Лилии на ветру (завершено)

У подъезда на ступеньках отдыхали две старушки. Пожилые женщины синхронно поджали губы, как только увидели девушек и собаку.

— Здравствуйте! — скорчив вынужденную улыбку, поприветствовала пенсионерок Лиля.

Этих бабуль она побаивалась — главные сплетницы их многоэтажки не раз вызывали милицию, видя, как в квартиру Макаровых по ночам звонят подозрительные личности. Хорошо, что Полина Ивановна имела связи в органах, иначе проблем было избежать нелегко.

Соседки что-то пробурчали, и явно это были не слова вежливости.

— Ира! Ты, когда ко мне поднималась, с ними разговаривала? — догадалась внучка ведьмы.

— Ну, разговаривала, а что тут такого? — полурусалка невинно захлопала ресницами.

— О чем? — Лиля затаила дыхание, молясь, чтобы подружка окончательно не испортила им с бабушкой отношения с соседями.

— Та бабулька, что в цветастом платке, спросила: "Девочка, что за безответственные родители позволили тебе гулять с этой жуткой собачарой?" А я и призналась, что давно совершеннолетняя. Тогда вторая старушенция заявила, что я вру, и мне больше шестнадцати лет не дашь. Я объяснила ей, что маленькая сучка — всегда щенок. И вообще это не их собачье дело, даже если я поведу на поводке собаку Баскервилий.

Лиля закатила глаза, но что-либо сказать не успела — в кармане завибрировал мобильный телефон.

— О, Валик, привет! Где ты пропадал?

Любопытная полурусалка навострила ушки — должна же она знать, что происходит в личной жизни единственной подруги?!

— Привет, Лиль, да так, Феликс завалил работой: делал апгрейд сети компьютеров. А тебе не надо? Ты ведь собиралась добавить оперативной памяти и поменять видеокарту?

— Да, я уже все купила, когда сможешь прийти?

— А когда тебе будет удобно?

— В любой вечер до полуночи, я буду рада тебя видеть, Валик.

— Хорошо, приду. И да, я же не просто так звоню: на твой и-мейл отправил карту опасных мест и зон патрулирования.

Лиля округлила глаза — полурусалка, слышавшая все от первого до последнего слова, тоже.

— Что за карта, Валик?

— Карта города, с отмеченными местами, где находили изуродованные трупы оборотней. Со вчерашней ночи введено чрезвычайное положение: оборотни, вампиры, колдуны станут патрулировать зоны риска. И еще, Лиль, будь осторожна — в городе появились вампиры-чужаки. Лучше надень свой символ триединой защиты, которые дала тебе Полина Ивановна.

— Да я его никогда и не снимаю, — девушка сжала сквозь кофточку амулет, указывающий, что она находится под защитой Совета магов, Круга оборотней и Ложи вампиров.

— Молодец. Тогда пока, вскоре встретимся!

— Ага, до встречи, Валик, — улыбнулась в трубку девушка, прекрасно зная, что собеседник эту улыбку почувствует по интонации.

Ира тоном бывалого дознавателя поинтересовалась:

— Новый жених?

— Нет, с чего ты решила?

— Точно, ты была расслаблена во время разговора, а когда беседуешь с претендентом в мужья, обычно, зажимаешься вся. Так кто он? И почему упоминал Феликса? Успокой меня, скажи, что это другой Феликс, а не Стальной, Мастер вампиров?

И присматриваться не надо было — Ира явно переживала за нее, опасаясь, что подруга попала в скверную ситуацию.

— Да, Валик — вампир, но не причинит мне боли, — решительно заявила Лиля. — Нас познакомила бабушка, и она не против нашей дружбы. Он даже вхож в наш дом.

— Да ну? — округлила глаза полурусалка. — И он клялся не вредить никому под вашем кровом?

Лиля кивнула.

— Хочешь, познакомлю вас?

— Зачем? Я не собираюсь общаться с клыкастыми, я девушка разборчивая, не то, что некоторые.

— Как хочешь, — улыбнулась внучка ведьмы — она совсем не обиделась на некрасивую подколку Иры, чего-то подобного от той стоило ждать в любую минуту.

Девушки завернули за угол дома. На первом этаже, с парадной его стороны, размещался колбасно-мясной магазин. Ароматы копченостей проникали на улицу, когда открывали двери. Поэтому здесь крутилось немало голодных бездомных собак. Поздно вечером проходить мимо было страшновато, особенно, когда бродяжки устраивали собачьи свадьбы.

Маленькая лишайная псина песочного цвета, поскуливая, прыгала на трех лапах у ступенек магазина. Четвертую, вернее ее огрызок, она поджимала под себя.

— Бедненькая! — воскликнула Ира и подманила собаку.

Естественно, та подчинилась русалочьему призыву и приблизилась, с надеждой глядя на протянутую руку.

Лиля с интересом перевела взгляд на дога. Дон Цицерон ничем не выражал своего недовольства и даже не собирался оскаливаться на уличного собрата.

Полурусалка огляделась по сторонам — прохожих нет, магазин уже закрыт. У дороги одиноко стоял серый "Lanos" с тонированными стеклами и мигающим огонеком сигнализации. Это авто Лиля видела не раз в последнее время — видать, какой-то жилец их дома приобрел стального коня.

Убедившись, что никто не наблюдает, Ира щедро насыпала на асфальт собачьего корма (он и не только он всегда был в ее рюкзаке) и, когда собака начала торопливо есть, протянула над ее головой руку. Русалки, как и все существа, тесно связанные со стихийной магией, умеют исцелять. Ира тоже могла, вот только ее сил хватало на один сеанс полноценной помощи в сутки. Девушка несказанно сокрушалась этим фактом. И все же понимала, что такие возможности — гораздо лучше, чем вообще ничего.

Отрастить потерянную ногу Ира не могла, но облегчить страдания животного в ее силах. И через минуту, казалось, даже шерсть на животном заблестела, и пропал лишай.

Собака явно понимала, кого благодарить за кормежку и притупление боли. Розовый язык признательно лизнул благодетельницу в нежную ладошку.

— Пойдемте, больше ничем ей помочь нельзя, — огорченно произнесла Ира. — Я ничего не могу сделать, чтобы навсегда избавить ее от страданий.

Девушки и пес неторопливо перешли дорогу и вошли во двор детского сада.

И лишь тогда передняя дверца "Lanosа" открылась. Тихий свист — подлеченная собака, прижав ужи, попрыгала на зов.

Пес радостно вылизывал лакированные туфли. Мужчина, не выходя из машины, потянулся к собаке.

Изувеченная, покрытая шрамами рука со звериными когтями почесала дворнягу за ушами.

— А я могу навсегда избавить ее от страданий, — тихо произнес неизвестный — и свернул псу шею.

До акациевой посадки, где собачники этого района выгуливали своих четвероногих друзей, чуть больше 15 минут. Лиля проходила мимо нее, когда порой шла пешком от станции метро.

Разрешив догу вести их, куда ему вздумается, девушки продолжили волнующий разговор о собаках. Волнующий, естественно, в большей мере Иру. Журналистка предпочитала этот разговор допросу об ее личной жизни.

— Подержи минутку, я вытрушу камень, — полурусалка передала Лиле поводок Цицерона, а сама запрыгала на левой ноге, снимая правую кроссовку.

Цицерон проявил признаки беспокойства. Нюхая землю и оглядываясь на своего догвокера, он бодро трусил по полянке. Лиля по наитию накрутила поводок вокруг запястья и также энергично семенила за доверенным псом.

— Так вот, о чем я говорила, — Ира бросила завязывать шнурок и проникновенно посмотрела на Лилю. — Цицерон уникален. Он — сторож-антинасильник, и не даст постороннему мужику прикоснуться к своей хозяйке даже пальцем. А если ее кто-то попытается обнять — тому полный пи...

— Ира!

— Да не собиралась я материться. Пипец тому, поняла? Цицеронова хозяйка — платиновая блонди. Видела бы ты ее сис... пышный четвертый и тонкую талию при роскошной за... попочке без апельсиновой корки, — рассмеялась Ира. Ей ужасно нравилось вгонять Лилю в краску. — Понятно, почему муж подарил ей такую натасканную псину? Не удивлюсь, если у нее там еще и сигнализация стоит.

Полюбоваться на возмущенное лицо подруги ей не довелось.

Цицерон зарычал и рванул вглубь посадки.

Лиля, привязанная к нему поводком, с криком понеслась в след.

— Опять! — испугалась полурусалка. — Пипец! Какой пипец! Лилька, держись!

И она помчалась вслед за ними, наступая на шнурок.

Лиля не бежала так быстро ни разу в жизни. Дыхание сбилось, легкие палило от недостатка кислорода. Кололо в боку. Но она не могла на бегу отвязать поводок, врезавшийся в запястье.

Перед глазами мелькали серые стволы акаций и кленов. Пес лавировал между ними, увлекая ее все дальше, в гущу посадки.

Дон Цицерон перескочил через поваленный ствол — Лиля перепрыгнула по его примеру. Кущ бузины. Они обогнули его. Пенечки. Перепрыгнули-оббежали. Дальше. Заросли лопухов с колючками, которые украсили ее волосы и одежду.

Дог продолжал нестись вперед, не слушая ее команд.

Кусты. Лопухи. Кусты. Лопухи. Снова кусты... Аааа! Шиповник!!!

Лиля увернулась от колючих веток, под которые несся пес, и влетела головой в дерево.

Ослепляющая вспышка. Исчезновение звуков. Темнота...

Очнулась она от чего-то влажного, назойливо гладящего ее лицо, под причитающие подвывания.

— Дура, ой дура я... Зачем я дала ей поводок?.. Лиля, Лилечка!.. Ой, дура я дура...

Девушке надоело слушать самобичевания подружки, да и от тряпочки, вытирающей ее лицо, сильно несло собачьим кормом.

Лиля открыла один глаз. Виноватая морда дога, лижущего ее щеки, закрывала весь обзор.

— Убери от меня Цицерона, — простонала девушка.

— Ты очнулась! — возликовала Ира. — А ну покажи глаза. Фуух, пипец, я боялась, что у тебя сотрясение мозга.

— Какого мозга? Он у меня есть, если согласилась снова тебе помочь?

— Есть, просто ты добрая и справедливая, поэтому не могла оставить меня в беде, — польстила полурусалка, помогая Лиле подняться на ноги.

Сильный ветер качал деревья. Или это так качало ее? Точно. Голова кружилась и немного тошнило.

Лиля, поддерживаемая подружкой, осмотрелась. Кажется, песик еще несколько метров тащил ее бесчувственное тело по земле. Вон даже широкая полоса помятой травы осталась.

Наверное, Ира все-таки попыталась унять своей магией ее боль. И ей это на время удалось. Потому что через несколько минут девушка ощутила нестерпимое жжение сразу в нескольких местах. Вся правая сторона ноги горела огнем. Девушка опустила глаза — джинсы порваны, из-под них проглядывают островки счесанной кожи. Правая рука, та вокруг которой был обмотан поводок, тоже ободрана и пульсирует от боли. Особенно сильно гудело плечо. Нет, не так сильно, как висок и щека... Щека?!

— Дай мне зеркало, — попросила Лиля, обмирая в душе от плохих предчувствий.

Заплаканная Ирина полезла в сумку. Она надеялась, что пока они не дойдут до дома, Лиля не заметит всех увечий.

Зеркало беспристрастно и равнодушно показало наливающийся темным синяк на всю скулу, кровоподтеки и мелкие царапины, продолжающие сочиться сукровицей. Красавица. А завтра ведь на работу и на встречу с Богданом. С такой внешностью только на свидание идти.

А ведь точно! Пусть мальчик полюбуется. А если еще сказать, что это она подралась с кем-то, то он сбежит через пять минут. Лиля немного повеселела и отдала зеркало обалдевшей подруге.

— Лиль, ты в порядке? — опасливо поинтересовалась блондинка.

— Если не считать, что у меня все болит, то да, — улыбнулась Лиля и, уже не опираясь на руку полурусалки, поковыляла быстрее.

И хотя подпорченная внешность Лилю на данный момент устраивала, дома все-таки они промыли царапины перекисью водорода. Джинсы и кофточку пришлось выбросить — их они срезали ножницами, чтобы не повредить раны. Вечер ушел на вынимание заноз и вымывание грязи, поэтому решили, что Ира останется ночевать.

Ближе к полуночи, когда Ира готовила целебный чай на кухне, а Лиля, обложенная пакетиками со льдом, читала журнал, в квартиру позвонили.

Никого не ожидавшая девушка на цыпочках подошла к двери и с опаской заглянула в глазок. За мгновение до этого браслет на левой руке потеплел — значит, звонят не соседи, а представители мира Полуночи.

И действительно, на площадке стоял, улыбаясь, давешний незнакомец. Тот, кто первым приобрел у нее в отсутствие бабушки амулеты. Тот, кого она определила как оборотня.

Лиля не думала увидеть его так скоро, и почувствовала, как сердце забилось быстрее. Девушка взглянула на себя в зеркало, испытывая при этом противоречивые желания. В свободной черной футболке и коротких джинсовых шортах у нее такой простой и домашний вид. С одной стороны, ей, как и любой нормальной девушке, хотелось нравиться противоположному полу. С другой — понравится кому-то из полуночников, значит навлечь на свою голову беды. У нее больше нет Силы ведьмы, чтобы с ней считались, как с равной. Она всего лишь удобный генетический материал: укушенная оборотнем или вампиром, она без проблем уподобится тому, кто ее обратит. Став женой колдуна, она гарантировано родит ему одаренных детей. Всем нужны ее гены, а не она сама. Порой ей казалось, что и бабушка любит ее не как внучку, а как возможность продлить себя в ее детях.

Вот почему она противилась идее с замужеством. Для представителей Полуночи она — никто. И если бы не амулет триединой защиты, которая полагалась всем родственникам Полины Ивановны, ей пришлось бы гораздо сложнее.

Лиля по привычке прикоснулась к амулету, висящему на шее — и задохнулась от испуга. Его не было! Амулета, как и цепочки, на которой он висел, БОЛЬШЕ не было! Она не заметила его пропажу раньше, так как носила еще и большой серебряный крест с иконкой из такого же металла. Вот блин, похоже, цепочка порвалась, когда Цицерон тащил ее через кусты или уже когда волочил без сознания по земле.

В квартиру позвонили снова. Какой же нетерпеливый!

Лиля, расстроившись, быстро открыла замки и распахнула дверь.

— Ого! — вырвалось у шокированного мужчины. — Кто это с тобой так?

На мгновение девушке показалось, что глаза у брюнета поменяли цвет, став желтыми, как у волка.

— Цицерон, — испуганно пискнула Лиля и тут же поняла, что сморозила глупость.

— Так вроде он умер давно? — у него чуть приподнялись уголки губ. — Или тебя посетил его призрак? Если что, я знаю одного охотника за привидениями.

— Нет, не античный философ... у дога кличка такая, — Лиля слегка покраснела.

— Твоя бабушка завела собаку?

— Нет, я выгуливала пса подруги.

— Ясно, — мужчина кивнул и окинул ее оценивающим взглядом. — А знаешь, даже в таком потрепанном состоянии ты выгодней смотришься, чем во время нашей первой встречи. Выброси те очки и халат, без них ты настоящая красавица.

Вот теперь Лиля покраснела полностью. Боже, он делает ей комплименты, а она не знает, как и что говорить в ответ!

— Нехорошо такой милой девушке ходить с синяками и царапинами, это только мужчину украшают шрамы. Ты разрешишь немного себя подлечить?

Вслушиваясь в его низкий, слегка хрипловатый голос, Лиля таяла как мороженое под лучами полуденного солнца. Заворожено глядя в его карие с золотистой крапинкой глаза, она бездумно кивнула.

Он медленно, точно боясь напугать, взял ее руку и поднес к своему лицу. Слегка подул на сбитые костяшки, затем прикоснулся теплыми губами. Приятное покалывание объяло ее кожу, прогоняя боль. От удовольствия девушка закрыла глаза.