— Вы меня ждали? — удивилась Стелла.
Старец промолчал, продолжая пристально разглядывать её. Было в нём что-то, что заставляло потупить взор, пронзало тело множеством невидимых игл. Значит, не так он прост, и не смертный вовсе. Но и не бог.
Наконец старец встал, подошел к Стелле и протянул руку:
— Отдай то, что должно. Камень богов вернулся на своё законное место.
Стелла отдала старую оправу талисмана. Старец принял её со снисходительной улыбкой.
— Кто вы? — не выдержав, спросил Маркус.
— Ольхон, хранитель.
— Хранитель? Хранитель чего?
Ольхон не удосужил их ответом, повернулся спиной, сделал несколько шагов и исчез. Он был немногословен, этот старик. То ли из-за возраста, то ли из-за положения, которое занимал в сумрачном лесу на границе миров.
Друзья в недоумении переглянулись.
И тут на сцену выступил державшийся до этого в стороне чёрный пес, закончивший шептаться с пустотой. До поры, до времени он прятался от наблюдателей за обломками стены.
— Я провожу вас, — он сел на пороге дома, одним движением хвоста заставив сваргов ретироваться в лес. — Ольхон добр, но не потерпит чужого присутствия здесь. Да и нечего вам здесь делать.
— Это же Даур! — прошептала Стелла. — Я же говорила!
Друзья послушно последовали за псом Мериада на поляну, где оставили лошадей. Даур проследил за тем, чтобы они отъехали на почтительное расстояние, и лишь затем затерялся среди деревьев.
Просёлок вывел на большую дорогу. Сверившись по карте, принц предположил, что она соединяет Черканде и Джисбарле — южный и северный города Лесов чёрных сваргов.
Ненавистный лес стал светлее. Появились съедобные ягоды и ручейки. Цвет и запах воды не внушали опасения получить на завтрак несварение, а на обед — смерть от почечных колик. А потом дорога и вовсе вывела их к берегу небольшого озера.
— Ура, привал! — радостно крикнула Стелла.
Соскочила на землю, она подошла к воде.
— Надо же, чистая!
Принцессе захотелось искупаться: никогда ещё она не чувствовала себя такой чумазой. Но сейчас не время и место, поэтому придётся ограничиться поверхностным омовением при свидетелях противоположного пола. Пусть даже этот свидетель — её друг, но раздеваться при нём она не станет. Зачем искушать судьбу?
— Желаешь порадовать меня своим несравненным видом? — с усмешкой поинтересовался Маркус. — Что ж, готов его оценить.
— И не надейся, пошляк! — она стегнула его поясом по спине. — Просто хочу искупать лошадь.
Вода оказалась прохладной, но приятной.
Пожухлые белые кувшинки склонили над озером тяжёлые головки.
По берегам, в густых зарослях, гнездились маленькие красные птички — одно из немногих ярких пятен в лесу.
Стелла задорно смеялась, по колено забравшись в воду, норовила окатить друга с головы до ног. Кончилось это тем, что она сама чуть не нырнула в озёрную глубину. Маркус ухватил её за шиворот и пообещал выпороть.
— За что? — насупилась принцесса.
— За что с твоим характером всегда найдётся, — он с готовностью шлёпнул её ниже поясницы. — Хм, когда только отрастить успела?
— Маркус, убери руки! — Стелла стукнула его кулачком по груди. — Хватит меня щипать!
— А мне нравится, — принц продолжил своё увлекательное занятие под громкие визги подруги. — Кого мне щипать, как не тебя?
— Придворных дам.
— Они неинтересные, ты лучше, — на всякий случай Маркус отпустил её и отскочил подальше. — Ладно-ладно, больше не буду!
Ответную реплику Стеллы заглушило жалобное мычание. Принцесса обернулась и увидела дикого быка. Она поспешила к берегу, но не успела: животное плыло прямо к ней, отрезав пути к отступлению. Пришлось отступать всё дальше и дальше, пока вода не стала по горло.
Бык, казалось, не собирался нападать, а искал защиты. Поравнявшись со Стеллой, грустно замычал и торкнулся мордой в ладонь, будто телок. Он был как ребёнок, бедный испуганный ребёнок, и не вызывал ничего, кроме жалости.
— Стелла, ты в порядке? — крикнул Маркус. Бык загнал его на противоположный берег.
— Пока да, — стараясь не делать резких движений, ответила Стелла.
В поле зрения появились сварги. Они кружили по берегу, подходили к самой воде, пробовали её лапами, но купаться не спешили.
Вытянувшись в направлении быка, узкие черные морды жадно ловили воздух, а потом обернулись навстречу вышедшему из леса Ольхону.
— Опять он! — прошептала Стелла.
Старец и в первую встречу не показался ей дружелюбным, а теперь и вовсе напоминал грозовую тучу.
Вслед за Ольхоном на берегу показался всадник на драконоподобном коне. Скелет такого же животного они видели возле Города мёртвых.
При виде быка из горла скакуна вырвалось громкое хриплое ржание. Конь загорцевал, забил копытом, выпуская из ноздрей тонкие спирали дыма. Успокаивая, всадник похлопал его по шее и принял из рук Ольхона длинное копьё. Он собирался метнуть его в загнанную в ловушку жертву, когда Стелла, инстинктивно, безотчетно, обняла быка за шею и закричала:
— Прошу вас, не делайте этого!
Зачем она заслонила собой быка? Заядлая охотница, — и вдруг такие сантименты. Но бык так смотрел на неё, так умолял — будто перед ней не обычная скотина, а человек. Дышал так шумно, часто, дрожал за её спиной — а ведь он намного сильнее Стеллы.
Появление защитницы, казалось, на пару мгновений парализовали группу на берегу.
В воцарившейся тишине ударами молота билось сердце принцессы.
Бык прижался к ней. В глазах явственно читалось: 'Пожалуйста, не отдавай меня им!'.
А потом тишина рухнула, оборвалась, словно лопнувшая струна — всадник сбросил с лица капюшон.
— Ты что-то сказала?
Колючий взгляд мурашками разошелся по телу. Стелла даже на мгновение потеряла равновесие — будто её обдало сильным потоком раскалённого воздуха. Чуть не захлебнувшись, она судорожно ухватилась за быка и кое-как вернула туловищу вертикальное положение.
— Ольхон, с каких пор у смертных появилось право голоса?
Мериад подъехал вплотную к воде.
Гладь озера дрогнула, от ног драконоподобного коня разошелся зигзаг из тонкой корочки льда.
Пальцы наездника, сжимавшие копье, подрагивали, будто он размышлял, стоит ли ценой жизни Стеллы довести начатое дело до конца.
— Уйди! — его голос, властный и гневный, поднял из леса стаю птиц.
Маркус отчаянно делал подруге знаки подчиниться, но Стелла пренебрегла разумным советом.
— Прошу, не убивайте его! — Это был писк, мышиный писк. Совсем не так принцесса намеревалась произнести эту фразу.
— Стелла, что ты делаешь?! — в отчаянье кричал Маркус, не в силах видеть, как подруга губит себя упрямством.
— Значит, так? — Полоска льда достигла Стеллы, острым краем упершись в горло. — Для вас, смертных, наглость — второе счастье, но ты перегнула палку. Даю ровно минуту, чтобы отойти в сторону.
— Но...
Она не договорила, почувствовав, как немеют пальцы.
Мериад промолчал и, прицеливаясь, поднял копьё:
Её убьют вместе с быком, даже на два копья тратиться не будут.
— Прочь! — выйдя из-за спины господина, вторично приказал Ольхон. — Бык будет убит, если это угодно Бессмертному.
Стелла не двигалась с места.
Отведённая минута истекла, и страх начал медленно, каплей за каплей, проникать в душу, подчиняя все остальные чувства.
— Что ж, твой выбор, — глухо констатировал Мериад.
— Стелла, отойди! — умолял Маркус. — Стелла, ты дура?! Немедленно уходи!
Бедного принца трясло, лицо стало белым как снег.
