— Это всегда пожалуйста. Будет вам 'воздушный бой'.
У-2 выполнил несколько проходов над аэродромом. Потом сделал несколько виражей, горку, крутанул пару петель, сделал разворот и вдруг на очередном вираже, словно споткнувшись, сорвался в штопор.
'Страшно? Конечно страшно. Со всех сторон проволоки у этого фанерного чуда. А ну как затянет в них? И парашют тут без запаски. А ведь когда самолет в штопоре пилоты иногда даже из кабины выпрыгнуть не могут, если их сильно перегрузками вдавило. Вот я и себе и другим докажу, что смогут. Или я буду не я. Правда я сама такой опыт все один раз и получила, когда мы с Василькиным в тайне от всех 'партизанили'. Но ребятам большая помощь может выйти, если вот так прыгать научатся. В общем, пора'.
У-2 успел сделать два витка, когда Павла, держась за кабину выбралась на крыло. Земля и небо сменяли друг друга перед глазами как в калейдоскопе. Она вздохнула поглубже, словно перед прыжком в воду. Смену декораций она сейчас наблюдала, словно в замедленном кино. Резко оттолкнувшись от крыла нырнула вниз под хвост и в сторону противоположную вращению самолета. Свободное падение закрутило парашютистку, но через несколько секунд она сумела выровнять горизонт перед глазами. Потом привычно отметила рывок кольца, и ленивый хлопок открывшегося купола. Дальше все было привычно.
После Павлы по одному прыжку сделали Шиянов и Гусакк. Потом был небольшой перекур. Посидели на земле, разобрали насколько важно учиться покидать самолет с любой фигуры. На второй прыжок Павла пропустила вперед обоих своих коллег по комиссии.
— А сейчас товарищи, будет сложный прыжок. Сперва самолеты будут идти строем, и делать фигуры сложного пилотажа. А уже потом разойдутся и снова пилотаж. А прыгаем опять из штопора. Договорились?
— Без вопросов.
— Георгий, я потом лучше отвечу. Сейчас сделайте, как решили.
— Ладно, ждите нас внизу. Но вопрос я свой не забуду.
Пара У-2, как и договорились, сперва летела строем. Вот они прошлись над аэродромом раз другой. Казалось, сейчас они разойдутся. Но потом началась имитация воздушного боя. Задний У-2, как привязанный шел за ведущим. Вдруг на одном из разворотов, когда оба самолета уже летели пеленгом, сзади раздались пулеметные очереди. Было видно, что на пару самолетов, не прекращая стрельбы, пикирует этажерка Р-5. У-2 бросились врассыпную. Разойдясь метров на триста, каждый из них выполнил по нескольку маневров уклонения. Р-5 не прекращал стрелять из турельного пулемета. Но летел он между ними, так, что нельзя было понять, по кому ведется огонь.
Оба У-2 сделали еще по паре фигур, и вдруг задымившись, резко сорвались в штопор.
'Только бы они какую-нибудь глупость не отмочили. Вроде опытные люди. Но кто их знает. А если они на меня обидятся? Да и хрен с ним. Зато точно на словах их убеждать не придется. Такие впечатления не забываются. Наверняка потом всем расскажут'.
Два парашюта медленно спускались на тактическое поле. Павла не утерпела и кинулась туда, куда отнесло Шиянова. Он приземлился первым. Судя по тому, что он сразу же встал и помахал руками, проблем у него не было. Павла остановилась шагах в пяти, и отдышалась. Шиянов стоял к ней спиной. Он спокойно делал бесконечную петлю из строп и готовился складывать купол.
— Ну?! Как ощущения, Георгий?
— Павел! Ну, ты даешь! Чего ж ты нас так пугаешь?! Так ведь и заикой стать можно. Я даже сначала рассердился на тебя, но сейчас... А сейчас, знаешь, Павел, я тебя поддерживаю. После такой встряски какой-нибудь неопытный пилот может и начудить при покидании самолета. Да и в бою оно все же пострашнее, чем сейчас будет. Так что...Раз уж мы с лейтенантом оба нормально выпрыгнули, то я думаю, надо этот метод в жизнь внедрять. Только больше вот так людей пугать не надо.
