Зверь лютый. Книга 25. Обмасонивание

"Все пороки человеческие происходят от безделья" — Вольтер прав.

Но что делать в условиях безделья вынужденного? Когда из-за темноты и холода большая часть дел невозможны или чрезмерно затруднены? — Больше спать, дабы множество "пороков" даже и в голову не могли придти?

Другие способы избежать этой "вынужденной порочности"?

Ну... Назад на пальму. В естественную биологическую среду хомнутых сапиенсом. Одна беда — пальм на всех не хватает.

Ещё... искусственное освещение и отопление. Когда чистенькие люди в тёплых авто по освещённому городу на вычищенных улицах... а не в тощем армяке, согревая пальцы дыханием, проваливаясь по колено в снег, из дымной полутёмной полуземлянки... ходят друг к другу в гости.

Русская элита будет столетиями обеспечивать себе искусственный свето-температурный режим:

"Но, шумом бала утомленный

И утро в полночь обратя,

Спокойно спит в тени блаженной

Забав и роскоши дитя.

Проснется за полдень, и снова

До утра жизнь его готова...".

Остальной же народ русский уменьшит свою зимнюю сонливость в индустриальную эпоху.

Ещё одна проблема попаданцев. Вляпнувшиеся сюда нуждаются в периоде термо-световой адаптации, обычно — три-пять лет. Треть этого времени — депрессия, дающая, порой, довольно вычурные последствия. В форме, например, кожных заболеваний. Потом это проходит. Не у всех.

Мои погосты больше марийских кудо или русских деревень в два-три двора — есть чем заняться и зимой. Но депресняк, апатия, тормознутость... Нужно было организовать, убедить, заставить... новосёлов шевелиться. Софье это удалось. Обязательные работы — исполнялись, необходимая "движуха" — происходила. Поселение вышло из зимовки жизнеспособным.

Прямо скажу — не все так благополучно проходят первую зиму. И роль Софьи в этом успехе я себе представлял, отчёты просматривал.

Откуда отчёты? — Связь с погостами — обязательное условие их существования. Ситуация: "заметено по крыши сугробами, оторвано от людей метелями" — избегаем. Если поселение надолго замолкает — сигнал тревоги.

Я, к сожалению, имею здесь уже примеры того, как мрут люди в таких "очажках жизни". Пожар, вспышка инфекции, мгновенно распространившейся в скученном населении, серия вроде бы случайных несчастных случаев, по типу "Законов миссис Паркинсон", мыши или белки, добравшиеся до припасов, волчьи стаи, стаи двуногих, нацеленных на убийство изначально, или дозревших после собственной голодовки...

Даже имея запасы продовольствия и топлива толпа вдруг вскипает, превращается в неуправляемое, хотя бы здравым смыслом, стадо, топчет и сжигает жизненно необходимые ресурсы. Так сожгли свои посевы античные гельветы, и Юлию Цезарю пришлось завоёвывать Галлию с Британией, становиться римским императором. Так топтала "Великая Армия" Наполеона склады с запасённым провиантом, панически спеша сбежать из нелюбезной России в столь же нищую, но — любезную, Польшу.

Замкнутые общины — идеальная среда для размножения разного рода религиозных психов. Это я помню по "цаплянутой ведьме" со времён Пердуновки. Каждую зиму в малых поселениях вылупляется несколько "провозвестников высшей истины" в их, мелко-селянском, понимании. Но с вполне глобальным фанатизмом. Начинают с проповеди братства и богоизбранности. И очень быстро переходят к уничтожению несогласных.

Упустишь момент — свихнувшаяся община приобретёт монолитность. На основе общераспространённой ксенофобии и локальной просветлённости. Потом приводить к разумности... дустом.

Да они сами...! Сами жители! Вдруг взрываются какой-то поножовщиной, какими-то идиотскими сведениями счётов!

Я их понимаю: жизненное пространство — очень ограничено, уйти, отодвинуться — некуда, всё — нос к носу. Не так пукнул — враг смертный.

