Взгляд Аини рассеянно блуждал по окрестностям — что угодно, лишь бы не смотреть на Эрику! Люди, помешанные на правилах, а тем более угнетающих ими всех, кто под руку попадётся, нагоняли на нее тоску. А у Эрики, судя по всему, просто клинический случай....
— Нет здесь крупных хищников, — немного устало сказал Лекс. — Эрика, не стоит так усердствовать. Думаю, все мы прекрасно знаем технику безопасности. Идёмте.
Ночной тропический лес — это совсем не то же самое, что тропический лес дневной. Несмотря на ужасающую банальность этого утверждения, Трайд никак не мог отделаться от него и мысленно в такт шагам всё повторял его на манер дурацкого речитатива, пока слова окончательно не утратили смысл. Впереди Лекс что-то вещал на зоологические темы, попутно утешая расстроенную Эрику, сокрушавшуюся, что темнота мешает ей вести путеводные заметки. Трайд слушал вполуха, погружённый в собственные размышления.
Остров, казавшийся таким дружелюбным, безопасным и гостеприимным днём, ночью обернулся к нему совсем другой стороной. Все потаённые страхи и смутные предчувствия, терзавшие Трайда перед отъездом, в шепчущей и шевелящейся темноте тропиков вдруг снова подняли голову. Были ли они следствием его высокой чувствительности или же разыгравшегося воображения, Трайд не знал, но порой ощущение опасности волнами накатывало на него, захлёстывая с головой, — только лишь для того, чтобы через миг схлынуть, оставив гадкое послевкусие беспомощности. Сейчас он очень жалел, что так и не решился поговорить о своих ощущениях с Наставником. Не зря ведь тот не раз твердил студентам: лучше быть живым параноиком, чем мёртвым скептиком, а для магов смутные ощущения и предчувствия порой являются более ценным источником информации, чем самые точные наблюдения.
Один из неясных силуэтов коллег замедлил шаг, точно желая отстать от группы, и Трайда на долю секунды охватили бесконечное одиночество, скука и ярость — гремучая смесь эмоций, непонятно как уживающихся под тёплой шкуркой одного человеческого существа. Не успел он толком осознать, прочувствовать их, как ощущения ушли, и Трайд запоздало догадался, что эти эмоции отнюдь не были его собственными.
— Опять намереваешься сбежать? — одними губами шепнул он, но Тайрел, без сомнения, всё прекрасно расслышал, — плохо различимый во тьме, он раздражённо передёрнул плечами и ускорил шаг, затесавшись между Аини и Лексом. Трайд усмехнулся. Наверное, стоит поразмышлять над своими страхами. Техника внутреннего сосредоточения, коей его Наставник всегда уделял значительно количество учебного времени, наверняка поможет ему отделить свои эмоции, имеющие под собой материальное обоснование, от наведённых со стороны. А уж потом эту информацию можно будет выносить на коллективное рассмотрение.
А Тайрел тихо сходил с ума в непроглядной ночной темноте.... Перед глазами вместо цветов и лиан тропической растительности плыли совсем другие образы. Осенний лес средней полосы, давящая серость низкого неба, ковер из прелых листьев под ногами — и тоска, невероятная тоска, посетившая его безо всякой причины. Тоска и бесконечное одиночество. Он против своей воли сделал шаг по осенней пыльной дороге и вдруг почувствовал внезапный всплеск ярости — на тех, кто не дает ему идти дальше....
— Тай!
Реальность обрушилась манящими запахами тропической ночи, подозрительными шорохами и душной темнотой. Он вздрогнул, приходя в себя, и чуть не сделал шаг назад — подальше от яркого взгляда хищника перед ним. В следующую секунду оказалось, что это вовсе не хищник, а просто Аини, в упор смотрящая на мага.
— Ты чуть на змею не наступил! Ты с нами, вообще? — она помахала рукой у него перед лицом, и Тайрел неловко рассмеялся, стараясь скрыть замешательство.
— Прости, задумался. Да ничего бы она мне не сделала.