— Извини, Георгий. Это я чтоб чистоту эксперимента соблюсти. Я же обещал вам наглядную иллюстрацию своих мыслей.
— Ладно. Все нормально. Пошли с Гусакком пообщаемся.
Лейтенант НКВД, был спокоен, как удав. Его об ощущениях Павла спрашивать не стала. Зато, не сходя с места, предложила ему полетать на Р-5 и пострелять холостыми, когда инициатор случившегося недавно безобразия сам будет из У-2 выпрыгивать. 'Рыцарь василькового околыша' несколько секунд рассматривал лицо Павлы, потом кивнул и направился к Р-5.
После первого шоу, продолжение уже не так сильно трогало зрителей. И все-таки Павле было стремно, когда сзади раздались очереди, кабина вдруг быстро окуталась дымом, а самолет закрутился, как сорванный ветром осенний лист. Но страх ее длился не долго, и очередной прыжок завершился также нормально, как и предыдущий.
Р-5 приземлился, и члены делегации вместе с хозяевами, наконец-то, смогли спокойно обсудить свой новый опыт.
— Товарищи. Я как инициатор этого шокового способа тренировки, хочу принести вам свои извинения. Даже мне было не по себе, хотя я заранее знал обо всем. Трудно представить, что же чувствовали при этом вы. Поэтому я еще раз приношу свои извинения. А вот после этого я хочу вас спросить. На ваш непредвзятый взгляд, действенный ли это способ для отработки нашими пилотами навыка покидания подбитого самолета?
— Хм. Павел. Я уже высказался и готов повторить. Считаю, такой театрализованный способ вполне эффективным. Единственные проблемы, которые я предвижу, это необходимость обоснования перед руководством, как повышенного расхода топлива на полеты, так и повышенного расхода холостых патронов и дымовых шашек. А вы товарищ лейтенант, что по этому поводу думаете?
— Если обученные таким способом пилоты, смогут оставаться в живых и потом снова воевать, то это оправдывает и расход топлива и патроны. Перед своим начальством я это предложение поддержу. А почему вы товарищ старший лейтенант не предлагаете обучать пилотов еще и рукопашному бою, ведь, как я узнал, вы здесь в лагере уже тайский бокс распропагандировали.
'Опять этот Муай Тай ни к селу, ни к городу вылез. Что б моему болтливому языку пусто было. Придумала сама себе проблему. Вот уже и НКВД интересуется. А ну как они меня тренером заставят работать. А я ни одного названия приемов этого гребанного Муай Тая не знаю'.
— Если поддержка упражнению 'Прыжок из атакованного и сбитого самолета' единогласная и ни у кого возражений нет, то можем тогда начать черновое планирование учений по части ВВС. Что же до рукопашного боя, то я с вами, товарищ лейтенант, согласен. Рукопашный бой летчикам знать нужно. Только вот Тайский бокс для этого изучать необязательно. Ведь у нас в СССР есть свой отличный стиль самбо. Тем более что этому стилю обучают у нас и в ВДВ и в НКВД, а, значит, инструкторов имеется достаточное количество. Поэтому самбо я и предложил бы обучать летно-подъемный состав. Да и сам бы с удовольствием поучился. И еще обязательно стрельбе из стрелкового оружия и управлению машинами и мотоциклами. Все эти дисциплины я и предлагаю включить в планы предстоящих учений. И отработать во время нашей командировки, в процессе учебного марша по территории условного противника.
— Ну ладно самбо, но зачем летчикам стрельба и управление машинами и мотоциклами, Павел?
— Да понимаешь, Георгий, если пилот бомбардировщика или разведчика сбит в глубоком тылу противника, и до линии фронта ему добираться километров двести, то использование трофейного автотранспорта может сильно повысить его шансы выживания во вражеском тылу. А вы как считаете товарищ капитан.
— С точки зрения успеха рейда по глубоким тылам противника, транспорт чаще всего значит даже больше чем вооружение. Так что я поддерживаю.
— А вы товарищ лейтенант?
— Не возражаю. Только сейчас не война и учения нужно проводить аккуратно. Поэтому чтобы глупостей не наделали к каждой группе условно сбитых летчиков желательно по сержанту НКВД приставить в качестве наблюдателя.
— Тогда собираемся, и в путь. Сегодня я прошу подготовить маршрут завтрашней пробежки с группами преследования и перекрывающими пути патрулями. Несколько огневых рубежей, и на последнем участке штуки три транспортных средства для захвата. Мотоциклы там грузовики. Все что сможем найти. Старт пробега, считаю правильным назначить часа на четыре дня. Хоть не так жарко будет, да и подготовиться успеем. Ну а на сегодня предлагаю завершить работу. И согласовать завтрашний рейд со штабом полка НИИ ВВС.
Предложение Павлы было поддержано. Вскоре делегация возвращалась в Саки в полном составе. В животах недавних испытателей новейшего парашютного упражнения предательски бурчало. Обед уже окончательно забылся, и сразу же после доклада в штабе полка о результатах первого дня командировки, трое невольных 'коллег по несчастью' поспешили на ужин в местную столовую. Благо она еще не успела закрыться. Разговоры за едой, прогулявшись по полученным за день впечатлениям, плавно свернули к судьбе сломанного самолета. К середине обеда и с НКВД-шником, наконец, установились нормальные товарищеские отношения, да и обращение перестало быть казенно-уставным.
— Павел, да зачем тебе этот самолет?
— Да понимаешь, Георгий, ведь сердце кровью обливается, когда вижу живой самолет, в котором местные 'бордель' устроили. Судя по всему, никому он тут, кроме мартовских котов не нужен. А поскольку март уже закончился, предлагаю отдать его тем, кто сможет его использовать с большим толком, то есть десантуре. Они же с него отделение выбрасывать смогут. Вот пусть и отрабатывают групповое десантирование. Нам бы только запчасти к нему отыскать и разрешение в штабе получить. Неужели не сможем?
— Хм. Я тут вообще-то гость. Даже не знаю. С зампотехом местным я вместе с Громовым общался, конечно. В принципе можно попробовать его попросить.
— А ты Валерий по своим каналам помочь не сможешь?
— Да что тут можно сделать? Если к нему запчастей нет, то не из Москвы же их выпрашивать.
— А если мы на самолетных свалках поищем. Вот глядите. Все что ему нужно чтобы снова на крыло встать это: один двигатель М-17, арматура там к нему, может части моторамы, ну и шасси. Шасси у него конечно нестандартное, но если его куда-то утащили, то может оно и сохранилось, а мелкие детали... Да на тех же свалках найдем. Если что, я пару-тройку знакомых привлеку, помогут искать.
— Это не тех, которых ты Муай Таю обучал?
'Все вызнал, особист. Может он и про мои Харьковские ромашки с 'Тюльпаном' в курсе. Да и хрен с ним. Вроде нормальный пацан. Даже после "подставы" с дымом букой не сидел, а сразу поддержал. Ладно. Там видно будет, но потрясти я его потрясу'.
— Те самые. Мне же своего опыта не жалко. Вот и делюсь с теми, кому интересно. Только рассказывать о том, что да откуда узнал, я не могу, тут уж без обид.
— А если я попрошу, покажешь пару приемов?
— Сразу, как самолет восстановим. А, Валерий?
— Вообще-то прав ты Павел. Конечно же, не дело нормальный самолет вот так бросать. Допустим техников и инструменты мы тут найдем, но нам ведь транспорт может понадобиться. На чем мы запчасти повезем если что?
— Вот видишь, Георгий уже согласился. Ну как, чекист? Помоги нам по-родственному. Как-никак мы ведь тут все теперь десантники. Сможешь найти машину и узнать, где тут разбитые самолеты валяться могут. Нам и нужны-то Р-5, ТБ-1, Р-6. Ну, в общем, любые крылья с моторами М-17. Если найдем то, что нужно, то уже послезавтра действительно толковое дело с групповым десантированием может выйти. Поможешь?
— Ладно, попробуем. Но про занятие по Муай Таю не забудь, Павел.
/черновой вариант обновления от 18.03.12/
В животе приятно растекся последний стакан чая. Павла даже слегка потянулась от удовольствия. Потом взглянула на часы и призадумалась.
