— Сэр, — я непроизвольно вздрогнул, — мне бы не хотелось оставаться одному, да еще совсем беззащитным. Эти инфери живут в воде и что может их привлечь сюда, и как быстро они полезут на остров не совсем понятно, но мне бы не хотелось оставаться одному.

— Кикимер будет с тобой, Гарольд. И я постараюсь сделать все быстро.

Минут через пять Поллукс вернулся.

— Где-то должен быть якорь, — задумчиво проговорил он

— Прости сэр, не вполне вас понял.

— А? — Встряхнулся Поллукс, — Это я не тебе.

— Сэр у лодки нет якоря. Она прицеплена к берегу.

— Я не про тот якорь Гарольд. Черт с ней с лодкой. Якорь, это то, что удерживает здесь инфери. То что приманивает их сюда, как магнит. Они скапливаются сдесь влекомые якорем, стремятся к нему, как мотыльки летят на свет.

— Разумно предположить сэр, что Том Рэдл, устроивший здесь ловушку, спрятал якорь на дне озера. Вы же видите, на этом маленьком островке никого нет. Они все там в глубине.

— Да, это, скорее всего, верная мысль, потом мы все проверим. Чтож ты выполнил то, что обещал. Можно и обратно, вот только проверим еще одну вещь. Посморим ка мы на этих инфери прежде чем уйдем. БОМБАРДА МАКСИМУМ. — Поллукс выпустил заклинание прямо по черному зеркалу озера, — КОНФРИНГО, — еще одно взрывное заклинание, на этот раз оставляющее за собой огненый след, полетело в воду, — ИНСЕНДИО МАКСИМУМ, — теперь уже без взрыва, но к озеру устремился простая струя пламени.

За нашими спинами послышался всплеск. Оба мы развернулись в том направлении.

— А вот и они, — проговорил Поллукс, увидев, как первая мертвая белесая тварь подбирается к берегу, — Вот теперь пора обратно. Готов?

— Да сэр.

— Кикимер, домой.

Хлоп.

_____________________________________________________________29.06.

На следующий день Вальбурга на завтраке обрадовала меня новостью о том, что занятия со мной сегодня возобновятся.

День проходил привычно: занятия, занятия и занятия. После обеда, помятуя о 'домашнем задании', я сразу заскочил в библиотеку, где выбрал себе книгу, забрался с ногами с полюбившееся кресло и занялся 'самообразованием'. Не тут-то было. Через часок ко мне внезапно нагрянули вместе обе старушки.

— Гарольд нам нужно серьезно поговорить, — начала Вальбурга

— Ты ведь помнишь, — поддержала её Кассиопея, — есть еще одно обязательное условие, которое ты непременно должен выполнить, чтобы я начала твое обучение Магии Разума, не только теории, которую ты и сам можешь прочесть?

— Да, Леди Вальбурга, леди Кассиопея, я помню, у вас было еще одно условие, — спускаю ноги с кресла на пол, сажусь прямо, — я внимательно вас слушаю.

Присев в кресла, старушки переглянулись.

— Так вот, мы хотим знать, за что ты так ненавидишь Беллу, — твердо произнесла Кассиопея. Вальбурга кивком подтвердила, что полностью согласна с высказыванием.

Смотрю на Касси, на Вальбургу. Отвечать ничего не хочется. Снова-здорова. Неймется же им. Вздыхаю.

— Вы ведь не отстанете? — уже зная ответ, обреченно произношуя.

— Нет, Гарольд. Этот разговор давно назревал. Мы должны понять, в чем дело, — негромко и даже пожалуй мягко продолжает Вальбурга.

Ругаться с ними совсем не хочется. Настроение не то. И что я должен им выложить? Как Белла убила Сириуса? Как я смотрел на погибших Нимфадору и Ремуса, которых тоже убила Белла, как видел погибших Гермиону и Луну — и тут без Беллатриссы не обошлось. Казалось, именно эта женщина отнимала у меня тех, кто был мне особенно дорог. Ощущение неимоверной пустоты, 'то самое', о котором я уже успел позабыть, 'то самое', что затопило меня в Хогвартсе в миг, когда я увидел тела Гермионы и Луны, вновь затопило мою душу. Всю до самого верха... ТОСКА, которая не знает границ... И снова хочется только выть в голос... А ведь мне уже казалось, 'прошлоебудущее' осталось где-то там, в 'в той жизни'. Ан, нет, оно и здесь меня настигло.

