Дафна хихикнула, представив себе Поттера, пудрящего носик перед зеркалом в женском туалете. Тем не менее, грим оказался весьма действенным — и никаких следов колдовства, — Гарри, похоже, неплохо подготовился. Поймав её мечтательный взгляд, он спросил:
— Скажи мне, ты не против, если я угощу тебя завтраком?
— Гарри, сейчас уже почти пять часов. Время чай пить, а не завтракать! — увидев его сосредоточенный взгляд, Дафна на секунду задумалась, а потом разочарованно кивнула: — А-аа, так вот, ты о чём! — она снисходительно усмехнулась: — Ты, что, всерьёз решил, что мы теперь с тобой в таких отношениях? А тебе не приходило в голову, мой дорогой Поттер, что мне, к примеру, то, что между нами произошло в ту ночь, могло показаться ошибкой? А подобное развитие событий — тупиковым? Особенно, в свете твоих гениальных признаний. Ну, помнишь, в которых ты мне рассказывал, что одной девушки тебе мало?
Поникший Поттер не знал, куда девать глаза, проклиная всё на свете. Слова Дафны настолько выбили его из колеи, что он даже не задался вопросом, зачем она встречала его на вокзале и что делает сейчас, сидя с ним за одним столиком в трактире. Полуприкрыв глаза, он пытался прогнать душивший его гнев в то время, как она откровенно развлекалась, глядя на его потуги перепыхтеть паровоз.
— Мне казалось, что ты сказала... — процедил он.
— А-ах! — изящно крутанув кистью, отмахнулась Гринграсс. — Подумаешь, любовь-морковь! Кому это интересно? На Слизерин так просто не попадают, Гарри! Когда Шляпа решает, куда тебя направить, нужно всерьёз ставить власть и богатство превыше всего!
Её слова дали Поттеру время немного успокоиться и собраться с мыслями:
— Ну-ну! — насмешливо сказал он. — Удачи тебе на этом поприще! От всей души! Ну, а я, как уже не раз было говорено, голь перекатная...
Он умолк на полуслове и стал задумчиво разглядывать девушку. Она хотела было сказать, что голь перекатная не совсем соответствует богатству и славе, но вдруг поняла, что ещё слово — и все её радужные планы на это день, как выражается Гарри, накроются медным тазом. Однако, и сдавать позиции так просто ей не хотелось. Она опять улыбнулась и встряхнула золотистой гривой:
— Что сидим, кого ждём?
Он встал, подавая ей руку, и направился к стойке трактирщика. Там он достал из своего рюкзака несколько золотых галлеонов и, сказав пару слов бармену, положил их на стол. Тот дёрнул рукой, и галлеоны чудесным образом исчезли, а вместо них появилась пачка неопрятных цветастых бумажек. Бармен учтиво кивнул, а Гарри, подхватив бумажки, небрежно запихнул их в карман штанов, после чего опять взял её за руку. Выйдя в город, Дафна замерла в нерешительности, но Поттер тут же, не говоря ни слова, потащил её в сторону реки. Её возмутила было такая бесцеремонность, но стоило отдать должное Поттеру — так её за руку ещё никто не таскал.
— Слушай, а почему ты не переоделся на вокзале? — спросила она раньше, чем сама поняла, почему.
— Всё равно сюда заходить нужно было, чтобы взять маггловских денег, — ответил он, подтверждая её догадку.
— А зачем?
