Мэйс широко улыбнулся.
— Тийн, я не устаю повторять, что девяносто девять процентов сведений, которые обычно не подлежат разглашению, можно получить из прессы. Надо только уметь вчитываться и анализировать, а не просто жрать информацию. О проведенной на Локримии операции сообщило около двухсот каналов СМИ. Практически все они упомянули Цандерса, некоего Менкинса, и Скайуокера. В пятнадцати выпусках новостей последнего упомянули именно в связи с наземной специальной операцией. Цандерс также успел дать пару интервью, сказав, что успех был бы невозможен без "идей молодых офицеров" или что-то в это роде. По-моему, мозаика складывается правильная.
— Может быть.
— Может быть? Саси, нас выставили идиотами.
— Перед кем? Учитывая, что там теперь наши собственные дипломаты, Фирцини так и не узнает правды. И будет нас бояться.
— Ты не понял. Я думаю, Скайуокер недолго будет старшим помощником на каком-то вшивом дредноуте. И он форсьюзер.
— Если он мешает...
— Я знаю. Орден может все. Для нас нет ничего невозможного, — Мэйс остановился на этой фразе. Сцепил пальцы. С минуту снова вглядывался в досконально изученную распечатку. Цифры и названия стояли пермакритовой стеной, и проникнуть за нее ему никак не удавалось.
— Девять лет назад, когда Скайуокер сбежал, его так и не нашли. Помнишь?
— Помню. Нам не следовало принимать его в Храм.
— Да, — согласился Винду.
Он прекрасно помнил и то совещание, и кто что тогда говорил, и кто именно проголосовал за то, чтобы перед десятилетним пацаном раскрылись двери Храма. Времена прошли. Теперешний Совет проголосовал бы по-другому. Так, как счел бы правильным Глава Ордена.
— Придется признать, что акция Джинна под эгидой "Я вам тут Избранного привез, с Татуина" вышла не очень удачной.
— Мальчишка был на редкость талантливым, — парировал Тийн. — И здорово чувствовал Силу.
— Я не отрицаю этого, Саси, — Мэйс смягчил сарказм. — Ошибка была в том, что мы решили пойти против традиций Ордена ради одного талантливого мальчишки. Стоил он этого? Традициям Ордена тысяча лет. Ведь не так просто было введено правило о возрасте принимаемых в Храм детей.
— Иногда мы делаем исключения для четырехлетних.
— Скайуокеру было десять. И ребенком он уже не был. Подумай, какого дерьма он насмотрелся на этом своем Татуине... Убийства, грабеж, насилие, бесчинство. Вдобавок родился рабом. Все это налагает очень глубокий отпечаток на личность. На мышление. Не тот материал, который нужен, чтобы вырастить джедая. Слышал что-нибудь о рабской психологии?
— Кто сильнее, тот и прав.
— Именно. А Кеноби сильнее не был. Или просто не захотел его ломать.
— Тебе никогда не в голову приходила мысль о том, что Скайуокера должен был учить кто-то другой?
— Кто, Йода? Да, уж он бы его научил... Или, может, я сам?
— Допустим, не ты, но...
— Саси, я исходил из другого предположения: учить его опасно. И во что бы выросло это маленькое кусачее существо рядом с учителем типа Джинна, я не знаю. А рядом с Кеноби у него был шанс, пусть маленький, но шанс: превратиться во второго Кеноби. К тому же Кеноби дал слово, а он у нас весьма упрям, — Мэйс развел руками.
— Тебе эта идея с Избранностью никогда не нравилась.
— И сейчас не нравится. Таких легенд в библиотеке тысячи, с миллионом интерпретаций. Но причем тут Скайуокер? Я сильно подозреваю, что Джинн нарочно поднял всю эту мифологию. Знаешь, я разговаривал с ним иногда.
— С Джинном?
— Со Скайуокером. Когда Кеноби был на миссиях. Все впустую.
— Но он поначалу хотел быть джедаем?
— Мальчишка хотел только одного: быть лучше всех. И чтобы все это заметили. Конечно, если бы он не сбежал, мы бы из него все-таки что-нибудь вылепили.
— Так чем он тебе сейчас мешает?
— Он мне не мешает. Мне мешает другое. Оказалось, что вооруженные силы могут не подчиниться нашим указаниям. Прецедент уже создан.
— Над этим стоит подумать.
— Подумай.
Икточи мотнул головой. Взял распечатки со стола Мэйса и начал их пересматривать. Потом вдруг выдал:
— Кстати, ты не хочешь посмотреть на этого Скайуокера поближе?
Винду поднял на товарища вопросительный взгляд.
— Через полторы недели Совет Безопасности устраивает прием для особо отличившихся командиров. Туда несомненно пригласят Цандерса. А может, и Скайуокера.
Мэйс кивнул. Тийн продолжил:
— Можно ведь сделать так, что его фамилия обязательно окажется в списке приглашенных.
— Ты сможешь за этим проследить?
— Без проблем. Сегодня же отправлю сообщение для Креньи.
* * *
— Сэр, вас вызывает адмирал Цандерс, — сообщил Клингель.
— С Корусканта?
— Нет, он только что прибыл на "Магус".
— Скажи Квинси, пусть переведет связь в каюту, — приказал Штрим. Потом решил, что вряд ли ему захочется из каюты переться обратно сюда, на мостик. А личному составу бывает полезно знать, что их капитан общается с самим Цандерсом, обходя вице-адмиралов и прочую шушеру. — Хотя нет, включи мне его прямо здесь.
— Есть, сэр.
Когда консоль осветился полуметровой фигурой, Штрим учтиво поклонился.
— Адмирал.
Цандерс ответил кивком.
— Как прошел ваш визит в столицу, сэр?
— Успешно, капитан. Я предполагаю, что за это время ваши инженеры успели осмотреть вверенный им участок верфей?
— Они еще работают над этим.
— А Совет Безопасности требует с нас отчета. Кто отвечает за экспертизу?
— Капитан третьего ранга Эйн Сипполи.
— Ваш второй помощник, — задумчиво сказал Цандерс. — Он компетентен в этом вопросе?
— Достаточно, на мой взгляд.
— А чем тогда занят ваш старший помощник?
Капитан "Мегеры" сразу не нашел, что ответить. Зато заметил, как штабная и нештабная братия на мостике оторвалась от своих дел и вовсю навострила уши. Дался им всем этот Скайуокер.
— Я должен с ним поговорить. Он сейчас в пределах досягаемости?
— Нет, адмирал.
Цандерс ничего спрашивать не стал. То ли он что-то уже знал, то ли подозревал, то ли просто ждал объяснений.
— Скайуокер содержится под дисциплинарным арестом.
— И как долго, по вашему мнению, ему следует там находиться?
Штрим удивился. Он рассчитывал, что адмирал, по крайней мере, начнет расспрашивать о причинах наказания. Значит, Цандерс уже в курсе.
— До тех пор, пока соответствующие документы не уйдут в штаб флота. Где по уставу должен быть образован состав гарнизонного суда.
— Интересно, — ответил адмирал.
Судя по необычной гробовой тишине на мостике, интересно было уже всем, кто вообще был там и делал вид, что работает. Капитан бросил короткий негодующий взгляд на техника поблизости, и тот мгновенно уткнул свою любопытную морду обратно в экран.
Штрим понял, что объясняться придется так или иначе.
— Скайуокер допустил серьезный дисциплинарный проступок. Он начал драку с посланником Совета Безопасности и нанес ему тяжелые повреждения. Посланник нуждался в медицинской помощи. И у меня есть свидетели, — подытожил Штрим.
— Завидую я вашим свидетелям. Капитан, в ближайший час вам предстоит сделать следующее. Первое — отдать распоряжение, чтобы Скайуокера немедленно выпустили. Второе — вам обоим следует явиться на "Магус" для дальнейшего обсуждения дел флота, — и, не дождавшись традиционного "да, сэр", Цандерс закончил разговор. — Жду вас у себя, капитан. И Скайуокера. Счастливого пути.
Голограмма погасла. Штрим ушел с мостика, смутно осознавая, что он рад приказу продолжить дискуссию на "Магусе". Где не будет посторонних.
* * *
Дверь щелкнула и располовинилась. Вошел Челси.
— Сэр, — негромко обратился он.
Скайуокер отвлекся от датапада.
— Да?
— Вас..., — Челси замялся, вспоминая заготовленную впопыхах фразу. — Вам... Капитан велел передать вам, что в течение двадцати минут вы должны явиться в ангар.
— А потом куда?
— Адмирал Цандерс ожидает вас на "Магусе".
Анакин выключил датапад. Не задавая никаких вопросов, одел куртку, быстро собрал вещи, сунул датапад в карман и вышел мимо Челси в дверь.
Если ожидают, это не может быть так плохо, решил Скайуокер.
Пройдя в свою каюту, он огляделся по сторонам. Попытался вспомнить, что где здесь лежало до его ареста. Решил, что ничего не трогали, а если кто-то и копался в вещах, то очень аккуратно. Посмотрел на часы, отмерил из семнадцати минут пять на то, чтобы плеснуть водой в лицо и переодеться.
Через семь минут выскочил за дверь. Уловил в голове абсолютно детскую идею о том, как было бы здорово оказаться в ангаре раньше Штрима. Впрочем, это ему как раз не удалось. Он не опоздал и даже пришел на пару минут раньше, поднялся по трапу в шаттл и обнаружил сидящего там командира.
— Добрый день, капитан.
— Добрый день, — Штрим продолжил разглядывать ангар за иллюминатором.
Анакин опустился на другую скамью. Откинулся назад и сложил руки на груди. А потом, когда шаттл оторвал репульсоры от дюрастали, произнес про себя мантру:
Это не может быть так плохо.
* * *
Валлаш тактично указал Скайуокеру на диван в конференц-зале Цандерса, когда Штрим ступил в апартаменты адмирала.
И ситх побери, подумал Анакин, ведь я знаю точно, о чем они сейчас говорят.
Он не ошибался.
Разговор двух офицеров за стеной действительно касался его самого.
— Капитан, я знаю вас уже более двадцати лет. И доверяю вашему опыту и вашим суждениям.
Когда Цандерс не отдавал приказы, зачастую пользуясь рублеными, лишенными всяческой эмоциональной окраски фразами, он мастерски умел подбирать вежливые, деликатные слова. Однако, после разговора по холосвязи Штрим уже не обманывался подобной дипломатичностью.
— Я также понимаю, что вы не согласны с некоторыми моими решениями, — продолжил адмирал. — И с удовольствием выслушаю ваши аргументы.
— Мои аргументы весьма просты, адмирал. Отвратительное поведение одного конкретного офицера бросает тень на весь флот.
— Вы получили рапорт этого конкретного офицера, касающийся операции на Лоду-2?
— Да, сэр. В устной форме.
— Что-то вроде "операция прошла успешно"?
— Простите, адмирал, но ответственность за операцию нес не я.
— Капитан, никто не собирается перекладывать ответственность на вас. Мне просто жаль, что у вас не было времени поинтересоваться подробностями.
— У меня действительно не было времени...
— Конечно, — Цандерс оборвал его, но вложил в свой тон столько медовой обходительности, что никто не счел бы это резкостью. — Конечно, у вас не было времени. Я тоже получил от Скайуокера рапорт только в устной форме. И, к сожалению, не успел затребовать от него более подробного отчета. Тем не менее, лейтенант Гранци предоставил мне эту возможность.
— Лейтенант Гранци?
— Да. Это была его личная инициатива. Которую поддержал весь его взвод. Включая всех людей, участвовавших в операции на Лоду-2 под руководством Скайуокера. Они согласны подтвердить свои свидетельства под присягой. Впрочем, я не думаю, что это нужно. Картина складывается более чем логичная.
— Я могу увидеть этот рапорт?
— Безусловно. Валлаш подготовит вам копию, и вы сможете с ним ознакомиться. Я считаю, что изложенные в рапорте свидетельства полностью объясняют все случившееся недоразумение.
— Недоразумение? — вскричал Штрим. — Чтобы там не случилось, представьте, что сейчас говорят о нас на Корусканте? Адмирал, разве вас это не беспокоит? Подумайте, как это отразится на нас! На нашей карьере, на всем! На корабль прибывает посланник Совета Безопасности, ладно бы какой-нибудь штабной писака, а тут целый рыцарь-джедай! И чем закончилось наше сотрудничество? Тем, что какой-то выскочка его избил!
Цандерс усмехнулся и совершенно спокойным тоном спросил:
— И что же вы предлагаете, капитан?
— Я предлагаю спасать положение. То есть отправить соответствующий документ в Совет Ордена. Принести официальные извинения.
— Занимательный взгляд на проблему, — адмирал поиграл бровями в такт словам. А затем совершенно спокойным тоном поинтересовался. — Капитан, простите, разве рыцарь Лурус предъявлял вам какие-то претензии?
Штрим удивленно взглянул на него.
— Нет.
— Значит, никаких претензий у него не было и нет, — адмирал развел руками и улыбнулся.
— Адмирал, эту историю следует замять, и поскорей.
— Замять? Я уверен, что эту историю джедай Лурус уже пересказал своему Совету.
Капитан покачал головой. Следующий выпад Цандерса добил его окончательно.
— А мы будем ей гордиться!
Штрим промолчал.
— И позвольте, капитан. Вам не кажется, что нам пора перестать бояться джедаев?
— Бояться?
— Вот именно. Бояться. Этих длиннорясых со светопалками.
— Адмирал, вы недооцениваете влияние Ордена.
— С тем же успехом я могу сказать, что вы его переоцениваете. Как целые поколения до нас с вами. И еще, капитан, я рискну предложить вам сделку. Вы забудете о бумагах, которые хотели отослать на Корускант. По поводу Скайуокера. Да-да, — закивал адмирал, — я всегда в курсе дел. А взамен я постараюсь сделать так, чтобы Скайуокер больше не служил на вашем корабле. Устроит вас такой оборот дел? Ваше решение, капитан.
— Устроит, — процедил Штрим.
— Вот и отлично, — весело ответил Цандерс и обратился к консоли. — Валлаш! Пригласи Скайуокера сюда!
* * *
Выражение лица Цандерса Анакин увидеть не успел. Только почувствовал, как по нему самому скользнули взглядом. Взгляд он не поймал.
— Добрый день, сэр, — обратился Скайуокер с легким поклоном. Дверь, вжикнув, закрылась за его спиной.
— Входите, — ответил Цандерс.
Анакин снова осторожно взглянул на него. Два дюрасталевых отпечатка рапортов и приказов вместо глаз. Адмирал умело маскировал эмоции.
Чего нельзя было сказать о Штриме. На его лице понемногу остывал кипяток.
— Да возьмите же кресло, наконец, — бросил адмирал. — Вон, в углу. Я подумал, будет лучше, если мы обсудим это все здесь, на флагмане. По холосвязи иногда так тошно общаться.
Дюрасталь на его глазах все-таки дрогнула, взгляд очеловечился, пересекся с анакиновым и развеял сомнения. Скайуокер послушно устроился в кресле рядом со Штримом.
— Совет Безопасности требует экспертизы наших инженеров по состоянию верфей. Команда техников с "Магуса" уже отписала свою часть. А вот ваши с этим Сипполи что-то задремали, — он вопросительно глянул на Штрима. Потом перевел взгляд на Скайуокера.
Самых важных вопросов никогда не задают. Анакин это понимал.
— Сколько времени у нас есть, сэр?
— Два дня.
Скайуокер по привычке кивнул. Потом вспомнил, как выглядели верфи на записи, переданной на "Мегеру" связником десантной роты сразу после штурма.
— Двое суток, — заключил он.
— Это не значит, что я требую техосмотра каждого истребителя, — спешно добавил Цандерс. — Но мне нужны общие данные по верфям. Сколько, чего и как. Прогнозы. Возможно, некоторые машины все же придется поднять в воздух. И особенно мне интересны прототипы дредноутов.
