— Ну, пилоты, мы. Сталинские соколы. Командиры. Еще комсомольцы, если ты об этом.
— Все вот это, тобой перечисленное, можно объединить в одном несложном термине, мы 'мужчины-защитники'. И сила нам нужна, тогда, когда иначе мы свое дело сделать не можем. А какое у нас с тобой главное дело? Да самое простое — Родину защищать. Только делать это дело нам с тобой надо умело, а главное с толком.
— Хм...— Роман, потер лиловеющий синяк на скуле. А Павла продолжила.
— Вот ты пилот бомбера, и в чем твоя сила заключается?
'Угу. 'В чем сила брат?'. Раньше я прогульщиков воспитывала, а хулиганов либо просто распугивала, либо сразу в милицию сдавала, а теперь вот сподобилась альфа-самцу лекцию читать. Но объяснить этому 'боевому кочету' бестолковость его бравады я все же постараюсь. А вдруг это он мою родню от врага спасать будет. Да и вообще оно для 'главного дела' полезнее. Глядишь, и головной боли у вермахта в 41-м быстрей прибавится'.
— Врага бомбить.
— В таком виде это пока только лозунг. Давай его поподробнее разберем.
— Только не говори мне, что ты бомбить так же, как драться умеешь.
'А ведь прав товарищ боксер. И мне если летать разрешат под крыльями бомбы таскать, может, придется. То есть, мы с ним фактически одним делом заниматься будем. А, значит, и мне самой это все полезным может оказаться'.
— Я нет. Пока не умею. И еще буду долго и мучительно учиться этому. Хотя мы и истребители, но бомбить в будущей войне и нам придется. Так что не спеши Роман нас с бомбежки на берег списывать. А твою силу пилота-бомбера я тебе все же опишу. Ее можно разделить на разные составляющие. Первое и самое важное это сила духа. Преодолеть свой страх и выполнить приказ. Не сходить с боевого курса, даже когда зенитные разрывы уже вокруг кабины пухнут. Выть от боли, если осколком зацепило, но с боевого курса не сворачивать. Согласен со мной?
— Ну, допустим.
'Хоть и не особо сильно, но все же удивился. Небось, думал, что пилоты-истребители только себя 'богами неба' считают, а других в грош ломанный не ставят'.
— Вторая по значимости сила. Это сила ума. Ты командир звена бомберов. Тебе дали задание, которое выполнить почти невозможно. ПВО там жутко сильная, или истребителей тучи вокруг цели вьются, сейчас для моего примера детали не особо важны. Но если планировать налет шаблонно без фантазии, то все самолеты твоего звена до цели не дойдут. Дух свой покажешь, но задачу не выполнишь. А людей и технику бесполезно угробишь. Вроде и не твоя это ответственность, ты ведь как-никак приказ выполняешь, но твоим-то погибшим ребятам, какая разница будет? От такой нашей силы духа только врагу будет польза. А вот если придумать хитрость, например, с тылу зайти, а? Или погоду использовать, особенности местности и психологию врага. Ведь у врага нашего свои уставы имеются, и по ним он и живет, а значит, в определенных условиях становится предсказуемым. Вот если с умом что-то из этого использовать, тогда и цель уничтожишь и сам домой вместе с ведомыми вернешься, чтобы и дальше врага бить. Не возражаешь против такой трактовки?
— Дальше рассказывай. — Сейчас Буланов слушал своего недавнего противника, уже, как кот шуршание мышей в чулане.
— Ну, а третья сила, конечно же, твоя любимая физическая. Вот, к примеру, если выпил ты перед вылетом, и твоя реакция от этого стала медленнее, то значит, и маневры ты выполняешь хуже. 'Мессерам', 'Фиатам' или еще каким 'Гладиаторам' тебя легче будет в прицеле держать, а ты их под огонь своих стрелков подставить совсем не факт что сможешь. В этом случае все твои мощные бицепсы ничего стоить не будут. Нету тогда твоей силы. Или не так?
Роман, обиженно засопел, но вслух ничего не сказал.
— Не спеши обижаться Рома, есть ведь и другое. Ты про бомбометание с пикирования может, слышал чего? Как восемьдесят седьмой Юнкерс в Испании республиканцев бомбил.
— Так, краем уха.
— Так вот. Оказывается при крутом пикировании бомбу можно укладывать в круг диаметром метров двадцать. А с такой точностью можно не только площадные цели, но доты и танки долбить.
— А не брехня все это?
— Не надейся — не брехня. Мой друг в Сибири служит, они там, на И-15 пытались такой метод осваивать, но вот прочности конструкции не хватило. Разваливается 'Чайка' от перегрузок. Да еще, чтобы на выходе из пикирования не разбиться, нужно свою физическую силу и выносливость долго тренировать. По многу раз эту технику бомбардировки отрабатывать придется, пока что-то получаться станет. Там ведь перегрузки от трех до шести ускорений свободного падения, а то и больше могут быть. Чуешь?
— Угу. Лонжероны могут не выдержать.
— Вот чтобы этого не случилось испытания и проводят. Сначала пологое пикирование, потом пять градусов добавили. Проверили, еще добавили. Да и летчика долго к этому приучать придется. Не тренированный пилот ведь от такой нагрузки просто сознание теряет. А коли потерял сознание, считай все! СБ из пикирования сам не выйдет. Хотя...вот если ты, Рома, придумаешь какой автомат, чтобы он ниже определенной высоты сам без участия пилота бомбер из пикирования выводил, то даже не слишком выносливые пилоты таким макаром бомбить смогут.
— Погоди ка! У нас в наставлении по боевому применению СБ есть пологое пикирование градусов до 30. Но там такой точности попадания точно нет. А под каким же углом ты предлагаешь бомбить?
— Обманывать тебя не буду. Точных данных у меня, Рома, нет. Слышал я про крутые углы в 60 и 70 градусов, но все это проверять нужно. Так что за тобой и вашей бомбардировочной братией дело. Найдете способ это использовать, честь вам и хвала.
Роман, сидел с задумчивым видом, покусывая травинку. Потом не глядя в глаза собеседнику, медленно выдавил из себя.
— Слышь, Колун, ты мне тот тычок у четвертой школы прости. Не со зла я, по глупости вышло. Мне тогда в Киеве и, правда, ведь показалось, что ты свою силу выше моей считаешь.
— Забыто. Гляди Лева с двумя десантниками, появились. А вон и Василий идет. Все, теперь отдохнем немного и можно дальше двигать.
'Это ж просто праздник какой-то. Ну, уж если этот 'неукротимый гладиатор' извиняться начал, значит, дело сдвинулось. Эх! Еще бы с остальным получилось! Сплюнь и перекрестись, 'Фома неверующая'. Язык на ключ запереть, и работать-работать!. Роман, судя по обуванию ботинок, уже совсем собрался с мыслями, и вернулся на грешную землю из своих фантазий. Пора и 'рейд по десантным тылам' продолжать'.
Буланов пошел расспрашивать друзей о пережитых приключениях. А Павла, отхлебнув из фляги, ненадолго растянулась на земле, передохнуть. Когда назначенное для отдыха время закончилось, Павла встала первой, и стала подгонять амуницию. Раньше других от группы к ней подошел Буланов. После разговоров со Львом и Василием на своего бывшего противника он смотрел со смешанным с удивлением уважением.
— Ну что, Паша, пошли?
— Пошли. А над пикированием ты Рома все-таки задумайся. Только выводить из пикирования тренируйся на приличных высотах, чтобы самому не угробиться и машину не угробить. А не то из-за одного глупого ЧП всю эту толковую тему закрыть могут, чтобы начальству жилось поспокойнее. Испытания нового они ведь бравады не любят.
— Если и правда в двадцатиметровый круг можно бомбу уложить, то я нашему комполка, как на уши сяду, так и не слезу, пока не разрешит мне попробовать.
— Даже если лишь в пятидесятиметровый круг укладывать сможешь, уже считай, победил эту задачу.
— На малой высоте я и так в пятидесятиметровый круг бомбу положу.
— Это если полташку, да и то с третьей попытки. А четверть или полутонная тебя ударной волной в клочья порвет.
