— Куда ж я денусь.
— Ну, вот так примерно, товарищи! После этого у нас победу уже никто не оспорит.
— Ну, Колун! Ну и жук же ты!
— А то как же, Вася! Сбитые пилоты и должны быть, как десантники в тылу врага. Только дуром не лезть, все обдумывать хорошенько, и возможностями местными пользоваться. Вот тогда толк будет.
— Ладно. Хватит лясы точить! Наше с вами время вышло, 'охотники' уже где-то на подходе. Всем все понятно? Тогда, делим ракеты, бензин, взрывчатку, и за работу!
* * *
'Охотники' капитана Бандуры приблизились к аэродрому на расстояние прямой видимости. И залегли метрах в трехстах. Вперед был послан усиленный дозор из трех человек. Сам командир преследователей вместе с сержантом занялись наблюдением.
— Товарищ Капитан. Вроде бы мы первые тут, глядите! Все тихо, вроде. Может они отстали или на другую цель пошли.
— Степанов смотри лучше! Наверняка эти засранцы где-нибудь поблизости ошиваются. Внимательно смотри! Найди мне их сержант.
— Да нет, не видно никого. Техники самолеты заправляют. Вторая рота чай пьет.
— Михайлов и Орловский с обеих сторон обойдите. Гляньте с той стороны. Степанов, ну что там?!
— Да не понимаю, товарищ капитан. Вроде кого-то со сломанной ногой с тактического поля несут. Еще у летчиков из бытовки дым повалил.
— Встали! Бегом к аэродрому! Чего замерли, ушлепки?! Вы что не поняли? Это же они! А ну бегом!
* * *
Майор Гаврилов, сидел в штабе тренировочного лагеря, ожидая звонка с аэродрома, или посыльного от капитана Бандуры. Звук работы самолетного мотора появился неожиданно. Решив посмотреть, кто это там летает, майор вышел на улицу. Опытный взгляд скорее почувствовал, чем заметил что-то неправильное сбоку. Повернув голову, он успел заметить пару парашютов, погасших в поле за кустами, в направлении высокой мачты радиорубки.
— Дежурный! В чем дело! Кто приказал, прыжки рядом с лагерем отрабатывать?
— Не могу знать товарищ майор! Разрешите, запросить аэродром?
— Запрашивай да побыстрее. Хотя...
В этот момент над центром лагеря метрах на ста высоты пролетел Р-5 и, поравнявшись со штабом, что-то сбросил на крышу. Через секунду пастушьим хлыстом хлопнул звук рванувшего взрывпакета.
— Ну старлей! По тебе не то, что 'губа', по тебе, мерзавец, трибунал плачет! Ну, попадись он мне сейчас под руку, гаденыш!
Гаврилов, повернулся к дежурному. И громко рявкнул.
— Отставить выяснять с аэродромом! Живо тревогу врубай! Нападение на лагерь! И дежурный взвод в район радиорубки. Бегом лейтенант! Твою в бога душу мать!
Только сейчас Павла поняла, как ей было страшно. Прыгая под хвост Р-5, она не думала об этом. Мысли крутились вокруг Левы и Чирикова. Только бы не упали. Только бы разбитые рейдом Левины ноги не соскочили не вовремя с педалей. А когда воздушный поток закрутил ее метрах в пятистах от земли, ей стало уже не до страха. Просто руки слегка тряслись, выдергивая кольцо незнакомого ранее довоенного парашюта ПД образца 1935 года. Единственный ПД, который она знала в своей молодости, был ПД-47. На котором ей удалось прыгнуть сразу после школы. Потом были Д-5, Д-6, и спортивные парашюты Т и ПО. Но ко всем тем хотя бы полагался запасной парашют. А у этого парашюта 'запаски' не было. Земля привычно, хоть и уже позабыто шлепнула по пяткам.
'Чуть посильнее вышел удар. Оно и понятно, Павел-то потяжелей меня будет. А может и площадь купола поменьше. Ладно. Думать потом будем. Быстро гасить купол, пока ветром не утащило'.
Погасив купол, Павла быстро убрала его в парашютную сумку и, закинув ее на плечо, припустила в сторону одинокого здания с высокой мачтой над крышей. У забора с идущей поверху колючей проволокой уже сидел Шурманов, Качалина отнесло немного подальше.
