Почувствовав приближение оргазма, Шеннон со всей силы примкнула своим лоном к его бедрам.
— Кончи в меня. — Тяжело дыша, выдавила она. — Неважно, что будет потом, я хочу ощущать всего тебя сейчас.
То, что она предлагала, было чистой воды безумие. Но это безумие распространилось на них обоих. Послав свои моральные принципы ко всем чертям, Мануэль лишь посильнее обхватил ее ягодицы и с последним глубоким толчком, наконец, излил в нее свое семя.
Им понадобилось не меньше минуты, чтобы придти в себя. Выйдя из нее, брюнет обессилено прилег рядом. Но Шеннон не осталась в стороне. Положив голову на его все ещё вздымающуюся грудь, она томно улыбнулась. Впервые она была полностью счастлива от случившегося. Впервые она сама рвалась так отчаянно сгореть в огне безудержной страсти. И это стоило того. Очень даже стоило.
Расслабленно выдохнув, она игриво чмокнула его грудь, и, подложив под подбородок свою руку, посмотрела в лицо любовника.
— Вот теперь наш мир подкреплен двумя сторонами. — Удовлетворенно улыбнулась она.
Слегка опустив голову, Мануэль усмехнулся.
Она была такой ручной. Словно и не было той гарпии, что изо дня в день вымещала на нем все проклятия ада. Теперь на него смотрел ручной котенок, который так отчаянно нуждался в ласке. Его ласке.
От осознания этой несложной истины, Мануэль почувствовал, как внутри него что-то щелкнуло. Возможно, треснул именно тот замок, что так надежно охранял его сердце. Защищал его чувства от подобного влечения. Влечения, которое грозило вот-вот переродиться во что-то намного большее. И, кажется, он был этому только рад.
Медленно протянув к ней свою руку, он нежно притронулся к ее мягким губам.
Собравшись что-то сказать, он вдруг молча сглотнул подступивший к горлу ком. В этот момент все слова, мысли, рассудок вновь отступили. Остались лишь ее янтарные глаза со святящимися искорками внутри. Приподнявшись на локтях, он медленно приблизился к ее лицу.
Шеннон ждала, а вот чего она и сама пока ещё не знала. Заметив, что его губы остановились в считанных миллиметрах от ее губ, она почти что с болью вздохнула. Ее так влекло к этому мужчине, что, порой, ей становилось страшно от такой страсти. Однако, страх, что он уйдет от нее и она вновь останется одна, был превыше всего остального. И если была возможность быть ближе к нему, она с удовольствием отдастся своим чувствам, лишь бы вновь примкнуть к его телу, захватиться его поцелуем, вновь стать с ним единым целым.
Шеннон не могла больше ждать. Первой притянувшись к его губам, она с безграничной радостью отдалась во власть пламенного поцелуя. Его язык обладал особым огнем. Нежно скользя внутри нее, он ласково терся о ее язычок, тем самым начиная будить в девичьем теле настоящий вулкан. Чувствуя, что все закручивается по новой, Шеннон обхватила его шею руками и протяжно простонала.
К ее огромному сожалению, он внезапно прервал поцелуй и вновь прилег на подушки.
Оставшись в легком замешательстве, Шеннон прикусила губу. Ей так хотелось ещё. Хотелось большего. Она ещё не была готова прервать их сладостные утехи. Вспомнив о своей былой власти, ее рука соскользнула вниз. Медленно погладив успокаивающуюся плоть, она захватила яички, легонько играя с ними в своей ладошке. Его пенис начал оживать. Следя за тем, как буквально за считанные секунды он вновь стал набухать, становясь большим и упругим, Шеннон предвкушено затаила дыхание. До чего же интересно создала людей природа, с тщательностью продумав каждую, казалось бы, незначительную деталь. Почувствовав неодолимое желание насадить себя на его вновь окрепшую плоть, Шеннон слегка приподнялась, но крепкие руки любовника тут же усадили ее обратно.
— Не сейчас. — Кратко бросил он, приподнимаясь в постели.
Ее плечи мгновенно поникли. Понимая, что продолжения не будет, она обиженно поджала губы и легла на живот. Подложив руки под подушку, Шеннон молча следила за тем, как Мануэль встал с кровати и не спеша начал натягивать на себя свою одежду. Облачившись в легкую белую сорочку и серые брюки, он вновь присел на кровать.
Его умилял вид этого обиженного ребенка, что с такой тоской в глазах смотрел на него в эту секунду. Ему захотелось обнять ее, зацеловать до смерти, но время и впрямь его поджимало. Будь его воля, он бы вообще не уходил сегодня из этой комнаты. Но дела есть дела.
— Обещаю, что скоро вернусь. — Легонько дотронувшись пальцем до кончика ее носа, бодро сказал он.
Шеннон даже не улыбнулась.
Протяжно вздохнув, Мануэль наклонился к ее надутым губкам чуть ближе.
— Поцелуй меня на прощание. — Тихо попросил он.
Но от девушки по-прежнему не исходило никакой реакции. Словно статуя, она лишь молча следила за его лицом.
Мануэль вновь вздохнул и призадумался. Он чувствовал, что сейчас в ней проснулся все тот же самый одинокий ребенок. А что нужно одиноким детям — лишь долгожданное внимание. Внимание и любовь, которыми он обязательно осыплет ее по своему возвращению.
Улыбнувшись своим мыслям, мужчина вновь тихо произнес:
— А если я пообещаю, что эту ночь, да и весь следующий день мы вновь проведем вместе, ты меня поцелуешь?
Она более не могла сдерживать свои чувства. Широко улыбнувшись, Шеннон кинулась к нему. Крепко обхватив его шею руками, она страстно покрыла его лицо мелкими поцелуями. Наконец, добравшись до твердых мужских губ, девушка с радостью отдалась в объятия знойному поцелую. Их жаркие объятия сводили с ума. Прислонившись к его телу как можно ближе, она хотела заставить его почувствовать то же безумие, что сейчас ураганом кружилось внутри нее. И он это почувствовал. Зарывшись пальцами в ее мягкие волосы, он с невероятным отчаяньем наслаждался каждой секундой их близости.
Нехотя прервав поцелуй, мужчина сделал глубокий вздох, и устало прислонился своим лбом к ее вспотевшему лбу.
— Только не оставляй меня надолго. — Тихо прошептала она, заглянув в его потемневшие от страсти глаза. — Мне этого было мало.
Мануэль сдавленно хмыкнул. Похоже, эта женщина была ненасытна. В принципе, как и он сам. Обрадовавшись такому сходству, он кое-как заставил себя отстранить от нее свои руки и нехотя встал с кровати. Ему и, правда, нужно было идти. Раздираясь между делами и желанием кинуться обратно в постель, он все же немедленно вышел из комнаты.
Спустя шесть часов изматывающего одиночества, Шеннон начала изнывать от тоски. Уныло позавтракав, она принялась бродить из угла в угол, то и дело выглядывая в окно, в надежде увидеть подъезжающий к дому черный "Ламборджини". Увы, ни машины, ни ее хозяина видно не было. Досадливо прикусив губу, девушка вернулась на кровать. Ее всегда угнетало одиночество, но сейчас, сидя в этой огромной спальне, она чувствовала его особенно остро. Осмотрев роскошную обстановку, брюнетка уныло улыбнулась. Внезапно весь прежний шик просторного помещения стал тусклым и безликим. Без Мануэля все было не так. Без него на ее хрупкие плечи огромной тяжестью давили высокие стены. Все эти многочисленные золотые побрякушки, украшающие богатые апартаменты, больше не радовали глаз своим блеском и изяществом.
Задумчиво лежа посреди широкой кровати, Шеннон пыталась понять, что же с ней не так?
Постепенно ее сердце замедлило ритм. Отчего-то ей стало так невыносимо грустно, хоть её больше и не страшила участь будущей заключенной... по крайней мере, не сейчас. Тот факт, что она в скором времени лишится драгоценной свободы, уже не пугал. Она смирилась с ним, отдавая себя во власть своей собственной судьбы. Единственное, что она сейчас желала — это как можно больше провести времени с Мануэлем.
Она никогда особо не привязывалась к мужчинам. По своему горькому опыту знала, что им верить нельзя. И все же, почему же тогда, не отрываясь от окна, она провела в томящем ожидании последние несколько часов? Она все время чего-то ждала от Мануэля. Каким-то образом он стал ее сердцу настолько важным, что стоило ему только уйти, как оно тут же мучительно закололо внутри.
Тяжело вздохнув, Шеннон накрылась прохладной простыней. Она чувствовала, что в ней постепенно происходят перемены. Вот только к чему они ее приведут в дальнейшем: хорошему или же наоборот плохому — она пока не знала. Внезапно, все это показалось ей не таким уж важным. Намного значимее для нее было желание вновь увидеть Мануэля. Прикоснуться к нему. Отдать ему себя без остатка. Раствориться в нем, прячась от реальной суровости этого жестокого мира. Пускай они были слишком разные. Пускай жили в разных мирах, но все же сейчас, в эту самую минуту ее сердце рвалось к нему. Оно скучало по нему. Оно хотело его. Хотело, как никого другого.
С болью вдохнув, девушка перевернулась на спину. Четкий образ сероглазого брюнета предстал перед глазами. Прикрыв веки, она представила его горячие губы на своей груди. Ее рука, словно подчиняясь своим собственным желаниям и приказам, вдруг медленно потянулась к одному из холмиков полных грудей. Слабо ущипнув себя за сосок, девушка тихо простонала, но руку так и не отвела. Нежно лаская пальцами затверделую бусинку, она томно прикусила нижнюю губу.
Ее шаловливая игра, состоящая всего лишь из одной персоны, начала набирать свои обороты.
По-прежнему представляя, как крепкие руки любовника блуждают по ее обнаженному телу, а его страстные поцелуи заставляют каждую клеточку ее естества дрожать от сладостной истомы, Шеннон участила дыхание. Ее рука начала медленно продвигаться ниже. Нежно проскользнув по плоскому животу, маленькие пальчики прошлись вдоль мягкой кожи своей бритой киски, после чего решительно проникли внутрь огненной сердцевины. Шеннон облизнула пересохшие губы. Найдя небольшой бугорок, ее пальцы очень медленно заскользили по нему, призывая откликнуться на эту грешную игру все ее внутренние рецепторы. В ее видениях Мануэль вторгался в нее, проникал все глубже и стремительней... Девушка задрожала. Ее тело горело в огне своей собственной безграничной страсти. Немного вспотев от нахлынувшей эйфории, она шумно выдохнула. Ее дыхание стало сбивчивым, громким и напряженным. Вздрогнув всем телом в момент разряжающей кульминации, Шеннон даже не заметила, как входная дверь слегка приоткрылась, пропуская в комнату предмет ее грез.
Ему хватило всего лишь одного взгляда, чтобы понять, что здесь только что произошло. Тяжело сглотнув, мужчина не спеша приблизился к постели. Смотря на вспотевшую кожу лежащей по центру кровати брюнетки, слыша ее разгоряченное дыхание, Мануэль медленно скинул с себя пиджак.
Она была очаровательна. Смотря в это удовлетворенное лицо, он чувствовал некое счастье и внутренний зов, который порождало в нем ее тело. Весь день он, как проклятый, только и вспоминал ее, желал вновь прикоснуться к ней, вновь окунуться в ту безмятежную ласку, которой она так щедро одарила его утром. И неважно, что они слишком разные. Неважно, из какой она среды и кто есть на самом деле. Сейчас для него она была божественным ангелом, лежащим посреди его постели. Ангелом, частичку которого он навсегда сбережет в своем сердце.
Более не желая медлить, Мануэль залез на кровать. Очутившись сверху Шеннон, он дождался, пока она откроет глаза и тихо прошептал:
— Бесстыдница. — Игриво усмехнулся мужчина, наклоняясь к ее правому уху. — В следующий раз я хочу, чтобы ты сделала это при мне.
Шеннон тихо рассмеялась в ответ.