— Точно! Про ударную волну я и забыл. Ладно, Колун, давай командуй. Я согласен на мир.
Через полчаса подтянулась остальная группа. До аэродрома оставалось километра три.
Десантники Бандуры, почти настигли тех, кого преследовали. Обнаруженное место привала было сильно истоптано десантными ботинками, но было видно, что люди отсюда ушли больше получаса назад. А до аэродрома было как раз минут двадцать хорошего бега. Это был проигрыш. Но капитан не любил сдаваться, и уже чисто из упрямства, без малейшей передышки продолжил погоню.
* * *
Аэродром десантников был мал до неприличия. Здесь явно летали не на ТБ-3, и даже не на ПС-84. Недалеко от аэродрома расположилось огромное бугристое поле, упирающиеся в невысокие, покрытые кустами холмы.
'Интересно, где у них тут посты охраны. Ага, вижу. С этой стороны пара патрулей. Если бы не их серо-сизые комбезы, то могли бы их и прозевать. Так на первый взгляд сейчас тут что-то около роты тренируется. Самолетов тут три, два на земле один в воздухе'.
Назначение поля, ни у кого из летчиков сомнений не вызывало. Прямо перед глазами 'штрафных диверсантов' под пузом неуклюже ползущего над полем Р-5 раскрылась пара белых куполов. Чуть позже еще пара. И пока счастливчики, в ожидании удара землей по пяткам, ловили поднебесный адреналин, остальные 'командос' уныло укладывали на брезентовых 'столах' свои парашюты. От одиноко стоящего длинного здания раздавались приглушенные кашляющие звуки выстрелов.
'Тир там у них, что ли? Развлекается, стало быть, десантура. Ничего, завтра у них будет новая жизнь. Тот майор им после нашей прогулки добавит в одно место оптимизма'.
На границе аэродрома, рядом с невысокими ангарами загружались десантниками еще две этажерки У-2.
'Судя по поведению на аэродроме, тут у местных летунов скоро отдых намечается. Надо бы у наших десантников спросить'.
— Качалин, Чириков, ближе подползите, разговор есть. — Тихо позвала Павла.
Пара десантников-залетчиков бесшумно появились чуть ниже по склону холма.
— Ребята, а где тут у вас летчики сидят между вылетами? Ведь отдыхают же они где-то.
— Товарищ командир, вон там за ангаром будочку видите? Вот там они и отдыхают. Сейчас самолеты заправят и минут на двадцать туда уйдут.
— А когда рядом с их будочкой пожар начнется, то куда они побегут, к самолету или свое пристанище спасать?
— Мммм. Думаю, сначала будку спасать кинутся там ведь их вещи. Может документы, какие лежат. А еще там телефон 'полевка', от лагеря до сюда протянут.
— Вот это просто замечательно! Так ребята, радиорубка в тренировочном лагере есть?
— Есть.
— Она далеко от забора?
— Не очень. Между ней и забором склад хозвзвода находится. Но само здание одиноко стоит. Дайте листочек, я вам покажу, как примерно это выглядит. Угу. Вот как-то так. Метров тридцать — пятьдесят от забора
— Отлично. Зовите всех летунов сюда. Скажите Шурманову, путь пока за округой понаблюдает, а мы с вами совет держать будем.
Когда летчики собрались, Павла сползла со своего наблюдательного пункта, и оглядела собрание.
'Надо народу чуток о предварительных результатах рейда рассказать. Чтобы они понимали, и размеры своих успехов, и глубину своих неудач. А у 'залетчиков' глаза-то вон как горят, уже видать поняли, на что я их подбиваю. Это вам не на 'губе' расслабляться. Понравилось им видать куролесить с нами. Вот только боевую задачу-то недоделали...'.
— Значит, так, товарищи. Некоторого успеха мы с вами добились, но до победы еще далеко. Да, мы практически у цели. Пройдем линию патрулей и аэродром наш. Но! Из трех промежуточных точек маршрута мы отметились всего на двух. Еще до одной сначала не смогла дойти первая пара 'прикрывающих', в другой раз не хватило времени дойти второй паре. Вывод? А вывод, товарищи простой. Даже если мы аэродром возьмем штурмом, всех десантников, пилотов и техников повяжем и в тренировочный лагерь отведем. Даже при таком замечательном раскладе, победы нам не дадут. Чего сразу приуныли-то? Я же не сказал, что мы уже проиграли, просто работа не закончена. Предложения?
