— С помощью Силы?
— Мальчик всегда считал, что он волен применять свои способности так, как ему хочется.
— Вы с ним часто говорили о его предназначении?
— О предназначении Избранного?
— Вообще. О предназначении джедая.
— Часто.
— И без видимых результатов?
— Пожалуй, — Кеноби усмехнулся, — видимых результатов не было именно потому, что я слишком часто говорил с ним на эту тему.
Он раскрыл папку и рассеянно, не обращая внимания на двух магистров, начал снова перелистывать распечатки.
— Я не сомневаюсь, что произошедшее заставило вас пересмотреть ваши педагогические методы, — ответил Мэйс.
Болезненный намек на то, что Кеноби больше не доверили ни одного падавана, вернул Мэйсу внимание рыцаря. Тот поспешно захлопнул папку.
— Как вы полагаете, рыцарь, от кого именно исходила инициатива неподчинения нашим санкциям?
— Магистр, играть в загадки чрезвычайно интересно, — вежливо заметил Кеноби. — Однако, если формулировка вопроса уже заключает в себе ответ, игра становится скучноватой.
Мэйс помолчал. Несмотря на философский тон, Оби-Ван решился на критику, а, значит, был выведен из равновесия.
— Обещаю, Кеноби, скучать не придется. Если ваша отгадка верна, это автоматически означает, что командование Скайуокера поддержало его инициативу. Вас это не наводит на мысль о том, что авторитет Ордена в вооруженных силах понизился?
— Мы потеряли контакты с армией. Большей частью.
— Верно. А кроме того, за несколько лет ваш бывший воспитанник мог рассказать командирам и сослуживцам много лестного о Храме, не так ли?
Кеноби улыбнулся и покачал головой.
— Анакин никогда не стал бы рассказывать о своем прошлом, — ответил он.
— Вы так думаете, рыцарь?
— Уверен. Анакин не мог так сильно измениться. Он только на первый взгляд очень открыт. Да, он коммуникабельный, легко заводит разговор с первым встречным. Если ему это надо. И слушать умеет. А вот о себе говорит всегда мало. И ничего такого, что его действительно беспокоит. Как стена стоит. Мне за три года до него достучаться не удалось, — Оби-Ван задумался. — Но, полагаю, у меня будет вторая попытка?
Мэйс удивленно поднял брови.
— Я правильно понял, что моим следующим заданием будет явиться в часть, где он служит, и выяснить все на месте?
— Вы правы, рыцарь. Капитан второго ранга Анакин Скайуокер получил под командование новый дредноут.
Винду подошел к прозрачной транспаристиловой стене и сложил руки за спиной. Находчивость и догадливость рыцаря ему определенно нравились. Теперь осталось только правильно расставить акценты.
— Как вы и сами сказали, контакты с армией нарушены. И действительно, за последние сотню лет вооруженные силы Республики непрерывно сокращались. Личный состав уменьшился в десять раз. При этом Орден своих позиций никогда не терял. И мы перестали обращать на них внимание. Мы привыкли, что нам безоговорочно подчиняется муниципальная полиция, разведка, ну и войска тоже. Потом началась война, и армия стала снова нужна Республике. А армии, в свою очередь, нужна война. Чтобы оправдать затраты на существование. Много шума, громкие победы и разбитые враги. Только тогда армия на первых позициях.
Мэйс снова повернулся к Кеноби и встретился с ним взглядом.
— А вот Ордену нужен мир. И не периодический, а вечный и неизменный. Мир, который Орден держит в своих руках, — Винду остановился, задумавшись над значением только что употребленного слова "мир", а потом продолжил. — Война когда-нибудь закончится, Кеноби. И что будет после нее, восстановит ли Орден мир и свое влияние в нем, зависит от нас с вами. Так что самое время возобновить тесное сотрудничество с вооруженными силами Республики. Вы согласны со мной?
— Безусловно, магистр.
— Это чрезвычайно ответственное задание, Кеноби. И вы как никто другой подходите для его выполнения.
— Я буду исполнять обязанности наблюдателя из штаба или...
— Или. Ваша положение будет близко к положению особого советника.
— Каковы будут мои полномочия?
— Ваши полномочия будут определены отдельным указом Совета Безопасности. Командир "Виктории" будет обязан прислушиваться к вашему мнению. Все остальное определяется только вашими дипломатическими талантами.
— Моя деятельность будет касаться координации боевых действий?
— Да. Но до боевых действий еще далеко. Сейчас на дредноуте идет спешная комплектация личного состава. Ходовые испытания начнутся не ранее, чем через месяц. Самое время прощупать почву. Докладывать будете лично мне. Вам понятно задание?
Кеноби приложил руку к груди и отвесил легкий поклон.
— Да, магистр.
— Перед отлетом рекомендую посетить наши архивы и просмотреть все, что касается взаимодействия вооруженных сил и Ордена в последнее время. Вам также гарантирован доступ в архивы Совета Безопасности, если вы сочтете нужным ознакомиться с операциями, которые проводил пятый флот и в которых участвовал ваш бывший падаван. Или же с досье любого из его сослуживцев. Вы также можете делать запросы в штаб флота.
— Я благодарен за оказанное доверие.
Восхищение выдержкой Кеноби мало помалу растворялось в казенных фразах, и, наконец, сменилось раздражением.
— И еще, рыцарь. Что, по-вашему, означает "находиться на Темной Стороне Силы"?
— Подчинить Силу собственным желаниям.
— И "применять свои способности так, как ему хочется" укладывается в ваше определение?
Оби-Ван покачал головой.
— Позвольте заметить, магистр, что речь шла о тринадцатилетнем мальчике.
— Ваш чудесный мальчик вырос, — веско сказал Мэйс. — И по вашей вине он вырос не в Храме. А в среде, которая всячески способствовала развитию его отрицательных качеств. Как-то агрессивность. И насколько видно, ваш мальчик ни во что нас не ставит.
— Я постараюсь разобраться в ситуации на месте.
— Конечно, рыцарь. Вы разберетесь. Только вот что. Для начала. Перед тем, как улетите на Локримию — разберитесь в своих собственных определениях и принципах.
— Да, магистр.
Кеноби снова слегка поклонился. Когда он вышел за дверь, магистры вновь переглянулись.
Мэйс был уверен, что нажал на нужные кнопки.
* * *
— Я просмотрел ваш рапорт с предложением по личному составу, — сказал Цандерс. — Вы действительно хотите забрать всех перечисленных людей с "Мегеры" на "Викторию"?
— Вы находите это невозможным, сэр?
— Почему же. А вот ваш бывший командир, капитан Штрим, вряд ли обрадуется тому, что вы украли у него лучших специалистов.
Скайуокер старательно подавил улыбку, но Цандерс это заметил. И улыбнулся в ответ.
— Лучшие специалисты пятого флота вот уже почти месяц осматривают корабль. И я полагаю, что новому дредноуту пойдет на пользу крепкий костяк, состоящий из опытных людей. Тем более, если ходовые испытания нам придется начать с минимумом экипажа. Пятьсот семьдесят человек — это в полтора раза меньше штатного расписания.
— Ходовые испытания всегда начинаются с минимума, — задумчиво сказал адмирал. — Ну, хорошо. Когда прибудут остальные техники с Ахвена?
— Завтра в семь утра по среднегалактическому времени. Позвольте заметить, что из пятидесяти человек, присланных на "Викторию", тридцать восемь — новички. Они только что закончили Академию на Ахвене и не имеют никакого опыта службы.
— Скайуокер, — Цандерс опять усмехнулся. — Вы, кажется, забыли, сколько вам самому лет.
Анакин напрягся. Упреков по поводу своего возраста он ожидал от кого угодно, но не от Цанедрса.
— Всем надо с чего-то начинать, — добавил адмирал. — Впрочем, я прекрасно понимаю ваше желание, образно выражаясь, прихватить с "Мегеры" все лучшее.
— Академия прислала на "Мегеру" двадцать семь техников и...
— Да-да, знаю, — перебил его Цандерс. — Новичков. Хорошо. Пусть будет так. Кто-нибудь из приглянувшихся вам людей знает о ваших планах?
— Те, кто уже работает на "Виктории", безусловно...
— Тех я сам к вам и отправил.
— Сэр, я также обсудил этот вопрос с капитаном третьего ранга Финксом.