— Зато ты ее напугал до полусмерти, — укоризненно сказала девушка. — Она же живая....
Тайрел уже был осведомлен о трепетной любви египтянки ко всему живому и об ее второй специализации — редчайшей стихии Жизни, поэтому ввязываться в спор и утверждать, что он тоже очень даже живой, не стал. Но шаг невольно ускорил, стремясь держаться ближе к коллегам, усилием воли избавляясь от остатков встревоживших его осенних видений.
После третьей змеи, деловито свесившей хвост аккурат поперек еле различимой во тьме тропинки, Лекс решил, что пора закругляться. Эрика не возражала: она и так ворчала на Сержа после каждой рептилии, что он не обеспечивает должным образом безопасность команды, а чем глубже они заберутся в лес, считала она, тем больше неприятных сюрпризов их ожидает. Обратно они пошли кружным путём, на котором, к счастью, никаких змей не водилось. Довольные прогулкой, маги совсем не чувствовали себя усталыми: такая прекрасная ночь, по мнению большинства, просто создана для того, чтобы как следует повеселиться. Но отдельные личности придерживались прямо противоположного мнения.
— Думаю, нам всем стоит как можно скорее лечь спать, — объявила Эрика, едва между деревьями белесым пятном в темноте ночи замаячил дом. — Уже очень поздно, а завтра рано вставать.
— Это ещё зачем? — нестройным хором удивились близняшки и Серж.
— То есть как это? — в свою очередь удивилась Эрика. — Надо написать отчёт о ночной экскурсии. Также нас ждут индивидуальные задания. Мы и так про них совсем забыли. Кроме того, нам всё-таки стоит решить проблему доставки продовольствия или хоть как-то упорядочить график дежурств на кухне. А ещё....
— Эрика, — сладким голосочком осведомился Серж, — может, всё-таки я покомандую? Как бы я у нас лидер, а ты об этом всё время почему-то забываешь....
Эрика вздохнула, уступая. Ну не вязался у неё Серж с образом подтянутого и всегда серьёзного лидера, ну не вязался! Неужели никто больше не видит, сколь неуместно присутствие этого рыжего на столь ответственном посту? Альтернативные виды деятельности, конечно, хороши сами по себе, но неужели Магистры, назначая на эту должность безответственного раздолбая, совсем не думали о безопасности коллектива?
— Итак, отряд, слушай мою команду! — кривлялся Серж, не подозревая о её душевных терзаниях. — Властью, данной мне досточтимым Великим Магистром, приказываю: всем немедленно заняться тем, чем хочется. В идеале, конечно, пойти со мной на пляж, но это дело вкуса....
Два возгласа раздались одновременно — Аини и Эрики:
— А это идея!
— На пляж?! Ночью?! Но... мы ведь уже купались сегодня один раз. Вечером, помните?
— А кто сказал, что этого нельзя делать больше одного раза в сутки? — удивился Серж.
— Но это безрассудно! Это против правил! Мы и так полночи бродили по всяким косогорам! Серж, ты же лидер, ты несёшь ответственность за всю группу! Ты должен....
— Кому это я должен?! — удивился Серж. — Не знаю уж, что и кому, но уж точно не обязан тебе подчиняться! Хватит мной командовать, мисс Старший Надзиратель!
Кровь бросилась ей в лицо.
— Как ты можешь так себя вести?! Какой пример ты подаёшь остальным студентам?!
— Да помолчи ты, швабра заумная! — не вытерпел Тайрел, и так находящийся в состоянии легкой неадекватности после своих странных галлюцинаций. — Не хочешь — сиди дома и не порть никому настроение своей недовольной физиономией! Никто заставлять не будет!
— И останусь! — надменно бросила Эрика. Сбывались её худшие опасения: здесь было гораздо меньше организованности, чем она могла себе даже представить. Здесь даже лидер группы, самое ответственное на практике лицо после Великого Магистра, не желал вести себя в рамках закона. — Не хотите прислушиваться к добрым советам — вам же хуже. Но я в этом участвовать не собираюсь!
— Нам же лучше, — фыркнул Тайрел.
Эрика беспомощно оглянулась на Лекса, словно ища у него поддержки в нелёгком деле поддержания порядка. Но и он, казалось, не видел в ночном купании ничего криминального, хотя, Эрика была уверена, дисциплина в нём была просто железная. Почему? Почему вокруг все против неё? Ведь она говорит совершенно правильные и справедливые вещи? Почему всё идёт не так?!
Весёлые коллеги нестройной гурьбой ушли на пляж. Эрика осталась дома в гордом одиночестве. Сначала, кипя от негодования — как они посмели! — она была уверена в своей правоте и осмотрительности. Но по прошествии часа одиночество в пустом доме показалось ей невыносимым.
Через некоторое время Лекс под благовидным предлогом покинул пляж и поспешил к дому. Эрика сидела на кухне с чашкой чая и преувеличенно внимательно перечитывала свои записи. Лекс остановился в дверях кухни.
— Эрика, — негромко позвал он. — Бросай свои записки, и идём к нам. У нас весело.
— Я не собираюсь участвовать в этой безумной авантюре, — непререкаемым тоном сообщила она, даже не повернув головы.
— А чего ты ожидала? Что, дорвавшись до вожделенной свободы, все будут соблюдать режим, чтить Устав и вечерами смирно сидеть дома? Мы не на войне и даже не на задании. Мы на выездной практике с полной свободой действий. Неужели ты не можешь забыть все правила и просто наслаждаться жизнью?
Лекс говорил без напора, тихо и проникновенно. Эрика заколебалась, но сдаваться не собиралась:
— Сейчас не вечер, а ночь. Посмотри на часы — третий час! В такое время нормальные люди сидят дома.
— Эрика, извини, конечно, но это в тебе упрямство говорит. И невесть когда вбитые в твою голову стереотипы. Для нормальных — в нашем понимании — людей ночью жизнь только начинается. Попробуй, Эрика. Один раз. Не понравится — уйдёшь. Знаешь, как там хорошо....
— Нет.
— Что — нет?
— Нет, я не пойду, поскольку считаю это мероприятие безрассудным и несвоевременным.
— Ну, как хочешь, — Лекс пожал плечами и ушёл обратно. А Эрика осталась сидеть, уговаривая себя, что поступила правильно, так что и жалеть ей, собственно, не о чем. Даже самой себе она не желала признаваться, что смертельно завидует в этот момент своим товарищам, беззаботно веселящимся на ночном пляже.
ГЛАВА 2
Возвращения коллег Эрика так и не дождалась: поняла, что сейчас уснёт прямо в кресле. Пришлось собирать свои заметки, в которых она всё равно ничего сейчас разобрать не могла, и плестись в свою комнату. Надежды на долгий спокойный сон испарились как дым: уснула она сразу, но всю ночь плелась какая-то утомительная бессмыслица, и наутро Эрика встала ещё более измученная, чем легла, и теперь мрачно сидела в стороне, ни на кого не глядя, уткнувшись носом в чашку какао. Коллеги, наоборот, поражали здоровым румянцем хорошо выспавшегося человека, и сочувствия от них девушка, конечно же, не дождалась. Угомонились участники шабаша почти на рассвете, поэтому утро для них началось ближе к полудню. Ничуть не смущённая этим обстоятельством, развесёлая компания, судя по отдельным репликам, собиралась продолжить гульбища, словно прибыла на каникулы, а не на практику.
Интересно, они вообще собираются приступить к выполнению заданий?
— Май, думаю, мы займёмся сегодня твоей идеей со шкафом, — услышала Эрика возбуждённый голос Сержа. Лидер.... Вот уж не повезло команде. Хорошо хоть, что не Тариэл и не Аини — с теми вообще невозможно нормально разговаривать! Нет, ну почему Великий Магистр сделал такой неудачный выбор?! Куда больше на эту роль подошёл бы Лекс, ну, Трайд. Или она, Эрика.
— А Эрика всё обижается, — услышала она обрывок фразы Джессики. Фи. Девчонка, что она понимает! Смотрит в рот Сержу, как будто тот — парень её мечты, а он и рад.... И вовсе она не обижается, а сердится, это совершенно разные вещи.
— На обиженных воду возят. Народная мудрость: не отрывайся от коллектива, иначе коллектив оторвётся на тебе.
— Философ доморощенный! — Эрика сама не заметила, как произнесла эти слова вслух. Все, как по команде прервав разговоры, посмотрели на неё. Эрика сочла нужным дать им кое-какие пояснения:
— Я не отрываюсь от коллектива, а всего лишь пытаюсь указать на некоторые ошибки и недостатки. Для вашей же пользы, между прочим!
Серж пожал плечами:
— С самого начала ты пыталась подмять нас под себя и навязать свой стереотип поведения, не считаясь с тем, что кому-то он может показаться неправильным. Что это: мания величия или чересчур раздутое самомнение? Вчера мы точно так же поступили по отношению к тебе. Ты обиделась. Делай выводы.... И, знаешь, Эрика, на будущее, нам всё-таки некоторое время жить рядом.... Никому не понравится, если ему всё время "указывают на ошибки и недостатки". Даже если искренне считают, что делают это для его же пользы.
Прижимая ладони к пылающим щекам, Эрика вылетела из кухни и, не глядя, бросилась вон из дома. Ноги сами принесли её в укромный уголок в саду, где, укрытая от посторонних глаз раскидистыми цветущими кустами, стиснутая между двумя высоченными деревьями, притаилась крохотная скамейка — еле двоим уместиться. Прижавшись лбом к стволу, Эрика бессильно сползла на скамью, борясь с подступающими слезами. Обрывки мыслей бессвязно крутились в её голове: досада за свою нелепую вспышку и ещё более нелепое бегство, злость на разгильдяя Сержа, разочарование в своих силах, а более всего — отчаянье, что впереди ещё недели и недели на этом острове, и ничего с этим поделать нельзя.
Поглощённая переживаниями, она не услышала шагов и поняла, что не одна здесь, только когда чья-то рука легла ей на плечо.
— Обижаешься? — спокойный голос Трайда, прозвучавший одновременно с прикосновением, заставил её вздрогнуть.
— Ничуть, — Эрика торопливо придала своему лицу каменное выражение.
— Правильно обижаешься, — не меняя интонации, произнёс он, убирая руку. — Серж попал в точку, верно?
Всё так же глядя в сторону, она преувеличенно бодро выдавила:
— Не понимаю, о чём ты.
— Брось, Эрика! Перед собой-то не надо притворяться.
— А тебе до того какое дело? — не сдержавшись, нагрубила она.
— Просто интересно. — Он присел на траву, не решившись тесниться с ней на узком сиденье. — Откуда у такой юной девушки столь страстное стремление загнать весь мир в клетку всех существующих законов, уставов и правил поведения?
— Мне так удобнее.
— Но ключевое слово здесь — "мне", верно? С чего ты взяла, что и нам всем так будет удобнее?
— Я знаю, что такое поведение правильно. А правильное поведение лучше, чем неправильное. — Ну и чушь она несёт! Почему-то при попытке объяснить Трайду то, что она даже в мыслях не подвергала сомнениям, у неё выходила какая-то ахинея, в которую и верить-то стыдно.
Трайд вздохнул.
— Эрика, я уважаю твоё мнение... но почему бы и тебе не уважать мнения других, даже если они тебе не нравятся? Установка "я умнее всех" неплоха, когда ты сидишь в гордом одиночестве в башне из слоновой кости и с крыши плюёшь на оппонентов. В реальной жизни получилось, что ты противопоставила себя всем, а теперь не желаешь мириться, пока мы не признаем твоё превосходство и собственное ничтожество. Даже когда жребий лидера выпал Сержу, ты, вместо того, чтобы признать за ним право отдавать распоряжения, принялась командовать сама.
— Я не командовала! Я давала советы!
— Непрошеные, заметь. И не давала, а навязывала, спровоцировав тем самым безобразный скандал.
