― Ах, ты... ― зашипела было она, а потом задумалась на секунду и тряхнула головой: ― Уел.
Когда они ступили на гранит набережной, Дафна вдруг зашла вперёд, перегородила дорогу и упёрлась ладонью ему в грудь. Изумлённый Поттер сразу же остановился, озадаченно не неё глядя.
― Я до сих пор злюсь на тебя, Гарри! ― сердито сказала она. Он продолжил молчать, мысленно перебирая, за что именно на него можно злиться. По всему выходило, что много за что. ― Что молчишь?
― Э-ээ... ― растерянно пробормотал он, лихорадочно соображая, что сказать. ― Виноват?
― Конечно, виноват! Зачем ты полез на Тёмного Лорда?
Поттер почувствовал, что его охватывает раздражение. Похоже, цвет волос всё-таки влияет на способ мышления. Или все девчонки такие? Ну, как этой... блондинке объяснить? А потом она продолжила, и от её слов он покраснел до кончиков волос. Было стыдно, особенно из-за того, что произнесла она это в сторону, едва слышно, почти неразличимым в уличном шуме шёпотом, который лишь чудом донёсся до его ушей:
― Я чуть не умерла от страха, чурбан бесчувственный!
В руках у него зачесалось. Он шагнул вперёд, она ― назад.
― Стой! ― он поймал её руку и притянул, не обращая внимания на вялую попытку загородиться букетом. ― Стой! Мне нужно тебя задушить!
― Не в объятьях, я надеюсь! ― она с вызовом задрала носик.
― Именно! ― он, наконец, охватил Дафну кольцом рук, вырвав у неё облегчённый вздох.
― Тише ты, цветы раздавишь!
― Ну, и боггарт с ними! ― Гарри, наконец, сделал то, о чём мечтал с того самого момента, как выглядел её светлую головку на вокзале ― зарылся носом в копну волос. Она высвободила одну из прижатых к телу рук и обвила её вокруг его торса, прижимаясь. Простояв так несколько минут, она вырвалась и зашагала в сторону Вавилонской Башни. Букет, на который ещё при покупке Поттер наложил заклинание, сразу расправился, как ни в чём не бывало. Гарри шёл рядом с ней, разглядывая её, встречных, набережную и сомнительную достопримечательность в виде дурацкого колеса обозрения на другом берегу и размышляя, какая муха укусила Снежную Королеву.
Удачей было то, что на возвращение Гарри из Хогвартса выдался тёплый солнечный день. В какой-то момент Дафна даже пожалела, что не взяла шляпку, хотя от зонтика, о необходимости наличия которого даже в солнечный день знает каждый лондонец, Поттер её сразу избавил, забросив его в свой рюкзак. Она глядела на его лицо, свободное от гнёта забот и печалей, и понимала, отчего ему так хочется хоть на время вырваться из волшебного мира, который, хоть и подарил ему друзей и приобщил к чудесам, но, тем не менее, не уставал подвергать его испытаниям. Она опять подметила, как суждения Поттера о происходящем созвучны тому, что говорит её отец. А глава семейства Гринграсс, как раз, был уверен, что война ещё не закончилась, что последователи Волдеморта успели опутать Англию цепями заговора, что и на этот раз мало, кто из Пожирателей будет наказан, а вот невиновные вроде достопамятного Блэка ― это более вероятно.
Дафна обнаружила, что стоит у перил моста и смотрит на ребристую под порывами лёгкого ветра поверхность воды. С обеих сторон возвышались башни Тауэрского моста. А этот наглец отчего-то прижимает её к перилам со спины, обвив руками и щекоча носом ушко, чего уж ему вообще никто не разрешал.
― Скажи мне, Гарри... ― начала было она.
― О, очнулась! ― усмехнулся он ей в ухо. ― Я уж подумал, что мы с тобой больше не разговариваем...
― Не нарывайся! ― тем же тоном перебила она.
― Да я полчаса с тобой заговорить пытаюсь, а ты всё под ноги смотришь да хмуришься!
― Скажи мне... ― от того, как он к ней прижался всем телом, голос отчего-то не хотел слушаться, и ей стоило неимоверных усилий звучать по обыкновению бесстрастно. ― Что дальше?
Он молчал минут пять, и ей показалось, что он вовсе не ответит, когда губы у её уха вновь шевельнулись:
― Дальше ― что? Дальше ― я, или дальше ― ты, или дальше ― мы?
― Можешь сам выбрать, ― хорошо, что ему не видно, как горит её лицо. И в горле пересохло, что, впрочем, немудрено ― полчаса пешком под летним солнцем. Чудом оказалась невесть откуда взявшаяся бутылка воды. То есть, бутылку вполне определённо достал из рюкзака Поттер, но откуда он узнал? Впрочем, мог просто достать для себя и, естественно, сначала предложить ей. Всё равно ― чудо! Она глотнула немного и вернула ему:
― Спасибо!
― На здоровье! ― он выгнулся, чтобы через плечо положить бутылку в рюкзак. Поняв, что помогать с выбором она не собирается, Гарри решился: ― Я хочу, чтобы ты была со мной!
― Как ты это сформулировал... ― помедлив, отозвалась она. ― Я устала... Далеко отсюда до твоего дома? Если, конечно, ты меня пригласишь...
― Пойдём! ― коротко кивнул Поттер и потянул было её за талию, но Дафна не поддалась. Он сначала было уставился на неё в непонимании, а потом, смекнув, изобразил вычурный поклон времён Ренессанса: ― Не соблаговолит ли достопочтенная...
― Соблаговолит! ― жеманно подала она ему руку. Он руки не принял, а, шаркнув ногой, продолжил:
― Не удостоит ли сиятельнейшая...
― Удостоит! ― нахмурила она брови.
― Не...
― Сейчас ногой топну! ― перебила она, повысив голос. Гарри взял её за руку и притянул к себе, глядя в глаза:
― А я тебе так и не сказал, до чего же я рад тебя видеть!
Лафна глядела на него несколько секунд, а потом отвела глаза:
― Я тоже... ― и она вновь посмотрела на него: ― Но это ещё ничего не значит!
― А целоваться на мосту? ― Гарри приблизил к ней своё лицо так, что почти касался носом её носика.
― Меня здесь нет! ― заявила Дафна, прикрывая глаза. Потом открыла один, добавила: ― Только без рук! ― и снова закрыла. Он не стал дожидаться второго приглашения и осторожно коснулся губами её уст. Она слегка приоткрыла рот, отвечая на поцелуй, и впилась в его губы, притягивая его голову рукой и с наслаждением отмечая, как его руки обхватывают её, прижимая и приподнимая.
Какого шипохвоста я не сделала этого сразу, как его увидела? Плевать на народ на вокзале, плевать на репортёров, плевать на всё!
На улицу Гриммо они пришли, крепко держась за руки. Дафна время от времени украдкой бросала взгляд на Поттера, по лицу которого блуждала мечтательная улыбка, от чего её собственное лицо принимало такое же выражение. А ещё она думала о том, что Панси права, и делить гриффиндорца им придётся. С другой стороны, как это возможно чисто технически? Жене говорю, что иду к любовнице, любовнице ― что иду к жене, а сам ― на чердак и ― работать, работать, работать? И захочет ли Чудо-Мальчик, а теперь ещё и Герой, Победитель Тёмного Лорда намертво связать свою судьбу с одной вместо того, чтобы, как он недавно сказал, утешаться с тысячей поклонниц. Дафне отнюдь не хотелось быть одной из тысячи. Да, что там, даже быть одной из двух ей совсем не хотелось. Хотелось быть единственной и неповторимой. Нет, конечно, она и так была единственной и неповторимой, но ей нужно было, чтобы её избранник тоже помнил об этом. Кстати, об избраннике...
Она остановилась, вынудив Гарри остановиться с нею. Он вопросительно не неё смотрел, а она набиралась решительности вывалить на него новость. Опять же, крутить безнадёжный, ни к чему не обязывающий роман с чужой невестой ― это одно, а вот если тебе навязывается девушка, которую уже и замуж-то никто не возьмёт...
Почему я так плохо о нём думаю? ― пришло вдруг ей в голову. Не слишком ли много коварства я ожидаю от выпускника Гриффиндора?
― Моя помолвка расторгнута! ― выпалила Дафна, внутренне ощетиниваясь и покрываясь бронёй в ожидании его ответа. К её сожалению, именно в этот момент прочитать что-либо на безмятежном лице Поттера оказалось совершенно невозможно. ― Ты меня слышишь?
― Да. По обоюдному согласию? ― поинтересовался он.
― Нет. Текст этого договора предусматривал порчу, так сказать, товара. Мой отец был очень недоволен, когда в утро Битвы за Хогвартс получил уведомление. Я, фактически, запятнала честь семьи и стала парией среди чистокровных.
И опять она ничего не смогла распознать на его лице. Не отпуская её руку, Гарри встал на одно колено, глядя на неё снизу вверх:
― Мне трудно передать словами, до чего же я рад, ― он коснулся губами её руки. ― Я только мечтать мог о том, что какое-то чудо избавит тебя от этой жуткой кабалы. Дафна Гринграсс, ты выйдешь за меня замуж?
Дафна почувствовала, что краснеет. Это было как в сказке про принца не белом коне... Она хихикнула. Брови Поттера удивлённо взметнулись вверх.
― Гарри, у тебя конь есть? ― спросила она, ещё раз хихикнув. Он неторопливо встал, и теперь она, наконец-то, смогла понять, что написано на его лице. Она бросилась на него, прижавшись всем телом и положив голову на грудь. ― Прости, прости! Я боялась...
Тяжёлый вздох был ей ответом:
― Ты несправедлива ко мне. Я этого не заслужил!
― Ну, прости, пожалуйста!
― Хорошо, я тебя прощаю, ― согласился Гарри. ― Но учти, что с этой минуты у тебя начинается новая жизнь ― полный контроль с моей стороны и полное послушание с твоей!
― Да сейчас! ― немедленно отозвалась Дафна. ― Бегу, роняя тапки! Совсем с катушек от радости поехал! Показывай, где тут твой шалашик стоит!
― Да вот же он! ― махнул Поттер в сторону крыльца, возле которого они стояли. ― Только, ты уж не обессудь ― бедненько там у меня! ― он отворил дверь и пропустил даму вперёд. Пройдя прихожую с застывшим с недовольной миной домовым, она ступила на светлый ковёр в просторной гостиной, освещённой солнечным светом, пробивающимся сквозь изящный витраж окон. Дафна с любопытством разглядывала новое место. Прекрасно выбранная антикварная мебель из светлого дерева, светильники от Тиффани и светлая драпировка стен создавали необычайную атмосферу лёгкости и тепла. Последнее, что она ожидала увидеть в доме Поттера ― такую праздничную обстановку. Распахнув глаза, она на цыпочках подбежала к центральному столику, нежно гладя его поверхность с инкрустированными на ней бабочками и цветами. Её восторг был настолько велик, что она даже забыла о собственном волнении, с которым предвкушала приход сюда.
― Гарри... Что это? Откуда?
Он замялся:
― Это ― не моё... То есть, моё, но... ― он развёл руками: ― Ты же знаешь, что после гибели Сириуса я стал наследником Блэков... Это ― часть наследия.
― Я думала, что здесь должно быть значительно более мрачно!
― Разведка донесла? ― склонил голову набок Поттер.
― Ну... ― теперь пришла очередь Дафны подбирать слова. ― Я... наводила... справки.
Гарри подошел к ней вплотную и обнял за талию:
― Дафна Лейдон Гринграсс, ты, что, и вправду замуж собиралась?
Она вздрогнула и попыталась вырваться, но он настойчиво прижимал её к себе. Она вздохнула и склонила голову:
― Отстань, противный! Девушка должна заботиться о своём будущем, в конце концов! ― Дафна, наконец, поборола своё смятение и снова взглянула ему в глаза: ― Не переводи тему!
― Это ты не переводи! ― усмехнулся Поттер. ― До того, как Сириуса упекли в Азбакан, тут так всё и было. Вернулся он оттуда, сама понимаешь, отнюдь не в радостном настроении, вот и поменял всё. А я, когда очнулся в больнице, понял, что с мрачностью пора кончать и отправил Кричеру письмо с просьбой вернуть всё, как было... Я уже видел это на картинке, но не представлял, что оно... ― он тоже положил руку на поверхность стола, не зная, как выразить то, что испытал при виде ставшей родной гостиной.
― Это, как я понимаю, ― с видом знатока стала объяснять Дафна, ― эклектика арт-деко, ампира и барокко, ― она показала на стоящие в двух углах секретеры с такой же инкрустацией и на обтянутые белой кожей диван и кресло, деревянные детали которых были оформлены в том же стиле. ― Я не уверена, что у королевы есть нечто подобное. Вот, посмотри, мебель из амбона, инкрустированная чёрным деревом, королевским, тюльпановым, слоновьей костью и перламутром. Если я что-то понимаю, набор был сделан Эдвардом Холмсом Болдоком, мебелью которого не гнушалась и королевская семья, около полутора сотен лет назад. Ты меня опять удивил, Гарри!
― И опять это ― не моя заслуга! ― скривился он. ― Хотя, я рад, что тебе здесь нравится. Значит, у меня есть шанс видеть тебя чаще!
Она повернулась к нему и положила руки на плечи, обняв:
― А если я совсем не захочу уходить?
В ответ Гарри ещё сильнее прижал к себе Дафну и нежно поцеловал. Привстав на носок, она активно ответила на его поцелуй, впиваясь в него и губами, и языком.
Как же я по тебе соскучилась за эту неделю! ― пронеслось у неё в голове в тот момент, когда её рёбра, казалось, готовы были треснуть от силы, с которой Гарри вжимал её в себя. Внезапно он напрягся и замер, неохотно отпуская её губы и разжимая объятья. Она отшатнулась, поймав взгляд ведьмы из портрета: которая смерила слизеринку недобрым взглядом и проскрипела:
― О, ещё одна грязнокровка! Ходють тут всякие!
Дафна мгновенно справилась с накатившим отвращением, надев свою ледяную маску, развернулась к портрету и присела в безукоризненном книксене:
― Дафна Гринграсс к Вашим услугам, мадам...
― Вальпургия Блэк, мать предателя и крёстного этого грязнокровки! Ах, так ты чистокровная? ― проскрежетала ведьма. ― Дочка предателя! ― последнее слово она, практически, выплюнула.