По сути: низкий уровень эндорфинов. Это лечится таблетками. Но в моих условиях... алкоголь? Опиум? — Угроблю народ, не надо. Раздражительность нарастает, всякая мелочь выглядит как проблема уровня "смысла жизни и сущности мироздания". И у кого-то "сносит крышу".

У меня к этому добавляется религиозно-этническое разнообразие.

— А! Ты на моей сковородке свиное сало жаришь! Я из-за тебя в рай не попаду! Аллах отвернётся!

— Так ты крещение только для виду принял?! Изменник! Робяты! Бейте нехристя!

Бьют. Иногда и до смерти. "За веру, царя и отчество". В роли "царя" — я. Точнее — их понимание меня. Хотя мне, как я уже не раз... фиолетово.

* * *

Софья сумела обойтись без подобных... приключений. К весне Ипай начал странно чудить насчёт семян. Просил элитных огородных культур. Много. Словно вообще всю расчищенную землю решил капустой да морковкой засадить. Просматривалась "рука Софьи" — мужчины больше о яровых волнуются, огороды — женское занятие. Что-то они получили — на все "хотелки" у меня нет. Попутно возникли потребности по инвентарю. Похоже, добирать разные мелочи Ипай Софью и послал. Или — она сама напросилась. Выбивает фонды.

Бывает. Рынка-то нет.

Такой... снабженец в юбке. Точнее, нынче — без.

— Уф... Фу... А мы-то тут... Я уж решила... Как гомонить в предбаннике начали, ну, думаю, поганые город взяли. Мы ж прислужнику сказали, что б он никого не пускал. А тут... Да ты ж с похода! Хорошо ли хаживал, господин воевода? По добру ли дела твои сделалися?

— И сам цел, и люди живы. Так что — по добру. А у тебя тут что? Новой прислужницей обзавелась? Мелковата что-то. Ипай так оголодал, что и на такие кости соблазнится? Не ценишь ты своего мужика, Софья. Ну-ка покажи её.

Ситуация, в моём понимании, довольно типичная — балансировка демографии. Элемент "выбивания фондов".

* * *

Осадить мужика на землю без "бабы и коровы" невозможно. Предполагая получить, в конечном счёте, устойчивое поселение, я, по мере возможности, стараюсь обеспечить и эти потребности новосёлов.

Чисто к слову. Флагман шведского флота начала 17 в. корабль "Ваза". Перед первым выходом в море, экипаж упился и утопил судно прямо у причала. Потом его подняли, археологи покопались. Среди имущества нескольких сот утопленников, моряков и работников, найдены вещи трёх женщин. Одна — семейная дама в возрасте, жена боцмана, две другие значительно моложе и, судя по "дресс-коду", из числа "лиц с низкой социальной ответственностью".

При всем различии шведских моряков и моих новосёлов, есть сходство: многочисленное мужское сообщество в замкнутом пространстве, в опасном предприятии, с большим объёмом обязательного тяжёлого труда, в длительной изоляции.

Отправляя очередную команду поселенцев на новое место, их необходимо, на первой стадии, снабдить продовольствием, обмундированием, инструментом. И некоторым количеством женщин. Для исполнения обычных женских традиционных занятий — "гендерное разделение труда". Естественно — и для интимного обслуживания работников. Иначе друг на друга налезать начнут.

Я — не против. Как и весь русский народ аж до 20 в. "Хай живе хто с кем хочет". Кроме нескольких процентов аристократов и духовенства. Эти тоже... горазды. Но — не кошерно. Первых волнует проявление доминирования, вторых — несовпадение с этикой древних иудеев.

Однако оседлость от такого — не увеличивается, народонаселение — не прирастает.

"Честь государя в многолюдстве его народа" — Кто сказал? Соломон? — Верю. Следую. Честю.

Посылаем одну бабу на семерых мужиков. Как было в Петербурге первые полвека его существования. Поварихи, прачки, штопальщицы... Физические крепкие, жизнь повидавшие, немолодые. Или — отметившиеся разными несуразностями. Вроде ленности, дурного характера или мелкого воровства. За серьёзные дела — на каторгу. Но таких, по счастью, очень мало.