— Упрямая смертная тварь, ты действительно не понимаешь, во что ввязалась? — прошипел бог. — Считаю до пяти, а после этого отдаю твою душу Дауру. Без возврата. Заметь, я не шучу.
В подтверждение его слов очередной порыв ветра, на этот раз ледяного, обжёг принцессе лицо.
— Я не специально, просто не могу его бросить, — ёжась от холода, пробормотала Стелла. — Мне кажется, это человек.
— Если и человек, то что? — насупил брови Мериад. — Неужели ты, глупая смертная, думаешь, что сможешь противостоять мне? Ты всего лишь песчинка, а нить твоей жизни тоньше волоса.
У Стеллы закружилась голова, зрение утратило четкость. Она упала, хлебнула воды, хотела вынырнуть, но неведомая сила давила на неё, прижимала к илистому дну.
— Он попросил помощи, и я его не предам, — вертелось в голове, пока Стелла отчаянно боролась с заведомо более сильным противником. — Что бы они ни сделал, с ним нельзя так поступать. И убивать меня только за то, что я помешала зверской расправе над разумным существом? Боги, больно-то как, будто ребра ломают!
Достигнув предела между жизнью и смертью, всё мгновенно закончилось. Боль отступила, невидимый камень исчез, и, откашливаясь от воды, судорожно глотая ртом воздух, Стелла всплыла на поверхность.
Взглянув на неё, Мериад неожиданно рассмеялся.
— Так и быть, дарю ему жизнь. Ольхон, отзови сваргов.
Старик замахал на волков клюкой, и чёрные хищники скрылись в лесу.
— Ты смелая, одной ногой уже стояла в небытие. Так настойчиво прекословить мне, зная, что твоя жизнь не дороже жизни подзащитного. Подойди!
Только сейчас Стелла в полной мере осознала, что она сделала. Шатаясь, на глиняных ногах она вышла на мелководье и, понурившись, остановилась перед Мериадом. До него оставалось каких-то три фута.
Спасенный ценою неимоверной храбрости принцессы бык сбежал, опасаясь продолжения охоты.
По знаку господина Ольхон забрал у него копьё и с поклоном отошёл в сторону.
— Покажи принцу дорогу, — приказал бог.
Старик кивнул Маркусу и увёл его под зеленые своды. Стелла проводила обоих тоскливым взглядом.
— Ну, посмотри на меня.
Она покорно подняла глаза.
— Страшно?
Стелла промолчала.
— Страшно, — ответил за неё Мериад. — Все вы, признаётесь в этом или нет, испытываете одно чувство — бесконтрольного животного страха. Можешь считать себя счастливейшей из смертных — ты только что избежала смерти. Должна была умереть — а стоишь передо мной.
Принцесса опустилась на колени.
— Не убедительно.
Стелла чувствовала дыхание драконоподобного коня и, непроизвольно втянув голову в плечи, распласталась частично в воде, частично на песке.
— Ты похожа на мокрую курицу. — Одно мгновение — и одежда на ней стала сухой. — Почему ты так хотела сохранить ему жизнь?
— Просто пожалела.
— Жалость — вредное чувство, — хмыкнул бог.
— Жалость необходима. Без неё человек — не человек.
— Что-то не замечал, чтобы люди друг друга жалели! — Мериад спешился и хлопком ладони отпустил лошадь. — Так и скажи — минутная слабость и упрямство. И не спорь! Не доросла ещё со мной спорить. Ладно, вставай!
Не поднимая головы, Стелла встала. Колени дрожали, мысли спутались в бессвязный клубок.
Вот он, конец, стоит рядом и беседует с ней.
— Ты чего? — удивился Мериад. — Бояться нужно было тогда, в озере, а сейчас всё прошло. Хотя поблагодарить меня ты, разумеется, можешь.
— Вы так добры, Всесильный, — принцесса едва шевелила губами от очередной волны панического приступа страха.
— Добр? — покачал головой бог. — Мне не свойственна доброта, я могу лишь наказывать и миловать.
— Благодарю за великую милость, — Стелла низко поклонилась.
Мериад рассмеялся и потрепал её по голове — жест, показавшийся странным в подобных обстоятельствах.
— Какой же ты ещё ребёнок! — вздохнул бог. — Ладно, ступай. И постарайся впредь вести себя осмотрительнее.
Стелла бросила взгляд на Лайнес — кобыла пугливо косилась на неё с противоположного берега.
— Не знаешь, как подманить лошадь, или не уверена, что я разрешу это сделать? — поинтересовался Мериад.
— Да, — пролепетала Стелла.
— Что 'да'? Первое или второе? — он откровенно потешался над принцессой. — Позови её.
Лошадь повела ушами, но не сдвинулась с места. Стелла звала снова и снова, но безрезультатно.
— Помочь? — поинтересовался бог.
— Но это такая мелочь...
— Из-за такой мелочи ты можешь потерять жизнь.
Он просто щёлкнул пальцами — и, обогнув озеро, Лайнес через пару минут оказалась возле хозяйки.
— Я буду ждать в Джисбарле. Ольхон проведёт вас через чащу.
На импровизированной сцене вновь появился страшный конь. Мериад сел в седло, стегнул поводом скакуна и десятками чёрных воронов растворился в воздухе.
Более-менее осмыслив случившееся, принцесса отправилась на поиски Маркуса. Она нашла его в полумиле от озера. Принц сидел на поваленном дереве и слушал рассказы Ольхона.
— Вы поедете сейчас или отдохнете? — старик стал намного любезнее — видимо, приказал хозяин.
— Я посижу немного у озера. Если можно.
Ольхон кивнул.
Стелла вернулась и в задумчивости присела на корточки у кромки воды. Она ни о чём не думала, просто сидела и смотрела на неподвижную зеркальную гладь.
— О чём он с тобой говорил? — тихо спросил Маркус, остановившись за её спиной.
— Интересовался, почему я спасла быка, — неохотно ответила Стелла.
— И всё? — удивился принц. — Нам повезло. Что было бы, если бы он разгневался?
— Мы бы с тобой не разговаривали.
— Вот так всегда! Ты шутишь, когда совсем не смешно.
— Это не шутки, Маркус, а чистая правда.
Глава 4
Пару раз путешественникам удалось переночевать под крышей, но чаще приходилось спать в валежнике. Ту ночь им тоже предстояло провести под открытым небом, но лес не дал им заснуть. Сначала туман пугал причудливыми фигурами, а потом появились звуки. Раздаваясь то с одной, то с другой стороны, то далеко, то близко, они сливались с образами, рождаемыми дымкой.
Всё вокруг было этот туман, шёпот, приглушенный смех, обрывки старинных песен.
— Маркус, Маркус, просыпайся! — Стелла отчаянно затрясла друга за плечи.
— Да я и не думал спать, — пробормотал принц. — Лучше возьми потихоньку ветку из костра и посмотри, кто к нам пожаловал.
Медленно, стараясь удержать в поле зрения всё окружающее пространство, принцесса потянулась за головнёй — и тут увидела призраков. Мужчины и женщины, они обступили костёр и чего-то ждали.
Маркус попыталась отпугнуть их, но призраки, казалось, не боялись огня.
Стелла едва успела отскочить, когда одна из теней прошла сквозь пламя костра и подлетела к седельным сумкам.
— Мои камни, мои камни, — шептала она. Воздух со свистом вылетал из нематериального горла.
Маркус замахнулся на нее — тень даже не шелохнулась.
Призраки наступали, а друзья отходили, балансируя на грани светлого круга костра и недружелюбного темного леса.
— Маркус, что у тебя в сумке? — нахмурилась Стелла. — Ты взял что-то чужое?
Наверное, взял, иначе бы призраки не кружились вокруг, как стая голодного воронья. Нет, они не нападали, но руки десятками бесцветных прозрачных тонких нитей тянулись к друзьям.
Стелла съежилась и закрыла глаза, когда сквозь неё прошел призрак ребенка. Он, не глядя, на корточках полз по земле, будто что-то искал.
Ощущение было странным, будто внутри вдруг оказался осколок льда.
— Ты как? — Маркус расширенными от страха глазами проводил духа.