'Оно и понятно. Он полегче будет, вот его и утащило ветром. Ждать его не будем, присоединится, когда сможет'.
— Шурманов, тулуп давай и подсади меня!
'Прямо, как в интернате, наша шпана тогда в заводской сад за яблоками лазила. Только там сторож с крапивой был, а тут здоровые мужики, рукопашке обученные'. Павла накинула тулуп на колючку, и рывком перебросила свое тело наверх забора. Усевшись поудобнее, и уперевшись с той стороны ногой, подала руку Шурманову.
— Быстрей сержант! Сейчас нас тут месить будут!
— А Качалин, как же?
— Быстрей, давай! Он легкий, сам перелезет.
Подбежав к зданию радиорубки, они быстро огляделись. Р-5 уже отбомбился по штабу. Внезапно по нервам ударил звук ревуна. 'Тревогу объявили! Ну, все счет на секунды пошел'. В ухо послышался шепот Шурманова.
— Товарищ, командир. У входа младший сержант Малыга стоит, он меня завсегда боялся. Давайте я его пугану, мы и пройдем без драки. К тому же должок за ним.
— Здорово! Давай действуй!
Шурманов встал и быстрым шагом вышел из-за угла.
— Эй, Малыга! Вот ты, гад, где! А ну живо метнулся к каптеру и забрал мой комбез у него.
— Шурман! Ты же на губе сидеть должен. Слышь, давай потом? Сейчас тревогу вон объявили. Давай потом?
— Бегом давай, или я тебя сейчас научу, как чужой комбез вместо своего сдавать. Ну!
— Ладно. Только ты тут, за меня постой пока. Я мигом!
Шаги горе-часового унеслись в сторону, откуда уже бежали люди. Павла выскочила из-за угла и, заскочив на крыльцо, рванула дверь. Замок был не заперт. Заскочив внутрь, она оказалась в пустом предбаннике. За спиной слышалось сопение Шурманова. 'Дверь запри сержант. Только без шума'. За второй дверью звучала музыка. Эта дверь тоже была не заперта, и открылась без стука. За столом спиной к входу сидел, судя по покрою формы, лейтенант или старлей. На голове его красовались эбонитовые наушники. Не говоря ни слова, она схватила висящий у входа командирский плащ и накинула на голову хозяину помещения.
— Держи его сержант! Не выпускай. Бить только не надо, но сильно его держи!
— Есть, товарищ командир. Только вы побыстрее. А то, долго не удержу, это же старший лейтенант Мезенцев, он самбист у нас.
Звуки возни и мычания сзади отвлекали Павлу. Наконец, она смогла найти на пульте рубильник с надписью 'Трансляция'. Схватив наушники с микрофоном, она надела их на себя и начала проверку. 'Раз, раз'. Со стороны улицы эхом каркнул репродуктор на столбе. Послышались сильные удары в дверь дома. Глухо ухнул сначала один, через пару минут второй взрывпакет. 'Это Качалин, бьется. Вроде получается у меня. Ну, с Богом! Слушайте нового диджея товарищи десантники. Хотя в мое время были дикторы...'.
— Внимание, внимание! Товарищи десантники! Извините за беспокойство. Ваш тренировочный лагерь условно атакован и условно захвачен диверсионной группой условного противника! Штаб лагеря условно уничтожен авианалетом! Радиостанция лагеря условно уничтожена! Одновременно с атакой вашего тренировочного лагеря, условно захвачен учебный аэродром вашей бригады и условно взорван склад артиллерийской технической базы.
— Товарищ командир, быстрее! Мезенцев сейчас вырвется. Минуты три я его удержу, а потом все!
Яростный стук в дверь стал ответом на экспромт командира диверсантов.
— Эй бомбисты-террористы! Ну ка быстро открыли мне дверь! Это говорю я, майор Гаврилов!
Павла схватила последние два взрывпакета и, запалив от зажигалки фитили, выкинула их в окно. За окном один за другим раздались два слегка приглушенных стенами помещения взрыва. Павла выпустила в форточку последнюю ракету, и продолжила выступление.
— Старлей, с.ука! Я тебя, засранца, на 'губе' сгною! Открывай живее!
— Повторяю! Внимание! Товарищи десантники! Тренировочный лагерь условно атакован и условно захвачен диверсионной группой условного противника! Штаб лагеря условно уничтожен авианалетом! Радиостанция лагеря условно уничтожена! Одновременно с условной атакой вашего тренировочного лагеря, условно захвачен учебный аэродром вашей бригады и условно взорван склад артиллерийской технической базы. В течение получаса условно захваченные на вашем аэродроме самолеты вернутся обратно на взлетную полосу, после выполнения своего задания. Этот учебный рейд согласован с представителями командования вашей бригады. После получения от них подтверждения о выполнении нами боевой задачи, здание радиостанции будет сдано, и условные диверсанты сдадутся вашему командованию. Командир диверсионной группы условного противника желает доблестным десантникам вашей бригады больших творческих успехов в боевой и политической подготовке!
Стук в дверь прекратился. На крыльце послышались разговоры. Потом кто-то засмеялся. Через минуту смеялось уже несколько человек.
— Открывай, Колун! Слышишь старлей! Хрен с тобой, твоя победа! Не бойся, не убьем.
— Шурманов выпускай Мезенцева. Все сдаемся.
Павла устало поднялась со своего места, уступая 'трон' законному владельцу. Вырвавшийся из лап сержанта старлей смотрел на них волком. Он уже готов был броситься на своего обидчика сержанта, но Павла успела скомандовать.
— Шурманов, приказываю открыть дверь майору Гаврилову.
* * *
Лицо влетевшего в помещение радиорубки майора выражало злобное веселье. Павла, не давая ему времени для наезда, подошла к нему строевым шагом и обратилась.
— Командир условной диверсионной группы старший лейтенант Колун. Разрешите доложить, товарищ майор?
— Докладывайте.
— Ваше задание выполнено. От преследователей вверенная мне условная диверсионная группа оторвалась. Учебный рейд успешно завершен. Главная и промежуточные цели были группой успешно достигнуты. Места закладки контрольных 'памяток' указаны на прилагаемой к моему рапорту карте. За время рейда, были условно уничтожены больше половины группы преследования с помощью минирования сигнальными ракетами. Условно захвачено два самолета. Один Р-5 и один У-2. С помощью трофейной летной техники удалось условно разбомбить штаб данного тренировочного лагеря, условно уничтожить склады артиллерийско-технической базы и условно захватить радиостанцию. На поле аэродрома, группой прикрытия в составе старшего лейтенанта Буланова была условно уничтожена оставшаяся летная техника, и условно отбито несколько атак условного противника. С большим условным ущербом для последнего. Прикомандированные к группе десантники со своей задачей полностью справились. Ввиду успешного выполнения десантниками боевой задачи, прошу снять с них взыскание, как с искупивших свой проступок кровью. За время рейда двое летчиков было легко ранено. Один ноги до крови стер, а второго травмированного могли ваши бойцы на аэродроме помять, когда он их атаки отбивал. Прошу оказать нашим легко раненым медицинскую помощь. После чего прошу одолжить нам транспорт до авиабазы Саки.
— Все сказал, 'условный' ты наш?
— Так точно!
— Значит, успехов ты нам пожелал? А ты знаешь, что я могу всех твоих архаровцев за это безобразие сперва отпустить, чтоб договор наш с тобой не нарушать. А вот потом могу их обратно у твоего начальства стребовать, для развития положительного опыта, чтоб еще пару раз с нами станцевали. Желаешь повторения этой комедии?
— Никак нет. Не желаю!
— То-то старлей. С моими лучше не связываться, особенно если разозлить их.
— Не желаю потому, что у меня скоро отпуск заканчивается. А значит ваш приказ только командированных в Саки ребят коснется. И без меня те ребята и, правда, могут с вами тут лиха хлебнуть. А вот будь я с ними, ничего ваши орлы с моими бы не сделали.
— Ну, Колун! Не помрешь ведь своей смертью старлей. Он, гусь, оказывается, еще и в отпуске.
Майор хоть и злился, но было видно, что он рад успеху 'штрафников'. На пару секунд он задумался, а потом, глянув в глаза Павле, выдал.