Все ещё не до конца осмыслив его реальное присутствие, она нежно обхватила шею любовника и страстно приникла к его губам.
Пока их нежный поцелуй набирал все более жесткие обороты, Мануэль торопливо расстегнул свою сорочку, сорвал ее с плеч, и, уже сгорая от желания, наконец-то потянулся к ремню брюк.
Почувствовав тепло его кожи, Шеннон обрадовано прислонилась всем телом к его обнаженной груди.
— Я так скучала... — В крохотных перерывах между жаркими поцелуями, тихо прошептала она. — Так ждала тебя...
Раскаленный ее нежными признаниями, брюнет наконец-то освободился от последней детали своей одежды и в конец обезумев, начал пылко покрывать ее тело своими страстными поцелуями. Его губы, казалось, обжигали огнем. Вздрагивая каждый раз, как только к ее коже прикасался его жадный рот, Шеннон тяжело задышала. Словно в бреду, она металась в жгучей лихорадке, добровольно позволяя Мануэлю ласкать ее бьющееся в сладостной агонии тело. Зарыв свои пальцы в его темных волосах, она тихо всхлипнула и, решив прекратить бурлящий круговорот стоящий перед глазами, прикрыла веки.
Мануэль не помнил себя от охватившего его душу счастья. Казалось, все, что ему только нужно в этой жизни было здесь, в его руках. Медленно спустившись немного ниже, он ласково лизнул крохотный пупок плоского животика и нежно, но настойчиво перевернул девушку, обратив свой взгляд на ее спину. Продолжая боготворить девичье тело, он пылко поцеловал упругие холмики ягодиц, не спеша прошелся вверх по позвоночнику и совсем нежно прикусил мочку ее уха.
Ощущая, как его ладони нежно гладят ее бедра, Шеннон сдавленно простонала.
— Пожалуйста... — Тихо прошептала она. — Возьми меня...
Услышав ее сбивчивую мольбу, мужчина широко улыбнулся.
Проникнув рукой под ее живот, он заставил ее слегка приподняться и встать на колени.
Шеннон смутно понимала происходящее. Лишь только когда он стремительно начал погружаться в нее, она не сдержалась и, шумно вздохнув, схватилась руками за часть резной спинки кровати. Его резкие толчки пульсирующим эхом отдавались в ее голове. Казалось, он был настолько глубоко в ней, что она с легкостью могла бы ощутить его своим животом. Посильнее схватившись за край деревянной спинки, она прерывисто задышала через рот.
Крепко обхватив ее бедра, Мануэль беспощадно вторгался в его горячее лоно. Но этот раз он хотел видеть ее. Видеть, как его возбужденный фаллос медленно растягивая эластичную кожу, проникает внутрь ее небольшой пещерки. Она была его сокровищем. Его поистине Божьим даром, в котором он неминуемо терял рассудок, плевал на воспитанные с детских лет строгие устои и, в конце концов, забывал о том, кто он есть на самом деле. В этот момент вся его жизнь заключалась лишь в Шеннон, в ее тепле и ласке. И наплевать, что они разные. Наплевать, что они не во всем согласны. Наплевать на все, лишь бы она была с ним.
Сквозь окутавшую ее разум плотную пелену страсти, Шеннон почувствовала, как к ее лону прикасается нечто ещё. Опустив взгляд, девушка усмехнулась и, протянув вниз одну руку, нежно дотронулась до напряженных яичек любовника. В комнате тут же раздался сдавленный стон Мануэля. Ободряемая таким "ответом", она прикоснулась к своему клитору, в намерении распалить себя как можно сильнее.
Но вдруг к ее руке прикоснулась ладонь Мануэля, настойчиво отводя ее пальцы в сторону. Говорить ему было трудно, почти невыносимо, но все же пересилив себя, он тихо проронил:
— Без рук.
Слегка наморщив носик, Шеннон повернула к нему свою голову.
— Но я хочу. — Запротестовала она, вновь возвращая свою ладонь в исходное положение.
Однако Мануэль был упрям. Вновь отведя ее руку, он все так же упорно стоял на своем:
