— Хм! — Саня почесал в затылке. — Может и так. А окалину выдули — мы ведь знатно поддавали воздуху. Вдруг перестарались со скоростью дутья? Не уверен, конечно, но припоминаю, будто плавка у древних металлургов вроде как несколько дней шла. То есть мы переторопились, выходит?
— Так это и нужно проверить. Кстати, как печка? Ты её осматривал?
— Погодите, — вмешалась Любаша. — Сначала золу на щёлок выгребем, а уж потом ковыряйтесь. Гуля, Наташа! Займитесь сразу после завтрака.
— За рыжими камнями когда пойдём? — забеспокоилась Ленка.
— Дим, тебе сколько времени нужно, чтобы ещё одни сани наладить?
Дней пять? Или шесть. Я же не готовился, так что, считай, с нуля.
— Вот, как будут готовы сани, так мы и отправимся. Толян с нами, и ещё нужен желающий, кто на ногу шустрее. Люб! На четверых собирай дней на десять. Через неделю двинемся.
— Как раз после Нового Года.
— Я пойду, — вызвалась Лида. — И запасные мокасины успею соорудить на всю команду.
* * *
В следующем "подходе" к домнице участвовали только Веник с Саней — остальных Шеф отправил работать. Ещё позвали Галку, чтобы оценила повреждения глиняного связующего. У неё глаз хорошо намётан на всякие растрескивания.
— Вот, глядите, показала она углубления между камнями, направленные внутрь. — От быстрого нагрева глину вспучило. Это от того, что остатки воды превратились в пар. Так что комочки вполне могут оказаться этой самой глиной, спёкшейся вперемешку с той же золой.
— Так я, вроде, хорошо просушил, — пожал плечами Саня.
— Простой просушки недостаточно. Нам объясняли, что вода в глине может быть и не водой. То есть, она вода, и в то же время часть какого-то соединения. И от высокой температуры соединение отпускает воду, которая превращается в пар. Чтобы он успевал выходить, керамику всегда нагревают плавно.
— Как сложно! — поразился Веник. — Рано мы сюда попали — это, наверно, изучают на химии, а она только с восьмого класса.
— И еще потёки на стенах. Твёрдые. Ты сюда полевого шпата не добавлял?
— Нет. В стенках камни проверенные — я горн из таких же сложил. Но там без раствора — на сухую. А шпата сюда специально клал кусочек, чтобы оценить температуру. Так нету больше этого камушка. Утёк он — то есть жар был сильный.
— Думается мне, — заметил Веник, — нужно будет эту печь, перед следующей плавкой, нарочно обжечь по тем режимам, которые ты применяешь для керамики. Как полагаешь, Галь?
— Нужно попробовать. И, слушай, Сань! Возьми для обмазки глину из растертых черепков — она уже обожженная. Может, в ней нет той внутренней воды?
— Может, и нет. Но ведь, когда мы этот порошок намочим, то она снова там появится, — развёл руками Саня.
— Галь, проверь отдельно. До того, как мы будем чинить печь.
— Проверю.
— Теперь — где те корки, что были в золе?
— Я их в кузню унес. Было написано, что надо ковать — значит — буду ковать, — доложил Саня.
— Ой, мальчики! — подбежала Гуленька. — Щёлок из вашей золы получился какой-то не такой. Рыжий и почти не мылится.
Все тут же подхватились и помчались к кухне, изучать щёлок.
* * *
В самый короткий день года провести астрономические наблюдения не удалось — было облачно. А через три дня повалил снег, закружила метель и сильно похолодало. Все работы вне лагеря были отменены — дров припасли с хорошим запасом, да ещё и угля, которого нажгли очень много, привезли целую большую кучу. Топливный голод клану не грозил. Кладовые тоже пока не опустели, а к ужину тридцать первого декабря Любаша вообще побаловала ребят настоящим деликатесом — вскрыла горшок с квашеными съедобными листьями травы, что показала Пуночка. Их отведывали, и не раз, даже в сентябре, поэтому вкус оказался не новым. Но в декабре это блюдо воспринималось как с царского стола.
Окуньки, наловленные только сегодня, тоже удались на славу, а гарнир из корней тростника дал понять, что одна из ям-хранилищ была открыта, и её содержимое вполне годится в пищу. Ещё было сало. Солёное. Немного, но хватало всем.
Как раз, когда уже устроились за столами всё в том же летнем доме, где за счёт печки и пары костров было не слишком холодно, прибыли Кузя, Пых и Миха. Конечно, их сразу усадили за стол — ребята выглядели усталыми, голодными и озябшими. Но не до потери пульса — пришли в себя, как только чуточку отогрелись и перекусили.
Потом Вячик повел их в мыльню, а следом почапал Толян со своим маникюрным набором и Ларискиными портняжными ножницами. Девочки передали с Пашкой несколько нормально выделанных шкур, чтобы скитальцам не пришлось опять рядиться в свои грязные тряпки и вонючие меха. На нарах в землянке стало немного теснее.
Волокушу, которую притащили ребята, разобрали уже утром. Соль и несколько камней, похожих на кремни. Соли, правда, не так много, как хотелось бы, но не меньше двух вёдер. Сами бродяги так никуда и не ушли — остались в клане безо всяких обсуждений. Про ушедшего с ними Серого сказали, что он дальше пошёл с дикими, как и Лёха. Типа, с местными-то он не пропадёт — они тут всё знают.
* * *
Сани Димка сделал не слишком большие — скрепил поперечинами четыре доски с загнутыми носами, что готовились для лыж — то есть сделал сплошной полоз шириной около полуметра. А сверху поставил невысокую большую корзину. Это не заняло бы много времени, если бы не скудость крепёжных возможностей — с применением шурупов работы на полчаса, а тут понадобилось несколько дней. Ещё пришлось вспомнить, что существует такое приспособление, как снегоступы — их сделали на всех четверых. Кроме солидного запаса еды, погрузили много строительных концов и двинулись в дорогу. К вечеру добрались до той самой землянки, которую готовили для парней, уходивших за солью — тут и заночевали возле печурки. Оставили дров и немного еды. То есть создали подобие промежуточной базы. На второй день, двигаясь по мамонтовой тропе тем маршрутом, которым возвращались Кип и Веник, прошли чуть меньше — остановились засветло, чтобы соорудить просторный шалаш и утеплить его еловыми лапами. Снова оставили провизии. Так и двигались, подготавливая себе обратный отход. До рудного ручья добрались только на восьмой день, потому что сутки просидели на одном месте из-за метели.
Обратно с тяжелыми санями шли намного медленнее, хотя протоптанная дорога не повсюду была переметена — снег продолжал сыпать, и метели случались. До "базы" добрались уже в потёмках и очень обрадовались заготовленным дровам и укрытию от ветра. Остальные дни были ничуть не легче но, кроме тяжелого физического труда, никаких других трудностей не было. За ночь, а они нынче длинные, все более-менее успевали отдохнуть. Руды привезли вчетверо или впятеро против того, что сумели дотащить в прошлый раз — если бы не глубокий снег, конечно, взяли бы больше, но упряжка в четыре человеческие силы и без того сделала всё, что смогла.
В следующую ходку Лида уже не вызывалась — поняла, что это ей не по силам. А Ленку Шеф просто не взял. В постромках он задействовал только парней. Вскоре заработала и вторая упряжка — еще одни сани были готовы, а домница делала одну пробную плавку за другой. Отчего такое упорство? Оттого, что немного железа Саня всё-таки выколотил из тех несчастных "корок". То есть — это действительно оказалась руда. Постепенно нашли нужную скорость дутья, приспособились поднимать поршни насосов верёвкой через рычаг и подобрали вес груза, который вдавливал их обратно в цилиндр. В деле выплавки железа оказалось немало тонкостей — их и постигали в январе, феврале и марте. Дело было трудоёмким, потому что из получавшихся пористых лепёшек приходилось выколачивать шлак, но появились вполне приличные кузнечные клещи, молот килограмма на четыре и даже наковальня. А уж потом и кое-какой инструмент начали выделывать. Неважнецкий поначалу, потому что металл получался мягкий, но Саня знал, что такое цементация и имел представление о закалке. Оставалось подбирать режимы и пробовать вариант за вариантом.
Глава 21. Весеннее томление
— Не похоже, что тут в это время проходит глобальное потепление. Да и на ледниковый период ничто не указывает, — начала своё выступление Любаша. Всё, как по прописи: В октябре осыпалась листва. В середине ноября снежок и небольшие холода. С конца декабря и весь январь снегопады с метелями. В феврале морозы. Март тоже холодный и снежный, но становится теплей, да и солнышко иногда радует.
Припасов нам почти хватило. То есть сейчас налегаем на орехи — остальное подъели. Но и их ограниченная пайка. Немного вяленой солёной рыбы для возильщиков руды и, считай всё. Ну, по десятку клюковок на нос в день — витамины. Рябина без ограничений.
— Руду больше не возим, — взял слово Шеф. — Снега начинают таять — кто знает, во что можно вляпаться в дороге! И на лёд ни ногой — все поняли? Так что свежей рыбы какое-то время не будет. Дима! Как отходит береста?
— Отлично отходит, словно песню поёшь.
— Вот и бери людей столько, сколько нужно. Делай стратегический запас. Не забудь про туеса — нам без них ни заквасить ничего, ни засолить. Так что — всё лучшее — для Галочки.
Вячик! Усилить занятия строевой — Топтыгин вот-вот проснётся. Всем ходить группами и оружия из рук не выпускать. Ни к чему нам жертвы. Э-э-э... и не шуметь в лесу! Теперь давайте вопросы.
— Руду по краю того обрывчика всю уже выковыряли. Теперь нужно до неё докапываться, а нечем, — пожаловался Толян.
— И грязная она стала — очень много шлака, потому что перемешана с землёй, — согласился Саня. — Лопату я уже доделываю, и на кирку металла наплавили, но без очистки никак не обойтись. Да и возить в такую даль всякий мусор как-то обидно.
— А как чистить? Кто-нибудь знает? — вожак обвёл взором собравшихся. — Понял. Никто не знает. Тогда, как лёд сойдёт, высаживаем с лодок крупный десант у Рудного ручья, строим там нормальное жилище и начинаем исследования.
— Оттуда до мамонтовой тропы ничуть не дальше, чем от нас. То есть угля и там можно нажечь, — вскинулся Пашка.— Может, домницу рядом сложим?
— Может, — пожал плечами Шеф. — Если нас там комары не забодают — болота совсем рядом. Хотя... дёготь же помогает. Дима! Позаботься.
— Смолы ещё накурю. Вень, я ещё немного народу трудоустрою?
— Приглашай, кого пожелаешь — лодки нам снова нужны, причем много. Объясняю свою мысль, — обвёл он взглядом собравшихся к завтраку ребят. — Вокруг нас огромное пространство, покрытое бесчисленным количеством речушек, озёр и болот. Для человека на лёгком челноке — целая транспортная сеть. Мамонтовая тропа проходит по цепочке возвышенных мест — это, по местным реалиям, прекрасный сухой путь. Рядом с нашим посёлком пересечение водных артерий и, считайте, первоклассного по нынешним временам шоссе.
Отсюда — задача. Отыскать доступные по воде пути к отдалённым местам промысла и понастроить там охотничьих домиков. Чтобы зимой более прямыми дорогами на лыжах можно было дотуда добираться и добывать пропитание. Да и в шкурах мы, по-прежнему нуждаемся. Все ведь заметили, что наши охотники извели всю дичь на день пути в округе.
Поэтому объявляется конкурс на лучший проект постройки, желательно наземной. Рассчитывать на наличие топора. А что насчет пилы? — повернулся Шеф к кузнецу.
— Нескоро. Может к осени, — пожал плечами Саня. — Мне только на оснастку металла нужно больше, чем мы сделали за всё время.
* * *
С мостков, к которым осенью причаливали лодки, Веник ловил рыбу через пробитую во льду прорубь. Клевало плохо. Вернее — никак. Вообще-то он не рыбак, но именно сегодня навалилась такая апатия, что разогнав всех на работы, взял удочку и отправился бездельничать.
В тихом месте под высоким берегом в лучах ласкового весеннего солнышка бурчание полуголодного желудка раздражало всё-таки меньше. Мысли путались, цепляясь то за одно, то за другое. Нельзя ему в таком состоянии показываться на глаза ребятам — вожак, всё-таки. Даже если пошутит кто, вроде: "Чапай думает", — ничего страшного. Урона авторитету это не нанесёт. Значит, и разброда не возникнет, что в их нынешнем положении страшнее всего — больше полугода ушло только на то, чтобы одноклассники из обычного стада превратились в сплочённую команду и перестали меряться пупками по любому поводу. Самым упорным понадобилось для этого пешкодралом преодолеть тысячу вёрст зимнего пути.
Хмыкнул про себя и отступил к краю — пришла Ленка с коромыслом, на котором висели два туеса литра по четыре.
— А почему не из родника берёшь, — спросил чисто автоматически, только по привычке вникать во всё, без разбору.
— Ослаб наш источник. Что набежало — Лариска вычерпала. Кып приволок на санках лосиную шкуру — праздник у неё.
— Ой! Надо бежать, отряжать команду за мясом, — спохватился Веник.
— Не дёргайся, пошли уже. Не маленькие, чай, в таких мелочах как-нибудь соображаем. Ты давай, о том, как дальше жить, думай.
Зачерпнув воды, девочка поставила берестяные ведерки так, чтобы подцепить коромыслом под верёвочные "дужки" и неосторожно толкнула парня, поворачиваясь. Тут же схватила, предотвращая падение ла лёд. Он тоже за неё схватился — получились обнимашки.
Вырываться Ленка не стала, даже прижалась теснее:
— Только ты про всякие глупости даже и не думай! — предупредила она громким шёпотом. — Но если как сестренку, без всяких стратегических планов, то можно. Пока никто не видит.
— А с сестрёнкой можно поговорить о девушках? Не о тебе конкретно, а вообще?
— Попробуй. Больше ведь не с кем. Не с пацанами же языки трепать, верно? — Глаза Ленки оказались на одном уровне с глазами Веника и смотрели немножко с грустинкой.
— Боюсь я, как бы чего не вышло. Имею ввиду, ну... это самое... отчего бывают дети.
— Тут, о вождь, Великий и Ужасный, не с девочками нужно разбираться, а пацанов образумливать. Слышал же рассказ Пыха о том, как ещё на пути туда, за солью, древнее племя хоронило новорожденного. Говорит, что даже взрослые охотники плакали. И Кып плакал, когда слушал — он ведь понимает по-русски. Знаешь, они, хоть и дикие, но любят друг друга и очень переживают каждую потерю. И деток, если мать умерла родами, выкармливают другие женщины. То есть дикари — такие же люди, как и мы, только живут труднее. Галочка ещё расспросила, часто ли случается, что матери и дети умирают. Кып объяснил, что часто. Поэтому ты за нас не переживай, мы же не без мозгов. Кто же захочет такого для себя?!
— А парни что?
— А что парни? Придурки. У них же одно на уме. Как раз те самые глупости.
— Странно, — озадачился Веник. — Ты не поверишь, Лен. Но у меня, кажется, тоже. Хотя, как это делается, я толком и не знаю.
— Не поверю, что ты порнушек не смотрел, — девочка глянула недоверчиво.
— Так там чего только показывали! И не поймёшь, где правильно делают, а где просто игра на камеру или вообще цирковые номера.
— Ну да, это ведь для взрослых снимали, а хоть ты, хоть другие пацаны, об этом почти ничего не знают наверняка. Может, Кыпа попросим объяснить, что к чему? Типа, как получаются дети? Уж он-то наверняка в этом разбирается.
