Лилии на ветру (завершено)

Против воли девушка подчинилась магии вампирского голоса — и подняла глаза.

— Все будет хорошо, не бойся, маленькая моя...

Кошачьи глаза Алекса полны неги и сладкого обещания. Лиля зачарованно смотрела в невероятную зелень его глаза, не вникая в услышанное. Она тонула в их глубине, которая, казалось, затягивала саму ее душу, отбирая силы для сопротивления.

— Не бойся меня, девочка, я не сделаю тебе больно, — шептали безумно красивые губы, приближаясь к ее лицу.

Против воли, забившейся в какой-то уголок ее сознания, девушка успокаивалась, словно впав в полудрему.

— Все будет хорошо, верь мне, малышка...

Бархат его голоса обволакивал, подавляя малейший импульс неповиновения. Она еще понимала, что вампир гипнотизирует ее, но уже не могла бороться. Не хотела.

Алекс, положив руку ей на затылок, прижал к себе, прохладные губы коснулись ее уст. Свободная рука скользнула под джинсовую рубашку и тонкий топ...

Когда холодные пальцы коснулись ее спины, девушка словно проснулась.

И осознала, что целуется с вампиром.

Барабанщик слегка прикусил ее нижнюю губу. Девушка содрогнулась, окончательно сбрасывая чары, но его хватка автоматически усилилась. Похоже, вампир, увлекшись, не осознавал, что жертва сбросила его контроль.

Отвращение вопило где-то глубоко внутри нее — здравый смысл требовал терпеть, выжидая нужного момента. Наглый язык вампира хозяйничал у нее во рту — и она оставалась безвольной куклой.

Что делать?! До конца не осознавая реальность происходящего, девушка в горячке искала выход. Она вспомнила о серебряном кресте в заднем кармане. Значит, остается одно. Не предпринимать никаких шагов. Выжидать удобного момента — и ударить, а потом бежать. Тоненькая паникующая мыслишка поддакнула: главное, не упустить нужный момент — и не стать жертвой изнасилования...

Алекс со стоном приподнял ее и посадил на край стола. Ее далекое трезвое "я", ерничая, прокомментировало его нетерпеливые действия: "Кушать подано!"

Его язык настойчиво требовал ответа, а руки нетерпеливо возились с ремнем в ее джинсах.

— Ты начал без меня, — послышалось недовольное со стороны входа. — Какой ты эгоист, Александр!

Макс прислонился к стене и с одобрением взирал на происходящее. Лиля бросила на него быстрый взгляд из-за плеча Алекса. Похоже, второй еще тот извращенец — наблюдаемое зрелище его явно заводило.

— Разыграем? — вампир вынул из кармана кожаных штанов монету и подкинул ее в воздух.

Алекс ухмыльнулся:

— С твоим везением, что-то не хочется рисковать. Может, ее хватит нам на двоих?

Макс с сомнением оглядел девушку:

— После нас двоих она наверняка станет "кормушкой".

— Жаль девочку? — съехидничал Алекс.

— Обидно, что потом ею смогут пользоваться и другие.

— Это, если она выживет, брат.

Они беседовали, словно она была неодушевленной вещью или ее не было рядом. Впрочем, ей и полагается в некотором роде отсутствовать — вампирский гипноз на время превращает мозги жертвы в желе.

От разговора музыкантов волосы на голове зашевелились, словно змеи. Она не хотела становиться "кормушкой"! Человеком, беспрекословно отдающем свою кровь и тело любому вампиру, который того потребует. Беспрекословно и с радостью... Только не это, нет!

Макс сделал шаг к замершей паре. Блуждающая улыбка не скрывала блеск выдвинувшихся клыков.

— Ее запах великолепен. Но этого недостаточно.

— Согласен, брат, — отозвался Алекс и, резко прижавшись ко рту девушки, прокусил нижнюю губу.

На волне адреналина боли девушка почти не почувствовала.

Слизнув выступившую кровь, вампир почти благоговейно прошептал:

— Теперь ее аромат идеален....

С раненой губы продолжала течь кровь. Макс наклонился и облизал ей подбородок. Алекс проследил языком путь кровавой струйки, побежавшей по шее.

Лиле едва хватило выдержки не завопить во всю глотку — появление второго вампира перечеркнуло ее слабенький план.

Что же делать?! Если она слишком сильно начнет сопротивляться, то они просто ее укусят. Потеряв достаточное количество крови, она уже не сможет оказать ни малейшего сопротивления.

Руки Мака собственнически скользнули по ее бедрам. Переползли на грудь. Одним движением вампир разорвал рубашку — металлические пуговицы с глухим стуком рассыпались по деревянному полу.

Еще рано... нужно выжидать...

Страх таял. Холодная решительность оставалась и подавила сомнения.

Алекс оторвался от ее искусанных губ, отступил в сторону, давая место для маневров бас-гитаристу, и стянул футболку. Оголившийся торс совершенен: гордый разворот плеч, рельефные мускулы, гладкая кожа, украшенная татуировкой, в виде замысловатых символов.

Пока первый насильник, красуясь, раздевался, а второй увлеченно трогал грудь сквозь топ, журналистка осторожно достала крест.

Макс разорвал рукав рубашки до плеча и прикоснулся губами к месту, где обычно берут кровь из вены, потом переместился выше. Прикосновения вышли невесомыми и очень нежными.

Затем он резко прокусил ее запястье.

Огненная боль подсказала, что момент настал.

Лиля со всей злости вогнала вампиру крест в левый глаз.

Шипение плавящейся плоти. Тошнотный запах подгоревшего мяса. Дикий вопль вампира, скребущего когтями себя по лицу.

Вытянувшееся от удивления лицо Алекса.

Лиля резко оттолкнулась от стола и побежала. Сбитый с толку кровосос, подарил ей драгоценные секунды форы.

В скорости с вампиром ей не сравняться.

Она только успела выбежать из беседки.

Он сбил ее с ног. Два сплетенных в клубок тела покатились по палой листве.

— Иссушшшшу, ссссука! — шипел Алекс, подбираясь к ее шее.

Лиля боролась молча. Ей удалось подтянуть колени к груди и упереться в торс вампира.

Блеск клыков больше не пугал ее. Да, она умрет. Но достойно. Не вампирской подстилкой во время жестокой оргии, не "кормушкой" во время беспечного кормления.

В саду полном старых деревьев, не нашлось ни одной сломанной ветки. Увы, это только в фильмах осиновые колы сами подкатываются в руки или упираются в спину.

Алексу надоела их возня. Он быстро подавил ее сопротивление.

Вампир, усевшись на ее бедра и заведя руки вверх, добродушно оскалился.

— Ну и чего ты добилась, дурочка? Мы бы поиграли с тобой и отпустили. А сейчас... Макс, конечно, отрастит со временем свой глаз, но тебя не простит. Однако если ты будешь со мной поласковей, я вступлюсь за тебя...

Лиля взбрыкнула и указала, куда ему пойти за лаской.

Маршрут Алексу не понравился.

— Страшно умирать, сука? — на руках вампира ногти превратились в длинные черные когти. — Что чувствуешь, в свои последние минуты жизни, детка?

Внезапно в голове девушки словно что-то щелкнуло.

— Мне? Нет, не страшно, — насмешливо скривила губы Лиля и быстро заговорила: — А вот ты, похоже, боишься смерти до мокрых штанов! Песня про пифию и Смерть про тебя. Это ты ходил к Кассандре, чтобы узнать дату своей смерти. Я права? Она тебе сказала? Или ты испугался и не захотел слушать? Я права?..

— О чем ты?! — вампир смотрел на нее так, будто видел ядовитого паука, смотрел с омерзением и страхом.

— Я права, — прошептала торжествующе Лиля. — Ты — трус, ты испугался. Ничего, то, что не сказала Касс, сообщу я! Ты умрешь за три часа до восхода солнца двадцать седьмого...

— Заткнись!!!

Рык вампира заглушил окончание называемой даты.

Алекс в гневе ударил девушку в живот, погружая когти по первые фаланги пальцев.

Когда вампир раздирал ей внутренности, она не ничего чувствовала.

Но стоило его руке вынырнуть из живота — и Лиля оказалась в аду: боль окрасила сознание алым. Девушка не могла дышать, крик застрял в горле, в глазах потемнело — и она потеряла сознание.

Вампир занес руку для второго удара — и сломал спиной молодую яблоню.

Двухметровый волкообразный серокожий монстр, оттолкнувшись задними лапами, прыгнул за ним, чтобы мощным пинком снова подкинуть в воздух.

На этот раз Алекс полетел не в сторону, а вверх, в звездное небо. Когда притяжение позвало его обратно, вампир снова оказался на линии удара.

Оборотень, принявший боевую человекообразную форму, отфутболил свою жертву в ствол толстой груши. Дерево жалобно заскрипело-застонало, но выдержало. Тело вампира шлепнулось на землю, как перезрелый плод.

Алекс, не ожидавший нападения, настолько растерялся, что не ответил на первые удары, а потом уже было поздно. Оборотень швырял его, как злобный сердитый ребенок тряпичную куклу.

Вампир извивался в руках человека-волка, пытаясь высвободиться из захвата. Кровожадно сверкая желтыми глазами, оборотень оторвал правую руку кровососа и забросил на крышу беседки, левая полетела в заросли смородины.

— Хватит, Кир! Остановись!

Тишина накрыла сад плотным колпаком. Со звуками пропало всякое движение: ветер замер в кронах деревьев, беснующийся человековолк также оцепенел. Его бугрящиеся мышцами руки замерли, удерживая изувеченное тело противника на весу. Даже кровь перестала хлестать из ран вампира.

Словно само время остановилось.

Но не для Эрика. Полуангел-полудемон, сияя мягким светом, который излучали два призрачных крыла за его спиной, склонился над Лилей.

— Твоя подруга умирает, волк. Я могу ее спасти, если ты отпустишь вампира и не будешь мстить остальным. Выбирай: жизнь девчонки или месть!

Эрик ослабил временную удавку, чтобы оборотень дал ответ.

— Спаси ее, — слова с трудом вырвались из клыкастой пасти.

— Кто бы сомневался в твоем выборе, — самодовольно кивнул Эрик и положил руку на живот девушки.

Время возобновило свой бег — мир ожил, наполняясь звуками, запахами и движением.

Сбросив полутруп Алекса на черную от крови траву, оборотень несмело приблизился к целителю.

— Приведи себя в порядок, — недовольно буркнул Эрик. — Иначе испугаешь ее до смерти своим видом.

С пальцев солиста "Падших" срывались ослепительно золотистые искорки и оседали на коже Лили. Вскоре все ее тело оказалось в коконе из невыносимо яркого для глаз сияния.

— Она поправится? — переживал Кирилл, в мгновение ока ставший человеком, совсем не стесняясь своей наготы.

— Будет как новенькая, — успокоил "падший". — В отличие от Алекса, которому придется выздоравливать без моей помощи.

— Полагаю, это будет единственное наказание для клыкастого урода? — с горечью отметил оборотень. — Остальных ты просто поставишь в угол?

— Кир... А что скажешь делать? — Эрик виновато отвел глаза. — Они, сам знаешь, как дети, не ведают, что творят.

— И поэтому им позволено нападать на беззащитных?

— В том, что произошло, всецело моя вина. Ты вправе требовать сатисфакции, — решительно тряхнул волосами фронтмэн. — Выбирай любое наказание — лишь бы эта история осталась между нами.

Жалобным стоном вампир напомнил о себе. Кровь давно перестала течь из зарубцевавшихся ран, и он пытался ползти.

Кир с ненавистью взглянул на недобитого вампа и сплюнул. Чуть-чуть не хватило, чтобы сломать барабанщику позвоночник и оторвать голову. Жаль, что Эрик так быстр...

— Я подумаю над твоим предложением. А вообще я поступлю, как скажет Лиля. Если она решит, что должна рассказать о нападении Мирославу, отговаривать не стану.

— Хорошо, Кир. Пойдем в дом, девушка скоро придет в себя, тебе нужно одеться.

Эрик взмахнул рукой — и вампир взмыл в воздух. Лилю "падший" аккуратно взял на руки.

Кирилл, сверкая голым задом, довольно-таки аппетитным, шел следом.

А в нескольких километрах от этого места рыжеволосая женщина безмятежно наблюдала за пляшущими язычками пламени в камине и улыбалась.

— Госпожа, вы меня пугаете, — решился высказать свои мысли темноволосый вампир. — После подобных ваших улыбок, Мастер получает малоприятные сюрпризы.

— Брось, Михаил, ты преувеличиваешь, — Кассандра поставила бокал с красным вином на антикварный столик. — Я радуюсь, что почти не ошиблась в своих расчетах. Я дернула за нужные ниточки — и снова изменила будущее в свою пользу.

Словно кошка, прорицательница свернулась клубочком в глубоком кресле и всем своим видом показывала, что довольна жизнью.

Телохранитель осуждающе покачал головой.

— Снова играете с судьбой?

Тень печали мелькнула в безумно-мудрых глазах ясновидящей.

— Или она со мной...

Глава 9.

Лиля проснулась и сразу поняла, что с ней что-то не то.

У нее ничто не болело, во всем теле чувствовалась небывалая легкость.

Нельзя сказать, что по утрам она обычно, как старая развалина. Просто порой после длительного сидения за компьютером после сна болела шея.

Сейчас ее тело переполняла энергия, нехарактерная для нее спросонья.

Девушка потянулась и, зевая, едва не свернула челюсть.

Расслабленно скользящий по комнате взгляд натолкнулся сначала на приоткрытые синие шторы балдахина, затем на овальное зеркало в тяжелой деревянной раме. Грязное, оборванное существо, отразившееся в нем, заставило содрогнуться.

Потому что она сразу опознала в нем себя.

Лиля схватилась за живот. Она вспомнила о нападении вампиров — и покрылась холодным потом.

Алекс ведь убил ее. После таких, как у нее, ран не выживают...

Она умерла. И стала призраком.

Лиля соскочила с широкой кровати. Как говорится в том глупом анекдоте? Если вы проснулись и у вас ничего не болит, значит, вы умерли.

У нее ничего не болело, и, как показывало зеркало, от страшных ран не осталось даже шрамов. Более того, у нее пропал шрам, оставшийся на память от аппендицита!

Лиля задрала рубашку и с тоской смотрела на покрытый легким загаром плоский животик.

— Кхм... чудесный вид, но будь добра прикрыться, а то некто очень ревнивый вырвет мне глаза, решив, что я подглядываю, — пошутил Эрик, стоя на пороге комнаты.

К груди фронтмэн прижимал стопку одежды и пушистое зеленое полотенце.

— Ты меня видишь? — приятно удивилась внучка ведьмы.

— Конечно, ведь у меня есть глаза. Пока есть...

— Так я не призрак?

— С чего бы вдруг? — озадаченно поднял брови Эрик.

— Я ведь умерла? Меня убил вампир. О Боже! Меня обратили?! — ужаснулась девушка и подскочила к зеркалу. — Сколько дней я не приходила в себя?

Оттянув верхнюю губу, она убедилась, что не приобрела парочку острых клыков.

"Падший" положил одежду на кровать и успокаивающе прикоснулся к плечу Лиле.

— Ты не умерла, и прошло не больше часа после нападения. Мы успели вовремя. Благодаря моей ангельской половине я исцелил твои раны.

— Спасибо...

— Не благодари, — остановил ее блондин. — Я обязан был спасти тебя, ведь из-за моего упущения ты едва не лишилась жизни.

Лиля покачала головой.

— Не понимаю, причем здесь ты? Это я не захотела уступать Камилле и поехала с вампирами... Кстати, что с Милкой?!

— Она невредима, ей досталось меньше, чем тебе.

Журналистка усмехнулась.

— Как всегда, Мила непотопляема...

— Я стану твоим должником, только не рассказывай бабушке и Совету магов о произошедшем.