Они уже почти дошли до Трафальгарской площади, и Гарри резко остановился у цветочного ларька на углу с Данкэннон. Там он минут пять мучил ларёчницу набирая цветов в букет и временами по каким-то одному ему видным деталям сверяясь с выражением лица Дафны. Наконец, когда ей показалось, что букет, и вправду, получился вполне достойным, он отобрал цветы у продавщицы и торжественно преподнёс букет своей спутнице, быстро поцеловав её в губы. Она открыла было рот, но Гарри лишь улыбнулся и помотал головой, доставая из кармана бумажку, чтобы отдать за цветы. В тот момент, когда он отвернулся, чтобы заплатить, она не удержалась и зарылась лицом в бутоны роз, вдыхая их аромат. Повернувшегося обратно Гарри встретил взгляд её смеющихся глаз, утопающих в цветах. Не в силах устоять перед этим зрелищем, он шагнул к Дафне, прижав её к себе:
— Мне просто захотелось подарить тебе цветы. Ни для чего, ни почему... Не для того, чтобы что-то получить взамен. Я ещё никому не дарил цветов. Оказывается, это — так приятно!
Она задвигала локтями, вырываясь:
— Ты прав, — с натугой в голосе сказала она, раздвигая его руки, — если ты мне подарил цветы, то это ещё не значит, что можно распускать руки!
Ларёчница хихикнула, а Дафна, высвободившись, бесстрастно глядела в сторону толп, оккупировавших площадь. Поттер закатил глаза, потрясая руками, а потом тяжело вздохнул. Вечер обещал быть томным.
— Могу ли я надеяться, что предложенный мною локоть не будет рассмотрен, как посягательство на дипломатическую неприкосновенность Её Величества? — пролебезил он, картинно выгнувшись и протянув спутнице руку для опоры.
— Над благоговением в голосе нужно поработать! И придыхания немного добавить! — не поворачиваясь, посоветовала она.
— Могу ли я... — ещё более заискивающим тоном начал он.
— Можешь даже руку мне дать! — отрезала слизеринка. — А Наше Величество, так и быть, рассмотрит твою нижайшую просьбу! — она повернула к нему голову и протянула ладошку: — Ну, уже возьмёшь, или мне ногой топнуть?
Гарри вытянулся, щёлкнул каблуками и снова взял её за руку. Девушка ему благосклонно кивнула и развернулась, позволяя ему вести. В этот самый момент какой-то подвыпивший турист с рёвом бросился на лужайку, полностью покрытую голубями, и, как назло,вся стая вспорхнула в их сторону. Дафна было уже зажмурилась, приготовившись к худшему, но лишь услышала многократное потрескивание щита, уничтожаюшего летящий в них птичий помёт. Открыв глаза, она послала одобрительную улыбку Поттеру, успевшему так быстро и незаметно прикрыть их. Они перешли площадь и направились по Нортамберланд к Темзе.
— Я хотел бы по возможности избегать контактов с магическим миром, — вдруг начал он. — Это к вопросу, зачем мне маггловские деньги. Что-то нехорошее назревает, я чувствую. И лишний раз мне отсвечивать не стоит, — после этих слов Дафна заулыбалась. — Думаешь, я напрасно паникую?
— Напротив! — хитро склонила она голову. — Я знаю, что не напрасно! Не просто назревает, на тебя уже идёт охота! — торжествующе выпалила она.
— Судя по тому, как ты веселишься, имеется в виду что-то неприличное! — с кислой миной заключил Поттер.
— Ага! — радостно кивнула она. — Ты, что, Пророк совсем не читаешь? — он помотал головой. — Ну, тогда слушай! Во-первых, ты теперь — победитель Тёмного Лорда и сильнейший маг современности! — защебетала она. — Во-вторых, догадайся, кто самый завидный жених Англии? В третьих, Министерство объявило, что миссис Поттер, какая бы девушка ей не стала, достанется приз в сто тысяч и свадебное путешествие на Лазурный Берег. Ты меня слушаешь?
Лицо Гарри просияло от новой мысли. Слизеринка вырвала свою руку из его и остановилась, рассерженно зашипев:
— Ну, ну, попробуй!
— Что? — сделал он невинное лицо.
— Попробуй, скажи это!
— Да что?!! — он включил дурачка на полную.
— Скажи, что знаешь, как утешиться, если я тебя отошью! Только попытайся!
Поттер посмотрел на неё серьёзно и грустно:
— Нет, Дафна, я уверен, что даже тысяча поклонниц в моей постели не смогут меня утешить в таком случае, — он горестно покачал головой. — Может, даже и пытаться не стоит?
— Ах, ты... — зашипела было она, а потом задумалась на секунду и тряхнула головой: — Уел.
Когда они ступили на гранит набережной, Дафна вдруг зашла вперёд, перегородила дорогу и упёрлась ладонью ему в грудь. Изумлённый Поттер сразу же остановился, озадаченно не неё глядя.
— Я до сих пор злюсь на тебя, Гарри! — сердито сказала она. Он продолжил молчать, мысленно перебирая, за что именно на него можно злиться. По всему выходило, что много за что. — Что молчишь?
— Э-ээ... — растерянно пробормотал он, лихорадочно соображая, что сказать. — Виноват?
— Конечно, виноват! Зачем ты полез на Тёмного Лорда?
Поттер почувствовал, что его охватывает раздражение. Похоже, цвет волос всё-таки влияет на способ мышления. Или все девчонки такие? Ну, как этой... блондинке объяснить? А потом она продолжила, и от её слов он покраснел до кончиков волос. Было стыдно, особенно из-за того, что произнесла она это в сторону, едва слышно, почти неразличимым в уличном шуме шёпотом, который лишь чудом донёсся до его ушей:
— Я чуть не умерла от страха, чурбан бесчувственный!
В руках у него зачесалось. Он шагнул вперёд, она — назад.
— Стой! — он поймал её руку и притянул, не обращая внимания на вялую попытку загородиться букетом. — Стой! Мне нужно тебя задушить!
— Не в объятьях, я надеюсь! — она с вызовом задрала носик.
— Именно! — он, наконец, охватил Дафну кольцом рук, вырвав у неё облегчённый вздох.
— Тише ты, цветы раздавишь!
— Ну, и боггарт с ними! — Гарри, наконец, сделал то, о чём мечтал с того самого момента, как выглядел её светлую головку на вокзале — зарылся носом в копну волос. Она высвободила одну из прижатых к телу рук и обвила её вокруг его торса, прижимаясь. Простояв так несколько минут, она вырвалась и зашагала в сторону Вавилонской Башни. Букет, на который ещё при покупке Поттер наложил заклинание, сразу расправился, как ни в чём не бывало. Гарри шёл рядом с ней, разглядывая её, встречных, набережную и сомнительную достопримечательность в виде дурацкого колеса обозрения на другом берегу и размышляя, какая муха укусила Снежную Королеву.
Удачей было то, что на возвращение Гарри из Хогвартса выдался тёплый солнечный день. В какой-то момент Дафна даже пожалела, что не взяла шляпку, хотя от зонтика, о необходимости наличия которого даже в солнечный день знает каждый лондонец, Поттер её сразу избавил, забросив его в свой рюкзак. Она глядела на его лицо, свободное от гнёта забот и печалей, и понимала, отчего ему так хочется хоть на время вырваться из волшебного мира, который, хоть и подарил ему друзей и приобщил к чудесам, но, тем не менее, не уставал подвергать его испытаниям. Она опять подметила, как суждения Поттера о происходящем созвучны тому, что говорит её отец. А глава семейства Гринграсс, как раз, был уверен, что война ещё не закончилась, что последователи Волдеморта успели опутать Англию цепями заговора, что и на этот раз мало, кто из Пожирателей будет наказан, а вот невиновные вроде достопамятного Блэка — это более вероятно.
Дафна обнаружила, что стоит у перил моста и смотрит на ребристую под порывами лёгкого ветра поверхность воды. С обеих сторон возвышались башни Тауэрского моста. А этот наглец отчего-то прижимает её к перилам со спины, обвив руками и щекоча носом ушко, чего уж ему вообще никто не разрешал.
— Скажи мне, Гарри... — начала было она.
— О, очнулась! — усмехнулся он ей в ухо. — Я уж подумал, что мы с тобой больше не разговариваем...