Начальствующие выбирают в контингенте наиболее им приглянувшееся — помоложе, посмазливее. А те и рады — уровень потребления выше, производственные нагрузки меньше. "По согласию".

"Выбери меня! Выбери меня!

Гражданин начальник! С нынешнего дня!".

Софья так к Ипаю и попала — "ложкомойка для головника". Сумела удержаться в этой позиции. И — прорасти. До статуса — "зам. по всём", "серый кардинал". Кардиналка.

— Мой-то — вас всех в кулаке держит. А у моего — я держу. И в кулаке — тоже.

После первой зимы потребности трудового коллектива меняются. Инструмента уже не надо — оставшегося, обычно, достаточно при изменении состава работ. Появляется нужда в инвентаре (плуги, серпы, косы, мотыги...), в семенах. В скоте — уже могут держать. Сперва — выпас, к осени — корма заготовят. Снижается потребность в продовольствии — сами больше кормятся. Растёт в соли — консервант, бочкотаре — ёмкости для хранения. И — в бабах.

Всё это прогнозируемо... статистически. Каждый такой коллектив — особенный. Иной вымер полностью — начинай всё заново. Иной отстроился хорошо, но, оставив пару-тройку семейных, рвётся целиком на новое место.

Тут Ипай уселся крепко. Вот и шлёт Софью привезти некоторое количество тяпок, гвоздей, вожжей, подойников... и самочек. На развод и для укоренения. Соотношение 1:7 создаёт проблемы, нужно двигаться к 1:1.

В этот момент, в первую весну — у поселенцев начинается "брачный период". Новосёлы, выбиравшие прежде "сделать бы жизнь с кого", в смысле — с тиуна, десятника, кузнеца... переходят к следующему вопросу: "сделать бы жизнь с кем". Кандидатки на роль этого "с кем" — должны физически присутствовать в достаточном количестве. "Любовь по фотографии" — отсутствует. Ввиду отсутствия самой фотографии.

Для обеспечения комплексности решения добавляем попа, лошадей, коров, овец. Поп отпоёт умерших за зиму, совершит освящение с водосвятием и обвенчает всех желающих. Из числа тех, кому баб хватило. А не-желающих... у нас не бывает. Поскольку бобыли домостроения не получают, топают дальше — следующий погост ставить.

На "Святой Руси" бобыль, как и "старая дева" — существа презираемые, больные, наверное. Их сторонятся. По общему мнению, такое несчастье — заразно.

Если на первой стадии заселения отправляем женщин пожилых, с опытом, то позже более молодёжь.

Во-первых, мужчины больше любят молодых. Почему-то.

Во-вторых, глупых. Почему-то опять.

Видать, каждый подсознательно надеется, что сможет научить жену уму-разуму по своему вкусу. А что она нитку толком тянуть не умеет, что у неё каждая вторая каша — подгорелая, что её стряпня в три года из него доходягу сделает...

"Большинство людей с бОльшим вниманием относятся к выбору пары сапог, чем к выбору жены" — так это результат наблюдений за английским лордами!

* * *

Выбор Софочки... Хозяйка из такой девчушки — никакая. Наложница — аналогично. "Мужчины — не собаки, на кости не бросаются". Будет "чернавкой". В смысле: все "чёрные работы" — её, и, поскольку таких много во дворе да в огороде, под солнышком, сама загорит до черноты.

Закономерно: кому — вершки, кому — корешки. Софья оставит себе "сладкое" — мужика и общее руководство. А дела домашние, тяжкие, грязные взвалит на эту... плоско-параллельную доску с бессмысленно хлопающими глазами.

Причём Софочка под венец идти не хочет. Она так промыла мозги своему Ипаю, что тот и сначала не стремился, а теперь и вовсе шарахается.

* * *

Софочка — бывшая инокиня. Приняла как-то постриг. Что ведёт себя несколько... не благочинно — бывает. Не самый выдающийся вариант: в эту эпоху в Англии викарий заехал как-то по делам службы в местный женский монастырь. И был жестоко бит пьяными монахинями. Мешал он им. Напиваться и безобразничать.

Что творится в мужских монастырях... Как из Константинопольской Святой Софии сделали публичный дом для священников и монахинь... Как патриарх Лука Хрисоверг запретил (законодательно!) православным священнослужителям содержать бордели и получать доходы от сводничества...

Однако идти инокине замуж...? — Дурная примета. На "Святой Руси" общепонятная, обосновываемая отечественной историей.

Святослав-Барс привёз из первого похода в Болгарию знатную девицу из тамошнего монастыря. Своему сыну Ярополку в подарок.

Монашка? — Язычнику Святославу — пофиг. Он видит девку подходящих статей, пусть сынок порадуется.

Сынок, христианин по матери, по венгерской принцессе, "подарку" не "порадовался", а официально женился. По христианскому обряду. Новоявленная великая княгиня Юлия, вместо того, чтобы умиляться своим успехам в деле продвижения веры христовой на Русь, а себя лично — в высшую постель древнерусского государства, продолжала печалиться.

Ибо невесте христовой отвергнуть жениха небесного ради князя земного — грех неотмолимый.

Муж её тоже ощутил себя греховодником и впал в уныние.

Тут пришёл настоящий "греховодник" — братец Владимир. Которому — всё весело. Даже когда его нурманы подняли Ярополка "мечами в пазуху" — появился повод выпить. На тризне. А тоскующая гречанка-монашка-княгиня-вдова родила сыночка. "От двою отцю".

Дальнейшая судьба мальчика, объединившего в своём имени имена отца и деда, была грустна. О Святополке Окаянном сказано: "от греховного плод злой бывает". Про убийцу святых Бориса и Глеба на Руси знает каждый, им в церквах молятся. Знают и историю его матери. Поэтому взять в жёны монашку... хоть бы и бывшую... Обречь себя и детей своих на несчастья.

Марийский кугурак Изерген Ипай — из новообращённых. Русское православие понимает... очень настороженно — как бы чего ненароком не нарушить. Если бы Софочка сама к нему в постель не полезла, он бы и не настаивал — у начальства выбор есть. Но бывшая княгиня Суздальская просто не могла допустить, чтобы какая-то безродная шмакодявка ей бы указывала. А высшее место, место альфа-самки в стае хомнутых сапиенсов — под альфа-самцом. Пусть бы и без венчального обряда.

* * *

Софья поднялась с полка и что-то быстро шепнула девушке. Та смотрела на "тётушку" широко распахнутыми испуганными глазами. Она продолжала прижимать к груди веник, так что Софье пришлось его выдёргивать и стаскивать девчушку с полка за руку.

— Вот она... молодая ещё... чего смотреть... смотреть-то не на что... руки-ноги... ни сиськи, ни письки... ни оком окинуть, ни в десницу взять... давай-ка, мил дружок Ванечка, я тебе раздеться-разуться помогу... жарко-то тут в бронях-то... сейчас всё снимем-стащим... полежишь-погреешься, пропарим-умоем... уж я-то по тебе веничком пройдусь ласково, всякую мышцу-косточку разомну-распарю...

Софья, оставив свою подопечную, подскочила ко мне и стала теребить, стаскивая то портупею, то кафтан.

Умильная скороговорка меня несколько напрягла: явно какую-то каверзу пытается замылить. Заболтать, отвлечь.

Её тут вообще быть не должно, моя баня — не проходной двор. Но "тётушка" "статусы ровняет" — хвастает перед будущей служанкой и потенциальной конкуренткой за место на уде своего Ипая близостью к "особе императора". В смысле: воеводы.

Левел свой социальный, извините за выражение, "апает". Типа:

— Я тебе не абы хто! Воевода! Сам! Ко мне завсегда! Даже в своём тазике подмываться дозволяет.

Нарушение регламента — вот и подлизывается. Обслуга пустила по старой памяти — она долго у меня в прошлом году толклась. В таком... несколько непонятном статусе.