Гринготс посредником на ваших переговорах, Леди и джентельмены. Желаете, чтобы я принес вам клятву о неразглашении?

— Желаем, — коротко ответила Касси-Вальбурга.

Гоблины существа магические. И, соответственно, они тоже могут приносить клятвы магического характера. То, что у них нет палочек, не означает, что в них нет Магии. Палочки у них отсутствуют по договору с волшебниками — это результат очередного гоблинского восстания. Гоблины потерпели поражение, и волшебники лишили их права иметь свои волшебные палочки. Теперь в распоряжении гоблинов осталась только магия, не требующая при колдовстве использования палочек, например рунная магия. Кроме того гоблины могут использовать артефакты, созданные волшебниками. Собственно, именно артефакт в руках гоблина и не позволит, в случае чего, вцепиться Краучу нам в глотки.

Еще пару минут мы потратили на то, чтобы гоблину принесли какую-то их реликвию-артефакт. Не имея волшебных палочек, они теперь клянутся на волшебных артефактах. Этого достаточно. Хорошо, что мне уже не нужно ничего объяснять. Все эти знания еще из той первой жизни. Уроки Бингса по магической истории и взаимоотношениях магов и гоблинов прошли хоть с какой-то пользой. После произнесения клятвы Рагнором, мы и Крауч снова уселись за стол, друг напротив друга. А гоблин заковылял в свой угол и уселся там за своим маленьким столом.

— Начнем, — почти с нетерпением произнес Крауч, — Так что вы хотели мне сообщить, ЛЕДИ Вальбурга?

Крауч, еще не закончил своей фразы, но я уже почувствовал перемену в моем сигнальном галеоне. Я так и продолжал сжимать его рукой в кармане и вдруг... Он остыл! И не просто остыл. Он чуть ладонь мне не отморозил. Видимо, Вальбурга метнула на него Глациус — замораживающее заклинание. А это значит...? Да! Да! Да! Первый сигнал от неё. Она вошла в дом Крауча. У неё получилось. Причем достаточно быстро. Надеюсь с Винки все в порядке. Теперь ей нужно отыскать Крауча-младшего.

— Леди Вальбурга, — привлек я внимание Касси.

Она посмотрела на меня, а я в ответ только кивнул. Она все поняла по моим чувствам. Не нужно ничего говорить мастеру Разума. Она почувствовала мои эмоции радости — этого ей достаточно.

Самый, можно сказать, трудный и непредсказуемый момент нашего плана выполнен. А дальше Касси-Вальбурга продемонстрировала мне всю опасность мастеров магии Разума. Она начала говорить. Сначала я вслушивался, но потом... Не важно, что она говорила. Важно как. Её слова лились, словно мягкий ласкающий ручеек. Они успокаивали. Они расслабляли. Они убаюкивали... Они УСЫПЛЯЛИ... Вот только о последнем я понял не сразу. Пять минут её монолога, и я почувствовал, как я устал за сегодняшнюю бессонную ночь и не прочь бы даже глаза прикрыть...

— А? — встрепенулся я, сначала не поняв, что же потревожило мой покой. М-да. Магия Разума опасная штука. Я ж почти задремал. И разбудил меня жар, припекающий мне бедро от второго галеона. Галеона Игнотуса. И это плохо. Сигнал от Игнотуса означает, что у дома Крауча появились авроры, но второго сигнала-то от Вальбурги до сих пор не было. Черт... И я ничего не могу сейчас поделать. Только ждать. Даже Касси не хочу сообщать, ведь и от неё никак не зависит то, что происходит у дома Крауча. Пусть тянет время, как она уже это делает. Оглядываюсь по сторонам. Старый гоблин уже откровенно подремывает. Его голова раз за разом медленно-медленно опускается, потом он вскидывается, встряхивается, через силу заставляет себя не спать, но все повторяется сначала. Крауч посильнее нас с гоблином, он не дремлет, но глаза его тоже уже с поволокой. Он пытается продраться сквозь те словесные кружева, которые плетет Касси, но, увы... Смысла в её словах не много. Она говорит не ради полезной для Крауча информации, а ради самого разговора. Будь разум Крауча не под воздействием Касси, он бы уже давно понял, что его водят за нос. А так, убаюканный её речами, он лишь делает попытки найти в словах зерно пользы для себя и не находит. Но и осознать, что его дурят, тоже не может.

Проходит еще пара минут, тяжелых для меня минут, прежде чем галеон Вальбурги нагрелся. Мою руку почти обожгло, но это ерунда. Второй сигнал!

Я даже не удержался и с шумом выдохнул: — Фууух.

— Что? — прервав свой монолог, обратилась ко мне Касси-Вальбурга.

— Все хорошо, Леди Вальбурга. Все по плану. Они его нашли.

Наши слова словно стряхивают с Крауча пелену магии Касси. Он потряс головой, глянул на нас, потом на откровенно уже дремлющего гоблина и с явным неудовольствием произнес.

— Я уже минут пять, если не больше слушаю тебя Вальбурга и ничего полезного так и не услышал. Если тебе нечего сказать, не трать мое время. Я уже жалею о том, что согласился на эту встречу с тобой.

__________________________________23.01

— Барти, Барти..., Касси-Вальбурга покачала головой, — с каких пор у нас в Англии начинают серьезный разговор сразу с первых слов. А поговорить о погоде? Или мое общество уже претит тебе? Или ты боишься, что общение со мной тебя скомпрометирует? Нет, не как мужчину, как политика?

— Не говори глупостей Вальбурга. Моя репутация политика безупречна. Даже встреча с тобой ей не повредит. И довольно пустых разговоров. Иначе я ухожу.

Ровно в этот самый момент галеон для связи с Вальбургой вновь резко остыл. Как раз для таких случаев мы уговорились чередовать замораживающие и разогревающие заклятия, дабы не спутать, передачу сигнала на галеон. А раз так, раз еще секунду назад все еще очень горячая монета, резко промерзла — это третий сигнал. Они дома, на Гриммо 12. Довольно быстро у них получилось выбраться из дома Краучей. Впрочем, сам Младший Крауч был в доме без волшебной палочки и сопротивления оказать не мог. Трудность была найти его. А если он найден, то забрать уже трудности не составит. Найдя Барти, сам бы я, тут же бы, бросил усыпляющее на Крауча и все на этом: следом, его уже можно хватать и бежать. Собственно, Вальбурга тоже спешила, как могла, и уложилась на этом этапе в минуту, может чуть больше. Галеон Игнотуса больше сигналов не подавал, и это отсутствие новостей само по себе тоже было новостью: ничего плохого у них не произошло.

— Леди Вальбурга, — в эмоциональном плане я просто фонтанировал позитивом, чего Касси не могла не почувствовать, — мистер Крауч прав, пора начинать СЕРЬЕЗНЫЙ разговор. Теперь у нас есть, что ему предложить.

Касси-Вальбурга самую чуточку улыбнулась краешком губ.

— Чтож, серьезный, так серьезный, — она резко и звонко хлопнула в ладоши, отчего дремавший в углу гоблин вмиг проснулся, — Не спите, мистер Рагнор, — обратилась она к гоблину, — Я уважаю вашу старость, но вы здесь не для этого. Гоблин после её слов, сжал зубы так, что даже я услышал их скрип.

— Сделка Барти, — Касси-Вальбурга наклонилась вперед и проникновенным голосом продолжила, — Я предлагаю тебе сделку. Род Блэк выдает в твои руки Пожирателя Смерти, взамен ты окажешь нам маленькую услугу.

— И что же это за услуга?

— О ничего серьезного, — махнула рукой Касси, — тебе, всего лишь, нужно будет передать от нас три письма тем волшебникам, которых мы назовем.

— Так передайте их сами, с каких пор вам для этого нужен Начальник Департамента Магической Безопасности?

— Мы бы так и сделали Барти, но, видишь ли, для нас это не представляется возможным. Просто место, где находятся эти волшебники, не совсем обычное. Туда не всех пускают и, уж тем более, туда нельзя просто взять и отправить письмо.

— И что же это за место, позволь узнать?

— Азкабан.

— Азкабан? Я правильно вас понял, вы хотите передать три письма в Азкабан? Точнее, чтобы я передал эти ваши письма в Азкабан?

— Да, именно так. Услуга, которую ты нам окажешь, не несет никому никакой угрозы. Маленькое нарушение правил. Ты ведь знаешь, в Азкабан нельзя писать письма. Вот поэтому мы и просим тебя передать три письма трем волшебникам в Азкабане. Думаю, для Начальника Департамента Магического Правопорядка это не составит труда. Ты ведь в силу своей должности имеешь право посетить эту тюрьму. Допустим с инспекцией. Да, мало ли, какие у тебя там дела, не будешь же ты отчитываться всем и каждому о своих причинах.

— Дай догадаюсь, три волшебника, сидящие в Азкабане — это Блэки, надо полагать. Сириус, Сигнус, и... Кто еще?

— Беллатрисса, — добавила Касси-Вальбурга.

— Ах, да, подзабыл за десять лет о том, что Беллатрисса Лестрейдж тоже родом из Блэков.

Касси кивком подтвердила правоту Крауча.

— А если я откажусь, я так понимаю, то и не увижу того Пожирателя Смерти, о котором вы хвалитесь и которого хотите передать мне?

— Поверь, Барти, я не советую тебе отказываться. Этого Пожирателя ты хорошо знаешь и точно захочешь, заполучить в свои руки.

— Имя? Назовите имя, и я подумаю, стоит ли мне вообще продолжать нашу беседу.

— Стоп, — остановил я Касси-Вальбургу, уже порывавшуюся выложить Краучу имя нашего заложника. — Некоторые сведения не стоит произносить вслух.

Касси-Вальбурга и Крауч недоуменно посмотрели на меня. Ну а я обратился к гоблину: — Мистер Рагнор, нам нужны перо чернила и лист бумаги, можете распорядиться?

— Да, ждите — рыкнул гоблин и заковылял к двери.

Через минуту он вернулся с письменными принадлежностями и бумагой.

— Вот, возьмите, — протянув мне все требуемое, он поковылял обратно к своему столику.

Ну, а я, взяв перо и, обмакнув его в чернильнице, вывел на нем единственно: 'Барти Крауч-Младший'. Сложив лист пополам, я двинул его по столу в сторону Крауча.

Барти схватил лист, развернул и впился в краткую надпись.

— Это что, шутка? — поднял он нас свои глаза, — Вы издеваетесь надо мной?

— Барти не нужно разыгрывать перед нами представления. Не унижай себя этим, — холодно ответила Касси, — Мы предлагаем тебе сделку: твоя услуга в обмен на этого Пожирателя Смерти. Этот волшебник у нас в руках и это не пустые слова, Барти.

Барти побледнел. Потом покраснел, потом его лицо стало напоминать застывшую маску, видимо, он взял себя в руки.

— Вы блефуете?

— Мистер Крауч, — я решил поучаствовать в разговоре, — вы легко можете проверить наши слова, даже не выходя из этой комнаты. Всего лишь, отправьте Патронуса туда, где живет этот волшебник. Мы не будем возражать, если нам всем вернут волшебные палочки. Согласны?

Крауч кивнул.

— Мистер Рагнор, распорядитесь, пожалуйста, — снова обратился я к гоблину. Клянусь, это приятно, гонять злющего гоблина на посылках, видя при этом как его это бесит.

Снова войдя в комнату через некоторое время, гоблин со злости так хлопнул дверью, что даже люстра закачалась.

— Вот ваши палочки, — положил он их к нам на стол.

— Не делай глупостей, Барти, — предупредила Крауча Касси, когда он потянулся за своей палочкой, — Поверь, мы здесь для того чтобы договариваться, а вовсе не затем чтобы устраивать магическую дуэль. Наши требования ты слышал, если мы договоримся, а мы именно этого и хотим, с головы этого волшебника не упадет ни один волос и уже сегодня он будет у тебя в руках.

Крауч отмалчивался, никак не выразив свое отношение к словам Касси-Вальбурги.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ — направив палочку в стену сбоку от нас, он наколдовал своего патронуса, какую-то птицу, то ли орла, то ли беркута (я не рассмотрел точно), который тут же нырнул в стену, — Где он? — Барти рявкнул вопрос в пустоту, неведомому, видимому только ему, глазами его патронуса, собеседнику. Затем, некоторое время он молчал, выслушивая ответ на 'той' стороне, — Кто это был? — снова рявкнул он и снова, со взглядом устремленным в пустоту, некоторое время снова выслушивал своего собеседника 'там'. Наконец, его взгляд приобрел осознанность, он узнал что хотел.

— Я вас уничтожу, — зарычал Крауч, уже, было, дернувшись довернуть палочку в нашу сторону.

— ЭКСПЕЛЛЕАРМУС, — выбил я палочку из рук Крауча. И ловко перехватил её прямо в воздухе.

Все-таки, это заклинание мне всегда удавалось особенно хорошо. Да вдобавок, я чего-то подобного и ожидал от Крауча, и был в готовности тут же действовать. И даже не я один. Судя по застывшей гримасе на лице и, вообще, застывшей позе, гоблин тоже чего-то подобного ожидали, и тут же применил свой артефакт, одновременно с моим 'экспеллеармусом'

— Успокойся, Барти, — словно ребенку произнесла Касси, — Ничего ты нам не сделаешь. Мы хотим сделки: твоя услуга в обмен на нашего пленника. Твое молчание, в обмен на наше. Конечно, все это требуется скрепить непреложными обетами. Если ты этого не хочешь, мы просто передадим этого Пожирателя не тебе, а кому-то другому. В Англии и помимо тебя есть волшебники, которые с радостью арестуют еще одного последователя Темного Лорда.

— И, да, мистер Крауч, — снова я вступил в разговор, — конечно, В ЭТОМ СЛУЧАЕ, — выделил я свои слова, — передачу злодея в руки правосудия лучше бы провести в присутствии журналистов.

— Ты готов говорить? — Касси обошла стол и встала прямо напротив Крауча, заглянув ему в глаза, — Моргни если да.

Получив от Крауча подтверждение, Касси обратилась к гоблину, — Мистер Рагнор, будьте добры, отмените действия артефакта на мистера Крауча.

Еще миг и Крауч пошевелился, затем уселся на стул поудобней.

— Ну и зачем такие сложности? — Крауч, наконец, заговорил.

— Слишком узок круг лиц, которых можно было бы попросить о такой услуге, мистер Крауч, — отвечал Краучу я, Касси промолчала, но, видимо, она посчитала, что я сам отвечу как нужно. — Азкабан не то место, куда толпами водят народ, как в магловские музеи или картинные галереи. У вас же есть возможность попасть в Азкабан в любое время, когда вам этого захочется или будет необходимо. К тому же вы упоминали о своей безупречной репутации... Не стоит её разрушать, отказываясь оказать Роду Блэк ничтожную по сути услугу.

— Как вы вообще узнали?

— МУФЛИАТО, — я наколдовал заклинание оглушения вокруг нас, кое-что даже гоблину под клятвой слышать не нужно. — Мистер Крауч, это уже не важно, потому что если мы договоримся, то принесем вам непреложный обет о неразглашении вашей тайны. Этой информацией больше никто не сможет воспользоваться, и тайное, так и останется тайным. Если мы не договоримся, то тем более не важно, как мы обо всем узнали, обнародование в свете этой информации делает несущественным способ её получения. Мы предлагаем мирно разойтись, вы берете наши письма, приносите нам Непреложный обет о том, что они попадут к адресатам и те их прочтут и конечно вам их читать не обязательно. После принесения вами такой клятвы мы тут же возвращаем вам сына и, в свою очередь, обязуемся и дальше хранить вашу тайну и не использовать её против вас.

— Откуда мне знать, что вы уже кому-то еще не сообщили о том, что мой сын жив и на самом деле не умер в Азкабане?

— Это уже технические детали, мистер Крауч. Включите в текст Непреложного обета такие пункты, которые станут для вас гарантией и страховкой на любой случай, который придет вам в голову. Например, мы непреложно поклянемся сами истребовать такой же обет от тех, кого здесь нет, но они владеют информацией о вашем сыне. Круг таких волшебников очень мал и они не из тех, кто позволит нам попасть под удар нарушения Непреложного Обета. Доверьтесь нам, если бы мы хотели навредить вам по-настоящему мы бы действовали по-другому. Но, к счастью для вас, кроме этой маленькой услуги нам от вас ничего не требуется. Пусть магия будет мне свидетелем. ЛЮМОС. — кончик палочки засветился ровным магическим светом, — НОКС.

— Мне нужно все обдумать. — Крауч казался спокойным, но судя по голосу, чувствовал он себя зверем, загнанным в угол

— Думай, Барти, мы тебе не мешаем, — ответила Касси-Вальбурга.

— Не здесь. Не так быстро, мне нужно время.

— Чтобы ты предпринял какие-то меры против нас? Ну, уж нет, Барти. Решай тут. И думай тоже тут.

— Ты же не оставляешь мне выбора?

— Твой выбор Барти, это или договориться с нами или уже сегодня все узнают о том, что твой сын жив, и ты лично вытащил его из Азкабана.

Крауч задумался. Надолго задумался.

— Хорошо, — заговорил он, — Считайте, что предварительное согласие на сделку, которую вы мне предлагаете, у вас есть. Но мне еще нужно подумать над клятвой Непреложного Обета.

— У нас еще полчаса времени, Барти. Бери лист, перо и записывай, чего ты от нас хочешь услышать, — ворчливо сделала Касси-Вальбурга, как бы делая одолжение Краучу.

Барти начал что-то писать, зачеркивать, снова писать, исправлять и чиркать. Одного листа ему не хватило. Наконец он отложил перо и бумагу, и поднял на нас свой взгляд.

— Скажи, Вальбурга, неужели все это стоило таких усилий?

— Знаешь, Барти, когда я впервые услышала продолжение истории о твоем сыне, я очень хотела знать: у тебя вообще есть чувства? Ты хоть кого-то любил в этой жизни? Жену или сына, например? Не знаю, сколько мне осталось, но когда я буду умирать, я хочу чтобы они знали: я всегда помнила о них, тех, кто сейчас в Азкабане. Что я их любила, и они были мне дороги. Пусть мы никогда больше не встретимся. Передать им эти письма — в них то, последнее, что я хотела бы им сказать — это дорогого стоит. Даже не знаю, Барти, способен ли ты сейчас меня понять.

_______________________________________24.01

Касси говорила эти слова так проникновенно, что я вдруг понял, она не о моем письме ведет речь. Два письма Сигнусу и Беллатрисе она написала лично. Это для меня Сигнус совершенно незнакомый волшебник, к которому я никаких чувств не испытываю, а Белла так и вовсе заклятый враг. Но для Касси эти люди не чужие, не враги. Кто знает, как они относились друг к другу? Я точно не знаю. Зато в жизни бывает и так, что даже закоренелые злодеи и преступники могут трогательно любить свою семью, быть с ними совершенно иными: добрыми и заботливыми родственниками. Может быть, Касси видела их именно с этой стороны? Другой версии, объяснить чувства Касси, у меня нет. Весь её чувственный посыл в словах о письмах был не просто игрой с Краучем, вовсе не тем ловким ходом: запутать Крауча и вместо одного послать три письма, как я об этом думал. Касси писала эти письма, прощаясь с Сигнусом и с Беллой. Это Сириуса, я надеюсь, мы вскоре освободим, а вот Сигнусу это точно не грозит. А Беллу, даже если та освободиться через пять лет, Касси может уже и не увидит. Во всяком случае, в той 'первой' жизни, все старшее поколение Блэков к тому времени уже сошло в могилу, насколько я помню. И я никогда не скрывал этого от Касси.

— Я сделаю то, что вам нужно, Вальбурга, но отныне союзу между нашими Родами пришел конец, запомни это, — со злостью произнес Крауч.

— О каком союзе ты говоришь? Этот союз распался давным-давно, еще десять лет назад, когда ты упрятал Сириуса в Азкабан, даже не озаботившись тщательным расследованием и Судом над ним. Уже тогда, ни о каком союзе не могло быть и речи.

— Твой сын сторонник Темного Лорда, я делал свою работу, и я даже своего сына не пощадил за то же самое.

— Вот именно Барти, ты делал свою работу, но ты делал её плохо. Ты должен был, ты просто обязан был все выяснить. Разузнать все до мелочей. А ты просто пошел по пути наименьшего сопротивления и всё свалил на Сириуса.

— Вы что, верите, что он невиновен? — Крауч откровенно ухмыльнулся.

— Если ты не забыл, писем будет три. Мы бы не стали общаться с предателем крови.

— Верить вы можете во что угодно, а Сириус Блэк сам во всем сознался. Никакой ошибки не было.

— Могу ответить тебе той же монетой — Ты можешь верить во что угодно, Барти..., — Касси хотела еще что-то добавить, но осеклась, — Не важно. Перейдем к делу. Позволь узнать, ты закончил писать текст клятвы?

— Да.

— Тогда обсудим детали: наши и твои требования, которые мы должны выполнить непреложно.

— Позвольте мне начать, Леди Вальбурга, — спросил я у Касси, и, дождавшись её кивка, обратился уже к Краучу, — Итак, мистер Крауч, вы получите от нас три письма и непреложно поклянетесь доставить эти письма в Азкабан трем узникам: Сигнусу Блэку. Сириусу Блэку и Беллатриссе Лестрейдж. Письма подписаны, вы не перепутаете. Также письма будут зачарованы, если вы попытаетесь их вскрыть, они просто сгорят у вас в руках, и, тем самым, вы нарушите клятву. Мало просто передать письма, вы поклянетесь нам, что письма не только дойдут до адресатов, но те их обязательно прочтут. Нам не нужно, чтобы вы вручили им письма и тут же их отняли, тем самым и клятву выполнив и нас обманув. Далее, сроки. Вы поклянетесь, что, скажем, посетите Азкабан не позднее одного месяца, начиная с сегодняшнего числа. Было бы желательно, если бы вы поставили нас в известность о сем факте и мы знали точную дату. Не обязательно докладывать нам лично, — я позволил себе усмешку, — Пусть это будет заметка в 'Ежедневном пророке', о делах ваших праведных, нам этого будет достаточно. Думаю, вам не составит трудностей организовать такое, прессе будет интересен тот факт, что Начальник Департамента Магической Безопасности лично проинспектировал Азкабан. Далее, мистер Крауч...

— Не слишком ли много вы от меня хотите? — прервал меня Крауч, — Вы что решили, что я теперь буду выполнять абсолютно все ваши капризы и пожелания? Довольно и писем. Если вы надеетесь вытребовать от меня неприкосновенность для вас, то ошибаетесь. Как я уже сказал, союзу между нашими Родами пришел конец. И я был совершенно серьезен. Никаких гарантий безопасности от меня вы не получите, я не прощу вам того что вы сделали.

— Ты хочешь вендетты, Барти? — вскинулась Касси-Вальбурга, — А как ты её всем объяснишь? Пока все наши действия не вышли за пределы разумного. Я так понимаю, твой домовик жив, ты ведь с ним разговаривал? — Барти промолчал, — Значит, жив, — утвердительно, она сама же и ответила на свой вопрос, — Сына ты получишь в целости и сохранности. Конечно, если не попытаешься натворить глупостей при его передаче тебе обратно. Нам нет смысла его убивать или еще как-то вредить ему. Он был другом моего сына Регулуса, на него мы зла не держим. Кроме твоей уязвленной гордости, никто и ничто больше не пострадало. И это основание для вендетты? Тебя не поймут, Барти ни волшебники, ни Магия. Убьёшь нас, и сам станешь предателем крови, ты ведь сын Чарис Блэк, в тебе тоже есть кровь Блэков. Твою тайну мы не собираемся никому открывать и сами же можем позаботиться о том, что все, кто ею сейчас владеют, принесут непреложные обеты, о её неразглашении.

— Я не стану вас убивать, тут ты права, но не ждите, что я обо всем забуду, — сверкнул глазами Крауч. — Мои требования к клятве на листе, можешь прочесть, Вальбурга.

Кассиопея углубилась в чтение, я ей не мешал. Через некоторое время, оторвавшись от листа, она произнесла: — Нас все устраивает.

— Позволите? — спросил я у Касси-Вальбурги, — указав на листок с текстом клятвы от Крауча.

— Читай, — согласилась она, — Может я что-то пропустила, чего нам не стоит выполнять.

Хм, а Барти тот еще педант. Он настолько тщательно прописал нам все обязательства, что, прям, повеяло чем-то таким министерским, наподобие должностных инструкций. Даже захоти мы использовать, как козырь, еще раз Барти-Младшего или информацию о нем, то не смогли бы — все лазейки перекрыты. Благо, что мы и не собирались этого делать.

— Леди Вальбурга, думаю, стоит добавить пункт, по которому наши обязательства утратят силу, если когда-нибудь тайна Рода Крауч будет открыта всем не по нашей вине.

— О чем это вы, мистер Блэк, — впервые Крауч обратился ко мне лично.

— Если о вашем сыне станет всем известно, не из-за нас, нет. Мы-то поклянемся непреложно эту тайну сохранить. Но если тайна будет открыта, помимо нас, то уже и нам не будет смысла делать вид, что мы ничего не знаем.

Я исходил из ситуации, когда Барти-Младший, в той 'первой' жизни убежал от отца, и через год о его существовании стало известно всем и каждому. И что, в таком случае, я даже после этого никому не смогу сказать, мол, Барти-Младший жив-здоров а не помер в Азкабане?

— Барти, это справедливо? — подтвердила Касси-Вальбурга мои слова.

— То есть вы предполагаете, что эта тайна будет открыта еще кем-то?

— Это твоя забота, Барти, как ты будешь дальше хранить свою тайну дальше. От нас никто ничего не узнает. Но будет логично, если наша клятва утратит силу, в случае, когда существование твоего сына перестанет быть тайной для всех.

— Хорошо, будь по-вашему, допиши сама клятву и давайте уже закончим со всем этим.

Через минуту Касси уже протянула Барти исправленный лист.

— Начнем с тебя Барти, — встала Касси-Вальбурга из-за стола.

Крауч тоже поднялся. Они взялись за руки — правой за правую. Я встал к ним вплотную и коснулся волшебной палочкой их сплетённых рук. Касси заговорила:

— Обещаешь ли ты, Бартемиус Крауч, взять у меня письма к Сигнусу Блэку, Сириусу Блэку и Беллатрисе Лестрейдж и, не читая их, не позволяя кому-либо их прочесть, кроме адресатов, доставить этим волшебникам в Азкабан в срок не позднее одного месяца, начиная с сегодняшнего дня.

— Обещаю, — сказал Снегг.

Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскалённой проволокой.

— Обещаешь ли ты, что они непременно прочтут эти письма?

— Обещаю, — сказал Крауч.

Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь.

— Обещаешь ли ты сообщить нам о посещении Азкабана или лично или через статью в Ежедневном пророке.

— Обещаю, — сказал Крауч.

Комнату осветила красная вспышка — третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплёлся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Касси-Вальбурги и Крауча, словно верёвка, словно огненная змея.

Они расцепили руки.

— Твоя очередь. Вальбурга.

— Без имен, Барти. Я буду клясться, как Леди Блэк, от лица Рода я имею на это все права. Клянусь своей магией. ЛЮМОС, кончик палочки засветился, — НОКС.

Лицо Барти скривилось в гримасе недовольства, — Кассиопея, — он не спрашивал, он утверждал, — Я должен был догадаться с самого начала, еще, когда ты морочила мне голову пустыми разговорами. Магия Разума — вот что это было. Значит, Винки точно видела именно Вальбургу в моем доме.

Я же говорил, что у Крауча острый ум, он буквально сходу все просчитал и тут же назвал имя, несмотря на то, что Касси была под оборотным зельем. Впрочем, уже не важно. Касси точно имеет право брать от лица Рода Блэк те обязательства, которые от нас нужны Краучу. Он это знает. Будь иначе, Непреложный обет не сработает. Не будет всех этих магических пут, связывающих невидимыми веревками стороны в магическом обряде именуемом — Непреложный обет. Потому Крауч и не нервничает. Все что ему надо, он в любом случае получит, клянись в этом хоть Касси, хоть Вальбурга, без разницы.

Дальше все повторилось. Только теперь свои требования озвучивал Крауч, а Касси лишь подтверждала обещание. И да, Крауч в числе пунктов нас переплюнул.

Когда Обряд завершился, я тут же отменил заглушающее заклятье: — ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ, — затем протянул гоблину палочку Крауча и добавил, — Переговоры закончены, мистер Рагнор. Верните палочку её владельцу, где-нибудь подальше от нас.

Гоблин поднялся и направился к выходу, проскрипев: — Следуйте за мной, Леди, джентельмены.

Нас привели все к той же стойке. Там Касси забрала свой перстень и цепочку.

— Ждем тебя в два по полудню, Барти, у нас дома, — обратилась Касси к Краучу.

— Не прощаюсь, мы сегодня еще увидимся, господа Блэки, — Крауч, не утруждая себя вежливостью, тут же направился к выходу. Старый гоблин только на выходе из банка отдал ему его палочку.

Проводив взглядом Крауча, я повернулся и тут же обратился к гоблину за стойкой.

— Мне нужно посетить свою ячейку, — я достал ключ и выложил его перед гоблином, — Распорядитесь пусть нас проводят.

Гоблин придирчиво осмотрел ключ, потом позвонил в колокольчик. На звон тут же вышел гоблин, которого мы уже встречали с утра. Гоблины что-то обсудили между собой на своем языке и опять я, кроме слова 'Блэк', ничего не понял.

На этот раз мы подошли к другой двери, которую перед нами открыл гоблин. Потом он свистнул, и к нам с лязгом подкатила маленькая тележка. Забравшись внутрь, мы покатили к моему сейфу, открытому для меня Родом Блэк.

_____________________________________25.01

Давненько я тут не был. Накатили воспоминания о моем последнем визите в Гринготс в компании Гермионы и Рона. М-да... Чаша-крестраж сейчас где-то здесь в сейфе Беллатриссы и когда-нибудь мне придется опять за ней идти. Законно или незаконно, но это чашу нужно найти и уничтожить крестраж. Впрочем, опыт 'незаконного проникновения' в чужие ячейки у меня уже есть, если понадобится, я его использую. И второй опыт, от того похода по чужим сейфам, случайный опыт, но не менее важный — НИКОГДА не доверять гоблинам.

— Гарольд, ты долго еще будешь сидеть в тележке, — вывел меня из задумчивости голос Касси-Вальбурги.

— А? Мы, что приехали уже?

Сама Касси уже выбралась из тележки, и недоуменно смотрела, как я, так и продалжаю в ней сидеть. Вот ведь... Даже не заметил за размышлениями и воспоминаниями, как доехали сюда. Впрочем, размышления в тему. Выхватываю палочку и направляю на гоблина: — ОБЛИВЕЙТ. Ты забудешь, что видел нас дважды сегодня. Ты встречал нас один раз, только ранним утром, отвел нас в комнату для переговоров и больше нас не видел.

— Может, объяснишь, что это сейчас было? — Касси была удивлена моим демаршем.

— Не доверяю гоблинам. Предадут или обманут, как только представиться возможность. Лживые твари. Леди Кассиопея, можно попросить вас, вложите ему сами ложные воспоминания, о том, как он вышел к стойке, где увидел Нимфадору Тонкс и меня в настоящем облике, после чего повез нас к этому сейфу. Дальше проводил нас до ячейки и остался ждать снаружи, задремав в тележке. Я, конечно, могу и сам попробовать, но опыта у меня в этом нет, а вы магией разума владеете отлично.

— Хорошо, Гарольд, сделаю, как ты просишь, — достав палочку, Касси принялась колдовать над гоблином, — ЛЕГИЛЕМЕНС...

Я не стал смотреть дальше, направившись к Сейфу. Ключик отлично подошел. Открыв дверь, я увидел в центре комнаты небольшой стол и семь увесистых мешков на нем. Ну да, всё, как говорил Лорд Арктурус: сумма поделена на семь лет обучения. На каждый год обучения по две тысячи галеонов. Можно не проверять, обманывать меня старому Лорда смысла не было. Итого в Сейфе у меня четырнадцать тысяч.

