— Я обещаю, что буду в течение двух семидневок хамить каждому, кто меня разозлит, вне зависимости от титула, веса в обществе, пола и возраста. Вот!
— Думаешь, получится? — не удержавшись от сарказма, полюбопытствовал Рик.
— Не знаю, — вздохнув, честно ответил весьма щепетильный в обращении с окружающими молодой бог, — но больше ничего в голову не приходит. Попробую.
— Я обещаю, — Энтиор сделал многозначительную паузу, привлекая к своей возлюбленной персоне и словам внимание родственников, и храбро поклялся: — Быть ласковым с Бэль, делать, что она хочет, и играть с ней, если она сама об этом попросит.
Принц всерьез рассчитывал, что, несмотря на столь громкое заявление, маленькая эльфийка ни за что не станет общаться с вампиром. Ведь девочка, морща носик, неоднократно заявляла, что от Энтиора пахнет болью и кровью, и 'вообще он злой'.
— Вот это да! — протянул Джей, катая по столу последнее яблоко из вазы с фруктами. — Ты оказывается еще больший извращенец, чем я думал. Какой мазохизм! Уважаю! Уважаю!
Энтиор скромно потупился, принимая поздравления
— А я клянусь в течение праздников не ходить в портовые таверны, — мужественно пообещал Кэлберт, скроив страдальческую физиономию.
— Бедняга, — искренне посочувствовал брату Кэлер, отбирая у Джея яблоко (фрукты еда, а не игрушка!) и с хрустом вгрызаясь в него.
— Да-да, — неожиданно горячо поддержал Кэлера Энтиор. — Ты мог бы выбрать обет попроще. Скажем, поклясться в том, что не будешь участвовать в поединках на кинжалах Малого турнира Новогодья.
— Вот еще, не дождетесь, — хищно ухмыльнулся Кэлберт, разочаровывая сильнейших конкурентов.
Энтиор печально вздохнул и утешился глотком терпкого красного вина.
— Слушайте, детки, я обещаю, что в течение праздников не подпишу ни одной деловой государственной бумажки, — радостно объявил Лимбер, решив извлечь пользу из семейной игры.
— Папа, твои секретари повесятся, — задумчиво предположил Рик, оценивая выходку короля.
— Скорей уж заколются, дворяне все-таки, — деловито поправил брата Джей.
— За то жалование, что я им плачу, как-нибудь выживут, воспользуются факсимиле и устными распоряжениями, — огрызнулся его величество. — А если не смогут — подыщу работников с нервами покрепче.
— Отец, иду по твоим стопам, — торжественно объявил Бог Торговли. — Обещаю не заключить ни одной сделки за все Новогодье!
— Не выдержишь, — слаженным хором оценили это невероятное обещание родичи.
— Конечно, не выдержу, — ничуть не обиженный таким вотумом недоверия, озорно согласился рыжий. — Зато Нрэну не достанутся мои тридцать корон!
— И то радость! — кивнул Кэлер и, тяжело вздохнув, выдал: — А я обещаю на праздники есть только четыре раза в день.
— Мученик ты наш, — умилился Джей.
— Страдалец, — поддакнул Рик.
— Ты серьезно, Кэлер? — изумился пират, сведший со старшим братом самую тесную дружбу за последнее время.
— Сынок, ты ж помрешь с голодухи, — не на шутку забеспокоился король.
— Ничего, не волнуйтесь, — добродушно подмигнул родне Бог Пиров. — Выкручусь, вот увидите...
— Я же, родичи, решил взять на себя благородный обет, — встав в позу, патетично провозгласил Джей и, мстительно осклабившись, продолжил: — Приложу все усилия, дабы сделать жизнь Нрэна в Лоуленде настолько невыносимой, чтобы он, поправ все традиции, сбежал из замка раньше, чем кончатся праздники.
Злопамятный принц решил отыграться на кузене за все ревнивые, ненавидящие взгляды и презрительные слова, которые великий воитель кидал в его адрес, а попутно и основательно повеселиться за счет Нрэна.