— Покажи, — жестко и непреклонно, смотря прямо мне в глаза, вдруг произнесла Кассиопея.

— Что показать? — не понял я, пребывая 'там' в большом зале Хогвартса. В бесконечной пустоте своей тоски.

— Покажи, за что ты так ненавидишь Беллу. Я так пониманию, ничего рассказывать ты нам не собираешься.

— Вам не понравится, Леди Кассиопея, — устало пытаюсь отделаться от её настойчивости. Хорошенечко же меня выбили из душевного равновесия 'те' воспоминания, — Лучше вам поверить моему слову. Не стоит вам на это смотреть.

— Я настаиваю, Гарольд. И можешь не переживать за свои тайны: ты сам связал меня непреложным обетом.

Касси, Касси... что ж ты бередишь мою душу? Что ты лезешь в неё, заставляя 'ту' бесконечную 'пустоту' снова возродиться во мне. Чтобы я снова и снова вспоминал ту боль, ту печаль, ту тоску...

— Гарольд, я НАСТАИВАЮ, — с нажимом снова повторяет Кассиопея.

— Зря вы это затеяли Леди Кассиопея, я же говорю, вам не понравится..., — Внезапно накатила злость. Какого черта она лезет мне в душу...

Хочешь увидеть? Злобная ухмылка на моих губах. Встаю с кресла и подхожу к Кассиопее буквально на вытянутую руку. Смотри леди Кассиопея и не говори, что я тебя не предупреждал. Воспоминания эти я не забуду никогда. Заглядываю с самые зрачки Кассиопеи. И...

— Смотри...

На глазах у Гарри Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрисой, — он смеялся над ней...

— Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате.

Второй красный луч поразил его прямо в грудь.

Улыбка ещё не сошла с его уст, но глаза расширились от изумления...

Казалось, Сириусу понадобилась целая вечность, чтобы упасть: его тело выгнулось изящной дугой, прежде чем утонуть в рваном занавесе, закрывающем арку.

Гарри успел увидеть на измождённом, когда-то красивом лице своего крёстного отца смесь страха и удивления — и в следующий миг он исчез в глубине древней арки. Занавес сильно колыхнулся, словно от внезапного порыва ветра, и сразу же успокоился опять.

Раздался торжествующий клич Беллатрисы Лестрейндж, но Гарри знал, что бояться нечего: Сириус просто упал, скрывшись за занавесом, он вот-вот появится с другой стороны арки...

Но Сириус не появлялся.

— СИРИУС! — закричал Гарри. — СИРИУС!

Он был уже на дне ямы и задыхался так, что болела грудь. Сириус должен быть совсем рядом, сейчас он, Гарри, вытащит его из-за занавеса...

Но не успел он вскочить на платформу, как Люпин обхватил его сзади и удержал.

— Ты ничего не можешь сделать, Гарри...

-Ты узнала их Леди Кассиопея? Ты хорошенечко их увидела?, — по её глазам вижу, что все она рассмотрела, — Мало? Смотри еще...,— мой голос злой, безжалостный.

...Гарри стали видны тела... Это были Римус и Тонкс, бледные, спокойные и умиротворённые, словно спящие под тёмным магическим потолком.

Большой зал поплыл перед глазами, уменьшился, съёжился... Гарри, пошатываясь, отступил от входа. Он не мог вздохнуть. У него не было сил взглянуть на другие тела, узнать, кто ещё погиб...

Он повернулся и помчался вверх по мраморной лестнице. Люпин и Тонкс... Как бы ему хотелось лишиться чувств... Если бы он мог вырвать своё сердце, все свои внутренности, всё, что заходилось рыданиями у него внутри...

— Ты ведь знаешь, кто это? Не можешь не знать, — подхожу к Кассиопее, наклоняюсь к самому её уху и шепчу, так чтобы слышала только она, — Девушка с розовыми волосами -Нимфадора, единственная дочь Андромеды... И муж Нимфадоры — Ремус Люпин.

— Она не делала этого, — шепчет Кассиопея, а я вижу, как слеза покатилась по её щеке, — Она не могла это сделать.

Выпрямляюсь и остаюсь стоять рядом. Смотрю прямо в глаза Кассиопее и злая улыбка при этом снова у меня на губах.

— Вы правы. Она, конечно, не делала этого Леди Кассиопея, — снова наклоняюсь и шепчу ей и только ей одной на ухо, — НО ОНА СКОРО СДЕЛАЕТ ЭТО, Леди Кассиопея. Она убьет Сириуса и она убъет Нимфадору, дочь Андромеды.

— Было ведь еще что-то Гарольд?, — после затянувшейся паузы, вновь она обращается ко мне, — То, что я почувствовала, даже не используя магию разума, ту твою бесконечную тоску, которая почти осязаемая, которая исходила от тебя.

— Она еще много кого убьет Леди Кассиопея,— мой шепотдля неё одной, — И мою девушку убьет тоже она...Хотите и это увидеть? ...Нет уж. Это воспоминание останется моим. Ведь ТЕПЕРЬ вы понимаете, за это я ненавижу Беллатриссу?

Кассиопея вдруг встала с кресла выхватила свою палочку (я отпрыгиваю на шаг, на всякий случай) и, направив её на Вальбургу, произнесла: — ОБЛИВЕЙТ, —

Вот этого я не ожидал. И Вальбурга тоже не ожидала, если честно.

— Забудь, что я позвала тебя Вальбурга. Забудь, что мы приходили к Гарольду. Иди к себе Вальбурга. Занимайся тем, чем занималась. Ты ненадолго задумалась и все. Кикимер не вызывал тебя по моей просьбе.

И как это понимать? Палочка в руках Кассиопеи направлена на меня.

— СЯДЬ, — жестко произносит Кассиопея мне, указывая на кресло и, дождавшись, когда я усядусь, произносит, — Кикимер, ко мне.

Хлопок.

— Хозяйка Кассиопея, звала эльфа Кикимера?

— ОБЛИВЕЙТ, — не успел эльф появиться, как Касситут же приложила его заклинанием, — Ты не звал сюда Вальбургу, — такой тон вообще для Кассиопеи не свойственнен, командирский, не терпящий никаких возражений, — Ты никогда не слышал о том, что говорилось и что произошло в этой комнате. Иди. Не подслушивай наш разговор. ЭТО ПРИКАЗ. Ты понял меня Кикимер?

— Эльф Кикимер все понял. Эльф Кикимер все сделает, так как приказала Хозяйка Кассиопея.

Хлопок. Эльф аппарировал прочь. А Кассиопея поставила чары от прослушивания.

— Гарольд Эванс-Блэк. То, что я сегодня сделала с Вальбургой — это преступление. Даже внутри Рода это страшное оскорбление. Если это когда-нибудь откроется, Лорд Рода может даже изгнать меня. Теперь отвечай, когда Беллатриса убьет Сириуса? И когда она убьет дочь Андромеды? Не заставляй меня сожалеть, о том, что я пошла на такие жертвы напрасно.

— Сириус погибнет в 96-м, Нимфадора в 98-м. Сама Беллатриса ненадолго преживет Нимфадору и погибнет буквально в тот же день... в 98-м, — потом подумав, добавляю, — Других Блэков тоже не осталось Леди Кассиопея. Если не считать Андромеды и её внука Тедди Люпина и Нарциссы и её сына Драко Малфоя. Все остальные к тому времени уже умерли или погибли.

— ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ? КАК ТЫ МОГ ВИДЕТЬ СИРИУСА, БЕЛЛАТРИССУ, НИМФАДОРУ? — буквольно взорвалась Касси.

— Я там жил, — односложно отвечаю, моя злость ушла. Я снова спокоен, я мертвецки спокоен. И я снова вспомнил о Гермиона, Луне, Сириусе, Ремусе и Нимфадоре... ПОГИБШИХ ТОГДА. Что мне сейчас до какой-то старухи...Сейчас эта тоска снова затопила меня.И я просто замолчал.

— Как такое возможно?— недоуменно произносит Касси.

— Детская сказочка о трех братьях Певерелах оказалась совсем не сказочка. А их Госпожа может многое, — вот только Касси такой мой ответ не устроил, пожалуй.

— ГОВОРИ, ОТКУДА ТЫ ВСЕ ЭТО ЗНАЕШЬ?, — она угрожающе направила свою палочку на меня.

-Что ты мне сделаешь Кассиопея Блэк? Убьешь? Думаешь напугать меня смертью? Ошибаешься. Я уже умер... Хочешь увидеть? ...Смотри...

... Слышу крик звучного голоса — Авада Кедавра! — палочка Волан-де-Морта вспыхивает зеленой вспышкой, смертельное заклятье летит ко мне...

...Жизнь проносится заново передглазами, мелькая картинками...

— Авада Кедавра — тихо шепчут мои губы.

Громкий крик не нужен. Нужно хотеть убить. И я этого хочу, больше жизни... Уже нет мысли защитить себя и уклониться от смертельного заклятья Тома... Всю свою магию, всё желание убить я вложил в одно единственное заклятие, которое срывается с моей палочки и устремляется к Волан-де-Морту. А зеленый луч Авады Тома уже касается моей груди... Умирать от Авады не больно... Последнее, что видят глаза, как мое проклятье настигло Волан-де-Морта... ТЕМНОТА...

— Ты... жил и ты... умер, — вот теперь старушку проняло.

— Да, — тихо отвечаю я.

— Кто это был? Кто убил тебя? — таким же тихим голосом спрашивает Кассиопея.

— А ты не поняла? Это Том Марволо Реддл... Волан-де-Морт убил меня... Вернее убьет через 9 лет...

— Он... вернулся... вернется?... — таким же тихим голосом уточняет Касси, опустившись в кресло, в котором сидела до этого.

— Он обязательно вернется Касси, — мне вдруг стало жаль эту старуху, такое печальное зрелище сейчас она собой представляла: плечи опустились, по щеке катится слеза, куда делась та железная старушка, которая минуту назад угрожала мне, — Он вернется, устроит побег своих пожирателей из Азкабана, а потом начнет новую войну. В этой новой войне снова будут гибнуть многие волшебники, как это уже было 9 лет назад.

Казалась Кассиопея снова задумалась на целую вечность.

— Ты хочешь их спасти?, — тихонько спросила она.

— Да. Даже не сомневайся. Иначе жизнь потеряет смысл, как уже было однажды... Только мне еще надо дожить до этого. И если ты мне не поможешь, он убьет меня, единожды просто забравшись мне в голову. Ты понимаешь, какая там у меня защита? Помоги мне Касси. Не дай ему убить меня. Иначе я никого не спасу. Вероятно, никто больше не сможет остановить его. Во всяком случае, именно так уже было...

Кассиопея подняла на меня свои глаза и стала пристально рассматривать. Она не лезла в мой разум... я бы почувствовал... она просто смотрела на меня....

— Ты поэтому потребовал с меня Непреложный Обет?

Киваю в ответ: — Никто не должен знать Касси, понимаешь теперь?

— Спаси их Гарольд. Спаси Сириуса. Спаси дочь Андромеды. И Беллатрису тоже спаси, не дай ей совершить всего этого. Она... была хорошей девочкой, когда-то... Возможно еще не все потеряно..., — просящий тон, умоляющий даже, черт, да мое тельце на такие эмоции само собой реагирует слезами....

— Обязательно, Касси. Я все сделаю, чтоб Сириус не погиб, чтоб не погибла Нимфадора, чтоб её маленький сын не остался сиротой, как я, ведь он совсем маленький...Будет тогда... А Беллатрисса... даже не знаю Касси... Думаю её уже не спасти... Она в Азкабане с дементорами... Она выйдет оттуда совершенно сумашедшей... Убить для неё будет ничего не стоить...

— Когда нибудь, потом, я тебе расскажу все про Беллатрису, — Касси вздохнула и утерла слезы, — Не суди её сейчас не зная всего. И не допусти, чтобы она убила кого-то из Блэков. Тогда назад уже дороги не будет...

Кассиопея поднялась.

— Пойду я, пожалуй. Даже наверно сегодня переночую в своем доме. Нельзя, чтоб Вальбурга увидела меня в таком виде.

— Что ей сказать?

— Я сама что-нибудь придумаю, не беспокойся. Ты сделай вид, что вообще не знаешь, о том, что я ушла, — киваю головой, — Через Кикимера сообщу, что ко мне пришла какая-нибудь подруга и я вернусь завтра. Кстати о завтрашнем дне. Завтра же и начнем первое занятие по практической Оклюменции. Готовься Гарольд Эванс-Блэк.

— Спасибо Леди Кассиопея, — искренне благодарю я.

— Лучше называй меня Касси, когда мы наедине. Не люблю я, когда постоянно мне твердят 'Леди Кассиопея'. Завтра Гарольд, я заберу тебя в свой дом и ты ответишь на все мои вопросы.