Вскоре подошла Касси. Глянув на мешки на столе, вдруг стала что-то искать между ними.

— А, вот она где, — довольная, Касси что-то вытащила между мешков, — Это тебе. Гарольд, — вручила она мне находку, — Мы с Вальбургой в тот раз на твой День Рождения её купили в качестве отдельного подарка лично от нас.

— И что это? — у меня в руках был маленький блокнот с золотистой обложкой.

— Чековая книжка, конечно, — как несмышленному объяснила мне Касси, — Не будешь же ты бегать с целым мешком золота, оно довольно тяжелое.

— И как ей пользоваться?

— Гарольд, ты что, не знаешь, как пользоваться чековой книжкой?

— Я представляю, как пользоваться магловской чековой книжкой, но мало ли, вдруг в магическом мире в этом деле есть отличия.

— О, не переживай, отличий почти нет. Прописываешь в чек нужную сумму, заверяешь подписью и волшебной палочкой подтверждаешь подлинность подписи.

— А как? Есть какое-то отдельное заклинание?

— Нет же, Гарольд. Ну как же мы с Вальбургой упустили этот момент... Открой книжку.

Я послушно сделал то, что просит Касси.

— Вот тут, на корочке распишишься. Этот лист не отрывной. Потом прикоснешься палочкой к подписи и подашь через неё на подпись свою магию. Всё. Чернила подписи впитают твою магию — это будет образец. Далее, на отрывных листах, будешь делать тоже самое. Чековая книжка банка Гринготс — артефакт. Она сама будет сличать твою подпись и твою магию с образцом. Если подпись другая или магия другая, чернила через некоторое время пропадут с чека, и такой чек гоблины не будут обналичивать. Других отличий от магловских чековых книжек нет.

— Хорошо. Понятно. И... Спасибо вам Леди Кассиопея, — поблагодарил я старушку Блэк, убирая свою новую чековую книжку в карман мантии.

— Не за что, Гарольд.

Тут Касси взяла один из мешков с деньгами и бросила его на пол, после чего трансфигуривала его в обыкновенный стул: — Устала стоять, — пояснила она мне с улыбкой.

Улыбнувшись в ответ, я проделал тоже самое. Так мы и сидели в ячейке, пока не закончилось действие оборотного зелья. Впрочем, не долго.

Только на обратном пути я понял, что путь до сейфа, который мне подарили Блэки гораздо короче. Что-то такое я помню: гоблины расширяют банк под землю, копают вниз и там делают новые и новые ячейки. Чем моложе (назовем это так) ячейка — тем она глубже, и наоборот, чем старше ячейка, тем меньше до неё ехать. Эта ячейка видимо Родом Блэк использовалась не одно поколение до меня. Может раньше это был детский сейф Сириуса или Регулуса, а еще раньше ячейка их родителей. Если не сдавать ключ гоблинам, ячейка так и будет числиться за Родом.

Выйдя из дверей банка, мы тут же увидели авроров. Аврорские мантии — их не спутаешь. Два аврора-волшебника цепко скользнули по нам взглядом, но мы их не заинтересовали. Вот так Барти! Уже успел авроров на вход поставить. Неужто, решил нас задержать? Не понимаю, зачем ему это, но мой план перестраховки и еще одного изменения внешности оказался не лишним. Спустившись с крыльца, мы двинулись вверх по Косой Аллее.

— Мы не можем аппарировать, Гарольд, — шепнула мне Касси-Нимфадора, — Над волшебным кварталом антиаппарационный барьер.

— Даже так? — а Барти совсем не шутит. — Чтож, предлагаю пройтись до Дырявого Котла, а там или воспользоваться камином, или уходить в Лондон. И надо Вальбургу предупредить, что Крауч принес нам Непреложный Обет.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не обращает на нас внимания, я достал переговорник.

— Первая, это Третий. Слышите меня?

— Третий, сышу тебя, — прожужжал в ответ амулет связи...

Коротко и быстро я изложил Вальбурге итоги переговоров и тот факт, что Барти пригнал авроров в Косую Аллею.

— До скорой встречи, Третий, — порощалась со мной Вальбурга, после чего я запрятал амулет в мантию.

Очередной сюрприз поджидал нас в Дырявом Котле. Еще два аврора проверяли всех и каждого, кто хотел покинуть Косую Аллею через Камин.

— Имя? Фамилия? Причина нахождения в магическом квартале? — такой стандартный перечень вопрос задавался всем, прежде чем допустить их к камину.

Нам даже не пришлось самим спрашивать: что собственно происходит? Желающих задать этот вопрос хватало и без нас. А Барти хитер. Открыто ловить Кассиопею он не стал. Прикрытием для введения проверки стала якобы полицейская операция в Лютном переулке. А может и не якобы. Кто его знает. Может Барти на самом деле отдал аврорам приказ прошерстить население Лютного. Что интересно, так это тот факт, что такая проверка на самом деле ни у кого не вызовет никаких подозрений. Кто-то там в Лютном обязательно попадется аврорам на чем-то незаконном. Этож Лютный — место, где нечистые на руку волшебники могут до поры до времени обстряпывать свои не очень законные или очень не законные делишки. И это, мне кажется, устраивает даже Министерство. Будь иначе, они бы давно навели в Лютном порядок.

— Гарольд, — зашептала мне в ухо Касси, — они отслеживают все места убытия. Называть адресс Гриммо 12 опасно.

— Вижу, — прошептал я в ответ, — Нам ничего не остается, как идти в дом к Тонксам, — мы же это они сейчас. Только я не знаю адресс.

— Я знаю. Не волнуйся. Уходим к Тонксам.

— Имя? Фамилия? Причина нахождения в магическом квартале? — теперь уже нам задал незнакомый мне аврор стандартные вопросы, когда очередь дошла до нас.

— Тедди Тонкс. — пискнул я

— Нимфадора Тонкс, — Касси опять стала воздействовать на авроров Магией Разума, уж очень он ей доброжелательно улыбнулся. А может и не воздействовала, а может аврор просто на молодую красивую девушку повелся, — Мы с братом посещали банк Гринготс. Сейчас направляемся домой.

— Проходите, — еще раз улыбнулся аврор.

— Дом семьи Тонкс, — Касси бросила горсть пороха в камин и пропустила меня первого, — Давай Тедди, вперед.

Шаг в зеленое пламя. Меня закружило, закрутило и понесло. Как обычно, из камина я был выкинут, можно сказать, с пинком, и в клубах сажи и пепла. Через мгновение следом за мной из камина спокойным шагом вышла Касси-Нимфадора.

— Дора ты уже вернулась? — о-оу, голос Андромеды, причем взволнованый голос, — Почему так быстро? Что-то случилось? И кто это с тобой?

Поднимаю голову, и взгляд упирается в хозяйку дома миссис Андромеду Тонкс: — Зрасти, — только и смог я из себя выдавить.

— Что ты молчишь, Дора? Все в порядке? И что на тебе одето, Дора?

— Да, мама, все в порядке. Я потом все объясню. Мне, то есть нам, срочно нужно идти. Не волнуйся.

Поворачиваю голову, Касси-Дора уже схватила новую горсть пороха и бросила в камин. Подскакиваю и, бросив находу Андромеде, — До свидания, — спешу к Касси-Нимфадоре.

— СТОЯТЬ, — командный голос Андромеды останавливает Касси-Дору, уже было делавшую шаг в камин — Ты можешь мне объяснить что происходит?

— Ничего серьезного, мам. Я, правда, спешу. Обещаю, мы поговорим, как только я освобожусь.

— Хотя бы скажи, кто это с тобой?

— Это? Это Гарольд. Мой знакомый. Я тебе о нем говорила.

— Ничего ты не говорила.

— Да? Наверное, я думала, что говорила.

— Миссис Тонкс, не беспокойтесь я точно не её парень, — и что на меня нашло, сам не понимаю, но вот хочется мне ляпнуть что-то такое, — Могу поклясться.

— Молчи, — шикнула на меня Касси-Нимфадора. — Ну, мы пойдем? Мы очень спешим.

— Иди, — смилостивилась Андромеда, — Жду тебя в обед и хочу услышать твои объяснения.

— Конечно, мам, — Касси-Нимфадора, наконец, делает шаг в камин и я слышу её тихий голос в пламени, — Поместье Поллукса Блэк.

— Было приятно с вами познакомиться миссис Тонкс, — и, не дождавшись ответа, тоже шагаю в камин, шепча, — Поместье Поллукса Блэк...

Вылетаю из камина рыбкой к ногам Касси-Нимфадоры.

— Вставай, 'Точно-не-её-парень', — с улыбкой протягивает мне руку Касси, — Пора домой.

— Да, теперь уже можно и домой, — поднимаясь на ноги, не могу не отметить, — У вас неплохо получилось быть Нимфадорой. Не зная, что вы не она, я бы и не заподозрил подмены.

— В отличие от своего брата, я никогда не ругалась с Андромедой и даже изредка бывала у Тонксов. А последний раз мы были в гостях у них вместе с Вальбургой не так давно. Я и Дору видела.

— Понятно... Только маленькая неувязка осталась: сегодня Нимфадоре будут сегодня задавать вопросы на которые у неё нет ответа.

— Это, да. Выдумать что-то толковое сходу у меня не получилось, пришлось импровизировать. Даже не знаю, как все это теперь буду объяснять Андромеде. Но подставлять девочку не нужно. Да и Андромеда может обидеться.

— Вы хотите ей все рассказать?

— Ох, не знаю. Тут, наоборот, будет лучше, если Андромеда вообще забудет о том, что видела тебя и свою дочь, нежели ей все рассказать. Придется мне прогуляться до обеда к Андромеде еще раз.

— Обливейт? — недоуменно спросил я.

Касси-Нимфадора сжала губы в тонюсенькую линию, — Так будет лучше. Гарольд, — отрезала она, — И нам спокойней и Тонксам.

— Разве я спорю, Леди Кассиопея? Я и сам, вероятно, также бы сделал. Ну, зачем их втягивать в наши проблемы? ... Гриммо 12, — бросаю между тем в камин горсть пороха и шагаю в пламя...

— Гарольд, все в порядке? — раздается над головой голос Вальбурги. И да, я опять лежу на полу.

— Не волнуйтесь, Леди Вальбурга, у меня все хорошо, — с кряхтением поднимаюсь на ноги, — Правда, Леди Кассиопее пришлось пить еще оборотного зелья, так что не удивляйтесь её виду

Следом из камина выходит Касси-Нимфадора.

— Вы должны мне все рассказать с самого начала, — оглядев Касси в новом облике, отрезала Вальбурга.

— Да, обсудить все не помешает, — кивнула Касси, — Только приведем себя в порядок для начала.

К этому времени в доме оставалась только Вальбурга. Игнотус, Лукреция и Чарльз сразу же были отправлены домой, как только пленник был доставлен в Алтарную комнату. Подумав, вместе с ними Вальбурга услала и Ремуса. Если Крауч решится на обыск, Ремусу лучше вообще не показываться, поскольку к оборотню и без того предвзятое отношение, в добавок к оборотню незаконно вернувшемуся в Англию. Мы рассказали, как все прошло у нас, а Вальбурга поведала, как все прошло у них. Кикимер молодец. Колданул внезапно и обездвижил Винки неожиданно. В дом вошли легко. Трудность была найти место в доме, где Крауч прятал сына. Вторая трудность — появление авроров. Но нас спасло то, что прибыла не усиленная группа, а, эдакая, дежурная пара на всякий случай. Крауч, в силу своих обстоятельств, не любит, когда в его доме, в его отсутсвие, ходят чужие люди. Вдобавок, в аврорате, видимо, знают, когда Крауч покидает дом и, следовательно, в это время никто там не может напасть на Начальника Департамента Магической Безопасности. Но какой-то там артефакт, тем не менее, подал сигнал, и группа шла проверить, что случилось. Игнотус с Чарльзом и Ремусом сработали мастерски: обездвижили их и усыпили. Надеюсь, аврорат пример это событие за банальную попытку кражи. Дальше оставалось дождаться Вальбургу с пленником и уходить. Что они и сделали. Более трудностей не возникло.

На встречу для передачи Краучу сына меня не позвали. Обе старушки были уверены, что в собственном доме они способны за себя постоять. Но, к счастью, моя помощь не потребовалась. Крауч пришел через камин. Кикимер вынес ему усыпленного Барти-Младшего с Алтарной комнаты. Он убедился, что с сыном все в порядке и тут же аппарировал вместе с ним. Эта часть нашего плана завершилась. Оставалось ждать статьи в Пророке. А Барти и не спешил с этим, кстати говоря.

Дни потекли своим чередом. Вальбурга, Касси и, конечно же, Ремус, продолжали заниматься со мной. Единственно, мы перестали пользоваться камином, во избежание. Все перемещения старушки вели с помощью аппарирования. А мне в качестве транспортного средства выделялся домовик. Я, конечно, мог бы и сам, но... побаиваюсь я пока на большие растояния аппарировать.

Потихоньку жизнь подходила-подкрадывалась к важной дате. Скоро у меня День Рождения. Но важен даже не День Рождения сам по себе, а то, что происходит вокруг этого события у детей, которым в этом году исполняется одинадцать лет, и которым пришла пора, идти в Хогварст. Подумав, как лучше сделать, поразмышляв и так, и эдак, наконец, принял решение, с которым и отправился к Вальбурге

__________________________________________25.08

— Гарольд, ты уверен, что это будет правильным решением, — Вальбурга в сомнениях покачала головой.

— Да, Леди Вальбурга, я много размышлял, как мне лучше поступить и пришел к выводу, что возвращение в приют, будет самым правильным для меня способом вновь попасть в поле видимости Дамблдора. Прятаться вечно я не могу и не хочу. В Хогвартс я поеду в любом случае, значит в любом случае, встречи не избежать. Если все пойдет, как я задумал, то уже через три дня я снова окажусь на Гриммо 12.

— Гарольд, наш повереный уже готовит документы в Визенгамот об опеке над тобой. СтОит чуточку подождать, и через неделю мы подадим заявление. Ты поедешь в Хогвартс не как маглорожденный Гарольд Эванс, но уже как наш воспитаник Эванс-Блэк.

— Леди Вальбурга, суд могут и отложить, не мне вам рассказывать, как такое происходит. Но это не главное. Сейчас я за вас опасаюсь, куда больше, чем за себя. 'Гарри Поттер', 'Мальчик-Который-Выжил' — сколько Дамблдор вложил сил и средств, раскручивая популярность этого имени? Это игра в долгую. Интрига на десятилетия. И вы думаете, он захочет уступить свою марионетку почти вымершим Блэкам? Захочет, чтоб кто-то другой, кроме него, контролировал меня? Согласитесь, сейчас у вас нет возможности бодаться с Дамблдором? А у меня нет желания, подставлять вас под неопределенного рода удар, особенно, в предверии задуманого нами мероприятия. Даже если я не вернусь через три дня, я не погибну в любом случае. Ну что, в конце концов, мне могут сделать? Стереть Обливейтом два года памяти? Теоретически, такое конечно возможно, но... Целых два года стирать просто опасно. Кем я приеду после этого в Хогвартс? Младенцем? А смогу ли я вообще учиться? Для таких как я детей, это ведь еще и два года социализации, взросления и того бесценного детского опыта, которому просто неоткуда потом будет взять. Сомнительно, что Дамблдор хочет, чтобы его марионетка сломалась. На такое он не пойдет. Возвращаться к Дурслям я откажусь в любом случае, как бы не стоял вопрос, тут даже Империо им не поможет. А в худшем случае, меня подержат где-нибудь до первого сентября, потом посадят на поезд и отправят в Хогвартс. Но даже такой вариант сейчас не в интересах Дамлдора. Это окончательно испортит его образ доброго волшебника в моих глазах. Если же всё пойдет, как я задумал, то пару дней поживу в Приюте, отмечу там День Рождения. На следующий день встречусь с каким-нибудь профессором Хогвартса. Пробегусь с ним по магазинам в Косой Аллее. Накуплю все нужное к Хогвартсу. Заодно и палочку у Оливандера куплю офицальную. Вечером этот профессор вернет меня в Приют. Я позову Кикимера, и тут же окажусь дома. Никаких сложностей. Никаких угроз опасного характера ни для меня, ни для наших планов.

— Гарольд, ты явно недооцениваешь опасность, — Вальбурга упрямо поджала губы, — У таких волшебников, как Дамблдор всегда есть козыри в рукаве.

— Пусть так. Но и у меня они есть. Сбежать еще раз от кого угодно, я смогу в любом случае. Кикимер, я думаю, уже сообщил вам, что аппарировать я уже умею. Конечно, я надеюсь, что до этого не дойдет, но как запасной план — это сработает. Леди Вальбурга, вам сейчас не обо мне нужно думать. Даже если я не смогу принять участия в вызволении Сириуса, наш план от этого не пострадает. А вот шаги в отношении вас, которые может предпринять Дамблдор, мы предсказать не можем и это, знаете ли, очень напрягает и внушает, прямо-таки, серьезные опасения. Прошу вас, сосредоточнесь сейчас не на моей судьбе. Сириус — вот что сейчас главное. Лорд Сириус Блэк живой и на свободе — это уже будет работать в нашу пользу. Тогда будет понятно, что Род Блэк совсем даже не последние дни доживает, но у него есть будущее. Тогда и заявление в Визенгамот можно подавать. И про завещание моих Родителей напомнить. И меня самого, тогда же, открыто объявить, давно принятым в Род Блэк воспитаником. Но это будет потом, а пока нужна осторожность, не нам сейчас играть против таких тяжеловесов, как Дамблдор.

— Гарольд, — Вальбурга потянусь рукой и погладила меня по голове, — Какой же ты... Хорошо, делай, как задумал. Я даю на это своё согласие.

Сижу в своей комнатушке, на своей кровати и решаю казалось бы чисто женский вопрос: Что одеть? Вот уж, не было печали. Мои вещички двухлетней давности, в которых я ввалился в дом Блэков, мне малы. Одевать то, что покупает мне Вальбурга? Ой, даже не знаю. Там ценник такой, что невооруженным взглядом видно, не в приюте мне это покупали. Да и мода в волшебном мире несколько своеобразна, устаревшая лет на тридцать мода, так можно выразиться. Мантия? С одной стороны пройтись по Косой аллее в мантии было бы самым оптимальным вариантом. В глаза никому бросаться не буду. Выделяться в мантии из толпы не буду. Красота. Ну, подумаешь, еще один мальчуган, как все одетый, будет ходить по магазинам. Пальцем в меня тыкать тоже будут куда меньше из-за этого. Вот только это протворечит моей задумке, не выдавать пока еще Дамлбдору место моего нахождения в волшебном мире в последние два года. Так что одеть мантию для встречи кого-то из профессоров Хогвартса мне никак нельзя. Блин... Вот и что мне одеть? Эх, придется к Вальбурге идти, пусть размерчик той моей одежды, в которой я сюда впервые пришел, подгоняет трансфигурацией. У неё в этом деле и опыта больше и её трансфигурация продержится всяко больше, чем моя. А то в самый неподходящий момент, бах... И я вдруг внезапно уже в одежде, которая мне сильно мала. Хех, А ведь, когда я впервые попал с Хагридом в Волшебный мир, на мне была одежда, которая сильно велика... Дааа, умеет Судьба пошутить надо мной... Ладно, будем считать, с ответом на вопрос 'что одеть?' определились. Моя же школьная форма для 'первого' (в кавычках) похода в Волшебный мир вполне подойдет. Дурсли, накануне моего побега от них, отчего-то раскошелились и приодели меня: пиджак, брюки, рубашка, галстук, туфли — не с дадликова плеча, а что-то новенькое. Вот пусть и послужит мне в последний раз. Теперь подумаем над тем, что взять? Палочку точно оставляю. Не хватало еще показать её случайно кому-нибудь. Волшебных вещей минимум. Амулетик защиты разума точно беру. Кольцо оставляю. Сумка с расширяемым пространством? Ох, её-то как раз взять очень хочется. В школьный портфель, что ли положить? Да. Так и сделаю. Закину на всякий случай. А-то вспоминаю, как много барахла в тот первый раз пришлось купить, а потом тащить, и нехорошо становиться от этой мысли. Всё, пожалуй. Почему так мало? Потому что, если что-то пойдет не так, то отбиться от взрослого волшебника мне точно не светит. Не нужно обманывать самого себя. Все что я могу — это, пользуясь фактором неожиданности, попытаться сбежать.

Хлоп. А вот и знакомая двухэтажка, все также увитая плющем. Пережидаю дурноту, вспоминая, чего мне стоило сегодня уговорить Вальбургу, позволить аппарировать сюда самостоятельно. А все потому, что эльф не мог доставить меня сюда. Он не знает место, где находится приют Святого Эндрю. А раз не знает, то и меня не может сюда доставить. Я даже предлагал добраться на магловском транспорте, но решили обойтись без таких крайностей. Заинструктировав до слез, приказав звать домовика тут же сразу, если что-то пойдет не так, меня, наконец, отпустили.

— Кикимер, — Хлоп. Домовик здесь, но не видим, они такое могут, — скажи Леди Вальбурге и Леди Кассиопее, что со мной все в порядке, — Хлоп.

Появился, выслушал и исчез. Для маглов два хлопка, по звуку похожие на хлопки старых дрянных машин. Ничего странного.

Подхожу к двери. Толкаю. Не закрыто. Таааак, где-то на втором этаже был кабинет отца Николаса. Пока иду по зданию, ощущаю запах свежевыкрашеной краски. Странно, но никого вообще не встречаю по пути. Пусто в Приюте. Только гулкое эхо моих шагов раздается в полной тишине. А вот и знакомая дверь. Стучюсь.

— Да. Войдите, — раздается глухо из-за двери. Вхожу... Хм, а обстановочка тут не изменилась за два года, и как всегда идеальный порядок.

— Доброе утро, отец Николас. Я Гарольд Эванс. Надеюсь, вы меня еще помните. Мы с вами встречались почти два года назад.

Священник смотрит на меня внимательно, изучая с ног до головы.

— Заходи, присаживайся, — как-то неопределенно тянет отец Николас, не спеша выказать узнавание. Не узнал что ли?

— Отец Николас, вы меня не помните?

— Отчего же, помню. У тебя какое-то дело ко мне?

— Да, отец Николас. Именно так. У меня к вам дело. Важное для меня дело. Если вы не возражаете, я хотел бы пожить у вас пару дней. Потом придет человек и заберет меня. Собственно я хотел просить вашего разрешения на это.

— Тааак... Не желаешь прогуляться? Природа, свежий воздух... Там и поговорим. Как? Не возражаешь?

— Нет, не возражаю.

Знакомый сад, прям, ностальгия чуточку охватывает. Как оказалось, воспоминания об этом Приюте у меня самые приятные. Сейчас мы шли по парковой дорожке, вокруг шумели деревья, а отец Николас как-то не спешил дать добро на мой план.

— Пустить ребенка без всяких документов пожить пару деньков, а потом он снова исчезнет. Как ты себе это представляешь?

— Возможно, у вас чуть позже появятся и документы на меня, отец Николас. Если мне удастся убедить в этом тех людей, что придут за мной. Но, вообще говоря, меня в любом случае заберут первого сентября в школу-интернат, называемую Хогвартс, в Шотландии. Так что, будут у вас документы на меня или нет, уже не будет иметь значения. Вернусь я только через год, на летние каникулы. Или, возможно, к этому времени надобность возвращаться отпадет вовсе. А у меня появится опекун и будет другой дом. Просто помогите мне, отец Николас. Разве я многого прошу.

Священник остановился и снова пристально на меня посмотрел.

— А знаешь, мне ведь оставили номер телефона, по которому я должен позвонить в случае твоего возвращения, и связаться с неким мистером Уизли.

— Оу, Артур Уизли, — я улыбнулся, — Вы можете позвонить, отец Николас. Я не возражаю, на самом деле.

— Да? Я думал, ты скрываешься?

— Время скрываться прошло. Я так и так ломал себе голову, как заявить о том, что я нахожусь у вас в Приюте. Чтобы волшебники меня заметили нужно сотворить какое-нибудь волшебство. Но палочку у меня в тот раз отняли, а без палочки сотворить достаточно мощное волшебство мне достаточно сложно. Так что, будет разумно подстраховаться. Если мое колдовство не заметят или проигнарируют, то вам просто придется позвонить и сказать Артуру Уизли о том, что вы встречались с мальчиком Гарольдом Эвансом, это будет вполне разумно.

— Мда, волшебники... Никак не могу привыкнуть. В прошлый раз, после твоего ухода, ко мне приходили ваши авроры. Некто мистер Кингсли Шеклболт и мисс Гестия Джонс.

— Хм, не знал, что Гестия тоже аврор, — не удержался, я от высказывания, Впрочем, не важно. Что спрашивали? Мне просто любопытно.

— Просили пересказать о той нашей встрече.

— Я думаю, они тут были неофициально. Будь иначе, к вам применили бы Обливейт. Ну, это стирание памяти по-нашему. У нас действует Статус Секретности. Круг посвященых, в тайну существования магического мира, очень мал. Как правило, это магловские родственники волшебников или большие шишки из правительства, министры разные.

— Меня предупредили не распространяться и объяснили, что это может закончиться для меня очень плохо.

— Вы даже не представляете насколько плохо. И я прошу у вас за это прощения, отец Николас. Я втянул вас в эту историю.

— Давай-ка Гарольд, еще раз ты скажешь, что тебе нужно? И поподробней, на этот раз. А я пока подумаю, соглашатья мне или нет.

— Хорошо. Выглядеть все будет так. Я колдую какое-то волшебство. Меня замечают. Или вы позвоните мистеру Уизли, и обо мне узнают. Сюда прибывает некий волшебник, скорее всего не аврор, а преподаватель из Хогвартса. Мы с ним уйдем, и я сюда, вероятнее всего, уже не вернусь. А пару дней мне нужно, чтоб дождаться этого самого волшебника. Всё, в общем-то.

— Если ты не заметил, у нас ремонт, детей отсюда на время переселили в другой корпус, там, где размещены дошкольники. И как, по-твоему, я должен объяснить твое нахождение своим сотрудникам? Мне, конечно, будут задавать вопросы.

— Ну, у вас же есть дети, которых родители оставляют здесь на время. Помню, у Майкла отец был дальнобойщик и оставлял его здесь, когда уезжал в рейс. Вот и меня могли оставить всего на пару дней.

— Да, есть такие дети... Чтож, Гарольд, помочь тебе на самом деле не трудно. Ты можешь пожить здесь два дня, как того просишь.

— Спасибо, отец Николас. Теперь не возражаете, если я что-нибудь наколдую?

— Да нет, наоборот, мне было бы интересно посмотреть на это.

Хм, без палочки колдовать придется. Трансфигурация, как раз то, что нужно. И чего бы нам состряпать? Так... камень какой-нибудь нужен. Вооон тот подойдет. Беру в руку удачно подвернувшуюся, совсем небольшую гальку. Сжимаю её... Закрываю глаза... Теперь нужно представить... Подробно представить... Вспомнить маленькие, мельчайшие детали... И магию в ладонь... Есть! Он пошевелился... Раскрываю ладонь...

— Жжжжжж. — с характерным звуком с моей ладони взлетел шмель, устремившись куда-то по своим шмелиным делам. Обычный такой шмель, пушистый, с желтыми и черными полосочками...

— Поверить не могу, — вздохнул отец Николас.

— Рад, что вам понравилось, — улыбаюсь я в ответ

— Ну, пойдем, покажу тебе твою комнату Гарольд. Первый этаж уже закончен, но пока там все равно никто не живет, если честно. Извини, кроватей нет. Но мы поставим тебе кушетку с медицинского кабинета, поспишь на ней пару деньков. Я позвоню, после обеда подойдет миссис Сомер, выдаст тебе постельные принадлежности. Найдешь её в комнате 214.

— Я знаю, где её найти, отец Николас. Все же, я прожил у вас почти три месяца.

— В голове не укладывается, как такое возможно, забыть напрочь какого-то человека. При этом отлично помнить все остальное, что происходило в это время. Как будто тебя никогда не было.

— Думаю, вам не нужно объяснять, как это произошло, вы и сами догадываетесь?

— Ну да, волшебство...

____________________________________27.08

Зря волновался о том, что мою попытку колдовать, могут не заметить. Уже на следующее утро меня разбудила сова. Обычная такая почтовая сова волшебников.

— Тук-Тук-Тук... Тук... Тук... Тук-Тук, — не сильно стучала она клювом по деревянной раме окна, пока я спросонья соображал, что к чему.

Приоткрыв окно, позволил ей проскользнуть в комнату. На лапке, конечно же, было привязано письмо.

— Прости милая, заплатить тебе нечем, — погладил я сову по голове, после того как забрал у неё письмо, — даже еды для тебя не приготовил. Не ждал тебя так рано.

Словно поняв, что ей тут ничего не перепадет, сова демонстративно развернулась на подоконнике, и тут же ударила клювом по раме снова.

— Понял, понял, хочешь, что бы я выпустил тебя, — снова открываю окно, и сова тут же вылетает на улицу, оставив меня в одиночестве.

Такой же желтоватый конверт, как и в тот первый раз, всё также подписаный изумрудными чернилами. На этот раз никаких 'чуланов под лестницей'. В качестве места проживания указан 'Приют для несовершеннолетник детей под патронажем монастыря Святого Эндрю, Комната N11'. Хм. Выхожу за дверь и смотрю на номер своей комнаты. А ведь и правда, N11. Я вчера даже не обратил внимания на это. Что еще радовало, письмо было адресовано 'Мистеру Г. Эвансу'.

Вскрыв конверт, читаю уже знакомый текст, за подписью моего бывшего/будущего декана:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА 'ХОГВАРТС'

Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш., Верх. чародей, Президент Международной конфед. магов)

Дорогой мистер Эванс!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства 'Хогвартс'. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора.

Вот что меня удивляет, так это 'ждем вашу сову...'. А где мне её взять? Или не мне, а той же Гермионе, или Дину, или Джастину, вообще всем так называемым маглорожденным? Я и в той жизни, получив письмо, ответить не смог, и в этой, что-то нет желания все бросить, и бежать в Косую Аллею, покупать сову. Или может это такой способ узнать к кому надо ехать, а кто сам во всем разберётся, без посторонней помощи? Ответили на письмо — не надо ехать. Не ответили — назначить профессора или еще кого, съездить к будущему студенту самим? Надо будет потом уточнить, мне же интересно.

А пока, раз уж проснулся в такую рань, пойду, умоюсь чтоли... Стоп. Там же два листа было в письме. Достаю из конверта второй лист и бегло просматриваю его:

Школа чародейства и волшебства 'Хогвартс'

Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

Три простых рабочих мантии (чёрных).

Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день.

Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).

Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные).

Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

Каждому студенту полагается иметь следующие книги:

'Курсическая книга заговоров и заклинаний' (первый курс). Миранда Гуссокл

'История магии'. Батильда Бэгшот

'Теория магии'. Адальберт Уоффлинг

'Пособие по трансфигурации для начинающих'. Эмерик Свитч

'Тысяча магических растений и грибов'. Филлида Спора

'Магические отвары и зелья'. Жиг Мышьякофф

'Фантастические звери: места обитания'. Ньют Саламандер

'Тёмные силы: пособие по самозащите'. Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

1 волшебную палочку,

1 котёл (оловянный, стандартный размер ? 2),

1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,

1 телескоп,

1 медные весы.

Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.

НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ.

Мда, ничего нового. Вот только метлу я все равно возьму. Ту самую 'детскую', которую мне Вальбурга подарила. Есть задумка, как её можно использовать, даже не одна. Хех. С такими мыслями, хватаю полотенце, мыло, зубную щетку и пасту, и выхожу из комнаты...