— Мы тебе поможем, дорогой, — поддержала брата принцесса, преследуя свои цели. — Это будет так забавно!
— Только, ребятки, не перегните палку. Похороны нынче дороги, а нового Верховного Стратега еще пойди-найди по-быстрому, да и Моувэлля нет, чтоб склепать второй экземпляр... — предостерег Лимбер.
— Папа, все будет идеально! — самоуверенно заявил Джей и нетерпеливо полюбопытствовал: — А что обещаешь ты, Элия?
— О, я клянусь, что все Новогодье не буду заниматься любовью, — начала принцесса...
У родственников глаза от удивления полезли на лоб.
— С блондинами, — закончила Элия после эффектной паузы.
— Круто, однако! — восторженно оценил такой изящный ход Кэлберт и насмешливо глянул на Джея. 'Ничего тебе не светит, белобрысый!'
— Спасибо, милый, — милостиво кивнула принцесса, принимая комплимент. — Что ж, все обеты принесены. Зовем 'Зеркало'?
— Один момент, дорогая, — остановил ее пират, взмахом руки. — Видишь ли, пока вы с Джеем отсутствовали, Нрэну досталась печальная участь выполнить мое желание.
— И? — вопросительно выгнула бровь заинтригованная принцесса.
— Я велел ему провести следующую ночь на страже у дверей твоей спальни, разумеется, если ты не будешь возражать, — пояснил принц.
— О? — в серых глазах принцессы зажегся неподдельный хищный интерес.
— Нрэн согласился, — довольно завершил Кэлберт.
— Чем вы его для этого стукнули? Дайте рецепт! — с энтузиазмом потребовала богиня, извлекая из воздуха блокнот и ручку.
— Просто он был абсолютно уверен в том, что ты откажешься. Вот и решил сэкономить десять корон, согласившись, — иронично заметил Бог Мореходов.
— Но просчитался, — торжествующе объявила принцесса. — Джей, твой план по выживанию Нрэна из Лоуленда обретает реальные формы.
— Вижу, обожаемая, — чуть хмуро согласился вор, и сам не отказавшийся бы от такого фанта. Ведь от двери до самой спальни всего лишь несколько шагов, а там, чем Джокер не шутит, и плевать на все обеты...
— Значит, мы объявляем ему, что ты согласна и карта подлежит выполнению? — переспросил принц пиратов.
— О да, — мечтательно улыбнулась Элия. — Подлежит, подлежит...
Лейм подошел к двери в комнату 'Двух Кругов' и аккуратно постучал. Дверь тут же распахнулась, и Нрэн предстал перед родственниками.
— Все? — тяжело уронил воитель.
— Да, милый, — ответила богиня. — Обеты принесены, их слышал наш Круг, и Силы свидетели, мы пообещали действительно невозможные вещи.
— Закрываем, — серьезно констатировал принц.
Игроки, объединив свои силы, сплели простейшие чары запора. Решетка силовых линий накрыла дверь. Теперь любая несанкционированная, как выразились бы в Управлении Охраны Порядка, попытка проникновения внутрь, автоматически включала звуковое заклинание — жуткий визг такой силы, что несчастный безумец, вздумавший на свое горе ворваться в комнату, надолго лишился бы возможности слышать любые звуки тише воя сирены.
— Кстати, Нрэн, — небрежно бросил Кэлберт, развалившись на стуле. — Элия ждет тебя следующей ночью. Можешь беречь ее покой с чистой совестью. Разрешение получено.
— Нет, — еле слышно прошептал грозный воитель, побелев, как рубашка Энтиора.
— Да, любимый, — лукаво подтвердила богиня, послав кузену воздушный поцелуй. — Жду с нетерпением. Лучшего стража моих снов и представить трудно.
Несколько секунд воитель всерьез обдумывал возможность самоубийства. Падение на собственный меч казалось ему куда более заманчивой перспективой, чем ночь страданий и мук у постели принцессы. Тем более, что сейчас в замке находился друг, способный снарядить тело бога в последний путь по всем канонам. Потом, тяжело вздохнув, принц отмел такое решение, как малодушное, и кивнул с видом получившего приглашение на гильотину:
— Я приду.
