'Вот, стало быть как, оказывается. Колун этого гамадрила в Киеве видать спеленал в ближнем бою, драчунов разнимая. А он, ранимая душа, Павлу этого не забыл и не простил. Думает, гад, меня на испуг взять. Тоже мне нашел, салагу! Конечно, на ринге мне с ним в паре делать нечего. Дальними замордует, и к себе близко не подпустит. А вот по уличным правилам, я эту зазнобу так или иначе на своем новом мужском агрегате проверну. И вспомнила я эту рожу. В альбоме фото было большая группа людей в спортивных костюмах, а на обороте что-то про сборную КОВО написано. Значит за Киев этот урод выступал, как и Павел. Ну что ж, дыхание восстановлено. Пора и голос подавать'.
— А причем тут твой ринг и мой ковер? У тебя ведь ко мне лично вопросы остались, а не к моим болельщикам. Или нет?
— О! Ты гляди ка, Левушка! У этого героя голос прорезался. Вот те на? Может он извиняться за Киев собрался? Да не. От этого праведника не дождешься. И чего, ты этим сказать хочешь, болезный? Ты давай договаривай.
— Рома, брось, не связывайся.
— С кем? С этим хлопчиком? Брось, Лева, да у него уже штаны полные. Или, мне показалось. А, Колун?
'Из себя мальчик вывести хочет. Молод еще меня запугивать'.
— Один на один. Без правил. Правило будет всего одно, лежачего не бить. Пусть твой дружок за арбитра будет. Ну так, как, гигант, или кишка твоя тонка, не со спины работать?
— Запросто, балеринка ты наша китайская. Да и чья бы корова мычала! Или не ты меня тогда в Киеве со спины заломал? И чего это ты мне условия тут ставишь?
Боксер, улыбался саркастической улыбкой, но в глазах медленно появлялось удивление.
— Спорить не буду. Что было, то было. Только разница между нами простая. Я тебя от тюрьмы спасал, а ты мне подло в спину ударил. Но с тебя, пионера, я не сданный вовремя взнос все равно в кассу соберу. А что до моих прав на условия... Так, ты, голуба, меня первый сегодня стукнул, и ты же первым меня вызвал, значит по старым дуэльным я и место да и оружие выбирать право имею. А ты Лев, что не согласен с моими словами?
— Хрен с вами, дуэлянты. Против твоих слов, Колун, я не возражаю. Условия твои честные. Только хреновину эту нужно за территорией базы устраивать, чтоб начальство не гневить.
'Надо бы Петровскому записку написать. Что мол, 'Буду поздно вечером. К ужину не жди. Целую, твой цуцик'. Нет, про поцелуи цуцика писать не буду, этого он точно не поймет'.
— Ладушки, Колун, и я согласен. Мне вообще-то все равно, в каком порядке тебе навешивать. Нам бомберам лишь бы бомбить, а кого и не важно.
— Ну и где, Лев, тут у вас махаться можно?
— Да где обычно. Есть тут одно место. Мимо грузовики часто ходят, и туда подбросят нас, да и обратно подвезут.
— Тогда я готов. Хотя... Лев, где тут можно спортивную форму купить?
— У меня запасная есть, забирай не жалко.
— Отлично. И сидор с аптечкой и пару фляжек с водой захвати заодно.
Буланов глядел заинтересовано, он явно не ожидал от Павла такого спокойствия.
— Вот аптечку ты правильно вспомнил, она тебе точно пригодится. Ну, что ли до вечера, Колун?
— Нет, не до вечера, Буланов. Через час вас жду, у меня на вечер планов много.
— Нет, вы только гляньте на него! Планы у него вечером. Если ты со мной дерешься Колун, то свои планы надолго забудь.
— Если бы я тебя вызвал, то ты бы мог выступать, Рома. А так, сказано через час, значит через час. Или ты трусишь?
— Чего!?
— Слушай, Лев, меня не интересуют ваши проблемы. Готовы драться или сливаетесь?
— Готовы, только нам с Булановым отпрашиваться придется.
— Отпрашивайтесь. Жду вас в первой гостинице ровно час, вовремя не придете, буду считать, что Рома струхнул.
— Да, ты!
— Время идет!