__________________________________________28.08

Еще день ничего не происходило. И вот он уже мой День Рождения. Буднично. Не празднично. Обычно, как и в той моей первой жизни. Но мне ли жаловаться? Утром отец Николас сводил меня позавтракать в ближайшее кафе. Мы так с ним договорились. Деньги у меня были, не галеоны, обычные магловские фунты. А в Приюте, именно в здании, где я проживал, пока детей не было. Следовательно, и пищу там никто не готовил. Издержки ремонта. Эти пару дней я или проводил в библиотеке, которую отец Николас любезно открыл для меня, или гулял по парку. Пожалуй, я слишком много времени у Блэков проводил в помещении, но понял я это только здесь, когда появилась возможность вот так запросто взять и выйти на улицу. Такие прогулки доставляли мне не скрываемое удовольствие. Я даже успел искупаться в той самой речушке, где два года назад уже плескался. Вот и сегодня решил сначала заскочить в библиотеку, потом, ближе к обеду сходить на речку. Как раз вода разогреется. Но, увы, планы эти мне так и не удалось осуществить. Часов в одинадцать дня, когда я уже подумывал сходить прогуляться, в библиотеке меня нашел отец Николас.

— К тебе посетитель Гарольд. Профессор из Хогвартса, как ты и говорил, сейчас ждет тебя в моем кабинете.

— Вот видите, все получилось, отец Николас, — улыбаюсь ему в ответ. Книжечку на место и за отцом Николасом к нему в кабинет.

Тц, не было печали... Я-то надеялся если не Хагрида встретить, то хотя бы Минерву... А тут, нате вам... Снейп. Черный магловский строгий костюм-троечка. Угрюмый вид. Хорошо хоть волосы чистые.

— Садись, Гарольд, — отец Николас указал мне на стул, за тем же столом, за которым сидел Снейп. акурат напротив него. Сам уселся в свое место хозяина кабинета.

— Здрасте, — совсем не соблюдая манеры, произношу я, усаживаясь на указаное мне место. Ну да, я недоволен, и даже не очень-то пытаюсь это скрыть. Впрочем, недоволен не только я, по Снейпу видно, он тоже мне не рад. Профессор исподлобья пристально рассматривал меня некоторое время, потом заговорил. Вот только разговор он начал не раньше, чем мой медальон на шее потеплел....

— Добрый день мистер Эванс. Меня зовут профессор Северус Снейп. Вы можете обращаться ко мне или профессор Снейп или мистер Снейп. Я являюсь деканом факультера Слизерин и профессором зельеварения Школа чародейства и волшебства 'Хогвартс'.

— Ясно, профессор, — буркнул я

— Вы получили письмо из Хогвартса?

— Да, сэр.

— Вы уже поняли, что являетесь волшебником?

— Да, сэр.

— Хорошо. Это все упрощает. Итак, если вы не знаете, сообщаю, ваши родители, сразу после вашего рождения, записали вас, мистер Эванс, в ученики Хогвартса и заранее оплатили обучение. Вам требуется что-то разъяснять о Хогвартсе?

— Нет, сэр.

— Вы догадываетесь, зачем я прибыл?

Чуть склонив голову на бок, сначала смотрю на Снейпа, и, только выдержав паузу, отвечаю.

— Не имею ни малейшего понятия, почему ВЫ, — выделяю слово, — прибыли сюда.

Снейп заскрипел зубами так, что даже я расслышал.

— Вы не оставите нас для приватного разговора, отец Николас, — холодно попросил Снейп.

— Не вижу в этом необходимости, — тут же возразил я, — Пусть профессор Снейп сначала объяснит, для чего ОН прибыл сюда.

— Думаю, так будет верно, — кивнув, согласился со мной отец Николас.

Снейп, медленно выдохнул, словно успокаивая себя, потом заговорил.

— Существует категория будущих учеников Хогвартса, которых у нас называют маглорожденные, и чьи родители не являются волшебниками. Такие дети до одинадцати лет не имеют ни малейшего понятия, ни о волшебном мире, ни о том, что являются волшебниками. Чтобы разъяснить им их новый статус, помочь им освоиться в волшебном мире и подготовиться к учебе в Хогвартсе, разработана специальная программа, согласно которой домой к таким детям отправляются преподаватели Хогвартса. После первой беседы будущий ученик, в сопровождении преподавателя, следует в волшебный квартал Лондона, где совершает необходимые покупки, согласно списку, приложеного к вашему письму. Кроме того маглорожденному ученику требуется приобрести билет и объяснить, как попасть на экспресс до Хогвартса. В этом вопросе преподаватель тоже оказывает помощь ученику. На этом предварительная работа преподавателей Хогвартса с маглорожденными учениками заканчивается. В дальнейшем маглорожденные ученики должны первого сентября самостоятельно прибыть на поезд и проследовать на нем в Хогвартс. Теперь что касается лично вас, мистер Эванс. Директор Хогвартса Альбус Дамблдор решил, что эта программа также применима и в отношении вас. Поскольку, хотя вы и не являетесь маглорожденным волшебником, но росли не в волшебном мире и находитесь в настоящее время в магловском Приюте.

— Поблагодарите директора Дамблдора от моего имени, профессор, за его заботу..., — сарказм в моих словах даже отец Николас почувствовал, а уж тем более Снейп.

— Непременно, — с неприязнью отчеканил Снейп.

— Я не закончил мысль, профессор..., — Снейп вопросительно посмотрел на меня, — Поблагодарите Директора Дамблдора за то, что он заботливо вышвырнул меня из магического мира как щенка, за то, что отдал меня маглам. И, конечно, поблагодарите его за то, что даже здесь, в этом Приюте, мне было гораздо лучше, чем с опекунами, которые, по его милости, меня растили, — с каждой фразой злость во мне только росла.

Вот теперь я удивил Снейпа. Такого он, вероятно не ожидал.

— И да, профессор, вам тоже отдельное спасибо. Это ведь вы явились сюда и снова вернули меня моим магловским опекунам. Я же обещал, что запомню вас, — улыбка, которую увидел Снейп на моем лице, привела его в ярость.

— Отец Николас, теперь, когда я рассказал вам о цели своего прибытия, не могли бы вы все-таки оставить нас? Надеюсь, мистер Эванс не возражает?

— Нет.

— Раз вы настаиваете, мистер Снейп, — потом, обращаясь ко мне, добавил, — Гарольд, я буду с рабочими на этом этаже. У них есть вопросы, требующие моего внимания. Но если я понадоблюсь, ты легко сможешь найти меня, — после чего отец Николас вышел из кабинета, оставив нас вдвоем со Снейпом.

— Мистер Эванс... Или точнее, мистер ПОТТЕР, — последнее слово он буквально выплюнул, — Чего вы сейчас добиваетесь?

— Я хочу договориться с вами, профессор. Вернее, я хочу договориться с Альбусом Дамблдором, но вы передадите ему мои условия. Условия, при выполнении которых, я отправлюсь в Хогвартс.

— Да кто вы вообще такой, чтобы ставить какие-то условия? — Снейп все-таки вспылил.

— Мистер Снейп, вы сами прекрасно знаете, кто я такой. Но сейчас разговор не об этом. Сейчас разговор о том, что я еще не согласился обучаться в Хогвартсе. Возможно, вы вовсе не получите моего согласия на обучение, если мы не договоимся и тогда я никуда не поеду. Так, что ваше прибытие сюда может оказаться совершенно бесполезным, а ваша, якобы, помощь будет совершенно не востребована. Вы с Дамблдором уже помогли мне один раз. Спасибо. И знаете что мистер Снейп? Иногда, сидя по нескольку дней в чулане под лесницей, запертый там моими дорогими опекунами, я спрашивал себя, может было бы к лучшему, чтобы в ту ночь Волан-де-Морт убил меня вместе с моими родителями...

Я не играю, не вру, пусть не в этой жизни, но в той первой жизни маленького Гарри Поттера/меня действительно посещали мысли о ненужности такой совершенно беспросветной жизни. Пусть даже он/я не знал тогда о Волан-де-Морте, но в очередной раз запертый в чулане, предварительно в очередной раз побыв 'любимой грушей' Дадли и его дружков, в серцах жалел, что не разбился вместе с родителями в той же автокатастрофе, в которой они, якобы, погибли. Сути это не меняет.

— Не произносите этого имени, мистер Эванс, — холодно заметил Снейп.

— Постараюсь больше этого не делать, профессор.

— И что теперь мистер Эванс? Вы хотите, чтоб я пожалел вас?

— Мне не нужна ваша жалость, мистер Снейп. Ни ваша, ни директора Дамблдора. А хочу я простой и понятной вещи. Избавьте меня уже от вашей заботы обо мне. Я сыт ей по горло. Разве я много прошу?

— Я не совсем понял, вашу мысль, мистер Эванс, поясните.

— Профессор, я говорил вам, у меня есть условия, при выполнении которых, я отправлюсь в Хогвартс. Понимаю, что решение будет принимать профессор Дамблдор, но хотя бы выслушать меня вы можете? Или это бесполезно, и сегодня меня снова ждет очередной Обливейт от вас, а завтра я проснусь в чулане под лестницей у Дурслей, напрочь забыв последние года два-три?

— Чтож, говорите мистер Эванс, я внимательно слушаю ваши условия, — спокойно произнес Снейп.

— Вероятно вы, мистер Снейп, не знакомы с условиями моего проживания у моих бывших опекунов и не знаете причин, из-за которых я сбежал от них. Будь иначе, я бы просто решил, что вы отыгрылись на мне, за моего отца, — Снейп снова скрипнул зубами, — Но, конкретно директор Дамблдор не мог не знать этих самых причин моего нежелания жить с моими магловскими родственниками. Тем не менее, он всё сделал, чтобы я вновь оказался у Дурслей. Так вот, мое первое условие, прекратите уже насильно запихивать меня в семью Дуслей. Это не нужно никому, не им, не мне. Чтобы вы лучше поняли мою ситуацию, профессор, просто вспомните, как ваш отец относился к магии, к проявлению волшебства. Только, это все-равно был ваш отец, а вы были его сын. А Дурсли мне чужие, и я им чужой. И они не хотят видеть меня в своем доме. Ни меня, ни какие-либо проявления волшебства.

— Откуда вы знаете про моего отца? — хмуро спросил Снейп.

— Моя тетка, перед тем, как отправить меня в этот Приют, в приступе необъянимого душевного порыва, отдала мне дневник моей матери. Мама вела его до пятого курса Хогвартса. Вела дома. Я имею в виду дом родителей моей матери. А моя бабушка сохранила этот дневник на память. Тетя Петунья, случайно нашла его, когда они с Верноном продавали тот дом после смерти бабушки, и сохранила его. Возможно, просто хотела отдать его маме, но забыла. Там был не только дневник, еще кое-что по мелочи из маминых вещей. Так вот, я знаю, что вы были знакомы с моей матерью еще до поступления в Хогвартс. Там даже ваш рисунок был. Очень похожий рисунок, только на нем вы значительно моложе. В своем дневнике мама упоминала, про вас и даже про ваших родителей. Ничего особенного, но в общих чертах, из дневника я узнал, что ваша мама, миссис Снейп, была ведьмой, а ваш отец, мистер Снейп, был обычным человеком, не волшебником, и не любил волшебство в любом его проявлении.

— Зачем вы это мне рассказали, мистер Эванс?

— Я хочу, чтоб вы поняли причины, по которым я никогда не вернусь к Дурслям.

— И где же вы будете жить? По крайней мере, в то время когда в Хогвартсе будут каникулы?

— Здесь в Приюте. Раз вы сумели довольно быстро вернуть меня Дурслям два года назад, значит, вы можете так же быстро вернуть меня обратно в Приют. Хотя бы по бумагам. Суд, на котором Дурсли отказались от опеки надо мной, был единственный. Никаких других судов, по которым Дурсли снова бы стали моими опекунами, не было. Следовательно, я сделал вывод, что вы или кто-то другой из волшебников, просто изъял все документы, по которым я становился воспитаником этого Приюта. Может быть также, были изъяты документы из Суда, по которым Дурсли были лишены опеки. Вот и верните все, как было. Дурсли не мои опекуны, абсолютно чужие люди, а я воспитаник этого Приюта. Такое директору вполне по силам сделать, раз что-то подобное однажды было проделано. Это первое условие. Второе условие, никаких 'Гарри Поттеров'. Мое имя Гарольд Эванс. Под этим именем я буду учиться в Хогвартсе.

— Может быть, вы не знаете, мистер Эванс, но Гарри Поттер знаменитость в волшебном мире, — теперь уже Снейп говорил с явным сарказмом.

— Даже если это так, ко мне это не относится, профессор.

— Неужели? А как же слава победителя 'Сами-Знаете-Кого'?

— Тот, кто меня прославил, пусть и пожинает эту славу. К Гарольду Эвансу это не имеет никакого отношения. Если вдуматься, то вся эта слава основана на откровенном запутывании фактов и даже обмане. Якобы, полуторогодовалый ребенок оказался способен совершить убийство, пусть даже обороняясь, самого могущественного волшебника тех лет. Кто бы не придумал эту версию, ему стоило быть убедительней. Скажи он, что 'Сами-Знаете-Кто', поднимаясь на второй этаж, ко мне в детскую, случайно подскользнулся, упал с лестницы и, падая, свернул себе шею — это звучало бы правдоподобней.

— Не нужно шутить на эту тему, мистер Эванс, — строго произнес Снейп, — Ваша мать...

— Именно профессор, — в запале перебил я Снейпа, — Моя мать, вот кому должна принадлежать вся эта слава. Вот кто спас меня и избавил всех от Темного Лорда. Поэтому в Хогвартс отправится не Гарри Поттер, прославленый и знаменитый, а никому не известный Гарольд Эванс, сын маглорожденной волшебницы. Мне эта слава не нужна. И все, включая директора Дамблдора, вас, других профессоров Хогвартса, будут молчать о том, что я и Гарри Поттер одно и то же лицо. Начиная с самого первого дня обучения, точнее, с самой процедуры распределения, все будут знать меня, только как Гарольда Эванса. В любом случае, Гарри Поттер учиться в Хогвартсе не будет.

— Мистер Эванс, вы понимаете, что в этом году весь Волшебный мир Британии ждет вашего возвращения?

— Ха... Профессор, меня вышвырнули из волшебного мира 31 октября 1981 года и до сих пор как-то объясняли, моё отсутствие. Продолжайте это делать и дальше. Желаю успехов тому, кто этим занимался ранее. Гарри Поттера нет в Хогвартсе? О, Альбус Дамблдор позаботился о нем, даже не сомневайтесь. Мальчик, конечно, учится, но это частное обучение, которое ведут только избраные, допущенные к тайне его местонахождения, учителя. А может это обучение в школе другой страны или даже на другом континенте. Мне все равно, как вы распорядитесь именем Гарри Поттера в этот раз и будете объяснять его отсутсвие.

— Это все ваши условия? Или есть что-то еще?

— Да, есть.

— Выкладывайте, чего уж там.

— Вы не будете интересоваться тем, откуда я узнал про магию и где я провел последние два года. Эта тема табу. Если же кто-то будет интересоваться, где я находился два года, после того как сбежал, то отвечайте, что я все это время жил здесь, в этом Приюте. Таковы мои условия профессор. Вы их услышали.

— Чтож, мистер Эванс, не могу не задать вам этот вопрос. Что вы намерены делать, если ваши условия не будут приняты?

— Не поеду в Хогвартс, — просто пожал я плечами, — Мистер Снейп, если вы позволите, то я, в свою очередь, тоже задам вам вопрос?

— Задавайте.

— Скажите, были ли студенты, которые сбегали из Хогвартса, и бросали обучение? Интересуюсь на всякий случай, вдруг вы решите, раскрыть моё настоящее имя, когда я уже буду студентом Хогвартса.

— На моей памяти таких студентов не было. Были студенты, которые не возвращались в Хогварст, после сдачи экзаменов за пятый курс, так называемых СОВ, или студенты, которые уходили с шестого или седьмого курса, но я бы не назвал это бегством.

— Значит, я буду первым.

— Чем же вы займетесь в этом случае, ведь вам будет не разрешено использовать волшебную палочку?

— Может быть, продолжу обучение частным образом, которое будут проводить, допущенные к тайне моего местонахождения, частные учителя. А может, продолжу обучение в школе другой страны или даже на другом континенте, — искренне и открыто улыбаюсь, ведь Снейпа это раздражает. Ха-ха, — Но пока рано об этом думать, я надеюсь, директор Дамблдор согласится принять мои условия. Их соблюдение не требует ничего особенного от кого бы то ни было. Вы делаете вид, что не знаете ни меня, ни моих родителей, я делаю вид, что так и должно быть. Я всего лишь сирота, ребенок из Приюта, сын погибшей в последней войне маглорожденной ведьмы.

— В таком случае, сейчас я должен вас покинуть, мистер Эванс, — Снейп встал из-за стола. Я тоже поспешил встать, — Сегодня, в крайнем случае, завтра я вернусь, и мы продолжим общение.

— Профессор...

— Да, мистер Эванс?

— Я надеюсь, вы будете убедительны в разговоре с директором Дамблдором, — еще одна улыбка для Снейпа и очередной скрип его зубов в ответ, становится музыкой для меня

— Вы.... — Снейп замолчал, пытаясь подобрать слова, — Не прощаюсь мистер Эванс...

Снейп аппарировал прямо из кабинета отца Николаса.

Отступление. Северус Снейп.

— Лакричные тянучки, — горгона привычно отъезжает в сторону.

Поднимаюсь по винтовой лестнице в кабинет Дамблдора.

— Северус, мой мальчик, не ждал тебя так рано обратно. Что-то случилось?

— Случилось Альбус. Поттер случился, — говорю несколько раздраженней, чем хотел бы.

— И как он тебе?

— Такой же наглый, как и его отец.

— Ну-ну, перестань, Северус. Мальчик не мог сильно измениться за два года. Так что привело тебя ко мне?

— Тебе лучше увидеть все своими словами, Альбус. Воспользуешься Омутом Памяти, — подхожу к думосбросу, вытягиваю палочкой воспоминания о только что прошедшей встрече с мальчишкой и роняю их в Омут.

— Что там? — Дамблдор указывает на Омут.

— Это мои воспоминания о встрече с Поттером. Объяснять и рассказывать будет долго. У мальчишки есть условия. Если мы их не выполним, он не хочет ехать в Хогвартс.

— Вот как...Посмотрим, — с этими словами Дамблдор окунул голову в мои воспоминания.

....

— Что скажешь, Альбус? — сидеть и попусту тратить время не в моих правилах, но пришлось терпеть, пока директор все не просмотрит.

— У него глаза Лили, — совершенно неожиданно сказал Альбус.

— Я заметил, но речь не о его глазах. Что мне ответить мальчишке?

— А ты заметил, что шрама у него тоже нет?

— Да, и это странно... Могу добавить, что его разум явно закрыт каким-то артефактом. Совершенно никак не читаем.

— Мальчик полон загадок... Это интересно.

— Так что мне ответить? Или ты хочешь подумать некоторое время?

— А?... Нет, что ты Северус? Конечно же, я согласен. Ты можешь передать мальчику, что его условия приняты.

— Ты так быстро все решил?

— Мистер Гарольд Эванс сейчас не оставил нам выбора. Но это не значит, что в дальнейшем ситуация не изменится. А я не могу допустить, чтобы сын Джеймса и Лили не учился в Хогвартсе. Мы должны защитить его.

— Хорошо, Альбус. Завтра с утра я заберу мальчишку и отправлюсь с ним в Косую Аллею.

— Северус..., — директор неожиданно замолчал.

-...

— Северус, а ведь ты можешь сегодня забрать мальчика к себе домой... Переночуете у тебя дома, а завтра отправитесь камином в Дырявый Котел.

— Зачем?

— У него ведь сегодня День Рождения...

— И причем тут я?

— У мальчика должны быть приятные воспоминания о первой встрече с преподавателями Хогвартса...

— Альбус, — непроизвольно я чуть ли не закатил глаза, — Ты представляешь, что ты говоришь? Это же сын Поттера. У меня от одного его вида настроение портится.

— Не наговаривай на себя, мой мальчик, — мне только и оставалась рычать про себя, — Я думаю, вы сумеете поладить.

— Я не собираюсь ладить с Поттером, директор — рычание уже готово проявиться в голосе.

— А с сыном Лили?

— ... Я... возможно... Черт, Альбус... Зачем ты вообще назначили именно меня встретиться с Поттером?

— Это же очевидно, — Дамблдор улыбнулся одной из своих 'загадочных' улыбок.

— Кому очевидно? Мне? Совершенно не вижу в этом ничего очевидного.

— Не мог же я отправить на такую встречу Хагрида? Он конечно добрейшей души человек, но Гарри не было два года, и было не понятно, чего ожидать от него сейчас. Ситуация казалась мне весьма не предсказуемой. Мальчик мог преподнести сюрпризы, что он, кстати, и сделал. В таких условиях, отправить к Гарри можно было только того, кто не раз доказал свое умение, действовать самым разумным образом в самых непредсказуемых ситуациях.

— Почему, в таком случае, ты не отправили к мальчишке Минерву или Филиуса? В их разумности тоже нет никаких сомнений.

— Потому что я доверяю тебе больше, Северус, ведь речь идет о сыне Лили. Имено ты способен действовать к большей пользе Гарри, чем Филиус или даже Минерва. Именно ты обещал сделать все, чтоб защитить сына Лили.

— А теперь ты предлагаешь мне не только оберегать мальчишку, но и устраивать ему праздники и развлечения? Ну, знаешь, это уж слишком!

— Северус, я надеюсь на тебя, — Альбус снова 'загадочно' улыбнулся, — ...Расскажешь потом, как у вас всё пройдет завтра?

— Безусловно, — бросил я отрывисто, не сдержав эмоций, — Если тебе больше нечего добавить, тогда мне пора. Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим камином?

— Ничего не имею против.

Горсть пороха в камин, — Тупик прядильщиков..., — делаю шаг в зеленое пламя.

— Черт, давненько я не убирался в доме...

Конец отступления.

__________________________________31.08

Вечер. До ужина немного осталось. Лежу на своей койке, прямо так на покрывале, в одежде, брюках и майке. Никого не трогаю. Читаю себе книжку... Вдруг дверь без стука распахивается и вваливается, другого слова не подберу, Снейп, скакими-то пакетами и коробкой в руках.

— Вставайте, мистер Эванс. Быстро собирайтесь, мы уходим. С отцом Николасом я уже поговорил, он не возражает.

— Куда уходим? — я совершенно ничего не понял.

— Не задавайте вопросов, мистер Эванс, делайте то, что я вам говорю.

— Вы меня в Косую Аллею поведете? Так ведь магазины вот-вот закроются. Мы просто не успеем их все обойти, профессор.

— Не говорите ерунды! — Снейп взглянул на меня своим фирменным взглядом, — В Косую Аллею мы пойдем завтра с утра, как и положено. А сейчас мы отправимся ко мне домой.

— Зачем?

Клянусь, скрип его зубов был слышен, наверное, на первом этаже.

— Так захотел Дамблдор. И да, радуйтесь, мистер Эванс, на ваши условия он согласен. Теперь прекратите уже тратить мое время и живо собирайтесь. Даю вам пять минут. Буду ждать вас внизу, — после чего Снейп развернулся и вышел вон, хлопнув дверью.

Сомнительно, что я сюда вернусь, поэтому записку отцу Николасу стоит оставить. Побрагодарить, объяснить, как со мной связаться. Ведь в ближайшее время мои документики снова окажутся у него. Я буду числиться здесь в Приюте. Нехорошо может получиться, если ему потребуется связаться со мной, а он даже не будет знать, как это сделать.

— Вы опоздали, мистер Эванс, — констатировал очевидный факт Снейп, когда увидел меня выходящим на крыльцо заднего двора.

— Прошу прощения, профессор, — покаянно отвечаю ему.

Отец Николас, кстати, тоже был здесь.

— До свидания, отец Николас, — попрощаюсь с ним, потом добавляю, — В комнате я кое-что оставил, посмотрите потом.

После этих моих слов Снейп посмотрел сначала на меня, потом на отца Николаса, но ничего так и не сказал по этому поводу.

— Хорошо Гарольд, — между тем ответил мне священник.

— Мальчик вернется завтра к вечеру, как я и обещал, — вставил Снейп, обращаясь к Настоятелю Приюта. Приятно было познакомиться. На этом разрешите откланяться.

— До свидания, мистер Снейп. До завтра Гарольд, — в свою очередь попрощался с нами отец Николас.

— Пойдемте уже, мистер Эванс. Надеюсь, вы не оставили здесь ничего действительно важного. Потому что возвращаться сюда, ради какой-нибудь вашей безделицы, мы точно не станем, — с этими словами Снейп зашагал в сторону парка.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Как только деревья скрыли нас от глаз посторонних, Снейп обратился ко мне.

— Мы аппарируем отсюда сразу ко мне в дом. Вы ведь понимаете, что значит аппарировать?

— Да, сэр.

— Вот, держите пока это, — Снейп протянул мне коробку, чтобы освободить одну руку, потому что в другой у него были пакеты, — И поакуратней. Не вздумайте уронить коробку. Свой портфель возьмите под мышку и дайте мне руку.

Делаю, как он сказал. Портфель под мышку, коробка в одной руке. Вторую руку протягиваю Снейпу. Он сжимает мою ладонь. Хлоп. Мы уже в прихожей дома Снейпа.

Миг головокружения...

— Говорю же вам, аккуратнее, мистер Эванс, — меня ощутимо повело вбок, а Снейп ухватил меня за шкирку, как щенка, не позволяя упасть, — Пройдемте со мной, покажу, куда поставить коробку.

— А что в ней, сэр, — спросил я, следуя за Снейпом на небольшую кухню.

— Ваш торт, мистер Эванс. Вы ведь не забыли, что у вас сегодня День Рождения.

Наверное, глаза у меня сейчас стали большие-большие, потому что Снейп заметил удивление и не приминул ехидно уточнить.

— Что вас так удивило, мистер Эванс? Вы никогда не ели торта на День Рождения? — Не дождавшись ответа, Снейп добавил, — Вы, кстати, уже можете положить коробку с тортом на стол

— Просто... я..., — кладу коробку на маленький стол, стоящий в центре кухни, — Я неожидал этого от вас... сэр, — наверное, я даже покраснел, настолько оскорбительно звучали мои слова по отношению к Снейпу.

— Я и сам этого от себя неожидал, — пробурчал Снейп под нос едва слышно, но я расслышал, потом нормальным голосом он продолжил, — К сожалению, какого-то особого подарка для вас у меня нет. Могу завтра купить его вам в Косой Аллее, если это вам необходимо.

— Не нужно покупать подарок, сэр.

— Вот как? — произнес Снейп, повернувшись ко мне спиной и убирая принесенные им пакеты, даже не разбирая их, в шкаф, стоящий тут же, на кухне.

— Да, ПОКУПАТЬ, — выделил я это слово, — ничего не нужно. Если вы действительно хотите сделать мне подарок, тогда... не могли бы вы... в качестве подарка... выполнить одну мою просьбу к вам...

Снейп вздохнул с видом вселенского мученика, — Слушаю вас, мистер Эванс. Что еще за просьба?

— Мы же у вас дома, профессор, в тупике Прядильщиков? — Северус вопросительно, как он умел, выгнул бровь, — Я имею в виду, мы сейчас совсем недалеко от того дома, где жила моя мама в детстве. Никогда его не видел. Но мне очень хотелось бы посмотреть на него. Я понимаю, там сейчас живут совершенно другие люди, но ведь увидеть дом хотя бы снаружи, мне никто не запретит. Еще я мог бы увидеть улицу, где росла моя мама. Я так мало знаю о ней, — в сердцах произнес я, — Тетя Петунья почти ничего не рассказывала мне, ни о моей маме, ни о маминых родителях, моих бабушке и дедушке... Она вообще, о чем угодно, мало мне рассказывала. А в последние годы, так и вовсе, стремилась свести всё общение со мной, к минимуму, — я ненадолго умолк, потом продолжил. — Отведите меня туда, профессор. Вы ведь знаете, где этот дом находился? Не думаю, что это так уж далеко отсюда. Иначе вы бы просто не познакомились с мамой в детстве.

Снейп ненадолго задумался, потом что-то решив про себя, ответил.

— Хорошо, мистер Эванс, в качестве подарка на ваш День Рождения я выполню вашу просьбу. Но тогда, вместо праздничного ужина, нам придется идти прямо сейчас, чтобы вы успели хоть что-то увидеть до наступления темноты.

— Я согласен, — тут же отвечаю Снейпу.

Сорок минут ходьбы, и мы стоим у двухэтажного котеджа, обитого бежевым сайдингом. Низенький по пояс заборчик из металлических прутьев. Справа сбоку к дому пристроен гараж, воротами обращенный к проезжей части. Спереди к дому пристоена открытая веранда. Зеленая лужайка перед домом, которую пересекает от калитки к веранде, вымощеная камнем, пешеходная дорожка. Слева от дорожки, прямо перед окнами, поднимаясь значительно выше крыши, растет ясень. Парочка довольно толстых веток нависают прямо над верандой. Было бы удобно залезть сначала на дерево, с дерева перебраться на крышу веранды, а с крыши попасть в любое из окон второго этажа.

— Профессор, а какое из окон было из маминой комнаты?

— То, которое крайнее слева на втором этаже, — хмуро ответил Снейп.

После осмотра дома снаружи еще раз оглядываю улицу. Все домишки на улице типовые, похожие один на другой. Видимо строили по одному проекту, всю улицу разом. В центре улицы дорога с двусторонним движением, от которой вправо и влево уходят проезды к котеджам. Узкие газоны отделяет от дороги тротуары. На газонах по обе стороны дороги рядком стоят фонарные столбы и посажены липы, сейчас постриженые в форме шара.

— Вы посмотрели все что хотели, мистер Эванс? Мы можем возвращаться обратно?

— Да, сэр.

— И как вам впечатления?

— Уютненько. Только детям тут, наверное, было бы скучно. Даже поиграть негде.

— Отчего же? Там, — Снейп неопределенно указал рукой в сторону той части улицы, откуда мы только что пришли, — есть небольшая детская площадка. Кстати, мы и познакомились с вашей мамой именно на этой площадке.

— Покажите?

— Пойдемте, посмотрим, мистер Эванс.

Вечернее заходящее солнце светило не так ярко, когда мы пришли на уже опустевшую детскую площадку. Вдали на горизонте виднелась одинокая труба. На площадке были устроены пара качелей с одной стороны, металлическая горка, выкрашеная желто-зеленой краской, с другой. Большая деревянная песочница. Маленькая детская карусель. Пара опять же металлических лесенок, по типу пожарных, но в форме больших дуг, вкопаные в землю. Был тут даже трехярусный турник, для детей разного роста. Шерфавый асфальт на дорожках, ведущих от одного элемента детской площадки к другому. Внутри, по периметру площадки, стояло также несколько скамееек, видимо, специально для мамочек, которые приводят сюда своих чад.

Неудивительно, что эту площадку я не заметил, когда мы шли к бывшему дому Эвансов. По внешнему краю площадки густо росли кусты, образовав живую изгородь, выше человеческого роста. Только небольшой проход в форме арки, позволял попасть сюда. В воспоминаниях Снейпа, которые он мне оставил перед смертью, кусты еще не были такими высокими, и не образовывали сплошных зарослей.

Подхожу к тем самым качелям, на которых когда-то каталась мама. Просто не могу отказать себе в том, чтобы не прокатиться на них самому.

Снейп в это время смотрит на меня совершенно нечитаемым взглядом. Солнце, мигнув на прощание, окончательно закатывается за горизонт.

— Пора возвращаться мистер Эванс, уже темнеет.

— Да, сэр, — спригиваю с качелей и оказываюсь прямо возле Снейпа, — Спасибо вам, за то, что показали мне все это.

— Не за что, мистер Эванс, — обронил Снейп, разворачиваясь и следуя к арке выхода с площадки.

Обратно до дома Снейпа мы добрались почти в темноте. Что интересно, электичества в доме Снейпа не было. Как он пояснил мне:

— Это ненужные расходы. Я не так часто живу здесь, в основном летом, когда у студентов Хогвартса каникулы. А когда живу, то мне вполне достаточно волшебных светильников.

Меня отправили сначала умываться. Потом Снейп хлопотал на кухне, готовя ужин. Оказывается, в пакетах, которыми он был нагружен, когда пришел за мной в Приют чтобы забрать, было множество всевозможной еды. Я, по мере сил, пытался ему помочь, но учитывая наличие у него волшебной палочки, большую часть работы он проделал сам, главным образом с помощью волшебства. А неплохо он подготовился, явно решил сделать ужин именно праздничным. За чаем я все-таки попробовал торт, который Снейп купил на мой День Рождения. Но под конец ужина я уже начал клевать носом. И был безжалостно отправлен спать в маленькую спаленку на втором этаже. Из-за этого даже не получилось посмотреть весь дом Снейпа изнутри, как того хотел сразу по прибытии. Только прислонив голову к подушке и сразу заснул.

— Просыпайтесь, мистер Эванс. — Снейп тормошил меня за плечо, хотя, казалось, я буквально только-только заснул.

— Что случилось, профессор? — спросонья я не мог ничего понять, в комнате было еще темно.

— Утро случилось, — с сарказмом произнес Снейп, — Вставайте уже, у нас сегодня много дел.

— А сколько время? — решил я уточнить, уже садясь на кровать и потирая глаза руками.

— Когда я шел будить вас, было восемь утра, — Снейп открыл плотные совершенно не проницаемые шторы и в комнату, как по волшебству, проник яркий утренний свет, — Приводите себя в порядок, мистер Эванс, и спускайтесь на кухню, а я пока приготовлю нам завтрак.

— Да, сэр.

Усевшись за стол, после того как умылся и оделся, был облагодетельствован Снейпом глазуньей, бутербродом и стаканом сладкого чая. Сам Снейп уже одетый в свою черную мантию, хлебал крепкий кофе, закусывая его еще одним бутербродом.

— Профессор, а почему вы так рано хотите отправиться в Косую Аллею? Там еще и магазины наверно закрыты?

— Банк Гринготс открывается в девять утра. Вы же не забыли, мистер Эванс, у вас пока нет денег, чтобы совершить хоть какие-то покупки в магазинах, — эту фразу он произнес особенно язвительно, — Поэтому, сначала нам понадобится спуститься к вашему сейфу и взять там необходимую вам сумму для совершшения покупок. Где-то час мы потратим на посещение Гринготса. А к десяти магазины уже откроют.

— Понятно, сэр.

— Вдобавок, — неожиданно добавил Снейп, — если мы пойдем позже, то к тому времени в Косой Аллее будет не протолкнуться от учеников и их родителей. А я не собираюсь бесполезно стоять в очередях тратя по часу, если не больше, на каждый магазин, который нам необходимо будет посетить. Если все пойдет, как я запланировал, к обеду мы уже освободимся, и я верну вас в Приют.

— Очень хорошо, профессор, — обрадованно произнес я, доедая свою глазунью.

— Дырявый котел, — произнес я, делая шаг в зеленое пламя камина.

Оглядываюсь. Все тот же крошечный невзрачный бар. Некоторые столики уже заняты. Видимо это постояльцы Дырявого Котла спустились на завтрак. Тут за моей спиной появляется Снейп. Оглядев меня с ног до головы, он достал палочку и напрвив на меня произнес:

— ТЕРГЕО, — удалив каминный пепел с моей одежды, Снейп снова оглядел меня и произнес, — РЕПАРО, — моя одежда теперь выглядела как новенькая и даже поглаженая.

— Спасибо, профессор.

— Не за что, мистер Эванс. Я не хочу, чтобы ученик, которого я сопровождаю, своим неопрятным внешним видом, позорил меня.

Что мне понравилось, так это то, что в этот раз в отличие от той 'первой' жизни, никто не обращал на меня и Снейпа никакого внимания. Никто не устраивал ахов-охов от лицезрения 'Мальчика-Который-Выжил', САМОГО Гарри Поттера. Старина Том, владелец Дырявого Котла, вначале скользнул по нам заинтересованым взглядом, но Снейп в ответ так зыркнул на него, что он потерял к нам всякий интерес, продолжив тихий разговор с кем-то из посетителей.

Мы между тем вышли из бара в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь все также не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.

— Запоминайте, мистер Эванс, — сказал мне Снейп, одновременно указывая палочкой на кирпичи в стене над мусорной урной, — Три вверх и два в сторону, — после чего трижды коснулся стены волшебной палочкой.

Через секунду перед нами уже была знакомая арка, за которой начиналась мощённая булыжником извилистая Косая Аллея.

Приятная тишина вокруг. И снова никто не кричал, как на базаре, не предлагал всякую ерунду, обещая самые низкие цены. И снова Косая Аллея еще спала.

Не задерживаясь, Снейп шагнул на булыжную мостовую, а я поспешил за ним.

Вот как у Снейпа так получается? Едва мы сделали первый шаг по ступеням, ведущим к входу в Гринготс, как отполированная до блеска бронзовая дверь в банк открылась изнутри, и из неё вышел в алой с золотом униформе гоблин, заняв положенное место снаружи.

Из холла Снейп, не останавливаясь, двинулся в сторону серебряной двери. Он даже не смотрел, следую я за ним или нет. За дверями нас с поклоном встретили два гоблина. Снейп только кивнул им и, не останавливаясь, сразу двинулся к стойке, пересекая огромный мраморный зал.

— Доброе утро, — обратился он к свободному гоблину. — Нам необходимо посетить детский сейф мистера Гарри Поттера.

— У вас есть его ключ, сэр? — гоблин глянул на меня, потом перевел взгляд на Снейпа.

Снейп тут же достал из кармана мантии крошечный (НЕ золотой) ключик и протянул его клерку.

Гоблин изучающе осмотрел ключ, кивнул нам и проскипев пером какую-то запись в своем гроссбухе довольно пренебрежительно произнес.

— Всё в порядке. Сейчас вас отведут вниз к вашему сейфу. КРЮКОХВАТ! — клерк закричал, подзывая еще одного гоблина и дождавшись которого добавил нам, — Следуйте за Крюкохватом. Он проводит вас к Сейфу.

Хоть я недавно и был уже здесь, но мне всегда нравились поездки на гоблинских тележках по лабиринтам петляющих коридоров. И что интересно, меня от них ни капли не мутит. От аппарирования мутит, а от тележек или от полетов на метлах ни капельки. Вот и сейчас я наслаждался поездкой. Буквально не мог нарадоваться такой езде. Наконец тележка остановилась перед маленькой дверью в стене.

Крюкохват отпер дверь и протянул мне ключ. Я вопросительно взглянул на Снейпа. Тот лишь закатил глаза и раздражонно произнес:

— Берите, мистер Эванс, это ваш ключ, не мой.

Ну и прекрасно, ключик в карман мантии и вперед в моё хранилище. Эммм... И где мои горы золота, колонны серебра и бесчисленные кучи маленьких бронзовых кнатов?

— Профессор, а это точно мой Сейф? — решил я на всякий случай уточнить у Снейпа. Поскольку Сейф был точно не тот же самый, куда в моей первой жизни приводил меня Хагрид. Тут и размер комнаты совершенно маленький и денег, мягко говоря, немного. Как и в моем детском сейфе Блэков, тут тоже в комнатушке десять на пятнадцать футов у дальней стены стоял стол, на котором лежало семь кучек, состоявших из золотых галеонов.

— А чей же еще, мистер Поттер? — с сарказмом спросил меня Снейп, — Этот гоблин точно не мог привести вас в мой Сейф, поскольку я отдал ему ключ имено от вашего детского Сейфа. И как вы могли заметить, этот ключ отлично подошел к замку именно на этой двери. Так что, без всякого сомнения, этот Сейф именно ваш.

— А у меня не может быть еще какого-то Сейфа Поттеров?

— Я не владею ситуацией о финансовом состоянии Поттеров, но допускаю, что ваш дед оставил вашему отцу довольно большое наследство. Поэтому вполне возможно, что у вас действительно есть еще один Сейф.

— А как я могу туда попасть?

— Учитывая, что вы, на данный момент, являетесь несовершеннолетним, самостоятельно туда попасть вы не сможете, даже если захотите. Вас мог бы отвести туда ваш опекун или лицо по поручению вашего опекуна, имея на то официальную нотариально завереную доверенность.

Так, так, так... Нука вспоминаем... Хагрид привел меня в банк. Мы также подошли к стойке. Хагрид тоже вручил гоблину ключ. А вот потооом...

— И у меня тут ещё письмо имеется... э-э... от профессора Дамблдора, — с важным видом произнёс Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Гоблин внимательно прочитал письмо.

— Прекрасно, — сказал он, прочитав письмо и возвращая его Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам.

Вероятно, это так называемое письмо от Дамблдора и было доверенностью на Хагрида на посещения обоих Сейфов: моего Сейфа, вернее Сейфа Поттеров, и Сейфа N713, откуда Хагрид, по поручению Дамблдора, забрал Философский Камень. Фуууух. От сердца отлегло. А то уж я подумал мои денежки фьюють, уплыли куда-то, неизвестно куда.

— Мистер Эванс, хватит витать в облаках, берите одну из семи кучек и пойдемте уже отсюда, иначе нам придется отстоять все очереди во всех магазинах, и я вам этого не прощю, — раздраженно выдал Снейп.

— А почему только одну? — отыгрываем полное незнание.

— Тут семь кучек, если вы не видите, по одной на каждый год Хогвартса, — как маленькому стал объяснять мне Снейп, — Если вы не будете транжирить, то вам вполне хватит этих денег на покупку всего что необходимого студенту. Обычно в Детские Сейфы кладут деньги именно с таким расчетом. Вы, конечно, вольны взять всё и спустить эти деньги так быстро, как только можете, но на что вы будете тогда покупать все необходимое вам в следующем году и через год и еще через год и так до самого выпуска из Хогвартса я, честно говоря, не представляю. И поверьте моему опыту, остаться совершенно без денег, будучи сиротой — это очень и очень тяжело.

— Я понял вас сэр, — с этими словами я достал из кармана предусмотрительно взятую с собой сумку с расширяемым пространством, и сгреб в неё со стола только одну из кучек галеонов, даже не пересчитывая их.

— У волшебников своя денежная система, мистер Эванс, — добавил Снейп, наблюдая за моими манипуляциями, — На будущее запомните, золотые — это галлеоны, — пояснил он, — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов. Один галеон равен пяти магловским фунтам. Понятно?

— Да, сэр.

Обратная дорога прошла так же быстро и не менее приятно, для меня во всяком случае.

А вот на выходе из подземелий, у той же самой стойки, у которой мы со Снейпом стояли, нас поджидал сюрприз.

— Хааагрид, — чуть слышно прошептал я, чтобы Снейп не услышал, видя знакомую аграмадную медведеподобную фигуру полувеликана. А мои губы видимо сами собой расплывались в улыбке.

— Утро, Хагрид, — хмуро приветсвовал лесника Снейп, — Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Ох, едва успел, — отдуваясь, невпопад ответил Хагрид, — Фух, — полувеликан вытер пот со лба, — И вам не хворать профессор.

— Ты куда-то торопишься? — вопросительно выгнул бровь Снейп.

— Так это... я здесь по делам Хогвартса. Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.

Снейп только и мог, что закатить глаза на эту фразу лесника. Хагрид и секреты — вещи не совместимые.

— А ктой-то с вами, профессор? — обратил на меня внимание Хагрид.

— Познакомься Хагрид, это будущий студент Хогвартса, мистер Гарольд Эванс, — потом Снейп обратился ко мне. — Мистер Эванс, представляю вам Рубеуса Хагрида, смотрителя и хранителя ключей Хогвартса.

— Кого-то ты мне напоминаешь? — прищурившись, оглядел меня Хагрид.

— Мистер Эванс не может тебе никого напоминать, Хагрид, — строго произнес Снейп, — Если ты не заметил, то я его сопровождающий. А такое бывает только у маглорожденных студентов.

Хагрид с размаху хлопнул себя по лбу, да так что попади он мне в лоб, таким образом, то сотрясение мозга мне точно было бы обеспечено, — Аааа, точно... Ну да... Чего это я. Ладно, будем знакомы, Эванс, — Хагрид протянул мне свою огромную лапищу, а когда в ответ я протянул ему свою маленькую ладошку, он затряс ею так, что казалось, хотел душу из меня вытрясти.

— Зови меня Хагрид, — простодушно сказал он, — Меня так все зовут. А вообще тебе уже вроде всё про меня сказали — я хранитель ключей в Хогвартсе. У меня там Хижина рядом с Хогвартсом, если что заходи, чайку попьем.

— А что такое это 'Вы-Знаете-Что' в сейфе семьсот тринадцать? — решил спросить я, отыгрывая любознательного ребенка и полное незнание ситуации.

— Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид. Очень секретно. Это школы 'Хогвартс' касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать.

— Тебе пора, Хагрид. Ты же так торопился, — Снейп решил прекращать разговор, пока Хагрид случайно не брякнул что-нибудь действительно важное про 'Вы-Знаете-Что'.

— Так и есть, дааа. До свидания профессор, Эванс.

— Приятно было познакомиться, — улыбнулся я Хагриду, а Снейп уже шагал к выходу даже не удосужившись ответить леснику. Видно было, что Хагрид разозлил его своей прямотой.

Едва мы вышли на крыльцо банка, как Снейп тут же решил 'взять быка за рога', никаких посещений кафешек для поедания мороженого.

— Начнем с учебников, мистер Эванс, — развернувшись, он стремительно зашагал в книжный магазин 'Флориш и Блоттс'.

Что-то рассматривать в магазине он и сам даже не думал и мне не позволил, сразу подойдя к продавцу.

— Доброе утро мисс Бишоп, — при этом Снейп смотрел на продавщицу, как удав на кролика.

Впрочем, довольно молоденькая продавщица смотрела на Снейпа именно как кролик на удава

— Здравствуйте профессор Снейп. Желаете что-то купить? — она явно его знает, а учитывая её молодость, вероятно, только недавно закончила Хогвартс. Умеет Снейп оставить по себе дооолгую память

— Да, — отчеканил Снейп, — Учебники за первый курс Хогвартса. По списку. Мистер Эванс, — обратился Снейп ко мне, — дайте мисс Бишоп ваше письмо из Хогвартса.

Протянув продавщице письмо, следом я наблюдал, как она буквально порхала по магазину со скоростью юркой ласточки. Пять минут, и весь комплект собран на прилавке, а продавщица, запыханая, как будто за ней гналась стая оборотней, уже лихорадочно подбивала на счетах общую сумму к оплате.

— С вас пятнадцать галеонов двенадцать сиклей и пять кнатов, — пролепетала мисс Бишоп, когда закончила подсчет.

— Мистер Эванс, не стойте столбом, отсчитайте девушке нужную сумму и продолжим нашу эпопею.

Высыпав горсть золотых на прилавок, отсчитал шестнадцать галеонов. После чего мне выдали сдачу четыре серебряных сикля и двадцать четыре бронзовых кната.

— До свидания, мисс Бишоп, — несколько высокомерно попрощался Снейп

— До свидания, профессор, — с облегчением, явно читаемом на её лице, ответила молоденькая продавщица уже в спину уходящему Снейпу.

Сложив все учебники в сумку, и, закинув сдачу в карман мантии, я тоже поспешил на выход.

Следующим на очереди был магазин, в котором продавали пергамент и перья. Снейп хотели и тут закончить также быстро все покупки, просто указав продавцу, что нам требуется комплект первокурскника, но... Но меня это не устроило. Я увидел то, что мне будет очень-очень полезно, например, на уроках Истории. Прыткопищущее перо!

— Сколько стоит это перо, сэр, — спросил я продавца, указывая пальцем на нужный мне артефакт.

— Вас интересуют прыткопищущие перья, молодой человек? — почуяв во мне нестандартного покупателя, тут же улыбнулся мне старичок за прилавком, — Чтож у нас разные расценки на разные виды прыткопищущих перьев.

— Они что разные бывают? — удивился я.

— Конечно, конечно мистер будущий студент. Прыткопищущие перья бывают совершенно разные. Вот это, например, — продавец указал на простое белое перо, — Самое дешевое, всего три галеона. Вам хватит его самое большее на полгода, и оно не способно воспроизвести ваш почерк. Пишит стандартным письмом, согласно правил начертания прописных букв английского алфавита. Зато вот это, — продавец указал на яркое золотого цвета перо, — Может писать именно вашим почерком, — старик доверительно наклонился ко мне и зашептал. — Напишешь им сам пару футов любого текста, и оно запомнит твой почерк. Главное смотри, чтоб все буквы в тексте были, какие есть в алфавите. Хватит тебе его как минимум на год. Но и стоит оно двенадцать галеонов.

— А что случится, допустим, вот с этим пером, — указал я на простое белое прыткопищущее перо, — через полгода?

— Да ничего особенного. Станет самым обыкновенным пером. Принесешь его ко мне, и за два галеона я подновлю тебе заклинание на нем. Будет как новенькое.

— Тогда мне пожалуйства одно белое и одно золотое прыткопищущие перья, — произнес я, отсчитывая продавцу пятнадцать галеонов.

И это как бы дополнительные расходы, потому что обычные покупки никто не отменял. Два рулона пергамента, а пергамент у волшебников продают рулонами, как у маглов продают обои. Так вот, два рулана пергамента обошлись мне в тридцать галеонов. Набор перьев и две чернильницы, зачарованые на неразбиваемость и не проливаемость еще в семь галеонов и семь сиклей. Чернильницы самые простые. Урони такую с парты она и не разобьется и не прольется, но если взять кувалду и, размахнувшись, жахнуть по такой чернильнице, ей уже, конечно, ничего не поможет.

Снейп хоть и хмурился, глядя, как я покупаю прыткопищущие перья, но в магазине ничего мне не сказал по этому поводу. Зато, как только мы вышли из магазина, тут же развернулся ко мне и процеди сквозь зубы:

— Мистер Эванс, если я только узнаю, что вы не сами пишите эссэ по моему предмету, то немедленно конфискую ваши перья и верну их вам только после сдачи экзаменов. Вам понятно?

— Да, сэр.

Следующим на очереди был магазинчик котлов и прочих необходимых на зельеварении инструментов. Тут Снейп, прежде чем совершить покупки, все придирчиво осмотрел, кое-что заставил поменять, по причинам известным одному ему. А в итоге, я стал беднее почти на сто девяносто галеонов, но одновременно превратился во владельца 1 котла оловянного, стандартного, размер N2, 1 комплекта стеклянных флаконов, и 1 медных очень красивых и точных весов. В этом же магазинчике, как не странно, продавали и телескопы. Снейп приобрел для меня, за мои же деньги, один складной медный телескоп.

— Мистер Эванс, вы, кстати, знаете, что покупали себе сейчас котел в своем собственном магазине, — усмехнулся Снейп

— Нет, сэр — признаться, узнав эту новость, я был чуточку обескуражен.

— Ну, так теперь знайте. Магазин волшебных котлов в Косой Аллее принадлежит фирме 'Поттер энд Поттер'. Ваш дедушка, Флимонт Поттер и его кузен Карлос Поттер после войны с Гриндевальдом основали и фирму и магазин. Говорят, в ту войну Волшебному кварталу сильно досталось из-за бомбардировок немецкими маглами Лондона. Немцы не глядели, куда летят их бомбы, доставалось и маглам и волшебникам. Поттеры выкупили здесь кусок земли, на котором ничего кроме руин не осталось, и построили этот магазин. Стыдно, мистер Эванс, не знать историю своего Рода. Или вы больше не желаете никогда быть Поттером? Хотите отречься от своего Рода?

— Нет, сэр. Только, мне некому было рассказать об истории моего Рода. Я даже и не знаю, кто сейчас заправляет всеми делами в фирме, о которой вы говорите.

— Мда, — только и вымолвил Снейп, — Выведь мне не врёте? Хоть вы закрыли разум каким-то амулетом, но я по лицу вижу, что вы были удивлены. А мы-то предположили, что к вашему изчезновению два года назад мог быть причастен кто-то именно из вашей фирмы, какие-то или управляющие делами или партнеры... В любом случае, вы хотя бы общие представления должны иметь о своем Роде. У вас ведь такая говорящая фамилия.

— Насколько я знаю, пока Поттеры еще не были волшебниками, то были простыми горшечниками. Потом первые Поттеры-волшебники уже изготавливали волшебные горшки. Ну, помните сказку, про горшочек, который мог варить сам.

— Именно так, мистер Эванс. Изготовление всевозможных горшков, котлов и прочих инструментов и посуды издревле было делом Поттеров. Не сразу, постепенно Поттеры уже не только сами стали заниматься изготовлением, но принялись нанимать к себе на работу других волшебников, расширяя производство. Как видите, ваш дедушка настолько хорошо все организовал, что даже через столько лет после его смерти все работает, даже без самих Поттеров. Волшебные котлы, по-прежнему, изготавливают. Кто-то их зачаровывает, а кто-то продает. Мой вам совет, мистер Эванс, ищите способ выйти на управляющих фирмы 'Поттер и Поттер'. Иначе, может получиться, что к вашему совершенолетию, вы уже потеряли все права на неё. Выгодное дело не может быть ничьим. Если не вы, то другой хозяин найдется в любом случае.

— Я понял вас, сэр. Спасибо за совет, — сейчас реально ему благодарен, в той первой жизни этот пласт знаний вообще прошел мимо меня.

Затем настала очередь аптеки. Пахло там конечно ужасно: тухлые яйца — это еще цветочки, по сравнению с запахом настоящей аптеки волшебников.

Что там Снейп говорил про нежелание тратить лишнее время? Ха! АПТЕКА — вот настоящая ловушка для зельевара. А ведь всего-то и нужно было купить для меня некоторые ингредиенты для предстоящих уроков Зельеварения. Но у Снейпа, оказывается, имелся свой список для закупок, гораздо больше моего. Едва перекинувшись парой слов, профессор вместе с аптекарем тут же направились куда-то в складские глубины этого заведения, и надолго пропали для общетсва.

Бросая меня на произвол судьбы, Снейп обронил:

— Не смейте никуда уходить отсюда, я скоро вернусь.

Предоставленый сам себе, я принялся рассматривать витрины, на одной из которых увидел безоар. Решил купить. Ну, мало ли, вдруг, понадобится. Стоит не так дорого. Галеон за унцию. Молодой ассистент аптекаря, который остался за прилавком, тут же и отмерил мне камень нужной величины, и даже коробочку специальную для него дал бесплатно. Объяснив, что безоар легко крошится, и хранить его лучше в твердой упаковке, а не в кармане мантии.

Минут через сорок из недр этого злачного места показался Снейп. Теперь на его плече тоже висела безразмерная сумка, как у меня.

— Мистер Эванс, заплатите аптекарю девятнадцать галеонов один сикль и два кната. Ваши личные ингридиенты я забрал. Как только приедете в Хогвартс, зайдете за ними в мой кабинет зельеварения. Раньше они вам все равно не нужны.

— Да, сэр, — понуро ответил я, отсчитывая нужную сумму.

— Чтож время прогуляться до лавки Оливандера, — Снейп был доволен заходом в аптеку, — Как насчет того чтобы приобрести вам волшебную палочку мистер Эванс?

— Я только 'за', профессор, — обрадовался я.

'Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры' — гласила старая надпись над старой лавкой Олливандеров.

Толкнув дверь, услышали, как где-то в глубине зазвенел колокольчик. Но зря он звенел. Олливандер был у входа и уже кем-то занимался, подавая палочки одну за другой какому-то мальчику. Кто это мог быть, я не понял, поскольку мальчишка стоял к нам спиной, и я видел только его затылок. Зато мне прекрасно были видны результаты мальчика. А они были неоднозначными. Некоторые палочки не реагировали вовсе. А некоторые от одного взмаха устраивали в лавке Олливандера чуть ли не стихийное бедствие, я увидел снег, потом маленький торнадо, ростом с человека, а потом еще и взрыв случился, от которого один из шкафов с палочками завалился. Сам Оллвандер, впрочем, не выказывал из-за этого никакого неудовольствия.

— Ну, началось, — ворчливо сказал Снейп, потянув меня за рукав мантии на выход из лавки Олливандера, — Пойдемте мистер Эванс, зайдем сюда чуть позже.

— Что началось, сэр? — не понял я его фразы.

— Началось повальное прибытие бесчисленных орд юных разрушителей все полезного и создателей всего бесполезного, в народе именуемых студентами. К ним прилагаются, также, их родители, в этот день все отчего-то резко поглупевшие, — ворчал Снейп, — Как я вам и говорил, стоит чуточку припоздниться и тут же придется тратить время на всякую ерунду, вроде стояния в бесконечных очередях. Пойдемте к мадам Малкин. Пока это юное дарование громит лавку Олливандера, она успеет снять с вас мерки. Забрать пошитую одежду можно в любое время позже. Поэтому, сразу после снятия мерок у мадам Малкин, придем сюда еще раз.

— Хорошо, сэр, — из-за кого мы припозднились в аптеке, я дипломатично умолчал.

Но до магазина мадам Малкин в этот раз нам дойти не удалось. Каюсь, я сам в этом виноват. Но... Мы как раз проходили мимо магазина под названием 'Торговый центр 'Совы'', когда я обратил на него свое внимание.

— Сэр? Сэр, мы должны зайти в этот магазинчик, — указал я рукой на торговый центр 'Совы', — Мне нужно купить сову.

Снейп остановился, посмотрел на магазин, потом на меня.

— Пожалуйста, сэр, — режим 'щенячьи глазки' включен на полную катушку, — Потом вернемся к Олливандеру, а уже оттуда пойдем в магазин мадам Малкин. Нам в любом случае надо будет зайти сюда.

— Хорошо, — рявкнул Снейп, — Идите, выбирайте себе сову, я скоро подойду.

Покрутив головой, никого знакомого не увидел. Кого это Снейп углядел? А и ладно. Без разницы, к кому он там хочет подойти. Меня мой будущий фамильяр ждет.

— Вот ты где, моя хорошая, — смотрю на огромную совершенно белую красивую полярную сову, сидящую в огромной клетке.

Найти Хедвиг получилось далеко не сразу. После яркого летнего солнца зайти в магазин, где царит полутьма, освещаемая лишь тусклыми магическими светильниками, да мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз — это все равно, что ослепнуть на некоторое время. Пока глаза привыкли к темноте, пока я ходил по магазинчику, высматривая свою Хедвиг. А она находилась, почему-то, вовсе отдельно от прочих сов, в самой глубине магазина. Клетка была подвешена довольно высоко. Рукой я едва доставал до её нижней трети.

— Сэр, — позвал я продавца. — Я хочу купить эту сову, сколько она стоит?

— Парень эта сова дороже остальных в полтора раза, — ответил мне, наконец, подошедший продавец, — но даже если у тебя есть на неё деньги, она не продается.

— Но почему? — чуть не вскричал я. — Хотите я заплачу в два раза дороже.

— Не уговаривай меня парень, не поможет. Тут дело даже не в деньгах. Мне её заказали, и придут именно за ней. Я уже и задаток взял.

— Да как же так сэр, — растеряно спросил я, — Неужели ничего нельзя сделать?

— Приходи через месяц. Если она все еще будет здесь, я тебе её продам. И не вдвое дороже, а за ту цену, которую озвучил. Обычная сова стоит двенадцать галеонов. А эта восемнадцать.

— А её могут не забрать?

— Да, бывает такое. Иногда кто-то делает заказ и не приходит. Как только стоимость задатка превысит стоимость её содержания, за все время пока она здесь, я могу продать сову кому угодно.

— Понятно, — растроено пробормотал я, — Черт! Черт-черт-черт...

Крайне сомнительно, что Хедвиг за месяц непременно не заберут. Но это же моя сова. МОЯ. Мне Хагрид её принес. Он её здесь купил, в этот самый день.

— Сэр, а кто заказчик?

— Тебе зачем, парень? Хочешь перекупить? Да ты не переживай, сделай мне заказ, точно также. Я тебе достану такую же сову. А на счет имени покупателя, я так сразу даже и не скажу на память. У меня же не Гринготс. Для себя-то я записываю: достать одну сову, или там жабу, или книзла, или ворону к такому-то числу. Ты же видишь сколько живности. Мне не имена покупателей надо помнить, а точную разновидность животного, иногда окраску, иногда пол животного, в общем, всё, чего заказчик пожелает.

— А как вы потом определите, что за животным пришел именно тот, кто заказ делал?

— Так у заказчика моя расписка будет, мол, взят задаток столько-то, например, за полярную сову, к такому-то числу можно прийти и забрать.

— Сэр, но мне нужна именно эта сова, понимаете?

— Извини парень, ничем не могу помочь.

Да как с ним Хагрид-то договорился в той жизни? Ведь я видел, они вполне нормально побеседовали. Хоть я и не слышал о чем, тут ведь тишины не бывает, постояно шелест и шуршание перьев, какие-то звуки вся эта живность издает. Но Хагрид точно никаких расписок ему не отдавал. Просто договорился как-то. Может они с этим продавцом старые приятели? А что? У обоих, явно, интерес ко всякой живности. На этой почве могли подружиться. Продавец мог по-дружески Хагриду оказать услугу, все-таки продав ему Хедвиг. Взамен Хагрид потом тоже мог как-то отплатить продавцу или достать какую-нибудь редкую зверушку.

В общем, без моей Хедвиг, сегодня я отсюда уходить не собираюсь! И настроен я совершенно решительно. Не хочет продать мне мою сову по-хорошему, продаст по-плохому.

— Эй, парень, ты то делаешь? — уже собравшийся уходить продавец, увидел, как я тяну руку к клетке, — Не делай этого, кому говорю.

А вот, хрен тебе. Ладошка маленькая узкая, а прутья у клетки Хедвиг, из-за того что клетка сама по себе большая, оставляют большие промежутки. Акурат ладонь проходит почти до большого пальца. Сую руку между прутьями. Хедвиг, умничка моя, тут же спрыгивает со своей жердочки. Продавец делает движение, чтобы успеть ухватить мою руку и выдернуть её из клетки, но не успевает. Сова клюет дважды мою руку, острым загнутым клювом, успевая неплохо рвануть кожу до крови.

— Есть! — радостно восклицаю я.

То, что произошло — это магическая привязка фамилиара на крови. Теперь эта сова моя и только моя. Других хозяев у неё не будет. В той первой жизни, когда я вообще ничего не знал о магии, Хедвиг, умная птица, сама такую привязку сделала, меня до крови клюнув. Я-то привез её к Дурслям и решил покормить. Открыл дверку, поставил ей корм, а она возьми и клюнь меня до крови. Дурачок, решил тогда, что она дикая такая, или что я ей не нравлюсь. Зато птица лучше меня знала что делать.

— АХ, ТЫ..., — начал замахиваться на меня продавец магазина, собираясь, толи подзатыльник мне треснуть, то ли кулаком приложить.

— Спокойней, мистер продавец, — раздался из-за его спины холодный голос Снейпа, а продавец как-то застыл, — Не нужно делать глупостей.

А Снейп не шутит, палочка-то его оказывается прямо в горло вдавлена продавцу. Я-то сразу не понял, что произошло.

— Этот поганец, — указал он на меня, — ИСПОРТИЛ МОЙ ТОВАР.

— Я готов купить эту сову, сэр, — сказал я больше Снейпу, чем продавцу, — Только пусть назовет цену. Хоть в два раза дороже.

— Я уже сказал, эта сова не продается. Это чей-то заказ. А ты взял и провел привязку, даже не купив. Теперь эта сова заказчику не нужна. Покупать он такую сову не станет, а я из-за этого потеряю в деньгах. Мало того, что придется вернуть задаток, так мне еще надо будет заплатить неустойку. И уберите уже палочку от моего горла, мистер 'кто-бы-ты-там-не-был-за-моей-спиной'. Ничего я этому поганцу не сделаю.

— Итак, — Снейп все-таки убрал палочку от горла продавца, — мальчик предлает вам назвать цену, за товар, который все-равно, кроме него, теперь никто не купит.

— Цену вам назвать? СТО ГАЛЕОНОВ. Вот вам моя цена. Хотите — покупайте, не хотите — идите вон отсюда.

— Да за эти деньги можно десять не самых плохих обычных сов купить, — воскликнул я, — К тому же вам эту сову все равно никому не продать.

— Запру в клетку и в таком виде отправлю обратно в Норвегию. Раз не может носить почту, будет использоваться для разведения. Птица молодая. В Норвегии ей подберут пару, и будет в клетке всю жизнь яйца высиживать. Пусть не весь убыток перекрою, но хотя бы часть компенсирую, таким образом.

