Лилии на ветру (завершено)

Ничего ангельского или демонического в наружности Эрика не наблюдалось, да и вампирского в обликах остальных членов группы тоже. Разве что барабанщик исполнил соло на тарелках виртуознее, чем смог бы человеческий музыкант, что называется, порвав толпу.

Да, бесспорно, пятерка "Падших" поражает яркой внешностью.

Но если человеческие звезды приложат усилия и привлекут стилистов-визажистов профи своего дела, то будут выглядеть не хуже. То, что завлекательная внешность полуночников — естественное явление, можно скромно опустить...

Нора скакала по сцене горной козой, радуя зрителей не только чудесами пластичности, но и вокальными изысками. При этом ни одной фальшивой ноты.

Мелкая в кости и невысокая, с тонкими чертами лица, фиалковыми глазами и длинной косой цвета спелой пшеницы, Нора великолепно подошла бы на роль светлой эльфийки в какой-нибудь фэнтезийный блокбастер. Ее даже гримировать не надо, только вместо черного корсета и алой пышной юбки до колен переодеть в платье со шлейфом, да смыть smoky eyes.

Лиля улыбнулась своим мыслям: вот бы удивился орк, посмевший обидеть это воздушное создание — мнимая эльфийка размазала бы его одним движением хрупкого кулачка.

Парни также стояли внимание. Бэк-вокалист Макс — типичный скандинав: голубые глаза, светлые, почти серебряные волосы до плеч и леденящий сердце взгляд. И, несмотря на отмороженный вид, блондин пользовался популярностью — фанатки у сцены время от времени визжали, перекрикивая музыку, и пытались пробиться к своему кумиру.

Сидящий за ударной установкой Алекс был не менее популярен, чем коллега. Короткие темно-русые волосы, стоящие дыбом, и зеленые как у кота глаза. Если бы не заверения Кира, что Александр — вампир, Лиля поклялась бы, что парень принадлежит к семейству кошачьих, то есть он — оборотень, перекидывающийся в огромного котяру. Один воздушный поцелуй в сторону толпы, и поклонницы барабанщика восторженно вопили, как мартовские кошки.

Клавишник Никита бессовестно эксплуатировал киношный образ романтичного вампира. Иссиня-черные волосы, глаза цвета индиго, аристократическая бледность и кровавые (Лиля снова усмехнулась, представив, как томный красавчик ругает Нору за то, что она опять без спросу взяла его красную помаду) чувственные губы. Белая шелковая рубашка под старину и черные обтягивающие штаны придавали ему весьма гламурный вид. Его поклонницы, наверняка, одеты были в готском стиле. И, как мимоходом вспомнила окончательно развеселившаяся девушка, поголовно шатенки.

Если бы в ее природе была потребность в фанатизме, то объектом преклонения Лиля выбрала бы Эрика. И не потому, что знала о необычной родословной певца, а из-за его харизмы. Двухметровый светловолосый исполин с черными глазами вводил зрителей в транс своей энергетикой, безумием в голосе и взгляде, своей душой, вложенной в исполнение. Есть такие люди (в данном случае — нелюди), в присутствии которых пробуждаются не только скрытые источники энергии, но и энтузиазм с верой в то, что говорит кумир.

От судьбы не уйти, не спасти

Те мечты, что дарила ты.

Не собрать грезы осколки, ведь мои слова так колки,

Ранят до крови — больше нет любви, — проникновенно пел Эрик.

Ему эхом вторил бэк-вокалист:

Больше нет любви, больше нет любви,

больше нет любви...

Песня резко оборвалась. Жирной точкой стали фонтаны синих искр, ударившие вдоль края сцены. Огненные переливающиеся струи, преломляясь у вершины, стремительно падали вниз, вызывая у зрителей восторженные крики. Затем темнота скрыла и сцену, и зал.

В этот момент Лилиного колена коснулась чужая рука.

Девушка едва сдержала крик, в последний момент по запаху парфюма узнав Кирилла.

— Не скучала? — поинтересовался оборотень, устраиваясь в кресле слева.

— Нет, ты ведь быстро. Все в порядке?

— Да, оборудование установлено.

На этом их разговор оборвался.

Прожектор высветил Эрика у стойки микрофона.

Плод любви демона и ангела искренне улыбнулся зрителям и поведал название следующей композиции:

— Представляем вашему вниманию премьеру песни, которую Алекс написал на одном дыхании уже после выхода альбома. Она посвящается всем влюбленным, которым не суждено быть вместе, и которые расстались, так и не раскрыв друг перед другом душу... Встречайте! "Любовь палача"!

Белая ослепляющая вспышка. Снова тьма. Вспыхнули кроваво-огненные лучи лазерной графики. Клубы дыма затопили сцену. Надрывная музыка, создаваемая полувидимыми музыкантами. Девушки в длинных белых платьях со свечами в руках, томно двигаясь, обступили Эрика, стоящего у самого края сцены.

Цепляющий душу проигрыш закончился, и солист поднес к крепко сжатым губам микрофон.

Он уйдет, когда догорит, плача, свеча,

Растворится в сумерках, когда заалеет восход,

И время, отмерев, восстановит свой ход,

И ты не узнаешь, что таяла в руках палача.

О! Тебе никогда не узнать,

Почему не зовет за собой.

За яд его любви перестань проклинать -

Смерть ревниво скалится за его спиной.

Вместе с другими слабонервными зрительницами Лиля взвизгнула — сзади Эрика вспыхнул гигантски череп, созданный лазерными лучами.

Следующие строки гроулингом исполнил Алекс:

Глупая, ты сама потушила, рыдая, свечу,

А ведь дороже долга была любовь палачу.

Неосознанно, Лиля схватила Кира за руку и взволнованно спросила:

— У меня глюк? Или ребята, правда, обработали легенду о ведьме и палаче Смерти? Ту, где прислужник костлявой идет против своей Госпожи, чтобы спасти любимую? А она, поверив досужим домыслам, предает его?

Кирилл наклонился ближе и, опаляя горячим дыханием девичье ушко, прошептал:

— У "Падших" все тексты на основе полуночных легенд или реальных историй.

Приятная дрожь прошлась вдоль Лилиного позвоночника — нежные губы мужчины коснулись мочки уха, игривый язык прочертил вертикальную линию вдоль шеи.

— Ясно, — хотя ласку парня скрывала темнота, Лиля смутилась и опустилась глубже в кресло, тем самым отстранившись от оборотня.

Кир вздохнул и взял ее за руку.

Следующая песня под названием "Хамелеон" оказалась настоящей феерией: кроме лазерных лучей всех цветов радуги и пиротехнических штучек, в постановке задействовали элементы огненного шоу.

В годы учебы Лиле довелось писать для студенческой газеты о поинге, искусстве кручения горящих фитилей на цепочках, и теперь она с удовольствием наблюдала за мастерскими трюками файерщиков.

Трое парней, став по периметру сцены, крутили огненные восьмерки. Две девушки, одетые в откровенные блестящие топы и юбки, танцевали с огненными веерами по бокам солиста. Еще один пойстер крутил файершар прямиком за спиной вампира.

Хамелеон, хамелеон, хамелеон,

Меняет цвет, меняет тон.

Свой среди чужих,

Король среди своих,

Ты одинок во всей вселенной,

Не маскируй тоску гримасою надменной...

— А ведь и эта песня правдивая, — Лиля снова развернулась к вервольфу. — Мне бабушка рассказывала, что были когда-то оборотни, которые могли перекидываться не только в любых животных, даже мифических, но и принимать облики людей. Я бы хотела встретиться с таким полуночником.

Рука Кира, сжимавшая ее ладонь, напряглась.

— Вынужден разочаровать — хамелеонов больше не осталось. Сто лет назад их уничтожили совместными усилиями объединившиеся с оборотнями колдуны.

— Да? Я так не думаю, — улыбнулась загадочно журналистка. — Я еще ходила в школу, когда подслушала бабушкин телефонный разговор про принятие в нашем городе закона, давно утвержденного в Европе и Азии. Согласно ему хамелеоны имеют право перевоплощаться в других людей, только если получили на это добровольное согласие от хозяина облика. В противном случае нарушителя ожидает смерть.

Кир не ответил. Похоже, подобный разговор ему не интересен — большой палец правой руки мужчины медленно вырисовывал волнующие круги на ладони девушки.

Отзвучали последние аккорды.

Эрик представил зрителям создателей великолепного файер-шоу:

— Для вас на этой сцене зажигал Театр огненного шоу — "Fire fox"! Спасибо, ребята, вы — настоящие повелители стихии огня!

Файерщики поклонились и скрылись за плотной стеной молочного тумана, в котором вскоре утонула и вся сцена.

Усиленный в несколько раз голос Эрика грозно пророкотал:

— А сейчас мы поведаем вам о самых сильных полярных чувствах — ненависти и любви. Врут те, кто утверждают, что от ненависти до любви один шаг. Ведь ничто не примирит двух соперников, влюбленных в одну прекрасную женщину.

Душераздирающий крик где-то под самым потолком концертного зала — все зрители, как один, задрали головы вверх.

Прожектор высветил висящую в воздухе Нору. Раскинув руки, словно распятая на кресте, девушка в окровавленном балахоне парила в воздухе.

Под барабанную дробь, уместную, когда преступника ведут на казнь, Нора медленно опускалась вниз. На сцене якобы потерявшую сознание певицу приняли люди в белых балахонах. На поднятых вверх руках Нору отнесли к алтарю, воздвигнутому в центре сцены. Вокруг каменного возвышения громоздились дрова.

На экране — звездное небо с полной луной.

На переднем плане сцены — два танцора, играя мускулами обнаженных торсов, скрестили световые мечи.

Музыканты, терзая инструменты, вводили зрителей в транс своей энергетикой, магией исполнения брали в плен, чтобы подарить ощущения реальности происходящего, дрожь зарождающегося глубоко внутри бешенства, и раздирающей сердце ревности.

Макс в черном с красной подкладкой плаще низким ровным голосом, постепенно переходящим в крик, обращался в пустоту:

После полуночи мир не таков, каким его ты видишь в дневном свете.

Другие взгляды жадно сверлят спину,

В другие игры тешатся другие дети,

И уже не красной гуашью влюбленный парень рисует под окном картину.

Музыкальный проигрыш.

Очнувшаяся Нора, обнаруживает себя связанной на алтаре и пытается вырваться из пут. Девушка бьется, зовет на помощь, умоляет молчаливых людей, стоящих вокруг нее, отпустить ее. Безуспешно.

Фигуры в белом, взяв факелы, кружатся вокруг своей жертвы, монотонно напевая: "Смирись, смирись, смирись... Никто не придет, никто не спасет тебя, ведьма!"

Макс, выступающий в образе вампира, продолжает исповедоваться равнодушным звездам:

Но ты не бойся ничего, я всегда рядом.

Я — твой темный ангел-хранитель

И никому не дам смешать твою чистую кровь со звериным ядом.

После полуночи я твой слуга, а днем, увы, я только зритель...

Быть вечно молодым — тяжкое бремя.

Моя жизнь расколота напополам,

Но тому виной не время -

Я свою душу отдал сам.

И вновь музыкальный проигрыш.

Сектанты, ускоряются, продолжая глухо петь о смирение и смерти для ведьмы: "Никто не придет, никто не спасет тебя, ведьма...Смирись, смирись, смирись..."

Лиля почувствовала, как пересохло во рту.

Она знала и эту историю, воплощенную в песне "Падшими". Страшная сказочка, которой по ночам пугали непослушных ведьмочек, на самом деле произошла в Германии в XVII веке. Юная красавица-ведунья не могла выбрать между вампиром и оборотнем и безжалостно сообщила, что останется с тем, кто выживет после поединка. Пока соперники выясняли отношения, девушку схватила инквизиция.

Партии Эрика предшествовал волчий вой. У Лили волосы стали дыбом — так похоже вышло на настоящего оборотня.

Из темноты без гитары, но с черной шкурой на плечах выступил Эрик.

Не желай того, чего не понимаешь до конца,

Это не твой мир, это не твой путь.

Страшнее девяти грамм свинца —

Серебряная пуля в грудь.

Лиля удивленно подняла брови — XVII век и пистолет, начиненный серебром? "Падшие" не придерживались исторической точности, перенеся события на более позднее время.

Я — вечный пленник полнолунья,

Госпожи луны преданный страж.

Прошу уйди, оставь меня, колдунья,

Или убей... стреляй! Но только не промажь!

Тем временем, пока на авансцене танцоры рубились на мечах, сектанты тоже не бездействовали. Из круга танцующих с факелами вышел высокий мужчина. Поднялся по ступенькам алтаря и сложил руки в молитве над бьющейся в истерике ведьмой.

В музыкальное сопровождение вплелись торжественные звуки органа. Люди в балахонах экстатически завыли: "Ave, ave, ave... Ave!"

Другого шанса быть не может,

Если не выстрелишь, я убью вновь.

Твоя любовь бессильна,

Она мне не поможет

По остывшим жилам разогнать густую кровь, — откровенничал Эрик *.

Истребитель ведьм окончил молитву и вынул из складок одежды кинжал. Занес над беспомощной жертвой....

Огромный зал заполнили оглушающие звуки биения сердца смертельно испуганного человека.

Вместо звездного неба на весь экран появилось бледное лицо Норы. Кровоподтек на щеке, фиалковые глаза полны слез, дрожащие искусанные губы...

Невидимая в темноте соседка Лили вовсю вытирала слезы. Внучка ведьмы, ясно понимавшая, что это представление и талантливая актерская игра, чувствовала, как и у нее подступает комок к горлу.

Сектант замахнулся...

Музыка резко смолкла. Разрывающий тишину девичий крик.

Люди в балахонах синхронно сомкнули круг и поднесли факелы к алтарю. Пламя, гудя, взмыло вверх.

Вот тут не сдержалась и Лиля. Испуганно держась за сердце, она поднялась со своего места, чтобы убедиться, что музыканты все-таки не сожгли свою солистку. Запах дыма, щекочущий ноздри, уверил в обратном...

Без музыки гроулинг Алекса был подобен взорвавшейся бомбе:

Пока вы тешили гордость свою — она умерла.

Свидетели боли ее — молчаливые звезды, ледяная луна...

Занавес поспешно опустился.

Тишина длилась томительные секунды, а потом прорвалась бешеными овациями и несдержанными криками.

Зрители, ряд за рядом, поднимались со своих мест, и, продолжая хлопать, вызывали музыкантов на бис.

Занавес поднялся. Алтарь и остатки костра уже исчезли. "Падшие" (без Норы!), участники Театра огненного шоу "Fire fox", танцоры и технический персонал, обслуживающий концерт, стояли у края сцены.

— Пока вы не начали звонить в милицию, решив, что мы сделали из нашей солистки шашлык, давайте ее дружно позовем, — со смехом проговорил Эрик.

И зрители, все еще находящиеся под впечатлением от последнего выступления, дружно скандировали имя Норы.

— В последний раз подобную согласованность я видела на утреннике в детском саду, когда вызывали Снегурку, — заметила Лиля.

К ней вернулось ироничное настроение, и не отметить столь забавный момент она не могла.

— Признайся, что хотя бы на время поверила, что Нора сгорела, — потребовал Кир.