Вершители судьбы. Том 1

Когда дорога кончилась, они вышли на широкую площадь. Её центр занимал фонтан выложенный белым мрамором шириной шагов в двадцать. Невиданная роскошь для Вердила. На постаменте в центре фонтана возвышалась статуя мальчишки, выполненная в полный рост. Те, кто видел статую впервые, вполне могли спутать её с живым человеком.

Голова поднята к небу, в лохматых чёрных волосах сверкают капли воды, глаза закрыты, на лице широкая улыбка. Распахнутая красная куртка без рукавов застыла, словно развеваясь на ветру. Широкие тёмные штаны едва закрывают колени. В правой руке мальчишка сжимает чёрный посох ростом с него самого, левая упирается в бок. Казалось, статуя сейчас оживёт и бросится в фонтан, задорно хохоча. У ног на солнце сверкала золотом надпись "Всегда есть надежда".

Вокруг фонтана расставили с дюжину скамеек, неподалёку прохаживалась стража, отгоняя стайку ребятишек. Те норовили забраться в фонтан. Подойти поближе, поглазеть на статую своего ровесника, спасшего город. Поближе — означало залезть в фонтан, а если получится — то и встать рядом со статуей.

Остальную часть площади занимал рынок. Отовсюду слышались выкрики торговцев, предлагавших купить всё, от резных каменных фигурок, которым только вчера исполнилось четыре тысячи лет, до специй, привезённых с другого конца материка. Одежда, наречия, внешность — всё смешалось воедино. Вердил давно стал центром торговли, куда стекались отовсюду, позабыв о вражде и ссорах. Палатки расставили везде, где нашлось место. Часть дохода отходила в казну замка, но недостатка в желающих не было.

Около фонтана двое в плащах остановились, разглядывая статую. Дети заметили их и поначалу затихли, но потом побежали к фонтану, воспользовавшись тем, что стражники не рискнули подходить слишком близко к замершей парочке.

Впрочем, надолго у статуи закутанные в плащи путники не остались. Им хватило одной встречи лично десять лет назад. Это стало своеобразным обычаем, подходить к ней каждый раз, когда они попадали в город. Подходить и желать, что бы эти десять лет, проведённые ими здесь, оказались отдыхом по сравнению с тем, что испытывает призвавший их силт ло в Летаре.

За рынком высился замок, отделённый от города стеной. Она поднималась вверх на сотню локтей и растянулась на несколько миль. Для дополнительной надёжности выкопали глубокий ров. В отличие от внешней, окружавшей весь город, эта выглядела древней, хотя на ней и не нашлось ни единой трещины или любого другого намёка на возраст. Четыре тысячи лет она возвышалась здесь, пережила не один десяток войн, но продолжала стоять монолитным сооружением. Даже землетрясения, случающиеся каждый год из-за близости вулкана, не оставили на ней следа.

Через ров вёл подвесной мост, у которого дежурили двое стражников в латных доспехах с устремлёнными к небу алебардами. Они с явной опасной разглядывали приближающуюся парочку в зелёных плащах. Когда фигуры поравнялись с ними, один стражник собрался было что-то спросить, но передумал, и предпочёл дальше разглядывать площадь. Другой уставился им в спину, глядя на вышитую голову совы. Алые глаза, казалось, разглядывали его в ответ. Стражника передернуло, и он последовал примеру своего товарища.

— Кого же они набрали в солдаты, — вздохнул обладатель плаща с головой гепарда.

— Сам знаешь, какой у них выбор, — ответив второй, с головой совы на спине. — Но эти, — он кивнул в сторону тренировочных площадок, где занималось несколько сотен солдат, — нас хотя бы не игнорируют, как остальные.

Некоторые заметили идущую через двор парочку, до их слуха долетело несколько ругательств. Один сплюнул, за что тут же получил затрещину от сержанта и отправился отматывать десять кругов по плацу. Откуда-то из-за казарм доносились ритмичные удары молота. Место нашлось и для десятка зданий прислуги, и для конюшен. Большую часть построек возвели всё из того же серого камня. Лишь несколько могли похвастаться другим цветом, построенные простыми человеческими руками, из бурого обтёсанного булыжника.

