Уже на выходе в гостиную услышали знакомый тихий стук — закрылась дверь на улицу. Услышали, потому что Никас перестал смеяться, а сразу за закрытой дверью в коридоре замельтешило пламя свечи в его руках — более ярко, чем недавно, потому что брат повернулся идти следом за сёстрами. И слышались не только его шаги. Никас ведёт Таегана в дом?! Зачем?!

— Мы поднимемся на второй этаж? — прошептала растерянная Кристал.

— Не оставляй меня одну! — испугалась Аня. — Подождём немного!

— Агни, в доме дина Вилея произошло что-то ужасное? — осмелилась-таки спросить девочка.

— Потом расскажу, — пообещала Аня, насторожённо глядя на пока ещё тёмный вход в коридор.

Сначала вошёл Никас со свечой. За ним Таеган — насквозь мокрый, аж вода с него капала: и поплавал, и под дождь попал, пока бежал к дому. Мокрый, смущённый, с каким-то мешком в руках. Остановился, увидев Аню с Кристал. Никас дошёл до стола и, приглушив зевок ладонью, высказал всё сразу:

— Дин Вилей застал его за подготовкой к побегу и помог незаметно выбраться из дома. С тамошними дамами Таеган обещал разобраться завтра. — И хмыкнул: — При свете дня. Так что... Кристал, идём спать. Агни покажет дину Таегану его комнату. — И, снова едва не зевнув, добавил: — И никаких разговоров сейчас! Будете разговаривать завтра, когда можно будет взглянуть на сегодняшний вечер со стороны. Спокойной ночи, Агни. Спокойной ночи, Таеган!

— Спокойной, Никас, — так же дружески отозвался ночной гость.

Хм. Между собой они давно без "динов" обходятся. Но сейчас опущенное обращение звучит как-то ещё более... дружественно. Никас... простил его?

Обняв смутившуюся (брат при чужом фамильярен!) сестрёнку за плечи, Никас вместе с ней начал подниматься на второй этаж.

Когда их шаги затихли в верхнем коридоре, Таеган поднял тёмные глаза на Аню и неловко пожал плечами. Он стоял на освещённом месте, и Аня наконец разглядела на полу следы от его мокрых босых ног — ботинки, небось, в том самом мешке? Следы, которые постепенно расплывались — вода с него всё ещё стекала, хоть и не так активно... И тут же мысленно охнула: сколько ему пришлось в таком виде сидеть на улице, на холодном каменном полу, под сильным холодным ветром? Она-то в коридоре сидела — и за временем не следила... Простынет ведь. Ещё не хватало потом за ним, больным, ухаживать!..

Пытаясь думать сердито, Аня взяла со стола канделябр и приблизилась к Таегану.

— Пойдём. Я проведу тебя в твою комнату.

Слава Богу, что он мокрый. Когда не знаешь, с чего начинать разговор, легче, когда можно заняться каким-то реальным делом.

В одной из тех комнат, которые предполагались для гостей, Аня велела ему снять мокрую одежду и переодеться в сухое, взятое им с собой в кожаном саквояже. И отвернулась, дожидаясь, пока он выполнит её распоряжение. Забрав влажную одежду, она понесла её в бельевую, где быстро сполоснула рубаху и штаны в высоком тазу с набранной с утра водой, а затем, хорошенько выжав, повесила на растяжках-шнурах для сушки белья. К утру должно высохнуть: в доме влажность от долгих дождей пока не поселилась.

После бельевой быстро сбегала на кухню и поставила греться чайник. В заварочном оставалась садовая трава, которую в последнее время смешивали с обычным чёрным чаем. Трава была полезная, из тех, что от воспаления. Таегану на ночь — самое то.

Когда вернулась, Таеган уже оделся в сухое и стоял у окна. Она быстро приблизилась — поставила чашку с горячим чаем на подоконник, перед ним, а потом неуверенно отошла к двери. Видела, что он жутко злится на себя, но всё же решилась:

— Никас прав. Лучше поговорить о том, что случилось, завтра. На свежую голову.