— Не нарывайся! — тем же тоном перебила она.
— Да я полчаса с тобой заговорить пытаюсь, а ты всё под ноги смотришь да хмуришься!
— Скажи мне... — от того, как он к ней прижался всем телом, голос отчего-то не хотел слушаться, и ей стоило неимоверных усилий звучать по обыкновению бесстрастно. — Что дальше?
Он молчал минут пять, и ей показалось, что он вовсе не ответит, когда губы у её уха вновь шевельнулись:
— Дальше — что? Дальше — я, или дальше — ты, или дальше — мы?
— Можешь сам выбрать, — хорошо, что ему не видно, как горит её лицо. И в горле пересохло, что, впрочем, немудрено — полчаса пешком под летним солнцем. Чудом оказалась невесть откуда взявшаяся бутылка воды. То есть, бутылку вполне определённо достал из рюкзака Поттер, но откуда он узнал? Впрочем, мог просто достать для себя и, естественно, сначала предложить ей. Всё равно — чудо! Она глотнула немного и вернула ему:
— Спасибо!
— На здоровье! — он выгнулся, чтобы через плечо положить бутылку в рюкзак. Поняв, что помогать с выбором она не собирается, Гарри решился: — Я хочу, чтобы ты была со мной!
— Как ты это сформулировал... — помедлив, отозвалась она. — Я устала... Далеко отсюда до твоего дома? Если, конечно, ты меня пригласишь...
— Пойдём! — коротко кивнул Поттер и потянул было её за талию, но Дафна не поддалась. Он сначала было уставился на неё в непонимании, а потом, смекнув, изобразил вычурный поклон времён Ренессанса: — Не соблаговолит ли достопочтенная...
— Соблаговолит! — жеманно подала она ему руку. Он руки не принял, а, шаркнув ногой, продолжил:
— Не удостоит ли сиятельнейшая...
— Удостоит! — нахмурила она брови.
— Не...
— Сейчас ногой топну! — перебила она, повысив голос. Гарри взял её за руку и притянул к себе, глядя в глаза:
— А я тебе так и не сказал, до чего же я рад тебя видеть!
Лафна глядела на него несколько секунд, а потом отвела глаза:
— Я тоже... — и она вновь посмотрела на него: — Но это ещё ничего не значит!
— А целоваться на мосту? — Гарри приблизил к ней своё лицо так, что почти касался носом её носика.
— Меня здесь нет! — заявила Дафна, прикрывая глаза. Потом открыла один, добавила: — Только без рук! — и снова закрыла. Он не стал дожидаться второго приглашения и осторожно коснулся губами её уст. Она слегка приоткрыла рот, отвечая на поцелуй, и впилась в его губы, притягивая его голову рукой и с наслаждением отмечая, как его руки обхватывают её, прижимая и приподнимая.
Какого шипохвоста я не сделала этого сразу, как его увидела? Плевать на народ на вокзале, плевать на репортёров, плевать на всё!
На улицу Гриммо они пришли, крепко держась за руки. Дафна время от времени украдкой бросала взгляд на Поттера, по лицу которого блуждала мечтательная улыбка, от чего её собственное лицо принимало такое же выражение. А ещё она думала о том, что Панси права, и делить гриффиндорца им придётся. С другой стороны, как это возможно чисто технически? Жене говорю, что иду к любовнице, любовнице — что иду к жене, а сам — на чердак и — работать, работать, работать? И захочет ли Чудо-Мальчик, а теперь ещё и Герой, Победитель Тёмного Лорда намертво связать свою судьбу с одной вместо того, чтобы, как он недавно сказал, утешаться с тысячей поклонниц. Дафне отнюдь не хотелось быть одной из тысячи. Да, что там, даже быть одной из двух ей совсем не хотелось. Хотелось быть единственной и неповторимой. Нет, конечно, она и так была единственной и неповторимой, но ей нужно было, чтобы её избранник тоже помнил об этом. Кстати, об избраннике...