Резко повернувшись спиной к родственникам, воин стремительно вышел из зала.
— Почему-то он не показался мне безумно счастливым, — проводив Нрэна задумчивым взглядом, прокомментировал Кэлберт.
— Ничего, все еще впереди. У него будет время все осмыслить и выразить тебе благодарность, — ехидно откликнулся Джей, многозначительно крутя в пальцах столовый нож.
Кэлберт ответил брату надменным взглядом.
— Мальчики, — предостерегающе бросила богиня, пресекая в корне готовый разгореться конфликт.
Братья ответили ей невинными взглядами наглых глаз: 'А мы что, мы ничего, так, поговорили немного...'
— Все, ребятки, неплохо повеселились, — довольно подытожил Лимбер, вставая и с хрустом потягиваясь. — Но пора и в постельку. Девочки мои новенькие, поди, заждались уже.
— Что ж ты, папа, поспеши, девочек нельзя заставлять ждать, — серьезно кивнул Кэлер. — А мне пора ужинать.
— Это тоже очень важно, — хихикнул Рик, обводя многозначительным взглядом пустые тарелки, что остались после собирающегося поужинать Кэлера...
Прощаясь, родственники один за другим быстро испарялись из зала. Вскоре там остался только стол с гигантской горой грязной посуды и пустых бутылок. Убедившись, что сумасшедшая королевская семейка действительно покинула зал, слуги осторожно просочились внутрь, чтобы заняться уборкой.
Глубоким вечером после игры принцесса вернулась в свои покои. Несмотря на поздний час, в прихожей еще клевал носом, свернувшись в кресле клубочком, несчастный паж, обязанный известить госпожу о том, что в гостиной ее ожидает посетитель.
— Он сказал, что должен переговорить с Вами сегодня, госпожа, и предъявил перстень, — пояснил мальчик, отчаянно зевая и украдкой пощипывая себя за руку.
— Хорошо, можешь идти, — небрежно бросила пареньку Элия и направилась в гостиную.
В кресле у камина, скрестив ноги и меланхолично глядя на пляшущие язычки пламени, сидел Итварт. Перевязь с мечом и походная сумка покоились рядом. Теперь на боге были уже не тряпки невольника, а обычная одежда воина — мягкие кожаные брюки, простая рубашка, куртка. Но сильнее всего изменилось лицо мужчины: сквозь непроницаемую маску спокойствия ясно проглядывала глубокая боль, боль потери...
Рядом с воином спокойно лежал Диад. Большая кошка, делая вид, что она просто не замечает бога, занявшего своими сапогами один из ее любимых ковриков, занималась тщательной чисткой шкуры, но в борьбу за место не вступала, ясно чувствуя силу противника.
Скользнув по будущему учителю взглядом, богиня мягко сказала:
— Ты быстро разбираешься со своими долгами, воин.
— Прекрасный вечер, ваше высочество, — встав, мужчина слегка кивнул Элии, маска спокойствия стала почти непроницаемой. — Да, я не люблю оставлять неоплаченные счета.
— Но теперь все улажено, и ты можешь приступить к работе? — намеренно не замечая боли собеседника, Элия опустилась в кресло рядом и, слегка прищурившись, уставилась на огонь. Диад передвинулся ближе к хозяйке.
— Так, но нам придется заранее обговорить некоторые условия, — коротко предупредил воин. — Я надеялся, что этой проблемы не возникнет, но...
— Тебе нужно время, чтобы навещать ребенка? — задумчиво поинтересовалась богиня.
Мужчина метнул на принцессу быстрый взгляд, просчитывая в уме множество вариантов, не последним из которых было подозрение на вмешательство Элии в интригу с его отравлением, и настороженно заметил:
— Кажется, вы осведомлены о моих проблемах куда лучше, чем я думал.
— Всего лишь ряд логических умозаключений и дар богини, Итварт. Я чувствую, ты понес серьезную утрату. Мои соболезнования, боль от потери любимой сейчас очень сильна. Но остался ребенок, который нуждается в опеке.
