Странное чувство: Эль-Фларетир смотрит на меня через Астрал, а я ощущаю его взгляд почти физически. Как ему удаётся быть в двух Плоскостях одновременно?
— Клинок Света, Лир?
— Если бы только он один, — вздохнул отец.
— Вижу. Что ты чувствуешь, Анатариен?
Я поморщилась:
— Горячий песок. Почему мне нельзя открыть глаза, Эль-Фларетир?
Имя у него такое... яркое. Как Свет.
— Потому что тогда горячий песок превратится в раскалённую лаву. Если позволишь, я посмотрю, что можно сделать.
И я его увижу? Элутар! Я кивнула. Прохладная ладонь легла на глаза, и я забыла, как дышать: это было первое в моей жизни прикосновение чужого взрослого мужчины. Вынырнув из новых ощущений, как из глубокого омута, я шумно втянула в себя воздух, чем повергла родителей в лёгкую панику, и попыталась открыть глаза. Разумеется, ничего не получилось, но Эль-Фларетир, почувствовав движение век, убрал ладонь.
— Принцесса? — встревоженно спросил отец.
— Всё в порядке, милая? — это мама.
А он? Почему молчит? Потому что знает, что боль ушла, а веки больше не похожи на раскалённые печные заслонки?
— Попробуй открыть глаза, Анатариен.
Голос спокойный и уверенный. А если так? Я изобразила дрожание ресниц:
— Н-нет, не могу...
Теперь едва сдерживаемый стон и шёпот:
— Больно...
Пауза. Что скажешь, наставник?
— Странно. Мне казалось...
Ну вот, так просто, что даже не интересно! Все они так: твёрдые только снаружи. Мама говорит, это потому, что я ещё ребёнок. "Когда мужчины посчитают тебя достаточно взрослой, они перестанут делать скидку на возраст, и обучение начнётся по-настоящему. Вот тогда придётся терпеть боль и держать удар, а пока... Пользуйся своей властью, принцесса". Да какая там власть! Скорее бы повзрослеть, что ли... Нет, всё-таки Эль-Фларетир сдался слишком легко. Вот если бы отец или наставник Ниэтар, то было бы понятно: они меня любят, а тут... Его сомнения могут быть просто игрой, скажем, в ответ на мою. Как бы узнать?
В кабинете стоял полумрак: свет представлял опасность для моих повреждённых глаз, поэтому окна были закрыты плотными шторами. Теперь, когда лечение "не помогло", Эль-Фларетиру придётся наклониться ближе, чтобы оценить моё состояние, и тогда я открою глаза. Застав его врасплох, я увижу правду, и если он мне не поверил, значит, я для него достаточно взрослая, чтобы учить меня без оглядки на возраст.
Когда наши взгляды встретились, гость не удивился. Он не собирался ничего скрывать и смотрел на меня оценивающе, с холодноватым интересом, в его серебристых очах вспыхивали искры веселья. Разумеется, Эль-Фларетир видел меня насквозь и явно забавлялся ситуацией. Хорошо, что он меня не любит, значит, сможет научить терпеть боль и держать удар, как сказала мама.
— Ты расскажешь мне, что такое "плавающая" точка прибытия, размытая граница реальности и избыточность Пути, наставник? — спросила я.
— Элутар, Тари, — не выдержала мама, — ты бы хоть предупредила.
— Насколько я понял, ты приняла предложение Эль-Фларетира, принцесса? — поинтересовался отец.
— Да, Атар.
— Благодарю, Анатариен, — гость поднялся от изголовья. — Позволишь?
Я кивнула, и он присел рядом со мной на диван.
— Могу я узнать, почему ты изменила решение?
Элутар, да он понимает меня лучше, чем я сама! Но если тогда, глаза в глаза, он был честен со мной, то чего скрывать мне? И я ответила:
— Потому что ты меня не любишь, Эль-Фларетир.
Гость вскинул брови. Было заметно, что моё откровение ему не слишком понравилось. Я не сводила с него взгляда, ловя момент, когда удивление сменится пониманием, и когда это случилось, облегчённо вздохнула.
— Анатариен! — отец не скрывал неодобрения.
— Не стоит, Лир, — сказала мама. — Они вполне понимают друг друга.
Губы наставника впервые тронула улыбка.
— Благодарю, Йеллен, — слегка поклонился он. — Однако твоя дочь права: чувства только мешают работе.
