Затем Попович и Уайт вместе с Соарином и Мод Пай вновь заняли места в высадочном корабле, отстыковались и подлетели к астероиду. Мод и Соарин ещё раз подробно всё сфотографировали. Ранее размещённые радиомаяк и приборы пережили встряску и работали нормально. Мод загрузила по радиосигналу информацию с сейсмометров. Её изучение могло помочь разобраться во внутреннем строении астероида. Не исключено, что подобные экспедиции придётся ещё предпринимать в дальнейшем к другим небесным телам, угрожающим Земле или Экви.
По возвращении все собранные данные были оцифрованы и переданы в ЦУП. Вскоре пришёл ответ от академика Келдыша и поздравления от принцесс.
— Так, ребята и понята, — Гагарин прочитал радиограмму, улыбнулся и обвёл экипаж довольным взглядом. — Всё в порядке. ЦУП сообщает, что, по предварительным расчётам, выброшенной массы астероида должно хватить, чтобы этот булыжник не просто разминулся с Экви, а влетел прямиком в хромосферу Солнца и навсегда перестал нам докучать. Академики, профессора и прочие доценты с кандидатами очень довольны, собранные нами данные оцениваются как уникальные и очень важные для понимания процессов формирования небесных тел из протопланетного облака.
— То есть... мы справились? — спросила Флитфут.
— Именно, — улыбнулся Юрий Алексеевич. — Теперь всем занять места по расписанию для маневра коррекции орбиты. Летим домой.
* * *
Обратный путь также тянулся несколько месяцев и был таким же однообразным и заполненным рутинными исследованиями. Счастлива была лишь Мод Пай — в её распоряжении была корабельная лаборатория и сотни килограммов собранных на астероиде образцов. Остальные в меру возможности помогали ей, главным образом, чтобы не умереть от скуки.
Планетолёт летел, развернувшись плитой к Солнцу, используя её как теневую защиту от солнечной радиации. На подлёте к Экви планетолёт развернулся плитой вперёд и снова привёл в действие атомно-импульсный привод, на этот раз — для торможения до 1-й космической скорости. Гасить скорость пришлось в несколько приёмов, двигаясь по всё уменьшающимся эллиптическим орбитам. Наконец, корабль вышел на низкую круговую орбиту. По радио бесконечным потоком шли приветствия и поздравления. Убедившись, что орбита стабильна, экипаж надел скафандры и занял места в высадочном корабле. 'Заря' отстыковалась от 'Надежды', отошла на безопасное расстояние. Гагарин сориентировал аппарат и включил тормозные двигатели.
Навалилась перегрузка, в иллюминаторах билась алым пламенем плазма, плавилась и улетала огненными каплями теплозащита. 'Заря' тормозилась в верхних слоях атмосферы, скользя 'блинчиком' для уменьшения перегрузок.
— Скорость упала до расчётной! Входим в плотные слои. Приготовиться к выходу тормозного парашюта!
Корпус аппарата вздрогнул — отстрелилась крышка парашютного отсека. Затем последовал рывок — тормозной парашют вышел в поток. Скорость быстро уменьшилась.
— Приготовиться к включению двигателей! Отстрел парашюта через три... две... одну...
Наверху хлопнул пиропатрон, на долю секунды вернулось противное ощущение падения, и тут же из посадочных двигателей по бокам корабля ударили огненные струи. В отличие от 'Союза' 'Заря' садилась, используя тягу двигателей. На высоте нескольких десятков метров над поверхностью раскрылись посадочные опоры. Гагарин немного увеличил тягу двигателей, погасив скорость почти до нуля. Корабль мягко приземлился в расчётном районе — в полупустыне в нескольких десятках километров от Эпплузы.
Первыми его обнаружили пегасы из местной погодной команды. Они следили за входом корабля в атмосферу и видели посадку почти от начала до конца. К этому времени все погодные команды уже получили радиосвязь с аппаратурой советского производства. Сообщение о посадке корабля и его координаты были переданы в ЦУП и в Кантерлот. Принцессы вместе с группой встречающих немедленно телепортировались к месту приземления.
