Самого же канцлера, в отличие от Органы, Анакин помнил плохо. Может потому, что три месяца назад он летел в столицу безо всяких задних мыслей. Просто получить на грудь новую железку с бонусом в виде бесплатного обеда. Заодно поглазеть на тех, кто пришел поглазеть на тебя. Все.
Теперешние мотивы его вызова на Корускант представлялись Скайуокеру предельно прозрачными. Канцлер решил поднять себе популярность в военной среде, причем выбрал самый неискушенный способ: разыграть показушный интерес к молодому талантливому офицеру. Несомненно, имелись и другие причины. Первый политик Республики мог рассчитывать вытянуть из него сведения о настроениях флотской верхушки. Это ведь тоже очень просто: хватит и пары комплиментов, чтобы заставить наивного паренька растаять, а потом вывернуть его наизнанку.
Ни первый вариант личной аудиенции с чисто декларативными симпатиями к флоту, ни второй вариант театрализованного представления и выдачи сотен наград на конвейере Скайуокеру не нравились.
Настоящая военная слава виделась ему иной.
Единственным и почти недостижимым условием этой славы было то, что на Корусканте, да и на остальных планетах, должны понимать: Республика не выживет без армии и флота.
Тогда на что рассчитывал Цандерс, который придавал этой аудиенции такую важность?
Неспроста делал он ставку на Палпатина. Неспроста дал карт-бланш и самому Скайуокеру, отпустив его в столицу без точных инструкций, как именно произвести впечатление на канцлера. Скорее всего, надеялся на импровизацию — а именно результатом импровизации Цандерс видел сложившееся "взаимопонимание" с рыцарем.
Палпатин повлиял на его назначение командиром "Виктории"? Эта мысль тоже была не особенно приятна Анакину. Конечно, ждать от главного штаба милости к малоизвестному молодому офицерику было бы верхом наивности, а значит, надо понимать, что хорошая карьера во многом обеспечивается благоволением кого-то наверху. Но и политики ничего не делают просто так. Канцлер может и напомнить об этом при случае, когда ему понадобится лояльность того самого продвинутого им офицера. Хотя какая к ситху лысому лояльность...
Или у Цандерса есть еще несколько протеже, для карьеры которых не помешало бы позитивное влияние канцлера? А значит, надо поддерживать отношения, вовремя улыбаться и при случае благодарить за трогательное участие в судьбах флота.
Скайуокер остановился на этой версии и искренне пожелал всем сенаторам вместе с канцлером провалиться в ближайшую черную дыру. Желательно побыстрее. Можно даже прямо сейчас.
Анакин был рад, когда полет завершился, и он, наконец, закрыл за собой дверь гостиничного номера "Химмель-паласт". Визит к канцлеру был запланирован на следующий день. Наручный хронометр показывал девять часов вечера. Можно было, как и три месяца назад, высунуться в окно и посмотреть на вечерний город.
Только на этот раз все было иначе. Не было — ощущалось. Корускант остался таким же, как прежде. Как и раньше, небосвод подпирали бесконечной высоты колонны, а нижние уровни терялись под вибрирующим слоем спидеров и аэробусов.
Город казался плоским, точно за окном стоял экран с картинкой.
И начисто пропало это необузданное желание дернуть рукоятки спидера и ринуться навстречу облакам на максимальной скорости.
... Или я просто устал.
... Устал от полета в режиме сон-еда-чтение всякоразной хрени?
... Или за эти три месяца.
Скайуокер оставил окно открытым. Ненавязчивый шум города ему все-таки нравился. Вечерние огни окон и рекламы тоже. Сам он уселся на диван, включил холовизор. Потом, забрался на диван с ногами и вытянулся.
... Целый вечер, чтобы почувствовать себя добропорядочным столичным обывателем.
Пощелкал пультом. Посмотрел — обрывочно — новости на разных холоканалах. Посмотрел на ведущих новостей.
И только тогда ему в голову пришла странная идея — а почему старший аналитик отдела политобозрения "Корускант Индепендент" выбрала именно такую карьеру? Ведь она сама рассказывала, что в холокомпанию ее устроил Органа. Ведь, альдераанский принц мог поднапрячься и выбить для симпатичной молодой женщины местечко холоведущей в каком-нибудь политическом ток-шоу или что-то вроде этого.
Значит, это было ее желание. После двух лет на троне целой системы — отойти в тень.
Смириться с позицией созерцателя?
Девочка, которая разменяла дворец и титул — то, ради чего многие, не задумываясь, отдали бы полжизни — на судьбу человека без прошлого, просто не знала о существовании слова "смириться".
— ... ВВП системы Дориба составил пять с половиной процентов, — сообщил холовизор.
Анакин его выключил.
Достал из сумки датапад и открыл файл со статьей "Тайная миссия А. Скайуокера". Текст, разумеется, был выкачан из Холонета — не у Цандерса же просить копию нашумевшей статейки, подписанной псевдонимом "Амидала".
Если, конечно, Амидалу можно считать именно псевдонимом Падме Наберрие. А не Падме Наберрие — маской королевы Амидалы. Масок у нее было много. Одна, чтобы светской дамой быть на званом вечере, вторая, чтобы в рекреационной комнате трепаться с десантниками, третья...
— ... Амидале, как и Падме Наберри нечего терять. Я могу позволить себе вести игру с любыми ставками.
— Игру ради самой игры?
— Да.
И только это "да" — настоящее.
Настоящее отчаяние.
Такое, которое не скрыть щитом из иронии-колкостей-умного-разговора-или-умилительной-женской-болтовни-о-глупостях. Оборотная сторона жизни без условностей и правил. Той самой пресловутой свободы.
Вершина мечтаний — жить вне любых систем. Когда ты ничем не связан...
... никому не нужен.
... и тебе действительно нечего терять.
Скайуокер подошел к окну — закрыть. С минуту всматривался в знакомый район столицы, пытаясь отыскать такую же знакомую пятиугольную призму. "Корускант Индепендент".
Не отыскал.
С чего я взял, что она вообще хочет быть кому-то нужной, спросил себя Скайуокер. Все, что ей было надо — это та серия статей. Рейтинг холокомпании. Профессиональный успех.
И самое главное, подумал он, что мне тоже никто не нужен.
— Анакин Скайуокер, капитан первого ранга флота Республики, прибыл на аудиенцию, — сообщил секретарь.
— Пусть войдет. Да, прямо сейчас.
Канцлер остался в кресле, чтобы подняться с него именно в тот момент, когда дверь снова распахнулась.
Шагнуть навстречу вошедшему офицеру и выслушать:
— Капитан первого ранга флота Республики Анакин Скайуокер на аудиенцию прибыл.
Вот как. Те же самые слова, что были произнесены секретарем, но теперь бодро, "по-военному" выстреленные в воздух.
— Рад вас снова видеть, капитан, — Палпатин протянул руку Скайуокеру. Широко улыбнулся. — Кажется, мы встречались раньше?
А сейчас он ответит "так точно, сэр", подумал канцлер. И почти не ошибся.
— Совершенно верно, сэр.
— На приеме, не правда ли?
— Да, сэр. Три месяца назад.
— Надеюсь, вы не откажетесь разделить со мной обед?
— Это будет высокой честью для меня, сэр.
Канцлер жестом пригласил его к столу. Щелкнул пальцем по консоли, и через считанные секунды помощники — двое шагрианов в зеленой униформе — внесли вино и первые блюда.
— На том приеме вы получили орден славы за операцию на Локримии. Эдакий, — Палпатин скользнул взглядом по парадному темно-синему мундиру с наградами, — восьмиугольник.
Офицер кивнул.
— Совершенно верно, сэр.
— Я прекрасно вас помню, — сказал канцлер. — И, поверьте, не только потому, что вчера наспех полистал ваш послужной список. Я действительно вас запомнил.
Скайуокер сделал вид, что "оттаял" и ответил улыбкой на улыбку.
— Я постараюсь и дальше выполнять свой долг перед Республикой так, чтобы вы меня не забыли.
— Не сомневаюсь, капитан. Прошу вас, — в ответ на восторженный пафос канцлер отсалютовал бокалом. — Ваша победа у Эхиа потрясла столицу. Еще больше она потрясла врагов Республики. За вас, мой друг!
Скайуокер снова заученно улыбнулся и тоже поднял бокал.
Как интересно, подумал Палпатин. То ли ему это кто-то подсказал, то ли он сам себе вдолбил, что на аудиенции надо будет вот так кривить рот. Хотя манеры сносные. Не идеально-безупречные — для этого нужно как минимум лет пять потоптаться по таким вот приемам — но приемлемые. Изящно пригубил вино — и даже сквозь эту изящность просвечивает, что в другой обстановке он, не задумываясь, уже влил бы в себя половину бокала.
Для самого канцлера коллекционное спиртное не представляло большого интереса — он был давним сторонником "здорового образа жизни" и легко ограничивался маленьким глотком.
— Я также наслышан о том, как эффективно вы провели ходовые испытания этого нового дредноута.
— Я сделал то, что должен был сделать.
Скайуокер как будто даже оживился. По крайней мере, перестал бороться с явным искушением сосредоточиться на содержимом своей тарелки, которое вызывало у него куда больше интереса, чем первый политик Республики. Еще бы — речь зашла о его корабле, и офицер, несомненно, уже собирался выдать заготовленную речь о сложном устройстве и великолепной боеспособности дредноута. Прекрасный случай блеснуть знаниями перед туповатым штатским.
— И чуть-чуть больше? — лукавым тоном. — Мне доложили о попытке диверсии.
— К счастью, мы сумели ее предотвратить.
— Я очень рад, что смог поспособствовать тому, чтобы дредноут попал под командование такого талантливого офицера.
— Благодарю вас, сэр.
Удивления — никакого. Скорее, чуток раздражения: еще бы, скучный и напыщенный политик ждет благодарности. Значит, адмирал уже сказал ему, чья подпись определила, кому достанется дредноут. А кроме Скайуокера там было полно кандидатур. Включая ряд сорокалетних опытных офицеров. Если он не дурак — а он далеко не дурак — то понимает, какую ставку на него сделало командование.
И, судя по всему, Скайуокер просто считает это единственно-верным.
Однако...
— Капитан, может быть, вы что-нибудь расскажете о себе?
— С удовольствием, — ответил офицер.
Вытер салфеткой губы и отложил столовые приборы в сторону.
— Так просветите меня, откуда в наше время в Республике берутся такие герои.
— К сожалению, я не могу похвастаться высоким происхождением, — начал Скайуокер.
Какой легкий тон, отметил Палпатин про себя. Таким тоном только врать, а не сожалеть о том, что не можешь блеснуть родовитостью.
— Я вырос на Корусканте. Рано остался сиротой, вот и пришлось уже в детстве задуматься о будущем. Когда мне было около пятнадцати лет, мне удалось удрать на Кариду. Там я поступил в военное училище, закончил его, поступил в высшее военное училище, затем отслужил год во внешних регионах, и тут как раз началась война.
Палпатин ответил кивком.
— И на войне вы совершили свой великолепный взлет.
— Если вам угодно это так сформулировать.
— И никак иначе, — легкая улыбка. — Я попрошу подать второе?
— С удовольствием к вам присоединюсь.
— Хотел задать вам один вопрос, — Палпатин тоже вытер салфеткой губы. — Тот милый мальчик, благодаря которому Набу двенадцать лет назад было спасено от оккупации — это случайно не вы?
На мгновение — выразительный взгляд и невысказанное "да какой я тебе нахрен мальчик".
А потом безупречно отыгранное удивление.
— Прошу прощения, сэр. Я не совсем понял ваш вопрос.
— О, я объясню. Дело в том, что я стал канцлером как раз в дни конфликта на Набу. После победы я вернулся на родную планету и пообещал одному юному герою, что буду с интересом наблюдать за его карьерой. Прямо так и сказал. Я действительно неплохо помню того... — канцлер нарочно помедлил, — Анакина Скайуокера.
— И что же с ним стало?
— Да он как будто собирался стать джедаем. Даже учителя ему нашли. Молодого рыцаря. Того самого Оби-Ван Кеноби, который недавно гостил у вас на дредноуте, развивая сотрудничество флота и вооруженных сил.
Разговор на минуту прервался. Внесли второе и белое вино.
Скайуокер снова пригубил вина. Поднял на канцлера глаза, делая вид, что с превеликим удовольствием дослушает забавную историю.
— И я на самом деле пытался отследить его судьбу. Но вот беда — он исчез. От Ордена, представьте себе, очень трудно получить информацию. Даже верховному канцлеру. Однако кое-что мне узнать удалось, и я сделал вывод, что мальчик просто сбежал. А спустя девять лет вооруженные силы провели совершенно отчаянную, можно сказать сумасшедшую операцию, благодаря которой Республика освободила Локримию от сепаратистов. Заодно заполучив верфи. Операцию, как ни странно, проводил тезка и однофамилец того самого мальчика. Вы, мой друг. Потом вы получили свой дредноут, и после этого Орден неожиданно закопошился и задергался. Магистры настояли на том, чтобы кто-то из их рыцарей поприсутствовал на ходовых испытаниях. Этот документ, подписанный членами Совета Безопасности, я тоже видел. Учитывая специфический интерес Ордена к вам, я вполне понимаю, что вы вынуждены скрывать свою реальную биографию. Пусть даже отмеченную блестящей победой на Набу. У нас с вами действительно есть общее прошлое, вы не находите?
— Тогда за прошлое, — неожиданно сказал Скайуокер, салютуя бокалом.
Неплохо, подумал канцлер. От людей, которые умеют не переживать за один проигранный ход, всегда есть толк.
— Почему вы не сменили имя?
— Не видел в этом смысла.
— В детстве или в юности?
— И в детстве и в юности.
— Вот как? "Идущий по небу" — превосходная фамилия для офицера флота?
— Да, мне тоже нравится.
Офицер не стал скрывать сарказма в голосе.
Уже лучше, подумал канцлер.
— Капитан, а вы знаете, как переводится ваше имя?
— По-моему, никак не переводится.
— Это вы зря. На одном из забытых языков, а именно на кахлуа, "энекин" значит "великий". Кто бы вас так не назвал, он предрек вам большое будущее.
— Весьма любопытно, — холодноватым светским тоном. — Не знал.
Некоторое время тишину кабинета канцлера нарушал только едва слышный лязг столовых приборов. Палпатин отметил, что его гость не привык уделять трапезе много времени.
Можно не спешить. Сменить тему разговора на более приятную для офицера, например, расспросить его о дредноуте или о сражении при Эхиа. И медленно-медленно ввести в бытовой диалог совсем не бытовые детали, непосредственно касающиеся как войны, так и политики.
А можно сразу перейти к десерту.
И к "десерту".
Тогда, вероятно, удастся проломить эту стенку из прозрачной дюрастали, за которой спрятался гость.
— Значит, во флоте никто даже не подозревает о том, что вы были в Храме?
Скайуокер помедлил, перед тем как ответить:
— Именно так.
— И вас это устраивает?
— Полностью.
— А Орден?
— Тем более.
— Джедай был благодарен вам за то, что вы лично вытащили его из переделки на Триибе?
Вот. Вот теперь хотя бы какая-то реакция. Пусть и на долю секунды.
— Сэр, к сожалению, ваша информация не точна.
— СБ рекомендовали вам не распространяться на тему вашей миссии?
