| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А наши?
— А наши, дружно хватаются за голову и сходят с ума. Министерство Иностранных Дел, стоит на ушах, пытаясь сгладить ситуацию. Император высылает одно за другим соболезнования, а Министерство Правопорядка в очередной раз устроило грандиозные чистки... у этих всё как обычно. Молчат пока только Рыцарские Ордена. И наш, и ваш, и хвостатые, да и мелкие следуют их примеру. Но хочешь знать моё мнение? — комиссар как-то резко без предупреждения перешёл на 'ты', впрочем, я не имел ничего против особенно учитывая нашу разницу в возрасте.
— Давай.
— Бесполезно всё это. Мы разве что землю носом не роем, а толку практически нет.
— Но Иванцова то вроде арестовали.
— Арестовали. — Согласился Эстебан. — На заседание палаты, он не приехал, а единственный погибший при акции террорист в сером, оказался человеком из его окружения. Только вот, по моему мнению — его свои же прирезали и бросили. Чтобы нам зацепку такую оставить.
— И больше никого за три дня так и не нашли...
— Именно! К тому же пока мы ломали голову, охранка успела дров наломать так, что щепки по городу только так летали. Гении сыскного дела местного пошиба, принялись крутить на улице всех, подходящих под описание.
— А в описании был только один единственный пункт — фроленская замшевая накидка серого цвета. — догадался я.
— Ага. Результаты нулевые. Только куча побитых и покалеченных горожан, вой журналистов и город на пороге бунта. Пришлось вводить в игру 'провинциалов', а тут ещё и все гнойники разом как по заказу вскрылись. Кто где потихоньку приворовывал, кто кого покрывал, ну и куча нераскрытых дел о пропажах людей и не идентифицированных трупов всплыло.
— Бардак...
— Он самый. Он родимый. Охранку утихомирили, людей на улице хватать запретили. Только вот горожане сами быстро всё поняли, ни одного сейчас в замше на улице не встретишь и не только в серой.
— И тем не менее наши странные друзья в очередной раз повели себя как-то странно. — хмыкнул я глядя на перепачканный кровью пол. — Вместо того, чтобы сменить засвеченный прикид, гоняют меня в нём по городу.
— Именно так. Если бы я не знал кто ты на самом деле, я бы предположил, что это была показательная акция. Но люд предполагает, а Ноэль располагает. И ведь не сделаешь уже ничего, уже. Через месяц страхи забудутся и все опять нацепят эти эзморовы плащи. Вещь то дорогая, красивая, да и стоила не сказать, чтобы совсем дёшево.
— У тебя тоже есть?
— Нет. Хотел купить да не успел, всё расхватали.
— Куда ни кинь — везде клин. — я широко зевнул прикрывая рот рукой и покачнулся.
— Ладно, заговорил я тебе совсем, преторианец. Комиссар встал со стула и подняв с пола один из стилетов Серого в задумчивости повертел его в руке.
— Давайте так. — Эстебан, умелыми движениями закрутил оружие в руке. — Тебя сейчас по всем правилам эскортируют в здание Комиссариата. Как заключенного. Там ты спокойно выспишься и проведёшь сегодняшний день. А ночью, мы незаметно выведем тебя из города. Здесь сейчас всё равно будет слишком шумно и в чём бы ни заключалось задание твоего ордена. Да не смотри ты на меня волком, понятно, что не по своей воле ты в нашу глухомань заявился. Я думаю в данной ситуации, отсидеться в Комиссариате будет лучшим вариантом.
— Выбор у меня небольшой.
— Вот и хорошо. Правда боюсь, что моё начальство всё равно потребует объяснений.
— Там разберёмся. — бросил я прикрывая рот рукой для очередного глубокого зевка.
— А где твои вещи-то?
— В двенадцатом номере. — порывшись в поясной сумке кармане, я протянул комиссару ключ. — Не хотелось бы их тут оставлять.
— Я сейчас напишу бумагу, и мои ребята тебя отведут. За шмотки не переживай. — комиссар перестал мучить стилет и вновь подошёл к столу.
