— Я не питаюсь младенцами, если ты ещё не понял, — холодно заметила гватамари.
— Гилтар мог бы рассказать об этом больше.
Элутар! Однако реакция Фуинрут была неожиданной.
— Так я и думала, — кивнула она. — Нечто подобное уже было в моей вечности, правда, другой дерзец, испытывая судьбу, умел оставаться в живых. Как у тебя с этим, охотник?
Мы с Делем переглянулись. А ведь она права: Да"Эйн и его Хранитель мечей действительно схожи характерами, на чём и сошлись. Однако Сомбрэль не князь Хэлеворн и, продолжая в том же духе, проживёт недолго. Гил поспешил вмешаться:
— У бойца с этим не очень, гватамари, но он уже оплатил твою снисходительность, поверь.
Вот уж на чью снисходительность я бы не рассчитывала! Допустим, Да"Эйн обязан Сомбрэлю жизнью, однако для ду серке высокого ранга подобная жертвенность рядовых членов клана в порядке вещей, и Фуинрут её вряд ли оценит. Хотя...
— Надеюсь, ты не имеешь в виду его былую отверженность, феальдин? — спросила она. — Я не оплачиваю счетов, предъявленных не перворождёнными.
— Это другое, гватамари.
Фуинрут окинула Сомбрэля недоверчивым взглядом:
— Вот как? Что ж, продолжай, охотник, но взвешивай каждое слово, если рассчитываешь в итоге свести баланс.
Сомбрэль слегка поклонился:
— Благодарю, гватамари... В глазах моего сына действительно нет ничего особенного, кроме накладок из лэймиса, которые придают им обычный для ду серке вид.
— Гибкое стекло? К чему такие сложности, если можно обойтись "маской"?
— Если бы! Магия Иллюзий — это первое, на что проверяют в Ломэдоре, а магию Ремесла может увидеть только мастер посвящённого ей аладара.
— Верно, — сказала Фуинрут. — К примеру, мастер Золтэ из аладара Нол"эфэр, один из девяти Старшин алдарима Хрустальной Глади, Цеха стеклодувов и зеральщиков. Он не жалует тебя, охотник, но ничего не сказал об Элегорде.
— Мастеру Золтэ не за что любить меня, Мать Тьмы. Это был выбор его дочери, который он не одобрил, но не мог не принять. А потом появился внук, и это снова был не его выбор.
— А что же "мёртвая" кровь? Вас же предупреждали о последствиях!
— Нас предупреждали о возмездии, Мать Тьмы. До Лиэрэ Гилтар не замечал женщин, а после кровь уже не имела значения. Я уже говорил: выбирал не я.
Фуинрут кивнула:
— Да, мы упустили это из виду. Так как же выглядят глаза твоего сына, охотник?
Сомбрэль чуть помедлил и ответил, обратившись почему-то ко мне:
— У моего сына глаза Духа, силлемари.
Чёрные, без радужки? Элута-ар... Но это было ещё не всё. Оказывается, в отличие от глаз ментатов, которые изменялись только на время работы с магией Духа, глаза Элегорда оставались такими постоянно. При этом ребёнок не проявлял ментальных способностей, во всяком случае, не больше, чем обычный Тёмный, зато видел гораздо глубже.
— Однажды, ещё совсем маленьким, Элегорд спросил, кто тот мальчик, что приходит со мной, и почему я никогда не говорю с ним, — продолжил Сомбрэль. — Я не нашёлся, что ответить, а сын, истолковав моё молчание по-своему, добавил, что никому не расскажет ни про меня, ни про таких, как я. Вот тогда я и понял, что он нас видит — видит делотов, — и потому его жизнь висит на волоске.
— Я бы дорого заплатила, чтобы узнать об этом раньше, — заметила Фуинрут.
В её глазах плясали огненные искры.
— Значит, мы успели вовремя, — сказал ФиДель. — Видеть Разделённое сознание делота — опасный дар.
Реакция гватамари была мгновенной:
— Твоя работа? — гневно воскликнула она, повернувшись к Вельтагиру.
Тот был на редкость серьёзен:
— Помилуй, Мать Тьмы, с чего бы? Я всего лишь указал путь, а ритуал Отвержения жизни создали вы. Откуда мне знать о таких тонкостях, как Разделение сознания?
Фуинрут обратила яростный взгляд на ФиДеля:
— Значит, Ноэ"Тхафар! С момента ухода в Ломэдор, феальдин, наша Связь с Эльдамалем была односторонней, поэтому до недавнего времени вы не подозревали о делотах. Мы сами рассекретили их, начав использовать. Но то, что вам известно о Разделённом сознании, говорит о ментальной диверсии против Тёмных. Вы осуществили запрещённый доступ к сознанию, Светлые, а это нарушение Договора!
Элутар, а ведь Даэлит"т предупреждала: реакцию её матери трудно предсказать! Однако командир остался невозмутим:
— Не стоит спешить с выводами, Мать Тьмы. О Разделённом сознании отверженных я узнал из собственного опыта. Видишь ли, познакомившись с делотом... тогда ещё делотом, — уточнил Дель, взглянув на Сомбрэля, — словом, я сразу предположил, что отверженные существуют в двух Плоскостях бытия: в Реале и Ментале, вернее, в той его части, что мы называем Пустотой. Иначе почему вы определили их в немёртвые? Вам удалось вернуть делота в мир, но его сознание оказалось разделено, причём та часть, что осталась в Пустоте, была вам не доступна. Всё это я понял позже, когда искал Гилтара в Пустоте, и могу заверить: это работа для ментата ранга Навигатора. А Элегорд... Перворождённый делот тоже существует в двух Плоскостях бытия, но имеет цельное сознание и благодаря этому может отличить отверженных от перворождённых как в Ментале, так и в реальности. Таков его дар. Элутара нельзя обмануть, Мать Тьмы. Отправив в мир охотника-на-делотов, Единый выразил свою волю: отверженность должна быть уничтожена.
Фуинрут молча смотрела на ФиДеля — снизу вверх, как на него когда-то смотрела Даэлит"т. О чём она думала? Не знаю. Во всяком случае, на обвинения он ответил.
— В тебе кровь моей старшей дочери, — неожиданно сказала она. — Даэлит"т лучшая: она должна была унаследовать клан.
— А... Моринар, Рут? — осторожно спросил Вельтагир.
Гватамари отрицательно покачала головой:
— У меня больше не будет дочерей, Вэл: я не вижу для них отца. Однако займёмся мальчиком, перворождённые.
— Элегорд, — позвал Сомбрэль.
Я не узнала его голоса. Да, собственно, его и не было — только шёпот. Мальчишку буквально подбросило на кровати, и через мгновение он уже был на ногах. Ребёнок протянул руки вперёд, и по этому беспомощному жесту стало ясно, что он действительно не видит. Сомбрэль поймал его ладонь и приложил к своей щеке. Пальцы Элегорда пробежали по лицу отца.
— Ты... мог бы быть... но он... его... — мальчик отступил на шаг, бессильно уронив руку. — Нет, нельзя верить!
Он был достаточно взрослым, чтобы понимать: беглый делот и свобода — вещи несовместные.
— Гватамари, прошу, — Сомбрэль рванул ворот куртки.
Ну конечно, ошейник! Дар мальчика, дающий ему особое зрение, связан с сознанием, и подавляющий волю артефакт мешает ему нормально видеть. Однако, блокируя дар, ошейник скрывает Элегорда от ис"сашин"н. Фуинрут вопросительно взглянула на ФиДеля.
— Можно, гватамари: в нашем присутствии он в безопасности, — кивнул командир.
Услышав незнакомый голос, мальчик вздрогнул от неожиданности и попятился.
— Стой спокойно, Элегорд, — Фуинрут подошла и коснулась серебристого обруча на его шее.
Полоска металла сжалась в короткий стержень, и гватамари тут же спрятала его в складках алебы. Элегорд несколько раз моргнул, привыкая к свету. Увидев отца, мальчик рванулся было к нему и застыл на месте.
— Ты не он, — прошептал ребёнок.
Элутар, что не так?.. Ах, да, первородство! Сомбрэль больше не делот и теперь выглядит иначе.
— Это я, Гор, — сказал охотник. — Помнишь мальчика, которого ты видел рядом со мной? Мне пришлось искать его в Пустоте, чтобы обрести себя. Теперь он часть меня, поэтому ты его больше не видишь.
Элегорд помолчал, разглядывая отца.
— Ты обещал вернуться за мной из даже Пустоты, — сказал он.
— Разве я не сдержал слова?
Когда Сомбрэль обнял наконец сына, я поняла, что тоже должна кого-нибудь обнять, иначе расплачусь.
/Я не против/, — заметил Дель.
Кто бы сомневался! К сожалению, объятия пришлось отложить: не время и не место. Вот если бы... Но помечтать тоже не удалось.
— А мать? — спросил Элегорд.
Мы растерянно переглянулись и посмотрели на Фуинрут. Та пожала плечами:
— Не знаю. Я как-то упустила этот момент из виду.
Оружие Равновесия
ФиДель
Элиарн ар-Гилвинг... Элутар, Гил всё же заставил меня заглянуть, куда я не собирался! Лир среди нас всегда стоял особняком: один из сильнейших боевых магов Света, он тяготился своей ролью во времена Эльдагора и после войны стал почти затворником, посвятив вечность служению Эльдамалю. Его интересовали исключительно магия и мир, с которым он говорил, а с действительностью связывали, пожалуй, только жена и дочь. Я помнил друга таким и был рад, что не знал изменившимся, ведь того, кем он стал на исходе вечности, уже нельзя было назвать Лиром. Подменыш в его сознании сразу угадал в Анатариен извечного врага — Воина Жизни, — потому и пытался её уничтожить. В итоге я отправил Элиарна в Пустоту, откуда его вытащил Гил, убитый им и возвращённый к жизни дочерью убийцы. Ради неё мой брат освободил Лира от рабства кавендаэ, лишив его существования ещё раз, уже в Пустоте. Круг замкнулся, а прошлого, как известно, не изменишь. Забрав жизнь того, кто когда-то был отцом Анатариен, мы с Гилом были чисты перед ней, и всё же... Словом, я боялся за неё, боялся её боли, и этот страх, словно заноза, бередил душу.
Итоги ментального Поиска Гила было сложно переоценить: законы магии Вторжения, Шаас"иннан, посмертие отступников... Кто бы мог ожидать, что тех из них, кто при жизни имел несчастье соприкоснуться с кавендаэ, мятежные ис"сашин"н будут использовать против нас? Отступников, приговорёных к Пустоте, было не много: чем дальше мы уходили от Эльдагора, тем больше ценили жизнь и тем реже убивали друг друга. И всё же Пустота не пустовала: лишение Благословения Элутара изрядно сокращало вечность эльфа.
Отмеченные кавендаэ отступники привлекали в Шаас"иннан мятежных Ловцов, и это стало нашей общей с междумирцами головной болью. Охрана скитальцев-шейдарим оттягивала на себя силы Воинов Мрака, которые в условиях угрозы вторжения были нужны для охраны Гнёзд. Сами ис"сашин"н не могли ни уничтожить отступников, ибо это было равносильно нарушению Равновесия, ни избавить их от меток кавендаэ, так как эта магия была частью их самих. Гил решил задачу, использовав сир"рис в качестве проводника Силы. Стерев границы Плоскостей бытия, он получил доступ к Астралу и уничтожил астральную составляющую ментального амулета-удавки, освободив Элиарна. Опираясь на опыт Навигатора Духа, Ной уже предложил Хозяевам Девяти Гнёзд совместное патрулирование Пустоты. Думаю, правители Междумирья не будут тянуть с ответом.
Что до отступников, захваченных мятежниками, то их, вероятно, держали в нашем глубоком Ментале вместе с ушедшими в Пустоту отверженными. Хотелось надеяться, что они до сих пор там: сама мысль об одержимых делотами ду серке была невыносима. Ударная группа эльфоубийц! Уже проиграв нам однажды в открытом бою, соседи по Пустоте решили взломать нашу оборону изнутри и запустили процесс самоуничтожения перворождённых, открыв Тёмным Матерям доступ к магии Междумирья. План был удачный и уже начал работать, но в зону риска попали сразу несколько Законов Внутренней вселенной, что грозило обрушить всю созданную Элутаром систему Равновесий. Единый не был склонен к таким играм, что ис"сашин"н следовало бы знать.
Остамариан, "плавающий" внутри стен Крома — красивое решение. Но остамариан, управляемый сознанием гватамари? Честно говоря, меня удивил уровень владения Менталом, который показывали Тёмные: он оказался много выше обычного для ду серке. Что ж, мастера Магии архиранга, имеющие неограниченный доступ к Астралу, способны использовать любое доступное им знание, в том числе и магию Духа. Надеюсь, Ной знал, что делал, когда работал с Вэлом в глубоком Ментале.
/Это не то, что ты думаешь, ЭльФ. Ментальное управление остамарианом создавал я, Вэл занимался его астральной частью. Закончив, я просто отдал ему ключ./
/Меня бы устроили твои объяснения, Ной, если бы я был только ЭльФом, но я ещё и Л"лиоренталь. Ментальные спосбности ду серке стали выше, это я тебе уже как Дух говорю, и если ты не видишь разницы.../
/Вижу, только мы с Вэлом здесь ни при чём. Он, как известно, последнюю часть вечности вообще в столбе просидел. Причина изменений в сознании Тёмных — длительное и глубокое использование ими магии ментальной расы ис"сашин"н в сочетании с собственными ментальными способностями перворождённых. Однако Элутар уже позаботился о вселенной, явив миру ментальных Навигаторов и охотника-на-делотов. Это оружие Равновесия, Эль-Фларетир, а значит, нам больше не позволят играть с Куириэ Эльдэна. Жизнь перворождённого принадлежит Элутару, и это наивысшая ценность Внутренней вселенной. Помнишь?/
Как не помнить: первая фраза вступительной части Договора. Тёмные! Они что, всерьёз думали обмануть Единого, таская жизни Его Детей у него из-под носа? В общем, нужно исправлять то, что натворили, пока Элутар не взялся за дело сам.
Кстати, на допросе в Цитадели Семи Башен Гилтар ни словом не обмолвился о странных способностях сына. Впрочем, о том, какой именно дар его "мёртвая" кровь принесла Элегорду, делот мог только догадываться, но действовал правильно, пытаясь скрыть ребёнка от Тёмных Матерей. При этом его решение остаться в Школе делотов выглядело чистым безумием, но разве у отверженного был выбор? Первое совершеннолетие, на которое надеялись родители, ничего не меняло: рано или поздно, не делотом, так узником, Элегорд стал бы игрушкой в руках одной из гватамари. Избавить его от подобной участи могла только глава Тёмного Совета. Получив гарантии Тиндомэ, Сомбрэль больше не опасался за жизнь и свободу родичей, но будущее сына всё ещё оставалось неопределённым.
Мальчик неподвижно лежал на кровати: невидящий взгляд был устремлён в потолок, на шее поблёскивала тонкая полоска металла. В глазах Сомбрэля разгорался багровый огонь. Не нужно было быть ментатом, чтобы понять чувства отца: несколько астэров назад я точно так же, как он, шёл за сыном в Око Света и так же, как он, был готов на всё.
/Ну что, Дель?/
/Пока ничего, Гил. Мальчик определённо имеет выход в Ментал, но, вероятно, использует отличный от нашего тип Связи. Какой именно, понять сложно: мешает Тёмный ошейник. Посмотри сам./
/Смотрел уже. Может, попробовать прямой доступ к сознанию?/
/Это если бы не было выхода. С нами парень в безопасности, так что проще снять удавку./
/Да, затевать что-то в Ментале в присутствии двух Навигаторов означало бы вовсе не иметь головы. Такого за ис"сашин"н я не замечал. А у мальчишки-то глаза Духа, Дель! Охотник трижды прав: узнай об этом Тёмные Матери, его сын не дожил бы до Первого совершеннолетия. Во всяком случае, перворождённым./
Вот это верно. Сомбрэль почти переиграл Тёмных Матерей, использовав для защиты сына особый вид магии — магию Ремесла, и если бы не интерес Моринар к охотнику, кто знает... Но одна княгиня Тиндомэ или другая, а Элегорд вряд ли остался бы собой. Когда Сомбрэль сказал, что его сын мог не дожить до Первого совершеннолетия, Фуинрут не стала отрицать, хотя его слова ей не понравились. Идея превращения детей ду серке в делотов принадлежала Матерям Тьмы, но мало кто решился бы напомнить им об этом.