Сам замок производил неизгладимое впечатление. Отчасти он казался игрушечным. Если с монолитной стеной разум ещё мог смириться, то выполненный в том же стиле замок отказывался воспринимать как нечто настоящее. Башни, тянущиеся на сотни локтей к небу с гербом правителей Вердила — фениксом. Огненная птица расправившая крылья вышитая золотыми нитями сверкала высоко в небе. В отличие от домов снаружи замок не пытался скрыть свою серость, напротив, выставлял её напоказ, словно гордился ей, и потому сразу бросалось в глаза отсутствие кладки.

Только окна, разбросанные по всему зданию, порой высотой в пять человеческих ростов, вносили разнообразие в серость. Порой некоторые подшучивали, сравнивая замок с сыром, усеянным дырками.

Под высокой аркой, где располагался вход, их поджидал слуга. Немолодой человек в ливрее, сшитой из дорогих эквимодских тканей. Среднего роста, худощавый, он внимательно наблюдал за тренировками солдат. Лишь изредка взгляд соскальзывал на приближающуюся к нему парочку в плащах. Только когда расстояние между ними сократилось до пяти шагов, он взглянул прямо на них и поклонился.

— Вас уже ждут.

Не добавив больше ни слова, он развернулся и поспешил скрыться за тяжёлыми дверьми, бросив через плечо короткий взгляд.

— Если слуги разгуливают в таких нарядах, во что же одет король, — хмыкнул обладатель плаща с головой совы. Они двинулись следом за слугой.

За дверью обнаружилось совсем не то, чего ожидаешь, глядя на унылые серые стены. Самой бедной частью оказались два гостя в потрёпанных плащах, пусть и сшитых из добротной ткани. Ноги утопали в мягком ковре с завитушками, а кое-где и вышитым изображением пейзажей. Хотелось немедленно сойти с них, дабы не портить красоту. На стенах повсюду развешаны картины и гобелены, которые пришлись бы по душе любому ценителю искусства. На окнах висели невесомые занавески нежно-голубого цвета. Часть из них задёрнули и сдвинутые вместе они образовывали рисунок. Даже канделябры на стенах, казалось, состояли целиком из золота.

Всё это подмечали внимательные взгляды зелёных глаз. Капюшоны они так и не сняли, и теперь внимательно разглядывали из-под них окружающую роскошь. Но когда они втроём вошли в небольшой зал, пришлось поднять голову, что бы оценить люстру. От изумрудов, сапфиров, рубинов и прочих драгоценных камней по стенам плясали разноцветные зайчики.

Слуга ещё раз поклонился и попросил их подождать тут, а сам скрылся за дверью. Даже такую привычную вещь не обошли вниманием. Объёмные фигуры великанов выпирали из неё, облокотившись на здоровенные дубины с человеческий рост. Впрочем, сама дверь открылась легко и практически бесшумно.

— Ты ведь понимаешь, ничем хорошим для нас это не кончится, — тихо произнёс обладатель плаща с головой гепарда.

— А когда что-то заканчивалось хорошо? — ядовито поинтересовался второй, разглядывая рыцарей с мечами у пояса, расставленных вдоль стен. Интересно, они там дежурят круглые сутки или это к их приходу подготовились? — Можно подумать, у нас есть выбор.

— От этой мысли ещё хуже. Контракт с королём просто не может обойтись без огромной кучи неприятностей. — Продолжать ворчать первый. Он вдруг переменил тему. — Ещё и эта статуя. Проклятый силт ло. Надеюсь, он ещё не сошёл с ума и понимает, что с ним происходит.

— Ты никогда не успокоишься, да? — Вздохнул его собеседник. — Чем тебе не угодили силт ло?

— А того, что по милости одного из них мы оказались в этих телах, недостаточно?

Разговор прервал вернувшийся слуга. Он распахнул дверь шире, приглашая их внутрь.

— Король Алгот примет вас.

Взгляду путников предстал огромный зал. Потолок состоял целиком из стекла. Проходя сквозь него, солнечные лучи причудливо преломлялись, освещая каждый уголок. Здесь не стали размениваться на мелочи, и вместо того, что бы вешать картины на стены, превратили их в картины целиком.

Слева от двери начинались изображения битв, которые довелось пережить замку. Начиная от самых старых, о которых не сохранилось практически никаких упоминаний, и заканчивая последней, состоявшейся двадцать лет назад. Она особенно заинтересовала вошедшую компанию в плащах, поскольку на ней обнаружился мальчишка, чья статуя стояла на площади. Видимо, скульптуру делали по этой картине, поскольку сходство сразу бросалось в глаза. Только здесь мальчишка стоял на стене, а далеко внизу виднелись разбросанные по земле трупы лошадей и людей. В том, что они мертвы, не возникало никаких сомнений, достаточно присмотреться к неестественным позам. Несколько мертвецов свисало с зубьев стены. Но, несмотря на это, мальчишка улыбался.

Часть стены, справа от двери, пустовала, оставляя место для будущих битв. Поговаривали, что, когда закончится место, Вердил будет разрушен.

— Показать бы эту картину тем детишкам, — послышалось привычное ворчание. — Небось, сразу пропало бы желание оказаться рядом.

— Всё тебе неймётся, — раздался в ответ тихий смешок. — Смирились уже.

— Только когда ты его осмотришь и скажешь, что контракт подстроен.

— Надейся, надейся...

В противоположном конце зала располагался невысокий пьедестал, где стоял трон. Он оказалось единственным предметом мебели во всём зале. Сидеть во время приёмов не позволялось никому, кроме короля. На фоне окружающей роскоши трон выглядел почти жалко. Самое обычное кресло, отполированное до блеска, с высокой спинкой, аккурат под рост восседающему на нём человеку.

Король Алгот оказался стариком, пусть и довольно крепким. Твёрдый взгляд холодных синих глаз внимательно изучал приближающиеся к трону фигуры. Сверкающие белые доспехи украшало изображение феникса на груда. Птица широко раскинула крылья, от них тянулось пламя по рукам и ногам.

От трона удалялся ещё один человек, в белом балахоне. Взору идущим путникам открылись только остатки волос, старательно зачёсанные наверх в попытке скрыть лысину. Позади трона находилась ещё одна дверь, через которую фигура в белом и удалилась, оставив их наедине с королём. Слуга не стал сопровождать их, остался стоять у двери. До него было не меньше полторы сотни шагов. Правда, в уединение мешали поверить ряды узких бойниц под потолком.

Человек на троне с долей любопытства изучал гостей. Те замерли в десятке шагов, так и не опустив капюшонов.

— Вам известно, зачем вас пригласили на аудиенцию?

Несмотря на кресло вместо настоящего трона и простые, пусть и с золотой обводкой, доспехи, по первым же словам стало ясно, что перед ними король. Этот голос привык повелевать, осанка прямая и гордая, в глубоко посаженных синих глазах нет и тени страха, с которым на них взирали остальные жители города, только уверенность в себе и спокойствие. Ему ответил гость с головой совы на спине.

— У вас похитили сына. Похоже, своими силами его вернуть не удалось.

— Значит, слухи уже просочились. Да, всё верно. Во время охоты напали на единственного наследника престола, моего сына Сентиля. Мы обнаружили всех, кто отправился вместе с ним. Мёртвыми. Следы от стычки привели на Путь Мира и там затерялись.

— Вам известно, кто это сделал?

— Только догадки, но я в них не сомневаюсь. Почти наверняка это дело рук наших соседей из Ланметира, пусть между нами и установился мир после Первой волны.

— Почти?

— Все, кто мог претендовать на трон по праву рождения, отправились вместе с Сентилем. Он каждый год ездит на охоту. Никого другого на троне не потерпят. Только тот, в ком течёт кровь Алдренов, может занять престол. У нас, в Вердиле, таких не осталось, только в Ланметире.

— Вам ведь известно, какая у нас плата? — Спросил второй, с головой гепарда на спине.

Король откинулся на спинку своего кресла-трона и прикрыл глаза.

— Да. — На этот раз голос позвучал не так уверенно.

— И вам известно, что случается с теми, кто пытается уклониться от неё?

Алгот промолчал. Да, ему это хорошо известно. Палачи — вот самое мягкое прозвище среди тех, как окрестили этих двоих. Плата за разрыв контракта только одна — смерть. Впрочем, если бы только за разрыв... Решение далось нелегко, но что остаётся делать.

Он открыл глаза и устремил холодный взгляд на фигуры в плащах. Королю не пристало сомневаться в собственных решениях. Нужно быть твёрдым, хотя бы внешне.

— Известно.

— Тогда зачем заключать контракт? Неужели нет другого способа?

— Вы всех отговариваете от этого? — Алгот позволил себе лёгкую усмешку.

— Нам не нравятся возможные последствия, — услышал он в ответ.

— Я не могу пойти к своему двоюродному брату и заявить, что бы он вернул сына. У меня нет никаких доказательств. Затевать войну тем более глупо. Слушающие тоже ничего не знают. Минула неделя, если бы за него хотели выкуп, наверняка сообщили. Вы третья сторона, никто не сможет доказать, что я вас нанял, а значит, даже если вы...поссоритесь с моим братом, доказательств не будет, как их нет сейчас у меня. Догадки, но не более.

— Доказательства появятся, когда мы вернёмся за платой, — раздалось ворчание, но король его не услышал.

— Мы можем рассчитывать на вашу помощь? — Спросил второй, с совой не спине.

— Я распоряжусь, что бы вам предоставили свободу действий. В случае необходимости обращайтесь к Шолту, — король махнул рукой в сторону слуги, дожидающегося у двери. — Он ответит на все вопросы и будет сопровождать вас по замку.

— И присматривать, — снова неслышно добавил первый.

— Желаете узнать плату сейчас? — Спросил второй.

— Нет, — быстро, слишком быстро ответил Алгот. На сей раз, выдержка изменила ему.

— Боитесь узнать своё будущее?

— Верните сына. Что ждёт меня — не важно.

Его гости опустили капюшоны и Алгот впервые увидел их лица. Весь этот приём был вопиющим нарушением этикета, но его это не заботило. Перед ним стояли близнецы. Короткие чёрные волосы, прямой нос, высокие скулы, у обоих шрам на правом виске, тянущийся сверху вниз. И зелёные глаза. По-настоящему зелёные, хотя и немного разные. Такой неестественно-насыщенный цвет он видел лишь у одного человека и очень хотел забыть.

У одного, глядящего на него с едва уловимой насмешкой, они казались чуть темнее. Впрочем, это могла быть и простая игра света. У второго напротив, чуть отливали золотом, и смотрел он угрюмо.

— Значит, сойдёмся вот на чём, — произнёс обладатель насмешливых глаз. — Мы обязуемся вернуть вашего сына, в том состоянии, в каком отыщем. За это вы обязуетесь выплатить то, что выпадет вам в качестве платы. Как вам наши условия?

Условия, мягко говоря, не очень. Особенно Алготу не понравилась фраза "в том состоянии, в каком отыщем". А если они найдут его труп? Платить всё равно придётся. Если бы у него только был выбор...

— Я принимаю их, — спокойно произнёс он.

— Да будет так, — угрюмо произнёс другой. — Надеюсь, вы не откажетесь после от платы.

Они набросили капюшоны и отправились обратно к двери. Глядя на изображение вышитых голов, Алгот прокручивал в голове донесения и отчёты, касающиеся этих двоих.

Два наёмника, снискавших себе славу пять лет назад, но славу не из приятных. Какой-то крестьянин нанял их ради мести лорду, убившему всю его семью. И причиной этой славы стало даже не то, что они вдвоём перебили весь гарнизон злосчастного лорда, после чего ушли, оставив замок пустым, а из-за платы. Проклятой платы, из-за которой к ним обращаются только отчаявшиеся, и которая стала причиной всех этих прозвищ. Всё, что имеешь, или собственная жизнь. И теперь ему тоже предстоит заплатить. Но они последняя надежда вернуть сына, если за это придётся расстаться с жизнью, что ж, он согласен. Даже если верны догадки и они летары, одни из тех, кто начал войну. Если бы ему предложили обменять его жизнь на жизнь сына, он бы не колебался, но этот контракт... Остаётся только надеяться, что эти двое найдут Сентиля живым.