— Почему ты столь откровенен со мной, Воин Мрака?
— Х-ш-ш... А ты фсё тот ш-ше, Лар"Итир: фидишь на сто длин фперёд... Однако ты праф: это лофуш-шка. Открыф тайну кель"этара Спящ-щих Фрат, Хос-сяин Путей сделал тебе предлош-шение, от которого невосмош-шно откасаться. Спасая Рас-сделённый мир, ты умрёш-шь снофа, но сначала отпрафиш-шь на смерть ту, которую любиш-шь.
Вот теперь всё стало на места. В голове прояснилось, мысли сменяли одна другую с невероятной скоростью. Ну, нет, Хозяин, не дождёшься! Так, что тут у нас? Ментальный дракон-кель"этар? Пока он внутри Перехода, он неуязвим, и уничтожить его можно только вместе с Вратами. Но если дракон покинет их сам, тогда кель"этар просто схлопнется, и Врата останутся целы. Правда, это не решит задачи с нависшей над Шельдэром башней кавендаэ... А, собственно, почему не решит? Если всё правильно рассчитать, башню затянет в червоточину и выбросит в Междумирье, а дальше уже не наша забота. Элутар, так просто, что даже не интересно! Дело за малым: уговорить дракона, тем более что он, кажется, здесь не по своей воле.
— Похоже, ты прав, ис"сашин"н: у нас нет выбора. Но он есть у тебя. Только не рассказывай, что с детства мечтал умереть не Воином Мрака, а бескрылой ящерицей в норе без Света и Тьмы.
Рубисы глаз свирепо вспыхнули и тут же погасли. Дракон что-то прошипел себе под нос, но не ответил. Ладно, зайдём с другой стороны.
— Ты сказал, что Смерть нужно заслужить, но червоточина всего лишь узилище, а гибель преступника — это казнь, а не почётная жертва. Так что песен в твою честь не будет, ис"сашин"н.
Дракон недоверчиво прищурился:
— Фспомнил?
— Догадался. Надеюсь, ты успел хотя бы раздать долги?
— Х-ш-ш... Смеш-шно с-сфучит из уст глафного кредитора.
— Я не знаю, о чём ты, ис"сашин"н: посмертие стёрто из моей памяти, но если согласишься покинуть свою нору, будем считать, что мы в расчёте. Я вскрою кель"этар, у тебя есть крылья, а до порталов не так уж далеко.
Дракон с тоской устремил взгляд на кольцо из световых пятен под куполом башни.
— Крылья? Х-ш-ш... У меня тош-ше нет фыбора, Лар"Итир: я не могу покинуть кель"этар.
И Воин Мрака расправил то, что когда-то было крыльями.
— Элута-ар, — не удержалась Тара, увидев безобразные обрубки.
Ну нет, это слишком даже для ис"сашин"н. Чем так, и правда лучше в силоворот!
— Погоди, Дель, в силоворот мы всегда успеем. Что-то мне подсказывает, что крылья можно вернуть. В чьей это власти, Воин Мрака?
Тот покачал головой:
— Мне никогда туда не добраться, аш"шу.
— А если я найду проводника?
— Нефосмош-шно, — мотнул головой дракон.
— Посмотрим. Но имей в виду: если согласишься, взамен он вытряхнет из тебя всё, что ты знаешь, возможно, вместе с внутренностями.
— Шутиш-шь? — недоверчиво блеснул глазами дракон.
— Нисколько. Если согласен, я назову имя.
— Соглас-сен, — незадумываясь ответил тот.
— Таш"Шит"Айн.
— Ни за што, — тут же передумал дракон.
— Элутар, но почему? — изумилась Тара.
— Х-с-с... Он остафит меня не только бес-с фнутренностей, но и бес-с головы. У него хорош-шая память, аш"шу. В отличие от вас-с.
Если бы обстановка располагала, я бы рассмеялся. Вероятно, этот ис"сашин"н мне и правда кое-что должен, но хочу ли я знать? Не уверен. С Ташем всё было иначе.
— Не оставит, — успокоил я. — Скажешь, что оказал услугу Шельдэру, он поймёт. И ещё: имя Лар"Итира поможет всего один раз, так что не спеши его произносить, Воин Мрака.
— Я понял, Страш-ш, но што я могу бес-с крыльеф!
— Зачем тебе крылья, ис"сашин"н, если есть Стирающий Грани и аш"шу?
Стены башни дрогнули, камень потерял чёткие формы и "поплыл" тёмным маревом, алые прожилки вспыхивали и гасли, с сухим шелестом опадая на пол. Элутар, началось смещение слоёв! Дракон подался вперёд:
— Поспеш-ши, Страш-ш Гранитс-с!
— Не лезь под трансформ, ис"сашин"н! Тара, мне нужен Путь в Саар-Дракеш!
Её рука легла поверх моей на рукоять сир"риса:
— Ищи красное солнце над красными песками, командир.
Ветер ударил наотмашь, едва не выбив меч из рук, дыхание перехватило. Я едва устоял на ногах и с трудом вдохнул горячий воздух.
— Отпусти его, Дель! — Тара уже почти кричала. — Эльдэ знает, что делать!
Вспомнив уроки Ноэ"Тхафара, я "отпустил" трансформ, соединив свою волю и разум с Волей меча. Ткань бытия рвалась с треском, в сиянии разрыва плясали пылинки, а сзади уже слышался нарастающий гул.
— Элутар, да шевелись же, Бах"Шар! Тара, уходим!
С высокого гребня дюны мы скатились кувырком: схлопывание кель"этара придало нам приличное ускорение.
— Элутар! — Тара села и попыталась вытряхнуть из волос песок.
Вдалеке погромыхивало, солнце заволокло дымкой. Для полноты картины нехватало только зарниц. Вероятно, влетевшая в Междумирье башня устроила среди хозяев изрядный переполох. Да хоть конец Света и Тьмы — я любовался женой и не собирался отвлекаться на мелочи. Элутар, как же здорово быть живым!
— Ну, и что мы делаем в Дракеше, Дель?
— Прости, любимая, в следуюший раз я отвезу тебя на Канары.
Она сдвинула брови, пытаясь сообразить:
— Это где, в Эльдамале?
— Нет, аш"шу, это десятком миров левее и ещё немного пройти пешком.
Тара улыбнулась и покачала головой:
— Знаешь, однажды я сказала сыну, что разлюбить его отца нереально.
— И что? — заинтересовался я.
— Я оказалась права.
Не жена — сокровище. Я уже прикидывал, успею ли добраться до её губ до появления патруля ис"сашин"н или придётся отложить до Шельдэра, когда меня окликнули:
— Лар"Итир!
На гребне дюны, освещённой низким солнцем, возник тёмный силуэт. Дракк, разумеется: в своей второй, драконьей форме существования здесь появлялись только йошаан, представители высшей касты ис"сашин"н, а узником Врат мог быть только йолинген. Элутар, вот же наказание! Я жестом предложил ему спуститься. Йолинген легко сбежал по крутому склону, не оставляя следов: вниз скатилось всего несколько песчинок. В тени дюны его силуэт вполне ожидаемо обрёл форму, и я увидел, как округляются глаза Тары: на дракке не было одежды. От слова "совсем".
Высокий, поджарый, гибкий, он стоял в двух шагах от нас. Грудь мерно вздымалась, обозначая под плотной сероватой кожей костяные щитки грудинного гребня; суставы ног и рук выглядели непривычно утолщёнными из-за подобных же внутренних "доспехов". Костяным щитком был прикрыт и низ живота, так что всё было в рамках атанских приличий. Отсутствие непременного головного платка или шарфа позволяло хорошо рассмотреть невысокий костяной гребень, идущий ото лба к затылку. В области шейного выроста воротниковой пластины, прикрывающей шею и плечи, он соединялся со спинным гребнем, таким же плоским, как и грудинный.
Насколько я понял, в собственном Ментале ис"сашин"н внешне не отличались от дракков: то же узкое лицо, высокие скулы, хищный нос над тонкими губами и, разумеется, пигментный "чешуйчатый" рисунок на коже — свой для каждого из девяти драккских племён, берущих начало из девяти драконьих Гнёзд. Радужка миндалевидных глаз дракков была того же оттенка, что и пигментный рисунок на коже — у этого, к примеру, зеленовато-серая. Кроме уже привычной "маски" на лице, узор из пятен-чешуек покрывал его плечи, верхнюю часть груди, бока и низ живота; на внешней стороне рук и ног рисунок шёл узкой полосой, полностью охватывая только суставы.
Возмущённый взгляд Тары, казалось, вот-вот подожжёт элас моего костюма. Да я-то тут причём?
— Не замёрз, боец? — поинтересовался я, подавив раздражение.
Йолинген моргнул от неожиданности и не нашёлся с ответом. Элутар, и почему я решил, что дальше обойдётся без меня? Я с тоской посмотрел на дымное солнце Саар-Дракеша: пока йошаан не поймают башню, Таш не появится. Или появится? Ну, если Тара постарается... Она постаралась: Третий Ловчий возник на гребне дюны во всей красе.
Явившись нам в облаке мрака, был он грозен и был он велик. Зеркально-гладкие чешуйки шкуры отражали красноватый солнечный свет, и дракон словно пламенел в лучах светила. Йошаан был напоён Смертью: капли Силы стекали с длинных костяных выростов короны и шипов спинного гребня и падали на песок, оставляя дымящиеся лунки. Элутар, так это с ним сражалась Тара за Гила?! Правда, здесь, в Саар-Дракеш, он дома, а у нас, в Шельдэре, всё несколько иначе.
— Так я и снал, Лар"Итир! — прогрохотал йошаан.
У меня слегка заложило уши. Дракон прочистил горло и продолжил уже обычным голосом:
— Прош-шу прощения, не рассчитал: меш-шду миров иная метрика пространс-ства.
Не удивительно: там, откуда он пришёл, башни летают не хуже драконов.
— Спускайся, Третий Ловчий.
Я думал, йошаан использует крылья, но он предпочёл идти пешком и, начав спускаться с дюны драконом, предстал перед нами уже дракком.
— Анат"Ариан, — рука к сердцу, низкий поклон и уважительное восхищёние, позволительное в присутствии супруга.
— Нет слов, — Тара покачала головой, дивясь изяществу изменения йошаан.
— Лар"Итир, — поклон уже иной — вежливость равного с долей изящной небрежности, что допустимо только между друзьями.
— Ты что, упражнялся в придворном этикете?
— Нет, прос-сто был при дворе, — рассмеялся Таш. — Однако наделали вы шуму, перворош-шдённые.
Едва избежав смерти — своей и жены, — я был не склонен шутить.
— У себя шумели. Имеем право. А то, что вам прилетело, так поделом! Ловчие... чужой Силы.
— Ладно, ладно, я пош-шутил, — примирительно сказал йошаан. — Ну, не учли кое-чего, с кем не бывает. На мятеш мы тош-ше не расчитывали.
— Ну да, таскали у нас потихоньку Силу и думали, мы не заметим.
— Да вы бы и не саметили, раньш-ше-то ведь не самечали, — возразил Таш и сокрушённо покачал головой. — Ну почему на каш-шдую отличную идею непременно найдётся этот... как его... тот, кто всё ис-спортит! У вас тош-ше так, Лар"Итир?
— У нас несколько иначе, Таш"Шит"Айн: один маг — одна катастрофа. Не то же самое, но близко. Шуму наделали, говоришь? Хозяин Путей устроил нам ловушку в Спящих Вратах, в которой я и Тара должны были погибнуть, иначе мирам грозил ментальный пробой Равновесия. Не вышло: Спящие Врата избавлены от кель"этара, а мятежник отрезан от Источника Силы. Правда, он всё ещё в Шельдэре, и вынудить его уйти в свободный Ментал я не могу, пока не уничтожу ментальные ловушки кавендаэ. Однако кое-что о его планах ты можешь узнать прямо сейчас. Да, кстати... — я вспомнил о пленнике Врат и оглянулся в поисках.
Йолинген стоял поодаль, преклонив одно колено, при этом его голова склонялась едва ли не ниже второго, а руки были крест-накрест прижаты к груди. В таком положении костяные щитки, прикрывавшие шею сзади, расходились, делая возможным то, что было немыслимо во всех других случаях — отделение головы дракка от тела. Сколько йолинген так простоял, не знаю, вероятно, с момента появления Таша.
— Што это, Лар"Итир?
— Кель"этар, — усмехнулся я.
— Как?
— Уж как есть. Мы обнаружили этого ис"сашин"н в червоточине, куда угодили по милости Хозяина Путей, и, чтобы выбраться из смертельной ловушки, вынуждены были разменять наши жизни. Он избавил Врата от "течи", а мы вернули его в Саар-Дракеш. Словом, теперь мы в расчёте.
Йолинген шевельнулся было, но позы не изменил. Да помню я, помню — крылья. Терпение, боец, не всё сразу. Таш обошёл его кругом, носком сапога поддел подбородок, заставив поднять голову, и, увидев лицо, удовлетворённо кивнул. В золотистых глазах зажёгся огонёк.
— В рас-счёте, говориш-шь, Лар"Итир?
Я вздохнул:
— Я не помню посмертия, Таш.
Йошаан понимающе кивнул:
— Хочешь, штобы я довёл дело до конца?
Это был даже не вопрос, а вопросительная форма утверждения. Я на мгновение потерял дар речи. Элутар, а чего ещё можно было ожидать от дракона? Йолинген только ещё ниже опустил голову. Интересно, сколько он задолжал самому Ташу? Впрочем, не важно: жёсткая кастовая структура драконьего общества практически не учитывала тяжести проступка, достаточно было наличия вины. Выручало одно: золото, тем более что драконы были готовы добывать его из чего угодно.
— Это будет чистым расточительством, Третий Ловчий, — осторожно возразил я. — Ты ведь знаешь, чем были Спящие Врата для мятежников? Так вот, этот йолинген просидел в них с момента создания кель"этара. Ты только представь, сколько он видел и слышал за это время.
— Много больш-ше, чем обычно вмещает вечнос-сть Ловца Смерти, — кивнул йошаан.
— Хозяин Путей тоже об этом знал, потому и лишил его крыльев: узник должен был погибнуть вместе с Вратами. Верни ему крылья, Таш, и всё, что он знает, станет твоим.
Йошаан размышлял, задумчиво разглядывая соплеменника, и наконец сказал:
— Ты привёл его ко мне, Лар"Итир, значит, всё это и так уш-ше моё. Зачем тратиться ещё и на крылья?
Так я и думал: дракон есть дракон. Тара вздохнула и покачала головой:
— Ты не понял, Третий Ловчий. Крылья — это не цена вопроса, это цена наших жизней. У вас нет закона держать Слово, данное врагу, но такой закон есть у нас. Бах"Шар!
Я невольно вскинул брови: она что, помнит имя узника? Её удивление было не меньшим:
— Ты же сам его назвал, Дель — там, в червоточине. Я думала, ты вспомнил.
"Да шевелись же, Бах"Шар!" Точно, назвал, правда, непроизвольно. Элутар, ЭльФ, ты что, собрался наградить меня ещё и своим посмертием?!
Йолинген поднял голову. Судя по его потухшему взгляду, он уже смирился с неизбежным. А так ли уж неправ наш ментальный друг, предлагая раз и навсегда избавиться от него как от источника возможных сложностей? Тара медлила, Таш ждал, спокойно наблюдая за нами. А чего волноваться? Свой процент он снимет в любом случае.
— За что ты попал в кель"этар? — спросила она наконец.
— Я был Страш-шем Шад-Хагирит... командиром Алмас-сного Когтя... — хрипло ответил йолинген. — Я ис-скал наруш-шителей мыс-сли.
Он бросил осторожный взгляд на Таша и тихо добавил:
— Я чес-стно делал сфою работу, аш"шу.
Мы с Тарой обменялись взглядами.
— Поиск инакомыслия в Ментале?
Таш усмехнулся:
— Видиш-шь ли, друг мой, в ментальном мире мысли редко расходятся с делом — это слош-шно просто в силу мироустройства, — а потому прес-ступная мысль сдесь суть прес-ступление. Из того и исходим. Правда, долшен признать: с тех пор как в Шаас"иннан стали попадать иномирцы, существование Алмас-сного Когтя обрело некий смысл. Осталось убедить Единого, штобы он послал йолинген хоть немного ума.
Бывший узник закрыл глаза — сейчас для него это был единственный способ если не избежать унижения, самому исчезнув из мира, то хотя бы на время заставить исчезнуть мир вокруг себя.
— Позволь ему встать, Таш, и дай чем-нибудь прикрыться, — устало сказала Тара.
Йошаан покачал головой:
— Иногда мне бывает слош-шно вас понять, Анат"Ариан, но я сделаю, как ты хочеш-шь.
Одно движение пальцами, и у ног Бах"Шара появилась драккская пустынная накидка — нечто среднее между палаткой, одеялом и верхней одеждой. Получив разрешение подняться, йолинген тут же в неё завернулся: его била дрожь.
