— Поясни, сын мой, — наконец выдавила она, похоже нутром чуя какую-то гадость. А вот не дождёшься, радость моя, гадость я подготовил на самый конец.
— Многие беженцы не могут двигаться дальше на север по разным причинам. Кому-то не на чем, кому-то не в чем, а кому-то даже еды не хватает для этого. Но всех их объединяет страх перед дальней дорогой. Вы же знаете, как сейчас небезопасны пути. Одни только банды, в обилие расплодившиеся вокруг Лотеринга чего стоят, — я осуждающе покачал головой, как бы демонстрируя своё полнейшее неодобрение, — не в наших силах остановить здесь Мор и вернуть всех людей в покинутые дома, но у нас хорошо вооружённый отряд и мы можем обеспечить охрану беженцев, если они, скажем соберутся в караван…
За моей спиной послышалось сдавленное и приглушённое мычание, я на мгновение обернулся, лишь для того, чтобы увидеть Элиссу, взглядом мечущую молнии и готовую сказать мне очень многое, да Лелиану, профессионально прикрывающую той ротик своей ладошкой. Я перевёл взгляд на Преподобную мать, но та поражённо молчала, уставившись на меня странным взглядом, в котором читалось откровенное… Восхищение? Серьёзно, мне не показалось? Неужели эта женщина пришла в восхищение от такого? Не знаю, может для местной Церкви ещё не всё потеряно? Кажется, уже начавшая выстраиваться у меня картина мира сейчас даст первую трещину.
— Признаться сын мой, это очень неожиданное и безмерно благородное предложение, — поражённо пробормотала она. Великолепно. А сейчас мы слегка приспустим её на землю грешную.
— Так должно поступать любому истинно верующему в Создателя и Владычицу нашу Андрасте, Преподобная мать, — ох, ну и бред же я сейчас несу, но как у меня оказывается красиво и складно получается! Не придерёшься! А теперь настала очередь первой «подлянки», — Мы уже взяли на себя обязательство вести небольшой обоз беженцев, мы выдвигаемся послезавтра. И мы готовы взять на себя обязанность защитить всех, кто к нам присоединиться.
Ну а что, так если не придираться к деталям, то обоз купца Бекманна и семья Хоуков вполне себе подходят под категорию «небольшой обоз беженцев».
— Это же великолепно! Я немедленно оповещу всех беженцев, желающих покинуть Лотеринг, что у них появилась достойная охрана. Увы Церковь сейчас не в том состоянии, чтобы дать всем этим людям положенное сопровождение в дорогу. На нас лежат иные заботы, слишком многое нужно отсюда вывезти… — на последней фразе священница резко примолкла, поняв, что принялась говорить уже абсолютно лишнее.
Ну что ж, с картиной мира всё в порядке. Трещин не наблюдается. А то я уж испугался. Это Преподобная мать просто так обрадовалась, что кто-то собрался взвалить на себя её проблемы. Например, по охране беженцев.
— Ни слова больше, мы всё прекрасно понимаем! — как можно вежливей улыбнулся я, — мы сопроводим караван до самого Дервена. От Церкви потребуется лишь снарядить беженцев, дорога предстоит долгая…
И продолжаю вежливо так, понимающе улыбаться. Кажется, священница поняла, что её аккуратно и с расстановкой загнали в угол. Нет, она конечно может сейчас отказаться, но тогда её вряд ли поймут не то что беженцы, а даже и собственные подчинённые. Уж мы то постараемся, чтобы об отказе узнало, как можно больше людей. Как бы после такого её прямо в здании церкви не сожгли. Народ-то тут, как я понял, в большинстве своём пока особого пиетета перед Андрастианской Церковью не испытывает.
С другой стороны, чем больше она выпнет из города людей с нами сейчас, тем меньше у неё будет проблем после. И что же она решит? Оглядываюсь на своих спутников. Элисса нахохлившись, словно воробушек злобно сверлит меня взглядом. Алистер всем своим видом излучает уверенность и непоколебимость наших слов. А вот Лелиана, задумчиво теребя косичку над виском, с беспокойством поглядывает на Преподобную мать. Неужто сомневается в том, что та выберет? Кажется, я слегка пошатнул её веру в непогрешимость Церкви. Или я выдумываю и такой веры у неё никогда и не было? Эх, не помню уже как там было в игре. Вспоминается, как она восторгалась Создателем, но вот её отношение к Церкви сейчас для меня загадка.
— Это… Будет… Несколько затруднительно, — неуверенно произнесла священница. Лелиана тихо ахнула.
— Мы верим в вас, — «утешил» я пожилую женщину, — беженцам увы больше не на что надеяться кроме милости Церкви. Даже представить себе боюсь, в какое отчаяние они падут, если и здесь не найдут помощи.
А уж о том, чтобы уровень их отчаяния в случае отказа был повыше я лично позабочусь.
— Преподобная мать! — в разговор внезапно вмешалась красноволосая девушка, — пусть я провела в Лотерингской церкви совсем немного времени, но я уверена, что мы способны помочь несчастным людям. Запасы продовольствия в подвалах значительны, ими легко можно обеспечить нуждающихся!
Вот уж сдала, так сдала, как говорится. Теперь священница точно не отвертится от меня.
— Дитя моё, эти припасы предназначены для рыцарей-храмовников и служителей церкви… — женщина всё же сделала попытку урезонить Лелиану, но не тут-то было.
— Я уверена, что каждый рыцарь и каждый послушник с готовностью откажутся от части своего пайка, зная, что она пошла на помощь страждущим! Церковь не может отказать!
Лелиана говорила ещё много разных в общем-то правильных и логичных вещей, убеждая упирающуюся больше по привычке или из упрямства Преподобную мать. Пожилая женщина, думается мне, уже прекрасно поняла, что никуда не денется и с частью церковного имущества ей таки придётся с сожалением распрощаться. Наконец она тихо, с плохо скрываемым раздражением во взгляде выдавила:
— Сестра Лелиана, конечно же я и не собиралась отказывать в помощи бегущим от Мора людям. Я лишь сказала, что сделать это будет тяжело за такой короткий срок. Но думаю мы сможем за сутки снарядить в дальний путь некоторое число беженцев.
— Отрадно слышать это, мы и не ожидали другого. Очень приятно, видеть, как Церковь не только на словах, но и на деле заботится о верующих, — надеюсь это не прозвучало как издевка, — к слову, Преподобная мать, на площади я видел клетку с диковинным серым здоровяком, кунари кажется. Что вы собираетесь с ним делать?
— Он жестокий убийца, мы поймали его над мёртвыми телами целой семьи, — как мне показалось, находясь в некоторой прострации ответила женщина.
— Какой ужас, — ничуть не ужаснувшись проговорил я, — так всё же что вы с ним будете делать теперь?
— Теперь он забота сэра Брайанта, — священница неопределённо пожала плечами.
— Полагаю сэр Брайант ещё не решил, как быть с кунари? Мы могли бы оказать услугу Церкви, забрав его с собой.
— А зачем он вам? — впервые после начала разговора о Стэне проявила заинтересованность женщина.
— Либо сами привлечём его к ответу, либо доставим в Дервен. Я ведь прав, полагая, что уже неделю в клетке он сидит не просто так?
— Правы, — совершенно неожиданно устало вздохнула Преподобная мать, и присев на вычурный резной стул продолжила, — У меня, как у владычицы Лотерингской церкви просто нет права судить и карать преступников. Таков закон. Единственные, кого может ждать суд Церкви и кара от храмовников — это служители самой Церкви, храмовники и маги. Иных негодяев мы обязаны передавать на суд местным властителям. Но после того как банн и городские старейшины покинули эти края, содержание заключённых легло на плечи храмовников Лотеринга. Сэру Брайанту и так пришлось взять на себя слишком многое, отправив своих рыцарей уничтожать бандитские гнёзда. От такого вольного толкования устава его командование будет не в восторге, но иначе мы поступить не могли. Разбойники после ухода банна словно с цепи сорвались…
— Выходит кунари не казнили потому что…
— Потому что у нас нет на это прав. Горожане и крестьяне требовали этого, но сотвори мы такое, и у меня, и у сэра Брайанта будут проблемы по прибытии в Денерим, — печально заключила священница.
Понятно, стало быть эти оба, оставшиеся по сути единственными представителями хоть какой-то власти в округе, не казнят Стэна потому что справедливо боятся за свои задницы, пардон, звания и чины. Теперь всё становилось на свои места — меня ещё в игре вводил в лёгкое недоумение тот факт, что убийцу, на секундочку, целой семьи посадили в клетку вместо того, чтобы вполне себе цивилизованно по средневековым меркам обезглавить или повесить. А тут вона оказывается в чём истинная причина такого несвойственного этим временам гуманизма. Посадили здоровяка в клетку в надежде, что, либо от голода и жажды сам помрёт, либо обиженные горожане безлунной тёмной ночью тихо отправят его на тот свет. А Церковь в таком случае как бы и не при делах. Экзекуцию-то не они провели, с них взятки гладки. Не случилось ни того ни другого. Кунари сидит в своей клетчонке уже неделю и пусть он сейчас не в самой лучшей форме, но вполне себе живёхонек. Кстати надо будет узнать у него при случае, как ему удалось так долго протянуть. Нутром чую, что и тут всё не так просто.
— В таком случае, думаю, если мы заберём его, то окажем вам неоценимую услугу и избавим от целого вороха проблем.
Преподобная мать помолчала, прикрыв глаза о чём-то размышляя, а затем откинувшись на спинку стула ответила.
Стэна мы вытаскивали из клетки уже глубокой ночью. По договору со священницей, оставшееся до отъезда время он проведёт не высовывая носа с нашего подворья. Здоровяк такому только обрадовался. Лишний раз общаться с горожанами ему по понятным причинам вовсе не хотелось.
Правда до подворья его пришлось тащить с матом и вялыми переругиваниями. Неделя в маленькой клетке сказалась и на таком силаче. Ногами он даже перебирать толком не мог. Вот и пришлось грузить эту тушу на наши с Алистером плечи. На девушек тут надежды не было. Так и норовя влезть под ноги с предложением помочь и подсобить, они не вызывали ничего кроме желания тихо, сквозь сжатые зубы послать их куда подальше.
К превеликому счастью, за весь путь от площади до подворья мы не встретили ни души. Свалив кунари на отведённую ему во флигеле лавку, я наконец смог добрести до своей лежанки и закончить этот сумасшедший день, забывшись крепким беспробудным сном.
Примечание к части
На этом собственно лотерингская эпопея заканчивается. Глава получилась больше обычного и в целом проходная. Дальше будут дорога, "загадочный" город Дервен, Редклиф, Башня круга и многое другое. Гельмут Бекманн: http://s019.radikal.ru/i609/1703/74/0644b899bcac.jpg Гаррет Хоук: http://s020.radikal.ru/i707/1703/fa/4c735dcecce5.jpg http://s12.radikal.ru/i185/1703/73/ae92eb8236bb.jpg Виды Лотеринга: (ворота в город... Лет за 20 до описываемых событий) http://s020.radikal.ru/i704/1703/fc/3da90b63f51c.jpg (предместья Лотеринга с северное стороны) http://s010.radikal.ru/i314/1703/42/a8b52080a0bd.jpg (где-то в грязных закоулках) http://s019.radikal.ru/i603/1703/49/8152cb5743b4.jpg
>
Глава десятая, дорожная
«Растаял в далёком тумане Рыбачий, Родимая наша земля»… Кажется так пелось в одной песне из теперь уже такого далёкого для меня родного мира.
За минувшие дни Лотеринг и впрямь стал для меня если и не родным городом, то уж точно местом куда захотелось бы вернуться. Не знаю почему, может быть оттого, что здесь я впервые почувствовал себя в относительной безопасности, выбравшись из дикого и негостеприимного леса. А может сказывалось и всё пережитое вообще — и попадание в вымышленный мир, и долгий путь, и даже первое убийство человека… Не знаю. Но покидать этот городок, похоже уже навсегда, мне было почему-то грустно.
Ранним утром двадцать шестого августа 9:30 Века Дракона наш караван вышел на Имперский тракт. Людей и повозок было значительно больше, чем я предполагал изначально. Две наши, ещё пара — присоединившегося к нам со слугами управляющего того самого подворья, где мы вставали на постой. Пять телег принадлежало купцу Бекманну, ещё одна семейству Хоуков. Остальные десять — решившим покинуть город вместе с нами горожанам и тем беженцам, которых Церковь в лице Преподобной матери таки сподобилась снарядить. Вернее, в повозках ехали их немногочисленные пожитки, да провиант на дорогу, сами же беженцы, как и все остальные, кто был в караване, по большей части шли пешком. А жаль, я-то надеялся, если все будут ехать в телегах, то и доберёмся до Дервена быстрее. Не вышло. Таким образом, в нашем теперь уже нифига не маленьком караване оказалось двадцать повозок и, самому до сих пор не верится, почти сотня человек.
Вот теперь вся эта затея с караваном и вообще безвозмездным «волонтёрством» на благо простого народа не казалась мне такой хорошей. Свои силы, да и силы всего отряда я явно переоценил. Об этом мне в относительно мягкой форме, предварительно отведя в сторонку, и рассказала Элисса. Почему в «относительно мягкой»? Главным образом потому, что все междометия, эпитеты и красочные метафоры, в её словах не были направлены конкретно в мою сторону. А так конечно это был отборный трёхэтажный мат. В исполнении миленькой девчушки на голову ниже меня это смотрелось весьма специфично. До сих пор не понимаю, как такие великолепные познания в области ненормативной лексики уживаются в ней со всем остальным…
Но так или иначе, а менять что-то было уже поздно. В тот день мы, я имею виду весь отряд Серых стражей, едва с ног не сбились, стараясь придать этой аморфной толпе хоть какое-то подобие порядка. Здорово помог Бекманн, у которого имелся обширный опыт вождения караванов. Собственно, если бы не он, думаю мы бы не справились и всё наше продвижение замедлилось бы ещё сильнее, став сродни подъёму улитки по вертикальной стенке. Для обеспечения хоть какой-то ротации пришлось проводить срочную мобилизацию Хоуков, а также хоть что-то соображающих в том с какой стороны держаться за оружие беженцев.
Кстати о Хоуках. Гаррет совместно с сестрой, попытавшиеся от этого дела улизнуть, ссылаясь на то, что мол из них бойцы вообще никудышные, и люди они сугубо мирные, натолкнули меня на вполне обоснованные подозрения, что сам Гаррет таки тоже маг. О том, что Бетани маг я, разумеется, знал. Говорили об этом и парочка длинных, завёрнутых в ткань предметов, лежащих в их повозке так, чтобы в случае чего не пришлось долго искать. Ну да ладно, выводить на чистую воду этих «отступников» будем после. Если вообще до этого у меня руки дойдут. А вот их брат Карвер немало порадовал. Оказалось, он не только успел при Остагаре побывать, но ещё и пару лет проходить оруженосцем у какого-то рыцаря местного банна. И пусть из всего оружия при нём был только меч, да плохонький кожаный доспех с металлическими набойками, способный защитить разве что от охотничьей стрелы, но парень своё дело знал и объяснять ему что такое караульная служба, оказалось излишне. Скорее он сам принялся объяснять это «сугубо мирным» брату с сестрой.