— Кстати. Бумаги и макеты учёного, пусть мы на них хорошенько потоптались, я бы изъял и передал в какой-нибудь инженерный колледж. — я поднял с пола листок с чертежом какого то адского агрегата. — Эльфордо был достаточно фанатичным человеком, и мог напридумывать чего-нибудь такого, что вполне может оказаться интересным научникам.
Эстебан согласно кивнул, эти документы он изучал в течении всего нашего разговора. Достав чистый лист, чернильницу невыливайку и писчие приборы мёртвого учёного, комиссар принялся, что-то писать, аккуратно выводя на бумаге строчку за строчкой. Я же, предоставленный на время сам себе и своим мыслям, нарезал по комнате круг за кругом. С интересом разглядывал мятые и поломанные агрегаты господина Эльфордо, проверил платяной шкаф, а затем подошёл к окну и выглянул на улицу залитую лучами утреннего солнца.
— Эстебан.
— А? — оторвался он от бумаги. — Что?
— Взгляни. Только аккуратно.
В тени у фасада одного из домов на главной улице, неподвижно стояла фигура, закутанная в уже приевшуюся мне серую накидку. Дорогая замша, нежно лоснилась от попадающих на неё редких лучей, трепеща на лёгком утреннем ветерке.
— Ну, надо же... — пробормотал Эстебан С верхней улицы вынырнул верховой патруль провинциальных стражей. Тройка солдат медленно проехала мимо таверны, оставляя с собой подарки местным жителям в виде россыпи конских яблок. Вжавшегося в стену дома Серого бойцы не заметили и спокойно проехав мимо скрылись за поворотом.
— Может взять его? — комиссар открыл, было, рот чтобы позвать оперативников, но я успел остановить его.
— Думаю, не стоит торопиться. Вряд ли он узнает меня в арестантном мешке. Но если у него тоже есть следящая сигила, поспешные действия могут вспугнуть наблюдателя.
Эстебан подумав, согласился и вернулся за стол дописывать свою грамоту. Новый Серый, никуда не спешил. Он неотрывно смотрел на таверну, почти не двигаясь и игнорируя прохожих, всех кроме солдат.
— Вот. — комиссар присыпал текст песком и аккуратно сдув его, потряс бумагой в воздухе и выглянув за дверь, окликнул оперативника, приказав ему позвать Капитана Игоря.
— Рыцари мне понадобятся. — объяснил он мне. — Игорю можно доверять, к тому же у них есть фургон, а мы прибыли пешком.
Я пожал плечами и свёл руки за спиной. Когда Капитан зашёл в комнату, я уже стоял на коленях, без оружия, с руками связанными у запястий и шнурованными до самых локтей. Эстебан, передал Игорю письмо и что-то сказал ему.
Это было последнее, что я увидел перед тем, как подоспевшие провинциалы ловко вставили мне в рот деревянный кляп и одели на голову арестантный мешок. Я почувствовал, как продевают и затягивают подмышечные ремни, а затем подтягивают нашейный.
Да уж — ощущения не из приятных! Меня подняли и под руки вежливо, но жёстко повели куда-то вперёд.
Мы спустились по лестнице и пройдя по коридору пересекли в питейный зал, а затем вышли на улицу. Через мешок было практически не видно куда меня собственно ведут. Только после небольшого подъёма, оказавшегося откидным пандусом, когда меня усадили на довольно мягкое сиденье, я понял, что меня уже загрузили в фургон.
— Карета подана господин 'Тёмный Гвардеец'. — раздался насмешливый голос Капитана Игоря. — Шапочку снять?
Я кивнул, промычав что-то невразумительное сквозь дырку в кляпе. Интересно они вообще его моют после использования? И почувствовал, как стягивающий горло ремень ослаб, а затем, повозившись с пряжками мешок сняли с моей головы. В лицо пахнул запах пота, грязи и нечистот. Щёлкнув на затылке крепежкой кляпа, его вытащили из моего рта.
— Как ощущения? — улыбнулся провинциал.
— Так себе. — честно сказал я.