— Да, — с напряжением кивнул мужчина, подозрения отступили, в его зеленых глазах плеснулась глубокая тоска.
— Я бы предложила привезти малыша сюда, но, предвижу, у тебя найдутся серьезные возражения морального и финансового плана, по которым потенциальный наследник обязан находиться на исторической родине. Посему, просто скажу, что отлучки не вызывают у меня возражений.
— А теперь приступим к обсуждению других сторон контракта, — по-деловому собранно предложила молодая женщина, думая о том, что чем меньше она будет обращаться с воином, как со смертельно больным, тем быстрее он сможет оправиться от своих сердечных ран.
Долгая скорбь по ушедшим до срока не считалась среди богов достоинством. Плач и тоска по умершему могли серьезно помешать переходу души, покинувшей тело, в другую инкарнацию, нарушалась гармония сфер и равновесие судеб. Если любишь и хочешь увидеть любимого снова — ищи его в мирах, проси Силы и Творца о встрече, но не тоскуй бессильно, — такую философию исповедовали боги. Бесконтрольную тоску прощали лишь половинкам, ведь, встретившись раз, те уже физически не могли друг без друга. Зная это, и особенно при заступничестве Богини Любви, Силы иногда шли на воскрешение таких несчастных, ушедших до срока. Но сейчас был иной случай. Итварту предстояло сражаться со скорбью и болью потерь самостоятельно ради самого себя, своей покойной жены и живого ребенка. Воин кивнул, соглашаясь с предложением принцессы...
Глава 9. Семь кругов ада для принца Энтиора
(круг первый)
3 день
'Спокойствие, только спокойствие, сейчас я вас настигну!
Вот тогда-то мы похохочем...'
А.Линдгрен 'Малыш и Карлсон'
Лоулендский замок, угомонившийся далеко за полночь, был погружен в глубокий сон. Солнце еще только поднималось над горизонтом, решая, стоит ли светить сквозь хмурые тучи, которые нагнал за ночь ветер, а принцесса Мирабэль уже распахнула глаза. Стоит ли тратить ли время на сон, если впереди целый день проказ и развлечений?
Крошка потихоньку выбралась из кровати и попыталась прошмыгнуть мимо дремлющей в кресле с вязанием в руках нянюшки. Но мирно похрапывающая старушка учуяла намерения своей подопечной каким-то девятым чувством и тут же проснулась, чтобы успеть ухватить малышку за краешек длинной ночной рубашки.
— Прекрасное утро, деточка, — ласково улыбнулась Нэни, погладив принцессу по головке. — И куда ж это ты наладилась?
— Гулять, — честно призналась Мирабэль, насупившись.
— Конечно, лапочка, пойдем. Только сначала умыться надо, одеться, волосики расчесать, покушать. Ах, егоза моя! — приговаривая это, старушка повела девочку в ванную.
Скорчив недовольную гримаску, Бэль нехотя подчинилась. Малышка не видела никакого проку во всех этих нудных процедурах. И если умывание и одевание она еще кое-как терпела, скандаля лишь время от времени из-за слишком длинной юбки, в которой неудобно бегать, или тугих застежек, то причесываться девочка просто ненавидела. Даже при беспредельном терпении няни и специальной щетке с заклятием эта процедура была настоящей пыткой. Длинные вьющиеся прядки немилосердно путались, няня отважно продиралась сквозь их дебри, Бэль жалобно попискивала. В конце концов, волосы укладывались в некое подобие прически, но к вечеру на голове у девочки все снова стояло дыбом. Рациональные же предложения малышки остричь все, как у мальчиков-пажей, Нрэн решительно и безапелляционно отметал, твердо зная из опыта наблюдения за кузиной Элией, что у женщины должны быть длинные волосы.
Есть девочка тоже не любила, но без завтрака няня никогда не выпускала ее из комнат. Приходилось идти на хитрость. Усыпляя бдительность старушки, принцесса выпила полстакана молока и, откусив с хрустом кусочек большого фигурного печенья, быстро засунула остатки в карман фартучка. Затем позвала, умильно склонив голову на бок:
