2. Ветра в зените

А призракам, что временами посещают эти металлические коридоры, освещения не требуется вовсе...

Гулкая тишина. Она была бы абсолютной, если бы не аппаратура ЖО. Хотя коридоры пусты, по ним в любой момент могут пройти люди. В них есть воздух, есть свет, есть тепло. Аварийные лампы не шумят, но трубы отопительной и вентиляционной систем, упрятанные под металлом стенных панелей, нет-нет, да и вздохнут тихонько, прокачивая сквозь себя то, что должны прокачивать. Опять же автоматы: шума от них почти нет, но на общем фоне кажется, что движутся механические малютки чуть ли не со страшным грохотом.

Ожидание.

Ожидание терпеливое, перпендикулярное ходу времени. Неизменное и равнодушное — конечно, какая там душа у автоматов? Безымянная база ждёт гостей.

...дождалась.

Раскатистый гром. Короткая пауза, потом — гулкое шипение и вой пробудившихся вакуумных насосов. Не особенно сильный, но на редкость пронзительный. И, наконец, металлический лязг запоров. Петли внутренней двери шлюза, когда она распахнулась во всю ширину, не издали ни звука: недаром суетились автоматы, выполняя профилактические работы!

— Мрачновато, — сказал первый гость. Игнорируя невесомость, он встал ногами на пол и утвердился там. Словно реагируя на голос, аварийное освещение медленно сменилось полноценным дневным, а вернее, хорошей имитацией приглушённого дневного света.

— Это ты? — спросила его спутница, зависнув в воздухе под углом и чуть сощурясь.

— Нет. Само загорелось. Но где обещанная встреча?

— Прощенья просим, но фанфар и полуроты караульных гвардейцев мы так и не завели. Приветик всем, любезнейшие гости!

Клаус и Ари дружно уставились на полупрозрачную фигуру. Один из призраков базы явился перед ними в стиле, свойственном большинству приличных призраков: бесплотно.

— Лим?

— Я — это Лим, а Лим — это я, — призрак, изображающий оригинал в пропорции один к одному, поклонился — и на время поклона оделся какими-то сложными архаичными одёжками, цветастыми чуть не до безвкусия, густо покрытыми вышивкой. Выпрямился — и диковинный костюм исчез без следа, вновь сменившись обычным комбезом "под скаф". — Идите за мной.

— Ты доппель, что ли? — спросил Клаус.

— Разумеется.

Лим медленно, в темпе обычного шага, летел перед гостями спиной вперёд.

— Но я думал, что доппели — часть информационной среды, Сетевые двойники...

— Это лишь часть правды. Как видишь, некоторые из нас могут неплохо существовать и вне Сети... хотя обычный мир для нас не так уютен, как материнская среда. Здесь, в Поясе, нет нужды в мимикрии, здесь все свои; вот мы и летаем, где хотим.

— Все свои? А кто тут вообще есть, кроме нас?

— Да одни доппели в основном. А кроме бесплотных — Джинни. Но с ней не побеседуешь, ибо у неё здесь, кроме плоти, нет ничего.

— По иным мирам гуляет?

— По своему миру. Да. Первой сюда примчалась — и сразу в саркофаг. Вы-то, надеюсь, не сразу ринетесь в погружение?

Клаус и Ари переглянулись.

— А ты можешь предложить альтернативу саркофагу? — чуть натянуто спросил Клаус.

— Есть тут одно незаконченное дело, требующее вмешательства живых... — довольно уклончиво протянул доппель Лима.

— Какое дело?

— Зачем гнать лошадей? Нет, мы спешить не будем. Сперва, как положено, мы вас накормим, напоим, отмоем, и уж тогда...

— Шутник, — хмыкнула Ари. Но возражать против заявленной программы не стала. На скауте со всеми тремя пунктами заявленной программы — едой, питьём и мытьём — были... сложности. Может, космены на спартанские мелочи быта вовсе не обращали внимания; увы! ни Клаус, ни тем более она урождёнными косменами не являлись.

— Кара.

Клаус прищурился.

— Мне уже интересно. Я то и дело вскользь слышал про эту Кару, но понятия не имею, в чём дело. Видимо, Наставница решила, что...

— ...меньше знаешь — крепче спишь, — закончил за него Лим. — Вот только из-за драной комиссии четырежды и пополам драного Надзора Анжи пришлось многое отложить.

— Даже то, что нельзя откладывать, — сказал доппель Светланы.

Клаус и Ари снова переглянулись.

— Можно ближе к теме? — попросил Клаус. — Мы, знаете ли... спешим.

— Всё достаточно просто, — сказала Светлана, пожимая плечами. — Кара — почти такой же шейд с большими нераскрытыми возможностями психики, каким до вмешательства Группы был ты. Но в случае с ней имеется ряд осложнений.

— То есть?

— Твои родственники — лайты достаточно заурядные. А Кару угораздило родиться в семье с... традициями незаурядности, так скажем. Это больше похоже на клан, чем на семью. И они крепко спаяны друг с другом. А чужих держат на расстоянии.

— Что-то вы темните. Недоверчивые лайты? Да где ж такое видано?

Настала очередь Лима и Светланы обменяться взглядами.

— Видите ли, — с настораживающей серьёзностью сказал Лим, — клан Эсу — один из кланов элиты. Высший свет, если вы понимаете, что я имею в виду.

Клаус покачал головой, а вот Ари кивнула, и Клаус, обменявшись с ней посылами, тоже кивнул — медленно, задумчиво.

— Большинство лайтов получает свои простые удовольствия простыми способами. Но элита знает и другие пути. Например, удовольствие осознавать свои выдающиеся качества. Быть умнее других приятно, не так ли, Клаус? Быть богаче, быть влиятельнее, быть информированнее, обладать рычагами воздействия — и явного, и тайного... да что там! Можно считать подтверждённым фактом, что комиссию Надзора направили для расследования деятельности Группы лишь потому, что Наставница заинтересовалась Карой Эсу. Ну а Тибо Эсу заинтересовался персонами, появившимися в окружении его несчастной дочери. С известным результатом.

— Ну и кто такой этот... Тибо?

— В первую очередь — врач, — перехватила эстафету Светлана. — Очень хороший врач. Под его началом трудится целый научно-исследовательский институт. А если учесть, как трудно в нынешние дни повального равнодушия набирать персонал для творческой работы, Тибо следует признать и выдающимся лидером. Впрочем, не последнюю роль в деле играют его связи. И его пациенты. Вы помните эксперта-симбомеха Неттеля Вири? Ага, правильно. В НИИ, руководимом Тибо, ещё и не такое делают. Вернее, не таких. И не только для Этического Надзора.

Клаус и Ари снова переглянулись.

— Всё это занимательно, — сказала Ари, — но при чём тут мы?

— При том, что на данный момент вы — едва ли не единственные, кто может помочь Каре. Она переживает очередной кризис. И имеет шансы вообще не пережить его, если оставить всё, как есть. Вы поможете нам?

— А если нет, вы не дадите нам воспользоваться саркофагами? — в лоб поинтересовалась Ари. Глядя на неё, Клаус подумал, что в данный момент она совсем ему не нравится.

Совершенно.

— Дадим, — ответила за двоих Светлана. — Никакого шантажа. Мы не имеем морального права заставлять вас делать что-то ради незнакомой, в глаза никогда не виданной девицы. Мы можем только просить. Вы в любом случае ляжете сейчас в саркофаги, но...

— Но отправитесь или на Седое Взморье, — закончил за неё Лим, — либо в места, расположенные много ближе. Решайте.

— Почему именно мы?

— На то есть много причин. Например, вы не имеете прямых связей с Группой и никогда раньше не пытались контактировать с Карой. Ну, и ещё потому, — добавил доппель Лима, — что на данный момент только вы и Джинни имеете свободный доступ к работоспособным саркофагам. Сюда летят Рокас и Алия, летит мой оригинал, летит кое-кто из малышни, но для Кары любая минута может стать последней.

— Я помогу вам, — сказал Клаус решительно. Обернулся. — Ари, ты со мной?

Глава 9

28.09 — 04.10.110 г. ЭпА (812 год Новой Эры);

научно-исследовательский институт "МедиНА", а также

юго-западное побережье Синь (предгорья Тао Ри)

27

Склонив седую голову, доктор Эсу переводил взгляд с монитора на монитор.

"То же самое. Циклическое ухудшение. Опять. Но показатели ещё хуже, чем во время прошлого кризиса.

Опять хуже!"

На одном из мониторов изящная черноволосая девушка подняла голову. Прятавшееся в узких ладонях лицо, отмеченное нездоровыми тенями и ранними морщинами, безошибочно повернулось к скрытой видеокамере.

— За что, отец? — шепнули динамики. — За что?!

— Всё будет хорошо, — выдавил седой, не включая, однако, связи с удалённым боксом. — Всё будет хорошо, милая.

Повернувшись, Тибо Эсу почти бегом покинул комнату наблюдения. Зашипела, закрываясь и герметизируя стыки, автоматическая дверь. А Кара Эсу продолжала задавать свой жестокий вопрос, снова и снова. Но её уже никто не слышал.

— Отчётов недостаточно. Мне нужны живые свидетели.

— Тибо, ты сейчас в сложной ситуации, и я тебя понимаю, но...

— А ты понимаешь, что у меня нет времени?

— Чем ты недоволен? Тебе и так передали все данные. Тебе даже переправили пару этих так называемых саркофагов. Изучай — не хочу. Ты думаешь, я или мои люди что-то утаили?

— Нет. Но назвать данными это — право же, я бы посмеялся, если бы мог. Кластеры Группы вы добыли, не спорю. По крайней мере, их часть. Но коды доступа, которыми они зашифрованы, по своей сложности превышают всё, с чем я когда-либо сталкивался. Полная запись человеческого генома короче и проще этих кодов, Шиндзи! Тепловая смерть Вселенной наступит раньше, чем мои спецы их расколют! — Пауза, глубокий вдох, и снова. — А саркофаги? Их программы стёрты начисто, на физическом уровне, и без программ это всего лишь дорогостоящий металлолом, не более полезный, чем терминал Сети с выдранными с мясом блоками памяти. Как прикажешь работать с этим? Как?

— Слушай, Тибо, чем ты недоволен? Я делал именно то, о чём ты меня просил...

Сарказм на лице и в голосе.

— Разве я просил разгонять Группу? Я просил выяснить, чем занимается Анжелика Недеева! И как раз этого твой Надзор сделать не сумел! Ваша комиссия нагородила кучу мистической чепухи, выдала беспрецедентно жёсткий вердикт — и умыла руки.

— Тибо...

— Я спокоен. Я уже спокоен. Я спокоен настолько, насколько может быть спокоен отец умирающей дочери. Вы установили, что деятельность Недеевой выходит за рамки этически допустимого. Ладно. Вот только она, если верить отчётам, умела реабилитировать шейдов. И знаешь что, Шиндзи? Если вылечить Кару можно только неэтичными способами, я готов нарушить почти любые правила. Хоть прямо сейчас!

— Ладно, твоя взяла. Я пошлю к тебе эксперта Вири и инспектора Лапину. Но это будет последним одолжением, которое я тебе делаю. Последним, Тибо.

Экран погас.

"Как же, последним. Кто ещё, кроме меня, согласится в обход правил подкармливать тебя гормонами и тайно лечить от импотенции? Так что до встречи, дорогой мой Шиндзи.

До скорой встречи!"

Самолёт заложил плавный вираж, сбросил скорость и опустился на крышу второго корпуса. Навстречу прилетевшим шагнула стройная женщина средних лет в идеально отглаженном медицинском халате, подчёркивающем фигуру. Неттель подумал, что этот халат предназначен не для работы, а для выполнения, так сказать, представительских функций.

— Рада снова видеть вас, — сказала женщина тоном, некоторая холодность которого противоречила смыслу фразы. — Идёмте, мой муж уже заждался.

— Мы были в другом полушарии, — сказала Валентина с лёгким намёком на извинение, — и не ждали вызова.

Никакой реакции, кроме скупого приглашающего жеста, не последовало.

"Не удивительно, что Кара Эсу заполучила, помимо блистательного интеллекта, целый букет психических проблем — при такой-то матери!"

Однако эту мысль Неттель Вири постарался выкинуть из головы как можно быстрее. И уж ни в коем случае не оттранслировать её — ни за что. Но не только потому, что мысль эта была ненужно жестока. Помимо деликатности, эксперта останавливал страх. Патриция Эсу, насколько он слышал, обладала редчайшим для её ровесников качеством под названием "мстительность". А поскольку была по-настоящему умна и действовать предпочитала через длинную цепочку посредников и Сеть, шейдом до сих пор не стала. Её просто не могли поймать за руку, уличив в чём-либо недостойном. Из скандала любой громкости она выходила чистенькой.

Опасная женщина.

Как, впрочем, и вся её семья.

...Проведя Неттеля и Валентину в комнату, где их ждал доктор Тибо Эсу, Патриция присела в углу за включенным общеСетевым терминалом, надела связанный с ним изолирующий шлем и сделала вид, что всё дальнейшее её нисколько не интересует. Может, кого другого ей бы и удалось провести; сенс она блокировала очень качественно, а эмоции контролировала, как мастер медитации. Но Неттель раскусил её без труда. Как симбомех, связанный с Сетью, он попросту знал, что именно Патриция делает за своим терминалом.

Знать — это была его функция.

Кроме того, какие бы чувства ни двигали Патрицией (и как бы успешно она ни подавляла их), она всё равно оставалась матерью, и судьба её собственного ребёнка была ей не безразлична.

Доктор Тибо Эсу встал им навстречу.

— Добро пожаловать, эксперт Вири, инспектор Лапина.

— Благодарю, — за двоих ответила Валентина. — Что вас интересует, доктор Эсу?

— Рассказ, — обронил хозяин. — Я хочу как можно больше услышать о вашем недавнем расследовании. Включая самые сомнительные факты и особенно данные, не попавшие в отчёты комиссии. Вы меня понимаете?

"Вполне", — подумал Неттель Вири. Не говоря ни слова, он подошёл ближе, положил на стол свой неизменный компьютер-дипломат, соединил его шнуром прямого доступа с терминалом Сети и начал отчёт-демонстрацию.

Как и просили, с сомнительными фактами.

...около трёх часов спустя Тибо Эсу вздохнул и сказал:

— Поразительно. В последнее время границы того, во что я готов верить, сильно выросли; но даже в эти обновлённые границы ваш рассказ вписывается... с трудом.

— Нам есть что предъявить помимо голых слов, — заметил Неттель, кивая на экран.

— Да. И в этом я убедился. Например, та запись, на которой воспитанники Недеевой демонстрируют пирокинетический дар. Впечатляет! Но меня больше интересует другое.

— У вашей дочери снова обострение? — сказала Валентина почти утвердительно.

Доктор Эсу вздохнул.

— Как я слышал, — осторожно заметил Неттель Вири, — Анжелика Недеева проявляла интерес к... случаю Кары. Быть может, она?..

Новый вздох.

— Вряд ли после всего происшедшего она согласилась бы помочь. И кто знает, какова была бы цена её помощи? А кроме того — вот. Взгляните.

На экране Сетевого терминала, за которым сидел Тибо Эсу, возникло изображение больничной палаты. Единственное окно, медицинская техника возле стен, в центре палаты — кровать. Наплыв камеры: висящее в хирургической сети тело пациентки.

— Гесирра, — коротко прокомментировал доктор Эсу. — Первая клиническая, палата семьсот сорок. Узнаёте, эксперт Вири, инспектор?

Новый наплыв камеры. Крупным планом — верх груди и лицо.

— Это Недеева. Но что с ней?

— Не знаю.

В устах одного из лучших медиков планеты два эти слова прозвучали как-то потерянно.