— Ага, один десантный батальон вы тоже хотите забрать, — Цандерс покачал головой, рассматривая распечатку. — Причем не какой-нибудь, а самый лучший. Ловко.
— Сэр, на "Виктории" должен быть сформирован новый десантный полк. Нельзя же брать одних только выпускников с Кариды.
— Не имею возражений. Думаю, у Баумгардена их тоже не будет. Штаб как раз повысил его до звания полковника и переводит Баумгардена к вам на "Викторию". Да, впрочем, это вы и сами знаете. Ну, а что с остальными офицерами "Мегеры", которых вы внесли в список? Вы говорили с ними об этой возможности?
— Сэр, идет война.
— Знаете, Скайуокер, я заметил.
Сарказм, даже смягченный легкой улыбкой, пришелся по больному месту. Анакин снова почувствовал неуверенность. Он так быстро свыкся с мыслью о новой должности и новом назначении, так уютно чувствовал себя на мостике "Виктории", пусть и не совершившей ни одного боевого выхода, что расставаться с этим ощущением не хотелось. И если уж ему разрешили самостоятельно набрать себе часть экипажа — он этим занялся вплотную. Можно подумать, его самого спрашивали, когда отправляли служить в десантный батальон на "Мегере". Да и потом, зная Финкса, можно было быть уверенным, что тот разнесет новости по всем батальонам.
— Сэр, мы ведь не сестер милосердия набираем в медсанбат. Приказ есть приказ.
— Угу, — хмыкнул адмирал.
— И я уверен, что все перечисленные в рапорте люди буду рады перспективе, — Анакин замялся, ему некстати вспомнились слова Цандерса о возрасте, и в голову полезло "служить под командой зеленого и самоуверенного выскочки", — перспективе служить на лучшем и новейшем корабле флота.
— Вы, конечно, правы, Скайуокер, — Цандерс опять задумался и пристально посмотрел на него. — Приказ есть приказ. И, считаем, что ваш рапорт по комплектации экипажа утвержден. Но вот чтобы сделать из "Виктории" лучший корабль флота, вам придется постараться.
— Я понимаю, сэр.
— Надеюсь.
Анакин чуть нахмурился. Ему совершенно не нравился ни этот тон, ни эти слова. О своем назначении он узнал сразу, как ступил на борт корвета, унесшего его с Корусканта на Локримию. Все три дня полета он изучал свой собственный рапорт по инспекции верфей — теперь уже другим взглядом. За последующие две недели Скайуокер перечитал все технические отчеты, касающиеся первичных испытаний дредноута — прогонов по орбите и в атмосфере. Вместе с комиссией, состоящей из специалистов пятого республиканского флота, он облазил весь корабль. Переговорил с кучей народу — начиная с главных инженеров и заканчивая теми мелкими механиками, которые на первый взгляд ни за что не отвечают.
Похвалы Анакин не ждал, он и сам неплохо знал цену своим усилиям. Но и критика была как-то совсем не к месту.
Цандерс, видимо, заметил его разочарование.
— Нет, — сказал адмирал. — Если бы я не был уверен в ваших силах, я бы никогда не отдал "Викторию" под ваше командование. Вы молоды, причем чересчур молоды, и вы пока не знаете "как надо". Это и хорошо, Скайуокер. Вы не боитесь нового. А нам нужен новый флот. Республике нужен новый флот.
— Позвольте заметить, сэр, что на Корусканте у меня создалось совершенно обратное впечатление.
— Ну и зря создалось, — хмыкнул Цандерс. — Канцлер Палпатин, например, полностью разделяет мое мнение. Строительство второй и третьей "Виктории" почти завершено.
— На форсированное строительство последующих кораблей понадобятся новые средства.
— Они есть, Скайуокер. Фирцини и есть наше основное средство. Совет Безопасности дал добро на десяток таких "Викторий". Но это в перспективе. То есть на словах. Самого приказа еще нет, — Цандерс пристально посмотрел в глаза Анакину. — На Корусканте ждут конкретных результатов. От меня и от вас. Конкретнее — результатов ходовых испытаний.
— Так точно, сэр.
— Этот дредноут должен стать образцовым кораблем. Не буду говорить об ответственности, Скайуокер. Говорил уже раз сто, наверное. Все, что вы не сделаете, любой ваш шаг, приказ, распоряжение, все, что не случится на корабле, любая поломка от реактора до гальюна — все это будет рассматриваться на Корусканте. Под лупой смотреть будут. Знаете, что такое лупа? Такой древний примитивный прибор.
Адмирал сложил указательные и большие пальцы рук в кружок.
— Знаю, сэр. Для увеличения изображения.
— Ну вот. И хорошо. Посидите тут, я сейчас отдам эту бумагу Валлашу. Пусть он переправит приказ на "Мегеру", Штриму. Правда, не советовал бы вам сегодня самому туда соваться. Ваш бывший командир далеко не дурак, и сразу поймет, кому понадобился перевод именно этих офицеров и техников на "Викторию".
Анакин пожал плечами и заявил:
— Сэр, мне срочно нужна документация с "Мегеры". Для сравнения состояния некоторых приборов и особенно систем навигации на дредноутах. И я бы хотел лично проследить...
— Ну, если сами считаете нужным туда лезть и нарветесь на Штрима, это ваши проблемы.
— Я постараюсь...
— Постарайтесь побыть хоть немного дипломатом, Скайуокер. Я знаю, что вы со Штримом друг друга не переносите. Но вы уходите с "Мегеры". И больше с ним не встретитесь, скорее всего. Ведь все можно закончить по-дружески, по-человечески. Пусть даже немного неискренне. Штрим тоже человек, живой и со своими слабостями. Но командиров у нас мало, а идеальных нет вообще.
Скайуокер едва не скрипнул зубами. По его теперешнему мнению, кто угодно мог быть лучшим капитаном "Мегеры", чем Штрим. О том, какую бойкую торговлю неисправной техникой его бывший командир развернул с кореллианцами, Анакин рассказывать не стал. Писать донос на Штрима было просто противно. Получилось бы, что он делает это в отместку на попытку капитана отдать его под суд.
— Я понимаю, что вам было нелегко, когда полгода назад вас из десанта перевели во флот. Скайуокер, мне хватило двух-трех совещаний, чтобы кое-что заметить. Вы со своими десантниками держитесь как человек, а с офицерами флота вы изо всех сил пытаетесь показать, что соответствуете должности. Не надо вести себя как дроид с уставом. В общем, считайте это приказом.
— Есть, сэр.
Когда за Цандерсом закрылась дверь каюты, Анакин тяжело вздохнул и опустился в кресло. Дроид с уставом, тоже мне! Столько нелестных отзывов о себе он не слышал давно. Впрочем, где-то глубоко внутри и против своего желания он отдавал должное проницательности адмирала. Тот хорошо уловил всю неуверенность, преследовавшую Скайуокера в течение полугода и довольно искусно прикрытую имиджем человека-который-не-делает-ошибок. Самым большим минусом Анакин считал некомпетентность, и едва перед ним замаячила перспектива быть замеченным в каком-то служебном несоответствии, пусть даже простительном при его возрасте и опыте, как он понял, что об этом не может быть и речи. Этот своеобразный страх подстегнул его и заставил работать с безжалостной к себе требовательностью.
Через некоторое время, освоившись в коллективе офицеров "Мегеры", Скайуокер с удивлением заметил, что его подчиненным такая требовательность к себе незнакома. Если не сказать неприемлема. Не оставалось ничего другого, как начать самому наводить порядок. На поправки в корабельном расписании, совершенно необходимые по мнению Анакина, Штрим невесело махнул рукой. Однако, как только капитан дал добро, Скайуокер принялся с присущей ему настойчивостью контролировать соблюдение распорядка экипажем. Это вызвало недовольство, и по кораблю поползли толки. Следующие нововведения Анакина касались тренировочных полетов истребителей и распорядка боевых вылетов в двух эскадрильях. Провести их в жизнь стоило огромного труда. Несмотря на видимое повышение результатов в трех последующих боях, терпение Штрима постепенно исчерпывалось, а идей у его старшего помощника появлялось все больше и больше. Попытку Скайуокера влезть в финансовые дела корабля, о которых согласно уставу он тоже должен был быть осведомлен, капитан встретил скандалом.
