Лежа на боку, она обхватила свои дрожащие плечи руками и опустошенно посмотрела в окно. Несмотря на яркие лучи, заполоняющие комнату, в глазах Шеннон стоял лишь мрак. Отдаленно чувствуя, как по щекам заскользили тоненькие струйки горячих слез, она слабо усмехнулась. Хоть какое-то тепло среди глыбы окутавшего льда.
Сейчас ее можно было сравнить с живым трупом. И ее, похоже, это вполне устраивало.
Ее чувства были настолько притуплены, что она даже не услышала, как в дверь постучали. На пороге появилась невысокая негритянка. Пройдя в комнату, она мельком взглянула на неподвижно лежащую девушку и тихо подошла к постели. Поставив небольшой поднос с кружкой горячего чая на прикроватную тумбочку, Роза по привычке произнесла:
— Ваш чай, синьорина.
Но Шеннон не отвечала. Казалось, девушка вообще никак не отреагировала на ее слова.
Взволнованно приподняв взгляд, служанка вдруг изумленно ахнула.
Увидев, как сотрясается тело молодой синьорины под грудой тонких простыней, она быстро протянула к ней свою руку. Лоб Шеннон горел.
— Синьорина? — Легонько тряся ее за плечо, встревожено позвала служанка. — Синьорина?
Словно откуда-то издали до Шеннон, наконец-то, донесся испуганный голос служанки. Недовольно нахмурив брови, она лишь посильнее обхватила себя руками и зарылась лицом в подушку.
— Оставь меня. — Тихо пробормотала она. — Отставьте меня в покое!
Вновь погружаясь во тьму, брюнетка тяжело задышала.
Испугавшись за здоровье молодой синьорины, служанка со всех ног помчалась к двери.
— Синьор! — Послышался ее громкий крик из коридора. — Синьор!
Спустя пару минут в комнату влетел Мануэль. Подбежав к постели, он встревожено посмотрел на борющуюся с диким ознобом брюнетку.
— Немедленно принеси одеяло. — Велел он стоящей на пороге служанке.
Роза поспешила исполнять приказ.
Вновь обратив все внимание на темноволосую девушку, Мануэль присел на край кровати.
— Шеннон. — Обратившись к ней по имени, он медленно перевернул ее на спину.
Она не сопротивлялась. Продолжая дрожать, Шеннон открыла глаза, но так ничего и не увидела. Не понимая, где она, что с ней и с кем сейчас находится, девушка вновь непроизвольно застучала зубами. Ее лихорадило. Словно в борьбе между огнем и льдом, она отчаянно старалась вырваться из этой непомерной схватки. Но сил пока не было... как и желания.
В комнату вновь вбежала Роза, неся в руках большое свернутое одеяло. Тщательно укрыв им молодую синьорину, она кратко посмотрела во встревоженное лицо хозяина.
— Можешь идти. — Отрешенно произнес он.
Его не на шутку испугало такое состояние Шеннон. Эти широко распахнутые глаза, в которых больше не светился огонь безмерной, неукротимой жизненной тяги приводили его в отчаянье.
Но в глубине души он знал, что так будет, ведь ещё ни одна вольная птица не смогла выжить в клетке, какой бы золотой она ни была. И если жизнь в этих стенах была для нее ещё хоть как-то сносна, то, что с ней будет там, в настоящей тюрьме, он даже не мог представить.
— Милая. — Нежно произнес мужчина, вытирая своими большими пальцами ручейки ее слез.
Шеннон не отвечала.
Позволив его ладоням слегка повернуть свою голову, она лишь продолжала молча смотреть в пустоту.
Он тихо вздохнул. Отчего-то ему было невыносимо больно смотреть на ее мучения. Всего лишь за пару часов она вдруг резко изменилась. Кожа осунулась и побледнела. Взгляд потускнел. Шеннон, которую он знал ещё с утра была не такой. Она была борцом. Обладала огромной волей и неукротимым характером. Но те метаморфозы, что произошли с ней всего лишь за пару часов, разили его в самое сердце.
Не став более ничего говорить, он лишь нежно гладил ее мягкие щеки.
Внезапно взгляд Шеннон прояснился. Словно увидев его только что, она недоуменно моргнула.
— Не смотри на меня так. — Слабо прошептала она.
— Как? — Обрадованный в душе тем, что она заговорила, переспросил ее собеседник.
Шеннон вновь замолчала. Смотря в его серебристые глаза, она старалась зепечатлить в памяти четкий образ его лица.
— Небезразлично. — Наконец-то, справившись с приступом новой волны дрожи, тихо отозвалась девушка.
Ей было непривычно видеть такую нежность в его лице.
Она слабо улыбнулась.
— Тебе следовало бы оставить меня в той сырой камере на Искье, а не привозить в свои владения, купая в неземной роскоши. Ты думал, что отомстишь мне, насильно принуждая к занятиям с тобой любовью. — Приостановившись, Шеннон вновь заглянула в его глаза. Они светились теплотой, которая грела ей душу. Наконец, решив открыто во всем сознаться, она продолжила свою речь. — Но это не так. Мне было приятно быть с тобой.
Мануэль не знал, что и сказать. Ее слова поразили его. Хотя, вполне возможно, что это был всего лишь бред в приступе сильной лихорадки. Он и не думал, что Шеннон сможет высказать такое когда-либо вслух. По-крайней мере, раньше бы она себе язык откусила, чем призналась бы в этом.
Продолжая молчать, он бордо сжал ее холодную ладонь.
Почувствовав, словно излучаемую от него поддержку, Шеннон вдруг перестала улыбаться и слабо, но упорно отстранила от него свою руку. Как бы она к нему не относилась, они все равно были слишком разные. Их миры не были даже в приблизительной близи друг от друга. Ей не стоит привыкать к его теплу. Мужчины — лгуны. Она ещё могла понять предательство Джефа. Это было в ее понимании. Но она никогда не поймет предательства отца. Включать же Мануэля в этот список ей совсем не хотелось.
— Лучше бы ты оставил меня там. — Холодно проронила она, устало прикрыв глаза. — Я бы намного сильнее ощутила свое наказание и намного раньше поняла всю безвыходность моей ситуации.
Мануэль вновь поразился. Как бы он не старался понять ее, эта женщина все равно навсегда останется для него загадкой: в один момент они могли сладостно купаться в волнах безудержного экстаза, но уже через секунду запросто срывали друг на друге весь накопившийся гнев.
Вот и сейчас, он просто не знал, что ему сказать. Ещё секунду назад она говорила, что ей хорошо с ним, теперь же смотрела так холодно и отчужденно, словно они были самими смертельными врагами на всей планете.
— Все будет хорошо. — Понимая, что обещает ей невозможное, хрипло выдавил он.
Больше всего на свете ему хотелось увидеть в ее газах тот искрящийся огонек былой строптивости, что неизменно встречал его день ото дня в этой комнате.
Но, так и не услышав его, Шеннон вновь стремительно падала в бездну холодного мрака. Вокруг то и дело всплывали какие-то неясные образы людей, встречающихся в ее жизни. Увидев перед собой мрачное лицо Леонардо Пасквитти, девушка плотно сжала губы.
— Я тебя ненавижу. — Ненавистно прошептала она.
Ошибочно приняв ее слова на свой счет, Мануэль протяжно вздохнул.
Как бы ему не нравился их смысл, но он вынужден был признать, что сам добивался этого. С долей грусти посмотрев на ее вспотевшее лицо, темноволосый мужчина встал с кровати.
— Презираю тебя. — Вновь донесся до него ее тихий шепот.
Решив, что сегодня его уши исчерпали свои лимит выслушивания оскорблений и прочих пламенных чувств, он не спеша направился к двери.
— Ты мне не отец... — Вдруг особенно четко проронила она.
Мануэль остановился. Оглянувшись на лежащую в кровати девушку, он с легким любопытством ожидал продолжения ее слов.
Но Шеннон больше не произнесла ни слова. Наконец-то справившись со своим внутренним кошмаром, она мирно спала на краю широкой постели.
Тихо вздохнув, Мануэль незаметно покинул спальню.
Ее разбудил женский смех. Он был такой громкий, словно его обладательница находилась совсем рядом. Недовольно поморщившись, Шеннон окончательно проснулась и открыла глаза. Комнату окутали сумерки. Включив ночник, девушка огляделась по сторонам. На ее облегчение крепкий сон помог ее телу, но вот истерзанную душу он вылечить так и не смог. Тихо вздохнув, она удобно расположилась по центру кровати. Ее удручала сложившаяся ситуация, но ещё больше ее удручала та девушка, что смотрела на нее из отражения зеркального потолка. Осторожно прикоснувшись к щеке, Шеннон болезненно скривилась. Однако от этого стало только больнее. Вся беда была в том, что она проплакала слишком долго. И теперь покрасневшие глаза, да и некоторые участки щек неприятно болели при любом движении лицевых мышц. Обеспокоенная тем, что довела себя до такого состояния, брюнетка свесила ноги с высокой кровати. Да, ее перспективы на будущее были равны нулю, но раз до этого она как-то справлялась, то, вполне вероятно, что сможет справиться и в дальнейшем. А заранее уничтожать свое тело ей не очень-то хотелось.
Слабо веря собственным мыслям, девушка спрыгнула на пол.
Внезапно смех повторился. Правда, он был уже намного глуше первого раза.
Шеннон скривилась. Похоже, этот смех начинал действовать на нее весьма раздражающе.
— Имел бы совесть, — ворчливо произнесла она, пройдя в ванную комнату, — мог бы своих баб приучить вести себя чуток сдержаннее. Ночь все-таки.
Понимая, что начинает вести себя как насупившийся малый ребенок, девушка зашла в круглую ванну и включила кран. Ей нужно было расслабиться и успокоиться, постараться отвлечься от былых, уничтожающих разум мыслей. Пока теплая вода заполняла ванну, брюнетка с легким интересом пронюхала всевозможные гели, вылила полтюбика пены для ванны, насыпала трех разных сортов соли и теперь, в поисках нового досуга, огляделась по сторонам. Заметив неподалеку угловую нишу, Шеннон привстала. С любопытством оглядев свое открытие, она увидела небольшую стереосистему, стоящую за специальным стеклом. Рядом лежало несколько дисков с музыкой. Стоило ей только поднести к стеклу руку, как его дверки автоматически разъехались в сторону, предоставляя доступ к своему тайнику.
Внимательно перебрав диски, Шеннон скривила губы. В "ванной коллекции" преобладала лишь классическая музыка.
— Ну и вкус...
Немного задержав взгляд на Вивальди, девушка все же отложила этот диск в сторону и отдала прерогативу "местному" Лучано Паваротти.
Диск заиграл. Красивая музыка полилась откуда-то сверху. Подняв голову, она так и не увидела спрятанных в стене динамиков колонок.
Слегка пожав плечами, брюнетка снова присела в заполнившуюся ванну с пушистой, радужной пеной. Настроение практически не изменилось. Однако ее внутренний бойцовский огонь вновь каким-то образом загорелся после лечебного сна. Решив бороться до конца, решив принять вызов от самой судьбы, Шеннон дала себе слово больше никогда не впадать в отчаянье. Да, ей будет нелегко, но она больше не позволит обстоятельствам сломить себя.
Ну а Джеф... Бог ему судья.
Заслушавшись знаменитого "Карузо", девушка вновь поняла, что готова вот-вот разрыдаться. С легким раздражением стерев с лица подступившие слезы, она поднялась, чтобы выключить проигрыватель. Уж лучше тишина, чем пессимистичное настроение.
Резко потянув руку к полке с проигрывателем, Шеннон вдруг почувствовала, как ее нога заскользила под мыльной водой.
Все произошло за считанные секунды.
Пытаясь выровнять равновесие, она взмахнула руками, но все же так и не смогла удержаться на месте. Падая, девушка ударилась затылком о бортик ванны, окрасив его своей алой кровью.
Шеннон потеряла сознание мгновенно, даже не успев заметить, как начала медленно уходить под воду.
Находясь на втором этаже, Мануэль задумчиво оперся локтями о фигурные перила мраморной лестницы.
В его голове до сих пор отчетливо слышались слова Шеннон относительно ее чувств к нему... или же к ее отцу. Вполне возможно, что это был бессознательный бред, но все же, та злоба, с которой она произносила эти слова не могла возникнуть из ниоткуда. Он знал, что девушка сирота. Ему об этом сообщили в полиции. Но он никак не думал, что Шеннон так сильно не любила своих родителей.
Озадаченный этим вопросом, он отрешенно смотрел перед собой.
— Так ты идешь? — Выведя его из глубоких раздумий, произнес мелодичный женский голос.
Посмотрев вниз на яркие отблески гранитного пола, выложенного причудливыми узорами, Мануэль встретился с глазами рыжеволосой женщины. Стоя по центру широкого зала, она вопросительно посмотрела на него. Просторный холл утопал в свете лучей, исходящих от огромной хрустальной люстры, поэтому с легкостью заметив недовольный огонек в изумрудного цвета глазах, мужчина тяжко вздохнул. Хотя, судя по всему остальному, стоящая внизу красавица была вполне довольна. Ещё бы, столько денег сколько он тратил на нее, не могла себе позволить даже жена губернатора этого острова.
Растянув губы в сдержанной улыбке, он отклонился от перил и в задумчивости посмотрел вглубь коридора. Все его мысли до сих пор занимала только Шеннон. Он не хотел, чтобы она страдала. В ее жизни и без того с лихвой хватило бед и несчастий.
— Спущусь через минуту. — Все же решив напоследок проведать свою узницу, кротко сказал он.
Пройдя вдоль широкого коридора, Мануэль, наконец, достиг дверей своих апартаментов.
Из спальни лилась тихая музыка. Пройдя внутрь, мужчина мельком осмотрел пустую комнату. Похоже, Шеннон чувствовала себя намного лучше прежнего, раз смогла подняться с кровати, да ещё и включить музыку. Решив заглянуть в ванную, брюнет предварительно постучал в дверь.
— Милая? — Игриво позвал он девушку, но мгновенно бросившийся в глаза окровавленный бортик ванны заставил его сердце удвоить ритм.
На секунду пораженный шоком, Мануэль неподвижно стоял на пороге мраморной комнаты. В голову начали лезть самые разные мысли, но стараясь не обращать на них внимания, брюнет осмотрелся по сторонам.
— Шеннон?! — Громко выкрикнул он, но, похоже, ее здесь тоже не было.
Подбежав к ванной, мужчина в ужасе увидел копну темных волос, выглядывающих сквозь плотную пену.
— Боже мой... — Потеряв голос, хрипло выдавил он.
Стараясь не потерять контроль, стараясь использовать каждую последующую секунду с пользой, Мануэль быстро выволок обмявшее тело из воды.
— Энрико! — Во весь голос громко позвал он одного из охранников.
Высокий мужчина тут же появился в двери, ожидая распоряжения хозяина.
— Срочно вызови врача!
Через мгновение охранника уже не было на месте.
Плотно прижимая бесчувственное тело к себе, Мануэль только сейчас обратил внимание на то, как сильно дрожат его руки. Убрав мокрые волосы с ее лица, он с тревогой посмотрел на слегка посиневшие губы.
— Глупышка, что же ты наделала...
Шеннон приходила в себя очень медленно.
Словно в нее заново внедрили жизнь, она дышала тяжело, но равномерно. Перед глазами стояла темнота. Ее плотно сжатые веки упорно не желали подчиняться импульсам собственного мозга. Однако слух работал безотказно.
Услышав незнакомый мужской голос, девушка рефлекторно замерла, улавливая каждое произнесенное слово.
— Ей повезло. Рана на затылке незначительная. Заживет быстро. В основном она отделалась легким сотрясением. Но вполне могут возникнуть какие-нибудь незначительные осложнения в первое время. Например, рассеянность, провалы в памяти, изменение настроения, потеря аппетита... всякое. Так же не стоит исключать, что это была попытка суицида.