— Слушай! Как там тебя? Павел. Бросай ты свои самолеты. Давай к нам в бригаду! Я договорюсь чтобы тебя в один из лучших батальонов сразу на взвод поставили. А через полгода, если также успешно будешь действовать, и в ротные выйдешь. А? Один единственный раз такое предлагаю.
'А что? Тема конечно интересная. Без такой руки сама бы я хрен знает, когда командиром роты десанта стала. А там глядишь, в 41-м уже батальоном командовать буду. Там если хорошо постараться и в генералы выйти можно. Заманчиво. Но как же, я нашу реактивную тему брошу? Мда. И как этому майору ответить, чтоб хорошего человека-то не обидеть?'.
* * *
— Ну держись, Колун!
— Упф! Угу. Ой! Хм...
'Тоже мне профос нашелся. Давай, давай. Нашел, чем меня пугать. Сроду боли не боялась'.
— Чего затих-то, мститель? Али ослабел? Лупи давай! И еще вот там по другому боку. Эх хорошо! И еще по пяткам разок! И еще... Эй! Я сказал по пяткам, а не по ляжкам.
— Это тебе за Муай Тай твой ср.ный! А нефиг было тебе Рому коленями лупить. Он из-за тебя теперь нормально в парилку недели две ходить не сможет. У! Вражина!
— Да ладно тебе Васек. Ххху. Мы с Романом еще до того аэродрома мир заключили. Все долги списаны, и знакомство с чистого листа начато. Не веришь, сам иди у него спроси.
— Вот когда ты с ним на брудершафт при мне выпьешь, тогда только поверю. Нна! На тебе, вражина китайская!
— Мпфх. Обломись алкоголик. Нельзя мне Вася пить. Я же здесь на лечении и слово нашему комполка Петровскому дал. Оох! Он еще сегодня вечером меня к себе на доклад ждет. Так что без обид, давай? Уй! Ведро квасу выпью за содружество бомберов и истребителей, а водки и вина, ни-ни.
— Ты что совсем обнаглел, скотина?! Вместе такое пекло прошли. Кому рассказать не поверит ведь никто. И после всего этого, ты с боевыми товарищами не хочешь рюмаху пропустить?!
'Угум. Только ты мне тут не лопни от гнева и обиды. Правдолюб хренов. Ох уж эти бомберы мне. Вот ведь широкая русская душа. Махать так махать, дружить, так дружить'.
— Хочу, но не могу. Даже еще хуже. Права не имею! Фуух! Мне еще сегодня Петровскому объяснять, куда это я на целый день пропал. Хууу!
— Ну и скотина же ты! Значит, твой полкан, тебе важнее, тех, с кем ты вместе кровь и пот проливал. На! На, тебе за это! Держи предатель! На еще! На!!! Все! Устал я тебя хлестать, теперь ты меня.
— Угу, только ты на пузо ляг. А то отхлещу тебе все причиндалы, и твоя красавица меня потом подкараулит и сковородкой прибьет. — 'Вот ведь уродец бесстыжий, выставил прибор напоказ'.
— Ничего. Главное-то я прикрою, а ты знай, хлещи давай! Сперва передок. Ага вот так! А уж потом я тебе, предателю, спину подставлю. Оооух!
'Ненавижу мужской стриптиз. Да и к женскому также отношусь. Ну больная я видать, что теперь поделаешь. И все равно, вот ведь скоты бесстыжие! Так и норовят своими красотами напоказ потрясти. Шишкотрясы хреновы. Да и самой как-то стремно. Хоть и чужие у меня теперь стати, а все никак к новым половым традициям не привыкну. Хорошо, что хоть вид этих пацанских достопримечательностей, никак на мой душевный покой не влияет. А то, как встал бы этот черенок на них глядючи, так позор бы на всю армию был. Ладно. Хватит уже в душе копаться. Лучше итоги подвести. К чему мы там с майором пришли. Мда. Хрен знает, как ко всему этому относиться. Ну подарил он мне времени на раздумье до конца года. Ну и что? Не шибко-то ему мой гонор понравился, но явно виды у него на Колуна. То ли он сам в новую часть какую валить собрался, а меня с собой забрать хочет, то ли еще какая хрень...'