Мама с сомнением покачала головой:
— Смотри, Эль-Фларетир, как бы тебе не пришлось бегать за моей дочерью по мирам, доказывая обратное.
Мы с наставником невольно посмотрели друг на друга. Ах, мама, если бы ты знала! ...
... Красноватый свет Кар-Итиль, льющийся в окна, вернул меня из прошлого. Мама, почему снова? Я же только тебя нашла!
Тогда, на Терре, Анна-Тара в силу милосердного возраста едва осознала потерю, но Анатариен просто не помнила себя без матери, и до сегодняшнего дня Йеллен ар-Гилвинг оставалась для неё живой. Уже зная и всё же до последнего надеясь, я спросила:
— Как это случилось, Атар?
Он горько усмехнулся:
— Я плохо помню подробности, Тари: последний отрезок вечности для меня словно в тумане. Потеряв тебя, я быстро начал меняться. Йелли боролась со мной за меня, сколько могла. Князь ар-Нимэрэ настаивал на её возвращении домой, и когда у твоей матери не осталось сил противиться его воле, увёз в Белый Город. Ты же знаешь, князь Эндор хоть и не препятствовал браку дочери, но меня не любил, и наши с ним отношения всегда оставались прохладными. В конце концов, он оказался прав в своём недоверии, но мне тогда было уже всё равно. А потом случилась катастрофа.
Да, Разрыв Звёздного Кольца, в огне которого сгорел Белый Город малдуэль...
— Как думаешь, мог я тогда не отпустить её, Тари?
Он что, собрался нести ещё и этот груз?
— Нет, Атар, боюсь, что уже не мог. Видишь ли, ты совершил только одну ошибку — отказался от защиты Элутара. Всё остальное уже последствия.
Отец молча провёл по лицу рукой, пытаясь скрыть судорогу боли. Однако что же делать мне? Если я приму сейчас боль Анатариен, то уйду слишком далеко по дороге Памяти, а если нет, боюсь, потеряю Связь с отцом.
— Не бойся, принцесса, не потеряешь. Всё, чем я был для Междумирья и чем оно стало для меня, скрыто там.
Только теперь я заметила массивную тёмную дверь за рабочим креслом отца.
— За этой дверью много боли и страха, но это мои боль и страх, и по ним ты легко отличишь меня от не-меня. Будь внимательна и не дай сбить себя с Пути. И ещё: маяк поможет тебе вернуться сюда в любой момент.
Отец улыбнулся и указал на стол, где лежал мой "солнечный" мяч. Я взяла его в руки.
— А как же ты, Атар?
— Мне пора, Тари: время посланца подходит к концу.
Я выронила мяч и шагнула к нему, на мгновение снова вернувшись в детство:
— Нет, Атар, ты обещал жить вечно!
— Я и собираюсь жить вечно — в твоей Памяти, принцесса, — прозвучало и растаяло в тишине.
Всё. Снова одна. И куда мне теперь идти? Я посмотрела на "дверь в Междумирье" и ощутила порыв Звёздного Ветра. Элутар, ментальный Перекрёсток! Неужели туда? Золотистый шар подкатился к приоткрытым дверям кабинета. "Смотри, Эль-Фларетир, как бы тебе не пришлось бегать за моей дочерью по мирам..." Да, только к любимому и никак иначе! Благодарю, мама...
Какие горькие губы, и как больно бьётся сердце... Элутар, Дель! Почему Анатариен противостоял ты, а не Эль-Фларетир? Прости меня, прости...
— Время, феальдины!
Когда из-за Гила пришлось оторваться от поцелуя, я убедилась, насколько Дигрим был прав, говоря, что близнецы даны нам в наказание. Зато Дель наконец понял, что женат именно на мне.
— Это ты, — уверенно сказал он.
— А кого ты ожидал, Дель?
Голова слегка кружилась. Это усталость или... Однако надо быть осторожнее. Сказать ему? А не рано? В его глазах столько вселенской заботы о судьбах мира!
— Ключ от наугрона у тебя, любимая, — нежно произнёс муж.
Ну вот, как чувствовала — снова работа. Ладно, пусть сначала спасёт вселенную, а там посмотрим.
Сигнал маяка звал в глубокий Ментал. Саар-Дракеш! До сих пор Пути перворождённых проходили в стороне от зоны влияния ис"сашин"н, значит, самый надёжный тайник можно было создать именно там. Несмотря на навигаторский опыт Анатариен, мне было по-прежнему сложно ориентироваться в переплетении слоёв и уровней Астрала, а уж Ментал... Успокаивало одно: и то, и другое — части Пояса Силы, в котором для меня не существовало границ. Я вышла в Веду и, найдя след Таша, прошла по нему к цели сквозь обе Плоскости бытия, изрядно сократив при этом Путь. Кстати, прямой Путь в границах Астрала или Ментала не всегда самый короткий, ибо лежит на силовой линии. Новички об этом не знают и совершают одну и ту же ошибку, создавая слишком затратные по Силе, или, как говорят Навигаторы, избыточные Переходы.
А вот и Саар-Дракеш. Удивительное буйство красок! Хорошо, что благодаря Ташу мне не пришлось прокладывать Путь самой, иначе встретившая нас песчаная буря показалась бы ребятам лёгким ветерком вроде того, что сдул песок с маяка — каменной плиты под ногами. Впрочем, если бы оставленный для меня маяк оказался висящим в небе золотистым шаром, я бы не удивилась, но отец никогда не повторялся.
Вэл предупредил, что ключ от наугрона может потребовать от меня доказательств кровного родства. Для него как представителя клана Силы это было в порядке вещей, но Элиарн, задействуя ритуал Свидетельства крови, не столько следовал традиции, сколько закрывал для ис"сашин"н доступ к ключу. Такая трата Силы в чужой Пустоте имела смысл, если содержимое тайника планировалось использовать против хозяев Саар-Дракеша. Неужели в то время как Элиарн прятал ключ от Ноэ"Тхафара, отец продолжал надеяться на моё возвращение?
Элутар, так всё же Элиарн или отец? Ответ на этот вопрос лежал за чёрной дверью его кабинета, но уже и так ясно, что ис"сашин"н переоценили силы, решив использовать древнего мага перворождённых, да ещё и Воина Жизни — извечного противника Смерти. Ни полностью подчинить, ни разрушить его сознание у них не получилось: избавленный от "подселенца" Элиарн ар-Гилвинг остался прежним. Что ж, это давало надежду тем, на ком стояло клеймо кавендаэ.
Когда мы вернулись в Шельдэр, Архимаги вздохнули с облегчением. Ной внимательно выслушал отчёт и как бы невзначай поинтересовался, смогу ли я повторить проделанный Путь. Вот только не надо, Архикнязь! "Насколько я знаю Айнушарратх..." Ты можешь морочить голову ЭльФу с Вэлом, но у Анатариен от меня нет секретов. И не дай Единый, если со шкуры Таша упадёт хоть одна чешуйка! Впрочем, это я напрасно: Ной как никто умел держать равновесие на грани добра и зла, не роняя при этом чести — ни своей, ни чужой. Когда-то Вэл назвал его любимым врагом, и это была чистая правда. А Междумирье... Оно уже заявило о себе в полный голос, одарив нас пророчеством. Исполнив его, эльды получили не только Навигатора Силы, но и ключ к ментальным мирам — Навигатора Духа, собственного Хозяина Путей. Ной молча смотрел на меня. Нет, друг, ещё не время, но мы обязательно вернёмся в Саар-Дракеш, обещаю.
— Задачи нужно решать по мере поступления с учётом их важности, не так ли, Архимаг Ноэ"Тхафар?
— Разумеется, Тир-Элен"на, — улыбнулся тот. — И потому Периметр ждёт, феальдины ...
Ментальный Периметр
ФиДель
Плотность магии Вторжения падала как-то уж слишком быстро: похоже, наугрон вошёл в азарт. Если будет продолжать в том же духе, пребывание ис"сашин"н в нашей ментальной зоне просто потеряет смысл, что, собственно, нам и нужно. Главное, чтобы Периметр, спасаясь от "голодного" разрушения, не рванул от переедания.
— Тара?
— Всё в порядке, командир: он не возьмёт больше, чем сможет переварить. Элиарн знал, что делал.
— Даже не сомневаюсь.
Тара вскинула брови, но уточнять не стала. Гил из-за её спины сделал мне "страшные глаза". Элутар, а что я такого сказал? Элиарн ар-Гилвинг, кем бы он ни был, всегда просчитывал свои действия на сто шагов вперёд. Кроме одного-единственного раза.
— Не понимаю, как не ментаты ду серке решились держать здесь магов без специальной защиты сознания? — брат внимательно осматривал стены наугрона. — Чужой Астрал в Периметре ощущается почти физически, а в кавендаэ он жёстко привязан к Менталу.
— Вот потому и решились, что не ментаты. И законно получили мятеж, — ответил я.
Время поджимало, пора было отдавать команду на выход в Ментал, а я всё ещё не знал планов Тары. Она сказала, что запечатает Врата только в крайнем случае, но какой именно случай считает крайним, не уточнила. Кавендаэ продолжал проникать в наш мир, и если она сочтёт нужным...
— Пока не вижу необходимости, командир, — сказала она. — Кель"этар закрытых Врат обычно не увеличивается, значит, мощности наугрона-ловушки должно хватить. На то она и была рассчитана. Светлым придётся взять охрану Периметра на себя, а Тёмным — обеспечить им свободный доступ. Насколько я поняла, Путь во внутренний Периметр открывается только отсюда?
Я кивнул. Тревога немного отпустила. Элутар, всего лишь отсрочка! Кому, как не мне, знать, что ради спасения мира... Это даже не шаг выбора, это Предназначение, которое мы получаем вместе с даром Навигатора. Запустив наугрон, Тара отыграла у Междумирья часть своей вечности, и если мы не успеем найти другой способ избавиться от "червоточины", ей всё равно придётся... Стоп, как там у нас? Решать задачи в порядке поступления с учётом приоритета? Вот этим и займёмся.
— Однако время, феальдины: Ментал ждёт.
— А как насчёт ис"сашин"н? — поинтересовался Гил. — Они же не знают. Нет, Дель, не отвечай, пусть сюрприз будет.
Тара рассмеялась, и уже за одно это я был готов простить брату что угодно.
... Ну, сюрприз там или нет, а получить от врага неожиданный "подарок" хотелось меньше всего, поэтому я не завершил Путь к цели, а остановился в пределах её ментальной видимости. Правда, от сюрприза нас это не избавило.
— Элутар! — не удержалась Тара, вновь увидев двух Архимагов, с которыми мы расстались полуарс назад.
Встречу со Светлым я не исключал, но Тёмный...
— Что он здесь делает, Ноэ"Тхафар? Наугрон только начал поглощение, и уровень кавендаэ всё ещё критичен для ду серке. Я уж не говорю о том, что для его формы существования опасны любые Врата, даже закрытые.
— А причём тут я? — возмутился Архимаг. — Это он меня сюда притащил! Ты же знаешь: для ментатов доступ во внутренний Периметр открыт только из внешнего, а эта... форма существования... ходит, где хочет.
И осторожно уточнил:
— Фидо, ты? Прости, мне всё сложнее угадывать.
Я кивнул и с удивлением заметил, что Ной вздохнул с облегчением. В это время "форма существования" задумчиво обозревала окрестности в лантре от нас.
— Вельтагир, — позвал я.
— Вы только посмотрите, Навигаторы, какая красота! — с готовностью отозвался он. — Есть в этом нечто от истинной Тьмы, не правда ли?
Ну да, я так и понял: вы здесь только из любви к прекрасному. Не надо, Архимаги! Я-то, конечно, Фидо, но мне не нужно менять кристалл Памяти, чтобы понять истинную причину вашего появления. Тут и без ЭльФа всё ясно. Впрочем, посмотреть действительно было на что.
В нескольких лантрах от нас начиналась зона Периметра. Безо всякого перехода серые пустоши свободного Ментала сменялись угольно-чёрной, словно спёкшейся от жара, землёй, из которой торчали редкие побеги покрытых иглами растений. Чем дальше от границы, тем гуще и выше они становились, и уже в нескольких лантрах от неё превращались в заросли колючего кустарника. Чёрные у края зоны, ближе к её центру растения приобретали багровый оттенок, постепенно переходивший в ярко-красный. Посреди этого мрачноватого великолепия возвышалась башня. Не знаю, из чего она была сложена, но алые, словно подсвеченные изнутри, прожилки придавали её тёмной поверхности вид раскалённого, потрескавшегося от жара камня. Скальное основание башни и высотные порталы заставили вспомнить о сторожевых горных пиках Облачного города. Я взглянул на Ноя, он отрицательно покачал головой. Так я и думал: работа магии Вторжения, как и охраняющая подходы к башне "колючка".
