2. Ветра в зените

— Док! — вклинился Лим. — Скажи, Наставница на месте?

— Сейчас её нет в Обители. Зачем она тебе, Лим?

— Как — зачем? С новичками она предпочитает знакомиться лично.

— Это не всегда возможно.

— Но желательно.

София Шнайдер вздохнула.

— Новички в последнее время появляются не реже, чем раз в неделю. Вон, даже ты при всём своём сказочном разгильдяйстве сподобился привести сюда Кира. И... не только его, верно?

— Да. Есть... вернее, будет ещё Мила Дебрич. Кстати, ваша коллега.

— Ну вот, тем более. У Анжи просто нет времени заниматься вводным инструктажем с каждым. Слышал про делегирование полномочий? Так что, Лим, можешь быть свободен. Я не брошу Кира одного и без объяснений.

Лим вытянулся в струну, вскинул правую руку вперёд-вверх, потом сжал в кулак и выдохнул, ударяя себя в грудь:

— Хэй!

После чего исчез. Растворился в воздухе.

— Фигляр, — хмыкнула Шнайдер. — Ты не голоден, Кир?

— Есть немного.

— Тогда милости просим в столовую. Вот сюда. Накормлю, а заодно и на вопросы отвечу.

"Пора бы уже", — подумал Кир. И вошёл в раскрывшуюся резную дверь.

33

Ветер с моря трепал распущенные волосы Ари и женское платье, надетое впервые за долгое время... очень долгое. "Она сегодня так красива, что почти больно глядеть", — подумал Клаус. Почувствовав его взгляд за три десятка шагов, Ари обернулась.

"Всё готово?"

"Да, милая. Идём".

Это стало их личной традицией: обмен взглядами, сопряжённый с обменом мыслями. Законы Седого Взморья не имели к этому отношения. Клаус и Ари уже давно сами писали для себя законы. Не всегда это было легко... но мы ведь справлялись, подумал он для себя. Правда?

Если бы ещё не приходилось идти на компромиссы...

Ари подошла, протянула руку. Клаус взял её и положил на свой согнутый локоть. Но ничего не почувствовал. Кольчужные перчатки и пластины парадных доспехов, одетых по случаю торжества, надёжно отгораживали его от... многого. Но и Ари вряд ли ощутила что-либо. Сегодня к ней будут подходить за благословением, сегодня ей предстоит протягивать подданным руку — живую. Методом исключения Клаусу досталось касание другой руки.

Тронутой проклятием.

"Компромиссы..."

— Кого ты пригласил? — спросила Ари вслух.

— Всех, кого вспомнил. Добраться до Лима было нелегко, но я и его не забыл. От Базы обещали быть Рокас, Алия, Джинни... не в истинном обличье, разумеется. От Нижних — Эмо, тоже в какой-нибудь маске, Заноза с Хмуриком, близняшки-Сухарики, ещё кто-то. Я, в общем, даже не вникал, кто. От Обители... обещал быть Рустам.

— Анжи?

— Маловероятно. В последнее время она... — Клаус мотнул головой. — Нет. Рассчитывать на Анжи я бы не стал.

— Понятно.

Молчание. Шаг за шагом — по ступеням вниз. Под прикрытием непременных сторожевых "зонтиков" глубиной в несколько слоёв. Свой "зонтик", не расслабляясь, держал каждый. Разве что конфигурации привычно поменяли так, чтобы не создавать лишних помех друг другу.

Осторожность как норма жизни.

"Будь моя воля, этому я бы тоже не стал учиться..."

— А кого пригласила ты?

— Список ты видел. Послы иностранных держав. Представители всех сколько-нибудь заметных купеческих фамилий, все офицеры армии и флота в чине от лейтенанта и выше, ну и Гильдия в полном составе. Все полноправные члены и подмастерья.

При упоминании Гильдии Клаус поморщился — слегка. Первые три года после реставрации, когда идея союза местных колдунов могла вызвать лишь смех, жить было намного легче. А потом... потом всё изменилось.

— И кто из этого списка будет?

— Купцы — все. Либо лично, либо пришлют себе замену в лице доверенных лиц и прямых наследников. Никто не посмеет проигнорировать приглашение своего князя. — Глаз Ари, тот, который не отметило проклятие, сверкнул победно и яростно. — С офицерами — то же самое. Для них наше приглашение равносильно приказу. А вот Гильдия...

— Признай, наконец, что её организация была преждевременна.

— Нет. Начинать надо было ещё раньше.

Клаус и Ари обменялись взглядами. Так привычно.

По-домашнему.

— Упрямица.

— Скептик.

— Что будет, когда мы не сумеем держаться на два шага впереди них?

— А что будет, когда подрастёт воспитанное на новых ценностях поколение?

— Уроки истории гласят, что на стабилизацию новой формации требуется жизнь трёх поколений. Полсотни циклов.

— Ничего, мы выдержим.

"Мне бы твою уверенность..."

"Кажется, я окончательно разучилась носить платье", — подумала Ари, проходя по залу. При этом она машинально выполняла малые ритуалы: поприветствовать, поклониться, протянуть руку, обменяться дежурными фразами, одновременно ловя настроение собеседников третьим и восьмым слоями "зонтика". "Да, разучилась. Хорошо ещё, что княгиня-мать не обязана следовать моде и вправе одевать то, что сама захочет".

Разговоры, разговоры. И опять разговоры. Минариэ туал-Сехис хэ Вирриф не любила подслушивать болтовню своих подданных. Помимо прочего, это плохо сочеталось с её положением и рангом. Но она не могла позволить себе неведения...

А подслушивать мысли было ещё хуже. Несравненно.

— ...третьего дня. Я сразу подал рапорт, но эта скотина, этот ублюдок свиномордый отклонил его без объяснений. Выплачивай штраф, говорит, а не то я тебя, недоноска...

— ...доставили. И помимо заказанного груза — кое-что не вполне обычное.

— Что же?

— Человека с жёлтой кожей из каких-то далёких краёв. Только вообразите себе: лицо круглое, глазки узенькие, как щёлочки, чёрные, как сам грех. И волосы такие же. Но борода не растёт совсем. Лепечет что-то на своём наречии, смешно этак, но знает и пару слов на нашем языке.

— Смышлёный?

— Несомненно. Я собираюсь подарить это создание нашему князю в обмен на облегчение бремени налогов; говорят, он любит диковинки. Чего стоит одна только его супруга!

— Тише!

— Да ладно вам! Кто нас услышит в таком гомоне?..

— ...два первых танца уже заняты, офицер. Но могу предложить третий. Или даже...

— Согласен, ясный мой свет...

— ...где?

— Да вон же, вон! Эту пару трудно не заметить.

— Я бы сказала, что наоборот. Они слишком уж скромны для предстоящего торжества.

— А пышность им ни к чему. Власть их без того прочна, как никогда.

— Хм. Вообще-то я ожидала большего. Конечно, княгиня красива, а князь статен и высок...

— Наш князь — колдун, и никому не ведомо, откуда он родом. А княгиня красива лишь до тех пор, пока носит полумаску. Вы никогда не увидите её в открытом наряде и без перчаток.

— Я слышала о проклятии. Это и в самом деле так плохо?

— Ещё хуже. Она...

— Ари! Вы, как всегда, блистательны. Позволите поцеловать вашу руку?

Улыбчивый щёголь возник впереди внезапно, как чёртик из табакерки. И лишь по этой внезапности, а не по совершенной неузнаваемой маске изменённой внешности Ари опознала его.

— Эмо! Рада тебя видеть.

— Присоединяюсь, — повернулся Клаус, переключаясь с дежурной улыбки на искреннюю.

Осуществив угрозу и поцеловав руку княгини, Эмо распрямился. Вздохнул.

— Как вам удаётся сразу же раскусить меня? — прошептал он с такой улыбкой, что у любого наблюдателя не осталось бы сомнений в её скабрезности.

— Манеры, Эмо, — прошептала Ари в ответ, двусмысленно прищурясь. — Манеры.

— А!.. что ж, я поработаю над этим.

Меж тем из-за спины Эмо уже подавала сигналы тесная группа знакомых. Здесь собрались все, чьё присутствие пообещал Клаус: и База, и Нижние, и Обитель прислали своих на это торжество. Улыбнувшись всем им одновременно, Ари прошла мимо и поднялась на тронное возвышение вместе со своим супругом.

По залу разлилась тишина.

— Уважаемые гости, друзья и подданные! — сказал Клаус звучным голосом опытного оратора. — Мы все собрались здесь в этот день, чтобы отметить знаменательную дату в истории княжества. За минувшие годы мы все проделали долгий путь. Если порой мы сбивались с дороги, то всякий раз вновь находили её. Находили благодаря терпению, мудрости и доброй воле. А также благодаря неизменной поддержке наших единомышленников. То, что мы встречаем праздник здесь и сейчас — ещё один повод сказать им спасибо. Я благодарен всем, кто помогал приближать этот день. Пусть наше торжество подарит им радость и гордость, точно такие же, какими сегодня полно моё сердце. Итак, ровно пятнадцать зим тому назад на свет появился мой первенец, мой сын, моя надежда. И сегодня мы празднуем его совершеннолетие.

Клаус взял поданный слугой бокал. Но даже присутствовавшие в зале члены Гильдии не уловили начала тончайшей процедуры, при помощи которой Клаус проверил содержимое бокала. И другой процедуры, последовавшей за первой.

— Я пью это вино, — сказал он, — за наше будущее. Бездетный человек подобен сухому дереву, что не приносит плода. У высохшего дерева и у человека, не оставившего потомства, нет будущего. Кто вспомнит о нас в дни болезни и старости? Кто поддержит разожжённый нами огонь? Кто сохранит и приумножит в веках наше достояние? Кто будет мерилом наших успехов и исправит наши ошибки? Наши дети, и только они. Друзья и единомышленники могут многое сделать для человека, но родственники всё же важнее. И те, кто будет жить после нас, в ком будет петь наш дух и биться наш пульс, наши наследники — они одни способны дать нам бессмертие. Так выпьем же за будущее! Пусть оно не кончается!

— Ты был великолепен.

— Правда?

— Тебе я не стану лгать даже ради всех сокровищ мира.

Клаус вздохнул, перекатился на спину и сказал как бы между прочим:

— На самом деле речь была отвратительна.

— Это почему?

— Я затянул её сверх всякой меры. Пришлось ждать, пока распадутся остатки яда в бокале.

— Что?!

— Да успокойся ты. Всё позади. Это ведь не в первый раз...

— И не в последний.

Ари вскочила и принялась мерить спальню не по-женски широкими шагами. Благо неудобного вороха юбок, способного помешать ей двигаться, на княгине больше не было. Бросив искоса взгляд на мужа, она зажмурилась.

"Как он может быть таким спокойным? Как? Неужели для него даже спустя все эти циклы всё, что с нами происходит — по-прежнему только разновидность ролевой игры? Неужели он так и не научился относиться к этому серьёзно? На его жизнь покушались, а ему всё хиханьки!"

В который уже раз Ари подумала, не давая себе труда отлить ощущения в форме слов: если что-нибудь с ним случится, половина моей души сгорит в пепел.

— У тебя есть догадки, кто мог это сделать? — спросила она.

— У меня есть кое-что получше догадок. Я отправил по следу Эмо с компанией. Они выяснят всё до деталей, если уже не выяснили. Незачем волноваться.

— Клаус...

В ответном взгляде — не просто любовь. Нет, куда больше.

Понимание и нежность.

— Милая, это наша жизнь. Когда я согласился разделить её с тобой, я знал, что так будет. Нас честно предупреждали.

— Да уж!

— Я не брошу тебя. Я не брошу наших детей. И я не дам никому из нас погибнуть, покуда это в моих силах — а пределы моих сил тебе известны. Всё остальное не имеет значения.

Душу Ари резанула боль.

"Он всё-таки сделал то, чего я от него требовала. Он отрезал ради меня свою здоровую руку. Бросил свой мир, свою свободу и своё счастье — ради меня.

В конечном итоге оказалось, что он любит меня больше, чем я его..."

"Глупости", — раздался в голове у Ари строгий голос. "Ты несправедлива к себе. Я и сейчас свободен... разве это не свобода — быть рядом с теми, кто меня любит и кто мне дорог?"

Ари уплотнила блоки, и голос Клауса стих.

...есть люди земли и есть люди неба. Ничего хорошего не бывает, если люди неба спускаются на землю. Но у меня нет сил, просто нет сил. Я не могу отпустить его в полёт...

— Клаус...

— Ари?

— Как насчёт отпуска? Высочайшим князьям тоже необходим отдых — и не меньше, чем иным смертным.

— Полностью поддерживаю, — ответил он.

И улыбнулся.

Эпилог

Вокруг него простиралась пустота. Вернее, целый город, битком набитый людьми... но заполнить вакуум у них не получалось. Потому что они и были пустотой. Сидя на краю глейва, он дышал не без усилий — и толпа обтекала его, храня почтительно-брезгливую дистанцию. Словно не желала приближаться к издохшей чумной крысе.

Врёте! Я ещё жив!

Пристроив гитару поудобнее, он провёл рукой по струнам. Нет, настройка не сбилась, звук хорош. Настроение не песенное, но это ещё не причина молчать. Он снова провёл рукой по струнам — увереннее, сильнее. Заиграл.

Усталый странник, пришедший издалека... и песня, каких здесь не понимали. Не хотели понимать. Каких давным-давно не пели.

У старого китайца я покупал корешки,

Толок их в чугунной ступе до состоянья муки.

Экстракты из мёртвых трав и желчи раздавленных змей

Выпаривал я на медленном огне.

Метался, менял составы, терял надежду, и вдруг

Я понял, что на ладони моей конечный продукт,

Лекарство, которое входит в любой джентльменский набор,

Отныне оно всегда в моём портмоне:

Таблетки от счастья,

Таблетки от счастья...

Песня в тему. Одна такая таблетка как раз лежит в кармане. Жжёт даже сквозь ткань: съешь меня! Съешь! Ну что тебе стоит? Ты ведь и сам попал сюда, заняв место того, кто проглотил такую. Не пора ли отправляться дальше?

Струны запели громче.

...Нормальное состояние — скрип зубов за стеной,

В нормальном состоянии всё, что рядом со мной.

Нормальное состояние — строго дозированный кайф,

Пломбированные ящички для надежд.

Нормальное состоянье, когда перспективы ясны.

Но если вдруг летней ночью мне снятся прежние сны,

В пульсирующем пространстве автоматическою рукой

Я нашариваю на столике в темноте

Таблетки от счастья,

Таблетки от счастья...

На границе сферы отчуждения остановились двое. Парень и девушка, обоим лет примерно по двадцать. Остановились! Слушают? В самом деле слушают?! Что ж, не ударим мимо струн.

Ведь не может же быть так, что в этом сытом раю не осталось никого, кто способен услышать, а услышав — понять!

...Но кто здесь давно, те знают, что все инструкции врут -

Не слишком ли много правил на столь короткий маршрут?

Не слишком ли много памятников прошедшей любви

По третьему гонгу строятся за спиной?

Не слишком ли слаб эффект от столь серьезного вещества,

Не слишком ли часто слышим мы, как сыплются на асфальт

Одобренные Минздравом и испытанные вполне,

Надежные, но выброшенные мной

Таблетки от счастья,

Таблетки от счастья.

Финальный проигрыш. Парень с девушкой подлетают поближе. И совершается чудо: боль не поднимает своей поганой головы. Совсем наоборот: становится легче.