— Ну, жди Колун! Сейчас дождёшься!
— До встречи, Рома.
Через сорок минут, в комнату Павла без стука вошли трое спортсменов. Знакомство с новым персонажем прошло стремительно и скучно, тот явно был 'лепшим корешем' Буланова, и то и дело заглядывал в лицо своему кумиру. Новый секундант представился 'Зубанов Василий Дмитриевич', получил ответ 'Колун Павел Владимирович', и на этом формальности завершились.
— Сколько такой костюм с кедами нынче стоят?
— Выстираешь от крови и вернешь, Лева и в претензии не будет.
— Я вообще-то Льву вопрос задавал. Так как Лев?
— Если порвешь, мне сотни хватит. Все равно не новый.
— А ты поборзей, Колун, поборзей. Я ведь могу и, не пачкая костюм, тебе аккуратненько витрину разукрасить.
— За костюм Лев получи сейчас, чтобы мне потом не забыть и не искать тебя.
— Как знаешь.
Переодевшись в хлопчатобумажный костюм и кеды, принесенные Львом, Павла отправилась за своим молчаливым конвоем в сторону железной дороги. Веселье плескалось на лице только у Буланова. Через пять минут, группу спортсменов подобрал на обочине порожний самосвал. Машина шла быстро, и дорога к месту боя закончилась, не успев толком начаться.
Во дворе заброшенного татарского хутора, расположенного километрах в десяти-двенадцати от Саки было пустынно и неуютно. Покосившийся и местами обуглившийся забор надежно укрывал от посторонних взглядов импровизированную площадку, что было наиболее ценным для сохранения конфиденциальности этих необычных соревнований. 'Видать быстро пожар потушили, раз столько дерева вокруг осталось'. Павла прошлась по территории, осматривая место будущего сражения. Судя по многочисленным следам, они с Булановым тут были далеко не первыми. Слегка заросший и слежавшийся грунт не сильно пружинил под ногами. Буланов смотрел на эти действия с издевкой во взгляде. Перед началом боя Лев огласил для всех необычные правила.
— Никакое оружие не применять. Границ у площадки будем считать, что нету. Правил по их нарушению тоже. Хоть вдоль забора друг за другом бегайте. Только на крышу не лезьте, а то нам за вами забираться не охота. Бить можно только стоячего. Лежачего не бить. Стоячим считается тот, чьи колени оторваны от земли. Если сцепились и оба упали, то можно драться и лежа, пока один не окажется на ногах. Других правил нет. Техника боя любая. Когда я крикну 'СТОП!', оба обязаны остановиться. Когда будете оба готовы, кивните мне.
'А Василий Дмитриевич, аж дрожит от возбуждения. Вон как ему на свое 'спортивное божество' в бою поглядеть-то хочется. Ну-ну, погляди-погляди'. Тут послышался удивленный вопрос Романа.
— И что, можно бить даже когда встает, но еще за землю держится?
— Не советую тебе вставать. Здоровье оно ведь не резиновое.
— Ну, Павлик, за слова свои ты мне сейчас по полной ответишь! Все, борец! Хана тебе.
'Угу. Не первый ты у меня такой, великий и ужасный. Минут десять или чуть поменьше помотать бы неспеша. Только чтоб крюки его по мне не особо сильно доставали. Придется попрыгать и побегать. Ну да ничего. Сперва, технику этого красавца посмотреть да примерную концовку прикинуть, вот тогда уже... тогда уже можно будет дыхание этому кенгуру сбивать, и скорость ног ему слегка поубавить. А потом...потом воспитывать буду засранца. С чувством, с толком, с расстановкой'. Пара зрителей благородно молчала, не мешая двоим 'гладиаторам' своими непрошеными советами. Представление началось по команде Льва.
Буланов порхал мотыльком. Павла уклонялась от атак, чувствуя, что момент удобный для ее контратаки пока еще далек. Боксер удивленно выгибал бровь, и кривил губы.
— Верткий ты оказывается Пашок. Не знал, не знал. Ничего, все ж, достану я тебя.
Роман дрался неспеша в слегка изучающей манере, даже иногда провоцируя на атаку. Он часто атаковал в открытой стойке, судя по движению ног, готовясь быстро разорвать дистанцию в случае атаки противника. Когда ему надоедало ждать атаки, шел вперед, проводил серию ударов и тут же уходил в оборону. Павла не торопилась, ставила блоки и уклонялась. В плечи ей несколько раз прилетало, но от ударов в голову она умело уходила. Дистанция боя пока была от дальней до средней. На серии ударов противника она отвечала имитацией атаки, и нарочито старалась развернуть противника лицом к солнцу. Тот вроде понял эту тактику, и даже слегка улыбнулся собственным наблюдениям, продолжая давить своими наскоками. Время шло. Бой уже прогулялся по половине территории двора. Захламленных участков территории Павла старательно избегала. 'А то поскользнешься, упадешь еще, а этот 'обезьян' возьмет и воспользуется'.
— Куда ж ты Паша, от меня все бегаешь? Остановись ты чудак, передохни чуток. Если совсем устал, можешь тайм-аут попросить, я сегодня добрый.
'Мели Емеля! Поболтай, потреплись 'чуток', говорливый. Я-то свое дыхание сбивать не буду. Оп! Ну что, снова не завязался у тебя боцман красивый морской узел? А вскользь оно и не считается. Подумаешь, царапнул'. Павла приняла очередную серию на блоки.
'Руки и плечи он мне, конечно, сегодня поотбивает, засранец, ну да ладно. А вот в корпус хрен тебе, бабушка, а не Юрьев день. Колено мое не желаешь своим кулачком достать? Ага, не понравилось. А это что еще? Эй, ромашечка! Да ты что, меня совсем идиотом считаешь? Не делай вид, что ты устал, давай еще потанцуем. Ага, понял, что я не ведусь на эти уловки, и вперед танком полез. Щас, испугаюсь'.
Поначалу Павла игнорировала возможности контратак, но боксер, чувствуя свое превосходство, действовал все наглее и наглее. Скоро эта игра ей стала надоедать, и она начала прощупывать его оборону. Уйдя с линии очередной атаки, слегка зарядила боксеру ногой в бедро.
'Ну что, боцман, не понравилось? Это из боевого самбо чуток. Я ж не только в соревнованиях участвовала. Нас четверых из секции тренер у себя дома научил кой-чему. Маловато этого конечно. Против нормального рукопашника, шансы мои были бы невелики, но ты-то Рома не рукопашник, так боксер-показушник. Да и во дворах на дежурствах мне всякие деятели попадались. И кикбоксеры были и каратисты. А спортсмену против уличного бойца никогда легко не будет. По себе знаю. Оп! Что, больно? А ты думал я с тобой как на ринге боксировать стану. Наивный, ты тогда боцман'.
— Ах, ты вот как! С.ка! Ногами драться?! Ну, молись Колун, щас я тебя гада убивать буду!
'Эх, как разошелся-то. Так, здесь мы лучше пока отступим. Побегай за мной. Тихо, тихо. Оп. Ага, мимо, паренек! Да что ты, бедняжка? Оп! А это уже я! Вот так-то, Романчик. Что, не знал, что на ногах столько болевых мест? А нефиг было выеживаться и по почкам со спины бить. Ты гляди ка, замолчал, только пыхтит и сопит, как буйвол, да в угол меня все загнать старается. А глаза-то, какие страшные стали, жаль я красную тряпку дома забыла. Ой! Все же достал мне гад плечо и грудь. Хоть и по касательной, но сильно. Упф! Ну да ничего, молотобоец, это, наверное, твой последний серьезный успех был. Сильно, гаденыш, машется, синячок таки появится. Значит и в ближнем бою сегодня наверняка, не только ему, но и мне прилетит. А вот, кто из нас двоих выносливей, это мы еще посмотрим. Я-то свои охи-страхи уже давно, в подворотнях оставила, а вот про тебя мы скоро узнаем. Сейчас, сейчас...'.
— Эй, Колун! Ты дерись давай, а не бегай от Ромки!
— Васек, ты же правила слышал, имеет право драться, как сам хочет, не мешай лучше им.
