— У меня закружилась голова, и я выходила в сад подышать свежим воздухом, — тихо ответила она с какими-то непривычными интонациями в голосе. Я подозрительно посмотрела на нее.

— Странно. Я тебя искала по всему саду, но так и не нашла.

— Наверное, мы разминулись, — чересчур быстро ответила она.

Мои предположения, что она была с Дарком, похоже, подтверждались. Не удивлюсь, если они целовались за каким-нибудь кустом и не хотели, чтобы их нашли. Но это не мое дело. Сестра достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

— Я разговаривала с баронессой. Если нам удастся избавиться от невесты и ее мамаши, то она не будет препятствовать вашей свадьбе, — решив не откладывать такое важное дело в долгий ящик, сразу выложила я.

От переполнявших ее эмоций Иллина даже запрыгала, хлопая в ладоши от радости.

— Веренка, как же я тебя люблю! — она кинулась мне на шею.

— Погоди радоваться, — попробовала я ее урезонить, слегка отстраняясь. — Надо сначала придумать способ, чтобы они отказались от помолвки. А я пока не знаю, как это сделать.

— Я верю, что ты что-нибудь придумаешь, — заверила меня она.

— У меня есть два варианта, как провернуть это дело, — после непродолжительного молчания начала я рассказывать сестрице свои идеи. — Первое, это напугать их. Но здесь есть одно препятствие — не думаю, что леди Лангшмивара столь уж пугливая. Она уже примеряет на себя роль хозяйки поместья и пойдет на все, чтобы остаться в замке.

— А какой второй вариант? — заинтересовалась Иллина.

— Второе, это убедить леди Кассильду, что Дарк не единственный перспективный жених, а есть еще более интересные кандидаты, — задумчиво проговорила я.

— И кто у тебя на примете? Я бы не сказала, что здесь изобилие неженатых благородных мужчин, — усмехнулась она.

— Сама знаю, — буркнула я. — Пожалуй, кроме этих королевских посланцев других жертв нету.

— Думаешь получится?

— А что, у тебя есть другие идеи? — раздраженно бросила я.

— Извини. Какой вариант будем использовать?

— Не знаю, но думаю, что стоит попробовать оба, — предложила я и добавила. — Леди Веллиана послала слугу предупредить бабушку и твоего отца, что мы останемся погостить еще на неделю. Матушка соберет твои вещи, и завтра их привезут. Комнаты, которые баронесса нам выделила, наверное, уже готовы.

— Слушай, а что если подсунуть леди Кассильде в кровать мышь? — посмеиваясь, предложила сестрица.

— Иллина, не говори ерунды! Какая мышь? Ты что, ничего умнее не можешь придумать? — язвительно спросила я.

Она задумалась, потом предложила:

— Может, нарядиться в простыни, как привидения?

Я выразительно посмотрела на нее, разве что у виска пальцем не покрутила, но она догадалась, что я имела в виду, и обиженно замолчала.

— Чем тебе не нравятся мои идеи? — через некоторое время пробурчала она, не выдержав напряженного молчания.

— Тем, что они глупые! Леди Лангшмивара и ее дочь прожженные особы, и их детскими выходками не испугаешь. Только себе навредишь. Нет, тут надо придумать что-нибудь тонкое и более действенное, — растолковывала я.

— Тогда предложи сама какой-нибудь потрясающий план, раз такая умная, — с долей ехидства в голосе заявила она.

Но предложить мне было нечего. Обменявшись одинаково кислыми взглядами, мы одновременно вздохнули. Мда, задачка-то не из легких!

— Иллина, а ты не знаешь, среди королевских посланцев есть холостые? — через некоторое время спросила я.

— Не знаю, но могу выяснить, — живо ответила она.

— Попробуй побыстрее решить этот вопрос, — дала я ей поручение. — А я постараюсь узнать, что боятся наши высокородные леди.

Разделив обязанности, мы вернулись в большую гостиную. Похоже, нашего отсутствия никто не заметил, лишь баронесса вопросительно посмотрела и, улыбнувшись, кивнула головой. За время нашего отсутствия мужчины уже присоединились к обществу. Барон Калош, графиня Терблин, старший Зариш и наш хозяин обсуждали урожай этого года и рассуждали о видах на следующий. Остальные гости откровенно скучали — дамам надоел разговор о моде, так как он получался односторонним, хотя леди Кассильда явно наслаждалась вниманием, а молодым людям он не доставлял удовольствия изначально. Поэтому предложение леди Веллианы устроить небольшой концерт все восприняли с энтузиазмом.

Слуги принесли из музыкальной комнаты арфу, свирель, флейту, лютню и гитару, чтобы гости могли выбрать любой инструмент. Одна из граций (кто из них кто, я так и не сумела запомнить) взяла лютню и довольно недурно сыграла небольшую пьесу. Ее сестра взяла в руки флейту, чтобы теперь сыграть дуэтом, но тут вмешалась леди Лангшмивара:

— Вы обязательно должны попросить мою дочь вам спеть. Господин Шаэл, придворный композитор, утверждает, что у нее дар, и жалеет, что в связи с положением в обществе она не может выступать на сцене. Это такая потеря для публики.

Мужчины захлопали:

— Просим! Просим!

— Ну что вы! Я не смею, — жеманно улыбнулась она. — Маменька, вы меня смущаете. Не так уж я хороша.

— Не надо стесняться, дорогая. Смелее, доченька, видишь, публика просит, — подбодрила ее мать.

Общество ее поддержало. Девушка подошла к сестрам и что-то прошептала. Одна из них согласно кивнула головой.

— Раз вы все просите..., — помявшись для приличия, произнесла леди Кассильда и объявила. — Сейчас я исполню свою самую любимую балладу "Домис и Лорелла".

Раздались мягкие аккорды лютни, к ним присоединилась печальная мелодия флейты. Я закрыла глаза, слушая мягкие переливы мелодии, и тут раздался визгливый женский голос, перебивая очарование музыки неблагозвучием. У меня сразу стало ломить виски. Оглядевшись, убедилась, что не у меня одной, уж больно мученическое выражение было на лицах всех присутствующих. К сожалению, баллада о любви королевы и менестреля была длинной и изобиловала изысканными трелями и другими музыкальными украшениями. На особо высоких нотах появлялся звон в ушах. Надежда на скорое окончание пытки умерла, так и не родившись.

Я попробовала отвлечься, размышляя, как нам с сестрицей претворить наш план в действие, но "пение" не давало сосредоточиться. С трудом удалось дождаться окончания баллады. Мы вежливо похлопали, поблагодарили за "чудесное исполнение". Обрадованная всеобщим вниманием девушка выразила желание усладить слух игрой на гитаре. Я уже приготовилась, что она будет играть также ужасно, как перед этим петь, но, к моему удивлению, Кассильда действительно хорошо играла. Даже удивительно!

Теперь аплодисменты были искренни.

Не желая казаться хуже, чем леди Кассильда, Иллина тоже решила спеть. Наступив на собственную гордость, она попросила соперницу аккомпанировать ей. Бархатный грудной голос сестры с мастерским сопровождением буквально заворожил Дарка, он, не отрываясь, наблюдал за обеими девушками. Леди Лангшмивара сидела, гордо выпрямив спину, как будто во всем происходящем была ее заслуга.

После исполнения нескольких баллад гости почувствовали усталость и стали расходиться по своим комнатам. Иллина собрала ноты, после чего слуги отнесли их и инструменты обратно в музыкальную комнату.

Сестрица, светясь от удовольствия, подошла ко мне.

— Ну как, Верена, я хорошо пела? — волнуясь, спросила она.

— Ты пела замечательно, — уверила я ее. — Дарк не сводил с тебя глаз.

— Правда?

— Честное слово.

— Надеюсь, он понял, что я лучше ее, — с ноткой самодовольства заявила она.

— Знаешь, Иллина, — задумчиво заметила я, — леди Кассильда действительно очень хорошо играет. Без ее сопровождения не получилось бы так завораживающе.

— Ты что, симпатизируешь этой бледной моли? — возмутилась она. — А как же я? А твое обещание помочь нам?

— Разумеется, я помогу. Я же обещала. Просто хотела отдать ей должное — на редкость чудесное исполнение гитарной партии.

— Ах, вот ты как?! Выбирай — или я, или она. Кто тебе дороже — родная сестра или неизвестно откуда появившаяся девица, которая хочет увести у меня любимого человека?

— Иллина, не впадай в крайность. И потом, ты мне не родная сестра, а сводная, — опрометчиво сказала я и сразу же пожалела об этом.

— Значит, вот ты так, да? — она расплакалась. — Все, я с тобой не разговариваю, предательница!

Она повернулась, чтобы уйти, но я придержала ее за рукав, чтобы попробовать успокоить и объясниться.

— Иллина, подожди, дай сказать...

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — со злостью прошипела она и, вырвавшись, убежала, оставив меня в растерянности смотреть ей вслед. Я никак не могла понять, что же с ней происходит, ведь я сказала именно то, что думала, и не собиралась нарушать обещания. Я просто была справедлива в оценке мастерства игры леди Кассильды и никакой вины за свое мнение не чувствовала.

Я задумчиво стояла в гостиной, пока ко мне не подошла горничная и не показала комнату, которую баронесса велела приготовить для меня. Эта же девушка помогла мне раздеться (сама бы я не справилась с этими мудреными завязочками-застежечками) и вымыть голову. С каким облегчением я наконец смогла избавиться от яичного белка, из-за которого мне весь вечер казалось, что по голове маршируют полчища вшей и прочих малоприятных насекомых.

Облачившись в просторную кружевную ночную сорочку, я залезла в кровать. Едва я скользнула под одеяло, как меня объяло приятное тепло. Оказалось, что горничная прогрела их грелкой, за что я была ей премного благодарна. Но из приятных сюрпризов этот был не последним. Приставленная ко мне девушка принесла стакан теплого молока и булочку, еще пышущую жаром, видимо, только что вынутую из печи.

— Это мне? — не удержавшись, спросила я.

— Конечно, — удивилась она моей недогадливости. — Вы покушайте, теплое молоко поможет вам лучше уснуть.

Забрав у меня пустую чашку и тарелочку из под булочки, она пожелала мне приятных снов. Затем задула в комнате свечи, открыла дверь и тихо, на цыпочках, выскользнула из помещения. Я осталась одна.

Теперь в темноте мне стало легче вспомнить все происшедшее за день и оценить его. Этот день выдался на редкость суматошный, а если честно признаться, то еще и тяжелый. Я весь день провела в напряжении, стараясь соответствовать непривычному окружению, следя за каждым словом, жестом, мыслью. Видимо, из-за этого я дала слишком много обещаний, которые теперь, хочешь — не хочешь, придется выполнять. Как будто у меня своих проблем не хватает! И почему я не умею отказывать, когда меня просят о помощи? Однако прошлого не вернешь и надо выпутываться из того положения, куда сама себя загнала.

Гости баронессы представлялись мне самым странным сборищем, которое доводилось видеть. Барон Калош с женой показались мне на редкость разумными людьми, поглощенными управлением своим огромным поместьем, немного приземленными и лишенными искусственности. Дочери графини Терблин вызывали невольный смех своими попытками казаться молоденькими глупенькими девочками, несмотря на довольно почтенный возраст каждой из них. Сама же графиня оказалась суетной и неумной женщиной, которая совершенно не пользовалась у дочерей авторитетом. Компания королевских посланцев вызывала у меня стойкую неприязнь, причины возникновения которой я не могла себе внятно объяснить.

Но больше всего вопросов у меня вызывали леди Лангшмивара и ее дочь. Я ломала себе голову, пытаясь понять их поведение, но чем больше я думала, тем больше недоумения возникало. Впрочем, леди Лангшмивара оказалась именно такой, какой я ее представляла по рассказам леди Веллианы и Дарка. Наглая, жадная, любящая давать советы и считающая себя авторитетом во всех областях, преклоняющаяся перед теми, кто выше ее по положению. Сложив впечатления, я сделала вывод, что она, скорее всего, занимает не такое высокое положение, какое хотела бы, и брак дочери с Дарком должен был вывести ее на более высокую ступень в обществе.

Раз так, то она могла стать большим препятствием в наших планах. В глазах леди Лангшмивары я прочитала готовность пойти на все, чтобы добиться желаемого. Такого человека нельзя сбрасывать со счетов.

А вот ее дочь оказалась для меня полной загадкой. Ее поступки я никак не могла логически просчитать. С первого взгляда она казалась такой, как мы ожидали. Но, приглядевшись, можно было уловить разницу — за невзрачной внешностью, чувствовалось, прятался недюжинный ум, который критично воспринимал окружающий мир. У меня мелькнула мысль, что ее поведение было лишь искусной игрой, ширмой, за которой прятались истинные чувства.

Наблюдая за леди Кассильдой, я вдруг поняла, что она действительно увлечена музыкой и получает удовольствие от игры на гитаре. Пускай у нее не было голоса, но играла она чудесно, чувствуя каждой клеточкой переливы мелодии. Придворный композитор был полностью прав, у девушки действительно талант, который редко встретишь среди дам высшего света.

Дойдя в своих размышлениях до этого момента, я вдруг вспомнила еще один момент, который меня смутил — весь вечер Дарк оказывал повышенное внимание сестрице, а леди Кассильда никак не отреагировала на такое возмутительное поведение жениха. Неужели ей безразлично такое пренебрежение к себе?

Поняв, что уже окончательно запуталась в вопросах, на которые пока нет ответов, я постаралась выкинуть их из головы и поспать. Замысел был хорош, но я была настолько взбудоражена событиями прошедшего дня, что сразу заснуть не смогла. Меня пугало, что предстоит провести целую неделю среди этих людей, и каждый день бояться осрамиться.

Проворочавшись полночи, я, наконец, провалилась в тяжелый тревожный сон.

Утром я проснулась поздно совершенно разбитая, с ужасной головной болью. Нет, все-таки приемы, длящиеся далеко за полночь, не для меня.

С трудом разлепив глаза, я еще долгое время лежала на постели, собираясь с духом, чтобы встать на ноги. Поняв, что откладывать неизбежное до бесконечности невозможно, я решительно откинула одеяло. Это движение отдалось резкой болью, и мне пришлось некоторое время переждать, пока она хотя бы немного утихнет. Затем, словно столетняя старуха, опустила на пол сначала одну ногу, потом другую. Собрав всю волю в кулак, я рывком приняла вертикальное положение и тотчас почувствовала подступившую тошноту.

Причина столь ужасного самочувствия была очевидна — бодрствование в то время, когда тело привыкло отдыхать, непривычная еда, слишком крепкие для меня напитки, которые я вынуждена была пить, чтобы не обидеть хозяев, хотя в основном старалась воздерживаться, нервное напряжение. Теперь организм демонстрировал протест за такое пренебрежение к его привычкам.

Посмотрев на себя в зеркало, я немного успокоилась — оказалось, что я выгляжу значительно лучше, чем себя чувствую. Лишь слегка припухшие веки выдавали усталость моего тела.

Я подошла к шкафу и открыла дверцы. Как и обещала леди, в шкафу висели платья сестрицы, которые матушка собрала для меня, считая, что они выглядят более прилично, чем собственные. Выбрав синее платье самого простого покроя, я оделась. Задумавшись о том, как самостоятельно застегнуть на спине длинный ряд пуговок, я и не заметила, как в комнату вошла горничная.