— Я сказал: без рук!
Тяжело вздохнув, Шеннон все же сдалась и вернула вторую руку на резную спинку кровати. Ей нравилось то, что он был так близко и глубоко. Она чувствовала его не только каждой клеточной своего тела, но и всеми фибрами души.
Его движения стали резче. Протяжно застонав, Шеннон стиснула зубы. Сквозь обуревавшую ее бешенную страсть, сквозь дикие инстинкты, ей так же нужна была его любовь. И он дал ей то, что она хотела. Нежно прикоснувшись ладонями к ее грудям, Мануэль слегка нагнулся вперед.
Он что-то нежно шептал ей на ухо, успокаивающе гладил по волосам, однако его слов она так и не смога разобрать. Счастливо улыбнувшись от его нежных прикосновений, Шеннон позволила своему напрягшемуся телу расслабиться, чтобы, наконец, получить то, к чему они оба так долго и упорно стремились. Жаркие волны сладостного экстаза внезапно окатили ее с кончиков пальцев ног до самого последнего волоска на голове. Это было столь неожиданно, столь резко, что даже слегка напугало девушку. Прогнув спину, словно довольная кошка, она громко выдохнула. Ее сбивчивое дыхание не спешило сбавлять свой бешенный ритм. Внутри полыхало пламя, от которого кровь превращалась в раскаленную лаву, медленно проникающую в каждую частичку ее бьющегося в дикой агонии тела. Почувствовав, как Мануэль вышел из нее, Шеннон обессилено легла на матрас, с нежностью притягивая жаркое тело любовника вслед за собой. Все ещё опьяненная экстазом, она крепко прижалась к его груди. Думать ни о чем не хотелось. Устало прикрыв глаза, она прислушалась к грохочущим ударам бившегося в мужской груди сердца.
Одурманенный не меньшим ураганом чувств, Мануэль медленно возвращался в реальность. По инерции крепко прижав к себе все ещё дрожащее тело Шеннон, он запрокинул свободную руку за голову и, бесстрастно уперев взгляд в зеркальный потолок, посмотрел на их отражение. Чувствуя ее тепло на своей коже, чувствуя ее вкус у себя во рту, он просто не мог представить, что всего через несколько дней всего этого у него больше не будет. Теперь, когда он узнал ее ближе, все вдруг резко переменилось. В его глазах она уже не была прежней интриганкой, коварной дьяволицей, желающей лишь обворовать богатую добычу. Его сердце шептало, что Шеннон была не такой. Сейчас в его объятиях лежал ребенок с израненной, однако, очень чистой душой. Не смотря на свое тяжелое прошлое, не смотря на уличную жизнь, она сумела сохранить в себе невинное очарование, гордо пронеся его через года. Каждый человек в своей жизни может оступиться. А жизнь Шеннон не баловала ее разнообразными подарками, и вовсе не удивительно, что ее дорожка пошла по наклонной. Уму непостижимо, что с ней станет в тюрьме.
Сглотнув подступивший к горлу ком, Мануэль тяжело вздохнул, с силой заставляя себя прекратить столь тяжкие раздумья. Опустив голову, он посмотрел на, казалось бы, мирно спящую на его груди невинную девочку, обольстительную девушку и самую желанную на свете женщину. Однако Шеннон вовсе не спала. Ее глаза были широко раскрыты, бессмысленный взгляд устремлен в сторону. Ей не хотелось думать, чтобы не омрачать столь дивную сказку, созданную их телами и эмоциями. Будущее страшило ее. Настоящее же пугало отнюдь не меньше. Наконец, до ее сознания начало доходить, чего ей так не хватало, и к чему она рвалась все это время. Да, даже в свое подростковое время она с завистью смотрела на влюбленных, во взглядах которых без труда читалось сплошное обожание друг друга. Когда-то и она хотела влюбиться. Влюбиться и забыть проблемы своего скудного существования. Хотела окунуться в сказку. Хотела поверить в нее всей душой.
В эту сказку ее окунул Мануэль. И теперь именно на него она смотрела с тем огромным обожанием, что когда-то так четко отметил ее блуждающий взгляд.
