Ветер и крылья - 4

— Если ситуация не изменится, скажешь мне через год.

— Дана Адриенна!

— Я не стану брать вашу семью на содержание. Но в СибЛевране для твоей сестры найдется и место, и работа.

Лючия посмотрела на деньги, на дану...

— Дана СибЛевран, умоляю! Сестра здесь помрет, и я разрываюсь... если можно... сейчас она не сможет уехать, но месяца через три, как получше будет... умоляю!

Адриенна кивнула.

Потом присела к столу и быстро набросала несколько писем.

Одно — дану Рокко. С просьбой принять женщину и приставить ее и детей к делу. В своем управляющем она не сомневалась.

И приставит, и работать будут... все посильно, просто нельзя людей рыбой закармливать, им удочку давать нужно. Дети на кухне, мать по хозяйству, а там, глядишь, и жизнь наладится?

Второе для самой женщины. Запечатала, сунула письмо для Люсии в кошелек, ссыпала туда монеты.

— На дорогу, обзаведение, ну и прожить эти три месяца тоже надо. А вот это письмо я завтра отправлю, — письмо легло в стопку корреспонденции.

Конечно, ее еще проглядят. Но ничего крамольного Адриенна не писала.

Разве нельзя помочь человеку?

Можно и нужно.

А вот как отбиться от благодарности? Лючия ведь не врала, и она бы надорвалась в попытке помочь сестре, и сестра бы сгинула, и дети...

Все Адриенна сделала правильно. Если женщины не дуры, они свой шанс не упустят.

Забегая вперед — и не упустили, и в СибЛевран перебрались, и замуж там Лючию выдали, и все у них было хорошо. А Адриенну после того случая дворцовая прислуга сильно зауважала.

Правильная дана, потому как.

Понимающая.

* * *

О 'работе' говорили и в домике старой ведьмы. Сидели так двое человек друг напротив друга, говорили, даже мило улыбались. Словно и не черные мессы обсуждали, а к примеру, стрижку овец.

— Что там наша эданна? Я ее давненько не вижу...

— О, эданна занята по уши. Недавно была у меня, скупила все запасы приворотных,, послезавтра у нас опять месса...

— И сколько человек она... оприходует?

— Двоих. Больше не получилось.

— Что ж. Скольких она уже убила?

Ведьма посчитала что-то на пальцах.

— Двадцать восемь человек. Вот, тридцать будет.

— Хорошее, круглое число. Все — мужчины?

— Могу найти баб или детишек...

Мужчина поморщился.

— Ей и так для приговора хватит. Хотя парочку баб можно найти... когда будет коронация. Она уже напросилась?

— Конечно, — ведьма хмыкнула, даже удивляясь такому наивному вопросу. — Чуть не на коленях тут стояла, побрякушку, вот, приволокла...

Мужчина с видом знатока оценил браслет с алмазами и рубинами.

— Много побрякушек она приносит?

— Нет, чаще деньгами. Эта вторая. И вот еще...

На стол было выложено достаточно скромное колье с лазуритом.

— Если будет приносить 'сверкалочки' отдавай их мне. Глядишь, и найду применение. Денег дам, — распорядился мужчина.

Ведьма кивнула.

Ей и не жалко было... принесет эданна — отдаст она все это добро хозяину.

— Так-таки женится принц?

— Куда ж ему деваться? Король условие поставил... женится — и сразу его коронуют. Вместе с супругой.

— Ой, небось страдает теперь... эданна так и вовсе зеленая ходит. Понимает, что супругу в угол задвинуть несложно, а вот королеву... что о нас соседи подумают? Что люди скажут?

— Ты главное, не попусти. Чтобы яд или что другое, она через тебя искала. Мало ли что...

— Да уж, — ведьма посмотрела серьезно, без своего обычного ехидного вида. — Ты смотри, дан, но Франческа соперницу ненавидит, аж трясется. До крика, до истерики, до бешенства.

— Даже так?

— Да. Если она у даны СибЛевран хоть волосок выдернуть сможет, она это сделает в ту же секунду. Желательно, без вреда для себя, но еще какое-то время, и ее не остановить будет.

— Хм... какое именно время?

— Год, может, два. Потом ее никто не удержит.

— А потом и не надо. Пока король жив, она попритихнет, а потом... потом посмотрим...

Ведьма промолчала.

Она не собиралась говорить дану, что бывает с такими умными, как он. К чему?

Пусть планирует, пусть пытается играть людьми, словно фигурками на забавной клетчатой доске, пусть двигает их туда и сюда...

Фигурки — безмолвны.

А люди... люди могут очень сильно удивить такого игрока.

Смертельно удивить.

Но разъяснять дану такие простые вещи? Зачем? Ведьма ему не нянька с погремушкой, пусть сам разбирается. Мужчина взрослый, должен понимать последствия... нет?

А на нет и жизни нет. И иногда — жизни кукловода.

Мия

— Убийца!!! НЕГОДЯЙ! НЕНАВИЖУ!!!

Мия открыла глаза с желанием запустить в истеричку чем-нибудь тяжелым.

Что это такое?

Проводишь ночь с любимым мужчиной, получаешь громадное удовольствие, засыпаешь в его объятиях... и просыпаешься от такой похабщины?

Ну, знаете ли...

Рядом недовольно заворочался Рикардо.

— Ох... кажется, это Бьянка?

Мия с трудом сообразила, о ком идет речь.

Бьянка?

Кто такая Бьянка, зачем Бьянка...

Ах... да! Та самая дура!

Тьфу...

Девушка выбралась из кровати, подошла к окну, выглянула из-за тяжелой портьеры. Осторожно, чтобы не светить обнаженным телом на весь двор, вот еще не хватало...

Во дворе замка действительно стояла женщина. И орала...

Орала, кстати, какие-то глупости... про Рикардо, про дочь, про брата...

Мия прислушалась... нет, ничего не понятно.

— Рикардо?

Мужчина ее мечты выбрался из-под одеяла, потянулся и тоже выглянул в окно.

— Нет... это дана Мария... а ей тут что надо?

— Это можно выяснить только одним путем, — намекнула Мия. — Дан Козимо вряд ли сможет ее принять...

Рикардо скривился.

Это уж точно. Отец не просто не сможет, он и не будет. По принципу: сам наворотил, сам и расхлебывай. Так что благородный дан влез в штаны, застегнул кое-как рубашку и отправился во двор.

— Дана Мария, здравствуйте.

Если бы не Мия, бросок в лицо парню увенчался бы успехом. Целилась женщина явно выцарапать Рикардо бесстыжие глазоньки.

Не получилось.

Ньора Гацина, которая тоже наблюдала за этой сценой (дворня вся наблюдала, просто никто не вмешивался, пусть даны разбираются сами) только охнула. Тем же движением Мия вчера и ее перехватила. И руку заломила так же... больно.

Плечо ныло до сих пор.

— Руками не трогаем, — мягко сказала Мия. — Что случилось?

Боль оказалась последней каплей, которая сломала женщину.

— Бьянка... ты...

— Лекаря! — на весь двор рявкнул Рикардо. Кто-то сорвался с места. При дане Козимо лекарь пребывал практически неотлучно, так что искать долго не потребуется.

Из потока слов, из всхлипываний, из рыданий...

Вчера Бьянка, не дождавшись своего брата, его дружков, ну, и до кучи, 'любящего' жениха попросту удавилась. В храме.

На своем пояске.

Мия невольно зашипела сквозь зубы.

Ну.... Так-то да!

Рикардо девчонку явно не насиловал, в постель за уши не тянул, да и брата ее никто не заставлял решать вопрос подобным путем. Но...

Матери-то каково?

Никогда раньше Мия не видела родных и близких своих 'заказов'. Джакомо сделал все, чтобы ее от этого избавить.

Или видела тех, от кого были счастливы избавиться их родные. Вот, как эданна Маньи, к примеру. Ее свекровь только порадовалась, да и дети не так, чтоб горевали...

А тут...

Открытое, жестокое горе.

И то, что дети выросли кретинами, его ничуть не уменьшает. Двоих лишиться... даже если одного и не нашли, и не найдут... мать все равно подозревает правду. Явно.

А может, и Бьянка какую записку оставила....

Рикардо только морщился, слушая эти причитания.

Наконец прибежал лекарь, накапал остро пахнущих капель, сунул ложку в рот эданны — и та невольно проглотила.

— Черт знает, что такое, — проворчал Рикардо, когда эданна растянулась прямо на плитах двора. Снотворное подействовало практически сразу, ну понятно. Рассчитано было на дана Козимо, чтобы тот боли не чувствовал, вот и эданну свалило почти мгновенно.

Мия впервые ощутила... укол совести?

Да, что-то вроде того.

Если бы не она...

Если бы сложилось чуточку иначе?

Слуги суетились вокруг несчастной, поднимали, перетаскивали в карету, ее отвезут домой, а там,, пусть с ней муж справляется, дети...

Ну так-то — чего она сюда примчалась? Ведь наверняка была в курсе планов своих деточек?

Точно, была.

И выбор они сделали сами. Даже убивала, в основном, Мия, Рикардо тут не при чем. Но... почему ей так паршиво?

Она понимает, что не виновата, не настолько уж она виновата, но... ей больно и неприятно.

А Рикардо?

— Глупая баба, испортила такое утро...

Мия прижалась к любимому мужчине, чувствуя, как его рука вольно скользит под верхним платьем. А там и под нижнее перебралась... белья Мия не надевала, накинула, что под руку подвернулось, да и выскочила следом, благо — тепло.

— Испортила?

— Полагаю, его еще можно спасти, — Рикардо легко подхватил Мию на руки, и та, шалея от восторга, уткнулась носом в ямочку между его ключицами. Вдохнула теплый и невероятно возбуждающий запах...

Хорошо!

— Я...

— Идем спасать утро, — перебил ее Рикардо.

И зашагал обратно в свои покои,, махнув слугам. Мол, отвезите идиотку в ее дом!

Мия отметила этот жест — и тут же выкинула его из головы. Все, эданну как-ее-там пристроят, больше она Мию не интересует. А вот Рикардо...

О, да!

И снова — ДА!!!

Мысль о том, что у Рикардо даже угрызений совести не прорезалось, Мию тоже не посетила. Если и заглядывала, то поняла, что не протолкаться. Тут любовь, тут желание... и какой-то здравый смысл?

Нет-нет, уберите. Он здесь вовсе даже не ко двору. Совесть — и та удалилась, печально хлюпая носом.

А вот розовый туман...

Примерно через полчаса у Мии из головы вылетело все. И эданна, и дана, и вчерашние убитые... она подумает обо всем этом потом. А сейчас...

Да, милый! Да! И не останавливайся, пожалуйста...

* * *

К дану Козимо Мия попала только вечером. Проблем с этим не было, да приказал впускать ее в любое время. И вообще, обходиться с Мией, как с его личной невесткой. Или женой. Или дочерью... короче, любой, кто ее обидит — уволен еще вчера.

Слуги ошарашенно переглядывались, но не спорили. Господские причуды... они такие. Может, ему эта девица откуда-то знакома? Или еще чего? А и ладно, во все вникать — голова заболит.

Мия постучалась, и после разрешения войти, удобно устроилась в покоях дана Козимо.

— Дан, мне кажется, мы не договорили?

— Мия, я буду рад видеть вас, как можно чаще. Признаюсь, вы очаровательны и умны, а у меня не так много развлечений...

Мия вздохнула.

— Дан Козимо, я буду рада составить вам компанию, когда Рикардо будет занят...

— Вот и замечательно. Что еще вы хотели узнать о своей крови?

— Пока — общие принципы, — честно ответила Мия. — Я правильно понимаю, если мои предки служили Сибеллинам, значит, они были связаны с потомками... Морганы?

— Морганы Чернокрылой. Возможно.

— Возможно?

— Высоких родов было несколько. Защитников тоже. Сейчас уже достоверно не узнать, кто и с кем был связан, да это и неважно. Принцип тот же.

— Принцип... связи?

— Да. У Высокого рода были свои защитники.

— А как устанавливалась связь?

— Я не знаю, — дан Козимо только вздохнул. — Понимаете, Мия, многое было утеряно. К сожалению... полагаю, между вами и моим сыном она уже есть.

— Постель? — догадалась девушка.

— Когда мастер Сальвадори встретил мою прабабку... опять-таки, это устный пересказ... они поженились и были счастливы. Долго, до старости и смерти. Детей родили, вырастили... да, так получилось, что Демарко пару раз переходил по женской линии. Времена были сложные, трудные...

Мия кивнула.

Положим, Феретти тоже... если Лоренцо не вернется, он тоже перейдет по женской линии. С позволения короля, но что в этом такого? Кровь останется...

И СибЛевран...

— Я понимаю.

— Мастер и его супруга умерли в один день.

— Это из-за связи?

— Я так подозреваю. Конечно, все объяснили великой любовью, но мы люди взрослые. Любовь отдельно, связь отдельно. Жить без своей половинки мастер просто не смог.

Мия потерла лоб.

— Так... первой умерла эданна Демарко?

— Да.

— А если бы наоборот?

— Неважно, — отмахнулся дан Козимо. — Связанные... живут вместе умирают вместе.

— А детей могут иметь только друг от друга?

Дан Козимо печально вздохнул.

— А вот тут начинается печальная часть нашей истории. Когда Высокие приходили к нам... да, у них были Связанные. Но в том-то и дело... они были связаны друг с другом, они очень часто любили, жить друг без друга не могли, умирали в один день, хотя и не всегда... и не могли иметь детей друг от друга.

— Почему? — невольно удивилась Мия.

— Неизвестно. Но не могли.

— Странно. А ваш предок...?

— А они смогли, потому что кровь была достаточно разбавлена. И потомство получилось жизнеспособное. Не метаморфы, как мастер, но если я правильно понимаю, потомки наследуют черты старшего рода?

Ни Мия, ни дан Козимо не знали того, что Моргана объясняла Адриенне.

Для изменения и привязки использовалась кровь конкретного Высокорожденного. И получалось, что Моргана и ее измененный — они более близки, чем брат и сестра. Те хоть не помрут в один день....

А если такое близкое родство, такая тесная связь... что будет с ребенком?

Правильно.

Или выкидыш, или урод, или мертворожденный...

Дан Козимо вообще не знал, что именно необходимо для привязки. Вот так, не сохранилась эта информация. И Мие он рассказать на эту тему ничего не мог. К сожалению.

А потомки...

Этого он тоже не знал, но потомки просто наследовали кровь и способности матери. Не отца, а матери. В случае с Мией они бы тоже наследовали способности Мии, но не Рикардо.

Хотя тут все было достаточно размыто. Тут и Моргана не помогла бы, при ней ничего подобного не случалось, и она не знала, какие могут быть последствия. Просто — любые.

— Вы полагаете, если мы с Рикардо... то наши дети тоже смогут родиться, потому что кровь достаточно разбавлена? — уточнила Мия. — У меня пятое поколение...

— Да. Более того, в ваших детях кровь может снова уснуть. Равно, как и в детях Рикардо от любой другой женщины.

— Ага... а вам-то зачем такие потомки? Их же на костер поволокут, как колдунов? — въедливо уточнила Мия.

Дан Козимо только хмыкнул.

— Вашу прабабку туда отволокли?

— Ну... нет.

— Вот и мою — нет. И потомки не дураками будут. И вас что-то на костер не тянет...

Мие оставалось только вздохнуть.

Понятно, мужчина пытается усилить свой род любыми способами. Его можно понять, но...

— Я привыкла бояться за своего ребенка. За себя... если во время беременности я потеряю над собой контроль?

— Контроль? Нет, это вряд ли. Часть способностей можете, все же метаморфозы с ребенком внутри могут плохо сказаться на его здоровье.