— Вы не можете так с ней поступить.

— Могу. Эта сова все еще моя собственность. Ты у меня её не купил. Или покупай или проваливай.

— Будь по-вашему, — я потянулся рукой в сумку и стал вытаскивать из неё золотые галеоны, отсчитывая сотню монет.

Потом подумал и кое-что еще вспомнил. ЖИВОГЛОТ! Книзл тоже ведь здесь.

— Сэр, я еще хочу купить у вас книзла.

— Сто галеонов, — как ни в чем небывало произнес продавец.

— Не наглейте, мистер, — холодно осадил продавца Снейп, — Книзла мальчик к себе точно не привязывал.

— А мне без разницы. Сегодня для вас бонус — все товары по одной цене. Сто галеонов за любую птицу или другое животное, которое есть в этом магазине.

Таак, продавец, видимо удила закусил.

Пробежавшись по магазину, отыскал Живоглота.

— Привет, Живоглот. Помнишь меня? Я приходил сюда и обещал, что у тебя будет прекрасная хозяйка, которая будет тебя очень любить. А еще, мы заберем тебя в Хогвартс, возле которого есть огромный лес и большое озеро, — книзл внимально на меня глянул и кивнул...

Чесное слово, мне не показалось, он мне кивнул, как человек.

— Время пришло, Живоглот. Я пришел за тобой, а теперь быстро уходим отсюда, — схватив книзла, тут же бегу обратно к продавцу и стоящему рядом с ним Снейпу.

— Вот. Его я хочу купить, — поставил я ошалевшего Живоглота на пол, прямо под клеткой Хедвиг.

— Ааа, этот уродец. Я уже, наверное, вечность держу его в лавке, никто не покупает. Парень ты странный, честно. То тебе сова нужна именно эта и никакая другая. То бракованый даже не книзл, а полукнизл. Так и быть, сделаю тебе на него скидку. Плати двадцать галеонов и забирай его. Стандартная цена на книзла, между прочим. Всё равно собирался его выкинуть. Но сову отдам только за сто галеонов, и ни кнатом меньше.

— Договорились.

Отдав деньги, хватаю клетку с Хедвиг и иду на выход.

— Живоглот, не отставай, — полукнизл послушно, как собачка, двинулся рядом, при этом распушив хвост трубой.

В лавке Снейп никак мои действия не прокоментировал, но как только мы оказались на улице тут же спросил:

— И что это было, мистер Эванс? Зачем вам именно эта сова, по цене в десять раз превышающая стоимость обычных сов, и полукнизл, который вообще никому кроме вас не нужен?

Вот что я ему отвечу? Что Хедвиг мне жизнь спасла? Что моя сова для меня бесценна? Что только она никогда меня не предавала и всегда была только за меня в самые хировые мои дни? Что я к ней привязался даже не сейчас, а еще в той жизни, задолго до того как сегодня её здесь первый раз увидел?

— Считайте, что это дурная наследственность, такое уж мое извращенное Поттеровское чувство собственничества: заполучить непремено любой ценой то, что мне понравилось, — ух, как Снейпа эти слова задели, он аж в лице переменился. — А книзл не мне. Это подарок, — но на последние мои слова Снейп уже обратил мало внимания.

— Пойдемте уже за вашей палочкой, мы итак потеряли здесь больше времени, чем я расчитывал, — бросил он мне, уже на ходу, идя снова к лавке Олливандера.

_________________________________02.09

Полукнизла оставили на улице, зайдя в лавку волшебных палочек без него. На этот раз у Олливандера никаких 'юных дарований' не наблюдалось. Все повреждения, нанесенные предыдущим покупателем, волшебным образом были уже устранены.

— Добрый день, — как всегда неожиданно из-за спины, возникнув из ниоткуда, поприветсвовал нас Олливандер.

Не знай я, об этой шуточке Олливандера, обязательно бы попался. Но не сегодня. Снейп тоже являл собой образец безразличия.

— Здравствуйте мистер Олливандер, — ответил я.

— Добрый день, мистер Олливандер, — перехватил нить разговора Снейп, — Будьте любезны, подберите мистеру Гарольду ЭВАНСУ его первую волшебную палочку.

Олливандер вдруг приблизился ко мне настолько, что теперь нас друг от друга отделяло растояние не больше ладони, а его взгляд оказался на уровне моих глаз. Он стал пристально, изучающе рассматривать меня, словно желая, раз и навсегда, запечатлеть абсолютно все мои черты в своей памяти. Что он видит в каждом из тех волшебников, которые покупают у него палочку? Странный старик, мне, вероятно, никогда его не понять.

— У вас глаза, вашей матери...

— Мне уже говорили это, мистер Олливандер.

— Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. А у твоего отца была палочка из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Палочки и их хозяева в чем-то напоминают друг друга. Разумеется, это потому, что не волшебник выбирает палочку, но палочка выбирает волшебника.

— Палочка живая?

— В некотором смысле, да, мистер Эванс, — Олливандер стоял так близко к Гарри, что я даже видел своё отражение в затуманенных глазах старика, — Обращайтесь с ней именно так, как будто она живая.

— Мне будет проще колдовать, если я буду думать, что моя палочка живая?

— Учите её, мистер Эванс, чем больше она будет знать, тем проще вам будет. Опытные палочки даже не требует вербального произношения заклинания. Достаточно будет жеста.

— Так вот как приходят к невербальному колдовству.

— Ладно, мистер Эванс. К делу, — Олливандер выпрямился, вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями, — Какой рукой вы держите палочку?

— Я правша!

— Вытяните руку. Вот так, — Старик начал измерять мою правую руку, потом, выпустил линейку из рук, и она сама принялась измеряеть мои размеры. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от колена до подмышки, и ещё зачем-то измерила окружность головы.

Сам Олливандер отошел к полкам и принялся снимать с них коробки с палочками одну за другой, рассказывая при этом о магических палочках.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Эванс. Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будете пользоваться чужой палочкой.

— Достаточно, — сказал он, и линейка упала на пол, — Что ж, мистер Эванс, начнем.

В прошлый раз я боялся, видя растущую гору коробок с палочками, которые мне не подходят. Боялся, что мне так и не подойдет ни одна палочка, боялся, что мне скажут: 'Извини, парень. Раз ни одна палочка тебе не подошла, значит, ты никакой не волшебник. Сейчас старина Хагрид снова отвезет тебя к Дурслям, и ни в какой Хогвартс ты не поедешь. Впереди у тебя только жизнь в чулане, бесконечная работа по дому и нескончаемые тумаки от Дадли и его дружков'. Но, не сегодня. Сегодня это было скорее утомительно. А еще однообразно-скучно. Я пробовал, и снова пробовал, и ещё раз попробовал. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на пол, становилась всё выше и выше.

— А вы необычный клиент, мистер Эванс? — Олливандер задумался, — А кстати, действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая, прекрасная палочка, — бормоча эти слова, Гаррик скрылся где-то в глубинах своего магазина.

'Ну, наконец-то!', — подумал я, когда взял ТУ САМУЮ палочку, которую протянул мне Олливандер по возвращении.

Внезапно пальцы потеплели. Я взмахнул МОЕЙ палочкой, и из неё вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, а их отсветы заплясали на стенах.

— Да, это действительно то, что надо... Очень любопытно... Чрезвычайно любопытно..., — бормотал Олливандер, укладывая палочку обратно в коробку и упаковывая её в коричневую бумагу, — мистер Эванс вам досталась очень необычная палочка.

— Чем же она необычная?

— Я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой. Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдаёт только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что её сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — её сестра оставила вас сиротой... Да... Тринадцать с половиной дюймов, тис. Странная вещь — судьба.

Я заплатил за палочку семь золотых галлеонов, и мистер Олливандер с поклонами проводил нас со Снейпом до самой двери.

Не успели мы покинуть лавку, как дверь открылась и за порог навстречу нам шагнула Нарцисса Малфой, урожденная Блэк... Вот и еще одна моя кузина, на которую я посмотрел 'впервые' (в этой жизни есно). Первое впечатление от Нарциссы — какая она сейчас изящная, хрупкая и беззащитная на вид. Обманчивое впечатление. Сестра Беллатриссы Блек может и изящная, но уж точно не хрупкая и совершенно не беззащитная.

— Здравствуй, Северус, — доброжелательно проговорила Нарцисса, увидев Снейпа. Ну, и меня вместе с ним заодно, но на меня она глянула только мельком, — Какими судьбами ты сегодня здесь?

— Рад видеть тебя Нарцисса, — вполне доброжелательно ответил Снейп, — Я здесь по делу. Сопровождаю мистера Эванса, — Снейп качнул головой в мою сторону, — будущего студента Хогвартса. Он сирота и воспитывался в магловском Приюте. Познакомтесь, мистер Эванс, — строгим голосом обратился ко мне Снейп, — Леди Нарцисса Малфой.

— Здравствуйте Леди Нарцисса, — поклонился я (спасибо Вальбурге за основы этикета), — Мое имя Гарольд Эванс.

— Эванс, да? — Нарцисса чуточку склонила голову на бок, — Чтож, приятно познакомиться, мистер Эванс.

— Спасибо, Леди Нарцисса.

— А ты знаешь, что мой сын Драко Малфой в этом году тоже поступает в Хогвартс?

— Теперь знаю, Леди Нарцисса.

— Надеюсь, вы подружитесь, — улыбнулась она мне.

— Возможно, — уклончиво ответил я.

— Кстати Нарцисса, с Люциусом я уже встречался сегодня, он и Драко как раз шли к мадам Малкин. Отчего ты не с ними?

— Надо подобрать Драко палочку?

— Без него?

— У нас с ним абсолютно одинаковые предпочтения. Все палочки, которые подходят мне, подходят и ему. Мы проверяли не один раз. Его присутсвие здесь просто не требуется.

— Ну, чтож, не будем тебя задерживать. Кроме того нам самим еще предстоит посетить мадам Малкин и боюсь это надолго.

— Северус, заходи к нам сегодня вечером — Нарцисса по-доброму улыбнулась, — Люциус устраивает небольшой праздник для Драко. Присутсвие его Крестного будет к месту.

— Постараюсь. До свидания, Нарцисса.

— До вечера Северус, — с нажимом произнесла она

— Мистер Эванс, успешной вам учебы в Хогвартсе.

— До свидания, Леди Нарцисса. Было приятно с вами познакомиться, — с этими словами мы вышли из лавки Олливандера.

— Леди Малфой..., — донеслись до нас слова мастера-изготовителя волшебных палочек, пока дверь не захлопнулась.

____________________________03.09

Как только я оказался на улице, тут же закрутил головой в поисках своего (Гермиониного) животного. В этот момент прямо передо мной приземлился искомый книзл, сиганув с крыши лавки Олиивандера.

— Вот где ты был, — потянул я руку к умной живности, чтобы погладить.

— Осталось купить вам форму, и на этом наши дела в Косой Аллее закончены, — Снейп смотрел, как я поглаживаю по крупной голове Живоглота, но при этом всем своим видом удивляясь, почему это животное все еще здесь, а не сбежало куда-нибудь, — пойдемте, мистер Эванс, хватит тратить время на сюсюканье с этим животным.

Судьба, видать, у меня такая, встречаться с Малфоем в магазинчике мадам Малкин. Драко был здесь, хотя для разнообразия на этот раз он был не один, а с отцом, Люциусом Малфоем. Впрочем, и я тоже в этот раз заходил в заведение мадам Малкин не один, а с сопровождающим меня Снейпом.

Я так понял, Снейп уже сегодня встречался с Малфоем, поэтому не удивиля, услышав, как они вместо приветсвия перекинулись парой ничего не значащих фраз, а вот Драко заинтересованно посмотрел на меня и подошел к нам. Выглядел он точно таким, каким я его запомнил в 'той' жизни: излишне бледным с тонкими чертами лица.

— Крестный, это и есть тот студент, которого ты сопровождаешь? — обратился он к Снейпу

— Верно, Драко. Можешь с ним познакомиться.

— Привет! — сказал младший Малфой, — Тоже в Хогвартс?

— Да, — отвечаю ему односложно.

— А я Малфой, Драко Малфой, — с улыбкой он протянул мне руку для рукопожатия.

— Гарольд Эванс..., — я ухмыльнулся, — Сын ведьмы, родители которой даже не волшебники, — тоже тяну ему руку в ответ, уже видя, как вянет улыбка на его устах.

Не будет между нами дружбы. Как не крути, не будет. Не сейчас, во всяком случае. Может быть когда-нибудь потом, через много лет, ПОСЛЕ того как Малфои пройдут через 'райскую жизнь' второго пришествия Темного Лорда. Но сейчас мне с ними не по пути. Судьба все-равно скоро разведет нас по разные стороны войны. Сейчас, я точно знаю, куда надавить, чтоб сейчас из Малфоев полезло самое гуано. Лучше сразу расставить все точки над i. Так даже у Малфоя обид будет меньше. В той жизни я тоже не пожал его руки, впервые мне протянутой, но тогда просто сделал вид, что не заметил этой самой руки — это была ошибка. Только здесь в этой жизни, после всех уроков Вальбурги я понял, как тогда оскорбил Наследника Древнего и Благородного Рода Малфой. Но и подстраиваться под Малфоев я не собираюсь, всё, во что сейчас верит Драко, для меня неприемлимо. И да, Драко полностью оправдал все мои ожидания.

— Ты сын грязнокровки? — воскликнул он, так и не пожав мою руку.

— Такие, как ты, называют таких, как она, именно этим словом, — со злостью говорю я, — Но если ты еще раз назовешь мою мать грязнокровкой, ТЫ СИЛЬНО ПОЖАЛЕЕШЬ ОБ ЭТОМ. ДРАКО. МАЛФОЙ, — последние слова я буквально прорычал, наблюдая, как рука Малфоя опускается, так и не пожав мою руку, все еще протянутую ему для рукопожатия.

— Ты... угрожаешь мне? — младший Малфой от ярости побледнел еще больше (хотя, казалось, куда больше-то?).

— Предупреждаю, — отчеканил я, также как это не так давно делал Снейп, — Не смей оскорблять мою мать, — я еще раз ухмыльнулся, — Ты и мизинца её не стоишь.

Малфой-младший собирался мне что-то ответить, но Люциус, до этого молчаливо взираший на нашу 'беседу', неожиданно перебил его.

— Нам пора Драко. Попрощайся с профессором Снейпом, — холодно, голосом, не терпящим возражений, произнес он, — И жди меня на улице.

— До свидания, крестный, — буркнул Драко и, бросив на меня еще один переполненый злостью взгляд, не сулящий мне ничего хорошего в будущем, вышел из магазина.

— Мистер Эванс, — Люциус подошел ко мне, — Вы действительно смеете угрожать моему сыну? — и тут же, не дождавшись моего ответа, добавил, — Не советую этого делать. Иначе ВЫ сильно пожалеете об этом, — последние слова он процедил с явной угрозой.

— Лорд Малфой, — с четко отмереным кивком головы я показал, что услышал его.

Мелочь, казалось бы, но... Так прощаются, когда разговор закончен. И сейчас именно это я ему и продемонстриовал — говорить нам больше не о чем. И... так прощаются равные. Пусть он Лорд, а я пока еще только Наследник Рода, но, с учетом того, что мой отец мертв, именно я старший в роду, так что с моей стороны для него нет урона чести.

Смерив меня презрительным взглядом и так, и не удостоив ответом, Люциус вышел из магазина.

— Мистер Эванс, вы только что на ровном месте нажили себе влиятельных врагов, — с явным осуждением произнес Снейп, после того как Малфой-старший вышел.

— О чем вы, профессор? — с наигранно-удивленной интонацией произнес я, — Они УЖЕ БЫЛИ моими врагами и врагами моих родителей задолго до этой первой нашей встречи, как и все остальные Пожиратели Смерти.

Потом я подошел к Снейпу и, поманив его рукой, чтобы он наклонился, тихо, почти шепотом, так, чтобы слышал только он, произнес:

— Когда Темный Лорд вернется, они снова станут моими врагами. Потому что все они снова тут же прибегут к нему, как верные собаки, всегда прибегают на зов Хозяина.

Я сделал шаг назад и опять заговорил в полный голос.

— Заметьте, я сказал, не ЕСЛИ вернется, а КОГДА... Вы же не верите в эту глупую сказочку, про то, как годовалый младенец убил 'Сами-Знаете-Кого'?

Снейп молчал, и смотрел на меня взглядом, в котором отражалось и презрение, и злость, и толика неверия, и щепотка страха. А еще в этом взглядело было понимание того, что, возможно, на самом деле, я прав.

— И конечно, я никому не позволю оскорблять мою мать и называть её 'грязнокровкой'. Даже если мне придется нажить еще кучу самых влиятельных врагов, — после этой фразы, разворачиваюсь и иду вглубь магазина, оставив Снейпа застывшим у входа.

— Едем учиться в Хогвартс? — спросила, заметившая меня приземистая, улыбчивая, одетая сейчас в розовато-лиловые одежды мадам Малкин, прежде чем я успел объяснить ей цель своего визита.

— Да миссис Малкин, все вот по этому списку, — протянул я ей письмо из Хогвартса.

— О, это лишнее. Список вещей первокурсника я давно помню наизусть. Становись на вот эту скамеечку, необходимо снять с тебя мерки.

Мадам Малкин пользовалась такой же линейкой, что я уже видел у Олливандера. Только здесь линейка сама по себе крутилась вокруг меня гораздо дольше.

Подошел молчаливый Снейп и с угрюмым лицом уселся в одно из кресел, как раз выставленых здесь для волшебников, ожидающих выполнения заказа.

А быстро тут всё. Уже через сорок минут я стал обладателем трех простых рабочих мантий (чёрных), одной простой остроконечной шляпы (чёрной) на каждый день, одной пары защитных перчаток (из драконей кожи). Одного зимнего плаща (чёрного с серебряными застёжками).

И конечно на одежду уже были нашиты бирки с моим именем и фамилией.

Запихав увесистый сверток в свою безразмерную сумку, и расплатившись с мадам Малкин, подошел к Снейпу.

— Куда нам сейчас, сэр? Всё, что требовалось по списку, мы купили.

— На вокзал Кинг-Кросс. Вам еще нужно купить билет до Хогвартса.

Оказалось на вокзал легче легкого попасть прямо с Косой Аллеи. Достаточно воспользоваться камином в Дырявом Котле, и ты окажешься прямо на платформе 9 и ¾. Тут же, кстати, была расположена и билетная касса. Честно говоря, я почему-то ни разу в той жизни не покупал себе билет. Ни единожды. У меня его просто никто никогда его не спрашивал. Потому и вопрос, 'а где найти кассу?', тоже никогда передо мной не возникал. Я приходил на платформу 9 и ¾, садился в поезд и ехал в Хогвартс. Один единственный раз у меня все-таки был билет, это когда мне купил его Хагрид. Видимо, когда он оставил меня у мадам Малкин, а сам отправился 'промочить горло' в Дырявый Котел, заодно именно тогда и за билетом сходил в кассу на волшебную платформу, как и мы, воспользовавшись камином Дырявого Котла. И, да, Снейп показал мне, как заходят на волшебную платформу и выходят с неё. Мы с ним сначала вышли с волшебной платформы в магловскую часть вокзала, а потом зашли сюда обратно. Всего-то и делов, вывести ребенка и показать тот самый разделительный барьер между платформами девять и десять.

После покупки билета Снейп аппарировал вместе со мной и моими новыми приобретениями в парк магловского Приюта.

— Отсюда дойдете сами, — по голосу было слышно, как он недоволен мной и сколько, по его мнению, неприятностей я ему доставил сегодня.

— Спасибо вам профессор за то, что сопровождали меня.

— Не беспокойтесь, мистер Эванс. Это была всего лишь моя обязанность, как преподавателя Хогвартса.

Потом он быстро распрощался и, оставив меня одного среди деревьев, тут же аппарировал прочь. Даже не передал меня в руки отца Николасу. Тем лучше.

— Кикимер!

Хлоп.

— Молодой Хозяин звал эльфа Кикимера?

— Ага. Домой пора, — хватаю книзла на руки, — Бери клетку с совой и пошли.

Хлоп.

— Леди Вальбурга. Леди Кассиопея, я дома! — кричу вглубь гостиной, надеясь, что меня услышат.

— Здравствуй, Гарольд. Это кто? — прищурилась, появившаяся в Гостиной, Вальбурга глядя на книзла и сову.

— Это? Сова — мой фамильяр. А книзла я купил в подарок, завтра его не будет. И здравствуйте Леди Вальбурга. Рад вас видеть, — я широко улыбнулся.

— Как все прошло? Хорошо? — краешки губ Вальбурги дрогнули в подобии улыбки.

— Да, все хорошо.

— Дождемся Кассиопею, расскажешь подробнее.

— Если позволите, я поднимусь к себе, разберусь пока с покупками.

— Ступай Гарольд.

__________________________________________05.09

На сегодняшний день у меня было запланировано дело, не терпящее отлагательств...

— Живоглот, ну давай, не упрямся, ты должен это одеть — я уже минут десять уговариваю упрямую скотину, нацепить этот дурацкий бант.

Зачем коту-книзлу бант? Так ведь он подарок. Не, не так... Он — ПОДАРОК!!! Я тут понимаешь стараюсь, чтобы этот... ну, не уродец, конечно, но... он и в правду далек от тех лапушек котяток-милашек, каких обожают тискать маленькие девочки и начинают пищать от восторга едва только взглянув на них... Так вот, я тут стараюсь все сделать, чтобы он с первого взгляда стал любимцем одной маленькой девочки, а он... Он, гад, сопротивляется. Отправил Кикимера в Косую Аллею, отдав ему целый галеон, чтобы эльф купил ленточку для банта. Эльф купил, принес, отдал мне. Я с грехом пополам, с трудом вообще вспоминая, как девочки в гостиной Грифиндора крутили эти банты, навязал неплохой (с моей точки зрения) бантик, который осталось повязать на шею книзлу. А он... Он, как только понял, чего я хочу, посмотрел на меня ТАААКИМ взглядом, будто я сумашедший. И в дальнейшем, совершенно, как человек, на все уговоры, книзл только крутил головой из стороны в сторону, тем самым говоря мне НЕТ.

— Живоглот, черт тебя дери, — рыкнул я, — ты хочешь, чтоб у тебя была милая добрая заботливая хозяйка?

Кот кивнул в подтверждение.

— Тогда ты должен ей понравиться, понимаешь?

Кот снова кивнул.

— А чтобы ей понравиться, надо одеть этот бант, понимаешь?

Кот покрутил головой в отрицании.

— Да пойми ты, маленьким девочкам нравятся БАНТИКИ. Раз им нравятся бантики, то ОДЕВАЙ НЕМЕДЛЕННО.

Кот снова покрутил головой в отрицании.

— Живоглот, ну хорошенький, ну один разок, ну давай. Я же не заставляю тебя постоянно ходить с этим дурацким бантом. Оденешь один раз. Она тебя увидит, порадуется твоему неотразимому внешнему виду, примет тебя и всё. Никаких больше бантов.

Кот демонстративно отвернувшись, даже не удосужился помотать головой

— Ты знаешь, что первое впечатление самое важное?

Кот полубоком посмотрелна меня.

— Это впечатление ДОЛЖНО быть приятным. ТАК НАДО. У неё, между прочим, родители есть, а тебе еще месяц с ними жить. Им ты тоже должен хоть немного понравиться.

Кот склонил голову на бок, как бы удивляясь.

— Ну да, ведь в Хогварт твоя хозяйка поедет не сразу, а почти через месяц.

— Мрррр... — впервые подал голос этот кошак, но что он хотел я не понял.

— Живоглот, выбирай или одеваешь бант и показываешься так, или я возьму у Вальбурги какие-нибудь духи и так тебя надухарю, что ты месяц будешь пахнуть как майская роза.

— Фффффф, — книзл зашипел, а шерсть у него на спине встала дыбом.

— Шучу... Хотя... А ведь верно...

— Ффффффф, — еще не понимая, к чему я клоню, но заранее недовольный, книзл зашипел еще раз... для профилактики.

— Спокойно, Живоглот. Обещаю, никаких духов не будет.

Кот, малость подуспокоился, и шертска начала принимать нормальный вид.

— Только одно чистое колдовство. Вообще никакого запаха. Сработает просто превосходно.

Книзл заинтересованно посмотрел на меня.

— Но бант ты одешь, да?

Кот уже не мотал головой в отрицании, но и не кивал в подтверждении, угрюмо опустив взгляд в пол.

— Приедешь в Хогвартс и, если Гермиона все еще будет одевать на тебя этот бант, то я первым скажу ей, что в нем ты выглядишь совершенно отвратительно. Эй, да я даже буду уничтожать их все волшебством каждое утро, пока Гермиона не поймет, что ты и бант — вещи абсолютно не совместимые.

— Мррррр? — вопросительно (ну вот сразу понятно, это был вопрос) мурлыкнул он.

— Что я придумал?

Кот кивнул, подтверждая, что это был правильный вопрос.

— Есть одно зелье, без запаха, но с потрясающим эффектом. Чуть-чуть этого зелья тебе на шерстку, и первая встреча пойдет как по маслу.

Ну да, я вспомнил свой второй курс и то, как все девчонки были в восторге от Локанса. А ведь если подумать он пустышка по-сути. Внешний лоск в сочетании с одним хитрым зельем, обладающим запахом с сильным эфектом симпатии и, вот уже даже Гермиона готова поколотить меня, её лучшего друга, самой увесистой книгой, за одно плохое слово о Локансе. А ведь книги для неё — это святое. Хех. Но тогда, на втором курсе, мы ничего этого не знали и многие попались на простые уловки Локанса. Я только потом докапался, в чем там было дело.

— Кикимер.

Хлоп.

— Возьми денег, иди в аптеку и купи мне зелье Чески. Инструкцию не забудь, а то перепутаем что-нибудь, будет нам, вместо симпатии, куча слюнявых идиотов, вместо семьи Гермионы.

Хлоп.

— Значит так, одевай бант, — тяну руки с бантом к его шее, что интересно кот хоть и выглядит недовольным, но попыток сбежать не делает.

Наконец, пресловутый бант занял предназначеное ему место на шее кота.

— Дождемся Кикимера. Потом капаем на тебя самую малость зелья и идем знакомиться к твоей новой хозяйке. Вернее ты идешь один. Я пока как бы с ней незнаком. Будет подозрительно, если я вдруг ни с того ни с сего подарю незнакомой девочке книзла, то есть тебя.

— Мрррр? — снова вопросительно мурлыкнул кот

— Как?

— Да также как меня подбросили Дурслям, так и тебя подброшу Гермионе. Ага. Надо только еще письмо написать. Так и так, хозяев у тебя нет, никто тебя не ищет, и вообще ты — подарок ей. От... От кого-то, кто ей лучший друг... Таааак... Теперь. Оказывается, надо еще письмо для Гермионы придумать... Где там мое перо, пишушее стандартным английским? Заодно и опробую его.

Хлоп.

— Хозяин Гарольд, Кикимер купил то зелье, которое вам нужно.

— Жди Кикимер. Пять минут, и пойдем в тот магловский дом, куда мы ходили с Кассиопеей на Рождество полтора года назад.

На конверте письмо записало за мной: 'Гермионе Джин Грейнлдер'

Дорогая Гермиона. Поздравляю тебя с поступлением в Хогвартс. Скоро ты станешь настоящей волшебницей. В честь этого хочу сделать тебе небольшой подарок. Этот рыжий кот теперь твой. Ты его хозяйка. И да, на самом деле он тоже волшебный. И на самом деле это не кот, это книзл.. Книзлы очень умные животные. Хоть они и не умеет разговаривать, но прекрасно все понимают, совсем как люди. Он точно тебе понравится. Зовут этого книзла Живоглот. Впрочем, однажды была попытка назвать его Косолапусом. На самом деле ты можешь сама выбрать, как его звать: Живоглотик или Косолапус. Подробнее о книзлах ты сможешь прочитать в библиотеке Хогвартса. А пока заботься о нем как об обычном коте.

До скорой встречи, увидимся в Хогвартсе.

Искренне твой друг Г.Дж.П.

PS. В письме из Хогвартса сказано, что студенты могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу. Взять с собой Жиоглота в Хогвартс не только можно, но и нужно.

PPS. На самом деле я уже пообещал ему, что он будет жить со своей новой хозяйкой в Хогвартсе.

— Живоглот, — зову книзла, запечатывая письмо, — Теперь слушай два простых правила, которые ты никогда не должен нарушить. Правило перовое, никогда не показывай Гермионе, что ты знаешь меня. Мы еще раз заново должны познакомиться с тобой в Хогвартсе. Но до этого, чтобы не случилось, Гермиона не должна узнать, что это я подарил тебя ей. Правило второе. Самое главное. На факультете Грифиндор, куда вы попадете со своей Хозяйкой, будет учиться мальчик по имени Рон Уизли. У этого мальчика будет старая крыса, его питомец. Запомни, ты никогда не будешь охотиться на эту крысу и, во всяком случае, ты никогда не убьешь её. На самом деле это не крыса. Короста, так Рон Уизли будет звать свою крысу, на самом деле это заколдованый волшебник. И этот волшебник мой враг, ни смей его убивать, я должен сделать это сам. Тебе понятно.

Живоглот кивнул.

— Вот и хорошо. Не трогай крысу не показывай Гермионе, что ты меня знаешь. Ну и на всякий случай, если увидишь большую черную лохматую собаку, не бойся, он не за тобой. Он тоже придет за крысой. И это тоже не собака, это заколдованый волшебник, которого зовут Сириус Блэк. Он мой родственник, помогай ему, как ты помогал бы мне. Кажется все.

— Кикимер. Дай инструкцию к зелью, — эльф тянет бумажку.

Так. Ага. Ну, понятно. Пары капель будет достаточно.

Беру флакончик и акуратно, чтобы не капнуть больше, капаю на холку книзлу две прозрачных бесцветных капли.

— Ох, ты. Сработало. Живоглот, что-то я передумал тебя отдавать

— Мрррр? — вопросительно муркнул кот.

— Да, шучу. Зелье действует не сразу. Надо надышаться парами в течение хотя бы трех-пяти минут. Желательно в закрытом помещении. Завтра эффект пройдет. Так что, Живоглот, завтра тоже будь паинькой, — беру книзла на руки.

— Кикимер, а ты наколдовать на меня невидимость сможешь?

— Да, Хозяин

— Отлично, аппарируем к дому Грейнджеров, а там делаешь меня сразу невидимым. Только Живоглота не зацепи, а то его никто не увидит. Ха-ха. Вот будет смешно, пришли вручать книзла в подарок, а он невидимый, — тяну руку домовику.

Хлоп.

-Хозяин, вам лучше поставить книзла на землю, иначе он тоже попадет под мое колдовство, — делаю, как говорит домовик.

Щелк. Хм. Для меня ничего не изменилось на самом деле. Сам себя я прекрасно вижу. Это какое-то другое колдовство, нежели мантия-невидимка, там я вообще не видел себя хоть даже краешек.

— Живоглот, ты меня видишь?

Кот покрутил головой в отрицании.

-Кикимер, почему я себя вижу, а Живоглот меня нет?

— Это отвод глаз, Хозяин Гарольд, я не могу иначе сделать вас невидимым, только отвести глаза.

— Ну и отлично.

Оглядываюсь, мы перед домом Грейнджеров. Осталось пройти футов пять до двери.

— Кикимер, мне нужно, чтобы, когда я позвоню в дверь, её открыла именно Гермиона. Можешь устроить так, чтобы её родители отвлеклись, как-нибудь.

— Не беспокойтесь, Хозяин Гарольд, эльф Кикимер сделает все что нужно.

— Эй, только смотри, чтоб никто не пострадал.

— Дайте мне полминуты времени, Хозяин. Потом звоните в дверь.

— Понял.

Хлоп. Эльф, куда-то аппарировал.

— Ну что Живоглот, пора прощаться. Это дом твоей будущей Хозяйки, — присев на корточки, глажу книзла по большой лобастой голове.

Книзл, поняв по слуху, где я, подошел и тут же начал тереться о невидимое ему мое бедро, урча при этом. Поднимаюсь в рост и звоню в дверь.

Раздается мелодичная трель звонка, а потом из-за двери послышался голос миссис Грейнджер:

— Дэвид, тут дверь с кухни заклинило, я не могу выйти...

Потом раздался возглас Гермионы:

— Я ОТКРОЮ, — затем раздал быстрый топот детских ножек, приближающихся к двери.

Ручка повернулась, дверь распахнулась и показалась лохматая каштановая головка, оглядывающая крыльцо.

— Мррррр, — раздалось снизу мурчание Живоглота и только тогда Гермиона глянула вниз.

Упс, письмо-то у меня в кармане мантии. Быстро достаю его и кидаю под ноги, делая шаг назад. Так оно еще ни сразу упало, а эдак, как самолетик, крутанулось в воздухе пред очи Гермионы и только потом упало прям между книзлом и моей будущей девушкой.

Стою и любуюсь, а Гермиона читает мое письмо к ней. Хлоп. Послышался звук аппарирования Кикимера, но самого его так и не было видно.

-Кто тут, Гермиона, — послышался голос миссис Грейнджер а потом и она сама вышла на крыльцо.

— Представляешь, мама, мне подарили настоящего волшебного кота, — Гермиона была рада. Да чего уж там, она просто сияла.

— Надо полагать вот это рыжее недоразумение с бантиком и есть твой подарок? — а миссис Грейнджер совсем даже серьезно смотрит на такой подарок.

Живоглот же в это время подошел к Гермионе и мило так потерся ей об ногу.

— Мама, можно мне его оставить, пожалуйста? — кот был схвачен на руки девочкой и крепко прижат к груди, — Все равно это теперь мой кот. Вот почитай что пишут.

Гермиона протянула мое письмо своей маме.

Миссис Грейнджер пробежала глазами по тексту, потом еще раз глянула на книзла.

— Ну что тут у вас? — показался мистер Грейнджер.

— Ничего Дэвид, просто нашей дочери подарок принесли. Познакомся это теперь её новый питомец, книзл Живоглот, — миссис Грейнджер указала пальцем на животное.

— Папа, давай его оставим. Мне очень хочется своего волшебного кота

— А что хороший кот, — пожал плечами мистер Грейнджер, — Если Гермионе понравился, придется брать его в нашу семью.

— Спасибо, спасибо, спасибо, папочка, — Гермиона бросилась обнимать отца, предварительно вручив книзла добровольно-принудительно своей маме, которой ничего не оставалось кроме как подхватить книзла на руки.

Закончив с обнимашками, Гермиона потянула руки к Живоглоту и тот как-то выскользнув из рук миссис Грейнджер тут же оказался на руках Гермионы.

— Представляете, а я видела, как письмо про Живоглота появилось прямо из воздуха. Его даже не сова принесла, — восторженно проговорила Гермиона.

— Да? Странно. Волшебство наверное какое-то. Надо будет у бабушки спросить, — задумчиво проговорила миссис Грейнджер.

— Представляете, а я застрял на лестнице из подвала, — подхватил мистер Грейнжер, — Услышал звонок, пошел открывать входную дверь и не смог открыть дверь из подвала. Так и стоял там, под дверью, пока она сама не открылась.

— А я вот в кухне тоже дверь не смогла открыть. Одной Гермионе ничто и никто не помешал, подойти и получить свой подарок, — совсем уж как-то подозрительно сказала миссис Грейнджер, — Нет, точно надо будет с бабушкой поговорить на эту тему. Пусть и на этого книзла заодно посмотрит. Пойдемте уже, хватит на крыльце стоять.

Семейство Грейнджеров вместе с Живоглотом, сидящем на руках Гермионы, зашло внутрь, и я остался один.

— Кикимер, пошли домой, — чувствую, как за мою руку хватается эльф.

Хлоп.

___________________________________26.01

Опять потянулась рутина. Я-то наивный, думал, все занятия со мной закончатся, после Дня Рождения. Ага, не тут-то было.

— Не капризничай, Гарольд, — устало ответила мне Вальбурга, когда я задал ей этот вопрос, — Ты же знаешь какие у тебя дыры в знаниях и тот факт, что ты должен за два года пройти всю программу обычно расчитаную на четыре, заставляет нас с Касси не прекращать твоего обучения даже сейчас.

Хм, на самом деле это была только одна сторона медали. Вторая была в отсутсвии долгожданной статьи в Пророке о посещении Краучем Азкабана. Старушки нервничали, а Крауч бездействовал. Можно только догадываться о его логике поведения, но уклониться от выполнения Непреложного Обета еще никому не удавалось, без последствий не удавалось, естественно. Так что занятия со мной позволяли Вальбурге, да и Касси не зацикливаться на одной мысли — отчего медлит Крауч? Я для них отдушина, с тем большим энтузиазмом они старались переключить свое снимание на меня и занятия со мной. И я это понимаю, и я не капризничаю, интересуюсь, скорее. Но... они ведь не собираются последнее занятие провести со мной 31 августа, а 1сентября посадить на поезд и отправить в Хогвартс? Или собираются? И ведь не взбунтуешься. Знания, даваемые ими, поистине бесценны. Такого в Хогвартсе не преподают. Уроки магии разума от Касси, от неё же основы медицины, от Вальбурги древние языки, которые на рунологии меня будут просто спасать от посредственного, а то и вообще самого поверхностного понимания предмета. Мне даже Ремуса удалось все-таки раскрутить на нечто боевое и полезное. Вода — камень точит. Вообще, Ремус последне время стал гораздо серьезней, уверенней, в себе, что ли. Может тому способствовал сильно обновившийся гардероб — потасканым, теперь я бы его точно не назвал, а может завязка их будущих отношений с Нимфадорой. Пока до чего-то серьезного у них не дошло, само почти незаконное нахождение Ремуса в Англии и невозможность куда-то выйти из поместья Поллукса, отсекало многие способы для этого; ни вам вечеров под заходящим солнцем, ни прогулок в кафе. Он и с Нимфадорой-то виделся только, когда она посещала наши совместные занятия. Но то как они поглядывали друг на друга, когда думали, что их никто не видит — это уже было знаково. Так смотрят на предмет обожания, или где-то на пути к этому. После очередного занятия, проводив Ниффадору к камину, мы вернулись на тренировочную арену и тут я, пользуясь тем, что Ремус витал в облаках, выпросил у него новое заклинание. Он пообещал и только потом понял что сделал, но слово получено, пути назад у него нет. Мы, между тем, дошли до деревянных щитов, установленых в центре арены, и Ремус начал объяснять

— Стилклоу, так называется это заклинание. Смотри, как действует, — Палочку он демонстративно убрал в карман, — Подаешь магию к самым кончикам пальцев, еще точнее, к ногтям. В начале не спеши, жди пока от них пойдет небольшой жар. СТИЛКЛОУ, — Ремус встряхнул руками, как будто стряхивал с них воду. Мгновенно ногти Ремуса превратились в длинные стальные когти, которыми он тут же резко и хищно полоснул по деревянному щиту сверху-вниз.

— Ого, впечатляет, — только и оставалось раскрыть мне рот от удивления, наблюдая полосы глубиной почти в ноготь, оставшиеся на том месте, которое он исполосовал.

— Если нужно отменить заклинание просто перестань накачивать в них свою магию, — Ремус отменил заклинание, когти тут же испарились, — И не думай что у тебя, прям, сразу получиться вот так, — Ремус провел рукой по бороздам на щите, — Наличие острого железа в руках еще не делает тебя мастером холодного оружия. Когти работают как ножи, они не магией режут, но сталью, так что придется тебе сначала сильно укрепить руки и связки, а потом уж полосовать всё подряд.

Этож, какой силы должен быть Ремус, если он этими вот кинжальчиками на пальцах такие полосы нарезает? Ну, допустим дадут мне сейчас нож в руки, и я точно не смогу такую полосу царапнуть, пусть даже одну.

— Все Ремус. Я тебя услышал. Вроде и полезное заклинание, но на самом деле не для меня сейчас. Ручки и пальчики надо тренировать. А еще точнее, надо чтобы они подросли, повзрослели, иначе пользы не будет, как оружие эти когти бесполезны ребенку одинадцати лет, у него для них физической силы недостаточно. Вот же Ремус. Ты меня, можно сказать, надул, — Ремус улыбнулся, — Но все равно спасибо тебе.

Наконец давно ожидаемая статья в Пророке легла нам на стол. Барти прошел по краю. Истекала последняя четвертая неделя месяца. Почему он тянул? Может именно хотел, чтобы мы нервничали, может его уязвленная гордость заставляла его тянуть до последнего. По мне так сделал бы быстрее и забыл. А может у него был график какой-то и ему нельзя взять сорваться и ехать в Азкабан. В общем, мы у Крауча не уточняли, что у него на уме, а сам он к нам даже носа не показывал. И вот, наконец, статья вышла. Ну как статья... Скоре Хвалебная Ода (оба слова с БОЛЬШОЙ буквы) Начальнику Департамента Магического Правопорядка, который бдит и не дремлет и, вообще, весь из себя заботится о добропорядочных волшебниках, борясь с недобропорядочными, а тех, кого уже поймали еще и проверят, чтобы жизнь им теперь медом не казалась. Журналист разливался соловьем. Умеет эта братия писать статейки такие приторно-слащавые, что аж тошно, когда читаешь. И нет, это не Рита Скитер. Рита охотница за скандалами. Не её стиль.

Как бы там ни было, очередной пункт плана выполнен. Начиная с этого дня, каждую ночь Кикимер отправлялся в море в тот пролив, что отделяет Азкабан от большой земли. Бедняга принужден был, с моей легкой руки, не спать ночи напролет, болтаясь в лодке в море в любую погоду. С лодкой нам помог все тот же Лорд Игнотус, часть его магических зверушек ведет водный образ жизни и лодки в его деле не прихоть, а средство работы. Вот и приходилось Кикимеру прыгать в поместье Поллукса, где мы разместили лодку, забирать её. А уже оттуда, забрав лодку, аппарировать с ней на север в море. Утром домовик возвращался, предварительно оставив лодку все там же, в доме Поллукса. Отсавлять лодку берегу мы не рискнули. Вдруг кто-то её заметит и, проявив бдительность, поставит в известность авроров. Первые пару дней дежурить с Кикимером даже Вальбурга ходила, но смотря на то, как она устает от бессонных ночей, мы на пару с Касси, уговорили её прекращать издеваться над собой. Если что, Кикимер даст нам знать, а жить в постоянном напряжении — это может выйти боком в самый решающий момент. Вальбурга сдалась.

Даже не знаю что хуже: ждать, когда Крауч посетит Азкабан, или ждать, пока Сириус решится на побег. Мы еще могли как-то объяснить, почему медлит Крауч — ну мстит он нам по мелочи. Но вопрос — Почему медлит Сириус? — тут даже предположений не было. И это угнетало даже больше. Вот уж у кого в мозгах могло твориться все что угодно — так это у узников Азкабана. Так что мы ждали... ждали... ждали... И не теряли надежду. Заставляли себя сохранять присутсвие духа.

За неделю до окончания лета занятия со мной наконец-то закончились

— Отдохни последнюю неделю Гарольд, — произнесла она за ужином. — Будет излишне отправлять тебя в Хогвартс не отдохнувшим от учебы.

— Не думаю, что меня это обрадует. Я совсем не этого хочу сейчас. Вы же знаете, я так надеялся, что увижу Сириуса перед отъездом, — озвучил я бередившие душу мысли, — И не только увидеть, но идти туда за ним и быть среди тех, кого Сириус в первую очереь увидит после побега. Чтобы он понял — у него есть семья, у него есть друзья, у него есть те, кто с ним, а не против него. И, возможно даже, я смогу хоть чем-то помочь.

— Не переживай, Гарольд. Каких-то глобальных трудностей мы ведь не ждем. Надо будет всего лишь забрать его в море и тут же аппарировать домой. Даже если ты уедешь к тому времени, надеюсь, три взрослых волшебника справятся с этой задачей и без помощи ребенка, — Вальбурга не пыталась меня обидеть. Она просто констатировала факт. Уж если у них возникнут неприятности, то ребенок, каким я сейчас являюсь, мало чем им сможет помочь, просто в силу незначительности своих сил.

— Все так, Леди Вальбурга, но это будет обидно, не быть с вами на завершающем этапе нашего плана. Это не гордыня, это сожаление. И я на самом деле очень хочу увидеть Сириуса, ведь если я уеду в Хогвартс, раньше Рождества мне оттуда не выбраться.

— Я тебя понимаю, Гарольд, но мы ничего не можем поделать. Только ждать.

Вот уже и лето подошло к концу, а Сириус все еще бездействовал. В последний день лета я потихоньку собрал вещи для отъезда. Касси сводила меня к Прюэттам попрощаться. Вечером устроили маленький праздничный ужин. Который получился не очень-то и веселым. Потом Вальбурга отправила меня спать.

______________________________________________03.01

Я уже почти засыпал в своей мягенькой постельке, когда дом наполнился неожиданным оживлением. Мимо комнаты несколько раз протопали толи Вальбурга, толи Касси. Сначала протопали в тапочках, а потом и вовсе застучали уличными башмаками. Неудержавшись встал и спустился в гостиную. А тут уже все были в сборе: одетые на выход Вальбурга Касси и даже Люпин выдернутый спросонья тоже присутсвовал.

— Что случилось, леди Вальбурга? — неудержался я от вопроса.

— Началось, Гарольд. Сегодня мы идем за моим сыном. Кикимер только что доложил: он наблюдал с лодки, от острова кто-то плывет.

— Сириус? — радости моей не было предела

— Мы на это надеемся. Больше просто некому плыть с острова к берегу. У Кикимера пока не получается рассмотреть ближе. Привлекать внимание дементоров, заплывая в область антиаппарационного барьера, мы не хотим, а море немного штормит. В любом случае сейчас мы отправимся на берег и уже там на месте будем решать кто это или что. И решать как нам действовать.

— А я? Мне можно с вами леди Вальбурга? Я не буду обузой, клянусь. Хотя бы на берег. Хотя бы там, рядом, пусть не в самый пролив.

Вальбурга упрямо поджала губы.

— Леди Кассиопея, Ремус — обратился я к вероятным союзникам, — ну скажите хоть слово в мою поддержку. По крайней мере, я, оставаясь на берегу, могу быть эдаким наблюдателем с суши подать сигнал, если что-то пойдет не так, и авроры вдруг появяться на берегу. А вы все спокойно будете действовать в море.

Вальбурга предупреждающе подняла руку, призывая всех помолчать, — Гарольд, я еще не сказала, нет.

— То есть, да? То есть я тоже иду?

— Да, — улыбнулась Вальбурга самым краешком губ,— Куда же мы без тебя.

— Спасибо...

— А теперь марш одеваться. Бегом. Мы не будем тебя дожидаться. Как будешь готов, спустись сюда и с Ремусом отправишся вслед за нами: мной и Кассиопеей.

— Уже бегу, — ответил я, прыгая вверх по леснице сразу через две ступени за каждый шаг.

— Кикимер, — позвала Вальбурга эльфа.

Хлоп.

— Мы готовы, отправляемся...— дальше я уже не расслышал, забежав в свою комнату.

Побив все рекорды по скорости одевания, уже через пару минут я был внизу, где меня ожидал Ремус.

— Готов?

— Да.

— Держи меня за руку, Гарольд, — Люпин протянул мне свою ладонь.

Хлоп.

— Ненавижу аппарировать, — пробурчал я, почувствовал под ногами пляжный песок. Миг головокружения прошел.

Оглядываюсь. Море не спокойно. Ночь. И так не особо видно, а тут еще по небу проносяться тяжелые почти черные в ночном небе облака, скрывая собой и без того тусклое ночное светило -Луну. Впрочем, сегодня не полнолунье, иначе Люпина здесь бы не было. Как Кикимер что-то там разглядел, я ума не приложу. Я вообще ничего не вижу. Только неяркие блики на гребнях волн и слышу рокот накатывающих волн.

— Ремус, а где мы? Где Вальбурга и Кассиопея? — обратился я к Люпину, потом посетовал, — Я, если честно. не вижу низги.

— Ох, точно, — вдруг спохватился Люпин — КАТТУС СКРИПТОР ОКУЛО — Ремус бросил на меня заклинание Кошачьего глаза. После чего пояснил, — Вальбургу и Кассиопею Кикимер сразу на лодку аппарировал. Если мы понадобимся, они дадут нам знать. Пока просто ждем.

На некоторое время зажмурился, а потом снова открыл глаза. Темень отчасти развеялась, сменившись черно-беоым сумраком. И то хорошо. Видеть мир в черно-белых тонах куда лучше, чем в темную ночь пытаться разглядеть хоть что-то.

Ожидание не продлилось долго.

Хлоп. Рядом с нами аппарировали Вальбурга и Кассиопея.

— Волнение на море усиливается — сходу начала Вальбурга, — Ждать пока Сириус, а мы надеемся, что это именно он, доплывет к нам к лодке слишком долго. Надо что-то решать.

— Так вы что его так и не разглядели? — у меня тут же сам собой выскочил вопрос.

— Спокойно Гарольд — примирительно вставила Касси. — все на нервах. Мы действительно сами не сумели ничего разглядеть. Но дементоры проявляют активность вокруг некоего места в море. Проще говоря, они упорно кружат над кусочком моря, и, по наблюдениям Кикимера, место их интереса понемногу движется от острова к берегу.

— Думаете, они кружат вокруг Сириуса? Ну конечно вокруг него, — я сам же и ответил на свой вопрос.

— Пока это слишком далеко от лодки, чтобы можно было с уверенностью говорить. Да, вдобавок, море неспокойно и, даже если там кто-то бы плыл он, из-за качки, то показывался бы над волнами, то проваливался бы между волн. Погода явно не благоприятсвует заплыву.

— А сейчас вы хотите самим плыть неавстречу? Но... это же опасно?

— Мы это знаем, — резче, чем это необходимо огрызнулась Вальбурга, — И какой у нас выбор? Ждать? А вдруг он утонет? Если это мой сын — то ему явно сейчас очень тяжело. Море не спокойно. Дементоры тоже так и не отстали от него и, если не атакуют прямо, то даже само их присутсвие действует на всех угнетающе. Да еще при таком волнении сил ему придется затратить куда как больше. Да мы рискуем, но ... я не могу просто сидеть и надеяться, что у Сириусса хватит сил добраться до нас, что дементоры внезапно не предпримут на него атаку — их логику понять совершенно не возможно. Пусть уж лучше отвлекутся на нас. Три взрослых волшебника сумеют удержать их на расстоянии некоторое время.

— Может отправить туда Кикимера? Примерное место нам известно, пусть прыгнет туда и убедится? Во всяком случае, мы тогда точно будем знать, что рискуем не зря.

— Гарольд, антиаппарационный барьер здесь действует даже на эльфов. Его специально доработали таким образом. Ведь у многих заключенных есть свои домовые эльфы, которые могли бы помочь своим хозяевам бежать, но они тоже не могут аппарировать тут. Неужели ты думаешь, мы не подумали об эльфе в первую очередь.

— Простите леди Вальбурга — повинился я.

— Итак, — подвел итог Ремус, — сейчас мы трое отправляемся на лодку, и потом на ней пересекаем антиаппарационный барьер, двигаясь к тому месту, где вероятно плывет Сириус и над которым так упорно кружат дементоры, я правильно понял?

— Да. Именно это я и предлагаю, — отчеканила Вальбурга.

— Сколько нам придется проплыть в пределах этого барьера?

— Как минимум милю — ответила Касси, — может даже чуть больше.

— Сколько по времени вы можете удерживать заклинание патронуса? — Ремус не сомневался, сейчас он просто просчитывал вероятные шансы на успех.

— Никогда не держала Патронуса на время, — озадаченно ответила Кассиопея, — Просто никогда не было такой необходимости.

— Я тоже не могу ответить, — махнула головой Вальбурга.

— Четыре минуты, — ответил на свой же вопрос Ремус, — однажды мне пришлось держать связь Патронусом, я удерживал его непрерывно четыре минуты. Потом меня сменили. Следующего Патронуса я вызвал еще через пятнадцать минут и уже всего на две минуты.

— Условно считаем, что мое время — четыре минуты — это усредненный результат для любого волшебника. Допустим также, что я мог бы и пять минуть ужерживать заклинание патронуса, но тогда мне будет очень плохо. Предлагаю для начала всем глотнуть зелья от истощения, пусть это увеличит наш возможный резерв.

— Кикимер — тут же позвала эльфа Кассиопея.

Хлоп.

— Есть какие-нибудь изменения?

— Нет, хозяйка Кассиопея. Дементоры все также кружат над морем, но теперь еще чуточку ближе к нам.

— Хорошо. А сейчас вернись в дом и принеси мой походный комплект зелий в чемоданчике, ты знаешь какой.

— Слушаюсь хозяйка, — Хлоп. Эльф тут же аппарировал.

— А я? Я так и останусь на берегу?

— Гарольд, — строго обратилась ко мне Вальбурга, — На этот раз даже не уговаривай. Ты. Остаешься. Здесь. Это. Не. Обсуждается, — раздельно, по словам, проговорила она.

Хлоп. Кикимер с чемоданчиком вновь появился на пляже.

Касси тут же схватила его и, поставив прямо на песок, начала в нем рыться. Достав оттуда три склянки, одну протянула Вальбурге, одну Ремусу, а одну, тут же откупорив, выпила сама.

— Чтож, еще раз по порядку. Кикимер ты задаешь лодке движение. Вкладывайся по максимуму. Мы должны сблизиться с Сириусом, преодолев милю или чуть больше мили, как можно быстрее, в идеале за три патронуса, мой, леди Вальбурги и леди Кассиопеи по пять минут каждый. Я начну использовать Патронус по необходимости. Обращаю внимание, дементоры не будут атаковать сразу, даже первые их попытки атаковать все равно не будут смертельны. Ждите и не паникуйте. Я буду тянуть время до последнего. Мало доплыть до Сириуса, нужно еще будет вернуться обратно. Следовательно, в самом начале нам надо дойти как можно дальше без Патронуса, без боя так сказать. Леди Вальбурга, а после неё леди Кассиопея, вы в готовности сменить меня. Я скажу вам когда. Или вы сами увидите, как мой патронус развоплотится. Подходим к месту, забираем Сириуса, отправляемся обратно. Все по той же схеме: заклинание Патронуса держим по кругу: я, леди Вальбурга, леди Кассиопея, потом снова я и так далее. Подходим обратно к антиаппарационному барьеру и оттуда аппарируем в дом Блэков.

— Лучше на берег Ремус, не известно, как сильно мы будем истощены к тому времени.

— Хорошо, аппарируем на берег к Гарри, а отсюда уже уйдем на Гриммо 12.

— Тогда возможно нужен будет портал отсюда на Гриммо — вставил я свои пять копеек.

— Кикимер, — тут же рявкунула Ваальбурга, — живо в дом. Возьмешь в моем сейфе портал и сразу обратно.

— Понял Хозяйка.

Хлоп.

— Ну, чтож помогай нам Мерлин и Моргана, — тяжко вздохнула Касси.

Хлоп. Появился Кикимер.

— Гарольд, возьми портал и жди нас здесь. Если появяться авроры дай нам знать.

— Бомбарда Люмос подойдет? — кивнул я, — Думаю, её будет трудно не заметить.

— Хорошо. Мы поняли. А теперь отправляемся...

Хлоп. Даже не закончив фразу Вальбурга аппарировала с берега на невидимую сейчас лодченку.

Хлоп. Хлоп. Хлоп. За ней последовали Ремус, Касиопея и Кикимер. А я остался на берегу с пораталом и так и оставшимся стоять на песке открытым чемоданчиком Кассиопеи.

Захлопнув его, и сев на него сверху, стал просто ждать. Первые минут пять-семь не происходило ровным счетом ничего интересного. Море вспенивалось, темные волны накатывали на берег, рокоча бесконечным гулом. Небо по-прежнему было затянуто свинцовыми облаками и лишь урывками и на малое время из-за него показывались звезды или даже краешек Луны.

Потом где-то далеко на пределе видимости в море вспыхнула яркая звездочка над морем — патронус Люпина. Вот там они сейчас. Я не видел точно, что это было за животное. Слишком далеко. Волк вероятно. Или мне так казалось. Звездочка патронуса бегала вокруг темного куска моря, то поднимаясь вверх, то почти касаясь моря. Патронус не материальный, он легко бежит по несуществующей поверхности вверх или вниз, как будто она есть. Иногда на фоне сияния патронуса проскальзывали сгустки темноты — дементоры. Жаль я не засек время. Казалось, патронус только появился, покрутился немного и... растворился в темноте. Море и ночь даже с кошачьим глазом на таком удалении не давали ничего рассмотреть. Тут же вспыхнула еще одна новая звездочка. И снова все повторилось. Светящимся мотыльком патронус крутился над морем, точнее над лодкой, которая удалялась, удалялась, удалялась. Света от этого мотылька хватало, чтоб высвечивать на своем фоне дементров, которых, даже на мой взгляд, стало больше. Теперь я уже и не пытался понять, что за форма у патронуса Вальбурги. Бесполезно на таком удалении, а бинокль если и был, то мне его не оставляли. Вот и еще прошла условная пятиминутка. Второй патронус погас. Тут же над местом, где погас один мотылек, появился новый. Ох. Я, прям, увидел, как расшвыряло черные сгустки в стороны, это как взрыв черноты разлетевшийся вокруг. А ведь это дементоры. Это их расшвыряло патронусом Кассиопеи. Чтож пока все по плану. Лодка удаляется, патронус отгоняет дементоров...

Не по плану стало когда погас третий патронус Касси и загорелся новый, опять вероятно Ремуса, но лодка все также удалялась. То ли штормящее море снизило скорость, то ли еще по каким причинам, но они по-прежнему шли в сторону от берега и, похоже, еще Сириуса не достигли.

— Фууух — единственное, что вырвалось у меня, когда я понял, что лодка перестала удаляться и некоторое время остается неподвижной.

Вот и еще раз потух патронус Ремуса. Теперь уже явно было заметно, что пяти минут вовсе не прошло. Некоторое время над морем была пугающая темнота а потом... взрыв сияющего мотылька раскидал от того места одну сплошную черноту.

— Да сколько же их там? — не удержал я в себе возгласа, понимая что эта чернота и есть дементоры.

Наконец лодка устремилась к берегу. Но, хорошего было мало. Патронус Вальбурги тоже не протянул и пяти минут. Меньше, гораздо меньше. Опять пугающая чернота над морем. И очередной новый патронус, вспыхивая, отшвыривает черную клубящуюся массу.

— Их же там сотни наверное... — меня бесит мое бессилие. Я тут и ничем не могу им помочь.

Сердце мое замирало каждый раз, когда гас очередной мотылек их далеких патронусов. Сначала они еще в две минуты укладываллись — я считал про себя — потом уже они и минуту не держали заклинания. Патронус только и успевал, вспыхнуть крутнуться пару раз и превращался в жалкое облачко серебристого пара над самой самой поверхностью моря. Это уже даже не патронус, это... его тень.

— Черт, черт, черт... Надо что-то делать... — я заметался на берегу раненым зверем.

Решено. Надо идти к ним. Аппаририрую на свет так далеко, насколько барьер пропустит. Плюхнусь в море естестевенно. Но так хоть что-то смогу предпринять. Кидаюсь к чемоданчику Кассиопеи. Склянки с зельем от истощения в карман, благо они помечены у Касси пробкой с красным верхом. Портал в другой карман. Палочку пока в кабуру. Руки мне сейчас понадобяться.

До рези в глазах всматриваюсь в море, там, где тусклый огонек чьего-то патронуса еле-еле серебрится над морем. Сейчас они чуточку ближе к берегу, но все-равно так далеко, чтобы аппарировать...

— Пора...— говорю сам себе и аппарирую на свет патронуса.

Миг головокружения, меня как будто протягивает через трубу, крутит вертит, потом с разгону ударяет будто об стену и я вываливаюсь прямо в море с громким всплеском — Бу-ту-хшшшшш...

Над головой тут же смыкается вода. Не понимаю где верх, где низ. Всюду темнота. Палочка. Срочно где она?

Не паниковать — приходит мысль, — это не поможет, только все усугубит. Хватаю палочку и невербально колдую люмос. Есть. Зажегся маленький светлячек. Пузырьки должны идти вверх. А где верх? А туда, куда идут пузырьки там и верх. Значит мне туда. Парой гребков не отделался. Успел погрузиться аж футов на семь-восемь.

— Аааахх, фух. Тьфу, — воздух со свистящим звуком наполняет легкие. Такое счастье вздохнуть полной грудью.

Меня раскачивает на волнах и постоянно грозит захлестнуть. Кручу головой, но ничегошеньки не вижу. Вода градусов тринадцать-черырнадцать. Теплее она в этих местах практически и не бывает.

— Так, так, так... Надо срочно что-то придумывать..., — говорю сам себе.

Первое что приходит в голову, то и колдую: — ГЛАЦИУС. ГЛАЦИУС. — Ну да, я вспомнил как Игнотус и Поллукс намораживали лед в пещере: — ГЛАЦИУС. ГЛАЦИУС, — Льдинка помаленьку росла.

Наконец я попробовал забраться на неё. Раскачивалась на воде она ужасно. Подтянувшись, кое-как взгромоздился по пояс на льдину. Ноги так и остались пока в воде. В ледяной теперь уже точно воде, — ГЛАЦИУС, ГЛАЦИУС, — добавлял я площади поверхности к моему суденышку. Пора выбираться из воды. Бочком, да по-стариковски, боясь соскользнуть с свеженамороженного льда, закинул ноги на поверхность льдины, потом по-пластунски передвинул себя в центр. Еще и еще раз применяя заклинание заморозки, теперь уже с центра льдины. Теперь нужно встать и рассмотреть что там происходит, пока я героически выращивал себе льдину, а до того пытался не потонуть.

Заклинание приклеивания на свои ботинки. Потому что только что чуть не смыло волной. Теперь можно акуратненько подниматься. Вооот тааак. Кручу головой туда-сюда. Очередной даже уже не Патронус, а так, облачко серебристого пара вспыхивает в каких-то шестиста футах. Они совсем близко и даже я их вполне вижу. Лодка движется, но совсем медленно. Никто уже даже не сидит в ней. И дементоры стая дементоров как пираньи кружат и подлетают туда раз за разом, теперь даже не разлетаясь, а словно желая продавить последнюю жалкую преграду.

Чтож, за тем я и здесь, чтоб помочь им. Для патронуса преодолеть 600 футов ничто. Я могу его вызвать. Я мог это в первой жизни. Смогу и сейчас. Только прежде... Достаю из кармана пару склянок окупориваю одну за другой зубами и выпиваю...

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ — яркая вспышка и, мой Патронус устремляется к лодке, но... это ДРУГОЙ патронус. Мой патронус ИЗМЕНИЛСЯ... Потом, все потом... Сейчас важно помочь им. Яркий, сияющий серебром, пес — он кружит вокруг лодки, он поднимается вверх над лодкой по несуществующему пригорку, он укутывает лодку серебром своего света, разметав дементоров, как кегли, как листву опавшую на землю.... Да, это то что надо.

— Упс, — дементоры теперь и на меня обратили внимание. Вот некотрые из них устремляются в мою сторону.

— Ждать... Ждать... Ждать..., — говорю сам себе, вспоминая наставление Ремуса, о том, что дементоры не атакуют сразу. Холод их присутсвия промораживает насквозь. Отменяю заклинане Патронуса, кружащегося сейчас возле лодки.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ — новая яркая вспышка, теперь уже от меня отгоняет стаю дементоров. Пес скачет вокруг, а потом снова устремляется к лодке и снова отгоняет тех из дементоров, кто не прельстилься мной в качестве добычи.

Это чувство я не забыл еще из той жизни — близость дементора. Кажется, из тебя уходит вся радость жизни. Как же холодно мне. Кожи касаются лоскуты одежды, проносящихся мимо дементоров. Они словно проверяют, можешь ли ты еще сопротивляться или уже пора начать настоящее пиршество. Снова отменяю своего патронуса, крутящегося сейчас у лодки и снова в третий раз заледеневшими губами произношу заклинание: — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ, — снова пес возле меня. Теперь он задерживается здесь дольше. Дементоры, кажется, поняли, кто не дает им добраться до добычи и испить души досуха. Но все не зря, над лодкой ненадолго вновь разгорается серебристый туман чьего-то патронуса, пусть не материального, но даже так у них есть хоть какой-то щит. Некогда жалеть себя. Беги мой пес, спасай их. Долго они не удержат даже это жалкое подобие Патронуса. Сто пятьдесят футов. Жалких сто пятьдесят футов между ними и мной. Псу хватает нескольких секунд, чтоб преодолеть их. Но мне уже так тяжело. Я просто чувствую эту тяжесть внутри себя. Патронус съедает мои силы быстрее, чем мне хотелось бы. Руку в карман... И еще одна склянка откупорена зубами и залпом выпита. Отменяю Патронуса, который всего-то и успел пару кругов пробежать вокруг лодки.

— Ждать... Ждать... Ждать... — чего бы это не стоило, надо терпеть. Беспросветная тоска поднимается из глубин... Я вспоминаю тех, кого лишился... И... такое чувство, что все зря... Я не спасу никого... Только умру здесь и сейчас...

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ, — снова мой серебряный пес рядом, вселяет в меня желание жить, желание сражаться, — Помоги им, — шепчут губы, а разум уже затуманивается. Я замерзаю, хочется спать. Это бьет и магическое истощение и магия дементоров.

— Гарри. Гарри держись, — слышу сквозь вату голос Люпина.

— У меня портал, Ремус, — кое-как заставляю себя кричать. Патронус гаснет сам собой. Снова лоскутки их одежд касаются меня. Мерзкое чувство. Дементроты здесь, рядом. Возле меня. Вокруг меня.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ, — пса не появилось. Теперь уже мой патронус лишь серебристый туман. Но и он гаснет через жалкие двадцать три секунды — я знаю, я считал. Я пуст.

Бух. Глухой удар. Это они. Это их лодка врезалась в мою льдину, ровно тогда, когда всё, чего я ждал, это поцелуя дементора.

— Давай Гарри, к нам быстрее, — взволновано кричит Ремус.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ, — это Вальбурга выдавливает из себя крохи магии, окутывая серебристым туманом лодку и меня на льдине заодно.

Черт башмаки к льдине успели примерзнуть. А я-то думал это мое заклинание приклеивания такое хорошее. Ну и хрен с ними. Вытаскиваю ноги из башмаков и в одних носках кое как ковыляю по льдине к лодке.

— Ты спас нас Гарри, — хватаюсь за руку Люпина, которую он тянул мне.

Окидываю лодку взглядом. Сириус, точнее большой черный пес лежит без движения в ногах Люпина.

— Это Сириус? Он жив? Что с ним? — вопросы так и роятся в голове.

— Спокойно, Гарри, у нас все получилось. И да это Сириус в своей анимагической форме собаки, только он сейчас без сознания. Дементоры слишком много взяли от него сил и чувств, и тогда, когда он плыл один, и потом, когда уже мы отбивались от них остатками своих сил.

— Ладно. Хорошо. Вот еще что... Портал в кармане, тут, — хлопаю себя по боку, — Руки замерзли, не могу достать.

Ремус тянется ко мне и вытаскивает заветный портал.

— Все вместе хватайтесь, — командует Ремус, а я замечаю, как он берет к себе на колени тушку собаки, — Вальбурга и Касси, и я также прикладываемся к порталу, — Портус,— произносит Ремус и... ничего не происходит...

— Нас, похоже, снесло чуть дальше обратно от берега, — выдаю я первое, что приходит мне в голову, — Надо чуть-чуть еще проплыть, чтоб пересечь ту черту, когда портал сможет сработать.

— Да так вероятно и есть — соглашается со мной Ремус, при этом он сам вновь пытается вызвать патронуса, но появляется только серебристый дымок на конце палочки.

— Вот, — кое-как негнущимися пальцами достаю два оставшихся пузырька с зельем и тяну их сидящим в лодке. Одно достается Ремусу, второе Вальбурге.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ, — ого, оказывается еще на разок меня хватает. Серебристый туман окутывает нас, чуточку отгоняя стаю дементоров.

— Кикимер, ты можешь отсюда аппарировать? — Неожиданно спрашивает Вальбурга

— Да, Хозяйка, — вот этот его ответ меня сейчас удивил.

— Но портал ведь не работает! — в сердцах восклицаю, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вероятнее всего, в защите задействованы два артефакта, один против аппарации обычными порталами, а второй против аппарации домовых эльфов, — Терпеливо разъясняет мне Вальбурга,— И этот последний чуточку меньший радиус охватывает. Жалкие сотня, а то и полсотни футов разницы, но портал еще не действует, а эльф уже может аппарировать. Кикимер забирай нас и аппарируй на берег.

— Эльф Кикимер не сможет забрать всех. Эльф Кикимер потратил много магии, а от источника сейчас некому снова напитать его, также как это делал Хозяин Арктурус и молодой Хозяин, когда мы были в той пещере.

— Не надо прыгать домой Кикимер, только на берег.

— Два волшебника за раз, Хозяйка Вальбурга. Эльф Кикимер сможет забрать за один раз только двух волшебников перенести на берег.

— Первые Гарольд и Сириус. Давай Кикимер, хватай и уноси их отсюда.

— Экспекто Патронум..., — еще слышу я голос Кассиопеи, когда эльф хватает меня за край мантии, а в ушах раздается привычное — Хлоп.

Песок под ногами. Я снова у чемоданчика. Тядом тушка собаки-Сириуса. Тянусь к нему. Наклоняюсь к груди. Хочу услышать пульс. Хочу убедиться в словах Люпина.

Хлоп. Это эльф унесся обратно в лодку.

Ту-уук... ...Ту-уук... ...Тууук, — как-то затяжно, медленно, словно нехотя бьется сердце пса, но бьется. — Жив Бродяга, — на лицо наползает улыбка

Хлоп. Рядом появляется Кикимер. А с ним Ремус и Касси, которую Люпин держит на руках, и она крайне слаба.

— Что там, Ремус?

— Они словно взбесились, Прям, все разом кинулись на нас когда Кикимер с тобой и Сириусом аппарировал. Я сейчас даже наверно обычный люмос наколдовать не смогу. Вальбурга еще держалась, когда Кикимер прыгнул за нами.

Хлоп. Кикимер снова прыгнул туда в море в лодку. Мнгновения тянулись вечностью...

Хлоп. Вот и Кикимер и с ним...

— Вальбурга, — кидаюсь я к матери Сириуса, к женщине ставшей мне почти бабушкой, — ...Нет... Нет. Нет. Нет...

— Хозяйка мертва, молодой Хозяин. — Кикимер сказал то, что я боялся произнести, — Эльф Кикимер смог забрать только тело. Она сделала выбор, когда я забирал сквайра Люпина и Хозяйку Кассиопею. Слишком много дементоров собралось там. Она знала, что ей уже не отбиться даже столь малое время. Слишком много сил потрачено.

— Гарри, нам надо уходить. Наше светопредставление могли заметить, — заговорил склонившийся надо мной Люпин, — Касси, слышишь меня, хватайся за портал, — Ремус буквально под нос сунул ей деревяшку портала, — Да вот так. Гарри бери на руки Сириуса, а я возьму тело Вальбурги. Кикимер ты с нами?

— Эльф Кикимер благодарит сквайра Люпина за то, что он беспокоится за эльфа Рода Блэк. Будет лучше если эльф Кикимер возвользуется порталом волшебников.

— Вот и хорошо. Хватайся... ПОРТУС...

Мир снова закружился. Перевернулся. Прокрутился вокруг оси. Прожевал и выплюнул меня с собакой на руках. Впрочем, собака из рук выпала даже раньше, чем я почувствовал пол под ногами. Хотя ногами я его и не почувствовал. Скорее головой, которой и треснулся об пол... Не хочу даже глаза открывать... Хочу лежать так вечно...

___________________________________04.01

Кто-то не милосердно затряс меня за плечи, — Гарри, ты как? С тобой все нормально? Очнись, Гарри, — судя по голосу Люпин.

— Да-да, Ремус, я живой и относительно здоровый, головой только приложился, — с трудом я разлепил глаза и огляделся. Мы в доме Блэк на Гриммо 12. Тушка собаки-Сириуса лежит недалеко от меня. Вальбурга... Кикимер уже поднял её заклинанием и левитировал на диван. Касси, чуть заметно покачиваясь, стояла с хмурым лицом, взирая на всё это.

— Гарольд, Ремус, я к Лукреции, без её помощи сегодня нам, видимо, не обойтись. — Приняла решение Кассиопея, — Ждите здесь я быстро.

— Я с тобой тетя Касси. — тут же побежал к ней Люпин, — Сириусу я сейчас ничем не помогу, а вот тебе помощь лишней не будет.

— Хорошо, идем вдвоем, — согласилась Кассиопея и оперевшись, да чего уж там, буквально, повиснув на локте Ремуса, поковыляла к камину.

— Поместье Прюэтов, — кинув горсть пороха, Касси вместе с Люпином, шагнула в зеленое пламя.

Ох, тыж. Сириус здесь. У нас получилось, но цена опять высока. Жизнь Вальбурги за свободу её сына — моего крестного, который все еще считается преступником и виновником убийства моих родителей и еще кучи маглов, вдобавок к чертову Хвосту.

Присаживаюсь на кресло. Эльф куда-то исчез по своим делам. В комнате только я, Сириус и тело Вальбурги.

И мне холодно... Только сейчас я осознал, как же мне холодно... Такое чувство, что я промерз насквозь, до самых костей. Осматриваю себя. Ну, еще бы. Льдинки на моей мантии таят в теплом воздухе дома, они еще пахнут морем... Ботинки так и остались там на льдине. Мокрые носки, все в песке к тому же. Надо хотя бы переодеться. С этой мыслью поднимаюсь с кресла и, едва переставляя ноги, иду наверх, в свою комнату.

Ах, да, сегодня же мне ехать в Хогвартс. Я и забыл. А сколько времени-то? Глянул на часы. Всего-то второй час ночи пошел. Помыться бы не помешало. Не знаю, сколько там Касси и Ремус будут отсутсвовать, а я пока приму ванну, да погорячее. Еще минут пять потратил, чтоб разыскать комплект чистой одежды, и поплелся в ванную, где, скинув с себя всю промокшую одежду, с наслаждением погрузился в горячую воду...

— Хозяин Гарольд, проснитесь, — кряхтел под ухом Кикимер

— А? Я что заснул?

— Да, молодой Хозяин, вы уснули в ванной. Хозяйка Кассиопея послала меня за вами. Она и сквайр Люпин и Лорд и Леди Прюэт ожидают вас внизу.

— Да, хорошо, сейчас иду, — я попытался подняться, но что-то мне нехорошо сильнее, чем я думал. А холод внутри меня так и не ушел. Едва попытавшись встать, я почувствовал головокружение.

— Помочь Хозяину Гарольду?

— Да, Кикимер.

Щелк. Я оказываюсь на ногах рядом с эльфом. Щелк. И я высушен. Щелк. И я одет.

— Спасибо Кикимер.

— Не за что, молодой Хозяин, — эльф схватил меня за край мантии и аппарировал к камину.

— Здравствуй Гарольд. Как ты дорогой, — тут же защебетала надо мной Лукреция.

— Доброй ночи, Лорд Игнотус, Леди Лукреция...

...Следующие полчаса Лукреция порхала между мной, Кассиопеей, Сириусом и Люпином. Из всех нас только Люпину было позволено остаться на ногах. Впрочем, оборотни живучие, гораздо живучей людей, даже если те волшебники. Всех нас пичкали какими-то зельями, потом еще какимим-то зельями и снова какими-то зельями. Из всего комплекта зелий, залитого в меня Лукрецией, я опознал только самое обычное Бодроперцовое зелье и очередную склянку с зельем от истощения. От принятия Бодроперцового зелья дымок из ушей повалил в эту ночь не только у меня, но и у Касси, и у Ремуса...

— Патронус в 11 лет, — покачала головой Лукреция, пока водила надо мной руками, светящимися розовым 'лечебным' цветом, — Самые пагубные последствия конечно я устраню, но ближайшие сутки-двое никакого колдовства для тебя. Это понятно?

— Да, Леди Лукреция, — покоянно согласился я.

Едва приведя нас в чувство, тут же взрослые принялись обсуждась сложившуюся ситуацию. Мне в обсуждаемых планах отводилась небольшая роль — лечь спать, а утром ехать на платформу 9 и ¾, а затем в Хогвартс. Как и было решено ранее, сегодня же Кассиопея, Ремус и Сириус покинут Англию. Гибель Вальбурги в этом отношении ничего не меняла. Как только станет известно о побеге Сириуса, шансов спокойно покинуть страну, возможно, вообще не останется. Похоронами Вальбурги займуться Прюэты и, вероятно, старшие Люпины, ноизвещать их об этом, решено с утра.

После этого совещания Игнотус с Ремусом тут же отправились организовывать поездку. Думаю, у двух волшебников не возникнет никаких проблем с тем, чтоб достать два билета для пожилой старушки с сыном и их собакой на ближайший самолет. Оставшиеся на Гриммо 12 Лукреция и Касиопея немедля вплотную занялись Сириусом. Его состояние внушало серьезные опасения. Сначала они не могли привести его в сознание. После без малого часа возни вокруг пса им это, наконец, удалось. Но как же жалко выглядел Сириус, вернее собака — его анимагическая форма. Такое чувство, что его хозяев надо немедленно за решетку сажать за жестокое обращение с животными. Пес едва мог стоять. Ходил так, что его ветер качал. Ну, а кроме того, они так и не смогли заставить его перекинуться из анимагической формы в человека. Впрочем, возможно это и к лучшему. Наконец от собаки (от Сириуса, но сейчас он собака куда больше чем человек) отстали, и мне разрешено было к нему подойти. Пес лежал у камина, положив голову на передние лапы.

— Сириус, — я присел прямо на пол рядом с собакой и протянул руку к лобастой лохматой собачьей голове, чтобы погладить, — Ты не поверишь, как же я рад тебя видеть. Пусть ты меня не видел таким ни разу и вообще последний раз встречался со мной почти 10 лет назад. Это не важно. Мы тебя вытащили. Сириус, ты больше не в Азкабане, Знаешь, я мечтаю, что скоро ты станешь самим собой. Станешь тем волшебником, которого знали мои мама и папа. Станешь моей семьей. Впрочем, теперь ты и так моя семья. Теперь я тоже Блэк. Моя бабушка — Дорея оказывается родная сестра Кассиопеи и твоего деда Поллукса. А ты получается не просто мой крестный, а еще и троюродный кузен, вот так-то. Но, все-равно, Сириус, важнее, что ...ближе тебя у меня никого нет. Ты мне нужен. Я в этот дом прибежал только потому, что это именно твой дом. Я даже понятия не имел, что тут еще кто-то может жить. Я ведь и не знал, что твои родственники еще живы. Видишь, как получилось?

Пес поднял на меня свой взгляд и стал пристально разглядывать.

— Не узнаешь меня, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал я псу. — У нас еще будет время познакомиться заново. Главное, что ты уже не в Азкабане. Сегодня вы уедете с Касиопеей и Ремусом из Англии. Там ты придешь в норму. А я сегодня впервые отправлюсь в Хогвартс. И я очень надеюсь, что скоро мы с тобой снова увидимся.

Пес снова положил голову на лапы, казалось, потеряв всякий интерес ко мне.

— Ну, уж нет, так дело не пойдет, — решительно сказал я и, взяв двумя руками голову собаки, заставил смотреть прямо на меня, — Я знаю, что ты не виновен, Сириус. Я знаю, что ты не предавал моих родителей. Я знаю, что в ту ночь, когда мои родители погибли, с Темным Лордом пришел не ты, а Хвост — Питер Педигрю. В их смерти нет твоей вины, Сириус. Перестань корить себя. Живи. Ради меня, ради себя, ради твоей матери, которая погибла, чтоб ты не остался в Азкабане навсегда, — после этих слов я обнял пса-Сириуса. И наконец-то почувствовал, как пес потянулся ко мне, — Вот так-то лучше, Блохастый.

— Рр, — чуточку рыкнул пес на моё последнее слово.

— Давай Сириус, приводи себя в хоть какой-то порядок. Поешь чтоли. Тебе еще сегодня лететь в Германию.

-Рр, — пес снова рыкнул, но начал подниматься на ноги.

— Отлично..., — я тоже подскочил, — Кикимер, — позвал я домовика.

Хлоп.

— Звали молодой Хозяин?

— Накорми Сириуса. Кикимер.

— Слушаюсь, Хозяин, — Кикимер протянул свою ладонь к боку пса и вместе с ним аппарировал прочь.

Пока я разговаривал с Сириусом, Кассиопея и Лукреция занимались Вальбургой, точнее её телом. После всего, Кассиопея позвала меня.

— Пойдем Гарольд, ты сможешь проститься с Леди Вальбургой Блэк. После прощания мы с Лукрецией доставим её в Мунго, где она и будет находиться до похорон.

Вместе с Касси мы поднялись в спальню Вальбурги.

Она лежала на своей кровати, уже переодетая в то платье, в котором её похоронят. Волосы были акуратно уложены в самую простую прическу с косой. Лицо её было похоже на восковую маску. Никакого цвета кроме чистой белизны. Никаких повреждений, их нет у тех, кто умер от магии дементоров...

Еще пару часов назад мы уходили из этого дома, и она была жива. И вот её уже нет. Только теперь на меня накатило понимание этой мысли. Слишком много всего другого загружало мой ум, чтобы сосредоточиться на смерти Вальбурги. А теперь это событие догнало меня... Прорвалось в мой разум... Глаза сами собой наполнились слезами. Неважно ребенок я сейчас или взрослый. Моя скорбь была совершенно не детской. Я скорбел о женщине приютившей меня. Взявшей на себя заботу обо мне, о сироте, до которого никому не было дела. Неважно, какие изначально у неё были причины оставить меня в этом доме. К этому дню я был здесь, потому что мы были семьей. Кем я воспринимал её? Бабушкой вероятно. Матерью моего крестного отца... Значит бабушкой. Теперь её больше нет. А я так привык полагаться на неё. Привык, что могу чувствовать себя чьим-то младшим членом семьи, который заботиться о тебе просто так, как о ребенке заботяться его старшие родственники.

Я подошел к Вальбурге и поцеловал её в лоб: — Прощай, Леди Вальбурга, мне будет не хватать тебя, и я всегда буду помнить о тебе.

Касси подошла и обняла меня.

— Не плачь, Гарольд. Не нужно. Сегодня у тебя еще будет возможность услышать Вальбургу. Она просила поговорить с тобой до твоего отъезда в Хогвартс, — тихо произнесла она.

Её слова буквально поразили меня.

— Но... как? Я думал... Её же выпили дементоры... Они же забирают душу, — я, конечно, знаю, что после смерти волшебники Рода Блэк становятся живыми портретами, но сейчас, по моему мнению, был другой случай.

— Ты не прав. Души выпитые дементорами все равно попадают к Хель. Никто из них не становится инфери. А значит, они умирают ровно, как и прочие умирают, лишившись души. Не спрашивай, как и почему происходит именно так, понять дементоров и их магию, наверное, никому не дано. Будь иначе, Визенгамот никогда бы не дал Министерству право казнить преступников через поцелуй дементоров. Впрочем, сейчас это не важно. Важнее то, что портрет Вальбурги ожил после её смерти, и она хочет поговорить с тобой.

— Сейчас? Мы пойдем сейчас к портретам в Алтарную комнату?

— Нет, Гарольд, сейчас там Сириус.

— Но... зачем?

— Его нужно формально вернуть в Род. А потом он станет новым Лордом Блэк. Сейчас я тоже отправлюсь вниз к предкам, а ты пойдешь спать. Твой разговор с Вальбургой отложим на утро. Тебе нужно выспаться. Завтра тебе тоже предстоит трудный день. После того как с Сириусом все уладится, мы с Лукрецией отправимся в Мунго, чтобы перенести туда тело Вальбурги.

— Я понял, — слова дались тяжело. Комок в горле не давал говорить.

Казалось, я только лег, а уже кто-то тряс меня снова в попытке разбудить.

— Гарольд, проснись.

— Леди Кассиопея? — а это именно она стояла над моей кроватью,— Что случилось? Уже утро?

— Ночь Гарольд, пока еще ночь, которая все никак не закончится. Просто мы уезжаем, прямо сейчас. Самолет через два часа. Игнотус с Ремусом решили взять билеты на самый ближайший рейс. Мы улетаем в шесть утра, но прямо сейчас мы отправимся к Прюэтам в поместье, а уже оттуда в аэропорт. Пора прощаться Гарольд.

— Да. Хорошо, Леди Кассиопея. Сейчас я оденусь и спущусь вниз.

— Мы ждем тебя у камина.

Они все были здесь. Касси, Люпин с собакой Сириусом на поводке. Игнотус и Лукреция Прюэты. И Кикимер разумеется, который левитировал за собой к камину два чемодана, один Люпина. Второй Кассиопеи.

— Лукреция вернется сюда Гарольд, как только проводит нас, а Игнотус займется похоронами, сегодня ты его больше не увидишь.

— Понятно. Чтож Лорд Игнотус до свидания. Спасибо что оказали помощь Роду Блэк в этот трудный день.

Игнотус подошел ко мне и протянул руку для пожатия.

— Сегодня, кроме Вальбурги никто не погиб, только благодаря тебе, Гарольд, а Сириус теперь на свободе и, что еще важнее, мы все здесь не считаем его предателем крови. Я рад что у Рода Блэк подрастает такое поколение. До встречи, Гарольд. Надеюсь, мы еще не раз увидимся.

— Я тоже на это надеюсь, Лорд Прюэт.

Я подошел к Касси.

— Понимаю, что писать мне будет опрометчиво, но, хотя бы одно письмо, напишите мне в Хогвартс, Леди Кассиопея. Я буду сильно волноваться, совершенно ничего не зная о вас.

— Обязательно, Гарольд, неужели ты решил, что мы забудем о тебе.

Обняв Касси, я перешел к Сириусу и Ремусу. Наклонившись, я обнял пса.

— Ну что Бродяга, приводи себя в норму. А потом, после того, как тебя полностью оправдают, я хотел просить тебя стать моим опекуном, естественно, если ты не против.

Пес ткнулся мокрым носом в мое лицо.

— Веди себя хорошо и гадь в самолете, — я позволил себе улыбку

— Рр, — беззлобно рыкнул Сириус.

Поднявшись в полный рост, обратился к Ремусу.

— Не забывай про аконитовое зелье, Ремус. И я рад знакомству с тобой, рад тому, что друг моих родителей стал и моим другом. Обязательно увидимся. Только помоги вот этому хвостатому стать человеком.

— Я тоже Гарри, тоже рад знакомству с тобой. Твои родители могли бы гордиться тобой. До встречи.

Крепкое рукопожатие Люпина и все потянулись к камину. Один за другим волшебники шагали в зеленое пламя. Последним аппарировал вместе с чемодами Кикимер. Я остался один.

Спать? Нет уж. Меня ждет Вальбурга. Вернее её портрет и разговор, последний, перед отъездом в Хогвартс. Потом посплю.

Интересно, я сам смогу аппарировать в алтарную комнату без Кикимера. Вроде уже не чувствую себя помирающим, спасибо Лукреции. Даже холод внутри меня вроде бы не столь силен. Ждать Кикимера? Хм. Была — не была. Хлоп.

Оу, все у меня отлично получилось. Вот только никто не зажег магических светильников и в алтарной комнате темным-темно.

— ЛЮМОС, — на кончике палочки загорелся огонек.

— Зраавствуй Гааарольд, — протяжный голос Лорда Арктуруса ни с кем не спутать.

— Зравствуйте предки. Леди Кассиопея сказала мне, что Леди Вальбурга желает поговорить со мной?

— Гарольд, повернись, — из-за спины раздался голос Вальбурги. Сейчас он казался даже моложе.

Развернувшись, смотрю на портрет той, что еще сегодня была жива.

— Выы... Сейчас вы выглядите по-другому Леди Вальбурга. Гораздо моложе, — не удержался я от реплики, ведь я помню портрет Вальбурги из той 'первой' жизни, он точно был другим.

— Портрет был нарисован 19 лет назад, но понадобился только сегодня. У меня был второй портрет, где я старее, но Касси и Лукреция выбрали именно этот, и принесли его сюда, чтобы магия Рода его оживила. А теперь к делу, у нас мало времени, но тебе сегодня еще многое нужно будет сделать. Сначала я просто хотела проститься с тобой, потом вспомнила, есть дело, которое так и осталось не законченым. Моя смерть нарушила наши планы в отношении тебя. Мы собирались подавать документы об опеке над тобой, как только ты отправишься в Хогвартс. Документы готовы и мной даже подписаны, но моя смерть делает меня не дееспособной в суде, а значит формально это повод не принимать к рассмотрению эти документы. Регентом Рода могла бы стать Кассиопея, но она сегодня уезжает из страны, следовательно, тоже не может представлять интересы Рода в Англии и быть Регентом Рода. Ситуация с Сириусом запутаная. Хоть формально он и стал теперь Лордом Блэк просто потому что не находится в Азкабане, но так как он в бегах, ему просто нельзя появляться в суде. Так вот Гарольд, нам, всему Роду Блэк и тебе конкретно нужен Регент Рода. Дееспособный Регент. Регент, находящийся в Англии. Тот, кто мог бы представлять наши интересы хоть в Суде, хоть где угодно. Говрить от лица Рода и не бояться, что его, как Сириуса сейчас, упекут в Азкабан.

— Пока не понимаю, какова тут моя роль, Леди Вальбурга? — вставил я.

— О, твоя роль очень важная Гарольд, ты должен доставить сюда в Алтарную комнату будущего Регента Рода Блэк. Просто кроме тебя это больше некому сделать.

— Не пригласить, а доставить? Именно в такой формулеровке? И про кого мы вообще говорим, я не очень понимаю. Кто может стать Регентом Рода?

— Мы говорим об Андромеде, Гарольд, — огорошила меня Вальбурга, — И да, она так и не простила ни меня, ни Поллукса за свое изгнание из Рода. Я делала попытку поговорить с ней, но... Она отказалась вновь вступить в Род. Так что сейчас тебе ни больше, ни меньше, но придется именно что доставить её.

— Черт, Леди Вальбурга, — я был очень удивлен, — Да я не смогу заставить её силой. Просто потому что сила сейчас не на моей стороне — это первое, а второе, я не очень понимаю, как мисис Тонкс может стать Регентом Рода Блэк.

— Гарольд, когда не нужно ты соображаешь быстро, а сейчас проявляешь просто чудеса недогадливости. По первому замечанию, скажу так, на твоей стороне внезапность и твои небольшие секреты. Никто не ожидает от ребенка способности колдовать на уровне взрослого волшебника или где-то близко к этому. Прояви же, наконец, свой талант не только для создания само себе неприятностей, в которые ты регулярно влипал. В конце концов, усыпи её и доставь сюда. По второму замечанию. Вернув Андромеду в Род, Магия Рода может разрешить ей основать младшую ветвь Рода. Она станет миссис Тонкс-Блэк. У тебя такое же положение, ты Эванс-Блэк младшая ветвь Рода Блэк. Но ты не можешь стать Регентом, потому что несовершеннолетний, а она может. Как раз глава младшей ветви может стать Регентом Рода, поскольку она сама урожденная Блэк и не является Леди другого Рода, как например Нарцисса или Лукреция. Тебе понятно?

— Это я уяснил. Но... Как-то это не правильно, что ли. Она ведь не хочет возвращаться в Род, значит, у неё есть какие-то свои причины на это.

— Гарольд, Мерлин и Моргана тебе в душу. Не о её желании думай, а о себе. Не ты ли сетовал, что ты игрушка Дамблдора. Так вот, не будучи принятым под опеку Рода Блэк ты имено и будешь такой игрушкой. За тобой по закону не будет никого. В случае если студент Хогвартса сирота его магическим опекуном становится директор Хогвартса, мы говорили об этом. Это закон. Дамблдор будет распоряжаться всем: твоим именем, твоим состоянием, то есть состоянием Поттеров, тобой распоряжатьсяв конце концов. Тебе мало. Что ты еще хочешь? У тебя нет сейчас выбора, как его нет у нас. Род Блэк может назначить Регентом Кассиопею или вернуть в Род Андромеду и назначить Регентом её. Кассиопеи здесь нет, и не будет, пока Сириус не восстановится как волшебник и как личность. После Азкабана это дело трудное и долгое. Возможно, мы говорим о таких сроках как год или даже больше. Всё. Без Андромеды мы выпадаем из всех раскладов. Мы даже не сможем подготовить и подать документы на оправдание Сириуса. Его интересы просто некому будет представлять. Как и твои. Тебя просто заберут от нас. Совсем заберут. Без судебного решения ты не Блэк, а чтоб это решение было принято, нужен Регент Рода в Суде. Закон на нашей стороне, но только в одном случае, если в Суд сможет явиться хоть один дееспособный Блэк. И кроме Андромеды, таких просто больше никого нет, Гарольд. Помоги же нам и себе.

Я задумался...Похоже у меня действительно нет выбора...

— Что я конкретно должен сделать, Леди Вальбурга?

— Прееежде, чем Вальбурга продооолжид, Гарольд, скажу так. Её слова, сказаные здесь и сейчас — это Голос и Воля Магии Рода. Мы так решили. Твоя задача доставить Андромеду сюда, всё, что будет дальше, мы сделаем сами. Готов ли ты выполнить Волю Магии Рода?

— Да, Лорд Арктурус.

— Чтож тогда Вальбурге слово.

— Для начала на всякий случай запомни ширф от сейфа в кабинете Главы Рода 875690... — начала Вальбурга...

...

_______________________________05.01

Хлоп.

— Бывшая Хозяйка Андромеда прибудет камином через двадцать минут, молодой Хозяин.

— Хорошо, Кикимер. Я понял. Как она отреагировала?

— Когда эльф Кикимер, пригласил бывшую Хозяйку в дом Рода Блэк, сначала она очень ругалась и совершенно не желала вставать с кровати, но когда эльф Кикимер сказал бышей Хозяйке Андромеде, что Хозяйка Вальбурга умирает и просит её прибыть сюда, она, снова ругалась, но согласилась.

— Ты знаешь, что должен будешь делать, но сначала я хочу просто поговорить с ней.

— Хозяйка Вальбурга не упоминала об этом. Молодой Хозяин просто должен обездвижить бывшую Хозяйку Андромеду и доставить её в Алтарную комнату.

— Знаю, Кикимер, знаю. Но я попробую сначала все же убедить её добровольно.

— Молодой Хозяин только зря потратит своё время.

— Помолчи пока Кикимер, то, что я хочу поговорить с Андромедой не твое дело... Пора.

Откупориваю склянку и выпиваю.

— Какая же гадость это Оборотное зелье, — морщась от гадостного привкуса, начинаю скидывать с себя свою одежку, пока оборотное зелье не начало действовать.

По телу проносится волна перемен, рост увеличивается, центр тяжести смещается, изменяется угол зрения.

— Одень меня, Кикимер, — приказываю я.

Щелк.

Подхожу к зеркалу. На меня взирает Регулус Блэк, как тогда, при разговоре с Барти Краучем. Улыбаюсь краешком губ, рассматривая свой вид утонченного аристократа.

— Осталось дождаться гостьи, — присаживаюсь на диван напротив камина.

Вспышка зеленого пламени, и из камина выходит Андромеда

— Доброй ночи, Леди Андромеда, — вставая с дивана, приветсвую я будущего Регента Рода

— Р-регулус? — чуть с замикой от неожиданности произносит она

— Всего лишь Оборотное зелье, Леди Андромеда. Присаживайтесь, где вам угодно, мне хотелось бы поговорить с вами.

— Кто вы? Что здесь происходит? Где Кассиопея? Кикимер сказал мне, что Вальбурга умирает.

— Кикимер соврал вам, Леди Андромеда. Когда я отправлял его к вам, Леди Вальбурга уже была мертва. Погибла сегодня. Что касается меня, то я все вам расскажу. Присаживайтесь, не стойте.

Андромеда села в кресло, но при этом палочка оказалась у неё в руках.

— Зачем вам нужно было принимать Оборотное Зелье? Вы скрываете свое лицо? Как к вам вообще обращаться?

— Мое лицо вы непременно увидите, если согласитесь с моим предложением. Облик Регулуса в данном случае просто должен настроить вас отнестись серьезней к моим словам. А обращаться ко мне можете просто — мистер Блэк.

— Блэк? — скептически переспросила Андромеда.

— Кикимер, — позвал я.

Хлоп.

— Слушаю, молодой Хозяин.

— Принеси чаю мне и Леди Андромеде.

Хлоп.

— У вас есть еще сомнения?

— Вас слушается эльф Рода Блэк. Пожалуй, теперь сомнений нет. Итак, мистер Блэк, не расскажите ли мне, что здесь, черт возьми, происходит. Как получилось, что Вальбурга мертва? И какое отношение вы имеете ко всему этому?

— Начнем по порядку..., — глубоко вдохнув я заговорил...

За следующие пять минут я поведал Андромеде, где и как погибла Вальбурга. Рассказал и о том, что Сириус сбежал из Азкабана. И да, разумеется, не умолчал о том, что он не является предателем крови.

Хлоп. Появился Кикимер с нашим чаем. Пока домовик разливал по чашкам исходящий паром чай, разговор прервался.

Андромеда задумалась. Я ей не мешал.

— Мистер Блэк, вы сообщаете мне невероятное. Мало того что из Азкабана невозможно бежать, но еще невероятней ваша история про невиновность Сириуса.

— И, тем не менее, всё, сказаное мной, правда. Сириус не предавал Поттеров и не убивал ни Питера Педигрю, ни тот десяток маглов, которые погибли в ту ночь, якобы по его вине. А сегодня ночью Сириус бежал из Азкабана, не без помощи Вальбурги, Кассиопеи, меня и еще одного волшебника. К сожалению Вальбурга при этом погибла. А Кассиопея с Сириусом уже вероятно покинули Англию. Пусть магия будет мне свидетелем: — ЛЮМОС, — палочка засветилась ярким огоньком, — НОКС.

— А какой ваш интерес во всем этом деле? Ведь вызывая меня сюда, вы уже знали, что я ничем не смогу помочь ни Сириусу, ни покойной Вальбурге. Даже поговорить с ней не смогу.

— О, как раз поговорить с ней вы сможете, достаточно только спуститься в Алтарную комнату.

— Пожалуй, я воздержусь. Я бы еще согласилась подойти к постели умирающей Вальбурги, но... Выслушавать её портрет? Увольте. На это у меня нет никакого желания.

— Ваше право. Что касается меня лично и моего интереса, то он прост, я прошу Вас вернуться в Род Блэк.

— Пф-фр, — Андромеда, аж чаем поперхнулась и с удивлением взглянула на меня, — Да вы с ума сошли, — с горячностью воскликнула она, — Видимо, вы не знакомы со всей ситуацией моих взаимоотношений с Родом Блэк.

— Леди Андромеда я знаю достаточно о вас и об истории вашего изгнания из Рода. И, тем не менее, прошу вас подумать вот над чем: сейчас Род Блэк — это Сириус, Кассиопея и я. Ваш отец Сигнус в Азкабане и бежать, как Сириус, ему не удасться. Скорее всего, он уже никогда не покинет заключения. Ваши сестры Беллатрисса и Нарцисса формально не принадлежат к Роду Блэк, как и дочь покойного Лорда Арктуруса, Леди Лукреция Прюэтт. Леди Кассиопея и Сириус, можно сказать, в бегах, когда они вернутся, точно сказать не возможно. Фактически я остался один..., — я прервался, размышляя в уме как лучше сформулировать для Андромеды свою мысль.

— Ну, чтоже вы замолчали, мистер Блэк? Продолжайте. Я пока не улавливаю связи между тем, что вы сказали и необходимостью моего возвращения в Род Блэк.

— Я только хотел сказать, что все, с кем вы конфликтовали в Роду Блэк, назовем это так, уже сошли в могилу, Леди Андромеда. Насколько я знаю, с Сириусом и Леди Кассиопеей у вас разлада не было. Со мной и подавно. В настоящее время ни у кого из Рода Блэк нет причин желать вашего дальнейшего изгнания из Рода.

— Но такие причины есть у меня. Вы не думали об этом? Я, а не кто-то другой, именно я, не желаю возвращения.

— Видите ли, Леди Андромеда, все несколько сложнее. Если говорить прямо, то ваше возвращение в Род не просто желательно, оно необходимо.

— Кому необходимо? Мне? Уверяю вас, мистер Блэк, для меня в этом нет совершенно ничего необходимого.

— Вы нужны нам Леди Андромеда. Нужны Сириусу, Кассиопее, даже мне.

— Вот. С этого и надо было начинать. Я нужна. Я что-то должна Роду Блэк. Разумеется, я всю жизнь была должна и, даже сбежав из Рода, осталась должна. И, даже когда в Роду почти никого не осталось, я все еще что-то кому-то должна. Хотя я уже все поняла, но не могу не спросить, что же вам нужно от меня сэр Блэк?

— Леди Андромеда, возможно, вы удивитетесь, но вы должны возглавить Род Блэк.

— А-а...? — похоже, я действительно удивил её, — Что вы сказали?

— Я сказал, что вы должны встать во главе Рода. Хоть Сириуса и вернули в Род, и он стал новым Лордом Блэк, однако его ситуция такова, что действовать в рамках закона ему никак не возможно. Следовательно, Роду нужен Регент. И этим Регентом должны стать вы.

— Так вы зазываете меня в Род, чтоб я стала Регентом, я правильно поняла?

— Именно так.

— Отчего же вы сами, мистер Блэк, не желаете стать Регентом?

— Видите ли, Леди Андромеда, мы бы затронули чуть позже этот вопрос, но если вкраце, то дело в том, что я пока еще не совершеннолетний?

— Что? Постой... Постой-постой... А ты случайно не тот новоявленный воспитаник Рода Блэк, о котором говорили Кассиопея с Вальбургой, когда просили у меня разрешения, пользоваться ареной в поместье моего деда? Сколько тебе лет? Шестнадцать? Семнадцатый? Дора говорила, вы занимались вместе несколько раз. Джеймс, так, кажется, тебя зовут? Так что Джеймс, подожди еще полгода-год — это не так много. Как только наступит совершенолетие, тут же станешь Регентом Рода. Моё участие в любом случае не столь уж необходимо.

Хех. Она даже мой возраст не знает. Вот так Касси, вот так молодец. Я ведь просил её и Вальбургу тогда еще, когда нам требовалось получить разрешение бывать в Поместье Поллукса, умолчать подробности обо мне в разговоре с Андромедой, но даже не предполагал, что Андромеда так мало узнала. Да почти ничего. Но это так — мысль между делом была.

— Есть еще проблемма, — продолжил я разговор, — По закону я еще не принят в Род Блэк. Судебного слушания об опеке надо мной не было.

— Но ты Блэк?

— Меня приняла в Род Магия Рода. На этом основании Леди Вальбурга уже подготовила все документы, которые в настоящий момент находятся у Повереного Рода. Она планировала подать их на рассмотрение Визенгамота первого сентября. Но, теперь это невозможно в связи с её гибелью. Леди Кассиопея, к сожалению, тоже отсутсвует. А сам я, естественно, не могу подать документы об опеке над собой. Получается замкнутый круг. Пустая формальность: требуется только узаконить решение Магии Рода. У Визенгамота просто не будет возражений, но, увы, для этого требуется хоть кто-то дееспособный.

— Так ты бастард Сириуса?

— Нет-нет, Сириус не мой отец. Вы всё узнаете Леди Андромеда, как только согласитесь вернуться в Род и стать Регентом.

— Мне нужно подумать, — устало провела ладонью по лицу Андромеда.

— Разумеется, — согласился я.

...

— Мое решение — Нет, — прервала своё молчание Андромеда, — Я не вернусь в Род, и я не стану Регентом. Избавте меня, мистер Блэк, от вопросов о причинах отказа. Довольно и тех причин, что я вам уже озвучила. Хотя это и не все причины моего отказа. Но о них умолчим. На этом вынуждена вас покинуть мистер Блэк, — Андромеда поднялась с кресла. — Ах, да. Могу ли я вам чем-то помочь с организацией похорон Вальбурги Блэк?

Я молчал... Мой план просто уговорить Андромеду стать Регентом провалился. Собственно как мне и напророчил домовик.

— Кикимер — призвал я домовика.

Хлоп. Эльф появился позади Андромеды.

— Действуй, — скомандовал я.

Щелк. Палочка Андромеды появилась в руках эльфа. А я быстро выхватил свою палочку из мантии, и направил на Андромеду.

— Простите Леди Андромеда, вы не оставили мне выбора. СОМНИУС..., — и... ничего не произошло. — ИММОБУЛЮС, — и снова ничего не произошло.

Андромеда зловеще улыбнулась: — Не получается? В доме Блэков у меня нет друзей и не будет. Только враги. Все вы одинаковые. Неужели ты думаешь, я не позаботилась о надежной защите. Как видидишь, не напрасно беспокоилась. А теперь мальчик, верни мне палочку, пока я не разозлилась и, наконец, я покину этот дом.

— Кикимер, дай мне палочку Леди Андромеды.

Домовик подошел ко мне и протянул мне палочку миссис Тонкс. Чтож сейчас все решится.

Делаю два шага навстречу, протягиваю Андромеде её палочку и... краем ладони, как бы случайно, касаюсь её руки: — ИМПЕРИО...

Да чтоб вас... Истощение никуда не делось, оказывается. Меня повело вбок, и я едва на ногах устоял от накатившей слабости. Смотрю в глаза Андромеды... Если бы заклятье не сработало, мне бы не поздоровилось. Но... Все получилось! Защита, какой бы она не была, имеет слабость — телесный контакт обходит любую защиту. Сил беспалочковая магия жрет прорву, но, похоже, других вариантов у меня сейчас не осталось.

— Отдайте свою палочку обратно Кикимеру Леди Андромеда, — миссис Тонкс послушно протянула волшебную палочку домовику, — И защитный амулет или амулеты, все какие есть, тоже отдайте, — Андромеда сняла с шеи цепочку с кулоном, потом достала из кармана потертый ключ.

— Что это Леди Андромеда?

— Портал домой, — почти радостно ответила она.

— Вы бы не смогли аппарировать без моего разрешения. Точнее вам не позволил бы аппарировать домовик.

— Конечно, смогла бы, защиту Дома Блэков я знаю с детства.

— Поверю вам на слово.

— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ, — отменил я подчинение, теперь уже воспользовавшись волшебной палочкой и тут же пока Андромеда еще не пришла в себя, добавил, — СОМНИУС, — теперь усыпляющее заклинание подействовало как надо, — Кикимер, перенеси нас в Алтарную комнату, — самому мне уже аппарировать не под силу.

Хлоп.

Привычный свет магических светильников и черный камень алтаря.

— Еще раз приветсвую вас предки.

— Ты мооожешь идти, Гааарольд, мы сообщим тебе, когда все закончится, — протянул со своего портрета Лорд Арктурус.

— Как скажете, — тяну руку к эльфу, и тот переносит меня обратно в гостиную.

Присаживаюсь в то же кресло, в котором недавно сидела Андромеда. Меня опять знобит... Чертовы дементоры со своей смертельной магией.

Похоже, я успел задремать и, похоже, сегодня выспаться у меня точно не получиться.

— Проснитесь молодой Хозяин, — домовик лихо тряс меня за руку.

— Что уже всё? Быстро вы. Даже облик Регулуса еще не спал с меня, а это значит даже часа не прошло, как я хлебнул оборотного зелья.

— Да хозяин Гарольд. Хозяйка Андромеда снова принята в Род.

— Где она?

— Я позволил себе подготовить для неё комнату и перенес туда.

— Так она спит еще?

— Будить её было не обязательно.

— Хм... а знаешь Кикимер... Наверное, она будет немного зла, как только я сниму с неё усыпляющее заклинание.

— Она будет в ярости, — уверенно подтвердил Кикимер мои опасения.

— Вот-вот. Так я еще на неё Империо наложил. Непростительное заклятье, на то и не простительное. За него она меня точно не простит. В Азкабан конечно не отправит, но... Что-то у меня нет желания встречаться с разъяренным Регентом Рода. А у тебя?

— Сегодня эльф Кикимер предпочел бы не встречаться с Хозяйкой Андромедой.

— Семь бед один ответ. Черт, это уже просто какая-то дурная традиция вырисовывается... Пошли в её комнату. Тяну ладонь эльфу, тот касается её... Хлоп.

— Молодой Хозяин что-то задумал?

— Спасти наши жизни, Кикимер. Только и всего.

— Молодой Хозяин должен знать, что ему нельзя причинять вред Регенту Рода Блэк иначе Магия Рода накажет его.

— Знаю Кикимер. Вреда не будет.

— ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ, — отменил я усыпляющее заклинание, а Андромеда тут же встрепенулась и открыла пока еще мутные глаза.

Мотнув головой, она взглянула на меня. Потом, приподнявшись на локтях, из лежачего состояния устроилась полулежа, и снова посмотрела на меня и Кикимера. А взгляд её мне совсем не понравился. В прищуре её глаз разгоралась ярость.

Моя рука сама метнулась к палочке. Короткий взмах: — ОБЛИВЕЙТ. — это и была моя задумка, стереть её воспоминания о сегодняшней ночи, — Ты забудешь о том, что происходило этой ночью Андромеда. Кикимер доставит тебя домой и уложит спать. Ты проспала всю ночь. Никто не приходил за тобой сегодня, и ты не была в доме Блэков.

И да, это и есть та самая дурная традиция: стирать Андромеде память после каждой нашей встречи. Первый раз я встретил её на кладбище и стер ей память о встрече. Второй раз мы с Касси камином попали в дом Тонксов, а потом Касси стерла ей это воспоминание. И вот теперь я уже третий раз встретил Андромеду и снова стер ей память. С её стороны мы вообще, как бы, не знакомы. Хех.

— СОМНИУС, — усыпляю Андромеду, потому как она скоро пришла бы в себя.

Миг головокружения, после которого сквозь вату в ушах слышу голос домовика.

— Молодой Хозяин не избежит наказания, — с фатализмом проговорил старый эльф, — Хозяйка Андромеда все равно все узнает.

— Знаю, Кикимер. Я и не собирался всегда скрывать то, что случилось. Скажу тебе больше, я оставлю тебе воспоминание об этом разговоре, все от начала и до конца. Так как я это запомнил. Когда Андромеда спросит тебя, что произошло в эту ночь, ты отдашь ей склянку с моим воспоминанием. У Нарциссы Малфой есть Омут Памяти. Пусть сходит в гости к сестре и сама все увидит своими глазами.

Я потянул из головы вьющуюся серебристым дымком нитку воспоминания с того момента, как я увидел себя-Регулуса в зеркале и по это время. Домовик уже и склянку успел где-то взять, протягивая её мне. Опустив нить в склянку, закупорил её пробкой и отдал эльфу.

— Теперь забирай Андромеду и переноси её к ней домой. Уложишь её в кровать в точно таком виде, как будто она спала. Кстати, Тед Тонкс и Нимфадора знают о том, что Андромеда уходила из своего дома в дом Блэков на Гриммо 12?

— Эльф Кикимер позаботился о том, чтобы муж Хозяйки Андромеды и дочь Хозяйки Андромеды крепко спали.

— Отлично. А то не хотелось бы и им память затирать. Всё, действуй.

Домовик коснулся Андромеды и с привычным хлопком аппарировал.

— Надеюсь сейчас хоть немного поспать у меня получиться? — трясясь от холода, я отправился в свою комнату, по пути чувствуя, как волна изменений проносится по телу, возвращая мне привычный облик, мой собственный. В комнате есть еще флакончик зелья от истощения, оставленый мне Лукрецией, придется выпить сейчас...

__________________________________07.01.

Хлоп.

— Мда. — только и оставалось протянуть мне, услышав под ухом хлопок аппарации вернувшегося Кикимера, — Ты что-то хотел Кикимер?

— Доложить, молодой Хозяин, Леди Андромеда доставлена в свой дом и уложена спать.

— Хорошо,— зевнув, я снова бухнулся головой на подушку, но эльф не уходил, — Что-то еще Кикимер?

— Да, Хозяин Гарольд, эльф Кикимер хотел напомнить об одном обещании, данном молодым Хозяином эльфу Кикимеру в тот самый первый день, когда он только попал в этот дом.

Я снова сел на кровати... Так, так, так, что я там обещал ему...

— Почти два года назад Молодой Хозяин в тот день сказал, что злую вещь, которую дал Кикимеру Хозяин Регулус Блэк, можно уничтожить клыком василиска, живущего в Тайной Комнате Салазара Слизерина в Хогвартсе, или мечем Годрика Грифиндора, который тоже хранится в Хогвартсе, — напомнил мне домовик, — Молодой Хозяин обещал, что он достанет то или другое, и уничтожит злую вещь, из-за которой погиб Хозяин Регулус.

— Крестраж Темного Лорда, — прошептал я, осознав, о чем говорит домовик.

Не то что бы я забыл, но как-то это все отодвинулось на второй план для меня. А ведь это можно сказать первопричина всех моих бед. Нельзя забывать, нельзя отодвигать на второй план, нельзя допустить, чтоб события пошли на самотек...

Я встал с кровати, наклонился и, заглянув эльфу в глаза, произнес.

— Я благодарю тебя домой эльф Рода Блэк за это напоминание. Я не отказываюсь от своих слов и снова повторю: я достану клык василиска и уничтожу Крестраж Темного Лорда данный тебе перед смертью Регулусом Блэком. А еще я приказываю тебе молчать об этой тайне и никому, никогда, ни при каких обстоятельствах больше не сообщать о Крестраже, будь-то Регент Рода или Лорд Рода. Если кто-то из них прямо спросит тебя, разрешаю тебе немедленно вызвать меня, только так и не иначе. Ты понял меня Кикимер?

— Кикимер понял приказ молодого Хозяина, — качнул головой домовик.

— Очень хорошо.

Я принялся одеваться, ложиться смысла уже не было. Скоро Лукреция вернется... Но домовик так и стоял рядом, не уходил.

— Что? Я еще о чем-то забыл, — несколько раздраженно бросил я ему.

— Нет, молодой Хозяин. Эльф Кикимер только хотел попрощаться с вами, сегодня вы уедете в Хогвартс. Любимая Хозяйка Леди Вальбурга умерла. Хозяйка Кассиопея и Лорд Сириус Блэк тоже уехали. Я останусь один в этом доме на очень-очень долго.

— Прости Кикимер, прости, пожалуйста, — черт, ведь ему тоже тяжело, смерть Вальбурги для него не меньшее, а скорее даже большее горе, нежели, чем для меня, — Знаешь что, я разрешаю тебе вынести портрет Леди Вальбурги с Алтарной комнаты и повесить его в прихожей, если, конечно, она не будет против, — я наклонился, снова заглянув в глаза эльфу, — И спасибо тебе за всё, Кикимер, — я протянул ему руку, — Давай прощаться. До свидания Кикимер.

— До свидания молодой Хозяин, — эльф пожал мою руку, после чего с хлопком аппарировал прочь.

Одевшись, я спустился в гостиную, окинул её взглядом... Накатило что-то... Ностальгия какая-то... Сегодня я уезжаю из этого дома в Хогвартс. Как быстро летит время... Вот я вывалился из этого камина, и вот я сегодня уже должен уехать... Гриммо 12 — МОЙ ДОМ. Я никогда не считал своим домом дом Дурслей. Что угодно, но только не МОЙ дом. Возвращаться туда, что в первой жизни, что в этой, я не желал и не желаю. Наверное, Гриммо 12 моим домом стал даже не за эти два года, но там, в той жизни, когда по завещанию Сириуса этот дом отошел мне. Я впервые почувствовал, что есть такое место, где я могу жить сам по себе. Наверное, это чувство появилось впервые, когда мы: я, Рон и Гермиона скрывались здесь от пожирателей. А еще вернее что-то такое появилось даже чуточку раньше, когда здесь жил Сириус. Это был дом Сириуса, который он так не любил, но... Сириус для меня был самым близким и родным и, даже не любимый им дом, у меня вызывал только приятные чувства. Я любил Сириуса, и дом Сириуса всегда был тем местом, где мне были рады. Это был дом, где я искал и нашел убежище. Я искал здесь защиты и нашел её в первой жизни, я искал здесь защиты и нашел её во второй жизни — это моё место, это моё убежище, это мой дом.

Я проходил по коридорам, открывал двери и заглядывал в комнаты, в которых больше никто не живет. Дом опустел. Еще сегодня он буквально кипел жизнью, но... Теперь этот дом стал чуточку ближе к тому, каким я его помню из первой жизни. Огромный и пустой. Темный и безжизненый.

— Кикимер, — позвал я домовика.

Хлоп.

— С моим убытием вся защита дома должна работать. Никто не должен проникнуть сюда. Никто не должен взять здесь хоть одну вещь. Ты понял? Если приедет Лорд Сириус и захочет что-то выкинуть отсюда, отнеси это в поместье Поллукса. Я потом разберусь, что и куда деть. Поддерживай в доме чистоту и порядок. Деньги в Сейфе Вальбурги на расходы по дому я оставил. Сомневаюсь, что Андромеда захочет жить здесь, впрочем, она в своем праве. И еще пока не забыл. После моего отъезда, ты должен посетить Повереного Рода Блэк. От лица нового Регента Рода Леди Андромеды он должен подать в Визенгамот документы подготовленые Вальбургой Блэк об опеке надо мной. Думаю, ему лучше будет это сделать второго сентября.

— Я понял Вас молодой Хозяин, — буркнул домовик за моей спиной, следуя незримой тенью.

Между тем я уже заканчивал свой небольшой прощальный обход, остановившись у входной двери. Толкнув её, я вышел в Лондон. Как же давно я не выходил из этой двери. Рассвет... Наконец-то рассвет... Красный... Ветренный... Прохладный... Это было приятно: слушать, как ветер шалестит листвой деревьев в небольшом парке напротив дома... Хорошо, что сегодня нет дождя.

Я сел на скамейку под деревья и стал наслаждаться началом нового дня... Скоро придет Лукреция, и мне нужно будет уезжать... Следующие полчаса пролетели незаметно.

Хлоп. Рядом появился домовик, хотя я и не видел его.

— Леди Лукреция прибыла, молодой Хозяин, — казалось, голос раздавался прямо из воздуха, эльф не желал, чтобы хоть один магл увидел его случайно.

— Скажи ей я сейчас подойду, — я потянулся и почувствовал, как снова продрог за то время, пока был на улице.

Мы успели позавтракать. Потом я занялся своими сборами.

Леди Лукреция решила, что лучшим для меня будет перенестись на платформу 9 и ¾ с помощью домовика. Не хотелось тащить Хедвиг с собой. Клетка жутко тяжелая, как и сама птица.

___________________________________________14.08.

В итоге решил, что Хедвиг полетит в Хогвартс своим ходом.

— Иди сюда красавица моя, — открываю дверцу и протягиваю руку ребром ладони вверх, — Вылазь оттуда.

Умная птица тут же перебирается сначала на ладонь потом на предплечье.

— Лети в Хогвартс, на север Хедвиг. Вечером я буду уже там, ты почувствуешь точнее, куда надо попасть, — легко и не резко взмахиваю рукой.

Тяжелая птица с громкими хлопками набирает высоту.

— ДИМИНУЕНДО, — уменьшаю клетку до размеров моей ладошки, подбираю и закидываю в сундук.

Теперь кажется всё.

— Пора прощаться Гарольд, — одинокая слезинка катится по щеке Лукреции.

Обнимаю Лукрецию от всей души. Со своим маленьким ростом мне удается дотянуться только до высоты её талии

— Спасибо вам Леди Лукреция, за все, — вновь нахлынуло понимание сегодняшней утраты, — Я бы хотел присутсвовать..., — снова ком в горле не дает закончить фразу, — ...на её похоронах, но мне нужно ехать.

— Никто тебя не осудит за это малыш. Даже не смей так думать, — твердо голосом и, смотря мне прямо в глаза, тут же отметает мои душевные метания Лукреция, — Мы с Игнотусом обо всем позаботимся.

— Расскажите все Андромеде, Леди Лукреция, — чувство вины за то, что произошло утром, еще не покинуло меня, — Я... не могу... Даже в глаза ей теперь будет стыдно посмотреть, — конечно, от Лукреции я ничего не стал скрывать, просто не видел в этом смысла.

— Не сомневайся... И, Гарольд..., — Лукреция, дождавшись, пока я подниму на неё взгляд, произнесла, — Мы с Игнотусом не осуждаем тебя за Андромеду, — она потрепала меня по голове, — Держись малыш.

— Пусть узнает сегодня обо всем... Вам конечно виднее... Но, хотя бы, пусть присутсвует сегодня здесь. Как-никак она теперь Регент Рода Блэк. Андромеда не откажется прийти сюда и заняться всеми вопросами об организации похорон Вальбурги. Не тот она человек. А там уж сами решите, когда ей сказать.

— Гарольд, не волнуйся, мы все устроим и с Андромедой и Вальбурга обретет покой, какой полагается Леди Рода.

— Простите, Леди Лукреция... Я так привык полагаться на Леди Вальбургу или Леди Кассиопею... А сейчас просто сбит с толку...

— Это нормально для ребенка Гарольд, — она сама еще раз обняла меня, — Это нормально.

— До свидания, Леди Лукреция.

Она наклонилась и поцеловала меня в макушку.

— До свидания, Гарольд. Ну, всё, иди. В поезде сразу ложись спать.

— Хорошо Леди Лукреция. Обязательно.

Хлоп.

Голова закружилась от аппарации, хотя до этого ни разу не было такого, чтобы от эльфийских перемещений меня мутило.

— Кикимер не уходи, поможешь мне, — приходилось глубоко дышать, дожидаясь, чтоб прошла тошнота и головокружение.

— Как скажет молодой хозяин, — угрюмо проворчал домовик.

Оглядываюсь по сторонам. Платформа 9 и ¾. Красный Хогвартс Экспресс уже стоит на путях, но вокруг непривычно безлюдно, но это ожидаемо, ведь мы прибыли заранее за два часа до отправления.

Мда, не так я себе представлял возвращение в Хогвартс. Строил какие-то планы, как увижу старых знакомых. Сейчас уже ничего не хочется. Только зайти в купе, затащить свои вещи и спать. Настроение совершенно не радостное.

— Пойдем уже, внутрь. Сундук сам неси, я сейчас и пары фунтов не подниму.

Щелк. Эльф, как обычно, забавно колдует, щелкая пальцами. А тяжеленный сундук тут же воспарил над платформой, поднявшись дюйма ни три.

— Предпоследний вагон Кикимер, предпослежнее купе с конца, — поволочил я ноги к тому месту, какое сам же указал. Это то самое купе, в котором я впервые ехал в Хогвартс.

Даже забраться в поезд было тяжело. Похоже, зелья, какими меня напоила Лукреция с утра, уже перестают действовать.

Вагон совершенно пуст. Никого нет. Тем лучше. Заваливаюсь в купе. Следом за мной влетает сундук, а уже последним заходит Кикимер.

— Хозяин Гарольд плохо выглядит, — ворчит Кикимер.

— Ставь сундук на пол, — обращаюсь к эльфу, — Надо достать мантию и сразу переодеться.

На переодевание уходит пару минут. А свитерок решил не убирать, будет мне вместо подушки. Заодно решил еще одно зелье, данное еще утром Лукрецией, выпить. Благо, оно на глаза попалось.

— Всё. Закидывай сундук на верхнюю полку и можешь возвращаться, — устало говорю я, прислоняясь к стенке вагона у окна.

Эльф магией поднимает сундук наверх.

— Постой, — эльф уже собравшийся аппарировать на Гримо повернулся ко мне, — Спасибо тебе, Кикимер. За все. За то, что ночью вытащил всех нас из-под носа дементоров, За то, что потом помог мне с Андромедой... И не смей наказывать себя за смерть Вальбурги. Это был её выбор.

— Эльф Кикимер знает, что Хозяйка Вальбурга погибла не по вине Кикимера. Такова цена спасения Лорда Сириуса Блэка из тюрьмы. Она готова была к такой цене. И эльф Кикимер не понимает, за что маленький и глупый Хозяин Гарольд благодарит эльфа. Кикимер сделал то, что должен был сделать.

— Все ты знаешь, Кикимер, — отмахиваюсь я устало, — Иди. Андромеда, наверное, уже пришла на Гриммо 12 камином. Вам многое нужно будет сделать, — снова чувствую озноб, словно дементоры здесь рядом со мной.

— До свидания, маленький истиный Хозяин Блэк., — Щелк. Хлоп. Эльф аппарировал, даже не дожидаясь моего ответа...

Теперь только позаботится, чтоб всякие ходящие туда-сюда спать не мешали. Чесно говоря, у меня сейчас даже желания потрепаться с Роном или Гермионой нет. А ведь могут и старшекурсники завалиться. И с первогодкой они не будут церемониться. Хорошо если просто разбудят и заставят потесниться, а могут и вовсе сказать: 'Иди-ка малыш к своим сверстникам. Поищи себе другое купе'. Поэтому...

— КОЛЛОПОРТУС, ФИАНТО ДУРИ, — вообще запечатываю дверь и сверху еще укрепляющее заклинание. Простой Алохоморой теперь её точно не открыть. Но, что-то мне подсказывает, иногда мало, просто запереть дверь. Для некоторых неоткрывающаяся дверь совсем не повод идти мимо. Напротив, это ВЫЗОВ, который надо принять и непременно победить. Потому лучше я спрячу вход, чем просыпаться от чьей-то Бомбарды в дверь.

— САЛЬВИО ГЕКСИА, РЕПЕЛЛО ИНИМИКУМ — простые (в понимании Гермионы) защитные заклинания. Она показала мне их, когда мы по лесам бегали с крестражем на шее. Первое делает защищаемый объект невидимым. Второе заклинание Гермиона дословно переводила как 'Оттеснять врага'. Призвано оно защитить место или объект от врагов и различных чар обнаружения. Хватит, пожалуй. Накрутил-то не мало. Параноик прям. Даже не пойму, с чего так разошелся? Мозги, видать, еще живут ночной схваткой.

— Фух, — меня уже холодный пот прошиб. И до того знобило, а сейчас стало буквально потряхивать. Зря я опять колдовал. Захотелось просто лечь и уснуть. Глаза уже слипаются. Вытягиваюсь во весь рост. Спать...

...Проснулся от шума. Даже не так. Проснулся от ШУМА, напоминающего птичий базар. Поезд еще стоит. Никогда не замечал, как громко шумят ученики и их родители. Слов не разобрать, но это один сплошной непрерывный гул. Да вдобавок, по коридору вагона постоянно кто-то топал туда-сюда. Хлопали двери, причем куда чаще, чем это требовалось, чтобы зайти и рассесться по купе. Активные соседи бухали чем-то об стены, то справа то слева. Периодично раздавался заливистый смех. Терпение кончилось, когда паровоз подал гудок. Нееет. Шум не стих. Он, казалось, в разы увеличился. Бегать стали еще активней, будто за дверью стадо лошадей резвится. Разговоры стали еще громче. Причем, как внутри вагона, так и снаружи. Кто-то напрощание обязательно решил поорать в окно. С платформы не менее активно орали в ответ.

— МУФФЛИАТО — заклинание от подслушивания на самого себя я еще никогда не накладывал. Зато теперь я слышал лишь странное жужжание в ушах. Убаюкивающее такое жужжание. А уж когда поезд тронулся и поехал, бережно покачивая меня, как в колыбели.... Сон снова сморил быстро и неумолимо...

__________________________________________________

__________________________________________________