С болью закрыв глаза, Шеннон глубоко вздохнула.
Зачем?... Почему?... Почему именно сейчас она так четко видит перед собой эту сказку? Почему без проблем живет в ней? И почему именно с ним? Ведь даже если бы ей и не грозила тюрьма, все равно они были слишком разные, от рождения непредназначенные друг другу самой судьбой. Так почему же все это происходит с ней именно сейчас?
Понимая, что своими размышлениями делает себе только хуже, Шеннон открыла глаза. Решив не усугублять свое душевное состояние, она постаралась взглянуть на эти же вещи с другой стороны, со стороны обычной уличной девчонки-беспризорницы. Да, она привязалась к мужчине. Мужчине намного старше и опытнее ее, но ведь этого и следовало ожидать. Он первым показал ей страсть, первым заставил испытать поистине незабываемые чувства. И легкая влюбленность наивной девочки — это вполне нормальная реакция с ее стороны. Скоро все пройдет. И вся эта магия исчезнет. Скоро она забудет ту непостижимую одержимость, что раз за разом манила ее к нему, и на его месте окажется кто-то другой. Это нормально. По крайней мере, сейчас она хотела в это верить, как бы больно от этой веры ей не было.
Ее тяжелый вздох прервал затянувшееся молчание.
Первым заговорил Мануэль.
Отстраненно рисуя окружности по ее плечу, он вдруг заметил небольшой шрам. Нежно пройдясь по нему указательным пальцем, он тихо спросил:
— Откуда у тебя этот шрам?
Взглянув на указанное место, Шеннон недовольно скривила губы.
— Собака укусила. — Криво улыбнулась она.
Приняв такой ответ, Мануэль вспомнил ранее увиденную травму на ее колене.
— А на ноге? — Заинтересованно продолжил он.
Взгляд Шеннон немного помрачнел. Любой девушке не очень хочется говорить о своих увечьях, тем более, лежа рядом с человеком, тело которого было безупречно.
— Наткнулась на железный штырь в детстве. — Громко вздохнув, все же призналась она.
Слегка кивнув, Мануэль медленно провел рукой по ее правому боку, пока, наконец, его пальцы не остановились на новом увечье. Хоть этот шрам и был небольшим, все же расползшаяся в свое время кожа несколько омрачала вид стройной талии. По всему было видно, что рана была глубокая, вполне возможно, даже ножевая. Подумав об этом, мужчина нахмурился. Мысль о том, что Шеннон пытались зарезать отнюдь не радовали и без того мрачные предположения.
— А этот? — Все же спросил он, внимательно следя за ее глазами.
На этот раз недовольство Шеннон выразилось очень ярко. Раздраженно вздохнув, она сдвинула брови и слегка отстранилась от Мануэля
— Ну, какая разница? — Рефлекторно защищаясь, немного бойко начала она. — Я не очень-то хочу вспоминать тот период своей жизни. Тем более, я же не спрашиваю у тебя о столь интимных вещах, как например, почему ты решил сделать обрезание или почему у тебя там, — она робко кивнула в сторону его паха, — не растут волосы. Это твои личные дела и я о них не спрашиваю.
Немного поразившись ее словам, мужчина недоуменно изогнул брови и чуть не рассмеялся в ответ. Если она приравнивает шрамы с гениталиями — то тут уж ничего не попишешь. Но в одном этот боевой петушок действительно оказался прав — это были интимные вещи. И не каждый хотел делиться этой темой с другими людьми.
Притянув накуксившуюся девушку обратно себе на грудь, он тихо хмыкнул.
— В принципе, можешь меня спросить.
Сделав вид полного непонимания его предложения, Шеннон безмолвно уставилась на его грудь. Ее несомненно разбирало любопытство, однако врожденная скромность брала свое. Но вот, преодолев свой внутренний барьер, девичье любопытство все же выиграло.
— И почему? — Робко подняв на него свой взгляд, тихо спросила она.
Довольно ухмыльнувшись в ответ, он игриво коснулся кончика ее носа.
— Так и знал, что спросишь. — Добродушно поддел он, после чего, вспомнив о ранее заданных вопросах, волне беззастенчиво ответил. — Обрезание в нашей семье начало проводиться из поколения в поколение. Это в некотором роде традиция всех мальчиков нашего рода.
Пораженно округлив глаза, Шеннон с силой сжала внутренние стороны щек, чтобы не рассмеяться во весь голос. О таких традициях, она, пожалуй, ещё никогда не слышала. Кое-как совладав с собой, девушка вновь заговорила:
— А волосы?
— Специальная эпиляция.
Приподнявшись на руках, Шеннон недоверчиво посмотрела на Мануэля.
— Но... — Не зная, как сформулировать свою мысль, она пораженно застыла. — Хочешь сказать, что ты сделал ее в каком-нибудь салоне?
Столь неприкрытого ужаса, затаившегося в глубине карих глаз, он ещё никогда не видел. Мягко улыбнувшись, мужчина медленно кивнул.
— Ну не в "каком-нибудь", но все же в салоне. — Кратко подтвердил он.
Все ещё пораженная таким ответом, Шеннон отстраненно покачала головой.
— Но ты же мужчина... и... и это же так интимно... как... как вообще ты мог? — Слова застревали в горле. Глубоко вдохнув, девушка присела в кровати.
— И что здесь такого? — Присаживаясь вслед за ней, тихо спросил он. — В конце концов, все люди одинаковы. И каждый раз, когда мы занимаемся с кем-нибудь любовью, нам приходится раздеваться, обнажая свои интимные места перед очередным партнером. Но если бы мы все были такими стеснительными, население земли давно бы вымерло от излишней скромности. Так что это вполне нормально.
Шеннон вновь замотала головой.
— Это ненормально. Вы, богатые, вообще все с ума посходили! Вам деньги девать уже некуда, от этого вы делаете то, что обычному человеку даже и в голову бы не пришло.
Немного раздосадованный тем, что она вновь затронула старую тему о сравнивании бедных слоев с богатыми, Мануэль сдержанно обнял ее за плечи.
— А вот это ты зря. — Четко сказал он ей на ухо. — Разве ты никогда не слышала о всевозможных видах эпиляции?
Ей хотелось сказать "нет", но это была бы ложь чистой воды. Она жила в современном мире и, конечно же, слышала о подобных процедурах. Просто она ещё никогда не встречала таких людей, которые бы пользовались привилегиями этого модного развлечения. В ее окружении их просто не было. Не каждый готов был отдать около полутясячи долларов всего лишь за один сеанс эпиляции.
Пораженно вздохнув, Шеннон отклонилась ему на грудь.
— Меня никогда не интересовали такие вещи. — Вывернувшись от прямого ответа, тихо сказала она. — Нищие об этом не думают.
Он устало прикрыл глаза. Чего ему сейчас совсем не хотелось — так это спорить с этой упрямой девчонкой, решившей вдруг вновь обидеться на весь мир. Да, они были из разных слоев общества, но ведь это был вовсе не повод, чтобы теперь проводить оставшиеся совместные дни в беспочвенных обидах друг на друга.
Вновь отклонившись на подушки, Мануэль с силой повалил девушку вслед за собой. Но Шеннон и не думала сопротивляться. Удобно разместив свою голову на его широкой груди, она блаженно прикрыла глаза, пока его пальцы так ласково теребили ее растрепанные волосы.
Он тоже понемногу начал успокаиваться. Крепко прижимая к себе хрупкое тело, мужчина глубоко вздохнул. Ему так не хотелось омрачать их последние дни. Он лишь хотел сделать ее счастливой. По-настоящему счастливой настолько, чтобы она хоть на мгновение, но все же забыла о том, какая суровая жестокость поджидает ее у дверей его дома.
— Давай хоть на время забудем о наших слоях в обществе. — Шепотом попросил он, целуя ее в темную макушку. — Представь, что ничего этого нет. Есть только ты и я.
Медленно открыв глаза, Шеннон лишь посильнее обхватила его тело руками и едва заметно кивнула в ответ.
Обрадованный таким быстрым согласием, Мануэль решил сменить тему и, вспомнив ее недавние слова, заинтересованно спросил:
— А ты и правда сегодня скучала по мне?
Вспомнив о гнетущих часах одиночества, девушка печально улыбнулась.
— Правда. — Тихо созналась она. — Мне было очень грустно без тебя.
Приподняв голову, Шеннон развернулась так, чтобы без труда смотреть в лицо Мануэля.
— Где ты был? — Заинтересованно спросила она.
— На фабрике. — Убрав непослушную прядь с ее лба, немного скучающим тоном ответил он.
Она слегка призадумалась. Вспомнив о том, что рассказал ей отец, девушка вдруг лучезарно улыбнулась.
— Это та, которая парфюмерная?
Приподняв правую бровь, брюнет озадаченно посмотрел в веселое лицо своей обольстительницы.
— Ты и это знаешь?
— Знаю. — Не желая раскрывать ему всей правды, беззаботно передернула плечами Шеннон. — У меня работа такая.
Мгновенно вспомнив ее род деятельности, мужчина тихо хмыкнул себе под нос. До чего же довольным выглядел сейчас этот чертенок. Обняв девушку покрепче, словно она грозилась от него вот-вот убежать, он согласно кивнул в ответ.
— Да, я был на парфюмерной фабрике.
Довольная его жаркими объятиями, Шеннон счастливо улыбнулась.
— И что же ты там делаешь?
Слегка пожав плечами, Мануэль кратко перечислил свои обязанности:
— Слежу за работой. Заключаю нужные сделки. Выбираю новые ароматы, в общем, все, что только могу.
Понятливо кивнув головой, девушка отстранено обвела указательным пальцем вокруг его соска.
— Значит, ты производишь духи?
Ее нежные прикосновения постепенно начали вновь отвлекать его от трезвого мышления. Глубоко вздохнув, Мануэль кое-кое сосредоточился на своем ответе.
— Не только. Все ароматы, присутствующие в гелях для душа, шампунях и даже в мыле, созданы на моей фабрике с моего личного одобрения. Собранные благовония в соседней ванной я подобрал именно под себя.
Вновь приподняв голову, Шеннон изумленно хмыкнула.
— Интересно. — Задумчиво прошептала она. — А ты заранее по аромату знаешь, к кому именно он подойдет или же всё это неважно?
На секунду призадумавшись над ее вопросом, мужчина сосредоточенно свел брови. Он никогда не обращал на это внимания, но стоило ему только посмотреть на какого-нибудь человека, как он тут же знал какой именно аромат подойдет ему наибольшим образом. Так было всегда. Он безошибочно мог подобрать духи совершенно незнакомой ему женщине. И, как правило, та всегда оставалась довольна. Умение создавать востребованные в будущем ароматы было в нектором роде его даром от рождения. Именно поэтому, поручив основной бизнес отца в руки проверенных управляющих, он мог полностью отдать себя своему любимому хобби в виде парфюмерной фабрики.
— Скажем так, я просто знаю, какой именно аромат подходит больше всего тому или иному человеку.
Переместив свой палец на мужское лицо, Шеннон нежно обвела контур его немного жестких губ.
— И какой же аромат больше всего подошел бы мне?
Слегка прихватив зубами ее игривый пальчик, Мануэль заглянул с самую глубину ее янтарных глаз. Спустя минуту томящегося молчания, он, наконец, освободил свой рот и, подтянув к себе ожидающую его ответа девушку, тихо прошептал:
— Страстный. — Его губы легонько прикоснулись к кончику ее носа.
— Дерзкий. — Нежно обдав теплом своего дыхания ее правую щеку, вновь прошептал он.
— Свободный. — На этот раз то же самое произошло с ее второй щекой.
— Неукротимый. — Его ладони нежно обхватили ее личико, держа его прямо перед своим лицом.
— И ужасно притягательный. — Наконец, медленно договорил он.
Шеннон сдавленно вздохнула. Увлеченная ее чувственным шепотом, она не заметила, как перестала дышать. Облизнув краешком языка свои губы, она хрипло проронила в ответ:
