Машины продемонстрировали невероятную маневренность, то приседая почти до земли, так, что верхний перископ на корпусе оказывался на высоте человеческого роста, и лишь коленные сочленения торчали вверх, то распрямлялись, вознося корпус на высоту нескольких метров. Две машины, выйдя из общего строя, станцевали перед толпой демонстрантов замысловатый вальс под музыку Штрауса. Роботы непринуждённо шагали вперёд, назад, в стороны, перешагивали один через присевшего другого. Их движения выглядели настолько естественными и отточенными, словно это танцевали люди. Собственно, так оно и было — водителей для парада подготовили из студентов балетного училища.
В последующие несколько месяцев на страницы иностранных военных журналов выплеснулся шквал статей. Специалисты стран НАТО спорили, обсуждая перспективы шагающей бронетехники на поле боя. Одни утверждали, что она бесполезна и слишком уязвима, другие — что она незаменима на сложнопересечённой местности, в лесах и горах, но все сходились в одном — русские снова обогнали весь мир, поставив планку достижений робототехники на недосягаемую высоту.
А пока они спорили, примерно через год на стройках страны начали появляться шагающие краны-манипуляторы, ускорившие монтаж типовых панельных жилых домов едва ли не вдвое. Теперь не надо было стропить панель и поднимать её на тросах краном — шагающий погрузчик совал 'руки' в гнёзда закладных элементов и в несколько движений точно устанавливал панель на место, третьей 'рукой' тут же приваривая арматуру для соединения с уже установленными панелями. Пятиэтажный дом, что раньше возводили за три недели, теперь собирали за девять — десять рабочих дней.
Дипломатические отношения
К оглавлению
— Опонеть...
Лира прикрыла тяжёлую дверь, забралась в кресло с непривычно высокой спинкой, и который уже раз оглядела свой новый кабинет. Тяжёлые зелёные занавеси на высоких окнах, тёмные дубовые панели на стенах, высоченный потолок в три поньских роста, огромная хрустальная люстра. Стол, покрытый зелёным сукном, придавленным сверху стеклом, тоже был огромный, на нём стояли сразу три телефона, вместо дисков у них были здоровенные кнопки, чтобы было удобно нажимать копытцем.
Перед её столом буквой 'Т' стоял ещё один, длинный стол для совещаний, по обеим сторонам теснилось два десятка стульев с роскошными витыми спинками. На стене позади стола — парадный портрет принцесс Селестии и Луны. Диархи Эквестрии были изображены на портрете при всех регалиях, в коронах, с распростёртыми крыльями — как обычно бывало на официальных приёмах.
Лира взяла со стола телекинезом табличку, повернула её к себе и в очередной раз прочитала:
— Чрезвычайный и Полномощн... нет... Полномочный Посол королевства Эквестрия в СССР Лира Хартстрингс...
Она до сих пор ещё не свыклась с этой мыслью. Когда принцесса Селестия предложила ей должность посла в мире людей, Лира сначала решила, что ослышалась. Потом подумала, что принцесса шутит. Но Селестия была совершенно серьёзна:
— Дорогая моя Лира, ну кто, кроме тебя, с твоим интересом к людям, справится с этой работой лучше?
Официальное сообщение об установлении дипломатических отношений между СССР и Эквестрией публиковать не спешили. Предстояло ещё проделать много подготовительной работы.
Поначалу Лира боялась, что окажется среди людей одна. Пони всё же очень социальные существа, одиночество для них непривычно. Но оказалось, что в состав дипмиссии входят более сорока пони. Лира особенно обрадовалась, узнав, что вторым секретарём посольства принцесса назначила её подругу Бон-Бон, или, как её официально записали в документах — Свити Дропс.
С виду простая земная пони, кондитер по профессии, она, как оказалось, была опытным агентом разведки. В посольстве она возглавила резидентуру Королевской службы информации, при этом Бон-Бон ещё успевала вести дела в кондитерском магазинчике, который она открыла возле посольства. В нём работали люди, но сладости на продажу делала Бон-Бон и две её помощницы-пони.
Само посольство расположилось в уютном старинном особнячке, окружённом парком. Внутри решётчатого забора, охраняемого по периметру службой безопасности людей, был ещё один 'забор' в виде живой изгороди, а сам особняк скрывали высокие деревья. Люди предоставили автомобили с водителями, и офицера связи, через которого Лира договаривалась о встречах с официальными лицами.
Более всего поразила Лиру человеческая сантехника. Умом она, конечно, понимала, что сантехническое оборудование приспособлено к размерам тела пользователя, но после человеческой ванны та ванна, что стояла в её доме в Понивилле, казалась детским корытцем. В человеческой ванне Лира могла нырять, что она с наслаждением и проделывала каждый вечер.
Унитаз более-менее соответствовал по размеру, но вот его высота... Пони были коротконогими по сравнению с людьми. Строители проявили максимум предупредительности, выложив вокруг каждого унитаза ступени из кирпичей, облицованных кафелем. По этому поводу метко высказалась Бон-Бон:
— Да тут каждый туалет — прямо как тронный зал. Сажусь и ощущаю себя принцессой.
* * *
Александр Алексеевич Солдатов до сих пор ещё никак не мог поверить в реальность происходящего. Всё началось с того, что его совершенно внезапно отозвали из Лондона, где он находился в должности посла СССР в Великобритании, и объявили о новом, очень важном назначении.
— Королевство Эквестрия? — Александр Алексеевич несколько секунд честно пытался вспомнить, где это, но память была явно бессильна. — Прошу прощения, товарищ министр... Чем я так провинился, что меня туда отправляют?
— Провинились? Да что вы, Александр Алексеич? — Андрей Андреевич Громыко был непробиваем. — Наоборот, нам там необходим исключительно опытный сотрудник, вашего уровня.
— Простите... А где это королевство? Никогда о нём не слышал.
— Вот этого, Александр Алексеич, я вам сообщить не имею права. Сами увидите, когда приедете, — улыбнулся Громыко.
Солдатов почувствовал, что у него сейчас закипит мозг.
— Приеду? Как я туда приеду, если даже не знаю, где это? Как туда добираться-то, вообще? Самолётом, или морем?
— Поездом, Александр Алексеич, поездом. Очень даже удобно. С Ленинградского вокзала. Идите, собирайтесь, документы и билеты вам привезут.
И вот теперь Александр Алексеевич Солдатов, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Эквестрии, судорожно пытался собрать в кучку расползающиеся мысли:
'Чёрт меня подери! Я же, выходит, первый в истории посол Земли на другой планете! Невероятно! Но какого чёрта эта планета населена маленькими разноцветными лошадками! Как так получается, что на другую планету можно приехать на обыкновенном поезде? Ничего не понимаю! А ещё она так похожа на Землю. Тут даже овощи и фрукты такие же, как на Земле. Ну... почти'.
Он сделал поправку — на самом деле не совсем такие же. Намного вкуснее. А уж радужные вольт-яблоки, джемом из которых его угощали на приёме в королевском дворце... вообще что-то неописуемое.
Кантерлот при взгляде издали, из окна поезда, поворачивающего перед долгим подъёмом в гору, выглядел феерично — сказочный город под каскадом водопадов, прилепившийся, как на подносе, к очень крутому склону горы. Вблизи сказочное очарование не пропадало — беломраморные дома, узкие улочки, мощёные брусчаткой, почти как на Красной площади, террасы, ступенями поднимающиеся по склону. И королевский дворец — воздушное, словно сотканное из снов сооружение из мрамора, отделанного золотом.
Диархи Эквестрии приняли советского посла вечером, на закате. Как оказалось, увидеть их обеих одновременно можно было лишь на закате солнца и на восходе. Александр Алексеевич ожидал увидеть ещё двух маленьких лошадок, вроде тех, что провожали его от вокзала до посольства, и затем по городу. Но оказалось, что Сёстры-Правительницы совсем иные, и дело не даже не в рогах и крыльях. Принцессы Селестия и Луна были намного крупнее своих подданных, и выглядели настолько величественно, что дух захватывало.
После традиционного вручения верительных грамот посла пригласили на церемониальное чаепитие. При виде парящих в воздухе, окутанных чуть светящимися облачками чашек, он едва не уронил челюсть. Сейчас, после нескольких недель в Эквестрии, он, и остальные дипломаты уже попривыкли, а в первые дни, когда его местная секретарь-единорог приносила в кабинет поднос с чаем и выпечкой, висящий в воздухе без всякой опоры, у него волосы дыбом вставали.
А какая у этих лошадок выпечка! Мама дорогая! Как оказалось, для снабжения посольства еду привозят из соседнего городка с банальнейшим названием Понивилль. Кексики, торты и пирожки для посольства печёт какая-то Пинки Пай. От её выпечки весь персонал посольства сходил с ума, и прибавил по паре килограммов в первые же дни, пока посол не сообразил, что сотрудников необходимо ограничивать, иначе перестанут пролезать в двери. Мимо Понивилля Александр Алексеевич уже однажды проезжал, когда ездил в Кристальную Империю, знакомиться с ещё одной принцессой — МиАморе Каденза.
Посол удивился бы ещё больше, знай он, что Пинки Пай — носитель Элемента Смеха, национальная героиня и один из лучших кондитеров страны. Но он пока ещё не знал очень многого. Людям ещё много предстояло узнать и многому научиться.
Эквестрия удивляла, сносила крышу невозможным сочетанием технологий начала 20-го века — паровозами и парусниками, и, в то же время — далеко опережающих человеческие технологий управления погодой, или скоростного выращивания кристаллов с заданными размерами, формой и свойствами. Посол вспомнил, как буквально писали кипятком учёные, заказавшие у семьи Шарм в Кристальной Империи большущий кристалл алюмо-иттриевого граната, для экспериментальной лазерной установки, когда получили его уже через четыре дня!
Впрочем, Александр Алексеевич и не подозревал о продолжении этой истории — когда выращенный Джейд Шарм кристалл установили в резонатор экспериментального лазера на полигоне Сары-Шаган, и он прямо через оптику американского спутника-шпиона 'Discovery' разогрел затвор и расплавил заряженную в его фотоаппарат плёнку. Её лохмотья заклинили механизм протяжки, спутник вышел из строя, миллионы долларов, потраченные на запуск, оказались засунуты кобыле под хвост. Николай Дмитриевич Устинов, сын всесильного председателя Военно-Промышленной Комиссии и непосредственный разработчик системы, плясал от восторга вокруг лазера.
Секретарей у посла было двое — молодой парень, референт из числа советских дипломатов, только недавно закончивший МГИМО, и серая единорожка из местных, через неё осуществлялась вся переписка со здешним министерством иностранных дел и королевским двором. Сейчас размышления посла прервал именно референт:
— Александр Алексеич, к вам там какая-то лошадь...
— Чего она хочет? — спросил посол.
— Говорит, что пришла обсудить детали протокола государственного визита принцесс Селестии и Луны в СССР.
— Ясно. Проси, да будь повежливее! — посол приосанился, быстро наводя порядок на своём монументальном столе.
* * *
— Всепони, минутку внимания! — Твайлайт Спаркл постучала копытцем по столу, прерывая сплошной гул болтовни подруг. — Я собрала вас по очень важному делу.
На этот раз собраться пришлось прямо в холле замка Твайлайт, заставив его диванами и креслами — тронный зал оказался маловат для такого количества гостей, да ещё Твайлайт была вынуждена притащить в замок музыкальный комбайн Винил Скрэтч. Сама диджей, вместе с Октавией Мелоди, тоже была среди приглашённых, они устроились на диванчике сбоку. Пришли даже Меткоискатели, увязавшись за старшими сёстрами. Флаттершай сумела усадить их в уголке, так, что они даже почти не мешали.
— Эй-Джей, разбуди, пожалуйста, Рэйнбоу!
— Уже пробовала, не получается, мож, пускай дальше дрыхнет? — рыжая фермерша в очередной раз потыкала спящую рядом на диванчике Дэш копытцем в бок.
На этот раз соня подняла голову:
— Чё?
— О! Проснулась!
— Девочки, у меня важное поручение от принцессы Селестии! — продолжила Твайлайт. — Принцессы собираются в мир людей с государственным визитом. Когда начали согласовывать дипломатический протокол, оказалось, что есть одна очень существенная нестыковка.
— Короче, чё от нас-то требуется? — спросила Дэш.
— Мы должны срочно написать государственный гимн Эквестрии! — объявила фиолетовая лошадка. — Принцесса Селестия рассчитывает на нас! Мы не можем её подвести.
(Герб и флаг Эквестрии в сериале присутствуют, а вот гимн, видимо, как-то выпал из поля зрения авторов. На Youtube полно вариантов, но это чисто фанатское творчество)
— Гимн? А шо эт такое? — спросила Эпплджек.
— Гимн — это такая специальная песня, которая исполняется в особо важных случаях, — пояснила Твайлайт. — Её будут исполнять во время встречи принцесс с лидерами людей.
— Оу, это должна быть очень торжественная музыка, — подала голос Винил Скрэтч.
— А помните песню, что пела Графиня Колоратура? 'Эквестрия — мой дом'? — напомнила Рэрити. — По-моему, очень даже хорошая песня.
— Да! Да! Мне тоже понравилось! — запрыгала от восторга Пинки. — Эй-Джей, ты же можешь попросить Рару, чтобы она спела?
— Могу, канешн! — Эпплджек внушительно поправила шляпу.
— По-моему, эта песня недостаточно торжественная для гимна, — покачала головой Октавия. — Тут нужно что-то реально грандиозное.
— Знаю! У меня есть! Ща принесу! — Рэйнбоу Дэш свечой взвилась в воздух.
Твайлайт едва успела телекинезом распахнуть перед ней окно — пегаска явно намеревалась вышибить раму. Облачный дом Рэйнбоу висел недалеко, и она вернулась через пару минут.
— Во! — Дэш передала Винил Скрэтч пластинку. — Это я из Сталлионграда привезла, когда мы тамошнюю погодную команду тренировали. Говорят, эту музыку написал какой-то ихний композитор. Я под неё по утрам просыпаюсь.
Винил поставила пластинку на проигрыватель и опустила звукосниматель. Музыка, грянувшая из динамиков, действительно была торжественной. Рэйнбоу даже 'на автомате' встала на задние ноги и отдала честь, как обычно делали Вандерболты.
— Оу! Какая энергетика! — восхитилась Рэрити.
— Я знаю эту мелодию, — вспомнила Октавия. — Кажется, в Сталлионграде её не написали, а нашли старинную запись и восстановили по нотам. Вроде бы это очень древняя мелодия...
— Это просто супер-дупер-круто! — Пинки восторженно запрыгала на месте.
— Вау! И правда, мощно! — у Эпплблум подозрительно загорелись глазки. — Кажется, у меня есть идея. Флаттершай, поможешь нам с текстом? Скут, слушай, что остальные говорят, вдруг, что дельное услышишь.
Меткоискатели сдвинули головы и зашептались. Остальные собравшиеся не обращали на них внимания, предлагая свои варианты текста. Скуталу внимательно прислушивалась к разговору, тут же передавая лучшие фразы Свити Белль и Эпплблум.
Дело продвигалось тяжело — всё-таки пони были непривычны к официозу и пафосу. Твайлайт браковала один вариант за другим:
— Не, не то... Недостаточно торжественно. Нет, слишком сложно, это же спеть надо... Нет, слишком официально звучит... А так — недостаточно официально, это же принцесса, а не наша подруга.
