Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я слушала Хейго, испытывая в равной мере страх и злость. Гибель моей сестры, оказывается, выгодна темным. О чем они, торжествуя, с радостью рассказывали, а ведь для меня смерть Алекс — мучительно-страшное событие.
— На чужом несчастье своего счастья не построишь! — выдохнула я.
— Когда горе уже случилось, а человек продолжает жить дальше, связь с риирцем только поможет. Защитит от боли, тоски и...
— ...холода? — неожиданно предположила я. — Вы сказали, что пока растет элементаль, риирцы — ледышки и...
— Да. Не связанный элементаль постоянно мерзнет, а с возрастом и увеличением силы — все более, — кивнул Хейго и мягко, с видимым наслаждением погладил мои скулы.
— Еще в первую встречу с тобой я согрелась, — призналась я невольно.
Голубые глаза напротив тоже отогрелись.
— И я сразу ощутил твое тепло.
— Но я и от других чувствовала тепло, — высказавшись, я в напряжении закусила губу.
— Это правильно, ты могла бы подойти любому из нас...
— Могла? — нахмурилась я и почему-то испугалась.
— Да, могла. Но связь образовалась, потому что ты душой выбрала меня, а я — тебя.
— Не выбирала, — я опровергла, но смущение обожгло щеки. Ведь сама действительно сразу, пусть и подсознательно выделила его среди темных, притом, что они были внешне неотличимы.
Хейго вновь криво усмехнулся, но без издевки, и в глазах его помимо всего прочего светилась нежность.
— Связь запускают лишь проснувшиеся чувства и выбор души. По другому — никак.
— Признаю, что вы, господин Хейго, мне нравитесь, но я не...
— Оли... Ягодка. Времени нет на споры, поэтому повторюсь. По закону о половинках ты принадлежишь Новому Рииру. И самое главное — лично мне.
— Я не вещь, я принцесса и...
— Ты — моя избранная! Половинка моей души. Мое тепло. Теперь мы семья!
— С главным определились, теперь можно продолжить путь? — не без сарказма поторопил Тьюго.
И снова в его голову резко впились серые 'недовольные' нити других риирцев. Шутник поморщился, а потом, заметив мой злорадный взгляд, спрятался под капюшоном за непроглядной тьмой.
Хейго наконец выпустил меня из рук. Я не удержалась, высказала все свои сомнения:
— Я все равно не понимаю, зачем вам применять столь жестокие меры? Принимать закон, который может разрушить чью-то жизнь? А если выживший близнец уже кого-то любит, но не состоит в браке? Вы его лишите любви?
— Время лечит, — мрачно заметил Фрей. — Это тоже ваша людская пословица.
— А еще — стерпится-слюбится! — как обычно, не остался в стороне Тьюго.
— И...
Я оборвала явно собравшегося вторить им Кайго:
— Люди будут скрывать рождение близнецов! А влюбленные — скрываться от закона, который вы навязали. Добровольно никто не согласится перебраться в Риир, ваш вид пугает обывателей. А со временем дело обрастет такими ужасами и страшилками, что выжившие близнецы сочтут за благо уйти вслед за братом или сестрой. Я не понимаю, зачем идти этим путем, когда можно было бы тайно искать подобных мне людей и...
— Леди Оливия, вы рассуждаете мелкими категориями, а мы мыслим на перспективу. Сейчас у нас появилась возможность продавить ваших правителей подписать нужный нам закон. А со временем все изменится!
— Вы перестанете нуждаться в половинках? — с сарказмом спросила я.
— Нет, наоборот, со временем наша численность будет увеличиваться и конечно — потребность в парах. Люди довольно быстро разузнают о том, как мы создаем семьи, и, более чем вероятно, ваши правители захотят избавиться не только от белых, но и от темных. А сделать это легко, лишив нас потомства и дождавшись, когда сами вымрем. Поэтому мы предупредили будущие проблемы! И постарались извлечь выгоду из ситуации хотя бы на первое время.
— Это ужасно! — качнула я головой. А потом высказала пришедшую в голову очередную мрачную мысль: — С вашей помощью скоро начнут устранять высокородных или богатых купеческих наследников. Всего-то и нужно, что извести одного из близнецов, а второго по закону заберет себе Риир. Начнется перекройка целых династических линий и влияния в гильдиях...
— Не нагнетайте, леди Оливия. Это на ваш взгляд, а на наш — близнецов рождается мало, половинками в приемлемый для нас возрастной период остается еще меньше.
— А что вы будете делать с младенцами, оставшимися одними? — озаботилась я. — Неужели будете отрывать у матери, и так лишившейся одного дитя?
— Не переживайте, леди Оливия. Не вы одна озаботились этой проблемой. Король Южной Мораны внес в закон поправку, по которой дети передаются нам по достижении двенадцатилетнего возраста, если они не являются сиротами. В противном случае без возрастных ограничений переправляются к нам за счет королевства.
Глядя на Хала, я мысленно пыталась разложить по полкам параграфы нового закона, принять правду жизни. Не получалось. Из тягостных дум меня выловил Хейго — обнял, прижав к себе спиной, заставив вздрогнуть от неожиданности, и прошелестел над ухом:
— Я уверен, что человечество ради выживания пошло бы на любые меры. Например, отдать каждого второго близнеца пришельцам. Лишь один из двадцати девяти королей уточнил условия передачи младенцев, остальные торопились подписать договор, чтобы мы спасли вас. Люди подписались кровью под условиями отдавать своих детей. Отдали часть земли. И теперь вынуждены будут давать нам клятву верности и неприкосновенности, чтобы взойти на трон. Они рискуют жизнями своих детей и целых династий за возможность жить самим. Так что не вам нас судить, родная!
Я промолчала, в глубине души согласившись. А от протяжного шелестящего 'родная' на сердце потеплело. Будто это слово действительно соответствует истине. Истинная правда!
Но внимала иномирцу моя душа, а вот разумом я не верила, сомневалась.
Глава 15
День девятнадцатый. Взятие дворца.
Кровь стучала у меня в висках, грудь болела оттого, что я боялась дышать в полную силу, глядя на устремленные в небо заснеженные горы, веками надежно защищавшие огромную долину от непогоды. С растущих на них деревьев не только листва облетела, даже хвоя с некоторых не особо стойких. Некогда прекрасный дворцовый парк с вечнозелеными деревьями, взлелеянный не одним поколением моих предков, представлял собой печальное зрелище — голые стволы, выстроившиеся в строгом порядке.
Прижавшись щекой к толстому шершавому стволу, я печально смотрела на сотни ищущих, бродивших между деревьев, и одновременно сочувствовала им, жалела. Сердце обливалась кровью, стоило вспомнить, как недавно упала, случайно зацепившись за торчавшую из-под снега корягу, оказавшуюся на самом деле не корягой, а человеческими заледеневшими конечностями. Потом еще раз, еще... Сколько же здесь полегло моего народа?!
Стремительно разворачивавшиеся события трёхлетней давности, когда мы в панике бежали, а смерть ступала за нами по пятам, забирая одного за другим отца, Александру... и тех, кого я знала и любила, не позволили мне тогда увидеть картину катастрофы во всей чудовищности. Прочувствовать! Потом я замкнулась в своем горе, выживала и думала только о себе. А теперь, повзрослев и накопив житейский опыт, на все посмотрела другими глазами.
Но рыдать и биться в истерике было бы непозволительной роскошью. Вместо этого я дышала мелкими 'глотками', опасаясь выдать свое присутствие. Ведь позади погибший, застывший город — столица уже фактически стертой с лица Эйра родины, тоже названный Цветаной. Пройти незамеченными к нашей цели удалось лишь чудом, вернее — благодаря темным! Чудом стало для меня не потерять рассудок среди сотен бродячих мертвецов.