Мешковина была пыльной и пахла чем-то не свежим.
— Руки развязывать не будем. Вы уж не обессудьте, но и мешочек я не убираю. Придётся поносить его ещё немного, когда будем выводить вас, в остальном располагайтесь и чувствуйте себя как дома.
— Ва Вевмогр! — промычало, что-то в глубине фургона.
Я откинулся на мягкую спинку десантного кресла и осмотрелся. Фургончик, а скорее вагон, был поделён решёткой на две неравные части. В той в которой находился я, уже рассаживались по своим местам бойцы Игоря. В меньшей, упакованные в узенькие клетушки, на напоминающих туалетные фаянсовые машины сиденьях, восседали хозяин таверны и Пиппилио. В ещё одной клетке обтекал импровизированный стульчак бесформенный Роже, со своими так до конца и не затвердевшим костями.
Вагон, качнувшись, тронулся с места.
Отступление первое: Закрытое совещание Комиссариата. .
Вечером, когда свечи фигурно подстриженных южных тополей, уже отбрасывали к востоку длинные, почти чёрные тени, вокруг особняка служившего зданием Комиссариата Ордена Ноэль города Ладрильо-Рохо стояла гробовая тишина. Фасады почти полностью лишённые настоящих окон, посверкивали стеклом ложных ставень, а над толстой двустворчатой металлической дверью на искусно высеченной из белого мрамора ленте в лучах закатного света пылала надпись: 'И в подземелье светит Солнце!'
В одном из самых дальних залов, бывшем личным кабинетом 'Смотрителя Очага' — главы всех рыцарей Ноэль в этой провинции, проходило экстреннее собрание самых влиятельных и уважаемых представителей ордена. Несколько мужчин разных рас, уже с сединой в волосах, а то и вовсе без оных, полукругом сидели на стульях с высокими спинками вокруг большого рабочего стола Смотрителя.
Задавал тон, сам хозяин кабинета. Высокий полуэльф лет двухсот пятидесяти, почти полностью седой с гладко выбритым лицом и короткой стрижкой 'бобрик' похожей на ту, что носят моряки речного флота. Его единственный глаз пристально смотрел на докладчика, широкоплечего не отличающего ростом даже среди сородичей дворфа, с жёсткой окладистой бородкой на мясистом покрытом морщинами лице
— ...Как я уже доложил, мы получили по закрытому каналу, информацию об этом преторианце. — дворф кашлянул и достав из планшета новый, испещрённый символами быстропечати листок бумаги. — Итак.
Собравшиеся прекратили перешёптывания.
— Герцог Виктор Андреевич фон Эмбергоф, урождённый Северов. Родился в первопрестольном Новограде, центральноимперской провинции Новоград. Двадцать семь лет. Подданный Империи. Как и все рыцари Ордена Претора — является личным вассалом Его Императорского Величества.
Смотритель никак не отреагировал на произнесённую фамилию, хотя это была опасная семья. Очень опасная! Одно её упоминание означало, что этому человеку придётся как минимум не ставить палки в колёса, потому как таким образом можно только навредить общему делу.
— Родился в семье Северова Андрея Ивановича, отставного солдата, ветерана Версмийского и двух Брейкхлендских конфликтов. Отца лишился в раннем детстве в результате несчастного случая.
— Инцидент гражданский? — споро поинтересовался кто-то из комиссаров.
— Да, несчастный случай на стройке. Помимо военной специальности Андрей Иванович обладал некоторыми талантами зодчего. — дворф пожевал губу вчитываясь в мелкие буквицы. — Выращен матерью вместе с двумя родными сёстрами. В восемь лет, поступил в кадетскую школу 'Святого молота'... Так ну это нам не интересно... Вот! В пятнадцать получил шпоры став шевалье и был определён в ряды четырнадцатого штурмового отряда Преторианского Ордена с мотивировкой: 'Для продолжения обучения'. В шестнадцать получил рыцарское звание, аксельбант военного аристократа и постоянную должность в пятом отделе...
— Военная разведка. — раздражённо процедил один из присутствующих эльфов эа'рендии, презрительно скривив тонкие губы, слегка пристукнув ладонью по подлокотнику стула.
Высокий и худощавый, эльф и обладал несвойственным для его подрасы крупным орлиным носом. Пронзительные яшмовые глаза взирали на мир из-под тонких аристократических бровей, а кончик его левого уха, был неаккуратно отсечён шальной пулей.
— Пусть преторианцы отрицают, но пятый отдел это именно она и есть.
— Да полно вам! — потирая лоб, прохрипел человек лет семидесяти, сидевший по левую руку от Смотрителя.
Он был тем, кого в народе уважительно называют не иначе как 'мощный старик'. Статное тело, мускулы которого ещё не одряхлели, несмотря на приличный возраст. Суровое благородное лицо, с усталыми взглядом в ареале паутинке морщинок выдающих прожитые годы.
— Вы каждый раз так бурно реагируете на преторианский пятый отдел, как будто его существование — оскорбление вам лично!
— Раух прав, благородный господин Верденто. Давайте уже поспокойнее. — подал голос Смотритель.
Собравшиеся зашумели. Кто-то выражал согласие с позицией эльфа, кто-то критически замечал, что пятый отдел всегда занимался весьма щепетильными вопросами; как самого Ордена Претора, так и Империи, а полноценной разведывательной службой их называть нельзя.
— Всё равно это наша прерогатива. Именно Орден Хранительницы Очага испокон веков занимался вопросами внешней и внутренней разведки, как и положено детям Ноэль именно мы храним покой Империи! — парировал аргументы несогласных с его точкой зрения эльф. — Преторианцы обладают мощным военным потенциалом! Как бы им понравилось, если бы мы также формировали воинские подразделения, а не занимались своим делом.
— Но признайте господин Верденто, — тихий, спокойный голос Эстебана, самого молодого среди присутствующих в зале, пробился сквозь шум. — Мы ведь далеко не все сведения передаём Ордену Претора. К тому же в государстве, мы исполняем роль тайной полиции и военизированное крыло у нас тоже есть. Вполне логично, что у преторианцев, есть свои интересы в области разведки. Вы же не настолько наивны, чтобы полагать, будто армия должна остаться без собственных глаз и ушей в угоду нашей гордости.
— Демагогия... — буркнул эльф, отмахнувшись от молодого коллеги рукой. — Но...
— Да какое может быть 'но'. — Раух откинулся на спинку кресла. — Дела пятого отдела нас не касаются! Это их внутренние проблемы. Они могут сформировать хоть бригаду скоморохов-убийц и обязаны будем согласиться с необходимостью этого подразделения в их ордене. Вы, по-моему, иногда забываете, что мы делаем общее дело и работаем во славу Империи.
— Я согласен с Эстебаном, — вновь заговорил Смотритель. — Давайте закроем эту тему. Деятельность пятого отдела сама по себе не повод нашего сегодняшнего обсуждения. А вопросы взаимодействие с другими рыцарскими орденами вообще выходят за рамки компетенции присутствующих.
— Но его миссия явно...
Смотритель недовольно поморщился. Верденто был хорошим специалистом, почётным ветераном. Но его взгляды порой вызывали кучу вопросов, ставя полуэльфа в тупик.
Этот эльф, не один год посвятивший служению Ноэль и Империи, а потому для Смотрителя мог быть как полезным другом, так и очень опасным врагом. На личном уровне Верденто — был ему просто неприятен. Он не мог прочитать его так же легко, как он делал это с остальными. Точно определить его мировоззрение, и составить о нём окончательное мнение.
Эльф был как ртуть. Он постоянно менял свою точку зрения. Был словно живое желе — такой же аморфный и непонятный. А это мешало определить его полезность в предстоящем деле и это вынуждало идти на шаги, не вписывающийся в давно разработанный и досконально выверенный с союзниками план. Было в нём что-то раздражающее цепкий разум Смотрителя, а потому тот опасался излишне доверять старому эльфу. А вот нащупать это 'что-то' не удавалось ему уже не первый десяток лет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
