То есть он счастлив только поэтому? Нет, Аня понимала, что устроить скандал на званом вечере дяди он не решился, да и она сама бы не хотела этого, но... Она досадливо помотала головой. И пообещала себе ничего не предпринимать: в конце недели Таеган уедет на границу — военный вызов уже был; если до отъезда он не решит их личные дела, она, наверное...

"Не смогу! — поняла она, испугавшись даже в мыслях не озвученного решения порвать с ним. — Я всё ещё обижена на него из-за вечера, из-за того что он даже не подошёл. Но... Таеган повёл себя... Нет, он не трус. Он и речь начал терять, из-за того что отстранил от работы с магической ловушкой своих подчинённых и сам полез в ту ловушку!.. Он просто растерялся! Трусом я назову его, если до отъезда он не предпримет шагов для... У меня есть время! Я подожду!"

На сигнал ворот Аня вышла в гостиную, гордясь тем, что Кристал сейчас будет хозяйничать вместо неё и пригласит братьев и Таегана в столовую. Пока пересекала гостиную, заметила: Никас и Таеган вместе спускаются по лестнице. Их лица серьёзны, как будто они обсуждали что-то важное. При виде Ани, спешащей к входной двери, Таеган снова улыбнулся (потому что просто увидел!), а вот Никас побежал быстрей, на ходу встревоженно спрашивая:

— Я иду с тобой? Встречать?

— Скорей всего — да, — открывая дверь, согласилась Аня. — Ты ведь тоже хозяин этого дома. А потом твоя помощь нам будет не нужна. С Онорой вместе справимся.

К воротам бежать не надо. Дин Валентайн для них свой, так что открылись за несколько метров до доезжающей кареты. И та прямиком направилась к крыльцу дома.

Стоя на крыльце, Аня теперь прямо-таки купалась в облаке собственного любопытства и тревоги: привёз ли дин Валентайн документы на Онору? Что он имел в виду, прося о персональном сеансе у мага образов?

Дождя не было, хотя тяжёлые тучи нависли низко, из-за чего день, в это время обычно сиявший тёплыми красками солнца, сейчас словно пригорюнился.

Карета остановилась возле крыльца — и дин Валентайн быстро выскочил из салона. На этот раз он был совершенно один, без своего помощника.

Аня даже успела бросить взгляд в нутро кареты. Нет, пустая.

— Добрый день, дин Валентайн, — приветливо поздоровалась она с чиновником. — Прошу вас — заходите.

— Добрый день, — пробормотал белобрысый дин и, учтиво кивнув Никасу, вошёл в гостиную.

Здесь, на счастье Ани, не оказалось ни Лиссы, ни собачонки Коана. Видимо, сообразительная Кристал увела всех в столовую — беготня беготнёй, но вкусненького всем хочется. После быстрого кивка старший брат исчез в том же направлении, а когда чиновник оглянулся на уже известный ему кабинет, там, в открытых дверях, маячила лёгкая фигурка Оноры. "Как по нотам всё разыграли!" — удивлялась Аня и немного даже гордилась этим.

Последней войдя в кабинет, Аня закрыла дверь и только хотела указать дину Валентайну на кресло, выдвинутое Онорой в середину свободного пространства, как он обернулся к Оноре и протянул ей бумаги.

— Что это? — растерялась девушка.

— Документы, удостоверяющие, что вы действительно являетесь личной помощницей дайны Агни. — Затем чиновник взглянул на хозяйку дома и кивнул: — Сведения переданы и в муниципалитет. Больше к вам никто не будет приезжать с намерением потребовать выдачу дайны Оноры.

— Огромное спасибо! — от души поблагодарила Аня, едва удерживая слёзы при взгляде на Онору — та, отвернувшись к окну, закрыла лицо ладонями.

И Аня её хорошо понимала: всего несколько дней, но под гнётом страха, что её увезут из этого дома, где в последнее время так потеплело! От людей, которые сменили своё отношение к ней! От любимого Никаса!.. Поэтому она подошла к Оноре и вполголоса сказала:

— Выйди. Сегодня поработаю без тебя.

А когда Онора чуть не выбежала, Аня обратилась к чиновнику:

— Дин Валентайн, вы говорили о персональном сеансе. Думаю, в этом случае мне помощница не нужна?

— Я бы тоже хотел об этом попросить, — торопливо сказал дин Валентайн, — но боялся, что вы без неё не работаете.

— Иногда бывает, — многозначительно сказала Аня. — Итак, что у вас за проблема? Зачем вам нужен личный сеанс магии образов?

Чиновник сначала молча посмотрел на неё, а потом чуть заметно пожал плечами.

— Вы... всегда спрашиваете о причинах?

— Моя магия — магия образов, — напомнила она. — Что значит, я часто неосознанно проникаю в мир человека. А чтобы проникновение было полным, мне надо знать суть проблемы. Так бывает не только легче провести сеанс, но и быстрей, и качественней.

И села на стул перед креслом, в котором он ещё не разместился, а так и стоял рядом. Помешкав, дин Валентайн, тоже уселся напротив, но полностью в кресле не устроился — сел на краешек, будто собираясь сбежать, если что.

— Моя проблема, на первый взгляд, может показаться... странной, — нерешительно предупредил он. — Я состою в штате чиновников-магов, которые часто имеют дело с разными делами, в которых имела место быть магия. Однажды я заметил, что мои глаза не так хорошо видят, как раньше. Вы понимаете, что речь о магическом зрении. Это произошло несколько месяцев назад, когда я пережил... семейное горе. Потом уже не просто заметил.... Магическое зрение начало ухудшаться буквально с каждым днём. В последнее время мне приходится в трудных делах — там, где задействована тонкая магия, — использовать уже не просто магическое зрение, но интуицию. Пока интуиция меня не подводила. Но... Зрение продолжает падать. Когда появились вы, я не слишком верил в вашу магию, хотя и были представлены доказательства того, что она работает. Но, посидев на сеансе восстановления дина Александера, я поверил вашей магии.

Аня встала и подошла к двери. Провела браслетом с запястья по замку. Оглянулась.

— Эту дверь никто не откроет, пока мы не выйдем. Поэтому забудьте о том, что нас может кто-то потревожит. Расслабьтесь и думайте о чём-то... — она усмехнулась, вспомнив телевизионные сеансы экстрасенсов в своём мире. — Приятном. Или прислушивайтесь к своим впечатлениям. Просто сидите с закрытыми глазами.

Столик уже стоял возле её стула — Онора позаботилась. Так что в этот раз Аня не стала стесняться и сразу закинула ногу на ногу для удобства. И, начиная выводить первые линии чёрным карандашом, вдруг призналась себе, что ей самой начинает нравиться эта её работа. В первую очередь, конечно, любопытство: что появится на картонных карточках? А потом громадная, всеобъемлющая радость, когда понимаешь, что человек напротив не просто восстанавливается, а становится самим собой — но благодаря тебе!.. Аня до сих пор не знала, какие силы использует, но её поражал сам процесс.

Дин Валентайн будто задремал. Но по его вздрагивающим векам можно легко угадать, что он пытается расслабиться, хоть у него плохо получается.

Он много чего рассказал, но не сказал главного. Он испытывал страх перед исчезновением личной магии. Помня, как Таеган испытывал депрессию, становясь не нужным в своей работе, Аня сочувствовала дину Валентайну: он ведь, может, и не нуждался, но работать ему нравилось — это она ощутила сразу. Внезапно она подумала: "Я не восстанавливаю его, а возвращаю полноценным на рабочее место!"

Первые минуты она просто смотрела на него, размышляя обо всём подряд, а потом вздрогнули пальцы — и чёрный карандаш принялся выводить округлые линии. Ещё до того, как закончился рисунок, Аня сообразила, что рисует навесной дверной замок. И почему-то нисколько не сомневалась, схватив затем карандаш серого цвета.

Вскоре все карточки были готовы. Не теряя ни минуты (Таеган в доме — улыбнулась она), Аня разложила рисунки на полу, перед креслом с дином Валентайном. Раскладывала быстро — может, поэтому действовала интуитивно, и, может, потому карточки легли идеально: ни одна не позеленела плесенной зеленью от неприятного ей соседства с другой карточкой.

Серые потоки потянулись к дину Валентайну, погружая его в наклонный стакан.

Спустя двадцать минут — Аня следила по настенным часам над дверью в кабинет — карточки стали графикой, на картонках остались лишь чёрные контуры замков на белом фоне. Но, когда Аня начала собирать их, на третьей карточке остановилась и принялась вглядываться в неё. Нет, она пока ещё немного практиковала, но всё, что отличается, всегда поначалу вызывает тревогу. На третьей картонке серый цвет остался. Такое впечатление, что кто-то старательно стирал ластиком с замков серый цвет, но так до конца стереть не сумел. И цвет остался, прячась ближе к чёрным контурам.

Добрав карточки, Аня выпрямилась.

— Что случилось? — с тревогой спросил дин Валентайн, поймав её озадаченный взгляд на картонки.

— Я пока сама не понимаю. Но почему-то цвет образов ушёл не до конца. Как вы себя чувствуете?

Дин Валентайн поднял перед собой руку и, прошептав неразличимые из-за отсутствия звука слова, принялся наблюдать за пальцами. И вдруг улыбнулся.

— Вижу замечательно! — объявил он. — Так, как видел, когда впервые начал заниматься магией и набрал огромное количество силы! Дайна Агни, вы считаете, я не конца набрал собственную силу?

— Я начинающий маг образов, — напомнила смущённая Аня. — Но на всякий случай — давайте попробуем повторить? Мне нетрудно, потому что я просто снова раскрашу рисунки на карточках серым цветом.

— Почему мне кажется, что серый цвет останется? — негромко, словно про себя проговорил дин Валентайн и даже улыбнулся. Но согласился на повторный сеанс.

Карточки больше не желали работать!

— Что и требовалось доказать, — спокойно сказал чиновник, с удовольствием рассматривая пальцы, после того как снова прочитал небольшое бытовое, как он объяснил, заклинание, чтобы посмотреть, будет ли работать его личная магическая сила. — Дайна Агни, вы отдадите мне эти рисунки?

— Конечно. — И Аня передала ему плотную стопку карточек.

Дин Валентайн встал с кресла и протянул в ответ две банкноты.

— Остальные — в счёт документов для дайны Оноры, — спокойно сказал он.

— Я думала... — растерялась Аня. — Думала, что мы вообще будем меняться: документы дайны Оноры — на сеанс магии!

— Документы дайны Оноры — это уступка государства вам, женщине, которая делает и будет делать много для тех магов, кто нуждается в ней, — возразил дин Валентайн и, понизив голос, добавил чуть насмешливо: — Я ведь перебрал документы на дайну Онору и теперь знаю, кто она. Незаконная дочь вашего умершего мужа. По закону она должна сейчас воспитываться в приюте.

— Но теперь она моя помощница — и никто не будет претендовать на неё? — встревоженно уточнила Аня.

— Вы правы. Никто не посмеет требовать отдать её в приют. — Дин Валентайн помолчал и вздохнул. — Если вы посчитаете, что две банкноты — этого мало, я готов...

— Нет-нет! Что вы! — замахала руками Аня и призналась: — Я пока неопытна в этих делах. Честно говоря, я думала: если ко мне обратится государство, я буду брать то, что предлагается. Но для частных лиц — цены будут гораздо ниже.

— Вы сильно устаёте после сеанса?

Уже более осторожно Аня ответила:

— Мне кажется, пока я не слишком много занималась практикой, будет лучше, если я буду проводить по одному сеансу в день.

— Я вас понял, — кивнул чиновник, пряча карточки с рисунками во внутренний карман сюртука. — Если я приведу к вам людей из отдела, вы не откажетесь от работы?

— Нет. Мне даже неловко, если буду знать, что есть нуждающиеся в моей помощи, а я не знаю о них.