— Оли, нам надо идти дальше. — Рядом с моими лыжами остановились другие, щеку согрело дыхание Хейго, выводя меня из оцепенения, напоминая зачем я здесь.
В его голубых глазах отразилось сочувствие и непоколебимая уверенность в себе.
— Да-да, сейчас, я только передохнуть... — шепнула в ответ, осталось взять себя в руки и опять пробираться мимо живых мертвецов и бесчисленных монстров.
Закрыла глаза, клацнув заиндевевшими ресницами, словно так можно быстрее собраться с силами и наскрести храбрости. Хейго накрыл мое лицо удивительно горячими ладонями и осторожно отогрел веки, ласково прошелестев:
— Потерпи, осталось немного. Не бойся, моя Ягодка, я с тобой.
Несколько мгновений я благодарно смотрела на него, а потом поддалась порыву. Отпустила дерево и прижалась к этому невероятному, сильному, надежному мужчине. Уткнулась ему в грудь, вздохнула и тихонько, с надрывом выдохнула:
— Мне страшно представить, что здесь будет твориться, если... когда снег растает. Столько погибших...
— Мы разберемся с ними позже! — бескомпромиссно ответил он, крепко сжимая меня в объятиях, а затем отстранил от себя и развернул в направлении дворца.
После нагнулся и коснулся моего лица губами, словно запасался живым теплом, как делал это последнее время. Только мне от его поцелуев холодно не было, ни капельки, наоборот — бросало в жар!
Вокруг темными тенями замерли, рассредоточились между деревьями, контролируя подходы к нам, остальные риирцы. По мере приближения к цели мы чаще и чаще вступали в крупные стычки с белыми, а теперь и вовсе подступы к дворцу усиленно охраняются ходячими голодными мертвяками и монстрами.
Я глубоко вдохнула обжигающе-холодный воздух: слишком устала от гонки на лыжах, когда без конца приходилось то резко падать в снег, скрываясь от белых, то вставать и бежать, сломя голову, зайцем петлять между зомби, препятствиями и тварями. Затем, перехватив поудобнее палки, оттолкнулась и заскользила по скрипучему снегу. Как ни странно, я приноровилась к лыжам-снегоступам и, на мой взгляд, неплохо справлялась с ходьбой на них.
В очередной раз быстро поменяла направление, объезжая розан. Слишком много тварей и мертвяков толклось около них, питаясь остатками магии погибших землян. От чего на душе становилось еще горше: сколько еще придется вынести миру из-за нелепой, но принесшей столько смертей ошибки моего родственника. Наверное, именно поэтому у меня открывалось второе и даже третье дыхание, несмотря на усталость, ломоту в натруженных мышцах и неотступный страх.
Стоило пройти два королевства, чтобы в полной мере прочувствовать последствия проникновения белых иномирцев в мир людей и простить всех за то, что происходило со мной последние три года. Мои беды — ничто, сущая ерунда по сравнению с тем, в кого превратили цветанцев, которые были живыми, а теперь, вот уже три года, служат белым стражами. Столько загубленных жизней, разрушенных семей и, вероятно, в будущем — гниющих селений.
Завидев очередную группу ищущих, я мысленно взывала: 'Простите нас!'
Наконец, на фоне горы, в окружении елей в снежных шапках я увидела родные стены из бежево-серого вулканического камня. Мой Дом — замерший, замерзший, хмурый, неприкаянный — среди царства белого, в лучах закатного солнца, освещающего частично заметенные снегом черепичные крыши и башни со шпилями. Я замедлила ход, невольно останавливаясь и пораженно разглядывая флаг Цветаны, невероятным образом до сих пор оставшийся на самом высоком шпиле, застывший на морозе!
Глаза сразу защипало от слез, поэтому, тихонько шмыгнув носом, я заморгала, чтобы не проронить ни капли. И так слишком много сил темные прикладывают для нашей защиты, скрывая тепло и продвижение по вражеской территории — темный защитный туман висит перед глазами. Зарывшись носом в мех, я глубоко вздохнула и заскользила вниз по склону небольшого холма, скатываясь в лощину. Я знаю эти места как свои пять пальцев, кажется, и с закрытыми глазами смогла бы провести спутников к дворцу.
Осталось пройти совсем чуть-чуть, но прямо перед нами закружились ненавистные снежные вихри — предвестники белой гибели. Один, два... пять... десять... вихри продолжали и продолжали возникать... Поставив лыжи на ребро, я успела резко затормозить, развернувшись боком. И тут же Хейго, на корпус обогнав меня, замер, спиной закрывая от грядущей опасности.
Удивительно, но риирцы после смены своим командиром формы и потери части способностей не сочли его слабее. В их поведении ничего не изменилось. Видимо, даже в физической форме считают себя сильнее противника.
Конечно, белого войска вместе со стаей монстров следовало ждать. Белые ориентируются на наше тепло, соответственно и для защиты захваченных территорий от лазутчиков и уничтожения незваных гостей успешно используют монстров. Думаю, за три года, что у белых не было достойного противника, они расслабились совершенно, уверились в своей безнаказанности. Непобедимости! Именно на это сделали ставку мои риирцы, скрываясь от разведывательных, или каких там еще, отрядов, уходя от столкновений и всячески не обнаруживая себя. Поэтому мы пробирались к цели незаметно максимально долго.
Десятки белых неслись на наш маленький отряд, напоминая снежный вал. Окружившие меня риирцы, сбросив привычный человеку образ, превратились в живое черное пламя. Смертоносное пламя!
Хейго, жестко надавив мне на плечо, заставил сесть на снег. Накрыл плотным темным магическим куполом, который, как выяснилось, все-таки давит на нервы обладателя светлого дара землянина. Сам же он навис надо мной, напоминая жителя Нижнего мира, одного из богов, ведающих загробной жизнью. Голубые глаза сверкали почище льда и были не менее холодны. Чувственные губы сжаты в узкую линию, крылья носа трепещут в ожидании битвы, в руке полыхает первозданной тьмой риирский меч, тело напоминает натянутую тетиву: вот-вот сорвется, посылая смерть врагам.
И решающий момент настал. Мир будто взорвался: брызги снега, осколки льда, устрашающе ревущее черное пламя, останки плоти белых, мерзкий визг, летающие надо мной, светящиеся, смертельно опасные энергетические сгустки! Если хоть один такой попадет в меня — конец нашей кампании. Я невольно сжалась в комочек, наблюдая за битвой иномирцев. Сильны!
Мои защитники держали четкий круг, не разлетаясь, но я подозревала, что бесконечно долго продержаться семерым темным не удастся. После каждого убитого белого появлялось несколько, и воевать они тоже умеют! Обрушив мечи на голову очередной твари, Хейго вздернул меня на ноги и приказал непривычно жутким голосом:
— Ничего не бойся! Беги к стене, мы прикроем!
Наверное, так шелестят крылья проводников в Подземный мир под каменным сводом склепа. А чтобы они забрали не нас, а белых тварей, я нашла в себе силы разогнуться и двинуться с места. И конечно, потому, что доверяла Хейго, никогда не подводившему меня, верила в непобедимость темных и, кроме того, за стенами Дома я буду в безопасности. О чем твердо знала с раннего детства, о чем мечтала, пока жила в Дармаше.
Сцепив зубы, я рванула к дворцу. Чуть не падая, натыкаясь на препятствия, цепляясь лыжами, вскрикивая, когда Хейго рубил очередную белую тварь, либо живое пламя устилало снег пеплом, но упорно бежала вперед. Сердце билось в горле, перед глазами плыли разноцветные пятна, нещадно кололо в боку.
В голове стучала лишь мольба: 'Домой! Домой! Под защиту родных стен!'
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |