Строберри на секунду задумалась, потом телекинезом достала зажатый в держателе браслета стилус и поднесла его к микрофону:
— Гм... Нет, тут слишком яркий свет, телезрители ничего не увидят...
— Давайте подойдём к машине, — предложил Шнейдеров.
Они подошли к передвижной телестудии, оператор включил вторую камеру и развернул её внутрь машины. Демикорн забралась передними ногами в машину, задёрнула телекинезом шторку, и поднесла стилус к микрофону. В воздухе появилось разнесённое подетально изображение микрофона.
— Ничего себе! — изумился Шнейдеров. — Вы так любое изделие разобрать можете?
— В общем, да, даже вас, если в этом возникнет необходимость, — улыбнулась демикорн, давая понять что шутит. — В этом и заключается особый талант артефакторов и магинженеров. Только артефакторы лучше разбираются в магических предметах и артефактах, а магинженеры — в механических и электромеханических.
— А ваш рог даёт вам какие-то необычные возможности?
— Если вы имеете в виду магию единорогов — то нет. Наш рог — это колющее оружие и режущий инструмент, только и всего. Мы можем применять магию, но только через наши артефакты.
— А что такое магия и как она работает? Мы пытались выяснить это у единорогов, но они толком не смогли объяснить.
— Боюсь, и я не смогу. Тут лучше бы спросить тех, кто разрабатывает её теоретические основы, ту же принцессу Твайлайт Спаркл. Я могу лишь так, на бытовом уровне сказать. В общем, магия — это любая энергия или технология, которой можно управлять усилием мысли через рог, как делают единороги и аликорны, или через артефакты, как это делаем мы, демикорны. Видов магии очень много, у вас чаще всего встречается электромагия. Ещё, насколько я знаю, у вас есть звуковая магия, когда ультразвуком можно найти препятствие в темноте.
— Но это же технология, а не магия!
— Любая достаточно сложная технология для тех, кто в ней не разбирается, не отличается от магии.
— Гм, логично... очень интересно, уважаемая Строберри. А у вас есть какие-то увлечения, хобби, что-то, помимо работы? Как вы отдыхаете, как проводите свободное время?
— Мы любим летать, — ответила демикорн. — Я часто летаю вдоль реки, и над лесом. Ещё очень многие любят читать, смотреть кино или телевизор. Я люблю что-нибудь мастерить или чинить какие-нибудь забавные механизмы. Например, детские игрушки, мне нет разницы, заводные или электрические, они все у вас очень любопытные.
— Точно как люди, — заулыбался ведущий. — А можно показать телезрителям, как вы летаете?
— Можно попробовать, не знаю только, успеет ли ваш оператор уследить за полётом?
Шнейдеров сделал знак оператору, тот проворно выставил камеру в люк в крыше фургона. Демикорн немного отошла, присела на задние ноги, затем мощным толчком оттолкнулась ими, оставив на обочине две глубокие вмятины в земле, и взвилась в воздух, широко взмахнув перепончатыми крыльями. Она старалась держаться в поле зрения камеры, немного пролетела вдоль улицы на малой высоте, тяжело развернулась, подлетела обратно к передвижной телестудии и приземлилась.
— Ого! Это было впечатляюще! — ведущий был в восторге, оператор молча показал поднятый большой палец.
— Мы не особо маневренны в воздухе, до пегасов нам ой как далеко, — пояснила демикорн, — зато мы можем подниматься намного выше, и лететь с большим грузом. Перед подъездами и на крышах у нас устроены площадки для взлёта и приземления.
— А вы быстро летаете?
— Не очень, пегасы более лёгкие, они нас обгоняют. Зато мы сильнее, и в воздухе и на земле, и можем подниматься выше пегасов. Вот, кстати, наш детский сад. Мы можем туда заглянуть, но только через забор — не стоит перевозбуждать детей видом незнакомцев, а то они потом не заснут после обеда.
В детском саду было шумно и весело. Целая куча детей в возрасте от года до трёх лет, и маленьких лошадок копошились и галдели на детской площадке во дворе. За ними присматривали две воспитательницы — женщина средних лет, и демикорн коричневого окраса. При этом они не делили воспитанников по принадлежности, подгузники меняли по необходимости и тем и другим, не дожидаясь друг друга.
Некоторые игрушки были знакомы — совочки, ведёрки, но некоторые вызывали недоумение. Что это за ярко-желтая подушка с кучей не то рукавов, не то отростков? Впрочем, дети видимо прекрасно понимали, для чего она нужна, и играли со всем этим богатством ,не делясь людей и демикорнов
— Ого! У вас здесь человеческие дети и ваши... жеребята играют вместе?
— Да, в первый день мы держали их в разных комнатах, но на прогулке они сразу перезнакомились и подружились. Нам только пришлось надеть жеребятам на копытца мягкие тапочки, чтобы они случайно не поранили кого-нибудь. Теперь они постоянно вместе, им очень нравится.
— Я вижу, рога у них ещё не выросли?
— Нет, рога отрастут попозже.
— А в школе они тоже будут учиться вместе?
— Будущее покажет, как у вас говорится. Наши жеребята ещё не доросли до школы. Вообще у нас принято индивидуальное обучение — каждому жеребёнку выделяют наставника. Но сейчас у нас жеребят становится всё больше, возможно, придётся обучать их в школе.
— Так это прекрасно! Очень за вас рад!
— Спасибо.
Они вышли из детского сада и пошли дальше по улице.
— Уважаемая Строберри, а как устроено ваше общество? Как у вас принимаются решения, кто вами руководит?
— Общество устроено очень просто. Вот у вас дети в младших классах объединяются в звёздочки по пять человек, так?
— Ну да, октябрята...
— Нам эта идея понравилась, и мы её развили. Пять жеребят объединяются в звёздочку. Когда они подрастут, звёздочка превратится в звезду. Несколько звёзд составляют созвездие, или кластер. Несколько кластеров объединяются в галактику. Галактик может быть сколько угодно.
— Очень неожиданно...
— Ещё у нас есть кланы, объединения по профессиональному признаку. Изначально было семь кланов. Клан Меча — воины, клан Щита — защитники, фортификаторы — все, кто создаёт безопасную среду обитания. Клан Шестерни — инженеры и учёные, астрономы, геологи, все, кто постигает тайны Вселенной, кто связан с наукой и техникой, строители, дизайнеры. Клан Стилуса — артефакторы, Клан Орб — техномаги. Клан Свитка — все, кто связан с обработкой информации и вычислительной техникой, и клан Синего Цветка — врачи, биологи, химики, то, что у вас называлось 'естествоиспытатели'. Кланы сохранились и сейчас. Каждым кланом сейчас руководят два Хана. Они решают текущие вопросы. Все важные решения принимаются на общем собрании всех кланов, прямым голосованием.
— Очень необычное устройство общества. А с точки зрения экономики, как у вас всё устроено?
— Экономическое устройство нашего общества в привычных вам терминах ближе всего к военному коммунизму, — ответила Строберри. — Мир, в котором мы жили, был очень враждебным, это было то, что на английском называется 'frontier'. Редкие островки цивилизации среди хаоса дикой природы. Нас создали, чтобы защищать пони. Вся наша история была почти непрерывной чередой битв против хищников, а затем и против тварей Хаоса.
Мы всегда старались полностью обеспечивать себя сами. Сами производили продовольствие, сами добывали руду, кристаллы, плавили металлы, делали механизмы и артефакты. У нас просто не было необходимости создавать такие институты как кредитные и страховые фонды — ресурсы были общими и направлялись туда, где они нужны сейчас, не разбираясь с тем, где и кем они были произведены. Даже сейчас мы более чем на 90 процентов сами обеспечиваем себя пищей, прежде всего, за счёт грибной фермы и теплиц. Мы взяли в аренду поля вокруг города, сегодня, например, большинство наших на сенокосе.
— На сенокосе?
— Ну да, мы же, всё-таки, в какой-то степени лошади. Сено у вас вкусное, если его правильно хранить и готовить, — улыбнулась демикорн. — За аренду полей и строений мы расплачиваемся использованием наших уникальных умений и технологий.
— А вам платят зарплату за работу? Вы ходите в наши магазины?
— Конечно, хотя для нас возврат к денежному обращению — в определённой степени шаг назад. Внутри нашего общества деньги не использовались. Надеюсь, с нашей посильной помощью советский народ через какое-то время сможет отказаться от этого пережитка капитализма и перейти к справедливому коммунистическому распределению, для всех, кто приносит пользу обществу.
А в магазины... У нас не такие большие потребности и большинство товаров мы производим для себя сами, и они в основном делаются на заказ, поэтому у нас нет необходимости часто ходить по магазинам. Хотя некоторые вещи мы и покупаем, например я купила прекрасный приемник 'Киев' и очень им довольна. Что касается питания, то оно у нас бесплатно для всех сотрудников института, чуть позже я покажу вам нашу столовую, и как там организована работа — можно прийти в любое время и быть уверенным, что тебя накормят.
— Хорошо бы и нам сделать такое... А вот это деление на 'звёзды', 'созвездия', 'галактики', Кланы... Вы его сами придумали?
— Не совсем. Кланы существовали очень давно, они образовались вскоре после того, как мы осознали себя и обрели свободу воли. Уже после нашего пробуждения от анабиоза нам передали большую подборку литературы в оцифрованном виде, — объяснила демикорн. — И там было несколько книг, фантастика про битвы роботов из далёкого будущего. Не могу сказать, что нам всё понравилось — там какое-то жуткое, омерзительное общество описано. Но определённые параллели с нашим обществом мы не могли не заметить. И в тех книгах, и у нас жеребята... то есть, дети выращиваются двумя способами — естественным путём и в инкубационных камерах. В обоих случаях используется генетическое программирование. Разница в том, что у нас все, независимо от способа появления на свет, имеют равные права. Какая разница, как ты родился — естественным путём, или с помощью искусственного оплодотворения, в камере вынашивания? Все члены общества должны иметь равные права, разве нет?
Но в целом общество людей, описанное в этих книгах, очень похоже на нас. Они тоже изначально — воины, их общество разделено на кланы, имеет чёткую организационную структуру, и даже их организмы генетически сконструированы для наибольшей эффективности — точно так же, как и наши. Они тоже покинули родной мир, как и мы, в поисках Страны Мечты, где можно было бы жить без постоянной угрозы.
Притом, что написано в целом довольно интересно и увлекательно, у нас почти все прочитали и заинтересовались, в той или иной степени, — продолжила Строберри. — Все согласились, что сама по себе такая структура удобна своей гибкостью и легко масштабируется. А что до книжного описания — мы решили, что от любой системы можно взять только хорошее, и отбросить всё плохое.
Оказавшись в сложной ситуации, когда от всего народа осталась горстка демикорнов, нам пришлось мобилизоваться и перейти на организацию, близкую к военной, хотя из клана Меча у нас всего несколько ветеранов осталось — все остальные имеют исключительно мирные специальности. И тут описанная структура общества оказалась как нельзя кстати.
Ещё у нас есть Иль-Хан, её зовут Индиго Ирис. Конечно, мы описанную схему модифицировали под свои требования. У нас Иль-Хан не обладает абсолютной властью даже в решении текущих вопросов. Она выполняет представительские функции, и заодно представляет нас в Президиуме ЦК КПСС. Также у нас есть представитель в Верховном Совете СССР — наш Хранитель закона Анемон Вентус Флос.
— То есть, ваш народ имеет представительство в высших органах власти?
— Да, мы же такие же граждане Советского Союза, как и вы. У нас есть паспорта, мы ходим на выборы и голосуем, выбираем депутатов.
— А чем вы занимаетесь в СССР?
— Живём, растим жеребят, работаем на общее благо советского народа. У нас есть технологии, которыми люди ещё не овладели. У людей тоже есть много вещей необходимых нам. Мы помогаем людям с освоением технологий, осваиваемся сами. Наши совместные наработки уже помогли улучшить технологию протезов и экзоскелетов для инвалидов, работаем и во многих других областях техники.
— То есть, вот эти новые протезы, что сейчас получают ветераны войны...
— Их получают вон в том здании, это НИИ спецтехнологий, — Строберри указала копытцем на один из корпусов. — Все эти протезы сделаны по образцам, разработанным с нашим участием. У нас есть автоматическая операционная, которая делает операции людям и пони, а потом они отправляются на послеоперационное лечение в Эквестрию, там ими занимаются доктора-единороги, а иногда, в сложных случаях — и сами принцессы-аликорны. Как только ваши технологии будут готовы изготавливать такую технику, эти операционные будут в каждой больнице СССР.
— Очень интересно! А чем ещё занимается ваш НИИ? Какой у него статус?
— НИИ спецтехнологий — это уникальная организация, она занимается проверкой работоспособности эквестрийских технологий в мире Земли, эргономической адаптацией человеческой техники, чтобы её могли удобно использовать пони, а также совмещением технологий демикорнов и людей в устройствах совместной разработки.
НИИ зарегистрирован как юридическая морда одновременно в СССР и Эквестрии, и подчиняется одновременно Академии наук СССР и Королевской Академии наук Эквестрии.
— Простите... Вы хотели сказать 'юридическое лицо'? — уточнил Шнейдеров.
— А... нет... это особенность перевода терминологии, — Строберри улыбнулась в камеру. — В Эквестрии нет термина 'лицо', когда переводили документы на эквестрийский, заклинание перевода упорно переводило ваш термин 'физическое / юридическое лицо' как 'физическая / юридическая морда'. Ваши юристы тоже долго смеялись, когда оформляли документы. С тех пор термин прижился, так сказать, для внутреннего пользования.
— Очень оригинально! А что вы нам ещё можете показать? Лаборатории НИИ посмотреть можно?
— Вот с этим сложнее, это научные лаборатории — зрелищного там ничего нет, зато те, кому это совершенно не надо, могут увидеть кое-что лишнее. Мы же не хотим, увидеть наши экзоскелеты на солдатах какой-нибудь кровавой хунты? А ведь так оно и будет, если наши технологии попадут к тем, кто жаждет лишь наживы?
— Э-э... нет... такого мы действительно не хотим.
— Тогда в другой раз. Возможно, стоит сделать отдельную программу о жизни учёных и показать их работу чуть более подробно. А ещё мы привезли с собой нашу грибную ферму. Вот, если вы посмотрите между этих двух домов, то увидите плоскую серую крышу. Видите, да? Там растёт очень большая грибница, мы уже организовали несколько филиалов в ближайших совхозах, но большая часть продукции по-прежнему производится в наших теплицах. Пробовали те грибы, что продаются в магазинах?
— Конечно, очень вкусные грибы, кстати. Это ваши?
— Да, из нашей грибницы. Мы ведь подземные горные жители, грибы для нас — один из основных продуктов рациона.
Кстати, сейчас мы как раз добрались до общественной приёмной нашего депутата местного Совета, Кранберри Астерана. День сегодня не приёмный, но она согласилась прийти и поговорить с нами. Кранберри — наша гордость, она не только депутат, она ещё выступает с лекциями от общества 'Знание'...