— Благодарю вас, дайна Агни, — поклонился дин Валентайн.

Она проводила его к карете, дожидавшейся у крыльца, а потом долго стояла у колонн, глядя на мокрый сад и постепенно темнеющую дорогу.

— Агни!

На крыльцо выскочила Кристал.

— Пройдём быстрей! Там Никас с дином Таеганом что-то придумали!

— И что это?

Аня пошла к двери, лишь раз хлопнув по карману с деньгами и не удержав улыбки при мысли о том, что к осени дом начнёт укрепляться и утепляться. Как будут утепляться братья и сестрёнка. При мысли об Оноре она улыбнулась: свою невесту будет утеплять Никас! Купил же он ей платье!..

Даже на эти две банкноты, примерно зная теперь тамошние цены, можно на рынке столько всего накупить!.. Она ощущала такое высокое чувство, словно взлетает! И всё это из-за того, что в кармане деньги, которые помогут не только заткнуть все дыры в хозяйстве! Нет, эта взлетающая радость оттого, что теперь эти деньги будут всегда! В душе Аня снисходительно к себе, счастливой, добавила: "А если даже не всегда, то уже тех, что имеется, хватит на очень многое! Ура-а!! — И тут же напомнила себе: — Одну банкноту надо бы отдать Никасу! Он умеет покупать одежду и обувь на себя и братьев! Хоть этим не буду загружена... Уфф..."

В гостиной появилась Лисса с Коаном — наверное, ей сказали, что важный гость ушёл и теперь можно побегать. А в мастерской тем временем собрались не только мужчины, но и двойняшки. Правда, все почтительно стояли неподалёку от Таегана, который, поставив листы с портретами Конгали на настенную полочку, где раньше для декора стояла маленькая фарфоровая ваза, чуть ли не колдовал над этими листами. Онора стояла рядом и, нахмурившись, внимательно следила за его действиями.

— Что происходит? — шёпотом спросила Аня.

— Дин Таеган считает, что Конгали жива! — тоже шёпотом ответил ошарашенный Греди. — Он нашёл какую-то связь между нашими портретами и говорит, что она живая.

Оглядевшись, Аня заметила, что призрачная девочка стоит недалеко от Таегана и тоже с любопытством смотрит на его исследования.

Немного помолчав, Аня тронула за плечо Никаса и спросила у него то, что давно намеревалась узнать:

— Никас, а нельзя ли в ваших судебных архивах узнать обо всех девочках по имени Конгали, которые живут в нашем городе? Помню, Онора говорила, что у призрака за ухом есть метка, но она очень... — Аня чуть не сказала "призрачная". — Почти невидимая. Помнишь? Ты говорил, что Лиссу можно найти по такой метке, потому что она регистрируется именно в суде?

— То есть на этот раз у нас есть и метка, и имя, как в случае с Лиссой, — задумчиво сказал Никас. — Но за сколько лет придётся перебирать бумаги в архивах, чтобы найти Конгали? Город у нас не слишком большой, но и не маленький.

— А что говорит дин Таеган? — не выдержала Аня, следя за тем, как Таеган осторожно водит ладонью и пальцами по невидимым нитям между портретами. Иногда она улавливала контуры этих нитей, но её нетренированный глаз "соскальзывал" с них, а потому сразу терял.

— О чём?

— Он не узнал, сколько девочке лет?

— Мы ещё не думали спрашивать об этом.

— Тогда спрошу я. — Аня решительно отошла в сторону, разыскала большой лист с алфавитом и приблизилась к Конгали. — Конгали, сколько тебе было лет, когда тебе поставили за ухом метку дома? Покажи на пальцах!

Призрачная девочка заколебалась, и Аня испугалась: а если она сейчас скажет, что и это ей запрещено говорить? Но девочка, как оказалось, вспоминала. И вот подняла руку и показала все десять пальчиков. Так. Десять лет.

— Десять лет — это хорошая зацепка для поиска? — спросила Аня у Никаса.