— Ты иногда говоришь странно, — заметил он, взяв чашку в ладони и наслаждаясь чайным ароматом. — Но как-то... правильно. Но всё же... Почему не сейчас?

Аня посмотрела на него спокойно. Если он принял её оценку ситуации, выраженную словами её мира, может примет и всё остальное? Очень и непривычно для него откровенное?.. Не воспримет ли, как слишком... бабское?

— Если я начну вспоминать, — медленно начала она, — что сегодня было на вечере у дина Вилея, я просто буду... плакать. И не сумею... подобающе принять твои слова, твоё объяснение. А завтра мы успокоимся и сможем разобраться во всём.

— Агни, скажи мне главное, — подался к ней Таеган. — Ты... не разорвёшь помолвку?

— Вообще-то, я думала, что такие вопросы решает мужчина, — слабо улыбнулась она.

Он порывисто шагнул с места. Расстояние между ними было приличное. Но Аня немедленно отшатнулась в коридор, благо стояла на пороге.

— Завтра, Таеган. Завтра. Мне ещё надо это.... пережить. И успокоиться.

И не уходила. Видеть его в своём доме, в комнате, принадлежавшей ей, было как-то... комфортно. Он словно почувствовал её состояние. Не глядя назад, попятился пару шагов и сел на кровать, отпил глоток из чашки. Простые движения уставшего человека... Погладил одеяло и слабо усмехнулся.

— Я... как военный беженец, добравшийся, наконец, до приюта.

Странно, но эти слова будто отпустили напряжение Ани.

— Спокойной ночи, Таеган, — тихо сказала она, закрывая дверь, но ещё успела услышать: "Спокойной ночи, Агни..."

И, только дойдя до собственной комнаты, вспомнила, что не спросила его, во сколько его будить назавтра. Ведь ему тоже утром надо в город — заканчивать свои хлопоты по официальному восстановлению на службе. Насколько помнила их недавние беседы, на этой неделе он должен был получить на руки документы, а в конце недели — уехать в "командировку", первую после магической инвалидности... "Впрочем, сейчас не до всего этого", — засыпая на ходу, подумала Аня. И забыла, что её волновало...

... Ночь была странной. Аня вроде спала, а вроде не спала. Сознание утверждало, что у неё бессонница — и очень мучительная. А часы качали маятником и убеждённо показывали, что время-то пролетело — много и быстро. А значит, Аня спала-таки.

Несмотря на странные выверты сна и времени, проснулась в привычный час и быстро привела себя в боевую готовность: сегодня утром надо кормить не только своих мужчин, но и... Аня резко застыла на месте, а потом похлопала глазами на промелькнувшее в мыслях: но и личного мужчину!

Ещё одна странность. Тревожившее её в последнее время тяжёлое предчувствие куда-то пропало. И опять она удивилась: потому что Таеган здесь? Рядом? И можно не бояться неизвестности? Решила не думать об этом, пока не прояснятся непонятки со вчерашним вечером.

На кухне оказалась, как обычно, раньше Сайл и Бридин, так что престарелым дамам осталось только мыть овощи к салатам, а Аня сунула огромную кастрюлю с завтраком в подобие духовки — в нижнюю часть плиты, которая уже была не только разогрета, но и хранила определённую, не слишком горячую температуру. Всё. Теперь осталось лишь время от времени поглядывать за тушением мяса одновременно с овощным гарниром. А приглядывать за ним можно и забегая на кухню, например, из мастерской.

Полчаса до пробуждения семьи. Аня сидела в мастерской с приоткрытой дверью и торопливо сшивала детальки кукольных платьиц. За окном частил серый дождь, из-за него было непонятно, раннее утро ли, или оно уже подходит к границе с днём...

В дверной проём тенью вплыла Конгали, и Аня улыбнулась ей:

— Доброго утра, Конгали! И спасибо, что привела вчера Кристал.

Девочка подплыла ближе и, серьёзно глядя на хозяйку дома, приподняла брови. Аня и без слов поняла её. Положила шитьё на колени и тихонько вздохнула:

— Мы с дином Таеганом вчера сильно поссорились. Поэтому я и плакала.

Конгали подняла голову, а потом снова уставилась на Аню. Та усмехнулась.

— Да, он остался, чтобы искупить свою вину. Хотя, честно говоря, его настоящей вины во вчерашнем происшествии нет. И я точно не скажу, долго ли он будет жить у нас.

"А если мать уговорит-таки его бросить службу? — промелькнула мысль. Аня ссутулилась, глядя на шитьё и не видя его. — Если она сумеет это сделать, это уже точно не будет мой Таеган. Он так любит своё дело. Если бросит — значит, уйдёт и от меня..."

Опомнившись, сама виновато взглянула на призрачную девочку, которой тоже хотелось общения. Но Конгали уже стояла рядом с кукольным стеллажом, но разглядывала не кукол, а два портрета. Причём, заметила Аня, больше всего её волновал второй портрет — тот, где Греди нарисовал её спящей.

Отложив кукольное платьице, Аня встала и взяла картонку со здешними буквами.

— Конгали, почему тебя интересует этот портрет?

Она побаивалась, что призрачная девочка не захочет отвечать.

Но Конгали взглянула на картонку с буквами и покачала головой, а потом, почти без паузы, провела указательным пальцем по своему лицу — ото лба до подбородка. И тем же указательным повторила тот же жест на рисунке с собой спящей.

Не совсем поняв, что она хочет объяснить, Аня встала рядом с призраком и вгляделась в портрет. Потом взглянула на Конгали... Понадобилось несколько минут, чтобы уяснить: девочка на портрете гораздо старше призрачной. Изумлённая, даже отвлёкшаяся от личных проблем, Аня попробовала объяснить хотя бы себе, в чём разница: лицо призрачной девочки по-детски округло, в то время как на портрете лицо вытянуто — так, как бывает у быстро растущего подростка. Или выросшего. Если у призрака слегка полные щёчки, то у рисованной девочки слишком отчётливо выпирают скулы, а щёки давно опали... Аня собралась с мыслями и спросила:

— Конгали, ты понимаешь, что нарисовал Греди?

Призрачная девочка энергично помотала головой. И снова замерла, глядя на портрет. Аня ещё подумала: "А если Греди нарисовал просто так? Вариации на тему, а не саму Конгали? Просто воображение сыграло?"

Тихонько вернувшись к креслу, она некоторое время смотрела на странную картину — призрак, замерший возле вроде как собственного портрета. Затем, спохватившись, отложила шитьё и побежала на кухню. Здесь захлопоталась, командуя двумя суетливыми клушами, которые, к счастью, пока ещё могли сделать одно из важных дел на кухне. Точней в столовой. Расставить тарелки и приборы на столе. Аня собственноручно добавила ещё один комплект, кратко объяснив удивлённым старушкам:

— Ночью у нас появился гость — племянник дина Вилея.

Старые служанки хоть и глянули с недоумением, но закивали, будто всё поняли. Но, едва Аня вышла из столовой, за её спиной послышался поспешный шёпот — Бридин и Сайл обсуждали странное появление дина Таегана в доме.

И Аня вернулась в мастерскую. До побудки — пятнадцать минут. Что делать с Таеганом? Во сколько же он встаёт? Или устроить общую побудку, потому как не просто гость... Не додумала — подняла голову на открывшуюся дверь. Таеган.

— Доброе утро, — удивлённо сказала она. — Как ты меня нашёл?

— Доброе, Агни... — Он не совсем уверенно вошёл в комнату и встал рядом так, чтобы разглядеть, что именно она делает. — Нашёл — просто. Ты... кольцо не сняла.

Она невольно дёрнулась спрятать руку с кольцом, а потом вздохнула и не стала спешить: смысл? Он уже видел... Поэтому она немного резче обычного спросила:

— Что ты будешь делать дальше?

Таеган огляделся и присел в ближайшее кресло, всем телом повернувшись к ней.

— Буду исправлять положение. Всё, что я не мог сделать в присутствии родителей дайны Феделмы, я сделаю наедине с моими родителями. Затем дайна Феделма узнает о моём решении... Если же ты о том, каков мой выбор, то он остаётся прежним. Ты в моей жизни необходима. И я не собираюсь уходить из военных магов. Это моё.

Последние два слова он выговорил, словно собирался добавить: "И точка!" Но добавил он другое:

— А ты? Примешь ли меня так, как было ранее?

Поколебавшись, Аня ответила:

— Мне надо больше времени, чтобы... как ты говоришь, исправить положение. Я больше не сомневаюсь в тебе. Но то, как ты стоял там, у колонны, под руку с ней... Мне надо стереть эту картину из памяти. Тогда я смогу...

Она прикусила губу. Язык так скуден, чтобы объяснить ему всё то, что лежит на сердце. Объяснить всё то, из-за чего плачет душа...

— Если я вернусь в дом дяди, мы будем встречаться? — осторожно спросил Таеган.

— Может быть... Только наши встречи уже будут...

— Я понял. — Он встал и нетерпеливо обошёл небольшое помещение. Остановился неподалёку, резко обернулся. — Я буду просто приходить к вам. Так?

— Таеган, мне нужно время, чтобы увидеть за той картиной с колонной не то, что я подумала... Пожалуйста, всего лишь время...

— Что это?

Он, снова обойдя комнату, остановился перед стеллажом с куклами — глядя на ту полку, на которой стояли два портрета Конгали.

— Это рисунки Греди и Кегана. Они любят рисовать.

— И кого они рисовали?

Он спрашивал отрывисто, словно не желал говорить, но приходилось. Аня убрала шитьё в корзину, мельком посмотрела на часы — время, когда обитатели дома начинают спускаться в столовую. Подошла к Таегану, чувствуя отторжение и даже враждебность. Но не ответить было элементарно невежливым. И она коротко рассказала о призрачной девочке, опустив историю личного знакомства с Конгали. Таеган выслушал внимательно, а потом, не отрывая взгляда от рисунка со спящей Конгали, повторил то же, что Аня уже знала: между рисунками есть временное расстояние в несколько лет.

— И сколько лет между ними, по-твоему?

— Где-то года два. А где эта Конгали сейчас?

— Наверное, бегает с Лиссой и Коаном?

— Коан? — удивился Таеган.

Аня тоже удивилась: стоило им заговорить о деле, как голос Таегана смягчился.

— Пару дней назад я спасла собачонку Коана из нашего озера. Он плыл к Конгали.

— Ты покажешь собаку?

В голосе Таегана было искреннее любопытство. Аня почувствовала, что он не просто заинтересован, но даже заинтригован появлением как призрачной девочки, так и собачонки. Поэтому она спокойно откликнулась:

— Они все будут сейчас в столовой зале. Пойдём, Таеган. Пора завтракать.

Он машинально взглянул на настенные часы — и заторопился выйти из мастерской, в дверях с тревогой спросив:

— Никас отвезёт меня в город?

— Конечно.

Какие глаза были у двойняшек и Лиссы при виде раннего гостя — как они сначала решили. А уж когда Кристал шёпотом объяснила, что дин Таеган спал сегодняшней ночью в одной из гостевых комнат, удивление раздулось в неимоверное изумление. Но необходимость поторопиться заставила ребят проглотить любопытство до лучших времён (Аня слышала, как Кристал обещала двойняшкам узнать "про всё-всё"!) и быстро съесть свои порции, чтобы бежать дальше готовиться к выезду из поместья. Счастью их не было предела, когда мальчики поняли: дин Таеган едет с ними вместе! Кажется, что Греди, что Кеган — оба решили, что во время поездки они сумеют хоть что-то узнать о таинственных делах дина Таегана — хотя бы из его разговоров с Никасом! Поэтому на сей раз не пришлось покрикивать на них, чтобы поспешили.