Открыв люк изнутри, Гагарин высунул голову и огляделся. Вокруг корабля уже стояли несколько десятков пони, среди них, возвышаясь над толпой, довольно улыбались принцессы Селестия и Луна, а издалека доносился рокот подлетающих вертолётов. Юрий Алексеевич вывесил верёвочный трап и помог выбраться остальным. Экипаж выстроился в шеренгу перед принцессами. После долгой невесомости стоять было трудно, тренировки в полёте лишь частично помогали поддерживать форму.
— Ваши Высочества принцессы Эквестрии! Рад доложить вам, что задание Эквестрийской короны, Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства выполнено. Орбита астероида успешно изменена, и он больше не угрожает вашей прекрасной стране. Самочувствие космонавтов хорошее, все системы корабля работали без замечаний. Командир экипажа полковник Гагарин!
— Насколько я знаю — уже генерал-майор Гагарин, — принцесса Селестия распахнула огромные белоснежные крылья и обняла ими сразу весь экипаж. — Поздравляю с успешным выполнением задания. Всепони очень вам благодарны.
— Спасибо вам всем от всех пони Эквестрии, — принцесса Луна присоединилась к объятиям.
Гулко бабахнула Пинки-пушка, обсыпав всех дождём конфетти.
— Оу! Обнимашки!
Пинки Пай прыгнула в гущу событий, врезавшись в Поповича. Космонавт после долгого полёта не устоял на ногах, и строгая официальная церемония тут же превратилась в хохочущую кучу, барахтающуюся на песке.
* * *
Экипажу потребовалось несколько дней отдыха под наблюдением врачей, чтобы прийти в себя и привыкнуть к нормальной гравитации. Только после этого был устроен официальный приём в Королевском дворце Кантерлота. Звучали благодарственные речи, космонавтам вручали награды. Итоги полёта подвела руководитель Эквестрийской космической программы Твайлайт Спаркл:
— Когда мы познакомились с людьми и начали наше сотрудничество, у нас было много сомнений и опасений. Нас пугала ваша история, полная насилия и войн, ваша агрессивность и страсть к оружию. Но оказалось, что даже самое страшное человеческое оружие можно использовать во благо и для защиты жизни. Лучший пример этому — полёт вашего корабля, десять тысяч тонн дружбы, что вращаются сейчас на орбите вокруг Экви. Мы рады обрести новых друзей, пусть даже они совсем не похожи на нас внешне. Но у людей и пони одинаковый дух — стремление дружить, сотрудничать и вместе познавать новое. Спасибо вам!
#Обновление 12.05.2019
Первая звёздочка. Эпилог
— Я жду объяснений.
Первая звёздочка — трое жеребят-демикорнов, и двое человеческих детей лет восьми-девяти, девочка и мальчик, стояли перед наставницей, смущённо опустив головы. Процесс взросления жеребят у демикорнов резко отличался от взросления человека. Жеребята начинали ходить уже через пару месяцев после рождения. Одновременно пробуждалась генетическая память, жеребята 'вспоминали' язык и начинали говорить. Примерно через полгода после рождения или выемки из искусственной матки у жеребёнка прорезывался костяной рог. Он рос относительно медленно, до подросткового возраста.
Как только жеребята начинали уверенно ходить, их учили летать, на это уходило от нескольких месяцев до года и более. В это же время им вручали первый артефакт — браслет для связи с наставницей. Он одновременно служил маячком, на случай, если жеребёнок заблудится. Вторым артефактом обычно были браслеты телекинеза, третьим — выбираемый жеребёнком по интересам артефакт одного из кланов. У артефакторов и инженеров это был стилус, у медиков — диагностические артефакты. Обычно одновременно с выбором артефакта клана жеребята получали кьютимарки и начинали обучаться по специальности. Этот процесс был небыстрым и мог занимать до ста лет, далеко после совершеннолетия. Взрослыми жеребята считались с того момента, как обретали возможность носить и использовать все основные артефакты, количество которых иногда доходило до десятка, не испытывая при этом магического истощения.
https://demondesigner.tumblr.com/image/43402606579 Маленький демикорн с наставницей. Иллюстрация автора DxD2
Когда появилась идея формировать смешанные звёздочки из детей обоих народов, эти различия в темпах взросления приходилось учитывать. Обычно человеческие дети в составе звёздочки были на 2-3 года старше жеребят, поскольку на раннем этапе жеребята развивались быстрее и уверенно догоняли человеческих сверстников. Совместное обучение улучшало социализацию и учило детей с обеих сторон повседневному взаимодействию.
Сейчас 'нарушители спокойствия' ждали разбирательства. Цепь событий, начавшаяся с обычной игры, привела к событиям, которых они вовсе не планировали.
— Откуда у вас артефакт телепортации?
— В-взяли у Строберри...
— Замечательно... Ещё и воровство? Лилия, от тебя я такого никак не ожидала!
— Нет!
Белоснежная демикорн протестующе вскинула голову, увенчанную ещё не металлизированным рогом, тряхнув гривкой пронзительно-синего цвета 'электрик'. Сейчас к рогам жеребят с обеих сторон были прилеплены куски упаковочного пенопласта, стянутые синей изолентой. Из-за этого вид у них был совсем дурацкий.
— Наставница Ирис, мы не воровали! Строберри сама нам его дала! Мы сказали, что артефакт нам для школьного проекта нужен! И обещали сразу же вернуть.
— Вернёте обязательно, но только вместе со мной.
— Ирис, пусть они всё по порядку расскажут, — негромко подсказал Иван Александрович Серов. — Давайте, расскажите, с чего всё началось.
— Ну... Мы половину уроков сделали ещё в школе, на перемене, остальные закончили раньше, и решили поиграть в доктора...
Кирилл Трофимович Мазуров, не сдержавшись, хмыкнул, переглянувшись с Косыгиным и Серовым. Ирис в отчаянии прикрыла копытцем мордочку:
— А зачем вы стащили химический туалет?
— Ну... он синий... а нам была нужна синяя будка... И мы оставили записку, что не украли, а вернём на место.
Косыгин, Серов и Мазуров покатились со смеху.
— Кажется, они играли не в того Доктора...
Ирис едва не выругалась:
— М-да, если вы хотели сделать TARDIS, то у вас почти получилось... Но туалет! Он же грязный!
— Нет! Мы же не дураки, мы чистый взяли! Мы посмотрели график, когда у них баки меняют, — ответил Пашка. — И взяли сразу после замены, когда туда ещё никто не заходил.
— Всё равно, в эти будки тысячи посетителей заходят! Вам самим-то не противно было?
— Мы его помыли, — на нижнем пределе громкости пропищала девочка.
— Помыли? Где?
— На автомойке у дяди Арсена.
— Гм... Но ведь автомойка платная? И что сказал дядя Арсен?
— Почти ничего... он ржал.
— Когда мы ему сказали, что собираемся сделать TARDIS, дядя Арсен сказал, что сам нам заплатит за такой цирк. И дал денег на мороженое и шарики.
— Какие ещё шарики?
— Воздушные, резиновые. Такие, длинные, которые можно скручивать и фигурки из них делать. Они недавно появились, нам хотелось попробовать...
— Дети... — вздохнул Косыгин.
— А потом Пашка сказал, что знает, где можно взять карбид...
— М-мать... — сквозь зубы всё-таки ругнулась Ирис. — На какого Дискорда вам понадобился карбид?
— Гм, для него можно столько применений придумать... — заметил Мазуров.
— Мы хотели посмотреть, как шарики будут сами надуваться... Клали карбид в бутылки, наливали воды, а потом надевали шарик... Они так прикольно удлиняются...
— Понятно... Но зачем вы телепортировались в Кремль?
— Ну... у нас осталось ещё много карбида, и тут Лена вспомнила, что Царь-пушка в Кремле ни разу не стреляла. Порохом современным её заряжать нельзя, разорвать может, а карбид всё-таки послабее будет, — на полном серьёзе пояснила Лилия.
— Вы собрались стрелять из Царь-пушки? — изумились все собравшиеся.
— Ага... Ну, надо же хоть раз попробовать из неё выстрелить... Хотя бы конфетти.
— Вы её с Пинки-пушкой не перепутали? И что у вас после приземления случилось, почему вы с такими воплями выбежали?
— Мы налили воды в бак туалета, ну, чтобы в Кремле воду не искать. Потом залезли в туалет и телепортировались...
— Как вы в нём впятером поместились? — изумилась Ирис.
— Ну... посол Хартстрингс, когда приезжала, рассказывала, что TARDIS внутри больше, чем снаружи. Было тесно, конечно, но мы ещё над этим работаем, — пояснила Лилия.
— Вы же пораниться могли! У вас же рога уже острые!
— Мы их специально пенопластом закрыли, — ответил синегривый жеребчик аквамаринового окраса, очень похожий на Ирис.
— А я-то думаю, зачем у них пенопласт на головах... — улыбнулся Косыгин. — А у них, оказывается, всё продумано...
— Мы немного просчитались с высотой, когда телепортировались, и упали. Я уронила карбид в туалет, и он провалился в бак с водой, — пропищала девочка.
— Вы не просчитались, в Кремле установлена техномагическая защита от неразрешённой телепортации, — пояснила Ирис. — Хорошо ещё, что система обнаружила, что в будке только дети. Будь там взрослые или что-то опасное — пришлось бы их из кокона свёрнутого пространства выковыривать. Защиту делали принцесса Селестия и доктор Хувз, вместе со Старгейзером и Мундансер. Так, ну, карбид провалился в бак, дальше что?
— В баке зашипело, мы испугались, что он сейчас взорвётся, потому и выскочили с криками...
— Двойка вам по физике! Если у вас карбид провалился в бак, значит, бак у вас негерметичен! С чего тогда он взорвётся? — укоризненно посмотрела на подопечных Ирис.
— Ну... мы не подумали...
— А орали зачем?
— Так веселее...
— А теперь представьте, как это выглядело со стороны. Японская делегация осматривает Кремль, подходит к Царь-пушке, и вдруг позади них из ниоткуда выпадает биотуалет, из него с воплями выскакивают дети и жеребята с крыльями, а следом за ними из двери лезет куча пены и тентакли... Хорошо, ни у кого из японцев инфаркт не случился! Они же теперь, гуляя по Москве, будут бояться в туалет зайти!
— Пена, наверное, потому, что в баке немного мыла оставалось, а шарики к тому времени уже очень длинные надулись...
— Вы хотя бы чуть-чуть думайте, что делаете! — Ирис поднялась, недовольно ударив хвостом по паркету, к счастью, плашмя. — В какое положение вы свою наставницу ставите? Я же член Президиума ЦК! А мои ученики телепортируются в Кремль в туалете! Лилия! Ты — первый демикорн, рождённый в СССР! Тебе сам Никита Сергеич имя выбрал, тебе не стыдно его позорить? Хорошо, что он сейчас на даче, и не видел всего этого безобразия. Кузя! Тебе не стыдно будет, если про меня скажут, что я со своими жеребятами справиться не могу? Фолиа, ну хоть ты не могла отговорить этих безобразников? Вы же — первая звёздочка!
— Мы больше не бу-удем! — дружным хором протянули все пятеро.
— Будут. Гарантирую, — спокойно констатировал Серов. — Пока шило из задниц не выпадет. Все дети такие.
— Так... Сейчас я позвоню в гараж, домой вас отвезут на машине, — Ирис набрала телекинезом номер гаража и заказала микроавтобус. — Я сообщу Строберри, чтобы она вас встретила. Артефакт телепортации останется пока у меня, передайте Строберри, что я ей сама его верну. Как приедете — садитесь учить физику. Темы я вам продиктую по телефону. Вернусь — устрою зачёт. Всё понятно?