— А если, мы сейчас одну группу отправим к тому тренировочному лагерю или к стрельбищу, а сами на аэродром нападем?
— Лева. Сколько эта группа будет идти, а? Пока она ходит, 'охотники' уже здесь будут, они же нам в затылок дышат, минут двадцать нам до встречи осталось не больше. Да и не факт, что с аэродрома лагерь по телефону предупредить не успеют.
— Я так понял, Колун у тебя уже есть план?
— Есть, Роман.
— Ну так и не томи, рассказывай! Сам сказал, времени нет, лясы точить.
— Если другим добавить нечего, то слушайте мои соображения. Самолеты видели? Нужно захватить хотя бы один. А еще лучше два.
— Зачем нам самолеты-то?
— А затем, Вася, что только на них мы сможем до ближайших промежуточных точек добраться и свою 'памятку' там оставить.
— А кто тебе эти самолеты даст? Ты видел, сколько там народу?
— Товарищ, командир! Мы с Качалиным знаем, как народ отвлечь.
— Уже лучше. Что предлагаете?
— Вы летунами займетесь, а мы рядом с парашютными столами прямо на земле бензин зажжем. А чтобы близко подобраться есть у нас одна хохма. Ну, а за парашюты наш начхоз любого живьем сожрет. Вот и кинутся они добро спасать.
— Отлично Чириков! Остальные поняли, о чем речь?
— Ты, в смысле они пожар тушить будут, а мы самолеты угонять?
— Именно так, товарищи диверсанты! Наша, товарищи летчики задача будет в том, чтобы с другой стороны ангара отвлечь местных летчиков в бытовке, которая как раз от стоянки самолетов близко. Пока летуны будут свой маленький пожар тушить, нам нужно напялить на себя их летные регланы и сделать вид, что мы это они. Вроде того, что это сами летчики самолеты побежали спасать. Можно еще лица вымазать почернее. Это чтоб, какой шальной техник у самолета чего не сообразил, и отбиваться не вздумал. Или колодки под колеса не запихнул. После нашего 'шухера', уже вы, младшие сержанты, жару даете. И как только вы свою 'елочную гирлянду' зажгли, так сразу похватали добычу и побежали в сторону взлетной полосы. Мы вас там со Львом и Василием на самолетах прямо на ходу подхватим. Ваша задача четыре десантных парашюта из-под носа у десантников упереть, и на полосу притащить. На Р-5 полетит Василий, у него хоть ноги после пробежек целы, должен справиться с управлением. А, Вась?
— Ты чего Колун издеваешься? Чтобы хоть один из пилотов бомберов с Р-5 не сладил, это надо в усмерть пьяным быть.
— Ладно, ладно, это я так, на всякий случай уточнил. Вдруг ты себя неважно чувствуешь.
— Ты Лева, У-2 поведешь. Как ноги, сильно болят?
— Ничего, летать не пехом по холмам носиться. А сам-то куда?
— А мы с нашими 'залетчиками' будем другие объекты захватывать. Я с Качалиным и Шурмановым захватываем радиорубку тренировочного лагеря. А Чириков, жук татарский, должен с У-2 выпрыгнуть в районе складов артбазы и там маленький тарарам устроить. Заодно и 'памятку' где-нибудь рядышком прикопает.
— Понятно, что ты меня с собой не берешь. Травма и все такое, но мне-то, что тут одному делать?
— А ты Рома залезешь на крышу вон того ангара, что к стоянке самолетов поближе. И будешь там с местными и заодно с нашими преследователями в 'Хозяина горы' играть. Заодно один взрывпакет в сторону последнего У-2 докинешь. Это чтобы мы условно последний на аэродроме самолет и тот уничтожили вместе с аэродромом. В общем, ты Роман, своей героической и безнадежной обороной наши действия прикрыть должен. Сможешь?