'Запчасти искать это хорошо. Чекист в этом наверняка поможет. Но вот отдаст ли штаб полка оставшееся от АНТ-9 'умертвие' десантуре? Вот в чем вопрос. Может тут у них свои виды на этот SPA-отель. Но, как говорят не только на аэродромах, но и в заводских цехах — 'на хитрую гайку, есть победитовый метчик'. Надо только с ребятами обо всем договориться'.
— Вот что, товарищи 'сбитые прыгуны'. Есть у меня сомнение что нам вот так легко пойдут навстречу. И чтобы местное начальство нашу светлую идею не похерило, предлагаю реализовать следующий, совсем даже не пятилетний, план...
* * *
— Разрешите товарищ полковник?
— Заходите, товарищи. Что за вопрос у вас? Мы же вроде бы уже все сегодня обговорили. Да и почти уже ночь на дворе. Говорите старший лейтенант.
Брови командира полка НИИ ВВС заранее заняли командную высоту над переносицей. Но Павла насмотревшись в свое время на разных грозных владык, эту сигнализацию проигнорировала.
— Дело в том, товарищ полковник, что в процессе сегодняшнего планирования учений, мы с товарищами пришли к единодушному мнению. Прежде, чем проводить полноценные учения, чрезвычайно важно тщательно отработать ключевые элементы учебных планов. Одним из таких элементов учебного плана является этап выброски участвующих в учениях пилотов с парашютом. Сегодня, как мы вам уже докладывали, был проведен удачный опыт индивидуального десантирования с имитацией 'воздушного боя'. Это упражнение можно прямо сейчас включать не только в планы учений, но и в учебные планы строевых авиачастей. Однако в предстоящих учениях наверняка потребуется одновременная выброска с парашютом гораздо большего количества условно сбитых пилотов. Возникает вопрос — как выбросить такую ораву парашютистов с минимальными затратами? В частности с минимальными затратами на топливо, минимальным отвлечением летно-подъемного состава на пилотирование участвующих в выброске самолетов. Да и обеспечивать безопасность большого количества самолетовылетов и прыжков на большой территории дело не слишком простое.
— И, что вы конкретно предлагаете?
— Мы считаем, что для такой массовой выброски необходимо привлечь нормальные десантно-транспортные самолеты. А индивидуальные прыжки с имитацией воздушного боя пусть каждая часть отрабатывает самостоятельно на своей территории.
— Не вижу в этом проблемы. У десантников ведь тоже будут проходить учения. Им дадут транспортные самолеты, значит и для наших учений дадут.
— Так то оно так. Но, товарищ полковник, сейчас-то нам, не на пальцах же все это отрабатывать. Вот поэтому и просим вас предоставить нам пару ПС-84, и пару транспортников поменьше. У-2, Р-5-е и боевые самолеты для массовой выброски парашютистов не годятся. И очень нужно за ближайшую неделю произвести выброску всех прикомандированных к вашему полку пилотов хотя бы по четыре-пять раз. Такая тренировка позволит тщательнее отработать планы будущих учений, и четче сформулировать положения учебных памяток и наставлений.
'Ой-ёй! Ну не надо же так нервничать. Я же всего лишь по ушам разок проехала. Ну, подумаешь, полный бред несу, зато от чистого сердца. А вдруг нам с этого наезда, чего-нибудь путного обломится'.
— Старший лейтенант, вы о чем вообще?! ...Вы случайно с ума не спятили!? У нас тут свои планы боевой учебы полка НИИ ВВС есть. Нарушать их нельзя. Да и кто же нам позволит в таком количестве, и так надолго, снять людей с занятий?! А продлевать командировки тем, кто по времени уже прошел курс подготовки, тоже целая проблема. И на решение этой проблемы времени потребуется немеряно. С транспортными самолетами тоже не выйдет. ПС-84 у нас в полку и на авиабазе нет. С ГВФ договариваться тоже не сахар. Дадут один борт на день, а стрясут с нас за это, как за месяц непрерывной эксплуатации. К нашему полку руководством НИИ ВВС временно приписан всего один ПС-40, сейчас он в Севастополе загружается. Но даже если мы вам его и дадим, то результат будет посредственный. Из него с парашютом прыгать неудобно. С таким же успехом можно и из обычного СБ прыгать. Да и вообще он нам, как грузовик нужен. В общем, думайте дальше, старший лейтенант. Пока все то, что вы только что предложили физически не выполнимо.