'А Лева-то честный пацан оказался. А я уж грешным делом думала, не вместе ли они меня тут дубасить начнут. Фу! Ничего! Снова едва зацепил, пока не в счет. Ух, ты! Какая экспрессия! Как нашему боксеру хочется меня достать. Давай, давай, я даже почти тебе поддалась. Ну же. Поднажми! Еще, еще! А вот сейчас, Рома, лови мою 'дворовую контратаку'. Раз, два, три. Пошли!'.
Павла, выждав момент, нанесла серию сильных ударов по ногам, нырнула под могучий боковой крюк, нанесла сама удар в бок. Потом приняв удары на оба блока, охнула, от удара в живот, но быстро обхватив шею противника, провела свой коронный удар коленом в подбородок. Противник тоже охнул. Попытался бить ногами, но неумелые пинки месили пустоту. Тут же ей прилетело в корпус и даже в основание шеи сразу несколько средних по силе, но не особо точных ударов. Нокаута Роман не получил, успел все же немного назад дернуться в момент ее удара, а вот сила его ударов резко уменьшилась. Не выпуская шеи противника, она сама нанесла в корпус несколько ударов коленями. Потом резко отпустила руки, и пробила несколько раз по ногам и в пах. Удар в пах прошел вскользь, но боксер охнул и скособочился. Игнорируя опасность от рук Буланова, она нанесла серию ударов в район головы. Потом снова била по ногам. Боксеру уже явно было не до атак, он безуспешно пытался разорвать дистанцию, но Павла его не отпускала. Снова начав с ног, она пробилась в ближний бой, и когда Роман остервенело стал лупить ей в прикрытый локтями корпус, сама нанесла ему резкий удар раскрытыми ладонями по ушам. Схватившийся за голову боец громко завыл 'Уууу! С..ка!'. Павла не стала ждать, когда он оклемается, и нанесла удар в локтем в лицо, а потом и точный прямой в солнечное сплетение.
'А сейчас, финал будет. Только бы не убить его. Я конечно в состоянии аффекта, под действием адреналина и все такое, но из-за этого м.дака, в лагерь садиться совсем не хочется. У меня слишком много дел не решенных накопилось. Да и фашистов бы я с гораздо большим удовольствием попользовала'.
Завершила она своё тронное выступление эффектным броском из разряда 'мельниц'. Нежно приложив спиной о землю оглушенного боксера. Буланов охнул, и с подвывами застонал.
'Хорошо у меня эта техника качественно отработана, а то сломала бы ему на хрен позвоночник, и кранты тогда летуну. А так, у нас тут как в рестлинге будет. Воздух из легких вышибет чуток, внутренние органы свое слегка получат, ну и сотрясение мозга не сильное, да и хватит ему этого. Не привык этот чемпион вот так летать. Правда я ту буржуйскую показуху рестлинг и смотрела-то всего раза три. Но запомнила, как они там своих партнеров вроде чуть не убивают, а на деле те даже без синяков остаются. В общем, жить этот Рома точно будет, а уж летать...тут, как карта ляжет'.
Она остановилась отдышаться. Посмотрела в сторону секундантов, и с ленивым выражением утерла пот с лица.
— СТОП!!! Колун стой! Пока не встанет, не подходи к нему. Вася и ты не дергайся.
'Все боцман! Попугай и певица Буланова тобой сегодня будут сильно не довольны. Ничего я тебе вроде бы не сломала. Хотя, бью я и бросаю, как привыкла, а силы-то у Павла немного поболее моей исходной будет. Правда и Рома этот тоже лось здоровый. Вон, какие банки отрастил. И солнечное сплетение ему хрен пробьешь, натренировал пузо. У меня и самой все болит, хотя и терпимо. Да нет, не должно быть у него переломов, скоро встанет. Чего там секунданты трещат?'.
— Я правила помню, Лева. Да, я ему и отсюда все могу сказать. Для этого и подходить не надо.
— Это тебе, Буланов, прилетело за твой подлый удар мне в спину. Полагаю, мы с тобой теперь в расчете. Или нет? А в следующий раз, ты боксер, хорошенько подумай, стоит ли руками размахивать попусту. Да, и все же, сейчас ты, Рома, лучше не вставай. Я, конечно, не такой злопамятный, как ты, но если вынудишь меня, то могу, ведь и инвалидом сделать. Хоть и жалко мне нашу авиацию одного пилота лишать. Ну как, желаешь продолжения?
